Харт Кэтрин. Падший ангел

   Тори показалось, хотя она не была уверена, что Мегэн пробормотала:
   – Кому же еще знать, как не тебе, дорогой!
   За завтраком Монтгомери рассказал Джейку и Тори, что пробудет в Санта-Фе несколько недель. Хосефа, тетка Блейка, с рождения Алиты жила с ними на их ранчо около Таксона. Но только теперь они наконец смогли совершить поездку в Санта-Фе, чтобы забрать другие вещи Хосефы.
   – Она решила продать свой домик здесь и насовсем поселиться с нами, – рассказывал Блейк. – Вместе со своим зверинцем.
   Мегэн кивнула.
   – Она милая старушка, немного, правда, сумасбродная и страшно забывчивая. Но Алиту она любит, а ребенок ее просто обожает. Однако я без особой радости собираюсь разбираться в скопившихся за шестьдесят лет разных бумагах, рецептах и книжках. Эта женщина просто запасливый хомяк! Нам с Блейком понадобилась неделя, чтобы найти в бумагах свидетельство о браке его родителей. А запаковать ее вещи, очистить и закрыть дом, боюсь, займет еще больше времени.
   – Может быть, я смогу помочь, – предложила Тори.
   Ее великодушное предложение вызвало мрачную гримасу Джейка.
   – В чем дело, Бэннер? – поддразнил его Блейк. – Не хочешь, чтобы молодая жена отлучалась с твоих глаз?
   – Дело не совсем в этом, – проговорил Джейк, а Тори постаралась сдержать румянец. – Учитывая все наши последние неприятности, я просто не хочу, чтобы она сейчас уезжала с ранчо. – И он коротко обрисовал друзьям, что произошло здесь в последние недели.
   Тори со вздохом добавила:
   – Теперь Джекоб боится отпускать меня. Он даже не позволяет мне заниматься с детьми в сиротском приюте, пока все не утрясется.
   Мегэн удивила всех, согласившись с Джейком.
   – Наверное, он прав, Тори. Ты не должна ни ездить, ни ходить без защиты. Но все-таки раз мы с Блейком будем с тобой, это, пожалуй, тебя обезопасит. – И, подняв бровь, Мегэн обратилась к мужчинам: – Как вы думаете?
   Блейк пожал плечами.
   – Я согласен, если Джейк не будет возражать.
   Отказать – значило бросить тень на способности лучшего друга, тем более что Джейк когда-то собственноручно обучал Блейка обращаться с пистолетом. Он знал, что Монтгомери так же сможет защитить Тори, как и он сам.
   – Надо подумать, – заколебался он. – Что-нибудь да и сообразим. Я знаю, что Тори тошно сидеть день за днем на ранчо, как в тюрьме. – Надежда, осветившая лицо Тори, затрудняла ему отказ, хотя у него были серьезные сомнения в мудрости такого варианта. – Попробуем и посмотрим, как все будет складываться.
   Не успел он договорить, как Тори вскочила со стула и обвила его шею руками.
   – Ох, Джекоб! Спасибо! Ты не пожалеешь! Увидишь, все будет хорошо.
   – Надеюсь, – насупившись пробормотал он. – Господи, как же я надеюсь.
   В конце концов было решено, что Монтгомери останутся жить на «Ленивом Би» и будут ездить в город в те дни, когда понадобится помочь тете Хосефе. Домик Хосефы был слишком мал, чтобы им поместиться там с ребенком, а так они смогут сопровождать Тори в Санта-Фе. Блейк же еще пригодится, если повторится нападение на ранчо. Он был желанным и очень ценным добавлением к маленькой армии защитников «Ленивого Би».
   Тори от счастья летала по воздуху. Как говорится, удача к удаче липнет. У нее были и Джекоб, и вся ее жизнь на ранчо, но кроме того она теперь могла видеться в городе с друзьями и два утра в неделю учить сирот. Теперь бы только узнать, кто стоит за всеми их неприятностями, и посадить злодеев в тюрьму, где они больше никому не причинят вреда.
