Эрл приподнял брови.
– Я, кажется, уже говорил, что ты странное создание, Кросби.
– Может быть, но у меня была веская причина для подобных действий. Если бы не тот факт, что лорд Летбридж силой забрал у меня брошь, я бы сейчас предъявил ее тебе. Она тебе хорошо знакома. Это брошь в форме кольца, составленная из жемчужин и бриллиантов.
Эрл не отрывал глаз от мистера Дрелинкорта. Может быть, все дело было в освещении, но Дрелинкорту показалось, что эрл вдруг помрачнел. Он убрал ногу с ручки кресла, однако продолжал сидеть, спокойно откинувшись на спинку.
– Брошь в форме кольца из жемчужин и бриллиантов?
– Именно так, кузен! Я узнал ее сразу. Брошь из старинного гарнитура пятнадцатого века, который ты подарил своей жене.
Он не успел договорить. Эрл рывком вскочил с кресла и схватил мистера Дрелинкорта за горло. Глаза Дрелинкорта выкатились из орбит, он тщетно пытался разжать руки его светлости, которые трясли его с такой силой, что зубы Кросби клацали, и у него даже мелькнула мысль, что они могут вылететь один за другим. В ушах у него звенело, но голос милорда он слышал отчетливо.
– Ты лжешь, трус несчастный! – прорычал он. – Ты посмел явиться сюда с гнусной ложью о моей жене и думаешь, что я этому поверю! Бог свидетель, я собираюсь прикончить тебя прямо сейчас!
Милорд отбросил кузена от себя и вытер руки, выражая этим жестом свое презрение.
Мистер Дрелинкорт отскочил назад, хватаясь за воздух, и с грохотом упал на пол.
Секунду эрл смотрел на него с улыбкой, подобной которой мистер Дрелинкорт еще не видел на его лице. Затем он прислонился к столу и сказал:
– Встань, друг мой. Ты еще жив?
Мистер Дрелинкорт поднялся и стал поправлять свой парик. Ему не хватало воздуха, ноги его тряслись так, что он едва мог стоять. Он с трудом добрался до кресла и рухнул в него.
– Ты, кажется, говорил, что лорд Летбридж забрал у тебя эту брошь? Где это случилось?
Мистер Дрелинкорт хрипя произнес:
– Мэйденхэд.
– Я уверен, что она вернется к своему законному владельцу. Но, мой дорогой Кросби, на этот раз проницательность тебя подвела – эта брошь мне не принадлежит. Ты согласен?
– Возможно, я мог и ошибиться.
– Ты ошибся, – с ударением сказал его светлость.
– Да, да, я ошибся. Прошу прощения. Я очень сожалею, кузен.
– Ты будешь сожалеть еще больше, Кросби, если хоть одно слово вылетит из твоих уст. Я понятно говорю?
– Да, да, конечно, я просто посчитал своим долгом сказать тебе об этом.
– С того дня, как я женился на Горации Уинвуд, – сказал спокойно его светлость, – ты все время стараешься поссорить нас. Ты настолько глуп, что решил раздуть эту нелепую историю. Ты не принес никаких доказательств. Ах, прости, я забыл! Лорд Летбридж силой отобрал твои доказательства, так ведь?
– Но он ведь так и сделал! – в отчаянии воскликнул мистер Дрелинкорт.
– Мне очень жаль, – сказал эрл, – но я не верю тебе. Если бы ты даже положил эту брошь передо мной, я все равно не стал бы плохо думать о своей жене. Я не Отелло, Кросби, и, полагаю, ты должен был бы это знать. – Он протянул руку и позвонил. Когда появился лакей, он бросил отрывисто: – Экипаж мистера Дрелинкорта.
Дрелинкорт жалобно произнес:
– Но, милорд, я не обедал, а лошади выдохлись. Я не предполагал, что меня так встретят!
– Вот как? – сказал эрл. – В гостинице «Красный лев» ты найдешь ужин и лошадей. Скажи спасибо, что покидаешь мой дом целым и невредимым.
Мистер Дрелинкорт съежился и промолчал. Вскоре лакей вернулся с докладом, что фаэтон подан. Мистер Дрелинкорт украдкой взглянул на непроницаемое лицо эрла и встал.
– Желаю тебе доброй ночи, Рул, – сказал он, стараясь сохранить остатки своего достоинства.
Эрл кивнул и молча смотрел, как Кросби уходит в сопровождении лакея. Он услышал, как мимо дома проехал фаэтон, и снова позвонил.
Когда лакей явился в очередной раз, Рул, невозмутимо разглядывая свои ногти, сказал:
– Пожалуйста, мой спортивный экипаж.
– Да, милорд! – удивленно ответил лакей. – Прикажете немедленно, милорд?
– Тотчас же, – ответил эрл спокойно. Он встал из-за стола и не спеша вышел из комнаты. Десятью минутами позже экипаж был уже у двери, и мистер Гисборн, спускаясь по лестнице, очень удивился, увидев хозяина в шляпе и со шпагой на боку.
– Вы уезжаете, сэр? – спросил он.
– Как видишь, Арнольд, – ответил эрл.
– Я надеюсь, сэр, ничего не произошло?
– Нет, совсем ничего, мой дорогой мальчик, – сказал его светлость.
Внизу конюх с трудом сдерживал двух великолепных серых лошадей.
Эрл окинул их взглядом:
– Резвые, а?
– Прошу прощения у вашей светлости, но я бы сказал, что это пара дьяволов.
Эрл засмеялся, забрался в экипаж и подобрал поводья.
– Отпускай!
Конюх отскочил в сторону, и лошади понеслись. Конюх посмотрел, как экипаж мелькнул за поворотом, и вздохнул.
– Если бы я умел так управляться с лошадьми!.. – печально сказал он и побрел обратно в конюшни, покачивая головой.
Глава 17
Глава 18
– Я, кажется, уже говорил, что ты странное создание, Кросби.
– Может быть, но у меня была веская причина для подобных действий. Если бы не тот факт, что лорд Летбридж силой забрал у меня брошь, я бы сейчас предъявил ее тебе. Она тебе хорошо знакома. Это брошь в форме кольца, составленная из жемчужин и бриллиантов.
Эрл не отрывал глаз от мистера Дрелинкорта. Может быть, все дело было в освещении, но Дрелинкорту показалось, что эрл вдруг помрачнел. Он убрал ногу с ручки кресла, однако продолжал сидеть, спокойно откинувшись на спинку.
– Брошь в форме кольца из жемчужин и бриллиантов?
– Именно так, кузен! Я узнал ее сразу. Брошь из старинного гарнитура пятнадцатого века, который ты подарил своей жене.
Он не успел договорить. Эрл рывком вскочил с кресла и схватил мистера Дрелинкорта за горло. Глаза Дрелинкорта выкатились из орбит, он тщетно пытался разжать руки его светлости, которые трясли его с такой силой, что зубы Кросби клацали, и у него даже мелькнула мысль, что они могут вылететь один за другим. В ушах у него звенело, но голос милорда он слышал отчетливо.
