Страница:
— Но Фредди, как я могла убежать в Лондон, вместе с Фиш? Она никогда бы не согласилась!
— А зачем тебе убегать в Лондон? — отрезал Фредди. — Это не выход. Жаль, но именно так!
— Но ведь должно же быть что-то, чем я могу заработать? — спросила мисс Чаринг с последним проблеском надежды. — Конечно, я не хочу голодать, но неужели ты, полагаешь, что мне не найти даже место горничной? Честно, Фредди?
Каково бы ни было мнение мистера Стандена на сей счет, он бодро солгал:
— Уверен в этом!
— Нет, я могла бы стать горничной! — продолжала Китти вдохновенно. — Хью сказал, что я слишком молода для экономки, но я могла бы поступить в горничные!
Мистер Станден твердо вернул ее на землю.
— Нет никакого смысла. С таким же успехом можно оставаться в Арнсайде. Даже лучше.
— Да, конечно, — проговорила она уныло. — Но только я хочу убежать! Я действительно стараюсь не быть неблагодарной, Фредди, но если бы ты знал, что значит вести дом дяди Метью, читать ему, готовить его ужасные лекарства! И никогда ни с кем словом не перемолвиться, кроме него и Фиш! Мне даже жаль, что он меня удочерил.
— Должно быть, ужасно, — кивнул мистер Станден, зачерпывая и подливая пунш в один из стаканов. — Не могу представить, почему он тебя удочерил. Это всегда меня ставило в тупик.
— И меня тоже, но Фиш считает, что он долго питал нежные чувства к моей маме.
— Очень на него похоже, — заметил Фредди. — Что до меня, я считаю, он не способен ничего чувствовать ни к кому, кроме себя.
— Да, конечно, но иногда мне кажется, что она права, — настаивала Китти. — Он никогда о маме не говорит, только если утверждает, что я не так хороша, как она. У него есть ее портрет. Он его держит в конторке и показывал мне, когда я была маленькой.
— Ну кто бы такому поверил! — сказал Фредди, явно убежденный.
— Никто, хотя, полагаю, все так и есть. Джордж даже думал, что я дочь дяди Метью. Хью заявил, что и не подозревал, но я уверена, что он тоже так думал, да!
— Ну почему? — возразил Фредди. — Джордж — да. Он простак, как и Долф. Но Хью? В сущности, и Долф не мог, потому что он вообще ничего не думает. Если бы ты была его дочерью, он не стал бы так сволочиться по отношению к тебе. Равно как не захотел бы оставить деньги одному из нас.
— Н-не знаю. А может, даже пожелав моего замужества с одним из его внучатых племянников, все же не оставил бы меня без гроша, если бы я отказалась, правда?
— Не хочешь ли ты сказать, что он так поступит?! — воскликнул Фредди, возмущенный.
— Да — кивнула она и еще раз горестно всхлипнула в его носовой платок. — Совершенно ясно, что мне не выйти замуж достойно без гроша в кармане. Я чувствую себя растоптанной и ужасно жалкой!
— Тебе необходимо, Кит, выпить каплю чего-нибудь такого, чтобы взбодриться. — Фредди решительно взял стакан со стола. — Как насчет ликера? Заметь, я тебя не осуждаю! Попробуй чуточку вот этого. Конечно, не следовало бы, но кто узнает?
Мисс Чаринг приняла наполовину наполненный стакан и осторожно глотнула. Крепость спирта почти перехватила ей горло, но сладость и безошибочный привкус лимонного сока ее переубедили.
— Мне нравится, — улыбнулась она сквозь слезы.
— Да, но только не проговорись дяде или своей Фиш, что ты пила со мной пунш, — предупредил он.
Девушка заверила его, что не выдаст, спустя несколько минут она согрелась и, найдя свое место неудобным, присоединилась к нему и, сидя за столом, попивала пунш и размышляла о своих печальных обстоятельствах.
Фредди, который следил за цепью собственных мыслей, машинально вновь наполнил оба стакана. Нахмурившись, он внезапно нарушил молчание:
— Кто наследует состояние, если ты не выйдешь за одного из нас, Китти?
— Дядя Метью пригрозил, что оставит его Воспитательному дому, — откликнулась Китти. — Причем все.
— Вот как? Боюсь, что не только у Долфа чердак не в порядке. — Не сводя глаз с блика свечи на золотой жидкости в стакане, он заметил: — Интересно, в курсе ли всего Джек?
— Можешь быть уверен, что да. Я готова поклясться, дядя Метью не скажет Джорджу или Хью больше, чем Джеку. И я в высшей степени счастлива, что это на него не повлияло!
— Хотел бы я знать, какую игру он ведет? — пробормотал мистер Станден, следуя за нитью собственных размышлений. — Никто не скажет, что у него в голове. Непостижимый человек этот чертов Джек. Вряд ли он пустил по ветру уже все состояние. Скорее можно предположить, что он уже считал дядюшкины сундуки своими. Никогда не встречал никого, кто так бы умел прожигать жизнь. Сыграл дурную шутку со своим собственным состоянием. — Поймав удивленный и вопросительный взгляд мисс Чаринг, он коротко закончил: — Игрок. Рулетка и скачки. Кажется, уже потерял юридические права. Мой отец утверждает, что он кончит за решеткой. Хитрый он человек, мой отец… — Фредерик на минуту задумался о проницательности лорда Легервуда, в то время как мисс Чаринг следила за ним с явной враждебностью. Подкрепившись следующей порцией пунша, он продолжал: — Может, разыгрывает комедию. Не хочет, чтобы его женили. Убежден, что ты не выберешь Долфа или Хью, а я не ищу богатой жены. Намеревается завести старика в тупик. — Он осушил стакан и поставил его. Еще более важные и запутанные мысли сгладили глубокую морщину у него на лбу. — В то же время, может вернуться. Свеж, как всегда, как всегда, на высоте. Богатый и свободный. Обронит платок, когда пожелает.
— Обронит — что? — пробормотала Китти. — Ты думаешь, он считает, что я подберу его в любой момент? О!
Чрезвычайно сконфуженный, мистер Станден попросил прощения.
— Размышлял вслух! — объяснил он.
Она не обратила внимания и повторила с яростью:
— Ты действительно так думаешь?
— Ничего не поделаешь — не могу судить его за это, Кит! Ты знаешь, красивая физиономия, чертовски светский — за словом в карман не полезет! Смею заверить, ты и не представляешь, какое страшное количество юбок охотится за ним. И высокого полета тоже. Странные существа женщины, — задумчиво покачал головой мистер Станден. — Достаточно быть повесой, чтобы они увивались вокруг тебя. Глупо, потому что в высшей степени непоследовательно. А впрочем, не обращай внимания!
