Страница:
Его взору открылась удивительная картина. Людовика нигде не было, на полу, спутавшись в клубок, боролись трое мужчин, в то время как Грэгг бегал вокруг них и кричал:
– Это не тот! Мне нужен другой!
Сэр Тристрам подождал немного, обдумывая свои действия, потом вытащил из кармана длинноствольный пистолет, внимательно взвел курок и тщательно прицелился. Последовала вспышка, оглушительный звук выстрела, все свечи со стола полетели на пол, и комната погрузилась во тьму.
Влезая в комнату через окно, сэр Тристрам услышал крик Грэгга:
– О боже! Тот человек, наверное, вышел! Никто другой не смог бы сделать такого выстрела!
– Так уж и никто… – пробормотал сэр Тристрам, и слабая улыбка удовлетворения появилась на его хмуром лице.
Его фигура на какой-то момент обрисовалась в окне четким силуэтом на фоне залитого лунным светом неба. Грэгг издал предупреждающий крик, и сэр Тристрам, хладнокровно определив его местоположение, шагнул вперед. Слуга встретил его довольно храбро, бросившись на смутную фигуру, но он не был достойным партнером для сэра Тристрама, который, увернувшись от захвата, нанес Грэггу такой удар, что тот чуть ли не свернулся пополам. Но, прежде чем он успел оправиться, сэр Тристрам нашел его в темноте и нанес сокрушительный удар правой в челюсть. Грэгг грохнулся на пол и остался лежать неподвижно, а сэр Тристрам, чьи глаза привыкли к темноте, ринулся к тем, кто захватил Банди. Здесь уже несколько секунд шла дикая схватка. Молодой конюх, оставив Банди на попечение дворецкого, попытался схватиться с Шилдом, был отброшен, но тут же снова ринулся вперед. Здесь уже было не до раздумий – сыпались удары, во все стороны летели стулья, звенело разбитое стекло. Наконец Шилд уложил своего противника ударом сбоку.
Банди, который довольно быстро разделался с пожилым дворецким, повернулся, чтобы помочь своему неизвестному помощнику, но обнаружил, что этого уже не требуется. Тогда он бросился к окну, сэр Тристрам быстро последовал за ним, и через пару минут они встретились, тяжело дыша, у парковой калитки. Суставы пальцев на правой руке Шилда были сбиты в кровь, а левый глаз Банди из красного быстро становился фиолетовым.
– Будь я проклят, если знаю, кто вы такой! – сказал Банди, задыхаясь. – Но я рад встретить парня, который готов так неожиданно прийти на помощь, вот что я вам скажу!
– Ты можешь меня не знать, – гневно ответил Шилд. – Но я-то тебя знаю, ты, пустоголовый болван! Где мистер Людовик?
Банди, скорее даже обрадованный такой формой обращения, хмыкнул и спокойно ответил:
– Что вам нужно, мистер? Я в толк не возьму, о чем это вы говорите?
– Ты, проклятый дурак, я его кузен! Где он?
Банди смотрел на него, и улыбка постепенно расплылась по его опухшему лицу.
– А-а, так вы и есть его осторожный кузен! Если бы он не обманул меня, то я, конечно, сам бы догадался, даже если бы вы начали меня уверять, что вы – тот самый старый лорд. Но как жаль, что вы такой осторожный! Очень жаль!
– Я запросто могу сдать тебя на таможню как закоренелого нарушителя закона, – со злостью прошипел Шилд. – Так ты скажешь мне или я выбью это из тебя?! Где мой кузен?
– Ладно, не теряйте на меня время! – взмолился мистер Банди. – Не скажу, что не хотел бы схватиться с вами, но теперь не до того. Мистер Людовик залез в тот самый тайник, который он там старался отыскать.
– В тайник?! Так какого же черта он не вылез оттуда, когда я выстрелом погасил свечи?
– Наверное, выйти оттуда не так легко, как войти, – предположил Банди. – Но, что хуже всего, – он попал в ловушку, и этот визгливый слуга знает не только, где он, но и кто он такой! Людовика будут сторожить, пока не вернется их шикарный хозяин.
– Еще некоторое время Грэгг не сможет его сторожить, – сказал сэр Тристрам. – Я позаботился о том, чтобы он немного поспал. Видишь ли, он единственный, кого нам следует бояться. Дворецкий никогда не видел моего кузена, а я сомневаюсь, что он вообще был в доверительных отношениях с хозяином.
– Вот здесь вы правы! – подтвердил Банди. – Но он знает, что там, в тайнике, человек, потому что этот Грэгг, черт бы его побрал, успел ему сообщить.
– Я справлюсь с дворецким, – коротко сказал Шилд, берясь за поводья и вставляя ногу в стремя. – Оставайся здесь и, если я свистну, подходи к тому окну. Ты можешь мне потребоваться, чтобы показать, где тот завиток на резьбе, который открывает панель.
Он сел в седло, развернул лошадь и направил ее в прогал в кустарнике, через который Людовик и Банди попали в парк.
Мистер Банди, потрогав подбитый глаз, бросил ему вслед:
– Ну и осторожный! Очень жаль!..
Сэр Тристрам подъехал к главному входу, слез с лошади и не только громко позвонил в колокол, но и повелительно застучал дверным молотком.
Через несколько минут запертая на цепь дверь осторожно приоткрылась, и выглянул дворецкий, бледный, растрепанный, с черным синяком под глазом, почти такого же размера, как и у Банди.
– В чем дело, черт побери? – повелительно спросил сэр Тристрам. – Что вы меня тут держите? Откройте дверь!
– Ох, это вы, сэр! – с облегчением вздохнул дворецкий и стал поспешно отмыкать цепь.
– Разумеется, это я! – сказал сэр Тристрам, проходя мимо него в холл. – Я ехал домой из Хэнд-Кросс и услышал пистолетные выстрелы. Что все это значит? Что вы здесь делаете в такой час?
– Я… я так рад, что вы приехали, сэр! – сказал дворецкий, утирая лицо. – В самом деле рад, сэр. Я так потрясен, что не знаю, что со мной. Это все Грэгг, сэр. Нет, не то чтобы он сам что-то сделал… У него были подозрения, что в эту ночь готовится ограбление. Он оказался совершенно прав, сэр: к нам вломились люди, и один из них спрятался в каком-то тайнике, о котором до сих пор я ничего не слышал. Никогда в жизни я не был так побит, сэр, никогда!
– Тайник? Что за тайник? – спросил Шилд. – А сколько было бандитов? Вы схватили кого-нибудь из них?
– Нет, сэр, и Грэгг лежит, словно мертвый. Их было очень много! Мы делали все, что могли, но они сбили выстрелом свечи и в темноте скрылись. Только один остался за панелью. Грэгг хочет его поймать, я велел молодому конюху сторожить панель. Это в библиотеке, сэр.
– Судя по всему, вы вели себя, как компания идиотов! – сердито сказал сэр Тристрам и направился в библиотеку.
