Страница:
Ни рукопись, ни сопроводительное письмо кузины не произвели на мистера Отли особого впечатления. С первого взгляда «Потерянный наследник» не показался тем романом, за издание которого ему хотелось бы взяться. А тот факт, что книга написана знатной леди, вызвало у него только тяжелый вздох. Однако он взял рукопись «Пропавшего наследника» домой и… прочитал ее запоем. Перевернув последнюю страницу, мистер Отли сразу осознал, что перед ним незаурядное произведение. Хотя кузен мисс Баттери и не был знаком с представителями высшего света, у него хватило ума понять, что писательница взяла многих своих героев из жизни. Успех «Гленарвона», изданного восемнадцатью месяцами раньше, был еще свеж в памяти мистера Отли. Мысль о «Гленарвоне» и заставила его, хотя и с некоторым сомнением, передать «Пропавшего наследника» своему старшему партнеру.
Мистер Харви Ньюсхэм неожиданно отнесся к рукописи с большим энтузиазмом. Когда мистер Отли справедливо указал, что они раньше не издавали подобных книг, Ньюсхэм язвительно ответил, что если эта книга будет раскупаться лучше трех предыдущих, то он не видит причин для сомнений.
– Но будут ли ее покупать? – возразил мистер Отли. – Сюжет не так уж и интересен… я бы даже назвал его безумным!
– Кто обращает внимание на такие мелочи!
– Ну, я не знаю… Мне лично он показался чересчур уж фантастическим. Я прочитал рукопись, но многого так и не понял. Как, черт побери, этот Уголино захватил своего племянника, если уж на то пошло? И почему он не придушил его или не совершил что-либо подобное, когда захватил мальчишку, а зачем-то посадил в темницу в своем замке? Что же касается того, как сестра парня пробралась в замок, не говоря уже о совершенно безумном герое, и о том, как они с мальчишкой вышли в море… такого просто не бывает в реальной жизни
Мистер Ньюсхэм отмахнулся от этих пустяков одним взмахом руки.
– Все ваши придирки не имеют ни малейшего значения. Эта женщина…– старший партнер издательства «Ньюсхэм и Отли» ткнул пальцем в рукопись Фебы, – знает некий секрет мастерства. Но самое главное заключается в том, что герои ее романа – люди, с которыми она встречалась. Именно это обстоятельство и заставит аристократов покупать его. – Он оценивающе посмотрел на рукопись. – Издать в трех томах, красиво переплести, – задумчиво произнес мистер Ньюсхэм, – в начале следующего светского сезона… Скажем, в апреле… ловко разрекламировать, конечно. По-моему, успех обеспечен.
– Издание окажется довольно дорогим, – запротестовал мистер Отли.
– Я хочу, чтобы эта книга лежала в гостиной каждого аристократа, но этого нам не добиться, если сделать ее дешевой, кое-как. Колбурн издал роман леди Каролины Лэм в коже с тиснением, и книга выглядит просто замечательно.
– Да, но можешь быть уверен, что леди Каролина заплатила за это, – возразил мистер Отли.
– Я не вижу оснований предполагать, что эта писательница не сделает того же самого, – оптимистично сказал мистер Ньюсхэм. – Предложи ей процент с прибыли, но если книга окажется убыточной, она покроет убытки. Знаешь, мой мальчик, если мы возьмемся издать этот роман, Колбурн лопнет от зависти и будет похож на собаку мясника, которой первой не отдали мясо.
– Здесь вы правы! – кивнул мистер Отли, лукаво улыбнувшись. – Я напишу на следующей неделе письмо кузине. Нужно постараться убедить ее, что мы не слишком заинтересованы. Для начала я сообщу ей, что «Пропавший наследник» не вполне соответствует нашей издательской политике и что в нем много ошибок и погрешностей.
Старший партнер одобрил план действий. Мистер Отли написал мисс Баттери осторожное письмо, но после этого послания переговоры пошли совсем по другому сценарию. Незамедлительно последовавший ответ мисс Баттери позволил ему увидеть характер кузины в несколько новом свете. Она извинялась за беспокойство и за то, что отняла у него время, заставив прочитать рукопись, которая, как она сама сейчас поняла, не подходит издательству «Ньюсхэм и Отли». Поэтому мисс Баттери потребовала вернуть рукопись по почте в Бат, а также сообщила, что навела справки и решила предложить ее Колбурну или Эгертону. Поэтому она будет очень ему благодарна, если он посоветует, кого их этих издателей следует предпочесть. Любящая кузина Сибилла Баттери и так далее…
Придя в себя после такого удара, мистер Отли начал энергично торговаться. В конце концов был подписан договор на 150 фунтов, которые мисс Баттери должна будет получить для автора после того, как книжные торговцы сообщат издателям сведения о продаже «Пропавшего наследника». Если бы решения принимал один мистер Отли, он бы снизил сумму гонорара до 50 фунтов, но на этой решающей стадии в переговоры вмешался мистер Ньюсхэм. Он высказал мнение, что если много обещающему новому автору заплатить скупо, в результате может случиться так, что свою вторую рукопись она предложит конкурентам «Ньюсхэм и Отли». Он бы испытал немалое удовлетворение, если бы мог знать, на какие головокружительные высоты подняла его щедрость дух мисс Марлоу. 150 фунтов стерлингов показались ей громадными деньгами. Тогда-то у нее и родилась мысль уехать из Остерби, как только она достигнет совершеннолетия, взять в качестве компаньонки мисс Баттери и заняться безо всяких помех таким прибыльным занятием, как писательство.
Кроме мисс Баттери, только молодой мистер Орде знал, что «Пропавшего наследника» написала Феба Марлоу. И лишь после того, как ей дали прочитать гранки романа, он поверил, что издание книги – это не розыгрыш. Вид набранной в типографии рукописи произвел на юношу большое впечатление. Но он не считал достойным поделиться своим мнением, а, напротив, дал понять гордому автору, что, возможно, книга и не будет пользоваться успехом.
Мисс Баттери, решительная и волевая женщина, довольно быстро взяла себя в руки и успокоилась. Она расправила плечи и сказала:
– К несчастью, герцог Салфорд тебе не нравится. Если это так, тогда больше не о чем и говорить. Хотя, честно говоря, я не могу поверить, будто он такой же негодяй, как граф Уголино. По-моему, второго такого подлеца на белом свете не найти!
