Страница:
— О, нет, что ты! — запротестовала Ребекка. — Я ни в коем случае не хочу портить ему настроение! Он не должен знать, что мне было плохо!
Розанна нахмурилась и молча проводила женщину к ее месту за столом. Она уже открыла было рот, чтобы сказать Тристану о нездоровье жены, но поймала на себе молящий взгляд Ребекки, словно говоривший: «Не делай этого, иначе мне придется худо!» Девушка решила пойти на компромисс и произнесла:
— Я хотела бы, чтобы Ребекка поднялась наверх, в брачные покои, и проверила, все ли там на месте, все ли сделано, как надлежит. Ты, надеюсь, ничего не имеешь против?
— Нет, отчего же, — ответил Тристан. — Но я соглашусь на это, только если ты пообещаешь мне первый танец!
Розанна подошла к Ребекке и прошептала:
— Ступай к себе и ложись в кровать, дорогая. Я все уладила! Не беспокойся, я присмотрю за твоим Тристаном!
Вскоре появились музыканты, и многие из гостей, покинув столы, вышли танцевать на середину зала.
Тристан, кружа Розанну в танце, прошептал ей на ухо:
— А я знаю твой секрет, дорогая невестка!
Девушка удивленно вскинула брови.
— У тебя доброе, отзывчивое сердце!
— Откуда же тебе это известно?
— Ты принялась вовсю заботиться о Ребекке. Но тебе невдомек, что она нарочно доводит себя до подобного состояния.
— Как ты можешь так говорить! Ты жесток и несправедлив к ней!
— Напротив, я отношусь к ней внимательно и терпеливо! Скажи, когда вы направились в дамскую комнату, ее рвало, ведь правда?
Розанна нехотя кивнула.
— Но она не потрудилась сообщить тебе, что сама вызвала эту рвоту, чтобы избавиться от съеденной пищи!
— Зачем бы она стала это делать? — недоверчиво спросила Розанна.
Тристан пожал плечами.
— Она панически боится располнеть!
Почувствовав, что Тристан говорит правду, Розанна все же принялась защищать подругу:
— Ведь она делает это лишь потому, что ты, волокита, не любишь полных женщин!
— Будь же справедлива, сестренка! Разве я пытался приволокнуться за тобой, а? Ведь я с самого начала знал, что ты должна достаться Роджеру. А ведь ты — наикрасивейшая из всех женщин, каких я встречал на своем веку. Так что не надо преувеличивать мои грехи и пороки!
Розанна невольно усмехнулась. Разве можно было сердиться на этого незлобивого, жизнерадостного молодого человека, почти юношу?
А Тристан, склонившись к ее уху, с притворным вздохом произнес:
— Ах, дорогая Розанна, я и не знал, что такое счастье, пока не женился! — Поймав на себе ее удивленный взгляд, он с плутоватой улыбкой добавил: — Но было уже слишком поздно! — И оба они весело расхохотались.
Следующим ее партнером в танце был король, затем — сэр Невилл, Джеффри, и вскоре девушка уже сбилась со счета, со сколькими графами и герцогами кружилась она в середине огромного зала. Роджер наблюдал за ней, откинувшись на высокую спинку своего стула.
Ее начал не на шутку раздражать упорный, настойчивый взгляд его темных глаз, неотступно следовавший за ней, куда бы она ни направилась. Розанна решила немедленно проучить супруга. Танцуя с молодым графом Джоном Стаффордом, она шепнула ему на ухо:
— Как легко и непринужденно вы двигаетесь! Предыдущий мой партнер был грациозен, точно ломовая лошадь, и отдавил мне все ноги своими копытами!
Граф откинул голову назад и звонко расхохотался. Розанна только этого и ждала. Снова дотянувшись до уха своего кавалера, она вполголоса произнесла:
— Рэвенспер просто глаз с нас не сводит.
Стаффорд оглянулся туда, где сидел Роджер, и у того не могло не сложиться впечатления, что Розанна и граф обмениваются какими-то шутками и остротами на его счет.
Через несколько секунд Джон Стаффорд извиняющимся тоном сказал девушке:
— Я только что получил знак от вашего жениха, что мне следует вернуть вас ему. Не смею пренебречь этим требованием. Он, похоже, чем-то рассержен.
— Вот и хорошо!
— Но он не на шутку разозлен.
— Еще того лучше.
Пожав плечами, граф проводил ее к Роджеру и с поклоном удалился.
— Вы любите танцевать, Розанна? — спросил Рэвенспер, пристально глядя в ее раскрасневшееся лицо.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против этого? — невинным голосом осведомилась она. — Насколько мне известно, немолодые мужчины редко принимают участие в танцах. Она с удовольствием заметила, как на скулах его заиграли желваки. Он поднялся со своего стула и, наклонив голову, пригласил ее на танец.
— Неужто вы и впрямь стремитесь спровоцировать меня на какую-нибудь грубость или резкость, Розанна? — спросил он, когда они вышли на середину зала. Внезапно Роджер резким движением продел свои руки в ее широкие рукава и, обхватив ладонями ее голые предплечья, закружился в танце, увлекая девушку за собой. Онемев от неожиданности, Розанна позволила ему направлять себя, куда ему было угодно. Она лишь механически повторяла движения танца.
— Вам нравится дразнить меня, дорогая, — с улыбкой произнес Роджер. — Но ведь в подобных играх могут принимать участие обе стороны! Боюсь, в моем лице вы встретите достойного противника!
Когда Рэвенспер подвел ее к столу, Розанна едва переводила дух. Но не прошло и минуты, как ее пригласил следующий партнер. Она не без труда заставила себя победно улыбнуться Рэвенсперу и принялась весело болтать со своим кавалером.
Как обычно бывает во время пиршеств с обильными возлияниями, шутки, звучавшие за столами, становились все более циничными. По знаку короля музыканты принялись выводить несложную мелодию, и гости затянули непристойную песню. Розанна болезненно поморщилась, услыхав разудалый припев: «Я влезу к ней под юбку и суну пестик в ступку!» Она повернулась к его величеству, собираясь просить его прекратить столь гнусное веселье. Но король, обняв Роджера за плечи, с наслаждением подтягивал певцам: «Всю ночь он устали не знал, до света милую трепал».
Рэвенспер поймал молящий взгляд Розанны и, деликатно высвободившись из монарших объятий, проговорил:
— Мы, пожалуй, пойдем, Нед! Бога ради, дай нам свое королевское благословение!
Эдуард подмигнул Розанне.
— Придется уважить его, а? Иначе он того и гляди проткнет меня своим мечом!
Роджер, придерживая Розанну за плечи, стал прокладывать путь сквозь толпу гостей. Девушка зажала уши, ибо вслед им неслось нестройное пение и, перекрывая шум и крики, до слуха ее отчетливо долетели слова: «Ах, дай мне зад твой полизать, чтоб мой рожок мог снова встать!»
