Страница:
Магьер покачала головой. Она, в отличие от других, так и не ощутила ни разу ни смертельной усталости, ни угасания жизненной силы.
– Я-то, может, и чувствую, – отозвался Лисил, – да только так измотан, что не могу сказать наверняка.
– Это я уничтожила Вордану, – едва слышно прошептала Винн.
Все взоры тотчас обратились на хрупкую девушку в продранных кое-где штанах и заляпанном грязью коротком плаще. Она опустила голову, и пряди волос из растрепавшейся косы почти прикрыли ее лицо.
– Ты?! – не веря своим ушам, переспросила Магьер. – Но… как?
С минуту Винн молчала, все так же не подымая глаз.
– После того как все вы разбежались, я осталась одна, – наконец сказала она. – Я выстрелила Вордане в глаз из арбалета и убежала в кузницу. Там он нагнал меня. Думаю, он собирался поиграть со мной, как кошка с мышкой. Когда он подошел достаточно близко, я сорвала с его шеи бронзовый сосуд и швырнула на раскаленные угли. Сосуд расплавился и треснул. Все заволокло дымом, а когда дым рассеялся – Вордана исчез.
Слушая этот рассказ, Магьер изумленно качала головой:
– Прости нас, Винн. Мне очень жаль, что мы бросили тебя один на один с этой тварью. Ты уверена, что Ворданы больше нет?
Хранительница по-прежнему не поднимала головы. Магьер вдруг сообразила, что на долю Винн сегодня выпало слишком много тяжких испытаний. Ее вообще не следовало брать с собой в это путешествие, но если бы нынче Винн не было с ними, что стало бы с Лисилом? Со всем этим несчастным городом?
Винн наконец подняла взгляд на Магьер и тут же сжалась, как от удара, отпрянула. Глаза ее округлились, она схватилась обеими руками за голову и, прежде чем кто-нибудь успел поддержать ее, рухнула наземь. Лисил тотчас опустился рядом с ней на колени.
– Что это с ней? – спросил Геза.
– Не знаю, – отозвался Лисил, помогая Винн подняться и бережно придерживая ее за плечи.
– Я до сих пор вижу… вижу!– простонала Винн. – Прекратите это, ради всего святого, прекратите!
– Проклятие! – пробормотала Магьер. – Я и забыла о том, что она сделала со своими глазами.
– Надо отнести ее в поместье, – заявил Геза.
– И что дальше? – саркастически осведомился Лисил. – Ей и так уже изрядно досталось. Нет, нам надо разобраться с этой напастью здесь и сейчас!
– Каким образом? – не менее ядовито огрызнулась Магьер. – Единственный из нас, кто понимает, что произошло с Винн, – это сама Винн. В поместье по крайней мере мы сможем хоть что-то для нее сделать, пока она не наберется сил и сама не снимет свои чары.
– Ну нет, Винн не единственная, кто понимает, что произошло, – процедил Лисил. Голос его прозвучал холодно и очень тихо. – Есть еще кое-кто… сведущий. Подержи-ка ее, Магьер. Побудешь с ней тут, пока я не вернусь, или же приведешь ее, когда услышишь, что я тебя зову.
Едва Винн ощутила на своих плечах руки Магьер, она стала отчаянно отбиваться, пытаясь вырваться. Лисил между тем уже вскочил и побежал к дороге.
– Геза, пошарь в лесу к востоку от дороги! – на бегу крикнул он капитану стражи. – Если вдруг увидишь нашего пса, скажи ему, что Винн в беде, и приведи его сюда.
Капитан уставился на него во все глаза:
– Что?!
– Просто скажи, и все! – прокричал в ответ Лисил. – Он поймет!
Геза побежал в другую сторону, а Магьер уселась на землю, крепко держа за плечи Винн. Девушка протестующе вскрикнула, пытаясь вырваться, как будто Магьер и была источником всех ее мучений.
– Ну, хватит уже! – с досадой сказала Магьер. – Просто побудь со мной, хорошо? Лисил отыщет Мальца, и мы избавим тебя от этой напасти.
Винн рванулась с неожиданной силой, вывернулась из ее рук и, перекатившись, торопливо отползла прочь.
– Эти тени в тебе… эти черные ленты! – прошептала Винн. – Они тянутся ко мне, хотят высосать мой дух… Не прикасайся ко мне!
Хранительница привалилась спиной к стене ближайшего дома и, скорчившись, закрыла лицо руками.
Магьер уселась неподалеку, безуспешно пытаясь понять, почему Винн боится ее.
Винн услышала далекий голос Лисила, звавший Магьер, а затем ощутила, как сильные руки оторвали ее от земли и понесли прочь.
Она не открывала глаз, просто не могла это сделать, чтобы не видеть снова, как из Магьер струятся, извиваясь, зловещие черные ленты. Умом Винн понимала, что Магьер только хочет ей помочь, но тем не менее начала отбиваться. Ей хотелось лишь одного – уползти в темноту, туда, где не дотянутся до нее черные змеи жизненной сути Магьер.
– Прекрати! – рявкнула Магьер. – Я несу тебя к Мальцу! Не дергайся, не то я тебя уроню!
– Магьер! – снова позвал Лисил. – Сюда, через ручей!
Винн сжалась от ужаса, услышав плеск воды под сапогами Магьер. Затем все кончилось, и она скатилась с рук Магьер наземь.
Под ней была мягкая почва, и глинистый ее запах наполнял, кружил голову Винн. Девушка с усилием села и открыла глаза – медленно, страшась того, что ей предстоит увидеть.
С пригорка сквозь паутину бело-голубого тумана, густо оплетавшую деревья и высокий кустарник, летел к ней сполох ослепительно белого пламени. Винн впилась тонкими пальцами в глинистую почву, едва удерживаясь от того, чтобы не вскочить и не броситься наутек.
Лисил бежал к ней, и волосы его пылали слепяще белым пламенем, глаза сверкали, точно обломки янтаря, внутри которых полыхало солнце. Рядом с ним бежало нечто четвероногое. Тень! Старая собака тоже сияла изнутри, но далеко не так ярко, как Лисил.
Где же Малец?
Лисил, поскальзываясь на глине, добежал до Винн, шлепнулся наземь рядом с ней и сразу оглянулся через плечо:
– Малец, иди сюда… сейчас же!
И тогда вдалеке, за деревьями, появился еще один сгусток сияния.
Вначале он казался лишь световым пятном, скользящим в бело-голубой паутине жизненной сути леса, но пятно это, приближаясь, становилось все ярче. Во время боя в городе Винн уже видела сияние Мальца, и тогда оно было так же ослепительно ярко, как у Лисила, но сейчас ее взору предстало совсем иное зрелище. Из глубины леса прыжками несся к ним нестерпимо блистающий кристалл холодного света.
И повсюду на его пути вспыхивала ярче жизненная сила каждого ростка, каждой травинки, каждой незаметной букашки.
