– Вот именно. Проследи, чтобы у всех были приготовлены защитные повязки.
– Вторая проблема в том, чтобы заставить нападающих подойти близко к кострам, которые мы зажжем. Они могут заподозрить неладное, если увидят их. Ведь нападение будет утром, а это неподходящее время для сигнальных костров.
– Да… но мы можем зажечь их до рассвета. Джордж, у нас много хвороста?
Управляющий кивнул:
– Много, но нам придется пожертвовать половиной запасов. Впрочем, не важно: соберем еще.
– Однако мы еще не решили, как заставить этих глупцов подойти достаточно близко, – напомнил Джеймс. – Ты знаешь, что есть только один способ, но я не хочу давить на тебя и вынуждать прибегнуть именно к нему.
– Я знаю, о каком способе ты говоришь, – улыбнулась Джиллианна. – Никогда не понимала, почему он так привлекает мужчин, но это работает, и было бы глупо им не воспользоваться.
– О чем вы? – удивился Джордж.
– Она будет петь для следующего претендента и его людей, – объяснил Джеймс.
– М-м-м, уверен, у вас приятный голос, но… – начал Джордж, однако Джеймс прервал его.
– Спой для Джорджа, – попросил он.
Джиллианна вздохнула и спела самую короткую песню из всех, какие знала. Мертвая тишина, воцарившаяся в зале по окончании ее пения, не удивила ее – это была обычная реакция. Она слегка покраснела, когда, обернувшись, увидела, что не только Джордж слушает ее, затаив дыхание и смахивая набежавшие слезы.
– Это была веселая песня, – пробормотала Джиллианна.
– О да, – вздохнул Джордж. – Веселая и счастливая.
Джеймс тихо рассмеялся и поцеловал Джиллианну в щеку:
– Ты не слышишь ее так, как слышали мы, дорогая. Звук твоего пения ласкает слух и будоражит душу. Когда ты поешь, кажется, что ангелы спускаются на землю, что бы послушать вместе с нами.
– Ты смущаешь меня, – прошептала Джиллианна и прижала ладони к горящим щекам.
– Только прошу тебя, не смущайся, когда завтра будешь петь для наших врагов.
– А я, пожалуй, прикажу ребятам заткнуть уши, – добавил Джордж.
Джеймс согласно кивнул:
– Хорошая идея. Нельзя допустить, чтобы ее пение слишком отвлекало их внимание от нападающих. – Он подмигнул Джиллианне и спросил: – А что именно ты задумала?
– Мы бросим в костры эти травы. Дым лишит нападающих воли, и они заснут. Но я не знаю, когда бросать травы в огонь. Можно привязать пучки к стрелам и выпустить с крепостной стены, но враги решат, что мы в них стреляем.
– Верно. Может быть, нужно просто бросить в огонь охапки?
– Это тоже привлечет их внимание. Нужно все сделать так, чтобы костры не вызвали у них никаких подозрений.
– Тогда мы выставим у каждого костра по дежурному, – предложил Джордж.
– А это не опасно? – встревожилась Джиллианна.
– Нет. Никому не покажется странным, что возле костра кто-то дежурит. Только глупцы оставляют огонь без присмотра. А как только ребята увидят приближающегося врага, они бросят траву в костры и спрячутся за воротами.
– А их бегство будет выглядеть так, будто они испугались врага и не успели затушить костры, – согласился Джеймс.
– После того как мы все это придумали, мне стало немного легче, – улыбнулась Джиллианна.
Джеймс посмотрел на разложенные на столе травы.
– Наверное, этого количества нам не хватит, – задумчиво произнес он.
– У нас есть еще, – с гордостью ответил Джордж.
Джиллианна удивленно взглянула на управляющего:
– Но зачем вы их собираете?
– В деревне живет одна старуха, Хильда, так вот, она все время собирает травы и потом приносит их в замок. У нас уже целая бочка высушенной и измельченной травы. Мы платим ей немного денег. Совсем немного, – торопливо добавил Джордж.
– Принесите все, Джордж. Ваш запас нам пригодится, – поспешила успокоить его Джиллианна. – Нужно наполнить несколько мешков, чтобы подбросить их в костры, если дым окажется недостаточно густым или нападающие долго не будут засыпать.
– Миледи, что мы будем делать с врагами, когда они заснут?
– Когда люди перестанут двигаться, мы выйдем из замка и обезоружим их.
– О Господи, если они повторно попытаются напасть на нас, то уже не дадут себя одурачить.
– Я тоже опасаюсь этого. Остается молиться, чтобы мой отец успел приехать. Но как я уже обещала, если он опоздает, я не допущу, чтобы кто-то из-за меня пострадал.
– Леди Джиллианна, вы готовы сдаться?
Джиллианна смотрела на сэра Роберта, который выглядел чрезвычайно элегантным в черном одеянии. Ветер дует в нужную сторону, размышляла она, глядя на густые клубы дыма, подбирающиеся к небольшому войску, стоящему под стенами замка. Раздавшийся снизу кашель подтвердил ее предположение.
Она поднялась на стену, поддерживаемая Джеймсом, который настоял на том, чтобы она надела свое лучшее платье из белой ткани, украшенное золотым шитьем. Сэр Роберт и его люди восхищенно смотрели на нее, и она знала – пение не оставит их равнодушными.
– Нет, сэр Роберт, я не собираюсь сдаваться! – крикнула она в ответ.
– Тогда зачем вы там стоите? Хотите, чтобы я подошел поближе к стене и вы облили меня какой-нибудь гадостью?
– О нет, сэр. Это мы проделали вчера с сэром Дэвидом. Вам мы приготовили другой сюрприз.
– Надеюсь, он не воняет? Слезайте оттуда. Я не хочу, чтобы вас ранили во время атаки.
Он вдруг замотал головой, словно пытался собраться с мыслями. Джиллианна заметила, что некоторые из его людей сели на землю, странно улыбаясь: дым от тлеющих трав уже начал действовать.
– Ваша борьба за право повести меня к алтарю напомнила мне одну песню! – крикнула она, улыбаясь сэру Роберту. – Я слышала ее во Франции. Сэр, вы знаете французский?
– Думаю, да. Конечно, я должен знать, ведь моя мать – француженка.
Джиллианна вложила в пение всю душу; она выбирала те песни, которые любила сама. Когда она закончила петь пятую песню о несбывшейся любви, Джеймс сказал ей, что все кончено. Она посмотрела на сэра Роберта и его людей: почти все лежали под стенами замка, и лишь несколько человек бесцельно бродили внизу, погруженные в грезы.
– Джеймс, я просто не могу поверить, что это сработало! – воскликнула Джиллианна.
