Хейер Джорджетт. Котильон

   — Взгляни, Фредди! Вон шевалье, который привез леди Марию Ялдинг и ее сестру! Ну и ну!
   Проследив за ее взглядом, Китти увидела в ложе группу из четырех человек. Полная женщина, не первой молодости, не красивая, но эффектно одетая, расположилась в кресле рядом с шевалье, который держал для нее веер и ридикюль и осторожно расправлял ее тщательно украшенный клок на спинке сиденья. Тощая копия ее особы, которая больше напоминала компаньонку, нежели сестру, сидела рядом, получая небрежные знаки внимания от четвертого члена компании — обладателя высушенной физиономии с выражением женоненавистника.
   — Полная — леди Мария, а эта — ее старшая сестра, леди Джейн, — пояснила Мег. — Дочери Аннервика, у него их пять, и все страшны как Божий гнев. И никакого состояния, мама говорит, что старик Аннервик промотал тридцать тысяч фунтов еще до того, как ему исполнилось двадцать пять лет!
   — Господи! — удивилась Китти. — А я думала, она так богата, на ней столько мехов и бриллиантов!
   — Да, но это благодаря счастливому случаю. Мистер Ялдинг захотел жениться на ней, и, хотя он был человек неблагородный по происхождению — мне кажется, просто купец! — Аннервики очень довольны.
   — Захотел жениться не на ней, а на хорошем имени! — вмешался Фредди. — Сначала он сделал предложение дочке Колдербека, но для них он слишком попахивал лавкой. Бедный старик! Женитьба не пошла ему на пользу! Сыграл в ящик несколько лет назад.
   — Н-нет, пользу получила леди М-мария, — сказал мистер Стоунхаус. — Ялдинг оставил ей св-вое состояние. Он-на обо всем позаботилась! Д-дракон в юбке! — Он взглянул через сцену. — И глупа к тому же. А кто этот юный проходимец, который…
   Он внезапно запнулся, оборванный щипком Мег. Но Фредди, который оказался вне пределов ее досягаемости, ответил просто:
   — Кузен мисс Чаринг, француз. Он не волочится за ней, а, Кит?
   — О, Фредди, ему не стоило так поступать! — воскликнула Китти, совершенно шокированная.
   — Почему? — ответил Фредди. — Не стал бы сам, но очень многие, полагаю, не против. Да и стоит того. Говорят, состояние оценивается в сто тысяч фунтов. Беда в том, что у нее несносный характер. Апхолл тоже пытался завладеть ее вниманием, она его приблизила, но он не мог долго выполнять свои обязательства. Говорил мне, что пусть его скорее повесят! Легче в долговой яме, особенно когда попривыкнешь. Боже милостивый, Христа ради, не поворачивайся налево, Мег! Тетка Долфинтон!
   С большим присутствием духа Мег раскрыла веер и прикрыла им профиль.
   — Она нас видела? — свистящим шепотом спросила она.
   — Не понял, и черт меня побери, если собираюсь проверить. Она с Долфом — вот все, что я могу сказать. Мы должны смыться сразу же после окончания акта, иначе она начнет заманивать нас. Ты ее знаешь!
   В эту минуту поднялся занавес, и, если наслаждение Фредди от пьесы омрачилось необходимостью придумать план, который избавил бы их от обязательного посещения ложи леди Долфинтон, Китти мгновенно забыла об угрозе впереди и просидела весь акт в экстазе восторженного интереса, с полуоткрытыми губами, со взглядом, прикованным к сцене, с руками, крепко сжимающими веер. Когда занавес упал, Фредди предпринял благоразумную попытку увести дам из ложи, но из-за того, что Мег потеряла носовой платок, а Китти самозабвенно аплодировала, не успел. Раздался стук в дверь, и шевалье предстал перед ними.
