Хенли Вирджиния. Страстная женщина

   «Принцесса Елизавета переселилась в свой дворец, в Хэтфилд, а Фрэнсис Грей потребовала, чтобы дворец Челси объявили официальной резиденцией ее дочери леди Джейн, поскольку той предстоит выйти замуж за юного короля Эдуарда.
   Мы собираемся провести Рождество в Нортоу. Жаль, что вас не будет с нами. Я очень скучаю о вас и обещаю приехать в конце весны, как только позволит погода. С любовью, Бесс».
   События при дворе развивались так стремительно, что Бесс часто писала домой, извещая родных о новых поворотах политических интриг.
   «Лондон, 21 марта 1549 года
   Дорогие мама и Марселла, как вы уже знаете, в январе Томас Сеймур был взят под стражу. Говорят, есть доказательства того, что он обманом получил десять тысяч фунтов звонкой монетой. Лорд-протектор уверял, будто Томас задумал тайно обвенчаться с Елизаветой, заточить в тюрьму его королевское величество и разогнать тайный совет.
   Через несколько дней миссис Кэт Эшли и мистер Пэрри, казначей Елизаветы, были увезены в Тауэр, а принцессу посадили под домашний арест в Хэтфидде, где безжалостно допрашивали в течение двух месяцев. Елизавете удалось спастись самой и защитить преданных слуг. Лорд-протектор убедил короля подписать указ о лишении адмирала гражданских и имущественных прав. Вчера Томас Сеймур был приговорен к казни».
   Бесс помедлила, вспомнив ужасающую ссору с Уильямом. Как член тайного Совета, он знал: протектор стремится обвинить адмирала в измене и поджидает выпада Томаса Сеймура против короля или его сестры. Бесс пообещала Уильяму держать язык за зубами, а сама сломя голову поскакала верхом в Хэтфилд, чтобы предупредить Елизавету. Муж разозлился на нее за обман, но когда Бесс вымолила прощение, состоялось столь бурное примирение, что теперь она вновь ждала ребенка.
   Бесс продолжала: «А еще спешу сообщить вам радостную новость: скоро у меня вновь будет ребенок! Мы с Уильямом ждем сына, и как только он родится, приедем повидаться с вами. С любовью, Бесс».
   Многие члены тайного совета и придворные осуждали действия Эдварда Сеймура против родного брата. Недовольство правлением лорда-протектора распространилось по всей Англии, к осени в стране вспыхнул мятеж. Джон Дадли, граф Уорвик, отправился в Норфолк, чтобы возглавить армию и подавить восстание. После кровопролитного сражения с мятежниками Дадли вернулся в Лондон, а члены тайного совета присягнули ему на верность. Эдвард Сеймур был взят под стражу, лишен всех титулов и брошен в Тауэр.
   Кавендиши поехали в Нортоу на осеннюю охоту и созвали в гости всех друзей. Бесс узнала, что юный король слаб здоровьем и после перенесенной оспы часто хворает. А когда выяснилось, что Елизавета слегла после казни Томаса Сеймура, Бесс решила утешить подругу.
   Прибыв в Хэтфилд, она с удивлением обнаружила, что дворец до сих пор в глубоком трауре. Елизавета с изжелта-бледным, почти восковым лицом молча лежала в постели. Поняв, что сердце подруги разбито, Бесс сердито заявила:
   — Так вы ничего не добьетесь. Вы хотели отомстить за смерть адмирала, но зашли слишком далеко и отомстили только себе! Елизавета приподнялась, но тут же снова упала на подушки.
   — Убирайся!
   — Он не достоин ваших страданий!, — пылко воскликнула Бесс. — Томас Сеймур был любовником Екатерины Парр задолго до того, как она вышла замуж за вашего отца. Именно Томас принудил ее к браку с королем!
   — Врешь!