Винн забыла о тошноте и головокружении, забыла обо всех неприятностях, доставленных ей волшебным зрением.
В отличие от других животных и людей, которых сегодня видела Винн, сияние жизненной сути Мальца не накладывалось на очертания его земного тела. Малец был целостен, един, гармоничен – облик, воплощенный в сиянии.
Его шерсть была ослепительно белая, и каждая шерстинка на нем переливалась, точно шелковая.
Малец бежал к Винн.
Ей вдруг припомнилось, как давным-давно, на родине, в Гильдии она вместе с другими послушниками изучала свойства света. Ее сотоварищи подвешивали кристалл на веревочке у окна, вращали его и любовались тем, как на стенах пляшут красочные пятна света. Сама же Винн смотрела неотрывно на вращающийся кристалл, так же как сейчас смотрела неотрывно в глаза Мальца.
Они радужно искрились, словно роса в лучах солнца.
Ветра не было, но Винн ощутила вдруг движение среди деревьев. Нет, сами деревья были недвижны – ожила их бело-голубая жизненная суть. Ручьи ее и потоки неуклонно текли в одном направлении – к Мальцу.
В стволах деревьев, в земле, в самом воздухе возникали сполохи ярчайшего сияния, похожие на Мальца. Они тоже собирались к псу, окружали его со всех сторон, парили над ним, скользили под его лапами.
Винн откинулась назад и зажмурилась, не в силах больше выносить этого слепящего света.
Она ощутила на лице теплое дыхание Мальца, увидела его свет, проникший даже сквозь плотно закрытые веки, а затем он влажным языком лизнул поочередно ее зажмуренные глаза.
Винн уперлась ладонями в землю – на миг ей показалось, что она падает, падает бесконечно долго, а затем это ощущение прошло. Она подняла голову и решилась открыть глаза.
Перед ней был Малец, серебристо-серый, лохматый и едва различимый в темноте.
– Что это? – недоверчиво спросил Лисил. – Зачем это он ее вылизывает? Винн, как ты? Все в порядке?
Девушка едва смогла разглядеть его. Лучше всего по-прежнему были видны в темноте его белые волосы, но и они теперь выглядели совсем обычно.
Винн хотелось от души обнять Мальца, но она не решилась. Слишком уж большое впечатление произвело на нее то, что она только что видела. Стихийный дух, воплотившийся в Мальце, явился на зов, чтобы спасти ее. Это потрясло Винн до глубины души, но за потрясением таился страх, благоговейный страх перед тем, что такое необыкновенное существо находилось рядом с ней во все время этого путешествия.
Сейчас, однако, Винн видела только пса, который облизнулся и, устало рыкнув, сел.
Укрывшись за деревьями, Вельстил следил, как Магьер и какой-то стражник, судя по одежде не из бедных, ведут, поддерживая под руки, Лисила и Винн по дороге к поместью. С людьми были маджай-хии старая тощая собака. Вельстил немногое сумел разобрать из слов Магьер, но со стражником она разговаривала дружелюбно и один раз – это Вельстил расслышал отчетливо – назвала его капитаном. Нетерпение Вельстила росло.
Повелитель его снов требовал, чтобы он неотлучно следовал за Магьер, но Вельстил слишком долго внимал во сне этим черным чешуйчатым кольцам. К своей цели он за эти годы не приблизился ни на шаг. Охота Магьер за тайнами ее прошлого отсрочила охоту за драгоценным артефактом из его снов, а заодно и будущее, которое сулила ему власть над этим артефактом.
Вельстил хорошо понимал, почему Магьер задержалась в этом городе. В ее природе было заложено стремление убивать вампиров повсюду, где бы они ни находились. Но почему она вообще движется все дальше и дальше вглубь Древинки, почему не покинет края, где ее – да и его, кстати, – до сих пор могут подстерегать те, о ком лучше не вспоминать? Глядя, как Магьер и ее спутники входят в ворота поместья, Вельстил решил, что пора и ему поискать ответы на некоторые вопросы.
Коня на месте не оказалось, и Вельстилу пришлось долго идти пешком к тому месту, где прошлой ночью, в канун рассвета, Чейн соорудил навес. Он нисколько не удивился, когда, дойдя до места, обнаружил, что спутник и оба коня уже дожидаются его. Чейн с непроницаемым видом сидел на земле у навеса и кормил с ладони зерном свою крысу.
– Я решил, что коней лучше припрятать от посторонних глаз, – сообщил он как ни в чем не бывало.
Вельстил глянул на него сверху вниз:
– Итак, ты изобразил героя и уничтожил чудовище, дабы спасти свою прекрасную даму?
Левое веко Чейна дернулось.
– Да.
Вельстил решил не упоминать лишний раз о проявленном Чейном непослушании… пока. Магьер жива и невредима, и теперь, когда чародей уничтожен, она снова двинется в путь.
– Разумеется, ты позаботился о том, чтобы Винн не увидела тебя?
– Я же не дурак! – ответил Чейн после мгновенной заминки.
Вельстил вошел под навес.
– Нам опасно находиться так близко от Магьер. Схватка измотала их силы, в особенности досталось Лисилу и Хранительнице. Вряд ли они тронутся в путь с рассветом, но что отправятся завтра – не сомневаюсь. Если Магьер по-прежнему намерена ехать на восток, я должен знать почему.
Чейн нахмурился:
– Так ты не знаешь, куда именно она направляется?
– Да, не знаю. Сразу после того, как она покинула родную деревню, ей надлежало повернуть на север… или куда угодно, но за пределы этого края.
Вельстил подманивал Чейна этой загадкой, как подманивают косточкой голодного пса. Он хотел, чтобы мысли Чейна вернулись к их общей цели, но не собирался при этом открывать ему слишком многое.
– Я видел, как Магьер разговаривала с одним стражником из поместья, – продолжал он. – Это, скорее всего, капитан тамошней стражи. Ты когда-нибудь помогал своему отцу при допросах?
– Угу.
– Вот и мне иногда доводилось это делать.
– Еще бы тебе этого не делать! – с горечью заметил Чейн. – Вот и отыскалось у нас еще кое-что общее.
Вельстил едва не улыбнулся.
В поместье Винн отвели комнату с большой кроватью и периной. Редкая возможность побыть одной, и такие мелкие, но приятные удобства, как задернутое тяжелой портьерой окно и столик, на котором можно было разложить письменные принадлежности, должны были вызвать у Винн если не радость, то хотя бы вздох облегчения.
Под плащом и рубашкой она носила белую хлопчатобумажную сорочку, которую обычно заправляла в штаны. С тех пор как они покинули Белу, Винн ни разу не доводилось снять с себя всю одежду, чтобы спать в одной нижней сорочке. Ночи в этих краях были чересчур холодные, а сама Винн – чрезмерно скромна.
