Лицо Эффи Перин исказилось от ужаса, она кричала, показывая пальцем на ногу Спейда.
Спейд посмотрел вниз. Последним шагом он наступил на ладонь покойника, сорвав с нее немного кожи. Спейд быстро убрал ногу.
Зазвонил телефон.
Спейд кивнул девушке. Она поднесла телефонную трубку к уху и сказала:
— Алло... Да... Кто?.. О, да! — Глаза ее расширились. — Да... Да... Не вешайте трубку... — Рот ее неожиданно расплылся в испуганной гримасе. Она закричала: — Алло! Алло! Алло! — Постучав по рычажку аппарата, она повернулась к Спейду, который уже стоял рядом: — Это была мисс О'Шонесси, — сказала она исступленно. — Она просила позвать тебя. Она сейчас в отеле «Александрия». Она в опасности. Голос ее был... Это ужасно, Сэм!.. Что-то помешало ей договорить. Помоги ей. Сэм!
Спейд положил сокола на стол и нахмурился.
— Сначала я должен заняться этим парнем, — сказал он, ткнув большим пальцем в сторону тощего трупа на полу. Она била его кулаками в грудь и кричала:
— Нет, нет... ты должен идти к ней. Неужели ты не понимаешь, Сэм? У него была ее вещь, и он пришел с ней к тебе. Не понимаешь? Он помогал ей, и они убили его, а теперь она. Ты должен идти!
— Ладно. — Спейд отстранил ее и склонился над столом, упаковывая птицу в опилки, а потом в бумагу, работал он быстро, сверток получился неуклюжим и большим — Как только я уйду, звони в полицию. Расскажи им, что случилось, но не называй никаких имен. Ты не знаешь. Мне позвонили, и я ушел, но не сказал куда. — Он выругался, когда бечевка запуталась, рывком распутал ее и начал перевязывать сверток. — Забудь об этой штуковине. Расскажи все, как было, но забудь о том, что он пришел со свертком — Спейд пожевал нижнюю губу. Если, конечно, они не припрут тебя к стенке. Если тебе покажется, что они знают о нем, тогда придется признаться. Но это вряд ли. Если же они все-таки знают, то скажи, что я забрал сверток с собой, не разворачивая. — Он подергал завязанный узел и выпрямился, держа сверток под мышкой. — Значит, запомни. Все случилось так, как случилось, но без этой штуки, если, конечно, они уже не пронюхали о ней. Ничего не отрицай — просто не упоминай. И по телефону говорил я, а не ты. И о людях, связанных с этим человеком, ты ничего не знаешь. Ты ничего не знаешь и о нем, а о моих делах не можешь говорить до моего возвращения. Поняла?
— Да, Сэм. Кто... ты знаешь, кто он?
Спейд ухмыльнулся по-волчьи.
— Угу, — сказал он. — Предполагаю, что это Джакоби, капитан «Ла Паломы» — Он надел шляпу. Внимательно оглядел мертвеца и всю комнату.
— Быстрее, Сэм, — умоляла девушка.
— Ухожу, — произнес он рассеянно. — Не мешает до прихода полиции убрать с пола стружку. И может, тебе следует дозвониться до Сида. Нет. — Он потер подбородок. — Пока не будем его впутывать в это. Так лучше. Я бы на твоем месте запер дверь до их прихода. — Он отнял руку от подбородка и погладил ее по щеке. — Ты чертовски хороший человек, душа моя, — сказал он и вышел.
Глава 17
Глава 18
Спейд посмотрел вниз. Последним шагом он наступил на ладонь покойника, сорвав с нее немного кожи. Спейд быстро убрал ногу.
Зазвонил телефон.
Спейд кивнул девушке. Она поднесла телефонную трубку к уху и сказала:
— Алло... Да... Кто?.. О, да! — Глаза ее расширились. — Да... Да... Не вешайте трубку... — Рот ее неожиданно расплылся в испуганной гримасе. Она закричала: — Алло! Алло! Алло! — Постучав по рычажку аппарата, она повернулась к Спейду, который уже стоял рядом: — Это была мисс О'Шонесси, — сказала она исступленно. — Она просила позвать тебя. Она сейчас в отеле «Александрия». Она в опасности. Голос ее был... Это ужасно, Сэм!.. Что-то помешало ей договорить. Помоги ей. Сэм!
Спейд положил сокола на стол и нахмурился.
— Сначала я должен заняться этим парнем, — сказал он, ткнув большим пальцем в сторону тощего трупа на полу. Она била его кулаками в грудь и кричала:
— Нет, нет... ты должен идти к ней. Неужели ты не понимаешь, Сэм? У него была ее вещь, и он пришел с ней к тебе. Не понимаешь? Он помогал ей, и они убили его, а теперь она. Ты должен идти!
— Ладно. — Спейд отстранил ее и склонился над столом, упаковывая птицу в опилки, а потом в бумагу, работал он быстро, сверток получился неуклюжим и большим — Как только я уйду, звони в полицию. Расскажи им, что случилось, но не называй никаких имен. Ты не знаешь. Мне позвонили, и я ушел, но не сказал куда. — Он выругался, когда бечевка запуталась, рывком распутал ее и начал перевязывать сверток. — Забудь об этой штуковине. Расскажи все, как было, но забудь о том, что он пришел со свертком — Спейд пожевал нижнюю губу. Если, конечно, они не припрут тебя к стенке. Если тебе покажется, что они знают о нем, тогда придется признаться. Но это вряд ли. Если же они все-таки знают, то скажи, что я забрал сверток с собой, не разворачивая. — Он подергал завязанный узел и выпрямился, держа сверток под мышкой. — Значит, запомни. Все случилось так, как случилось, но без этой штуки, если, конечно, они уже не пронюхали о ней. Ничего не отрицай — просто не упоминай. И по телефону говорил я, а не ты. И о людях, связанных с этим человеком, ты ничего не знаешь. Ты ничего не знаешь и о нем, а о моих делах не можешь говорить до моего возвращения. Поняла?
— Да, Сэм. Кто... ты знаешь, кто он?
Спейд ухмыльнулся по-волчьи.
— Угу, — сказал он. — Предполагаю, что это Джакоби, капитан «Ла Паломы» — Он надел шляпу. Внимательно оглядел мертвеца и всю комнату.
— Быстрее, Сэм, — умоляла девушка.
— Ухожу, — произнес он рассеянно. — Не мешает до прихода полиции убрать с пола стружку. И может, тебе следует дозвониться до Сида. Нет. — Он потер подбородок. — Пока не будем его впутывать в это. Так лучше. Я бы на твоем месте запер дверь до их прихода. — Он отнял руку от подбородка и погладил ее по щеке. — Ты чертовски хороший человек, душа моя, — сказал он и вышел.
Глава 17
Субботний вечер
Со свертком под мышкой, украдкой поглядывая по сторонам, Спейд быстро прошел переулком и узким двором от своей конторы до угла Кирни-стрит и Пост-стрит, где остановил такси.