   — Он жаждал только власти, но получить ее мог, вступив в брак с особой королевской крови — любой женщиной из семьи короля. Томас просил у тайного совета разрешения жениться на вас или на вашей сестре Марии. Спросите у любого члена совета! — Бесс раздвинула полы плаща и открыла округлившийся живот. — Я сама распоряжаюсь своей жизнью, а вы губите себя! Когда-нибудь вы станете королевой Англии!
   — Этого не будет. Меня считают внебрачной, а теперь еще и блудницей.
   — Так ступайте во дворец и дайте отпор клеветникам! Сейчас при дворе всем заправляет Джон Дадли. Увидев, какой радушный прием окажет вам брат, он вернет вам титул, привилегии и почести!
   Елизавета вскочила и начала ходить по спальне, потом схватила книгу и швырнула ее об стену. И тут Бесс поняла, что принцесса твердо решила бороться с превратностями судьбы.
   Бесс подарила мужу сына и наследника, которого назвали Генри. Крестными родителями младенца стали граф и графиня Уорвик. Весной Уильям купил просторный особняк на набережной для своей растущей семьи. Пока дом готовили к переезду, его хозяева отправились в Дербишир — показать детей родным Бесс.
   В конце недели, оставив детей на попечение Элизабет и Марселлы, супруги Кавендиш решили прогуляться верхом до Чатсворта. Бесс поднялась на вершину любимого холма и осадила лошадь, желая полюбоваться пейзажем, но Уильям поманил жену за собой. Подъехав к дому, он спешился перед крыльцом и лукаво посмотрел на Бесс:
   — Я приготовил тебе сюрприз. Иди сюда и найди его.
   Бесс тоже спешилась и, встряхнув огненными волосами, смело шагнула к мужу. Обняв Уильяма за шею, она крепко поцеловала его и просунула ладони под камзол. Наткнувшись на что-то железное, Бесс удивленно подняла брови.
   — А это что еще такое? — воскликнула она, вытаскивая из-под камзола тяжелую связку ключей.
   — Ключи от Чатсворта, дорогая надеюсь, ты довольна моим подарком? Бесс растерялась.
   — Я купил Чатсворт. Теперь он твой.
   — Не может быть! — Она оторопела. Уильям только что уплатил солиднук^[2] своей дочери Кэтрин и купил новый дом на набережной. Откуда же у него взялись деньги на покупку Чатсворта? Бесс разразилась слезами
   Уильям заключил жену в объятия. Ей вдруг показалось, что никогда еще она так не нуждалась в поддержке мужа.
   — Теперь ты сможешь построить дворец.
   — Я? — робко переспросила Бесс.
   — Ты ведь мечтала об этом. Теперь мечты станут явью. — Уильям увидел, как у жены загорелись глаза. — Милая, в чем дело?
   — Мне боязно, — прошептала она. — Уильям, я так долго лелеяла эту мечту. Она казалась мне такой заманчивой, но недостижимой — разве что в самом отдаленном будущем… Но будущее приблизилось и стало настоящим. Это случилось слишком быстро и неожиданно. И поэтому мне страшно. Он отвел рыжие пряди со лба жены.
   — Едем! — Уильям помог Бесс сесть в седло. Они молча поднимались по крутому склону холма. На вершине Кавендиш спешился и помог спуститься жене. Обняв ее, он устремил взгляд вниз, на Чатсворт.
   — Когда мы познакомились, я спросил, хочешь ли ты иметь три дома. Ты ответила прямо и уверенно, не задумавшись ни на минуту. А потом рассердилась, что я смеюсь, и поклялась, что когда-нибудь у тебя будет собственный дом. В тот день я понял, что мне не нужен никто, кроме тебя. Твое честолюбие ничем не уступает моему.
   Бесс мысленно перенеслась в прошлое, в первый год, проведенный ею в Лондоне, и предалась приятным воспоминаниям. В ту пору она твердо решила добиться успеха и стать богатой. Бесс дала себе клятву и не сомневалась, что сдержит ее. Будущее виделось ей отчетливо. Она желала получить все — и сразу!