– Ты лжешь, трус несчастный! – прорычал он. – Ты посмел явиться сюда с гнусной ложью о моей жене и думаешь, что я этому поверю! Бог свидетель, я собираюсь прикончить тебя прямо сейчас!
Милорд отбросил кузена от себя и вытер руки, выражая этим жестом свое презрение.
Мистер Дрелинкорт отскочил назад, хватаясь за воздух, и с грохотом упал на пол.
Секунду эрл смотрел на него с улыбкой, подобной которой мистер Дрелинкорт еще не видел на его лице. Затем он прислонился к столу и сказал:
– Встань, друг мой. Ты еще жив?
Мистер Дрелинкорт поднялся и стал поправлять свой парик. Ему не хватало воздуха, ноги его тряслись так, что он едва мог стоять. Он с трудом добрался до кресла и рухнул в него.
– Ты, кажется, говорил, что лорд Летбридж забрал у тебя эту брошь? Где это случилось?
Мистер Дрелинкорт хрипя произнес:
– Мэйденхэд.
– Я уверен, что она вернется к своему законному владельцу. Но, мой дорогой Кросби, на этот раз проницательность тебя подвела – эта брошь мне не принадлежит. Ты согласен?
– Возможно, я мог и ошибиться.
– Ты ошибся, – с ударением сказал его светлость.
– Да, да, я ошибся. Прошу прощения. Я очень сожалею, кузен.
– Ты будешь сожалеть еще больше, Кросби, если хоть одно слово вылетит из твоих уст. Я понятно говорю?
– Да, да, конечно, я просто посчитал своим долгом сказать тебе об этом.
– С того дня, как я женился на Горации Уинвуд, – сказал спокойно его светлость, – ты все время стараешься поссорить нас. Ты настолько глуп, что решил раздуть эту нелепую историю. Ты не принес никаких доказательств. Ах, прости, я забыл! Лорд Летбридж силой отобрал твои доказательства, так ведь?
– Но он ведь так и сделал! – в отчаянии воскликнул мистер Дрелинкорт.
– Мне очень жаль, – сказал эрл, – но я не верю тебе. Если бы ты даже положил эту брошь передо мной, я все равно не стал бы плохо думать о своей жене. Я не Отелло, Кросби, и, полагаю, ты должен был бы это знать. – Он протянул руку и позвонил. Когда появился лакей, он бросил отрывисто: – Экипаж мистера Дрелинкорта.
Дрелинкорт жалобно произнес:
– Но, милорд, я не обедал, а лошади выдохлись. Я не предполагал, что меня так встретят!
– Вот как? – сказал эрл. – В гостинице «Красный лев» ты найдешь ужин и лошадей. Скажи спасибо, что покидаешь мой дом целым и невредимым.
Мистер Дрелинкорт съежился и промолчал. Вскоре лакей вернулся с докладом, что фаэтон подан. Мистер Дрелинкорт украдкой взглянул на непроницаемое лицо эрла и встал.
– Желаю тебе доброй ночи, Рул, – сказал он, стараясь сохранить остатки своего достоинства.
Эрл кивнул и молча смотрел, как Кросби уходит в сопровождении лакея. Он услышал, как мимо дома проехал фаэтон, и снова позвонил.
Когда лакей явился в очередной раз, Рул, невозмутимо разглядывая свои ногти, сказал:
– Пожалуйста, мой спортивный экипаж.
– Да, милорд! – удивленно ответил лакей. – Прикажете немедленно, милорд?
– Тотчас же, – ответил эрл спокойно. Он встал из-за стола и не спеша вышел из комнаты. Десятью минутами позже экипаж был уже у двери, и мистер Гисборн, спускаясь по лестнице, очень удивился, увидев хозяина в шляпе и со шпагой на боку.
– Вы уезжаете, сэр? – спросил он.
– Как видишь, Арнольд, – ответил эрл.
– Я надеюсь, сэр, ничего не произошло?
– Нет, совсем ничего, мой дорогой мальчик, – сказал его светлость.
Внизу конюх с трудом сдерживал двух великолепных серых лошадей.
Эрл окинул их взглядом:
– Резвые, а?
– Прошу прощения у вашей светлости, но я бы сказал, что это пара дьяволов.
Эрл засмеялся, забрался в экипаж и подобрал поводья.
– Отпускай!
Конюх отскочил в сторону, и лошади понеслись. Конюх посмотрел, как экипаж мелькнул за поворотом, и вздохнул.
– Если бы я умел так управляться с лошадьми!.. – печально сказал он и побрел обратно в конюшни, покачивая головой.
Глава 17
«Сан» в Мэйденхэде был довольно популярным постоялым двором, кухня и обстановка в нем были одинаково хорошие.
Лорд Летбридж обедал в отдельной комнате, обитой черным дубом. Ему подали утку, баранину с маринованными грибами, лангуста и айвовое желе. Хозяин, давно знавший его, заметил, что у его светлости хорошее настроение, и стал гадать, в чем тут причина. А что причина была, хозяин не сомневался, поскольку впервые в жизни благородный гость не жаловался на качество поданных ему блюд и даже похвалил бургундское вино.
Милорд Летбридж действительно пребывал в прекрасном расположении духа. Так хитро обвести вокруг пальца мистера Дрелинкорта! Его это радовало даже больше, чем сама брошь. Он улыбался, думая о возвращавшемся в Лондон Кросби. Мысль о том, что тот мог быть настолько глуп, чтобы рассказать эту историю своему кузену, даже не приходила ему в голову. Хотя он и был невысокого мнения об умственных способностях мистера Дрелинкорта, но такая беспросветная глупость была вне его понимания.
В тот вечер в «Сан» было многолюдно, и, кто бы ни ждал своей очереди, чтобы получить обед, хозяин проследил, чтобы Летбриджа обслужили незамедлительно. Когда на столе осталось только вино, он сам пришел узнать, не желает ли милорд заказать что-нибудь еще, и даже собственноручно закрыл ставни. Он поставил на стол еще несколько свечей, уверил его светлость, что тот останется доволен свежими простынями, специально для него приготовленными, и откланялся. Только он приказал одному из слуг принести наверх грелку, чтобы согреть постель, как его окликнула жена:
– Каттермоул, подъехал милорд!
Слово «милорд» в Мэйденхэде относилось только к одному человеку, и мистер Каттермоул поспешил на крыльцо поприветствовать желанного гостя. Увидев спортивный экипаж, он широко раскрыл глаза, велел конюху отвести лошадей, а сам пошел навстречу гостю, улыбаясь и кланяясь.
Эрл поклонился в ответ.
– Добрый вечер, Каттермоул. Скажи, пожалуйста, не проезжал ли здесь лорд Летбридж?
– Лорд Летбридж, милорд? Так его светлость остановился – здесь на ночь! – сказал Каттермоул.
– Весьма кстати! – заметил эрл и выбрался из экипажа, , разминая пальцы левой руки. – А где я могу найти его светлость?
– В дубовой гостиной, милорд, он только что закончил обед.
