Страница:
— Я ничего подобного не говорила, — возразила Рапсодия. — Я сказала только, что это не является решающим фактором в нашем с вами случае.
— Да, конечно, я принимаю ваше возражение. — Анборн некоторое время разглядывал ее лицо, потом его глаза переместились, словно он что-то искал. Через несколько секунд он, казалось, нашел то, что его интересовало. — Рапсодия, должен напомнить, что лирины меня не слишком жалуют. Еще со времен войны. Я прекрасно понимаю их враждебность. У вас не будет в связи с этим проблем?
— Если у лиринов возникнут возражения по данному вопросу, — улыбнувшись, ответила Рапсодия, — я с радостью отрекусь от трона. Тирианское общество нравится мне по многим причинам, но одна из них заключается в том, что лирины никогда не вмешиваются в выбор супруга или супруги. Кроме того, может быть, нам с вами удастся хотя бы частично залечить те раны, что остались после войны. Это уже давно пора сделать.
В глазах Анборна появилось восхищение.
— Вы поразительная женщина, Рапсодия, э-э-э, ваше величество.
Рапсодия притворно поморщилась.
— Да перестаньте вы!
— Я чрезвычайно польщен проявленным вами интересом и считаю, что вы оказали мне честь. Итак, если вы решите, что вам нужен муж, и будете настолько глупы, что посчитаете возможным выбрать меня, я отвечу на ваше предложение согласием.
— Спасибо. — Рапсодия выпрямилась в своем кресле. — Я признательна вам за откровенность и должна обдумать наш разговор.
— Если вы намерены всякий раз, приглашая меня отобедать, обсуждать эту тему, я бы хотел, чтобы наши застольные беседы перешли на регулярную основу, — сказал Анборн и, встав, вежливо поклонился. — Думаю, вы знаете, как меня отыскать, когда примете решение.
— Да, — кивнула Рапсодия, поднимаясь вслед за ним. — Спасибо, что посетили меня. Я пройдусь с вами до дома Элендры. Мне нужно с ней поговорить.
— Передайте ей мои наилучшие пожелания, — попросил Анборн и взял Рапсодию под руку. — Кстати, вы с ней уже обсудили вопрос своего замужества?
— Нет, конечно, — вскинула брови Рапсодия. — Я посчитала, что вы должны услышать об этом первым.
— Мы прекрасно поладим, Рапсодия, — рассмеялся Анборн, и они вместе направились в сторону дома Элендры.
На перекрестке, где одна из дорог вела к дому лиринской воительницы, Анборн остановился и поцеловал Рапсодии руку.
— До свидания, ваше величество. — Он вежливо кивнул Риалу, показавшемуся на дороге. Вице-король холодно кивнул ему в ответ. — Спасибо за чудесный обед. Я подумаю над тем, что вы мне сказали.
— Благодарю вас. Счастливого пути.
Риал дождался, пока Анборн скроется в лесу, а затем подошел к Рапсодии.
— Прошу прощения, ваше величество…
— Пожалуйста, называйте меня Рапсодия.
— Да… извините. Я бы хотел обсудить с вами несколько вопросов.
Рапсодия свернула на дорогу к дому Элендры и знаком показала Риалу, чтобы он следовал за ней.
— Каких?
— Лирины из долин просят вашей помощи в получении тарифных скидок на сельскохозяйственную продукцию, которую они экспортируют в Маносс и Большой Овервард. Теперь, когда все лирины объединились, подобные решения принимаете вы…
Рапсодия пошла быстрее.
— Как вы считаете, что я должна им ответить, Риал?
— Ну, тут есть положительные и…
— Я тоже так считаю. Пожалуйста, займитесь этим вопросом. Что еще?
— Укрепления и окопы на южной границе начали разрушаться, их нужно восстановить.
— Спасибо, что взяли на себя решение и этой проблемы.
— Пограничные патрули просят построить для них два новых дома…
Рапсодия остановилась.
— Риал, кто занимался этими вопросами до того, как я стала королевой?
Риал удивленно заморгал.
— Я… ваше… Рапсодия.
— Давайте честно. Неужели вы думаете, что я обладаю некими специальными знаниями по поводу восстановления брустверов только потому, что я женщина?
— Нет, — хмыкнул Риал.
— Надеюсь, вы можете понять, что в этом деле я полный профан, даже если вы будете очень снисходительны, оценивая мою квалификацию. До того как я здесь появилась, вы целых сто лет были лордом-протектором королевства. Естественно, вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что следует делать. Продолжайте и дальше принимать решения самостоятельно. Не стоит тратить время на то, чтобы дать мне возможность почувствовать себя важной персоной, спрашивая о том, в чем ничего не смыслю я, но отлично разбираетесь вы.
От ворот, где продолжали толпиться претенденты на руку Рапсодии, раздался взрыв оглушительного хохота. Она бросила в ту сторону мимолетный взгляд, затем посмотрела на Риала.
— Сейчас меня занимают другие проблемы.
— Какая приятная неожиданность, — искренне обрадовалась Элендра, увидев Рапсодию на пороге. — Я так рада вас видеть, ваше величество.
— Элендра, я очень тебя люблю, но если ты не прекратишь меня так называть, я прикажу отрубить тебе голову.
Лиринская воительница рассмеялась и ответила на древнелиринском наречии:
— И кто же будет исполнять этот приказ?
— Твои солдаты, разумеется, — на том же языке ответила Рапсодия и тоже улыбнулась.
Элендра обняла Рапсодию за плечи и провела в дом, где бросила ее плащ на спинку стула.
— Чему же я обязана удовольствием видеть тебя?
— Мне нужно кое-что с тобой обсудить. Я пришла в неудобное время?
Элендра вздохнула с притворным отчаянием.
— Рапсодия, ты теперь королева. В том, что касается твоих желаний, такого понятия, как «неудобное время», больше не существует. — Она подошла к очагу и налила две кружки дол моула, затем протянула одну из них Рапсодии. — Похоже, тебе все еще не слишком нравится твое новое положение. — Ее улыбка погасла, когда она заглянула в глаза Певицы. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — буркнула Рапсодия и сделала глоток приправленного специями меда. — Ты знаешь Анборна ап Гвиллиама? Я имею в виду, не слухи о нем, а его самого?
— Да, — ответила Элендра, устраиваясь на одном из стульев у огня. — Из трех сыновей Энвин и Гвиллиама он единственный, кого я знаю действительно неплохо. Я присутствовала на всех церемониях Присвоения Имени, но, когда началась война, они еще были неоперившимися юнцами. Несколько раз я видела их детьми. После войны Ллаурон большую часть времени проводил в Круге, у Дерева, став главой филидов. Последний раз Эдвина Гриффита я встречала перед войной, и это было все наше знакомство. Анборн мечтал научиться искусству владения мечом, и мать отправила его ко мне. Я с ним много занималась и потому знаю его довольно неплохо. А почему ты спрашиваешь?