– Я тоже не могу, – рассмеялся он и поцеловал ее в лоб. – Пойдем заберем их оружие.
– Да. Костры почти догорели. Я не знаю, сколько еще люди будут находиться без сознания.
– Посмотри туда. – Джеймс указал ей на разбитый вдалеке лагерь Макенроя. Высокая фигура сэра Коннора была хорошо видна на фоне деревьев.
– С ним будет нелегко справиться, – вздохнула Джиллнанна.
– Она убила их всех, – в ужасе прошептал Дэрмот.
– Нет, – покачал головой Коннор. – Она каким-то образом погрузила их в сон. – Он указал на человека, стоявшего на коленях посреди поля и распевавшего молитвы. – Они спят.
– Но они ничего не ели и не пили!
– Все дело в дыме. Чувствуешь этот запах? От него возникает ощущение… – Коннор попытался найти нужное слово.
– Умиротворения? Наслаждения?
– Точно. Этот дым и ее голос. Бедный сэр Роберт попался, как муха в сети паука.
– О да, пение! Мы сами чуть не потеряли старину Найджела: он пошел к замку, влекомый ее голосом. Неудивительно, что сэр Роберт так долго стоял на месте, дав дыму возможность сделать свое дело. – Дэрмот заметил, что ворота Алд-Дабача открылись. – Теперь они их всех убьют, – убежденно заключил он.
Взмахом руки Коннор остановил своих людей, которые не хотели быть безучастными свидетелями хладнокровного убийства беспомощных воинов.
– Нет, смотри: они просто забирают их оружие. Эта девица совсем не кровожадна. Было куда проще перестрелять Гоуди и Далглишей, но она потратила немало часов, изобретая способы обезоружить нападавших, не пролив ни капли крови! Ей уже дважды удалось сделать это.
– Я понимаю, почему они забирают их оружие, но зачем они их раздевают? – удивился Дэрмот.
– Думаю, это своего рода оскорбление. Мало кто из мужчин не испытает стыда, когда узнает, что его раздела женщина. Сэр Дэвид ругался всю прошедшую ночь. Подозреваю, что сегодня к нему присоединится и сэр Роберт.
– Теперь они будут ждать, что она придумает для тебя.
– Да. – Коннор не отрываясь смотрел на обезоруженных и голых воинов, лежавших под стенами Алд-Дабача. – Они с радостью станут свидетелями моего поражения.
Дэрмот удивленно посмотрел на брата:
– Ты ждешь поражения?
– А что еще остается? Как можно предугадать ее выдумки? Вонючую смесь или сонный дым? Уверен, она и для нас что-нибудь придумает.
– Ты слишком спокоен, братец.
– Я рассматриваю проигрыш как часть моей стратегии, как шаг к получению награды.
– А, понятно, стратегия. Мудро. Только, что это за стратегия такая?
– Даже такая умная девица, как леди Джиллианна Мюррей, когда-нибудь исчерпает все уловки.
Глава 4
– Вторая проблема в том, чтобы заставить нападающих подойти близко к кострам, которые мы зажжем. Они могут заподозрить неладное, если увидят их. Ведь нападение будет утром, а это неподходящее время для сигнальных костров.
– Да… но мы можем зажечь их до рассвета. Джордж, у нас много хвороста?
Управляющий кивнул:
– Много, но нам придется пожертвовать половиной запасов. Впрочем, не важно: соберем еще.
– Однако мы еще не решили, как заставить этих глупцов подойти достаточно близко, – напомнил Джеймс. – Ты знаешь, что есть только один способ, но я не хочу давить на тебя и вынуждать прибегнуть именно к нему.
– Я знаю, о каком способе ты говоришь, – улыбнулась Джиллианна. – Никогда не понимала, почему он так привлекает мужчин, но это работает, и было бы глупо им не воспользоваться.
– О чем вы? – удивился Джордж.
– Она будет петь для следующего претендента и его людей, – объяснил Джеймс.
– М-м-м, уверен, у вас приятный голос, но… – начал Джордж, однако Джеймс прервал его.
– Спой для Джорджа, – попросил он.
Джиллианна вздохнула и спела самую короткую песню из всех, какие знала. Мертвая тишина, воцарившаяся в зале по окончании ее пения, не удивила ее – это была обычная реакция. Она слегка покраснела, когда, обернувшись, увидела, что не только Джордж слушает ее, затаив дыхание и смахивая набежавшие слезы.
– Это была веселая песня, – пробормотала Джиллианна.
– О да, – вздохнул Джордж. – Веселая и счастливая.
Джеймс тихо рассмеялся и поцеловал Джиллианну в щеку:
– Ты не слышишь ее так, как слышали мы, дорогая. Звук твоего пения ласкает слух и будоражит душу. Когда ты поешь, кажется, что ангелы спускаются на землю, что бы послушать вместе с нами.
– Ты смущаешь меня, – прошептала Джиллианна и прижала ладони к горящим щекам.
– Только прошу тебя, не смущайся, когда завтра будешь петь для наших врагов.
– А я, пожалуй, прикажу ребятам заткнуть уши, – добавил Джордж.
Джеймс согласно кивнул:
– Хорошая идея. Нельзя допустить, чтобы ее пение слишком отвлекало их внимание от нападающих. – Он подмигнул Джиллианне и спросил: – А что именно ты задумала?
– Мы бросим в костры эти травы. Дым лишит нападающих воли, и они заснут. Но я не знаю, когда бросать травы в огонь. Можно привязать пучки к стрелам и выпустить с крепостной стены, но враги решат, что мы в них стреляем.
– Верно. Может быть, нужно просто бросить в огонь охапки?
– Это тоже привлечет их внимание. Нужно все сделать так, чтобы костры не вызвали у них никаких подозрений.
– Тогда мы выставим у каждого костра по дежурному, – предложил Джордж.
– А это не опасно? – встревожилась Джиллианна.
– Нет. Никому не покажется странным, что возле костра кто-то дежурит. Только глупцы оставляют огонь без присмотра. А как только ребята увидят приближающегося врага, они бросят траву в костры и спрячутся за воротами.
– А их бегство будет выглядеть так, будто они испугались врага и не успели затушить костры, – согласился Джеймс.
– После того как мы все это придумали, мне стало немного легче, – улыбнулась Джиллианна.
Джеймс посмотрел на разложенные на столе травы.
– Наверное, этого количества нам не хватит, – задумчиво произнес он.
– У нас есть еще, – с гордостью ответил Джордж.
Джиллианна удивленно взглянула на управляющего:
– Но зачем вы их собираете?
– В деревне живет одна старуха, Хильда, так вот, она все время собирает травы и потом приносит их в замок. У нас уже целая бочка высушенной и измельченной травы. Мы платим ей немного денег. Совсем немного, – торопливо добавил Джордж.