10
Розанна нахмурилась и молча проводила женщину к ее месту за столом. Она уже открыла было рот, чтобы сказать Тристану о нездоровье жены, но поймала на себе молящий взгляд Ребекки, словно говоривший: «Не делай этого, иначе мне придется худо!» Девушка решила пойти на компромисс и произнесла:
— Я хотела бы, чтобы Ребекка поднялась наверх, в брачные покои, и проверила, все ли там на месте, все ли сделано, как надлежит. Ты, надеюсь, ничего не имеешь против?
— Нет, отчего же, — ответил Тристан. — Но я соглашусь на это, только если ты пообещаешь мне первый танец!
Розанна подошла к Ребекке и прошептала:
— Ступай к себе и ложись в кровать, дорогая. Я все уладила! Не беспокойся, я присмотрю за твоим Тристаном!
Вскоре появились музыканты, и многие из гостей, покинув столы, вышли танцевать на середину зала.
Тристан, кружа Розанну в танце, прошептал ей на ухо:
— А я знаю твой секрет, дорогая невестка!
Девушка удивленно вскинула брови.
— У тебя доброе, отзывчивое сердце!
— Откуда же тебе это известно?
— Ты принялась вовсю заботиться о Ребекке. Но тебе невдомек, что она нарочно доводит себя до подобного состояния.
— Как ты можешь так говорить! Ты жесток и несправедлив к ней!
— Напротив, я отношусь к ней внимательно и терпеливо! Скажи, когда вы направились в дамскую комнату, ее рвало, ведь правда?
Розанна нехотя кивнула.
— Но она не потрудилась сообщить тебе, что сама вызвала эту рвоту, чтобы избавиться от съеденной пищи!
— Зачем бы она стала это делать? — недоверчиво спросила Розанна.
Тристан пожал плечами.
— Она панически боится располнеть!
Почувствовав, что Тристан говорит правду, Розанна все же принялась защищать подругу:
— Ведь она делает это лишь потому, что ты, волокита, не любишь полных женщин!
— Будь же справедлива, сестренка! Разве я пытался приволокнуться за тобой, а? Ведь я с самого начала знал, что ты должна достаться Роджеру. А ведь ты — наикрасивейшая из всех женщин, каких я встречал на своем веку. Так что не надо преувеличивать мои грехи и пороки!
Розанна невольно усмехнулась. Разве можно было сердиться на этого незлобивого, жизнерадостного молодого человека, почти юношу?
А Тристан, склонившись к ее уху, с притворным вздохом произнес:
— Ах, дорогая Розанна, я и не знал, что такое счастье, пока не женился! — Поймав на себе ее удивленный взгляд, он с плутоватой улыбкой добавил: — Но было уже слишком поздно! — И оба они весело расхохотались.
Следующим ее партнером в танце был король, затем — сэр Невилл, Джеффри, и вскоре девушка уже сбилась со счета, со сколькими графами и герцогами кружилась она в середине огромного зала. Роджер наблюдал за ней, откинувшись на высокую спинку своего стула.
Ее начал не на шутку раздражать упорный, настойчивый взгляд его темных глаз, неотступно следовавший за ней, куда бы она ни направилась. Розанна решила немедленно проучить супруга. Танцуя с молодым графом Джоном Стаффордом, она шепнула ему на ухо:
— Как легко и непринужденно вы двигаетесь! Предыдущий мой партнер был грациозен, точно ломовая лошадь, и отдавил мне все ноги своими копытами!
Граф откинул голову назад и звонко расхохотался. Розанна только этого и ждала. Снова дотянувшись до уха своего кавалера, она вполголоса произнесла:
— Рэвенспер просто глаз с нас не сводит.
Стаффорд оглянулся туда, где сидел Роджер, и у того не могло не сложиться впечатления, что Розанна и граф обмениваются какими-то шутками и остротами на его счет.
Через несколько секунд Джон Стаффорд извиняющимся тоном сказал девушке:
— Я только что получил знак от вашего жениха, что мне следует вернуть вас ему. Не смею пренебречь этим требованием. Он, похоже, чем-то рассержен.
— Вот и хорошо!
— Но он не на шутку разозлен.
— Еще того лучше.
Пожав плечами, граф проводил ее к Роджеру и с поклоном удалился.
— Вы любите танцевать, Розанна? — спросил Рэвенспер, пристально глядя в ее раскрасневшееся лицо.
— Надеюсь, вы ничего не имеете против этого? — невинным голосом осведомилась она. — Насколько мне известно, немолодые мужчины редко принимают участие в танцах. Она с удовольствием заметила, как на скулах его заиграли желваки. Он поднялся со своего стула и, наклонив голову, пригласил ее на танец.
— Неужто вы и впрямь стремитесь спровоцировать меня на какую-нибудь грубость или резкость, Розанна? — спросил он, когда они вышли на середину зала. Внезапно Роджер резким движением продел свои руки в ее широкие рукава и, обхватив ладонями ее голые предплечья, закружился в танце, увлекая девушку за собой. Онемев от неожиданности, Розанна позволила ему направлять себя, куда ему было угодно. Она лишь механически повторяла движения танца.
— Вам нравится дразнить меня, дорогая, — с улыбкой произнес Роджер. — Но ведь в подобных играх могут принимать участие обе стороны! Боюсь, в моем лице вы встретите достойного противника!
Когда Рэвенспер подвел ее к столу, Розанна едва переводила дух. Но не прошло и минуты, как ее пригласил следующий партнер. Она не без труда заставила себя победно улыбнуться Рэвенсперу и принялась весело болтать со своим кавалером.
Как обычно бывает во время пиршеств с обильными возлияниями, шутки, звучавшие за столами, становились все более циничными. По знаку короля музыканты принялись выводить несложную мелодию, и гости затянули непристойную песню. Розанна болезненно поморщилась, услыхав разудалый припев: «Я влезу к ней под юбку и суну пестик в ступку!» Она повернулась к его величеству, собираясь просить его прекратить столь гнусное веселье. Но король, обняв Роджера за плечи, с наслаждением подтягивал певцам: «Всю ночь он устали не знал, до света милую трепал».
Рэвенспер поймал молящий взгляд Розанны и, деликатно высвободившись из монарших объятий, проговорил:
— Мы, пожалуй, пойдем, Нед! Бога ради, дай нам свое королевское благословение!
Эдуард подмигнул Розанне.
— Придется уважить его, а? Иначе он того и гляди проткнет меня своим мечом!