Рапсодия села на стул напротив Элендры и сделала еще глоток из своей кружки.
— Я раздумываю над тем, не взять ли мне его в мужья. Кстати, он просил передать тебе привет.
— Почему?
— Наверное, потому что он хорошо к тебе относится.
Элендра фыркнула.
— Почему ты вдруг решила выйти за него замуж?
— Чтобы избавиться от дурацких претендентов, которые топчутся днем и ночью у наших ворот, и положить конец угрозе для Тириана. Мы ведь с тобой обсуждали необходимость моего замужества, Элендра. Почему нет? С Анборном что-то не так?
Элендра поставила кружку и с самым серьезным видом посмотрела на Рапсодию.
— Думаю, есть еще одна достаточно очевидная причина.
— Понятия не имею какая.
— Нечего прикидываться, Рапсодия, — рассердилась Элендра.
— А я не прикидываюсь, — так же сердито заявила Рапсодия и посмотрела на воительницу, Элендра вдруг поняла, что никогда не видела у нее подобного взгляда. — Если тебе известно о нем что-нибудь такое, о чем следует знать и мне, скажи. В противном случае я собираюсь объявить о нашей помолвке после Намерьенского Совета.
Элендра несколько мгновений рассматривала ее, затем допила свой дол моул и снова наполнила кружку.
— А как же Гвидион? — Этот вопрос дался ей нелегко, Элендра ужасно не хотела первой поднимать эту тему.
— А что Гвидион, Элендра? — глядя ей в глаза, поинтересовалась Рапсодия. — Он женат. Разве для тебя это ничего не значит? Лично для меня очень даже значит.
— И ты решила в ответ выйти замуж за его дядю? Просто здорово. Мне лично до Гвидиона нет никакого дела. — Элендра старалась говорить как можно спокойнее. — Меня беспокоишь ты. Ты снова стала такой, какой впервые пришла ко мне: ты не можешь или не хочешь выпустить на волю свою боль. Он по-прежнему в твоем сердце, Рапсодия. И там нет места ни для кого другого, в особенности для Анборна.
— И так будет до конца моих дней, Элендра. Анборн понимает, какое место он занимает в моей жизни, а я в его, и знаешь, в отличие от тебя, он уважает мое право его не любить. Мы оба отдаем себе отчет в том, что это брак по расчету. Ну чего ты от меня хочешь? Неужели я должна всю жизнь оплакивать свою несчастную судьбу, остаться одна и молча смотреть, как наши солдаты собственной кровью платят за мой отказ стать чьей-нибудь женой? Мне казалось, что уж ты-то меня поймешь.
Она начала задыхаться, замолчала и возмущенно посмотрела на свою наставницу.
Элендра встала и, подойдя к ней, присела на корточки, как делала это, когда разговаривала с детьми.
— Я все понимаю, милая, — ласково проговорила она и погладила Рапсодию по щеке. — Может быть, даже лучше, чем ты думаешь. Тебе больно, ты страдаешь и хочешь найти место, где можно спрятаться. Приходи ко мне, Рапсодия. Я буду защищать тебя, пока твои раны не затянутся.
Рапсодия оттолкнула ее руку.
— Нет, Элендра, я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Иначе мне давно следовало бы собрать вещи и вернуться в Илорк. Кроме того, ты не хуже меня знаешь, что я буду чувствовать себя потерянной, пока что-нибудь не произойдет.
Элендра решила зайти с другой стороны.
— Значит, речь идет о браке по расчету? И Анборн согласен?
— Да.
— И вы станете жить, как настоящие муж и жена? Только в этом случае ваш брак будет считаться законным.
Она внимательно наблюдала за Рапсодией, ожидая, что та покраснеет при упоминании вопроса, который всегда ее смущал, но та сохраняла полнейшее хладнокровие.
— Естественно, — ответила она. — Я предложила Анборну принять решение, и он выбрал такое.
— Ты удивлена?
— Не слишком.
— И ты считаешь, что это нормально? Ты позволишь ему заниматься с тобой любовью?
— Да. Это одно из условий договора.
Элендра печально покачала головой.
— Я слишком долго живу на свете. В жизни бы не поверила, что услышу такое от тебя. Рапсодия, я очень прошу, сама подумай, что ты говоришь. Ты намерена стать женой человека, которого не любишь, и наплевать на голос своего сердца.
Она замолчала. Ее испугало выражение, появившееся на лице Рапсодии.
Рапсодию трясло от гнева, глаза ее метали зеленые молнии.
— Мне жаль тебя разочаровывать, Элендра, но это будет не в первый раз. По крайней мере, сейчас причина вполне достойная, я буду продавать себя не ради куска хлеба, а чтобы сохранить жизнь лиринским воинам. По-моему, честно. Разве ты со мной не согласна? Я много раз тебе говорила, что не подхожу на роль королевы, но ты не желала меня слушать. Поэтому не стоит удивляться, что все вернулось на круги своя, а я решила избрать старый проверенный образ жизни — стать шлюхой. Так проще. И я не знаю никакого другого способа выжить, Элендра. Я такая, какая есть. Вы можете надеть на голову потаскухе древнюю диадему и нарядить ее в шелка, но ее суть не изменится. Она с большей радостью уляжется на спину и не станет сражаться за свое счастье. И не нужно напоминать мне про Эши. Он-то все понимает. Он знает, что я представляю собой в действительности, и принял это. Эши не пытался меня возвысить или сделать вид, будто я достойна уважения и высокого положения. Он нашел женщину, которая, по его мнению, имеет право стать его женой. Он поступил как истинный король. Прошу тебя, не ругай меня. Помоги мне, Элендра. Мне и без того очень трудно, а тут еще ты говоришь вещи, которые наверняка сказала бы моя мать. Благодарение Судьбе, она не видит, что ее недостойную дочь выбрали правительницей лиринов. И не знает, что я шлюха.
Прежде чем Рапсодия успела договорить, Элендра отвесила ей звонкую пощечину. Королева лиринов, опешив, даже не сразу поняла, что произошло. Но в следующее мгновение Рапсодия заглянула в серебристые глаза воительницы и увидела в них обжигающий гнев, который Элендра пыталась спрятать за спокойным выражением лица.
