— Какими гениальными были люди! — с благодарностью сказал Каролек. — Я бы им поставил памятник за эти стрелки.
— Это не очень похоже на стрелки, но в самом деле, ясно, что они существуют, — согласился Януш. — Что было бы, если бы их не было, представляете?
— Неделю блужданий — железно! — подтвердил Лесь.
Каменные ступени вели теперь вверх, Коридор расширился и кое-где представлял вид небольших комнат. В каждой из комнат раздавались неспокойные голоса и лихорадочные поиски дальнейшего пути, указываемого стрелками. Время шло…
— Где остальные? — спросил главный инженер. Бьерн выказал какое-то странное волнение.
— Они идут до замок, — сказал несколько неуверенно. — Визит к лоха.
Директор бюро и главный инженер обменялись тревожными взглядами.
— Как это — лоха? — невольно спросил директор бюро. — Есть там в конце концов эти дикие, или нет?
— Когда ушли? — спросил главный инженер, игнорируя сомнения начальника и грозно хмуря лоб.
— Утром. Девять часов. Они все есть. Фонарь и вода, и колбаса, и два шнура.
Главный инженер охнул. Директор бюро смотрел на Бьерна в остолбенении.
— Ничего не понимаю, — сказал он с тенью претензии. — Почему колбаса? Они кормят дичь колбасой? Может, он ошибается?
— Я не ошибается, — ответил Бьерн с обидой, — Визит к лоха длинный. Внимание, опасново… опасность. Они делать реклама для туриста. Я тоже.
Директор бюро почувствовал себя до конца обалдело. Главный инженер взволновался до крайней степени.
— Они ушли исследовать пещеры, — пояснил он. — Господи, наверняка все они посходили с ума. Это и есть то дополнение к инвентаризации, о котором не хотели говорить! Что это ударило им в голову?!
— Идём туда! — пожелал побледневший директор бюро.
Бьерн проводил начальников в подвал. В самом нижнем его конце они нашли большой автомобильный аккумулятор, к которому был подключён длинный провод. Провод терялся в щели между камнями кладки.
— Что это значит, скажите бога ради? — с волнением сказал директор бюро. — Зачем здесь это находится? Что они натворили?
— Пошли вниз, — хмуро сказал главный инженер. — Вероятно, подняли этот камень. Там должна быть какая-то лестница или что-либо в этом роде. Попробуем…
Попытки сдвинуть камень ничего не дали. Отсутствие железного болта сделало его полностью неподвижным. О том, что болт, выпал, не знали ни главный инженер, ни директор бюро, ни Бьерн, поэтому никто из них не смог отгадать, каким образом персонал бюро влез в подземелье.
— Может быть, они вошли где-нибудь в другом месте? — с надеждой спросил главный инженер. — Может быть, здесь они вышли и находятся уже дома?..
В погруженном в темноту пансионате не было живой души. Все указывало на то, что персонал погиб в пещерах.
— Если они не вернулся до утра, то нужно организовать спасательную экспедицию, — решительно сказал главный инженер. — Сообщить в милицию, пожарную охрану, в горную спасательную службу… Хоть бы было ясно, куда вошли!..
Директор бюро явственно почувствовал, как что-то душит его за горло…
Погибающий персонал стоял в очень тесном отсеке коридора. Два фонаря светили вверх, на четырех лицах засохшая глина скрывала бледность, четыре пары глаз отчаянно силились увидеть какую-либо возможность спасения.
— Тот немного был удобнее, — неуверенно сказал Каролек. — Он идёт под уклоном…
— Ну так вышел бы в каком-нибудь камине. Только как туда добраться?
Отверстие почти вертикальной скважины находился двумя метрами выше головы. Гладкие стены не давали возможности опереться ни на что.
— Попробуй вбить кайло, — предложил Каролек. — В конце концов ты альпинист!
— Был им, — опроверг Януш. — Десять лет тому назад и лишь в течение одного отпуска. Здесь бы пригодился какой-нибудь скалолаз. Во что эту кирку можно вбить, может, в кого-нибудь из вас? В сплошную скалу не войдёт!
— Там, выше, есть дыры!
— Ну так там, выше, будет легко, лишь здесь это — проблема!
— Да, мы сотворили рекордную глупость, — недовольно сказала Барбара. — Это же совершеннейший кретинизм — влезть сюда. Ещё чудо, что мы живы!
— У меня такое впечатление, что мы живём несколько нерационально…
— Ох, нет другого выхода, давайте делать живую пирамиду, — твёрдо решил Януш. — Воспряньте духом и не вертите головами, когда на вас я взойду. Барбара, свети обоими фонарями сразу!..
Живая пирамида обрушилась трижды. В четвёртый раз кирка воткнулась в дыру.
— Смотрите, как мы прекрасно укомплектовали снаряжение, — сказал Лесь в набожным волнением.
— Стойте здесь и ждите, — приказал Януш. — И не стойте под дырой, потому что что-нибудь может упасть вниз. Я возьму верёвку и попробую где-нибудь её там укрепить. Хорошо, что мы взяли две… Ага, нужно завязать узлы!
С помощью верёвки постепенно преграду преодолели. Наверху весь персонал почувствовал, что у него нет больше сил и что он находится на пороге истерии. Дальнейшую дорогу преграждал свисающий, частью обваленный потолок, возле которого можно было протиснуться лишь с большим трудом. Незначительные следы указывали на то, что когда-то его поддерживали деревянные стропила.
— Шахта, — прошептал Каролек. — Говорите шёпотом…
— Лучше ничего не говорить, — прошептал Януш, — осторожность не помешает. Этот потолок висит на честном слове.
— Я пойду последней, — драматически шепнула Барбара. — Это все моя вина…
— Идиотка, — убеждённо шепнул Януш.
