Страница:
— Если бы только! Пока я не вижу никакой возможности даже приступить к поискам. Вот тебе…
— Постой! А она не собирается в отпуск? Летом детей тоже обычно куда-то отправляют из города, скажем в деревню. И тогда главное препятствие отпадёт.
— Не думаю, во всяком случае, ничто не говорит о её намерениях уехать в отпуск. Наоборот, многое говорит о том, что она с места не двинется, не оставит пустым дом. Не спрашивай, почему я так считаю, просто у меня сложилось такое убеждение. И тогда вообще все пропало. И тут ты…
— Ну, не совсем все, — рассеянно заметил парень, о чем-то размышляя. — Кажется, я кое-что придумал. Ага, ты начала говорить…
— Да, я говорю — очень рассчитываю на твою помощь. Во всем. Если бы ты согласился…
И девушка бросила на Тадика взгляд, от которого все в нем расцвело. Ради девушки, которая так на него смотрит, он готов на костёр взойти, Даже если бы речь не шла о его отце и его незапятнанной репутации. Обыскать дом? Пустяки! Да хоть клетку с тиграми-людоедами обыскать, он не колеблясь сделает это. С радостью! При мысли о тиграх Тадеуш стиснул зубы и грозно нахмурился.
С беспокойством наблюдавшая за ним Эльжбета вдруг подумала — а у парня есть характер.
И он очень хорош собой. Странно, только сейчас заметила.
А парень с характером коротко поинтересовался:
— У тебя что, привычка такая, без конца спрашивать, согласен ли я? Кажется, ты уже знаешь ответ.
— Да нет, нету у меня такой привычки, — стала оправдываться девушка. — Просто не хотелось бы взваливать на тебя…
— Тогда хватит об этом. А польза от меня будет наверняка. Есть конкретные предложения?
— Не совсем конкретные, но кое-что…
— Валяй.
— Для начала поговорить с детьми. Или нет, для начала надо как-то утрясти отношения с мегерой.
— В каком смысле?
— Кристина считает — она боится с твоей стороны поползновений на наследство отца. Если ей придётся отстегнуть тебе кусок — помрёт. Так вот, если не намереваешься претендовать, надо ей сказать об этом чётко и ясно. Пусть уймётся.
— А я намереваюсь, — холодно заявил Тадеуш, снова нахмурившись. — Хотя и не так, как опасается она. На все сто уверен — эта сволочь собирается выбросить на помойку оставшиеся после отца вещи, и Стась мне говорил. Пока ещё руки до генеральной уборки не дошли, ждёт, пусть пройдёт положенное время, а потом уж все вышвырнет. Мегера ненавидела отцовские увлечения, а мне дороги все эти ненужные ей вещи, и я не намерен их по помойкам собирать. Знаешь, кажется, у меня такое же хобби, как у отца.., только ей об этом говорить не собираюсь.
— А мне?
— Конечно! — расцвёл Тадик. — Рыбалка. Мегера о рыбалке просто слышать не могла, и теперь у неё руки чешутся все снасти повыбрасывать, а я со Стасем поделюсь, он тоже любит рыбку поудить. Кроме того, я бы хотел взять отцовские словари и старые географические атласы. Он их всю жизнь собирал, а сейчас они никому не нужны. И эта.., как бы поаккуратнее выразиться.., эта старая…
— ..плесень, клюшка, перечница, — услужливо подсказала девушка.
— Подходит. Так вот, она не то что карты прочесть не может, вообще не понимает, к чему они, а к иностранным языкам относится с презрением. И потом, у отца сохранились коллекции, от деда ещё, всякие там пуговицы от мундиров, старинные польские эполеты, эмблемы… Отец все сберёг и сам всю жизнь пополнял. У меня в серёдке все аж переворачивается, как подумаю, что эта старая грымза… Вот как ты думаешь, что она с этим сделает?
Эльжбетка не сомневалась:
— Да вышвырнет! Сгребёт в кучу и выбросит в мусорный ящик.
— Именно. А я не хочу! Не позволю! Все время думаю — как мне это забрать.
— А больше тебе ничего не хочется забрать?
— Да, пожалуй, больше ничего. Ну, может, ещё пару мелочей того же рода. Я и собирался ей об этом сказать, так она мне и рта не дала раскрыть. Ну я со злости и забрал отцовскую тачку. Теперь удивляюсь, чего это она её назад не требует.
— Возможно, предпочитает не затрагивать тему, боится, как бы ты не стал свои права качать.
Тут разговор свернул на пани Богуславу. Оба собеседника не выносили эту особу, да уж очень многое сейчас зависело от её настроений и намерений. Отведя душу, вернулись наконец к главному.
— Я уверена, — сказала Эльжбета, — если ты из отцовских вещей попросишь лишь мелочи, которые в её глазах гроша ломаного не стоят, она заключит с тобой перемирие. А потом, глядишь, и мир.
— И тогда я получу возможность пойти дальше! — подхватил Тадеуш. — Предложу ей помощь какую-нибудь, всякий там ремонт. Бесплатно. Наверняка что-нибудь потребуется.
— Ещё как потребуется! — подтвердила Эльжбета. — Починить люк на чердак.
— Как ты сказала?
— Да я до этого ещё не успела дойти. Когда мы были у неё в последний раз, ну когда пошли извиняться, так она попросила отца починить крышку люка на чердак, который плохо закрывается или совсем не закрывается, мы с отцом так и не поняли. Видишь ли, ни я, ни отец в этом не разбираемся, но отец побоялся ей в этом признаться. Как-то глупо получилось, ведь только что умолял простить и клялся сделать для неё все, чего она ни пожелает. И потом, уже дома, нам пришло в голову, что, может, ты сумеешь…
— Починить крышку люка? Не смеши меня. Раз плюнуть.