— Господи, Фредди, как будто для меня тайна, что Джек — страшный любитель пофлиртовать, — согласилась Китти неискренне, но с воодушевлением. — У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он кокетничает со всеми хорошенькими женщинами Лондона. И поэтому в высшей степени глупо и наивно со стороны дяди Метью воображать, что он намеревается сделать предложение мне! Я вообще не понимаю, как такое только приходит в голову? Я, ей-богу, была бы поражена, узнав, что он не принимает меня за неряшливую школьницу!
— И я тоже, — согласился горе-утешитель по другую сторону стола.
Мисс Чаринг проглотила еще немного пуншу. Мягкое тепло распространилось по ее жилам, разгоняя грусть, которая владела ею. Она не чувствовала себя счастливой, но уже не предавалась отчаянию. Какое-то приятное возбуждение рождало в ее сознании мысль о том, что все трудности легко преодолеть, хотя за минуту до этого они казались ей неразрешимыми.
Она сидела, вытянувшись в струнку на своем стуле, глядя прямо перед собой, сжимая бокал в руке.
Мистер Станден, довольный, что его оставили в одиночестве сражаться со второй из проблем, с которыми он столкнулся, рассеянно потирал переносицу оправой своего лорнета.
— Фредди! — внезапно мисс Чаринг обратила к нему свой выразительный взгляд. Он слегка вздрогнул, и лорнет упал. — Фредди, ты вполне уверен, что не хочешь жениться на мне, так?
Он немного встревожился: она говорила с настойчивостью, от которой ему сделалось не по себе.
— Вполне, — наконец выдавил он и прибавил, извиняясь: — Ты мне всегда очень нравилась, всегда! Но я не собираюсь жениться!
— Тогда, Фредди, не будешь ли ты настолько добр, чтобы согласиться на помолвку со мной? — спросила мисс Чаринг, затаив дыхание.
Глава 4
— А зачем тебе убегать в Лондон? — отрезал Фредди. — Это не выход. Жаль, но именно так!
— Но ведь должно же быть что-то, чем я могу заработать? — спросила мисс Чаринг с последним проблеском надежды. — Конечно, я не хочу голодать, но неужели ты, полагаешь, что мне не найти даже место горничной? Честно, Фредди?
Каково бы ни было мнение мистера Стандена на сей счет, он бодро солгал:
— Уверен в этом!
— Нет, я могла бы стать горничной! — продолжала Китти вдохновенно. — Хью сказал, что я слишком молода для экономки, но я могла бы поступить в горничные!
Мистер Станден твердо вернул ее на землю.
— Нет никакого смысла. С таким же успехом можно оставаться в Арнсайде. Даже лучше.
— Да, конечно, — проговорила она уныло. — Но только я хочу убежать! Я действительно стараюсь не быть неблагодарной, Фредди, но если бы ты знал, что значит вести дом дяди Метью, читать ему, готовить его ужасные лекарства! И никогда ни с кем словом не перемолвиться, кроме него и Фиш! Мне даже жаль, что он меня удочерил.
— Должно быть, ужасно, — кивнул мистер Станден, зачерпывая и подливая пунш в один из стаканов. — Не могу представить, почему он тебя удочерил. Это всегда меня ставило в тупик.
— И меня тоже, но Фиш считает, что он долго питал нежные чувства к моей маме.
— Очень на него похоже, — заметил Фредди. — Что до меня, я считаю, он не способен ничего чувствовать ни к кому, кроме себя.
— Да, конечно, но иногда мне кажется, что она права, — настаивала Китти. — Он никогда о маме не говорит, только если утверждает, что я не так хороша, как она. У него есть ее портрет. Он его держит в конторке и показывал мне, когда я была маленькой.
— Ну кто бы такому поверил! — сказал Фредди, явно убежденный.
— Никто, хотя, полагаю, все так и есть. Джордж даже думал, что я дочь дяди Метью. Хью заявил, что и не подозревал, но я уверена, что он тоже так думал, да!
— Ну почему? — возразил Фредди. — Джордж — да. Он простак, как и Долф. Но Хью? В сущности, и Долф не мог, потому что он вообще ничего не думает. Если бы ты была его дочерью, он не стал бы так сволочиться по отношению к тебе. Равно как не захотел бы оставить деньги одному из нас.
— Н-не знаю. А может, даже пожелав моего замужества с одним из его внучатых племянников, все же не оставил бы меня без гроша, если бы я отказалась, правда?
— Не хочешь ли ты сказать, что он так поступит?! — воскликнул Фредди, возмущенный.
— Да — кивнула она и еще раз горестно всхлипнула в его носовой платок. — Совершенно ясно, что мне не выйти замуж достойно без гроша в кармане. Я чувствую себя растоптанной и ужасно жалкой!
— Тебе необходимо, Кит, выпить каплю чего-нибудь такого, чтобы взбодриться. — Фредди решительно взял стакан со стола. — Как насчет ликера? Заметь, я тебя не осуждаю! Попробуй чуточку вот этого. Конечно, не следовало бы, но кто узнает?
Мисс Чаринг приняла наполовину наполненный стакан и осторожно глотнула. Крепость спирта почти перехватила ей горло, но сладость и безошибочный привкус лимонного сока ее переубедили.
— Мне нравится, — улыбнулась она сквозь слезы.
— Да, но только не проговорись дяде или своей Фиш, что ты пила со мной пунш, — предупредил он.
Девушка заверила его, что не выдаст, спустя несколько минут она согрелась и, найдя свое место неудобным, присоединилась к нему и, сидя за столом, попивала пунш и размышляла о своих печальных обстоятельствах.
Фредди, который следил за цепью собственных мыслей, машинально вновь наполнил оба стакана. Нахмурившись, он внезапно нарушил молчание:
— Кто наследует состояние, если ты не выйдешь за одного из нас, Китти?
— Дядя Метью пригрозил, что оставит его Воспитательному дому, — откликнулась Китти. — Причем все.
— Вот как? Боюсь, что не только у Долфа чердак не в порядке. — Не сводя глаз с блика свечи на золотой жидкости в стакане, он заметил: — Интересно, в курсе ли всего Джек?
— Можешь быть уверен, что да. Я готова поклясться, дядя Метью не скажет Джорджу или Хью больше, чем Джеку. И я в высшей степени счастлива, что это на него не повлияло!