Он доехал до автовокзала «Пиквик-стейдж» на Пятой-улице. Там он сдал птицу в камеру хранения, положил квитанцию в конверт с маркой, прежде чем заклеить, написал на нем «М.Ф Холланд» и номер абонентного ящика на центральном почтамте Сан-Франциско, а потом опустил конверт в почтовый ящик. Взял еще одно такси и отправился в «Александрию».
Подойдя к номеру 12-К, Спейд постучал. Дверь открылась только после второго стука; открыла ее маленькая светловолосая девушка в блестящем желтом халате; лицо ее было бледным и безжизненным, держась двумя руками за ручку двери, она с трудом выдохнула из себя:
— Мистер Спейд?
Спейд ответил «да» и успел подхватить ее, когда она качнулась.
Одной рукой Спейд перехватил тело девушки повыше, а другой попытался взять ее за ноги, но она пришла в себя, воспротивилась, и ее полуоткрытые, почти безжизненные губы пробормотали:
— Нет! Не тро... ме...
Тогда Спейд повел ее в комнату. Захлопнув дверь ногой, он стал водить ее по зеленому ковру от стены к стене. Одной рукой он обнимал ее маленькое тело, а другой крепко обхватил ее руку, помогал девушке сохранять равновесие и направлял вперед, стараясь, чтобы ее заплетающиеся ноги все же несли какую-то часть ее веса. Так они и шагали взад и вперед: она — спотыкаясь, неловко, он — твердо и уверенно. Лицо ее было белее мела, глаза закрыты; он же смотрел на все с хмурой сосредоточенностью, стараясь ничего не упустить из виду.
И не переставая монотонно говорил:
— Вот так. Левой, правой, левой, правой. А теперь в другую сторону. Вот так. Раз, два, три, четыре, раз, два три, четыре. — Когда они дошли до стены, он встряхнул ее. — А теперь обратно. Раз, два, три, четыре. Держи голову выше. Вот так. Молодец. Левой, правой, левой, правой. А теперь обратно. — Он опять встряхнул ее. — Умница. Шагай, шагай, шагай, шагай. Раз, два, три, четыре. А теперь обратно. — Он встряхнул ее сильнее и ускорил шаг. — Вот и чудно. Левой, правой, левой, правой. Мы спешим. Раз, два, три...
Она вздрогнула и шумно сглотнула слюну. Спейд принялся растирать ей руку и бок, потом наклонился к ее уху:
— Чудесно. Молодчина. Раз, два, три, четыре. Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее. Хорошо. Шагай, шагай. Вверх, вниз, вверх, вниз. Вот так. Поворачиваем. Левой, правой, левой, правой. Что они с тобой сделали — накачали наркотиком? Дали ту же дрянь, что и мне?
Веки ее дрогнули на миг, но золотисто-карих глаз она так и не открыла. Лишь прошептала еле различимое «да».
Они продолжали ходить по комнате: девушке теперь приходилось чуть ли не бегать; Спейд мял и тер ее кожу сквозь желтый шелк и говорил без остановки, не переставая внимательно следить за ней.
— Левой, правой, левой, правой, левой, правой, поворот. Молодчина. Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре. Выше голову. Вот так. Раз, два...
Веки снова дрогнули и чуть открылись, обнажив на секунду мутные глаза, зрачки которых вяло двигались из стороны в сторону.
— Прекрасно, — сказал он твердым, уже не монотонным голосом. — Не закрывай. Открой глаза шире... шире! — Он встряхнул ее.
Она застонала и с трудом открыла глаза, хотя взгляд ее оставался мутным. Он поднял руку и несколько раз ударил ее по щекам. Она снова застонала и попыталась вырваться, но другой рукой он продолжал крепко держать ее — они по-прежнему ходили от стены к стене.
— Не останавливайся, — приказал он грубо и тут же спросил: — Кто ты?
Заплетающимся языком она произнесла: «Реа Гутман».
— Дочь?
— Да. — Теперь она уже говорила чуть увереннее.
— Где Бриджид?
Девушка конвульсивно дернулась и схватила его за руку. Он быстро отдернул ее — на тыльной стороне виднелась тонкая красная царапина около дюйма длиной.
— Что за черт? — прорычал он и начал осматривать ее руки. В левой руке не было ничего. Силой раскрыв сжатую в кулак правую, он увидел стальную трехдюймовую булавку с нефритовой головкой. — Что за черт? — снова прорычал он и сунул булавку ей под нос.
Увидев булавку, она захныкала и распахнула халат. Под ним была кремовая пижама; она откинула левую полу пижамной куртки и показала ему под своей левой грудью красные царапины и точки, оставленные булавкой.
— Не заснуть... ходить... до вашего прихода... Она сказала, вы придете... так долго. — Девушка покачнулась.
Спейд прижал ее сильнее левой рукой к себе и сказал:
— Пошли.
Она попыталась вырваться и снова сумела встать лицом к нему.
— Нет... сказать вам... спать... спасите ее...
— Бриджид? — спросил он.
— Да... ее отвезли... Бер... Берлингейм... двадцать шееть... Анчо... быстрее... будет поздно... — Она уронила голову на плечо.
Спейд грубо схватил ее за подбородок.
— Кто отвез ее туда? Твой отец?
— Да... Уилмер... Кэйро. — Лицо ее исказилось от напряжения, веки дрогнули, но не открылись. — Убьют ее. — Она снова уронила голову, и он снова поднял ее за подбородок.
— Кто застрелил Джакоби?
Она, казалось, не слышала вопроса. Силясь поднять голову и открыть глаза, она промямлила:
— Быстрее... она...
Он зверски тряхнул ее.
— Не засыпай до прихода врача.
От страха у нее открылись глаза и на мгновение прояснился взгляд.
— Нет, нет, — крикнула она хрипло. — Отец... убьет меня... поклянитесь он... не узнает... я сделала... для нее... обещайте... не скажете... спать... хорошо... утром...
Он снова тряхнул ее.
— Ты уверена, что справишься без врача?
— Да. — Голова ее снова упала на плечо.
— Где твоя кровать?
Она попыталась поднять руку, но не смогла. Потом, устало вздохнув, обмякла и начала падать.
Спейд подхватил ее, поднял на руки и, без труда прижимая к груди, направился к ближайшей из трех дверей. Он повернул ручку до отказа, пинком открыл дверь и оказался в коридорчике, который мимо открытой двери ванной вел в спальню. Заглянул в ванную, убедился, что она пуста, и понес девушку в спальню. Там тоже никого не было. Судя по разбросанной одежде и вещам на шифоньере, спальня принадлежала мужчине.
Спейд возвратился с девушкой на руках в комнату с зеленым ковром и попытал удачи в комнате напротив. Он снова оказался в коридорчике и мимо еще одной пустой ванной прошел в спальню, которая, судя по всему, принадлежала даме. Откинув одеяло, он положил девушку на кровать, разул ее, приподнял, чтобы снять желтый халат, поправил подушку под головой и укрыл одеялом.
Открыв окна, посмотрел на спящую. Дышала она тяжело, но достаточно ровно. Он нахмурился и, сжав губы, огляделся. Комната погружалась в сумерки. Он молча постоял минут пять. Наконец, недоуменно пожав своими могучими плечами, вышел, оставив наружную дверь незапертой.
