Хиггинс Джордж. Ремесло Когана

   Рассел выпрямился, отступил назад и кивнул Фрэнку.
   Тот шагнул к ближайшему столу и остановился возле игрока в светло-синей спортивной рубашке. Седые волосы были аккуратно и коротко подстрижены. Фрэнки сунул обрез ему под нос.
   Мужчина сказал:
   - Нет.
   - Ребята, не делайте этого, - попросил Трэтмен. - Забирайте деньги и валите отсбюа.
   - Все из карманов - на стол, - велел Фрэнки.
   - Оставьте беднягу в покое, - сказал Трэтмен.
   Рассел подошел к столу, Фрэнки отступил назад.
   - Вас за это сцапают, - предупредил Трэтмен.
   Рассел ткнул его револьвером в челюсть. Остальные следили за ним, а Фрэнки следил за остальными. Рассел дулом отогнул голову Трэтмена назад так, что тому пришлось упереться руками в кровать. Когда он начал подниматься на ноги, Рассел внезапно убрал револьвер, и Трэтмен качнулся вперед. Он прошипел:
   - Мне плевать, а вас, мудаков...
   Рассел врезал рукояткой ему в шею, Трэтмен застонал, но умудрился удержаться прямо.
   Фрэнки шагнул вперед и сунул обрез под нос игрока в светло - синем. Тот подался вперед, достал бумажник и выложил деньги на стол.
   Фрэнки перевел обрез на его соседа в зеленой рубашке "поло". Тот тоже полез за бумажником.
   - Итак, есть два способа, - сказал Фрэнки. - Легкий и трудный. Легкий способ - это когда вы, ребята, будете делать то, что эти двое. А трудный это вывести нас из терпения и заставить нервничать. Посмотрите на него. Он показал на Рассела. - Когда я спокоен, он нервничает. Когда же я нервничаю - можете себе представить, каков он, но я вам этого не советую. Особенно если у него ствол. Так что рекомендую пошарить в бумажниках, ботинках и пальто, а заодно и в поясах с застежками. Вы можете достать все сами, а можете притвориться, что у вас ничего нет. Тогда мы с нервным другом подойдем и проверим, и если кто что забудет, для начала мы починим ему зубы. Как вам это?
   Все молчали.
   - Отлично, - продолжал Фрэнки. - Я тоже так считаю. Чем меньше народу пострадает, тем лучше. Так что не суетитесь, выкладывайте все, и поживее, да не шумите - тогда никто не пострадает. Нам нужны только деньги.
   Остальные игроки достали бумажники и выложили деньги на стол. Двое сняли свои ботинки и достали заначку оттуда, ещё один расстегнул внутренний карман пояса и выудил четыре банкноты по полсотни.
   Фрэнки вернулся к двери, а Рассел ходил возле столов, собирая взятки и складывая их в открытые "дипломаты". Потом он их захлопнул, сунул револьвер за пояс и направился к двери.
   Фрэнки шагнул вперед.
   - Я передумал, - сказал он. - Он слишком нервничает и хочет уйти, а с ним шутки плохи. Вы нам вовсе не нужны. Вы молодцы, вели себя тихо. Такими и оставайтесь, и не вздумайте пойти следом.
   Рассел открыл дверь и вышел. Он быстро пересек крыльцо, переложил ношу в правую руку и снял лыжную маску, которую сунул в карман. Затем зашагал по ступеням.
   Фрэнки медленно повел обрезом по комнате и немного подождал. Никто не шелохнулся. Фрэнки быстро открыл дверь, протиснулся в нейй спиной, закрыл дверь и подпер её стулом. Потом подождал ещё немного, сунул обрез под куртку и сбежал с крыльца, на ходу снимая маску.
   Рассела он нашел уже в машине. Фрэнки сел за руль и завел мотор. "Крайслер" с погашенными фарами быстро и тихо выехал на дорогу.
   Глава 5
   В пять минут третьего серебристого цвета "торнадо" с черной пластмассовой крышей и номером "651 RJ" въехал на Бойлстон-стрит и свернул в переулок, где был припаркован изумрудно-белый "флитвуд". "Торнадо" остановился недалеко от выезда на Тремонт-стрит.
   Джеки Коган, одетый в замшевую куртку, бросил на обочину окурок сигареты и сел в машину. Он захлопнул дверь и, не глядя на водителя, сказал:
   - Направо, потом два квартала прямо.
