Страница:
– Их больше нет, – снова зашептали вокруг нее. – Нет больше крови… но ты все еще жаждешь. Мы все еще жаждем…
Трупы жертв, валявшиеся вокруг Магьер, на глазах истлевали, распадаясь в прах.
– Дай нам еще крови… еще жизни… Мы пойдем за тобой, если ты поведешь нас. Веди нас, сестренка! Твое время пришло.
Снова в Магьер всколыхнулся жаркий голод, и подавить его оказалось так тяжело, что она всхлипнула.
– Лисил… Лисил… – вновь и вновь шептала она, закрыв глаза, пока перед ее мысленным взором не возникло его лицо.
Когда Магьер вновь открыла глаза, ее по-прежнему окружали вампиры. Они были повсюду, ими кишел весь лес.
Что-то белое вдруг мелькнуло впереди, то скрываясь за стволами деревьев, то возникая вновь. Магьер охватил такой страх, что все ее чувства обострились до предела.
Она слышала легкое дыхание, невесомый шорох под ногами, ступающими по палой хвое. Мерный стук сердца, казалось, мягкими толчками отзывался в ней.
Только эти звуки Магьер и слышала, больше никаких, потому что в лесу не было живых. Даже сама она была уже мертва: плоть ее похолодела и сердце остановилось.
Да, она была мертва… и голодна, очень голодна. Голоса вампиров во тьме шептали ей, что надо найти кровь и насытиться.
Гибкий темный силуэт выскользнул из леса на прогалину, где стояла Магьер.
Лисил смотрел на нее своими янтарными глазами, спутанные белые пряди обрамляли его смуглое лицо. Он протянул к Магьер левую руку, как будто предлагал ей угощение.
Магьер разглядела на запястье шрамы – следы ее собственных зубов. Внутренне она сжалась, но тело ее само двинулось вперед.
– Нет, Лисил… нет! – всхлипнула она. Говорить было трудно, потому что во рту у нее уже росли клыки. Магьер попыталась остановиться, но ноги неумолимо несли ее вперед, до тех пор пока она не ощутила тепло, исходящее от Лисила. Отчего-то в ней вспыхнула ярость. Голод так впился в ее плоть, что она не удержала в руке саблю.
– Да останови же меня! – взмолилась она. – Ты должен, должен это сделать… раз и навсегда!
– Ты одна в этой жажде, – ответил он, и Магьер ощутила, как со всех сторон из-за мертвых деревьев к ним подбираются вампиры. – Кроме меня, здесь никого нет. И моя кровь – все, что осталось для тебя.
Со слезами на глазах Магьер схватила его за руку, рывком притянула к себе и, обнажив клыки, уткнулась лицом в его горло.
Вельстил ломился через кусты, не разбирая дороги. Он искал Магьер. Он не знал наверняка, отчего она вдруг убежала в лес, не знал, но подозревал.
Там, на перекрестке, мертвец-чародей подсунул что-то в ее сознание.
Магьер стала жертвой морока, ложной реальности, которая сейчас подпитывалась ее собственными мыслями и чувствами. Угодив в этот замкнутый круг, она сейчас способна была на все: перерезать себе горло, прыгнуть в реку… Вельстил должен, обязан был ее найти!
Он остановился, прислушался, стараясь почуять Магьер. Справа между деревьев вдруг раздались громкий треск и хруст веток. Раздирая плащ о цепкие сучья, Вельстил бросился туда. Он остановился лишь тогда, когда увидел впереди, на прогалине, Магьер. Лицо ее и руки были обильно покрыты кровавыми царапинами – следами неистового бега напролом через кустарник.
Вельстил замешкался, прикидывая, как подобраться к ней незамеченным, затем описал широкий круг по лесу, чтобы оказаться впереди Магьер, когда ей снова взбредет голову удариться в бегство. Магьер между тем развернулась, лихорадочно обшаривая безумным взглядом прогалину, затем крепко зажмурилась и зашептала:
– Лисил… Лисил… Лисил…
Вдруг глаза ее открылись, и она уставилась прямо на Вельстила.
Она виделаего.
Вельстил заметался, прячась за стволами деревьев, надеясь в глубине души, что это было лишь совпадение, но, куда бы он ни бросился, взгляд Магьер повсюду следовал за ним. Все его хитроумные планы пошли прахом. Теперь Магьер не станет продолжать поиски, не пойдет по пути, на который он ее надеялся направить. Вместо этого она не успокоится, пока не отыщет его. Ничего другого не оставалось, как только найти достойный выход из этого безвыходного положения.
И Вельстил выступил на прогалину перед Магьер, протянув к ней руку, чтобы показать, что он безоружен. Если повезет, он сумеет продержаться достаточно долго, чтобы избавить Магьер от морока, помутившего ее разум.
– Нет, Лисил… нет! – всхлипнула она.
Вельстил замер. Заблудившись в своих иллюзиях, Магьер приняла его за полуэльфа, а между тем на ее бледном, исцарапанном до крови лице явственно читались страх и голод. Если только Магьер поверит, что она убила, высушила до смерти самого близкого ей человека…
Разум Вельстила лихорадочно заработал. Да, у него есть шанс.
Магьер никогда не сможет примириться с тем, что натворила, – с тем, что она якобы натворила, – никогда не вернется в Миишку, к той жалкой будничной жизни, которую пыталась обустроить на пару с Лисилом. Магьер лишится цели и смысла своей жизни. Тот, кто обуреваем горем и ненавистью к себе, становится на редкость податлив…
Вельстил со всеми предосторожностями вытащил руку из перчатки, большим и указательным пальцами ухватил перчатку, не дав ей упасть. Затем он стянул с пальца бронзовое кольцо, зная, что этого для Магьер будет достаточно. Без защиты кольца она тотчас учуяла бы его истинную природу.
Магьер задрожала всем телом.
Вельстил знал, что рискует, но возможный выигрыш стоил любого риска. Уж наверняка Магьер не сумеет убить его.
– Ты одна в этой жажде, – сказал Вельстил. – Кроме меня, здесь никого нет. И моя кровь – все, что осталось для тебя.
По щекам Магьер текли слезы, глаза ее совершенно почернели. Всхлипывая, она схватила его за руку, рывком притянула к себе и уткнулась лицом в его шею.
Вельстил напрягся, ожидая укуса.
Сдавленный стон сорвался с губ Магьер, эхом отдаваясь в его плоти. Пальцы ее с силой впились в его прикрытые плащом плечи.
А затем Магьер оттолкнула его.
Вельстилу пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. Он едва не взвыл от досады. Магьер, борясь с голодом, рухнула на четвереньки, как дикий зверь. Это было жалкое, отталкивающее зрелище.
Магьер глянула на него снизу вверх, и на лице ее, преображенном хищной властью голода, отразилось смятение.
– Лисил?… – неуверенно прошептала она.