Спейд вошел в здание телефонно-телеграфной компании «Пасифик» на Пауэлл-стрит и попросил телефонистку соединить его с номером «Давенпорт двадцать — двадцать».
— Больницу «Скорой помощи», пожалуйста... Алло, в номере 12-К отеля «Александрия» лежит девушка, которую накачали наркотиками... Да, пошлите кого-нибудь осмотреть ее... Это мистер Хупер из «Александрии».
Он положил трубку на рычаг и рассмеялся. Потом назвал другой номер и сказал в трубку:
— Алло, Фрэнк, это Сэм Спейд... Ты можешь дать мне машину с водителем, который умеет держать язык за зубами? Надо съездить за город... На пару часов... Хорошо. Пусть он поскорее приезжает за мной в закусочную «Джонз» на Эллис-стрит.
Потом попросил соединить его со своей конторой, молча подержал трубку около уха и опустил ее на рычаг.
Оттуда Спейд отправился в закусочную «Джонз», попросил официанта побыстрее принести ему отбивную с жареным картофелем и свежими помидорами, торопливо поел и уже пил кофе и курил сигарету, когда к его столу подошел довольно молодой коренастый человек в клетчатой кепке, надвинутой на светлые глаза. Грубоватое лицо вошедшего осветилось приветливой улыбкой.
— Все готово, мистер Спейд. Она по горло нажралась бензину и урчит от нетерпения.
— Прекрасно. — Спейд проглотил остатки кофе и вышел из закусочной вместе с коренастым человеком. — Знаешь в Берлингейме улицу, переулок или бульвар Анчо?
— Нет, но если она там есть, обязательно найдем.
— Давай так и сделаем, — сказал Спейд, садясь на переднее сиденье в темный седан. — Нам нужен дом двадцать шесть, и чем скорее, тем лучше, но торжественного прибытия к парадной двери изображать не будем.
— Усек.
Полдюжины кварталов они проехали молча. Наконец водитель сказал:
— Вашего компаньона, я слышал, убили, это верно?
—Угу.
Водитель прищелкнул языком.
— Тяжелая у вас работа. Моя куда спокойнее.
— И таксисты не живут вечно.
— Это верно, — согласился коренастый мужчина, — но неужели мне тоже придется умирать?
Спейд рассеянно смотрел вперед и на все последующие вопросы — пока водитель не оставил попытки завязать беседу — отвечал односложно.
В первой же аптеке Берлингейма водитель узнал, где находится Анчо-авеню. Десять минут спустя он остановил седан около темного перекрестка, выключил фары и махнул рукой вперед.
— Вон там, — сказал он. — На другой стороне, третий или четвертый дом.
Спейд сказал: «Ладно» — и вышел из машины.
— Не глуши мотор. Возможно, уезжать нам придется в спешке.
Перед вторым от угла домом Спейд остановился. На громадном по сравнению с забором воротном столбе висела табличка из светлого металла, на которой можно было с трудом разобрать цифры 2 и 6. Над ней была прикреплена еще одна табличка. Подойдя вплотную, Спейд разглядел объявление: «Продается и сдается внаем». Ворот между столбами не было.
По бетонной дорожке Спейд подошел к дому. Пару минут постоял неподвижно около крыльца. Из дома не доносилось ни звука. Если не считать еще одной блеклой таблички, прикрепленной к двери, дом выглядел непроницаемо черной большой коробкой.
Спейд поднялся по ступеням к двери и прислушался. Ни звука. Попытался заглянуть внутрь сквозь стекло двери. Хотя занавесок не было, их прекрасно заменял внутренний мрак. На цыпочках Спейд подкрался к одному окну, потом — к другому Непроницаемая тьма. Спейд попытался открыть окна. Они были заперты. Дернул дверь. Тоже заперта.
Спейд спустился с крыльца и, осторожно нащупывая ногой темную незнакомую землю, по зарослям сорняков обошел дом. Боковые окна были слишком высоки — он не смог до них дотянуться. Задняя дверь и еще одно окно рядом с ней также оказались заперты.
Спейд вернулся к воротам и, прикрывая ладонью огонек зажигалки, рассмотрел получше объявление: «Продается и сдается внаем». На табличке были напечатаны имя и адрес торговца недвижимостью из Сан-Матео, а ниже синим карандашом нацарапано: «Ключ в доме 31».
Спейд возвратился к седану и спросил водителя:
— Фонарик есть?
— А как же?! — Он дал фонарик Спейду. — Помощь нужна?
— Может, и понадобится. — Спейд сел в машину. — Мы сейчас подъедем к дому тридцать один. Фары можешь включить.
Дом тридцать один оказался квадратным серым зданием, стоящим наискосок от двадцать шестого. Окна нижнего этажа были освещены. Спейд подошел к крыльцу и позвонил. Дверь открыла темноволосая девочка лет четырнадцати-пятнадцати. Спейд, поклонившись, сказал с улыбкой:
— Мне нужен ключ от дома двадцать шесть.
— Сейчас позову папу, — сказала она и, крикнув: «Папа!» скрылась в доме.
Появился пухлый краснолицый мужчина с лысиной и большими усами, в руках он держал газету.
Спейд сказал:
— Мне хотелось бы получить ключ от двадцать шестого дома.
Пухлый мужчина смотрел на Спейда недоверчиво.
— Электричество отключили, — сказал он. — Вы там ничего не увидите.
Спейд хлопнул себя по карману.
— У меня есть фонарик.
Выражение лица пухлого мужчины стало еще недоверчивее. Он нервно откашлялся и смял в руке газету.
Спейд показал ему свою визитную карточку, сунул ее обратно в карман и тихо произнес:
— У меня есть сведения, что там могут кое-что прятать.
Пухлый мужчина мгновенно оживился.
— Обождите минутку, — сказал он. — Я пойду с вами. Вскоре он возвратился, держа в руках медный ключ с черно-красной биркой. Когда они проходили мимо машины, Спейд позвал водителя, и тот присоединился к ним.
— Кто-нибудь приезжал смотреть дом в последнее время? — спросил Спейд.
— Да вроде бы нет, — ответил пухлый мужчина. — Уже пару месяцев никто не обращался ко мне за ключом.
Мужчина с ключом шел впереди, пока они не поднялись на крыльцо дома двадцать шесть. Тут он сунул ключ в руку Спейда, пробормотал: «Ну вот мы и пришли» — и отступил в сторону.
Спейд отпер дверь и распахнул ее. Тишина и темень. Держа незажженный фонарь в левой руке, Спейд вошел в дом. За ним, не отставая, последовал таксист, а уж потом, на некотором расстоянии, пухлый мужчина. Они обыскали дом от подвала до чердака. В доме никого не было, и все говорило о том, что уже многие недели сюда никто не заходил.
Со словами «Спасибо, путешествие закончено» Спейд вышел из седана напротив «Александрии». В холле он подошел к конторке портье, стоявший за ней высокий молодой человек с загорелым серьезным лицом сказал:
— Добрый вечер, мистер Спейд.