– Принесите все, Джордж. Ваш запас нам пригодится, – поспешила успокоить его Джиллианна. – Нужно наполнить несколько мешков, чтобы подбросить их в костры, если дым окажется недостаточно густым или нападающие долго не будут засыпать.
– Миледи, что мы будем делать с врагами, когда они заснут?
– Когда люди перестанут двигаться, мы выйдем из замка и обезоружим их.
– О Господи, если они повторно попытаются напасть на нас, то уже не дадут себя одурачить.
– Я тоже опасаюсь этого. Остается молиться, чтобы мой отец успел приехать. Но как я уже обещала, если он опоздает, я не допущу, чтобы кто-то из-за меня пострадал.
– Леди Джиллианна, вы готовы сдаться?
Джиллианна смотрела на сэра Роберта, который выглядел чрезвычайно элегантным в черном одеянии. Ветер дует в нужную сторону, размышляла она, глядя на густые клубы дыма, подбирающиеся к небольшому войску, стоящему под стенами замка. Раздавшийся снизу кашель подтвердил ее предположение.
Она поднялась на стену, поддерживаемая Джеймсом, который настоял на том, чтобы она надела свое лучшее платье из белой ткани, украшенное золотым шитьем. Сэр Роберт и его люди восхищенно смотрели на нее, и она знала – пение не оставит их равнодушными.
– Нет, сэр Роберт, я не собираюсь сдаваться! – крикнула она в ответ.
– Тогда зачем вы там стоите? Хотите, чтобы я подошел поближе к стене и вы облили меня какой-нибудь гадостью?
– О нет, сэр. Это мы проделали вчера с сэром Дэвидом. Вам мы приготовили другой сюрприз.
– Надеюсь, он не воняет? Слезайте оттуда. Я не хочу, чтобы вас ранили во время атаки.
Он вдруг замотал головой, словно пытался собраться с мыслями. Джиллианна заметила, что некоторые из его людей сели на землю, странно улыбаясь: дым от тлеющих трав уже начал действовать.
– Ваша борьба за право повести меня к алтарю напомнила мне одну песню! – крикнула она, улыбаясь сэру Роберту. – Я слышала ее во Франции. Сэр, вы знаете французский?
– Думаю, да. Конечно, я должен знать, ведь моя мать – француженка.
Джиллианна вложила в пение всю душу; она выбирала те песни, которые любила сама. Когда она закончила петь пятую песню о несбывшейся любви, Джеймс сказал ей, что все кончено. Она посмотрела на сэра Роберта и его людей: почти все лежали под стенами замка, и лишь несколько человек бесцельно бродили внизу, погруженные в грезы.
– Джеймс, я просто не могу поверить, что это сработало! – воскликнула Джиллианна.
– Я тоже не могу, – рассмеялся он и поцеловал ее в лоб. – Пойдем заберем их оружие.
– Да. Костры почти догорели. Я не знаю, сколько еще люди будут находиться без сознания.
– Посмотри туда. – Джеймс указал ей на разбитый вдалеке лагерь Макенроя. Высокая фигура сэра Коннора была хорошо видна на фоне деревьев.
– С ним будет нелегко справиться, – вздохнула Джиллнанна.
– Она убила их всех, – в ужасе прошептал Дэрмот.
– Нет, – покачал головой Коннор. – Она каким-то образом погрузила их в сон. – Он указал на человека, стоявшего на коленях посреди поля и распевавшего молитвы. – Они спят.
– Но они ничего не ели и не пили!
– Все дело в дыме. Чувствуешь этот запах? От него возникает ощущение… – Коннор попытался найти нужное слово.
– Умиротворения? Наслаждения?
– Точно. Этот дым и ее голос. Бедный сэр Роберт попался, как муха в сети паука.
– О да, пение! Мы сами чуть не потеряли старину Найджела: он пошел к замку, влекомый ее голосом. Неудивительно, что сэр Роберт так долго стоял на месте, дав дыму возможность сделать свое дело. – Дэрмот заметил, что ворота Алд-Дабача открылись. – Теперь они их всех убьют, – убежденно заключил он.
Взмахом руки Коннор остановил своих людей, которые не хотели быть безучастными свидетелями хладнокровного убийства беспомощных воинов.
– Нет, смотри: они просто забирают их оружие. Эта девица совсем не кровожадна. Было куда проще перестрелять Гоуди и Далглишей, но она потратила немало часов, изобретая способы обезоружить нападавших, не пролив ни капли крови! Ей уже дважды удалось сделать это.
– Я понимаю, почему они забирают их оружие, но зачем они их раздевают? – удивился Дэрмот.
– Думаю, это своего рода оскорбление. Мало кто из мужчин не испытает стыда, когда узнает, что его раздела женщина. Сэр Дэвид ругался всю прошедшую ночь. Подозреваю, что сегодня к нему присоединится и сэр Роберт.
– Теперь они будут ждать, что она придумает для тебя.
– Да. – Коннор не отрываясь смотрел на обезоруженных и голых воинов, лежавших под стенами Алд-Дабача. – Они с радостью станут свидетелями моего поражения.
Дэрмот удивленно посмотрел на брата:
– Ты ждешь поражения?
– А что еще остается? Как можно предугадать ее выдумки? Вонючую смесь или сонный дым? Уверен, она и для нас что-нибудь придумает.
– Ты слишком спокоен, братец.
– Я рассматриваю проигрыш как часть моей стратегии, как шаг к получению награды.
– А, понятно, стратегия. Мудро. Только, что это за стратегия такая?
– Даже такая умная девица, как леди Джиллианна Мюррей, когда-нибудь исчерпает все уловки.
Глава 4
С первыми лучами солнца сэр Коннор появился под стенами Алд-Дабача. Он сказал правду Дэрмоту о том, что готов принять оскорбление от леди Джиллианны, потому что это действительно было частью его стратегии. Ему предстояло участвовать не в сражении, а в своего рода игре, правил которой он не знал. С одной стороны, его раздражало, что он понятия не имел о приготовленной для него ловушке, но с другой – его утешала мысль о том, что его жизни скорее всего ничего не грозит. В противном случае он вел бы себя совсем по-другому.
– Коннор, – тихим голосом произнес Дэрмот, – вернулся Мосластый. Он что-то хочет сказать тебе.
Коннор повернулся к худому, как жердь, юноше и приготовился слушать. Игра началась. Теперь он был в зтом уверен.
– Последние несколько часов люди бегут из Алд-Дабача, – неожиданно низким для своей комплекции голосом объявил Мосластый.
– Ты уверен? – переспросил Коннор.
– А что же они делают?