Вельстил понял, что зашел слишком далеко. Больше тут ничего нельзя было сделать – разве только то, ради чего он изначально и искал Магьер. Он отдернул руку.
– Очнись! – жестко бросил он и со всей силы ударил Магьер кулаком в висок.
Удар был так силен, что ее развернуло и швырнуло ничком в сырую палую хвою. Вельстил тотчас надел кольцо и, проворно отступив, спрятался за деревьями.
Из своего укрытия он следил за Магьер, чтобы наверняка убедиться, что его удар разрушил власть подпитанного страхом морока. Магьер судорожно закашлялась, затем поднялась на четвереньки, обводя безумным взглядом прогалину.
– Лисил! – вдруг пронзительно закричала она, оттолкнулась обеими руками от земли, вскочила и сломя голову бросилась бежать в направлении города.
Вельстил обессиленно опустился на землю. Если он и испытал облегчение, то его тут же смыла горькая волна разочарования.
Лисил стоял в лесу, совершенно один. На руках его и на стилетах, которые он сжимал в руках, была кровь.
Он швырнул стилеты наземь, попятился, не зная, где он, что совершил и с кем. Он поглядел на свои руки. Их прикрывали рукава из плотной ткани темно-серого цвета с легкой примесью зелени. Плащ того же оттенка ниспадал с его плеч, капюшон был накинут на голову. Ртом и ноздрями Лисил ощущал шелковистую ткань шарфа, обернутого вокруг нижней половины его лица.
Ему уже доводилось видеть подобный наряд. Именно так был одет Сгэйль -анмаглахк,эльф и наемный убийца, который охотился за ним в Беле.
Лисил развернулся, но застыл как вкопанный, прежде чем успел обратиться в бегство.
Впереди, меж деревьями, спиной к нему стоял рослый человек. Худощавый и широкоплечий, с черными, коротко остриженными на военный манер волосами, он был в темно-синем шелковом халате. Лисил шагнул ближе, одной рукой нашаривая на поясе клинок. Клинка не было.
Подойдя близко, он увидел под волосами, в основании затылка человека странную рану. Кровь сочилась из раны, текла по шее, пропитывая воротник халата.
Человек протянул руку за спину, потрогал рану, затем поглядел на свою ладонь, растер каплю крови меж большим и указательным пальцами и оглянулся на Лисила. Его длинное лицо с выпуклым лбом и выдающимися скулами украшали тонкие усики и щегольская бородка.
У Лисила перехватило дыхание, когда взгляд его встретился с карими глазами барона Прога. Он хорошо помнил свою первую жертву.
– Этому нет конца, верно? – Прог качнул головой, вздохнул, ни печалясь, ни гневаясь, без малейшего удивления поглядел на руки Лисила. – Я имею в виду кровь.
Лисил с трудом заставил свой голос повиноваться:
– У меня не было…
– Выбора? – договорил за него Прог. – Понимаю. Ты исполнял приказ и, без сомнения, не имел возможности ослушаться. Все мы, жившие под властью Дармута, были перед ним бессильны. Но… как же они? – Он поглядел на землю перед собой. – Неужели это было необходимо? Не ты ли послужил причиной тому, что это случилось?
Лисил прошел вперед, стараясь не подходить слишком близко к Прогу.
Тот стоял на краю большой неглубокой впадины, обрамленной редкими деревьями. На дне впадины лежало три скрюченных тела. Женщина обнимала руками двух девочек. На них почти не осталось плоти, потому что она иссохла от голода, и из-под туго натянувшейся кожи проступали кости. Глаза девочек были закрыты, женщины – широко открыты. Из-под грязной тряпки, которой она обмотала голову, торчали жесткие пряди поредевших волос.
Лисил воткнул стилет в основание черепа Прога, когда барон спал один в своих покоях.
Его жену и дочерей выгнали из дому. Самую старшую взял в наложницы некий нобиль, известный своей преданностью лорду Дармуту. Жене Прога и двум младшим дочерям не суждено было даже такого сомнительного спасения. Будучи родней изменника, они не смогли найти ни дворянина, ни даже простолюдина, который решился бы приютить их. Лисил не знал, куда они делись, и слышал только, что они умерли с голоду в каком-то безымянном проулке.
– Неужели ты ничего не мог сделать? – спросил Прог. – Они-то не пытались свергнуть Дармута.
На руках Лисила все еще была кровь, и он вытер ладони о серый плащ, но кровь все равно продолжала струиться по пальцам. Тогда он начал пятиться от Прога и пятился до тех пор, пока тот стал совершенно неразличим даже для его эльфийского ночного зрения.
И тогда во тьме леса прозвучал другой голос:
– У нас тут крайне шаткое положение, Ли-шил.
Ясный, мелодичный голос с едва заметным странным выговором, которого Лисил не слышал уже много лет. Похожий голос был у Сгэйля, который привык говорить по-эльфийски и не слишком уютно чувствовал себя, пользуясь наречием людей.
– Мама?… – прошептал Лисил.
– Ты – анмаглахк,– произнес в ночном лесу голос матери.
Даже тени гордости не было в этих словах – одна только ровная, бесстрастная констатация факта. Мать сказала ему это много лет назад… незадолго до того, как он отнял жизнь барона Прога.
Он проворно развернулся, пытаясь понять, откуда донесся голос. Кто-то двигался меж деревьев, но не люди – всего лишь тени. Навстречу Лисилу из ночи выступила первая любовница лорда Дармута Дамилла, которая состояла в сговоре с бароном Прога. На ней было темно-зеленое платье с отделкой из горностая, рыжий локон кокетливо ниспадал на левый глаз. На шее женщины вспух иссиня-багровый рубец – след гарроты. Лисил отшатнулся от нее.
– Лисил! – позвал из тьмы все тот же знакомый голос.
– Нейна! – закричал он. – Мама, где ты?
А из темноты леса уже двигались к нему другие тени и, когда он пытался ускользнуть от них, бестрепетно заступали ему дорогу.
Латец, сержант Прога, истекающий кровью от двойной раны в сердце. Кузнец из Койвы с перерезанным горлом. Леди Керстен Пецка, завернутая в одно лишь купальное полотенце, с кожей желтой от смертельного яда, подлитого в ее ванну. Все они совершили чудовищные злодеяния либо на службе у лорда Дармута, либо в заговорах против него же. А иногда – и там и там.
Все, но не Джозия.
Старик министр, невысокий, со снежно-белыми волосами и смеющимися глазами, выступил из тени, и Лисил увидел, что изо рта его торчит распухший, почерневший язык. Джозия никогда – ни словом, ни делом – не выступал против Дармута. Не ведая подозрений, он взял юношу-полуэльфа к себе в школу – учиться на писца. Лисил предал его петле палача лишь только потому, что Дармут не поверил в невиновность Джозии.