Сегодня, пусть хотя бы на одну ночь, она могла раздеться до сорочки, и это тоже должно было бы радовать ее.
Но не радовало.
Винн не написала в своих заметках о мертвеце-чародее, не прибавила ни слова и об истинной природе Магьер, чего ждал от нее домин Тилсвит. Она даже не стала греть кристалл в холодной лампе, стоявшей на столике у изголовья. Вместо этого она поплотнее закрыла дверь и забралась под перину, разглядывая обстановку комнаты, такую обыденную в неярком свете одинокой свечи.
Она солгала Магьер, солгала Лисилу, солгала местным жителям. Объявила делом рук своих то, чего на самом деле не совершила, – чтобы спасти Чейна, не позволить Магьер узнать о том, что он следует за ними от самой Белы.
В дверь постучали, но Винн никого не хотелось видеть.
– Это я, – прозвучал из-за двери голос Магьер. – Можно войти?
– Да, конечно, – ответила Винн без особой охоты, затем взяла холодную лампу, сняла стеклянный колпак и, не вынимая кристалл из гнезда, хорошенько потерла его ладонями.
Когда она вновь накрыла кристалл стеклом, дверь с негромким скрипом отворилась и в комнату вошла Магьер.
Вид у нее был смущенный. Косу она расплела, но не расчесала волосы. На ней были лишь черные облегающие штаны да свободная белая рубашка. На лице в нескольких местах припухали красные следы порезов.
– У тебя случайно нет с собой целительной мази? – спросила она.
Снова Винн охватил жгучий стыд. Прежде чем забираться под перину, она могла бы по меньшей мере обработать раны своих спутников!
– Есть, конечно. Прости, что я раньше об этом не подумала. Мазь у меня в мешке, в боковом кармане.
Магьер покачала головой:
– Не извиняйся. Все мы сегодня смертельно устали.
Винн достала из мешка маленькую жестянку с мазью, а вслед за ней расческу. Стыд и чувство вины пересилили ту неприятную неловкость, которую она испытывала при виде Магьер.
– Если хочешь, я тебя причешу. У тебя в волосах полно мелких сучков и репейников.
Не то чтобы Винн не доверяла Магьер. Женщинепо имени Магьер она с радостью доверила бы свою жизнь, но вот другая, дампирскаясущность, о которой сама Магьер пока еще мало что знала, порождала в Винн безумный страх. Впервые в своей недолгой жизни Винн почувствовала отвращение к тому, что считала своим призванием.
Она обожала погоню за знанием. Ничто не могло доставить ей большего наслаждения, чем обретение новых знаний, но разве могла она записать то, что случилось нынешней ночью, как если бы это был предмет обычного ученого любопытства? Черная, мертвая половина Магьер страшила ее не меньше, чем загадочное и кровавое происхождение бледной черноволосой женщины.
Магьер косо глянула на расческу, явно собираясь отказаться, но потом вздохнула:
– Да, хочу. Спасибо.
Винн налила воды из кувшина в фарфоровый тазик, который стоял на столе. Рядом с тазиком лежало полотенце. Винн намочила его край в воде и, усевшись на кровать рядом с Магьер, стараясь, чтобы рука ее не дрожала, промыла царапины Магьер и наложила мазь, которая не только исцеляла, но и унимала боль.
– Так гораздо лучше, – пробормотала Магьер. Винн перебралась ей за спину и принялась осторожно расчесывать спутанные черные волосы.
– Как там Лисил? – спросила она.
– Отдыхает. Думаю, с ним все будет в порядке. Вряд ли Вордана во время схватки успел отнять у него много сил, но наверняка мы этого не знаем. Я прослежу за тем, чтобы утром он хорошенько подкрепился.
Винн отложила расческу и тонкими пальцами бережно выпутала из волос Магьер репейник.
– У тебя такие красивые волосы! – проговорила она, хотя на самом деле извивы черных прядей живо напомнили ей зловещие щупальца, корчившиеся в сиянии жизненной сути Магьер. – Лисил рассказал тебе, что он видел в лесу?
Магьер обернулась так резко, что Винн едва успела отдернуть руки и сложила их на коленях, стиснув пальцами расческу.
– Нет, – сказала Магьер, – не рассказал. А тебе?
– Он говорил бессвязно, как и ты, но мне показалось, что он видел свою мать… мертвой. Он сказал, что мы опоздали и что она мертва.
Магьер закрыла глаза.
– Нельзя мне было допускать, чтобы Вордана обхитрил меня, нельзя было медлить. Если бы только я срубила голову этому ублюдку… Ох, Лисил, бедный Лисил… Слишком много ему уже пришлось пережить из-за меня.
С минуту она молчала, а когда заговорила вновь – это было последнее, что Винн желала бы от нее услышать.
– Что ты видела сегодня ночью? Что ты видела во мне такое, что перепугало тебя до полусмерти?
У Винн пересохло во рту.
– Магьер… Ты не причинила мне вреда. Это было не…
– Расскажи. Я пока ничего не знаю, кроме замурованной комнаты со скелетами в полуразвалившемся замке. Если ты знаешь что-то еще, скажи мне.
– Не то чтобы знаю… – пробормотала Винн, лихорадочно подыскивая слова для объяснения. – Я всего лишь видела… чувствовала…
Магьер терпеливо ждала продолжения.
И тогда Винн, внутренне содрогаясь, рассказала ей о черных змеевидных лентах, извивавшихся в ее жизненной сути. Магьер ничего не сказала, и только взгляд ее бродил по комнате, так ни разу и не остановившись на лице Винн. Быть может, она смирилась с тем, что является частью мировой тьмы. Винн также рассказала ей о том, каким увидела Мальца: не два образа, физический и духовный, как у других, а единая, ослепительно сияющая суть. Заметив, что этот рассказ отвлек Магьер от мрачных мыслей, Винн описала ей янтарно-солнечные глаза Лисила, пылавшие в бело-голубом тумане метафизического мира.
– Ах, как я жалею, что не видела его таким, – тихо проговорила Магьер, и мрачное выражение ее лица смягчилось. – Знаешь, ведь на самом деле я пришла к тебе не за мазью. Мне просто хотелось извиниться… за то, что я сказала тогда в Беле, когда ты во что бы то ни стало хотела отправиться с нами. Я-то думала, что ты будешь нам только помехой, но твои знания и умения оказались так полезны нам, и не только в разговорах с Мальцом. Нынче ночью меня, Лисила и даже Мальца просто обвели вокруг пальца. Если бы с нами не было тебя, я даже не уверена, что кто-нибудь из нас дожил бы до утра. Жители города считают, что Вордану уничтожила я, – ничего другого они бы не поняли и не приняли. Потому-то я и хотела сказать тебе все это… и поблагодарить тебя.