— Слава богу! — обрадовалась девушка. — Я ведь не знала, разбираешься ли ты в этом. Ох, какой ты молодец! Однако это ещё не все. Тебе придётся вместе с нами ходить к ней в гости, чтобы твои братишка с сестрёнкой не смогли за всеми нами уследить. К тому же ты, в конце концов, имеешь право отбирать отцовские коллекции, книги и вообще всякие мелочи, так что тебе легче пошарить в укромных местах. Там, смотришь, и Стась ещё поможет.
— Со Стасем я всегда договорюсь, — заверил Тадик.
— А что касается Агатки.., придётся взять её на себя. Не можем же мы кооптировать Клепу.
— Это того, который крадёт?
— Ну да. Хотя знаешь, у меня насчёт нашего жулика возникли подозрения. Представь, кажется, он влюбился.
— В Агатку?!
— Да нет, в эту заразу, её мать. Парень ушам своим не поверил.
— Это ты придумала или у меня что со слухом? Влюбиться в такую…
— Со слухом у тебя порядок, и я не придумываю. И ведь.., ты уж извини, но твой отец взял же её в жены!
— Тогда она была моложе, не такая толстая и вообще строила из себя ангела. Я молокососом ещё был, но помню.
— Должно быть, у нашего Клепы со вкусом не все в порядке, но при виде мегеры он так и офонарел, словно пыльным мешком прибитый, да и потом… Глаз с неё не сводит и во что бы то ни стало норовит к ней в дом попасть. Так что мы рисковать не можем.
— В каком смысле?
— Если он втюрился, так примет её сторону, и тогда на портфеле придётся поставить крест.
— Ага, потому ты предпочла меня? Эльжбета выразительно покрутила пальцем у виска и пожала плечами, но решила не обижаться. Нечего перед собой притворяться, она прекрасно понимала, что творится в душе парня.
— Да! — твёрдо заявила она. — Мы предпочли тебя. Но не по этой причине. Видишь ли, с самого начала мы почувствовали в тебе.., ну, если не друга, так союзника. И прекрасно знаем, что мегера считает тебя своим личным врагом. И ещё такая малость. Наш портфель находится в доме твоего отца. Мы собираемся его украсть. Не очень похвальное намерение, согласись. И нам было бы морально легче, если бы ты, сын пана Северина, отдал его нам. Доходит? Так что нечего сравнивать себя с Клепой.
— А ты не боялась, что я мог бы забрать портфель себе? Как-никак наследник…
— Тогда я бы удивилась так, как мне ещё не приходилось в жизни удивляться.
Помолчали, глядя друг другу в глаза. Первым сокрушённо заговорил Тадеуш:
— Ты уж извини, не знаю, с чего эти глупости у меня вырвались. Постарайся о них забыть.
— Думаешь, мне не о чем помнить, как только о твоих глупостях?
— Так, говоришь, ваш жулик угорел? Нашёл в кого втюриться.
— О вкусах не спорят. Куда подевалась официантка? Мне бы ещё соку, в горле пересохло.
Тадик заказал сок, причём с такой миной, словно заказывал бутылку шампанского, в то же время лихорадочно раздумывая, что бы такое сказать, чтобы девушка поскорей забыла о его идиотской выходке с Клепой. И сообразил — лучше всего перейти к конкретике, хватит разговоров.
— Я все понял. Когда приступаем? — задал он деловой вопрос.
— Да как можно скорее, нечего откладывать, — с облегчением ответила девушка, опасаясь, что Тадеуш все-таки обиделся. — Дорог каждый день. И мы считаем, что пока лучше всего приходить во время отсутствия мегеры и ожидать её возвращения с работы. Разумеется, ожидать — не значит сидеть сложа руки.
— А ты знаешь, когда она бывает на работе?
— Ещё бы! У меня имеется график её дежурств, специально узнавала в больнице. Будем делать вид — так заботимся о её доме, что руки чешутся, трудовой энтузиазм заставляет нас являться раньше времени.
— Вот мы и заявляемся, и ждём её. А потом хватаемся за люк.
— Если бы только люк! Там ещё шкаф. Знаешь, тот, что внизу, в прихожей, дверь из него вылетает.
— Что ж, и за шкаф возьмёмся. А у тебя не будет проблем с лекциями?
— Справлюсь. А у тебя с работой?
— В принципе я могу по своему желанию планировать. И инструмент принесу. Хотя нет, у отца был свой, лучше его поискать. Хороший предлог пошарить.
Девушка одобрительно кивнула.
— А я ещё и потому тороплю, что с первого отец выходит на работу, вот у него могут быть трудности. Ему не хочется переходить на инвалидность, значит, придётся поначалу вкалывать как каторжному. У нас на него только надежда. Знаешь, сколько было расходов с болезнью отца! А ещё, хоть и получили страховку за старую машину, пришлось порядочно добавить, когда покупали новую, так что нам сейчас туго приходится. Хорошо бы найти портфельчик…
— Усёк! — закончил разговор Тадеуш. — Давай график дежурств, сразу и назначим день…
Не нравилось ей это. Все не нравилось. И проклятая дверь шкафа, и не закрывающийся толком чердачный люк, и чуланчик на самом верху лестницы. Там, наоборот, дверцу заклинило насмерть, в результате чего чуланчик тоже стал недоступен хозяйке. Это уже ни в какие ворота не лезет, когда в шкаф не заглянешь, в чулан не войдёшь, на чердак не залезешь.