– О нет! Я не хотела сказать, что герцог Салфорд негодяй! Мне он не кажется плохим человеком, ведь я с ним даже не знакома. Он послужил прообразом Уголино только из-за своих необыкновенных приподнятых бровей, которые делают его похожим на злодея. И еще одна причина – невероятно высокомерный вид, с которым он держится. Это-то меня особенно взбесило.
– Большое самомнение? – уточнила мисс Баттери в полном недоумении. – Слишком гордится своим титулом?
Феба нахмурилась и покачала головой.
– Нет, дело не в этом. Дело в том… да, есть такое, что намного хуже, чем кичливость высоким титулом. Мне кажется, этот титул настолько для него естествен, что он не придает ему значения. Понимаешь, Сибби?
– Нет, не понимаю. Не придает значения герцогскому титулу?
– Это очень трудно объяснить, но я не сомневаюсь, что ты поймешь, когда увидишь герцога Салфорда. Создается такое впечатление, что герцогство стало главной чертой его личности, и он принимает титул как само собой разумеющееся. Поэтому он, возможно, даже не отдавая себе в этом отчета, ожидает, что к нему все и везде должны относиться с большим почтением. Я не хочу сказать, что у герцога Салфорда плохие манеры. Он в избытке обладает врожденной непринужденностью… Ну знаешь, что-то типа холодной вежливости по отношению к человеку, который его абсолютно не интересует. Еще мне кажется: ему наплевать, что о нем могут подумать. Во всем этом, по-моему, нет ничего хорошего, – задумчиво добавила девушка, – поскольку его все обхаживают, а видеть, как ему льстят, просто противно! Когда леди Сефтон (она, как ты знаешь, в «Пропавшем наследнике» является баронессой Джослин, жеманной и суетливой женщиной) подвела ко мне герцога Салфорда, она представляла его с таким видом, словно оказывала мне неоценимую услугу.
– Это не имеет значения, – прервала воспитанницу мисс Баттери. – Герцог Салфорд ведет себя так, поскольку считает все это вполне естественным?
– О нет! Герцог настолько привык к подобострастию, что, похоже, даже перестал замечать его. Вести себя учтиво с невзрачными представительницами женского пола, которые не обладают ни красотой, ни умением поддерживать светскую беседу, одна из утомительных обязанностей, налагаемых на него высоким положением.
– На твоем месте, моя дорогая, я бы пока не стала торопиться с отказом! – дала Фебе мудрый совет мисс Баттери. – У меня сложилось такое впечатление, будто ты о нем ничего не знаешь. Но в одном можешь быть полностью уверена: если он приедет в Остерби делать тебе предложение, он не будет обращаться с тобой с холодной учтивостью.
– Даже если не будет… О, ему необходимо сильно измениться… может, стать совершенно другим человеком, если он хочет мне понравиться до такой степени, чтобы я захотела выйти за него замуж! – решительно заявила Феба. – Но я не смогу полюбить его, Сибби.
– Тогда тебе придется отклонить его предложение, – с показной уверенностью сказала мисс Баттери.
Феба с надеждой взглянула на нее, но промолчала. Сибби понимала ее без слов. Никто лучше гувернантки не осознавал всю трудность положения, в котором она оказалась, и никто лучше гувернантки не был знаком с безжалостным и деспотичным нравом леди Марлоу. Мисс Баттери на несколько минут задумалась, потом посоветовала:
– Поговори с отцом. Он не станет заставлять тебя выходить замуж против воли.
Такой же совет Феба получила от молодого мистера Орде, когда на следующий день после разговора с мисс Баттери отправилась в Манор-хаус излить душу другу детства. Девушка осмелилась на этот визит, зная, что леди Марлоу куда-то выехала.
Томас был единственным ребенком эсквайра округи, очень почтенного человека, который ухитрялся содержать более тридцати пар борзых и с десяток гунтеров для себя, своего сына и охотников, несколько упряжных и рабочих лошадей, с полдюжины спаниелей и до сотни бойцовых петухов на доход, не превышающих восьми тысяч фунтов в год. И все это он делал, позволяя своей жене наслаждаться радостями жизни и поддерживая в надлежащем состоянии дома своих многочисленных арендаторов. Его предки жили в графстве Сомерсет с незапамятных времен. Большинство представителей рода Орде отличались своими спортивными и охотничьими увлечениями, но ни один из них не оставил значительного следа в памяти жителей графства. Эсквайр славился здравым умом и считался одним из самых важных людей в округе. Прекрасно сознавая собственную значимость, мистер Орде вел непритязательную жизнь, хотя его прислуга, помимо троих домашних слуг, состояла из егеря, нескольких конюхов, кучера, человека, охраняющего дичь, опытного псаря и слуги, ухаживающего за бойцовыми петухами. Отправляясь из Сомерсета в путешествия, эсквайр с удовольствием нанимал форейторов. Он был любящим и справедливым отцом, и если бы после учебы в Регби его сын проявил хоть малейший интерес к науке, он бы немедленно послал его в Оксфорд, даже если бы ему пришлось сократить другие расходы. То, что экономить пришлось бы сильно, эсквайр не сомневался, поскольку такой видный парень, как Том, не смог бы поддерживать надлежащий внешний вид в Оксфорде менее чем за шестьсот фунтов в год, не говоря уже о долгах, которые, по мнению эсквайра, его не миновали бы. Мистер Орде сознавал свой долг перед наследником и поэтому мог бы спокойно, не ропща, сократить конюшню и уменьшить число бойцовых петухов, даже не пытаясь вразумлять сына, или петь дифирамбы собственной щедрости. Тем не менее эсквайр не без радости выслушал Тома, когда тот заявил, будто считает напрасной трату времени на учебу, так как он не большой любитель чтения, и в Оксфорде кроме постоянных провалов на экзаменах его вряд ли что ждет.
Том полагал, что дома он получит гораздо больше нужных знаний и навыков! Петушиные бои и езда верхом, рыбалка и охота на молодую дичь летом, охота на фазанов зимой. Можно научиться вести сельское хозяйство и распоряжаться имением непосредственно у управляющего. Родители решили предоставить сыну полную свободу, а эсквайр считал, что светским воспитанием Тома можно заняться, когда тот достигнет более зрелого возраста.