Ничего не шепчущий Лесь решительно взял Барбару за руку и толкнул её сразу за Янушем. С величайшей осторожностью, змеиными движениями, по одному, персонал протиснулся мимо руин. Едва составляющий боевое охранение сзади Каролек оказался возле товарищей, едва набрали в грудь тухлый воздух, чтобы с облегчением передохнуть, как что-то глухо стукнуло, и остатки потолка рухнули вниз. Щебень засыпал обратную дорогу окончательно.
— Успели в самый последний момент, — сказал Януш, идя дальше, все время вверх. — Теперь уже кончено, теперь мы должны идти туда вперёд во что бы то ни стало. Обратной дороги нет.
— У вас есть ещё силы? — безнадёжно спросил Каролек. — Может быть, отдохнуть немного?
— Ты хочешь тут уснуть? — удивился Лесь недовольно. — Мне кажется, что уже недалеко.
— Спать не спать, но хотя бы давайте напьёмся того кофе…
— Хорошо, пусть окончится этот подъем. Может быть вверху будет лучше?
Каменные ступени нерегулярно тянулись в бесконечность. Кое-где были натыканы что-то вроде лестничных площадок, от которых отходили ответвления коридора. Стрелок уже не было, но персонал бюро упорно взбирался вверх.
Ступени наконец кончились, и новый коридор, который показался в свете фонаря, позволил принять вертикальное положение. Полностью измученные первооткрыватели подкрепились кофе из термосов и сахаром вприкуску. Как вкус, так и запах сахара оставляли желать лучшего, ибо Каролеку не удалось предохранить его от отсырения. Но никто особенно не привередничал.
Дальнейший путь привёл в новую комнатку. Из комнатки вели коридоры в четыре стороны света. Стрелы отсутствовали. Персонал остановился в нерешительности.
— Ну, и что теперь? — спросил Лесь.
— У меня такое чувство, что где-то свежий воздух, — неуверенно произнесла Барбара. — Но я не знаю, откуда он дует.
— Снаружи.
— А где это — снаружи?
— Нужно зажечь свечу, — посоветовал Каролек. — Посмотрим, что будет делать огонёк.
Зажечь погребальную свечу оказалось не так просто. Находящиеся в карманах спички намокли и не хотели зажигаться ни за что. Несколько минут рассматривалась возможность получения искры от электрической батарейки в фонаре, потом вдруг Барбара издала крик и рванулась рукой к своим волосам.
— Падайте передо мной ниц! — решительно пожелала она. — Я, как только увидела воду, прицепила спички к волосам шпилькой. Сухие, как перец!
— Я видел в жизни более сухой перец, — критически заметил Януш. — Но, может быть, все же удастся зажечь…
Загорелись три погребальные свечи. Их подняли вверх у выходов трех коридоров, ибо четвёртый, которым сюда пришли, в расчёт не входил. Только один огонёк показывал какую-то тенденцию к отклонению в середину помещения.
— Идёмте туда! Оттуда идёт свежий воздух! Кароль, на всякий случай отмечай мелом на стенах стрелки!..
Свежесть воздуха явно увеличивалась. Через несколько метров коридор сузился и снизился. Януш на четвереньках протиснулся через тесную дыру, и вот хромающая за ним Барбара увидела, что он странно дёргает ногой, при этом ей показалось, что он что-то кричит. На всякий случай она несколько попятилась и попала туфлей в Леся.
Януш торчал задом в отверстии, а руками изо всех сил старался удержаться за какой-то корень, чтобы не слететь по крутому поросшему травой склону, который не только увидел, но ощутил в непроглядной темени ночи.
— Люди, вышли! — радостно стонал он. — Пусть я подохну, вышли! Боже мой, вылез! Конец этим холерным пещерам!!!
— Что ты говоришь? Я не слышу! — допытывалась беспокойно Барбара. — Внимание, все назад! Опасность!
Лесь толкнул Каролека, вокруг которого было немного места.
— Что-то там происходит, я не пойму, — сказал он беспокойно. — Барбара толкается и кричит что-то.
Каролек перестал водить по стене мелом.
— Господи, может, быть обваливается что-то?!
Не понимая действий Януша, Барбара на всякий случай схватила его за дёргающуюся ногу. Януш повис на склоне головой вниз, фонарь выпал у него из рук, поехал вниз и погас. Держащая его за ногу Барбара вылезла наружу, захлебнулась счастьем, выпустила ногу и съехала за Янушем тоже. Высунувшийся за ними Лесь услышал внизу таинственную возню, внезапно дёрнулся и рухнул за товарищами. Последним прибыл Каролек.
Исцарапанный, помятый, переполненный счастьем и утехой персонал бюро сидел в уголке на крутом скалистом склоне, держась за какой-то пенёк.
— Ноги моей не будет ни в одном подвале больше, — торжественно провозгласила Барбара. — Я не хочу больше и слышать о пещерах! Пусть себе те туристы делают, что хотят, но без меня!
— Это было действительно чудо, — подтвердил Каролек. — И вообще, я не понимаю, как нам удалось выйти из всего этого живыми.
— Идиотам всегда везёт, — сказал Януш. — Я вам так скажу: если бы все мы были пьяными, то этот путь пробежали бы с песнями.
— Боже, как я голоден! — простонал Лесь.
— Где же мы находимся? — полюбопытствовал Каролек.
— Не все ли равно? Ясно, что на поверхности. Сориентируемся, когда рассветёт. Кстати, который час?
— Четверть второго, — ответила Барбара, освещая часы фонариком. — Глядите, мы были там почти шестнадцать часов.
— Мне казалось, что шестнадцать лет. Вероятно, на небе тучи, потому что чертовски темно…
— Послушайте, до рассвета ещё не менее три часа. Если пасмурно, то ещё больше. Мы же не будем здесь сидеть три часа без дела…
— Попробуем спуститься вниз.