— Хотел бы я знать, какую игру он ведет? — пробормотал мистер Станден, следуя за нитью собственных размышлений. — Никто не скажет, что у него в голове. Непостижимый человек этот чертов Джек. Вряд ли он пустил по ветру уже все состояние. Скорее можно предположить, что он уже считал дядюшкины сундуки своими. Никогда не встречал никого, кто так бы умел прожигать жизнь. Сыграл дурную шутку со своим собственным состоянием. — Поймав удивленный и вопросительный взгляд мисс Чаринг, он коротко закончил: — Игрок. Рулетка и скачки. Кажется, уже потерял юридические права. Мой отец утверждает, что он кончит за решеткой. Хитрый он человек, мой отец… — Фредерик на минуту задумался о проницательности лорда Легервуда, в то время как мисс Чаринг следила за ним с явной враждебностью. Подкрепившись следующей порцией пунша, он продолжал: — Может, разыгрывает комедию. Не хочет, чтобы его женили. Убежден, что ты не выберешь Долфа или Хью, а я не ищу богатой жены. Намеревается завести старика в тупик. — Он осушил стакан и поставил его. Еще более важные и запутанные мысли сгладили глубокую морщину у него на лбу. — В то же время, может вернуться. Свеж, как всегда, как всегда, на высоте. Богатый и свободный. Обронит платок, когда пожелает.
— Обронит — что? — пробормотала Китти. — Ты думаешь, он считает, что я подберу его в любой момент? О!
Чрезвычайно сконфуженный, мистер Станден попросил прощения.
— Размышлял вслух! — объяснил он.
Она не обратила внимания и повторила с яростью:
— Ты действительно так думаешь?
— Ничего не поделаешь — не могу судить его за это, Кит! Ты знаешь, красивая физиономия, чертовски светский — за словом в карман не полезет! Смею заверить, ты и не представляешь, какое страшное количество юбок охотится за ним. И высокого полета тоже. Странные существа женщины, — задумчиво покачал головой мистер Станден. — Достаточно быть повесой, чтобы они увивались вокруг тебя. Глупо, потому что в высшей степени непоследовательно. А впрочем, не обращай внимания!
— Господи, Фредди, как будто для меня тайна, что Джек — страшный любитель пофлиртовать, — согласилась Китти неискренне, но с воодушевлением. — У меня нет ни малейшего сомнения в том, что он кокетничает со всеми хорошенькими женщинами Лондона. И поэтому в высшей степени глупо и наивно со стороны дяди Метью воображать, что он намеревается сделать предложение мне! Я вообще не понимаю, как такое только приходит в голову? Я, ей-богу, была бы поражена, узнав, что он не принимает меня за неряшливую школьницу!
— И я тоже, — согласился горе-утешитель по другую сторону стола.
Мисс Чаринг проглотила еще немного пуншу. Мягкое тепло распространилось по ее жилам, разгоняя грусть, которая владела ею. Она не чувствовала себя счастливой, но уже не предавалась отчаянию. Какое-то приятное возбуждение рождало в ее сознании мысль о том, что все трудности легко преодолеть, хотя за минуту до этого они казались ей неразрешимыми.
Она сидела, вытянувшись в струнку на своем стуле, глядя прямо перед собой, сжимая бокал в руке.
Мистер Станден, довольный, что его оставили в одиночестве сражаться со второй из проблем, с которыми он столкнулся, рассеянно потирал переносицу оправой своего лорнета.
— Фредди! — внезапно мисс Чаринг обратила к нему свой выразительный взгляд. Он слегка вздрогнул, и лорнет упал. — Фредди, ты вполне уверен, что не хочешь жениться на мне, так?
Он немного встревожился: она говорила с настойчивостью, от которой ему сделалось не по себе.
— Вполне, — наконец выдавил он и прибавил, извиняясь: — Ты мне всегда очень нравилась, всегда! Но я не собираюсь жениться!
— Тогда, Фредди, не будешь ли ты настолько добр, чтобы согласиться на помолвку со мной? — спросила мисс Чаринг, затаив дыхание.
Глава 4
Какое-то мгновение ошеломленный ударом мистер Станден смотрел в черные глаза, устремленные на него с мольбой. Его исполненный ужаса, блуждающий взгляд упал на стакан, все еще зажатый в руке мисс Чаринг. Лицо его немного прояснилось. Он отнял полупустой стакан и отодвинул его подальше от нее.
— Не стоило тебе давать пунш, — произнес он с упреком к самому себе.
— Нет, Фредди, я не пьяна!
— Господи, Кит, конечно нет. Просто чуточку навеселе. Попроси немного кофе. Скоро придешь в себя…
— Не хочу. Я вполне трезва, честное слово! Ну, пожалуйста, Фредди, послушай меня!
Мистер Станден, никогда не проявлявший себя в науках, в высшей степени свободно плавал в бурном море человеческого общежития. Он давно постиг, что пытаться кого-то увещевать — бесполезнейшее занятие в мире. Поэтому, когда мисс Чаринг порывисто протянула руку и схватила его за рукав так, что это внушило ему серьезные опасения, он не подал виду и бодро согласился:
— Конечно, с превеликим удовольствием! — И почувствовал облегчение, когда она отпустила его. Он осторожно разгладил рукав и прежде всего убедился, что никаких непоправимых повреждений ему не нанесли.
— Я ни за что не вернусь в Арнсайд! — говорила тем временем Китти. — Ненадолго могу, конечно, но не останусь там смиренно дожидаться тех, кто обязан жениться на мне. Всеми правдами и неправдами я приеду в Лондон. Всегда мечтала об этом, лет с семнадцати. Но дядя Метью не позволял мне. Он говорил, что это безумная трата денег и что нечего думать о глупостях. С ним совершенно бесполезно спорить, выходит даже хуже. В прошлый раз, когда я попросила позволить мне поехать с Фиш на денек, только посмотреть достопримечательности, он стал кидать вещи в Спиддла и бедную Фиш и нарочито стонать, как только я входила в комнату. Он повторял, что пригрел змею на груди, что я жду не дождусь, пока он умрет и будет похоронен, что я эгоистка и вертихвостка и слишком молода, чтобы отправляться в Лондон. А дело лишь в том, что он боялся отпустить меня без Фиш, а если б уехали мы обе, в Арнсайде никого не осталось бы, чтобы выполнять его приказания, а экономку он никогда не наймет, пока мы с Фиш его обслуживаем.
— Тяжелый случай, — вежливо подтвердил Фредди, — но какое отношение имеет…
— Имеет, Фредди, имеет! — настаивала Китти. — Только подумай, если ты сделаешь мне предложение, а я приму его, лорд и леди Легервуд захотят повидать меня, не правда ли?
— Да они тебя видели, — отозвался мистер Станден, вступая в область прений.
— Но достаточно давно. Они… у них появится желание представить меня своим знакомым! Фредди, тебе не кажется, что твоя мама пригласит меня погостить у нее на Маунт-стрит? На один только крошечный месяц?
Увидев соломинку, мистер Станден ухватился за нее:
— Послушай, Кит! Я просто скажу матери, чтобы она пригласила тебя. Любит меня — пригласит. Без всякой помолвки!
На мгновение она просияла, но потом глаза ее вновь потускнели, девушка вздохнула и покачала головой.
