Страница:
– Да, понимаю, какая это для тебя пытка. Твое сердце рвется на части, и одна из этих частичек не может поверить в то, что он мог так плохо с тобой поступить.
Алана кивнула:
– Да, это та самая глупая половинка сердца, которая его любит, но я намерена убить ее в себе – безжалостно, беспощадно и быстро. Даже если Керры врут или чего-то недопонимают, то это не снимает с Грегора вины. Он солгал мне. И эта ложь заставляет меня думать: все, что между нами было, с его стороны – лишь холодная игра, всего лишь похоть.
– Но ты ведь не веришь в то, что говоришь? Правда, Алана?
– Приходится верить. Получается, что Грегор почти женат, и правду об этом могут знать лишь он и Керры. Ну ладно, если это так, то я большая дура, но если он меня обманет вторично, уломает возобновить наши отношения, кем я тогда буду?
– Понятно. Но может, у него просто не было подходящей минуты, чтобы рассказать тебе о Мейвис.
– Он вполне мог сообщить мне о ней до того, как все произошло между нами. Например, тогда, когда я сообщила ему, что отец собирался подыскать мне мужа.
– Только не говори, что ты обручена!
– Нет. Просто мне уже двадцать два, а за мной так никто по-настоящему еще и не ухаживал. Я хочу жить собственным домом. Я хочу иметь детей. Поэтому отец и сказал, что найдет мне мужа. Он искал, но не предложил ни одной кандидатуры. Поэтому я все еще могу считать себя свободной. Мой отец ни за что не сосватал бы меня за мужчину без моего согласия.
– Конечно, нет. Мюррей всегда предоставляли своим девушкам свободу выбора. И со своими дочерьми я буду поступать так же. Ты права, тогда Грегор и должен был сказать тебе о Мейвис. Я думаю, он просто струсил или подумал, что сможет все распутать быстро и ловко. У мужчин часто бывают идиотские идеи. И это должно послужить Грегору уроком – он не станет хранить от тебя секретов в будущем.
Алана уже собиралась сказать Фионе, что никакого будущего у нее с Грегором нет и быть не может, когда в зал вошла Мейвис в сопровождении красивого мужчины, которого Фиона назвала Брайаном. С первого взгляда на него было ясно, что он один из многочисленного клана братьев Грегора. И еще сразу бросалось в глаза, что у них с Мейвис весьма хорошие отношения. То, как зарделась Мейвис, отпустив руку Брайана, как опустила глаза, усаживаясь за стол, свидетельствовало о том, что Мейвис чувствует себя неловко. Алана и Фиона обменялись взглядами – «неужели правда?».
Мейвис была определенно привлекательна: с густыми темно-каштановыми волосами, яркими карими глазами и пышными формами. Алана, окинув ее взглядом, почувствовала укол ревности. Стараясь не думать о том, какими достоинствами могла эта женщина привлечь Грегора, даже заставить задуматься о совместной с ней жизни, Алана сосредоточилась на другом. Украдкой наблюдая за Мейвис и Брайаном, которые ели и разговаривали с ней и Фионой, Алана пришла к определенным выводам. В конце трапезы она толком не знала, радоваться за себя или возмущаться за Грегора. Когда парочка удалилась, Алана встретилась взглядом с Фионой.
– Ты думаешь, Мейвис изменяет Грегору с его собственным братом? – спросила она Фиону.
– Нет, Мейвис не из тех, кто нарушит клятву, – ответила Фиона.
– Тогда, значит, я так хочу верить в лучшее, что вижу то, чего нет. Все ясно – я была влюбленной дурой, ею и осталась.
– Да нет, ты все правильно поняла. Если эти двое еще не стали любовниками, то очень скоро станут ими.
– Но ты сказала…
– Что Мейвис никогда не нарушила бы клятву. Поскольку она влюблена в Брайана, а он – в нее и они не сопротивляются этому взаимному чувству, мы неизбежно приходим к выводу, что Мейвис никогда не была невестой Грегора.
Алана потерла виски. У нее начиналась сильная головная боль.
– Так зачем им, ей и ее отцу, лгать всему свету?
– Скорее всего, лжет отец, а она, как послушная дочь, не смеет перечить родителю. А почему врет он? Ну, Мейвис – единственная дочь, и наследников мужского пола у него нет. Он, естественно, хочет, чтобы его кланом правил сильный мужчина, способный защитить и принести его подданным процветание. Он хочет внуков. Все знают, что наш клан исправно производит мальчиков. Мейвис чуть старше тебя, и мне остается лишь гадать, почему она до сих пор не замужем. Вот он и вцепился в Грегора.
Все сказанное Фионой было вполне разумно, но Алана не торопилась цепляться за надежду. Даже если помолвки не было и Грегор не женится на Мейвис, между ними все еще стояла его ложь и распутное прошлое. И еще Грегор ни разу не говорил с ней ни о любви, ни о браке. Может, Грегор и не собирается жениться на Мейвис, но из этого еще не следует, что он хочет взять в жены ее, Алану.
– Если Мейвис такая хорошая и послушная дочь, которая ни в чем не перечит отцу, то ее и Грегора можно продолжать считать обрученными.
– Я так не думаю. Мейвис, наверное, понимает, что ее отцу не столько нужен именно Грегор, сколько молодой сильный мужчина, способный подарить ему внуков. И для этой цели Брайан подойдет не хуже Грегора. Я не могу с уверенностью сказать, чем это все кончится. Отец Мейвис очень упрям, он из тех, кто не любит менять своих решений. И он решил, что его зятем станет Грегор. Все это может кончиться очень даже забавно. – Фиона забарабанила пальцами по столешнице. – И мне кажется, мой муж все правильно понял насчет Мейвис и Брайана. И я, похоже, знаю, почему он убедил Грегора поехать в Арджлин вместе с ним.
– Чтобы расчистить дорогу для Брайана?
– Да. Эван довольно долго беседовал с Грегором перед вчерашним ужином, и он сказал мне, что я была права – никакой официальной помолвки не существует. Просто Грегор считает, что должен сказать Мейвис «прости» как можно мягче и осторожнее, чтобы не дать никому повода для сплетен. Ведь он хотя и не обручился с ней, но дал надежду на брак. Эван еще мне сказал, что Грегор за эти дни сможет спокойно обдумать, как проститься с Мейвис, не испортив отношений с кланом Керров. Он считает, что здесь хитрец Керр не оставит его в покое и запросто может все подстроить так, что простак Грегор и не заметит, как окажется под венцом с женщиной, на которой не хочет жениться. – Фиона многозначительно посмотрела на Алану, которая сделала вид, что не вникает в ее слова. – По-моему, Эван все очень умно придумал. А что до твоего вопроса, то – да, Эван взял Грегора с собой еще и для того, чтобы Брайан мог ухаживать за Мейвис без помех.