— Темно, как у кабана в заднице. Мы поломаем себе руки и ноги…
— Надо привязать верёвку к пню!
Освещая египетские ночи последним уцелевшим фонариком, поддерживая друг друга и используя верёвку, персонал бюро начал спускаться вниз. Крутой склон наконец прекратился. Ноги ощутили гладкую твёрдую поверхность.
— Глядите, шоссе!
— Интересно, какое? Где мы можем быть, черт побери?
— Здесь низ, а там — гора… В какую сторону пойдём?
— Ни в какую, — решительно сказала Барбара. — С меня хватит. Если хотите, то идите, а я подожду здесь. Ног уже не чувствую и вообще ничего не чувствую!
— А я, наоборот, чувствую все слишком сильно, — сказал Каролек, — Она права, я тоже никуда не пойду. Здесь где-нибудь можно переждать…
Лесь застучал зубами.
— Холодно, как на полюсе! Мы получим воспаление лёгких…
— Можно разжечь костёр.
— Давайте сойдём с этого шоссе, — сказал Януш. — Здесь лучше. Соберём несколько веток и разожжём костёр. Всюду мокро — не будет пожара. Испечём на углях остатки колбасы. Жаль, что не взяли с собой поллитра.
— Что? — спросил Вдруг Лесь, — Как, не взяли? У меня есть чекушка!
— И только сейчас ты говоришь об этом?!
— У меня было замешательство в голове, поэтому я не знаю, что должен был сказать, и не помню, что…
Из последних сил персонал собрал в темноте кучку веток, сучьев и коры. Стук зубов раздавался все сильнее. Через четверть часа заполыхал огонь, выделяя из себя спасительное тепло, и чекушка Леся пошла по кругу, вызывая тепло также и внутри. Победившая, но смертельно уставшая экспедиция первооткрывателей разместилась тесной группой посреди каких-то густых, перепутавшихся кустов, у её ног пылал небольшой костёр. Измученные, но радостные голоса стали стихать, все реже и реже чья-то рука подбрасывала в костёр пищу, и наконец мёртвый сон свалил четверых чудом спасшихся первооткрывателей.
Небо окутывали тучи, и вокруг пансионата царила абсолютная темнота.
Наступила полночь. Главный инженер ушёл спать, и директор бюро ощутил себя ужасно одиноким. Он посидел минуту в одной из комнат, с горечью подумал, что если что-нибудь произойдёт, то, независимо от причин несчастья, все падёт на его голову, сорвался снова и снова забегал по дому. Он выглянул через одно окно, потом через другое, увидел глубокую ночь, вышел на маленький балкончик над невидимым огородом и, всматриваясь в темноту, в отчаянии думал о возможности спасения персонала.
Он стоял, надолго задумавшись. Замёрз, потому что в него проникла ночная влага, намеревался уже войти назад, когда услышал какие-то звуки. Звуки показались ему человеческими голосами. С бьющимся сердцем он наклонился, напряжённо вслушиваясь, но голоса не приближались. Они слабо доносились с небольшого расстояния. За кустами временами что-то блестело.
Директор бюро сбежал с балкончика и ворвался в комнату главного инженера. Главный инженер лежал в кровати одетым, и в темноте светился огонёк его сигареты.
— Збышек, там что-то слышно! — закричал в волнении директор бюро. — Может, это они вернулись?
Главный инженер сорвался в мгновение ока. Они оба, спотыкаясь в темноте, выбежали на балкончик. Наклонившись вперёд, они старались что-нибудь услышать и увидеть.
Голоса шелестели неясно за густыми кустами, и свет блестел то сильнее, то слабее. Никто не продирался сквозь заросли и не ходил к пансионату.
— Это не они, — мрачно сказал главный инженер. — Если бы это были они, то вернулись бы в дом. Кто-то там просто крутится в лесу.
— В это время? И в такую тёмную ночь? Кто же это может быть?
— Вероятно, хиппи. В Польше их немного, и вроде они любят такие странные условия существования.
Со стороны голосов подул ветер и принёс с собой какой-то неприятный, трудный для определения запах. Главный инженер принюхался.
— Слышите? — спросил он с лёгким разочарованием.
— Да, вероятно, это все же хиппи, — ответил директор бюро с сожалением. — Курят наркотики. Что за ужасная вонь! Как они могут это выдержать?
— Как будто сероводород… И какая-то гниль. Они должны быть ужасно грязными…
— Боже, что им пришло в голову исследовать пещеры! — простонал директор бюро. — Там же может что-нибудь обвалиться! Может их засыпать!
— Я изучил документацию, — сообщил главный инженер — Пещеры обследованы при проведении установки. Вплоть до потока… знаете, спускается вниз… вплоть до потока все должно быть в полном порядке. В прошлом году здесь работала группа гидравликов, под землёй устроили себе базу, сидели по восемь часов, питались… Даже сделали какие-то знаки на стенах… Несколько выше есть небольшой колодец. Может, они выйдут через этот колодец?..
— Может быть, и выйдут…
— Идите спать, нет смысла так нервничать. Мы ничем не поможем этим выглядыванием, а завтра мы должны быть в форме.
Директор бюро теоретически признал правоту главного инженера, но не в состоянии бы лечь в постель. Он немного дремал в одежде, пробуждаясь каждую минуту и наконец в пятом часу утра, почувствовал, что дольше не может выдержать этого бездействия.
За окном вставал пасмурный день. Директор бюро вышел из пансионата, посмотрел вдоль шоссе, перешёл на другую сторону, к огороду, и задержался на лестнице, безнадёжно оглядываясь вокруг. Его шаги разбудили главного инженера, который также спал в одежде, беспокоимый ужасными видениями. Он сошёл вниз и остановился за спиной директора бюро.