   Уильям прижал ее к себе.
   — Постепенно я понял, как ты сильна, отважна и решительна. Твоя растерянность скоро исчезнет без следа, убежден. С твоей силой воли и энергией ты превратишь свою мечту в реальность.
   — Уильям, но откуда же взять деньги?
   — О деньгах не беспокойся: их достану я. — Муж произнес эти слова так уверенно, что Бесс сразу успокоилась.
   — Дом будем строить вон там, — указала она. — Каменный, с четырьмя квадратными башнями по углам, с внутренним двором и просторными конюшнями.
   — Это будет самый внушительный особняк в Дербишире.
   — Конечно! А для слуг сошьем синие ливреи с серебряным галуном.
   Уильям засмеялся.
   — Теперь я знаю, зачем ты привез меня сюда. Все, что находится внизу, отсюда кажется маленьким, почти игрушечным. Все отдаляется, время застывает. Здесь я предавалась мечтам и строила планы. Ты привез меня на вершину холма, чтобы избавить от опасений.
   — Ошибаешься: я привез тебя сюда, чтобы предаться любви. Так где же мы будем строить дом?
   — Уильям, я обожаю тебя! Сегодня самый счастливый день в моей жизни!
   Бесс буквально разрывалась между Чатсвортом и Лондоном. Супруги Кавендиш продали поместье Нортоу и прилегающие к нему церковные земли. Уильям купил церковные земли в Уэльсе и маленькое поместье в Шропшире, но понял, что из-за отдаленности управлять ими будет нелегко. Благодаря связям в казначействе и в тайном совете ему удалось обменять эти земли на большой участок в Давридже, на реке Дав, близ Чатсворта. Бесс сдала в аренду усадьбу Мидоуплек, расположенную на участке, а полученные деньги пустила на строительство нового дома в Чатсворте.
   Новые владения семьи Кавендиш были завидной добычей: на их территории располагались свинцовые рудники и богатый угольный пласт. Бесс скрупулезно записывала все доходы и затраты, а Фрэнсис Уитфилд, ее помощник, отвозил эти отчеты Уильяму в Лондон.
   Бесс оказалась рачительной хозяйкой. Дерево, камень, кирпич, раствор и даже свинец для оконных переплетов и крыш — все эти строительные материалы находились в ее же собственных владениях. Поденщики получали жалкие гроши, поэтому Бесс наняла умелых плотников, лепщиков и каменщиков за ничтожную плату. Вспомнив советы Уильяма, она обнесла оградой часть пустоши неподалеку от дома, превратив ее в выгон для овец, а шерсть отправляла на лондонский рынок.
   Чем дальше продвигалось строительство, тем заметнее возрастали энергия и уверенность Бесс. Оставив в Лондоне только прислугу Уильяма, она перевезла в Дербишир всех прочих домочадцев. На время строительства нового особняка семья поселилась в Чатсворт-Мэноре. Сестра Джейн тоже перебралась к Бесс, чтобы присматривать за детьми, а тете Марси было сразу поручено составить план огромного парка.
   Время от времени в поместье наведывался Уильям, и супруги встречапись бурно, как новобрачные. Ровно через девять месяцев после того, как муж вручил Бесс ключи от Чатсворта, она подарила ему еще одного сына, окрещенного Уильямом.
   Еще никогда в жизни Бесс не была так счастлива. Из поездок в Лондон она возвращалась с повозками, груженными мебелью для нового дома, который постепенно обретал форму. Бесс задумала выстроить один этаж и завершить его отделку, чтобы потом, когда появятся деньги, надстроить второй. Иногда она сопровождала мужа в поездках по северным графствам и монастырям. Поскольку Уильям конфисковал имущество монастырей, Бесс за бесценок скупала все, что ей нравилось, надеясь когда-нибудь украсить этими вещами Чатсворт. Угрызений совести она не испытывала: настоятели монастырей были рады пополнить карманы и держали язык за зубами.