– Играют в игру, – задумчиво пробормотал Коннор. Как она собиралась противостоять ему и его людям совсем одна? – Расскажи мне, что именно ты видел. Не упусти ни малейшей детали.
– Сначала они покидали замок по одному или по двое. Потом их становилось все больше и больше. Они выносили вещи. Точно они бежали, как крысы с тонущего корабля. Думаю, они почуяли скорое поражение и не захотели рисковать жизнями ради какой-то девицы, не желающей выходить замуж.
Вполне разумная мысль. У леди Джиллианны была возможность выбрать из трех достойнейших лэрдов. Почему жители Алд-Дабача должны проливать свою кровь из-за того, что она не собирается выходить замуж? Однако Коннор не мог отделаться от мысли, что здесь что-то не так.
– А ее люди тоже ушли? – спросил он. – И как насчет ее кузена?
– Нет, их я не видел.
– Они наверняка остались с ней, – вставил Дэрмот.
– Конечно, они останутся, – кивнул Коннор. – Шестеро воинов и одна девица.
– Они не смогут долго удерживать замок.
– А так как она доказала, что не собирается сражаться, то, видимо, они и не будут этого делать. – Он усмехнулся и продолжил: – Убедившись, что двое других отступили, они скорее всего просто впустят нас внутрь.
– Но почему тогда у тебя такой вид, будто ты не веришь в собственную удачу?
– Потому что я действительно в нее не верю. Все кажется таким правильным, таким разумным, что совершенно не похоже на правду. Ведь люди Алд-Дабача защищали замок от сэра Дэвида и сэра Роберта. Почему же теперь они сбежали?
Дэрмот пожал плечами:
– Может быть, потому, что они считают тебя более умелым воином?
– Мне льстит твое мнение, но я так не думаю.
– Потому что у нее кончились все хитрости и им придется драться с нами?
– Возможно, но я чую ловушку. – Коннор поморщился и потер ладонью затылок. – Черт бы ее побрал со всеми этими играми! Настала моя очередь попытаться получить награду, но теперь она, несомненно, поняла, что у каждого из нас имеется в распоряжении всего один день. Зная это, она без труда перехитрит меня.
– Ты понимаешь, что она устроила ловушку, и все равно идешь прямо в нее?
– У меня нет выбора. По крайней мере мы знаем, что она нас не убьет.
– Да, это меня успокаивает.
– Прикажи всем взять с собой только одно какое-нибудь оружие. Нас могут разоружить, как сэра Роберта, а я не хочу вернуться в лагерь безоружным.
– Я передам твои слова. А еще нам нужно надеть какое-нибудь исподнее. Я заметил, что когда раздевали сэра Роберта и его людей, белье не трогали. Не хочу возвращаться в лагерь в чем мать родила.
Коннор снова поморщился и подумал о льняных кальсонах, которые он носил под штанами. Если бы кто-нибудь увидел на нем белье, то наверняка решил бы, что это причуда богатого лэрда. Ему совсем не хотелось сообщать всему миру о том, что он носит их, чтобы грубая шерсть не раздражала его нежную кожу. Такая изнеженность считалась неприличной для настоящего мужчины. Единственное, что его утешало, так это то, что два его брата страдали от такой же повышенной чувствительности.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, Коннор готов был ехать в замок. Он оставил нескольких людей сторожить лагерь и под пристальным наблюдением Гоуди и Далглишей направился к замку. Его люди молча следовали за ним.
– Он идет сюда, – объявил Джеймс, входя в главный зал в окружении пяти людей клана Мюрреев. – Все идут пешком.
– Он испугался, что я заберу его лошадь, как у сэра Роберта, – засмеялась Джиллианна, устраиваясь в кресле.
– Но мы не просто забрали ее: это военный трофей!
– Думаю, нужно будет вернуть лошадь, когда все закончится.
– Зачем? Жеребец-то отличный.
– Знаю, но сэр Роберт очень дорожит этим животным. Он долго требовал вернуть его, пока люди не оттащили его от ворот, – улыбнулась Джиллианна. – Никогда еще на меня не кричал голый мужчина. – Она расхохоталась, но потом вдруг стала серьезной: – Как ты думаешь, сэр Коннор попадет в ловушку?
Джеймс кивнул:
– А что ему еще остается? Сегодня его день, его очередь. Он вынужден что-то предпринять.
– Он что-нибудь подозревает?
– Уверен, что да, если только у него есть хоть капля разума. Но как я уже сказал, у него нет выбора. – Он осмотрел стол, ломящийся от разнообразных блюд, сыров, вин и сладостей. – Ты уверена, что все предусмотрела?
– Нет, – усмехнулась Джиллианна. – Я тоже рискую.
– Не бойся, ты не одна. Никто не посмеет приблизиться к тебе.
– Да, думаю шестеро вооруженных мужчин – достаточная гарантия того, что он на меня не нападет. Кроме того, мы накрыли стол, чтобы угостить его и воинов. После нескольких дней, проведенных в лагере, разве сможет мужчина отказаться от всего этого? – Она указала на стол. – Да, мы рискуем, но надеюсь, что все получится.
Все одобрительно зашумели.
– Понимаю, – протянул Джеймс. – Он не откажется от угощения, если только не полный дурак.
– Тем более что я разделю с ним трапезу.
Джеймс пробурчал тихое проклятие.
– А вот эту часть твоего плана я категорически не одобряю! Постарайся не есть и не пить слишком много. Иначе ты уснешь на несколько дней.
Джиллианна скрестила руки на груди.
– Мне кажется, я слышу голос Джорджа.
– Сэр Коннор вошел в пасть ко льву, – процедил Джеймс и занял место рядом с сестрой; шестеро воинов расположились за их креслами.
– Ты сам сказал, что у него нет выбора.
Когда в главный зал вслед за Джорджем вошел сэр Коннор со своими людьми, Джиллианна почувствовала, что ее сердце забилось сильнее, хотя, возможно, в этом была виновата затеянная ею опасная игра. Сэр Коннор Макенрой был красивым мужчиной, и вряд ли нашлась бы женщина, которая бы осталась равнодушной к его внешности. Джиллианна постаралась отбросить свои фантазии и улыбнулась, приветствуя его.
– Вы ждали меня? – спросил Коннор, усаживаясь справа от нее.
– Как только я поняла, что осталась одна… – начала она, но он ее перебил:
– Не совсем одна. – Коннор выразительно посмотрел на шестерых воинов. – Но все равно, я могу просто взять вас и вывести отсюда.
– Не думаю, что моим людям это понравится.
– Но вы доказали, что не желаете крови.
– Да, но если надавить слишком сильно… – Она пожала плечами и приветливо улыбнулась. Затем жестом пригласила гостей отведать угощения. – Может быть, нам стоит разделить хлеб и спокойно обсудить наши дела?
