Хиггинс Джордж. Ремесло Когана

   На светофоре загорелся зеленый, и "кадиллак" тронулся. Женщина внутри придвинулась к Трэтмену.
   - Рассказывает, чем они займутся, - предположил Стив.
   - Знаешь, сколько этот сукин сын содрал с меня за дело в Мэйне? спросил Барри. - Пятьсот в день плюс расходы. Я заплатил почти тридцать девять тысяч баксов. Плюс ещё тысячу, которую заплатил раньше - чтобы мое дело пошло в первую очередь.
   "Кадиллак" миновал Клэрендон и Беркли.
   - Это потому, что ты - тупой осел, - ответил Стив. - Ни один идиот в мире не повел бы дело так, как ты. Ты не имеешь права жаловаться, он все сделал правильно. Был бы вместо него кто другой - и тебя бы снова сцапали.
   "Кадиллак" остановился на Арлингтон-стрит.
   - Я не в претензии к Майку, - ответил Барри, - просто он очень дорого себя ценит.
   Загорелся зеленый, и Стив последовал за "кадиллаком", свернув на Арлингтон-стрит. Дорогу пересек мужчина в светло-сером костюме с "дипломатом" в руках. Он поравнялся с высоким светловолосым парнем в сиреневой с красным кепке и ботинках на платформе. Стив Каприо свернул направо и подъехал вплотную к "кадиллаку".
   - Похоже, что он направляется в "Энвой" - сказал Стив. - На этот раз подцепил дешевку, сам будет платить. Так что я говорил? Ах да, ты слишком много суетишься понапрасну. Когда ты видел, чтобы я или Джеки ехали в Мэйн и гонялись там за порядочными семьянинами?
   - Этот тип не собирался платить, - ответил Барри. - Он отнял деньги у Блума и не собирался возвращать.
   "Кадиллак" свернул налево к "Стэтлер Хилтону".
   - Нет, он едет не в "Энвой", - сказал Стив. - Скорее к "Террас-отелю" - видимо, у девчонки есть деньги. Ну вот, Блум получил свои деньги, а ты?
   - Шесть сотен, - ответил Барри. - Мне нужны были деньги.
   - Итак, ты потерял всего-то сорок две тысячи. А Блум вернул тебе стоимость услуг Майка?
   - Нет.
   "Кадиллак" свернул к парковке "Террас-отеля".
   - А ты его просил?
   - Нет.
   - Понятно. - Стив припарковал "лтд" неподалеку и заглушил мотор. Значит, ты чуть снова не попал в тюрьму, да к тому же потратил столько, сколько я на эту машину.
   - Ладно, - возмутился Барри, - вот ты мне тут всю эту муру разводишь, а я тебя спрашиваю: раз у тебя все так хорошо, чего же ты продолжаешь выколачивать из людей деньги?
   - Я говорю не о деньгах, - возразил Стив. - Хочешь знать, сколько их у меня с собой? - Он полез за бумажником.
   - Нет, - ответил Барри.
   - У меня с собой двадцать одна сотня. Я никому не должен ни цента за эту тачку, а вчера я послал Рите чек. Нет, я просто делаю одолжение, а не работаю ради денег. Джеки для меня много сделал.
   - Джеки выбиванием денег не занимается.
   - Нет. Но он занимается другим, понимаешь? Есть и другие вещи, Барри. Тебе этого не понять, ведь ты думаешь только о том, как бы ухватить сотню баксов и смыться. Джеки меня этому научил, а ведь он был не обязан.
   - Он сам не мог этим заниматься, - заметил Барри.
   - Не мог. Но он и не обязан был говорить кому-нибудь: "Эй, отдай это Стиви, он хороший парень". Однако говорил. Так что, если он просит меня сделать ему одолжение, и с этого может перепасть сотн. - другая моему тупому братцу, я берусь.
   - Я найду, куда деть бабки, - сказал Барри, закурив сигару.
