Страница:
Губы Шторм тронула легкая улыбка.
– Наверное, не один из Мак-Лаганов сказал бы то же самое.
– Да, лорд Элдон был человеком слова, ему можно было верить. Он никогда не стал бы убивать невинных и безоружных. А этот негодяй печется только о своей мерзкой, шкуре, и грош цена всем его обещаниям. Ох, да ладно, чему быть, того не миновать. На все воля Божья. Надо смириться и не роптать.
– Легко сказать!
– А ты попробуй, девочка. Только в смирении обретаешь покой.
Шторм оглядела женщин и детей. Она поняла, что Мэгги говорила для всех них. Никто из присутствующих ни словом, ни взглядом не осудил английскую девушку. Они готовились к войне, молча, но решительно приняв ее в свои ряды, потому что знали: она тоже будет делать все возможное, чтобы помочь их воинам. И наверное, среди этих женшин были такие, кто знал: она тоже боится потерять любимого и будет молиться не за кого-то из англичан, а за высокого смуглого шотландца, который стоял на крепостной стене, смело встречая превосходящие силы врага.
Девушка нахмурилась, стараясь сосредоточиться на приготовлении целебного бальзама для раненых. Она не удивилась бы, узнав, что всем присутствовавшим известно о ее чувствах к Тэвишу. Женщина чутко угадывает такие вещи. Может быть даже, они узнали о ее любви раньше ее самой.
Интересно, как отнесся Тэвиш к ее признанию? Поверил ли в ее слова? Обрадовался, испугался? Задумался ли о собственных чувствах к ней и об их будущем?
Девушка мысленно обругала себя за глупость. Сейчас Тэвиш стоял на стене. Карайдленда перед грозным войском врага, более чем вдвое превосходившим его собственное. У него не было времени думать о ее словах. Жизни его людей висели на волоске. Мак-Лаганам и всему Карайдленду грозил, возможно, близкий конец, и Шторм понимала, что в такой момент Тэвишу не до лирических размышлений.
Ей хотелось хотя бы на время забыть о нем. Думая о Тэвише, она терзалась страхом за его жизнь. Надо сосредоточиться на другом. Очень скоро сюда начнут прибывать раненые, им потребуется помощь. Надо взять себя в руки; чтобы не подвести этих людей и выполнить свою часть работы.
«Мы поговорим после боя, – думала она, – Мак-Лага-ны должны победить. Да, отец, я желаю победы нашим врагам и знаю, что ты бы меня понял. Я переступила через свою гордость и сказала Тэвишу о своих чувствах, отец. Смерть смотрит нам в лицо, и я не могла больше таиться. Надеюсь, ты поймешь и еще одно. Я молю Бога, чтобы Тэвиш остался жив, даже если он ко мне равнодушен. Мне нужно, чтобы он был жив, – это важнее, чем его любовь. Но если случится самое страшное и Хью уничтожит весь род Мак-Лаганов, отец, заклинаю твоей памятью и молю Господа: помоги мне! Хью оставит меня живой, а во мне зреет новый Мак-Лаган, надежда на продолжение рода и частица любимого человека. Папа, молю тебя, помоги мне сохранить этого ребенка!»
Мысленный разговор Шторм с отцом вдруг прервался. До ее слуха долетел шум начавшегося боя. Девушка схватила за руку Мэгги:
– Началось!
Глава 21
Глава 22
– Наверное, не один из Мак-Лаганов сказал бы то же самое.
– Да, лорд Элдон был человеком слова, ему можно было верить. Он никогда не стал бы убивать невинных и безоружных. А этот негодяй печется только о своей мерзкой, шкуре, и грош цена всем его обещаниям. Ох, да ладно, чему быть, того не миновать. На все воля Божья. Надо смириться и не роптать.
– Легко сказать!
– А ты попробуй, девочка. Только в смирении обретаешь покой.
Шторм оглядела женщин и детей. Она поняла, что Мэгги говорила для всех них. Никто из присутствующих ни словом, ни взглядом не осудил английскую девушку. Они готовились к войне, молча, но решительно приняв ее в свои ряды, потому что знали: она тоже будет делать все возможное, чтобы помочь их воинам. И наверное, среди этих женшин были такие, кто знал: она тоже боится потерять любимого и будет молиться не за кого-то из англичан, а за высокого смуглого шотландца, который стоял на крепостной стене, смело встречая превосходящие силы врага.
Девушка нахмурилась, стараясь сосредоточиться на приготовлении целебного бальзама для раненых. Она не удивилась бы, узнав, что всем присутствовавшим известно о ее чувствах к Тэвишу. Женщина чутко угадывает такие вещи. Может быть даже, они узнали о ее любви раньше ее самой.
Интересно, как отнесся Тэвиш к ее признанию? Поверил ли в ее слова? Обрадовался, испугался? Задумался ли о собственных чувствах к ней и об их будущем?
Девушка мысленно обругала себя за глупость. Сейчас Тэвиш стоял на стене. Карайдленда перед грозным войском врага, более чем вдвое превосходившим его собственное. У него не было времени думать о ее словах. Жизни его людей висели на волоске. Мак-Лаганам и всему Карайдленду грозил, возможно, близкий конец, и Шторм понимала, что в такой момент Тэвишу не до лирических размышлений.
Ей хотелось хотя бы на время забыть о нем. Думая о Тэвише, она терзалась страхом за его жизнь. Надо сосредоточиться на другом. Очень скоро сюда начнут прибывать раненые, им потребуется помощь. Надо взять себя в руки; чтобы не подвести этих людей и выполнить свою часть работы.
«Мы поговорим после боя, – думала она, – Мак-Лага-ны должны победить. Да, отец, я желаю победы нашим врагам и знаю, что ты бы меня понял. Я переступила через свою гордость и сказала Тэвишу о своих чувствах, отец. Смерть смотрит нам в лицо, и я не могла больше таиться. Надеюсь, ты поймешь и еще одно. Я молю Бога, чтобы Тэвиш остался жив, даже если он ко мне равнодушен. Мне нужно, чтобы он был жив, – это важнее, чем его любовь. Но если случится самое страшное и Хью уничтожит весь род Мак-Лаганов, отец, заклинаю твоей памятью и молю Господа: помоги мне! Хью оставит меня живой, а во мне зреет новый Мак-Лаган, надежда на продолжение рода и частица любимого человека. Папа, молю тебя, помоги мне сохранить этого ребенка!»
Мысленный разговор Шторм с отцом вдруг прервался. До ее слуха долетел шум начавшегося боя. Девушка схватила за руку Мэгги:
– Началось!
Глава 21
– Мак-Лаган, ты меня слышишь?
Колин смотрел сверху на сэра Хью, подъехавшего к крепостной стене в сопровождении двух вооруженных всадников. Хью размахивал флагом, и это означало, что он хочет вести переговоры.