   Водитель с длинными светлыми волосами был в светло-сером клетчатом костюме.
   - Полагаю, это не рядом с судом, - заметил он.
   - Нет, - буркнул Коган. - Просто захолустье. Там полно дорожных рабочих - сидят в своих машинах и пытаются согреться. Забудь об этом.
   Водитель повернул направо на Тремонт-стрит.
   - Он очень заинтересовался, когда я сказал, что позвонил и Диллон велел встретиться с тобой, - сказал он. - Очень заинтересовался. А как тот тип?
   - Неважно, - ответил Коган. - Он вернулся в понедельник, его не было три недели, он должен был подыскать себе замену. Думаю, во вторник и среду он вообще не участвовал, а вчера он позвонил мне: его напарник пролетел, не могу ли я найти ему кого-нибудь. Ну, я нашел. Сегодня его тоже не будет. Говорят, врач сказал, что если все пойдет как надо, на этой неделе он будет в порядке. Я видел его вчера - выглядит паршиво. Рука все ещё болит, и он говорит - это его нервирует. Все ещё не курит - а зря, ему стало бы легче.
   - Значит, на какое-то время он вне игры, - заметил водитель, остановившись у светофора на перекрестке.
   - Сейчас уж точно, - подтвердил Коган. - Мое мнение - парень не в лучшей форме. Знаешь, он всегда брюзжал, что плохо себя чувствует, желудок там, ещё что-нибудь. Но сейчас он правда болен, знаешь почему? Он не говорит на эту тему и не жалуется, пока его не спросишь. Мне кажется, у него нервы пошаливают.
   Зажегся зеленый, и "торнадо" пересек перекресток. Водитель заметил:
   - Он мне говорил, что если Диллон не согласится, мне нужно поговорить с тем, кого он пришлет.
   - Смотри, - показал Коган, - видишь тот кинотеатр? Поезжай туда, там припаркуешься.
   - Так это тебя он прислал? - спросил водитель.
   - Диллон сказал мне, где ты будешь, и что я должен прийти туда и ждать тебя, - ответил Коган. - Я осмотрелся, вроде никто нас не видел. Так?
   Водитель припарковал машину за розовым "тандербердом".
   - Пару дней назад взяли заведение Марка Трэтмена.
   - Слышал, - кивнул Коган. - Пятьдесят три штуки?
   - Ну, скорее пятидесяти. Двое сопляков.
   - Ага.
   - Вы с Диллоном что-нибудь про них слышали?
   - Слухами земля полнится, - буркнул Коган. - Они были в масках.
   - Правильно.
   - Так что, - заметил Коган, - это могли быть взрослые мужики.
   - У них были длинные волосы, - возразил водитель.
   - Слушай, - заметил Коган, - моя теща заболела, в воскресенье мы её навещали, ну и в церковь ходили, конечно, так вот у священника тоже длинные волосы, не парик.
   - Ну, - протянул водитель, - они были одеты как подростки, и от них воняло, так сказал Трэтмен.
   - Так сказал Трэтмен, - повторил Коган. - Знаешь, вокруг полно вонючек.
   - Еще Трэтмен сказал, что один из них говорил тонким голосом.
   - Опять Трэтмен сказал, - проворчал Коган.
   - Насколько я знаю, - продолжал водитель, - у Трэтмена со слухом и обонянием все в порядке.
   - Ну конечно.
   - Но когда я с ним говорил...
   - Ты говорил с Трэтменом? - удивился Коган.
   - Ну конечно нет, - объяснил водитель. - Трэтмен позвонил Кангелизи, они поговорили, а потом я с ним говорил. А что?
   - Да ничего. Я просто подумал, с чего это Трэтмену тебе звонить - я бы не стал.
   - Я иногда с ним общаюсь, - обиделся водитель.
   - А я нет. Я тебя не знал, я слышал, что есть кто-то, но никогда о тебе не слышал. Просто забавно, вот и все.
   - Ну, я с ним не говорил в тот раз, с Трэтменом, - признался водитель. - Зато говорил вчера.
   - Так что никто не говорил с ним об этом? - спросил Коган.
   - Только Кангелизи. Трэтмен позвонил ему, не мог его найти, разбудил его жену.
   - Ясно, - кивнул Коган. - Все, что мы имеем - это то, что Трэтмен кому-то сказал. А именно - я должен найти двух сопляков.