Роджер, придерживая Розанну за плечи, стал прокладывать путь сквозь толпу гостей. Девушка зажала уши, ибо вслед им неслось нестройное пение и, перекрывая шум и крики, до слуха ее отчетливо долетели слова: «Ах, дай мне зад твой полизать, чтоб мой рожок мог снова встать!»
10
Они стремительно шли вдоль длинных, скупо освещенных коридоров, поднимались и спускались по широки мраморным и узким металлическим лестницам, опасаясь, что захмелевшие придворные станут преследовать их. Розанна была рада, что Рэвенспер знал дорогу к отведенным им покоям. Сама она неминуемо заблудилась бы в этом огромном лабиринте дворцовых переходов. Наконец Роджер открыл дверь в огромную спальню, где Кейт и Элис ожидали свою госпожу.
— Добрый вечер, барон Рэвенспер, — произнесли служанки, делая глубокий реверанс. — Добрый вечер, баронесса!
— Не смейте называть меня баронессой! — с негодованием воскликнула Розанна.
Комната имела форму овала, потолок ее украшали мастерски исполненные изображения пастушек, ягнят, херувимов и пышных облаков. Светло-голубой балдахин скрывал роскошное ложе. В камине, отделанном белым мрамором, весело пылал огонь. На столах возвышались высокие канделябры, в каждом из которых горело по два десятка свеч. Тут же стояли огромные вазы с фруктами, кувшины с вином, кубки и тарелки со сластями. Одна из стен была завешена гобеленом с вытканной на нем пасторальной сценой, другую украшали картины в тяжелых золоченых рамах, окна, расположенные в третьей стене, скрывались за тяжелыми портьерами из тисненого бархата. Весь пол спальни устилал мягкий, пушистый темно-синий ковер.
Розанна никогда в жизни не видела подобной роскоши. Мать ее уделяла большое внимание украшению интерьеров их скромного замка, но, разумеется, Кастэлмейны и помыслить не могли о таком великолепии.
— Его величество оказал вам большую честь, — раздался позади нее голос Рэвенспера. — Ведь покои эти обычно занимает сама королева!
Внезапно дверь распахнулась, и в спальню молодоженов ввалилась целая толпа придворных под предводительством его величества и неугомонного Тристана. Всем не терпелось лицезреть раздевание молодых и обряд укладывания невесты в супружескую постель. Мужчины схватили Рэвенспера и, давясь от хохота, принялись срывать с него одежды. К счастью, смех их был столь громким, что сквозь него Розанна не расслышала скабрезных шуток и восклицаний, которыми они обменивались между собой.
Женщины тем временем окружили новобрачную, требуя, чтобы Джоанна и служанки освободили девушку от ее подвенечного убора. Розанна с упреком взглянула на мать.
— Как вы могли?!
— Дорогая, ведь свадьба — это веселье и шутки. Нам надлежит не уклоняться от соблюдения обычаев, а свято следовать им. Все хотели бы убедиться, что ты достаешься своему жениху чистой и непорочной. И я рада, что ты сможешь доказать это!
Розанна оцепенела. Краски сбежали с ее лица. Элис, стыдливо опустившая глаза, и Кейт, чей взгляд выражал сострадание к своей юной госпоже, принялись снимать с нее белоснежное платье.
Вскоре их проворные пальцы освободили ее и от нижней рубашки, и от чулок с подвязками. Стоило ей предстать перед собравшимися обнаженной, и грубый смех смолк как по мановению волшебной палочки. В покоях воцарилась благоговейная тишина. Розанна быстро повернулась к собравшимся спиной. Волна темных волос, спустившись до самых колен, скрыла наготу девушки от нескромных взоров. Но Джоанна подошла к дочери и с гордостью приподняла ее роскошные локоны, продемонстрировав бесцеремонным балагурам нежную кожу дочери, точеные линии ее талии и бедер, длинные стройные ноги. В ту же секунду Кейт набросила на плечи Розанны просторную ночную сорочку, как бы давая понять непрошеным гостям, что представление окончено. Розанна повернулась лицом к толпе придворных. Ее высокая грудь вздымалась под тонкой тканью рубахи. Нежная роза была готова покориться своему супругу, ворону…
В это время в другом конце комнаты снова послышался шум и началась веселая возня. Роджер громовым голосом требовал свой домашний халат, но ему со смехом отвечали, что одежда куда-то запропастилась. Пои этом все делали вид, что настойчиво ищут исчезнувший халат и не переставали безудержно хохотать. Роджер без труда догадался, что во главе заговора и на сей раз стоит его брат Тристан и что облачение его спрятано не без умысла.
— Возьми ее! В постель ее! — раздались тем временем настойчивые крики, и гости принялись нетерпеливо подталкивать Рэвенспера к Розанне.
Женщины пытались подвести ее к постели, но она что было сил сопротивлялась им, оставаясь на прежнем месте.
— Нет! Нет! Оставьте меня! — молила она, упираясь.
Роджер взглянул на свою юную супругу, и его поразили боль и отчаяние в обращенном к нему взгляде ее прекрасных глаз.
А крики: «В кровать! В кровать!» становились все неистовее. Роджер знал, что отделаться от назойливых гостей будет не так-то просто. Ему следовало хотя бы сделать вид, что он уступил их требованиям.
— Самое время воткнуть в нее твой длинный меч! — подначивал его какой-то здоровенный кутила с осоловелыми глазами.
— Да, да! Задвинь-ка ей между ног твой ярд! — вторили ему сразу несколько голосов.
Роджер повернулся к королю.
— Выведи их отсюда, когда я подниму ее на руки!
Его величество сдержанно кивнул.
Роджер направился к Розанне. Она окинула его наготу встревоженным взглядом и слегка попятилась. Но он решительно поднял ее на руки и прижался своими горячими полными губами к ее дрогнувшим губам.
— Дорогая, не тревожьтесь! Еще минута, и все они уйдут отсюда. Король обещал мне увести их прочь! — прошептал он ей в самое ухо.
Девушка со вздохом обхватила рукой его мощную шею, и, прижимая к себе ее теплое, податливое тело, Рэвенспер почувствовал, что, несмотря на присутствие множества сторонних наблюдателей, его охватываает неистовое возбуждение. Еще минута, и его член, восстав, соприкоснулся с бедром Розанны. Пьяные гости пришли в восторг и разразились одобрительными возгласами и аплодисментами. Покрывая лицо и шею юной супруги горячими поцелуями, Роджер шагнул к постели. Король махнул рукой, и толпа придворных с явной неохотой покинула спальню молодоженов.
Роджер осторожно опустил Розанну на постель и, подойдя к огромному шкафу, принялся разыскивать свой халат. Ему пришлось немало потрудиться, но в конце концов черный бархатный халат был найден. Роджер облачился в него и подошел к супружескому ложу.
— Простите, дорогая! Но они все выпили лишнего, поэтому давайте не будем судить их слишком строго!