— Ты только что оскорбила мою королеву и, что важнее, друга, — ледяным тоном едва слышно проговорила Элендра. — Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я прикончила бы его за такие слова.
Ее ярость неожиданно погасла и уступила место пронизанному печалью сочувствию.
— Ты научилась искусству владения мечом, Рапсодия. Но забыла более важные уроки, которые я тебе давала. Мне все равно, кем ты была и каким образом тебе удалось выжить в прошлом; когда обстоятельства загоняют нас в угол, мы сражаемся любыми возможными способами. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и еще за то, чем можешь стать.
Рапсодия смущенно опустила глаза.
— Прости меня, Элендра, — пробормотала она. — Я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, как должна себя вести, но мне так больно, что порой кажется, я не выдержу этой муки и умру. Мне приходится выбирать между Анборном и Акмедом, только они достаточно сильны, чтобы отпугнуть других претендентов на мою руку. Я не хочу пускать Акмеда в Тириан. Достаточно обычного мирного договора и союза. Я его люблю, но у меня нет ни малейших иллюзий по поводу того, что он может тут натворить. Прошу тебя, помоги мне выполнить мой долг. Я не могу допустить, чтобы, защищая меня, умирали другие люди. Пожалуйста, Элендра, мне нужна твоя сила. Если ты меня любишь, помоги.
Элендра обняла свою королеву, и та горько расплакалась.
— Послушай, милая, нам всем требуется плечо, на котором мы могли бы поплакать, и мое всегда в твоем распоряжении. Но моя сила тебе не нужна. Просто помни совет: слушай свое сердце.
— Я не могу, Элендра, — всхлипывая, ответила Рапсодия. — Мое сердце эгоистично, и на сей раз ему не получить то, чего оно хочет больше всего на свете. Значит, я должна прислушаться к доводам разума, а они твердят, что, если в защиту моей чести прольется кровь, моя душа умрет. — Она перестала плакать и начала постепенно успокаиваться. — Помоги мне, Элендра. Только ты в состоянии меня понять. Ты осталась здесь, в этой жизни, в то время как могла бы быть с теми, кого любила, потому что так требовал долг и обязательства перед твоим народом. Как ты можешь просить меня поступить иначе? Если тебе известны какие-либо причины, по которым мне не следует выходить за Анборна, скажи, и я поговорю с Акмедом. Может быть, нам удастся достичь жесткого соглашения. Но не заставляй меня выносить этот кошмар.
Шум, который вот уже четвертый день царил возле городских ворот, добрался даже сюда, к дому Элендры.
Элендра повернулась к окну и впервые за время разговора прислушалась: смех и громкие споры немного поутихли, поскольку первые посетители разъехались по домам, но взрывы хохота, крики и угрозы на самых разных языках по-прежнему доносились со всех сторон. Эти звуки были сродни тем, что слышны на гладиаторских боях в Сорболде и отдаленных восточных провинциях. Неожиданно Элендра все поняла и повернулась к Рапсодии, которая стояла с видом загнанного зверя, спасающегося от погони.
Сердце лиринской воительницы наполнили сострадание и боль за своего друга и королеву.
«Как это, наверное, ужасно — обладать столь несравненной красотой, причиняющей лишь страдание», — подумала она и, проведя рукой по золотым локонам, взяла Рапсодию за плечи и заглянула ей в глаза.
— Конечно же, я тебе помогу. — Она ласково потрепала Рапсодию по плечу, чтобы подбодрить. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я буду помогать тебе до самой своей смерти. Не только потому, что ты моя королева, но и по многим другим причинам. Если ты когда-нибудь снова засомневаешься в том, что достойна править лиринами, вспомни о выборе, который сделала сегодня. Только настоящая королева способна пожертвовать самым для себя дорогим ради благополучия своих подданных. Лиринам повезло, что корона выбрала тебя. Я конечно же помогу тебе покончить с этой неприятной ситуацией и принять все трудные решения. Тебе больше не придется оставаться один на один со своими бедами. Но сначала ты должна дать мне немного времени. Мне нужно кое-что сделать, кое с кем повидаться. Ты мне доверяешь?
— Да, полностью. Но…
— Хорошо. Тогда выслушай меня. Обещай, что ты не примешь окончательного решения, пока я не вернусь.
— А если кто-нибудь выдвинет свои требования и будет угрожать нам силой?
— Нет, этого не случится. Я буду отсутствовать не долго. Пусть Риал отправит всем претендентам послания, в которых сообщит, что предложений поступило очень много, среди них имеется огромное количество весьма привлекательных, и ты должна их обдумать и выбрать наиболее достойного претендента.
— Мне придется так и сделать. Я не хочу никого обманывать.
— Вот и хорошо. У тебя появится возможность побольше узнать про своих врагов и союзников. Не отдавай своей руки ни Акмеду, ни Анборну, пока я не вернусь. Я тебе помогу, но ты должна дать мне для этого время.
— Хорошо, я обещаю. Делай, что считаешь нужным. В любом случае сначала я должна встретиться с ф’дором и убить его. Акмед и Грунтор могут появиться здесь в любой момент, и мы отправимся за ним. Но я хочу задать тебе один вопрос: почему кандидатура Анборна вызывает у тебя сомнения? Он кажется мне хорошим человеком.
— Причин много, дорогая. Лирины его ненавидят. Во время войны он очень успешно с ними сражался. Анборн поистине блестящий военачальник. Его атаки на бастионы Тириана причинили им немало страданий.
— Это же Прошлое, Элендра. Мне казалось, ты хотела помочь мне залечить старые раны и примирить людей, которые ненавидят друг друга. Если лирины не захотят принять его в качестве моего мужа, я откажусь от короны.
— Ты сама понимаешь, что говоришь, Рапсодия? По-моему, ты слегка запуталась. Сначала ты выбираешь Анборна, потому что ты королева лиринов и тебе требуется муж — пусть и тот, кто тебе совсем не нужен и кого ты не любишь, — чтобы защитить лиринов от опасности, которая им может угрожать со стороны соседей. А теперь ты заявляешь, будто готова отказаться от трона, если твой народ не одобрит этот выбор. И что ты станешь делать? Все равно выйдешь за Анборна? Тогда ты станешь женой нелюбимого человека без всякой причины. Глупо как-то. Ты спросила, какие причины могут помешать тебе выйти за Анборна. Главная состоит в том, что ты почти ничего о нем не знаешь. И это тебя устраивает. Ты считаешь, что не сможешь полюбить его так, как любишь Гвидиона. Но ты совершаешь очень серьезную ошибку. Есть вещи, которых ты не хочешь видеть, но от этого они не перестают оставаться реальностью. Как ты знаешь, Ллаурон заключил союз со своей матерью. А вот Анборн изо всех сил поддерживал отца. Он был воином Гвиллиама и его наемным убийцей. Получается, что он не слишком отличается от Акмеда, но ты закрываешь на это глаза. Кроме того, Анборн имеет не меньшее право, чем Гвидион, на намерьенский престол, по крайней мере если речь идет о представителях Второго и Третьего флотов. Выйдя за него замуж, ты можешь лишить Гвидиона возможности стать Королем намерьенов, а твой брак явится причиной новой войны. Подумай хорошенько, дорогая. И отпусти меня. Я скоро вернусь.