— Не поможет. С тех пор как дядя Метью увлекся омарами, он уверен, что ему осталось жить несколько месяцев. У него страшные колики, ты знаешь. И никто не убедит его, что это только от омаров, которых каждый раз ему подают на ужин! Он твердит, что у него слабое сердце и доктор Фенвик — болван. Именно поэтому теперь столько шуму вокруг его завещания. Он намеревается пристроить меня заранее. Вот и суди сам, отпустит ли он меня в Лондон не помолвленной, если подозревает, что я сбегу с первым заштатным офицером.
— Не понимаю почему, — возразил Фредди, со страхом следивший за кругом ее взволнованных размышлений.
— Я тоже, — согласилась Китти, — но так он мне всегда отвечал, стоило только заикнуться о Лондоне. У него стойкое отвращение к военным, даже когда ополченцев расквартировали по соседству, мне почти не позволялось выходить в деревню. Помолвка с тобой, Фредди, лишает его возможности запретить мне уехать под этим предлогом и на любом основании. К тому же, если леди Легервуд окажется столь любезна, что пригласит меня на Маунт-стрит, мой проезд ему не будет стоить ни пенса, нет необходимости брать с собой Фиш, и дела в Арнсайде пойдут своим чередом.
— Да, но…
— И, Фредди, только подумай! Он обещал после моей помолвки с одним из вас выдать сто фунтов на приданое! Сто фунтов, Фредди!
— Знаешь, Кит, — сказал мистер Станден, мгновенно переключаясь, — тебе не кажется, что он скуповат? Сотня не окупит и половины твоего приданого! Забыла, во что моему отцу стала свадьба сестры Мег?
— Больше ста фунтов?! — произнесла Китти с благоговением. — Мне эта сумма представляется огромной. Но твоя сестра — дело другое. Она старше тебя, и, наверное, твой отец хотел заказать ей самые дорогие вещи. Я надеюсь, что смогу обойтись и ста фунтами! Мне не надо грандиозных платьев, бриллиантов или дорогих мехов. Хотя бы одно или два хорошеньких наряда, чтобы не выглядеть замарашкой. Фредди, я очень хорошо представляю, что не красавица, но смогу выглядеть сносно, если немного приоденусь.
Ее призыв вызвал живой отклик в душе того, чей выдающийся вкус был предметом зависти людей хорошего тона.
— Разделяю твою точку зрения, — улыбнулся Фредди с сочувствием. — Тебе необходимо немного городского шика, как бы последний мазок кисти.
— Да, именно, — энергично кивнула она. — Я знала, что ты поймешь!
— Более того, я готов помочь тебе во всем, что в моих силах. Чертовски неловко говорить, но только не женитьба, дорогая девочка! Мы не подходим друг другу. Уверяю тебя, что нет! Кроме того, я не хочу жениться.
Она рассмеялась.
— Ну что за нелепость! Разумеется, мы не подходим друг другу. Я и не говорю, что мы на самом деле будем помолвлены. Просто розыгрыш.
— О! — с облегчением вздохнул Фредди. Секунду он раздумывал и, почувствовав подвох, сказал: — Не получится. Окажемся в ловушке. Нельзя объявить о помолвке и потом отказаться от женитьбы.
— Можно, люди часто отказываются!
— Боже мой, Китти, не проси меня делать ничего подобного! — возмущенно воскликнул Фредди.
— Но почему? Уверяю тебя, по первому требованию освобожу тебя и не буду дуться.
— Я этого не сделаю. — В голосе Фредди появилась неожиданная твердость. — Невообразимо дурной тон! Бесполезно обсуждать, Китти. Господи Боже мой! Хорошенькую роль ты мне отводишь! — Казалось, он был взволнован.
— Хорошо, тогда я откажусь! — кротко заметила Китти. — Какие могут быть возражения?
— Но ты понимаешь, что поставишь меня в глупейшее положение?! — воскликнул Фредди.
— Нет, нет, все скажут, что ты счастливо от меня отделался! Полагаю, что и шуму будет немного.
— Еще как много! Проклятое объявление в «Газетт», друзья с поздравлениями, мальчишник, свадебные подарки!
— Да, я не подумала, — согласилась Китти, — мне кажется, нам не нужно посылать объявление в «Газетт».
— Черт меня раздери, если нужно! — кипятился Фредди.
— Ты вполне объяснишь это тем, что помолвка носит пока частный характер. В конце концов, я прошу всего месяц!
Он развел руками:
— Но зачем? Нет никакого смысла в том, чтобы быть помолвленным месяц!
— Фредди, — честно сказала она, — все может случиться за месяц!
— Да, конечно. Но я не настолько легкомыслен, чтобы надеяться на случай. К тому же я не хочу, чтобы мне перемывали косточки по всему городу, а это неизбежно. Каждый знает, что я не юбочник.
— Никто и не узнает, что мы помолвлены, — уговаривала она. — Я имею в виду никто, кроме семьи, потому что мы не станем объявлять о помолвке.
— Слушай, Кит, — логично возразил Фредди, — если никто не должен знать, тогда в этом вообще нет никакого смысла!
Она слегка зарделась:
— Есть, потому что мы обязаны одурачить дядю Метью. И, по-моему, нам не следует никому — вообще никому — говорить, что это шутка. Она наверняка не понравится твоему отцу, и дядя Метью узнает правду!
— Не представляю, как, — скептически заметил мистер Станден. — Он же не выходит из дому! Кто ему скажет?
— Джек, если узнает, — вспыхнула Китти.
— Почему, он не скажет, если мы… — Он запнулся, найдя великолепное решение. — Ну, наконец-то. Странно, что я раньше не додумался. И ты тоже хороша. Попроси Джека. Он точно согласится: любит быть притчей во языцех.
— Попросить Джека?! — воскликнула она чрезвычайно взволнованно. — Да я Джека не попрошу и письмо для меня бесплатно отправить!
— И правильно сделаешь, — заметил, как всегда практичный, Фредди. — Он не член парламента!
— Я ненавижу Джека! — в смятении заявила Китти. Фредди удивился:
— А я думал, он тебе нравится. Замечал…
— Нет, я считаю, что он гораздо хуже Джорджа. Фредди, я тебе запрещаю доверяться Джеку.
Не в силах постигнуть причин ее внезапного возбуждения, мистер Станден опять почувствовал, что вступает на зыбкую почву. Его мучили тревожные подозрения, что у нее есть некий план, который она ему до сих пор не раскрывала. Ее предположение показалось ему весьма странным, если не сказать абсурдным. Он заметил ей, что никакой опасности в его откровенности с мистером Веструдером нет: нечего доверять, уточнил он. Нет никакой помолвки. Мисс Чаринг спорила напрасно. Остро чувствуя неловкость, более чем взволнованный, Фредди упрямо цеплялся за свой отказ.