   Китти обрадовалась ему. Мысль, что прекрасный кузен увивается вокруг состояния, ранила ее. Казалось, его появление в ложе Фредди и решимость остаться до конца антракта положат конец этим выдумкам. Веселый, жизнерадостный, шевалье стоял на виду у своей хозяйки, болтая с дамами, и когда Китти, смущенная навязчивым взглядом из ложи напротив, предположила, что, может быть, он обижает леди Марию, Камилл пожал плечами и воскликнул:
   — О нет! Что тут обидного? Я сообщил ей, что в театре моя кузина — кузина, которую я столько лет не видел!
   — Она, кажется, другого мнения, — обратила его внимание Китти.
   — Я не настолько хорошо знаком с леди Марией, однако, по-моему, она часто бывает не в духе, — успокоил он сестру с лукавой улыбкой. — Но я не должен так говорить! Она была так добра к тому, кто оказался один, без друзей в Лондоне! И вы поймете — на моих устах печать молчания!
   — Очень х-хорошо, — волновался мистер Стоунхаус, когда, по молчаливому согласию, они с Фредди вышли в коридор проветриться, — н-но если у н-него нет д-дру-зей в Лондоне, то з-зачем он приехал? Он-н не из п-по-сольства? — И добавил торопливо: — Нет-нет, я вовсе не подозреваю его в неп-порядочности! П-просто пришло сейчас в г-голову!
   Фредди заметил долговязую фигуру, возникшую впереди, и навел лорнет:
   — А, Долфинтон? Как поживаешь?
   Лорд Долфинтон обратился к кузену кратко и деловито:
   — Мама просила, чтобы ты привел Китти в ложу. — И тут же обиженно добавил: — Фредди, ведь ты не говорил мне, что собираешься везти Китти в город?
   Хотя Фредди и возмутила безапелляционность сентенций, он не остался глух к мольбе.
   — Не ведаю, что у тебя в голове, Долф, но в любом случае не стоит впадать в транс! — успокоил он кузена. — Сейчас слишком поздно приводить Кит навестить тетушку, пойди и скажи ей об этом. Приведу после этого действия, во время следующего антракта!
   Потом осторожно развернул родственника и слегка подтолкнул, заметив мистеру Стоунхаусу, когда Долфинтон скрылся:
   — Семимесячный ребенок! Пойти предупредить Кит.
   — Фредди! — задержал его мистер Стоунхаус. — Ч-что это зн-начит? М-мраморы Элгина, В-вестминстерское аббатство? Х-хочешь об-бзавестись сем-мейством?
   — Нет, нет, — невольно ляпнул Фредди. Но спохватившись, добавил: — То есть — пока только помолвлен! Не время болтать об этом! Семейная тайна!
   — О! — произнес мистер Стоунхаус, заметно заинтригованный. — К-конечно, если ты н-не возражаешь, я нем как рыба, н-но почему…
   — Занавес поднимается! — перебил Фредди и скользнул в ложу, очень напоминая кролика, которого с азартом преследует терьер.

Глава 10

   К величайшему удивлению Китти, леди Долфинтон приняла позже молодую чету любезно — явление столь же редкое, сколь неожиданное. Эта женщина, с грубыми чертами лица, хищным ртом, глазами, которые никогда не улыбались, имела манеры лица значительного. Родственники покойного мужа недолюбливали ее, ибо в характере графини соединились спесь и сварливость, надменность к тем, кого она почитала ниже себя, жестокость по отношению к сыну и бесчестность при выборе способов для достижения целей. Даже леди Легервуд, склонная всегда оправдывать любого, не симпатизировала Августе, считая ее дурной матерью, чья тирания лишь усилила слабоумие сына.
   Младшие члены семьи боялись ее в детстве и избегали, когда подросли. Мистер Пениквик питал к ней стойкое отвращение. Он не скрывал своих подозрений, что безвременный конец его племянника на ее совести, равно как и болезнь его внучатого племянника, унаследованная им от нее. Он утверждал, что все Скирлинги страдали расстройством рассудка, мрачно прибавляя, что он не осуждает их за распущенные слухи, будто старый Джеймс Скирлинг утонул во время рыбалки в заливе. Кому захочется признаться в том, что член вашей семьи сидит запертый на чердаке с двумя преданными слугами, призванными следить за ним.