Рапсодия кивнула и вытерла слезы.
— Я люблю тебя, Элендра, — с благодарностью проговорила она. — И спасибо тебе. Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Элендра выбрала из стойки с оружием необычно изогнутый белый лук и пристегнула к поясу меч. Затем сняла с крючка серый плащ с высоким воротником и, послав Рапсодии воздушный поцелуй, открыла дверь, ведущую в сад.
— Можешь. Когда будешь уходить, твое величество, не забудь про замок, — хмыкнула она и захлопнула за собой дверь.
Рапсодия подошла к камину и, наклонившись, проверила угли. Вдруг дверь снова распахнулась, и в комнату влетела Элендра, сжимавшая в руке свиток.
— Знаешь, Элендра, ты действительно держишь свое слово. Ты очень быстро вернулась. — Улыбка Рапсодии погасла, едва она взглянула на лицо Элендры. — Что случилось?
— Это от Акмеда. — Элендра протянула Рапсодии послание.
Рапсодия схватила его, сломала печать и развернула свиток. Она сразу же узнала похожий на паучью паутину почерк Акмеда, он писал ей на языке фирболгов да еще не забыл зашифровать свое послание. Рапсодия быстро его прочитала и опустилась на диванчик у огня.
— Что?
— Утром я уезжаю в Бет-Корбэр, — не поднимая головы, ответила она.
64
— Да, конечно, я принимаю ваше возражение. — Анборн некоторое время разглядывал ее лицо, потом его глаза переместились, словно он что-то искал. Через несколько секунд он, казалось, нашел то, что его интересовало. — Рапсодия, должен напомнить, что лирины меня не слишком жалуют. Еще со времен войны. Я прекрасно понимаю их враждебность. У вас не будет в связи с этим проблем?
— Если у лиринов возникнут возражения по данному вопросу, — улыбнувшись, ответила Рапсодия, — я с радостью отрекусь от трона. Тирианское общество нравится мне по многим причинам, но одна из них заключается в том, что лирины никогда не вмешиваются в выбор супруга или супруги. Кроме того, может быть, нам с вами удастся хотя бы частично залечить те раны, что остались после войны. Это уже давно пора сделать.
В глазах Анборна появилось восхищение.
— Вы поразительная женщина, Рапсодия, э-э-э, ваше величество.
Рапсодия притворно поморщилась.
— Да перестаньте вы!
— Я чрезвычайно польщен проявленным вами интересом и считаю, что вы оказали мне честь. Итак, если вы решите, что вам нужен муж, и будете настолько глупы, что посчитаете возможным выбрать меня, я отвечу на ваше предложение согласием.
— Спасибо. — Рапсодия выпрямилась в своем кресле. — Я признательна вам за откровенность и должна обдумать наш разговор.
— Если вы намерены всякий раз, приглашая меня отобедать, обсуждать эту тему, я бы хотел, чтобы наши застольные беседы перешли на регулярную основу, — сказал Анборн и, встав, вежливо поклонился. — Думаю, вы знаете, как меня отыскать, когда примете решение.
— Да, — кивнула Рапсодия, поднимаясь вслед за ним. — Спасибо, что посетили меня. Я пройдусь с вами до дома Элендры. Мне нужно с ней поговорить.
— Передайте ей мои наилучшие пожелания, — попросил Анборн и взял Рапсодию под руку. — Кстати, вы с ней уже обсудили вопрос своего замужества?
— Нет, конечно, — вскинула брови Рапсодия. — Я посчитала, что вы должны услышать об этом первым.
— Мы прекрасно поладим, Рапсодия, — рассмеялся Анборн, и они вместе направились в сторону дома Элендры.
На перекрестке, где одна из дорог вела к дому лиринской воительницы, Анборн остановился и поцеловал Рапсодии руку.
— До свидания, ваше величество. — Он вежливо кивнул Риалу, показавшемуся на дороге. Вице-король холодно кивнул ему в ответ. — Спасибо за чудесный обед. Я подумаю над тем, что вы мне сказали.
— Благодарю вас. Счастливого пути.
Риал дождался, пока Анборн скроется в лесу, а затем подошел к Рапсодии.
— Прошу прощения, ваше величество…
— Пожалуйста, называйте меня Рапсодия.
— Да… извините. Я бы хотел обсудить с вами несколько вопросов.
Рапсодия свернула на дорогу к дому Элендры и знаком показала Риалу, чтобы он следовал за ней.
— Каких?
— Лирины из долин просят вашей помощи в получении тарифных скидок на сельскохозяйственную продукцию, которую они экспортируют в Маносс и Большой Овервард. Теперь, когда все лирины объединились, подобные решения принимаете вы…
Рапсодия пошла быстрее.
— Как вы считаете, что я должна им ответить, Риал?
— Ну, тут есть положительные и…
— Я тоже так считаю. Пожалуйста, займитесь этим вопросом. Что еще?
— Укрепления и окопы на южной границе начали разрушаться, их нужно восстановить.
— Спасибо, что взяли на себя решение и этой проблемы.
— Пограничные патрули просят построить для них два новых дома…
Рапсодия остановилась.
— Риал, кто занимался этими вопросами до того, как я стала королевой?
Риал удивленно заморгал.
— Я… ваше… Рапсодия.
— Давайте честно. Неужели вы думаете, что я обладаю некими специальными знаниями по поводу восстановления брустверов только потому, что я женщина?
— Нет, — хмыкнул Риал.
— Надеюсь, вы можете понять, что в этом деле я полный профан, даже если вы будете очень снисходительны, оценивая мою квалификацию. До того как я здесь появилась, вы целых сто лет были лордом-протектором королевства. Естественно, вам лучше, чем кому бы то ни было, известно, что следует делать. Продолжайте и дальше принимать решения самостоятельно. Не стоит тратить время на то, чтобы дать мне возможность почувствовать себя важной персоной, спрашивая о том, в чем ничего не смыслю я, но отлично разбираетесь вы.