   А пока Тори была вполне довольна тем, как все получилось, и своей вновь обретенной свободой. Оставаясь наедине с Джекобом, она старалась доказать, как ценит его и его любовь. Хотя они меньше времени проводили вместе, но время это не тратилось зря, и между ними не было ни одной ссоры.
   В Мегэн Тори нашла новую любимую подругу. Она никогда раньше не встречала никого похожего на эту живую и прямодушную рыжеволосую молодую женщину. Мегэн всегда и всем резала правду-матку в глаза, не думая о последствиях, и вообще была полной противоположностью робким тихим монахиням, с которыми Тори привыкла общаться. Она была хорошей матерью и любящей женой, но при этом оставалась хозяйкой себе, твердо знающей, кто она и чего хочет. Если ей хотелось ездить в седле по-мужски, она так и делала, и дьявол забери тех, кому это не нравится. Если она хотела носить ребенка на спине, как индейцы, попробовал бы кто-нибудь осудить ее за это. А еще у нее было свое оружие, и она умела им пользоваться.
   – Я слишком много пережила, чтобы рисковать потерей своих любимых, – рассказывала Мегэн глядящей на нее во все глаза Тори. – Если когда-нибудь дойдет до этого, я убью всякого, кто попробует причинить вред моей семье.
   – Это твой муж научил тебя стрелять? – спросила Тори и рассказала, как и Рой, и Джекоб пытались ее учить и какой бестолочью она себя при этом проявляла.
   Посмеявшись над постигшими ее испытаниями, Мегэн сказала:
   – Блейк не то чтобы учил меня. Скорее у меня к этому природный дар. Однако он показал мне, что надо делать, и хотя выхватываю я пистолет не слишком быстро, но обычно попадаю, куда целюсь.
   – А я вот ни у кого не смогу отнять жизнь, несмотря ни на что, – доверительно сказала Тори. – Ненавижу оружие и насилие. Я говорю это не для того, чтобы выглядеть лучше других или что-то в этом роде, но разве тебя не ужасает мысль о том, как это ты прольешь кровь другого человека?
   – Тори, дорогая! – хохотнула Мегэн. – Я же не стреляю в людей направо-налево. Просто хочу суметь, если понадобится, защитить тех, кого люблю.
   Подумав какое-то время, Тори неохотно согласилась.
   – Может, мне все-таки научиться пользоваться пистолетом? Маловероятно, что придется пристрелить что-то более серьезное, чем змею, зато Джекоб будет меньше за меня волноваться.
   Вздрогнув, Мегэн сказала:
   – Я попробую научить тебя, если захочешь. Но обещай мне больше никогда не упоминать о змеях. Я их ненавижу! Они пугают меня до одури! Блейка как-то укусила одна, и я думала, он умрет прямо у меня на глазах.
   – А меня пугают пистолеты, застенчиво призналась Тори. – И ты считаешь, что все-таки сможешь меня научить?
   Мегэн пожала плечами,
   – Попытка не пытка. Ведь так? Но я гарантирую, что буду терпеливей мужчин. Может, твоя беда именно в этом. Я начинаю подозревать, что все мужчины нетерпеливы и, взрослея, становятся только хуже. Помоги мне, Господи, если в этот раз у меня будет сын! Этого чертенка Алиты хватает с избытком!
   Глаза Тори удивленно расширились.
   – Ты ждешь еще ребенка? – возбужденно спросила она.
   Мегэн кивнула и похлопала свой плоский животик.
   – Он или она появится в феврале, по моим расчетам. К тому времени Алите будет два года, и, надо надеяться, с ее пеленками будет покончено.
   – Но ты не выглядишь… ну… ты выглядишь обычно.
   – Я все забываю, насколько ты еще наивна, – с улыбкой сказала Мегэн. – Еще слишком рано, чтобы было видно, но пройдет пара месяцев, и я стану похожа на бегемота.
   – А тебе не надо лежать или побольше отдыхать? – полюбопытствовала Тори. – Ведь наверняка вредно так мотаться.