   Зная, как разгневана графиня ее отказом, Китти, направлявшаяся в ее ложу в очевидном смущении, только надеялась, что она не скажет ничего особенно ужасного, и даже так сильно сжала руку Фредди, что вызвала его протест.
   Заметив ее смятение, он удивленно спросил:
   — Господи, Кит, ты что, боишься ее?
   — Н-нет. Или да, немножко. По-моему, она ужасная женщина и может так обидеть!
   — Уйди, если она откроет рот, — предложил Фредди.
   — О, Фредди, неужели ты бы осмелился? — улыбнулась она.
   — Конечно, все очень просто!
   — Фредди, она будет зла как собака!
   Но практичного мистера Стандена не так-то легко было запутать.
   — Не страшно, пусть злится. — И прибавил: — Не трясись, я не позволю ей испугать тебя.
   Неожиданное его хладнокровие необыкновенно ее изумило, и она только пожалела, что не пришлось подвергнуть нареченного немедленному испытанию.
   Они застали леди Долфинтон, источающей льстивые улыбки, лукавые поздравления, откровенные комплименты Китти, которые она цедила тонкими накрашенными губами. Китти даже позволили поцеловать щечку ее лордства. Больше того, графиня сообщила (не убедив, впрочем, своих собеседников), что ничто так не порадовало ее, как известие об их помолвке.
   Пока его мать потрясала Китти своей добротой, Долфинтон, ухватившись за борт фрака Фредди, настойчиво теребил его. Вначале Фредди, внимательно следивший за теткой, не замечал столь настойчивых попыток привлечь его внимание, но в конце концов подобная тактика возымела прямо противоположный эффект.
   — Прекрати, Долф! — воскликнул Фредди возмущенно. — Я его в первый раз надел, и, между тобой и Кит… — Он замолчал, встретив молящий, исполненный страдания взгляд, и прибавил: — Ну, хорошо. Что еще случилось, старик?
   — Никогда не говорил мне, что собираешься привезти Китти в город, — подсказал Долфинтон.
   — Естественно, с чего бы я стал тебе сообщать об этом, — отозвался Фредди.
   — Он никогда не говорил мне! — заныл Долфинтон, обращаясь к родительнице.
   Она засмеялась довольно зловеще:
   — Боже мой, Фостер! Ну какая разница! Стать бы тебе хоть чуть-чуть поумнее! А вы остановились у Маргарет, Китти? Такая милочка, но, боюсь, не совсем тот человек, который смог бы о вас позаботиться. Несносная! Почему вы не приехали прямо ко мне? Сколько раз я просила бедного дядюшку Метью отпустить вас ко мне хотя бы на сезон! Обещаю, я верну вас Маргарет! Мечта моего сердца иметь дочь!
   Она продолжала в том же духе, переводя взгляд с лица нареченной на физиономию ее жениха и обратно и выспрашивая о мистере Пениквике, о Легервудах, о мистере Веструдере: неужели его до сих пор нет в Лондоне? Она желала знать, достаточно ли Китти развлекают в городе, собирается ли Мег уплатить вступительный взнос и записать ее в члены Олмака? Возил ли ее Фредди кататься в Гайд-парк? Если нет, то она должна обещать это удовольствие Долфинтону! Нужно отдать ему должное — он прекрасно правит, у него прелестный выезд.
   — Покатай как-нибудь Китти, Фостер, тебе очень хочется, я знаю!
   — Мне очень хочется, — послушно признал он, но с таким несчастным видом, что Китти едва удержалась от смеха.
   — Надеюсь, он все же не станет меня приглашать, — шепнула она Фредди, когда их никто не мог услышать, — уверена, мы просто опрокинемся!
   — Вот здесь ты не права, — отозвался Фредди. — Трудно поверить, но он первоклассный скрипач и был бы профессиональным наездником, если бы имел возможность. Она не дает ему охотиться, но он однажды гостил у нас в Лестершире. Никогда не видел бедолагу таким счастливым! Будь я проклят, если он не закинул ногу в стремя самого норовистого типа, который когда-либо стоял у отца на конюшне! Брут шел под ним как ягненок! Нет, с ним ты была бы в безопасности. Только не думаю, что он пригласит тебя.