От ворот, где продолжали толпиться претенденты на руку Рапсодии, раздался взрыв оглушительного хохота. Она бросила в ту сторону мимолетный взгляд, затем посмотрела на Риала.
— Сейчас меня занимают другие проблемы.
— Какая приятная неожиданность, — искренне обрадовалась Элендра, увидев Рапсодию на пороге. — Я так рада вас видеть, ваше величество.
— Элендра, я очень тебя люблю, но если ты не прекратишь меня так называть, я прикажу отрубить тебе голову.
Лиринская воительница рассмеялась и ответила на древнелиринском наречии:
— И кто же будет исполнять этот приказ?
— Твои солдаты, разумеется, — на том же языке ответила Рапсодия и тоже улыбнулась.
Элендра обняла Рапсодию за плечи и провела в дом, где бросила ее плащ на спинку стула.
— Чему же я обязана удовольствием видеть тебя?
— Мне нужно кое-что с тобой обсудить. Я пришла в неудобное время?
Элендра вздохнула с притворным отчаянием.
— Рапсодия, ты теперь королева. В том, что касается твоих желаний, такого понятия, как «неудобное время», больше не существует. — Она подошла к очагу и налила две кружки дол моула, затем протянула одну из них Рапсодии. — Похоже, тебе все еще не слишком нравится твое новое положение. — Ее улыбка погасла, когда она заглянула в глаза Певицы. — Что случилось?
— Ничего не случилось, — буркнула Рапсодия и сделала глоток приправленного специями меда. — Ты знаешь Анборна ап Гвиллиама? Я имею в виду, не слухи о нем, а его самого?
— Да, — ответила Элендра, устраиваясь на одном из стульев у огня. — Из трех сыновей Энвин и Гвиллиама он единственный, кого я знаю действительно неплохо. Я присутствовала на всех церемониях Присвоения Имени, но, когда началась война, они еще были неоперившимися юнцами. Несколько раз я видела их детьми. После войны Ллаурон большую часть времени проводил в Круге, у Дерева, став главой филидов. Последний раз Эдвина Гриффита я встречала перед войной, и это было все наше знакомство. Анборн мечтал научиться искусству владения мечом, и мать отправила его ко мне. Я с ним много занималась и потому знаю его довольно неплохо. А почему ты спрашиваешь?
Рапсодия села на стул напротив Элендры и сделала еще глоток из своей кружки.
— Я раздумываю над тем, не взять ли мне его в мужья. Кстати, он просил передать тебе привет.
— Почему?
— Наверное, потому что он хорошо к тебе относится.
Элендра фыркнула.
— Почему ты вдруг решила выйти за него замуж?
— Чтобы избавиться от дурацких претендентов, которые топчутся днем и ночью у наших ворот, и положить конец угрозе для Тириана. Мы ведь с тобой обсуждали необходимость моего замужества, Элендра. Почему нет? С Анборном что-то не так?
Элендра поставила кружку и с самым серьезным видом посмотрела на Рапсодию.
— Думаю, есть еще одна достаточно очевидная причина.
— Понятия не имею какая.
— Нечего прикидываться, Рапсодия, — рассердилась Элендра.
— А я не прикидываюсь, — так же сердито заявила Рапсодия и посмотрела на воительницу, Элендра вдруг поняла, что никогда не видела у нее подобного взгляда. — Если тебе известно о нем что-нибудь такое, о чем следует знать и мне, скажи. В противном случае я собираюсь объявить о нашей помолвке после Намерьенского Совета.
Элендра несколько мгновений рассматривала ее, затем допила свой дол моул и снова наполнила кружку.
— А как же Гвидион? — Этот вопрос дался ей нелегко, Элендра ужасно не хотела первой поднимать эту тему.
— А что Гвидион, Элендра? — глядя ей в глаза, поинтересовалась Рапсодия. — Он женат. Разве для тебя это ничего не значит? Лично для меня очень даже значит.
— И ты решила в ответ выйти замуж за его дядю? Просто здорово. Мне лично до Гвидиона нет никакого дела. — Элендра старалась говорить как можно спокойнее. — Меня беспокоишь ты. Ты снова стала такой, какой впервые пришла ко мне: ты не можешь или не хочешь выпустить на волю свою боль. Он по-прежнему в твоем сердце, Рапсодия. И там нет места ни для кого другого, в особенности для Анборна.
— И так будет до конца моих дней, Элендра. Анборн понимает, какое место он занимает в моей жизни, а я в его, и знаешь, в отличие от тебя, он уважает мое право его не любить. Мы оба отдаем себе отчет в том, что это брак по расчету. Ну чего ты от меня хочешь? Неужели я должна всю жизнь оплакивать свою несчастную судьбу, остаться одна и молча смотреть, как наши солдаты собственной кровью платят за мой отказ стать чьей-нибудь женой? Мне казалось, что уж ты-то меня поймешь.
Она начала задыхаться, замолчала и возмущенно посмотрела на свою наставницу.
Элендра встала и, подойдя к ней, присела на корточки, как делала это, когда разговаривала с детьми.
— Я все понимаю, милая, — ласково проговорила она и погладила Рапсодию по щеке. — Может быть, даже лучше, чем ты думаешь. Тебе больно, ты страдаешь и хочешь найти место, где можно спрятаться. Приходи ко мне, Рапсодия. Я буду защищать тебя, пока твои раны не затянутся.
Рапсодия оттолкнула ее руку.
— Нет, Элендра, я прекрасно могу сама о себе позаботиться. Иначе мне давно следовало бы собрать вещи и вернуться в Илорк. Кроме того, ты не хуже меня знаешь, что я буду чувствовать себя потерянной, пока что-нибудь не произойдет.
Элендра решила зайти с другой стороны.
— Значит, речь идет о браке по расчету? И Анборн согласен?
— Да.
— И вы станете жить, как настоящие муж и жена? Только в этом случае ваш брак будет считаться законным.
Она внимательно наблюдала за Рапсодией, ожидая, что та покраснеет при упоминании вопроса, который всегда ее смущал, но та сохраняла полнейшее хладнокровие.
— Естественно, — ответила она. — Я предложила Анборну принять решение, и он выбрал такое.
— Ты удивлена?
— Не слишком.
— И ты считаешь, что это нормально? Ты позволишь ему заниматься с тобой любовью?
— Да. Это одно из условий договора.
Элендра печально покачала головой.
— Я слишком долго живу на свете. В жизни бы не поверила, что услышу такое от тебя. Рапсодия, я очень прошу, сама подумай, что ты говоришь. Ты намерена стать женой человека, которого не любишь, и наплевать на голос своего сердца.