   - Зачем ты куришь эту гадость? - спросил Стив.
   - Потому что они не так быстро убивают.
   - Но ведь ты затягиваешься, - заметил Стив, закуривая "ЛМ".
   - Иногда да, иногда забываю. Но не часто. Как будто глотаешь огонь.
   - Ну да, - сказал Стив, - только не говори, что в них меньше дерьма.
   - Слушай, - спросил Барри, - сколько времени мы курим?
   - Я начал в двенадцать, - пожал плечами Стив.
   - Ну а я, - сказал Барри, - был таким лопухом, что повторял все за тобой - стало быть, мне было одиннадцать. Итак, я курю тридцать лет, так что какая теперь разница. Сначала я курил "Омегу", потом чем только не дымил...
   - Могу представить, - ухмыльнулся Стив. - Если куришь сам, вроде ничего. Но если их курит кто-то рядом, будто кошке хвост подпаливают...
   - Ага. Ну вот, я целый год не притрагиваюсь к сигаретам, ну разве только когда сидел в Мэйне. Двадцать пачек "Лаки Страйк" за три дня. Но в остальное время я курю вот эти штуковины. Правда, лучше от них не становится. Говорят, если бросить, будешь чувствовать лучше. Джинни тоже так считала. Но я просто начинаю больше есть. Скоро эти штуки невозможно будет продать.
   - Ерунда. Слушай, сколько таких, как ты, могут мотаться взад-вперед? Один, ну, два. Они не станут так поступать. Помнишь, с выпивкой было то же самое: сделали так, и что? Думают, что получают пошлину! Ну сколько мы с Джеки платим за этот товар, какую пошлину, как ты думаешь? С меня не могут получить налог за то, чем я торгую, и ты думаешь, меня смогут заставить прекратить торговлю? Я плачу треть с доходов. Этого хватает. И все знают, что я торгую, и не только я, и знают, что не смогут заставить меня прекратить.
   - Ну и ну, - сказал Барри. - Сколько мы тут уже торчим!
   - Ну знаешь, надо же дать человеку время! Я спросил Джеки: "Я что, буду всю ночь ждать, пока он там трахается?" Джеки сказал: нет, он обычно недолго задерживается. Получает, что надо, и едет домой. И никогда не задерживается до часу ночи.
   - Как это любезно с нашей стороны, - заметил Барри, - дать ему возможность облегчиться. Вот потому, наверно, он остается в форме.
   - Хитрый тип, - кивнул Стив.
   - Но только не сегодня вечером.
   - Но с девками он не особенно хитер. Ни на одной из них не женился. Иногда он просто лопух, не то что с салоном. В основном он честно держит банк, все довольны, тут он мастер. Не поднимает шума, никого не трогает. Снимает бабки по-тихому, и никому не говорит, как это делает.
   "Кадиллак" выехал из гаража и двинулся в сторону Ниланд-стрит. Стив повел "лтд" следом.
   - Ты уверен, что он едет домой? - спросил Барри.
   - Ага. Он свернул на Тернпайк.
   Стив проехал по Массачусетс Тернпайк, свернул на Кембридж-стрит и припарковался возле водозаборного крана на Шеридан-стрит. Там он заглушил мотор.
   - Так, - сказал он, - третий дом слева.
   - Тот, где рядом желтый "шевроле?"
   - Следующий.
   - Но там нет подъездной дорожки.
   - Ну да, - сплюнул Стив. - Эта дешевка паркуется на улице.
   Вскоре после полуночи "кадиллак" проехал мимо "лтд". Через несколько минут из него вышел Трэтмен и зашагал по улице. Когда он поравнялся с машиной, Стив и Барри вышли.
   - Привет, - сказал Барри.
   Трэтмен остановился и нахмурился.
   - Ребята, ребята... - начал он.
   Стив навел на него пистолет.
   - Садись в машину, Марк.