Если не считать одного-двух визитов к друзьям в другую часть графства, Томас уже год безвылазно находился в Манор-хаусе. Его вполне устраивала такая жизнь, а мистер Орде втайне гордился сыном, который не только увлекался борзыми, но и проявлял немалый интерес к сельскому хозяйству. Прошло совсем немного времени, и Томас приобрел популярность как среди крестьян, так и среди соседей-помещиков.
Том Орде был приятным юношей, скорее коренастым, чем высоким. У него было свежее открытое лицо, непринужденные манеры и ровно столько унаследованного от отца здравого смысла, сколько можно найти у молодого джентльмена девятнадцати лет. Том был единственным ребенком в семье, и с самого детства относился к Фебе, как к сестре. Феба всегда была готова пуститься с ним в любые самые рискованные приключения и довольно быстро научилась великолепно ездить верхом. Поэтому, даже отучившись первый семестр в Регби, Том Орде не игнорировал ее общества.
Когда Феба поделилась с ним своей удивительной новостью, Томас отнесся к ее словам с таким же недоверием, как и Сьюзан, поскольку, по-братски заметил он, Феба не из тех девушек, которые могут рассчитывать на удачное замужество. Феба согласилась с этими словами, и он сердечно добавил:
– Я бы с большей радостью женился на тебе, чем на какой-нибудь аристократке. Мне не нравится ни одна из знакомых девушек, поэтому, если бы мне пришлось жениться, я сделал бы предложение тебе.
Феба поблагодарила молодого мистера Орде.
– Да, но я не красавец герцог, – подчеркнул Том. – К тому же я знаю тебя с детства. Провалиться мне на этом месте, если я понимаю, почему этот герцог влюбился в тебя! Ты вроде бы не такая уж и красивая, а в присутствии мачехи всегда ведешь себя, как самая настоящая простофиля. А уж откуда он мог узнать о твоем уме, этого я никак не могу понять!
– О, герцог хочет жениться на мне лишь потому, что наши матери были подругами.
– Что за вздор! – рассмеялся Том. – Нормальный мужчина не может остановить свой выбор на девушке только потому, что их матери дружили.
– Мне кажется, это из-за того, что герцог очень знатная персона, – объяснила Феба. – Он хочет жениться на девушке своего круга, и ему все равно, красива ли она, умеет ли поддерживать беседу или нет.
– Как он может считать тебя подходящей партией! – не переставал удивляться Том Орде. – По-моему, у него что-то не в порядке с головой. Наверное, быть герцогиней здорово, но, думаю, это не для тебя.
– Конечно, я не собираюсь выходить за него замуж, но что мне делать, Том? Господи, только не советуй мне просто взять да и отказать герцогу, ведь ты же знаешь мою мачеху. Даже если у меня хватит смелости ослушаться ее, ты себе и представить не можешь, чем все это обернется для меня! И не вздумай говорить, что не стоит обращать на это внимание. Едва только я представлю, что придется долгие месяцы находиться в немилости, как у меня настолько портится настроение, что я даже не могу писать! Я знаю, что веду себя глупо, но никак не могу преодолеть страх перед ее гневом. У меня такое чувство, что выхода нет!
Томас Орде слишком часто видел, как Феба страдает от бессердечности леди Марлоу, чтобы считать ее слова плодом разыгравшегося воображения. Ему казалось довольно странным, что такая смелая и сильная девушка настолько чувствительна к обидам. По мнению Тома, Феба была уравновешенным человеком, но он часто наблюдал, как быстро у нее менялось настроение, и она, как ни старалась, не могла взять себя в руки, стоило ей оказаться в обществе мачехи. Это была уже не та отважная девушка, которая умела скакать на лошади не хуже опытного наездника, а съежившаяся от страха робкая мисс, невероятно скучная в общении.
– Может, ты напишешь отцу и попросишь, чтобы он отказал герцогу? – предложил Том, но в его голосе слышались нотки сомнения.
– Ты не знаешь папу, – вздохнув, ответила девушка. – У нас в доме командует мама, а папа не выносит двусмысленных ситуаций. Да и как мне отправить ему письмо, чтобы она не узнала?
– Да, ты права. Ну…– Том, нахмурившись, задумался на несколько секунд. – А ты уверена, что не сможешь полюбить герцога? Ведь, по-моему, нет ничего хуже, чем жизнь в Остерби, а замужество – твой шанс вырваться оттуда. Тем более ты сама говорила, будто всего лишь раз разговаривала с герцогом, так что ты толком ничего и не знаешь о нем. Может быть, он очень стеснительный, а стеснительные люди, как тебе хорошо известно, поначалу всегда кажутся страшными занудами.
– Герцог Салфорд не стеснительный и не зануда, – покачала головой Феба Марлоу. – Он уверен в себе и довольно галантен, но смотрит на всех с высоты собственного положения и считает ниже своего достоинства обращаться с людьми иначе как с холодной учтивостью. Салфорд ценит герцогский титул слишком высоко, и ему безразлично, какое впечатление он произведет.
– Герцог Салфорд тебе не симпатичен, не так ли? – ухмыльнулся Фебе Том.
– Да. Но даже если бы он мне и нравился, как бы я могла принять предложение после того, как вывела его главным злодеем в своем романе?
– Смотри не расскажи ему о книге, глупышка! – рассмеялся Том.
– Мне вряд ли потребуется раскрывать эту тайну – ведь я описала его настолько точно, что догадается любой дурак!
– Но, Феба, неужели ты рассчитываешь, что герцог прочитает твой роман? – удивленно осведомился Том.
Феба могла невозмутимо отнестись к заниженной оценке своего таланта, но подобное нелестное отношение к ее первой книге заставило девушку с негодованием вскричать:
– А почему бы ему и не прочитать мой роман? Его скоро издадут.
– Да. Я знаю, но как можно всерьез предполагать, что такие знатные особы, как Салфорд, захотят его приобрести?
– Ну, а кто же тогда, по-твоему, станет покупать «Пропавшего наследника»? – сильно покраснев, поинтересовалась Феба.