– Какая интригующая история! Ну что ж, никого нельзя заставить жениться без его на то желания, даже таких лживых самцов, как Грегор. Так что, если Мейвис хочет Брайана, а Брайан хочет Мейвис, я могу только пожелать им удачи. Но я не думаю, что это как-то меняет мой взгляд на Грегора. Да и на наши отношения в будущем. Фиона нахмурилась:
– Почему же? Грегор будет свободен.
– Да, свободен, но он все равно мне солгал, и он никогда не рассказывал мне о своих сыновьях, служащих наглядным доказательством его разгульного прошлого.
– Увы, большинство мужчин стараются вовсю, чтобы было о чем вспомнить в зрелые годы.
Алана пропустила эту реплику мимо ушей, хотя в ней и была суровая правда жизни.
– Он, кстати, никогда не говорил, что испытывает ко мне какие-то чувства помимо похоти, и даже не намекал о нашем совместном будущем.
– Он не мог тебе ничего такого говорить, пока не распрощается с Мейвис. – Фиона состроила кислую мину. – Он действительно ей ничего не обещал. Но распутывать этот клубок все равно ему бы пришлось. – Фиона дотронулась до руки Аланы и сжала ее кисть. – Да, он солгал тебе, и прошлое его небезупречно. Он был настоящим поросенком. Он не идеал. Но кто из мужчин без греха? Или, может, ты знакома с безупречной женщиной? Но, Алана, ты любишь его, и я достаточно хорошо понимаю женщин Мюррей, чтобы знать: ты никогда бы не стала его любовницей, если бы не была уверена, что он – твой мужчина Я думаю, что Мейвис скоро уйдет со сцены и, поверь мне, с меньшим уважением к чести и гордости Грегора, чем он проявляет к ее интересам. Так что подожди. Просто подожди. Посмотри, что произойдет и как он станет вести себя, когда станет окончательно свободным. Может, он стоит все же такого маленького усилия с твоей стороны?
Грегор, конечно, этого стоил, но Алана все еще внутренне сопротивлялась доводам Фионы. Все, что она говорила, звучало вполне убедительно. Алана понимала даже, почему он не рассказал ей о своих сыновьях. Он пытался поговорить с ней вчера, но она была слишком обижена на него, чтобы слушать какие-либо объяснения. И потом явилась Мейвис и увела его. Мейвис оказалась сильнее.
И это тоже больно ранило. Грегор с таким тактом отнесся к Мейвис, так пекся о ее чувствах и гордости. А как же она, Алана? Ведь у нее тоже гордость, и она могла испытывать боль? Он не был настолько слеп, чтобы не заметить ее состояния во время всего ужина. И все же не о ней, а о Мейвис Грегор подумал в первую очередь. И это заставляло Алану усомниться в истинности его чувств. Вполне возможно, она действительно была для него всего лишь удобной партнершей в постели.
– Мне это твое выражение совсем не нравится, – пробормотала Фиона.
– Я думаю – ты же мне сама велела.
– Да, но мысли у тебя совсем не те, на которые я надеялась. Не чувствуется в тебе добрых побуждений.
– Фиона, я согласна подождать, как ты мне советуешь. Я буду ждать, несмотря на то, что Грегор никогда не говорил мне о своей любви и намерении жениться. Я буду думать и ждать, но я не позволю себе ни на что надеяться. Когда он будет свободен, я посмотрю, как он себя поведет, и тогда решу, как мне быть дальше. Ты не можешь требовать от меня большего.
– Нет, этого более чем достаточно. Просто старайся не думать слишком сурово о нем и слишком плохо о себе.
Алана пыталась. Она много отдыхала, чтобы скорее зажили ссадины и синяки, и много времени проводила в раздумьях. Три дня она тщательно взвешивала каждое сказанное Грегором слово и анализировала его поступки, его отношение к ней, когда они были вместе. Она поняла, что сможет его простить, но не позволяла надежде глубоко проникнуть в свое сердце.
И еще она пристально наблюдала за Брайаном и Мейвис. Роман между братом Грегора и его несостоявшейся невестой развивался стремительно и у всех на виду. Казалось, только отец девушки ничего не видит. Керр все ворчал насчет того, что зять бросил их тут одних, часто повторял, что свадьба должна состояться как можно скорее, и совершенно не замечал того, что его дочь по уши влюблена в Брайана. Мейвис была внешне ласковой и послушной отцу, но хорошо умела скрывать свои тайны. В Алане крепла уверенность в том, что Мейвис и Брайан не станут просить у отца девушки благословения на брак.
Довольно поздно вечером на четвертый день своего пребывания в Скаргласе Алана стояла у окна своей спальни и смотрела на залитый лунным светом двор. И тут она воочию убедилась в правоте своих предположений. Она как раз думала о Грегоре (слишком часто о нем думала), когда внимание ее привлекло какое-то движение возле конюшни. Мужчина вывел оттуда двух лошадей. С довольно дальнего расстояния Алана не могла точно его распознать – ясно было лишь, что это один из братьев Грегора. И только внезапное появление рядом с ним Мейвис убедило ее в том, что этот мужчина – Брайан. Любовники наспех обнялись, и Брайан помог Мейвис сесть в седло. Затем Брайан оседлал своего коня, взял Мейвис за руку и о чем-то горячо с ней заговорил. Мейвис улыбнулась, кивнула, и они выехали в подозрительно широко распахнутые ворота из замка.
Было мгновение, когда Алана всерьез подумала, не забить ли тревогу. Она вдруг поняла, что видит во всем происходящем явное оскорбление чести Грегора, проявление по отношению к нему предательства и неблагодарности.
– Вот дура, – вслух обругала себя Алана, отправившись в кровать, где ее уже ждал Шарлемань.
Забравшись под одеяло, Алана поймала себя на том, что ей стало немного легче на душе, и тут же отругала себя за легкомыслие. Ей так и не удалось окончательно убить в себе надежду. И это настолько сильно ее обеспокоило, что она всерьез подумала, а не отправиться ли ей следом за Мейвис и Брайаном. Но слово, данное Фионе, надо было держать. Она посмотрит, как поступит Грегор, оказавшись на свободе. Хотя и боялась, что ей придется вытерпеть новую боль, но заставила себя держаться. Грегор стоил того, чтобы дать ему еще один шанс. Любовь, которую она не смогла убить, требовала от нее такой жертвы.