— Добрый вечер. — Спейд отозвал молодого человека в сторону. — Гутманы из 12-К... они у себя?
Молодой человек ответил: «Нет», бросив быстрый взгляд на Спейда. Потом отвернулся в раздумье, снова посмотрел на Спейда и прошептал:
— Странные вещи происходили сегодня вечером с этими Гутманами, мистер Спейд. Кто-то позвонил в больницу «Скорой помощи» и сказал, что в их номере лежит больная девушка.
— А ее там не было?
— Нет, там вообще никого не было. Они все уехали раньше.
Спейд заметил:
— Что поделаешь, какие-то поганцы развлекаются. Спасибо.
Он вошел в телефонную будку, назвал номер и сказал в трубку:
— Алло... Миссис Перин?.. Эффи дома?.. Да, пожалуйста... Спасибо... Привет, ангел мой! Чем порадуешь?.. Прекрасно! Прекрасно! Расскажешь при встрече. Я буду у тебя минут через двадцать... Ладно.
Полчаса спустя Спейд звонил в дверь двухэтажного кирпичного дома на Девятой авеню. Дверь открыла Эффи Перин. Даже улыбка на мальчишеском лице не могла скрыть ее усталости.
— Привет, босс, — сказала она. — Входи. — Понизив голос, добавила: — Если мама что-нибудь скажет тебе, Сэм, будь паинькой. Она сейчас сама не своя.
Спейд ободряюще ухмыльнулся и похлопал ее по плечу.
Она схватилась за его рукав:
— Мисс О'Шонесси?
— Нет, — рявкнул он. — Меня надули. Ты уверена, что это был ее голос?
— Да.
Он скорчил гримасу.
— Какой-то бред собачий.
Она провела его в гостиную, вздохнула и, устало улыбаясь, плюхнулась на диван.
Он сел рядом с ней и спросил:
— Все в порядке? О свертке не говорили?
— Ни слова. Я рассказала им то, что ты мне велел, и они, видимо, решили, что звонок связан с этим делом и ты гоняешься за убийцей.
— Данди был?
— Нет. Хофф ОТар и еще кто-то, кого я не знаю. Говорил со мной и начальник окружного полицейского управления.
— В участок тебя таскали?
— О да, и задавали мне тысячу вопросов, но все они были... как бы сказать?., шаблонными.
Спейд потер ладони.
— Прекрасно, — сказал он и тут же нахмурился, — впрочем, к встрече со мной они придумают много новых. Во всяком случае, вонючка Данди постарается, да и Брайан тоже. — Он повел плечами. — А кто-нибудь еще, кроме полицейских, появлялся?
— Да. — Она выпрямилась. — Приходил мальчишка... тот, что приносил послание от Гутмана. В контору он не входил, но полицейские оставили дверь открытой, и я заметила его в коридоре.
— Ты ему ничего не сказала?
— Нет, конечно. Мы же с тобой договорились! Я не подала виду, что узнала его, и вскоре он исчез.
Спейд ухмыльнулся.
— Тебе чертовски повезло, душа моя, что фараоны пришли раньше.
— Почему?
— Потому что это опасный гаденыш. Убитого действительно звали Джакоби?
— Да.
Спейд пожал ей руку и встал.
— Мне пора бежать. А ты ложись спать. У тебя уже глаза слипаются.
Она поднялась с дивана.
— Сэм, что?..
Он не дал ей договорить, закрыв рот ладонью.
— В понедельник поговорим, — сказал он. — Я хочу улизнуть, пока твоя матушка не устроила мне очередную взбучку за то, что я вымазал в грязи ее чистого ягненочка.
Спейд подошел к своему дому в начале первого ночи. Как только он вставил ключ в дверь парадного, за спиной раздался быстрый перестук женских каблучков. Он отпустил ключ и мгновенно повернулся. По ступеням к нему поднималась Бриджид О'Шонесси. Она не столько обняла его, сколько повисла на нем и, задыхаясь, произнесла:
— О, я думала, ты никогда не придешь! — По ее изможденному, осунувшемуся лицу время от времени пробегала судорога, дрожь била ее с головы до ног.
Свободной рукой Спейд нащупал ключ, открыл дверь и почти внес девушку внутрь.
— Ты ждала меня здесь? — спросил он.
— Да. — У нее перехватило дыхание, поэтому каждое слово она произносила отдельно. — В... подворотне... на... той... стороне.
— Дойдешь сама? — спросил он. — Или, может, тебя донести?
Она покачала головой.
— Все... в порядке... мне... только... надо... сесть.
Они поднялись на лифте и подошли к его квартире. Она отпустила его рукав и стояла рядом, тяжело дыша и прижимая руки к груди, а он тем временем отпирал дверь. Войдя в квартиру, Спейд включил свет в прихожей. Захлопнув дверь, он снова обнял ее одной рукой и повел в гостиную. Неожиданно в гостиной зажегся свет.
Девушка вскрикнула и прижалась к Спейду.
В дверном проеме стоял толстяк Гутман и приветливо улыбался им. Сзади из кухни вышел мальчишка Уилмер. В его маленьких руках черные пистолеты выглядели неправдоподобно большими. Из ванной показался Кэйро. И у него в руке был пистолет.
Гутман сказал:
— Итак, сэр, сами можете убедиться, что все в сборе. Входите, устраивайтесь поудобнее и давайте поговорим.
Он доехал до автовокзала «Пиквик-стейдж» на Пятой-улице. Там он сдал птицу в камеру хранения, положил квитанцию в конверт с маркой, прежде чем заклеить, написал на нем «М.Ф Холланд» и номер абонентного ящика на центральном почтамте Сан-Франциско, а потом опустил конверт в почтовый ящик. Взял еще одно такси и отправился в «Александрию».
Подойдя к номеру 12-К, Спейд постучал. Дверь открылась только после второго стука; открыла ее маленькая светловолосая девушка в блестящем желтом халате; лицо ее было бледным и безжизненным, держась двумя руками за ручку двери, она с трудом выдохнула из себя:
— Мистер Спейд?
Спейд ответил «да» и успел подхватить ее, когда она качнулась.
Одной рукой Спейд перехватил тело девушки повыше, а другой попытался взять ее за ноги, но она пришла в себя, воспротивилась, и ее полуоткрытые, почти безжизненные губы пробормотали:
— Нет! Не тро... ме...
Тогда Спейд повел ее в комнату. Захлопнув дверь ногой, он стал водить ее по зеленому ковру от стены к стене. Одной рукой он обнимал ее маленькое тело, а другой крепко обхватил ее руку, помогал девушке сохранять равновесие и направлял вперед, стараясь, чтобы ее заплетающиеся ноги все же несли какую-то часть ее веса. Так они и шагали взад и вперед: она — спотыкаясь, неловко, он — твердо и уверенно. Лицо ее было белее мела, глаза закрыты; он же смотрел на все с хмурой сосредоточенностью, стараясь ничего не упустить из виду.