Розанна вытянула вперед обе руки, чтобы не дать супругу приблизиться к ней.
— Рэвенспер, выслушайте меня! Я хочу внести в наши отношения необходимую ясность! — проговорила она, нервно проведя по губам кончиком языка.
Он улыбнулся, изогнув бровь.
— В самом деле?
— Да. В самом деле. Я желаю иметь собственную спальню и смежные с ней покои. Я не намерена делить ложе с человеком, которого не люблю, к которому не питаю даже ни к чему не обязывающей приязни! — Рискнув взглянуть на Роджера, она заметила, что его тонкое лицо выражало помимо вожделения еще и откровенное любопытство, а где-то в глубине его больших темных глаз притаилась насмешка. В то же время во всей его позе чувствовалась сила и стремительность хищного животного, готового в любой момент совершить прыжок… Розанна сглотнула и, снова опустив глаза, твердо продолжала:
— Я хочу довести до вашего сведения, что, поскольку меня силой принудили вступить в брак с вами, я считаю себя вправе отказаться от выполнения ненавистных мне супружеских обязанностей!
— А если я все же буду домогаться вас?
Глаза Розанны расширились от ужаса.
— Неужто вы овладеете мной против моей воли?
Роджер собрался было решительно разуверить ее в этом, но внезапно передумал. С Розанной следовало держать ухо востро, иначе она с первых же дней супружества принялась бы верховодить в доме. Он во что бы то ни стало разбудит в ней женщину! Рано или поздно она станет не менее жадной до плотских удовольствий, чем он сам!
— Вы хотели узнать, не собираюсь ли я изнасиловать вас? — спросил он с выражением брезгливости на красивом лице. — Полноте, Розанна, разве я похож на злодея?
«Еще как!» — подумала девушка.
Между тем Роджер неторопливо, смакуя каждое слово, продолжал:
— Вот увидите, пройдет немного времени, и вы сами станете просить меня доставить вам удовольствие, заключив в супружеские объятия!
— Удовольствие?! — выкрикнула она. — У вас, мужчин, только это на уме! И, право же, будет лучше, если вы с самого начала узнаете, что я вам не какая-нибудь покорная, бессловесная игрушка, вроде Ребекки, и не стану опрокидываться на спину по первому вашему требованию!
Роджер расхохотался, откинув голову назад.
— Опрокидываться на спину! Ну и выражения у вас, дорогая Розанна!
— Я не хотела быть вульгарной… — смущенно пробормотала она.
— Ну, при желании можно было бы найти и более точные слова, — подзадоривал он.
— Извольте! — вспыхнула Розанна. — Я не стану ложиться в супружескую постель, раскидывая ноги в стороны, чтобы позволить вам овладеть мной!
Картина, описанная Розанной, возникла в воображении Роджера с такой отчетливостью, что он вздрогнул и потянулся рукой к ее пышным локонам. Отбросив прядь волос с мраморно-белого плеча девушки, он проговорил:
— А теперь послушайте меня! Вы будете лежать подо мной с раскинутыми ногами. Вы будете лежать на мне, вы будете забрасывать ноги мне на плечи, стоит мне только попросить вас об этом. А я намерен обратиться к вам с подобной просьбой. Вам так или иначе придется стать моей женой в полном смысле этого слова, дорогая Розанна! — И, оттянув низкий ворот сорочки, он обнажил одну из ее грудей. Его слова и жесты привели девушку в трепет. Она почувствовала, что горячая волна вожделения, возникшая где-то в глубине ее лона, распространилась по всему телу.
Отпрянув от него, она воскликнула:
— Не прикасайтесь ко мне!
Глаза Рэвенспера сузились. Внезапно он распахнул халат и, дразня ее своей наготой, с угрозой спросил:
— Вам не надоело ломать комедию, Розанна?!
Она с ужасом смотрела на его поджарое, мускулистое тело. Язык не повиновался ей. Девушка осознавала, что закон и право, а также сила — отнюдь не на ее стороне. Похоже, в этом поединке ей выпала бесславная роль проигравшей. Но она решила сопротивляться ему до последнего, а там — будь что будет.
— Прикоснитесь, Розанна, — мягко, вкрадчиво произнес он.
Девушка подтянула колени к подбородку и округлившимися от страха глазами глядела на его восставший член. Она поняла, что Рэвенспер приказал ей дотронуться до этого ужасного органа, так грозно вздымавшегося над аспид-но-черными волосами, покрывавшими низ его живота.
Видя, что Розанна не торопится выполнять его приказ, Рэвенспер схватил ее за запястье и притянул ее руку к своему члену. Едва ее тонкие пальцы коснулись его туго натянутой кожи, как он заметно увеличился в размерах. Девушка выдернула руку из цепких пальцев Роджера и резко отшатнулась от него. Глаза ее наполнились слезами. Рэвенспер взглянул на нее с прежним выражением на лице, изобличавшим овладевшее им вожделение и острое любопытство.
— Розанна, что же это вы, в самом деле! Из-за чего вы устроили такой спектакль?
— Как это — из-за чего? — возмущенно воскликнула она.
Роджер одним ловким движением спустил сорочку с ее плеч, обнажив обе груди. Он склонил голову набок и, несколько мгновений полюбовавшись ею, пояснил:
— Я имел в виду, что вы ведь уже не девственница. Во всяком случае, если верить вашему собственному признанию.
— А вы — не джентльмен, раз позволяете себе упрекать меня в этом! — парировала она, закутываясь в простыню.
— Но и вы, дорогая моя, — не леди, если сказанное вами — правда!
Розанна молча опустила голову.
Рэвенспер смотрел на нее восхищенным взглядом. Она была так красива, так беззащитна и так молода! Ему хотелось заключить ее в объятия, шепча ей на ухо нежные, полные трепетной любви слова, которые зажгли бы в этом стройном, юном теле пламя бурной, всепоглощающей страсти. Но девушка была настроена слишком враждебно, и он мягко произнес:
— Ложитесь под одеяло, Розанна, а не то замерзнете!
Девушка скользнула под мягкое пуховое одеяло и отодвинулась к самому краю широкого ложа. Роджер задул свечи в канделябрах. Комната погрузилась во мрак, и лишь пламя камина скупо освещало экран, расписанный пасторальными сценами, и небольшую полоску пушистого ковра. Рэвенспер подошел к кровати и медленно опустился на мягкую перину, застланную белоснежной простыней. Приподнявшись на локте, он задумчиво смотрел на Розанну. Как преодолеть ее отчуждение? Как заставить ее ответить на его ласки?
— Дитя мое, не бойтесь меня, — мягко проговорил он и, протянув руку, привлек ее к себе. — Я не обижу вас!