Алана вышла из спальни и направилась к лестнице, ведущей в большой зал, чтобы позавтракать, когда вдруг увидела красного от ярости Йена Керра, идущего навстречу. Он широко распахнул дверь во двор и заорал не своим голосом, чтобы ему дали самого быстрого коня. Едва он скрылся, Алана поспешила к двери, ведущей в главный зал, и заглянула внутрь. Фиона сидела во главе стола, на том месте, где должен был сидеть ее муж, и спокойно ела. Шарлемань проскользнул мимо Аланы и прямиком направился к Фионе. Та угостила его куском куриного мяса.
– Я думала, что сегодня наконец мне удастся позавтракать вместе со всеми, – сказала Алана, усаживаясь рядом с Фионой.
– Все появились здесь сразу после рассвета, но не стали засиживаться, – сказала Фиона.
– Чтобы не встречаться нос к носу с разгневанным отцом Мейвис?
– А, так ты его видела? – Фиона пожала плечами в ответ на утвердительный кивок Аланы. – Не завидую я Брайану. Иметь такого свекра…
– Я видела, как Брайан и Мейвис удрали вчера вечером. Кстати, ворота были подозрительно широко распахнуты.
– И не смотри на меня так. Я к этому не имею никакого отношения. Скорее всего, это Эван успел пообщаться с братьями до своего отъезда. Я думаю, что только поэтому ни один из братьев Грегора не помешал Брайану ухаживать за Мейвис. Кто-то сказал им, что в действительности Мейвис не обручена с Грегором. Может, они все и кобели порядочные, но никто из них не посмел бы покуситься на женщину, принадлежащую брату.
Алана положила себе немного каши и, как обычно, добавила в нее меду и густых сливок.
– Может, они и узнали, что Грегор не обручен с Мейвис, но никак не могли знать наверняка, что Грегору она не нужна.
– Это верно. Значит, они как-то узнали, что она ему не нужна.
– Знаешь, я чуть было шум не подняла, когда их увидела.
Фиона засмеялась и кивнула:
– И я тоже. В этот момент мне стало страшно обидно за Грегора.
– Да. Однако здравый смысл возобладал. Я рада, что все так сложилось. И не только потому, что их побег освобождает Грегора от всех, даже мнимых, обязательств. Мейвис мне ничего плохого не сделала, и она кажется мне хорошей девушкой. И она заслуживает счастья, как и все мы.
– Да уж, заслуживает. А теперь будем ждать возвращения Грегора.
– Подождем…
– Ты хоть по крайней мере выслушаешь этого дурака?
– Я буду слушать, если он захочет говорить, но я не позволю ему уговорить меня вернуться туда, откуда мы пришли. Я-то думала, что он свободный мужчина, и потому рискнула в надежде завоевать его сердце – сердце свободное и открытое. Ну а теперь пусть он потрудится, чтобы завоевать мое сердце и добиться моего доверия. Я ему доверяла, и, какими бы добрыми побуждениями ни была вызвана его ложь, он обманул меня. – Алана почувствовала облегчение, когда Фиона кивнула, соглашаясь. – Вчера ночью я решила, что готова дать ему шанс, но я не собираюсь сдаваться без боя.
– Отлично. Так тому и быть.
– И еще, Фиона, если он поведет себя не так, как, по твоему мнению, должен себя повести, если ему действительно нужно от меня лишь мое тело, то я отсюда уеду.
– И это справедливо.
– Ты думаешь, что я останусь, верно?
– Думаю, что останешься. Но я понимаю, почему ты шарахаешься от надежды. Я только хочу дать тебе один маленький совет.
– Какой?
– Я хочу, чтобы, заставляя его побороться за себя, ты не переступила грань разумного и не превратилась в упрямую, капризную гордячку.
Алана засмеялась:
– Ну что ж, это вполне справедливое опасение.
Глава 18
Алана кивнула:
– Да, это та самая глупая половинка сердца, которая его любит, но я намерена убить ее в себе – безжалостно, беспощадно и быстро. Даже если Керры врут или чего-то недопонимают, то это не снимает с Грегора вины. Он солгал мне. И эта ложь заставляет меня думать: все, что между нами было, с его стороны – лишь холодная игра, всего лишь похоть.
– Но ты ведь не веришь в то, что говоришь? Правда, Алана?
– Приходится верить. Получается, что Грегор почти женат, и правду об этом могут знать лишь он и Керры. Ну ладно, если это так, то я большая дура, но если он меня обманет вторично, уломает возобновить наши отношения, кем я тогда буду?
– Понятно. Но может, у него просто не было подходящей минуты, чтобы рассказать тебе о Мейвис.
– Он вполне мог сообщить мне о ней до того, как все произошло между нами. Например, тогда, когда я сообщила ему, что отец собирался подыскать мне мужа.
– Только не говори, что ты обручена!
– Нет. Просто мне уже двадцать два, а за мной так никто по-настоящему еще и не ухаживал. Я хочу жить собственным домом. Я хочу иметь детей. Поэтому отец и сказал, что найдет мне мужа. Он искал, но не предложил ни одной кандидатуры. Поэтому я все еще могу считать себя свободной. Мой отец ни за что не сосватал бы меня за мужчину без моего согласия.
– Конечно, нет. Мюррей всегда предоставляли своим девушкам свободу выбора. И со своими дочерьми я буду поступать так же. Ты права, тогда Грегор и должен был сказать тебе о Мейвис. Я думаю, он просто струсил или подумал, что сможет все распутать быстро и ловко. У мужчин часто бывают идиотские идеи. И это должно послужить Грегору уроком – он не станет хранить от тебя секретов в будущем.
Алана уже собиралась сказать Фионе, что никакого будущего у нее с Грегором нет и быть не может, когда в зал вошла Мейвис в сопровождении красивого мужчины, которого Фиона назвала Брайаном. С первого взгляда на него было ясно, что он один из многочисленного клана братьев Грегора. И еще сразу бросалось в глаза, что у них с Мейвис весьма хорошие отношения. То, как зарделась Мейвис, отпустив руку Брайана, как опустила глаза, усаживаясь за стол, свидетельствовало о том, что Мейвис чувствует себя неловко. Алана и Фиона обменялись взглядами – «неужели правда?».
Мейвис была определенно привлекательна: с густыми темно-каштановыми волосами, яркими карими глазами и пышными формами. Алана, окинув ее взглядом, почувствовала укол ревности. Стараясь не думать о том, какими достоинствами могла эта женщина привлечь Грегора, даже заставить задуматься о совместной с ней жизни, Алана сосредоточилась на другом. Украдкой наблюдая за Мейвис и Брайаном, которые ели и разговаривали с ней и Фионой, Алана пришла к определенным выводам. В конце трапезы она толком не знала, радоваться за себя или возмущаться за Грегора. Когда парочка удалилась, Алана встретилась взглядом с Фионой.