— Ты не хочешь сделать для меня такую малость! — упрекнула она его.
— Это не малость. Ты не можешь желать, чтобы я свалял такого дурака. К тому же пойдут разговоры, что я губы раскатал на кубышку дядюшки Метью.
— Но, поскольку свадьба не состоится, все увидят, что ошибались.
— Они поймут, что ошибались, только в одном случае: если ты подберешь мне замену. Черт, Кит…
— Фредди, ты же не можешь заставить меня остаться в Арнсайде, меня, которую используют там как половую тряпку!
— Конечно, я не хотел бы, нет…
— Или выйти за Хью?
— Нет, но…
— Ты не думаешь, Фредди, что я выйду за Долфа?
— Нет, но…
— Или за Клода, который еще не сделал мне предложение, но все равно, он — человек одиозный.
— Нет, правда? — заинтересованно переспросил Фредди. — Не видел его с тех пор, как он вступил в армию, но, пожалуй, ты права. Честно говоря, никогда не любил никого из Рэттреев. Возьми хоть Джорджа, например. Ты знаешь, он…
— Я не могу взять Джорджа, он уже женат, — безжалостно оборвала его Китти. — Кстати, он настолько же неприятен мне, как и Клод. Фредди! Ты же знаешь, что я не потребую от тебя соблюдения обязательств!
— Все это очень хорошо, но…
— Если я упущу свой единственный шанс, — произнесла она с пафосом, — всем надеждам конец.
— Да, но… То есть… Черт, Китти, нет!
— И это ты, которого я всегда любила как добрейшего кузена! Хотя, конечно, ты мне даже не брат. Я одна на свете. Тебе суждено загнать меня в угол вместе со всеми моими мечтами…
— Сделать что? — переспросил Фредди.
— Обречь на прозябание в бедности и старость в нищете!
— Пожалуй, слишком сильно сказано, — запротестовал Фредди. — Я никогда…
— Мне не следовало просить тебя о помощи. — В словах Китти звучало смирение и раскаяние. — Просто показалось, что вот он, шанс вырваться из моего проклятого существования! Я вижу, что заблуждалась. Прости, Фредди, не будем больше об этом!
Приняв столь мужественное решение, мисс Чаринг вышла из-за стола и встала у камина спиной к комнате. Сдерживаемое рыдание, всхлипывание, трепетание многострадального носового платка мистера Стандена свидетельствовали о ее героических усилиях подавить слезы.
Фредди смотрел на ее опущенные плечи с тревогой.
— Кит, Кит, ради Бога! — позвал он укоризненно.
— Не будем больше об этом! — попросила мисс Чаринг, храбро, но с нотами отчаяния в голосе. — Мне известно, что я одинока, я всегда знала об этом! Глупо было вообразить что есть хоть один человек, к которому я могла бы обратиться! Нет, я одна на свете!
— Уверяю тебя, — бормотал мистер Станден, ужасаясь. — Ты должна понять, моя дорогая девочка… Черт! Это невозможно!
Через десять минут, вновь обретя способность улыбаться, мисс Чаринг благодарила его за безмерную доброту.
— Возможно, нам следует вернуться в Арнсайд ненадолго, — предложила она. — Должна сказать, Фредди, что мне не терпится увидеть лицо Хью, когда он узнает, что мы помолвлены!
Мистер Станден согласился, что перспектива одурачить кузена в какой-то степени примирила его с возможностью попасть в ловушку самому, но слова Китти напомнили ему также о вопросе, который уже какое-то время волновал его.
— Как же я повезу тебя обратно в Арнсайд, не вызывая кривотолков? — поинтересовался он. — Если никто не должен ничего заподозрить, то не годится, чтобы сегодня вечером нас видели вместе. Джордж и Хью сразу догадаются, что тут одно вранье.
— Нет ничего легче! — бодро заявила она. — Я надвину капюшон на лицо и, если ты высадишь меня у ворот, проберусь по аллее к задней двери и через черный ход попаду прямо в собственную спальню. В страшной досаде я предупредила Фиш, что не желаю никого видеть и запрусь изнутри, поверь мне, никто даже не подозревает, что в настоящий момент я не в постели. А если ты заткнешь рот форейтору, он не станет сплетничать на конюшне. Нет ни малейшего повода к подозрению!
— Да, но я совершенно не хочу «затыкать рот» форейтору! — возразил Фредди. — Видишь ли, я заранее оплатил поездку в оба конца!
— Ну тогда пусть форейтор отправляется с каретой в «Голубой дракон» на ночь, — легко решила Китти и эту проблему. — А когда ты появишься в доме, скажи, что приехал повидать меня. Фредди, думаю, нам лучше предстать перед дядей Метью вдвоем.
С последним соображением мистер Станден согласился с радостью, и, поскольку, казалось, они все решили, а стрелки часов на каминной полке показывали двадцать минут десятого, ехать в Арнсайд следовало немедленно. С остатками пунша было покончено, карета заложена, а мисс Чаринг вновь закуталась в свой теплый плащ. Путешественники забрались в карету — ступеньки подняты, дверь захлопнута, и те несколько минут, которые понадобились паре крепких лошадок, чтобы пробежать расстояние в милю с небольшим, мисс Чаринг разучивала со своим «обожателем поневоле» роль, которую ему предстояло сыграть. Она сошла у ворот в Арнсайд и, к вящему удивлению кучера, исчезла в темноте. Мисс Чаринг имела свои пути проникновения в ревниво охраняемые владения мистера Пениквика, мистеру Стандену же пришлось подождать, пока заспанный привратник вышел открыть ворота, которые с наступлением темноты всегда запирались. Поскольку посетители появлялись в Арнсайде крайне редко, а о ночных и не слыхивали, этого индивидуума добудились далеко не сразу. К тому времени, когда мистер Станден оказался у парадного подъезда, мисс Чаринг, по его расчетам, должна была уже добраться до задних дверей, а возможно, и находиться в своей комнате.
Дворецкий Стебхилл удивился не менее привратника при виде мистера Стандена, но (равно как и привратник) занял снисходительную позицию по отношению к его эксцентричному поведению. Однако, как он тут же заметил своему коллеге мистеру Спиддлу, от такого безмозглого молодого джентльмена можно в любой момент ждать Бог знает чего. Дворецкий в подробностях знал о миссии, которая привела внучатых племянников мистера Пениквика в Арнсайд, но когда мистер Станден в высшей степени неучтиво сразу спросил о мисс Чаринг, его кодекс приличий был грубо нарушен, и он отрезал ледяным тоном:
— Вам следовало бы пожелать видеть хозяина, сэр.
— Как, он еще не лег? — спросил Фредди с беспокойством.