   – Тори, я беременна, а не смертельно больна, – фыркнула Мегэн, качая головой. – Я себя превосходно чувствую, так что не вздумай нянчиться со мной. Мне этого хватает, как только Блейк появляется рядом.
   – А разве у тебя ничего не болит? Тебя не тошнит или еще что-то? – настаивала Тори, вспоминая все, что слышала от подруг и знакомых.
   Сжалившись, Мегэн решила рассказать Тори все, что она хочет знать, что ей нужно будет знать, когда она обнаружит, что ждет ребенка.
   – Когда я встаю утром, меня мутит, а от запаха кофе, который я в обычное время обожаю, просто начинает тошнить. Но потом я себя прекрасно чувствую весь день. Стараюсь хорошо есть, пить побольше молока, которое терпеть не могу, а сухарики помогают моему желудку успокоиться. По крайней мере на этот раз у меня хоть нет неожиданных головокружений, как было с Алитой.
   Что же касается того, больно или не больно, то У меня сейчас груди более чувствительны и слегка увеличены, но болеть не болят. Ожидание ребенка – не испытание, Тори. Это радость. Самая великая радость, какую может пережить женщина. Единственная настоящая боль – это когда рождается ребенок, но и эта боль забудется, когда возьмешь в первый же раз в руки своего ребенка. Я не могу даже описать, какой это замечательный миг! Могу только надеяться, что ты сама это однажды узнаешь.
   – Я тоже надеюсь на это, – мягко прошептала Тори, глаза ее светились. – Я люблю детей. И хочу, чтобы у меня их была целая куча и я бы о них заботилась.
   – Куча? – фыркнула Мегэн. – А сколько это, «куча»?
   – О, по меньшей мере пять или шесть, – доверительно поделилась Тори.
   – Тогда я искренне надеюсь, что Джейк любит детей так же, как ты, – поддразнила ее Мегэн, ухмыльнувшись. – Делу поможет, если ты сумеешь дать ему одного или парочку сыновей, это смягчит напряжение.
   Поглощенная своими мечтами о собственных детях, Тори туманно проговорила:
   – О, Джекоб очень хорошо умеет обращаться с детьми, он ведь, знаешь, практически воспитал меня.
   Джейк почувствовал громадное облегчение от присутствия Блейка. Хотя он доверял всем работникам ранчо, только горстка их была предана «Ленивому Би» так, как он сам. Они помогут ему защитить ранчо, но только у него оно и дом, и наследство, и ответственность.
   Блейк Монтгомери понимал это и, более того, был не только владельцем ранчо, хорошо знакомым с трудностями управления таким огромным пространством, но и бывшим стрелком, одни из тех немногих известных Джейку, которые сумели успешно отойти от опасной своей профессии и вернуться, что называется, к «нормальной жизни». Блейк знал, как это трудно: длительное предубеждение, постоянная тревога, что твоя прежняя жизнь тебя нагонит и принесет беду твоей семье и новообретенному миру.
   – Хорошее у тебя здесь местечко, – заметил Блейк. Они с Джейком выехали осмотреть ранчо, и Джейк показал другу отравленный водоем и новый отводной канал, над которым они трудились.
   Джейк кивнул.
   – Оно будет гораздо приятней, если я смогу поймать негодяя, который здесь шкодит.
   – Есть какие-то соображения?
   – Ничего существенного. Может быть кто угодно. Я сначала думал, что это кто-то из местных, что, может, кто-то положил глаза на эту землю или что-то имел против отца. Я ведь даже не думал ехать домой, пока Джилл не телеграфировал мне о пожаре.
   Джейк получил эту телеграмму, будучи на ранчо Блейка в Аризоне. Он помогал Блейку и Мегэн наладить там дела после того, как удалось вырвать ранчо из цепких вороватых рук двоюродного брата Блейка. Теперь получилось, что тот мог отплатить добром за добро, помогая Джейку решить его проблемы.