   - Вовсе нет. Он сказал, что я должен позвонить Диллону, и я позвонил, а потом поговорил с ним, а он велел мне поговорить с тем, кого пришлет Диллон, и я полагаю, что это ты.
   - А что с Заком? - спросил Коган.
   - Точно не знаю, - протянул водитель. - Они в чем-то не сошлись. Кажется, он не выиграл одно дело... Зак мне не рассказывал подробностей, просто заявил, что не будет больше представлять его.
   - Зак с ним долго имел дело, - протянул Коган. - Я часто с ним беседовал.
   - Ну, не так уж долго. Пять лет. Поначалу у него был Макгони.
   - Магу? - спросил Коган. - Он как-то взялся за одно дело, и его потом чуть ли не в корзине несли в суд.
   - Ему не повезло, - согласился водитель. - Это было, вероятно, ещё до твоего рождения, когда он работал с Макгони. Зак мне говорил, что тогда проблем было меньше. Тогда они вели легальные дела. Потом у него был Миндих, потом тот тип из Нью-Йорка, Мендоса, а потом Зак. "Хорошая работа" говорил мне Зак. "Хорошая работа на пять лет, хорошие деньги." Зак говорит, когда Диллону кажется, что все идет не так, как он хочет, он обвиняет тебя и берет нового адвоката.
   - Я часто беседовал с Заком, - сказал Коган. - Хороший парень. Он и мне помог. Увидишь его - передай от меня привет.
   - Ладно. А что мне сказать шефу?
   - Ну, - протянул Коган, - салоны вновь позакрывались, верно?
   - Большинство. Кто-то позвонил Тесте и предупредил его, так что он, по-моему, ещё работает. А остальные - нет.
   - В прошлый раз было так же, - заметил Коган.
   - Так бывает, - согласился водитель, - шеф мне про это говорил. Он велел, как только я поговорю с тобой, сообщить остальным, чего ты хочешь. Или передать Диллону.
   - Я с ним говорил, - ответил Коган.
   - И что он про это думает?
   - То же, что и все остальные.
   - То, что это уже второй раз, да?
   - Да. Четыре года назад, и вот сейчас снова.
   - Полагаю, - заметил водитель, - в прошлый раз все устроил сам Трэтмен.
   - И парочка вольных стрелков, - добавил Коган. - Он разыграл целый спектакль, но это же Трэтмен.
   - И никто не догадался, - сказал водитель.
   - Только после того, как все затихло.
   - На этот раз они перестарались, - хихикнул водитель.
   - Ага. Стукнули его разок. Если это он устроил, я бы сам ему врезал.
   - Ну, так что мы будем делать? - спросил водитель. - Как ты полагаешь?
   - Пока не знаю. Ведь это правда могли быть какте-то сопляки-отморозки, а может, сам Трэтмен. Как бы то ни было, кто-то, кто знал, что он уже проделывал такую штуку. Марк мог решить: а сделаю-ка я это опять, никто и не заметит. Но слушай, ты бывал там?
   - Нет, - покачал головой водитель.
   - Так вот. Никто ещё там не был, кроме Трэтмена. Не такое это место, куда люди ходят. Помню, Диллон вспоминал одного парня, которого когда-то знал в Уолполе, а когда тот освободился, выучился на архитектора. Диллон говорит, может, парень поработал и в том месте. Там шестьдесят восемь комнат. Дом стоит в лесу, и кроме карт, там больше ничем не занимаются. Я говорил с Гордоном, и он сказал, что когда салон впервые открылся, он туда привел пару своих девиц. "Они просто с тоски маялись, - говорил он, сидели себе в баре и с горя пили. Единственный мужик там был бармен. Они там сидели и толстели, а я терял деньги." По выходным там слегка оживленнее, но приходят туда обычно со своими девицами, или просто случайная публика. "А много возьмешь с новичков или с ниггеров?" жаловался Гордон. А на неделе вообще тоска зеленая.
   - Теперь подумай, - продолжал он. - Когда игра начинается - в полночь?
   - В половине двенадцатого, - уточнил водитель.
   - Точно. Все туда приходят, везде горит свет. "Салон делает большие деньги, - сказал Гордон. - Там всегда полно людей". И вот эти сопляки в нужный день идут прямохонько в нужную комнату и забирают все деньги. Как тебе это?