Канделябр был поднят с пола, и свечи, многие поломанные, были снова зажжены. На диване лежал Грэгг, а молодой конюх, побитый и растрепанный, стоял посередине комнаты, не спуская настороженных глаз с панели. Он дотронулся до вихра, приветствуя сэра Тристрама, но не сдвинулся с места.
Шилд посмотрел на лежащего, и с хрипом дышащего Грэгга.
– Он в нокауте, – сказал он. – Вам лучше отнести его наверх, в кровать. А где та панель, о которой вы говорили?
– Да вот она, сэр! – ответил молодой конюх. – Я слежу за ней. Пусть только он выйдет оттуда, вот что мне надо!
– Я посмотрю за ним, – ответил сэр Тристрам. – А ты возьми того парня за ноги и помоги Дженкинсу отнести его в постель. Захватите воды и уксуса и посмотрите, что можно сделать, чтобы привести его в чувство. Только осторожно!
Получив эти авторитетные указания, конюх с дворецким подняли Грэгга с дивана и осторожно понесли его из комнаты. Подождав, пока они начнут подниматься по лестнице, сэр Тристрам закрыл дверь библиотеки и тихо позвал:
– Людовик! Все в порядке, выходите!
– А вдруг он задохнулся в этой дыре? – прозвучал от окна голос Банди.
– Ерунда, там хватит воздуха! Где эта штука, что открывает панель?
Банди просунул в окно голову и показал ту часть фриза, где она могла находиться. Шилд провел рукой по резным украшениям и, найдя нужную деталь, повернул ее. Панель сдвинулась в сторону, и Шилд, схватив канделябр, отрывисто бросил:
– Людовик! Вы ранены?
Ответа не последовало. Сэр Тристрам нагнулся, чтобы осветить открывшуюся нишу. Она была совершенно пуста.
Глава 12
– Это не тот! Мне нужен другой!
Сэр Тристрам подождал немного, обдумывая свои действия, потом вытащил из кармана длинноствольный пистолет, внимательно взвел курок и тщательно прицелился. Последовала вспышка, оглушительный звук выстрела, все свечи со стола полетели на пол, и комната погрузилась во тьму.
Влезая в комнату через окно, сэр Тристрам услышал крик Грэгга:
– О боже! Тот человек, наверное, вышел! Никто другой не смог бы сделать такого выстрела!
– Так уж и никто… – пробормотал сэр Тристрам, и слабая улыбка удовлетворения появилась на его хмуром лице.
Его фигура на какой-то момент обрисовалась в окне четким силуэтом на фоне залитого лунным светом неба. Грэгг издал предупреждающий крик, и сэр Тристрам, хладнокровно определив его местоположение, шагнул вперед. Слуга встретил его довольно храбро, бросившись на смутную фигуру, но он не был достойным партнером для сэра Тристрама, который, увернувшись от захвата, нанес Грэггу такой удар, что тот чуть ли не свернулся пополам. Но, прежде чем он успел оправиться, сэр Тристрам нашел его в темноте и нанес сокрушительный удар правой в челюсть. Грэгг грохнулся на пол и остался лежать неподвижно, а сэр Тристрам, чьи глаза привыкли к темноте, ринулся к тем, кто захватил Банди. Здесь уже несколько секунд шла дикая схватка. Молодой конюх, оставив Банди на попечение дворецкого, попытался схватиться с Шилдом, был отброшен, но тут же снова ринулся вперед. Здесь уже было не до раздумий – сыпались удары, во все стороны летели стулья, звенело разбитое стекло. Наконец Шилд уложил своего противника ударом сбоку.
Банди, который довольно быстро разделался с пожилым дворецким, повернулся, чтобы помочь своему неизвестному помощнику, но обнаружил, что этого уже не требуется. Тогда он бросился к окну, сэр Тристрам быстро последовал за ним, и через пару минут они встретились, тяжело дыша, у парковой калитки. Суставы пальцев на правой руке Шилда были сбиты в кровь, а левый глаз Банди из красного быстро становился фиолетовым.
– Будь я проклят, если знаю, кто вы такой! – сказал Банди, задыхаясь. – Но я рад встретить парня, который готов так неожиданно прийти на помощь, вот что я вам скажу!
– Ты можешь меня не знать, – гневно ответил Шилд. – Но я-то тебя знаю, ты, пустоголовый болван! Где мистер Людовик?
Банди, скорее даже обрадованный такой формой обращения, хмыкнул и спокойно ответил:
– Что вам нужно, мистер? Я в толк не возьму, о чем это вы говорите?
– Ты, проклятый дурак, я его кузен! Где он?
Банди смотрел на него, и улыбка постепенно расплылась по его опухшему лицу.
– А-а, так вы и есть его осторожный кузен! Если бы он не обманул меня, то я, конечно, сам бы догадался, даже если бы вы начали меня уверять, что вы – тот самый старый лорд. Но как жаль, что вы такой осторожный! Очень жаль!
– Я запросто могу сдать тебя на таможню как закоренелого нарушителя закона, – со злостью прошипел Шилд. – Так ты скажешь мне или я выбью это из тебя?! Где мой кузен?
– Ладно, не теряйте на меня время! – взмолился мистер Банди. – Не скажу, что не хотел бы схватиться с вами, но теперь не до того. Мистер Людовик залез в тот самый тайник, который он там старался отыскать.
– В тайник?! Так какого же черта он не вылез оттуда, когда я выстрелом погасил свечи?
– Наверное, выйти оттуда не так легко, как войти, – предположил Банди. – Но, что хуже всего, – он попал в ловушку, и этот визгливый слуга знает не только, где он, но и кто он такой! Людовика будут сторожить, пока не вернется их шикарный хозяин.
– Еще некоторое время Грэгг не сможет его сторожить, – сказал сэр Тристрам. – Я позаботился о том, чтобы он немного поспал. Видишь ли, он единственный, кого нам следует бояться. Дворецкий никогда не видел моего кузена, а я сомневаюсь, что он вообще был в доверительных отношениях с хозяином.
– Вот здесь вы правы! – подтвердил Банди. – Но он знает, что там, в тайнике, человек, потому что этот Грэгг, черт бы его побрал, успел ему сообщить.
– Я справлюсь с дворецким, – коротко сказал Шилд, берясь за поводья и вставляя ногу в стремя. – Оставайся здесь и, если я свистну, подходи к тому окну. Ты можешь мне потребоваться, чтобы показать, где тот завиток на резьбе, который открывает панель.
Он сел в седло, развернул лошадь и направил ее в прогал в кустарнике, через который Людовик и Банди попали в парк.
Мистер Банди, потрогав подбитый глаз, бросил ему вслед:
– Ну и осторожный! Очень жаль!..
Сэр Тристрам подъехал к главному входу, слез с лошади и не только громко позвонил в колокол, но и повелительно застучал дверным молотком.
Через несколько минут запертая на цепь дверь осторожно приоткрылась, и выглянул дворецкий, бледный, растрепанный, с черным синяком под глазом, почти такого же размера, как и у Банди.