Я провожу вашу светлость.
– В этом нет нужды, – ответил эрл, входя в гостиницу. – Я знаю, куда идти. – Подойдя к лестнице, он остановился и мягко произнес: – Между прочим, Каттермоул, у меня частное дело к его светлости. Уверен, что могу положиться на тебя. Позаботься, чтобы нас никто не беспокоил.
Мистер Каттермоул посмотрел на него проницательным взглядом. «Предвидятся неприятности, – подумал он. – Для дома это плохо, но будет хуже, если отказ оскорбит милорда Рула».
Он поклонился,
– Разумеется, милорд! – сказал он и отступил в сторону.
Лорд Летбридж все еще пил вино, когда услышал, как открылась дверь. Он оглянулся и замер.
Мгновение они смотрели друг на друга: Летбридж – неподвижно сидя на стуле, и эрл – стоя в дверном проеме. Летбридж моментально понял его взгляд. Он сунул руку в карман и вытащил брошь.
– Вы пришли за этим, милорд?
Эрл захлопнул дверь и повернул ключ в замке.
– Да, это то, за чем я пришел, – сказал он. – За этим и еще кое за чем, Летбридж.
– За моей жизнью, например? – Летбридж усмехнулся. Придется биться за то и за другое. Эрл выступил вперед.
– Ты выбрал прекрасный способ, чтобы отомстить, но проиграл, Летбридж.
– Проиграл? – сказал Летбридж, многозначительно посмотрев на брошь в своей руке.
– Если твоей целью было вымазать мое имя в грязи, то да! – сказал Рул. – Моя жена остается моей женой. Сейчас ты расскажешь мне, как ты заставил ее войти в твой дом. Летбридж поднял брови.
– А ты уверен, что у меня была необходимость применять силу?
– Горацию я знаю, – ответил эрл, – а вот тебе предстоит многое мне объяснить.
– Я не привык хвастаться своими победами, Рул, – насмешливо ответил Летбридж и увидел, как рука эрла сжалась в кулак. – Я не стану тебе ничего объяснять.
– Посмотрим, – сказал Рул. Он отодвинул стол к стене и задул свечи, оставив только висячий светильник.
Летбридж отбросил стулья, взял свою шпагу и вынул ее из ножен.
– О мой Бог, как я ждал этого! – неожиданно воскликнул он. – Я рад, что Кросби отправился к тебе.
Он положил шпагу и принялся снимать фрак.
Эрл не ответил.
При мягком свете свечей они стали лицом к лицу, двое сильных мужчин, в которых кипела долго скрываемая ненависть. Оба понимали всю необычность происходящего. Мягкий свет и негромкие голоса из зала подчеркивали несоответствие обстановки их намерениям. В спокойствии, с которым они готовились к дуэли, таилась смертельная угроза для одного из них.
Шпаги сверкнули в быстром приветствии и со звоном скрестились. Каждый из мужчин был опытным мастером, но это было отнюдь не состязание в искусстве фехтования со всеми изысками наступления и обороны. Это была суровая схватка, опасная для каждого из противников.
Летбридж сделал выпад, нанеся молниеносный удар из третьей позиции, рука его была высоко поднята, мускулы тверды. Рул отразил выпад, но клинок прошелся по его руке, оставив красный след.
Кровь медленно капала на пол из руки Рула. Летбридж отпрыгнул назад и опустил свой клинок.
– Перевяжи! – резко сказал он. – У меня нет желания поскользнуться в твоей крови.
Рул вынул из кармана платок и завязал рану, затянув узел зубами.
– Защищайся!
Схватка продолжалась, неутомимая и беспощадная. Летбридж предпринял нападение с фланга, острие задело бок Рула, и он молниеносно перешел в контрнаступление. Летбридж начал задыхаться.
До сих пор он атаковал, применяя все известные ему уловки, чтобы заставить Рула раскрыться. Время от времени он пытался пробить оборону, но его шпага натыкалась на серию быстрых ответных приемов. Он начал слабеть; по лбу его текли крупные капли пота. Он не осмеливался смахнуть их с глаз – воспользовавшись моментом, Рул мог поразить его. Он сделал довольно резкий выпад, эрл отразил его круговым движением и, прежде чем Летбридж успел опомниться, подскочил и схватил лезвие у основания клинка, уперев свою шпагу в пол.
– Сотри пот с глаз!
Губы Летбриджа скривились в усмешке.
– Итак, ты считаешь, что мы квиты? Эрл не ответил. Он отпустил его шпагу и ждал. Летбридж провел платком по бровям и отбросил его в сторону.
– Защищайся!
Теперь эрл перешел в атаку. Отступая, Летбридж снова и снова отражал удары, постепенно теряя силы. Понимая, что силы его почти иссякли, он предпринял отвлекающий маневр, но успеха это не принесло – Рул разгадал его хитрость.
Летбридж услышал вопрос Рула:
– Как моя жена попала в твой дом? Правая рука Летбриджа болела от кисти до плеча, пальцы отказывались сжимать рукоятку.
– Как моя жена попала в твой дом? – снова спросил Рул. Летбридж, обороняясь уже автоматически, пропустил удар, но Рул отвел свою шпагу. Летбридж понял, что Рул щадит его и ждет ответа на свой вопрос.
Летбридж слабо улыбнулся и с трудом проговорил:
– Я завлек ее.
Шпаги со звоном скрестились.
– А потом?
Летбридж стиснул зубы и оборонялся из последних сил.
– А потом?
– Я никогда не хвастаюсь своими победами! – задыхаясь, произнес Летбридж и, собрав последние силы, сделал выпад, чтобы отразить атаку, которая, как он думал, завершит поединок.
Его шпага со скрежетом задела шпагу Рула. Сердце билось так, словно готово было разорваться. В горле пересохло. Глаза качал застилать туман. Внезапно он крикнул:
– Маркус – ради Бога – прекрати! Он видел, как приближается удар, направленный прямо в его сердце. Он сделал последнюю попытку отразить его, но было слишком поздно. Шпага Рула пронзила его плечо. Мгновение он стоял, покачиваясь, затем рухнул на пол. Кровь ярким алым цветом окрасила его рубашку.
Рул вытер пот с лица; его рука дрожала. Он смотрел на Летбриджа, скорчившегося у его ног. Кровь просочилась сквозь его рубашку и образовала лужицу на дубовом паркете. Внезапно Рул отбросил шпагу и кинулся к столу. Он схватил скатерть, надкусил ее зубами и разорвал на две части. В следующую секунду он стоял рядом с Летбриджем на коленях и ощупывал его рану. Ореховые глаза приоткрылись.
– Я не умру на этот раз! – с усмешкой прошептал Летбридж.
Эрл обнажил его рану.
– Нет, – сказал он. – Но рана глубокая. – Он оторвал еще полоску от скатерти и, сделав из нее тампон, крепко приложил его к плечу. Затем поднялся и, сняв со стула фрак Летбриджа, свернул его и положил ему под голову. – Я позову доктора, – торопливо сказал он и вышел.