— Не вернулись, — глухо сообщил директор бюро.
— Пять минут шестого, — сказал главный инженер. — В семь мы должны быть внизу, в милиции.
Ранний ветерок снова принёс особенную невыносимую вонь. Директор бюро невольно повёл ноздрями.
— С утра уже курят наркотики, — сказал он с нескрываемым презрением. — Это нужно запретить. Они отравляют воздух.
— Может быть, они до того грязны, — заметил главный инженер, желая хоть на миг отвлечь внимание директора от гнетущего состояния. — Пойдёмте посмотрим. Если они желают курить это дикое свинство, то пусть идут куда-нибудь в другое место.
Они вошли в мокрую траву и с определённым усилием, несколько окольной дорогой продрались сквозь заросли. Они вернулись на место, где ночью доносились голоса и блестел свет, раздвинули густые кусты и замерли в абсолютной неподвижности.
Под привлекательным кустом дикой смородины спали сном праведников ужасно грязные, ободранные, вонючие Барбара, Каролек, Лесь и Януш, сладко и трогательно притулившись друг к другу. У их ног лежала кучка пепла погасшего костра.
После неслыханно длинной паузы главному инженеру и директору бюро удалось овладеть собой. Но они все ещё не были уверены, что взяло над ними верх: безгранично утешение или вселенское удивление.
— Боже мой, почему они не вернулись в дом?! — закричал главный инженер, внезапно продираясь сквозь кусты. — Они что, скрывались от нас?!
Директор бюро набросился на найденных сотрудников, как волчица на своих детёнышей. Заключить их в объятия помешала ему кошмарная вонь. Угрызения совести перемешались в его словах с криками счастья. Вырванные внезапно из сна исследователи пещер недоуменно глядели на ошалевшего от счастья начальника, не понимая вообще, где находятся и что делается…
— Почему, черт побери, не зажгли свет? — гневно вопрошала Барбара. — Тогда было все видно!..
— Мы надеялись, что глаз привыкнет и удастся увидеть что-нибудь снаружи, — признался озабоченно директор бюро. — И кроме того, я пробовал, но ни один выключатель не действовал…
Ясный день вернул всем способность думать. Они признались начальникам о причинах проводившихся обследований. Директор бюро заразился благородным энтузиазмом подчинённых и дал согласие на включение в проект подземных галерей, одновременно думая над тем, как получить разрешение на это от вышестоящих организаций. Бьерн четырежды услышал пояснения о происшедшем, требуя его от каждого из участников отдельно. Главный инженер погрузился в размышления о химическом составе столь вонючей субстанции…
В обратный путь в Варшаву двинулись все, причём Барбара, Каролек, Лесь и Бьерн были впихнуты в машину директора бюро, а главный инженер вместе с Янушем использовали мотороллер Влодека.
— Вы должны ехать с ними, пан Збышек, — сказал шёпотом директор. — Ни за какие сокровища мира я не оставлю никого из них без присмотра.
— Я ничего не могу понять, — сказал директор главному инженеру, читая в третий раз письмо, написанное наполовину по-польски и наполовину по-английски. — Что он имеет в виду? Пишет, что он делает все, чтобы загладить свою ужасную вину… О какой вине идёт речь? Что вынудил бюро совершить преступление… Какое преступление, Господи? Он обеспечил нам рекламу по всей Скандинавии, и все туристские агентства уже включили Польшу в свои каталоги… Уже целые толпы туристов прутся к нам, и меня уже спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом, потому что все туристы хотят посетить именно наши объекты. Но ведь этих объектов ещё не существует! Замок на разные торжества… Какие-то дни рождения, свадьбы… на пять лет вперёд! Туристов направляют, конечно же, на другие объекты, но для нас это несомненный успех, так как уже сейчас видно уже увеличивающийся доход и вообще реклама — это бесценная вещь, только что это на него нашло? Откуда он это взял?
Главный инженер несколько смутился.
— Ну, видите ли… Насколько я знаю, он потерял по неосторожности часть документации… инвентарной… И бюро должно было эту документацию восстанавливать. Он очень переживал и обещал все это как-то компенсировать. Он ведь знал, как важно нам привлечь туристов.
— Да, но какое преступление он имеет в виду?
— Наверное, не правильно понял. Чувствует вину…
Директор несколько скептически принял это разъяснение и перешёл к просмотру пришедших одновременно с письмом рекламных проспектов. Главный же инженер спешно собрал своих коллег и сообщил им о письме. После недолгого совещания решено было посвятить своего начальника в обстоятельства дела, опуская, конечно же, некоторые детали.
Взаимное доверие и доброжелательность снова воцарились в бюро. Содержащиеся в проспектах прекрасные описания могли успокоить кого угодно. Директор чувствовал себя вполне удовлетворённым. Его душа пела в упоении, а будущее представлялось Полярной звездой.
Только одного он не мог все же понять. Почему скандинавские рекламные проспекты как главный привлекательный пункт рекламировали бои быков. Насколько ему удалось понять, в боях должны были принимать участие специально откормленные горные быки…
— Это не очень похоже на стрелки, но в самом деле, ясно, что они существуют, — согласился Януш. — Что было бы, если бы их не было, представляете?
— Неделю блужданий — железно! — подтвердил Лесь.
Каменные ступени вели теперь вверх, Коридор расширился и кое-где представлял вид небольших комнат. В каждой из комнат раздавались неспокойные голоса и лихорадочные поиски дальнейшего пути, указываемого стрелками. Время шло…
* * *
Директор бюро и главный инженер прибыли в пансионат с фонтаном поздним полуднем. В пансионате застали лишь Бьерна, который три дня назад простился с ними в Варшаве.— Где остальные? — спросил главный инженер. Бьерн выказал какое-то странное волнение.