И не переставая монотонно говорил:
— Вот так. Левой, правой, левой, правой. А теперь в другую сторону. Вот так. Раз, два, три, четыре, раз, два три, четыре. — Когда они дошли до стены, он встряхнул ее. — А теперь обратно. Раз, два, три, четыре. Держи голову выше. Вот так. Молодец. Левой, правой, левой, правой. А теперь обратно. — Он опять встряхнул ее. — Умница. Шагай, шагай, шагай, шагай. Раз, два, три, четыре. А теперь обратно. — Он встряхнул ее сильнее и ускорил шаг. — Вот и чудно. Левой, правой, левой, правой. Мы спешим. Раз, два, три...
Она вздрогнула и шумно сглотнула слюну. Спейд принялся растирать ей руку и бок, потом наклонился к ее уху:
— Чудесно. Молодчина. Раз, два, три, четыре. Быстрее, быстрее, быстрее, быстрее. Хорошо. Шагай, шагай. Вверх, вниз, вверх, вниз. Вот так. Поворачиваем. Левой, правой, левой, правой. Что они с тобой сделали — накачали наркотиком? Дали ту же дрянь, что и мне?
Веки ее дрогнули на миг, но золотисто-карих глаз она так и не открыла. Лишь прошептала еле различимое «да».
Они продолжали ходить по комнате: девушке теперь приходилось чуть ли не бегать; Спейд мял и тер ее кожу сквозь желтый шелк и говорил без остановки, не переставая внимательно следить за ней.
— Левой, правой, левой, правой, левой, правой, поворот. Молодчина. Раз, два, три, четыре, раз, два, три, четыре. Выше голову. Вот так. Раз, два...
Веки снова дрогнули и чуть открылись, обнажив на секунду мутные глаза, зрачки которых вяло двигались из стороны в сторону.
— Прекрасно, — сказал он твердым, уже не монотонным голосом. — Не закрывай. Открой глаза шире... шире! — Он встряхнул ее.
Она застонала и с трудом открыла глаза, хотя взгляд ее оставался мутным. Он поднял руку и несколько раз ударил ее по щекам. Она снова застонала и попыталась вырваться, но другой рукой он продолжал крепко держать ее — они по-прежнему ходили от стены к стене.
— Не останавливайся, — приказал он грубо и тут же спросил: — Кто ты?
Заплетающимся языком она произнесла: «Реа Гутман».
— Дочь?
— Да. — Теперь она уже говорила чуть увереннее.
— Где Бриджид?
Девушка конвульсивно дернулась и схватила его за руку. Он быстро отдернул ее — на тыльной стороне виднелась тонкая красная царапина около дюйма длиной.
— Что за черт? — прорычал он и начал осматривать ее руки. В левой руке не было ничего. Силой раскрыв сжатую в кулак правую, он увидел стальную трехдюймовую булавку с нефритовой головкой. — Что за черт? — снова прорычал он и сунул булавку ей под нос.
Увидев булавку, она захныкала и распахнула халат. Под ним была кремовая пижама; она откинула левую полу пижамной куртки и показала ему под своей левой грудью красные царапины и точки, оставленные булавкой.
— Не заснуть... ходить... до вашего прихода... Она сказала, вы придете... так долго. — Девушка покачнулась.
Спейд прижал ее сильнее левой рукой к себе и сказал:
— Пошли.
Она попыталась вырваться и снова сумела встать лицом к нему.
— Нет... сказать вам... спать... спасите ее...
— Бриджид? — спросил он.
— Да... ее отвезли... Бер... Берлингейм... двадцать шееть... Анчо... быстрее... будет поздно... — Она уронила голову на плечо.
Спейд грубо схватил ее за подбородок.
— Кто отвез ее туда? Твой отец?
— Да... Уилмер... Кэйро. — Лицо ее исказилось от напряжения, веки дрогнули, но не открылись. — Убьют ее. — Она снова уронила голову, и он снова поднял ее за подбородок.
— Кто застрелил Джакоби?
Она, казалось, не слышала вопроса. Силясь поднять голову и открыть глаза, она промямлила:
— Быстрее... она...
Он зверски тряхнул ее.
— Не засыпай до прихода врача.
От страха у нее открылись глаза и на мгновение прояснился взгляд.
— Нет, нет, — крикнула она хрипло. — Отец... убьет меня... поклянитесь он... не узнает... я сделала... для нее... обещайте... не скажете... спать... хорошо... утром...
Он снова тряхнул ее.
— Ты уверена, что справишься без врача?
— Да. — Голова ее снова упала на плечо.
— Где твоя кровать?
Она попыталась поднять руку, но не смогла. Потом, устало вздохнув, обмякла и начала падать.
Спейд подхватил ее, поднял на руки и, без труда прижимая к груди, направился к ближайшей из трех дверей. Он повернул ручку до отказа, пинком открыл дверь и оказался в коридорчике, который мимо открытой двери ванной вел в спальню. Заглянул в ванную, убедился, что она пуста, и понес девушку в спальню. Там тоже никого не было. Судя по разбросанной одежде и вещам на шифоньере, спальня принадлежала мужчине.
Спейд возвратился с девушкой на руках в комнату с зеленым ковром и попытал удачи в комнате напротив. Он снова оказался в коридорчике и мимо еще одной пустой ванной прошел в спальню, которая, судя по всему, принадлежала даме. Откинув одеяло, он положил девушку на кровать, разул ее, приподнял, чтобы снять желтый халат, поправил подушку под головой и укрыл одеялом.
Открыв окна, посмотрел на спящую. Дышала она тяжело, но достаточно ровно. Он нахмурился и, сжав губы, огляделся. Комната погружалась в сумерки. Он молча постоял минут пять. Наконец, недоуменно пожав своими могучими плечами, вышел, оставив наружную дверь незапертой.
Спейд вошел в здание телефонно-телеграфной компании «Пасифик» на Пауэлл-стрит и попросил телефонистку соединить его с номером «Давенпорт двадцать — двадцать».
— Больницу «Скорой помощи», пожалуйста... Алло, в номере 12-К отеля «Александрия» лежит девушка, которую накачали наркотиками... Да, пошлите кого-нибудь осмотреть ее... Это мистер Хупер из «Александрии».
Он положил трубку на рычаг и рассмеялся. Потом назвал другой номер и сказал в трубку:
— Алло, Фрэнк, это Сэм Спейд... Ты можешь дать мне машину с водителем, который умеет держать язык за зубами? Надо съездить за город... На пару часов... Хорошо. Пусть он поскорее приезжает за мной в закусочную «Джонз» на Эллис-стрит.
Потом попросил соединить его со своей конторой, молча подержал трубку около уха и опустил ее на рычаг.
Оттуда Спейд отправился в закусочную «Джонз», попросил официанта побыстрее принести ему отбивную с жареным картофелем и свежими помидорами, торопливо поел и уже пил кофе и курил сигарету, когда к его столу подошел довольно молодой коренастый человек в клетчатой кепке, надвинутой на светлые глаза. Грубоватое лицо вошедшего осветилось приветливой улыбкой.
— Все готово, мистер Спейд. Она по горло нажралась бензину и урчит от нетерпения.