– После того что вы проделали с остальными, разве я могу спокойно вкушать предложенные вами яства?
– О, я понимаю!
Восклицание получилось у нее настолько искренним, что она невольно похвалила себя. Джиллианна налила себе вина и положила на тарелку понемногу с каждого блюда. Она могла есть и пить без всякого страха, потому что заранее приготовила кувшин чистого вина и умело расположила на блюдах пищу без снотворного. Если ей повезет, гости уснут раньше, чем ей придется самой отведать специально приготовленные блюда и вино. Под пристальным взглядом сэра Коннора она сделала большой глоток вина и впилась зубами в кусок медового пирога.
Сэр Коннор с интересом наблюдал, как его люди, воодушевленные примером хозяйки, уселись за стол и набросились на угощение. Конечно же, он не верил ей ни на йоту, но дальнейшая демонстрация недоверия была оскорбительна, поэтому он решил, что отдаст предпочтение еде, но не будет особо налегать на напитки.
– И что вы хотели обсудить? – спросил он, щедро намазывая медом ломоть хлеба. – Мы уже заняли Алд-Дабач, не так ли? Значит, замок и вы теперь принадлежите мне.
Он с удовлетворением отметил гримасу недовольства, которую вызвали у нее эти слова.
– Ну, если быть точным, – заявила Джиллианна, – вы не заняли Алд-Дабач, а это мы разрешили вам войти внутрь.
– Я могу довольно быстро прекратить эту дискуссию. – Он заметил, что ее люди положили руки на рукояти своих мечей. – Но я не буду этого делать. Должно быть, вы нарочно впустили нас?
– Раз вы приглашены, то, надеюсь, будете соблюдать правила.
– И вы в это верите? Вы настолько доверчивы? – Не в силах сдержаться, он отправил в рот несколько цукатов, разложенных перед ним на блюде. – Почему вы сопротивляетесь? Если вы действительно не желаете проливать кровь, то вам придется принять предложение одного из нас.
– Может быть, я вообще не хочу выходить замуж.
– О, только не рассказывайте мне эту сказочку про монашество! Я вам не поверю.
Он положил ей на тарелку печенье, и Джиллианна заметила, что это было печенье со снотворным. Правда, она уже достаточно съела и могла, не вызывая подозрений, отломить небольшой кусочек. Судя по тому, как Макенрой и его люди налегали на еду, ждать очередной победы осталось совсем недолго.
– Ешьте, – приказал Коннор. – Вам надо бы нарастить немного мяса.
– Если вы хотите убедить меня выйти за вас замуж, то не мешало бы немного поухаживать за мной, – возмутилась она и нечаянно откусила большой кусок от печенья.
– А, так вот чего вам надо! Но зачем? Мужчина все равно получит то, что хочет.
Ей захотелось плюнуть ему в лицо. Джиллианна не могла поверить в такую черствость. Его циничные слова были чистой правдой, но их было неприятно слышать. Этот человек не верил в то, что так ценилось в ее клане. При этом он оставался для нее полной загадкой. Она уже несколько раз пыталась проникнуть в его мысли, но словно натыкалась на глухую стену. Возможно, это происходило с ней из-за подмешанных в угощение снотворных трав.
– Если вы действительно так думаете, то зачем добиваетесь меня? Я твердо решила оставить свои земли себе.
– Вы не замужем. Сначала мы хотели выкупить эти земли, но король сказал, что они принадлежат незамужней девице, поэтому мы втроем договорились, что наилучшим решением проблемы будет одному из нас взять вас в жены. Если вы выберете в мужья кого-то другого, он может оказаться не столь миролюбивым и попытается отнять у нас наши земли.
Коннор откинулся в кресле, удивляясь, почему это он вдруг так разоткровенничался.
– Глупо давать врагу шанс проникнуть тебе под бок, – продолжал он. – Я решил: мне двадцать восемь лет, самое время жениться, да и земля здесь хорошая. Конечно, я бы предпочел, чтобы вы выбрали меня, но готов принять любое ваше решение. Не понимаю, чего вы раздумываете? Мы все молоды, сильны, не слишком уродливы, можем дать вам защиту и наследников, да и имения наши совсем не бедные. Удивительно, что незамужняя девица отказывается от такого щедрого предложения. К чему все эти игры? Вы тянете время? Но зачем?
– Жду, когда приедет мой отец и избавит меня от вас, глупцов! – выпалила она, думая о том, что никогда не слышала, чтобы предложение о замужестве делалось в такой холодной, расчетливой форме. Он не проявил к ней как к женщине ни капли интереса!
– Понятно. И вы думаете, он не одобрит ни одного из нас в качестве кандидатуры в мужья?
– Нет, – решительно отрезала она. – Моему отцу не понравится, что все вы интересуетесь не мной, а моей землей. Мы, Мюрреи, считаем, что мужчина и женщина должны жениться по любви, а не по расчету.
Коннор презрительно рассмеялся, но его смех вдруг перешел в протяжный зевок. Это его насторожило. Он взглянул на своих людей и встревожился еще больше: они все клевали носом. Когда он перевел осуждающий взгляд на леди Джиллианну, то заметил, что она тоже зевает. Неожиданно Коннору стало смешно; он потряс головой и спросил:
– Вы отравили еду?
– Нет, только немного снотворного, – сдерживая зевок, ответила Джиллианна. – Разве я стала бы травить себя?
– Действительно. Но почему вы еще не спите?
– То, что я ела вначале, не содержало снотворного.
Дэрмот рассмеялся.
– Хоть поели напоследок до отвала, – пробурчал он и уронил голову на стол.
– Только не говорите, что я вас всех убила, – предупредила Джиллианна. – Вы просто хорошо выспитесь.
– А вы заберете наше оружие и одежду, – заключил Коннор. – И как я подозреваю, ваши люди вовсе не сбежали из замка.
– Нет, они вернулись, как только вы вошли.
– Умный ход, – восхитился он и встал, хотя не понимал, зачем это делает.
– Сэр, лучше сядьте. Я не хочу, чтобы вы упали.
Коннор почувствовал, как кто-то силой усаживает его обратно. Это был сэр Джеймс.
– Ценю вашу изобретательность, – произнес Коннор нетвердым голосом.
– Спасибо.
– Но другие, хоть и тоже оценили вашу хитрость, не будут столь снисходительны, как я. – Он с трудом ворочал языком и, произнеся эту фразу, погрузился в сон.
– Я думала, он никогда не заснет, – пробормотала Джиллианна. Она умылась холодной водой, заранее приготовленной Джорджем, чтобы отогнать сонливость. – А он съел достаточно много.