   Эй, - запротестовал Трэтмен, - у меня с собой нет денег, ничего нет, ребята!
   - Садись в машину, Марк, - Барри шагнул к Трэтмену и взял его за локоть. Трэтман слабо отбивался. - Слушай, - сказал Барри, - ты знаешь, что ты должен сесть в машину, и ты в неё сядешь.
   Трэтмен медленно пошел к машине, косясь на Стива - тот держал пистолет наготове. Трэтмен взмолилися:
   - Стив, ребята, я ничего не сделал.
   - Барри, - велел Стив, - сунь его на заднее сиденье и сам садись.
   Барри подтолкнул Трэтмана. Тот повторил:
   - Я правда ничего не знаю.
   - Марк, - буркнул Барри, - у нас будет полно времени, чтобы это обсудить. Садись.
   Трэтмен рухнул на сиденье. Стив сел за руль и закрыл за собой дверь, все ещё держа на мушке Трэтмена. Когда Барри влез на свое место, Стив передал оружие ему. Трэтман спросил:
   - Ребята, зачем вы это делаете?
   Стив тронул "лтд" вперед.
   - У меня есть нужные знакомые, - продолжал Трэтман. - Я знаю, кому позвонить. Подумайте об этом. Я многое могу сделать.
   - Может, ты уже кое-что сделал, - ответил Барри. - Может, потому ты и здесь.
   - Я ничего не делал.
   - Ну, - хмыкнул Стив, - тогда с тобой все в порядке, Марк.
   - Тогда тебе не о чем беспокоиться, - добавил Барри.
   - Ребята, вы меня знаете, - заныл Трэтмен. - Почему вы это делаете?
   - Кое-кто просил меня поговорить с тобой, - ответил Стив. - И я согласился. Понимаешь, Марк? Поговорить. Разве ты никогда не просил нас с Барри с кем-нибудь поговорить?
   - Ну да. Потому я и не понимаю, что вам от меня надо.
   - Потому что тогда мы делали то, о чем ты нас просил. А теперь мы делаем это для другого.
   Стив свернул с Хэммонд-стрит и припарковал машину возле торгового центра.
   Трэтмен глянул на Барри. Тот махнул пистолетом.
   - Вылезай, Марк.
   - Ребята, позвольте мне все уладить.
   - Живее, Марк, - поторапливал Стив.
   - Я ничего не сделал, - объяснял Трэтмен.
   Барри сунул дуло ему под нос.
   - Слушай, Марки, есть вещи и похуже простого разговора, понимаешь? Пока что мы хотим только поговорить.
   Трэтмен колебался. Стив нырнул в машину и рванул его за полу плаща. Трэтмен покачнулся. Стив прикрикнул:
   - Марк, прекрати сейчас же, слышишь? Знаешь, что бывает с теми, кто не слушается? Так что не гони волну. Мы просто хотим поговорить с тобой, и ничего больше - если только ты не будешь ерепениться. Тогда дело пойдет совсем иначе, понял? Вижу. понял. Так что полезай в машину, пока я не рассердился.
   Трэтмен рванулся и отскочил от машины. Барри встал за ним и передал пистолет Стиву. Трэтмен замер у машины, бессильно уронив руки. Потом повернулся к Стиву.
   - Ребята, я ничего не сделал. Не понимаю, в чем дело, а ведь если бы я что-то сделал, понимал бы, правда? Поверьте мне.
   - Повернись к машине, - велел Стив.
   Трэтмен умоляюще воздел руки.
   - Шевелись, придурок, - прошипел Стив. - Ты что, хочешь, чтобы я выстрелил?
   Трэтмен снова уронил руки. Стив по-прежнему держал его на мушке. Барри подошел и встал рядом с братом.
   - Честное слово, Стив, - взмолился Трэтмен, - я ничего общего с этим не имею. Разве ты не можешь это передать? Я знаю, как все было, но ничего общего с этим не имею.