Она замолчала. Ее испугало выражение, появившееся на лице Рапсодии.
Рапсодию трясло от гнева, глаза ее метали зеленые молнии.
— Мне жаль тебя разочаровывать, Элендра, но это будет не в первый раз. По крайней мере, сейчас причина вполне достойная, я буду продавать себя не ради куска хлеба, а чтобы сохранить жизнь лиринским воинам. По-моему, честно. Разве ты со мной не согласна? Я много раз тебе говорила, что не подхожу на роль королевы, но ты не желала меня слушать. Поэтому не стоит удивляться, что все вернулось на круги своя, а я решила избрать старый проверенный образ жизни — стать шлюхой. Так проще. И я не знаю никакого другого способа выжить, Элендра. Я такая, какая есть. Вы можете надеть на голову потаскухе древнюю диадему и нарядить ее в шелка, но ее суть не изменится. Она с большей радостью уляжется на спину и не станет сражаться за свое счастье. И не нужно напоминать мне про Эши. Он-то все понимает. Он знает, что я представляю собой в действительности, и принял это. Эши не пытался меня возвысить или сделать вид, будто я достойна уважения и высокого положения. Он нашел женщину, которая, по его мнению, имеет право стать его женой. Он поступил как истинный король. Прошу тебя, не ругай меня. Помоги мне, Элендра. Мне и без того очень трудно, а тут еще ты говоришь вещи, которые наверняка сказала бы моя мать. Благодарение Судьбе, она не видит, что ее недостойную дочь выбрали правительницей лиринов. И не знает, что я шлюха.
Прежде чем Рапсодия успела договорить, Элендра отвесила ей звонкую пощечину. Королева лиринов, опешив, даже не сразу поняла, что произошло. Но в следующее мгновение Рапсодия заглянула в серебристые глаза воительницы и увидела в них обжигающий гнев, который Элендра пыталась спрятать за спокойным выражением лица.
— Ты только что оскорбила мою королеву и, что важнее, друга, — ледяным тоном едва слышно проговорила Элендра. — Будь на твоем месте кто-нибудь другой, я прикончила бы его за такие слова.
Ее ярость неожиданно погасла и уступила место пронизанному печалью сочувствию.
— Ты научилась искусству владения мечом, Рапсодия. Но забыла более важные уроки, которые я тебе давала. Мне все равно, кем ты была и каким образом тебе удалось выжить в прошлом; когда обстоятельства загоняют нас в угол, мы сражаемся любыми возможными способами. Я люблю тебя такой, какая ты есть, и еще за то, чем можешь стать.
Рапсодия смущенно опустила глаза.
— Прости меня, Элендра, — пробормотала она. — Я ничего не могу с собой поделать. Я знаю, как должна себя вести, но мне так больно, что порой кажется, я не выдержу этой муки и умру. Мне приходится выбирать между Анборном и Акмедом, только они достаточно сильны, чтобы отпугнуть других претендентов на мою руку. Я не хочу пускать Акмеда в Тириан. Достаточно обычного мирного договора и союза. Я его люблю, но у меня нет ни малейших иллюзий по поводу того, что он может тут натворить. Прошу тебя, помоги мне выполнить мой долг. Я не могу допустить, чтобы, защищая меня, умирали другие люди. Пожалуйста, Элендра, мне нужна твоя сила. Если ты меня любишь, помоги.
Элендра обняла свою королеву, и та горько расплакалась.
— Послушай, милая, нам всем требуется плечо, на котором мы могли бы поплакать, и мое всегда в твоем распоряжении. Но моя сила тебе не нужна. Просто помни совет: слушай свое сердце.
— Я не могу, Элендра, — всхлипывая, ответила Рапсодия. — Мое сердце эгоистично, и на сей раз ему не получить то, чего оно хочет больше всего на свете. Значит, я должна прислушаться к доводам разума, а они твердят, что, если в защиту моей чести прольется кровь, моя душа умрет. — Она перестала плакать и начала постепенно успокаиваться. — Помоги мне, Элендра. Только ты в состоянии меня понять. Ты осталась здесь, в этой жизни, в то время как могла бы быть с теми, кого любила, потому что так требовал долг и обязательства перед твоим народом. Как ты можешь просить меня поступить иначе? Если тебе известны какие-либо причины, по которым мне не следует выходить за Анборна, скажи, и я поговорю с Акмедом. Может быть, нам удастся достичь жесткого соглашения. Но не заставляй меня выносить этот кошмар.
Шум, который вот уже четвертый день царил возле городских ворот, добрался даже сюда, к дому Элендры.
Элендра повернулась к окну и впервые за время разговора прислушалась: смех и громкие споры немного поутихли, поскольку первые посетители разъехались по домам, но взрывы хохота, крики и угрозы на самых разных языках по-прежнему доносились со всех сторон. Эти звуки были сродни тем, что слышны на гладиаторских боях в Сорболде и отдаленных восточных провинциях. Неожиданно Элендра все поняла и повернулась к Рапсодии, которая стояла с видом загнанного зверя, спасающегося от погони.
Сердце лиринской воительницы наполнили сострадание и боль за своего друга и королеву.
«Как это, наверное, ужасно — обладать столь несравненной красотой, причиняющей лишь страдание», — подумала она и, проведя рукой по золотым локонам, взяла Рапсодию за плечи и заглянула ей в глаза.
— Конечно же, я тебе помогу. — Она ласково потрепала Рапсодию по плечу, чтобы подбодрить. — Ты всегда можешь на меня рассчитывать. Я буду помогать тебе до самой своей смерти. Не только потому, что ты моя королева, но и по многим другим причинам. Если ты когда-нибудь снова засомневаешься в том, что достойна править лиринами, вспомни о выборе, который сделала сегодня. Только настоящая королева способна пожертвовать самым для себя дорогим ради благополучия своих подданных. Лиринам повезло, что корона выбрала тебя. Я конечно же помогу тебе покончить с этой неприятной ситуацией и принять все трудные решения. Тебе больше не придется оставаться один на один со своими бедами. Но сначала ты должна дать мне немного времени. Мне нужно кое-что сделать, кое с кем повидаться. Ты мне доверяешь?
— Да, полностью. Но…
— Хорошо. Тогда выслушай меня. Обещай, что ты не примешь окончательного решения, пока я не вернусь.
— А если кто-нибудь выдвинет свои требования и будет угрожать нам силой?
— Нет, этого не случится. Я буду отсутствовать не долго. Пусть Риал отправит всем претендентам послания, в которых сообщит, что предложений поступило очень много, среди них имеется огромное количество весьма привлекательных, и ты должна их обдумать и выбрать наиболее достойного претендента.