— Никакое я вам не дитя! — гневно воскликнула Розанна. — Я женщина!
Он закрыл ее рот поцелуем. Сердце его гулко стучало в груди. Он ощущал тепло ее тела сквозь тонкую ткань сорочки.
— Чье это сердце так неистово колотится? — вздрогнув, спросила Розанна. — Мое или ваше?
— Наше, — ответил он. — Розанна, я хочу, чтобы вы поняли, как много может дать женщина своему мужчине и как бесконечно много может получить она от него! — Рука его скользнула вниз и, раздвинув бедра девушки, прижалась к ее горячему лону. — В супружестве следует не только получать, но и давать, Розанна!
Тело девушки выгнулось дугой, и она с силой высвободилась из его объятий, воскликнув:
— Ах вот как, Рэвенспер! Но вы зря рассчитываете, что я позволю вам стать хозяином моего тела!
Рэвенспер впервые повысил на нее голос.
— Будьте же справедливы, Розанна! — загремел он. — Я дал вам мое имя, вы пользуетесь моей защитой, вы стали полноправной владелицей всего моего состояния! Более того, я намерен предоставить вам самой решать, как проводить время, с кем общаться, сколько тратить на наряды и украшения! И заниматься вашими лошадьми сколько вам заблагорассудится! Что же вы готовы дать мне взамен?!
В комнате воцарилась тишина. Через несколько долгих, томительных минут Розанна тяжело вздохнула и выдавила из себя:
— Ничего!
— Разделите же со мной супружеское ложе, Розанна!
— Ни за что! Я не позволю вам превратить меня в вашу покорную рабыню!
— Но я вовсе и не собираюсь менять что-либо в вашем характере! — запротестовал он. — Да это и не представляется мне возможным.
Он обнял ее за бедра и притянул к себе, к своему охваченному вожделением телу. Розанна что было сил пыталась высвободиться из его железных объятий.
— hе трогайте меня! — крикнула она, упираясь обеими руками в его грудь, покрытую курчавыми волосами. Но силы их были неравны, и Роджеру удалось крепко прижать девушку к себе.
Неистовое томление охватило все тело Розанны. В ее затуманенном сознании мелькнула мысль, что еще немного, и она сама станет просить его о ласках и поцелуях. Но это знаменовало бы собой ее поражение в их поединке. И она с новой силой принялась отталкивать его руку, гладившую ее отвердевшие соски.
— Я люблю другого! — крикнула она. — Отпустите меня, или я не ручаюсь за себя! Я расцарапаю вам лицо! Я умру! Оставьте же меня!
Вконец разозленный, Роджер, тяжело дыша, встал с постели.
— Уйдите отсюда! Во дворце полно комнат, где вы могли бы выспаться!
— Я не собираюсь становиться посмешищем всего двора! — холодно ответил он и лег на одну из кушеток, стоявших у стены. В комнате слышалось лишь его шумное дыхание и потрескивание поленьев в камине.
Розанна лихорадочно размышляла о происшедшем, пытаясь разобраться в своих чувствах. Душа ее томилась по нежной, кроткой любви юноши-рыцаря. Она то и дело возвращалась мыслями к образу златокудрого сэра Брайана. Но в то же время тело ее, как выяснилось, имело собственную волю и жаждало нескромных ласк Рэвенспера. Ах, как это вульгарно, неизящно и, Боже мой, как стыдно! Но она тут же поправила себя: разве может быть предосудительной близость между супругами, чей союз освящен церковью? Ведь Рэвенспер, что ни говори, требовал от нее лишь того, на что имел полное право. Как всегда после вспышек неистового гнева, задевавших чье-либо самолюбие, девушка почувствовала укоры совести. Ей хотелось хоть чем-то загладить свою вину. С того момента, как Роджер в гневе покинул их роскошноее ложе, прошло примерно полчаса. Розанна надеялась, что он уже успел заснуть, но совесть не давала ей покоя. Поколебавшись, она шепотом позвала его:
— Рэвенспер!
Но он не ответил ей.
— Я… я была с вами слишком резка. Простите меня. Но все дело в том, что мы с вами едва знакомы!
Молчание.
— Мне хотелось бы узнать вас поближе. Ведь ничто не может помешать нам стать друзьями!
И снова тишина.
— Расскажите мне о себе. Все, что захотите. Поговорите со мной, прошу вас!
Тишина, царившая в огромной комнате, показалась девушке зловещей. Она прижала колени к груди, решив, что он так и не ответит ей.
Но вдруг с кушетки, где Рэвенспер решил провести свою брачную ночь, послышался низкий смех. В нем не было веселья, но не было и горечи. Похоже, Роджер насмехался сам над собой.
— Наверное, это всего лишь справедливо, — пробормотал он. Розанна вся обратилась в слух. Помолчав, он продолжил: — Первым браком я был женат на вдове. Ей к тому времени исполнилось двадцать пять, мне — пятнадцать. Я пытался противиться этому союзу, да где там! Родители и слышать ни о чем не желали.
Розанна сочувственно вздохнула.
— Мать моя была до отвращения корыстной особой. Вдова владела землями и несколькими торговыми кораблями. Все остальное не имело значения. — Роджер снова помолчал. Воспоминания о прошлом нахлынули на него волной. — У нее были скверные зубы и тяжелое, смрадное дыхание. — Он невесело усмехнулся. — Я с трудом заставлял себя приближаться к ней, а в первую брачную ночь и вовсе сплоховал! Мне не удалось выполнить свои супружеские обязанности, понимаете? — Роджер и сам не понимал, зачем он ей все это рассказывал. Разве можно давать женщине в руки оружие, которым она может воспользоваться против него?
Розанна представила себе пятнадцатилетнего мальчишку, которого силой принудили к браку. Ей стало мучительно жаль его.
Вздохнув, Роджер стал рассказывать дальше:
— Она умерла в родах. Бедная леди Агнес! Мне до сих пор жутко вспоминать об этом, хотя я и не любил ее. Но ведь она так мучилась! И я поневоле чувствовал себя виновником этих мучений и ее безвременной смерти!
— Я понимаю вас, милорд, и глубоко сочувствую вашему горю! — проникновенно произнесла Розанна.
— Это было давно.
— А что случилось с вашей второй супругой? — робко спросила она.
— Не стоит об этом! — холодно ответил он и снова замкнулся в молчании.
Розанна поняла, что больше не услышит от него ни слова. Кушетка скрипнула: Рэвенспер повернулся к стене. Он притворился спящим, но воспоминания о трагических событиях прошлого не давали ему сомкнуть глаз.