   - Трэтмен признал, что становится рассеянным, - ответил водитель. Вместо того, чтобы приоткрыть окно, они приоткрыли дверь, чтобы выпустить дым.
   - Правильно. Но человек, которые занят таким делом, не может быть рассеянным, верно? Он должен учитывать все.
   - Он был в туалете, когда они вошли, - сказал водитель.
   - Плевать мне, где он был, - отрезал Коган. - Он не делал того, что должен был, и парни это знали. Знали, что он ничего не предпримет, и знали, где его найти.
   - Точно, - согласился водитель.
   - Так что теперь неважно, подстроил Трэтмен это или нет.
   - Почему?
   - Для него не важно. Вот отсюда мы и начнем.
   - Подожди-ка минутку, - попросил водитель.
   - Подожду хоть неделю, если надо, - хмыкнул Коган.
   - Прежде чем ты что-нибудь предпримешь, я сначала должен поговорить с шефом, - пояснил водитель.
   - Поговори. У меня много планов. Скажи, что мы решили начать с Трэтмена.
   - Он возражать не будет, - заверил водитель.
   - Но ты на самом деле с ним поговори, а то больше ты ничего не можешь.
   - Вот что я тебе скажу, - заметил водитель. - Он не даст добро только из-за твоих подозрений. Он очень осторожен и не хочет проблем.
   - Знаю, - кивнул Коган.
   - В прошлый раз, когда мы улаживали дело, все пошло не так, и тогда шеф отправился прямо в ФБР и наплел там с три короба. Это стоило нам приличных денег - припугнуть одного типа, который напортачил. А кто собирается это сделать?
   - Что сделать? - спросил Коган.
   - Потолковать с Трэтменом, - пояснил водитель.
   - Ну, мог бы я, - протянул Коган. - Но я поговорил с Диллоном, и мы решили, что не надо. Пусть Марк пока не знает про меня.
   - Но шеф спросит, - заметил водитель.
   - А ты скажи, что мы с Диллоном решили - делом займется Стив Каприо с братом.
   - Диллон знает, кто это? - спросил водитель. - Он их уже использовал?
   - Знает. И я тоже знаю. Стив в порядке, сделает все, что попросят.
   - Я серьезно, - сказал водитель.
   - Ну конечно. Вы, ребята, всегда говорите серьезно. Я понимаю. Итак, как мы это уладим - ты мне позвонишь?
   - Слушай, - предложил водитель, - я поговорю с шефом, посмотрим, что он скажет, и позвоню Диллону.
   - Ладно, - согласился Коган. - Полагаю, ты считаешь, Диллон в хорошей форме?
   - Нет, ведь ты сказал, что он не в форме.
   - Так это Диллон сказал, что он не сможет сам все уладить, - понял Коган. - Вот почему мы с тобой сейчас толкуем.
   - Точно.
   - Я понял. Ты хочешь, чтобы Диллон уладил дело - звонишь ему. Хочешь, чтобы я уладил...
   - Звоню тебе, - кивнул водитель.
   - Нет, я звоню тебе, - возразил Коган. - Я с тобой свяжусь.
   Глава 6
   Стив и Барри Каприо ждали в дверях "Хэйс Бикфорд", что на Бойлтон-стрит.
   - Ну, скажу тебе, - протянул Стив, - я бы его и не узнал.
   - Да, Джеки говорил мне, - кивнул Барри. - Сбросил вес, и, кажется, носит парик. Говорит, он теперь одевается с иголочки.
   - Должно быть, получил кучу бабок.
   - Джеки так не думает, - возразил Стив. - Просто стал вдруг сорить деньгами. Должно быть, заработал на разводе больше, чем мечтал, так думает Джеки.
   - Сколько раз он женился - девять? - спросил Барри.
   - Диллон считает, что три, - ответил Стив. - Сам он женился трижды, и сейчас паршиво выглядит.
   - С Диллоном все будет в порядке. А вот тот тип - ты видел его глаза? Он скоро загнется.
   - Все там будем, - буркнул Стив. - И Трэтмен тоже.
   - Ага, но ведь не сегодня, правда, Стив?
   - У меня работа, - отмахнулся Стив.
   - Нет, ты скажи - Трэтмен ведь сегодня не помрет?
   - Ну, только не из-за меня.
   - Отлично.