– О, я не знаю! Может, девушки, которым нравятся такие книги.
– Ты и сам прочел его с большим интересом, – напомнила Феба собеседнику.
– Да, но главным образом потому, что его написала ты, – сознался Том Орде, но заметив на ее лице разочарование, поспешил добавить в утешение: – Но ты же знаешь, как я не люблю читать книги. Поэтому смело можно сказать, что ты написала потрясающий роман и его будут раскупать в больших количествах. Все равно, никто никогда не узнает имени автора. И чего ты кипятишься? Лучше скажи, когда герцог приезжает в Остерби?
– На следующей неделе. Официальная причина визита – посмотреть молодого гнедого жеребца. Еще герцог собирается поохотиться, а мама сейчас пытается решить, как бы его лучше развлечь: устроить званый ужин со всеми нашими друзьями или велеть папе пригласить на вист сэра Грегори Стэндиша и старого мистера Хейла.
– Господи, спаси и помилуй!.. – испуганно воскликнул Том. Феба хихикнула.
– Ничего, будет знать, как с таким противно-снисходительным видом приезжать в Остерби! – удовлетворенно заметила она. – Но и это еще не все. Мама желает все сделать по старинке, так что его светлости придется садиться за стол в шесть часов, к чему он, конечно, не привык. А когда он войдет в гостиную после ужина, то увидит там мисс Баттери с Сьюзан и Мэри. Потом мама попросит меня подойти к фортепьяно и сыграть. Она уже предупредила Сибби, чтобы я получше разучила новую пьесу. В девять часов Фирбанк внесет поднос с чаем, а в полдесятого она сообщит герцогу Салфорду своим самодовольным тоном, что мы в деревне рано ложимся спать и что она предоставит папе развлекать его игрой в карты или еще чем-нибудь. Да, видимо, герцогу придется изрядно поскучать в Остерби.
– Не сомневаюсь, что ему будет невесело. Может, он даже и передумает делать тебе предложение, – предположил Том.
– Вряд ли можно на такое надеяться, если это – основная цель визита? – сердито пробурчала Феба, и настроение у нее опять испортилось. – Он, должно быть, заранее принял решение. Ведь герцогу Салфорду известно, что общаться со мной совсем не интересно. О, Том, я стараюсь относиться ко всему этому спокойно и хладнокровно, но чем больше думаю, тем яснее мне становится, что замужества с герцогом Салфордом не избежать. Меня уже тошнит от дурных предчувствий, а вокруг нет никого, кто бы стал на мою сторону, никого!
– Перестань нести чушь! – резко оборвал Том Орде, чтобы хоть как-то встряхнуть Фебу. – Это надо же брякнуть такое! Позволь заметить тебе, девочка моя, что на твоей стороне не только я, но и мои родители!
Феба благодарно пожала руку.
– Я знаю, что вы мне сочувствуете, Том, и что миссис Орде всегда с большой добротой относилась ко мне, но… это не выход. Ты же знаешь маму!
Том знал леди Марлоу, поэтому проговорил с вызовом:
– Если она попытается принудить тебя к этому браку и твой отец не вступится за тебя, ты напрасно думаешь, что я буду безучастно стоять рядом с открытым ртом и глазеть на то, что происходит! Если уж не окажется другого выхода, Феба, то придется выбирать из двух зол меньшее, и тебе тогда лучше будет выйти замуж за меня! Ничего, со временем ты привыкнешь. Во всяком случае, я предпочитаю жениться на тебе, чем оставить тебя в таком затруднительном положении!.. Какого черта, над чем ты смеешься?
– Над тобой, конечно. Том, не будь таким глупым! Предложить такое, когда мама больше всего на свете боится, как бы мы не влюбились друг в друга. Она запрещает тебе даже появляться в Остерби! Леди Марлоу не захочет и слушать об этом, да и мистер Орде наверняка будет против!
– Ну, разумеется. Конечно, нам придется обручиться тайно, в Гретне Грин[5].
Феба раскрыла рот от удивления.
– В Гретне Грин? Что за ерунда! Том, неужели ты говоришь серьезно? Я могу совершать необдуманные поступки, но не настолько же опрометчивые! Знаешь, я бы не пошла на это, даже если бы любила тебя и хотела выйти замуж.
– Очень хорошо, – с несколько обиженным видом проговорил Том. – Я тоже не хочу жениться тайком, но если ты предпочитаешь выйти замуж за Салфорда, тогда разговор окончен.
Феба нежно коснулась щекой его плеча.
– Я очень благодарна тебе, – попыталась она задобрить его. – Не сердись на меня.
В глубине души Том был очень рад, что им не придется обручаться тайком в Гретне Грин, но, напустив на себя строгость, дал понять, что отказывать можно и повежливее. На самом же деле у него отлегло от сердца. Юноша прекрасно понимал, что тайный брак – не выход, поэтому тут же поклялся Фебе пойти ради нее на все.
Но Фебе в голову никак не приходил план спасения. Леди Марлоу уже свозила ее в Бат сделать модную прическу и купить новое платье, в котором она, по замыслу ее светлости, должна была очаровать герцога. Леди Марлоу долго не могла решить, какой цвет окажется наиболее выигрышным, поэтому пересмотрела платья всех оттенков от белого до светло-синих и розовых. Ее потрясающая щедрость казалась беспредельной.
За два дня до приезда лорда Марлоу и герцога Салфорда Феба сделала вывод, что по крайней мере от одного из запланированных развлечений его светлости придется отказаться. Кучер лорда Марлоу, который умел предсказывать погоду, заявил, что скоро пойдет снег, а «Морнинг Кроникл» сообщила, что на севере и на востоке уже начались сильные снегопады. Поэтому забрезжила надежда, что герцог решит отложить свой визит в Остерби. Это предчувствие подкреплялось тем, что за последние дни в Остерби не было доставлено ни одного письма от владельца поместья. Но, хорошенько поразмыслив, Феба поняла, что плохая погода – дурной знак. Если герцога Салфорда, который якобы приезжает в Остерби, чтобы посмотреть молодого гнедого жеребца, не устрашит угроза снегопадов, значит, он полон решимости довести дело до конца и сделать ей предложение. А если вдобавок отменят охоту, которая могла бы занять его на целый день, у него будет предостаточно времени для общения с ней. Теперь Феба молила Бога, чтобы погода, которая, увы, становилась все холоднее, улучшилась. Когда эсквайр отменил первое собрание охотников и отправился по каким-то делам в Бристоль, было нетрудно догадаться, что мистер Орде считает ближайшие дни непригодными для охоты, когда даже борзых нельзя выпускать из псарни. Ведь он лучше всех в округе разбирался в приметах и предсказывал погоду.