   – Вроде резонно, – согласился Блейк.
   – Да, так я и думал, пока не съездил на днях в город и не услышал, что молодой стрелок Рино спрашивает обо мне. Он появился в городе спустя неделю или две после того, как стреляли в Тори и меня, когда мы возвращались с гор. Так что теперь меня берут сомнения, не мог ли это быть он или кто-то вроде него.
   – Хм. Вряд ли. Из того, что я слышал о Рино, непохоже на его стиль.
   – Это и смущает! – проворчал Джейк. – Может, он и стрелял в нас тогда, но вряд ли отравлял водопой и устроил пожар.
   – А ты не думал, что у тебя могут быть две разные проблемы одновременно? Ведь Рино еще недавно видели на границе. Я слышал, что он устроил целое представление в прошлом месяце, пристрелив одного парня в Томбстауне. Может, это просто совпадение, что он приехал в Санта-Фе именно сейчас, когда ты уже по уши в других неприятностях.
   – Не знаю, что и думать, Блейк. Я только хочу поймать хитрого мерзавца, убившего моего отца, и положить конец тревогам. Кармен поправляется, и не помешало бы мне съездить с молодой женой в свадебное путешествие, пока мы не слишком постарели, чтобы получить от этого удовольствие! Проклятье!
   Тори никогда не встречала тетю Блейка Монтгомери, Хосефу.
   – Ну, ты получишь удовольствие, – усмехаясь, предсказывала Мегэн.
   Однако, даже будучи предупрежденной, Тори оказалась не готовой к этому. Хосефа была добродушной пожилой дамой, именно такой рассеянной, как рассказывала Мегэн. В доме, простоявшем полтора года закрытым, царил затхлый сырой запах. По углам висела, как кружева, паутина, а прикрытая чехлами мебель напоминала согбенные привидения. И весь дом до стропил был забит кипами старых бумаг, безделушками, одеждой и всякой всячиной, ни для кого, кроме Хосефы, не представлявшей никакого интереса.
   Оглядевшись вокруг, Тори в изумлении покачала головой. Даже слегка разгрести все это займет недели, а уж навести порядок… Пока они бродили по заваленным комнатам, Блейк и пара нанятых им помощников занялись мелким ремонтом снаружи. Надо было расчистить заросший сорняками газон и побелить дом перед продажей.
   На долю Блейка выпала и ликвидация небольшого семейного гнезда гремучих змей, устроившихся за время отсутствия Хосефы под домом. Этой работы он боялся и приступил к ней с крайней осторожностью, так как его уже раз змея сильно кусала, и ему не хотелось повторения. А Мегэн так прямо трясло, пока он не покончил благополучно со змеями. Для Тори, которая уже научилась восхищаться своей новой подругой, странно было видеть, как Мегэн, такая храбрая в других ситуациях, просто белеет при одном упоминании змей.
   К радости Тори, Блейк два-три утра в неделю провожал ее в сиротскую школу и потом возвращался, забирая ее в дом Хосефы. Иногда с ним приходила Мегэн, беря с собой маленькую Алиту.
   – Ей надо привыкать к другим детям, – объясняла Мегэн. – Плохо быть единственным ребенком, она совершенно не умеет делиться. Раз у нее будет братик или сестричка, ей надо научиться играть с детьми без драк. Она чересчур избалована.
   – Зато такая прелесть! – говорила Тори, прижимая к себе сладко пахнущую малышку.
   – Прелесть-то прелесть, но, когда что-то не по ней, учиняет сущий кошмар…
   – Все равно для меня она просто совершенство, – настаивала Тори.
   Мегэн наморщила носик.
   – Ты просто влюбленная крестная, – укорила она подругу, улыбаясь углом рта. – Ты еще больше балуешь ее. К счастью, это не страшно, потому что мы с Блейком через несколько недель уедем, и тебе не придется терпеть ее капризы. Но подожди, пока у тебя будет свой ребенок! Тогда тебе не покажется милым, если такая чудная лапочка решит вытворять Бог знает что.