— Мне придется так и сделать. Я не хочу никого обманывать.
— Вот и хорошо. У тебя появится возможность побольше узнать про своих врагов и союзников. Не отдавай своей руки ни Акмеду, ни Анборну, пока я не вернусь. Я тебе помогу, но ты должна дать мне для этого время.
— Хорошо, я обещаю. Делай, что считаешь нужным. В любом случае сначала я должна встретиться с ф’дором и убить его. Акмед и Грунтор могут появиться здесь в любой момент, и мы отправимся за ним. Но я хочу задать тебе один вопрос: почему кандидатура Анборна вызывает у тебя сомнения? Он кажется мне хорошим человеком.
— Причин много, дорогая. Лирины его ненавидят. Во время войны он очень успешно с ними сражался. Анборн поистине блестящий военачальник. Его атаки на бастионы Тириана причинили им немало страданий.
— Это же Прошлое, Элендра. Мне казалось, ты хотела помочь мне залечить старые раны и примирить людей, которые ненавидят друг друга. Если лирины не захотят принять его в качестве моего мужа, я откажусь от короны.
— Ты сама понимаешь, что говоришь, Рапсодия? По-моему, ты слегка запуталась. Сначала ты выбираешь Анборна, потому что ты королева лиринов и тебе требуется муж — пусть и тот, кто тебе совсем не нужен и кого ты не любишь, — чтобы защитить лиринов от опасности, которая им может угрожать со стороны соседей. А теперь ты заявляешь, будто готова отказаться от трона, если твой народ не одобрит этот выбор. И что ты станешь делать? Все равно выйдешь за Анборна? Тогда ты станешь женой нелюбимого человека без всякой причины. Глупо как-то. Ты спросила, какие причины могут помешать тебе выйти за Анборна. Главная состоит в том, что ты почти ничего о нем не знаешь. И это тебя устраивает. Ты считаешь, что не сможешь полюбить его так, как любишь Гвидиона. Но ты совершаешь очень серьезную ошибку. Есть вещи, которых ты не хочешь видеть, но от этого они не перестают оставаться реальностью. Как ты знаешь, Ллаурон заключил союз со своей матерью. А вот Анборн изо всех сил поддерживал отца. Он был воином Гвиллиама и его наемным убийцей. Получается, что он не слишком отличается от Акмеда, но ты закрываешь на это глаза. Кроме того, Анборн имеет не меньшее право, чем Гвидион, на намерьенский престол, по крайней мере если речь идет о представителях Второго и Третьего флотов. Выйдя за него замуж, ты можешь лишить Гвидиона возможности стать Королем намерьенов, а твой брак явится причиной новой войны. Подумай хорошенько, дорогая. И отпусти меня. Я скоро вернусь.
Рапсодия кивнула и вытерла слезы.
— Я люблю тебя, Элендра, — с благодарностью проговорила она. — И спасибо тебе. Я могу что-нибудь для тебя сделать?
Элендра выбрала из стойки с оружием необычно изогнутый белый лук и пристегнула к поясу меч. Затем сняла с крючка серый плащ с высоким воротником и, послав Рапсодии воздушный поцелуй, открыла дверь, ведущую в сад.
— Можешь. Когда будешь уходить, твое величество, не забудь про замок, — хмыкнула она и захлопнула за собой дверь.
Рапсодия подошла к камину и, наклонившись, проверила угли. Вдруг дверь снова распахнулась, и в комнату влетела Элендра, сжимавшая в руке свиток.
— Знаешь, Элендра, ты действительно держишь свое слово. Ты очень быстро вернулась. — Улыбка Рапсодии погасла, едва она взглянула на лицо Элендры. — Что случилось?
— Это от Акмеда. — Элендра протянула Рапсодии послание.
Рапсодия схватила его, сломала печать и развернула свиток. Она сразу же узнала похожий на паучью паутину почерк Акмеда, он писал ей на языке фирболгов да еще не забыл зашифровать свое послание. Рапсодия быстро его прочитала и опустилась на диванчик у огня.
— Что?
— Утром я уезжаю в Бет-Корбэр, — не поднимая головы, ответила она.
64
Дом Памяти, Наварн
Элендра длинной палкой ворошила угли в костре и задумчиво смотрела на россыпь искр, уносящихся в небо. От холодного воздуха, пропитанного влагой, у нее ныли старые раны, но она уже привыкла к этой боли и не обращала на нее внимания. Она думала о древней крепости, которая совсем недавно стояла на поляне. От нее остались лишь обгоревшие руины башни да разбросанные тут и там почерневшие головешки.
Посреди открытого пространства, где когда-то был внутренний двор, стояло прекрасное одинокое Дерево, нисколько не пострадавшее от пламени, уничтожившего саму крепость. На перекрестье нижних ветвей Элендра разглядела маленькую лютню, наигрывавшую повторяющуюся нежную мелодию, и вернулась в своих воспоминаниях в те дни, когда строилась высокая башня. Она снова бродила по древним тропам и разговаривала с давно умершими друзьями. И спрашивала древних королей, как такое могли допустить их потомки.
Элендра бросила ветку в костер.
Ее гость прибыл. Закутавшись в тяжелый темный плащ, он стоял на краю поляны. В одной руке он держал белый деревянный посох, в другой — Кирсдарк, и Элендра даже в темноте разглядела синие буквы на его клинке, который обнимали водяные струи. «Интересно, сколько времени он здесь стоит?» — подумала Элендра и улыбнулась гостю.
— Элендра? — едва слышно спросил человек в плаще.
— Значит, ты меня помнишь?
— Не очень, — признался Эши и, убрав в ножны меч, подошел к костру. — По крайней мере, не четко. Только твою силу и доброту. Я много лет носил их в своем сердце. Больше я ничего почти не помню, со мной остались лишь окутанные туманом и пропитанные болью сны. Но я твой должник, Элендра. Я догадался, кто ты, когда увидел, и удивился. По правде говоря, мало кто знает, что я жив.
— Я тоже не знала, пока Рапсодия мне не рассказала — совсем недавно.
— Мой отец от тебя это скрыл? — удивленно спросил Эши.
— Скрыл, и лорд Роуэн тоже.
Эши встал в круг света, отбрасываемого огнем, и снял капюшон. Элендра сразу же увидела копну медных волос и небольшой хрустальный шарик, висевший у него на шее.
«Свеча Кринеллы», — сразу узнала Элендра.
Древняя реликвия, соединяющая в себе стихию огня и воды, подаренная владычицей стихий драконихой Элинсинос своему любимому, когда тот отправлялся в море, теперь украшал грудь другого моряка, который получил его из рук сереннской королевы.