– Да. Ты приехал узнать, у меня условия капитуляции? Хью сердито сплюнул сквозь зубы.
– Сейчас не время для шуток, болван! Ты будешь сдаваться?
– Нет, английский пес! Карайдленд не сдается.
– Тогда он падет. Посмотри вокруг! Ты же не слепой и видишь – у меня вдвое больше людей.
– Что ж, значит, мы с тобой на равных.
– Идиот! – заорал Хью. – Ты что, хочешь приговорить к смерти весь свой клан из-за какой-то девчонки? Неужели шлюха твоего сына стоит целого Карайдленда? Отдай ее мне, и я пощажу твоих людей. Не заставляй меня проливать кровь из-за английской сучки.
– Кровь, которая прольется сегодня, будет кровью англичан.
– Я разрушу этот замок у тебя на глазах, болван!
– Тогда хватит сотрясать воздух и приступай к делу!
– Сегодня ты умрешь, Мак-Лаган! Я уничтожу весь твой бандитский клан. – Он швырнул на землю белый флаг, втоптал его в грязь и поскакал назад, к своей армии.
– Экий невыдержанный! – Колин с усмешкой взглянул на своих сыновей, стоявших по обе стороны от него. – Нет, этот человек не умеет разить словом, как старик Элдон.
Шолто со смехом покачал головой:
– Можно подумать, тебе его не хватает.
– Да, не хватает, и всегда будет не хватать. Такие люди, как Роден Элдон, встречаются редко. Его слову можно было верить. В отличие от этого сукина сына Элдон никогда не убивал невинных. Он отказался бы от победы, если бы ради нее пришлось поднять меч на женщин, детей и безоружных стариков. Элдон был человеком чести. Если к нему в плен попадали наши люди, он обращался с ними как положено. Оставалось только побеспокоиться о выкупе. Да, мне всегда его будет не хватать. Этому англичанину я мог доверять и уважал его больше, чем некоторых своих родственников.
– Да, он был хорошим противником. Ага, сукин сын зашевелился! – согласился Ян.
– Но что это будет штурм?
Масса англичан с воинственным ревом ринулась вперед, набирая скорость.
– На этот раз, кажется, да, Тэвиш, – ответил Колин. Английская армия продолжала атаку под смертельным градом стрел. Шотландцы отчаянно дрались с неприятелем, пытаясь отбросить его назад и спасти Карайдленд. Но у них не хватало людей, и все понимали, что если люди сэра Хью возьмут штурмом стены, то схватка будет проиграна. Можно было отступить к крепости, но это означало бы поражение. И потом, в крепости находились женщины и дети. Воины Мак-Лагана не хотели сдаваться без боя.
Тэвиш вышагивал по парапету, оглядывая поле битвы с разных углов. Ему не нужно было подбадривать свою армию. Шотландцы самоотверженно сражались с врагом, понимая, что защищают не только свою жизнь, но и будущее всего клана. Никто не усомнился в угрозе сэра Хью, как и в том, что все его разговоры о пощаде – не более чем хитрость. Люди Мак-Лагана твердо знали, что плен не спасет их от гибели. Они не обманывались относительно сэра Хью. Этот человек мог говорить все что угодно, мог клясться всеми святыми – они все равно не поверили бы ни одному слову подлеца.
Тэвиш подошел к тому месту, где только что один воин был убит, а другой серьезно ранен. Не осталось никого, кто бы сбросил вниз приставную лестницу, хотя раненый героически пытался подняться на ноги и столкнуть ее со стены.
Первый англичанин, карабкавшийся по ступенькам, уже добрался до верха и отчаянно пытался остановить Тэвиша, который схватился за лестницу.
Тэвиш взглянул в глаза мужчины и тут же пожалел об этом. Во взгляде англичанина он прочел страх, естественный страх перед смертельным падением. Воин готовился встретиться со смертью – и не мог ничего сделать. Оставалось только ждать, когда его тело рухнет на землю. Тэвиш представил, что могло по его вине случиться с этим человеком, и в душе его шевельнулся ужас.
– Даю тебе две секунды, парень. Потом отправишься в рай, – прорычал он.
«Что за безумие на меня нашло? – недоуменно подумал Тэвиш. – Зачем я спасаю врага?»
Мужчина растерянно заморгал, открыл рот от изумления и полез вниз, крикнув остальным, чтобы быстрее спускались. Те поспешно повиновались, видя, что Тэвиш начал сталкивать лестницу со стены. Когда, по его мнению, английские воины были на относительно безопасном расстоянии от земли, он отпустил лестницу, проследив за ее падением. Те, кто был на ней, больше не предпринимали попыток забраться на стену.
– Зачем ты это сделал? – спросил раненый. Тэвиш нахмурился.
– Сам не знаю. Я увидел его глаза и… – он мотнул головой, – не знаю. В них был страх… я…
Молодой воин кивнул, не дослушав сбивчивые объяснения Тэвиша:
– Не надо было смотреть. Одно дело, когда дерешься на мечах, – тогда кровь кипит в жилах. А здесь другое. Нельзя смотреть им в лицо. Просто толкнул – и все.
Раненый закрыл глаза и тихо застонал.
Тэвиш позвал людей, и слабый участок был прикрыт. Подхватив раненого под мышки, он потащил его в крепость. В зале было столько раненых, что Тэвиш чуть не застонал от досады. Да, скоро у них не останется людей, чтобы держать оборону на стенах!
Шторм услышала, что принесли еще одного раненого, и бросилась готовить постель. Расстелив на полу одеяло – все, что у них осталось, – девушка хотела посмотреть, не нужно ли помочь уложить раненого, подняла глаза и увидела Тэвиша. Она смотрела в перепачканное землей лицо возлюбленного, радуясь, что он цел и невредим. В следующее мгновение она узнала раненого юношу. Это был жених Джинни.
Шторм попросила, чтобы привели Джинни, и, присев на корточки перед Робби, разорвала на нем окровавленную тунику.
– Как дела? – спросила она Тэвиша.
– Трудно сказать, – честно признался тот, устало вздохнув, – видишь, сколько раненых? Мы теряем людей, а англичане продолжают ставить лестницы к нашим стенам.
– Но Хью нет ни на одной из этих лестниц.
– Конечно. Мерзавец разъезжает верхом на безопасном расстоянии от поля боя и подстрекает своих людей на штурм. Я подозреваю, что, если бы нам удалось убить этого сукина сына, бой закончился бы сам собой.
– Да, и мне так кажется. Наверное, он тоже это знает, поэтому и держится в стороне. – Шторм поморщилась. Ей не хотелось говорить о сэре Хью вещи, которые хотя бы отдаленно напоминали похвалу. – Он редкий мерзавец, но трусости я за ним никогда не замечала.