Это было так непохоже на обычную Магьер, что Винн с новой силой охватили угрызения совести. Судя по тому, что им уже известно о происхождении Магьер, у нее просто не было выбора. Она искренне пыталась жить не той жизнью, которую ей навязали с самого рождения. И вот сейчас она сидит напротив и благодарит ее, Винн, – лгунью и тайного соглядатая.
Винн солгала ради Чейна… и, единожды солгав, уже не могла повернуть назад. Правда только подорвет доверие к ней Магьер и, возможно, будет стоить Чейну головы.
– Позволь мне все же причесать тебя, – прошептала Магьер, – а потом нам обеим не помешает поспать.
Магьер вновь повернулась к ней спиной, и Винн выпутала из ее волос репейник.
– А еще, Винн, знаешь что… – В голосе Магьер мелькнули привычные жесткие нотки. – Чтобы не смела мне больше баловаться магией!
Винн вздохнула, коротко кивнув:
– Хорошо.
ГЛАВА 10
– Я-то, может, и чувствую, – отозвался Лисил, – да только так измотан, что не могу сказать наверняка.
– Это я уничтожила Вордану, – едва слышно прошептала Винн.
Все взоры тотчас обратились на хрупкую девушку в продранных кое-где штанах и заляпанном грязью коротком плаще. Она опустила голову, и пряди волос из растрепавшейся косы почти прикрыли ее лицо.
– Ты?! – не веря своим ушам, переспросила Магьер. – Но… как?
С минуту Винн молчала, все так же не подымая глаз.
– После того как все вы разбежались, я осталась одна, – наконец сказала она. – Я выстрелила Вордане в глаз из арбалета и убежала в кузницу. Там он нагнал меня. Думаю, он собирался поиграть со мной, как кошка с мышкой. Когда он подошел достаточно близко, я сорвала с его шеи бронзовый сосуд и швырнула на раскаленные угли. Сосуд расплавился и треснул. Все заволокло дымом, а когда дым рассеялся – Вордана исчез.
Слушая этот рассказ, Магьер изумленно качала головой:
– Прости нас, Винн. Мне очень жаль, что мы бросили тебя один на один с этой тварью. Ты уверена, что Ворданы больше нет?
Хранительница по-прежнему не поднимала головы. Магьер вдруг сообразила, что на долю Винн сегодня выпало слишком много тяжких испытаний. Ее вообще не следовало брать с собой в это путешествие, но если бы нынче Винн не было с ними, что стало бы с Лисилом? Со всем этим несчастным городом?
Винн наконец подняла взгляд на Магьер и тут же сжалась, как от удара, отпрянула. Глаза ее округлились, она схватилась обеими руками за голову и, прежде чем кто-нибудь успел поддержать ее, рухнула наземь. Лисил тотчас опустился рядом с ней на колени.
– Что это с ней? – спросил Геза.
– Не знаю, – отозвался Лисил, помогая Винн подняться и бережно придерживая ее за плечи.
– Я до сих пор вижу… вижу!– простонала Винн. – Прекратите это, ради всего святого, прекратите!
– Проклятие! – пробормотала Магьер. – Я и забыла о том, что она сделала со своими глазами.
– Надо отнести ее в поместье, – заявил Геза.
– И что дальше? – саркастически осведомился Лисил. – Ей и так уже изрядно досталось. Нет, нам надо разобраться с этой напастью здесь и сейчас!
– Каким образом? – не менее ядовито огрызнулась Магьер. – Единственный из нас, кто понимает, что произошло с Винн, – это сама Винн. В поместье по крайней мере мы сможем хоть что-то для нее сделать, пока она не наберется сил и сама не снимет свои чары.
– Ну нет, Винн не единственная, кто понимает, что произошло, – процедил Лисил. Голос его прозвучал холодно и очень тихо. – Есть еще кое-кто… сведущий. Подержи-ка ее, Магьер. Побудешь с ней тут, пока я не вернусь, или же приведешь ее, когда услышишь, что я тебя зову.
Едва Винн ощутила на своих плечах руки Магьер, она стала отчаянно отбиваться, пытаясь вырваться. Лисил между тем уже вскочил и побежал к дороге.
– Геза, пошарь в лесу к востоку от дороги! – на бегу крикнул он капитану стражи. – Если вдруг увидишь нашего пса, скажи ему, что Винн в беде, и приведи его сюда.
Капитан уставился на него во все глаза:
– Что?!
– Просто скажи, и все! – прокричал в ответ Лисил. – Он поймет!
Геза побежал в другую сторону, а Магьер уселась на землю, крепко держа за плечи Винн. Девушка протестующе вскрикнула, пытаясь вырваться, как будто Магьер и была источником всех ее мучений.
– Ну, хватит уже! – с досадой сказала Магьер. – Просто побудь со мной, хорошо? Лисил отыщет Мальца, и мы избавим тебя от этой напасти.
Винн рванулась с неожиданной силой, вывернулась из ее рук и, перекатившись, торопливо отползла прочь.
– Эти тени в тебе… эти черные ленты! – прошептала Винн. – Они тянутся ко мне, хотят высосать мой дух… Не прикасайся ко мне!
Хранительница привалилась спиной к стене ближайшего дома и, скорчившись, закрыла лицо руками.
Магьер уселась неподалеку, безуспешно пытаясь понять, почему Винн боится ее.
* * *
Винн услышала далекий голос Лисила, звавший Магьер, а затем ощутила, как сильные руки оторвали ее от земли и понесли прочь.
Она не открывала глаз, просто не могла это сделать, чтобы не видеть снова, как из Магьер струятся, извиваясь, зловещие черные ленты. Умом Винн понимала, что Магьер только хочет ей помочь, но тем не менее начала отбиваться. Ей хотелось лишь одного – уползти в темноту, туда, где не дотянутся до нее черные змеи жизненной сути Магьер.
– Прекрати! – рявкнула Магьер. – Я несу тебя к Мальцу! Не дергайся, не то я тебя уроню!
– Магьер! – снова позвал Лисил. – Сюда, через ручей!
Винн сжалась от ужаса, услышав плеск воды под сапогами Магьер. Затем все кончилось, и она скатилась с рук Магьер наземь.
Под ней была мягкая почва, и глинистый ее запах наполнял, кружил голову Винн. Девушка с усилием села и открыла глаза – медленно, страшась того, что ей предстоит увидеть.
С пригорка сквозь паутину бело-голубого тумана, густо оплетавшую деревья и высокий кустарник, летел к ней сполох ослепительно белого пламени. Винн впилась тонкими пальцами в глинистую почву, едва удерживаясь от того, чтобы не вскочить и не броситься наутек.
Лисил бежал к ней, и волосы его пылали слепяще белым пламенем, глаза сверкали, точно обломки янтаря, внутри которых полыхало солнце. Рядом с ним бежало нечто четвероногое. Тень! Старая собака тоже сияла изнутри, но далеко не так ярко, как Лисил.
Где же Малец?