Лисил закрыл окровавленными руками глаза и бросился бежать.
В глубине леса он заметил одинокий силуэт, шнырявший меж деревьев. Ему показалось, что это хищник, вышедший на ночную охоту.
– Здесь! Я здесь! – позвала из ночи мать.
– Мама! – откликнулся Лисил.
Он отыщет ее, непременно отыщет, если только не станет мешкать… но тут сзади окликнул его другой голос:
– Подожди! Я иду за тобой!
Лисил оглянулся. Его нагоняла тень, которую он принял за охотящегося хищника. Он успел заметить бледное лицо, и тут бегущий силуэт скрылся в густом кустарнике.
– Магьер! – прошептал он, не желая вновь пробуждать тени мертвых. – Она здесь… Моя мама здесь! Нам надо спешить!
Он помчался во весь дух через лес и мчался до тех пор, пока впереди не мелькнуло в ночи что-то белое.
Перед старым могучим дубом сидела спиной к Лисилу высокая стройная женщина. Светлые, почти белые, волосы ниспадали ниже пояса гладкой шелковистой волной. Лисил помнил, как была одета мать в тот последний вечер его юности – вечер, когда он бежал из Войнор, после того как министра Джозию повесили на городской площади. Платье цвета жженого сахара – в тон ее коже, – с утонченным узором из зеленых листьев, словно дикой виноградной лозой, облегало ее гибкое тело. Лисил рухнул на колени рядом с ней, протянул руку к ее плечу.
Нейна медленно повернулась.
Ее некогда прекрасное лицо увяло, иссохло, и пергаментно-желтая кожа обтянула череп. На месте больших миндалевидных глаз были лишь пустые глазницы. Нейна была давно мертва.
– Ты слишком долго шел… ты опоздал, – прошелестел труп. – Ты безнадежно опоздал.
На глазах у Лисила его мать рассыпалась в прах.
Не в силах ни шевельнуться, ни даже закричать, он застыл, коленопреклоненный, в темноте. Хлопья материнского праха загустели в крови на его протянутых руках.
Магьер приземлилась на четвереньки рядом с ним, и от ее прыжка вокруг них поднялись облачка праха. Глаза ее были совершенно черны, изо рта щерились клыки.
– Вернись ко мне, Лисил, – проговорила она. – Ты мне очень, очень нужен!
Винн выбежала на дорогу, ведущую от реки, но, оказавшись за пределами города, поняла, что не знает, в какую сторону свернуть. Бело-голубой туман по-прежнему застилал ей глаза, и оттого двигалась она неуверенно, но теперь по крайней мере струйки и потоки жизненной силы больше не стекали, угасая, в бездонную черноту. Ворданы, вне всяких сомнений, больше не было.
И еще и поэтому мысли Винн все время возвращались к Чейну.
– Лисил! – громко позвала она. – Малец! Магьер!
Она не могла просить Чейна о помощи и всем сердцем надеялась, что он давно уже ускакал отсюда. Если только Магьер обнаружит, что Чейн следует за ними, она непременно уничтожит его. А Винн в глубине души теперь отчасти понимала, почему дампир не может действовать иначе.
И все же Чейн искал ее, Винн, хотел вернуть ее в Гильдию Хранителей, в тепло и уют ее прежней жизни. Разве так поступают чудовища?
– Малец! – снова крикнула Винн.
Она брела по дороге, вглядываясь в гущу леса, который тянулся справа и слева от нее, и все звала, звала своих спутников.
– Мама! – вдруг донесся из темноты знакомый голос. – Нейна!
Это был Лисил.
Винн, не разбирая дороги, бросилась в лес.
– Подожди! – крикнула она. – Я иду за тобой!
Край короткого плаща зацепился за плеть ежевики. Винн замешкалась, высвобождаясь из цепких колючек. Когда она выпрямилась, впереди в бело-голубом свечении леса мелькнула вспышка нестерпимо яркого сияния. То были слепяще-белые волосы Лисила, и Винн сломя голову побежала к нему.
Его янтарные глаза сверкали все так же ярко, так ярко, что больно было смотреть, но сейчас эти глаза взирали на Винн, и словно вовсе не видели ее.
– Вернись ко мне, Лисил! – со стоном проговорила она. – Ты мне очень, очень нужен!
Лисил не шелохнулся. Винн попыталась встряхнуть его, но это было все равно что толкать стену. Шарф он где-то потерял, в длинных белых волосах запутались хвоинки и листья.
– Слишком поздно… – прошептал он. – Ох, Магьер, мы слишком долго шли к ней, и она умерла… одна.
Он по-прежнему был во власти морока. Винн до боли прикусила губу – очень уж ей не хотелось снова плакать. Надо что-то придумать, чтобы привести Лисила в чувство, или хотя бы сделать так, чтобы он узнал ее.
Винн сунула руку в карман плаща – и пальцы ее наткнулись на кристалл холодной лампы. Девушка сжала его в кулаке, принялась тереть с такой силой, что острые грани кристалла до боли вонзились в ее ладонь. Она не отступала и терла кристалл до тех пор, пока не уверилась, что свет его будет нестерпимо ярким.
– Погляди на меня! – резко велела она. – Я – Винн… смотри!
Свободной рукой она ухватила Лисила за подбородок, затем выдернула из кармана кристалл и поднесла к самым его глазам. Полыхнул ослепительный свет.
Лисил дернул головой, высвободив свой подбородок из пальцев Винн, и схватил ее за запястья.
– Винн?… – проговорил он и вдруг шумно втянул воздух, точно всхлипнул. – Моя мать… моя мать мертва. Я опоздал.
– Нет! – яростно выкрикнула Винн и сомкнула кулак вокруг кристалла, чтобы уменьшить его сияние. – Ничего этого не было! Вордана заронил в твое сознание зерно морока, а уж вырастили его и придали ему облик твои собственные страхи. Слушай, Магьер и Малец где-то недалеко и, быть может, тоже во власти морока. Мы должны найти их, пока не случилось беды.
Лисил оглядел прогалину:
– Магьер?…
Выпустив руки Винн, он не без труда поднялся с коленей. Винн тоже встала и в который раз подавила приступ тошноты.
– Куда нам идти? – спросил Лисил.
– Назад к дороге, а потом в город, и, может быть, ты сумеешь отыскать Магьер по следам?
Полуэльф еще дрожал всем телом, но он уже опять стал самим собой, и Винн без колебаний двинулась за ним через лес.
Малец бежал по умирающей земле.
Деревья и кусты увядали, гибли у него на глазах, и тени наводняли лес. Мир умирал… и в этом была его вина. Тени вырывали духов из деревьев и земли и тут же алчно поглощали их.
Малец замедлил бег среди мертвых дубов и елей и оглянулся. Там, позади, не осталось ничего живого. Тени множились, подступали все ближе, и вел их одинокий силуэт, в руке которого сверкал огромный клинок. Потом предводитель теней шагнул ближе – и Малец разглядел его.