Джеймс кивнул:
– Но он выпил мало вина. Подозреваю, он не доверял тебе.
– Конечно! Его нелегко одурачить. А ты заметил, что он совсем не удивился?
– Да. Он ожидал от тебя чего-то подобного. – Он улыбнулся, глядя на зевающую Джиллианну. – Ты тоже хочешь спать?
– Нет, не сейчас. Джордж, проследите за тем, чтобы остатки еды и питья были уничтожены. – Она посмотрела на спящего Коннора. – Пора заканчивать игру.
– Думаешь, они долго не проспят? – спросил Джеймс, делая знак воинам собрать оружие людей Макенроя.
– Трудно сказать. Я боялась сделать снотворное слишком сильным, иначе они уснули бы навсегда. В любом случае лучше поторопиться.
Очень скоро всех людей Макенроя раздели и сложили их одежду на полу. Джиллианна посмотрела на храпящих пленников и улыбнулась: все были в нижнем белье. Ее взгляд невольно задержался на сэре Конноре. Ну почему он так красив, даже когда на нем только исподнее.
– Какие стыдливые, – усмехнулся Джеймс. – Еще одно доказательство, что они готовились проиграть. У всех только по одному оружию, а нижнее белье говорит о том, что им не хотелось оставаться совсем голыми. А что за странные льняные штаны на этом лэрде?
– Мой кузен тоже носит такие, – поморщился Джордж. – Говорит, не может носить одежду на голое тело – у него от этого сыпь выступает, особенно от шерсти.
– Да. – Джиллианна отвернулась, чтобы не рассмеяться. – Это как детская потница.
– Мой кузен страшно переживает из-за этого. Говорит, что у настоящих мужчин такого не бывает.
Джиллианна покачала головой:
– Какая глупость! От этого страдают многие люди. Например, у меня бывает сыпь от земляники. Вы же не будете думать, что такой великан не настоящий мужчина?
Джордж тут же замотал головой.
– Уносите их, – приказала Джиллианна.
– Далеко? – спросил Джордж.
– Не слишком. На пару миль.
– Если бы тебе пришлось выбирать, ты бы выбрала его? – спросил Джеймс, глядя, как выносят спящих.
– Он действительно очень красив, но глуп.
– Думаю, он просто честен.
– Да, говорит, о чем думает, не заботясь о последствиях.
– Джиллианна, я хочу сражаться! – вдруг вспыхнул Джеймс, – Ты не заслуживаешь того, чтобы один из этих глупцов силой тащил тебя под венец.
– Но мне почти двадцать один год, и до этих глупцов еще никто не делал мне предложение. Впрочем, это не важно. Джеймс, они не предлагают ничего постыдного. Сэр Коннор откровенно рассказал об их планах. Затевая все эти игры, я просто хотела выиграть время и дождаться отца, который поможет мне выпутаться из этой истории. Но если дело дойдет до реальной схватки, я найду способ не допустить кровопролития. Джеймс, поклянись, что одобришь любое мое решение.
– Клянусь, – недовольно буркнул он. – Но, Джиллианна, нельзя выходить замуж таким способом! Ведь брак не будет настоящим.
– Коннор, – тихим голосом произнес Дэрмот, – вернулся Мосластый. Он что-то хочет сказать тебе.
Коннор повернулся к худому, как жердь, юноше и приготовился слушать. Игра началась. Теперь он был в зтом уверен.
– Последние несколько часов люди бегут из Алд-Дабача, – неожиданно низким для своей комплекции голосом объявил Мосластый.
– Ты уверен? – переспросил Коннор.
– А что же они делают?
– Играют в игру, – задумчиво пробормотал Коннор. Как она собиралась противостоять ему и его людям совсем одна? – Расскажи мне, что именно ты видел. Не упусти ни малейшей детали.
– Сначала они покидали замок по одному или по двое. Потом их становилось все больше и больше. Они выносили вещи. Точно они бежали, как крысы с тонущего корабля. Думаю, они почуяли скорое поражение и не захотели рисковать жизнями ради какой-то девицы, не желающей выходить замуж.
Вполне разумная мысль. У леди Джиллианны была возможность выбрать из трех достойнейших лэрдов. Почему жители Алд-Дабача должны проливать свою кровь из-за того, что она не собирается выходить замуж? Однако Коннор не мог отделаться от мысли, что здесь что-то не так.
– А ее люди тоже ушли? – спросил он. – И как насчет ее кузена?
– Нет, их я не видел.
– Они наверняка остались с ней, – вставил Дэрмот.
– Конечно, они останутся, – кивнул Коннор. – Шестеро воинов и одна девица.
– Они не смогут долго удерживать замок.
– А так как она доказала, что не собирается сражаться, то, видимо, они и не будут этого делать. – Он усмехнулся и продолжил: – Убедившись, что двое других отступили, они скорее всего просто впустят нас внутрь.
– Но почему тогда у тебя такой вид, будто ты не веришь в собственную удачу?
– Потому что я действительно в нее не верю. Все кажется таким правильным, таким разумным, что совершенно не похоже на правду. Ведь люди Алд-Дабача защищали замок от сэра Дэвида и сэра Роберта. Почему же теперь они сбежали?
Дэрмот пожал плечами:
– Может быть, потому, что они считают тебя более умелым воином?
– Мне льстит твое мнение, но я так не думаю.
– Потому что у нее кончились все хитрости и им придется драться с нами?
– Возможно, но я чую ловушку. – Коннор поморщился и потер ладонью затылок. – Черт бы ее побрал со всеми этими играми! Настала моя очередь попытаться получить награду, но теперь она, несомненно, поняла, что у каждого из нас имеется в распоряжении всего один день. Зная это, она без труда перехитрит меня.
– Ты понимаешь, что она устроила ловушку, и все равно идешь прямо в нее?
– У меня нет выбора. По крайней мере мы знаем, что она нас не убьет.
– Да, это меня успокаивает.
– Прикажи всем взять с собой только одно какое-нибудь оружие. Нас могут разоружить, как сэра Роберта, а я не хочу вернуться в лагерь безоружным.
– Я передам твои слова. А еще нам нужно надеть какое-нибудь исподнее. Я заметил, что когда раздевали сэра Роберта и его людей, белье не трогали. Не хочу возвращаться в лагерь в чем мать родила.
Коннор снова поморщился и подумал о льняных кальсонах, которые он носил под штанами. Если бы кто-нибудь увидел на нем белье, то наверняка решил бы, что это причуда богатого лэрда. Ему совсем не хотелось сообщать всему миру о том, что он носит их, чтобы грубая шерсть не раздражала его нежную кожу. Такая изнеженность считалась неприличной для настоящего мужчины. Единственное, что его утешало, так это то, что два его брата страдали от такой же повышенной чувствительности.