   Она согласилась, но, зная графиню, вовсе не удивилась, когда Фостер явился с утренним визитом в сопровождении упомянутой леди. Графиня, нежно обняв племянницу, поздравила ее с интересным положением. Она уже заехала на Маунт-стрит осведомиться, как здоровье маленьких страдальцев, и узнала от дражайшей сестры, что Мег все полнеет. Но неблагодарная племянница, отмечая знаки внимания, которые та расточала мисс Чаринг, гадала, зачем тетка ищет расположения девушки, сам факт удочерения которой мистером Пениквиком не замечала годами.
   Она не верила своим ушам, когда Долфинтон, повинуясь повелительному взгляду своей матери, предложил свозить Китти в Гайд-парк после полудня, и отказывалась понимать значение столь нелепой тактики.
   — И чего она надеется достичь, — недоумевала Мег, когда незваные гости отбыли, — зная, что ты помолвлена с Фредди? Я отлично понимаю, как горячо она желала женить на тебе Долфа, когда дядя объявил тебя наследницей. Мама говорит, что дела ее расстроены, а на себя она тратит огромные суммы. Ты обратила внимание на ее меха? Не могу понять, как она ухитряется так экипироваться на свою очень небольшую вдовью долю наследства?
   — Надо уметь! — объяснила Китти. — Бедный Долф так простодушен, что, готова поручиться, она до сих пор контролирует его расходы. А ведь экономией и бережливостью можно многого достичь. Так сказал бы дядя Метью!
   — Возможно, — засмеялась Мег, — но все же я не пойму, зачем ей поощрять Долфа на эту поездку!
   — Поощрять! — хмыкнула Китти. — Она заставила его!
   — Да, я поняла, но в жизни бы не поверила, что ты поедешь с ним! Зачем, Китти?
   — О, Фредди уверяет, что он не опрокинет свой фаэтон! — беспечно сказала Китти. — Я не смела отказаться, зная, как она его накажет! К тому же мне хотелось выяснить, чего она добивается. Что мне надеть, Мег, для прогулки в фаэтоне?
   — С Долфом — все что угодно!
   — Ну не дразнись! Скажи пожалуйста!
   — Я скорее расскажу бедному брату, как его обманывают! Коричневую ротонду, дурочка, и шапочку с золотыми перьями!
 
   Лорд Долфинтон явился вовремя, но надежды Китти выведать что-либо относительно намерений его матери оказались тщетны, благодаря присутствию бесстрастного грума, который, стоя на подножке, слышал каждое слово. И действительно, когда она осмелилась высказать предположение, что Долфинтон чем-то озабочен, тот взглянул на нее с паническим ужасом и вслед за тем состроил несколько гримас, которые она правильно восприняла как предостережение. И сразу же принялась болтать о пустяках, живо интересуясь окрестностями и обдумывая, как бы разлучить Долфа с охраняющим его «ангелом».
   Был ясный день, и так тепло, что на многих деревьях набухли почки. Тропинка, мелькнувшая между клумбами, подарила Китти предлог, который она искала. Она вскрикнула от восхищения:
   — Примулы! Какие хорошенькие! Как бы мне хотелось пройтись по той дорожке!
   Долфинтон покачал головой.
   — Карета там не пройдет, — резонно заметил он.
   — Остановись, пожалуйста, на минутку, Долф! Ты не возражаешь, если я немного прогуляюсь по ней?
   — Нет, — согласился его лордство, притормаживая свою пару. — Не вижу, зачем тебе примулы, но я не возражаю. Хотя стоять больше десяти минут лошадкам не годится.
   Грум, который соскочил на землю, готовясь высадить мисс Чаринг, деликатно кашлянул и предложил, притрагиваясь к шапке с кокардой:
   — Если милорд захочет сопровождать мисс, я пока выгуляю лошадей.
   — Да, позволь ему это сделать, Долф! Мне так бы хотелось погулять немного по парку, здесь так красиво!