Магьер была облачена в черные доспехи, чешуйчатые, словно кожа гигантской змеи. Лицо ее было мертвенно-желтым, как у Парко, первого убитого ею вампира. Брат Рашеда при жизни и в посмертии, Парко избрал Дикую Тропу и потерял себя, живя лишь чувственным наслаждением охоты. Глаза Магьер были совершенно черными, непрозрачными, как у жаждущего крови вампира, но в этих глазах Малец разглядел все то же исступленное безумие Парко.
Она зарычала, не узнавая Мальца, и среди ее пожелтевших зубов обнажились длинные клыки.
За спиной у нее тени собирались в орду.
Дети Ночи стягивались со всех сторон. Бледнокожие вампиры с длинными когтями и клыками, призраки, мерцавшие черными тенями на зыбкой грани бытия и небытия. Пришли и двое ардадесбарнов,«полумертвые» с родного континента Винн, и своры гулейиз засушливых северных гор Суманской империи, смертные демоны, что питаются живой плотью.
Были здесь и уцелевшие особи жутких племен конца последней эпохи – конца человеческих Забытых лет. Грузные локата,больше похожие на ящеров, и приземистые гоблины с мордами гиен и раскосыми желтыми глазами.
На одних тварях еще болтались остатки одежды, другие были облачены в полусгнившие доспехи – и почти все вооружены.
И все они, как один, выжидающе смотрели на Магьер.
Малец пожертвовал вечной жизнью в кругу собратьев-духов. Он облекся в недолговечную плоть, чтобы достичь великой цели – удержать Магьер на пути света, скрепить ее связь с Лисилом, охранить ее от врагов и от предназначения, ради которого она была создана. И теперь он смотрел на Магьер, стоявшую во главе жуткой орды, точно генерал во главе армии.
Он проиграл.
– Маджай-хи!– прошипела Магьер.
Горькое, безмерное отчаяние Мальца выплеснулось наружу безысходным воем.
Магьер узнала его. И она была его врагом.
Она бросилась на Мальца, вскинув над головой саблю. И вся орда нечисти двинулась за ней, круша на своем пути все живое.
Малец не шелохнулся, потому что не мог и не желал сражаться с ней. Клинок описал дугу и вошел между его плечом и шеей…
И лицо Магьер, искаженное нечистым голодом, исчезло, но боль осталась.
Малец пошатнулся, ошеломленно моргнул.
Магьер, орда нечисти, мертвый мир – все растаяло бесследно.
Вокруг был притихший древинкский лес. К югу сквозь деревья виднелось обнесенное стеной поместье. Что-то теплое щекотно ползло по уху Мальца. Он рывком повернул голову и встретился взглядом с тусклыми глазами старой собаки.
Тень тихонько заскулила и снова ткнулась носом в его ухо. Плечо Мальца ныло, а морда Тени была в крови. Собака принялась лизать его плечо, и Малец передернулся от боли. Тень укусила его, а теперь зализывала рану.
Он вспомнил город, ходячего мертвеца-чародея, вспомнил, как нечто пронзило его мысли и застряло в них болезненно острым шипом. Припомнив это, Малец зарычал и ответно лизнул Тень в лоб.
Эта бесхитростная душа отыскала его и, не понимая, что происходит, сумела вернуть в реальный мир. Морок остался теперь только в памяти Мальца, хотя воспоминания о нем по-прежнему тяготили дух. Малец побежал к городу, стараясь, впрочем, не спешить, чтобы Тень не отставала от него.
Порезы и царапины на лице и руках Магьер ныли, когда она резко остановилась на перекрестке в центре города. Мысленным взором она все еще видела запястье Лисила в белых шрамах, когда он предлагал ей свою кровь. Где же он… где Малец, где Винн… где, наконец, та тварь, с которой они так неудачно сражались?!
– Лисил! – закричала она. – Ты меня слышишь? Тишина была ей ответом, только трепетал огонь в фонаре на бронзовом треножнике. Магьер побежала по дороге к месту, которое сохранилось в ее памяти, – месту, где они сражались с Ворданой. Там валялись на земле ее факел и Лисиловы клинки. Магьер подобрала их.
– Магьер!
Она стремительно обернулась на оклик Винн и увидела, что юная Хранительница идет по дороге от поворота к поместью. Рядом с ней шел Лисил.
Вздохнув с облегчением, Магьер бросилась к ним… но вдруг застыла как вкопанная, вновь припомнив то мгновение в ее кошмаре, когда Лисил предлагал ей выпить его кровь. Сейчас Магьер боялась протянуть ему руку, боялась подойти к нему слишком близко. Винн подбежала к ней, неожиданно крепко стиснула ее руку и тут же пошатнулась, дважды моргнув.
– Посмотри на меня! – требовательно велела Винн. – Что ты видела?
– Не спрашивай.
Винн сердито встряхнула ее:
– Это все была ложь! Слышишь? Ложь! Чары Ворданы проникли в твои потаенные мысли и обратили их против тебя. Понимаешь? Все это было ненастоящее. Того, что ты видела, на самом деле никогда не было!
Магьер сверху вниз поглядела в лицо Хранительницы. Винн была так непоколебимо уверена в своей правоте… но она-то, Магьер, никогда не обретет подобной уверенности. Если то, что она испытала этой ночью, было порождено ее сознанием, значит, не такая уж это и ложь.
Винн вдруг судорожно сглотнула и отдернула свои руки от Магьер. Она отвернулась, и Лисил тоже упорно смотрел на лес, темневший у дороги за окраиной города.
– У Лисила тоже были кошмары, – сказала Винн. – А Малец до сих пор бродит где-то в лесу. Мы должны отыскать его.
Магьер потянулась к Лисилу, взяла его за руку.
Вначале рука его была вялой, безвольной, и Магьер стало страшно оттого, что он даже не посмотрел на нее и не сказал ни слова, даже не отпустил, как обычно, неуместную остр оту. Что же такое он увидел там, в лесу?
Миг спустя Лисил крепко сжал ее ладонь, глубоко вздохнул и забрал у нее свои клинки.
– Где Вордана? – глухо спросил он. – Нам пока еще рано расслабляться.
До слуха Магьер донесся топот бегущих ног, и она тотчас выпустила руку Лисила, приготовясь обнажить саблю. По дороге к ним со всех ног бежал Геза. Меч у него был в ножнах, и серо-голубой плащ развевался от быстрого бега, открывая кожаные доспехи.
– Вы его уничтожили! – задыхаясь, крикнул он. – Люди приходят в себя, и я впервые за много дней не почувствовал усталости, когда вышел за пределы поместья.
Магьер настороженно оглядела дорогу.
– Никого и ничего мы не уничтожили, – пробормотала она.
– Да нет же, уничтожили! Неужели вы сами не чувствуете?