– Ты думаешь, Мейвис изменяет Грегору с его собственным братом? – спросила она Фиону.
– Нет, Мейвис не из тех, кто нарушит клятву, – ответила Фиона.
– Тогда, значит, я так хочу верить в лучшее, что вижу то, чего нет. Все ясно – я была влюбленной дурой, ею и осталась.
– Да нет, ты все правильно поняла. Если эти двое еще не стали любовниками, то очень скоро станут ими.
– Но ты сказала…
– Что Мейвис никогда не нарушила бы клятву. Поскольку она влюблена в Брайана, а он – в нее и они не сопротивляются этому взаимному чувству, мы неизбежно приходим к выводу, что Мейвис никогда не была невестой Грегора.
Алана потерла виски. У нее начиналась сильная головная боль.
– Так зачем им, ей и ее отцу, лгать всему свету?
– Скорее всего, лжет отец, а она, как послушная дочь, не смеет перечить родителю. А почему врет он? Ну, Мейвис – единственная дочь, и наследников мужского пола у него нет. Он, естественно, хочет, чтобы его кланом правил сильный мужчина, способный защитить и принести его подданным процветание. Он хочет внуков. Все знают, что наш клан исправно производит мальчиков. Мейвис чуть старше тебя, и мне остается лишь гадать, почему она до сих пор не замужем. Вот он и вцепился в Грегора.
Все сказанное Фионой было вполне разумно, но Алана не торопилась цепляться за надежду. Даже если помолвки не было и Грегор не женится на Мейвис, между ними все еще стояла его ложь и распутное прошлое. И еще Грегор ни разу не говорил с ней ни о любви, ни о браке. Может, Грегор и не собирается жениться на Мейвис, но из этого еще не следует, что он хочет взять в жены ее, Алану.
– Если Мейвис такая хорошая и послушная дочь, которая ни в чем не перечит отцу, то ее и Грегора можно продолжать считать обрученными.
– Я так не думаю. Мейвис, наверное, понимает, что ее отцу не столько нужен именно Грегор, сколько молодой сильный мужчина, способный подарить ему внуков. И для этой цели Брайан подойдет не хуже Грегора. Я не могу с уверенностью сказать, чем это все кончится. Отец Мейвис очень упрям, он из тех, кто не любит менять своих решений. И он решил, что его зятем станет Грегор. Все это может кончиться очень даже забавно. – Фиона забарабанила пальцами по столешнице. – И мне кажется, мой муж все правильно понял насчет Мейвис и Брайана. И я, похоже, знаю, почему он убедил Грегора поехать в Арджлин вместе с ним.
– Чтобы расчистить дорогу для Брайана?
– Да. Эван довольно долго беседовал с Грегором перед вчерашним ужином, и он сказал мне, что я была права – никакой официальной помолвки не существует. Просто Грегор считает, что должен сказать Мейвис «прости» как можно мягче и осторожнее, чтобы не дать никому повода для сплетен. Ведь он хотя и не обручился с ней, но дал надежду на брак. Эван еще мне сказал, что Грегор за эти дни сможет спокойно обдумать, как проститься с Мейвис, не испортив отношений с кланом Керров. Он считает, что здесь хитрец Керр не оставит его в покое и запросто может все подстроить так, что простак Грегор и не заметит, как окажется под венцом с женщиной, на которой не хочет жениться. – Фиона многозначительно посмотрела на Алану, которая сделала вид, что не вникает в ее слова. – По-моему, Эван все очень умно придумал. А что до твоего вопроса, то – да, Эван взял Грегора с собой еще и для того, чтобы Брайан мог ухаживать за Мейвис без помех.
– Какая интригующая история! Ну что ж, никого нельзя заставить жениться без его на то желания, даже таких лживых самцов, как Грегор. Так что, если Мейвис хочет Брайана, а Брайан хочет Мейвис, я могу только пожелать им удачи. Но я не думаю, что это как-то меняет мой взгляд на Грегора. Да и на наши отношения в будущем. Фиона нахмурилась:
– Почему же? Грегор будет свободен.
– Да, свободен, но он все равно мне солгал, и он никогда не рассказывал мне о своих сыновьях, служащих наглядным доказательством его разгульного прошлого.
– Увы, большинство мужчин стараются вовсю, чтобы было о чем вспомнить в зрелые годы.
Алана пропустила эту реплику мимо ушей, хотя в ней и была суровая правда жизни.
– Он, кстати, никогда не говорил, что испытывает ко мне какие-то чувства помимо похоти, и даже не намекал о нашем совместном будущем.
– Он не мог тебе ничего такого говорить, пока не распрощается с Мейвис. – Фиона состроила кислую мину. – Он действительно ей ничего не обещал. Но распутывать этот клубок все равно ему бы пришлось. – Фиона дотронулась до руки Аланы и сжала ее кисть. – Да, он солгал тебе, и прошлое его небезупречно. Он был настоящим поросенком. Он не идеал. Но кто из мужчин без греха? Или, может, ты знакома с безупречной женщиной? Но, Алана, ты любишь его, и я достаточно хорошо понимаю женщин Мюррей, чтобы знать: ты никогда бы не стала его любовницей, если бы не была уверена, что он – твой мужчина Я думаю, что Мейвис скоро уйдет со сцены и, поверь мне, с меньшим уважением к чести и гордости Грегора, чем он проявляет к ее интересам. Так что подожди. Просто подожди. Посмотри, что произойдет и как он станет вести себя, когда станет окончательно свободным. Может, он стоит все же такого маленького усилия с твоей стороны?
Грегор, конечно, этого стоил, но Алана все еще внутренне сопротивлялась доводам Фионы. Все, что она говорила, звучало вполне убедительно. Алана понимала даже, почему он не рассказал ей о своих сыновьях. Он пытался поговорить с ней вчера, но она была слишком обижена на него, чтобы слушать какие-либо объяснения. И потом явилась Мейвис и увела его. Мейвис оказалась сильнее.
И это тоже больно ранило. Грегор с таким тактом отнесся к Мейвис, так пекся о ее чувствах и гордости. А как же она, Алана? Ведь у нее тоже гордость, и она могла испытывать боль? Он не был настолько слеп, чтобы не заметить ее состояния во время всего ужина. И все же не о ней, а о Мейвис Грегор подумал в первую очередь. И это заставляло Алану усомниться в истинности его чувств. Вполне возможно, она действительно была для него всего лишь удобной партнершей в постели.
– Мне это твое выражение совсем не нравится, – пробормотала Фиона.
– Я думаю – ты же мне сама велела.