   - Он этого не делал, - пояснил Барри. - Ты про это хотел спросить, Стив?
   - Ага, - буркнул тот.
   - Вот про это мы и должны с тобой поговорить, Марк, - кивнул Барри.
   - Ага, - добавил Стив, - именно про это. Так ты ничего не знаешь?
   - Стив! - взмолился Трэтмен.
   - Так что же, Марк?
   - Стив, я тебе когда-нибудь врал? Никогда, правда?
   - Ну что? - спросил Барри.
   - Давай, - кивнул Стив.
   Барри сделал пару шагов вперед, сжал огромный кулак и замахнулся. Трэтмен закрыл лицо руками. Кулак Барри ринулся вперед и ударил Трэтмена в пах. Тот уронил руки, застонал, жадно глотнул воздух и сложился пополам.
   Барри отступил назад и двинул Трэтмена коленом в лицо. Что-то хрустнуло, и Трэтмен повалился набок.
   Барри схватил его за лацканы, рванул вверх и прислонил к машине. Трэтмен зарыдал и сплюнул кровь. Та струилась по всему лицу.
   - Так с чем ты не имеешь ничего общего, Марк? - спросил Стив.
   Трэтмен покачал головой, облизал губы и снова сплюнул.
   - Он молчит, - заметил Барри.
   - Должно быть, дома никого, - предположил Стив.
   - Придется постучать, - кивнул Барри.
   - Нет! - вскрикнул Трэтмен.
   - Заткнись, козел, - осадил его Барри и дважды ударил в живот. Трэтмен задохнулся, его вырвало.
   - Как думаешь, Стив, - спросил Барри, - он закончил?
   - Дай ему пару минут, - попросил тот. - Может, у него там ещё осталось.
   Трэтмена снова вырвало.
   - Теперь попробуй, - предложил Стив.
   Барри шагнул вперед и ухватил Трэтмена за лацканы. Потом прислонил его к машине.
   - Кто были те парни, Марк?
   Трэтмен вытер с лица кровь и покачал головой.
   - Я тебя не слышу, Марк, - сказал Стив. - Что это за парни?
   Трэтман вздохнули прошептал:
   - Они... я... я не...
   - Он продолжает утверждать, что ничего не знает, - заметил Барри. Как думаешь, может, это правда?
   - Ну, - протянул Стив, - может, и правда.
   - Кто их знает, этих парней, - заметил Барри.
   - Да. Помню одного типа, его спросили насчет пары ребят, он сказал, что не знает. И представляешь - он их знал.
   - Может, его опять спросить? - предложил Барри.
   - Ага, - кивнул Стив.
   Трэтмен жалобно застонал.
   - Выбери место, - сказал Стив, - а то запачкаешься.
   Трэтмен открыл глаза и увидел, как Барри заносит правый кулак. Трэтман качнулся влево, но Барри резко двинул его в челюсть. Хрустнула кость, и Трэтмен осел на землю. Потом упал на левый бок и закрыл глаза. В горле у него что-то булькнуло.
   Стив подошел к нему и наклонился.
   - Марк, - вполголоса спросил он, - ты уверен?
   Трэтмен застонал.
   - Насчет тех парней, - продолжал Стив. - Мы хотим с тобой поговорить про них. Ты уверен, что не знаешь их?
   Трэтмен шевельнулся.
   - Ведь я должен быть уверен, - настаивал Стив. - Уверен по-настоящему. Иначе нам с Барри придется торчать тут всю ночь, а мне этого не хочется. И для тебя эта ночь будет очень долгой, Марк.
   Трэтмена внезапно вырвало прямо на брюки Стива.
   - Ах ты сукин сын, - выругался Стив, в ярости пнул Трэтмена под ребра и вытер ногу об его плащ. Трэтмен застонал.
   - Козел, - фыркнул Стив и отступил назад.
   - Что ты думаешь, Стив? - спросил Барри.