Трупы жертв, валявшиеся вокруг Магьер, на глазах истлевали, распадаясь в прах.
– Дай нам еще крови… еще жизни… Мы пойдем за тобой, если ты поведешь нас. Веди нас, сестренка! Твое время пришло.
Снова в Магьер всколыхнулся жаркий голод, и подавить его оказалось так тяжело, что она всхлипнула.
– Лисил… Лисил… – вновь и вновь шептала она, закрыв глаза, пока перед ее мысленным взором не возникло его лицо.
Когда Магьер вновь открыла глаза, ее по-прежнему окружали вампиры. Они были повсюду, ими кишел весь лес.
Что-то белое вдруг мелькнуло впереди, то скрываясь за стволами деревьев, то возникая вновь. Магьер охватил такой страх, что все ее чувства обострились до предела.
Она слышала легкое дыхание, невесомый шорох под ногами, ступающими по палой хвое. Мерный стук сердца, казалось, мягкими толчками отзывался в ней.
Только эти звуки Магьер и слышала, больше никаких, потому что в лесу не было живых. Даже сама она была уже мертва: плоть ее похолодела и сердце остановилось.
Да, она была мертва… и голодна, очень голодна. Голоса вампиров во тьме шептали ей, что надо найти кровь и насытиться.
Гибкий темный силуэт выскользнул из леса на прогалину, где стояла Магьер.
Лисил смотрел на нее своими янтарными глазами, спутанные белые пряди обрамляли его смуглое лицо. Он протянул к Магьер левую руку, как будто предлагал ей угощение.
Магьер разглядела на запястье шрамы – следы ее собственных зубов. Внутренне она сжалась, но тело ее само двинулось вперед.
– Нет, Лисил… нет! – всхлипнула она. Говорить было трудно, потому что во рту у нее уже росли клыки. Магьер попыталась остановиться, но ноги неумолимо несли ее вперед, до тех пор пока она не ощутила тепло, исходящее от Лисила. Отчего-то в ней вспыхнула ярость. Голод так впился в ее плоть, что она не удержала в руке саблю.
– Да останови же меня! – взмолилась она. – Ты должен, должен это сделать… раз и навсегда!
– Ты одна в этой жажде, – ответил он, и Магьер ощутила, как со всех сторон из-за мертвых деревьев к ним подбираются вампиры. – Кроме меня, здесь никого нет. И моя кровь – все, что осталось для тебя.
Со слезами на глазах Магьер схватила его за руку, рывком притянула к себе и, обнажив клыки, уткнулась лицом в его горло.
* * *
Вельстил ломился через кусты, не разбирая дороги. Он искал Магьер. Он не знал наверняка, отчего она вдруг убежала в лес, не знал, но подозревал.
Там, на перекрестке, мертвец-чародей подсунул что-то в ее сознание.
Магьер стала жертвой морока, ложной реальности, которая сейчас подпитывалась ее собственными мыслями и чувствами. Угодив в этот замкнутый круг, она сейчас способна была на все: перерезать себе горло, прыгнуть в реку… Вельстил должен, обязан был ее найти!
Он остановился, прислушался, стараясь почуять Магьер. Справа между деревьев вдруг раздались громкий треск и хруст веток. Раздирая плащ о цепкие сучья, Вельстил бросился туда. Он остановился лишь тогда, когда увидел впереди, на прогалине, Магьер. Лицо ее и руки были обильно покрыты кровавыми царапинами – следами неистового бега напролом через кустарник.
Вельстил замешкался, прикидывая, как подобраться к ней незамеченным, затем описал широкий круг по лесу, чтобы оказаться впереди Магьер, когда ей снова взбредет голову удариться в бегство. Магьер между тем развернулась, лихорадочно обшаривая безумным взглядом прогалину, затем крепко зажмурилась и зашептала:
– Лисил… Лисил… Лисил…
Вдруг глаза ее открылись, и она уставилась прямо на Вельстила.
Она виделаего.
Вельстил заметался, прячась за стволами деревьев, надеясь в глубине души, что это было лишь совпадение, но, куда бы он ни бросился, взгляд Магьер повсюду следовал за ним. Все его хитроумные планы пошли прахом. Теперь Магьер не станет продолжать поиски, не пойдет по пути, на который он ее надеялся направить. Вместо этого она не успокоится, пока не отыщет его. Ничего другого не оставалось, как только найти достойный выход из этого безвыходного положения.
И Вельстил выступил на прогалину перед Магьер, протянув к ней руку, чтобы показать, что он безоружен. Если повезет, он сумеет продержаться достаточно долго, чтобы избавить Магьер от морока, помутившего ее разум.
– Нет, Лисил… нет! – всхлипнула она.
Вельстил замер. Заблудившись в своих иллюзиях, Магьер приняла его за полуэльфа, а между тем на ее бледном, исцарапанном до крови лице явственно читались страх и голод. Если только Магьер поверит, что она убила, высушила до смерти самого близкого ей человека…
Разум Вельстила лихорадочно заработал. Да, у него есть шанс.
Магьер никогда не сможет примириться с тем, что натворила, – с тем, что она якобы натворила, – никогда не вернется в Миишку, к той жалкой будничной жизни, которую пыталась обустроить на пару с Лисилом. Магьер лишится цели и смысла своей жизни. Тот, кто обуреваем горем и ненавистью к себе, становится на редкость податлив…
Вельстил со всеми предосторожностями вытащил руку из перчатки, большим и указательным пальцами ухватил перчатку, не дав ей упасть. Затем он стянул с пальца бронзовое кольцо, зная, что этого для Магьер будет достаточно. Без защиты кольца она тотчас учуяла бы его истинную природу.
Магьер задрожала всем телом.
Вельстил знал, что рискует, но возможный выигрыш стоил любого риска. Уж наверняка Магьер не сумеет убить его.
– Ты одна в этой жажде, – сказал Вельстил. – Кроме меня, здесь никого нет. И моя кровь – все, что осталось для тебя.
По щекам Магьер текли слезы, глаза ее совершенно почернели. Всхлипывая, она схватила его за руку, рывком притянула к себе и уткнулась лицом в его шею.
Вельстил напрягся, ожидая укуса.
Сдавленный стон сорвался с губ Магьер, эхом отдаваясь в его плоти. Пальцы ее с силой впились в его прикрытые плащом плечи.
А затем Магьер оттолкнула его.
Вельстилу пришлось схватиться за дерево, чтобы не упасть. Он едва не взвыл от досады. Магьер, борясь с голодом, рухнула на четвереньки, как дикий зверь. Это было жалкое, отталкивающее зрелище.
Магьер глянула на него снизу вверх, и на лице ее, преображенном хищной властью голода, отразилось смятение.
– Лисил?… – неуверенно прошептала она.