Правда, Северин по её просьбе всегда открывал и закрывал двери, ну да что толку, починить надо было, вместо того чтобы оказывать услуги посторонним людям. Мастерить он умел, этого у него не отнимешь, да какое значение имеют его способности, если помер, а ничего не сделал? Времени не находилось для дома, для семьи. А для дружка своего поганого Хенрика находилось, в больницу к нему ездил, у постели просиживал! А потом взял да умер ей назло! И кто знает, может, в одном из недоступных ей укромных уголков до сих пор хранится портфельчик.., хотя нет, портфельчик эти паршивцы отыскали. Вот всегда так, бедному вечно ветер в лицо, а богатому даже черт колыбель качает. Карпинские эти.., отыскали свой портфель с кучей денег, а зачем им деньги? Она же тут, как сирота какая, без мужниной помощи, одна с детьми.
Ну да бог с ним, с портфелем, но ведь муженёк её покойный, негодяй этот, и что другое способен был от неё припрятать, уж она знает его подлую натуру. Недаром часто звонил ему подозрительный пан Яцек, какими-то делишками занимались втайне от неё. Правда, Северин утверждал, будто никакой прибыли от шашней с этим Яцеком не имеет, да только она не дура, чтобы этому поверить. Наверняка что-то получал, а от неё скрывал. Хотя её, Богусю, любил, тут никаких претензий к нему, разве что и любовь его была какая-то.., не такая, как бы ей хотелось, уж слишком растолстел, подлец, а она-то старалась, всякие вкусности ему готовила.
Тут мысли пани Хлюповой перескочили с мебели на кулинарное искусство. Что правда, то правда, готовить она умеет, вот взять хотя бы котлеты из рыбного фарша, что сегодня нажарила. Пальчики оближешь, а стоят гроши. К котлеткам картофельные крикетики да огурчики малосольные, аккурат заквасились до нужной кондиции. Какая жалость, что никто, кроме детей, не отведает её кулинарного шедевра. Хотя оно и лучше, а то гости придут, сожрут — и снова топчись у плиты, а так, глядишь, дня на три хватит. Другое дело, если бы ей платили, да только где взять людей, которые за хорошую плату поручат ей устраивать приёмы? Чем такие глупости плести, лучше бы нашли хорошее местечко, а уж она, извините, сама искать не намерена. Ещё чего! Не дождутся. Эх! Открыть бы собственный ресторанчик, да на пустом месте и думать нечего, тут деньги нужны.
От раздражения котлетки и крикетики выскочили из головы, перед глазами опять ненавистная дубовая дверь. Ну что ей, несчастной, делать?
Возможно, раздражение вылилось бы в непродуманные действия и закончилось бы все очередной травмой, но в этот момент задребезжал звонок у калитки. Поглядев в узкое оконце, хозяйка поморщилась. Опять эти Карпинские, надоели. Хотя Хенрик обещался починить люк, так давно пора. О, а зачем они притащили с собой этого мерзавца Тадеуша? Ну, она им сейчас покажет!
Насупившись, с трудом удерживаясь от резких слов, хозяйка сама впустила нахальных гостей, дети куда-то разбежались, вечно их нет, когда нужны. Ага, вот и своего шурина привели, ну хоть этот мужчина приличный, от него она слова неприятного не слышала, умеет себя вести и к ней с почтением. Нет, против шурина она ничего не имеет, а вот Тадеуш нужен тут как прошлогодний снег.
— Да уж заходите, заходите, раз пришли, — ворчливо приветствовала хозяйка гостей. — А ты, Эльжбетка, что застряла в калитке? Первый раз, что ли, в этом доме?
Девушка и в самом деле помедлила, перед тем как войти во двор, оглядываясь в поисках детей. Она так надеялась пообщаться с ними, закрепить знакомство с помощью вновь принесённых лакомств, но раз их нет… Может, кое-что удастся для них припрятать от мамочки.
— Я ничего, пани Богуся, как тут у вас хорошо…
Очередной визит к пани Хлюповой организовался экспромтом, достаточно неожиданно для Карпинских.
Из кафе на Роздроже Тадеуш подвёз Эльжбету на машине, и у дома девушка увидела машину Клепы.
— Рука судьбы! — вскричала девушка. — Гляди, жулик заявился, наверняка ногами сучит, так ему не терпится в гости к ненаглядной. Слушай! Нельзя упускать такой случай, поехали, а? Она как раз дома, ничего, один раз при ней заявимся, а ты заведёшь речь о наследстве.
Тадеуш не возражал.
— Поехали, чем больше нас, тем лучше. Грузи семейство и едем.
— Нужно что-нибудь купить, с пустыми руками к ним не пойдёшь.
Клепа приехал всего час назад и рвался к Богусе. Кристина пыталась, сдержать его порывы, Карпинский принял сторону жены и изо всех сил заговаривал зубы шурину, а тот знай твердит — намерен немедленно мчаться к этой чудной женщине, тем более что прихватил запасные брюки и пребывает во всеоружии. Неизвестно, чем бы кончилось дело, не подоспей Эльжбета. Проблему решили за пять минут. Едут все, пока, правда, ещё без Кристины. Клепу такое решение не очень устраивало, но он подчинился превосходящим силам. Поехали на машине жулика, Тадеуш для начала оставил свою у Карпинских, все-таки лишний раздражитель для мегеры.
Впустили их сразу. Эльжбета поспешила войти в дом, а Клепа кинулся целовать ручки.