   - Полезай в машину, - буркнул тот.
   Фары отъезжающей машиниы осветили лежащего Трэтмена. Он корчился и тяжело стонал.
   Уже на шоссе номер 9 Барри пожаловался:
   - Я опять разбил руку. Вот так всегда!
   - Подуй, и все пройдет, - посоветовал Стив. - Ну и свинья же этот Коган. Я заставлю его заплатить за испорченную одежду.
   - Думаешь, стоит помыть машину? - спросил Барри.
   - Пожалуй, - кивнул Стив, - а потом я тебя высажу.
   - А ты куда?
   - Не твое дело. А что, хочешь со мной?
   - Я не смогу заснуть, - вхдохнул Барри. - Мне всегда потом надо успокоиться.
   - Тогда скажи Джинни, что не хочешь пива, - посоветовал Стив. - Пусть даст тебе теплого молока.
   - Пошел ты, - огрызнулся Барри. - Слушай, а как насчет того парня как ты думаешь, он знает?
   - Не думаю. Да кому он нужен?
   - Ну, - заметил Барри, - я с ним славно поработал.
   - А может, знает.
   - По крайней мере, держался он неплохо. Если только он знает...
   - Ему пришлось держаться. Он знает, что иначе будет.
   Глава 7
   Фрэнк припарковал свою машину перед автошколой Амато и вылез. На нем были темные вельветовые брюки, белая спортивная рубашка и серый вязаный джемпер. Он запер машину и прошел в дом.
   - Ну, - сказал Амато, - тебе все ещё надо над собой поработать, но выглядишь уже лучше. Только спрея надо поменьше.
   - Это не спрей, - возмутился Фрэнк. - Я же не педик - это гель. Парикмахер решил, что так лучше.
   - В следующий раз найди другого, - посоветовал Амато. - Вижу, ты нашел себе тачку.
   - Никогда не сходил с ума по машинам, - отмахнулся Фрэнк.
   - Сколько заплатил? - спросил Амато.
   - Тысячу восемьсот, плюс дурацкий налог. Она в приличном состоянии.
   - Дела идут на лад, - заметил Амато.
   - И даже лучше. Прошлой ночью я был с девчонкой, нужно было найти, куда её отвезти и на чем. Ну, мне пришлось сказать шурину, что я пришел забрать вещи. "Если кто-нибудь спросит, ты дал мне взаймы, понял?" Он понял. "Я не задаю вопросов, - говорит, - но, похоже, у тебя дела идут лучше моих". Потом я пошел в контору, где берут на поруки, тамошний парень посмотрел на меня и говорит: "Классные шмотки". А я ему в ответ: "Слушай, в прошлый раз я приходил - ты начал выступать, что я выгляжу как бродяга. Так вот, я наехал на свою родню, добыл денег, и теперь выгляжу малость получше, чем какой-нибудь тип из грузовика с цыплятами." "Ага", - говорит он.
   - Где ты живешь? - спросил Амато.
   - Есть одно место в Норвуде, - хмыкнул Фрэнк. - Студия с мебелью. Прямо на шоссе номер 1 - очень шумно.
   - Странно, что ты куда-то отправился, - сказал Амато. - Парень вроде тебя мог бы и переждать немного в Бостоне.
   - Ну, - протянул Фрэнк, - так дешевле, понимаешь? И я слишком многих знаю в городе. Например, мой шурин - останься я в Бостоне, он бы тут же приперся и напросился бы время от времени пользоваться моей квартирой. А тогда на меня стала бы наезжать Сэнди. Вот я и подумал - лучше смотаться. Тут тип из миссии тоже стал выступать: "Почему ты живешь в Норвуде? Что ты там делаешь?" Я сказал, что у меня там знакомый предлагает работу. Потому, мол, я там и живу, слежу за домом, стало быть, у меня скидка с квартплаты, и все такое прочее.
   - Они проверят, - предупредил Амато. - Они всегда проверяют.