– Да, но мысли у тебя совсем не те, на которые я надеялась. Не чувствуется в тебе добрых побуждений.
– Фиона, я согласна подождать, как ты мне советуешь. Я буду ждать, несмотря на то, что Грегор никогда не говорил мне о своей любви и намерении жениться. Я буду думать и ждать, но я не позволю себе ни на что надеяться. Когда он будет свободен, я посмотрю, как он себя поведет, и тогда решу, как мне быть дальше. Ты не можешь требовать от меня большего.
– Нет, этого более чем достаточно. Просто старайся не думать слишком сурово о нем и слишком плохо о себе.
Алана пыталась. Она много отдыхала, чтобы скорее зажили ссадины и синяки, и много времени проводила в раздумьях. Три дня она тщательно взвешивала каждое сказанное Грегором слово и анализировала его поступки, его отношение к ней, когда они были вместе. Она поняла, что сможет его простить, но не позволяла надежде глубоко проникнуть в свое сердце.
И еще она пристально наблюдала за Брайаном и Мейвис. Роман между братом Грегора и его несостоявшейся невестой развивался стремительно и у всех на виду. Казалось, только отец девушки ничего не видит. Керр все ворчал насчет того, что зять бросил их тут одних, часто повторял, что свадьба должна состояться как можно скорее, и совершенно не замечал того, что его дочь по уши влюблена в Брайана. Мейвис была внешне ласковой и послушной отцу, но хорошо умела скрывать свои тайны. В Алане крепла уверенность в том, что Мейвис и Брайан не станут просить у отца девушки благословения на брак.
Довольно поздно вечером на четвертый день своего пребывания в Скаргласе Алана стояла у окна своей спальни и смотрела на залитый лунным светом двор. И тут она воочию убедилась в правоте своих предположений. Она как раз думала о Грегоре (слишком часто о нем думала), когда внимание ее привлекло какое-то движение возле конюшни. Мужчина вывел оттуда двух лошадей. С довольно дальнего расстояния Алана не могла точно его распознать – ясно было лишь, что это один из братьев Грегора. И только внезапное появление рядом с ним Мейвис убедило ее в том, что этот мужчина – Брайан. Любовники наспех обнялись, и Брайан помог Мейвис сесть в седло. Затем Брайан оседлал своего коня, взял Мейвис за руку и о чем-то горячо с ней заговорил. Мейвис улыбнулась, кивнула, и они выехали в подозрительно широко распахнутые ворота из замка.
Было мгновение, когда Алана всерьез подумала, не забить ли тревогу. Она вдруг поняла, что видит во всем происходящем явное оскорбление чести Грегора, проявление по отношению к нему предательства и неблагодарности.
– Вот дура, – вслух обругала себя Алана, отправившись в кровать, где ее уже ждал Шарлемань.
Забравшись под одеяло, Алана поймала себя на том, что ей стало немного легче на душе, и тут же отругала себя за легкомыслие. Ей так и не удалось окончательно убить в себе надежду. И это настолько сильно ее обеспокоило, что она всерьез подумала, а не отправиться ли ей следом за Мейвис и Брайаном. Но слово, данное Фионе, надо было держать. Она посмотрит, как поступит Грегор, оказавшись на свободе. Хотя и боялась, что ей придется вытерпеть новую боль, но заставила себя держаться. Грегор стоил того, чтобы дать ему еще один шанс. Любовь, которую она не смогла убить, требовала от нее такой жертвы.
Алана вышла из спальни и направилась к лестнице, ведущей в большой зал, чтобы позавтракать, когда вдруг увидела красного от ярости Йена Керра, идущего навстречу. Он широко распахнул дверь во двор и заорал не своим голосом, чтобы ему дали самого быстрого коня. Едва он скрылся, Алана поспешила к двери, ведущей в главный зал, и заглянула внутрь. Фиона сидела во главе стола, на том месте, где должен был сидеть ее муж, и спокойно ела. Шарлемань проскользнул мимо Аланы и прямиком направился к Фионе. Та угостила его куском куриного мяса.
– Я думала, что сегодня наконец мне удастся позавтракать вместе со всеми, – сказала Алана, усаживаясь рядом с Фионой.
– Все появились здесь сразу после рассвета, но не стали засиживаться, – сказала Фиона.
– Чтобы не встречаться нос к носу с разгневанным отцом Мейвис?
– А, так ты его видела? – Фиона пожала плечами в ответ на утвердительный кивок Аланы. – Не завидую я Брайану. Иметь такого свекра…
– Я видела, как Брайан и Мейвис удрали вчера вечером. Кстати, ворота были подозрительно широко распахнуты.
– И не смотри на меня так. Я к этому не имею никакого отношения. Скорее всего, это Эван успел пообщаться с братьями до своего отъезда. Я думаю, что только поэтому ни один из братьев Грегора не помешал Брайану ухаживать за Мейвис. Кто-то сказал им, что в действительности Мейвис не обручена с Грегором. Может, они все и кобели порядочные, но никто из них не посмел бы покуситься на женщину, принадлежащую брату.
Алана положила себе немного каши и, как обычно, добавила в нее меду и густых сливок.
– Может, они и узнали, что Грегор не обручен с Мейвис, но никак не могли знать наверняка, что Грегору она не нужна.
– Это верно. Значит, они как-то узнали, что она ему не нужна.
– Знаешь, я чуть было шум не подняла, когда их увидела.
Фиона засмеялась и кивнула:
– И я тоже. В этот момент мне стало страшно обидно за Грегора.
– Да. Однако здравый смысл возобладал. Я рада, что все так сложилось. И не только потому, что их побег освобождает Грегора от всех, даже мнимых, обязательств. Мейвис мне ничего плохого не сделала, и она кажется мне хорошей девушкой. И она заслуживает счастья, как и все мы.
– Да уж, заслуживает. А теперь будем ждать возвращения Грегора.
– Подождем…
– Ты хоть по крайней мере выслушаешь этого дурака?
– Я буду слушать, если он захочет говорить, но я не позволю ему уговорить меня вернуться туда, откуда мы пришли. Я-то думала, что он свободный мужчина, и потому рискнула в надежде завоевать его сердце – сердце свободное и открытое. Ну а теперь пусть он потрудится, чтобы завоевать мое сердце и добиться моего доверия. Я ему доверяла, и, какими бы добрыми побуждениями ни была вызвана его ложь, он обманул меня. – Алана почувствовала облегчение, когда Фиона кивнула, соглашаясь. – Вчера ночью я решила, что готова дать ему шанс, но я не собираюсь сдаваться без боя.
– Отлично. Так тому и быть.
– И еще, Фиона, если он поведет себя не так, как, по твоему мнению, должен себя повести, если ему действительно нужно от меня лишь мое тело, то я отсюда уеду.