   - Он ещё не помолился, а я этого не выношу, - продолжал Стив. - Но это не наше дело.
   - Ладно, - согласился Барри, - я просто хотел убедиться.
   - Только то, что я сказал, - предупредил Стив, - больше ничего.
   - Мне Марк всегда нравился, - продолжал Барри.
   - Он всем нравился, - буркнул Стив. - А тебе больше всего нравилась блондинка.
   - Какая блондинка? - опешил Барри.
   - Да полно, - ухмыльнулся Стив, - его блондинка, помнишь?
   - Это был другой салон, - возразил Барри.
   - Ну да, другой, который он сам прикрыл.
   - К счастью, - заметил Барри, - мы ему тогда не понадобились. Не хотел бы я в этом участвовать.
   - Слушай, Барри, иногда ты несешь такую чушь...
   - Почему? - спросил Барри. - Салон накрылся. Мы были рядом, мы могли на этом сыграть.
   - Как ты думаешь, почему он не позвал нас? - спросил Стив.
   - Вот и я о том же, - хмыкнул Барри. - Очень мило с его стороны. Он знал, что может выйти, и не позвал нас.
   - Ты просто фантастический болван, - вздохнул Стив. - Надо поговорить с матерью - не иначе, она спала с молочником, нет, даже с его жеребцом! Тупее просто не бывает. Ты меня поражаешь.
   - Но ведь он так и сделал, - упорствовал Барри.
   - Знаешь, Барри, тебе бы впору носить шлем - слишком у тебя много дырок в голове. Неужели ты не знаешь, почему он нас не позвал?
   - Он просто славный малый, - ответил Барри.
   - Он просто не хотел платить нам! Он не хотел проблем, и ему нужны были деньги. Да так, чтобы не делиться. Вот он и велел нам не соваться. Он вовсе не славный, а жадный - дешевка, как и многие другие. А ты болван.
   - И все же он мне нравился, - настаивал Барри.
   - Блондинка тебе нравилась, а не он.
   - Она была его женой, - сказал Барри.
   - Джеки так не думает, - возразил Стив. - И Диллон тоже. Просто он её трахал.
   - Славная девушка. Она мне нравилась.
   - У неё была славная задница, вот о чем ты думал.
   - Да, правда, - признал Барри. - Но все же она была такой славной, с ней было приятно поговорить.
   - Ну да, поговорить. Помнишь тот вечер, когда она пришла в таких розовых брючках?
   - Ага, - вздохнул Барри.
   - Ни хрена ты не помнишь. Там была такая роскошная розовая задница...
   - Славная девушка, - повторил Барри.
   - Осторожней, парень, а то я как-нибудь напьюсь, позвоню Джинни и все ей расскажу.
   - Стив, - начал Барри, - ты знаешь...
   - Знаю, - отрезал Стив.
   - Знаешь, Джинни - самое лучшее, что у меня было в жизни. Ты мне вечно говоришь, что я тупой. Ладно, тупой. Но кое-что понимаю. Можешь надо мной смеяться, мне плевать, что ты мой брат. Но я знаю, что вечером я приду домой, не важно когда, а Джинни будет меня ждать. Мы выпьем пива и поговорим. И никто не посмеет позвонить ей и наговорить про меня кучу гадостей. Особенно если это неправда.
   - Ну ладно, ладно, - пробурчал Стив, - я просто пошутил.
   - Не шути так больше. Джинни для меня все.
   - Ладно, ладно, - успокоил его Стив.
   - Я серьезно. Вы, ребята, можете думать обо мне что хотите. Но только не влезайте между мной и Джинни.
   - Ты хочешь сказать, - уточнил Стив, - что ни разу не отодрал ту розовую штучку?
   - Нет. Говорю тебе, в то время она была замужем Трэтменом. А чужих жен не трахают, по крайней мере не я.
   - Джеки так не думает.
   - Джеки ничего не знает. Она сама мне сказала.
   - А ты её спрашивал?
   - Я не спрашивал, замужем она или нет, - потупился Барри.
   - Барри, - осклабился Стив, - мне за тебя стыдно. Ты мой брат, и ты спрашиваешь чью-то девку, можно ли её трахнуть.
   - Я не спрашивал, - возмутился Барри.
   - Нет, я определенно расскажу Джинни. Ах ты жеребец хренов!