   Долфинтон, казалось, был поражен ее заявлением. Первый раз за весь день он слегка оживился:
   — Вот и ладно! Хорошая идея. Очень удачная идея, правда, Китти? Женщины одни в Лондоне не ходят. Фингласс прогуляется с гнедыми, а я пойду с тобой!
   Будучи разумной юной особой, Китти понимала, что несправедливо всегда упрекать леди Долфинтон за нетерпимость по отношению к сыну. Теперь ей пришлось сдерживать собственные эмоции в ожидании, пока он закончит свои обстоятельные и часто повторяющиеся наставления груму. Но судьба вознаградила ее, когда они вместе пошли по дорожке.
   — Я решил прогуляться вовсе не из-за примул. Век бы мои глаза их не видели. Хочу тебе кое-что сказать, чтобы Фингласс не слышал.
   — Разумеется, поэтому я и предложила пройтись.
   — Ты хотела, чтобы он не слышал? — переспросил его лордство, приоткрыв рот от удивления. — Это, это… Я забыл слово, но оно есть. Мы оба стремимся к одному и тому же.
   — Да, Долф, но не думай об этом! — И Китти взяла его под руку, по-матерински чуть-чуть прижимая его руку своей. — Расскажи мне, что тебя беспокоит?
   — Понимаешь, Фингласс все доложит матери, — объяснил его лордство.
   Снова Китти пришлось сдержаться.
   — Долф, неужели он шпионит за тобой?
   — Говорит матери, где я был. Что делал.
   — Почему же ты не прогонишь его? — с жаром воскликнула она.
   — Не позволит.
   Она чуть встряхнула его руку:
   — Но она не посмеет тебя остановить. Ты мужчина, Долф, а не школьник!
   — Да, — согласился он, — но она все может.
   — Как бы было хорошо, если бы ты не так боялся матери, — вздохнула Китти.
   Он помедлил, чтобы заглянуть ей в лицо. Его собственное застыло от удивления:
   — В самом деле? Очень хорошо!
   Она переменила тему.
   — Почему мама настояла, чтобы ты повез меня покататься?
   Он глубоко вздохнул:
   — Мечтает, чтобы я на тебе женился. Говорит, я не постарался.
   — Но это же безрассудно! — заметила Китти. — Она же знает, что я помолвлена с Фредди!
   — Уверяет, что нет. Что она подозревала липу. Что убедилась вчера в театре. Что ее не проведешь. — Он снова вздохнул. — Уж точно, — подтвердил он подавленно.
   Рука мисс Чаринг похолодела, но она бодро произнесла:
   — Конечно, я помолвлена с Фредди! Почему миледи решила, что это липа?
   Долфинтон сморщился в усилии припомнить.
   — Что-то связанное с Джеком, — выдавил он. — Я не вникал, и поэтому точно не знаю. Я запоминаю, когда понимаю.
   — Очень хорошо, что ты не помнишь глупости! — сердечно заметила Китти. — Скажи своей маме… Впрочем, ты не осмелишься. Я сама найду способ дать ей понять…
   Он схватил ее за руку в величайшем волнении:
   — Нет, нет, не говори маме, что я передал ее слова!
   Он так нервничал, что гнев ее прошел. Она произнесла успокаивающе:
   — Нет, обещаю, что не скажу. Я никогда не предам тебя, Долф! Мне так хотелось бы помочь тебе!
   Его рука разжалась, чтобы с благодарностью пожать ее руку.
   — Ты мне так нравишься, Китти! — пробормотал он. — Больше, чем Фредди. Больше, чем Хью. Больше…
   — Да, да, — перебила она торопливо. — Больше, чем они все.
   Они медленно шли дальше, Китти — погруженная в свои мысли, Долфинтон — предпочитающий не нарушать молчания. Внезапно Китти заговорила:
   — Долф, я все думаю, ведь ты не хочешь на мне жениться?
   Он покачал головой.
   — Почему? — прямо спросила она. Он сглотнул раз или два.
   — Не привык объяснять! — насупился он. Она не обратила на это внимания.