— Они идут до замок, — сказал несколько неуверенно. — Визит к лоха.
Директор бюро и главный инженер обменялись тревожными взглядами.
— Как это — лоха? — невольно спросил директор бюро. — Есть там в конце концов эти дикие, или нет?
— Когда ушли? — спросил главный инженер, игнорируя сомнения начальника и грозно хмуря лоб.
— Утром. Девять часов. Они все есть. Фонарь и вода, и колбаса, и два шнура.
Главный инженер охнул. Директор бюро смотрел на Бьерна в остолбенении.
— Ничего не понимаю, — сказал он с тенью претензии. — Почему колбаса? Они кормят дичь колбасой? Может, он ошибается?
— Я не ошибается, — ответил Бьерн с обидой, — Визит к лоха длинный. Внимание, опасново… опасность. Они делать реклама для туриста. Я тоже.
Директор бюро почувствовал себя до конца обалдело. Главный инженер взволновался до крайней степени.
— Они ушли исследовать пещеры, — пояснил он. — Господи, наверняка все они посходили с ума. Это и есть то дополнение к инвентаризации, о котором не хотели говорить! Что это ударило им в голову?!
— Идём туда! — пожелал побледневший директор бюро.
Бьерн проводил начальников в подвал. В самом нижнем его конце они нашли большой автомобильный аккумулятор, к которому был подключён длинный провод. Провод терялся в щели между камнями кладки.
— Что это значит, скажите бога ради? — с волнением сказал директор бюро. — Зачем здесь это находится? Что они натворили?
— Пошли вниз, — хмуро сказал главный инженер. — Вероятно, подняли этот камень. Там должна быть какая-то лестница или что-либо в этом роде. Попробуем…
Попытки сдвинуть камень ничего не дали. Отсутствие железного болта сделало его полностью неподвижным. О том, что болт, выпал, не знали ни главный инженер, ни директор бюро, ни Бьерн, поэтому никто из них не смог отгадать, каким образом персонал бюро влез в подземелье.
— Может быть, они вошли где-нибудь в другом месте? — с надеждой спросил главный инженер. — Может быть, здесь они вышли и находятся уже дома?..
В погруженном в темноту пансионате не было живой души. Все указывало на то, что персонал погиб в пещерах.
— Если они не вернулся до утра, то нужно организовать спасательную экспедицию, — решительно сказал главный инженер. — Сообщить в милицию, пожарную охрану, в горную спасательную службу… Хоть бы было ясно, куда вошли!..
Директор бюро явственно почувствовал, как что-то душит его за горло…
Погибающий персонал стоял в очень тесном отсеке коридора. Два фонаря светили вверх, на четырех лицах засохшая глина скрывала бледность, четыре пары глаз отчаянно силились увидеть какую-либо возможность спасения.
* * *
— Я все время думал, что так оно и будет, — хмуро сказал Януш. — Там был такой колодец вниз, почему бы не должно быть такого же колодца вверх?— Тот немного был удобнее, — неуверенно сказал Каролек. — Он идёт под уклоном…
— Ну так вышел бы в каком-нибудь камине. Только как туда добраться?
Отверстие почти вертикальной скважины находился двумя метрами выше головы. Гладкие стены не давали возможности опереться ни на что.
— Попробуй вбить кайло, — предложил Каролек. — В конце концов ты альпинист!
— Был им, — опроверг Януш. — Десять лет тому назад и лишь в течение одного отпуска. Здесь бы пригодился какой-нибудь скалолаз. Во что эту кирку можно вбить, может, в кого-нибудь из вас? В сплошную скалу не войдёт!
— Там, выше, есть дыры!
— Ну так там, выше, будет легко, лишь здесь это — проблема!
— Да, мы сотворили рекордную глупость, — недовольно сказала Барбара. — Это же совершеннейший кретинизм — влезть сюда. Ещё чудо, что мы живы!
— У меня такое впечатление, что мы живём несколько нерационально…
— Ох, нет другого выхода, давайте делать живую пирамиду, — твёрдо решил Януш. — Воспряньте духом и не вертите головами, когда на вас я взойду. Барбара, свети обоими фонарями сразу!..
Живая пирамида обрушилась трижды. В четвёртый раз кирка воткнулась в дыру.
— Смотрите, как мы прекрасно укомплектовали снаряжение, — сказал Лесь в набожным волнением.
— Стойте здесь и ждите, — приказал Януш. — И не стойте под дырой, потому что что-нибудь может упасть вниз. Я возьму верёвку и попробую где-нибудь её там укрепить. Хорошо, что мы взяли две… Ага, нужно завязать узлы!
С помощью верёвки постепенно преграду преодолели. Наверху весь персонал почувствовал, что у него нет больше сил и что он находится на пороге истерии. Дальнейшую дорогу преграждал свисающий, частью обваленный потолок, возле которого можно было протиснуться лишь с большим трудом. Незначительные следы указывали на то, что когда-то его поддерживали деревянные стропила.
— Шахта, — прошептал Каролек. — Говорите шёпотом…
— Лучше ничего не говорить, — прошептал Януш, — осторожность не помешает. Этот потолок висит на честном слове.
— Я пойду последней, — драматически шепнула Барбара. — Это все моя вина…
— Идиотка, — убеждённо шепнул Януш.
Ничего не шепчущий Лесь решительно взял Барбару за руку и толкнул её сразу за Янушем. С величайшей осторожностью, змеиными движениями, по одному, персонал протиснулся мимо руин. Едва составляющий боевое охранение сзади Каролек оказался возле товарищей, едва набрали в грудь тухлый воздух, чтобы с облегчением передохнуть, как что-то глухо стукнуло, и остатки потолка рухнули вниз. Щебень засыпал обратную дорогу окончательно.