Вельстил понял, что зашел слишком далеко. Больше тут ничего нельзя было сделать – разве только то, ради чего он изначально и искал Магьер. Он отдернул руку.
– Очнись! – жестко бросил он и со всей силы ударил Магьер кулаком в висок.
Удар был так силен, что ее развернуло и швырнуло ничком в сырую палую хвою. Вельстил тотчас надел кольцо и, проворно отступив, спрятался за деревьями.
Из своего укрытия он следил за Магьер, чтобы наверняка убедиться, что его удар разрушил власть подпитанного страхом морока. Магьер судорожно закашлялась, затем поднялась на четвереньки, обводя безумным взглядом прогалину.
– Лисил! – вдруг пронзительно закричала она, оттолкнулась обеими руками от земли, вскочила и сломя голову бросилась бежать в направлении города.
Вельстил обессиленно опустился на землю. Если он и испытал облегчение, то его тут же смыла горькая волна разочарования.
* * *
Лисил стоял в лесу, совершенно один. На руках его и на стилетах, которые он сжимал в руках, была кровь.
Он швырнул стилеты наземь, попятился, не зная, где он, что совершил и с кем. Он поглядел на свои руки. Их прикрывали рукава из плотной ткани темно-серого цвета с легкой примесью зелени. Плащ того же оттенка ниспадал с его плеч, капюшон был накинут на голову. Ртом и ноздрями Лисил ощущал шелковистую ткань шарфа, обернутого вокруг нижней половины его лица.
Ему уже доводилось видеть подобный наряд. Именно так был одет Сгэйль -анмаглахк,эльф и наемный убийца, который охотился за ним в Беле.
Лисил развернулся, но застыл как вкопанный, прежде чем успел обратиться в бегство.
Впереди, меж деревьями, спиной к нему стоял рослый человек. Худощавый и широкоплечий, с черными, коротко остриженными на военный манер волосами, он был в темно-синем шелковом халате. Лисил шагнул ближе, одной рукой нашаривая на поясе клинок. Клинка не было.
Подойдя близко, он увидел под волосами, в основании затылка человека странную рану. Кровь сочилась из раны, текла по шее, пропитывая воротник халата.
Человек протянул руку за спину, потрогал рану, затем поглядел на свою ладонь, растер каплю крови меж большим и указательным пальцами и оглянулся на Лисила. Его длинное лицо с выпуклым лбом и выдающимися скулами украшали тонкие усики и щегольская бородка.
У Лисила перехватило дыхание, когда взгляд его встретился с карими глазами барона Прога. Он хорошо помнил свою первую жертву.
– Этому нет конца, верно? – Прог качнул головой, вздохнул, ни печалясь, ни гневаясь, без малейшего удивления поглядел на руки Лисила. – Я имею в виду кровь.
Лисил с трудом заставил свой голос повиноваться:
– У меня не было…
– Выбора? – договорил за него Прог. – Понимаю. Ты исполнял приказ и, без сомнения, не имел возможности ослушаться. Все мы, жившие под властью Дармута, были перед ним бессильны. Но… как же они? – Он поглядел на землю перед собой. – Неужели это было необходимо? Не ты ли послужил причиной тому, что это случилось?
Лисил прошел вперед, стараясь не подходить слишком близко к Прогу.
Тот стоял на краю большой неглубокой впадины, обрамленной редкими деревьями. На дне впадины лежало три скрюченных тела. Женщина обнимала руками двух девочек. На них почти не осталось плоти, потому что она иссохла от голода, и из-под туго натянувшейся кожи проступали кости. Глаза девочек были закрыты, женщины – широко открыты. Из-под грязной тряпки, которой она обмотала голову, торчали жесткие пряди поредевших волос.
Лисил воткнул стилет в основание черепа Прога, когда барон спал один в своих покоях.
Его жену и дочерей выгнали из дому. Самую старшую взял в наложницы некий нобиль, известный своей преданностью лорду Дармуту. Жене Прога и двум младшим дочерям не суждено было даже такого сомнительного спасения. Будучи родней изменника, они не смогли найти ни дворянина, ни даже простолюдина, который решился бы приютить их. Лисил не знал, куда они делись, и слышал только, что они умерли с голоду в каком-то безымянном проулке.
– Неужели ты ничего не мог сделать? – спросил Прог. – Они-то не пытались свергнуть Дармута.
На руках Лисила все еще была кровь, и он вытер ладони о серый плащ, но кровь все равно продолжала струиться по пальцам. Тогда он начал пятиться от Прога и пятился до тех пор, пока тот стал совершенно неразличим даже для его эльфийского ночного зрения.
И тогда во тьме леса прозвучал другой голос:
– У нас тут крайне шаткое положение, Ли-шил.
Ясный, мелодичный голос с едва заметным странным выговором, которого Лисил не слышал уже много лет. Похожий голос был у Сгэйля, который привык говорить по-эльфийски и не слишком уютно чувствовал себя, пользуясь наречием людей.
– Мама?… – прошептал Лисил.
– Ты – анмаглахк,– произнес в ночном лесу голос матери.
Даже тени гордости не было в этих словах – одна только ровная, бесстрастная констатация факта. Мать сказала ему это много лет назад… незадолго до того, как он отнял жизнь барона Прога.
Он проворно развернулся, пытаясь понять, откуда донесся голос. Кто-то двигался меж деревьев, но не люди – всего лишь тени. Навстречу Лисилу из ночи выступила первая любовница лорда Дармута Дамилла, которая состояла в сговоре с бароном Прога. На ней было темно-зеленое платье с отделкой из горностая, рыжий локон кокетливо ниспадал на левый глаз. На шее женщины вспух иссиня-багровый рубец – след гарроты. Лисил отшатнулся от нее.
– Лисил! – позвал из тьмы все тот же знакомый голос.
– Нейна! – закричал он. – Мама, где ты?
А из темноты леса уже двигались к нему другие тени и, когда он пытался ускользнуть от них, бестрепетно заступали ему дорогу.
Латец, сержант Прога, истекающий кровью от двойной раны в сердце. Кузнец из Койвы с перерезанным горлом. Леди Керстен Пецка, завернутая в одно лишь купальное полотенце, с кожей желтой от смертельного яда, подлитого в ее ванну. Все они совершили чудовищные злодеяния либо на службе у лорда Дармута, либо в заговорах против него же. А иногда – и там и там.
Все, но не Джозия.
Старик министр, невысокий, со снежно-белыми волосами и смеющимися глазами, выступил из тени, и Лисил увидел, что изо рта его торчит распухший, почерневший язык. Джозия никогда – ни словом, ни делом – не выступал против Дармута. Не ведая подозрений, он взял юношу-полуэльфа к себе в школу – учиться на писца. Лисил предал его петле палача лишь только потому, что Дармут не поверил в невиновность Джозии.
Лисил закрыл окровавленными руками глаза и бросился бежать.