   - А пусть. Они спросят того парня, и он им все подтвердит: я слежу за домом.
   - Сколько там берут за квартиру? - поинтересовался Амато.
   - Ну, пятьдесят - шестьдесят в неделю, но я не думаю, что должен собирать её слишком часто. Я сказал тому парню, что только что освободился, и вскоре уже разговаривал с боссом - чудовищным жирным евреем. Это была его идея.
   - Он выколачивает деньги, - решил Амато.
   - Ага. Или у него где-то свой гешефт. А впрочем, мне все равно.
   - Ну, так что же ты собираешься делать? - спросил Амато.
   - Вот об этом я и собирался с тобой поговорить. Я кое о чем думал, говорил с Расселом, он тоже кое о чем думал, но пока я ничего не хотел предпринимать. Пока не прояснится, что там с нашим делом. Я слышал, все в порядке?
   - Трэтмену устроили крутую трепку, - сообщил Амато.
   - И я про то же, - кивнул Фрэнк. - У тебя есть ещё что-нибудь на уме?
   - Нет. И знаешь, почему? Утром я поехал в "Квадрат", зашел туда, взял газету, повидал пару ребят, думаю, может там что происходит. Я так всегда раньше делал, и как только освободился, снова начал. Прямо как в старые добрые времена - с утра пораньше пойти в бар, выпить кофе с анисовой. Только я кофе не беру, мне газету подавай. Привычка у меня такая. И вот каждую пятницу я захожу в "Бринкс", собираю деньги для Армстронга. И все это с тех пор, как мне стукнуло пятнадцать. Я часто этим занимался в школе. Вот потому я и говорю - я знаю, что у меня нет ничего на уме. Потому что если я начинаю об этом думать, то тут же прекращаю.
   - Согласен, - вздохнул Фрэнки. - Невозможно пройти мимо "Биллиз Фиш", не повстречав толпу наших парней. Эта аллея - она такая узкая, не больше трех футов.
   - Ты снова туда ходил? - спросил Амато.
   - Позавчера, - подтвердил Фрэнк. - И слышал про Трэтмена. Не хотелось бы мне быть на его месте, но я ничего такого не почувствовал. Не хочу сидеть сложа руки, надо снова действовать. Ведь как получается - люди что-то планируют, все срабатывает, они успокаиываются, а потом у них кончаются деньги и они в пожарном порядке ищут что-то другое. И тут попадаются. Мне так не хочется.
   - Вот я и начал думать, - продолжал Фрэнк, - "Джон был прав насчет того дела, может, он прав и насчет этого." Я пошел и все осмотрел. Был, кажется, вторник, и никто ни за кем не следил, так что все будет по-другому. Но все же, Джон, лучше ничего такого не затевать.
   - Должно быть, ты прав, - согласился Амато. - Это ещё одна моя привычка. Когда мне нечем заняться, я начинаю думать про это дело или про "Бринкс". Оба этих дела - прямо как подсадка. И куча бабок, понимаешь? Грех не попользоваться.
   - Ты опять на мели? - удивился Фрэнки.
   Амато вздохнул.
   - Фрэнки, я на полной мели, сам не знаю, почему. Знаешь, когда у меня был последний хороший год? В шестьдесят втором. В шестьдесят третьем ничего. Вот потому я все время об этом думаю.
   - Я тоже.
   - Помнишь тех ребят, - спросил Амато, - которых сцапали на Южном побережье? Ну и козлы. Шесть копов бродили вокруг, все меня вынюхивали. Думаю, на этот раз они сразу вспомнят про нас.
   - И пусть, - фыркнул Фрэнки. - А в прошлый раз, когда все накрылось, ведь это из-за Мэтти.
   - Точно.
   - Надо было взять вместо него кого-нибудь другого, не такого тупого, который не может даже назвать свое имя. И все сошло бы с рук.