— Располагайтесь, — с трудом высекла из себя искры гостеприимства хозяйка, — сейчас угощу вас котлетками. В прошлый раз Эльжуне очень понравились мои вареники, уж она их ела, ела, посмотрим, как на этот раз. Да садитесь же!
Клепа протянул хозяйке бутылку вина, Эльжбета — мороженое. И предложила свою помощь. Пани Богуслава отказалась — она умела быстро и со вкусом накрыть стол без посторонней помощи. Котлеты были ещё горячими, даже шкворчали на сковороде. Тадеуша хозяйка не замечала, но тарелку и приборы перед ним тоже поставила.
И тут парень проявил чудеса дипломатии. Пока Клепа собирался с духом, готовясь провозгласить тост, Тадик встал и, перекрикивая общий шум, громогласно потребовал внимания.
— Разрешите, пани Богуслава, — начал он и немного умерил громкость, слишком уж мощно прозвучали первые слова. — Я тут специально пришёл в таком большом обществе, чтобы при свидетелях сделать официальное заявление.
Вдова замерла с бокалом в руке, её лицо стало наливаться багровым румянцем, рука задрожала от гнева. Она открыла уже рот, но парень опередил её, вдохновенно заявив:
— Чтобы не было никаких сомнений. Вот я и решил сказать честно и открыто. При свидетелях. Мой отец умер, это был его дом, в нем остались его жена и дети, так что я никаких претензий к наследству не имею. То есть того.., не претендую на наследство. Если пани Богуслава пожелает, готов данное заявление сделать в письменной форме. Но тут сидят.., раз, два, три.., три совершеннолетних свидетеля, пока ещё совсем трезвые. И я не претендую ни на часть дома, ни на какие деньги, и вообще ни на что! Машина отца пока у меня, так и её могу вернуть по первому требованию или продать и вернуть деньги, хотя предупреждаю — денег дадут всего ничего, не машина, а металлолом, я проверил…
Насчёт этого пани Богуслава как раз не сомневалась, сама считала мужнину машину кучей ржавого железа, так что гнев её наполовину улёгся. А Тадеуш продолжал:
— У меня лишь одно желание. Хотелось бы на память об отце взять семейные реликвии. Принадлежавшие ему и деду. Коллекции всякие, рыболовные принадлежности и прочие мелочи, которые пани все равно выбросит, потому что они ничего не стоят, а для меня дороги как память. Скажем, пуговицы…
— Что? — вырвалось у жулика, который слушал с открытым ртом неожиданную речь парня.
— Пуговицы! — охотно повторил Тадеуш. — Ещё дед собирал, а отец продолжил. В основном металлические. Ещё старые словари. Старые атласы. Очень прошу вас, пани Богуслава, не выбрасывать эти вещи, а отдать мне, ведь должно же у сына что-то остаться на память об отце. И ещё одно. Знаю, вы даже вспоминать об этом не любите, рискую вызвать ваш гнев на свою голову, ну да все равно скажу. Удочки. Хочу взять принадлежавшие моему отцу удочки. И больше ничего. Я уже человек взрослый, сумею заработать на жизнь, а дом и все в нем должно остаться жене и малолетним детям. Вот и решил раз и навсегда поставить вопрос ребром. То есть того… Ну да. Чтобы пани не считала меня врагом или какой пиявкой. Ага, вот что ещё. Считаю своим долгом помочь пани привести в порядок то, чего не успел сделать отец. Ну, скажем, навесить дверь шкафа в прихожей или ещё что. Присутствующих прошу быть свидетелями моих слов. Предлагаю тост за здоровье хозяйки и её деток!
В молчании выслушала пани Богуслава пламенную речь молодого человека. Помимо своей воли бросила взгляд на «пока ещё совсем трезвых» свидетелей — все ли слушают с должным вниманием? И не знала, верить — не верить. Вроде бы уши её не обманывают, но чтобы кто-то добровольно отказался от своей законной доли имущества… Хотя что с этого кретина взять? Весь в папочку, такой же растяпа. А она дурой будет, если не воспользуется. Выходит — в её интересах помириться с пасынком.
Опять обвела взглядом молчащих гостей. Вино выпили, теперь на неё уставились. Раньше с Тадеуша глаз не сводили, теперь вот с неё. Должно быть, надо ей что-то сказать. Минутку, что он такое о двери шкафа говорил? При свидетелях. Проше бардзо, пусть забирает барахло, которым Северин весь дом захламил, и ещё ту пакость, всю эту рыбацкую мерзость, баночки идиотские, коробочки и прочие ёмкости с крючками или чем там ещё. Она только рада будет, ей даже прикасаться к этому свинству противно. А вот относительно ремонта…
И заявила с присущим ей тактом:
— Надеюсь, все слышали? И если Тадик мне кое-что в доме отремонтирует, так пусть и машину себе оставляет, я о ней и слышать не желаю, взял без спросу, так пусть и держит. А все эти мелочи на память.., да пусть забирает, мне не жалко, вместе посмотрим, и пусть берет. Да, удочки… Тут со Стасем поговорить надо, поделятся, надеюсь. А когда за дверь от шкафа примешься?
Тадеуш оказался на высоте.
— Когда пани пожелает. Да хоть и сегодня же. Пан Хенрик мне о ней тоже сказал. У отца, помнится, был нужный инструмент, если найдём — я вот хоть и сейчас примусь.
— Ну, не совсем сейчас, — возразила хозяйка, — сейчас вы котлеток моих отведаете. Интересно, что скажет Эльжуня.