— Успели в самый последний момент, — сказал Януш, идя дальше, все время вверх. — Теперь уже кончено, теперь мы должны идти туда вперёд во что бы то ни стало. Обратной дороги нет.
— У вас есть ещё силы? — безнадёжно спросил Каролек. — Может быть, отдохнуть немного?
— Ты хочешь тут уснуть? — удивился Лесь недовольно. — Мне кажется, что уже недалеко.
— Спать не спать, но хотя бы давайте напьёмся того кофе…
— Хорошо, пусть окончится этот подъем. Может быть вверху будет лучше?
Каменные ступени нерегулярно тянулись в бесконечность. Кое-где были натыканы что-то вроде лестничных площадок, от которых отходили ответвления коридора. Стрелок уже не было, но персонал бюро упорно взбирался вверх.
Ступени наконец кончились, и новый коридор, который показался в свете фонаря, позволил принять вертикальное положение. Полностью измученные первооткрыватели подкрепились кофе из термосов и сахаром вприкуску. Как вкус, так и запах сахара оставляли желать лучшего, ибо Каролеку не удалось предохранить его от отсырения. Но никто особенно не привередничал.
Дальнейший путь привёл в новую комнатку. Из комнатки вели коридоры в четыре стороны света. Стрелы отсутствовали. Персонал остановился в нерешительности.
— Ну, и что теперь? — спросил Лесь.
— У меня такое чувство, что где-то свежий воздух, — неуверенно произнесла Барбара. — Но я не знаю, откуда он дует.
— Снаружи.
— А где это — снаружи?
— Нужно зажечь свечу, — посоветовал Каролек. — Посмотрим, что будет делать огонёк.
Зажечь погребальную свечу оказалось не так просто. Находящиеся в карманах спички намокли и не хотели зажигаться ни за что. Несколько минут рассматривалась возможность получения искры от электрической батарейки в фонаре, потом вдруг Барбара издала крик и рванулась рукой к своим волосам.
— Падайте передо мной ниц! — решительно пожелала она. — Я, как только увидела воду, прицепила спички к волосам шпилькой. Сухие, как перец!
— Я видел в жизни более сухой перец, — критически заметил Януш. — Но, может быть, все же удастся зажечь…
Загорелись три погребальные свечи. Их подняли вверх у выходов трех коридоров, ибо четвёртый, которым сюда пришли, в расчёт не входил. Только один огонёк показывал какую-то тенденцию к отклонению в середину помещения.
— Идёмте туда! Оттуда идёт свежий воздух! Кароль, на всякий случай отмечай мелом на стенах стрелки!..
Свежесть воздуха явно увеличивалась. Через несколько метров коридор сузился и снизился. Януш на четвереньках протиснулся через тесную дыру, и вот хромающая за ним Барбара увидела, что он странно дёргает ногой, при этом ей показалось, что он что-то кричит. На всякий случай она несколько попятилась и попала туфлей в Леся.
Януш торчал задом в отверстии, а руками изо всех сил старался удержаться за какой-то корень, чтобы не слететь по крутому поросшему травой склону, который не только увидел, но ощутил в непроглядной темени ночи.
— Люди, вышли! — радостно стонал он. — Пусть я подохну, вышли! Боже мой, вылез! Конец этим холерным пещерам!!!
— Что ты говоришь? Я не слышу! — допытывалась беспокойно Барбара. — Внимание, все назад! Опасность!
Лесь толкнул Каролека, вокруг которого было немного места.
— Что-то там происходит, я не пойму, — сказал он беспокойно. — Барбара толкается и кричит что-то.
Каролек перестал водить по стене мелом.
— Господи, может, быть обваливается что-то?!
Не понимая действий Януша, Барбара на всякий случай схватила его за дёргающуюся ногу. Януш повис на склоне головой вниз, фонарь выпал у него из рук, поехал вниз и погас. Держащая его за ногу Барбара вылезла наружу, захлебнулась счастьем, выпустила ногу и съехала за Янушем тоже. Высунувшийся за ними Лесь услышал внизу таинственную возню, внезапно дёрнулся и рухнул за товарищами. Последним прибыл Каролек.
Исцарапанный, помятый, переполненный счастьем и утехой персонал бюро сидел в уголке на крутом скалистом склоне, держась за какой-то пенёк.
— Ноги моей не будет ни в одном подвале больше, — торжественно провозгласила Барбара. — Я не хочу больше и слышать о пещерах! Пусть себе те туристы делают, что хотят, но без меня!
— Это было действительно чудо, — подтвердил Каролек. — И вообще, я не понимаю, как нам удалось выйти из всего этого живыми.
— Идиотам всегда везёт, — сказал Януш. — Я вам так скажу: если бы все мы были пьяными, то этот путь пробежали бы с песнями.
— Боже, как я голоден! — простонал Лесь.
— Где же мы находимся? — полюбопытствовал Каролек.
— Не все ли равно? Ясно, что на поверхности. Сориентируемся, когда рассветёт. Кстати, который час?
— Четверть второго, — ответила Барбара, освещая часы фонариком. — Глядите, мы были там почти шестнадцать часов.
— Мне казалось, что шестнадцать лет. Вероятно, на небе тучи, потому что чертовски темно…
— Послушайте, до рассвета ещё не менее три часа. Если пасмурно, то ещё больше. Мы же не будем здесь сидеть три часа без дела…
— Попробуем спуститься вниз.
— Темно, как у кабана в заднице. Мы поломаем себе руки и ноги…
— Надо привязать верёвку к пню!
Освещая египетские ночи последним уцелевшим фонариком, поддерживая друг друга и используя верёвку, персонал бюро начал спускаться вниз. Крутой склон наконец прекратился. Ноги ощутили гладкую твёрдую поверхность.