   В Лондоне у юного короля была обнаружена чахотка, и вскоре все придворные поняли, что он долго не протянет. Джон Дадли, граф Уорвик, и большинство членов тайного совета, в который входили преимущественно протестанты, встревожились. После смерти Эдуарда престол должна была унаследовать рьяная католичка принцесса Мария. Это не слишком прельщало влиятельных советников короля.
   Пытаясь исправить положение, Дадли запретил Елизавете покидать Хэтфилд. По его настоянию умирающий король объявил своей наследницей леди Джейн Грей, а Марию и Елизавету лишил законных прав. Весь тайный совет знал, что Дадли, намереваясь сохранить власть, задумал женить своего сына Гилдфорда на леди Джейн.
   Кавевдиш с ужасом понял, что его друзья Генри и Фрэнсис Грей готовы к такому шагу: в начале июля они перевезли свою пятнадцатилетнюю дочь из Челси в Тауэр, где поспешно обвенчали ее с Эдуардом.
   К счастью, Бесс не подозревала о том, что творится в Лондоне. Она по-прежнему жила в Дербишире, поэтому никто не заподозрил бы ее в причастности к заговору.
   Хотя граф Уорвик взял с членов тайного совета слово хранить тайну, кто-то все же предупредил принцессу Марию. К тому времени как юный король Эдуард испустил последний вздох, а леди Джейн Грей была провозглашена королевой, Мария Тюдор уже подняла армию. Кавендиш предполагал, что сообщник Марии — верховный казначей Полет, единственный католик в тайном совете.
   Джон Дадли вновь встал во главе своего войска, надеясь одержать победу над сторонниками Марии и захватить принцессу в плен. Однако он потерпел поражение, и всем стало ясно, что простой народ поддерживает принцессу Марию Тюдор. Члены тайного совета решили перейти на сторону Марии, иначе их всех ждала бы казнь. 19 июля 1553 года Джон Дадли был взят под стражу, а Мария Тюдор провозглашена королевой Англии.
   События развивались так стремительно, что леди Кавендиш узнала о случившемся только после смерти короля. Правление леди Джейн Грей продолжалось всего девять дней, а потом на престол взошла Мария Тюдор.

Глава 21

   Быстро собрав все самое необходимое, Бесс отправилась в Лондон. В пути она поняла, что половина жителей Англии тоже двинулась в столицу, желая присутствовать на коронации. Бесс вернулась в город к концу июля. При виде жены у Кавендиша упало сердце.
   Со своей обычной прямотой Бесс сразу засыпала мужа вопросами:
   — Какого черта ты держал меня в неведении? Почему не сообщил, что здесь происходит? Должно быть, ты заранее все предвидел!
   — Бесс, за этот месяц мне ни разу не удалось переночевать дома: совет заседал круглые сутки. Но даже если бы у меня было время написать письмо, я не мог доверить такие важные сообщения бумаге.
   — Лучше уж признайся начистоту: ты не хотел, чтобы я путалась под ногами!
   — Я не хотел подвергать тебя опасности.
   — Я немедленно еду к Фрэнсис!
   — Ни в коем случае! Фрэнсис и леди Кэтрин в безопасности, в Суффолк-Хаусе, а Генри и леди Джейн — в Тауэре.
   — О какой безопасности идет речь, если на престол взошла эта фанатичка? — Бесс разразилась слезами. — Господи, как я боюсь за них!
   Уильям взял ее за плечи и заглянул в глаза:
   — За все поплатится Дадли. Фрэнсис — кузина королевы Марии. Это поможет ей спасти мужа и дочь. Бесс вытерла глаза.
   — Мне надо выкупаться: я чуть не задохнулась в дорожной пыли. Бедняжка Нэн Дадли!
   — Прикажи приготовить ванну, — отозвался Кавендиш. — Бесс, нам надо поговорить.
   Когда его жена улеглась в горячую ароматную воду, Уильям присел на край деревянной ванны.