– И это справедливо.
– Ты думаешь, что я останусь, верно?
– Думаю, что останешься. Но я понимаю, почему ты шарахаешься от надежды. Я только хочу дать тебе один маленький совет.
– Какой?
– Я хочу, чтобы, заставляя его побороться за себя, ты не переступила грань разумного и не превратилась в упрямую, капризную гордячку.
Алана засмеялась:
– Ну что ж, это вполне справедливое опасение.
Глава 18
– Уехала?! Когда? Куда?
Грегор с ошеломленным видом уставился на Фиону, не понимая, почему у Эвана такой вид, будто он с трудом сдерживает смех. Шесть дней вдали от Скаргласа он готовил себя к разговору с Мейвис и ее отцом, продумывал каждое слово, которое он им скажет. Всю обратную дорогу он мысленно репетировал свою речь, чтобы произнести ее без запинки. Так неужто Мейвис и Йен почувствовали его недовольство тем, что они явились в его дом без приглашения? Ведь он вел себя так тактично. Неужели они заметили, как он зол на них за то, что они солгали относительно этой помолвки, заставив страдать Алану? Его любимую женщину!
Грегор огляделся и понял, что в большом зале кроме него, Фионы и Эвана никого нет. Его немного удивило то, что многочисленное семейство не собралось в полном составе, чтобы узнать, какие новости он им привез, и тут в его душе шевельнулось подозрение. Ведь сопровождавшие его в поездке братья и те исчезли, даже воды не попив. К тому времени как Фиона доела яблоко, Грегор уже был близок к тому, чтобы немедленно допросить ее с пристрастием. Но он попридержал язык не только потому, что слишком хорошо знал Фиону, которую криком не проймешь, но и потому, что слишком хорошо знал Эвана, который просто вышиб бы у него мозги за то, что он кричит на его жену.
– Мейвис убежала с Брайаном, – спокойно сообщила Фиона.
Грегор от изумления лишился дара речи. Придя в себя, он сел и налил себе в кружку эля. Только после нескольких добрых глотков хмельного напитка к нему вернулась способность соображать. И Фиона, и Эван загадочно ухмылялись, наблюдая за ним. И эти ухмылки, и странная пустота вокруг свидетельствовали о том, что побег Мейвис и Брайана если и стал сюрпризом, то лишь для него одного.
– А куда делся лэрд Керр?
– Пустился за ними в погоню на следующее же утро, но у него едва ли был шанс настичь их до того, как они обвенчались, поскольку он запоздал часов на восемь, не меньше.
– Ты ведь знал, что это случится, признавайся, Эван, – сказал Грегор, тяжелым взглядом уставившись на старшего брата. – Потому ты и уговорил меня поехать с тобой в Арджлин. Ты просто хотел дать Мейвис и Брайану время решить, подходят ли они друг другу.
Эван обнял Фиону и усадил ее к себе на колени.
– Да нет, я думаю, они уже все решили до того, как ты вернулся домой. Мейвис уже неделю тут успела прожить.
– Так она тебе все же нужна? – спросила Фиона.
– Нет, но это не значит, что мне нравится, когда из меня делают дурака. Я вижу, что узнал эту новость последним. Если бы кто-то хотя бы намеком дал мне понять, что происходит, мне не пришлось бы шесть долгих суток тратить на раздумья о том, как распутать этот чертов клубок.
– Да, но тогда бы ты остался дома, а я подумал, что лучше тебе отсюда убраться, – сказал Эван. – Мейвис слегка трусила перед отцом. Едва ты приехал, она тут же прилепилась к тебе и боялась отойти. Я опасался, что лэрд Керр сможет убедить ее в том, что она должна выйти замуж именно за тебя, а она не посмеет его ослушаться и побоится сказать, что хочет выйти замуж за другого. А когда ты уехал, Брайан взялся за дело без помех и убедил ее поступить так, как она и сама хотела.
Грегор медленно отпил эль из кружки. Он не понимал, почему так раздосадован. Да он должен плясать от радости! Узелок распутался сам собой, без каких-либо усилий с его стороны. Брайан получил хорошую жену и отличное приданое. Правда, он приобрел свекра в лице Йена Керра, но и эта беда – не беда. Грегор верил, что Брайан сумеет найти подход к отцу своей жены. В нем, как он сам понимал, говорила уязвленная гордость. Наверное, ни одному мужчине не понравилось бы, что женщина предпочла ему другого, даже если сам он собирался бросить эту женщину ради любимой. Он был задет небрежением к своей персоне и еще тем, что узнал о том, что происходит, как полный дурак – последним.
Грегор решил не зацикливаться на неприятных ощущениях. Ведь он хотел этого еще до того, как встретил Алану. И теперь должен радоваться тому, как удачно все разрешилось, пусть даже при этом немного пострадало его самолюбие. Ему надо в первую очередь загладить свою вину перед Аланой. Грегор почувствовал неприятный холодок страха, вспомнив, что ее тоже не было в зале. К чему бы это?
– Где Алана? – спросил он как можно спокойнее.
– У себя в спальне, – ответила Фиона. – Сбежала к себе, когда услышала, что ты вернулся.
Еще один удар по самолюбию. Но ее Грегор мог понять. Он обидел ее, и хотя о том, что они стали любовниками, было известно немногим, он унизил ее, пусть даже в собственных глазах. Она вполне могла подумать, что он просто использовал ее, чтобы скоротать время до возвращения в Скарглас, где его ждало воссоединение с нареченной.
Грегор даже думать боялся, что могла при этом чувствовать Алана. И, что еще хуже, в течение всех этих шести дней путешествия в Арджлин и обратно он в основном думал о том, что скажет Мейвис, но продумать объяснение с Аланой так и не удосужился. Конечно, глупо было надеяться на то, что он может просто чмокнуть ее в щечку, попросить прощения и вернуть их прежние отношения, но ему так хотелось верить, что все именно так и произойдет, что он даже не представлял себе, как поступит в случае иной реакции Аланы.
При встрече с сестрой Аланы Грегор чувствовал себя очень стесненно, хотя сестры-близнецы оказались совсем не похожими друг на друга. Если и было в них что-то общее, то это миниатюрность сложения и форма лица. Кайра была с ним очень мила и приветлива, но Грегор не мог избавиться от ощущения, что Кайра знает об их отношениях с Аланой, как знает и о том, что он обидел ее сестру. Грегор чувствовал, что сестер соединяет невидимая связь, и ему очень хотелось спросить у Кайры, знает ли она, что чувствует сейчас Алана, любит ли Алана его. Но Грегор всегда избегал откровенничать с женщинами. А тут еще и Кайра не стала делиться с ним своими секретами, так что он едва ли мог обрадовать Алану, развеять ее опасения по поводу того, счастлива ли ее сестра в новом браке.