Мистер Харви Ньюсхэм неожиданно отнесся к рукописи с большим энтузиазмом. Когда мистер Отли справедливо указал, что они раньше не издавали подобных книг, Ньюсхэм язвительно ответил, что если эта книга будет раскупаться лучше трех предыдущих, то он не видит причин для сомнений.
– Но будут ли ее покупать? – возразил мистер Отли. – Сюжет не так уж и интересен… я бы даже назвал его безумным!
– Кто обращает внимание на такие мелочи!
– Ну, я не знаю… Мне лично он показался чересчур уж фантастическим. Я прочитал рукопись, но многого так и не понял. Как, черт побери, этот Уголино захватил своего племянника, если уж на то пошло? И почему он не придушил его или не совершил что-либо подобное, когда захватил мальчишку, а зачем-то посадил в темницу в своем замке? Что же касается того, как сестра парня пробралась в замок, не говоря уже о совершенно безумном герое, и о том, как они с мальчишкой вышли в море… такого просто не бывает в реальной жизни
Мистер Ньюсхэм отмахнулся от этих пустяков одним взмахом руки.
– Все ваши придирки не имеют ни малейшего значения. Эта женщина…– старший партнер издательства «Ньюсхэм и Отли» ткнул пальцем в рукопись Фебы, – знает некий секрет мастерства. Но самое главное заключается в том, что герои ее романа – люди, с которыми она встречалась. Именно это обстоятельство и заставит аристократов покупать его. – Он оценивающе посмотрел на рукопись. – Издать в трех томах, красиво переплести, – задумчиво произнес мистер Ньюсхэм, – в начале следующего светского сезона… Скажем, в апреле… ловко разрекламировать, конечно. По-моему, успех обеспечен.
– Издание окажется довольно дорогим, – запротестовал мистер Отли.
– Я хочу, чтобы эта книга лежала в гостиной каждого аристократа, но этого нам не добиться, если сделать ее дешевой, кое-как. Колбурн издал роман леди Каролины Лэм в коже с тиснением, и книга выглядит просто замечательно.
– Да, но можешь быть уверен, что леди Каролина заплатила за это, – возразил мистер Отли.
– Я не вижу оснований предполагать, что эта писательница не сделает того же самого, – оптимистично сказал мистер Ньюсхэм. – Предложи ей процент с прибыли, но если книга окажется убыточной, она покроет убытки. Знаешь, мой мальчик, если мы возьмемся издать этот роман, Колбурн лопнет от зависти и будет похож на собаку мясника, которой первой не отдали мясо.
– Здесь вы правы! – кивнул мистер Отли, лукаво улыбнувшись. – Я напишу на следующей неделе письмо кузине. Нужно постараться убедить ее, что мы не слишком заинтересованы. Для начала я сообщу ей, что «Пропавший наследник» не вполне соответствует нашей издательской политике и что в нем много ошибок и погрешностей.
Старший партнер одобрил план действий. Мистер Отли написал мисс Баттери осторожное письмо, но после этого послания переговоры пошли совсем по другому сценарию. Незамедлительно последовавший ответ мисс Баттери позволил ему увидеть характер кузины в несколько новом свете. Она извинялась за беспокойство и за то, что отняла у него время, заставив прочитать рукопись, которая, как она сама сейчас поняла, не подходит издательству «Ньюсхэм и Отли». Поэтому мисс Баттери потребовала вернуть рукопись по почте в Бат, а также сообщила, что навела справки и решила предложить ее Колбурну или Эгертону. Поэтому она будет очень ему благодарна, если он посоветует, кого их этих издателей следует предпочесть. Любящая кузина Сибилла Баттери и так далее…
Придя в себя после такого удара, мистер Отли начал энергично торговаться. В конце концов был подписан договор на 150 фунтов, которые мисс Баттери должна будет получить для автора после того, как книжные торговцы сообщат издателям сведения о продаже «Пропавшего наследника». Если бы решения принимал один мистер Отли, он бы снизил сумму гонорара до 50 фунтов, но на этой решающей стадии в переговоры вмешался мистер Ньюсхэм. Он высказал мнение, что если много обещающему новому автору заплатить скупо, в результате может случиться так, что свою вторую рукопись она предложит конкурентам «Ньюсхэм и Отли». Он бы испытал немалое удовлетворение, если бы мог знать, на какие головокружительные высоты подняла его щедрость дух мисс Марлоу. 150 фунтов стерлингов показались ей громадными деньгами. Тогда-то у нее и родилась мысль уехать из Остерби, как только она достигнет совершеннолетия, взять в качестве компаньонки мисс Баттери и заняться безо всяких помех таким прибыльным занятием, как писательство.
Кроме мисс Баттери, только молодой мистер Орде знал, что «Пропавшего наследника» написала Феба Марлоу. И лишь после того, как ей дали прочитать гранки романа, он поверил, что издание книги – это не розыгрыш. Вид набранной в типографии рукописи произвел на юношу большое впечатление. Но он не считал достойным поделиться своим мнением, а, напротив, дал понять гордому автору, что, возможно, книга и не будет пользоваться успехом.
Мисс Баттери, решительная и волевая женщина, довольно быстро взяла себя в руки и успокоилась. Она расправила плечи и сказала:
– К несчастью, герцог Салфорд тебе не нравится. Если это так, тогда больше не о чем и говорить. Хотя, честно говоря, я не могу поверить, будто он такой же негодяй, как граф Уголино. По-моему, второго такого подлеца на белом свете не найти!
– О нет! Я не хотела сказать, что герцог Салфорд негодяй! Мне он не кажется плохим человеком, ведь я с ним даже не знакома. Он послужил прообразом Уголино только из-за своих необыкновенных приподнятых бровей, которые делают его похожим на злодея. И еще одна причина – невероятно высокомерный вид, с которым он держится. Это-то меня особенно взбесило.