— Прекрасно. — Спейд проглотил остатки кофе и вышел из закусочной вместе с коренастым человеком. — Знаешь в Берлингейме улицу, переулок или бульвар Анчо?
— Нет, но если она там есть, обязательно найдем.
— Давай так и сделаем, — сказал Спейд, садясь на переднее сиденье в темный седан. — Нам нужен дом двадцать шесть, и чем скорее, тем лучше, но торжественного прибытия к парадной двери изображать не будем.
— Усек.
Полдюжины кварталов они проехали молча. Наконец водитель сказал:
— Вашего компаньона, я слышал, убили, это верно?
—Угу.
Водитель прищелкнул языком.
— Тяжелая у вас работа. Моя куда спокойнее.
— И таксисты не живут вечно.
— Это верно, — согласился коренастый мужчина, — но неужели мне тоже придется умирать?
Спейд рассеянно смотрел вперед и на все последующие вопросы — пока водитель не оставил попытки завязать беседу — отвечал односложно.
В первой же аптеке Берлингейма водитель узнал, где находится Анчо-авеню. Десять минут спустя он остановил седан около темного перекрестка, выключил фары и махнул рукой вперед.
— Вон там, — сказал он. — На другой стороне, третий или четвертый дом.
Спейд сказал: «Ладно» — и вышел из машины.
— Не глуши мотор. Возможно, уезжать нам придется в спешке.
Перед вторым от угла домом Спейд остановился. На громадном по сравнению с забором воротном столбе висела табличка из светлого металла, на которой можно было с трудом разобрать цифры 2 и 6. Над ней была прикреплена еще одна табличка. Подойдя вплотную, Спейд разглядел объявление: «Продается и сдается внаем». Ворот между столбами не было.
По бетонной дорожке Спейд подошел к дому. Пару минут постоял неподвижно около крыльца. Из дома не доносилось ни звука. Если не считать еще одной блеклой таблички, прикрепленной к двери, дом выглядел непроницаемо черной большой коробкой.
Спейд поднялся по ступеням к двери и прислушался. Ни звука. Попытался заглянуть внутрь сквозь стекло двери. Хотя занавесок не было, их прекрасно заменял внутренний мрак. На цыпочках Спейд подкрался к одному окну, потом — к другому Непроницаемая тьма. Спейд попытался открыть окна. Они были заперты. Дернул дверь. Тоже заперта.
Спейд спустился с крыльца и, осторожно нащупывая ногой темную незнакомую землю, по зарослям сорняков обошел дом. Боковые окна были слишком высоки — он не смог до них дотянуться. Задняя дверь и еще одно окно рядом с ней также оказались заперты.
Спейд вернулся к воротам и, прикрывая ладонью огонек зажигалки, рассмотрел получше объявление: «Продается и сдается внаем». На табличке были напечатаны имя и адрес торговца недвижимостью из Сан-Матео, а ниже синим карандашом нацарапано: «Ключ в доме 31».
Спейд возвратился к седану и спросил водителя:
— Фонарик есть?
— А как же?! — Он дал фонарик Спейду. — Помощь нужна?
— Может, и понадобится. — Спейд сел в машину. — Мы сейчас подъедем к дому тридцать один. Фары можешь включить.
Дом тридцать один оказался квадратным серым зданием, стоящим наискосок от двадцать шестого. Окна нижнего этажа были освещены. Спейд подошел к крыльцу и позвонил. Дверь открыла темноволосая девочка лет четырнадцати-пятнадцати. Спейд, поклонившись, сказал с улыбкой:
— Мне нужен ключ от дома двадцать шесть.
— Сейчас позову папу, — сказала она и, крикнув: «Папа!» скрылась в доме.
Появился пухлый краснолицый мужчина с лысиной и большими усами, в руках он держал газету.
Спейд сказал:
— Мне хотелось бы получить ключ от двадцать шестого дома.
Пухлый мужчина смотрел на Спейда недоверчиво.
— Электричество отключили, — сказал он. — Вы там ничего не увидите.
Спейд хлопнул себя по карману.
— У меня есть фонарик.
Выражение лица пухлого мужчины стало еще недоверчивее. Он нервно откашлялся и смял в руке газету.
Спейд показал ему свою визитную карточку, сунул ее обратно в карман и тихо произнес:
— У меня есть сведения, что там могут кое-что прятать.
Пухлый мужчина мгновенно оживился.
— Обождите минутку, — сказал он. — Я пойду с вами. Вскоре он возвратился, держа в руках медный ключ с черно-красной биркой. Когда они проходили мимо машины, Спейд позвал водителя, и тот присоединился к ним.
— Кто-нибудь приезжал смотреть дом в последнее время? — спросил Спейд.
— Да вроде бы нет, — ответил пухлый мужчина. — Уже пару месяцев никто не обращался ко мне за ключом.
Мужчина с ключом шел впереди, пока они не поднялись на крыльцо дома двадцать шесть. Тут он сунул ключ в руку Спейда, пробормотал: «Ну вот мы и пришли» — и отступил в сторону.
Спейд отпер дверь и распахнул ее. Тишина и темень. Держа незажженный фонарь в левой руке, Спейд вошел в дом. За ним, не отставая, последовал таксист, а уж потом, на некотором расстоянии, пухлый мужчина. Они обыскали дом от подвала до чердака. В доме никого не было, и все говорило о том, что уже многие недели сюда никто не заходил.
Со словами «Спасибо, путешествие закончено» Спейд вышел из седана напротив «Александрии». В холле он подошел к конторке портье, стоявший за ней высокий молодой человек с загорелым серьезным лицом сказал:
— Добрый вечер, мистер Спейд.
— Добрый вечер. — Спейд отозвал молодого человека в сторону. — Гутманы из 12-К... они у себя?
Молодой человек ответил: «Нет», бросив быстрый взгляд на Спейда. Потом отвернулся в раздумье, снова посмотрел на Спейда и прошептал:
— Странные вещи происходили сегодня вечером с этими Гутманами, мистер Спейд. Кто-то позвонил в больницу «Скорой помощи» и сказал, что в их номере лежит больная девушка.
— А ее там не было?
— Нет, там вообще никого не было. Они все уехали раньше.
Спейд заметил:
— Что поделаешь, какие-то поганцы развлекаются. Спасибо.
Он вошел в телефонную будку, назвал номер и сказал в трубку:
— Алло... Миссис Перин?.. Эффи дома?.. Да, пожалуйста... Спасибо... Привет, ангел мой! Чем порадуешь?.. Прекрасно! Прекрасно! Расскажешь при встрече. Я буду у тебя минут через двадцать... Ладно.
Полчаса спустя Спейд звонил в дверь двухэтажного кирпичного дома на Девятой авеню. Дверь открыла Эффи Перин. Даже улыбка на мальчишеском лице не могла скрыть ее усталости.
— Привет, босс, — сказала она. — Входи. — Понизив голос, добавила: — Если мама что-нибудь скажет тебе, Сэм, будь паинькой. Она сейчас сама не своя.
Спейд ободряюще ухмыльнулся и похлопал ее по плечу.