– Я тоже не считаю его трусом. Однако он совсем не щадит своих воинов, бросая их на наши стены. Вообще-то надо радоваться, что у него нет осадного оружия, иначе он забросал бы нас кое-чем похуже, – сказал Тэвиш, покачивая головой. В этот момент подошла Джинни, и Шторм оставила на нее раненого Робби. – Пока держимся, но это все, что мы можем.
– Разве этого не достаточно? – спросила Шторм, подходя к Тэвишу. Она боялась поражения не меньше его.
– Достаточно, но… – Он опять оглядел зал. Среди многочисленных раненых было мало таких, кто мог быстро вернуться в строй. – Боюсь, скоро у нас не хватит людей, чтобы укрепить все слабые места на стенах.
– Если бы я вышла к нему… – начала Шторм, все еще надеясь, что есть способ остановить кровопролитие.
– Нет, малышка, – Тэвиш ласково обнял ее за плечи, – дело не только в тебе, и все это знают, даже ты. Хью хочет уничтожить наш клан. Когда он кричал отцу, что разрушит Карайдленд у него на глазах и убьет нас всех, это не было бахвальством или пустой угрозой. Хью говорил истинную правду, и все мы знали эту правду еще до того, как услышали ее. Может быть, впервые в жизни сэр Хью не врал. Даже если бы мы по глупости согласились сдаться ему в плен, он убил бы нас всех до единого. Ты единственная, кого он оставит в живых. Мы деремся за свою жизнь, за наш клан.
Знаешь, одно время я винил во всем себя. Стоило отпустить тебя тогда, и ничего бы этого не случилось, думал я. Но это не так. Мы опять совершили бы набег на Хагалео, и сэр Хью все равно привел бы войско к нашим воротам. Лучше уж воевать из-за красивой девушки, чем из-за стада баранов или пары лошадей.
– Мне кажется, он сумасшедший.
– Пожалуй. И не только он один, но и леди Мэри. Она одобряет его жестокость. Ну ладно, мне пора идти. – Тэвиш обнял девушку, не обращая внимания на окружающих. Правда, почти все, кто был в зале, занимались своими делами. – Скажи еще раз, Шторм. – Он поцеловал ее и прошептал: – Скажи мне еще раз. Я хочу вновь услышать эти слова.
– Я люблю тебя, – тихо сказала Шторм, покрывшись густым румянцем, – и буду любить до тех пор, пока солнце не перестанет вставать по утрам.
Он ничего не сказал, только горячо поцеловал ее в губы и ушел. Девушка смотрела ему вслед и спрашивала себя, почему он так хотел еще раз услышать ее признание. Между тем раненые все прибывали, и Шторм, тряхнув головой, вернулась к своей трудной работе. Во всяком случае, ее слова не отпугнули Тэвиша, и этого пока достаточно. Потом она выяснит все о его чувствах… О том, что «потом» может не быть, Шторм не хотела думать.
Солнце приближалось к зениту, когда сэр Хью приостановил атаку, дав Карайдленду передышку. Тэвиш в изнеможении опустился там, где стоял. Ветерок доносил запахи крови и смерти. Когда Филан, разносивший воду, остановился рядом с ним, Тэвиш сначала вылил горсть воды на голову, а потом сделал несколько жадных глотков.
– В Хагалео будет много вдов и сирот, – тихо сказал Филан, выглянув за стену и осматривая усеянную трупами землю.
– Да, такая тактика дорого обходится обеим сторонам. Мы потеряли немало добрых воинов. Чтобы взять эти стены, нападающим надо убить всех, кто на них стоит. Вот почему Элдон предпочитал полевой бой. Он берег своих людей и никогда не бросал их под шотландские стрелы и мечи.
– Верно. Он заботился даже о самом последнем крестьянине. – Филан грустно улыбнулся. – Это был замечательный человек. Как жаль, что я мало знал его!
– Да, Элдон был лучшим из врагов.
– А сэр Хью – худший из них.
– Точно, малыш. Он зарежет младенца прямо на груди у матери и даже глазом не моргнет. Интересно, какой идиот посвятил его в рыцари?
– Хью спас жизнь одному влиятельному человеку, и тот посвятил его в рыцари. Надо же было как-то отблагодарить.
– Правильно. Такие вещи нельзя оставлять без внимания. Это похуже, чем посвятить в рыцари такого подонка, как сэр. Хью.
– Хью может победить? – тихо спросил Филан.
– Боюсь, что да. Мы уже сейчас готовы отступить к крепости, сдав стены и двор. Кое-кто из детей ушел подземным ходом, но мы не можем отправить сразу всех – это будет заметно. Долго мы не продержимся. У нас слишком много раненых, правда, убитых, слава Богу, пока мало. – Тэвиш поморщился. – Кто знает? Может, было бы лучше, если бы они погибли на стенах. Когда Карайдленд падет, сэр Хью не даст нам умереть легкой смертью.
– Не даст, – прошептал Филан, – этот человек обожает пытки. Люди лорда Элдона сыты по горло его издевательствами, но что они могут сделать? Теперь их хозяева – сэр Хью и леди Мари. К тому же у них обоих есть личная охрана, которая помогает им удерживать власть и жестокостью насаждать свои порядки. А что ваши люди, которые ушли в Асдару? От них нет известий?
– Ни звука. Ладно, малыш, иди разноси воду. Люди хотят пить. Будем уповать на Господа. Теперь все только в его руках.
Сэр Хью с жадностью осушил бокал вина, который подала ему леди Мэри. Он страшно устал и хотел только одного – скинуть с себя тяжелые доспехи, раздеться и окунуться в ванну. Бой был слишком горячим, а Мак-Лаганы продержались гораздо дольше, чем он предполагал, да и людские потери превзошли все его ожидания. С каждым часом становилось все труднее посылать людей на штурм Карайдленда. Гора трупов росла, и живые утрачивали решимость. Бойцы не хотели идти на верную смерть, тем более что им самим это ничего не давало. Даже страх наказания уже не мог заставить их подчиняться приказам. Почувствовав растущее недовольство в войсках, сэр Хью подтянул поближе свою личную охрану. Интересно, что там, в Карайдленде? Как жаль, что он не видит сквозь стены! Сейчас Хью мог лишь догадываться, где у Мак-Лаганов самые слабые места, и надеяться, что крепость падет раньше, чем его воины восстанут против него самого.
– У тебя была уйма времени, чтобы победить Мак-Лаганов.
Хью окатил леди Мэри свирепым взглядом:
– Думаешь, это так просто? Попробуй сама, миледи!
– Смею сказать, что хуже, чем ты, я бы при всем желании воевать не смогла бы.
– Если тебе кажется, что шотландцы, увидев тебя, попадают со стен от желания, то ты ошибаешься.
– Хью, ты становишься утомителен.
– Послушай, женщина, делай то, что умеешь, – убивай и развлекайся в постели, – прошипел он, – но что ты смыслишь в войне? Для тебя сражение – просто возбуждающее зрелище, при виде которого ты становишься мокрой от желания. Эта каменная громадина служит не только для того, чтобы в ней ели и спали. Она построена как раз на случай такого штурма, и строили ее искусные мастера.