Услышав своё имя, девушка вздрогнула и отвела восхищённый взгляд от парня. Надо же, как он гениально взялся за дело! Как тонко все провернул! Теперь можно ненавязчиво приступить к просмотру кое-каких укромных местечек в доме, разыскивая необходимый инструмент. А котлеты.., да она готова расхвалить что угодно!
Ответить ей помешал шурин, который наконец прорвался:
— При чем тут Эльжуня, истинную оценку еде способны дать только мужчины! О, да ,это же райское наслаждение! Где найти слова, достойные вашего шедевра? О.., язык проглотишь! Нет, послушайте, мне ещё никогда не приходилось есть такие потрясающие котлеты. Хотя — какие это котлеты? Изумительно, потрясающе! Песня, поэма! Какой у вас талант! Разрешите поцеловать эти ручки.., уммм.., слов нет!
— Ив самом деле, отличные котлеты! — поддержал бывшего родственника Карпинский, неуверенно потянувшись за добавкой. — Даже не знаю, что вкуснее — они или те вареники?
Похвалы мужчин пани Богуся пропустила мимо ушей, машинально протянув руку для целования. А сама не спускала глаз с Эльжбеты, ожидая её просвещённого мнения.
Эльжбета не торопясь съела кусочек котлетки, тщательно прожевав. Съела второй. И глянула в глаза хозяйке. Притворяться не было необходимости. Котлеты просто таяли во рту.
— Невероятно! Как вы их делаете? Понятно, котлеты рыбные, это я различаю, но мне приходилось в жизни неоднократно есть рыбные котлеты, так никакого сравнения. И крокеты. Поначалу просто трудно поверить, что они из простой картошки.
— Кто сказал «картошка»? — оторвался от тарелки Хенрик Карпинский. — Где здесь картошка?
— Да крокеты, они ведь картофельные. Ты что, папочка, не понял?
— Нет, конечно. Может, дело в моей дефективной памяти, но ведь я в последнее время часто ел картошку, так ничего общего.
За столом поднялся галдёж, все без исключения гости принялись горячо обсуждать блюдо, превознося кулинарные таланты хозяйки. Вряд ли той приходилось когда выслушивать сразу столько комплиментов. Они бальзамом залили её сердце.
— К тому же дёшево! — вырвалось у неё.
— А что я говорила! — вскричала Эльжбета. — Если вы, пани Богуслава, не увеличите масштабов своей кулинарной деятельности, человечество вам не простит!
В хозяйке пробудилось природное ехидство.
— Вот интересно, ведь ты, Эльжуня, с детства знаешь мою стряпню, а только теперь как следует распробовала.
— Так что взять с несмышлёной девчонки! Теперь я повзрослела и, надеюсь, поумнела. Да и в детстве всегда с удовольствием уплетала все, что на стол ставилось, только вот выразить своё впечатление не умела.
Проглотив последнюю котлету, Клепа словно проснулся, уловив, о чем говорят за столом.
— Эля, ты упомянула о масштабах? Слушайте, прекрасная идея! Мне и самому не раз приходило в голову. А вы бы согласились, пани Богуслава?
И разговор пошёл о том, что пора Хлюпихе выплывать на широкие кулинарные воды, жаль такой талант зарывать в землю. Клепе передали прежние рассуждения на эту тему, и он тоже горячо поддержал идею сделать из милой хозяйки шеф-повариху столичного ресторана. За общим шумом возвращение детей прошло незаметно, одна Эльжбета обратила внимание на них. Улизнув потихоньку из-за стола, она в коридоре перехватила молодое поколение, затащила его в кухню, где и вручила припрятанные до поры шоколадные батончики, проинформировав и о мороженом, к сожалению уже спрятанном Богусей в морозилку. Дети не только с восторгом приняли сообщение гостьи, но даже успели выразить свою признательность.
Девушка вернулась на место за столом и застала конец Клепиной речи:
— Итак, решено. И я лично берусь все устроить. У меня такие связи, столько знакомых, как среди состоятельных личностей, так и среди целых фирм! Правда, действовать надо в Варшаве, не в провинции же, так я на какое-то время ради вас, пани Богуслава, готов переехать сюда из своего Щецина. Правда, с жильём определённые трудности…
Видя, что растроганная Хлюпиха уже открывает рот, чтобы предложить благодетелю кров, Эльжбета поспешила вмешаться:
— Какие трудности? Ведь всю дорогу у нас живёшь, когда в Варшаву приезжаешь. Живи, пожалуйста, ты нам не мешаешь. А если и в самом деле организуешь для пани Богуславы выгодные заказы, глядишь, и мы будем с этого что-то иметь. Может, на какой приём пригласят, поедим в своё удовольствие.
Карпинский поддержал дочь.
— Ты знаешь, я рад каждому твоему приезду, — искренне сказал он. — Живи на здоровье. И мне тоже страсть как хочется получить приглашение на один из приёмов. Учти, специально прослежу за этим! А если бы Богуся решилась возглавить какой ресторан, так я бы каждый день ходил туда обедать.
— Постой! А она не собирается в отпуск? Летом детей тоже обычно куда-то отправляют из города, скажем в деревню. И тогда главное препятствие отпадёт.