В глубине леса он заметил одинокий силуэт, шнырявший меж деревьев. Ему показалось, что это хищник, вышедший на ночную охоту.
– Здесь! Я здесь! – позвала из ночи мать.
– Мама! – откликнулся Лисил.
Он отыщет ее, непременно отыщет, если только не станет мешкать… но тут сзади окликнул его другой голос:
– Подожди! Я иду за тобой!
Лисил оглянулся. Его нагоняла тень, которую он принял за охотящегося хищника. Он успел заметить бледное лицо, и тут бегущий силуэт скрылся в густом кустарнике.
– Магьер! – прошептал он, не желая вновь пробуждать тени мертвых. – Она здесь… Моя мама здесь! Нам надо спешить!
Он помчался во весь дух через лес и мчался до тех пор, пока впереди не мелькнуло в ночи что-то белое.
Перед старым могучим дубом сидела спиной к Лисилу высокая стройная женщина. Светлые, почти белые, волосы ниспадали ниже пояса гладкой шелковистой волной. Лисил помнил, как была одета мать в тот последний вечер его юности – вечер, когда он бежал из Войнор, после того как министра Джозию повесили на городской площади. Платье цвета жженого сахара – в тон ее коже, – с утонченным узором из зеленых листьев, словно дикой виноградной лозой, облегало ее гибкое тело. Лисил рухнул на колени рядом с ней, протянул руку к ее плечу.
Нейна медленно повернулась.
Ее некогда прекрасное лицо увяло, иссохло, и пергаментно-желтая кожа обтянула череп. На месте больших миндалевидных глаз были лишь пустые глазницы. Нейна была давно мертва.
– Ты слишком долго шел… ты опоздал, – прошелестел труп. – Ты безнадежно опоздал.
На глазах у Лисила его мать рассыпалась в прах.
Не в силах ни шевельнуться, ни даже закричать, он застыл, коленопреклоненный, в темноте. Хлопья материнского праха загустели в крови на его протянутых руках.
Магьер приземлилась на четвереньки рядом с ним, и от ее прыжка вокруг них поднялись облачка праха. Глаза ее были совершенно черны, изо рта щерились клыки.
– Вернись ко мне, Лисил, – проговорила она. – Ты мне очень, очень нужен!
* * *
Винн выбежала на дорогу, ведущую от реки, но, оказавшись за пределами города, поняла, что не знает, в какую сторону свернуть. Бело-голубой туман по-прежнему застилал ей глаза, и оттого двигалась она неуверенно, но теперь по крайней мере струйки и потоки жизненной силы больше не стекали, угасая, в бездонную черноту. Ворданы, вне всяких сомнений, больше не было.
И еще и поэтому мысли Винн все время возвращались к Чейну.
– Лисил! – громко позвала она. – Малец! Магьер!
Она не могла просить Чейна о помощи и всем сердцем надеялась, что он давно уже ускакал отсюда. Если только Магьер обнаружит, что Чейн следует за ними, она непременно уничтожит его. А Винн в глубине души теперь отчасти понимала, почему дампир не может действовать иначе.
И все же Чейн искал ее, Винн, хотел вернуть ее в Гильдию Хранителей, в тепло и уют ее прежней жизни. Разве так поступают чудовища?
– Малец! – снова крикнула Винн.
Она брела по дороге, вглядываясь в гущу леса, который тянулся справа и слева от нее, и все звала, звала своих спутников.
– Мама! – вдруг донесся из темноты знакомый голос. – Нейна!
Это был Лисил.
Винн, не разбирая дороги, бросилась в лес.
– Подожди! – крикнула она. – Я иду за тобой!
Край короткого плаща зацепился за плеть ежевики. Винн замешкалась, высвобождаясь из цепких колючек. Когда она выпрямилась, впереди в бело-голубом свечении леса мелькнула вспышка нестерпимо яркого сияния. То были слепяще-белые волосы Лисила, и Винн сломя голову побежала к нему.
Его янтарные глаза сверкали все так же ярко, так ярко, что больно было смотреть, но сейчас эти глаза взирали на Винн, и словно вовсе не видели ее.
– Вернись ко мне, Лисил! – со стоном проговорила она. – Ты мне очень, очень нужен!
Лисил не шелохнулся. Винн попыталась встряхнуть его, но это было все равно что толкать стену. Шарф он где-то потерял, в длинных белых волосах запутались хвоинки и листья.
– Слишком поздно… – прошептал он. – Ох, Магьер, мы слишком долго шли к ней, и она умерла… одна.
Он по-прежнему был во власти морока. Винн до боли прикусила губу – очень уж ей не хотелось снова плакать. Надо что-то придумать, чтобы привести Лисила в чувство, или хотя бы сделать так, чтобы он узнал ее.
Винн сунула руку в карман плаща – и пальцы ее наткнулись на кристалл холодной лампы. Девушка сжала его в кулаке, принялась тереть с такой силой, что острые грани кристалла до боли вонзились в ее ладонь. Она не отступала и терла кристалл до тех пор, пока не уверилась, что свет его будет нестерпимо ярким.
– Погляди на меня! – резко велела она. – Я – Винн… смотри!
Свободной рукой она ухватила Лисила за подбородок, затем выдернула из кармана кристалл и поднесла к самым его глазам. Полыхнул ослепительный свет.
Лисил дернул головой, высвободив свой подбородок из пальцев Винн, и схватил ее за запястья.
– Винн?… – проговорил он и вдруг шумно втянул воздух, точно всхлипнул. – Моя мать… моя мать мертва. Я опоздал.
– Нет! – яростно выкрикнула Винн и сомкнула кулак вокруг кристалла, чтобы уменьшить его сияние. – Ничего этого не было! Вордана заронил в твое сознание зерно морока, а уж вырастили его и придали ему облик твои собственные страхи. Слушай, Магьер и Малец где-то недалеко и, быть может, тоже во власти морока. Мы должны найти их, пока не случилось беды.
Лисил оглядел прогалину:
– Магьер?…
Выпустив руки Винн, он не без труда поднялся с коленей. Винн тоже встала и в который раз подавила приступ тошноты.
– Куда нам идти? – спросил Лисил.
– Назад к дороге, а потом в город, и, может быть, ты сумеешь отыскать Магьер по следам?
Полуэльф еще дрожал всем телом, но он уже опять стал самим собой, и Винн без колебаний двинулась за ним через лес.
* * *
Малец бежал по умирающей земле.
Деревья и кусты увядали, гибли у него на глазах, и тени наводняли лес. Мир умирал… и в этом была его вина. Тени вырывали духов из деревьев и земли и тут же алчно поглощали их.
Малец замедлил бег среди мертвых дубов и елей и оглянулся. Там, позади, не осталось ничего живого. Тени множились, подступали все ближе, и вел их одинокий силуэт, в руке которого сверкал огромный клинок. Потом предводитель теней шагнул ближе – и Малец разглядел его.