   - Но тогда я не был женат на Джинни, - защищался Барри. Но Стив не отставал:
   - Барри, ты женат на Джинни с двенадцати лет, и прекрасно это знаешь. Просто вы это не оформляли официально. Каждый раз, когда Джинни говорила: "Прыгай", ты просто спрашивал: "Высоко?"
   - Неправда.
   - Правда. Ты бросил бокс, потому что Джинни не хотела, чтобы тебе квасили физиономию.
   - Неправда. Я бросил, потому что мне надоело.
   - Кто был чемпионом в полутяжелом весе? - спросил Стив.
   - Ну ладно, ладно, - ответил Барри. - Он им недолго был.
   - Кто? Я забыл.
   - Когда я с ним дрался, его звали иначе, - схитрил Барри.
   - Теперь вспомнил. Теннеси Бобби Уокер. И сколько ты с ним драслся?
   - Это было давно.
   - Не так уж давно. Двенадцать раундов - и ты его нокаутировал, затем ещё пятнадцать - и он уложил тебя.
   - Ты прямо как Джеки, - вздохнул Барри.
   - Я напоминаю тебе Джинни, - возразил Стив.
   - Он все время приставал ко мне, как ты, - продолжал Барри. В тот вечер Уокер побил меня... дерьмо такое! Чуть не выбил мне гляз.
   - Но до того ты с ним сделал то же самое, - напомнил Стив.
   - Мне от этого не легче. Он думал только, сколько денег потеряет. А мне было больно.
   - Следовало дать ему в челюсть.
   - Я пытался, но он слишком низко держал голову. Знаешь, мне нравился Марк, потому что он никогда не видел, как я дерусь. А вы все видели.
   - И знали, что ты проиграешь, потому что ты трус, - буркнул Стив.
   - Мне не везло.
   - Да знаю.
   - Не знаешь! - рассердился Барри. - Ты как Джеки. Я не пойду на дело! Мне нравится Марк. Не понимаю, почему он развелся с блондинкой.
   - Барри, - покачал головой Стив, - они не были женаты. Просто жили вместе. Она тебе голову морочила, старалась так отказать, чтобы не было обидно.
   - Ну, может быть. Но у Марка никогда ни с кем долго дело не тянулось. Он то женился, то просто трахался. Он неплохой мужик.
   - Ну да. Но просто лопух, когда дело доходит до девок.
   - И все же он мне нравится, - настаивал Барри.
   - Мне тоже, - кивнул Стив, - так я Джеки и сказал. Мне не хочется мараться в этом деле. Марк - неплохой парень. Я сказал Джеки: "Слушай, мы иногда работали на него, я и Барри. И он к нам всегда хорошо относился."
   - А Диллон тоже там был? - спросил Барри.
   - Да, был, - подтвердил Стив. - Белый, как мел, и все время молчал.
   - Да оба они козлы, - заключил Барри.
   - Ну, не знаю, - проиянул Стив.
   - Зато я знаю. Я знал Джеки раньше, чем Диллона. Оба они дерьмо.
   - А какая разница? - спросил Стив.
   - Ты раньше знал Диллона, - сказал Барри.
   - Ага.
   - Ты раньше знал Джеки.
   - Ага.
   - Видишь, как сейчас Диллон выглядит, - продолжал Барри, - потому что он болен.
   - Да, выглядит неважно, - согласился Стив.
   - А Джеки всегда так выглядел. У него такие же глаза.
   - А-а, - протянул Стив.
   - Я серьезно. Я работал на этого парня. И знаешь что? Держу пари, он тогда не весил столько, и не носил ничего такого.
   - Ну да, - кивнул Стив.
   - Дерьмо. Он всегда был дерьмом. Вокруг всегда было полно людей, а у него водились деньги. И знаешь что? Никто никогда не наезжал на него, даже копы. А почему? Потому что он всегда выглядел так, как Диллон сейчас. И взгляд - как будто его кто-то стукнул. А ведь его никто не стукнул. Не доверяю я ему.
   - Он в порядке, - сказал Стив.
   - Вонючка хренова, - не унимался Барри.
   - Он ведет себя нормально, - возразил Стив. - И со мной тоже.
   - Что ты у него спросил? Что он тебе сказал?