   - Точно. В тот раз даже Доктор был прав.
   - И ещё - по-моему, у нас было слишком много народу. Двоих вполне достаточно. Кто-то один разрабатывает план, и нужны ещё двое из тех, кто никогда раньше там не светился. А когда народу много, сложно всех контролировать.
   - Здесь бы такое не прошло, - заметил Амато.
   - Я не говорю про здесь. Может, где-нибудь в районе Тонтона?
   - Не пойдет, - вздохнул Амато. - Я не могу слишком часто там бывать. Что мне, уходить на полдня якобы в муниципальные службы, хотя там дел всего минут на десять? Знаешь, мне ещё не на что жаловаться. А вот представь, у тебя проьлемы, дома семья, идиот на идиоте, и нельзя найти работу - даже мусорщиком. Здорово? А сколько бездельников сидят на соцпособии! Совсем никаких манер у людей! Ты можешь там стоять часами, а они будут сидеть и ноль внимания, все эти сытые шлюшки с огромными буферами. Уже полпятого, а они сидят и болтают по телефону с дружками, обсуждают, чем займутся в ванной! И вот уже пять, тогда трубку вешают и говорят тебе: приходите завтра. Ну и ну!
   - И здесь та же проблема, - продолжал Амато. - Никто ничего не делает. Я иду в канцелярию, торчу там весь день, прихожу сюда, и думаешь, здесь кто-нибудь что-нибудь делает? Как бы не так. Только слоняются без дела. Вот Конни - она в порядке. Делает все, что может. Прихожу домой - все в порядке. Дети станут заниматься делом, если глаз с них не спускать, как коршун. Но как только ты им дашь понять, что уходишь на весь день - все, полный бардак. Ужас!
   - А в прошлом месяце? Счета пришли с опозданием на неделю. Чеки - на две с половиной. Один тип звонит мне: "Алло, мистер Амато, ваш заказ?" И говорит, что выставил мне счет за три новых новых шестерни в коробке передач и пару регулировок мотора, и ещё я должен им за три шины, которые пришлось отдать в ремонт, потому что клиент не знал про ухабы. И хочет с меня восемьсот баксов, причем неплохо бы наличными.
   - Тогда я иду туда. Там сидит девица и красит ногти. Разумеется, говорит по телефону. Я жду. А ведь я ей плачу не за то, чтобы она обсуждала, как будет трахаться после работы. Наконец она вешает трубку, и я ей говорю, что так бизнес не пойдет. Нужно понимать, что и как ты делаешь. А она мне отвечает: "Мистер Амато, у меня нет времени, я занята." И я ей плачу!
   - Это та девица с пухлой задницей? - спросил Фрэнк.
   - Она самая. Так я хочу сказать - надо, чтобы работа выполнялась нормально.
   - Ты ничему не научился, - ухмыльнулся Фрэнк. - Уверен, что когда ты был маленьким, понадобилась уйма времени, чтобы отучить тебя гадить в штаны.
   - Понимаю, - кивнул Амато, - но все равно не могу каждый день ездить в Тонтон или ещё куда-нибудь.
   - Каждый день, - возразил Фрэнк, - это если ты собираешься приезжать к открытию.
   - А ты что, хочешь забраться через крышу?
   - Ага. По задней стене или ещё как-нибудь. Нужна пара ребят, которые знают, где там что. Или, может, кто-нибудь однажды заглянет внутрь и сделает что-то вроде карты. Так что ты знаешь, что тебе надо, и лезешь.
   - Но надо ведь найти такого парня, - возразил Амато. - Твой собачник что-нибудь петрит в сигнализации?
   - Я про Рассела не думал, - признался Фрэнк. - Нет, если бы я снова собрался на дело, я бы его позвал. Но он смотался с ещё одним парень, они вместе воруют собак. Не знаю, когда он вернется, а если и вернется, то вряд снова полезет в дело. У него наметился свой бизнес.
   - Какой?