Магьер была облачена в черные доспехи, чешуйчатые, словно кожа гигантской змеи. Лицо ее было мертвенно-желтым, как у Парко, первого убитого ею вампира. Брат Рашеда при жизни и в посмертии, Парко избрал Дикую Тропу и потерял себя, живя лишь чувственным наслаждением охоты. Глаза Магьер были совершенно черными, непрозрачными, как у жаждущего крови вампира, но в этих глазах Малец разглядел все то же исступленное безумие Парко.
Она зарычала, не узнавая Мальца, и среди ее пожелтевших зубов обнажились длинные клыки.
За спиной у нее тени собирались в орду.
Дети Ночи стягивались со всех сторон. Бледнокожие вампиры с длинными когтями и клыками, призраки, мерцавшие черными тенями на зыбкой грани бытия и небытия. Пришли и двое ардадесбарнов,«полумертвые» с родного континента Винн, и своры гулейиз засушливых северных гор Суманской империи, смертные демоны, что питаются живой плотью.
Были здесь и уцелевшие особи жутких племен конца последней эпохи – конца человеческих Забытых лет. Грузные локата,больше похожие на ящеров, и приземистые гоблины с мордами гиен и раскосыми желтыми глазами.
На одних тварях еще болтались остатки одежды, другие были облачены в полусгнившие доспехи – и почти все вооружены.
И все они, как один, выжидающе смотрели на Магьер.
Малец пожертвовал вечной жизнью в кругу собратьев-духов. Он облекся в недолговечную плоть, чтобы достичь великой цели – удержать Магьер на пути света, скрепить ее связь с Лисилом, охранить ее от врагов и от предназначения, ради которого она была создана. И теперь он смотрел на Магьер, стоявшую во главе жуткой орды, точно генерал во главе армии.
Он проиграл.
– Маджай-хи!– прошипела Магьер.
Горькое, безмерное отчаяние Мальца выплеснулось наружу безысходным воем.
Магьер узнала его. И она была его врагом.
Она бросилась на Мальца, вскинув над головой саблю. И вся орда нечисти двинулась за ней, круша на своем пути все живое.
Малец не шелохнулся, потому что не мог и не желал сражаться с ней. Клинок описал дугу и вошел между его плечом и шеей…
И лицо Магьер, искаженное нечистым голодом, исчезло, но боль осталась.
Малец пошатнулся, ошеломленно моргнул.
Магьер, орда нечисти, мертвый мир – все растаяло бесследно.
Вокруг был притихший древинкский лес. К югу сквозь деревья виднелось обнесенное стеной поместье. Что-то теплое щекотно ползло по уху Мальца. Он рывком повернул голову и встретился взглядом с тусклыми глазами старой собаки.
Тень тихонько заскулила и снова ткнулась носом в его ухо. Плечо Мальца ныло, а морда Тени была в крови. Собака принялась лизать его плечо, и Малец передернулся от боли. Тень укусила его, а теперь зализывала рану.
Он вспомнил город, ходячего мертвеца-чародея, вспомнил, как нечто пронзило его мысли и застряло в них болезненно острым шипом. Припомнив это, Малец зарычал и ответно лизнул Тень в лоб.
Эта бесхитростная душа отыскала его и, не понимая, что происходит, сумела вернуть в реальный мир. Морок остался теперь только в памяти Мальца, хотя воспоминания о нем по-прежнему тяготили дух. Малец побежал к городу, стараясь, впрочем, не спешить, чтобы Тень не отставала от него.
* * *
Порезы и царапины на лице и руках Магьер ныли, когда она резко остановилась на перекрестке в центре города. Мысленным взором она все еще видела запястье Лисила в белых шрамах, когда он предлагал ей свою кровь. Где же он… где Малец, где Винн… где, наконец, та тварь, с которой они так неудачно сражались?!
– Лисил! – закричала она. – Ты меня слышишь? Тишина была ей ответом, только трепетал огонь в фонаре на бронзовом треножнике. Магьер побежала по дороге к месту, которое сохранилось в ее памяти, – месту, где они сражались с Ворданой. Там валялись на земле ее факел и Лисиловы клинки. Магьер подобрала их.
– Магьер!
Она стремительно обернулась на оклик Винн и увидела, что юная Хранительница идет по дороге от поворота к поместью. Рядом с ней шел Лисил.
Вздохнув с облегчением, Магьер бросилась к ним… но вдруг застыла как вкопанная, вновь припомнив то мгновение в ее кошмаре, когда Лисил предлагал ей выпить его кровь. Сейчас Магьер боялась протянуть ему руку, боялась подойти к нему слишком близко. Винн подбежала к ней, неожиданно крепко стиснула ее руку и тут же пошатнулась, дважды моргнув.
– Посмотри на меня! – требовательно велела Винн. – Что ты видела?
– Не спрашивай.
Винн сердито встряхнула ее:
– Это все была ложь! Слышишь? Ложь! Чары Ворданы проникли в твои потаенные мысли и обратили их против тебя. Понимаешь? Все это было ненастоящее. Того, что ты видела, на самом деле никогда не было!
Магьер сверху вниз поглядела в лицо Хранительницы. Винн была так непоколебимо уверена в своей правоте… но она-то, Магьер, никогда не обретет подобной уверенности. Если то, что она испытала этой ночью, было порождено ее сознанием, значит, не такая уж это и ложь.
Винн вдруг судорожно сглотнула и отдернула свои руки от Магьер. Она отвернулась, и Лисил тоже упорно смотрел на лес, темневший у дороги за окраиной города.
– У Лисила тоже были кошмары, – сказала Винн. – А Малец до сих пор бродит где-то в лесу. Мы должны отыскать его.
Магьер потянулась к Лисилу, взяла его за руку.
Вначале рука его была вялой, безвольной, и Магьер стало страшно оттого, что он даже не посмотрел на нее и не сказал ни слова, даже не отпустил, как обычно, неуместную остр оту. Что же такое он увидел там, в лесу?
Миг спустя Лисил крепко сжал ее ладонь, глубоко вздохнул и забрал у нее свои клинки.
– Где Вордана? – глухо спросил он. – Нам пока еще рано расслабляться.
До слуха Магьер донесся топот бегущих ног, и она тотчас выпустила руку Лисила, приготовясь обнажить саблю. По дороге к ним со всех ног бежал Геза. Меч у него был в ножнах, и серо-голубой плащ развевался от быстрого бега, открывая кожаные доспехи.
– Вы его уничтожили! – задыхаясь, крикнул он. – Люди приходят в себя, и я впервые за много дней не почувствовал усталости, когда вышел за пределы поместья.
Магьер настороженно оглядела дорогу.
– Никого и ничего мы не уничтожили, – пробормотала она.
– Да нет же, уничтожили! Неужели вы сами не чувствуете?