Лайам, правда, не делал тайны из своих отношений с женой, так что Грегор имел полное право передать его слова Алане, только он подозревал, что ей этого будет мало. Между Лайамом и его женой вставало прошлое Лайама, и Грегор понимал, что и его прошлое может встать между ним и Аланой. Лайаму повезло больше – у него, по крайней мере, не было внебрачных детей, живущих с ними под одной крышей и одним фактом своего существования напоминавших жене о разгульном прошлом ее супруга.
– Ты ничего не решишь, если так и будешь сидеть тут и хмуро пялиться на эль, – сказала Фиона.
Грегор оторвал глаза от кружки и с тем же хмурым выражением уставился на Фиону.
– Я сомневаюсь, что Алана хочет меня видеть. Иначе она не удрала бы от меня в свою спальню.
– Надо было загодя рассказать ей о Мейвис, – сказала Фиона, не обращая внимания на знаки мужа не вмешиваться. – Нет, Эван, я все-таки скажу то, что хочу сказать. В конце концов, это он оставил меня разбираться со своей нареченной и со своей любовницей, живущими под одной со мной крышей. И тем поставил меня в очень и очень неловкое положение.
– Я понимаю, что допустил ошибку, не рассказав Алане о Мейвис, но исправить ее очень трудно, если моя любимая женщина не хочет меня слушать.
– Да, ты допустил серьезную ошибку, не рассказав ей правду до того, как она сюда приехала и столкнулась с Мейвис лицом к лицу. Но ты совершил еще большую ошибку, когда боялся задеть самолюбие Мейвис, а про то, что чувствует при этом Алана, напрочь забыл.
– Это неправда, – не слишком уверенно возразил Грегор – до него вдруг дошло, что именно могла думать и чувствовать Алана все эти дни.
Вспоминая свое поведение в первые часы по приезде в Скарглас, Грегор решил, что слово «могла» в его предположении лишнее. Именно самое худшее и видела Алана в его поведении. Но в тот момент он был настолько потрясен заявлением Йена Керра об их с Мейвис помолвке, что потерял способность ясно соображать. В тот момент он мог думать лишь о том, что должен избежать скандала с Мейвис и ее отцом и с миром проводить их из Скаргласа. Его тяготило чувство вины – он понимал, что добиваться женщины только ради приданого – дело не слишком достойное. И, чувствуя, что виноват перед ней, Грегор пытался не усугубить своей вины еще и тем, что он унизит ее, во всеуслышание объявив, что помолвки не будет. Мейвис он пощадил, зато Алана получила сполна.
Грегор пришел в ужас. Число неверных ходов и грубых ошибок в отношении Аланы в его собственных глазах все росло и росло. Он должен что-то сделать, должен заставить ее себя выслушать. Зачем он разыгрывал эту дурацкую роль, любезничая с Мейвис? Кого обманывал?! Если бы Алана так с ним поступила, он бы… Что бы он сделал? Ясно что: еще до конца ужина в доме появился бы по крайней мере один пронзенный шпагой негодяй.
Но, несколько запальчиво возразил себе Грегор, Алана могла хотя бы дать ему возможность объясниться. Если бы она его выслушала, то все происходящее за ужином представилось бы ей совсем по-другому. В истинном свете! Грегор был уверен в том, что Алана должна была его понять и не требовать унизить другую женщину, лишь бы ее гордость не была задета.
– Тебе придется заставить ее тебя выслушать, – сказала Фиона.
Грегор с ошеломленным видом уставился на Фиону, не понимая, почему у Эвана такой вид, будто он с трудом сдерживает смех. Шесть дней вдали от Скаргласа он готовил себя к разговору с Мейвис и ее отцом, продумывал каждое слово, которое он им скажет. Всю обратную дорогу он мысленно репетировал свою речь, чтобы произнести ее без запинки. Так неужто Мейвис и Йен почувствовали его недовольство тем, что они явились в его дом без приглашения? Ведь он вел себя так тактично. Неужели они заметили, как он зол на них за то, что они солгали относительно этой помолвки, заставив страдать Алану? Его любимую женщину!
Грегор огляделся и понял, что в большом зале кроме него, Фионы и Эвана никого нет. Его немного удивило то, что многочисленное семейство не собралось в полном составе, чтобы узнать, какие новости он им привез, и тут в его душе шевельнулось подозрение. Ведь сопровождавшие его в поездке братья и те исчезли, даже воды не попив. К тому времени как Фиона доела яблоко, Грегор уже был близок к тому, чтобы немедленно допросить ее с пристрастием. Но он попридержал язык не только потому, что слишком хорошо знал Фиону, которую криком не проймешь, но и потому, что слишком хорошо знал Эвана, который просто вышиб бы у него мозги за то, что он кричит на его жену.
– Мейвис убежала с Брайаном, – спокойно сообщила Фиона.
Грегор от изумления лишился дара речи. Придя в себя, он сел и налил себе в кружку эля. Только после нескольких добрых глотков хмельного напитка к нему вернулась способность соображать. И Фиона, и Эван загадочно ухмылялись, наблюдая за ним. И эти ухмылки, и странная пустота вокруг свидетельствовали о том, что побег Мейвис и Брайана если и стал сюрпризом, то лишь для него одного.
– А куда делся лэрд Керр?
– Пустился за ними в погоню на следующее же утро, но у него едва ли был шанс настичь их до того, как они обвенчались, поскольку он запоздал часов на восемь, не меньше.
– Ты ведь знал, что это случится, признавайся, Эван, – сказал Грегор, тяжелым взглядом уставившись на старшего брата. – Потому ты и уговорил меня поехать с тобой в Арджлин. Ты просто хотел дать Мейвис и Брайану время решить, подходят ли они друг другу.
Эван обнял Фиону и усадил ее к себе на колени.
– Да нет, я думаю, они уже все решили до того, как ты вернулся домой. Мейвис уже неделю тут успела прожить.
– Так она тебе все же нужна? – спросила Фиона.
– Нет, но это не значит, что мне нравится, когда из меня делают дурака. Я вижу, что узнал эту новость последним. Если бы кто-то хотя бы намеком дал мне понять, что происходит, мне не пришлось бы шесть долгих суток тратить на раздумья о том, как распутать этот чертов клубок.