— С уверенностью сказать не могу, сэр. Мы проводили его в спальню около получаса назад, и, смею заметить, он еще не в постели. Если вы изволите пройти в салон, то найдете там милорда Долфинтона, милорда Биддендена и пастора, а я поднимусь наверх узнать, примет ли вас хозяин.
— Не стоит. Надо окончательно свихнуться, чтобы тревожить его в такой час! К тому же я хочу видеть мисс Чаринг.
— Мисс поднялась в комнату почти сразу же после обеда мистер Фредди! — сообщил Стебхилл с видом еще более неодобрительным.
— Да я знаю, но… — Фредди сделал паузу, поймав ошеломленный взгляд. На мгновение он был выбит из седла, но быстро нашелся. — Я имею в виду, что, если кузены здесь, она ушла. Любой бы удрал. Пойдите и доложите ей, что я приехал и прошу оказать мне честь и уделить несколько минут.
Он направился к салону, и Стебхилл открыл перед ним двери, не обнадеживающе пробормотав:
— Я передам вашу просьбу мисс, сэр.
По одну сторону камина Рэттрей и Бидденден играли в криббедж, по другую ничего не делал лорд Долфинтон. Лицо Хью, который, собственно, и нашел доску для криббеджа и затеял игру с самоотверженным желанием избавить от скуки брата, выражало твердое намерение веселиться. Лорд Бидденден, которого игра в криббедж радовала почти так же, как и вечер, проведенный за беседой с Хью, сдавал карты небрежно, почти наугад и зевал, когда подсчитывал очки. Его кресло стояло напротив двери, и именно он первым увидел Фредди.
— Черт возьми! — воскликнул он.
Хью повернулся через плечо и, казалось, какое-то мгновение не верил своим глазам. Легкий румянец окрасил его щеки, он строго сжал губы, как будто удерживая невольное восклицание. Намеренно загремев креслом, встал. В этот момент лорд Долфинтон, который уже успел освоиться с мыслью, что еще один из его кузенов в Арнсайде, беспомощно улыбнулся и сказал:
— Не стоило тебе давать пунш, — произнес он с упреком к самому себе.
— Нет, Фредди, я не пьяна!
— Господи, Кит, конечно нет. Просто чуточку навеселе. Попроси немного кофе. Скоро придешь в себя…
— Не хочу. Я вполне трезва, честное слово! Ну, пожалуйста, Фредди, послушай меня!
Мистер Станден, никогда не проявлявший себя в науках, в высшей степени свободно плавал в бурном море человеческого общежития. Он давно постиг, что пытаться кого-то увещевать — бесполезнейшее занятие в мире. Поэтому, когда мисс Чаринг порывисто протянула руку и схватила его за рукав так, что это внушило ему серьезные опасения, он не подал виду и бодро согласился:
— Конечно, с превеликим удовольствием! — И почувствовал облегчение, когда она отпустила его. Он осторожно разгладил рукав и прежде всего убедился, что никаких непоправимых повреждений ему не нанесли.
— Я ни за что не вернусь в Арнсайд! — говорила тем временем Китти. — Ненадолго могу, конечно, но не останусь там смиренно дожидаться тех, кто обязан жениться на мне. Всеми правдами и неправдами я приеду в Лондон. Всегда мечтала об этом, лет с семнадцати. Но дядя Метью не позволял мне. Он говорил, что это безумная трата денег и что нечего думать о глупостях. С ним совершенно бесполезно спорить, выходит даже хуже. В прошлый раз, когда я попросила позволить мне поехать с Фиш на денек, только посмотреть достопримечательности, он стал кидать вещи в Спиддла и бедную Фиш и нарочито стонать, как только я входила в комнату. Он повторял, что пригрел змею на груди, что я жду не дождусь, пока он умрет и будет похоронен, что я эгоистка и вертихвостка и слишком молода, чтобы отправляться в Лондон. А дело лишь в том, что он боялся отпустить меня без Фиш, а если б уехали мы обе, в Арнсайде никого не осталось бы, чтобы выполнять его приказания, а экономку он никогда не наймет, пока мы с Фиш его обслуживаем.
— Тяжелый случай, — вежливо подтвердил Фредди, — но какое отношение имеет…
— Имеет, Фредди, имеет! — настаивала Китти. — Только подумай, если ты сделаешь мне предложение, а я приму его, лорд и леди Легервуд захотят повидать меня, не правда ли?
— Да они тебя видели, — отозвался мистер Станден, вступая в область прений.
— Но достаточно давно. Они… у них появится желание представить меня своим знакомым! Фредди, тебе не кажется, что твоя мама пригласит меня погостить у нее на Маунт-стрит? На один только крошечный месяц?
Увидев соломинку, мистер Станден ухватился за нее:
— Послушай, Кит! Я просто скажу матери, чтобы она пригласила тебя. Любит меня — пригласит. Без всякой помолвки!
На мгновение она просияла, но потом глаза ее вновь потускнели, девушка вздохнула и покачала головой.
— Не поможет. С тех пор как дядя Метью увлекся омарами, он уверен, что ему осталось жить несколько месяцев. У него страшные колики, ты знаешь. И никто не убедит его, что это только от омаров, которых каждый раз ему подают на ужин! Он твердит, что у него слабое сердце и доктор Фенвик — болван. Именно поэтому теперь столько шуму вокруг его завещания. Он намеревается пристроить меня заранее. Вот и суди сам, отпустит ли он меня в Лондон не помолвленной, если подозревает, что я сбегу с первым заштатным офицером.
— Не понимаю почему, — возразил Фредди, со страхом следивший за кругом ее взволнованных размышлений.
— Я тоже, — согласилась Китти, — но так он мне всегда отвечал, стоило только заикнуться о Лондоне. У него стойкое отвращение к военным, даже когда ополченцев расквартировали по соседству, мне почти не позволялось выходить в деревню. Помолвка с тобой, Фредди, лишает его возможности запретить мне уехать под этим предлогом и на любом основании. К тому же, если леди Легервуд окажется столь любезна, что пригласит меня на Маунт-стрит, мой проезд ему не будет стоить ни пенса, нет необходимости брать с собой Фиш, и дела в Арнсайде пойдут своим чередом.
— Да, но…
— И, Фредди, только подумай! Он обещал после моей помолвки с одним из вас выдать сто фунтов на приданое! Сто фунтов, Фредди!
— Знаешь, Кит, — сказал мистер Станден, мгновенно переключаясь, — тебе не кажется, что он скуповат? Сотня не окупит и половины твоего приданого! Забыла, во что моему отцу стала свадьба сестры Мег?
— Больше ста фунтов?! — произнесла Китти с благоговением. — Мне эта сумма представляется огромной. Но твоя сестра — дело другое. Она старше тебя, и, наверное, твой отец хотел заказать ей самые дорогие вещи. Я надеюсь, что смогу обойтись и ста фунтами! Мне не надо грандиозных платьев, бриллиантов или дорогих мехов. Хотя бы одно или два хорошеньких наряда, чтобы не выглядеть замарашкой. Фредди, я очень хорошо представляю, что не красавица, но смогу выглядеть сносно, если немного приоденусь.