   Глаза Тори засверкали.
   – Я едва могу дождаться, – доверительно сообщила она. – Я так хочу своего собственного ребенка, что у меня иногда просто ноет все внутри, – и, слегка покраснев, робко добавила: – И Джекоб делает все от него зависящее, чтобы помочь мне в этом.
   Мегэн весело засмеялась.
   – А для чего еще нужны мужья? – сострила она, подмигивая. – Кроме того, стараться в этом деле так увлекательно и приятно!

ГЛАВА 14

   Тори блаженствовала. Она учила сирот, ее мать почти совсем выздоровела, она страстно любила и ее любили в ответ. Казалось, ничто не может разрушить ее счастья, тот свет любви, который окрашивал дни радужными красками. Когда она почувствовала, что ее по утрам мутит, а потом тошнота исчезает без следа, она чуть не замурлыкала от радости. Хотя для полной уверенности еще требовалось какое-то время, Тори готова была ручаться, что наконец исполнилось ее заветное желание. Она ждала ребенка от Джекоба.
   Не желая испытывать судьбу, объявляя раньше времени, она ни с кем счастливой новостью не делилась. Держала свои подозрения при себе. А если и ходила с глуповатой ухмылкой на губах, никто, казалось, не удивлялся. Она ведь была молода, влюблена, и вообще молодые жены часто ведут себя несколько странно, пока не свыкнуться с новым положением. Если кто-нибудь и подозревал, то, конечно, Мегэн, хотя она Тори ничего не говорила и наводящих вопросов не задавала. Она всего лишь наблюдала, подняв брови и оценивающе оглядывая Тори, а та продолжала светиться от хорошего настроения.
   Была суббота, и Бэннеры вместе с Монтгомери отправились в город. Обе молодые женщины распланировали весь свой день. Сначала они приобретут все, что необходимо для ранчо. Затем, справившись с делами, они собирались остальное время наслаждаться хождением по магазинам и покупками, покупками… Когда с этим будет покончено, они встретятся со своими мужьями в обеденном зале отеля, где им клятвенно был обещан изысканный обед и десерт. День обещал быть изумительным, беззаботным, и Тори твердо решила, что не даст ничему нарушить его безмятежность, даже колкостям и косым взглядам некоторых горожан.
   – Вы уверены, что вас можно отпустить одних? – спросил Джейк в третий раз за три минуты.
   – Джекоб, ты становишься настоящим занудой, – засмеялась Тори. – Блейк, забирай его поскорее отсюда!
   – Мы, прямо скажем, не совсем одни, – поспешила подчеркнуть Мегэн. – На улицах полно народу, и у меня с собой в сумочке мой маленький «деринджер». Мы будем очень осторожны, Джейк. Я тебе обещаю.
   Для Тори, которая давным-давно не ходила с подругой по магазинам, день был как представление в цирке. Они с Мегэн хихикали, как школьницы, особенно когда Тори рассказывала, как Джекоб последний раз покупал ей пикантное белье.
   Когда они вошли в тот же магазин и Тори увидела выражение лица хозяйки, ею снова овладел приступ веселья, хоть она и покраснела.
   Мегэн в шутку предложила купить каждой самый возмутительный предмет туалета, какой только здесь найдется, если, разумеется, у них хватит денег. Мегэн отважно выбрала смелый черный корсет, украшенный ярко-алыми лентами.
   – Мой муж обожает видеть меня в черном, – преувеличенно растягивая слова, сообщила она, глядя в вылупленные глаза владелицы. – Вообще-то, конечно, он предпочитает, чтобы я была без ничего, но женщина должна добавлять к игре немного перчика. Вы согласны?
   Продолжая таращиться, хозяйка магазина только тупо кивнула.
   Более консервативная по природе и, главное, прекрасно сознавая, что ей еще придется приходить сюда в будущем, когда Мегэн благополучно уедет в Таксон, Тори ограничилась тем, что купила две ярчайшие, крикливейшие подвязки из всех имевшихся в магазине. Одна была ярко-розовая, другая – такая зеленая, что на нее было больно смотреть.
   – По одной на каждую ногу, – объяснила она потрясенной хозяйке, озорно подмигнув. Под конец, когда, сделав свои покупки, они выходили из магазина, их буквально сгибало от хохота. Никогда еще Тори так не веселилась.
   Все еще хихикая, они ступили на тротуар и приготовились перейти улицу к магазину одежды напротив.
   – Смотри, вон наши любимые благоверные как раз выходят из салуна Спека. – Мегэн указала на питейное заведение через несколько домов от того места, где они стояли. – Как думаешь, не перехватить ли нам их и показать, что мы купили? Пусть порадуются.
   – О нет! – возразила Тори, покачав головой с дьявольской усмешкой. Дернув подругу за рукав, она потащила ее через улицу. – Ты не считаешь, что гораздо приятнее будет удивить их сегодня вечером?
   Прежде чем Мегэн успела ответить, мужчина, стоявший у самого локтя Тори, крикнул: «Бэннер!»
   От неожиданности Тори чуть не подпрыгнула. Она остановилась и уставилась на человека, который позвал ее мужа. Одетый весь в черное, с алым шелковым платком вокруг шеи, он стоял посреди мостовой, устремив взгляд на Джейка.
   Мегэн быстро поглядела в его сторону и чуть не ахнула. Рука мужчины колыхалась в дюйме от рукоятки его пистолета, и поза его была напряженная, как пружина, поза наизготове:
   – Ох, адское пламя! – тихо воскликнула она, точно оценив обстановку. Проявив инстинктивную реакцию, она схватила Тори за руку и буквально утащила ее с мостовой и с линии огня.
   Только что Тори стояла посреди улицы, а в следующее мгновение ее уже заталкивали назад в открытую дверь магазина. Спотыкаясь и хватая ртом воздух, она обернулась к Мегэн, на лице у нее была написана растерянность.
   – Что ты делаешь, Мегэн? Почему ты вдруг так заторопилась, будто на пожар?
   Во взгляде, который бросила на нее Мегэн, сочетались недоверчивое удивление и горячее сочувствие.
   – Ты действительно не понимаешь? Да, Тори? Ты понятия не имеешь, что сейчас там произойдет?
   Сразу насторожившись. Тори бросилась обратно на улицу, но Мегэн преградила ей путь.
   – Нет, Тори! Не надо! Ради Бога, не смотри! Не обрекай себя на это! – Мегэн раскинула руки, ограждая свою юную подругу от предстоящего зрелища.
   Внезапно сердце Тори заколотилось как бешеное – она все поняла. Даже не глядя теперь на улицу, она знала, что этот человек, выкрикнувший имя Джейка, – стрелок. В эту самую минуту, когда она здесь стоит, он вызывает ее мужа на дуэль, на смертельную игру, на состязание в сноровке, из которого только один выйдет живым!
   С отчаянным болезненным криком Тори оттолкнула руку Мегэн и чуть не опрокинула подругу на выставленные платья. Мегэн снова схватила Тори, не пуская наружу. В этот момент прозвучал выстрел, звук его эхом отдался в ее мозгу. Секундой позже прозвучал второй выстрел, и кровь словно свернулась у нее в жилах.
   Она вскрикнула и рывком высвободилась из рук Мегэн. Бросившись к двери, распахнула ее и выскочила на улицу, лихорадочно обшаривая глазами опустевшую улицу. Налево от нее, опустив вниз еще дымящийся пистолет, стоял Джекоб. При виде его, такого высокого и сильного, сердце ее начало снова биться. Только одна мысль стучала в ее голове: «Он жив! Слава Богу! Он еще жив!»
   Затем невольно глаза ее поискали второго стрелка. Он лежал, распластавшись в пыли, не более чем в десяти футах от того места, где в растерянности и ужасе стояла Тори. Шляпа его слетела с головы, и белокурые волосы упали на лоб, делая его моложе, чем он показался ей вначале. Он лежал так тихо, что Тори с первого взгляда поняла: он мертв. Поняла даже до того, как заметила его бледно-голубые глаза, незряче глядящие в ясное небо над ними, до того, как заметила ярко-красное пятно на груди его рубашки.