Грузный Каттермоул появился так быстро, словно ждал этого вызова. Он стоял, держась рукой за поручень, с нетерпением глядя на эрла.
– Пошлите кого-нибудь за доктором, – сказал Рул, – и принесите бутылку бренди. – Хозяин кивнул и повернулся, чтобы уйти. – И, Каттермоул, – добавил его светлость, – принесите бутылку сами!
Хозяин кисло улыбнулся.
– Хорошо, милорд.
Рул вернулся в гостиную. Летбридж лежал с закрытыми глазами. Он был очень бледен. Рул, нахмурившись, смотрел на него. Летбридж не двигался.
Вошел Каттермоул с бутылкой и бокалами. Бросив озабоченный взгляд на неподвижную фигуру на полу, он пробормотал:
– Он мертв, милорд?
– Нет! – Эрл взял бутылку и плеснул немного бренди в бокал.
– Слава Богу! Но боюсь, как бы мне это не повредило, милорд.
– Я возмещу все убытки, – спокойно ответил эрл, повернулся к Летбриджу и снова опустился на колени. – Летбридж, выпей это! – сказал он, слегка приподнимая его голову.
Летбридж открыл глаза; взгляд его ничего не выражал, но по мере того, как он глотал бренди, постепенно начал принимать осмысленное выражение. На мгновение он поднял глаза и взглянул на Рула, состроил странную гримасу и стал смотреть на Каттермоула, склонившегося над ним.
– Какого черта вам здесь надо? – недовольно спросил он. У хозяина опустились уголки рта.
– Нет, он не умер, – заметил он, усмехнувшись. – Я буду поблизости, милорд.
Он вышел, хлопнув дверью. Сквозь тампон просочилась кровь; эрл затянул повязку потуже и поднялся. Взяв свою шпагу, он тщательно вытер лезвие и вложил ее в ножны.
Летбридж смотрел на него почти с восторгом на лице.
– Почему ты это сделал? – спросил он. – У меня создалось впечатление, что ты хотел меня убить. Эрл посмотрел на него.
– Если б я позволил тебе умереть, последствия для меня были бы неприятными, – ответил он. Летбридж ухмыльнулся.
– Это больше похоже на меня, чем на тебя, – сказал он, приподнимаясь на локте и пытаясь сесть.
– Лучше лежи смирно, – сказал эрл, нахмурившись.
– О нет! – тяжело дыша, ответил Летбридж. – Мне неудобно здесь лежать. Oрояви еще немного милосердия и помоги мне добраться до кресла.
Эрл наклонился и поднял его. Летбридж опустился в кресло, слегка задыхаясь и прижимая руку к плечу. Лицо его посерело. Он прошептал:
– Дай мне бренди, пожалуйста!
Эрл налил бренди и поднес бокал к губам Летбриджа. Летбридж неуверенно взял его и произнес отрывисто:
– Черт возьми, я не совсем беспомощен! – Одним глотком он выпил содержимое и откинулся назад. Вскоре Летбридж заговорил:
– Послал за доктором, да? Как великодушно! Полагаю, он скоро будет здесь. Давай покончим с этим. Я не сделал твоей жене ничего плохого. – Он увидел, как серые глаза загорелись, и слабо засмеялся. – О, не сомневайся! Я не такой злодей, каким ты меня представляешь. Она сама себя спасла.
– Это интересно, – сказал Рул, выдвигая кресло и садясь на его ручку. – Я всегда думал о ней как о даме с неисчерпаемой изобретательностью.
– С изобретательностью, – пробормотал Летбридж. – Да, ты прав. Она воспользовалась кочергой. Губы эрла скривились в усмешке.
– Теперь понятно, почему воспоминания о том происшествии несколько сместились у тебя в голове.
Летбридж попытался рассмеяться, сморщился и снова прижал руку к плечу.
– Я уверен, она решила, что убила меня. Скажи ей, что единственное, за что я сержусь на нее, так это за то, что она оставила открытой входную дверь.
– Ах да! – сказал Рул. – Кросби!
Летбридж закрыл глаза, но при этих словах снова открыл их.
– Это все, что тебе известно? Кросби не говорил, что застал у меня Уинвуда и Поммроя?
– Нет, – сказал Рул. – Возможно, он счел, что это испортит впечатление от рассказа. Сожалею, если это тебя утомляет, но, боюсь, я должен попросить рассказать об этом чуть подробнее. Что, например, привело в твой дом Уинвуда?
– Известие о том, что меня убили кочергой. Рул вздохнул.
– Но ты остался жив, и это очень печально. Что же было потом?
– Пелхэм нашел меня в хорошем состоянии. Можешь налить мне еще бренди. Да, в хорошем. Он даже предложил сыграть с ним в пикет.
– А! – сказал Рул. – Начинаю понимать. А что, Поммрой, надо полагать, был в таком же состоянии?
– Особой разницы я не заметил. Они оба решили уйти, обнаружив, что я, как они, очевидно, думали, не устраиваю никакой вечеринки. – Он взял бокал и осушил его. – Потом пришел Кросби, нашел брошь и положил ее себе в карман. А утром я выдержал второй визит Поммроя. Он пришел, чтобы получить ее обратно. Ты должен оценить юмор этой ситуации. А я до тех пор и не знал о ее существовании. Ну, а все остальное, полагаю, тебе известно. – Он поставил пустой бокал и вынул брошь из кармана. – Возьми и не тешь себя мыслью, что ты созерцаешь мое раскаяние.
Он пошевелился, стараясь поудобнее устроить плечо.
– Что-то мне подсказывает, что ты был прав, когда запретил Луизе выходить за меня замуж. Я лишен супружеских добродетелей. Она счастлива со своим сельским сквайром? Уверен, что да. Женщины – скучнейшие создания.
Его лицо скорчилось от боли. Он раздраженно сказал:
– Оботри мою шпагу и вложи ее в ножны. Я еще буду пользоваться ею. – Какое – то время он молча смотрел на Рула, потом глубоко вздохнул: – Помнишь, как ты фехтовал со мной у Анжело?
– Помню, – ответил Рул, улыбаясь. – Мы всегда были на равных.
– Ты стал опытней. Где этот чертов доктор? У меня нет ни малейшего желания обременять тебя своей смертью!
– Поверь, Роберт, это меня совсем не обременит… Летбридж взглянул на него с затаенной усмешкой в глазах.
– Чертовски интересная штука память, а? Я не умру. – Его голова опустилась; он с усилием поднял ее и облокотился на спинку кресла. – Согласись, завоевать дружбу Горации было чертовски умно с моей стороны. Между прочим, это я сказал ей, что в интриге в Рейнлее была замешана и Каролин.
Рул мягко сказал:
– У тебя всегда был ядовитый язык, Роберт.
– Всегда, – согласился Летбридж. Он услышал звук отворяющейся двери и обернулся. – Наконец-то! Умоляю, уберите с лица это выражение, приятель. Я надеюсь, вам доводилось видеть колотые раны.
Доктор поставил свой чемоданчик на стол.