Лисил, поскальзываясь на глине, добежал до Винн, шлепнулся наземь рядом с ней и сразу оглянулся через плечо:
– Малец, иди сюда… сейчас же!
И тогда вдалеке, за деревьями, появился еще один сгусток сияния.
Вначале он казался лишь световым пятном, скользящим в бело-голубой паутине жизненной сути леса, но пятно это, приближаясь, становилось все ярче. Во время боя в городе Винн уже видела сияние Мальца, и тогда оно было так же ослепительно ярко, как у Лисила, но сейчас ее взору предстало совсем иное зрелище. Из глубины леса прыжками несся к ним нестерпимо блистающий кристалл холодного света.
И повсюду на его пути вспыхивала ярче жизненная сила каждого ростка, каждой травинки, каждой незаметной букашки.
Винн забыла о тошноте и головокружении, забыла обо всех неприятностях, доставленных ей волшебным зрением.
В отличие от других животных и людей, которых сегодня видела Винн, сияние жизненной сути Мальца не накладывалось на очертания его земного тела. Малец был целостен, един, гармоничен – облик, воплощенный в сиянии.
Его шерсть была ослепительно белая, и каждая шерстинка на нем переливалась, точно шелковая.
Малец бежал к Винн.
Ей вдруг припомнилось, как давным-давно, на родине, в Гильдии она вместе с другими послушниками изучала свойства света. Ее сотоварищи подвешивали кристалл на веревочке у окна, вращали его и любовались тем, как на стенах пляшут красочные пятна света. Сама же Винн смотрела неотрывно на вращающийся кристалл, так же как сейчас смотрела неотрывно в глаза Мальца.
Они радужно искрились, словно роса в лучах солнца.
Ветра не было, но Винн ощутила вдруг движение среди деревьев. Нет, сами деревья были недвижны – ожила их бело-голубая жизненная суть. Ручьи ее и потоки неуклонно текли в одном направлении – к Мальцу.
В стволах деревьев, в земле, в самом воздухе возникали сполохи ярчайшего сияния, похожие на Мальца. Они тоже собирались к псу, окружали его со всех сторон, парили над ним, скользили под его лапами.
Винн откинулась назад и зажмурилась, не в силах больше выносить этого слепящего света.
Она ощутила на лице теплое дыхание Мальца, увидела его свет, проникший даже сквозь плотно закрытые веки, а затем он влажным языком лизнул поочередно ее зажмуренные глаза.
Винн уперлась ладонями в землю – на миг ей показалось, что она падает, падает бесконечно долго, а затем это ощущение прошло. Она подняла голову и решилась открыть глаза.
Перед ней был Малец, серебристо-серый, лохматый и едва различимый в темноте.
– Что это? – недоверчиво спросил Лисил. – Зачем это он ее вылизывает? Винн, как ты? Все в порядке?
Девушка едва смогла разглядеть его. Лучше всего по-прежнему были видны в темноте его белые волосы, но и они теперь выглядели совсем обычно.
Винн хотелось от души обнять Мальца, но она не решилась. Слишком уж большое впечатление произвело на нее то, что она только что видела. Стихийный дух, воплотившийся в Мальце, явился на зов, чтобы спасти ее. Это потрясло Винн до глубины души, но за потрясением таился страх, благоговейный страх перед тем, что такое необыкновенное существо находилось рядом с ней во все время этого путешествия.
Сейчас, однако, Винн видела только пса, который облизнулся и, устало рыкнув, сел.
* * *
Укрывшись за деревьями, Вельстил следил, как Магьер и какой-то стражник, судя по одежде не из бедных, ведут, поддерживая под руки, Лисила и Винн по дороге к поместью. С людьми были маджай-хии старая тощая собака. Вельстил немногое сумел разобрать из слов Магьер, но со стражником она разговаривала дружелюбно и один раз – это Вельстил расслышал отчетливо – назвала его капитаном. Нетерпение Вельстила росло.
Повелитель его снов требовал, чтобы он неотлучно следовал за Магьер, но Вельстил слишком долго внимал во сне этим черным чешуйчатым кольцам. К своей цели он за эти годы не приблизился ни на шаг. Охота Магьер за тайнами ее прошлого отсрочила охоту за драгоценным артефактом из его снов, а заодно и будущее, которое сулила ему власть над этим артефактом.
Вельстил хорошо понимал, почему Магьер задержалась в этом городе. В ее природе было заложено стремление убивать вампиров повсюду, где бы они ни находились. Но почему она вообще движется все дальше и дальше вглубь Древинки, почему не покинет края, где ее – да и его, кстати, – до сих пор могут подстерегать те, о ком лучше не вспоминать? Глядя, как Магьер и ее спутники входят в ворота поместья, Вельстил решил, что пора и ему поискать ответы на некоторые вопросы.
Коня на месте не оказалось, и Вельстилу пришлось долго идти пешком к тому месту, где прошлой ночью, в канун рассвета, Чейн соорудил навес. Он нисколько не удивился, когда, дойдя до места, обнаружил, что спутник и оба коня уже дожидаются его. Чейн с непроницаемым видом сидел на земле у навеса и кормил с ладони зерном свою крысу.
– Я решил, что коней лучше припрятать от посторонних глаз, – сообщил он как ни в чем не бывало.
Вельстил глянул на него сверху вниз:
– Итак, ты изобразил героя и уничтожил чудовище, дабы спасти свою прекрасную даму?
Левое веко Чейна дернулось.
– Да.
Вельстил решил не упоминать лишний раз о проявленном Чейном непослушании… пока. Магьер жива и невредима, и теперь, когда чародей уничтожен, она снова двинется в путь.
– Разумеется, ты позаботился о том, чтобы Винн не увидела тебя?
– Я же не дурак! – ответил Чейн после мгновенной заминки.
Вельстил вошел под навес.
– Нам опасно находиться так близко от Магьер. Схватка измотала их силы, в особенности досталось Лисилу и Хранительнице. Вряд ли они тронутся в путь с рассветом, но что отправятся завтра – не сомневаюсь. Если Магьер по-прежнему намерена ехать на восток, я должен знать почему.
Чейн нахмурился:
– Так ты не знаешь, куда именно она направляется?
– Да, не знаю. Сразу после того, как она покинула родную деревню, ей надлежало повернуть на север… или куда угодно, но за пределы этого края.
Вельстил подманивал Чейна этой загадкой, как подманивают косточкой голодного пса. Он хотел, чтобы мысли Чейна вернулись к их общей цели, но не собирался при этом открывать ему слишком многое.
– Я видел, как Магьер разговаривала с одним стражником из поместья, – продолжал он. – Это, скорее всего, капитан тамошней стражи. Ты когда-нибудь помогал своему отцу при допросах?
– Угу.
– Вот и мне иногда доводилось это делать.
– Еще бы тебе этого не делать! – с горечью заметил Чейн. – Вот и отыскалось у нас еще кое-что общее.