   — Я тебе нравлюсь, и ты всегда подчиняешься своей маме, и очень похоже, ты был бы рад сбежать от нее. Долф, может… ты… Долф, а не хочешь ли ты жениться на ком-то еще?
   Бедняга побелел и почти потащил ее обратно.
   — Пойдем в карету! — затравленно заторопился он. — Лошади стоят!
   — Нет, твой ужасный грум о них позаботится! Скажи мне, Долф! Я не передам твоей маме! Я никому не скажу — честное слово! Эта леди ей не нравится?
   — Она никогда ее не видела, — прошептал он. — Будет против.
   — Давай посидим на скамейке! — ластилась Китти.
   — Схватим насморк! Лучше пойдем назад!
   — Сейчас пойдем. Так тепло, что ничего дурного не случится, если мы посидим на солнышке! Вот видишь! Как хорошо! Пожалуйста, не бойся довериться мне! Я была бы счастлива помочь тебе! Как ее зовут?
   — Ханна.
   — Ханна? Это… это прелестное имя, клянусь! А ее фамилия?
   — Плимсток — фамилия ее брата, — уточнил его лордство. — Живет с ним. С его женой. Миссис Плимсток. Не люблю ее. Не люблю и его. И даже детей, — вздохнул он.
   — Почему ты не любишь мистера Плимстока? — немного озадачилась Китти.
   — Он из Сити, — просто ответил его лордство.
   — Но может быть, он вполне приличный человек!
   — Нет, он — революционер!
   — Боже милостивый!
   Он кивнул.
   — Не любит меня. Не хочет моего брака с Ханной. Она говорит, он не любит графов. Все объясняет, правда?
   И в самом деле, все немного прояснилось, подумала Китти, но промолчала.
   — Расскажи мне о мисс Плимсток! — попросила девушка. — Она хорошенькая?
   — Да, — заявил его лордство. — Такие лица я люблю. Понял сразу же, когда увидел ее.
   — А когда это случилось, Долф?
   — В прошлом году в Челтенхэме. Мама лечилась. Думала, что я езжу верхом за город. Надул ее.
   — И правильно сделал! — одобрила Китти. — Ты очень умно все придумал!
   — Ханна додумалась. Я не умный, она — да. Но она не утомляет меня. Хочу на ней жениться, — произнес он мечтательно.
   Мисс Чаринг огорчилась, догадавшись, что вряд ли ему позволят. Только одно обстоятельство сделало бы этот брак приемлемым в глазах леди Долфинтон. Она задала наводящий вопрос, в ответ на который Долф грустно покачал головой.
   — Нет. Бесприданница, — сказал он.
   — О дорогой! — грустно выдохнула она, резонно рассудив, что в таком случае все достаточно безнадежно.
   — Зачем мне состояние? Люблю лошадей. Мечтаю уехать в Долфинтон и выращивать лошадей.
   — В Ирландию? Пожалуй, тебе следует так поступить! А что говорит Ханна?
   — Согласна. Ей тоже не нравится жить в Лондоне.
   — Мне хотелось бы ее видеть!
   Казалось, он был удивлен, но доволен.
   — Ты не против увидеться с Ханной?
   — Да, но если она живет в Челтенхэме…
   — Живет на Кеппел-стрит. Неважный адрес. Маме бы не понравился. Полно клерков и адвокатов. Мне самому не очень-то там приятно. Но я езжу туда, — продолжал Долфинтон в припадке откровенности. — Мама думает, что я езжу к Будлу. Это такой розыгрыш!
   Китти испугалась, что именно этот розыгрыш может кончиться плохо. Страшно подумать, что станется с Долфинтоном, если до его матушки дойдет правда.
   — Долф, почему бы мне не увидеть ее? — спросила она. — Я очень хочу помочь тебе, но все же вначале мне стоит повидаться с ней, потому что… Ну просто я должна!
   — Нельзя. Фингласс донесет матери.
   — Но послушай! Когда мы сядем, я спрошу, где Кеппел-стрит. Ты скажешь, что не знаешь, — мы разыграем Фингласса, понимаешь?