– Да, но тогда бы ты остался дома, а я подумал, что лучше тебе отсюда убраться, – сказал Эван. – Мейвис слегка трусила перед отцом. Едва ты приехал, она тут же прилепилась к тебе и боялась отойти. Я опасался, что лэрд Керр сможет убедить ее в том, что она должна выйти замуж именно за тебя, а она не посмеет его ослушаться и побоится сказать, что хочет выйти замуж за другого. А когда ты уехал, Брайан взялся за дело без помех и убедил ее поступить так, как она и сама хотела.
Грегор медленно отпил эль из кружки. Он не понимал, почему так раздосадован. Да он должен плясать от радости! Узелок распутался сам собой, без каких-либо усилий с его стороны. Брайан получил хорошую жену и отличное приданое. Правда, он приобрел свекра в лице Йена Керра, но и эта беда – не беда. Грегор верил, что Брайан сумеет найти подход к отцу своей жены. В нем, как он сам понимал, говорила уязвленная гордость. Наверное, ни одному мужчине не понравилось бы, что женщина предпочла ему другого, даже если сам он собирался бросить эту женщину ради любимой. Он был задет небрежением к своей персоне и еще тем, что узнал о том, что происходит, как полный дурак – последним.
Грегор решил не зацикливаться на неприятных ощущениях. Ведь он хотел этого еще до того, как встретил Алану. И теперь должен радоваться тому, как удачно все разрешилось, пусть даже при этом немного пострадало его самолюбие. Ему надо в первую очередь загладить свою вину перед Аланой. Грегор почувствовал неприятный холодок страха, вспомнив, что ее тоже не было в зале. К чему бы это?
– Где Алана? – спросил он как можно спокойнее.
– У себя в спальне, – ответила Фиона. – Сбежала к себе, когда услышала, что ты вернулся.
Еще один удар по самолюбию. Но ее Грегор мог понять. Он обидел ее, и хотя о том, что они стали любовниками, было известно немногим, он унизил ее, пусть даже в собственных глазах. Она вполне могла подумать, что он просто использовал ее, чтобы скоротать время до возвращения в Скарглас, где его ждало воссоединение с нареченной.
Грегор даже думать боялся, что могла при этом чувствовать Алана. И, что еще хуже, в течение всех этих шести дней путешествия в Арджлин и обратно он в основном думал о том, что скажет Мейвис, но продумать объяснение с Аланой так и не удосужился. Конечно, глупо было надеяться на то, что он может просто чмокнуть ее в щечку, попросить прощения и вернуть их прежние отношения, но ему так хотелось верить, что все именно так и произойдет, что он даже не представлял себе, как поступит в случае иной реакции Аланы.
При встрече с сестрой Аланы Грегор чувствовал себя очень стесненно, хотя сестры-близнецы оказались совсем не похожими друг на друга. Если и было в них что-то общее, то это миниатюрность сложения и форма лица. Кайра была с ним очень мила и приветлива, но Грегор не мог избавиться от ощущения, что Кайра знает об их отношениях с Аланой, как знает и о том, что он обидел ее сестру. Грегор чувствовал, что сестер соединяет невидимая связь, и ему очень хотелось спросить у Кайры, знает ли она, что чувствует сейчас Алана, любит ли Алана его. Но Грегор всегда избегал откровенничать с женщинами. А тут еще и Кайра не стала делиться с ним своими секретами, так что он едва ли мог обрадовать Алану, развеять ее опасения по поводу того, счастлива ли ее сестра в новом браке.
Лайам, правда, не делал тайны из своих отношений с женой, так что Грегор имел полное право передать его слова Алане, только он подозревал, что ей этого будет мало. Между Лайамом и его женой вставало прошлое Лайама, и Грегор понимал, что и его прошлое может встать между ним и Аланой. Лайаму повезло больше – у него, по крайней мере, не было внебрачных детей, живущих с ними под одной крышей и одним фактом своего существования напоминавших жене о разгульном прошлом ее супруга.
– Ты ничего не решишь, если так и будешь сидеть тут и хмуро пялиться на эль, – сказала Фиона.
Грегор оторвал глаза от кружки и с тем же хмурым выражением уставился на Фиону.
– Я сомневаюсь, что Алана хочет меня видеть. Иначе она не удрала бы от меня в свою спальню.
– Надо было загодя рассказать ей о Мейвис, – сказала Фиона, не обращая внимания на знаки мужа не вмешиваться. – Нет, Эван, я все-таки скажу то, что хочу сказать. В конце концов, это он оставил меня разбираться со своей нареченной и со своей любовницей, живущими под одной со мной крышей. И тем поставил меня в очень и очень неловкое положение.
– Я понимаю, что допустил ошибку, не рассказав Алане о Мейвис, но исправить ее очень трудно, если моя любимая женщина не хочет меня слушать.
– Да, ты допустил серьезную ошибку, не рассказав ей правду до того, как она сюда приехала и столкнулась с Мейвис лицом к лицу. Но ты совершил еще большую ошибку, когда боялся задеть самолюбие Мейвис, а про то, что чувствует при этом Алана, напрочь забыл.
– Это неправда, – не слишком уверенно возразил Грегор – до него вдруг дошло, что именно могла думать и чувствовать Алана все эти дни.
Вспоминая свое поведение в первые часы по приезде в Скарглас, Грегор решил, что слово «могла» в его предположении лишнее. Именно самое худшее и видела Алана в его поведении. Но в тот момент он был настолько потрясен заявлением Йена Керра об их с Мейвис помолвке, что потерял способность ясно соображать. В тот момент он мог думать лишь о том, что должен избежать скандала с Мейвис и ее отцом и с миром проводить их из Скаргласа. Его тяготило чувство вины – он понимал, что добиваться женщины только ради приданого – дело не слишком достойное. И, чувствуя, что виноват перед ней, Грегор пытался не усугубить своей вины еще и тем, что он унизит ее, во всеуслышание объявив, что помолвки не будет. Мейвис он пощадил, зато Алана получила сполна.
Грегор пришел в ужас. Число неверных ходов и грубых ошибок в отношении Аланы в его собственных глазах все росло и росло. Он должен что-то сделать, должен заставить ее себя выслушать. Зачем он разыгрывал эту дурацкую роль, любезничая с Мейвис? Кого обманывал?! Если бы Алана так с ним поступила, он бы… Что бы он сделал? Ясно что: еще до конца ужина в доме появился бы по крайней мере один пронзенный шпагой негодяй.
Но, несколько запальчиво возразил себе Грегор, Алана могла хотя бы дать ему возможность объясниться. Если бы она его выслушала, то все происходящее за ужином представилось бы ей совсем по-другому. В истинном свете! Грегор был уверен в том, что Алана должна была его понять и не требовать унизить другую женщину, лишь бы ее гордость не была задета.
– Тебе придется заставить ее тебя выслушать, – сказала Фиона.