– В чем дело, черт побери? – повелительно спросил сэр Тристрам. – Что вы меня тут держите? Откройте дверь!
– Ох, это вы, сэр! – с облегчением вздохнул дворецкий и стал поспешно отмыкать цепь.
– Разумеется, это я! – сказал сэр Тристрам, проходя мимо него в холл. – Я ехал домой из Хэнд-Кросс и услышал пистолетные выстрелы. Что все это значит? Что вы здесь делаете в такой час?
– Я… я так рад, что вы приехали, сэр! – сказал дворецкий, утирая лицо. – В самом деле рад, сэр. Я так потрясен, что не знаю, что со мной. Это все Грэгг, сэр. Нет, не то чтобы он сам что-то сделал… У него были подозрения, что в эту ночь готовится ограбление. Он оказался совершенно прав, сэр: к нам вломились люди, и один из них спрятался в каком-то тайнике, о котором до сих пор я ничего не слышал. Никогда в жизни я не был так побит, сэр, никогда!
– Тайник? Что за тайник? – спросил Шилд. – А сколько было бандитов? Вы схватили кого-нибудь из них?
– Нет, сэр, и Грэгг лежит, словно мертвый. Их было очень много! Мы делали все, что могли, но они сбили выстрелом свечи и в темноте скрылись. Только один остался за панелью. Грэгг хочет его поймать, я велел молодому конюху сторожить панель. Это в библиотеке, сэр.
– Судя по всему, вы вели себя, как компания идиотов! – сердито сказал сэр Тристрам и направился в библиотеку.
Канделябр был поднят с пола, и свечи, многие поломанные, были снова зажжены. На диване лежал Грэгг, а молодой конюх, побитый и растрепанный, стоял посередине комнаты, не спуская настороженных глаз с панели. Он дотронулся до вихра, приветствуя сэра Тристрама, но не сдвинулся с места.
Шилд посмотрел на лежащего, и с хрипом дышащего Грэгга.
– Он в нокауте, – сказал он. – Вам лучше отнести его наверх, в кровать. А где та панель, о которой вы говорили?
– Да вот она, сэр! – ответил молодой конюх. – Я слежу за ней. Пусть только он выйдет оттуда, вот что мне надо!
– Я посмотрю за ним, – ответил сэр Тристрам. – А ты возьми того парня за ноги и помоги Дженкинсу отнести его в постель. Захватите воды и уксуса и посмотрите, что можно сделать, чтобы привести его в чувство. Только осторожно!
Получив эти авторитетные указания, конюх с дворецким подняли Грэгга с дивана и осторожно понесли его из комнаты. Подождав, пока они начнут подниматься по лестнице, сэр Тристрам закрыл дверь библиотеки и тихо позвал:
– Людовик! Все в порядке, выходите!
– А вдруг он задохнулся в этой дыре? – прозвучал от окна голос Банди.
– Ерунда, там хватит воздуха! Где эта штука, что открывает панель?
Банди просунул в окно голову и показал ту часть фриза, где она могла находиться. Шилд провел рукой по резным украшениям и, найдя нужную деталь, повернул ее. Панель сдвинулась в сторону, и Шилд, схватив канделябр, отрывисто бросил:
– Людовик! Вы ранены?
Ответа не последовало. Сэр Тристрам нагнулся, чтобы осветить открывшуюся нишу. Она была совершенно пуста.
Глава 12
Сэр Тристрам опустил канделябр и снова повернул резное украшение, закрывая панель.
– Его там нет, – проговорил он.
Абель Банди не выказал никакого удивления.
– Я так и знал, – сказал он, приготовясь залезть в комнату, – что мы отсюда легко не выберемся. Вот так всегда с мистером Людовиком и с его похождениями! Как вы думаете, куда он подевался?
– Да бог его знает! Он мог уйти отсюда в тот момент, когда свечи были сбиты на пол. Не входи сюда!
Банди послушно остался там, где был:
– Как скажете, сэр. Но это на него не похоже – увиливать от драки!
– А какой от Людовика толк в схватке, когда у него одна рука на перевязи? – возразил сэр Тристрам. – Сходи и посмотри, не вернулся ли он туда, где вы оставили лошадей. Если его там нет, то он где-то в доме.
– Хорошо, сейчас схожу, но мне кажется, что это без толку. Не похоже, чтобы молодой хозяин мог кого-то вдруг испугаться. Вы удивитесь, если узнаете, во скольких схватках он участвовал за эти два года.
– Ошибаешься, я совсем не удивлюсь.
– Он храбрый парень! – признал Банди и растворился в темноте.
Через несколько минут он появился снова и коротко сказал:
– Его там нет!
– Проклятый мальчишка! – воскликнул сэр Тристрам. – Быстро отойди от окна! Кто-то сюда идет!
Банди торопливо нырнул за подоконник, дверь открылась, и хромая, с помощью дворецкого вошел Грэгг.
У него распухла челюсть и были выбиты два передних зуба. Сэр Тристрам быстро сунул в карман свою разбитую правую руку. Хотя голова у Грэгга шла кругом, он все-таки что-то соображал; когда его затуманенный взор упал на Шилда, он еще больше побледнел и, схватившись за спинку кресла, еле ворочая языком, проговорил:
– Все это очень странно, но я буду стеречь! У меня ключи от всех дверей. Если он все еще там, то никуда не уйдет!
Молодой конюх вошел в комнату и сказал серьезно:
– На вашем месте, мистер Дженкинс, я принес бы ему немного бренди. Не бойтесь, мистер Грэгг! Никто не выйдет отсюда, пока ключи у вас.
Дворецкий, сообразив, что глоток бренди, пожалуй, не помешает и ему самому, отправился за графином. А молодой конюх, подойдя к слуге, проникновенно сказал:
– А вам не стоило спускаться вниз, мистер Грэгг, – и расчетливо ударил его пониже уха.
Несчастный слуга грохнулся на пол, а молодой конюх, зло сверкая своими красивыми глазами, угрюмо проговорил:
– Может, это послужит тебе уроком, рябой ублюдок!
Прежде чем сэр Тристрам обрел дар речи, дворецкий, услышав грохот, поспешно вернулся в библиотеку. Конюх тут же повернулся к нему и сказал:
– Я же говорил, что он упадет в обморок, мистер Дженкинс! Зря он спустился!
– Отнесите беднягу снова в его комнату и держите его там, – распорядился сэр Тристрам.
– Вот это я и собирался сделать, сэр, – сказал молодой конюх. – Ну, мистер Дженкинс, если вы возьмете его за ноги, мы быстро доставим его в кровать!
– Я же просил его не вставать! – сказал Дженкинс, качая головой.
Конюх сунул руку в карман Грэгга и достал оттуда ключи.
– Лучше пусть они побудут у вашей светлости, – сказал он, передавая ключи сэру Тристраму.