   - Я сказал ему, что мне нравится Марк. А он мне: "Знаю, он всем нравится. Я однажды сказал ему: "Марк, ты вечно зазываешь девок потрахаться, а ведь сам этого даже не хочешь". И знаешь, что он ответил? "А как я узнаю, хочу я или нет, пока не трахну?" Вот что мне рассказал Джеки. И знаешь, Барри, - продолжал Стив, - мне кажется, Марк боится, что где-то есть девка, которая хочет трахнуться, а он так и помрет, её не попробовав.
   - Ну, - кивнул Барри, - это точно Марк. У него есть одна штучка с буферами в сорок дюймов. Он ещё не успел снять пальто, когда её приметил, и уже взялся за дело, а я не успел даже опустить монетку в автомат, чтобы позвонить тебе. Он времени не теряет.
   - Он давно такой, - заметил Стив. - Знаешь, ведь обычно он каждую ночь выходил на охоту. Когда первый раз женился, на время перестал. А потом начал снова. Правда, все его жены - холодные, как ящерицы, вот он и гуляет. Но представь - ему уже под пятьдесят, и он снова неженат, и его вечно не бывает дома.
   - Да, он шустрый, - согласился Барри.
   - Он скоро выйдет, - заключил Стив. - Надо только подождать. Половина тех девчонок, что приходят сюда потрахаться, оказываются в постели у Марка. И он оправдывает их ожидания. А они даже не знают, кто он.
   - А почему? - спросил Барри.
   - Он не представляется девкам на ночь.
   - А кем он себя называет?
   - Ну, он знает нас, так? Еще знает Диллона и других ребят, вот их именами и называется. Есть несколько баб, которые сюда приходят, плюнув на мужей, вот он среди них и пасется.
   - А представь, - сказал Барри, - что кому-то он назвался мной, и про это узнает Джинни? Тогда я по уши в дерьме, и совершенно ни за что, вот что самое обидное.
   - Брось, Барри, никто про тебя не узнает. Я думал, Джинни тебе доверяет.
   - Да, потому что она знает, что я не такой.
   - Я думаю, он не часто использовал твое имя. А его девки могли вообще не расслышать, им ведь только одно надо. Он всегда корчит из себя большую шишку. "Я в городе на пару дней, вечно в бегах". Так и есть, когда он не держит банк, он то в Денвере, то здесь, то в Лоренсе. И вот он говорит: "Я живу не один, а в отеле надо регистрироваться, может, зарулим к тебе?" Конечно, у девки негде, то есть есть где, но там её мужик и детишки. Так что все кончается в отеле, и причем за номер платит она. "Он не может их водить к себе, - сказал мне Диллон, - там даже тараканы постыдились бы жить." Зато у него есть "кадиллак" и пальцы в кольцах, и он плетет про себя разные небылицы, и бабы ему верят.
   - А почему ты упомянул про Денвер? - спросил Барри.
   - Потому что он туда ездит. В клуб. И на побережье тоже.
   - Мамаша Джинни живет в Денвере, - сказал Барри.
   - Не думаю, что он перепихнулся с мамашей Джинни, - хихикнул Стив.
   - Когда-нибудь я перебью твой длинный нос, Стив.
   В дверях появился Трэтмен в мышиного цвета двубортном плаще. С ним была темноволосая женщина лет сорока. Он махнул рукой, парень со стоянки подогнал машину. Трэтмен открыл женщине дверь, та нырнула внутрь. Трэтмен протянул парню десятку. Шофер поблагодарил, но без особого почтения. Трэтмен забрался в машину.
   Стив и Барри сели в голубой "лтд" с черной виниловой крышей и захлопнули дверцы.
   "Кадиллак" помчал по Бойлтон-стрит, пересекая небольшие улочки. Стив вел "лтд" чуть позади.
   - Тоже неплохая машинка, - сказал Барри.
   - Решайся наконец, - буркнул Стив, - хватит слоняться без дела и ныть, что у всех все есть, а у тебя - ничего.
   - Пошел ты, - буркнул Барри, - в прошлом месяце мне пришлось выложить двести пятьдесят баксов дантисту. Как только мне удается чуть-чуть разжиться деньгами, вечно что-то происходит.
   "Кадиллак" затормозил на красный свет на Дартмут-стрит.
   - Должно быть, я старею, - вздохнул Стив. - У всех моих знакомых проблемы с зубами. Джеки говорил мне - его жена вся на нервах, ей надо пломбировать каналы. "А это обойдется мне в девятьсот баксов", - жалуется он. Не думал, что это так дорого.