Она схватилась за его рукав:
— Мисс О'Шонесси?
— Нет, — рявкнул он. — Меня надули. Ты уверена, что это был ее голос?
— Да.
Он скорчил гримасу.
— Какой-то бред собачий.
Она провела его в гостиную, вздохнула и, устало улыбаясь, плюхнулась на диван.
Он сел рядом с ней и спросил:
— Все в порядке? О свертке не говорили?
— Ни слова. Я рассказала им то, что ты мне велел, и они, видимо, решили, что звонок связан с этим делом и ты гоняешься за убийцей.
— Данди был?
— Нет. Хофф ОТар и еще кто-то, кого я не знаю. Говорил со мной и начальник окружного полицейского управления.
— В участок тебя таскали?
— О да, и задавали мне тысячу вопросов, но все они были... как бы сказать?., шаблонными.
Спейд потер ладони.
— Прекрасно, — сказал он и тут же нахмурился, — впрочем, к встрече со мной они придумают много новых. Во всяком случае, вонючка Данди постарается, да и Брайан тоже. — Он повел плечами. — А кто-нибудь еще, кроме полицейских, появлялся?
— Да. — Она выпрямилась. — Приходил мальчишка... тот, что приносил послание от Гутмана. В контору он не входил, но полицейские оставили дверь открытой, и я заметила его в коридоре.
— Ты ему ничего не сказала?
— Нет, конечно. Мы же с тобой договорились! Я не подала виду, что узнала его, и вскоре он исчез.
Спейд ухмыльнулся.
— Тебе чертовски повезло, душа моя, что фараоны пришли раньше.
— Почему?
— Потому что это опасный гаденыш. Убитого действительно звали Джакоби?
— Да.
Спейд пожал ей руку и встал.
— Мне пора бежать. А ты ложись спать. У тебя уже глаза слипаются.
Она поднялась с дивана.
— Сэм, что?..
Он не дал ей договорить, закрыв рот ладонью.
— В понедельник поговорим, — сказал он. — Я хочу улизнуть, пока твоя матушка не устроила мне очередную взбучку за то, что я вымазал в грязи ее чистого ягненочка.
Спейд подошел к своему дому в начале первого ночи. Как только он вставил ключ в дверь парадного, за спиной раздался быстрый перестук женских каблучков. Он отпустил ключ и мгновенно повернулся. По ступеням к нему поднималась Бриджид О'Шонесси. Она не столько обняла его, сколько повисла на нем и, задыхаясь, произнесла:
— О, я думала, ты никогда не придешь! — По ее изможденному, осунувшемуся лицу время от времени пробегала судорога, дрожь била ее с головы до ног.
Свободной рукой Спейд нащупал ключ, открыл дверь и почти внес девушку внутрь.
— Ты ждала меня здесь? — спросил он.
— Да. — У нее перехватило дыхание, поэтому каждое слово она произносила отдельно. — В... подворотне... на... той... стороне.
— Дойдешь сама? — спросил он. — Или, может, тебя донести?
Она покачала головой.
— Все... в порядке... мне... только... надо... сесть.
Они поднялись на лифте и подошли к его квартире. Она отпустила его рукав и стояла рядом, тяжело дыша и прижимая руки к груди, а он тем временем отпирал дверь. Войдя в квартиру, Спейд включил свет в прихожей. Захлопнув дверь, он снова обнял ее одной рукой и повел в гостиную. Неожиданно в гостиной зажегся свет.
Девушка вскрикнула и прижалась к Спейду.
В дверном проеме стоял толстяк Гутман и приветливо улыбался им. Сзади из кухни вышел мальчишка Уилмер. В его маленьких руках черные пистолеты выглядели неправдоподобно большими. Из ванной показался Кэйро. И у него в руке был пистолет.
Гутман сказал:
— Итак, сэр, сами можете убедиться, что все в сборе. Входите, устраивайтесь поудобнее и давайте поговорим.
Глава 18
Козел отпущения
Спейд, обнимая Бриджид О'Шонесси, скупо улыбнулся и сказал:
— Отчего же не поговорить?
Гутман сделал три неуклюжих шага назад, освобождая проход. Его жирные складки заколыхались. Спейд и девушка вошли вместе. За ними следом — мальчишка и Кэйро. Кэйро остановился в дверях. Мальчишка спрятал один из своих пистолетов в карман и встал почти вплотную за спиной Спейда.
Спейд изловчился посмотреть через плечо на мальчишку.
— Пошел вон. Меня ты обыскивать не будешь.
Мальчишка сказал:
— Не дергайся. Заткни пасть.
Ноздри Спейда раздувались. Но голос был спокойным.
— Пошел вон. Если ты хоть пальцем дотронешься до меня, без пистолета нам уже не обойтись. Спроси своего босса, щенок, хочет ли он, чтобы меня застрелили еще до разговора.
— Оставь, Уилмер, — сказал толстяк. Он посмотрел на Спейда со снисходительной суровостью. — Поразительное упрямство. Что ж, давайте рассаживаться.
Спейд сказал: «Я ведь говорил вам, что этот сопляк мне не нравится» — и провел Бриджид О'Шонесси к дивану. Они сели рядом, она положила голову на его левое плечо, он обнял ее за плечи. Она перестала дрожать и задыхаться.
Гутман опустился в мягкое кресло-качалку. Кэйро сел в кресло у стола. Мальчишка садиться не стал. Он стоял в дверях, там, где ранее стоял Кэйро, держа пистолет дулом вниз, и смотрел из-под густых ресниц на грудь Спейда. Кэйро положил свой пистолет на стол рядом с собой.
Спейд снял шляпу и швырнул ее на другой конец дивана. Ухмыльнулся Гутману. Ухмылка эта, заострявшая и без того угловатые черты, была такой непристойной, что делала его похожим на сатира.
— А у вашей дочери чудный животик, — сказал он. — Но как же вам не жаль царапать такой живот булавками?!
Гутман улыбался вежливо и чуточку елейно.
Мальчишка в дверях сделал шаг вперед и чуть приподнял свой пистолет. Все присутствующие посмотрели на него. Как это ни странно, но в столь различных взглядах, какими смотрели на мальчишку Бриджид О'Шонесси и Джоэл Кэйро, было совершенно одинаковое неодобрение. Мальчишка зарделся, убрал выставленную ногу, выпрямился, опустил пистолет и встал так же, как раньше, — глядя в грудь Спейда.
Гутман снова повернулся со своей елейной улыбкой к Спейду и вкрадчиво замурлыкал:
— Да, сэр, это позор, но вы должны признать, что цели своей мы достигли.
Спейд нахмурился.
— Зачем такие сложности? Завладев соколом, я сам, естественно, хотел как можно скорее встретиться с вами. Вы платите наличными — чего же еще? Отправляясь в Берлингейм, я ожидал попасть на такую вот встречу. Кто же знал, что вы с получасовым опозданием пытаетесь убрать меня с дороги и мечетесь по городу в надежде найти Джакоби, пока он не нашел меня.
Гутман хихикнул. Казалось, только от удовольствия.