– Я видел многое, сэр, – натянуто ответил он. Его взгляд скользнул по бутылке. – Бренди? Это не лучшее средство. Опасаюсь, как бы у вас не началась лихорадка. – Он взглянул на окровавленную повязку и хмыкнул. – Да, крови много. Хозяин, пришлите пару человек, чтобы отнести его светлость к нему в комнату. Умоляю, сэр, не двигайтесь. Я не стану осматривать вашу рану, пока вы не ляжете в постель.
Летбридж вяло улыбнулся.
– Не пожелал бы тебе худшей участи, чем быть сейчас на моем месте, Маркус. – Он протянул левую руку. – Я надеюсь, что мы свели с тобой наши маленькие счеты. Драка была хорошей – лучшей не припомню. Ненависть придает остроту ощущениям, верно? Если хочешь увеличить число своих добродетелей, пошли за моим слугой, чтобы он был здесь, со мной.
Рул взял его руку и сжал ее.
– Единственное, что делало тебя сносным, мой дорогой Роберт, – это твоя дерзость. Завтра я буду в городе и пришлю к тебе слугу. Доброй ночи… Через полчаса, войдя в свою библиотеку в Мееринге, где читал газету мистер Гисборн, Рул растянулся на кушетке со вздохом облегчения.
Мистер Гисборн искоса взглянул на него с интересом. Эрл заложил руки за голову, и там, где у правого запястья откинулось кружево манжета, показался кончик запачканного кровью платка. Веки лениво приподнялись.
– Арнольд, дорогой, ты снова разочаруешься во мне. Я боюсь говорить, но завтра мы возвращаемся в Лондон.
Мистер Гисборн встретился взглядом с его искрящимися от смеха глазами и слегка поклонился.
– Хорошо, сэр, – сказал он.
– Ты, несомненно, король секретарей, Арнольд. Как тебе удается быть таким безупречным? Мистер Гисборн улыбнулся.
– У вас платок в руке, сэр, – сказал он.
Эрл вынул руку из-под головы и задумчиво посмотрел на нее.
– Это, – сказал он, – простая небрежность. Я, должно быть, старею. – С этими словами он закрыл глаза и провалился в глубокий и спокойный сон.
Лорд Летбридж обедал в отдельной комнате, обитой черным дубом. Ему подали утку, баранину с маринованными грибами, лангуста и айвовое желе. Хозяин, давно знавший его, заметил, что у его светлости хорошее настроение, и стал гадать, в чем тут причина. А что причина была, хозяин не сомневался, поскольку впервые в жизни благородный гость не жаловался на качество поданных ему блюд и даже похвалил бургундское вино.
Милорд Летбридж действительно пребывал в прекрасном расположении духа. Так хитро обвести вокруг пальца мистера Дрелинкорта! Его это радовало даже больше, чем сама брошь. Он улыбался, думая о возвращавшемся в Лондон Кросби. Мысль о том, что тот мог быть настолько глуп, чтобы рассказать эту историю своему кузену, даже не приходила ему в голову. Хотя он и был невысокого мнения об умственных способностях мистера Дрелинкорта, но такая беспросветная глупость была вне его понимания.
В тот вечер в «Сан» было многолюдно, и, кто бы ни ждал своей очереди, чтобы получить обед, хозяин проследил, чтобы Летбриджа обслужили незамедлительно. Когда на столе осталось только вино, он сам пришел узнать, не желает ли милорд заказать что-нибудь еще, и даже собственноручно закрыл ставни. Он поставил на стол еще несколько свечей, уверил его светлость, что тот останется доволен свежими простынями, специально для него приготовленными, и откланялся. Только он приказал одному из слуг принести наверх грелку, чтобы согреть постель, как его окликнула жена:
– Каттермоул, подъехал милорд!
Слово «милорд» в Мэйденхэде относилось только к одному человеку, и мистер Каттермоул поспешил на крыльцо поприветствовать желанного гостя. Увидев спортивный экипаж, он широко раскрыл глаза, велел конюху отвести лошадей, а сам пошел навстречу гостю, улыбаясь и кланяясь.
Эрл поклонился в ответ.
– Добрый вечер, Каттермоул. Скажи, пожалуйста, не проезжал ли здесь лорд Летбридж?
– Лорд Летбридж, милорд? Так его светлость остановился – здесь на ночь! – сказал Каттермоул.
– Весьма кстати! – заметил эрл и выбрался из экипажа, , разминая пальцы левой руки. – А где я могу найти его светлость?
– В дубовой гостиной, милорд, он только что закончил обед.
Я провожу вашу светлость.
– В этом нет нужды, – ответил эрл, входя в гостиницу. – Я знаю, куда идти. – Подойдя к лестнице, он остановился и мягко произнес: – Между прочим, Каттермоул, у меня частное дело к его светлости. Уверен, что могу положиться на тебя. Позаботься, чтобы нас никто не беспокоил.
Мистер Каттермоул посмотрел на него проницательным взглядом. «Предвидятся неприятности, – подумал он. – Для дома это плохо, но будет хуже, если отказ оскорбит милорда Рула».
Он поклонился,
– Разумеется, милорд! – сказал он и отступил в сторону.
Лорд Летбридж все еще пил вино, когда услышал, как открылась дверь. Он оглянулся и замер.
Мгновение они смотрели друг на друга: Летбридж – неподвижно сидя на стуле, и эрл – стоя в дверном проеме. Летбридж моментально понял его взгляд. Он сунул руку в карман и вытащил брошь.
– Вы пришли за этим, милорд?
Эрл захлопнул дверь и повернул ключ в замке.
– Да, это то, за чем я пришел, – сказал он. – За этим и еще кое за чем, Летбридж.
– За моей жизнью, например? – Летбридж усмехнулся. Придется биться за то и за другое. Эрл выступил вперед.
– Ты выбрал прекрасный способ, чтобы отомстить, но проиграл, Летбридж.
– Проиграл? – сказал Летбридж, многозначительно посмотрев на брошь в своей руке.
– Если твоей целью было вымазать мое имя в грязи, то да! – сказал Рул. – Моя жена остается моей женой. Сейчас ты расскажешь мне, как ты заставил ее войти в твой дом. Летбридж поднял брови.
– А ты уверен, что у меня была необходимость применять силу?
– Горацию я знаю, – ответил эрл, – а вот тебе предстоит многое мне объяснить.
– Я не привык хвастаться своими победами, Рул, – насмешливо ответил Летбридж и увидел, как рука эрла сжалась в кулак. – Я не стану тебе ничего объяснять.
– Посмотрим, – сказал Рул. Он отодвинул стол к стене и задул свечи, оставив только висячий светильник.
Летбридж отбросил стулья, взял свою шпагу и вынул ее из ножен.
– О мой Бог, как я ждал этого! – неожиданно воскликнул он. – Я рад, что Кросби отправился к тебе.
Он положил шпагу и принялся снимать фрак.
Эрл не ответил.