– Тогда попробуй взять крепость по-другому.
– Другой способ только один – осада. Тебе хочется торчать здесь несколько месяцев?
– Чтобы сломить их, не понадобится несколько месяцев, – сказала леди Мэри, с явным отвращением оглядывая окрестности.
– Понадобится, миледи. И мы настрадаемся куда больше, чем они: скоро зима, они будут сидеть в тепле, а мы – прозябать на холоде. Уверяю тебя, в их проклятом замке большие запасы еды и воды. Я не могу сказать, сколько еще они продержатся, но чем дольше мы тянем, тем сильнее вероятность того, что вернется вторая половина их войска, а мне не хотелось бы с ней повстречаться.
Леди Мэри вынуждена была признать его правоту. Она забыла, что сейчас в распоряжении Мак-Лаганов только половина всех воинов, а вторая половина может в любой момент вернуться из Асдары. Да, она действительно плохо разбиралась в военных делах и боевой тактике, но решила как можно скорее восполнить этот пробел, чтобы больше ни один мужчина не смел разговаривать с ней в таком унизительном тоне. – Постарайся не угробить всех наших бойцов, когда будешь штурмовать крепость, – сказала она с кривой ухмылкой и вернулась к своей двуколке.
Глядя в спину любовнице, сэр Хью смачно выругался. Он ударил ее по больному месту и прекрасно понимал, в каком она сейчас состоянии. Ничего, он пригладит птичке перышки, а до тех пор придется следить за ней в оба и тщательно проверять всю еду: пусть из неразумной черной злобы, но она вполне могла решить избавиться от него.
Хью обратил гневный взгляд на Карайдленд. Крепость и ее защитники оказались крепким орешком. Его армия таяла на глазах, а победа была по-прежнему далека. Если он и дальше будет терять людей такими темпами, то очень скоро утратит свое численное преимущество. Надо еще немного подождать с атакой. Он знал, что шотландцы сильно устали. Пусть расслабятся. Вот тогда он и ударит вновь. Утратив боевой запал, они уже не смогут драться. Надо только правильно рассчитать время. Если повезет, Мак-Лаганы уже скоро окажутся у его ног.
Оторвавшись от своих размышлений, Хью приказал своим людям ехать охранять дорогу в Асдару. Он поступил неразумно, убрав оттуда посты. Сейчас только не хватало, чтобы враг ударил с фланга! Если его зажмут с двух сторон, на победу можно не рассчитывать.
– Что делает этот сукин сын? – спросил Колйн, подойдя к стоявшему на стене Тэвишу.
– Ждет.
– Чего?
– Я думаю, он ждет, когда на нас навалится усталость.
– Что ж, он прав. Мы и впрямь чертовски устали.
– На наше несчастье, этот человек кое-что понимает в боевой тактике. Судя по всему, он знает, что предпринять и когда. – Тэвиш оглядел мужчин, в изнеможении лежавших вдоль стены. – Скоро им будет трудно поднять меч.
– А этот подлец англичанин ворвется сюда и позаботится о том, чтобы никто из них уже никогда его не поднял. Давно я не видел подобной резни и не хотел бы ее видеть до самой смерти.
Вскоре Хью возобновил атаку. Мак-Лаганы храбро отбили первую волну англичан, которая пыталась перевалить через стены Карайдленда. Однако это дорого им обошлось. Независимо от того, сколько английских жизней он унес с собой в могилу, каждый убитый шотландец приближал разгром Карайдленда. Им уже нечего было метать со стен, они лишь продолжали сталкивать вниз приставные лестницы, но и для этого оставалось все меньше рук.
После очередной короткой передышки сэр Хью предпринял новую атаку, и Тэвишу довелось вкусить горечь поражения. Англичане подкатили к стенам Карайдленда покрытый кожухом таран. Из всех осадных орудий он нравился Тэвишу меньше всего.
Стрелы шотландцев не могли пробить толстый кожух. Крики людей и звон стали потонули в неумолчном гуле машины, которая грозила вот-вот пробить ворота.
Тэвиш с холодной яростью сознавал, что им не удастся остановить таран. Услышав пугающий треск раскалывающегося толстого дерева, он отдал приказ отступать. Англичане оглашали окрестности радостными криками. Они верили, что скоро станут победителями.
Когда Тэвиш вместе с двумя другими воинами ворвался в башню, Шторм вскрикнула от удивления. Она быстро поняла, что значит их появление, и сердце ее затрепыхалось в горле от страха. Сэр Хью прорвал оборону, его люди заняли или скоро займут двор!
У Мак-Лаганов остался последний оплот – крепость. Люди, которых Шторм успела полюбить, еще на шаг приблизились к гибели. Девушка отчаянно боролась с подступавшими рыданиями. Мужчины сейчас измотаны до предела, им не хватает только женской истерики.
– Беги через потайной ход вместе с другими женщинами, малышка, – приказал Тэвиш и с болью подумал, что, возможно, видит ее в последний раз.
– О Боже, – простонал воин, стоявший у окна, – этот английский пес привел свежие войска!
– Не может быть! – крикнул Тэвиш и подбежал к окну, отказываясь верить в такую жестокость судьбы. – А может, это наши вернулись из Асдары?
– С юга, наши? Нет, это англичане. Свежие и готовые ринуться в бой. Послушай, как они кричат.
Шторм не спешила выполнять приказ Тэвиша.
– Дайте я взгляну, – сказала она, подходя к окну, – может, я знаю, кто это.
Тэвиш подпустил девушку к окну, тщательно прикрывая ее своим телом, но заметил:
– Не думаю, что ты знаешь тех, кого не знаю я.
– Я не сомневаюсь, что тебе знакомы почти все приграничные рыцари, но вдруг? Во всяком случае, вновь прибывшая армия привела в сильное замешательство войска сэра Хью. У воинов на рукавах голубые повязки, как у дамских фаворитов на турнире. Ума не приложу, кто они такие… – Внезапно Шторм побледнела и схватила Тэвиша за руку. – Этот человек, вон там, впереди… О Боже, леди Мэри лгала! Посмотри на него, Тэвиш. Это мой отец!
– Господи, и вправду сэр Элдон! Но значит ли это, что мы спасены?
Колин смотрел сверху на сэра Хью, подъехавшего к крепостной стене в сопровождении двух вооруженных всадников. Хью размахивал флагом, и это означало, что он хочет вести переговоры.
– Да. Ты приехал узнать, у меня условия капитуляции? Хью сердито сплюнул сквозь зубы.
– Сейчас не время для шуток, болван! Ты будешь сдаваться?
– Нет, английский пес! Карайдленд не сдается.
– Тогда он падет. Посмотри вокруг! Ты же не слепой и видишь – у меня вдвое больше людей.
– Что ж, значит, мы с тобой на равных.