Дворецкий, который с пыхтением нагнулся, чтобы поднять Грэгга, согласился, что сэр Тристрам и есть тот человек, которому можно доверить ключи. Во второй раз они потащили Грэгга наверх. Мистер Банди, который появился над подоконником как чертик из коробочки, флегматично заметил:
– Похоже, тут появился друг молодого хозяина. Что это за парень?
– Мне кажется, что это мальчик Джима Кеттеринга, – ответил сэр Тристрам.
– Да, кажется, он попал этой ночью в хорошую переделку, – заметил Банди, – но он несомненно хороший парень. К тому же здорово работает кулаками!
И в этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Людовик.
– Ну и разгром! – заметил он, оглядываясь вокруг. – Я дорого бы дал, чтобы посмотреть на лицо Красавчика, когда он приедет домой! Как вы сюда попали, Тристрам?
– Меня позвал Клем, – ответил Шилд. – А как вы выбрались из этого тайника и какого дьявола вы там делали?
– Из тайника есть другой выход, – объяснил Людовик. – Я предполагал, что он должен быть. Он ведет прямо в спальню Бэзила. Мне кажется, пока я охотился за кольцом, вы здесь тоже хорошо поработали. Я услышал голос Боба Кеттеринга и свистнул ему…
– Свистнул ему?! – словно эхо отозвался сэр Тристрам. – На глазах у всей этой челяди?
– Да, а почему нет? Я же знал, что он поймет, – это наш сигнал еще с самого детства. Боб и не подозревал, что его заставили охотиться за мной. Боже, сколько мы с ним разорили гнезд!
– Я так и думал, что вы встретили друга, – кивнул Банди. – А вы, случайно, не нашли то самое кольцо?
Лицо Людовика омрачилось.
– Нет! Боб помог мне обшарить комнату Бэзила, но его там нет, как нет и в тайнике.
– А молодой Кеттеринг, случайно, не вспомнил, что он на службе у Бэзила? – с интересом спросил сэр Тристрам.
– Да, но он работает на меня, мой дорогой друг.
– Мне кажется, он такой же бессовестный, как и вы! – улыбнулся сэр Тристрам. – Как вам кажется, вы тут произвели достаточно разрушений или хотите приложить руку еще к чему-нибудь?
– Разрушений! – воскликнул Людовик. – Если бы это покрыло все другое! А кто поломал всю мебель, хотел бы я знать? Я не делал этого.
В это время в библиотеку вернулся конюх и встревоженно сказал:
– Мистер Людо, вам бы лучше уйти, пока можно. А то Дженкинс вот-вот спустится вниз.
– А ты не собирался когда-нибудь выйти на призовой ринг, мой молодой друг? – спросил Банди, который устроился на подоконнике так удобно, будто собирался здесь остаться. – Парень, у тебя приличные кулаки, и ты совсем неплохо показал себя!
Кеттеринг улыбнулся, но скорее неодобрительно, и обратился к сэру Тристраму с извинениями:
– Я и не знал, что это мистер Людо, сэр! Так же как не знал, что это вы. Я горд, конечно, оказаться рядом с вами, хоть бы и в темноте.
– Пошел к чертям, Боб! Хватит подталкивать меня к окну! – ворчал Людовик. – Я и сам пойду, когда будет надо, но вот куда я подевал этот чертов фонарь?
Сэр Тристрам схватил его за здоровое плечо и потянул к окну:
– Забирай его, Банди! Кеттеринг найдет фонарь, когда вы уйдете. Иначе вы снова окажетесь в трудном положении, и предупреждаю, что не буду больше вытаскивать вас из этих темных щелей.
Людовик, уже сидя на подоконнике, ответил:
– Не называйте это место темной щелью, хорошо? Я там был в безопасности!
– Ну конечно, так уж и в безопасности, – проворчал Банди, силясь вытащить его через окно. – Играете в кошки-мышки с целой оравой оголтелых дураков, которые дерутся за то, кто первый найдет вас! А еще говорили, что не идете на риск! Ну, выходите же!
– А что я могу поделать, если ты нарушал мои приказы! – негодующе ответил Людовик. – Разве я не велел тебе спасаться одному? А вместо этого ты палишь из пистолета и затеваешь свалку – так что мой осторожный кузен вынужден был здесь все разорить! Куда уж дальше, ему не нравятся такие вещи, не так ли, Тристрам?
– Да, верно, – ответил Тристрам, передавая его через окно в руки Банди, – но мое пристрастие к осторожности не помешает мне стукнуть вас по голове и вытащить отсюда, если вы немедленно не пойдете сами. Ждите меня около ваших лошадей. Я скоро буду.
Он посмотрел, как Людовик уходит в сопровождении Банди, повернулся к Кеттерингу и смерил его взглядом.
– Мне кажется, ты можешь держать язык за зубами?
Конюх кивнул:
– Да, сэр, могу. Но чтобы заставить меня ловить мистера Людо!.. Простите, сэр, но я бешусь, когда подумаю об этом!
– Ну ладно, если тебя заставили делать эту ночную работу, то пойдешь со мной, – сказал сэр Тристрам. – Где же дворецкий?
Он вышел в холл и позвал Дженкинса, который вскоре появился на лестнице.
– Вот ваши ключи, – сказал сэр Тристрам, протягивая ему связку. – А теперь выпустите меня отсюда!
Дворецкий взял ключи и сказал упавшим голосом:
– Вы… вы уже уходите, сэр?
– Конечно ухожу, – ответил Шилд, бросив на него один из своих самых холодных взглядов. – Вы что, думаете, я буду торчать тут всю ночь, чтобы стеречь вашего взломщика? Если он и проник в тайник, в чем я по-прежнему сомневаюсь, то уже с полчаса, как мог удрать оттуда.
– Нет, сэр. О нет, сэр! – удрученно ответил дворецкий.
Пять минут спустя Шилд присоединился к Людовику в парке и слез с лошади Клема. Клем к этому времени уже ждал там, пройдя пешком от Корта. Людовик, уставший и измученный, был уже в седле. Сэр Тристрам передал поводья Клему и искоса взглянул на своего молодого кузена.
– Ну вот, теперь вы почувствовали, что ранены, – отметил он. – Я совсем не удивлен, но мне вас особо и не жаль! Это ночное безрассудство могло привести вас прямиком в тюрьму.
– О, моя рана в порядке! – ответил Людовик. – Вы хотите сказать, что были правы и здесь мне подстроили ловушку. Да, вы были правы, говоря мне, что я не найду своего кольца. Я его не нашел. Что еще?
– Больше ничего. Поезжайте обратно в Хэнд-Кросс и, ради бога, оставайтесь там!
Людовик бросил повод и протянул руку:
– Черт возьми, Тристрам, простите меня за то, что я впутал вас в свои безумные дела! Спасибо, что вы приехали сегодня ночью!
Шилд на мгновение взял его руку и сказал уже более мягким тоном:
– Не будьте глупцом! Мы найдем ваше кольцо, Людовик! Увидимся завтра.