Ее призыв вызвал живой отклик в душе того, чей выдающийся вкус был предметом зависти людей хорошего тона.
— Разделяю твою точку зрения, — улыбнулся Фредди с сочувствием. — Тебе необходимо немного городского шика, как бы последний мазок кисти.
— Да, именно, — энергично кивнула она. — Я знала, что ты поймешь!
— Более того, я готов помочь тебе во всем, что в моих силах. Чертовски неловко говорить, но только не женитьба, дорогая девочка! Мы не подходим друг другу. Уверяю тебя, что нет! Кроме того, я не хочу жениться.
Она рассмеялась.
— Ну что за нелепость! Разумеется, мы не подходим друг другу. Я и не говорю, что мы на самом деле будем помолвлены. Просто розыгрыш.
— О! — с облегчением вздохнул Фредди. Секунду он раздумывал и, почувствовав подвох, сказал: — Не получится. Окажемся в ловушке. Нельзя объявить о помолвке и потом отказаться от женитьбы.
— Можно, люди часто отказываются!
— Боже мой, Китти, не проси меня делать ничего подобного! — возмущенно воскликнул Фредди.
— Но почему? Уверяю тебя, по первому требованию освобожу тебя и не буду дуться.
— Я этого не сделаю. — В голосе Фредди появилась неожиданная твердость. — Невообразимо дурной тон! Бесполезно обсуждать, Китти. Господи Боже мой! Хорошенькую роль ты мне отводишь! — Казалось, он был взволнован.
— Хорошо, тогда я откажусь! — кротко заметила Китти. — Какие могут быть возражения?
— Но ты понимаешь, что поставишь меня в глупейшее положение?! — воскликнул Фредди.
— Нет, нет, все скажут, что ты счастливо от меня отделался! Полагаю, что и шуму будет немного.
— Еще как много! Проклятое объявление в «Газетт», друзья с поздравлениями, мальчишник, свадебные подарки!
— Да, я не подумала, — согласилась Китти, — мне кажется, нам не нужно посылать объявление в «Газетт».
— Черт меня раздери, если нужно! — кипятился Фредди.
— Ты вполне объяснишь это тем, что помолвка носит пока частный характер. В конце концов, я прошу всего месяц!
Он развел руками:
— Но зачем? Нет никакого смысла в том, чтобы быть помолвленным месяц!
— Фредди, — честно сказала она, — все может случиться за месяц!
— Да, конечно. Но я не настолько легкомыслен, чтобы надеяться на случай. К тому же я не хочу, чтобы мне перемывали косточки по всему городу, а это неизбежно. Каждый знает, что я не юбочник.
— Никто и не узнает, что мы помолвлены, — уговаривала она. — Я имею в виду никто, кроме семьи, потому что мы не станем объявлять о помолвке.
— Слушай, Кит, — логично возразил Фредди, — если никто не должен знать, тогда в этом вообще нет никакого смысла!
Она слегка зарделась:
— Есть, потому что мы обязаны одурачить дядю Метью. И, по-моему, нам не следует никому — вообще никому — говорить, что это шутка. Она наверняка не понравится твоему отцу, и дядя Метью узнает правду!
— Не представляю, как, — скептически заметил мистер Станден. — Он же не выходит из дому! Кто ему скажет?
— Джек, если узнает, — вспыхнула Китти.
— Почему, он не скажет, если мы… — Он запнулся, найдя великолепное решение. — Ну, наконец-то. Странно, что я раньше не додумался. И ты тоже хороша. Попроси Джека. Он точно согласится: любит быть притчей во языцех.
— Попросить Джека?! — воскликнула она чрезвычайно взволнованно. — Да я Джека не попрошу и письмо для меня бесплатно отправить!
— И правильно сделаешь, — заметил, как всегда практичный, Фредди. — Он не член парламента!
— Я ненавижу Джека! — в смятении заявила Китти. Фредди удивился:
— А я думал, он тебе нравится. Замечал…
— Нет, я считаю, что он гораздо хуже Джорджа. Фредди, я тебе запрещаю доверяться Джеку.
Не в силах постигнуть причин ее внезапного возбуждения, мистер Станден опять почувствовал, что вступает на зыбкую почву. Его мучили тревожные подозрения, что у нее есть некий план, который она ему до сих пор не раскрывала. Ее предположение показалось ему весьма странным, если не сказать абсурдным. Он заметил ей, что никакой опасности в его откровенности с мистером Веструдером нет: нечего доверять, уточнил он. Нет никакой помолвки. Мисс Чаринг спорила напрасно. Остро чувствуя неловкость, более чем взволнованный, Фредди упрямо цеплялся за свой отказ.
— Ты не хочешь сделать для меня такую малость! — упрекнула она его.
— Это не малость. Ты не можешь желать, чтобы я свалял такого дурака. К тому же пойдут разговоры, что я губы раскатал на кубышку дядюшки Метью.
— Но, поскольку свадьба не состоится, все увидят, что ошибались.
— Они поймут, что ошибались, только в одном случае: если ты подберешь мне замену. Черт, Кит…
— Фредди, ты же не можешь заставить меня остаться в Арнсайде, меня, которую используют там как половую тряпку!
— Конечно, я не хотел бы, нет…
— Или выйти за Хью?
— Нет, но…
— Ты не думаешь, Фредди, что я выйду за Долфа?
— Нет, но…
— Или за Клода, который еще не сделал мне предложение, но все равно, он — человек одиозный.
— Нет, правда? — заинтересованно переспросил Фредди. — Не видел его с тех пор, как он вступил в армию, но, пожалуй, ты права. Честно говоря, никогда не любил никого из Рэттреев. Возьми хоть Джорджа, например. Ты знаешь, он…
— Я не могу взять Джорджа, он уже женат, — безжалостно оборвала его Китти. — Кстати, он настолько же неприятен мне, как и Клод. Фредди! Ты же знаешь, что я не потребую от тебя соблюдения обязательств!
— Все это очень хорошо, но…
— Если я упущу свой единственный шанс, — произнесла она с пафосом, — всем надеждам конец.
— Да, но… То есть… Черт, Китти, нет!
— И это ты, которого я всегда любила как добрейшего кузена! Хотя, конечно, ты мне даже не брат. Я одна на свете. Тебе суждено загнать меня в угол вместе со всеми моими мечтами…
— Сделать что? — переспросил Фредди.
— Обречь на прозябание в бедности и старость в нищете!