— Не думаю, во всяком случае, ничто не говорит о её намерениях уехать в отпуск. Наоборот, многое говорит о том, что она с места не двинется, не оставит пустым дом. Не спрашивай, почему я так считаю, просто у меня сложилось такое убеждение. И тогда вообще все пропало. И тут ты…
— Ну, не совсем все, — рассеянно заметил парень, о чем-то размышляя. — Кажется, я кое-что придумал. Ага, ты начала говорить…
— Да, я говорю — очень рассчитываю на твою помощь. Во всем. Если бы ты согласился…
И девушка бросила на Тадика взгляд, от которого все в нем расцвело. Ради девушки, которая так на него смотрит, он готов на костёр взойти, Даже если бы речь не шла о его отце и его незапятнанной репутации. Обыскать дом? Пустяки! Да хоть клетку с тиграми-людоедами обыскать, он не колеблясь сделает это. С радостью! При мысли о тиграх Тадеуш стиснул зубы и грозно нахмурился.
С беспокойством наблюдавшая за ним Эльжбета вдруг подумала — а у парня есть характер.
И он очень хорош собой. Странно, только сейчас заметила.
А парень с характером коротко поинтересовался:
— У тебя что, привычка такая, без конца спрашивать, согласен ли я? Кажется, ты уже знаешь ответ.
— Да нет, нету у меня такой привычки, — стала оправдываться девушка. — Просто не хотелось бы взваливать на тебя…
— Тогда хватит об этом. А польза от меня будет наверняка. Есть конкретные предложения?
— Не совсем конкретные, но кое-что…
— Валяй.
— Для начала поговорить с детьми. Или нет, для начала надо как-то утрясти отношения с мегерой.
— В каком смысле?
— Кристина считает — она боится с твоей стороны поползновений на наследство отца. Если ей придётся отстегнуть тебе кусок — помрёт. Так вот, если не намереваешься претендовать, надо ей сказать об этом чётко и ясно. Пусть уймётся.
— А я намереваюсь, — холодно заявил Тадеуш, снова нахмурившись. — Хотя и не так, как опасается она. На все сто уверен — эта сволочь собирается выбросить на помойку оставшиеся после отца вещи, и Стась мне говорил. Пока ещё руки до генеральной уборки не дошли, ждёт, пусть пройдёт положенное время, а потом уж все вышвырнет. Мегера ненавидела отцовские увлечения, а мне дороги все эти ненужные ей вещи, и я не намерен их по помойкам собирать. Знаешь, кажется, у меня такое же хобби, как у отца.., только ей об этом говорить не собираюсь.
— А мне?
— Конечно! — расцвёл Тадик. — Рыбалка. Мегера о рыбалке просто слышать не могла, и теперь у неё руки чешутся все снасти повыбрасывать, а я со Стасем поделюсь, он тоже любит рыбку поудить. Кроме того, я бы хотел взять отцовские словари и старые географические атласы. Он их всю жизнь собирал, а сейчас они никому не нужны. И эта.., как бы поаккуратнее выразиться.., эта старая…
— ..плесень, клюшка, перечница, — услужливо подсказала девушка.
— Подходит. Так вот, она не то что карты прочесть не может, вообще не понимает, к чему они, а к иностранным языкам относится с презрением. И потом, у отца сохранились коллекции, от деда ещё, всякие там пуговицы от мундиров, старинные польские эполеты, эмблемы… Отец все сберёг и сам всю жизнь пополнял. У меня в серёдке все аж переворачивается, как подумаю, что эта старая грымза… Вот как ты думаешь, что она с этим сделает?
Эльжбетка не сомневалась:
— Да вышвырнет! Сгребёт в кучу и выбросит в мусорный ящик.
— Именно. А я не хочу! Не позволю! Все время думаю — как мне это забрать.
— А больше тебе ничего не хочется забрать?
— Да, пожалуй, больше ничего. Ну, может, ещё пару мелочей того же рода. Я и собирался ей об этом сказать, так она мне и рта не дала раскрыть. Ну я со злости и забрал отцовскую тачку. Теперь удивляюсь, чего это она её назад не требует.
— Возможно, предпочитает не затрагивать тему, боится, как бы ты не стал свои права качать.
Тут разговор свернул на пани Богуславу. Оба собеседника не выносили эту особу, да уж очень многое сейчас зависело от её настроений и намерений. Отведя душу, вернулись наконец к главному.
— Я уверена, — сказала Эльжбета, — если ты из отцовских вещей попросишь лишь мелочи, которые в её глазах гроша ломаного не стоят, она заключит с тобой перемирие. А потом, глядишь, и мир.
— И тогда я получу возможность пойти дальше! — подхватил Тадеуш. — Предложу ей помощь какую-нибудь, всякий там ремонт. Бесплатно. Наверняка что-нибудь потребуется.
— Ещё как потребуется! — подтвердила Эльжбета. — Починить люк на чердак.
— Как ты сказала?
— Да я до этого ещё не успела дойти. Когда мы были у неё в последний раз, ну когда пошли извиняться, так она попросила отца починить крышку люка на чердак, который плохо закрывается или совсем не закрывается, мы с отцом так и не поняли. Видишь ли, ни я, ни отец в этом не разбираемся, но отец побоялся ей в этом признаться. Как-то глупо получилось, ведь только что умолял простить и клялся сделать для неё все, чего она ни пожелает. И потом, уже дома, нам пришло в голову, что, может, ты сумеешь…
— Починить крышку люка? Не смеши меня. Раз плюнуть.
— Слава богу! — обрадовалась девушка. — Я ведь не знала, разбираешься ли ты в этом. Ох, какой ты молодец! Однако это ещё не все. Тебе придётся вместе с нами ходить к ней в гости, чтобы твои братишка с сестрёнкой не смогли за всеми нами уследить. К тому же ты, в конце концов, имеешь право отбирать отцовские коллекции, книги и вообще всякие мелочи, так что тебе легче пошарить в укромных местах. Там, смотришь, и Стась ещё поможет.