   — Нам надо позаботиться в первую очередь о себе. Знаешь, почему тайный совет провозгласил Марию королевой? Если бы мы этого не сделали, то все оказались бы на плахе.
   Бесс побледнела.
   — Уильям, из-за меня ты можешь лишиться места! Мария не расположена ко мне.
   — Бесс, если я и потеряю пост, то вовсе не из-за каких-то мелочных размолвок. Мария вряд ли проявит благосклонность к человеку, который конфисковал имущество стольких монастырей. Несомненно, она вернет церквям и монастырям все владения.
   — Черт побери, ты прав, как всегда! Какая удача, что мы вовремя продали Нортоу и купили Чатсворт!
   Несмотря на весь драматизм ситуации, Уильям засмеялся:
   — Как всегда, тебе не занимать расчетливости!
   — С кем поведешься…
   — А я на этот раз совершил слишком опрометчивый поступок. Мы с Полетом пожертвовали немалые суммы, чтобы собрать армию и поддержать Марию. Впрочем, я еще дешево отделался и потерял только семьсот фунтов.
   — Полет сохранит пост верховного казначея — ведь он католик, как и Мария.
   — Верно, и я надеюсь, что он замолвит словечко за меня.
   — Уильям, давай примем католичество! Что нам стоит обзавестись домашним священником?
   — А ты не боишься переборщить?
   — Напротив, все наши расходы окупятся. Не все ли равно, какую религию исповедовать, — лишь бы нашим детям ничто не угрожало! — И Бесс погладила живот.
   — Неужели ты снова ждешь ребенка?!
   — Если даже и так — что с того? Разве это моя вина?
   — Похоже, мне достаточно взглянуть на тебя, чтобы ты снова зачала.
   — Ты не ограничиваешься взглядами, Повеса. Уильям подал ей полотенце.
   — Ты сердишься?
   — За ребенка — нет. — Бесс подставила мужу губы. — А в остальном — пока не знаю.
   Уильям закутал жену в полотенце и подхватил на руки.
   — В таком случае я сейчас же попытаюсь загладить свою вину в постели, — заявил он с лукавой усмешкой.
   Супруги Кавендиш решили, что Бесс следует присутствовать на коронации, назначенной на третье августа. Бесс, с нетерпением ожидая встречи с Елизаветой, решила, что до возвращения в поместье найдет способ повидаться и с Фрэнсис.
   Елизавета покинула Хэтфилд, встретилась с сестрой в Уос-теде и проводила молодую королеву в Лондон. За свитой Елизаветы следовали простолюдины и знатные путники, поэтому к моменту встречи с Марией эскорт ее сестры составлял более тысячи человек.
   Мария сразу заметила, что Елизавета выказывает безоговорочное послушание, но не поверила ей. Во всем белом, с золотисто-рыжими волосами, разметавшимися по плечам, Елизавета следовала верхом за новой королевой. Внезапно позавидовав сестре, Мария задумалась о том, кого из них так оживленно приветствует народ.
   На следующий день после коронации в Уайтхолле был устроен прием. Верноподданные королевы Марии заполнили большой зал, комнату для стражи и зал для аудиенций. Преклонив колена, они поклялись служить новой королеве верой и правдой и выразили надежду, что Бог благословит Марию и ее страну.
   Леди Кавендиш, неотразимая в одежде цветов Тюдоров — белой и зеленой, низко присела перед королевой. Мария не сказала ей ни слова, но так сверкнула глазами, что Бесс содрогнулась. Сразу сообразив, что к чему, леди Кавендиш удалилась из зала для аудиенций, а сэр Уильям остался с казначеем Полетом.
   Бесс нашла Елизавету в комнате для стражи. Ее окружала такая толпа молодых дворян, что казалось, будто у принцессы появилась многочисленная свита.
   — Следуйте за мной, леди Кавендиш.
   Две рыжеволосые красавицы покинули комнату и вскоре нашли уединенный уголок в огромном Уайтхолле, где насчитывалось более двух тысяч комнат.