Вельстил едва не улыбнулся.
* * *
В поместье Винн отвели комнату с большой кроватью и периной. Редкая возможность побыть одной, и такие мелкие, но приятные удобства, как задернутое тяжелой портьерой окно и столик, на котором можно было разложить письменные принадлежности, должны были вызвать у Винн если не радость, то хотя бы вздох облегчения.
Под плащом и рубашкой она носила белую хлопчатобумажную сорочку, которую обычно заправляла в штаны. С тех пор как они покинули Белу, Винн ни разу не доводилось снять с себя всю одежду, чтобы спать в одной нижней сорочке. Ночи в этих краях были чересчур холодные, а сама Винн – чрезмерно скромна.
Сегодня, пусть хотя бы на одну ночь, она могла раздеться до сорочки, и это тоже должно было бы радовать ее.
Но не радовало.
Винн не написала в своих заметках о мертвеце-чародее, не прибавила ни слова и об истинной природе Магьер, чего ждал от нее домин Тилсвит. Она даже не стала греть кристалл в холодной лампе, стоявшей на столике у изголовья. Вместо этого она поплотнее закрыла дверь и забралась под перину, разглядывая обстановку комнаты, такую обыденную в неярком свете одинокой свечи.
Она солгала Магьер, солгала Лисилу, солгала местным жителям. Объявила делом рук своих то, чего на самом деле не совершила, – чтобы спасти Чейна, не позволить Магьер узнать о том, что он следует за ними от самой Белы.
В дверь постучали, но Винн никого не хотелось видеть.
– Это я, – прозвучал из-за двери голос Магьер. – Можно войти?
– Да, конечно, – ответила Винн без особой охоты, затем взяла холодную лампу, сняла стеклянный колпак и, не вынимая кристалл из гнезда, хорошенько потерла его ладонями.
Когда она вновь накрыла кристалл стеклом, дверь с негромким скрипом отворилась и в комнату вошла Магьер.
Вид у нее был смущенный. Косу она расплела, но не расчесала волосы. На ней были лишь черные облегающие штаны да свободная белая рубашка. На лице в нескольких местах припухали красные следы порезов.
– У тебя случайно нет с собой целительной мази? – спросила она.
Снова Винн охватил жгучий стыд. Прежде чем забираться под перину, она могла бы по меньшей мере обработать раны своих спутников!
– Есть, конечно. Прости, что я раньше об этом не подумала. Мазь у меня в мешке, в боковом кармане.
Магьер покачала головой:
– Не извиняйся. Все мы сегодня смертельно устали.
Винн достала из мешка маленькую жестянку с мазью, а вслед за ней расческу. Стыд и чувство вины пересилили ту неприятную неловкость, которую она испытывала при виде Магьер.
– Если хочешь, я тебя причешу. У тебя в волосах полно мелких сучков и репейников.
Не то чтобы Винн не доверяла Магьер. Женщинепо имени Магьер она с радостью доверила бы свою жизнь, но вот другая, дампирскаясущность, о которой сама Магьер пока еще мало что знала, порождала в Винн безумный страх. Впервые в своей недолгой жизни Винн почувствовала отвращение к тому, что считала своим призванием.
Она обожала погоню за знанием. Ничто не могло доставить ей большего наслаждения, чем обретение новых знаний, но разве могла она записать то, что случилось нынешней ночью, как если бы это был предмет обычного ученого любопытства? Черная, мертвая половина Магьер страшила ее не меньше, чем загадочное и кровавое происхождение бледной черноволосой женщины.
Магьер косо глянула на расческу, явно собираясь отказаться, но потом вздохнула:
– Да, хочу. Спасибо.
Винн налила воды из кувшина в фарфоровый тазик, который стоял на столе. Рядом с тазиком лежало полотенце. Винн намочила его край в воде и, усевшись на кровать рядом с Магьер, стараясь, чтобы рука ее не дрожала, промыла царапины Магьер и наложила мазь, которая не только исцеляла, но и унимала боль.
– Так гораздо лучше, – пробормотала Магьер. Винн перебралась ей за спину и принялась осторожно расчесывать спутанные черные волосы.
– Как там Лисил? – спросила она.
– Отдыхает. Думаю, с ним все будет в порядке. Вряд ли Вордана во время схватки успел отнять у него много сил, но наверняка мы этого не знаем. Я прослежу за тем, чтобы утром он хорошенько подкрепился.
Винн отложила расческу и тонкими пальцами бережно выпутала из волос Магьер репейник.
– У тебя такие красивые волосы! – проговорила она, хотя на самом деле извивы черных прядей живо напомнили ей зловещие щупальца, корчившиеся в сиянии жизненной сути Магьер. – Лисил рассказал тебе, что он видел в лесу?
Магьер обернулась так резко, что Винн едва успела отдернуть руки и сложила их на коленях, стиснув пальцами расческу.
– Нет, – сказала Магьер, – не рассказал. А тебе?
– Он говорил бессвязно, как и ты, но мне показалось, что он видел свою мать… мертвой. Он сказал, что мы опоздали и что она мертва.
Магьер закрыла глаза.
– Нельзя мне было допускать, чтобы Вордана обхитрил меня, нельзя было медлить. Если бы только я срубила голову этому ублюдку… Ох, Лисил, бедный Лисил… Слишком много ему уже пришлось пережить из-за меня.
С минуту она молчала, а когда заговорила вновь – это было последнее, что Винн желала бы от нее услышать.
– Что ты видела сегодня ночью? Что ты видела во мне такое, что перепугало тебя до полусмерти?
У Винн пересохло во рту.
– Магьер… Ты не причинила мне вреда. Это было не…
– Расскажи. Я пока ничего не знаю, кроме замурованной комнаты со скелетами в полуразвалившемся замке. Если ты знаешь что-то еще, скажи мне.
– Не то чтобы знаю… – пробормотала Винн, лихорадочно подыскивая слова для объяснения. – Я всего лишь видела… чувствовала…
Магьер терпеливо ждала продолжения.
И тогда Винн, внутренне содрогаясь, рассказала ей о черных змеевидных лентах, извивавшихся в ее жизненной сути. Магьер ничего не сказала, и только взгляд ее бродил по комнате, так ни разу и не остановившись на лице Винн. Быть может, она смирилась с тем, что является частью мировой тьмы. Винн также рассказала ей о том, каким увидела Мальца: не два образа, физический и духовный, как у других, а единая, ослепительно сияющая суть. Заметив, что этот рассказ отвлек Магьер от мрачных мыслей, Винн описала ей янтарно-солнечные глаза Лисила, пылавшие в бело-голубом тумане метафизического мира.