– Обещаю вам до этого времени воздержаться от всяких глупостей, – искренне сказал Людовик. Он снова разобрал поводья, и тут в его неугомонных глазах мелькнула искорка. – Кстати, примите мои комплименты – это был прекрасный выстрел!
Шилд рассмеялся:
– А разве нет? Грэгг подумал, что это вы стреляли.
– Это непомерная похвала, Тристрам! Вы не должны слушать лесть, – с улыбкой возразил Людовик.
Когда искатели приключений вернулись в «Красный лев», то нашли Ная и мисс Тэйн ожидавшими их у камина в кофейной комнате. Най с облегчением увидел Людовика живым и невредимым, но, вместо того чтобы приветствовать молодого человека, разразился такой руганью, что Банди пришлось увещевать его.
– Да хватит, Джо! – наконец сказал он. – Мы не сделали ничего плохого, зато ввязались в хорошую свалку. Ты посмотри только на мой глаз!
– А я и смотрю на него, – огрызнулся Най. – И если когда-нибудь встречу человека, который сделал это, то пожму ему руку. И пожелаю ему подбить и второй.
– Можешь даже расцеловать его. Это был Боб Кеттеринг.
– Боб Кеттеринг! – воскликнул хозяин гостиницы. – Но как вы в это ввязались, сэр? Если я когда-нибудь попаду в такую неприятность… А где сэр Тристрам?..
– Пошел домой спать, – зевнул Людовик. – Должен сказать, он был рад, что попал туда. Осторожный кузен получил удовольствие, и все благодаря вам, Салли.
Мистер Банди кивнул Наю:
– Тебе было бы приятно посмотреть на него в драке, Най. У него было полное преимущество. Сэр знает много всяких приемчиков.
– Я не раз сходился в схватке с сэром Тристрамом, – серьезно ответил Най. – Не сомневаюсь, что он не хуже многих из вас, но вот что я скажу: на этот раз он ударил не того, кого нужно.
– Почему я раньше не знал этого человека? – рассуждал Банди, не обращая никакого внимания на это существенное замечание. – Он припечатал этого слугу сначала в грудную клетку, а потом в челюсть. Что он сделал с молодым Кеттерингом, я не знаю, но, судя по звуку, захватил ему руку и туловище.
В этом месте мисс Тэйн перебила Абеля, желая услышать полный отчет об этом ночном приключении.
События в Дауер-Хаус все еще занимали ее, когда на следующее утро сэр Тристрам приехал в гостиницу «Красный лев», и она встретила его с явным блеском в глазах.
Он заметил это, скрыл улыбку и сказал, пожав ее протянутую руку:
– Здравствуйте! Сегодня для вас будет день триумфа!
Сара недоуменно подняла брови:
– Вы смеетесь надо мной! Почему этот день будет триумфом для меня?
– Моя дорогая мисс Тэйн, разве вы не догадываетесь? Наконец вы добились моей благодарности.
– Странное создание! – воскликнула мисс Тэйн. – Я готова была сама пойти выручать Людовика!
– От вас было бы очень много пользы, уверяю вас! А как наш мальчик сегодня утром?
– Надеюсь, он не пострадал. Немного хандрит. Скажите мне, у вас есть хоть какая-нибудь реальная надежда найти то кольцо?
– У меня есть надежда очистить его имя, – ответил он. – Его похождения прошлой ночью, по крайней мере, убедят Бэзила, что мы начали расследование против него. Бэзил ведет себя спокойно и достойно, лишь когда ему ничто не угрожает, но я не думаю, что он останется хладнокровным перед лицом реальной опасности.
– Думаете, он выдаст себя? Но ведь прошлая ночь может выдать вас самих!
– И это хорошо! Бэзил немного побаивается меня…
– Вполне это допускаю! Но, боюсь, ему ясна истинная цель вашего вторжения в дом.
– Разумеется, но он сам находится в затруднительном положении. Красавчик вряд ли признается, что поставил ловушку для человека, чьим наследником сам является. Значит, ему придется притвориться и принять мою версию. А кстати, где Людовик?
– Эстаси уговорила его остаться нынче утром в постели. Пять миль до Дауер-Хаус да пять миль обратно с приключением в промежутке – это слишком много для раненого человека, почти инвалида. Не хотите ли подняться? Думаю, что вы найдете у него и Хью.
Они нашли Людовика пьющим вино «Констанция» и спорящим с сэром Хью о том, можно ли вламываться в чужой дом, чтобы овладеть собственным имуществом. Эстаси, сидя у окна, поддерживала кузена, но осуждала бесчувственность тех людей, которые позволяют другим спать, отправляясь на такие приключения. Она даже попыталась найти поддержку у сэра Тристрама, но тот сказал, что едва ли имеет отношение к этому ночному делу, и вернулся к разговору с мисс Тэйн.
Людовик хотел немедленно узнать у кузена, как тот собирается заполучить кольцо-талисман, но они не поговорили и пяти минут, как послышался звук быстро приближающейся кареты. Она остановилась у гостиницы, и Эстаси, выглянув из-за занавески, объявила дрогнувшим голосом, что приехал Красавчик Левенхэм.
– Какое нахальство! – воскликнула мисс Тэйн.
– Да на нем еще и жилет с ярко-красными полосками! – ужаснулась Эстаси.
– Что?! – вскричал Людовик. – Где мой халат? Я хотел бы взглянуть на него.
– О нет, вы не должны этого делать! – сказал сэр Тристрам, пресекая попытку кузена выскользнуть из кровати.
– Уже слишком поздно. Он входит в дом. Что ему надо?
– Может быть, убедить нас, что он был прошлой ночью в Лондоне, – предположил Шилд. – Спустимся вниз, Эстаси.
– Что я должна ему сказать?
– Говорите все, что хотите, если только это не касается Людовика. – Он взглянул на мисс Тэйн: – А вы не могли бы снова стать такой же глуповатой и разговорчивой, как тогда, когда он видел вас в последний раз?
– О, мне позволят принять участие? – удивилась мисс Тэйн. – Разумеется, я представлюсь именно такой. А для чего?
– Теперь самое время немного попугать Бэзила, – объяснил сэр Тристрам. – Так как он уверен, что Людовик находится здесь, в Суссексе, мы скажем ему, что подозреваем, будто он – настоящий убийца Планкетта.
– Очень хорошо, – сказал Людовик, – а как, вы думаете, он отреагирует?
– Понятия не имею, – холодно ответил Шилд, – но уверен: Бэзил что-то предпримет. Мисс Тэйн, я вас попрошу кое-что сказать при моем кузене.
Красавчика Левенхэма не заставили долго ожидать в гостиной. Через несколько минут к нему присоединились его кузен и кузина. Он бросил на них быстрый взгляд и начал говорить, весь – сплошная улыбка и вежливость:
– Мои дорогие Эстаси и Тристрам! Я так рад видеть вас на пути из этого утомительного и скучного города. Я не мог противиться желанию нанести вам утренний визит. Надеюсь, я не появился в неудобное для вас время?