– Большое самомнение? – уточнила мисс Баттери в полном недоумении. – Слишком гордится своим титулом?
Феба нахмурилась и покачала головой.
– Нет, дело не в этом. Дело в том… да, есть такое, что намного хуже, чем кичливость высоким титулом. Мне кажется, этот титул настолько для него естествен, что он не придает ему значения. Понимаешь, Сибби?
– Нет, не понимаю. Не придает значения герцогскому титулу?
– Это очень трудно объяснить, но я не сомневаюсь, что ты поймешь, когда увидишь герцога Салфорда. Создается такое впечатление, что герцогство стало главной чертой его личности, и он принимает титул как само собой разумеющееся. Поэтому он, возможно, даже не отдавая себе в этом отчета, ожидает, что к нему все и везде должны относиться с большим почтением. Я не хочу сказать, что у герцога Салфорда плохие манеры. Он в избытке обладает врожденной непринужденностью… Ну знаешь, что-то типа холодной вежливости по отношению к человеку, который его абсолютно не интересует. Еще мне кажется: ему наплевать, что о нем могут подумать. Во всем этом, по-моему, нет ничего хорошего, – задумчиво добавила девушка, – поскольку его все обхаживают, а видеть, как ему льстят, просто противно! Когда леди Сефтон (она, как ты знаешь, в «Пропавшем наследнике» является баронессой Джослин, жеманной и суетливой женщиной) подвела ко мне герцога Салфорда, она представляла его с таким видом, словно оказывала мне неоценимую услугу.
– Это не имеет значения, – прервала воспитанницу мисс Баттери. – Герцог Салфорд ведет себя так, поскольку считает все это вполне естественным?
– О нет! Герцог настолько привык к подобострастию, что, похоже, даже перестал замечать его. Вести себя учтиво с невзрачными представительницами женского пола, которые не обладают ни красотой, ни умением поддерживать светскую беседу, одна из утомительных обязанностей, налагаемых на него высоким положением.
– На твоем месте, моя дорогая, я бы пока не стала торопиться с отказом! – дала Фебе мудрый совет мисс Баттери. – У меня сложилось такое впечатление, будто ты о нем ничего не знаешь. Но в одном можешь быть полностью уверена: если он приедет в Остерби делать тебе предложение, он не будет обращаться с тобой с холодной учтивостью.
– Даже если не будет… О, ему необходимо сильно измениться… может, стать совершенно другим человеком, если он хочет мне понравиться до такой степени, чтобы я захотела выйти за него замуж! – решительно заявила Феба. – Но я не смогу полюбить его, Сибби.
– Тогда тебе придется отклонить его предложение, – с показной уверенностью сказала мисс Баттери.
Феба с надеждой взглянула на нее, но промолчала. Сибби понимала ее без слов. Никто лучше гувернантки не осознавал всю трудность положения, в котором она оказалась, и никто лучше гувернантки не был знаком с безжалостным и деспотичным нравом леди Марлоу. Мисс Баттери на несколько минут задумалась, потом посоветовала:
– Поговори с отцом. Он не станет заставлять тебя выходить замуж против воли.
Такой же совет Феба получила от молодого мистера Орде, когда на следующий день после разговора с мисс Баттери отправилась в Манор-хаус излить душу другу детства. Девушка осмелилась на этот визит, зная, что леди Марлоу куда-то выехала.
Томас был единственным ребенком эсквайра округи, очень почтенного человека, который ухитрялся содержать более тридцати пар борзых и с десяток гунтеров для себя, своего сына и охотников, несколько упряжных и рабочих лошадей, с полдюжины спаниелей и до сотни бойцовых петухов на доход, не превышающих восьми тысяч фунтов в год. И все это он делал, позволяя своей жене наслаждаться радостями жизни и поддерживая в надлежащем состоянии дома своих многочисленных арендаторов. Его предки жили в графстве Сомерсет с незапамятных времен. Большинство представителей рода Орде отличались своими спортивными и охотничьими увлечениями, но ни один из них не оставил значительного следа в памяти жителей графства. Эсквайр славился здравым умом и считался одним из самых важных людей в округе. Прекрасно сознавая собственную значимость, мистер Орде вел непритязательную жизнь, хотя его прислуга, помимо троих домашних слуг, состояла из егеря, нескольких конюхов, кучера, человека, охраняющего дичь, опытного псаря и слуги, ухаживающего за бойцовыми петухами. Отправляясь из Сомерсета в путешествия, эсквайр с удовольствием нанимал форейторов. Он был любящим и справедливым отцом, и если бы после учебы в Регби его сын проявил хоть малейший интерес к науке, он бы немедленно послал его в Оксфорд, даже если бы ему пришлось сократить другие расходы. То, что экономить пришлось бы сильно, эсквайр не сомневался, поскольку такой видный парень, как Том, не смог бы поддерживать надлежащий внешний вид в Оксфорде менее чем за шестьсот фунтов в год, не говоря уже о долгах, которые, по мнению эсквайра, его не миновали бы. Мистер Орде сознавал свой долг перед наследником и поэтому мог бы спокойно, не ропща, сократить конюшню и уменьшить число бойцовых петухов, даже не пытаясь вразумлять сына, или петь дифирамбы собственной щедрости. Тем не менее эсквайр не без радости выслушал Тома, когда тот заявил, будто считает напрасной трату времени на учебу, так как он не большой любитель чтения, и в Оксфорде кроме постоянных провалов на экзаменах его вряд ли что ждет.
Том полагал, что дома он получит гораздо больше нужных знаний и навыков! Петушиные бои и езда верхом, рыбалка и охота на молодую дичь летом, охота на фазанов зимой. Можно научиться вести сельское хозяйство и распоряжаться имением непосредственно у управляющего. Родители решили предоставить сыну полную свободу, а эсквайр считал, что светским воспитанием Тома можно заняться, когда тот достигнет более зрелого возраста.
Если не считать одного-двух визитов к друзьям в другую часть графства, Томас уже год безвылазно находился в Манор-хаусе. Его вполне устраивала такая жизнь, а мистер Орде втайне гордился сыном, который не только увлекался борзыми, но и проявлял немалый интерес к сельскому хозяйству. Прошло совсем немного времени, и Томас приобрел популярность как среди крестьян, так и среди соседей-помещиков.