При мягком свете свечей они стали лицом к лицу, двое сильных мужчин, в которых кипела долго скрываемая ненависть. Оба понимали всю необычность происходящего. Мягкий свет и негромкие голоса из зала подчеркивали несоответствие обстановки их намерениям. В спокойствии, с которым они готовились к дуэли, таилась смертельная угроза для одного из них.
Шпаги сверкнули в быстром приветствии и со звоном скрестились. Каждый из мужчин был опытным мастером, но это было отнюдь не состязание в искусстве фехтования со всеми изысками наступления и обороны. Это была суровая схватка, опасная для каждого из противников.
Летбридж сделал выпад, нанеся молниеносный удар из третьей позиции, рука его была высоко поднята, мускулы тверды. Рул отразил выпад, но клинок прошелся по его руке, оставив красный след.
Кровь медленно капала на пол из руки Рула. Летбридж отпрыгнул назад и опустил свой клинок.
– Перевяжи! – резко сказал он. – У меня нет желания поскользнуться в твоей крови.
Рул вынул из кармана платок и завязал рану, затянув узел зубами.
– Защищайся!
Схватка продолжалась, неутомимая и беспощадная. Летбридж предпринял нападение с фланга, острие задело бок Рула, и он молниеносно перешел в контрнаступление. Летбридж начал задыхаться.
До сих пор он атаковал, применяя все известные ему уловки, чтобы заставить Рула раскрыться. Время от времени он пытался пробить оборону, но его шпага натыкалась на серию быстрых ответных приемов. Он начал слабеть; по лбу его текли крупные капли пота. Он не осмеливался смахнуть их с глаз – воспользовавшись моментом, Рул мог поразить его. Он сделал довольно резкий выпад, эрл отразил его круговым движением и, прежде чем Летбридж успел опомниться, подскочил и схватил лезвие у основания клинка, уперев свою шпагу в пол.
– Сотри пот с глаз!
Губы Летбриджа скривились в усмешке.
– Итак, ты считаешь, что мы квиты? Эрл не ответил. Он отпустил его шпагу и ждал. Летбридж провел платком по бровям и отбросил его в сторону.
– Защищайся!
Теперь эрл перешел в атаку. Отступая, Летбридж снова и снова отражал удары, постепенно теряя силы. Понимая, что силы его почти иссякли, он предпринял отвлекающий маневр, но успеха это не принесло – Рул разгадал его хитрость.
Летбридж услышал вопрос Рула:
– Как моя жена попала в твой дом? Правая рука Летбриджа болела от кисти до плеча, пальцы отказывались сжимать рукоятку.
– Как моя жена попала в твой дом? – снова спросил Рул. Летбридж, обороняясь уже автоматически, пропустил удар, но Рул отвел свою шпагу. Летбридж понял, что Рул щадит его и ждет ответа на свой вопрос.
Летбридж слабо улыбнулся и с трудом проговорил:
– Я завлек ее.
Шпаги со звоном скрестились.
– А потом?
Летбридж стиснул зубы и оборонялся из последних сил.
– А потом?
– Я никогда не хвастаюсь своими победами! – задыхаясь, произнес Летбридж и, собрав последние силы, сделал выпад, чтобы отразить атаку, которая, как он думал, завершит поединок.
Его шпага со скрежетом задела шпагу Рула. Сердце билось так, словно готово было разорваться. В горле пересохло. Глаза качал застилать туман. Внезапно он крикнул:
– Маркус – ради Бога – прекрати! Он видел, как приближается удар, направленный прямо в его сердце. Он сделал последнюю попытку отразить его, но было слишком поздно. Шпага Рула пронзила его плечо. Мгновение он стоял, покачиваясь, затем рухнул на пол. Кровь ярким алым цветом окрасила его рубашку.
Рул вытер пот с лица; его рука дрожала. Он смотрел на Летбриджа, скорчившегося у его ног. Кровь просочилась сквозь его рубашку и образовала лужицу на дубовом паркете. Внезапно Рул отбросил шпагу и кинулся к столу. Он схватил скатерть, надкусил ее зубами и разорвал на две части. В следующую секунду он стоял рядом с Летбриджем на коленях и ощупывал его рану. Ореховые глаза приоткрылись.
– Я не умру на этот раз! – с усмешкой прошептал Летбридж.
Эрл обнажил его рану.
– Нет, – сказал он. – Но рана глубокая. – Он оторвал еще полоску от скатерти и, сделав из нее тампон, крепко приложил его к плечу. Затем поднялся и, сняв со стула фрак Летбриджа, свернул его и положил ему под голову. – Я позову доктора, – торопливо сказал он и вышел.
Грузный Каттермоул появился так быстро, словно ждал этого вызова. Он стоял, держась рукой за поручень, с нетерпением глядя на эрла.
– Пошлите кого-нибудь за доктором, – сказал Рул, – и принесите бутылку бренди. – Хозяин кивнул и повернулся, чтобы уйти. – И, Каттермоул, – добавил его светлость, – принесите бутылку сами!
Хозяин кисло улыбнулся.
– Хорошо, милорд.
Рул вернулся в гостиную. Летбридж лежал с закрытыми глазами. Он был очень бледен. Рул, нахмурившись, смотрел на него. Летбридж не двигался.
Вошел Каттермоул с бутылкой и бокалами. Бросив озабоченный взгляд на неподвижную фигуру на полу, он пробормотал:
– Он мертв, милорд?
– Нет! – Эрл взял бутылку и плеснул немного бренди в бокал.
– Слава Богу! Но боюсь, как бы мне это не повредило, милорд.
– Я возмещу все убытки, – спокойно ответил эрл, повернулся к Летбриджу и снова опустился на колени. – Летбридж, выпей это! – сказал он, слегка приподнимая его голову.
Летбридж открыл глаза; взгляд его ничего не выражал, но по мере того, как он глотал бренди, постепенно начал принимать осмысленное выражение. На мгновение он поднял глаза и взглянул на Рула, состроил странную гримасу и стал смотреть на Каттермоула, склонившегося над ним.
– Какого черта вам здесь надо? – недовольно спросил он. У хозяина опустились уголки рта.
– Нет, он не умер, – заметил он, усмехнувшись. – Я буду поблизости, милорд.
Он вышел, хлопнув дверью. Сквозь тампон просочилась кровь; эрл затянул повязку потуже и поднялся. Взяв свою шпагу, он тщательно вытер лезвие и вложил ее в ножны.
Летбридж смотрел на него почти с восторгом на лице.
– Почему ты это сделал? – спросил он. – У меня создалось впечатление, что ты хотел меня убить. Эрл посмотрел на него.
– Если б я позволил тебе умереть, последствия для меня были бы неприятными, – ответил он. Летбридж ухмыльнулся.
– Это больше похоже на меня, чем на тебя, – сказал он, приподнимаясь на локте и пытаясь сесть.
– Лучше лежи смирно, – сказал эрл, нахмурившись.
– О нет! – тяжело дыша, ответил Летбридж. – Мне неудобно здесь лежать. Oрояви еще немного милосердия и помоги мне добраться до кресла.