   — Ваше высочество, вы сияете от счастья!
   — Сегодня я стала наследницей престола. Еще никогда в жизни мое положение не было столь опасным. Робин Дадли в Тауэре, его жизнь в руках Марии!
   — Кавендиш убежден, что вся вина падет на Джона Дадли, а остальных королева помилует.
   — Я не осмелюсь просить за Робина: Мария ненавидит меня. Теперь она наверняка потребует, чтобы я посещала все церковные службы, — озлобленно прошептала Елизавета.
   — Ваше высочество, ради собственного спасения вы должны подчиняться ей во всем.
   — Во всяком случае, я должна делать вид, что подчиняюсь ей во всем. Если она принудит меня пойти к мессе, в церкви я упаду в обморок. Тогда все протестанты поймут, что меня заставили присутствовать на службе.
   — Мы с Кавендишем решили делать вид, будто преданы ей всей душой.
   — Злобная тварь уже разболтала всему свету, будто я ей не родня — по словам Марии, я внебрачная дочь Марка Смитона!
   Бесс пожала руку Елизаветы.
   — Ваше высочество, никто не посмеет отрицать, что вы дочь Генриха Тюдора. Люди понимают, что королева завидует вашей молодости и красоте. Вы держитесь с истинно королевским величием, с вас не сводят глаз!
   — В том-то и беда! Постараюсь поскорее вернуться в Хэтфилд, не привлекать к себе внимания и ждать своего часа.
   Всю следующую неделю Уильям и Бесс обсуждали свое будущее. Пока положение Кавендиша в казначействе казалось довольно прочным, но, как догадывались супруги, обстоятельства могли измениться в любую минуту.
   — В Дербишире гораздо безопаснее, чем в Лондоне. Уильям, приобретение Чатсворта — твой самый мудрый поступок.
   — Мы должны увеличить размеры своих владений. Граф Уэстморленд продает восемь тысяч акров отличных пастбищ, расположенных лишь в нескольких милях от Чатсворта. Купив их, мы станем самыми крупными землевладельцами в Дербишире — конечно, если не считать Шрусбери.
   — Но это нам не по карману! — Бесс знала, что их затраты многократно превышают доходы, поскольку сама вела подсчеты и знала. Строительство и отделка Чатсворта обходились очень дорого.
   — Деньги я займу у Уильяма Парра. А расплачиваться с ним буду взятками.
   Бесс посмотрела на мужа с таким удивлением, что он усмехнулся:
   — Не лицемерь: в делах ты практична и безжалостна. Не вноси в книги расходов проценты, которые нам придется заплатить Парру: ростовщичество — противозаконное занятие.
   Вскоре после коронации начались переговоры о браке королевы Марии с испанским принцем Филиппом. Бесс надеялась, что приготовления к браку на время отвлекут королеву от планов мести. Она с глубоким облегчением убедилась, что муж был прав: леди Фрэнсис Грей действительно оказывала заметное влияние на свою кузину — королеву Марию. После уплаты солидной пени Генри Грея выпустили из Тауэра. Незадолго до возвращения в Дербишир Бесс и Уильям побывали в Суффолк-Хаусе и повидались с давними друзьями.
   Тогда Бесс еще не знала, что видит Генри Грея в последний раз. Через год после освобождения Генри стал участником заговора, целью которого было свергнуть королеву Марию и помочь Елизавете взойти на престол. Подавив мятеж, Мария приказала обезглавить Грея, а для острастки отправила на плаху и его дочь леди Джейн.
   Принцессу Елизавету увезли в Тауэр и подвергли допросам, пытаясь выяснить, причастна ли она к заговору. Три месяца жизнь Елизаветы висела на волоске, но к счастью, ее все же освободили и под охраной отправили в Вудсток.