— Глядите, шоссе!
— Интересно, какое? Где мы можем быть, черт побери?
— Здесь низ, а там — гора… В какую сторону пойдём?
— Ни в какую, — решительно сказала Барбара. — С меня хватит. Если хотите, то идите, а я подожду здесь. Ног уже не чувствую и вообще ничего не чувствую!
— А я, наоборот, чувствую все слишком сильно, — сказал Каролек, — Она права, я тоже никуда не пойду. Здесь где-нибудь можно переждать…
Лесь застучал зубами.
— Холодно, как на полюсе! Мы получим воспаление лёгких…
— Можно разжечь костёр.
— Давайте сойдём с этого шоссе, — сказал Януш. — Здесь лучше. Соберём несколько веток и разожжём костёр. Всюду мокро — не будет пожара. Испечём на углях остатки колбасы. Жаль, что не взяли с собой поллитра.
— Что? — спросил Вдруг Лесь, — Как, не взяли? У меня есть чекушка!
— И только сейчас ты говоришь об этом?!
— У меня было замешательство в голове, поэтому я не знаю, что должен был сказать, и не помню, что…
Из последних сил персонал собрал в темноте кучку веток, сучьев и коры. Стук зубов раздавался все сильнее. Через четверть часа заполыхал огонь, выделяя из себя спасительное тепло, и чекушка Леся пошла по кругу, вызывая тепло также и внутри. Победившая, но смертельно уставшая экспедиция первооткрывателей разместилась тесной группой посреди каких-то густых, перепутавшихся кустов, у её ног пылал небольшой костёр. Измученные, но радостные голоса стали стихать, все реже и реже чья-то рука подбрасывала в костёр пищу, и наконец мёртвый сон свалил четверых чудом спасшихся первооткрывателей.
* * *
Беспокойство директора бюро усиливалось с минуты на минуту. О сне он даже и не мечтал. Не находя себе места, он ходил по пансионату и старался унять страшное давление в горле. Тяжесть ответственности за жизнь подчинённых ему работников сгибала его, словно груда мельничьих жерновов, а угрожающую атмосферу сгущал тот факт, что он не мог зажечь погашенный Бьерном свет. Единственным светлым пятном была электрическая машинка на кухне, которая работала по неизвестным причинам.Небо окутывали тучи, и вокруг пансионата царила абсолютная темнота.
Наступила полночь. Главный инженер ушёл спать, и директор бюро ощутил себя ужасно одиноким. Он посидел минуту в одной из комнат, с горечью подумал, что если что-нибудь произойдёт, то, независимо от причин несчастья, все падёт на его голову, сорвался снова и снова забегал по дому. Он выглянул через одно окно, потом через другое, увидел глубокую ночь, вышел на маленький балкончик над невидимым огородом и, всматриваясь в темноту, в отчаянии думал о возможности спасения персонала.
Он стоял, надолго задумавшись. Замёрз, потому что в него проникла ночная влага, намеревался уже войти назад, когда услышал какие-то звуки. Звуки показались ему человеческими голосами. С бьющимся сердцем он наклонился, напряжённо вслушиваясь, но голоса не приближались. Они слабо доносились с небольшого расстояния. За кустами временами что-то блестело.
Директор бюро сбежал с балкончика и ворвался в комнату главного инженера. Главный инженер лежал в кровати одетым, и в темноте светился огонёк его сигареты.
— Збышек, там что-то слышно! — закричал в волнении директор бюро. — Может, это они вернулись?
Главный инженер сорвался в мгновение ока. Они оба, спотыкаясь в темноте, выбежали на балкончик. Наклонившись вперёд, они старались что-нибудь услышать и увидеть.
Голоса шелестели неясно за густыми кустами, и свет блестел то сильнее, то слабее. Никто не продирался сквозь заросли и не ходил к пансионату.
— Это не они, — мрачно сказал главный инженер. — Если бы это были они, то вернулись бы в дом. Кто-то там просто крутится в лесу.
— В это время? И в такую тёмную ночь? Кто же это может быть?
— Вероятно, хиппи. В Польше их немного, и вроде они любят такие странные условия существования.
Со стороны голосов подул ветер и принёс с собой какой-то неприятный, трудный для определения запах. Главный инженер принюхался.
— Слышите? — спросил он с лёгким разочарованием.
— Да, вероятно, это все же хиппи, — ответил директор бюро с сожалением. — Курят наркотики. Что за ужасная вонь! Как они могут это выдержать?
— Как будто сероводород… И какая-то гниль. Они должны быть ужасно грязными…
— Боже, что им пришло в голову исследовать пещеры! — простонал директор бюро. — Там же может что-нибудь обвалиться! Может их засыпать!
— Я изучил документацию, — сообщил главный инженер — Пещеры обследованы при проведении установки. Вплоть до потока… знаете, спускается вниз… вплоть до потока все должно быть в полном порядке. В прошлом году здесь работала группа гидравликов, под землёй устроили себе базу, сидели по восемь часов, питались… Даже сделали какие-то знаки на стенах… Несколько выше есть небольшой колодец. Может, они выйдут через этот колодец?..
— Может быть, и выйдут…
— Идите спать, нет смысла так нервничать. Мы ничем не поможем этим выглядыванием, а завтра мы должны быть в форме.
Директор бюро теоретически признал правоту главного инженера, но не в состоянии бы лечь в постель. Он немного дремал в одежде, пробуждаясь каждую минуту и наконец в пятом часу утра, почувствовал, что дольше не может выдержать этого бездействия.
За окном вставал пасмурный день. Директор бюро вышел из пансионата, посмотрел вдоль шоссе, перешёл на другую сторону, к огороду, и задержался на лестнице, безнадёжно оглядываясь вокруг. Его шаги разбудили главного инженера, который также спал в одежде, беспокоимый ужасными видениями. Он сошёл вниз и остановился за спиной директора бюро.