– Конечно нет, – ответила Эстаси, широко раскрыв глаза. – Почему вы так думаете?
Сэр Тристрам неторопливо подошел к камину и ногой поправил полено.
– О, так вы еще не были дома, Бэзил? – как бы между прочим спросил он.
– Нет, еще не был! – Красавчик поднял изысканно украшенный лорнет и посмотрел сквозь него на Шилда. – Почему вы меня об этом спрашиваете, мой друг? Что-нибудь стряслось в Дауер-Хаус?
– Боюсь, что многое стряслось, – ответил Шилд. Он помолчал, заметил искорки интереса в глазах Красавчика и добавил: – Сломан один из ваших якобианских стульев.
На мгновение воцарилось молчание. Красавчик выпустил из рук лорнет и машинально повторил:
– Сломан стул? Как это?..
Дверь открылась, чтобы пропустить мисс Тэйн. Пока она радостно восклицала, увидев Красавчика, приветствовала его, интересовалась его здоровьем, состоянием дорог и погодой в Лондоне, было совершенно невозможно вернуться к сути разговора. Но как только Сара замолчала, чтобы перевести дух, Красавчик успел повернуться к Шилду и спросить:
– Вы что-то говорили насчет одного из моих стульев, который сломался. Боюсь, что я не…
– О! – воскликнула мисс Тэйн. – Так вы еще ничего не слышали? Вам сэр Тристрам еще ничего не сказал об ужасной попытке ограбить вас прошлой ночью?
– Нет, – с расстановкой ответил Красавчик. – Нет. Он мне не сказал. Я так понял, что в мой дом кто-то вломился?
– Да, – кивнул сэр Тристрам. – Ваши слуги выследили банду головорезов, которые проникли в дом через окно библиотеки.
– Его там нет, – проговорил он.
Абель Банди не выказал никакого удивления.
– Я так и знал, – сказал он, приготовясь залезть в комнату, – что мы отсюда легко не выберемся. Вот так всегда с мистером Людовиком и с его похождениями! Как вы думаете, куда он подевался?
– Да бог его знает! Он мог уйти отсюда в тот момент, когда свечи были сбиты на пол. Не входи сюда!
Банди послушно остался там, где был:
– Как скажете, сэр. Но это на него не похоже – увиливать от драки!
– А какой от Людовика толк в схватке, когда у него одна рука на перевязи? – возразил сэр Тристрам. – Сходи и посмотри, не вернулся ли он туда, где вы оставили лошадей. Если его там нет, то он где-то в доме.
– Хорошо, сейчас схожу, но мне кажется, что это без толку. Не похоже, чтобы молодой хозяин мог кого-то вдруг испугаться. Вы удивитесь, если узнаете, во скольких схватках он участвовал за эти два года.
– Ошибаешься, я совсем не удивлюсь.
– Он храбрый парень! – признал Банди и растворился в темноте.
Через несколько минут он появился снова и коротко сказал:
– Его там нет!
– Проклятый мальчишка! – воскликнул сэр Тристрам. – Быстро отойди от окна! Кто-то сюда идет!
Банди торопливо нырнул за подоконник, дверь открылась, и хромая, с помощью дворецкого вошел Грэгг.
У него распухла челюсть и были выбиты два передних зуба. Сэр Тристрам быстро сунул в карман свою разбитую правую руку. Хотя голова у Грэгга шла кругом, он все-таки что-то соображал; когда его затуманенный взор упал на Шилда, он еще больше побледнел и, схватившись за спинку кресла, еле ворочая языком, проговорил:
– Все это очень странно, но я буду стеречь! У меня ключи от всех дверей. Если он все еще там, то никуда не уйдет!
Молодой конюх вошел в комнату и сказал серьезно:
– На вашем месте, мистер Дженкинс, я принес бы ему немного бренди. Не бойтесь, мистер Грэгг! Никто не выйдет отсюда, пока ключи у вас.
Дворецкий, сообразив, что глоток бренди, пожалуй, не помешает и ему самому, отправился за графином. А молодой конюх, подойдя к слуге, проникновенно сказал:
– А вам не стоило спускаться вниз, мистер Грэгг, – и расчетливо ударил его пониже уха.
Несчастный слуга грохнулся на пол, а молодой конюх, зло сверкая своими красивыми глазами, угрюмо проговорил:
– Может, это послужит тебе уроком, рябой ублюдок!
Прежде чем сэр Тристрам обрел дар речи, дворецкий, услышав грохот, поспешно вернулся в библиотеку. Конюх тут же повернулся к нему и сказал:
– Я же говорил, что он упадет в обморок, мистер Дженкинс! Зря он спустился!
– Отнесите беднягу снова в его комнату и держите его там, – распорядился сэр Тристрам.
– Вот это я и собирался сделать, сэр, – сказал молодой конюх. – Ну, мистер Дженкинс, если вы возьмете его за ноги, мы быстро доставим его в кровать!
– Я же просил его не вставать! – сказал Дженкинс, качая головой.
Конюх сунул руку в карман Грэгга и достал оттуда ключи.
– Лучше пусть они побудут у вашей светлости, – сказал он, передавая ключи сэру Тристраму.
Дворецкий, который с пыхтением нагнулся, чтобы поднять Грэгга, согласился, что сэр Тристрам и есть тот человек, которому можно доверить ключи. Во второй раз они потащили Грэгга наверх. Мистер Банди, который появился над подоконником как чертик из коробочки, флегматично заметил:
– Похоже, тут появился друг молодого хозяина. Что это за парень?
– Мне кажется, что это мальчик Джима Кеттеринга, – ответил сэр Тристрам.
– Да, кажется, он попал этой ночью в хорошую переделку, – заметил Банди, – но он несомненно хороший парень. К тому же здорово работает кулаками!
И в этот момент открылась дверь, и в комнату вошел Людовик.
– Ну и разгром! – заметил он, оглядываясь вокруг. – Я дорого бы дал, чтобы посмотреть на лицо Красавчика, когда он приедет домой! Как вы сюда попали, Тристрам?
– Меня позвал Клем, – ответил Шилд. – А как вы выбрались из этого тайника и какого дьявола вы там делали?
– Из тайника есть другой выход, – объяснил Людовик. – Я предполагал, что он должен быть. Он ведет прямо в спальню Бэзила. Мне кажется, пока я охотился за кольцом, вы здесь тоже хорошо поработали. Я услышал голос Боба Кеттеринга и свистнул ему…
– Свистнул ему?! – словно эхо отозвался сэр Тристрам. – На глазах у всей этой челяди?
– Да, а почему нет? Я же знал, что он поймет, – это наш сигнал еще с самого детства. Боб и не подозревал, что его заставили охотиться за мной. Боже, сколько мы с ним разорили гнезд!
– Я так и думал, что вы встретили друга, – кивнул Банди. – А вы, случайно, не нашли то самое кольцо?
Лицо Людовика омрачилось.
– Нет! Боб помог мне обшарить комнату Бэзила, но его там нет, как нет и в тайнике.