– Идиот! – заорал Хью. – Ты что, хочешь приговорить к смерти весь свой клан из-за какой-то девчонки? Неужели шлюха твоего сына стоит целого Карайдленда? Отдай ее мне, и я пощажу твоих людей. Не заставляй меня проливать кровь из-за английской сучки.
– Кровь, которая прольется сегодня, будет кровью англичан.
– Я разрушу этот замок у тебя на глазах, болван!
– Тогда хватит сотрясать воздух и приступай к делу!
– Сегодня ты умрешь, Мак-Лаган! Я уничтожу весь твой бандитский клан. – Он швырнул на землю белый флаг, втоптал его в грязь и поскакал назад, к своей армии.
– Экий невыдержанный! – Колин с усмешкой взглянул на своих сыновей, стоявших по обе стороны от него. – Нет, этот человек не умеет разить словом, как старик Элдон.
Шолто со смехом покачал головой:
– Можно подумать, тебе его не хватает.
– Да, не хватает, и всегда будет не хватать. Такие люди, как Роден Элдон, встречаются редко. Его слову можно было верить. В отличие от этого сукина сына Элдон никогда не убивал невинных. Он отказался бы от победы, если бы ради нее пришлось поднять меч на женщин, детей и безоружных стариков. Элдон был человеком чести. Если к нему в плен попадали наши люди, он обращался с ними как положено. Оставалось только побеспокоиться о выкупе. Да, мне всегда его будет не хватать. Этому англичанину я мог доверять и уважал его больше, чем некоторых своих родственников.
– Да, он был хорошим противником. Ага, сукин сын зашевелился! – согласился Ян.
– Но что это будет штурм?
Масса англичан с воинственным ревом ринулась вперед, набирая скорость.
– На этот раз, кажется, да, Тэвиш, – ответил Колин. Английская армия продолжала атаку под смертельным градом стрел. Шотландцы отчаянно дрались с неприятелем, пытаясь отбросить его назад и спасти Карайдленд. Но у них не хватало людей, и все понимали, что если люди сэра Хью возьмут штурмом стены, то схватка будет проиграна. Можно было отступить к крепости, но это означало бы поражение. И потом, в крепости находились женщины и дети. Воины Мак-Лагана не хотели сдаваться без боя.
Тэвиш вышагивал по парапету, оглядывая поле битвы с разных углов. Ему не нужно было подбадривать свою армию. Шотландцы самоотверженно сражались с врагом, понимая, что защищают не только свою жизнь, но и будущее всего клана. Никто не усомнился в угрозе сэра Хью, как и в том, что все его разговоры о пощаде – не более чем хитрость. Люди Мак-Лагана твердо знали, что плен не спасет их от гибели. Они не обманывались относительно сэра Хью. Этот человек мог говорить все что угодно, мог клясться всеми святыми – они все равно не поверили бы ни одному слову подлеца.
Тэвиш подошел к тому месту, где только что один воин был убит, а другой серьезно ранен. Не осталось никого, кто бы сбросил вниз приставную лестницу, хотя раненый героически пытался подняться на ноги и столкнуть ее со стены.
Первый англичанин, карабкавшийся по ступенькам, уже добрался до верха и отчаянно пытался остановить Тэвиша, который схватился за лестницу.
Тэвиш взглянул в глаза мужчины и тут же пожалел об этом. Во взгляде англичанина он прочел страх, естественный страх перед смертельным падением. Воин готовился встретиться со смертью – и не мог ничего сделать. Оставалось только ждать, когда его тело рухнет на землю. Тэвиш представил, что могло по его вине случиться с этим человеком, и в душе его шевельнулся ужас.
– Даю тебе две секунды, парень. Потом отправишься в рай, – прорычал он.
«Что за безумие на меня нашло? – недоуменно подумал Тэвиш. – Зачем я спасаю врага?»
Мужчина растерянно заморгал, открыл рот от изумления и полез вниз, крикнув остальным, чтобы быстрее спускались. Те поспешно повиновались, видя, что Тэвиш начал сталкивать лестницу со стены. Когда, по его мнению, английские воины были на относительно безопасном расстоянии от земли, он отпустил лестницу, проследив за ее падением. Те, кто был на ней, больше не предпринимали попыток забраться на стену.
– Зачем ты это сделал? – спросил раненый. Тэвиш нахмурился.
– Сам не знаю. Я увидел его глаза и… – он мотнул головой, – не знаю. В них был страх… я…
Молодой воин кивнул, не дослушав сбивчивые объяснения Тэвиша:
– Не надо было смотреть. Одно дело, когда дерешься на мечах, – тогда кровь кипит в жилах. А здесь другое. Нельзя смотреть им в лицо. Просто толкнул – и все.
Раненый закрыл глаза и тихо застонал.
Тэвиш позвал людей, и слабый участок был прикрыт. Подхватив раненого под мышки, он потащил его в крепость. В зале было столько раненых, что Тэвиш чуть не застонал от досады. Да, скоро у них не останется людей, чтобы держать оборону на стенах!
Шторм услышала, что принесли еще одного раненого, и бросилась готовить постель. Расстелив на полу одеяло – все, что у них осталось, – девушка хотела посмотреть, не нужно ли помочь уложить раненого, подняла глаза и увидела Тэвиша. Она смотрела в перепачканное землей лицо возлюбленного, радуясь, что он цел и невредим. В следующее мгновение она узнала раненого юношу. Это был жених Джинни.
Шторм попросила, чтобы привели Джинни, и, присев на корточки перед Робби, разорвала на нем окровавленную тунику.
– Как дела? – спросила она Тэвиша.
– Трудно сказать, – честно признался тот, устало вздохнув, – видишь, сколько раненых? Мы теряем людей, а англичане продолжают ставить лестницы к нашим стенам.
– Но Хью нет ни на одной из этих лестниц.
– Конечно. Мерзавец разъезжает верхом на безопасном расстоянии от поля боя и подстрекает своих людей на штурм. Я подозреваю, что, если бы нам удалось убить этого сукина сына, бой закончился бы сам собой.
– Да, и мне так кажется. Наверное, он тоже это знает, поэтому и держится в стороне. – Шторм поморщилась. Ей не хотелось говорить о сэре Хью вещи, которые хотя бы отдаленно напоминали похвалу. – Он редкий мерзавец, но трусости я за ним никогда не замечала.
– Я тоже не считаю его трусом. Однако он совсем не щадит своих воинов, бросая их на наши стены. Вообще-то надо радоваться, что у него нет осадного оружия, иначе он забросал бы нас кое-чем похуже, – сказал Тэвиш, покачивая головой. В этот момент подошла Джинни, и Шторм оставила на нее раненого Робби. – Пока держимся, но это все, что мы можем.
– Разве этого не достаточно? – спросила Шторм, подходя к Тэвишу. Она боялась поражения не меньше его.