— Не вернулись, — глухо сообщил директор бюро.
— Пять минут шестого, — сказал главный инженер. — В семь мы должны быть внизу, в милиции.
Ранний ветерок снова принёс особенную невыносимую вонь. Директор бюро невольно повёл ноздрями.
— С утра уже курят наркотики, — сказал он с нескрываемым презрением. — Это нужно запретить. Они отравляют воздух.
— Может быть, они до того грязны, — заметил главный инженер, желая хоть на миг отвлечь внимание директора от гнетущего состояния. — Пойдёмте посмотрим. Если они желают курить это дикое свинство, то пусть идут куда-нибудь в другое место.
Они вошли в мокрую траву и с определённым усилием, несколько окольной дорогой продрались сквозь заросли. Они вернулись на место, где ночью доносились голоса и блестел свет, раздвинули густые кусты и замерли в абсолютной неподвижности.
Под привлекательным кустом дикой смородины спали сном праведников ужасно грязные, ободранные, вонючие Барбара, Каролек, Лесь и Януш, сладко и трогательно притулившись друг к другу. У их ног лежала кучка пепла погасшего костра.
После неслыханно длинной паузы главному инженеру и директору бюро удалось овладеть собой. Но они все ещё не были уверены, что взяло над ними верх: безгранично утешение или вселенское удивление.
— Боже мой, почему они не вернулись в дом?! — закричал главный инженер, внезапно продираясь сквозь кусты. — Они что, скрывались от нас?!
Директор бюро набросился на найденных сотрудников, как волчица на своих детёнышей. Заключить их в объятия помешала ему кошмарная вонь. Угрызения совести перемешались в его словах с криками счастья. Вырванные внезапно из сна исследователи пещер недоуменно глядели на ошалевшего от счастья начальника, не понимая вообще, где находятся и что делается…
* * *
— Кто бы мог подумать, что мы находимся возле самого дома, — недовольно сказал Януш, когда все, умытые и переодетые, уселись за вполне заслуженный завтрак. — Мы думали, что это какое-то неизвестное место, и у нас уже не было сил бродить в потёмках.— Почему, черт побери, не зажгли свет? — гневно вопрошала Барбара. — Тогда было все видно!..
— Мы надеялись, что глаз привыкнет и удастся увидеть что-нибудь снаружи, — признался озабоченно директор бюро. — И кроме того, я пробовал, но ни один выключатель не действовал…
Ясный день вернул всем способность думать. Они признались начальникам о причинах проводившихся обследований. Директор бюро заразился благородным энтузиазмом подчинённых и дал согласие на включение в проект подземных галерей, одновременно думая над тем, как получить разрешение на это от вышестоящих организаций. Бьерн четырежды услышал пояснения о происшедшем, требуя его от каждого из участников отдельно. Главный инженер погрузился в размышления о химическом составе столь вонючей субстанции…
В обратный путь в Варшаву двинулись все, причём Барбара, Каролек, Лесь и Бьерн были впихнуты в машину директора бюро, а главный инженер вместе с Янушем использовали мотороллер Влодека.
— Вы должны ехать с ними, пан Збышек, — сказал шёпотом директор. — Ни за какие сокровища мира я не оставлю никого из них без присмотра.
* * *
Бульдозеры и экскаваторы уже начали свою работу на приятных склонах к вящему счастью председателя Совета, когда директор получил толстый конверт из-за границы. Пребывающий на лоне Отчизны Бьерн сообщал о достигнутых успехах.— Я ничего не могу понять, — сказал директор главному инженеру, читая в третий раз письмо, написанное наполовину по-польски и наполовину по-английски. — Что он имеет в виду? Пишет, что он делает все, чтобы загладить свою ужасную вину… О какой вине идёт речь? Что вынудил бюро совершить преступление… Какое преступление, Господи? Он обеспечил нам рекламу по всей Скандинавии, и все туристские агентства уже включили Польшу в свои каталоги… Уже целые толпы туристов прутся к нам, и меня уже спрашивали, знаю ли я что-нибудь об этом, потому что все туристы хотят посетить именно наши объекты. Но ведь этих объектов ещё не существует! Замок на разные торжества… Какие-то дни рождения, свадьбы… на пять лет вперёд! Туристов направляют, конечно же, на другие объекты, но для нас это несомненный успех, так как уже сейчас видно уже увеличивающийся доход и вообще реклама — это бесценная вещь, только что это на него нашло? Откуда он это взял?
Главный инженер несколько смутился.
— Ну, видите ли… Насколько я знаю, он потерял по неосторожности часть документации… инвентарной… И бюро должно было эту документацию восстанавливать. Он очень переживал и обещал все это как-то компенсировать. Он ведь знал, как важно нам привлечь туристов.
— Да, но какое преступление он имеет в виду?
— Наверное, не правильно понял. Чувствует вину…
Директор несколько скептически принял это разъяснение и перешёл к просмотру пришедших одновременно с письмом рекламных проспектов. Главный же инженер спешно собрал своих коллег и сообщил им о письме. После недолгого совещания решено было посвятить своего начальника в обстоятельства дела, опуская, конечно же, некоторые детали.
Взаимное доверие и доброжелательность снова воцарились в бюро. Содержащиеся в проспектах прекрасные описания могли успокоить кого угодно. Директор чувствовал себя вполне удовлетворённым. Его душа пела в упоении, а будущее представлялось Полярной звездой.
Только одного он не мог все же понять. Почему скандинавские рекламные проспекты как главный привлекательный пункт рекламировали бои быков. Насколько ему удалось понять, в боях должны были принимать участие специально откормленные горные быки…