Решив во что бы то ни стало сочетаться вторым браком с девушкой, которую выберет он сам, Роджер взял в супруги смазливую девчонку из простонародья. Все уговоры родителей оказались тщетными, и он гордо повел свою избранницу к венцу, рассудив, что уж она-то доставит ему удовольствие на брачном ложе. Так оно и вышло. Беда была лишь в том, что уж слишком щедро расточала новая баронесса Рэвенспер свои дары! Удовольствие на ложе делили с ней почти все его рыцари, если верить всезнающей молве! И вскоре произошло убийство…
— Добрый вечер, барон Рэвенспер, — произнесли служанки, делая глубокий реверанс. — Добрый вечер, баронесса!
— Не смейте называть меня баронессой! — с негодованием воскликнула Розанна.
Комната имела форму овала, потолок ее украшали мастерски исполненные изображения пастушек, ягнят, херувимов и пышных облаков. Светло-голубой балдахин скрывал роскошное ложе. В камине, отделанном белым мрамором, весело пылал огонь. На столах возвышались высокие канделябры, в каждом из которых горело по два десятка свеч. Тут же стояли огромные вазы с фруктами, кувшины с вином, кубки и тарелки со сластями. Одна из стен была завешена гобеленом с вытканной на нем пасторальной сценой, другую украшали картины в тяжелых золоченых рамах, окна, расположенные в третьей стене, скрывались за тяжелыми портьерами из тисненого бархата. Весь пол спальни устилал мягкий, пушистый темно-синий ковер.
Розанна никогда в жизни не видела подобной роскоши. Мать ее уделяла большое внимание украшению интерьеров их скромного замка, но, разумеется, Кастэлмейны и помыслить не могли о таком великолепии.
— Его величество оказал вам большую честь, — раздался позади нее голос Рэвенспера. — Ведь покои эти обычно занимает сама королева!
Внезапно дверь распахнулась, и в спальню молодоженов ввалилась целая толпа придворных под предводительством его величества и неугомонного Тристана. Всем не терпелось лицезреть раздевание молодых и обряд укладывания невесты в супружескую постель. Мужчины схватили Рэвенспера и, давясь от хохота, принялись срывать с него одежды. К счастью, смех их был столь громким, что сквозь него Розанна не расслышала скабрезных шуток и восклицаний, которыми они обменивались между собой.
Женщины тем временем окружили новобрачную, требуя, чтобы Джоанна и служанки освободили девушку от ее подвенечного убора. Розанна с упреком взглянула на мать.
— Как вы могли?!
— Дорогая, ведь свадьба — это веселье и шутки. Нам надлежит не уклоняться от соблюдения обычаев, а свято следовать им. Все хотели бы убедиться, что ты достаешься своему жениху чистой и непорочной. И я рада, что ты сможешь доказать это!
Розанна оцепенела. Краски сбежали с ее лица. Элис, стыдливо опустившая глаза, и Кейт, чей взгляд выражал сострадание к своей юной госпоже, принялись снимать с нее белоснежное платье.
Вскоре их проворные пальцы освободили ее и от нижней рубашки, и от чулок с подвязками. Стоило ей предстать перед собравшимися обнаженной, и грубый смех смолк как по мановению волшебной палочки. В покоях воцарилась благоговейная тишина. Розанна быстро повернулась к собравшимся спиной. Волна темных волос, спустившись до самых колен, скрыла наготу девушки от нескромных взоров. Но Джоанна подошла к дочери и с гордостью приподняла ее роскошные локоны, продемонстрировав бесцеремонным балагурам нежную кожу дочери, точеные линии ее талии и бедер, длинные стройные ноги. В ту же секунду Кейт набросила на плечи Розанны просторную ночную сорочку, как бы давая понять непрошеным гостям, что представление окончено. Розанна повернулась лицом к толпе придворных. Ее высокая грудь вздымалась под тонкой тканью рубахи. Нежная роза была готова покориться своему супругу, ворону…
В это время в другом конце комнаты снова послышался шум и началась веселая возня. Роджер громовым голосом требовал свой домашний халат, но ему со смехом отвечали, что одежда куда-то запропастилась. Пои этом все делали вид, что настойчиво ищут исчезнувший халат и не переставали безудержно хохотать. Роджер без труда догадался, что во главе заговора и на сей раз стоит его брат Тристан и что облачение его спрятано не без умысла.
— Возьми ее! В постель ее! — раздались тем временем настойчивые крики, и гости принялись нетерпеливо подталкивать Рэвенспера к Розанне.
Женщины пытались подвести ее к постели, но она что было сил сопротивлялась им, оставаясь на прежнем месте.
— Нет! Нет! Оставьте меня! — молила она, упираясь.
Роджер взглянул на свою юную супругу, и его поразили боль и отчаяние в обращенном к нему взгляде ее прекрасных глаз.
А крики: «В кровать! В кровать!» становились все неистовее. Роджер знал, что отделаться от назойливых гостей будет не так-то просто. Ему следовало хотя бы сделать вид, что он уступил их требованиям.
— Самое время воткнуть в нее твой длинный меч! — подначивал его какой-то здоровенный кутила с осоловелыми глазами.
— Да, да! Задвинь-ка ей между ног твой ярд! — вторили ему сразу несколько голосов.
Роджер повернулся к королю.
— Выведи их отсюда, когда я подниму ее на руки!
Его величество сдержанно кивнул.
Роджер направился к Розанне. Она окинула его наготу встревоженным взглядом и слегка попятилась. Но он решительно поднял ее на руки и прижался своими горячими полными губами к ее дрогнувшим губам.
— Дорогая, не тревожьтесь! Еще минута, и все они уйдут отсюда. Король обещал мне увести их прочь! — прошептал он ей в самое ухо.
Девушка со вздохом обхватила рукой его мощную шею, и, прижимая к себе ее теплое, податливое тело, Рэвенспер почувствовал, что, несмотря на присутствие множества сторонних наблюдателей, его охватываает неистовое возбуждение. Еще минута, и его член, восстав, соприкоснулся с бедром Розанны. Пьяные гости пришли в восторг и разразились одобрительными возгласами и аплодисментами. Покрывая лицо и шею юной супруги горячими поцелуями, Роджер шагнул к постели. Король махнул рукой, и толпа придворных с явной неохотой покинула спальню молодоженов.
Роджер осторожно опустил Розанну на постель и, подойдя к огромному шкафу, принялся разыскивать свой халат. Ему пришлось немало потрудиться, но в конце концов черный бархатный халат был найден. Роджер облачился в него и подошел к супружескому ложу.
— Простите, дорогая! Но они все выпили лишнего, поэтому давайте не будем судить их слишком строго!
Розанна вытянула вперед обе руки, чтобы не дать супругу приблизиться к ней.
— Рэвенспер, выслушайте меня! Я хочу внести в наши отношения необходимую ясность! — проговорила она, нервно проведя по губам кончиком языка.
Он улыбнулся, изогнув бровь.