   — С радостью это сделаю! — согласился его лордство с легкой заинтересованностью.
   — Разумеется! Потом ты спросишь Фингласса, известно ли ему. А я скажу, что моя подруга живет там… Какой номер дома у мисс Плимсток?
   — Семнадцатый! — ответил его лордство, с восторгом глядя на нее.
   — Запомнила. Потом спрошу, не будешь ли ты возражать, если я нанесу ей визит.
   Лорда Долфинтона, чрезвычайно взволнованного, озарило.
   — И я скажу, что нет, и мы поедем!
   — Совершенно верно, ты сможешь удержать все это в памяти?
   Он попросил ее еще раз все повторить и, когда она это сделала, заверил, что все запомнил. Китти засомневалась, но вскоре убедилась, что это не праздная похвальба. Все прошло как по нотам, и вскоре мисс Чаринг сидела в гостиной на Кеппел-стрит, ожидая, пока слуга доложит о ней мисс Плимсток.
   Она огляделась. Обстановка комнаты, в которой она находилась, говорила о достатке и даже претензии на изящество. Она нигде не заметила признаков вульгарности, которая сделала бы брак с мисс Плимсток нежелательном. Открылась дверь, и сама мисс Плимсток предстала перед ней.
   Мисс Чаринг испытала резкий шок и, подавая ей руку, подумала, что Долф, должно быть, увлечен больше, чем она могла предположить. Только человек, страстно влюбленный, мог назвать хорошенькой мисс Плимсток — довольно полную молодую женщину примерно одних лет с Долфинтоном, с белыми волосами и ресницами и довольно ярким цветом лица. Ничего отталкивающего в ее наружности не было, но очень немногие осмелились бы назвать ее внешность сносной. После того как их представили друг другу, она сердечно пожала руку мисс Чаринг и заговорила резковатым, но ничуть не грубым голосом:
   — Как поживаете? Рада знакомству. Слышала о вас от Фостера и должна признать, вы ему нравитесь. — Она матерински похлопала его лордство по руке, поцеловала в щечку и обратилась к Китти: — Он, без сомнения, рассказывал вам о нас, и, боюсь, вы приехали сказать, что брак наш неприемлем. Что ж, я не дура и сама все понимаю. Но я собираюсь за него выйти, вот только как осуществить наше желание, не знаю.
   Долфинтон, который следил за ней с собачьей преданностью, тяжело вздохнул.
   — Но у твоей мамы нет возможности помешать тебе жениться! — воскликнула Китти. — Долф, тебе двадцать семь лет! Ты не можешь быть решительнее?
   Он задрожал и начал заикаться. Мисс Плимсток завладела его рукой и сидела, похлопывая ее.
   — Не бери в голову, Фостер, — сердечно сказала она. — Твоя мама ничего не узнает, пока мы все не уладим, я тебе ручаюсь!
   Слуга внес поднос и поставил на один из столов. Мисс Плимсток поднялась:
   — Теперь располагайся поудобнее, выпей стаканчик твоей любимой мадеры, а пока я покажу мисс Чаринг мою спальню. Сестры нет дома, поэтому никто тебя не побеспокоит, а если мама спросит, ты скажешь, что мисс Чаринг и я оставили тебя на минуту, и она будет довольна.
   Чувствуя, что мисс Плимсток по-своему такой же деспот, как леди Долфинтон, Китти покорно поднялась за ней двумя этажами выше, в ее спальню в жилой части дома.
   — Вы меня извините, мне нужно поговорить с вами, но я не решилась обсуждать наши дела при Фостере, это все так расстраивает беднягу!
   — Если бы удалось его уговорить стать твердым с этой ужасной женщиной! — воскликнула Китти. — Честно говоря, я сама ее побаиваюсь, но, в конце концов, что она может ему сделать!
   — Может, и она, ничуть не стесняясь, заставляет его постоянно помнить о своих угрозах. Она и драгоценный доктор! О, как же мне хочется высказать им все, что я о них думаю! Если он не будет выполнять ее требования, она готова посадить его под замок и объявить сумасшедшим.