   - Кокаин, я думаю.
   - Ну да, на миллион баксов, - фыркнул Амато.
   - Может быть, а может, просто загремит на двадцать лет. Это опасный товар. И я не думаю, что его напарник с ним в деле. Не думаю, что с ним вообще кто-нибудь в деле. Кстати, я подумал насчет Дина, моего шурина. Он когда-то работал электриком, и до сих пор балуется со всякими штуками.
   - С сигнализацией? - спросил Амато. - Я думал, он работает на заправке.
   - Ну да, - кивнул Фрэнк. - Но дома смастерил на кухне квадро-систему. А знаешь, что он мне сказал, когда увидел мою машину? "Если бы у меня была пара лишних баксов, я бы сделал ещё один цветной телевизор." Ведь это просто электричество и все. В таких вещах он разбирается.
   - Думаешь, он согласится? - спросил Амато.
   - Не знаю, пока не спрашивал, - сознался Фрэнк. - Хотел сначала переговорить с тобой. Но думаю, он согласится.
   - А он раньше таким занимался?
   - Кажется, пару раз помогал ребятам, купившим машины. Мне он сказал, что моей тачке нужна настройка или что-то в этом роде, он мне это сделает и ничего не возьмет.
   - Это будет в Тонтоне?
   - Да нет же. Я же сказал - все слишком интересуются, что мы тут делаем. Нужно какое-то место, куда легко проникнуть и где водятся деньги.
   - Позавчера я водил Конни в кино, - припомнил Амато, - какая-то ерунда, в Броктонском торговом центре. Не помню названия фильма.
   - Можно взглянуть, - сказал Фрэнк, - я проеду мимо и посмотрю, и тогда можно будет подумать.
   - Знаешь, мне начинает нравиться эта идея, - сказал Амато.
   Глава 8
   - Он козел, - заявил Коган, сидевший в серебристом "торнадо". - Он козел, а думает, что игрок. Но сам не играет, а только делает ставки. Козел года.
   - Я иногда люблю съездить на бега, - сказал водитель. - Не пропустил открытие в Линкольне в прошлом году.
   - Я тоже. Да и сейчас езжу. Но всегда проигрываю.
   - А я нет, - возразил водитель. - Я ставлю немного, но как-то днем выиграл три-четыре сотни баксов, а проиграл всего лишь двадцать. И мне нравится это занятие.
   - Да, это забавно. Я туда езжу, потому что другие ездят. Там свежий воздух. Много людей и может повезти. А проиграешь - что с того?
   - Наш Крысенок, - продолжал Коган, - так не поступает. Он никогда не ездит на бега или другие игры, он просто держит пари. Но не потому, что услышал о чем-то, заинтересовался и думает, что может выиграть. Нет, он делает ставки, потому что должен все время чем-то заниматься. Он ждет, что всегда выиграет.
   - Многим везет, - заметил водитель.
   - Я таких знаю. Поставят немного на лошадь - и пожалуйста. А другие поставят на всех остальных лошадей - и тоже выигрывают. А ещё другие - те всю жизнь занимаются лошадьми, а выигрывают два-три из них. Наш Крысенок не таков. Сегодня он проигрывает, все утро висит на телефоне, завтра тоже, и снова проигрывает. Тогда ему приходится искать деньги в другом месте, и вот тут что-то подворачивается. Ты знаешь Митча?
   - Нет, даже не слышал.
   - Он нормальный парень, я его знаю. Настоящий джентльмен. Однажды он просадил тысячу на бегах. А ему около пятидесяти, они раньше много дел провернули с Диллоном. Я его встретил, когда работал у Диллона. Ну вот, у Митча не так много денег, но он пошел и поставил ещё тысячу. И снова проиграл. Он может поставить в два раза больше, и все равно проиграет. Но ему это нравится. А когда день закончен и ты хочешь куда-то пойти, нет попутчика лучше, чем Митч.