– Ах, как я жалею, что не видела его таким, – тихо проговорила Магьер, и мрачное выражение ее лица смягчилось. – Знаешь, ведь на самом деле я пришла к тебе не за мазью. Мне просто хотелось извиниться… за то, что я сказала тогда в Беле, когда ты во что бы то ни стало хотела отправиться с нами. Я-то думала, что ты будешь нам только помехой, но твои знания и умения оказались так полезны нам, и не только в разговорах с Мальцом. Нынче ночью меня, Лисила и даже Мальца просто обвели вокруг пальца. Если бы с нами не было тебя, я даже не уверена, что кто-нибудь из нас дожил бы до утра. Жители города считают, что Вордану уничтожила я, – ничего другого они бы не поняли и не приняли. Потому-то я и хотела сказать тебе все это… и поблагодарить тебя.
Это было так непохоже на обычную Магьер, что Винн с новой силой охватили угрызения совести. Судя по тому, что им уже известно о происхождении Магьер, у нее просто не было выбора. Она искренне пыталась жить не той жизнью, которую ей навязали с самого рождения. И вот сейчас она сидит напротив и благодарит ее, Винн, – лгунью и тайного соглядатая.
Винн солгала ради Чейна… и, единожды солгав, уже не могла повернуть назад. Правда только подорвет доверие к ней Магьер и, возможно, будет стоить Чейну головы.
– Позволь мне все же причесать тебя, – прошептала Магьер, – а потом нам обеим не помешает поспать.
Магьер вновь повернулась к ней спиной, и Винн выпутала из ее волос репейник.
– А еще, Винн, знаешь что… – В голосе Магьер мелькнули привычные жесткие нотки. – Чтобы не смела мне больше баловаться магией!
Винн вздохнула, коротко кивнув:
– Хорошо.
ГЛАВА 10
На рассвете Магьер оставила крепко спящего Лисила в спальне и спустилась в парадную залу, где к ней тут же бросилась Елена.
– Если бы только ты знала, как мы тебе благодарны! Даже не представляю, чем мы могли бы тебя отблагодарить! – Девушка порывисто сжала руки Магьер, едва не приплясывая от счастья.
Лорд Стефан стоял у камина. Он не выражал такого бурного восторга, но его сдержанность была Магьер куда больше по душе. Подобное выражение лица ей уже доводилось видеть не раз. Деревенские старейшины умоляли ее о помощи, но едва только она справлялась с делом, как они с нетерпением ждали, когда она наконец уберется подальше. В точности такой вид был сейчас у Стефана.
Магьер в крайнем смятении высвободила руки из пылкого рукопожатия Елены и, стараясь не показаться невежливой, спросила насчет завтрака.
– Я сейчас принесу горячей овсянки и свежего хлеба! – воскликнула Елена и бросилась к выходу.
– Погоди, Елена, – сказал капитан Геза и, встав из-за стола, повернулся к Магьер. – Я бы хотел перед завтраком кое-что тебе показать. Пойдешь со мной?
Из всех обитателей поместья Геза был ей наиболее симпатичен. Вслед за ним Магьер вышла во внутренний двор и направилась к конюшне. Перед дверями конюшни стоял добротный фургон с длинными козлами, крытыми мягкой кожаной подушкой. Неподалеку были привязаны две мышиной масти лошадки, и юный грум старательно начищал скребницей лоснящуюся шкуру одной из них.
Геза указал на фургон:
– Елена сказала, что вы вернули деньги на содержание поместья, часть платы, которую собрали горожане. Я не то чтобы благородной крови, но и неблагодарным меня не назовешь. Стефан молод и глуп, но я слишком завишу от него, а потому иногда поддерживал его в делах, которые никак не причислишь к благовидным. Этот фургон – мой, и я отдаю его тебе. Это не подарок, а плата за твои труды, и ты не вправе отказаться.
Затем он подошел к паре мышастых лошадок. Одна из них была коренастая, плотного сложения, другая – постройнее, подвижная и грациозная.
– Это – Толстик, – сказал Геза, – потому что толстенький. А вот это – Фейка, потому что она очень похожа на проказливых фей из сказок, которые мне рассказывала бабушка. Я сам объезжал их. Они хорошо тебе послужат.
Магьер подошла ближе, и Толстик немедленно повернул к ней крупную морду. Глаза у него были спокойные, ясные. Фейка легонько покусывала недоуздок своего напарника. Она была чудо как хороша – изящная, с серым бархатистым носом.
– Они дороги тебе, – сказала Магьер. – Я не могу их взять.
– Я слышал, что твой напарник терпеть не может ездить верхом, а между тем он еще не вполне оправился после вчерашней ночи. Новая баржа придет только в следующем месяце. Мы в долгу у тебя… и я у тебя в долгу. У меня никого нет, кроме Елены, а она не хотела уехать отсюда и вернуться в Кеонск. Если бы не ты…
Он вздохнул и вытащил из кармана куртки небольшой, сложенный вчетверо пергамент.
– Возьми фургон и лошадок. Ты их заработала. А еще, пока мы тут наедине, я хочу кое-что тебе показать. Вы ведь едете в Кеонск?
– Да.
– Почему? – спросил Геза и, когда Магьер нахмурилась, торопливо пояснил: – Мне подумалось, что, быть может, мы встретились не случайно… оттого и спрашиваю.
Магьер не считала Гезу способным на обман, но это туманное объяснение озадачило ее.
– Я ищу сведения о моих родных, точнее, об отце. Вот и все. Может быть, в архивах Кеонска сыщутся какие-нибудь сведения о нем.
– Понятно, – только и сказал Геза; вид у него был разочарованный. – Стало быть, об этомты ничего не знаешь?
Он протянул Магьер сложенный вчетверо пергамент.
– Я не очень хорошо умею читать, – сказала она.
– Это письмо от моего брата, который живет на юго-востоке провинции Энтов, то есть нашей провинции. Удел, которым правил его лорд, перешел под управление некоего человека в бурой мантии. Брат никогда прежде этого человека не видел. Происхождения он явно не дворянского, однако предъявил верительные грамоты, подписанные бароном Бусканом. И это не единственный случай такого рода. Подобные вести доходили до меня из разных мест, не только в провинции Энтов, но и на востоке Древинки.
– Бускан рассылает по уделам чародеев? – спросила Магьер. – Таких как Вордана?
– Я не знаю, чародеи они или нет. Кроме Ворданы, я ни с кем из этих людей не знаком. Я знаю только то, что рассказал мне брат: наших нобилей одного за другим сменяют невесть откуда взявшиеся люди и все они предъявляют бумаги с подписью княжеского наместника.
– Да, но какое отношение все это имеет ко мне? – осведомилась Магьер, которую разговор, заведенный Тезой, ничуть не трогал. Она никогда не интересовалась извечной грызней аристократических домов за власть.
– Не могла бы ты, когда доберешься до Кеонска, разузнать побольше обо всем этом деле? Ты и твои спутники остановили Вордану. Вы способны на то, что недостижимо для других. Просто выясни, прав ли мой брат.