   Трагедия в семье Грей потрясла Бесс. Уильям чувствовал себя беспомощным, поскольку не смог защитить друзей. Бесс постоянно мучила тревога за Елизавету. В Дербишире Бесс терзалась угрызениями совести: здесь она была в полной безопасности, а состояние супругов Кавендиш неуклонно росло. С каждым годом в семье прибавлялось не только детей, но и денег. Обширные земельные владения приносили солидный доход, два этажа Чатсворта были уже достроены и украшены изысканной лепниной и росписью. Бесс великолепно меблировала новый дом и уставила его безделушками, которые собирала уже несколько лет. Теперь она принимала у себя знатных соседей.
   Бесс и в голову не приходило, что ее дружба с семейством Грей и с Елизаветой навлекла на Кавендиша немилость Марии.
   Слухи о великолепии Чатсворта дошли до ушей королевы. Поговаривали, будто леди Кавендиш отделала четырнадцать спален шторами, занавесками у постели и покрывалами, подобранными в тон, а стены Чатсворта украсила шестью десятками бесподобных гобеленов. Кое-кто знал, что этот роскошный дворец предназначен для приема монархов, но королеву Марию туда не приглашали. Услышав, что Фрэнсис Грей, ее дочь Кэтрин и Нэн Дадли — частые гости Чатсворта, Мария пришла в негодование. Эти дамы были женами заклятых врагов Марии, отправленных на плаху за измену.
   Кавендиша известили о недовольстве королевы. Во всех своих неудачах Мария обвиняла советников и в ближайшем времени собиралась заменить их преданными католиками. Сэр Уильям заподозрил, что рано или поздно королева лишит его поста в тайном совете.
   Он сразу решил скрыть от жены эти слухи. Любая мелочь тревожила Бесс, а Уильям хотел видеть ее счастливой. Бесс оказалась идеальной женой, любящей, снисходительной матерью, гостеприимной хозяйкой поместья, опытной домоправительницей и в высшей степени деловой особой, умело и ловко преумножающей доходы своих владений.
   Кавендиш не желал взваливать на плечи обремененной заботами Бесс лишнюю ношу. Поразмыслив, он пришел к выводу, что, лишившись поста, сможет проводить гораздо больше времени в Дербишире, в кругу семьи. Получив из Чатсворта письмо и узнав, что Бесс нездорова, Уильям оставил государственные дела и бросился домой, к жене.
   Въехав в чугунные ворота Чатсворта, он вопреки обыкновению даже не взглянул на восхитительный парк. Его встретили встревоженные Джейн и Марселла. Когда же Уильям увидел в доме мать Бесс, его сердце сжалось от дурного предчувствия. Опрометью взбежав по лестнице, он тихо приоткрыл дверь спальни и подошел к огромной резной кровати. Бесс была так бледна, что Уильям перепугался.
   — Бесс, любимая, это я.
   — Повеса… — прошептала она.
   Каждый раз, когда жена называла его давним прозвищем. Уильям таял от удовольствия. Он осторожно коснулся ее лба и понял, что у Бесс жар. Она заметно осунулась. Прежде Бесс всегда отличалась жизненной силой и энергией, в доме поминутно звучал ее смех. Когда она играла с детьми, никто не подумал бы, что эта растрепанная, оживленная девушка-сорванец — их мать. Но по вечерам Бесс преображалась: ее элегантные, модные туалеты, красота и остроумие привлекали в дом самую высокую знать. Когда же гости разъезжались, она распускала пылающие волосы и превращалась в страстную обольстительницу, неизменно возбуждавшую в муже неукротимое желание.
   Бесс слабо взмахнула рукой, и Уильям присел на край кровати, понимая, что жена хочет сказать ему нечто важное.
   — Дети… — шепнула она.
   — Ты хочешь видеть детей, дорогая? — Уильям знал, что малыши непременно устроят возню на постели и ему придется утихомиривать их.
   Бесс покачала головой, досадуя на его непонятливость.
   — Пообещай позаботиться о том, чтобы все они удачно вышли замуж и женились! Поклянись!