– Достаточно, но… – Он опять оглядел зал. Среди многочисленных раненых было мало таких, кто мог быстро вернуться в строй. – Боюсь, скоро у нас не хватит людей, чтобы укрепить все слабые места на стенах.
– Если бы я вышла к нему… – начала Шторм, все еще надеясь, что есть способ остановить кровопролитие.
– Нет, малышка, – Тэвиш ласково обнял ее за плечи, – дело не только в тебе, и все это знают, даже ты. Хью хочет уничтожить наш клан. Когда он кричал отцу, что разрушит Карайдленд у него на глазах и убьет нас всех, это не было бахвальством или пустой угрозой. Хью говорил истинную правду, и все мы знали эту правду еще до того, как услышали ее. Может быть, впервые в жизни сэр Хью не врал. Даже если бы мы по глупости согласились сдаться ему в плен, он убил бы нас всех до единого. Ты единственная, кого он оставит в живых. Мы деремся за свою жизнь, за наш клан.
Знаешь, одно время я винил во всем себя. Стоило отпустить тебя тогда, и ничего бы этого не случилось, думал я. Но это не так. Мы опять совершили бы набег на Хагалео, и сэр Хью все равно привел бы войско к нашим воротам. Лучше уж воевать из-за красивой девушки, чем из-за стада баранов или пары лошадей.
– Мне кажется, он сумасшедший.
– Пожалуй. И не только он один, но и леди Мэри. Она одобряет его жестокость. Ну ладно, мне пора идти. – Тэвиш обнял девушку, не обращая внимания на окружающих. Правда, почти все, кто был в зале, занимались своими делами. – Скажи еще раз, Шторм. – Он поцеловал ее и прошептал: – Скажи мне еще раз. Я хочу вновь услышать эти слова.
– Я люблю тебя, – тихо сказала Шторм, покрывшись густым румянцем, – и буду любить до тех пор, пока солнце не перестанет вставать по утрам.
Он ничего не сказал, только горячо поцеловал ее в губы и ушел. Девушка смотрела ему вслед и спрашивала себя, почему он так хотел еще раз услышать ее признание. Между тем раненые все прибывали, и Шторм, тряхнув головой, вернулась к своей трудной работе. Во всяком случае, ее слова не отпугнули Тэвиша, и этого пока достаточно. Потом она выяснит все о его чувствах… О том, что «потом» может не быть, Шторм не хотела думать.
Солнце приближалось к зениту, когда сэр Хью приостановил атаку, дав Карайдленду передышку. Тэвиш в изнеможении опустился там, где стоял. Ветерок доносил запахи крови и смерти. Когда Филан, разносивший воду, остановился рядом с ним, Тэвиш сначала вылил горсть воды на голову, а потом сделал несколько жадных глотков.
– В Хагалео будет много вдов и сирот, – тихо сказал Филан, выглянув за стену и осматривая усеянную трупами землю.
– Да, такая тактика дорого обходится обеим сторонам. Мы потеряли немало добрых воинов. Чтобы взять эти стены, нападающим надо убить всех, кто на них стоит. Вот почему Элдон предпочитал полевой бой. Он берег своих людей и никогда не бросал их под шотландские стрелы и мечи.
– Верно. Он заботился даже о самом последнем крестьянине. – Филан грустно улыбнулся. – Это был замечательный человек. Как жаль, что я мало знал его!
– Да, Элдон был лучшим из врагов.
– А сэр Хью – худший из них.
– Точно, малыш. Он зарежет младенца прямо на груди у матери и даже глазом не моргнет. Интересно, какой идиот посвятил его в рыцари?
– Хью спас жизнь одному влиятельному человеку, и тот посвятил его в рыцари. Надо же было как-то отблагодарить.
– Правильно. Такие вещи нельзя оставлять без внимания. Это похуже, чем посвятить в рыцари такого подонка, как сэр. Хью.
– Хью может победить? – тихо спросил Филан.
– Боюсь, что да. Мы уже сейчас готовы отступить к крепости, сдав стены и двор. Кое-кто из детей ушел подземным ходом, но мы не можем отправить сразу всех – это будет заметно. Долго мы не продержимся. У нас слишком много раненых, правда, убитых, слава Богу, пока мало. – Тэвиш поморщился. – Кто знает? Может, было бы лучше, если бы они погибли на стенах. Когда Карайдленд падет, сэр Хью не даст нам умереть легкой смертью.
– Не даст, – прошептал Филан, – этот человек обожает пытки. Люди лорда Элдона сыты по горло его издевательствами, но что они могут сделать? Теперь их хозяева – сэр Хью и леди Мари. К тому же у них обоих есть личная охрана, которая помогает им удерживать власть и жестокостью насаждать свои порядки. А что ваши люди, которые ушли в Асдару? От них нет известий?
– Ни звука. Ладно, малыш, иди разноси воду. Люди хотят пить. Будем уповать на Господа. Теперь все только в его руках.
Сэр Хью с жадностью осушил бокал вина, который подала ему леди Мэри. Он страшно устал и хотел только одного – скинуть с себя тяжелые доспехи, раздеться и окунуться в ванну. Бой был слишком горячим, а Мак-Лаганы продержались гораздо дольше, чем он предполагал, да и людские потери превзошли все его ожидания. С каждым часом становилось все труднее посылать людей на штурм Карайдленда. Гора трупов росла, и живые утрачивали решимость. Бойцы не хотели идти на верную смерть, тем более что им самим это ничего не давало. Даже страх наказания уже не мог заставить их подчиняться приказам. Почувствовав растущее недовольство в войсках, сэр Хью подтянул поближе свою личную охрану. Интересно, что там, в Карайдленде? Как жаль, что он не видит сквозь стены! Сейчас Хью мог лишь догадываться, где у Мак-Лаганов самые слабые места, и надеяться, что крепость падет раньше, чем его воины восстанут против него самого.
– У тебя была уйма времени, чтобы победить Мак-Лаганов.
Хью окатил леди Мэри свирепым взглядом:
– Думаешь, это так просто? Попробуй сама, миледи!
– Смею сказать, что хуже, чем ты, я бы при всем желании воевать не смогла бы.
– Если тебе кажется, что шотландцы, увидев тебя, попадают со стен от желания, то ты ошибаешься.
– Хью, ты становишься утомителен.
– Послушай, женщина, делай то, что умеешь, – убивай и развлекайся в постели, – прошипел он, – но что ты смыслишь в войне? Для тебя сражение – просто возбуждающее зрелище, при виде которого ты становишься мокрой от желания. Эта каменная громадина служит не только для того, чтобы в ней ели и спали. Она построена как раз на случай такого штурма, и строили ее искусные мастера.
– Тогда попробуй взять крепость по-другому.
– Другой способ только один – осада. Тебе хочется торчать здесь несколько месяцев?
– Чтобы сломить их, не понадобится несколько месяцев, – сказала леди Мэри, с явным отвращением оглядывая окрестности.