Том Орде был приятным юношей, скорее коренастым, чем высоким. У него было свежее открытое лицо, непринужденные манеры и ровно столько унаследованного от отца здравого смысла, сколько можно найти у молодого джентльмена девятнадцати лет. Том был единственным ребенком в семье, и с самого детства относился к Фебе, как к сестре. Феба всегда была готова пуститься с ним в любые самые рискованные приключения и довольно быстро научилась великолепно ездить верхом. Поэтому, даже отучившись первый семестр в Регби, Том Орде не игнорировал ее общества.
Когда Феба поделилась с ним своей удивительной новостью, Томас отнесся к ее словам с таким же недоверием, как и Сьюзан, поскольку, по-братски заметил он, Феба не из тех девушек, которые могут рассчитывать на удачное замужество. Феба согласилась с этими словами, и он сердечно добавил:
– Я бы с большей радостью женился на тебе, чем на какой-нибудь аристократке. Мне не нравится ни одна из знакомых девушек, поэтому, если бы мне пришлось жениться, я сделал бы предложение тебе.
Феба поблагодарила молодого мистера Орде.
– Да, но я не красавец герцог, – подчеркнул Том. – К тому же я знаю тебя с детства. Провалиться мне на этом месте, если я понимаю, почему этот герцог влюбился в тебя! Ты вроде бы не такая уж и красивая, а в присутствии мачехи всегда ведешь себя, как самая настоящая простофиля. А уж откуда он мог узнать о твоем уме, этого я никак не могу понять!
– О, герцог хочет жениться на мне лишь потому, что наши матери были подругами.
– Что за вздор! – рассмеялся Том. – Нормальный мужчина не может остановить свой выбор на девушке только потому, что их матери дружили.
– Мне кажется, это из-за того, что герцог очень знатная персона, – объяснила Феба. – Он хочет жениться на девушке своего круга, и ему все равно, красива ли она, умеет ли поддерживать беседу или нет.
– Как он может считать тебя подходящей партией! – не переставал удивляться Том Орде. – По-моему, у него что-то не в порядке с головой. Наверное, быть герцогиней здорово, но, думаю, это не для тебя.
– Конечно, я не собираюсь выходить за него замуж, но что мне делать, Том? Господи, только не советуй мне просто взять да и отказать герцогу, ведь ты же знаешь мою мачеху. Даже если у меня хватит смелости ослушаться ее, ты себе и представить не можешь, чем все это обернется для меня! И не вздумай говорить, что не стоит обращать на это внимание. Едва только я представлю, что придется долгие месяцы находиться в немилости, как у меня настолько портится настроение, что я даже не могу писать! Я знаю, что веду себя глупо, но никак не могу преодолеть страх перед ее гневом. У меня такое чувство, что выхода нет!
Томас Орде слишком часто видел, как Феба страдает от бессердечности леди Марлоу, чтобы считать ее слова плодом разыгравшегося воображения. Ему казалось довольно странным, что такая смелая и сильная девушка настолько чувствительна к обидам. По мнению Тома, Феба была уравновешенным человеком, но он часто наблюдал, как быстро у нее менялось настроение, и она, как ни старалась, не могла взять себя в руки, стоило ей оказаться в обществе мачехи. Это была уже не та отважная девушка, которая умела скакать на лошади не хуже опытного наездника, а съежившаяся от страха робкая мисс, невероятно скучная в общении.
– Может, ты напишешь отцу и попросишь, чтобы он отказал герцогу? – предложил Том, но в его голосе слышались нотки сомнения.
– Ты не знаешь папу, – вздохнув, ответила девушка. – У нас в доме командует мама, а папа не выносит двусмысленных ситуаций. Да и как мне отправить ему письмо, чтобы она не узнала?
– Да, ты права. Ну…– Том, нахмурившись, задумался на несколько секунд. – А ты уверена, что не сможешь полюбить герцога? Ведь, по-моему, нет ничего хуже, чем жизнь в Остерби, а замужество – твой шанс вырваться оттуда. Тем более ты сама говорила, будто всего лишь раз разговаривала с герцогом, так что ты толком ничего и не знаешь о нем. Может быть, он очень стеснительный, а стеснительные люди, как тебе хорошо известно, поначалу всегда кажутся страшными занудами.
– Герцог Салфорд не стеснительный и не зануда, – покачала головой Феба Марлоу. – Он уверен в себе и довольно галантен, но смотрит на всех с высоты собственного положения и считает ниже своего достоинства обращаться с людьми иначе как с холодной учтивостью. Салфорд ценит герцогский титул слишком высоко, и ему безразлично, какое впечатление он произведет.
– Герцог Салфорд тебе не симпатичен, не так ли? – ухмыльнулся Фебе Том.
– Да. Но даже если бы он мне и нравился, как бы я могла принять предложение после того, как вывела его главным злодеем в своем романе?
– Смотри не расскажи ему о книге, глупышка! – рассмеялся Том.
– Мне вряд ли потребуется раскрывать эту тайну – ведь я описала его настолько точно, что догадается любой дурак!
– Но, Феба, неужели ты рассчитываешь, что герцог прочитает твой роман? – удивленно осведомился Том.
Феба могла невозмутимо отнестись к заниженной оценке своего таланта, но подобное нелестное отношение к ее первой книге заставило девушку с негодованием вскричать:
– А почему бы ему и не прочитать мой роман? Его скоро издадут.
– Да. Я знаю, но как можно всерьез предполагать, что такие знатные особы, как Салфорд, захотят его приобрести?
– Ну, а кто же тогда, по-твоему, станет покупать «Пропавшего наследника»? – сильно покраснев, поинтересовалась Феба.
– О, я не знаю! Может, девушки, которым нравятся такие книги.
– Ты и сам прочел его с большим интересом, – напомнила Феба собеседнику.
– Да, но главным образом потому, что его написала ты, – сознался Том Орде, но заметив на ее лице разочарование, поспешил добавить в утешение: – Но ты же знаешь, как я не люблю читать книги. Поэтому смело можно сказать, что ты написала потрясающий роман и его будут раскупать в больших количествах. Все равно, никто никогда не узнает имени автора. И чего ты кипятишься? Лучше скажи, когда герцог приезжает в Остерби?