– А молодой Кеттеринг, случайно, не вспомнил, что он на службе у Бэзила? – с интересом спросил сэр Тристрам.
– Да, но он работает на меня, мой дорогой друг.
– Мне кажется, он такой же бессовестный, как и вы! – улыбнулся сэр Тристрам. – Как вам кажется, вы тут произвели достаточно разрушений или хотите приложить руку еще к чему-нибудь?
– Разрушений! – воскликнул Людовик. – Если бы это покрыло все другое! А кто поломал всю мебель, хотел бы я знать? Я не делал этого.
В это время в библиотеку вернулся конюх и встревоженно сказал:
– Мистер Людо, вам бы лучше уйти, пока можно. А то Дженкинс вот-вот спустится вниз.
– А ты не собирался когда-нибудь выйти на призовой ринг, мой молодой друг? – спросил Банди, который устроился на подоконнике так удобно, будто собирался здесь остаться. – Парень, у тебя приличные кулаки, и ты совсем неплохо показал себя!
Кеттеринг улыбнулся, но скорее неодобрительно, и обратился к сэру Тристраму с извинениями:
– Я и не знал, что это мистер Людо, сэр! Так же как не знал, что это вы. Я горд, конечно, оказаться рядом с вами, хоть бы и в темноте.
– Пошел к чертям, Боб! Хватит подталкивать меня к окну! – ворчал Людовик. – Я и сам пойду, когда будет надо, но вот куда я подевал этот чертов фонарь?
Сэр Тристрам схватил его за здоровое плечо и потянул к окну:
– Забирай его, Банди! Кеттеринг найдет фонарь, когда вы уйдете. Иначе вы снова окажетесь в трудном положении, и предупреждаю, что не буду больше вытаскивать вас из этих темных щелей.
Людовик, уже сидя на подоконнике, ответил:
– Не называйте это место темной щелью, хорошо? Я там был в безопасности!
– Ну конечно, так уж и в безопасности, – проворчал Банди, силясь вытащить его через окно. – Играете в кошки-мышки с целой оравой оголтелых дураков, которые дерутся за то, кто первый найдет вас! А еще говорили, что не идете на риск! Ну, выходите же!
– А что я могу поделать, если ты нарушал мои приказы! – негодующе ответил Людовик. – Разве я не велел тебе спасаться одному? А вместо этого ты палишь из пистолета и затеваешь свалку – так что мой осторожный кузен вынужден был здесь все разорить! Куда уж дальше, ему не нравятся такие вещи, не так ли, Тристрам?
– Да, верно, – ответил Тристрам, передавая его через окно в руки Банди, – но мое пристрастие к осторожности не помешает мне стукнуть вас по голове и вытащить отсюда, если вы немедленно не пойдете сами. Ждите меня около ваших лошадей. Я скоро буду.
Он посмотрел, как Людовик уходит в сопровождении Банди, повернулся к Кеттерингу и смерил его взглядом.
– Мне кажется, ты можешь держать язык за зубами?
Конюх кивнул:
– Да, сэр, могу. Но чтобы заставить меня ловить мистера Людо!.. Простите, сэр, но я бешусь, когда подумаю об этом!
– Ну ладно, если тебя заставили делать эту ночную работу, то пойдешь со мной, – сказал сэр Тристрам. – Где же дворецкий?
Он вышел в холл и позвал Дженкинса, который вскоре появился на лестнице.
– Вот ваши ключи, – сказал сэр Тристрам, протягивая ему связку. – А теперь выпустите меня отсюда!
Дворецкий взял ключи и сказал упавшим голосом:
– Вы… вы уже уходите, сэр?
– Конечно ухожу, – ответил Шилд, бросив на него один из своих самых холодных взглядов. – Вы что, думаете, я буду торчать тут всю ночь, чтобы стеречь вашего взломщика? Если он и проник в тайник, в чем я по-прежнему сомневаюсь, то уже с полчаса, как мог удрать оттуда.
– Нет, сэр. О нет, сэр! – удрученно ответил дворецкий.
Пять минут спустя Шилд присоединился к Людовику в парке и слез с лошади Клема. Клем к этому времени уже ждал там, пройдя пешком от Корта. Людовик, уставший и измученный, был уже в седле. Сэр Тристрам передал поводья Клему и искоса взглянул на своего молодого кузена.
– Ну вот, теперь вы почувствовали, что ранены, – отметил он. – Я совсем не удивлен, но мне вас особо и не жаль! Это ночное безрассудство могло привести вас прямиком в тюрьму.
– О, моя рана в порядке! – ответил Людовик. – Вы хотите сказать, что были правы и здесь мне подстроили ловушку. Да, вы были правы, говоря мне, что я не найду своего кольца. Я его не нашел. Что еще?
– Больше ничего. Поезжайте обратно в Хэнд-Кросс и, ради бога, оставайтесь там!
Людовик бросил повод и протянул руку:
– Черт возьми, Тристрам, простите меня за то, что я впутал вас в свои безумные дела! Спасибо, что вы приехали сегодня ночью!
Шилд на мгновение взял его руку и сказал уже более мягким тоном:
– Не будьте глупцом! Мы найдем ваше кольцо, Людовик! Увидимся завтра.
– Обещаю вам до этого времени воздержаться от всяких глупостей, – искренне сказал Людовик. Он снова разобрал поводья, и тут в его неугомонных глазах мелькнула искорка. – Кстати, примите мои комплименты – это был прекрасный выстрел!
Шилд рассмеялся:
– А разве нет? Грэгг подумал, что это вы стреляли.
– Это непомерная похвала, Тристрам! Вы не должны слушать лесть, – с улыбкой возразил Людовик.
Когда искатели приключений вернулись в «Красный лев», то нашли Ная и мисс Тэйн ожидавшими их у камина в кофейной комнате. Най с облегчением увидел Людовика живым и невредимым, но, вместо того чтобы приветствовать молодого человека, разразился такой руганью, что Банди пришлось увещевать его.
– Да хватит, Джо! – наконец сказал он. – Мы не сделали ничего плохого, зато ввязались в хорошую свалку. Ты посмотри только на мой глаз!
– А я и смотрю на него, – огрызнулся Най. – И если когда-нибудь встречу человека, который сделал это, то пожму ему руку. И пожелаю ему подбить и второй.
– Можешь даже расцеловать его. Это был Боб Кеттеринг.
– Боб Кеттеринг! – воскликнул хозяин гостиницы. – Но как вы в это ввязались, сэр? Если я когда-нибудь попаду в такую неприятность… А где сэр Тристрам?..
– Пошел домой спать, – зевнул Людовик. – Должен сказать, он был рад, что попал туда. Осторожный кузен получил удовольствие, и все благодаря вам, Салли.
Мистер Банди кивнул Наю:
– Тебе было бы приятно посмотреть на него в драке, Най. У него было полное преимущество. Сэр знает много всяких приемчиков.