— В самом деле?
— Да. В самом деле. Я желаю иметь собственную спальню и смежные с ней покои. Я не намерена делить ложе с человеком, которого не люблю, к которому не питаю даже ни к чему не обязывающей приязни! — Рискнув взглянуть на Роджера, она заметила, что его тонкое лицо выражало помимо вожделения еще и откровенное любопытство, а где-то в глубине его больших темных глаз притаилась насмешка. В то же время во всей его позе чувствовалась сила и стремительность хищного животного, готового в любой момент совершить прыжок… Розанна сглотнула и, снова опустив глаза, твердо продолжала:
— Я хочу довести до вашего сведения, что, поскольку меня силой принудили вступить в брак с вами, я считаю себя вправе отказаться от выполнения ненавистных мне супружеских обязанностей!
— А если я все же буду домогаться вас?
Глаза Розанны расширились от ужаса.
— Неужто вы овладеете мной против моей воли?
Роджер собрался было решительно разуверить ее в этом, но внезапно передумал. С Розанной следовало держать ухо востро, иначе она с первых же дней супружества принялась бы верховодить в доме. Он во что бы то ни стало разбудит в ней женщину! Рано или поздно она станет не менее жадной до плотских удовольствий, чем он сам!
— Вы хотели узнать, не собираюсь ли я изнасиловать вас? — спросил он с выражением брезгливости на красивом лице. — Полноте, Розанна, разве я похож на злодея?
«Еще как!» — подумала девушка.
Между тем Роджер неторопливо, смакуя каждое слово, продолжал:
— Вот увидите, пройдет немного времени, и вы сами станете просить меня доставить вам удовольствие, заключив в супружеские объятия!
— Удовольствие?! — выкрикнула она. — У вас, мужчин, только это на уме! И, право же, будет лучше, если вы с самого начала узнаете, что я вам не какая-нибудь покорная, бессловесная игрушка, вроде Ребекки, и не стану опрокидываться на спину по первому вашему требованию!
Роджер расхохотался, откинув голову назад.
— Опрокидываться на спину! Ну и выражения у вас, дорогая Розанна!
— Я не хотела быть вульгарной… — смущенно пробормотала она.
— Ну, при желании можно было бы найти и более точные слова, — подзадоривал он.
— Извольте! — вспыхнула Розанна. — Я не стану ложиться в супружескую постель, раскидывая ноги в стороны, чтобы позволить вам овладеть мной!
Картина, описанная Розанной, возникла в воображении Роджера с такой отчетливостью, что он вздрогнул и потянулся рукой к ее пышным локонам. Отбросив прядь волос с мраморно-белого плеча девушки, он проговорил:
— А теперь послушайте меня! Вы будете лежать подо мной с раскинутыми ногами. Вы будете лежать на мне, вы будете забрасывать ноги мне на плечи, стоит мне только попросить вас об этом. А я намерен обратиться к вам с подобной просьбой. Вам так или иначе придется стать моей женой в полном смысле этого слова, дорогая Розанна! — И, оттянув низкий ворот сорочки, он обнажил одну из ее грудей. Его слова и жесты привели девушку в трепет. Она почувствовала, что горячая волна вожделения, возникшая где-то в глубине ее лона, распространилась по всему телу.
Отпрянув от него, она воскликнула:
— Не прикасайтесь ко мне!
Глаза Рэвенспера сузились. Внезапно он распахнул халат и, дразня ее своей наготой, с угрозой спросил:
— Вам не надоело ломать комедию, Розанна?!
Она с ужасом смотрела на его поджарое, мускулистое тело. Язык не повиновался ей. Девушка осознавала, что закон и право, а также сила — отнюдь не на ее стороне. Похоже, в этом поединке ей выпала бесславная роль проигравшей. Но она решила сопротивляться ему до последнего, а там — будь что будет.
— Прикоснитесь, Розанна, — мягко, вкрадчиво произнес он.
Девушка подтянула колени к подбородку и округлившимися от страха глазами глядела на его восставший член. Она поняла, что Рэвенспер приказал ей дотронуться до этого ужасного органа, так грозно вздымавшегося над аспид-но-черными волосами, покрывавшими низ его живота.
Видя, что Розанна не торопится выполнять его приказ, Рэвенспер схватил ее за запястье и притянул ее руку к своему члену. Едва ее тонкие пальцы коснулись его туго натянутой кожи, как он заметно увеличился в размерах. Девушка выдернула руку из цепких пальцев Роджера и резко отшатнулась от него. Глаза ее наполнились слезами. Рэвенспер взглянул на нее с прежним выражением на лице, изобличавшим овладевшее им вожделение и острое любопытство.
— Розанна, что же это вы, в самом деле! Из-за чего вы устроили такой спектакль?
— Как это — из-за чего? — возмущенно воскликнула она.
Роджер одним ловким движением спустил сорочку с ее плеч, обнажив обе груди. Он склонил голову набок и, несколько мгновений полюбовавшись ею, пояснил:
— Я имел в виду, что вы ведь уже не девственница. Во всяком случае, если верить вашему собственному признанию.
— А вы — не джентльмен, раз позволяете себе упрекать меня в этом! — парировала она, закутываясь в простыню.
— Но и вы, дорогая моя, — не леди, если сказанное вами — правда!
Розанна молча опустила голову.
Рэвенспер смотрел на нее восхищенным взглядом. Она была так красива, так беззащитна и так молода! Ему хотелось заключить ее в объятия, шепча ей на ухо нежные, полные трепетной любви слова, которые зажгли бы в этом стройном, юном теле пламя бурной, всепоглощающей страсти. Но девушка была настроена слишком враждебно, и он мягко произнес:
— Ложитесь под одеяло, Розанна, а не то замерзнете!
Девушка скользнула под мягкое пуховое одеяло и отодвинулась к самому краю широкого ложа. Роджер задул свечи в канделябрах. Комната погрузилась во мрак, и лишь пламя камина скупо освещало экран, расписанный пасторальными сценами, и небольшую полоску пушистого ковра. Рэвенспер подошел к кровати и медленно опустился на мягкую перину, застланную белоснежной простыней. Приподнявшись на локте, он задумчиво смотрел на Розанну. Как преодолеть ее отчуждение? Как заставить ее ответить на его ласки?
— Дитя мое, не бойтесь меня, — мягко проговорил он и, протянув руку, привлек ее к себе. — Я не обижу вас!
— Никакое я вам не дитя! — гневно воскликнула Розанна. — Я женщина!
Он закрыл ее рот поцелуем. Сердце его гулко стучало в груди. Он ощущал тепло ее тела сквозь тонкую ткань сорочки.
— Чье это сердце так неистово колотится? — вздрогнув, спросила Розанна. — Мое или ваше?