Свеча Кринеллы сияла, разрывая густой туман плаща Эши, словно маяк, указывающий путь. Эши оказался гораздо красивее, чем его запомнила Элендра, но ее это не удивило: когда они виделись в последний раз, он стоял на пороге смерти.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала Элендра и знаком пригласила Эши присесть к костру.
Ее голос прозвучал напряженно, а доброжелательная улыбка медленно превратилась в холодную вежливость.
— Ты чем-то обеспокоена. — Эши перешагнул через ствол поваленного дерева и уселся, а свет костра тут же принялся резвиться и вскоре запутался у него в волосах. — Что случилось? Зачем ты меня сюда позвала?
— Мне показалось, что развалины древней крепости подходящее, пусть и не слишком обычное место для встречи.
— Я могу тебе как-то помочь?
Лиринская воительница окинула его задумчивым взглядом.
— Возможно. Я пришла ради своей королевы.
Эши улыбнулся, вспомнив не слишком приятные слова, которые, как утверждают легенды, Элендра сказала его бабке задолго до его рождения.
— Я думал, ты служишь не монарху, а народу.
— В моей королеве оба эти понятия соединены.
— Хорошо, — кивнув, проговорил Эши. — Похоже, наступают перемены. Надеюсь, что к лучшему.
— К лучшему. — Элендра сделала глоток воды из фляги и предложила ему. — Насколько я понимаю, ты больше не прячешься. Значит, готовишься занять королевский трон?
Эши покачал головой, отказываясь от воды.
— Королевский трон нельзя взять, его дают.
— Это не остановило твоих бабку и деда.
— Я не они.
Элендра внимательно изучала молодого человека, сидевшего напротив. Впрочем, она не смотрела на него прямо, зная, что бывает с теми, кто решается встретиться глазами с драконом. Ее удивило, что он не пытается поймать ее взгляд, как делала его бабка. Элендра много раз спрашивала себя, в какой степени могущество дракона и Предсказательницы помогло ей стать королевой.
Элендра длинной палкой ворошила угли в костре и задумчиво смотрела на россыпь искр, уносящихся в небо. От холодного воздуха, пропитанного влагой, у нее ныли старые раны, но она уже привыкла к этой боли и не обращала на нее внимания. Она думала о древней крепости, которая совсем недавно стояла на поляне. От нее остались лишь обгоревшие руины башни да разбросанные тут и там почерневшие головешки.
Посреди открытого пространства, где когда-то был внутренний двор, стояло прекрасное одинокое Дерево, нисколько не пострадавшее от пламени, уничтожившего саму крепость. На перекрестье нижних ветвей Элендра разглядела маленькую лютню, наигрывавшую повторяющуюся нежную мелодию, и вернулась в своих воспоминаниях в те дни, когда строилась высокая башня. Она снова бродила по древним тропам и разговаривала с давно умершими друзьями. И спрашивала древних королей, как такое могли допустить их потомки.
Элендра бросила ветку в костер.
Ее гость прибыл. Закутавшись в тяжелый темный плащ, он стоял на краю поляны. В одной руке он держал белый деревянный посох, в другой — Кирсдарк, и Элендра даже в темноте разглядела синие буквы на его клинке, который обнимали водяные струи. «Интересно, сколько времени он здесь стоит?» — подумала Элендра и улыбнулась гостю.
— Элендра? — едва слышно спросил человек в плаще.
— Значит, ты меня помнишь?
— Не очень, — признался Эши и, убрав в ножны меч, подошел к костру. — По крайней мере, не четко. Только твою силу и доброту. Я много лет носил их в своем сердце. Больше я ничего почти не помню, со мной остались лишь окутанные туманом и пропитанные болью сны. Но я твой должник, Элендра. Я догадался, кто ты, когда увидел, и удивился. По правде говоря, мало кто знает, что я жив.
— Я тоже не знала, пока Рапсодия мне не рассказала — совсем недавно.
— Мой отец от тебя это скрыл? — удивленно спросил Эши.
— Скрыл, и лорд Роуэн тоже.
Эши встал в круг света, отбрасываемого огнем, и снял капюшон. Элендра сразу же увидела копну медных волос и небольшой хрустальный шарик, висевший у него на шее.
«Свеча Кринеллы», — сразу узнала Элендра.
Древняя реликвия, соединяющая в себе стихию огня и воды, подаренная владычицей стихий драконихой Элинсинос своему любимому, когда тот отправлялся в море, теперь украшал грудь другого моряка, который получил его из рук сереннской королевы.
Свеча Кринеллы сияла, разрывая густой туман плаща Эши, словно маяк, указывающий путь. Эши оказался гораздо красивее, чем его запомнила Элендра, но ее это не удивило: когда они виделись в последний раз, он стоял на пороге смерти.
— Ты хорошо выглядишь, — сказала Элендра и знаком пригласила Эши присесть к костру.
Ее голос прозвучал напряженно, а доброжелательная улыбка медленно превратилась в холодную вежливость.
— Ты чем-то обеспокоена. — Эши перешагнул через ствол поваленного дерева и уселся, а свет костра тут же принялся резвиться и вскоре запутался у него в волосах. — Что случилось? Зачем ты меня сюда позвала?
— Мне показалось, что развалины древней крепости подходящее, пусть и не слишком обычное место для встречи.
— Я могу тебе как-то помочь?
Лиринская воительница окинула его задумчивым взглядом.
— Возможно. Я пришла ради своей королевы.
Эши улыбнулся, вспомнив не слишком приятные слова, которые, как утверждают легенды, Элендра сказала его бабке задолго до его рождения.
— Я думал, ты служишь не монарху, а народу.
— В моей королеве оба эти понятия соединены.
— Хорошо, — кивнув, проговорил Эши. — Похоже, наступают перемены. Надеюсь, что к лучшему.
— К лучшему. — Элендра сделала глоток воды из фляги и предложила ему. — Насколько я понимаю, ты больше не прячешься. Значит, готовишься занять королевский трон?
Эши покачал головой, отказываясь от воды.
— Королевский трон нельзя взять, его дают.
— Это не остановило твоих бабку и деда.
— Я не они.
Элендра внимательно изучала молодого человека, сидевшего напротив. Впрочем, она не смотрела на него прямо, зная, что бывает с теми, кто решается встретиться глазами с драконом. Ее удивило, что он не пытается поймать ее взгляд, как делала его бабка. Элендра много раз спрашивала себя, в какой степени могущество дракона и Предсказательницы помогло ей стать королевой.