Магьер колебалась, не зная, что ответить. Но ведь тетка Бея живет совсем недалеко отсюда, а подозрения Гезы внушили ей серьезную тревогу.
– Сомневаюсь, что Бускан захочет нас принять, – наконец ответила она, – но если подвернется случай…
Геза склонил голову, целиком удовлетворенный, и они направились в дом, где их уже ждал завтрак.
Утро пролетело незаметно. Винн помогла уложить вещи в фургон, и после обеда они уже готовы были тронуться в путь. Лисил весь день помалкивал, и Магьер ясно видела, что его по-прежнему гнетет пережитый прошлой ночью кошмар. Она и сама никак не могла выбросить из памяти ту сцену, когда Лисил предлагал ей как жертву свою кровь. Разговор обо всем этом может и подождать, но поговорить надо будет обязательно. Хотя бы ради самого Лисила.
– Если бы только ты знала, как мы тебе благодарны! Даже не представляю, чем мы могли бы тебя отблагодарить! – Девушка порывисто сжала руки Магьер, едва не приплясывая от счастья.
Лорд Стефан стоял у камина. Он не выражал такого бурного восторга, но его сдержанность была Магьер куда больше по душе. Подобное выражение лица ей уже доводилось видеть не раз. Деревенские старейшины умоляли ее о помощи, но едва только она справлялась с делом, как они с нетерпением ждали, когда она наконец уберется подальше. В точности такой вид был сейчас у Стефана.
Магьер в крайнем смятении высвободила руки из пылкого рукопожатия Елены и, стараясь не показаться невежливой, спросила насчет завтрака.
– Я сейчас принесу горячей овсянки и свежего хлеба! – воскликнула Елена и бросилась к выходу.
– Погоди, Елена, – сказал капитан Геза и, встав из-за стола, повернулся к Магьер. – Я бы хотел перед завтраком кое-что тебе показать. Пойдешь со мной?
Из всех обитателей поместья Геза был ей наиболее симпатичен. Вслед за ним Магьер вышла во внутренний двор и направилась к конюшне. Перед дверями конюшни стоял добротный фургон с длинными козлами, крытыми мягкой кожаной подушкой. Неподалеку были привязаны две мышиной масти лошадки, и юный грум старательно начищал скребницей лоснящуюся шкуру одной из них.
Геза указал на фургон:
– Елена сказала, что вы вернули деньги на содержание поместья, часть платы, которую собрали горожане. Я не то чтобы благородной крови, но и неблагодарным меня не назовешь. Стефан молод и глуп, но я слишком завишу от него, а потому иногда поддерживал его в делах, которые никак не причислишь к благовидным. Этот фургон – мой, и я отдаю его тебе. Это не подарок, а плата за твои труды, и ты не вправе отказаться.
Затем он подошел к паре мышастых лошадок. Одна из них была коренастая, плотного сложения, другая – постройнее, подвижная и грациозная.
– Это – Толстик, – сказал Геза, – потому что толстенький. А вот это – Фейка, потому что она очень похожа на проказливых фей из сказок, которые мне рассказывала бабушка. Я сам объезжал их. Они хорошо тебе послужат.
Магьер подошла ближе, и Толстик немедленно повернул к ней крупную морду. Глаза у него были спокойные, ясные. Фейка легонько покусывала недоуздок своего напарника. Она была чудо как хороша – изящная, с серым бархатистым носом.
– Они дороги тебе, – сказала Магьер. – Я не могу их взять.
– Я слышал, что твой напарник терпеть не может ездить верхом, а между тем он еще не вполне оправился после вчерашней ночи. Новая баржа придет только в следующем месяце. Мы в долгу у тебя… и я у тебя в долгу. У меня никого нет, кроме Елены, а она не хотела уехать отсюда и вернуться в Кеонск. Если бы не ты…
Он вздохнул и вытащил из кармана куртки небольшой, сложенный вчетверо пергамент.
– Возьми фургон и лошадок. Ты их заработала. А еще, пока мы тут наедине, я хочу кое-что тебе показать. Вы ведь едете в Кеонск?
– Да.
– Почему? – спросил Геза и, когда Магьер нахмурилась, торопливо пояснил: – Мне подумалось, что, быть может, мы встретились не случайно… оттого и спрашиваю.
Магьер не считала Гезу способным на обман, но это туманное объяснение озадачило ее.
– Я ищу сведения о моих родных, точнее, об отце. Вот и все. Может быть, в архивах Кеонска сыщутся какие-нибудь сведения о нем.
– Понятно, – только и сказал Геза; вид у него был разочарованный. – Стало быть, об этомты ничего не знаешь?
Он протянул Магьер сложенный вчетверо пергамент.
– Я не очень хорошо умею читать, – сказала она.
– Это письмо от моего брата, который живет на юго-востоке провинции Энтов, то есть нашей провинции. Удел, которым правил его лорд, перешел под управление некоего человека в бурой мантии. Брат никогда прежде этого человека не видел. Происхождения он явно не дворянского, однако предъявил верительные грамоты, подписанные бароном Бусканом. И это не единственный случай такого рода. Подобные вести доходили до меня из разных мест, не только в провинции Энтов, но и на востоке Древинки.
– Бускан рассылает по уделам чародеев? – спросила Магьер. – Таких как Вордана?
– Я не знаю, чародеи они или нет. Кроме Ворданы, я ни с кем из этих людей не знаком. Я знаю только то, что рассказал мне брат: наших нобилей одного за другим сменяют невесть откуда взявшиеся люди и все они предъявляют бумаги с подписью княжеского наместника.
– Да, но какое отношение все это имеет ко мне? – осведомилась Магьер, которую разговор, заведенный Тезой, ничуть не трогал. Она никогда не интересовалась извечной грызней аристократических домов за власть.
– Не могла бы ты, когда доберешься до Кеонска, разузнать побольше обо всем этом деле? Ты и твои спутники остановили Вордану. Вы способны на то, что недостижимо для других. Просто выясни, прав ли мой брат.
Магьер колебалась, не зная, что ответить. Но ведь тетка Бея живет совсем недалеко отсюда, а подозрения Гезы внушили ей серьезную тревогу.
– Сомневаюсь, что Бускан захочет нас принять, – наконец ответила она, – но если подвернется случай…
Геза склонил голову, целиком удовлетворенный, и они направились в дом, где их уже ждал завтрак.
Утро пролетело незаметно. Винн помогла уложить вещи в фургон, и после обеда они уже готовы были тронуться в путь. Лисил весь день помалкивал, и Магьер ясно видела, что его по-прежнему гнетет пережитый прошлой ночью кошмар. Она и сама никак не могла выбросить из памяти ту сцену, когда Лисил предлагал ей как жертву свою кровь. Разговор обо всем этом может и подождать, но поговорить надо будет обязательно. Хотя бы ради самого Лисила.