— Наше, — ответил он. — Розанна, я хочу, чтобы вы поняли, как много может дать женщина своему мужчине и как бесконечно много может получить она от него! — Рука его скользнула вниз и, раздвинув бедра девушки, прижалась к ее горячему лону. — В супружестве следует не только получать, но и давать, Розанна!
Тело девушки выгнулось дугой, и она с силой высвободилась из его объятий, воскликнув:
— Ах вот как, Рэвенспер! Но вы зря рассчитываете, что я позволю вам стать хозяином моего тела!
Рэвенспер впервые повысил на нее голос.
— Будьте же справедливы, Розанна! — загремел он. — Я дал вам мое имя, вы пользуетесь моей защитой, вы стали полноправной владелицей всего моего состояния! Более того, я намерен предоставить вам самой решать, как проводить время, с кем общаться, сколько тратить на наряды и украшения! И заниматься вашими лошадьми сколько вам заблагорассудится! Что же вы готовы дать мне взамен?!
В комнате воцарилась тишина. Через несколько долгих, томительных минут Розанна тяжело вздохнула и выдавила из себя:
— Ничего!
— Разделите же со мной супружеское ложе, Розанна!
— Ни за что! Я не позволю вам превратить меня в вашу покорную рабыню!
— Но я вовсе и не собираюсь менять что-либо в вашем характере! — запротестовал он. — Да это и не представляется мне возможным.
Он обнял ее за бедра и притянул к себе, к своему охваченному вожделением телу. Розанна что было сил пыталась высвободиться из его железных объятий.
— hе трогайте меня! — крикнула она, упираясь обеими руками в его грудь, покрытую курчавыми волосами. Но силы их были неравны, и Роджеру удалось крепко прижать девушку к себе.
Неистовое томление охватило все тело Розанны. В ее затуманенном сознании мелькнула мысль, что еще немного, и она сама станет просить его о ласках и поцелуях. Но это знаменовало бы собой ее поражение в их поединке. И она с новой силой принялась отталкивать его руку, гладившую ее отвердевшие соски.
— Я люблю другого! — крикнула она. — Отпустите меня, или я не ручаюсь за себя! Я расцарапаю вам лицо! Я умру! Оставьте же меня!
Вконец разозленный, Роджер, тяжело дыша, встал с постели.
— Уйдите отсюда! Во дворце полно комнат, где вы могли бы выспаться!
— Я не собираюсь становиться посмешищем всего двора! — холодно ответил он и лег на одну из кушеток, стоявших у стены. В комнате слышалось лишь его шумное дыхание и потрескивание поленьев в камине.
Розанна лихорадочно размышляла о происшедшем, пытаясь разобраться в своих чувствах. Душа ее томилась по нежной, кроткой любви юноши-рыцаря. Она то и дело возвращалась мыслями к образу златокудрого сэра Брайана. Но в то же время тело ее, как выяснилось, имело собственную волю и жаждало нескромных ласк Рэвенспера. Ах, как это вульгарно, неизящно и, Боже мой, как стыдно! Но она тут же поправила себя: разве может быть предосудительной близость между супругами, чей союз освящен церковью? Ведь Рэвенспер, что ни говори, требовал от нее лишь того, на что имел полное право. Как всегда после вспышек неистового гнева, задевавших чье-либо самолюбие, девушка почувствовала укоры совести. Ей хотелось хоть чем-то загладить свою вину. С того момента, как Роджер в гневе покинул их роскошноее ложе, прошло примерно полчаса. Розанна надеялась, что он уже успел заснуть, но совесть не давала ей покоя. Поколебавшись, она шепотом позвала его:
— Рэвенспер!
Но он не ответил ей.
— Я… я была с вами слишком резка. Простите меня. Но все дело в том, что мы с вами едва знакомы!
Молчание.
— Мне хотелось бы узнать вас поближе. Ведь ничто не может помешать нам стать друзьями!
И снова тишина.
— Расскажите мне о себе. Все, что захотите. Поговорите со мной, прошу вас!
Тишина, царившая в огромной комнате, показалась девушке зловещей. Она прижала колени к груди, решив, что он так и не ответит ей.
Но вдруг с кушетки, где Рэвенспер решил провести свою брачную ночь, послышался низкий смех. В нем не было веселья, но не было и горечи. Похоже, Роджер насмехался сам над собой.
— Наверное, это всего лишь справедливо, — пробормотал он. Розанна вся обратилась в слух. Помолчав, он продолжил: — Первым браком я был женат на вдове. Ей к тому времени исполнилось двадцать пять, мне — пятнадцать. Я пытался противиться этому союзу, да где там! Родители и слышать ни о чем не желали.
Розанна сочувственно вздохнула.
— Мать моя была до отвращения корыстной особой. Вдова владела землями и несколькими торговыми кораблями. Все остальное не имело значения. — Роджер снова помолчал. Воспоминания о прошлом нахлынули на него волной. — У нее были скверные зубы и тяжелое, смрадное дыхание. — Он невесело усмехнулся. — Я с трудом заставлял себя приближаться к ней, а в первую брачную ночь и вовсе сплоховал! Мне не удалось выполнить свои супружеские обязанности, понимаете? — Роджер и сам не понимал, зачем он ей все это рассказывал. Разве можно давать женщине в руки оружие, которым она может воспользоваться против него?
Розанна представила себе пятнадцатилетнего мальчишку, которого силой принудили к браку. Ей стало мучительно жаль его.
Вздохнув, Роджер стал рассказывать дальше:
— Она умерла в родах. Бедная леди Агнес! Мне до сих пор жутко вспоминать об этом, хотя я и не любил ее. Но ведь она так мучилась! И я поневоле чувствовал себя виновником этих мучений и ее безвременной смерти!
— Я понимаю вас, милорд, и глубоко сочувствую вашему горю! — проникновенно произнесла Розанна.
— Это было давно.
— А что случилось с вашей второй супругой? — робко спросила она.
— Не стоит об этом! — холодно ответил он и снова замкнулся в молчании.
Розанна поняла, что больше не услышит от него ни слова. Кушетка скрипнула: Рэвенспер повернулся к стене. Он притворился спящим, но воспоминания о трагических событиях прошлого не давали ему сомкнуть глаз.
Решив во что бы то ни стало сочетаться вторым браком с девушкой, которую выберет он сам, Роджер взял в супруги смазливую девчонку из простонародья. Все уговоры родителей оказались тщетными, и он гордо повел свою избранницу к венцу, рассудив, что уж она-то доставит ему удовольствие на брачном ложе. Так оно и вышло. Беда была лишь в том, что уж слишком щедро расточала новая баронесса Рэвенспер свои дары! Удовольствие на ложе делили с ней почти все его рыцари, если верить всезнающей молве! И вскоре произошло убийство…