– Понадобится, миледи. И мы настрадаемся куда больше, чем они: скоро зима, они будут сидеть в тепле, а мы – прозябать на холоде. Уверяю тебя, в их проклятом замке большие запасы еды и воды. Я не могу сказать, сколько еще они продержатся, но чем дольше мы тянем, тем сильнее вероятность того, что вернется вторая половина их войска, а мне не хотелось бы с ней повстречаться.
Леди Мэри вынуждена была признать его правоту. Она забыла, что сейчас в распоряжении Мак-Лаганов только половина всех воинов, а вторая половина может в любой момент вернуться из Асдары. Да, она действительно плохо разбиралась в военных делах и боевой тактике, но решила как можно скорее восполнить этот пробел, чтобы больше ни один мужчина не смел разговаривать с ней в таком унизительном тоне. – Постарайся не угробить всех наших бойцов, когда будешь штурмовать крепость, – сказала она с кривой ухмылкой и вернулась к своей двуколке.
Глядя в спину любовнице, сэр Хью смачно выругался. Он ударил ее по больному месту и прекрасно понимал, в каком она сейчас состоянии. Ничего, он пригладит птичке перышки, а до тех пор придется следить за ней в оба и тщательно проверять всю еду: пусть из неразумной черной злобы, но она вполне могла решить избавиться от него.
Хью обратил гневный взгляд на Карайдленд. Крепость и ее защитники оказались крепким орешком. Его армия таяла на глазах, а победа была по-прежнему далека. Если он и дальше будет терять людей такими темпами, то очень скоро утратит свое численное преимущество. Надо еще немного подождать с атакой. Он знал, что шотландцы сильно устали. Пусть расслабятся. Вот тогда он и ударит вновь. Утратив боевой запал, они уже не смогут драться. Надо только правильно рассчитать время. Если повезет, Мак-Лаганы уже скоро окажутся у его ног.
Оторвавшись от своих размышлений, Хью приказал своим людям ехать охранять дорогу в Асдару. Он поступил неразумно, убрав оттуда посты. Сейчас только не хватало, чтобы враг ударил с фланга! Если его зажмут с двух сторон, на победу можно не рассчитывать.
– Что делает этот сукин сын? – спросил Колйн, подойдя к стоявшему на стене Тэвишу.
– Ждет.
– Чего?
– Я думаю, он ждет, когда на нас навалится усталость.
– Что ж, он прав. Мы и впрямь чертовски устали.
– На наше несчастье, этот человек кое-что понимает в боевой тактике. Судя по всему, он знает, что предпринять и когда. – Тэвиш оглядел мужчин, в изнеможении лежавших вдоль стены. – Скоро им будет трудно поднять меч.
– А этот подлец англичанин ворвется сюда и позаботится о том, чтобы никто из них уже никогда его не поднял. Давно я не видел подобной резни и не хотел бы ее видеть до самой смерти.
Вскоре Хью возобновил атаку. Мак-Лаганы храбро отбили первую волну англичан, которая пыталась перевалить через стены Карайдленда. Однако это дорого им обошлось. Независимо от того, сколько английских жизней он унес с собой в могилу, каждый убитый шотландец приближал разгром Карайдленда. Им уже нечего было метать со стен, они лишь продолжали сталкивать вниз приставные лестницы, но и для этого оставалось все меньше рук.
После очередной короткой передышки сэр Хью предпринял новую атаку, и Тэвишу довелось вкусить горечь поражения. Англичане подкатили к стенам Карайдленда покрытый кожухом таран. Из всех осадных орудий он нравился Тэвишу меньше всего.
Стрелы шотландцев не могли пробить толстый кожух. Крики людей и звон стали потонули в неумолчном гуле машины, которая грозила вот-вот пробить ворота.
Тэвиш с холодной яростью сознавал, что им не удастся остановить таран. Услышав пугающий треск раскалывающегося толстого дерева, он отдал приказ отступать. Англичане оглашали окрестности радостными криками. Они верили, что скоро станут победителями.
Когда Тэвиш вместе с двумя другими воинами ворвался в башню, Шторм вскрикнула от удивления. Она быстро поняла, что значит их появление, и сердце ее затрепыхалось в горле от страха. Сэр Хью прорвал оборону, его люди заняли или скоро займут двор!
У Мак-Лаганов остался последний оплот – крепость. Люди, которых Шторм успела полюбить, еще на шаг приблизились к гибели. Девушка отчаянно боролась с подступавшими рыданиями. Мужчины сейчас измотаны до предела, им не хватает только женской истерики.
– Беги через потайной ход вместе с другими женщинами, малышка, – приказал Тэвиш и с болью подумал, что, возможно, видит ее в последний раз.
– О Боже, – простонал воин, стоявший у окна, – этот английский пес привел свежие войска!
– Не может быть! – крикнул Тэвиш и подбежал к окну, отказываясь верить в такую жестокость судьбы. – А может, это наши вернулись из Асдары?
– С юга, наши? Нет, это англичане. Свежие и готовые ринуться в бой. Послушай, как они кричат.
Шторм не спешила выполнять приказ Тэвиша.
– Дайте я взгляну, – сказала она, подходя к окну, – может, я знаю, кто это.
Тэвиш подпустил девушку к окну, тщательно прикрывая ее своим телом, но заметил:
– Не думаю, что ты знаешь тех, кого не знаю я.
– Я не сомневаюсь, что тебе знакомы почти все приграничные рыцари, но вдруг? Во всяком случае, вновь прибывшая армия привела в сильное замешательство войска сэра Хью. У воинов на рукавах голубые повязки, как у дамских фаворитов на турнире. Ума не приложу, кто они такие… – Внезапно Шторм побледнела и схватила Тэвиша за руку. – Этот человек, вон там, впереди… О Боже, леди Мэри лгала! Посмотри на него, Тэвиш. Это мой отец!
– Господи, и вправду сэр Элдон! Но значит ли это, что мы спасены?
Глава 22
– Обязательно напяливать эти тряпки? – ворчал Эндрю, повязывая себе на рукав полоску голубой ткани. – Я по-дурацки чувствую себя – этаким рыцарем-воздыхателем, гарцующим перед дамой сердца. Еще большей глупостью будет приехать в Карайдленд, не имея знаков отличия. Нас могут принять за армию Хью. – Сэр Элдон бросил взгляд на свою светло-голубую повязку, затем посмотрел на Фостера: – А кстати, зачем ты взял на войну этот шелк? Неужто хотел иметь такой красивый саван?
– Я не успел разгрузить повозку с покупками. Ткань находилась в ней. Я купил ее маленькой Матильде на платье.
Оглядев всех воинов с голубыми повязками на рукавах, сэр Элдон протянул:
– Столько ткани на одно платье?
– Да здесь хватит на целый десяток!