— Со Стасем я всегда договорюсь, — заверил Тадик.
— А что касается Агатки.., придётся взять её на себя. Не можем же мы кооптировать Клепу.
— Это того, который крадёт?
— Ну да. Хотя знаешь, у меня насчёт нашего жулика возникли подозрения. Представь, кажется, он влюбился.
— В Агатку?!
— Да нет, в эту заразу, её мать. Парень ушам своим не поверил.
— Это ты придумала или у меня что со слухом? Влюбиться в такую…
— Со слухом у тебя порядок, и я не придумываю. И ведь.., ты уж извини, но твой отец взял же её в жены!
— Тогда она была моложе, не такая толстая и вообще строила из себя ангела. Я молокососом ещё был, но помню.
— Должно быть, у нашего Клепы со вкусом не все в порядке, но при виде мегеры он так и офонарел, словно пыльным мешком прибитый, да и потом… Глаз с неё не сводит и во что бы то ни стало норовит к ней в дом попасть. Так что мы рисковать не можем.
— В каком смысле?
— Если он втюрился, так примет её сторону, и тогда на портфеле придётся поставить крест.
— Ага, потому ты предпочла меня? Эльжбета выразительно покрутила пальцем у виска и пожала плечами, но решила не обижаться. Нечего перед собой притворяться, она прекрасно понимала, что творится в душе парня.
— Да! — твёрдо заявила она. — Мы предпочли тебя. Но не по этой причине. Видишь ли, с самого начала мы почувствовали в тебе.., ну, если не друга, так союзника. И прекрасно знаем, что мегера считает тебя своим личным врагом. И ещё такая малость. Наш портфель находится в доме твоего отца. Мы собираемся его украсть. Не очень похвальное намерение, согласись. И нам было бы морально легче, если бы ты, сын пана Северина, отдал его нам. Доходит? Так что нечего сравнивать себя с Клепой.
— А ты не боялась, что я мог бы забрать портфель себе? Как-никак наследник…
— Тогда я бы удивилась так, как мне ещё не приходилось в жизни удивляться.
Помолчали, глядя друг другу в глаза. Первым сокрушённо заговорил Тадеуш:
— Ты уж извини, не знаю, с чего эти глупости у меня вырвались. Постарайся о них забыть.
— Думаешь, мне не о чем помнить, как только о твоих глупостях?
— Так, говоришь, ваш жулик угорел? Нашёл в кого втюриться.
— О вкусах не спорят. Куда подевалась официантка? Мне бы ещё соку, в горле пересохло.
Тадик заказал сок, причём с такой миной, словно заказывал бутылку шампанского, в то же время лихорадочно раздумывая, что бы такое сказать, чтобы девушка поскорей забыла о его идиотской выходке с Клепой. И сообразил — лучше всего перейти к конкретике, хватит разговоров.
— Я все понял. Когда приступаем? — задал он деловой вопрос.
— Да как можно скорее, нечего откладывать, — с облегчением ответила девушка, опасаясь, что Тадеуш все-таки обиделся. — Дорог каждый день. И мы считаем, что пока лучше всего приходить во время отсутствия мегеры и ожидать её возвращения с работы. Разумеется, ожидать — не значит сидеть сложа руки.
— А ты знаешь, когда она бывает на работе?
— Ещё бы! У меня имеется график её дежурств, специально узнавала в больнице. Будем делать вид — так заботимся о её доме, что руки чешутся, трудовой энтузиазм заставляет нас являться раньше времени.
— Вот мы и заявляемся, и ждём её. А потом хватаемся за люк.
— Если бы только люк! Там ещё шкаф. Знаешь, тот, что внизу, в прихожей, дверь из него вылетает.
— Что ж, и за шкаф возьмёмся. А у тебя не будет проблем с лекциями?
— Справлюсь. А у тебя с работой?
— В принципе я могу по своему желанию планировать. И инструмент принесу. Хотя нет, у отца был свой, лучше его поискать. Хороший предлог пошарить.
Девушка одобрительно кивнула.
— А я ещё и потому тороплю, что с первого отец выходит на работу, вот у него могут быть трудности. Ему не хочется переходить на инвалидность, значит, придётся поначалу вкалывать как каторжному. У нас на него только надежда. Знаешь, сколько было расходов с болезнью отца! А ещё, хоть и получили страховку за старую машину, пришлось порядочно добавить, когда покупали новую, так что нам сейчас туго приходится. Хорошо бы найти портфельчик…
— Усёк! — закончил разговор Тадеуш. — Давай график дежурств, сразу и назначим день…
* * *
Стоя перед массивным шкафом в прихожей, пани Богуслава недовольно рассматривала его тяжёлую резную дверцу. Очень опасную. Дверь шкафа имела нехорошую привычку вываливаться в самые неподходящие моменты, даже когда к ней и не прикасались. А уж прикасаться хозяйка избегала, ибо вредная дверь уже несколько раз сваливалась ей на голову. Северин как-то исхитрялся открывать шкаф, а у неё не получалось. Вот почему Богуся старалась заглядывать туда только в случае крайней необходимости и уже очень давно не делала этого. Наморщив лоб, хозяйка старалась вспомнить, что же она хранит в этом монстре.Не нравилось ей это. Все не нравилось. И проклятая дверь шкафа, и не закрывающийся толком чердачный люк, и чуланчик на самом верху лестницы. Там, наоборот, дверцу заклинило насмерть, в результате чего чуланчик тоже стал недоступен хозяйке. Это уже ни в какие ворота не лезет, когда в шкаф не заглянешь, в чулан не войдёшь, на чердак не залезешь.