– На следующей неделе. Официальная причина визита – посмотреть молодого гнедого жеребца. Еще герцог собирается поохотиться, а мама сейчас пытается решить, как бы его лучше развлечь: устроить званый ужин со всеми нашими друзьями или велеть папе пригласить на вист сэра Грегори Стэндиша и старого мистера Хейла.
– Господи, спаси и помилуй!.. – испуганно воскликнул Том. Феба хихикнула.
– Ничего, будет знать, как с таким противно-снисходительным видом приезжать в Остерби! – удовлетворенно заметила она. – Но и это еще не все. Мама желает все сделать по старинке, так что его светлости придется садиться за стол в шесть часов, к чему он, конечно, не привык. А когда он войдет в гостиную после ужина, то увидит там мисс Баттери с Сьюзан и Мэри. Потом мама попросит меня подойти к фортепьяно и сыграть. Она уже предупредила Сибби, чтобы я получше разучила новую пьесу. В девять часов Фирбанк внесет поднос с чаем, а в полдесятого она сообщит герцогу Салфорду своим самодовольным тоном, что мы в деревне рано ложимся спать и что она предоставит папе развлекать его игрой в карты или еще чем-нибудь. Да, видимо, герцогу придется изрядно поскучать в Остерби.
– Не сомневаюсь, что ему будет невесело. Может, он даже и передумает делать тебе предложение, – предположил Том.
– Вряд ли можно на такое надеяться, если это – основная цель визита? – сердито пробурчала Феба, и настроение у нее опять испортилось. – Он, должно быть, заранее принял решение. Ведь герцогу Салфорду известно, что общаться со мной совсем не интересно. О, Том, я стараюсь относиться ко всему этому спокойно и хладнокровно, но чем больше думаю, тем яснее мне становится, что замужества с герцогом Салфордом не избежать. Меня уже тошнит от дурных предчувствий, а вокруг нет никого, кто бы стал на мою сторону, никого!
– Перестань нести чушь! – резко оборвал Том Орде, чтобы хоть как-то встряхнуть Фебу. – Это надо же брякнуть такое! Позволь заметить тебе, девочка моя, что на твоей стороне не только я, но и мои родители!
Феба благодарно пожала руку.
– Я знаю, что вы мне сочувствуете, Том, и что миссис Орде всегда с большой добротой относилась ко мне, но… это не выход. Ты же знаешь маму!
Том знал леди Марлоу, поэтому проговорил с вызовом:
– Если она попытается принудить тебя к этому браку и твой отец не вступится за тебя, ты напрасно думаешь, что я буду безучастно стоять рядом с открытым ртом и глазеть на то, что происходит! Если уж не окажется другого выхода, Феба, то придется выбирать из двух зол меньшее, и тебе тогда лучше будет выйти замуж за меня! Ничего, со временем ты привыкнешь. Во всяком случае, я предпочитаю жениться на тебе, чем оставить тебя в таком затруднительном положении!.. Какого черта, над чем ты смеешься?
– Над тобой, конечно. Том, не будь таким глупым! Предложить такое, когда мама больше всего на свете боится, как бы мы не влюбились друг в друга. Она запрещает тебе даже появляться в Остерби! Леди Марлоу не захочет и слушать об этом, да и мистер Орде наверняка будет против!
– Ну, разумеется. Конечно, нам придется обручиться тайно, в Гретне Грин[5].
Феба раскрыла рот от удивления.
– В Гретне Грин? Что за ерунда! Том, неужели ты говоришь серьезно? Я могу совершать необдуманные поступки, но не настолько же опрометчивые! Знаешь, я бы не пошла на это, даже если бы любила тебя и хотела выйти замуж.
– Очень хорошо, – с несколько обиженным видом проговорил Том. – Я тоже не хочу жениться тайком, но если ты предпочитаешь выйти замуж за Салфорда, тогда разговор окончен.
Феба нежно коснулась щекой его плеча.
– Я очень благодарна тебе, – попыталась она задобрить его. – Не сердись на меня.
В глубине души Том был очень рад, что им не придется обручаться тайком в Гретне Грин, но, напустив на себя строгость, дал понять, что отказывать можно и повежливее. На самом же деле у него отлегло от сердца. Юноша прекрасно понимал, что тайный брак – не выход, поэтому тут же поклялся Фебе пойти ради нее на все.
Но Фебе в голову никак не приходил план спасения. Леди Марлоу уже свозила ее в Бат сделать модную прическу и купить новое платье, в котором она, по замыслу ее светлости, должна была очаровать герцога. Леди Марлоу долго не могла решить, какой цвет окажется наиболее выигрышным, поэтому пересмотрела платья всех оттенков от белого до светло-синих и розовых. Ее потрясающая щедрость казалась беспредельной.
За два дня до приезда лорда Марлоу и герцога Салфорда Феба сделала вывод, что по крайней мере от одного из запланированных развлечений его светлости придется отказаться. Кучер лорда Марлоу, который умел предсказывать погоду, заявил, что скоро пойдет снег, а «Морнинг Кроникл» сообщила, что на севере и на востоке уже начались сильные снегопады. Поэтому забрезжила надежда, что герцог решит отложить свой визит в Остерби. Это предчувствие подкреплялось тем, что за последние дни в Остерби не было доставлено ни одного письма от владельца поместья. Но, хорошенько поразмыслив, Феба поняла, что плохая погода – дурной знак. Если герцога Салфорда, который якобы приезжает в Остерби, чтобы посмотреть молодого гнедого жеребца, не устрашит угроза снегопадов, значит, он полон решимости довести дело до конца и сделать ей предложение. А если вдобавок отменят охоту, которая могла бы занять его на целый день, у него будет предостаточно времени для общения с ней. Теперь Феба молила Бога, чтобы погода, которая, увы, становилась все холоднее, улучшилась. Когда эсквайр отменил первое собрание охотников и отправился по каким-то делам в Бристоль, было нетрудно догадаться, что мистер Орде считает ближайшие дни непригодными для охоты, когда даже борзых нельзя выпускать из псарни. Ведь он лучше всех в округе разбирался в приметах и предсказывал погоду.