Когда солнце поднялось достаточно высоко, Коннор готов был ехать в замок. Он оставил нескольких людей сторожить лагерь и под пристальным наблюдением Гоуди и Далглишей направился к замку. Его люди молча следовали за ним.
– Он идет сюда, – объявил Джеймс, входя в главный зал в окружении пяти людей клана Мюрреев. – Все идут пешком.
– Он испугался, что я заберу его лошадь, как у сэра Роберта, – засмеялась Джиллианна, устраиваясь в кресле.
– Но мы не просто забрали ее: это военный трофей!
– Думаю, нужно будет вернуть лошадь, когда все закончится.
– Зачем? Жеребец-то отличный.
– Знаю, но сэр Роберт очень дорожит этим животным. Он долго требовал вернуть его, пока люди не оттащили его от ворот, – улыбнулась Джиллианна. – Никогда еще на меня не кричал голый мужчина. – Она расхохоталась, но потом вдруг стала серьезной: – Как ты думаешь, сэр Коннор попадет в ловушку?
Джеймс кивнул:
– А что ему еще остается? Сегодня его день, его очередь. Он вынужден что-то предпринять.
– Он что-нибудь подозревает?
– Уверен, что да, если только у него есть хоть капля разума. Но как я уже сказал, у него нет выбора. – Он осмотрел стол, ломящийся от разнообразных блюд, сыров, вин и сладостей. – Ты уверена, что все предусмотрела?
– Нет, – усмехнулась Джиллианна. – Я тоже рискую.
– Не бойся, ты не одна. Никто не посмеет приблизиться к тебе.
– Да, думаю шестеро вооруженных мужчин – достаточная гарантия того, что он на меня не нападет. Кроме того, мы накрыли стол, чтобы угостить его и воинов. После нескольких дней, проведенных в лагере, разве сможет мужчина отказаться от всего этого? – Она указала на стол. – Да, мы рискуем, но надеюсь, что все получится.
Все одобрительно зашумели.
– Понимаю, – протянул Джеймс. – Он не откажется от угощения, если только не полный дурак.
– Тем более что я разделю с ним трапезу.
Джеймс пробурчал тихое проклятие.
– А вот эту часть твоего плана я категорически не одобряю! Постарайся не есть и не пить слишком много. Иначе ты уснешь на несколько дней.
Джиллианна скрестила руки на груди.
– Мне кажется, я слышу голос Джорджа.
– Сэр Коннор вошел в пасть ко льву, – процедил Джеймс и занял место рядом с сестрой; шестеро воинов расположились за их креслами.
– Ты сам сказал, что у него нет выбора.
Когда в главный зал вслед за Джорджем вошел сэр Коннор со своими людьми, Джиллианна почувствовала, что ее сердце забилось сильнее, хотя, возможно, в этом была виновата затеянная ею опасная игра. Сэр Коннор Макенрой был красивым мужчиной, и вряд ли нашлась бы женщина, которая бы осталась равнодушной к его внешности. Джиллианна постаралась отбросить свои фантазии и улыбнулась, приветствуя его.
– Вы ждали меня? – спросил Коннор, усаживаясь справа от нее.
– Как только я поняла, что осталась одна… – начала она, но он ее перебил:
– Не совсем одна. – Коннор выразительно посмотрел на шестерых воинов. – Но все равно, я могу просто взять вас и вывести отсюда.
– Не думаю, что моим людям это понравится.
– Но вы доказали, что не желаете крови.
– Да, но если надавить слишком сильно… – Она пожала плечами и приветливо улыбнулась. Затем жестом пригласила гостей отведать угощения. – Может быть, нам стоит разделить хлеб и спокойно обсудить наши дела?
– После того что вы проделали с остальными, разве я могу спокойно вкушать предложенные вами яства?
– О, я понимаю!
Восклицание получилось у нее настолько искренним, что она невольно похвалила себя. Джиллианна налила себе вина и положила на тарелку понемногу с каждого блюда. Она могла есть и пить без всякого страха, потому что заранее приготовила кувшин чистого вина и умело расположила на блюдах пищу без снотворного. Если ей повезет, гости уснут раньше, чем ей придется самой отведать специально приготовленные блюда и вино. Под пристальным взглядом сэра Коннора она сделала большой глоток вина и впилась зубами в кусок медового пирога.
Сэр Коннор с интересом наблюдал, как его люди, воодушевленные примером хозяйки, уселись за стол и набросились на угощение. Конечно же, он не верил ей ни на йоту, но дальнейшая демонстрация недоверия была оскорбительна, поэтому он решил, что отдаст предпочтение еде, но не будет особо налегать на напитки.
– И что вы хотели обсудить? – спросил он, щедро намазывая медом ломоть хлеба. – Мы уже заняли Алд-Дабач, не так ли? Значит, замок и вы теперь принадлежите мне.
Он с удовлетворением отметил гримасу недовольства, которую вызвали у нее эти слова.
– Ну, если быть точным, – заявила Джиллианна, – вы не заняли Алд-Дабач, а это мы разрешили вам войти внутрь.
– Я могу довольно быстро прекратить эту дискуссию. – Он заметил, что ее люди положили руки на рукояти своих мечей. – Но я не буду этого делать. Должно быть, вы нарочно впустили нас?
– Раз вы приглашены, то, надеюсь, будете соблюдать правила.
– И вы в это верите? Вы настолько доверчивы? – Не в силах сдержаться, он отправил в рот несколько цукатов, разложенных перед ним на блюде. – Почему вы сопротивляетесь? Если вы действительно не желаете проливать кровь, то вам придется принять предложение одного из нас.
– Может быть, я вообще не хочу выходить замуж.
– О, только не рассказывайте мне эту сказочку про монашество! Я вам не поверю.
Он положил ей на тарелку печенье, и Джиллианна заметила, что это было печенье со снотворным. Правда, она уже достаточно съела и могла, не вызывая подозрений, отломить небольшой кусочек. Судя по тому, как Макенрой и его люди налегали на еду, ждать очередной победы осталось совсем недолго.
– Ешьте, – приказал Коннор. – Вам надо бы нарастить немного мяса.
– Если вы хотите убедить меня выйти за вас замуж, то не мешало бы немного поухаживать за мной, – возмутилась она и нечаянно откусила большой кусок от печенья.
– А, так вот чего вам надо! Но зачем? Мужчина все равно получит то, что хочет.
Ей захотелось плюнуть ему в лицо. Джиллианна не могла поверить в такую черствость. Его циничные слова были чистой правдой, но их было неприятно слышать. Этот человек не верил в то, что так ценилось в ее клане. При этом он оставался для нее полной загадкой. Она уже несколько раз пыталась проникнуть в его мысли, но словно натыкалась на глухую стену. Возможно, это происходило с ней из-за подмешанных в угощение снотворных трав.