— Пожалуй, слишком сильно сказано, — запротестовал Фредди. — Я никогда…
— Мне не следовало просить тебя о помощи. — В словах Китти звучало смирение и раскаяние. — Просто показалось, что вот он, шанс вырваться из моего проклятого существования! Я вижу, что заблуждалась. Прости, Фредди, не будем больше об этом!
Приняв столь мужественное решение, мисс Чаринг вышла из-за стола и встала у камина спиной к комнате. Сдерживаемое рыдание, всхлипывание, трепетание многострадального носового платка мистера Стандена свидетельствовали о ее героических усилиях подавить слезы.
Фредди смотрел на ее опущенные плечи с тревогой.
— Кит, Кит, ради Бога! — позвал он укоризненно.
— Не будем больше об этом! — попросила мисс Чаринг, храбро, но с нотами отчаяния в голосе. — Мне известно, что я одинока, я всегда знала об этом! Глупо было вообразить что есть хоть один человек, к которому я могла бы обратиться! Нет, я одна на свете!
— Уверяю тебя, — бормотал мистер Станден, ужасаясь. — Ты должна понять, моя дорогая девочка… Черт! Это невозможно!
Через десять минут, вновь обретя способность улыбаться, мисс Чаринг благодарила его за безмерную доброту.
— Возможно, нам следует вернуться в Арнсайд ненадолго, — предложила она. — Должна сказать, Фредди, что мне не терпится увидеть лицо Хью, когда он узнает, что мы помолвлены!
Мистер Станден согласился, что перспектива одурачить кузена в какой-то степени примирила его с возможностью попасть в ловушку самому, но слова Китти напомнили ему также о вопросе, который уже какое-то время волновал его.
— Как же я повезу тебя обратно в Арнсайд, не вызывая кривотолков? — поинтересовался он. — Если никто не должен ничего заподозрить, то не годится, чтобы сегодня вечером нас видели вместе. Джордж и Хью сразу догадаются, что тут одно вранье.
— Нет ничего легче! — бодро заявила она. — Я надвину капюшон на лицо и, если ты высадишь меня у ворот, проберусь по аллее к задней двери и через черный ход попаду прямо в собственную спальню. В страшной досаде я предупредила Фиш, что не желаю никого видеть и запрусь изнутри, поверь мне, никто даже не подозревает, что в настоящий момент я не в постели. А если ты заткнешь рот форейтору, он не станет сплетничать на конюшне. Нет ни малейшего повода к подозрению!
— Да, но я совершенно не хочу «затыкать рот» форейтору! — возразил Фредди. — Видишь ли, я заранее оплатил поездку в оба конца!
— Ну тогда пусть форейтор отправляется с каретой в «Голубой дракон» на ночь, — легко решила Китти и эту проблему. — А когда ты появишься в доме, скажи, что приехал повидать меня. Фредди, думаю, нам лучше предстать перед дядей Метью вдвоем.
С последним соображением мистер Станден согласился с радостью, и, поскольку, казалось, они все решили, а стрелки часов на каминной полке показывали двадцать минут десятого, ехать в Арнсайд следовало немедленно. С остатками пунша было покончено, карета заложена, а мисс Чаринг вновь закуталась в свой теплый плащ. Путешественники забрались в карету — ступеньки подняты, дверь захлопнута, и те несколько минут, которые понадобились паре крепких лошадок, чтобы пробежать расстояние в милю с небольшим, мисс Чаринг разучивала со своим «обожателем поневоле» роль, которую ему предстояло сыграть. Она сошла у ворот в Арнсайд и, к вящему удивлению кучера, исчезла в темноте. Мисс Чаринг имела свои пути проникновения в ревниво охраняемые владения мистера Пениквика, мистеру Стандену же пришлось подождать, пока заспанный привратник вышел открыть ворота, которые с наступлением темноты всегда запирались. Поскольку посетители появлялись в Арнсайде крайне редко, а о ночных и не слыхивали, этого индивидуума добудились далеко не сразу. К тому времени, когда мистер Станден оказался у парадного подъезда, мисс Чаринг, по его расчетам, должна была уже добраться до задних дверей, а возможно, и находиться в своей комнате.
Дворецкий Стебхилл удивился не менее привратника при виде мистера Стандена, но (равно как и привратник) занял снисходительную позицию по отношению к его эксцентричному поведению. Однако, как он тут же заметил своему коллеге мистеру Спиддлу, от такого безмозглого молодого джентльмена можно в любой момент ждать Бог знает чего. Дворецкий в подробностях знал о миссии, которая привела внучатых племянников мистера Пениквика в Арнсайд, но когда мистер Станден в высшей степени неучтиво сразу спросил о мисс Чаринг, его кодекс приличий был грубо нарушен, и он отрезал ледяным тоном:
— Вам следовало бы пожелать видеть хозяина, сэр.
— Как, он еще не лег? — спросил Фредди с беспокойством.
— С уверенностью сказать не могу, сэр. Мы проводили его в спальню около получаса назад, и, смею заметить, он еще не в постели. Если вы изволите пройти в салон, то найдете там милорда Долфинтона, милорда Биддендена и пастора, а я поднимусь наверх узнать, примет ли вас хозяин.
— Не стоит. Надо окончательно свихнуться, чтобы тревожить его в такой час! К тому же я хочу видеть мисс Чаринг.
— Мисс поднялась в комнату почти сразу же после обеда мистер Фредди! — сообщил Стебхилл с видом еще более неодобрительным.
— Да я знаю, но… — Фредди сделал паузу, поймав ошеломленный взгляд. На мгновение он был выбит из седла, но быстро нашелся. — Я имею в виду, что, если кузены здесь, она ушла. Любой бы удрал. Пойдите и доложите ей, что я приехал и прошу оказать мне честь и уделить несколько минут.
Он направился к салону, и Стебхилл открыл перед ним двери, не обнадеживающе пробормотав:
— Я передам вашу просьбу мисс, сэр.
По одну сторону камина Рэттрей и Бидденден играли в криббедж, по другую ничего не делал лорд Долфинтон. Лицо Хью, который, собственно, и нашел доску для криббеджа и затеял игру с самоотверженным желанием избавить от скуки брата, выражало твердое намерение веселиться. Лорд Бидденден, которого игра в криббедж радовала почти так же, как и вечер, проведенный за беседой с Хью, сдавал карты небрежно, почти наугад и зевал, когда подсчитывал очки. Его кресло стояло напротив двери, и именно он первым увидел Фредди.
— Черт возьми! — воскликнул он.
Хью повернулся через плечо и, казалось, какое-то мгновение не верил своим глазам. Легкий румянец окрасил его щеки, он строго сжал губы, как будто удерживая невольное восклицание. Намеренно загремев креслом, встал. В этот момент лорд Долфинтон, который уже успел освоиться с мыслью, что еще один из его кузенов в Арнсайде, беспомощно улыбнулся и сказал: