Хатсон Шон. Отбросы

   — Мы можем так просидеть всю ночь, а ведь это ни к чему не приведет, — говорила Мэгги с грустной улыбкой. — Теперь я понимаю, что ты чувствуешь, когда пытаешься вычислить Харви.
   — Похоже, в нашем стогу спрятана не одна иголка, — отозвался Рэндол и затянулся только что зажженной сигаретой. Он поднялся и пошел к бару, чтобы налить им обоим по солидной порции бренди.
   Мэгги обвела взглядом комнату. Она была небольшой и опрятной. Сразу видно, что хозяин заботится о своем жилище. В комнате стоял приятный запах лимона (средство для чистки ковров, подумала Мэгги), который только добавлял штришок к общей картине чистоты и порядка. На полочке над газовым камином стояли три фотографии: Рэндола с женой и дочкой и отдельно Фионы и Лизы. Мэгги потрясла красота женщины. Ребенок тоже выглядел очаровательным, улыбка демонстрировала милые ямочки на щеках, в искрящихся глазах светилась задорная игривость.
   — Твоя жена была настоящей красавицей, — заметила Мэгги.
   Рэндол улыбнулся.
   — Знаю, — сказал он и протянул ей бренди. — И Лиза была очень похожа на нее. — Он подошел к каминной полке и взял в руки фотографию дочери. — Моя маленькая принцесса, — произнес он с мечтательной улыбкой. Неохотно поставив фотографию на место, повернулся к Мэгги:
   — Точно так же Фиона, уверен, отозвалась бы и о тебе, — он улыбнулся и поднял свой бокал.
   Рэндол сделал большой глоток и ощутил, как янтарная жидкость теплом разливается по телу. Мэгги тоже отпила немного.
   — Итак, что еще мы можем сказать об этих смертях? Патологоанатом высказал свое мнение? — спросил Рэндол.
   Мэгги покачала головой.
   — Не знаю, Лу, — призналась она, посмотрев на свой бокал, а затем на Рэндола. — Единственное, что меня сейчас тревожит, это вот что: если мы не найдем объяснения этим двум смертям, то как предотвратить подобные случаи в дальнейшем? А вдруг такое произойдет и с теми, кто не избавлялся от беременности?
   — Почему это должно распространяться и на них?
   — Раз вскрытие показало, что фаллопиева труба не содержала ни эмбриона, ни яйца, тогда теоретически подобное может произойти с любой женщиной детородного возраста.
   — Ты не можешь этого утверждать, пока не обнаружена причина, — запротестовал Рэндол.
   — В этом-то вся проблема, не так ли? Мы не знаем причины.
   Оба долго молчали. Тишину нарушил только резкий телефонный звонок. Рэндол подошел к аппарату, снял трубку.
   — Слушаю вас.
   Мэгги посмотрела на него и по выражению его лица догадалась, что новости явно неважные. Она встала со своего места и подошла к нему.
   — Да. Когда? Где? — Он открыл лежавший перед ним блокнот и сделал какую-то запись. Слушая, он чертил в блокноте карандашом маленькие кружочки.
   — Что случилось? — прошептала Мэгги.
   — Убийство, — сказал он, протягивая ей блокнот, где было записано место происшествия, — но на этот раз у нас есть свидетель.
   У Мэгги пересохло в горле, и она наблюдала за тем, как Рэндол, не отрывая трубки от уха, чертит в блокноте спиральные узоры.
   — Виллис, у жертвы было при себе удостоверение личности?
   — Нет, шеф. — Голос сержанта звучал напряженно. — Мы сняли отпечатки пальцев и трижды их перепроверили.
   — Перепроверили?! Что, ради Бога?! — повысил голос Рэндол.
   Виллис вздохнул.
   — Жертву нашли обезглавленной. Рэндол с хрустом сломал карандаш.
   — Ну и как это связано с проклятыми отпечатками пальцев?
   — Жертва — Пол Харви.

Глава 45

   Машина Рэндола с визгом затормозила, колеса еще несколько секунд вращались на мокром асфальте. На дороге стояла «скорая помощь», бесшумно поблескивая голубой мигалкой, а рядом — две «панды». В темноте сновали люди в униформах, и, выйдя из машины, инспектор увидел, что у дальней стороны дороги растут деревья, за ними проходит узкая дорожка, ведущая к двум домам. Дорожку с обеих сторон обрамляли высокие заросли кустарника. В обоих домах горел свет, горел он и в тех домах, что стояли дальше по улице. Несмотря на дождь, у ворот торчало несколько человек, пытаясь разглядеть, что же произошло. Мэгги тоже вышла из машины, захлопнув за собой дверцу. Вместе они поспешили к месту, где кипела лихорадочная деятельность. Рэндол увидел констебля полиции Хиггинса и подозвал его.
   — Где тело? — поинтересовался инспектор.
   — Сюда, шеф. Мы все оставили, как есть, до вашего приезда. — Он подвел их к окруженной живой изгородью дорожке, на которой лежал накрытый простыней труп. Рэндол присел и отвернул край простыни, почувствовав, как по спине пробежала дрожь.
   — Черт, — пробормотал он.
   Мэгги тоже взглянула на обезглавленное тело и едва перевела дух.
   — Где свидетель? — требовательно спросил Рэндол.
   — В «скорой». Пожилая дама из соседнего дома принесла ему кружку чая, а бедный парень в шоке. По существу, он еще ребенок.
   Рэндол и Мэгги последовали за Хиггинсом к машине «скорой помощи». Инспектор забрался в салон. Там сидел подросток лет пятнадцати с мертвенно-бледным лицом и трясся, как осиновый лист. Обеими руками он держал кружку с чаем и словно не знал, что с ней делать.
   Он ошарашенно поглядел на Рэндола и на появившуюся следом за ним Мэгги.
   — Как тебя зовут, сынок? — спросил Рэндол.
   Парень принялся нервно ковырять прыщ на подбородке. Судорожно сглотнув, запинаясь, промямлил:
   — М... Марк Роллингз.
   — Я хочу всего лишь узнать, что ты видел, — мягко произнес Рэндол.
   Юноша изо всех сил пытался унять дрожь, но эта задача оказалась невыполнимой. Он расплескал чай и обжег себе руку. Мэгги взяла у него кружку.
   — Ну... — начал он. — Я возвращался домой из кино после того, как проводил свою подружку. Она тут за углом живет. В общем, я решил сократить путь и пошел по этой дорожке. И увидел этого типа с ножом.
   — На дорожке? — спросил Рэндол.
   — Ага. Он как раз склонился над чем-то. Я видел, как он поднял нож... там лежало тело. Он взял и к чертовой матери отрезал голову. — Юноша побледнел еще сильней и стиснул зубы. — Я видел, как он поднял ее и положил в мешок или во что-то еще. Меня он не заметил.
   — Ты рассмотрел его лицо? Этого мужчины с ножом? — спросил Рэндол.
   — Ага. Было, конечно, темно, но... в общем, у него на лице такой большой шрам или что-то в этом роде на целых поллица.
   Рэндол и Мэгги обменялись тревожными взглядами. Их посетила одна и та же догадка.
   — Он выглядел точно как из фильма ужасов, — продолжал Роллингз, — будто обгорел или его пытали.
   Рэндол встал, ободряюще потрепал парня по плечу и спрыгнул на землю, подав руку Мэгги. Никто из них не произнес ни слова — не было необходимости. Рэндол только перекинулся парой слов с сержантом Виллисом и повел Мэгги к своей машине. Забравшись внутрь, они с минуту сидели молча. Инспектор тяжело вздохнул и спросил:
   — Когда Пирс покинул больницу, куда он пошел?
   — Лу, я тебе уже говорила, никто не знает.
   Рэндол с досадой ударил по рулю. Гнев его постепенно шел на убыль, особенно когда он встретился взглядом с Мэгги.
   — Он проторчал в этой психушке более тридцати лет, не так ли?
   Она кивнула, недоумевая:
   — Я пока не улавливаю...
   — Это единственный дом, какой он когда-либо знал. — Рэндол завел мотор.
   Теперь до нее дошло.
   Включив передачу, Рэндол развернул машину и выехал на трассу.
   Они мчались по дороге к заброшенной психиатрической больнице.

Глава 46

   — Почему ты так уверен, что он здесь? — спросила Мэгги, когда Рэндол остановил машину.
   — Сам не знаю, — сказал он, открывая дверцу. — Давай просто надеяться, что эта догадка оправдается.
   Он вышел из машины и направился к воротам, преграждавшим подъезд к зданию. На каменной арке выше ворот он разобрал три слова:
   ИГЗЭМСКАЯ ПСИХИАТРИЧЕСКАЯ ЛЕЧЕБНИЦА
   Ворота были на замке. Рэндол подергал его. Ржавые петли недовольно заскрипели, но не поддались. Инспектор посмотрел по сторонам. На машине можно было проехать только через ворота, но было множество лазеек, куда спокойно проходил человек. Рэндол внимательно посмотрел под ноги. Нашел камень. Подошел к воротам и, что было сил, ударил по замку, который с глухим стуком упал к его ногам. Инспектор уперся плечом в одну половину ворот и приналег на нее всем телом. На поверку ворота оказались тяжелее, чем на вид. От напряжения Рэндол вспотел, но не сдавался. Наконец ему удалось сдвинуть одну из створок с места. То же он проделал со второй и поспешил к машине. Включив двигатель, провел машину под аркой и двинулся к зданию лечебницы.
   Подъездную дорогу обрамляли деревья, листья с которых уже опали. Рэндол прикинул, что до здания будет добрых полмили. Машину он вел медленно, внимательно вглядываясь в темноту, готовый реагировать на малейшую неожиданность.
   — Что ты будешь делать, если найдешь там Гарольда? — спросила Мэгги.
   — Когда найду — сообщу, — загадочно ответил Рэндол.
   Очутившись перед главным входом, они остановились, разглядывая здание. Представший перед ними памятник викторианской эпохи уже одним своим видом вызывал легкую дрожь. В темноте лечебница казалась вытесанной из единой гигантской гранитной глыбы. Пятиэтажное здание было построено в форме буквы "Е", на крыше возвышалось непонятное сооружение, напоминавшее церковный шпиль, увенчанный флюгером, который бесстрастно взирал на окружавшие его запустение и мрак.
   Инспектор выбрался из машины, Мэгги последовала было его примеру, но Рэндол предупредительно поднял руку:
   — Ты останешься в машине, — сказал он.
   — Но, Лу, ты ведь не знаешь наверняка, здесь ли он? И даже если это так, я с ним, по крайней мере, знакома. Я смогу поговорить...
   — Этот человек — чертов маньяк, — резко бросил он. — Оставайся в машине, запри все дверцы и ничем не выдавай своего присутствия, пока я не вернусь. Если через час меня не будет, используй это. — Он схватил рацию и потряс ею перед лицом Мэгги. — Свяжись со станцией и сообщи, где мы находимся. Поняла?
   Она ничего не ответила.
   — Ты поняла меня? — повторил Рэндол с нажимом.
   — Хорошо, Лу. Будь осторожен.
   Он кивнул, хлопнул дверцей и подождал, пока Мэгги запрется изнутри. Потом двинулся по направлению к главному входу. Как он и ожидал, двери были заперты, и он пошел вдоль фасада здания, заглядывая по очереди во все окна и подмечая все, что могло бы ему подсказать, где прячется Пирс. Завернув за угол, Рэндол исчез из поля зрения Мэгги. Она застыла в ожидании, нервно прижав локти к бедрам.
   Рэндол осторожно продвигался вперед, отмечая по пути, как много здесь разбитых окон, теперь он мог с уверенностью сказать, что все они, пожалуй, стали жертвой детских забав.
   Круглые дыры в стеклах явно свидетельствовали о том, куда попадали камни. Пока еще ничто не говорило о насильственном проникновении в здание. Нетерпеливо переведя дыхание, инспектор стал гадать, не подвело ли его предчувствие. Положив руку на подоконник, он ощутил, что пальцы прикоснулись к чему-то влажному. Инспектор обернулся, присмотревшись, — на облупившейся краске темнело пятно. Он поднес пальцы к носу и понюхал. Ошибки быть не могло — четко различимый, с медным оттенком запах крови.
   Взглянув вверх, он увидел, что темная жидкость скопилась между двойными рамами окна, которое было наполовину выбито — как раз около ручки. Полицейский ухватился за оконную раму, подтянулся и забрался на подоконник. Побалансировав на нем пару секунд, он толкнул раму, и окно охотно распахнулось, словно приглашая в здание. Рэндол спрыгнул внутрь.
   В нос ударил запах сырости. Инспектор энергично замигал и прищурился, чтобы дать глазам возможность привыкнуть к темноте. Естественного света, проникавшего через окна, было еще достаточно, чтобы понять, что он попал во врачебный кабинет. Под порывом ветра поднялась и закружилась пыль, проникая в нос и горло, но он справился с желанием чихнуть, боясь спугнуть того, кто, возможно, прятался в этих стенах где-то рядом. И вдруг прямо перед собой на полу инспектор обнаружил большое кровавое пятно, а рядом с ним уже подсыхающие ярко-красные капли. След вел к двери, и Рэндол замер, прислушиваясь. Бывший сумасшедший дом встречал его тишиной и какой-то заговорщической атмосферой, от которой инспектору вдруг стало как-то не по себе.
   Он медленно открыл дверь.
   За ней увидел коридоры — прямо, вправо, влево — и после минутного раздумья выбрал тот, который вел прямо.

* * *

   Гарольд услышал доносившийся снизу шум.
   Он схватил длинный разделочный нож с еще влажным от крови лезвием и, чутко прислушиваясь к каждому звуку в здании, поспешил в коридор. Его губы кривились в зловещей ухмылке. Кто-то залез в его обитель. Но ему не уйти.
   Ум Пирса, казалось, внезапно прояснился, чего не случалось уже несколько месяцев, и он бросился во мрак коридоров, готовый сразиться с неизвестным противником.
   Найти незваного гостя — это всего лишь дело времени.

* * *

   Мэгги взглянула на часы. Через десять минут настанет полночь. Рэндол ушел почти пятнадцать минут назад. Она вздохнула и нервно заерзала на сиденье. Прямо перед ней, у ветрового стекла, лежал фонарик, и она поглядывала на него чуть ли не с вожделением. На секунду закрыла глаза, пытаясь еще раз обдумать все, что произошло. Ей было трудно смириться с мыслью, что Гарольд Пирс — убийца, но это стало очевидным фактом. И все же, если бы только ей удалось поговорить с ним, убедить его...
   Со своего места она хорошо видела, что многие окна здания разбиты. Представлялось относительно легким делом проникнуть туда через окно. Она еще раз поглядела на фонарик и на сей раз решилась его взять. Потом вышла из машины и захлопнула за собой дверцу. Поспешив к ближайшему разбитому окну, засунула руку в брешь и открыла шпингалет. Распахнув окно, она подтянулась на руках, взобралась на подоконник и, преодолев его, спрыгнула на пол. Тут Мэгги включила фонарик и увидела, что дверь перед ней открыта. Мощный луч света хорошо освещал путь.
   Затаив дыхание, она тихо вышла в коридор.

* * *

   Рэндол толкнул очередную дверь, не переставая удивляться тому, что так много помещений в здании оставлены незапертыми. Впрочем, рассудил он, никто и не предполагал, что кому-нибудь приспичит вернуться сюда снова. К чему лишние хлопоты? Он осторожно вошел в большой зал, видимо, бывшую столовую. В одном углу сгрудились длинные столы, другой занимала большая стойка, закрытая спереди листом рифленого железа с навешенным на нем замком. Инспектор подошел ближе, стуча ботинками по каменному полу. Большие окна, затянутые сеткой, пропускали с улицы чуть больше света, но Рэндол уже устал от постоянной необходимости напрягать зрение. Он замер и долго стоял, прислушиваясь, пытаясь уловить хоть малейший намек на какое-то движение.
   Тишина.
   Инспектор глубоко вздохнул и вернулся в коридор, потом зашел в соседнюю комнату, тоже незапертую. И только осмотрев ее, вдруг осознал, что, если натолкнется на Пирса, ему нечем будет себя защитить. Судорожно сглотнув, полицейский двинулся в следующий коридор, в котором комнаты шли через каждые пятнадцать ярдов. И все их следовало проверить.
   Он распахнул первую дверь.

* * *

   Гарольд постоял у подножия лестницы, оглядываясь по сторонам. Незваного гостя нигде не было видно, но он знал — его добыча бродит где-то здесь. Волна адреналина хлынула в кровь, и он еще крепче сжал нож, дыхание стало частым и возбужденным. Гарольд дотронулся до изувеченного лица, ощущая под пальцами омертвевшую корку кожи. Повернув налево, он медленно двинулся по коридору и замер, услышав впереди себя какое-то движение. С зажатым в руке ножом он юркнул в ближайшую комнату.

* * *

   Мэгги положила руку на перила и тут же отдернула ее, коснувшись чего-то липкого.
   Кровь.
   Кровь была на перилах и на ступеньках. Посветив перед собой фонариком, Мэгги начала подниматься по лестнице. Вытерла руку о джинсы и почувствовала, что сердце забилось быстрее. Ступеньки круто поднимались вверх и заканчивались лестничной площадкой, на которую выходило два коридора. Мэгги выбрала левый и двинулась на цыпочках по каменному полу, стараясь не стучать своими высокими каблуками.
   И тут она вся сжалась от внезапной тошнотворной вони, которая словно окутала ее невидимым облаком. Она прикрыла рот рукой, подавляя приступы кашля. Чем дальше она продвигалась по коридору, тем невыносимее становился запах, в голове ее все поплыло, и она была вынуждена прислониться к стене, чтобы прийти в себя. Направив перед собой луч света, Мэгги попыталась выяснить источник одуряющего смрада и, увидев в конце коридора открытую дверь, направилась к ней. Она прижалась к стене и прислушалась. Из комнаты доносились мягкие булькающие звуки, напоминающие хриплое гуканье. На секунду Мэгги прикрыла глаза от ужаса и отвращения, вызванных мелькнувшей в голове догадкой. Она уже пожалела, что не осталась в машине.
   Направив луч света в комнату, Мэгги заглянула внутрь.
   Ей стоило неимоверных усилий подавить внезапно подступившие позывы к рвоте. Покачнувшись, она прислонилась к дверному косяку и, помимо воли, притягиваемая зрелищем, которое открылось ей, медленно вошла в комнату.
   Мэгги затрясла головой, будучи не в состоянии поверить в то, что увидела. Ей казалось, что она вот-вот очнется от дурного сна, и выяснится, что все это просто ночной кошмар. Но никакой кошмар не мог бы сравниться по своей ужасающей омерзительности с представшей перед ней реальностью.
   Она направила фонарик на первого зародыша, и существо слегка сжалось в луче яркого света, злобно сверкнув на нее темными глазами. Оно стояло, зажав в своих пальцах что-то густое и липкое. Еще один эмбрион лежал на полу, третий ползал вокруг какого-то круглого предмета.
   Прошло несколько секунд, прежде чем Мэгги осознала, что этим предметом была человеческая голова.
   Она невольно отступила на шаг, и нога ее наткнулась на что-то, тут же откатившееся в сторону. Посветив фонариком, она обнаружила нечто, от чего по коже пошел мороз.
   Вторая голова частично уже разложилась, кожа вокруг шеи и глаз позеленела. Череп оказался расколотым пополам каким-то тяжелым предметом, так что был виден мозг. Когда Мэгги снова направила луч света на копошившихся перед ней монстров, она поняла, что за липкое серое вещество держал в руке самый крупный из них. Она смотрела на него, а существо тем временем подносило желеобразную массу к губам и неуклюже запихивало ее себе в рот.
   Мэгги закрыла глаза.
   Казалось, ее присутствие не смущало зародышей. Они были всецело поглощены отрезанной головой, с которой забавлялись с видимым удовольствием. Весь пол был заляпан кровью, смешанной с экскрементами, обрывками волос и кожи. В луче света поблескивало серое вещество мозга.