– Я не раз сходился в схватке с сэром Тристрамом, – серьезно ответил Най. – Не сомневаюсь, что он не хуже многих из вас, но вот что я скажу: на этот раз он ударил не того, кого нужно.
– Почему я раньше не знал этого человека? – рассуждал Банди, не обращая никакого внимания на это существенное замечание. – Он припечатал этого слугу сначала в грудную клетку, а потом в челюсть. Что он сделал с молодым Кеттерингом, я не знаю, но, судя по звуку, захватил ему руку и туловище.
В этом месте мисс Тэйн перебила Абеля, желая услышать полный отчет об этом ночном приключении.
События в Дауер-Хаус все еще занимали ее, когда на следующее утро сэр Тристрам приехал в гостиницу «Красный лев», и она встретила его с явным блеском в глазах.
Он заметил это, скрыл улыбку и сказал, пожав ее протянутую руку:
– Здравствуйте! Сегодня для вас будет день триумфа!
Сара недоуменно подняла брови:
– Вы смеетесь надо мной! Почему этот день будет триумфом для меня?
– Моя дорогая мисс Тэйн, разве вы не догадываетесь? Наконец вы добились моей благодарности.
– Странное создание! – воскликнула мисс Тэйн. – Я готова была сама пойти выручать Людовика!
– От вас было бы очень много пользы, уверяю вас! А как наш мальчик сегодня утром?
– Надеюсь, он не пострадал. Немного хандрит. Скажите мне, у вас есть хоть какая-нибудь реальная надежда найти то кольцо?
– У меня есть надежда очистить его имя, – ответил он. – Его похождения прошлой ночью, по крайней мере, убедят Бэзила, что мы начали расследование против него. Бэзил ведет себя спокойно и достойно, лишь когда ему ничто не угрожает, но я не думаю, что он останется хладнокровным перед лицом реальной опасности.
– Думаете, он выдаст себя? Но ведь прошлая ночь может выдать вас самих!
– И это хорошо! Бэзил немного побаивается меня…
– Вполне это допускаю! Но, боюсь, ему ясна истинная цель вашего вторжения в дом.
– Разумеется, но он сам находится в затруднительном положении. Красавчик вряд ли признается, что поставил ловушку для человека, чьим наследником сам является. Значит, ему придется притвориться и принять мою версию. А кстати, где Людовик?
– Эстаси уговорила его остаться нынче утром в постели. Пять миль до Дауер-Хаус да пять миль обратно с приключением в промежутке – это слишком много для раненого человека, почти инвалида. Не хотите ли подняться? Думаю, что вы найдете у него и Хью.
Они нашли Людовика пьющим вино «Констанция» и спорящим с сэром Хью о том, можно ли вламываться в чужой дом, чтобы овладеть собственным имуществом. Эстаси, сидя у окна, поддерживала кузена, но осуждала бесчувственность тех людей, которые позволяют другим спать, отправляясь на такие приключения. Она даже попыталась найти поддержку у сэра Тристрама, но тот сказал, что едва ли имеет отношение к этому ночному делу, и вернулся к разговору с мисс Тэйн.
Людовик хотел немедленно узнать у кузена, как тот собирается заполучить кольцо-талисман, но они не поговорили и пяти минут, как послышался звук быстро приближающейся кареты. Она остановилась у гостиницы, и Эстаси, выглянув из-за занавески, объявила дрогнувшим голосом, что приехал Красавчик Левенхэм.
– Какое нахальство! – воскликнула мисс Тэйн.
– Да на нем еще и жилет с ярко-красными полосками! – ужаснулась Эстаси.
– Что?! – вскричал Людовик. – Где мой халат? Я хотел бы взглянуть на него.
– О нет, вы не должны этого делать! – сказал сэр Тристрам, пресекая попытку кузена выскользнуть из кровати.
– Уже слишком поздно. Он входит в дом. Что ему надо?
– Может быть, убедить нас, что он был прошлой ночью в Лондоне, – предположил Шилд. – Спустимся вниз, Эстаси.
– Что я должна ему сказать?
– Говорите все, что хотите, если только это не касается Людовика. – Он взглянул на мисс Тэйн: – А вы не могли бы снова стать такой же глуповатой и разговорчивой, как тогда, когда он видел вас в последний раз?
– О, мне позволят принять участие? – удивилась мисс Тэйн. – Разумеется, я представлюсь именно такой. А для чего?
– Теперь самое время немного попугать Бэзила, – объяснил сэр Тристрам. – Так как он уверен, что Людовик находится здесь, в Суссексе, мы скажем ему, что подозреваем, будто он – настоящий убийца Планкетта.
– Очень хорошо, – сказал Людовик, – а как, вы думаете, он отреагирует?
– Понятия не имею, – холодно ответил Шилд, – но уверен: Бэзил что-то предпримет. Мисс Тэйн, я вас попрошу кое-что сказать при моем кузене.
Красавчика Левенхэма не заставили долго ожидать в гостиной. Через несколько минут к нему присоединились его кузен и кузина. Он бросил на них быстрый взгляд и начал говорить, весь – сплошная улыбка и вежливость:
– Мои дорогие Эстаси и Тристрам! Я так рад видеть вас на пути из этого утомительного и скучного города. Я не мог противиться желанию нанести вам утренний визит. Надеюсь, я не появился в неудобное для вас время?
– Конечно нет, – ответила Эстаси, широко раскрыв глаза. – Почему вы так думаете?
Сэр Тристрам неторопливо подошел к камину и ногой поправил полено.
– О, так вы еще не были дома, Бэзил? – как бы между прочим спросил он.
– Нет, еще не был! – Красавчик поднял изысканно украшенный лорнет и посмотрел сквозь него на Шилда. – Почему вы меня об этом спрашиваете, мой друг? Что-нибудь стряслось в Дауер-Хаус?
– Боюсь, что многое стряслось, – ответил Шилд. Он помолчал, заметил искорки интереса в глазах Красавчика и добавил: – Сломан один из ваших якобианских стульев.
На мгновение воцарилось молчание. Красавчик выпустил из рук лорнет и машинально повторил:
– Сломан стул? Как это?..
Дверь открылась, чтобы пропустить мисс Тэйн. Пока она радостно восклицала, увидев Красавчика, приветствовала его, интересовалась его здоровьем, состоянием дорог и погодой в Лондоне, было совершенно невозможно вернуться к сути разговора. Но как только Сара замолчала, чтобы перевести дух, Красавчик успел повернуться к Шилду и спросить:
– Вы что-то говорили насчет одного из моих стульев, который сломался. Боюсь, что я не…
– О! – воскликнула мисс Тэйн. – Так вы еще ничего не слышали? Вам сэр Тристрам еще ничего не сказал об ужасной попытке ограбить вас прошлой ночью?
– Нет, – с расстановкой ответил Красавчик. – Нет. Он мне не сказал. Я так понял, что в мой дом кто-то вломился?
– Да, – кивнул сэр Тристрам. – Ваши слуги выследили банду головорезов, которые проникли в дом через окно библиотеки.