   – Нет! – простонала она. – О Боже мой, нет!
   Тут желудок ее взбунтовался, и она, спотыкаясь, сошла с мостовой, содрогаясь в рвоте, не замечая ласковой поддержки Мегэн и многочисленных взглядов, провожавших ее. Когда она снова выпрямилась, все еще бледная и дрожащая, мир вокруг нее закружился колесом. Прежде чем тьма поглотила ее, перед ее ускользающим взором всплыло лицо Джейка. С тихим жалобным стоном она, потеряв сознание, упала ему на руки.
   Когда Джейк услышал, как Рино выкрикнул его имя, они с Блейком как раз выходили из салуна. Надвинув шляпу на брови, чтобы защитить глаза от палящего солнца, он как раз начал оглядывать улицу, надеясь увидеть Тори и Мегэн, чтобы удостовериться, что с ними все в порядке. Он увидел их за секунду до того, как Рино прокричал ему вызов. При виде Тори, стоявшей почти локоть к локтю с Рино, сердце Джейка рванулось к горлу и тут же ушло в пятки. Только годы жесточайшей самодисциплины не позволили этому страху проявиться на лице, хотя озноб пробежал у него по спине. Хуже места для женщин в этот момент придумать было нельзя!
   Стоявший рядом Блейк ощутил, как он напрягся.
   – Сосредоточься на Рино, Джейк, – тихо проговорил он сквозь зубы. – Я же позабочусь о девушках.
   Однако, прежде чем Блейк успел сделать три шага в их сторону, Мегэн схватила Тори за руку и утащила в соседний магазин.
   – Спасибо тебе, Мегэн, – выдохнул Джейк и услышал рядом вздох облегчения Блейка. Вокруг них люди, чувствуя, что сейчас произойдет, заспешили в укрытия.
   Продолжая внимательно следить за Рино, Джейк почувствовал, как его друг отступил назад и настороженно застыл, приготовившись на случай, если Рино припас какой-нибудь грязный фокус, например, привел с собой нескольких друзей, спрятав их в окнах домов и переулках. Джейк не думал, что Рино способен на это, просто потому, что этот молодой хвастун не привык делиться славой. Но все равно он был рад, что за спиной у него Монтгомери, хотя бы для моральной поддержки.
   Острые золотые глаза Джейка были прикованы к лицу Рино и не отрываясь вглядывались в его глаза. Медленно, небрежно, словно на воскресной прогулке и торопиться некуда, он сошел с тротуара. Те, кто наблюдал, как прошествовал он на середину улицы, не могли не восхититься его спокойствием.
   Действительно, Джейк сосредоточил все свое внимание на смертельном противостоянии и мысленно отключился от всех других мыслей. Шагая на середину мостовой, о сделал один глубокий вдох и медленно выдохнул, затем – другой, сознательно расслабляя напрягшиеся мышцы. Пальцы его правой руки слегка сжимались и разжимались на уровне рукоятки кольта. Глаза под полями шляпы слегка прищурились, не столько от солнца, сколько чтобы не моргнуть в неподходящий момент. Медленно шел он на середину улицы, направляясь в сторону Рино под таким углом, который позволил бы ему, выхватывая пистолет и прицеливаясь, не тянуть руку поперек туловища. В этом опасном противоборстве сноровки и скорости даже одна потерянная секунда могла стоить жизни.
   – Я искал тебя, Бэннер, – протянул Рино. – Ты избегал меня, прятался, как трус. Ты что, на самом деле трус?
   Джейк даже не пытался отвечать на насмешки Рино. Затасканный фокус: издевкой вывести противника из себя, заставить его сорваться. Джейк давно научился не обращать внимания на такие уловки. По-настоящему оскорбительным было лишь то, что Рино рассчитывал купить его на это.