   Внезапно все предстало перед Мэгги с ужасающей ясностью: обезглавленные жертвы, найденные полицией, навязчивая идея Гарольда по поводу кремации зародышей и, наконец, самое страшное открытие — теперь она понимала, почему в раскопанной могиле около Фэйрвейла нашли только пятерых зародышей из восьми.
   Мэгги стояла, парализованная увиденным, пытаясь заставить себя сдвинуться с места или закричать, но не могла сделать ни того, ни другого. Она чувствовала, что сознание покидает ее, желудок сжимали спазмы, к горлу невыносимо подступила тошнота. Она отвернулась, и ее начало рвать. Кислый запах низвергавшейся из нее массы смешался с удушающей вонью, которой до того уже была заполнена комната. Правда, рвота вывела Мэгги из транса, и она наконец шагнула к двери.
   СТОЙ!
   Мэгги обеими руками схватилась за голову, фонарик упал на пол.
   ТЫ НЕ УЙДЕШЬ.
   «Это мое воображение диктует мне», — сказала она себе.
   НЕТ, ЭТО НЕ ТВОЕ ВООБРАЖЕНИЕ.
   Она обернулась, чтобы посмотреть на существа.
   Может ли это быть телепатией? Она обдумала это и тут же отвергла предположение. Ее ум искал более привычное объяснение.
   ТВОИ МЫСЛИ ОТКРЫТЫ ДЛЯ НАС.
   Она уставилась на монстров. Ее лицо исказила гримаса, в которой соединились отвращение и какая-то заторможенность.
   — Кто вы такие? — спросила Мэгги.
   НИКТО. МЫ — НИКТО.
   — Откуда вы знаете, о чем я думаю?
   Слабое хихиканье — и Мэгги почувствовала вдруг, как волосы у нее становятся дыбом.
   ОТ НАС НЕ МОЖЕТ БЫТЬ НИКАКИХ СЕКРЕТОВ, МЫ ЗНАЕМ ТВОИ МЫСЛИ И ТВОИ СТРАХИ.
   Она подумала о Рэндоле. Если бы она могла предупредить его об опасности!
   В мгновение ока он уже стоял возле нее и улыбался.
   — Лу, — позвала она и шагнула вперед, протягивая руку, но тут же видение растаяло, и она снова осталась в одиночестве.
   Легкое хихиканье снова прозвучало в ушах.
   МЫСЛИ, СТРАХИ. НИКАКИХ СЕКРЕТОВ.
   «Навеивание мыслей? — размышляла Мэгги. — Самовнушение?»
   Именно то, о чем она говорила Рэндолу. И теперь ей стало ясно, что привело к смерти Джудит Майерс и Линн Тайлер. Эти зародыши были как раз тех размеров, которые и должны были вызвать разрыв фаллопиевых труб.
   — Вы убили двух женщин, — сказала Мэгги.
   ОНИ ДОЛЖНЫ БЫЛИ УМЕРЕТЬ.
   — Почему?
   ОНИ ХОТЕЛИ УБИТЬ НАС.
   Мэгги подошла ближе, к самому крупному существу, присела перед ним и профессиональным взглядом принялась осматривать его тело. Это был прекрасно сформированный зародыш, будто все это время он развивался естественным путем в утробе матери. Единственной пугающей вещью были глаза — черные и бездонные. Они приковывали к себе так же, как во время сеанса гипноза притягивает взгляд гипнотизера.
   Рэндол услышал, что сверху доносятся какие-то неясные звуки, и побежал к лестнице. У первой ступеньки он на секунду остановился.
   Из комнаты позади него выскочил Гарольд и с ножом в руке бросился на Рэндола.
   Рэндол услышал свист рассекаемого сталью воздуха и попытался обернуться, но Гарольд опередил его, вонзив нож в плечо полицейского. Лезвие прошло сквозь плоть, задело ключицу и разорвало грудную мышцу, немедленно вызвав кровотечение. Пользуясь преимуществом внезапного нападения, Гарольд вытащил нож из раны и занес его, чтобы нанести еще один удар, но на этот раз Рэндолу удалось перехватить руку противника. Он отвел удар, и нож скользнул по стене. Мужчины упали на пол. Инспектор поразился силе этого сумасшедшего: пожилой человек обладал фантастической энергией. Рэндол ударил кулаком правой руки, его раненая левая почти вся онемела. Удар пришелся Гарольду прямо по скуле, но это лишь на миг остановило его. Тем не менее этой секунды хватило Рэндолу, чтобы вскочить на ноги. Когда Гарольд вздумал последовать его примеру, инспектор ударил его ногой в бок. Послышался хруст сломанного ребра.
   Поверженный Гарольд выбросил вперед руку с ножом. Рэндол упал на колени и попытался ухватить запястье противника, но тот сделал еще один выпад, располосовав инспектору ладонь. Полицейский взвыл от боли, но все же сжал раненной рукой запястье Гарольда и стал колотить его кистью об пол, пытаясь заставить разжать руку и выпустить нож.
   Гарольд вцепился Рэндолу в лицо, схватил его за волосы и сильно дернул голову в сторону. Они снова покатились по полу. На этот раз Гарольд вскочил на ноги первым, и Рэндол следил за тем, как отмеченный ужасным шрамом противник готовится к очередной атаке. Инспектор подождал, пока Гарольд подошел совсем близко, и мощно лягнул его в пах так, что тот согнулся пополам. Поспешно вскочив на ноги, Рэндол ухватил Гарольда за волосы, пригнул его голову и одним заученным движением ударил ею о свое колено. Из расплющенного носа брызнула кровь прямо инспектору на брюки. Все еще держа противника за волосы, Рэндол рывком выпрямил его и изо всех сил ударил в солнечное сплетение. Нож наконец упал на землю. Инспектор еще раз саданул Гарольду под дых. На этот раз противник кулем свалился на пол.
   — Лу! — послышался вопль. Это кричала Мэгги.
   Рэндол схватил нож и бросился вверх по ступенькам.
   — Нет! — завопил Гарольд и заковылял за ним следом.
   Он почти догнал инспектора, но силы покидали его. Рэндол развернулся, выставив нож перед собой, и Гарольд напоролся на него правым боком. Лезвие прошло рядом с почками и вонзилось в кишки. Полицейский выдернул нож, следя за тем, как Гарольд пытается одной рукой соединить края рваной раны, из которой била кровь, но пошатнулся и со стоном кубарем скатился вниз, к подножию лестницы, где и остался лежать неподвижно.
   Рэндолу стало трудно дышать. Его левое плечо и рука онемели, а располосованная правая ладонь горела огнем. Он развернулся и устало преодолел несколько оставшихся ступенек. Дойдя до площадки, еще раз бросил взгляд на поверженного противника. Тот лежал на животе, уткнувшись лицом в пыльный пол. Вокруг него расползалось темное пятно.
   Инспектор отвернулся. Теперь он стоял у того места, где сходились два коридора, и не знал, какой выбрать. Ударивший в нос смрад подсказал ему направление, и с зажатым в болезненно пульсировавшей руке ножом он осторожно двинулся налево.
   Рэндол добрался до последней двери, оперся о косяк. В голове помутилось от боли, вызванной нанесенными ранами и тем, что открылось его взору.
   — О Господи! — прохрипел он, окидывая взглядом ужасную картину. Головы, кровь, экскременты и...
   Он уставился на зародышей-монстров, не веря своим глазам, и, качая головой из стороны в сторону, сделал шаг в комнату и только тут заметил Мэгги.
   — Выбирайся отсюда! Немедленно! — приказал он ей, стиснув в руках нож.
   Зародыши повернули головы в его сторону, и он почувствовал нарастающую боль в затылке. Рэндол медленно приближался к монстрам, отмечая про себя каждую отвратительную подробность их обличья.