Эрл наклонился и поднял его. Летбридж опустился в кресло, слегка задыхаясь и прижимая руку к плечу. Лицо его посерело. Он прошептал:
– Дай мне бренди, пожалуйста!
Эрл налил бренди и поднес бокал к губам Летбриджа. Летбридж неуверенно взял его и произнес отрывисто:
– Черт возьми, я не совсем беспомощен! – Одним глотком он выпил содержимое и откинулся назад. Вскоре Летбридж заговорил:
– Послал за доктором, да? Как великодушно! Полагаю, он скоро будет здесь. Давай покончим с этим. Я не сделал твоей жене ничего плохого. – Он увидел, как серые глаза загорелись, и слабо засмеялся. – О, не сомневайся! Я не такой злодей, каким ты меня представляешь. Она сама себя спасла.
– Это интересно, – сказал Рул, выдвигая кресло и садясь на его ручку. – Я всегда думал о ней как о даме с неисчерпаемой изобретательностью.
– С изобретательностью, – пробормотал Летбридж. – Да, ты прав. Она воспользовалась кочергой. Губы эрла скривились в усмешке.
– Теперь понятно, почему воспоминания о том происшествии несколько сместились у тебя в голове.
Летбридж попытался рассмеяться, сморщился и снова прижал руку к плечу.
– Я уверен, она решила, что убила меня. Скажи ей, что единственное, за что я сержусь на нее, так это за то, что она оставила открытой входную дверь.
– Ах да! – сказал Рул. – Кросби!
Летбридж закрыл глаза, но при этих словах снова открыл их.
– Это все, что тебе известно? Кросби не говорил, что застал у меня Уинвуда и Поммроя?
– Нет, – сказал Рул. – Возможно, он счел, что это испортит впечатление от рассказа. Сожалею, если это тебя утомляет, но, боюсь, я должен попросить рассказать об этом чуть подробнее. Что, например, привело в твой дом Уинвуда?
– Известие о том, что меня убили кочергой. Рул вздохнул.
– Но ты остался жив, и это очень печально. Что же было потом?
– Пелхэм нашел меня в хорошем состоянии. Можешь налить мне еще бренди. Да, в хорошем. Он даже предложил сыграть с ним в пикет.
– А! – сказал Рул. – Начинаю понимать. А что, Поммрой, надо полагать, был в таком же состоянии?
– Особой разницы я не заметил. Они оба решили уйти, обнаружив, что я, как они, очевидно, думали, не устраиваю никакой вечеринки. – Он взял бокал и осушил его. – Потом пришел Кросби, нашел брошь и положил ее себе в карман. А утром я выдержал второй визит Поммроя. Он пришел, чтобы получить ее обратно. Ты должен оценить юмор этой ситуации. А я до тех пор и не знал о ее существовании. Ну, а все остальное, полагаю, тебе известно. – Он поставил пустой бокал и вынул брошь из кармана. – Возьми и не тешь себя мыслью, что ты созерцаешь мое раскаяние.
Он пошевелился, стараясь поудобнее устроить плечо.
– Что-то мне подсказывает, что ты был прав, когда запретил Луизе выходить за меня замуж. Я лишен супружеских добродетелей. Она счастлива со своим сельским сквайром? Уверен, что да. Женщины – скучнейшие создания.
Его лицо скорчилось от боли. Он раздраженно сказал:
– Оботри мою шпагу и вложи ее в ножны. Я еще буду пользоваться ею. – Какое – то время он молча смотрел на Рула, потом глубоко вздохнул: – Помнишь, как ты фехтовал со мной у Анжело?
– Помню, – ответил Рул, улыбаясь. – Мы всегда были на равных.
– Ты стал опытней. Где этот чертов доктор? У меня нет ни малейшего желания обременять тебя своей смертью!
– Поверь, Роберт, это меня совсем не обременит… Летбридж взглянул на него с затаенной усмешкой в глазах.
– Чертовски интересная штука память, а? Я не умру. – Его голова опустилась; он с усилием поднял ее и облокотился на спинку кресла. – Согласись, завоевать дружбу Горации было чертовски умно с моей стороны. Между прочим, это я сказал ей, что в интриге в Рейнлее была замешана и Каролин.
Рул мягко сказал:
– У тебя всегда был ядовитый язык, Роберт.
– Всегда, – согласился Летбридж. Он услышал звук отворяющейся двери и обернулся. – Наконец-то! Умоляю, уберите с лица это выражение, приятель. Я надеюсь, вам доводилось видеть колотые раны.
Доктор поставил свой чемоданчик на стол.
– Я видел многое, сэр, – натянуто ответил он. Его взгляд скользнул по бутылке. – Бренди? Это не лучшее средство. Опасаюсь, как бы у вас не началась лихорадка. – Он взглянул на окровавленную повязку и хмыкнул. – Да, крови много. Хозяин, пришлите пару человек, чтобы отнести его светлость к нему в комнату. Умоляю, сэр, не двигайтесь. Я не стану осматривать вашу рану, пока вы не ляжете в постель.
Летбридж вяло улыбнулся.
– Не пожелал бы тебе худшей участи, чем быть сейчас на моем месте, Маркус. – Он протянул левую руку. – Я надеюсь, что мы свели с тобой наши маленькие счеты. Драка была хорошей – лучшей не припомню. Ненависть придает остроту ощущениям, верно? Если хочешь увеличить число своих добродетелей, пошли за моим слугой, чтобы он был здесь, со мной.
Рул взял его руку и сжал ее.
– Единственное, что делало тебя сносным, мой дорогой Роберт, – это твоя дерзость. Завтра я буду в городе и пришлю к тебе слугу. Доброй ночи… Через полчаса, войдя в свою библиотеку в Мееринге, где читал газету мистер Гисборн, Рул растянулся на кушетке со вздохом облегчения.
Мистер Гисборн искоса взглянул на него с интересом. Эрл заложил руки за голову, и там, где у правого запястья откинулось кружево манжета, показался кончик запачканного кровью платка. Веки лениво приподнялись.
– Арнольд, дорогой, ты снова разочаруешься во мне. Я боюсь говорить, но завтра мы возвращаемся в Лондон.
Мистер Гисборн встретился взглядом с его искрящимися от смеха глазами и слегка поклонился.
– Хорошо, сэр, – сказал он.
– Ты, несомненно, король секретарей, Арнольд. Как тебе удается быть таким безупречным? Мистер Гисборн улыбнулся.
– У вас платок в руке, сэр, – сказал он.
Эрл вынул руку из-под головы и задумчиво посмотрел на нее.
– Это, – сказал он, – простая небрежность. Я, должно быть, старею. – С этими словами он закрыл глаза и провалился в глубокий и спокойный сон.
Глава 18
Сэр Роланд Поммрой, вернувшийся с пустыми руками от Летбриджа, застал Горацию и ее брата за игрой в пикет.
– Она у в-вас?
– Слушай, ты будешь, наконец, играть или нет? – сердито спросил виконт.
– Нет, к-конечно. Сэр Роланд, скажите, он отдал ее вам? Сэр Роланд подождал, пока за лакеем закрылась дверь, и смущенно откашлялся.