– Если вы действительно так думаете, то зачем добиваетесь меня? Я твердо решила оставить свои земли себе.
– Вы не замужем. Сначала мы хотели выкупить эти земли, но король сказал, что они принадлежат незамужней девице, поэтому мы втроем договорились, что наилучшим решением проблемы будет одному из нас взять вас в жены. Если вы выберете в мужья кого-то другого, он может оказаться не столь миролюбивым и попытается отнять у нас наши земли.
Коннор откинулся в кресле, удивляясь, почему это он вдруг так разоткровенничался.
– Глупо давать врагу шанс проникнуть тебе под бок, – продолжал он. – Я решил: мне двадцать восемь лет, самое время жениться, да и земля здесь хорошая. Конечно, я бы предпочел, чтобы вы выбрали меня, но готов принять любое ваше решение. Не понимаю, чего вы раздумываете? Мы все молоды, сильны, не слишком уродливы, можем дать вам защиту и наследников, да и имения наши совсем не бедные. Удивительно, что незамужняя девица отказывается от такого щедрого предложения. К чему все эти игры? Вы тянете время? Но зачем?
– Жду, когда приедет мой отец и избавит меня от вас, глупцов! – выпалила она, думая о том, что никогда не слышала, чтобы предложение о замужестве делалось в такой холодной, расчетливой форме. Он не проявил к ней как к женщине ни капли интереса!
– Понятно. И вы думаете, он не одобрит ни одного из нас в качестве кандидатуры в мужья?
– Нет, – решительно отрезала она. – Моему отцу не понравится, что все вы интересуетесь не мной, а моей землей. Мы, Мюрреи, считаем, что мужчина и женщина должны жениться по любви, а не по расчету.
Коннор презрительно рассмеялся, но его смех вдруг перешел в протяжный зевок. Это его насторожило. Он взглянул на своих людей и встревожился еще больше: они все клевали носом. Когда он перевел осуждающий взгляд на леди Джиллианну, то заметил, что она тоже зевает. Неожиданно Коннору стало смешно; он потряс головой и спросил:
– Вы отравили еду?
– Нет, только немного снотворного, – сдерживая зевок, ответила Джиллианна. – Разве я стала бы травить себя?
– Действительно. Но почему вы еще не спите?
– То, что я ела вначале, не содержало снотворного.
Дэрмот рассмеялся.
– Хоть поели напоследок до отвала, – пробурчал он и уронил голову на стол.
– Только не говорите, что я вас всех убила, – предупредила Джиллианна. – Вы просто хорошо выспитесь.
– А вы заберете наше оружие и одежду, – заключил Коннор. – И как я подозреваю, ваши люди вовсе не сбежали из замка.
– Нет, они вернулись, как только вы вошли.
– Умный ход, – восхитился он и встал, хотя не понимал, зачем это делает.
– Сэр, лучше сядьте. Я не хочу, чтобы вы упали.
Коннор почувствовал, как кто-то силой усаживает его обратно. Это был сэр Джеймс.
– Ценю вашу изобретательность, – произнес Коннор нетвердым голосом.
– Спасибо.
– Но другие, хоть и тоже оценили вашу хитрость, не будут столь снисходительны, как я. – Он с трудом ворочал языком и, произнеся эту фразу, погрузился в сон.
– Я думала, он никогда не заснет, – пробормотала Джиллианна. Она умылась холодной водой, заранее приготовленной Джорджем, чтобы отогнать сонливость. – А он съел достаточно много.
Джеймс кивнул:
– Но он выпил мало вина. Подозреваю, он не доверял тебе.
– Конечно! Его нелегко одурачить. А ты заметил, что он совсем не удивился?
– Да. Он ожидал от тебя чего-то подобного. – Он улыбнулся, глядя на зевающую Джиллианну. – Ты тоже хочешь спать?
– Нет, не сейчас. Джордж, проследите за тем, чтобы остатки еды и питья были уничтожены. – Она посмотрела на спящего Коннора. – Пора заканчивать игру.
– Думаешь, они долго не проспят? – спросил Джеймс, делая знак воинам собрать оружие людей Макенроя.
– Трудно сказать. Я боялась сделать снотворное слишком сильным, иначе они уснули бы навсегда. В любом случае лучше поторопиться.
Очень скоро всех людей Макенроя раздели и сложили их одежду на полу. Джиллианна посмотрела на храпящих пленников и улыбнулась: все были в нижнем белье. Ее взгляд невольно задержался на сэре Конноре. Ну почему он так красив, даже когда на нем только исподнее.
– Какие стыдливые, – усмехнулся Джеймс. – Еще одно доказательство, что они готовились проиграть. У всех только по одному оружию, а нижнее белье говорит о том, что им не хотелось оставаться совсем голыми. А что за странные льняные штаны на этом лэрде?
– Мой кузен тоже носит такие, – поморщился Джордж. – Говорит, не может носить одежду на голое тело – у него от этого сыпь выступает, особенно от шерсти.
– Да. – Джиллианна отвернулась, чтобы не рассмеяться. – Это как детская потница.
– Мой кузен страшно переживает из-за этого. Говорит, что у настоящих мужчин такого не бывает.
Джиллианна покачала головой:
– Какая глупость! От этого страдают многие люди. Например, у меня бывает сыпь от земляники. Вы же не будете думать, что такой великан не настоящий мужчина?
Джордж тут же замотал головой.
– Уносите их, – приказала Джиллианна.
– Далеко? – спросил Джордж.
– Не слишком. На пару миль.
– Если бы тебе пришлось выбирать, ты бы выбрала его? – спросил Джеймс, глядя, как выносят спящих.
– Он действительно очень красив, но глуп.
– Думаю, он просто честен.
– Да, говорит, о чем думает, не заботясь о последствиях.
– Джиллианна, я хочу сражаться! – вдруг вспыхнул Джеймс, – Ты не заслуживаешь того, чтобы один из этих глупцов силой тащил тебя под венец.
– Но мне почти двадцать один год, и до этих глупцов еще никто не делал мне предложение. Впрочем, это не важно. Джеймс, они не предлагают ничего постыдного. Сэр Коннор откровенно рассказал об их планах. Затевая все эти игры, я просто хотела выиграть время и дождаться отца, который поможет мне выпутаться из этой истории. Но если дело дойдет до реальной схватки, я найду способ не допустить кровопролития. Джеймс, поклянись, что одобришь любое мое решение.
– Клянусь, – недовольно буркнул он. – Но, Джиллианна, нельзя выходить замуж таким способом! Ведь брак не будет настоящим.