— Что ж, сэр, — сказал он, — так или иначе, наша встреча состоялась, если вы действительно хотели ее.
— Я действительно ее хотел. Как скоро вы можете сделать первый взнос и забрать у меня птицу?
Бриджид О'Шонесси села прямо и с удивлением посмотрела на Спейда. Спейд небрежно похлопал ее по плечу. Он неотрывно смотрел в глаза Гутману. Глаза Гутмана весело поблескивали меж жирных припухлостей.
— Что касается этого, сэр, — начал он и полез во внутренний карман пальто.
Кэйро, вцепившись в свои бедра, наклонился в кресле и тяжело задышал открытым ртом.
Гутман повторил: «Что касается этого, сэр» — и вынул из кармана белый конверт. Десять глаз — даже глаза мальчишки перестали прятаться за ресницами — уставились на него. Вертя конверт в своих пухлых руках, Гутман сначала внимательно посмотрел на совершенно чистую лицевую сторону, а потом на оборотную, не заклеенную, а всего лишь закрепленную маленьким бумажным языком. Потом поднял голову, дружески улыбнулся и бросил конверт на колени Спейду.
Конверт — не очень толстый, но достаточно тяжелый — ударился о живот Спейда и лег ему на колени. Спейд неторопливо поднял его и, сняв руку с плеч девушки, столь же неторопливо открыл. В конверте лежали тысячедолларовые банкноты — гладкие, хрустящие, новые. Спейд вынул их и пересчитал. Банкнот было десять. Он с улыбкой поднял голову.
— Мы договаривались о большей сумме.
— Да, сэр, договаривались, — согласился Гутман, — но тогда мы только говорили. А это настоящие деньги, звонкая, так сказать, монета. За один доллар наличными вы можете купить больше, чем за десять, о которых только договаривались. — Его припухлости затряслись от беззвучного смеха. Когда жировые складки и шары успокоились, он сказал уже более серьезным голосом: — Нас стало больше. — Движением головы он указал на Кэйро. — И... видите ли, сэр... одним словом... ситуация изменилась.
— Отчего же не поговорить?
Гутман сделал три неуклюжих шага назад, освобождая проход. Его жирные складки заколыхались. Спейд и девушка вошли вместе. За ними следом — мальчишка и Кэйро. Кэйро остановился в дверях. Мальчишка спрятал один из своих пистолетов в карман и встал почти вплотную за спиной Спейда.
Спейд изловчился посмотреть через плечо на мальчишку.
— Пошел вон. Меня ты обыскивать не будешь.
Мальчишка сказал:
— Не дергайся. Заткни пасть.
Ноздри Спейда раздувались. Но голос был спокойным.
— Пошел вон. Если ты хоть пальцем дотронешься до меня, без пистолета нам уже не обойтись. Спроси своего босса, щенок, хочет ли он, чтобы меня застрелили еще до разговора.
— Оставь, Уилмер, — сказал толстяк. Он посмотрел на Спейда со снисходительной суровостью. — Поразительное упрямство. Что ж, давайте рассаживаться.
Спейд сказал: «Я ведь говорил вам, что этот сопляк мне не нравится» — и провел Бриджид О'Шонесси к дивану. Они сели рядом, она положила голову на его левое плечо, он обнял ее за плечи. Она перестала дрожать и задыхаться.
Гутман опустился в мягкое кресло-качалку. Кэйро сел в кресло у стола. Мальчишка садиться не стал. Он стоял в дверях, там, где ранее стоял Кэйро, держа пистолет дулом вниз, и смотрел из-под густых ресниц на грудь Спейда. Кэйро положил свой пистолет на стол рядом с собой.
Спейд снял шляпу и швырнул ее на другой конец дивана. Ухмыльнулся Гутману. Ухмылка эта, заострявшая и без того угловатые черты, была такой непристойной, что делала его похожим на сатира.
— А у вашей дочери чудный животик, — сказал он. — Но как же вам не жаль царапать такой живот булавками?!
Гутман улыбался вежливо и чуточку елейно.
Мальчишка в дверях сделал шаг вперед и чуть приподнял свой пистолет. Все присутствующие посмотрели на него. Как это ни странно, но в столь различных взглядах, какими смотрели на мальчишку Бриджид О'Шонесси и Джоэл Кэйро, было совершенно одинаковое неодобрение. Мальчишка зарделся, убрал выставленную ногу, выпрямился, опустил пистолет и встал так же, как раньше, — глядя в грудь Спейда.
Гутман снова повернулся со своей елейной улыбкой к Спейду и вкрадчиво замурлыкал:
— Да, сэр, это позор, но вы должны признать, что цели своей мы достигли.
Спейд нахмурился.
— Зачем такие сложности? Завладев соколом, я сам, естественно, хотел как можно скорее встретиться с вами. Вы платите наличными — чего же еще? Отправляясь в Берлингейм, я ожидал попасть на такую вот встречу. Кто же знал, что вы с получасовым опозданием пытаетесь убрать меня с дороги и мечетесь по городу в надежде найти Джакоби, пока он не нашел меня.
Гутман хихикнул. Казалось, только от удовольствия.
— Что ж, сэр, — сказал он, — так или иначе, наша встреча состоялась, если вы действительно хотели ее.
— Я действительно ее хотел. Как скоро вы можете сделать первый взнос и забрать у меня птицу?
Бриджид О'Шонесси села прямо и с удивлением посмотрела на Спейда. Спейд небрежно похлопал ее по плечу. Он неотрывно смотрел в глаза Гутману. Глаза Гутмана весело поблескивали меж жирных припухлостей.
— Что касается этого, сэр, — начал он и полез во внутренний карман пальто.
Кэйро, вцепившись в свои бедра, наклонился в кресле и тяжело задышал открытым ртом.
Гутман повторил: «Что касается этого, сэр» — и вынул из кармана белый конверт. Десять глаз — даже глаза мальчишки перестали прятаться за ресницами — уставились на него. Вертя конверт в своих пухлых руках, Гутман сначала внимательно посмотрел на совершенно чистую лицевую сторону, а потом на оборотную, не заклеенную, а всего лишь закрепленную маленьким бумажным языком. Потом поднял голову, дружески улыбнулся и бросил конверт на колени Спейду.
Конверт — не очень толстый, но достаточно тяжелый — ударился о живот Спейда и лег ему на колени. Спейд неторопливо поднял его и, сняв руку с плеч девушки, столь же неторопливо открыл. В конверте лежали тысячедолларовые банкноты — гладкие, хрустящие, новые. Спейд вынул их и пересчитал. Банкнот было десять. Он с улыбкой поднял голову.
— Мы договаривались о большей сумме.
— Да, сэр, договаривались, — согласился Гутман, — но тогда мы только говорили. А это настоящие деньги, звонкая, так сказать, монета. За один доллар наличными вы можете купить больше, чем за десять, о которых только договаривались. — Его припухлости затряслись от беззвучного смеха. Когда жировые складки и шары успокоились, он сказал уже более серьезным голосом: — Нас стало больше. — Движением головы он указал на Кэйро. — И... видите ли, сэр... одним словом... ситуация изменилась.