– Матильда обожает платья, а голубой – ее любимый Цвет. А вот и Хэдден! – Фостер нахмурился. – Он ж один, хоть на пленника не похож.
– Привет, дядя! Я привел подкрепление, – усмехнулся Хэдден кивая на дюжину сопровождавших его воинов.
– Мэтью, старина! – Сэр Элдон хлопнул по спине своего оруженосца. – Ты ранен?
– Нет. – Мэтью потрогал свою забинтованную голову и рассказал, как было дело. – Я перевязал, чтобы выглядело правдоподобнее.
– Она спасла наследника?
– Да, милорд. И я ей помог. Мне кажется, Тэвиш не заслужил той участи, которую уготовил ему сэр Хью. Он хорошо заботился о леди Шторм. – И тихо добавил: – Хью собирался оскопить парня. Хотя бы из мужской солидарности я не мог этого допустить. На мой взгляд, у шотландцев девочке было спокойнее, чем дома.
Сэр Элдон кивнул:
– Как ни горько мне это признать, но ты прав. Они спасли ей жизнь, и что бы ни случилось, я их должник. Как идет бой?
– Отлично, – ответил Хэдден, – если вы еще немного подождете, сэр Хью избавит вас от докучливых Мак-Лаганов. Его воины вот-вот вышибут ворота и прорвутся во двор. Думаю, Мак-Лаганы уже отступили в крепость.
– Что ж, тем легче для нас. Если шотландцы будут в крепости, нам не придется волноваться, что кто-то из них нападет на нас – по ошибке или по привычке.
– Очень скоро ни один Мак-Лаган не сможет этого сделать.
– Что ты имеешь в виду, Мэтью?
– Сэр Хью намерен устроить резню, милорд. Он не пощадит никого, даже младенцев. Вырежет всех жителей Карайдленда – мужчин, женщин и детей, а саму крепость сровняет с землей. Если его люди ворвутся в крепость, будет кровавая бойня. Одна леди Шторм выйдет оттуда живой. И похоже, Мак-Лаганы это знают.
– Он не предлагал им сдаться?
– Предлагал, но лишь для того, чтобы ему было легче покончить с ними. Шотландцы это понимают.
– Повяжи себе на руку голубую ленточку, – велел Элдон, – нельзя, чтобы нас спутали с другой английской армией. На всякий случай захвати еще парочку таких повязок: для тех, кто захочет перейти на нашу сторону. Хэйг, возьми людей! Твоя задача – не упустить сэра Хью и леди Мэри с охраной. Гони их к замку Мак-Лаганов. Они ответят за все.
Хэйг взял десятерых бойцов и поскакал к лагерю сэра Хью и леди Мэри.
– Значит, мы и впрямь будем спасать Мак-Лаганов, – задумчиво проговорил Эндрю.
– Да. Я не допущу, чтобы именем Элдона убивали невинных. Я воин, а не убийца. Этот мерзавец затеял жестокую резню, и я должен его остановить, даже если Мак-Лаганы – наши враги. – Сэр Элдон огляделся и увидел, что все его воины готовы к походу. – На Карайдленд, воины! И помните: сегодня мы деремся не с шотландцами, а с сэром Хью и моей чертовкой женой. Вы не должны убивать Мак-Лаганов, разве что в целях самообороны. В этот единственный раз они будут нашими союзниками. Ну, вперед!
– Я не успел разгрузить повозку с покупками. Ткань находилась в ней. Я купил ее маленькой Матильде на платье.
Оглядев всех воинов с голубыми повязками на рукавах, сэр Элдон протянул:
– Столько ткани на одно платье?
– Да здесь хватит на целый десяток!
– Матильда обожает платья, а голубой – ее любимый Цвет. А вот и Хэдден! – Фостер нахмурился. – Он ж один, хоть на пленника не похож.
– Привет, дядя! Я привел подкрепление, – усмехнулся Хэдден кивая на дюжину сопровождавших его воинов.
– Мэтью, старина! – Сэр Элдон хлопнул по спине своего оруженосца. – Ты ранен?
– Нет. – Мэтью потрогал свою забинтованную голову и рассказал, как было дело. – Я перевязал, чтобы выглядело правдоподобнее.
– Она спасла наследника?
– Да, милорд. И я ей помог. Мне кажется, Тэвиш не заслужил той участи, которую уготовил ему сэр Хью. Он хорошо заботился о леди Шторм. – И тихо добавил: – Хью собирался оскопить парня. Хотя бы из мужской солидарности я не мог этого допустить. На мой взгляд, у шотландцев девочке было спокойнее, чем дома.
Сэр Элдон кивнул:
– Как ни горько мне это признать, но ты прав. Они спасли ей жизнь, и что бы ни случилось, я их должник. Как идет бой?
– Отлично, – ответил Хэдден, – если вы еще немного подождете, сэр Хью избавит вас от докучливых Мак-Лаганов. Его воины вот-вот вышибут ворота и прорвутся во двор. Думаю, Мак-Лаганы уже отступили в крепость.
– Что ж, тем легче для нас. Если шотландцы будут в крепости, нам не придется волноваться, что кто-то из них нападет на нас – по ошибке или по привычке.
– Очень скоро ни один Мак-Лаган не сможет этого сделать.
– Что ты имеешь в виду, Мэтью?
– Сэр Хью намерен устроить резню, милорд. Он не пощадит никого, даже младенцев. Вырежет всех жителей Карайдленда – мужчин, женщин и детей, а саму крепость сровняет с землей. Если его люди ворвутся в крепость, будет кровавая бойня. Одна леди Шторм выйдет оттуда живой. И похоже, Мак-Лаганы это знают.
– Он не предлагал им сдаться?
– Предлагал, но лишь для того, чтобы ему было легче покончить с ними. Шотландцы это понимают.
– Повяжи себе на руку голубую ленточку, – велел Элдон, – нельзя, чтобы нас спутали с другой английской армией. На всякий случай захвати еще парочку таких повязок: для тех, кто захочет перейти на нашу сторону. Хэйг, возьми людей! Твоя задача – не упустить сэра Хью и леди Мэри с охраной. Гони их к замку Мак-Лаганов. Они ответят за все.
Хэйг взял десятерых бойцов и поскакал к лагерю сэра Хью и леди Мэри.
– Значит, мы и впрямь будем спасать Мак-Лаганов, – задумчиво проговорил Эндрю.
– Да. Я не допущу, чтобы именем Элдона убивали невинных. Я воин, а не убийца. Этот мерзавец затеял жестокую резню, и я должен его остановить, даже если Мак-Лаганы – наши враги. – Сэр Элдон огляделся и увидел, что все его воины готовы к походу. – На Карайдленд, воины! И помните: сегодня мы деремся не с шотландцами, а с сэром Хью и моей чертовкой женой. Вы не должны убивать Мак-Лаганов, разве что в целях самообороны. В этот единственный раз они будут нашими союзниками. Ну, вперед!