– Должен предупредить вас, мадам, – слуг следует остерегаться. Могут поползти слухи.
– Хватит об этом, – прервал его виконт. – Брошь у тебя?
– Нет, – ответил сэр Роланд. – Глубоко сожалею, мадам, но лорд Летбридж все отрицает.
– Н-но я знаю, что она там! – настаивала Горация. – Ведь вы не сказали ему, что она м-моя?
– Конечно, нет, мадам. По дороге я все Продумал. Сказал ему, что брошь принадлежит сестре моей прабабушки.
Виконт, безучастно перетасовывавший колоду, положил карты на стол.
– Сказал, что она принадлежала сестре твоей прабабушки? – повторил он. – Брось, даже если он был не в себе, он вес равно не поверил, что твоя прародительница приковыляла в его дом в два часа ночи! Это же неразумно. Более того, даже если бы он поверил, не следовало сочинять такое о собственной родственнице.
– Сестра моей прабабушки умерла, – сурово заявил сэр Роланд.
– Так, это еще больше осложняет дело, – сказал виконт. – Летбридж не будет слушать истории про призраков.
– Здесь нет ничего общего с призраками! – окончательно запутавшись, ответил сэр Роланд. – Я сказал ему, что это наследство.
– Н-но это дамская брошь! – воскликнула Горация. – Он не м-мог поверить вам!
– О, прошу простить, мадам, но он поверил! Но, к сожалению, брошь пропала не в доме его светлости. Представьте, мадам, что брошь упала на улице. Это возможно, вполне возможно. Осмелюсь сказать, ведь вы не можете сказать наверняка, где вы ее потеряли.
– Я п-прекрасно все помню! – сказала Горация. – Я не была пьяна!
Сэр Роланд был настолько обескуражен, что смутился и замолчал.
– Горри, это сойдет, поверь! Никто не сможет доказать, что ты там была, верно, Пом?
– Но вы-то были, об-ба были! – сказала Горация.
– Не стоит об этом, – прервал ее виконт. – К делу это не относится. Но, если ты и уронила ее на улице, теперь ничего не поделаешь. Мы же не можем пройти весь путь до Хаф-Мун-стрит, рыская по помойкам!
Горация схватила его за руку.
– П-Пел! – серьезно сказала она. – Я д-действительно уронила ее в доме Летбриджа. Он порвал мои кружева, а брошь была к ним п-приколота. У нее была очень крепкая застежка, и т-так просто упасть она не могла.
– Ну, если это так, – сказал виконт, – придется мне самому отправиться к Летбриджу. Десять против одного, что его подозрение вызвал рассказ Пома о сестре прабабушки.
Но этот план был единогласно отвергнут. Сэр Роланд отказывался верить в то, что там, где потерпел поражение такт, может одержать победу грубая сила, а Горация боялась, что ее брат попытается вернуть брошь при помощи шпаги. Жаркий спор прервал дворецкий, возвестивший, что обед подан.
Оба гостя разделили трапезу с Горацией. Пока в комнате были слуги, пришлось сменить тему, но едва скатерти убрали, как Горация возобновила разговор с того места, где он оборвался, и сказала:
– Р-разве ты не понимаешь, Пел, что, если ты пойдешь к Летбриджу сейчас, сразу после сэра Роланда, он обо всем догадается? .
– Думаю, – ответил виконт, – он и так все знает. Прародительница! У меня есть план получше.
– Она у в-вас?
– Слушай, ты будешь, наконец, играть или нет? – сердито спросил виконт.
– Нет, к-конечно. Сэр Роланд, скажите, он отдал ее вам? Сэр Роланд подождал, пока за лакеем закрылась дверь, и смущенно откашлялся.
– Должен предупредить вас, мадам, – слуг следует остерегаться. Могут поползти слухи.
– Хватит об этом, – прервал его виконт. – Брошь у тебя?
– Нет, – ответил сэр Роланд. – Глубоко сожалею, мадам, но лорд Летбридж все отрицает.
– Н-но я знаю, что она там! – настаивала Горация. – Ведь вы не сказали ему, что она м-моя?
– Конечно, нет, мадам. По дороге я все Продумал. Сказал ему, что брошь принадлежит сестре моей прабабушки.
Виконт, безучастно перетасовывавший колоду, положил карты на стол.
– Сказал, что она принадлежала сестре твоей прабабушки? – повторил он. – Брось, даже если он был не в себе, он вес равно не поверил, что твоя прародительница приковыляла в его дом в два часа ночи! Это же неразумно. Более того, даже если бы он поверил, не следовало сочинять такое о собственной родственнице.
– Сестра моей прабабушки умерла, – сурово заявил сэр Роланд.
– Так, это еще больше осложняет дело, – сказал виконт. – Летбридж не будет слушать истории про призраков.
– Здесь нет ничего общего с призраками! – окончательно запутавшись, ответил сэр Роланд. – Я сказал ему, что это наследство.
– Н-но это дамская брошь! – воскликнула Горация. – Он не м-мог поверить вам!
– О, прошу простить, мадам, но он поверил! Но, к сожалению, брошь пропала не в доме его светлости. Представьте, мадам, что брошь упала на улице. Это возможно, вполне возможно. Осмелюсь сказать, ведь вы не можете сказать наверняка, где вы ее потеряли.
– Я п-прекрасно все помню! – сказала Горация. – Я не была пьяна!
Сэр Роланд был настолько обескуражен, что смутился и замолчал.
– Горри, это сойдет, поверь! Никто не сможет доказать, что ты там была, верно, Пом?
– Но вы-то были, об-ба были! – сказала Горация.
– Не стоит об этом, – прервал ее виконт. – К делу это не относится. Но, если ты и уронила ее на улице, теперь ничего не поделаешь. Мы же не можем пройти весь путь до Хаф-Мун-стрит, рыская по помойкам!
Горация схватила его за руку.
– П-Пел! – серьезно сказала она. – Я д-действительно уронила ее в доме Летбриджа. Он порвал мои кружева, а брошь была к ним п-приколота. У нее была очень крепкая застежка, и т-так просто упасть она не могла.
– Ну, если это так, – сказал виконт, – придется мне самому отправиться к Летбриджу. Десять против одного, что его подозрение вызвал рассказ Пома о сестре прабабушки.
Но этот план был единогласно отвергнут. Сэр Роланд отказывался верить в то, что там, где потерпел поражение такт, может одержать победу грубая сила, а Горация боялась, что ее брат попытается вернуть брошь при помощи шпаги. Жаркий спор прервал дворецкий, возвестивший, что обед подан.
Оба гостя разделили трапезу с Горацией. Пока в комнате были слуги, пришлось сменить тему, но едва скатерти убрали, как Горация возобновила разговор с того места, где он оборвался, и сказала:
– Р-разве ты не понимаешь, Пел, что, если ты пойдешь к Летбриджу сейчас, сразу после сэра Роланда, он обо всем догадается? .
– Думаю, – ответил виконт, – он и так все знает. Прародительница! У меня есть план получше.