Правда, Северин по её просьбе всегда открывал и закрывал двери, ну да что толку, починить надо было, вместо того чтобы оказывать услуги посторонним людям. Мастерить он умел, этого у него не отнимешь, да какое значение имеют его способности, если помер, а ничего не сделал? Времени не находилось для дома, для семьи. А для дружка своего поганого Хенрика находилось, в больницу к нему ездил, у постели просиживал! А потом взял да умер ей назло! И кто знает, может, в одном из недоступных ей укромных уголков до сих пор хранится портфельчик.., хотя нет, портфельчик эти паршивцы отыскали. Вот всегда так, бедному вечно ветер в лицо, а богатому даже черт колыбель качает. Карпинские эти.., отыскали свой портфель с кучей денег, а зачем им деньги? Она же тут, как сирота какая, без мужниной помощи, одна с детьми.
Ну да бог с ним, с портфелем, но ведь муженёк её покойный, негодяй этот, и что другое способен был от неё припрятать, уж она знает его подлую натуру. Недаром часто звонил ему подозрительный пан Яцек, какими-то делишками занимались втайне от неё. Правда, Северин утверждал, будто никакой прибыли от шашней с этим Яцеком не имеет, да только она не дура, чтобы этому поверить. Наверняка что-то получал, а от неё скрывал. Хотя её, Богусю, любил, тут никаких претензий к нему, разве что и любовь его была какая-то.., не такая, как бы ей хотелось, уж слишком растолстел, подлец, а она-то старалась, всякие вкусности ему готовила.
Тут мысли пани Хлюповой перескочили с мебели на кулинарное искусство. Что правда, то правда, готовить она умеет, вот взять хотя бы котлеты из рыбного фарша, что сегодня нажарила. Пальчики оближешь, а стоят гроши. К котлеткам картофельные крикетики да огурчики малосольные, аккурат заквасились до нужной кондиции. Какая жалость, что никто, кроме детей, не отведает её кулинарного шедевра. Хотя оно и лучше, а то гости придут, сожрут — и снова топчись у плиты, а так, глядишь, дня на три хватит. Другое дело, если бы ей платили, да только где взять людей, которые за хорошую плату поручат ей устраивать приёмы? Чем такие глупости плести, лучше бы нашли хорошее местечко, а уж она, извините, сама искать не намерена. Ещё чего! Не дождутся. Эх! Открыть бы собственный ресторанчик, да на пустом месте и думать нечего, тут деньги нужны.
От раздражения котлетки и крикетики выскочили из головы, перед глазами опять ненавистная дубовая дверь. Ну что ей, несчастной, делать?
Возможно, раздражение вылилось бы в непродуманные действия и закончилось бы все очередной травмой, но в этот момент задребезжал звонок у калитки. Поглядев в узкое оконце, хозяйка поморщилась. Опять эти Карпинские, надоели. Хотя Хенрик обещался починить люк, так давно пора. О, а зачем они притащили с собой этого мерзавца Тадеуша? Ну, она им сейчас покажет!
Насупившись, с трудом удерживаясь от резких слов, хозяйка сама впустила нахальных гостей, дети куда-то разбежались, вечно их нет, когда нужны. Ага, вот и своего шурина привели, ну хоть этот мужчина приличный, от него она слова неприятного не слышала, умеет себя вести и к ней с почтением. Нет, против шурина она ничего не имеет, а вот Тадеуш нужен тут как прошлогодний снег.
— Да уж заходите, заходите, раз пришли, — ворчливо приветствовала хозяйка гостей. — А ты, Эльжбетка, что застряла в калитке? Первый раз, что ли, в этом доме?
Девушка и в самом деле помедлила, перед тем как войти во двор, оглядываясь в поисках детей. Она так надеялась пообщаться с ними, закрепить знакомство с помощью вновь принесённых лакомств, но раз их нет… Может, кое-что удастся для них припрятать от мамочки.
— Я ничего, пани Богуся, как тут у вас хорошо…
Очередной визит к пани Хлюповой организовался экспромтом, достаточно неожиданно для Карпинских.
Из кафе на Роздроже Тадеуш подвёз Эльжбету на машине, и у дома девушка увидела машину Клепы.
— Рука судьбы! — вскричала девушка. — Гляди, жулик заявился, наверняка ногами сучит, так ему не терпится в гости к ненаглядной. Слушай! Нельзя упускать такой случай, поехали, а? Она как раз дома, ничего, один раз при ней заявимся, а ты заведёшь речь о наследстве.
Тадеуш не возражал.
— Поехали, чем больше нас, тем лучше. Грузи семейство и едем.
— Нужно что-нибудь купить, с пустыми руками к ним не пойдёшь.
Клепа приехал всего час назад и рвался к Богусе. Кристина пыталась, сдержать его порывы, Карпинский принял сторону жены и изо всех сил заговаривал зубы шурину, а тот знай твердит — намерен немедленно мчаться к этой чудной женщине, тем более что прихватил запасные брюки и пребывает во всеоружии. Неизвестно, чем бы кончилось дело, не подоспей Эльжбета. Проблему решили за пять минут. Едут все, пока, правда, ещё без Кристины. Клепу такое решение не очень устраивало, но он подчинился превосходящим силам. Поехали на машине жулика, Тадеуш для начала оставил свою у Карпинских, все-таки лишний раздражитель для мегеры.
Впустили их сразу. Эльжбета поспешила войти в дом, а Клепа кинулся целовать ручки.
— Располагайтесь, — с трудом высекла из себя искры гостеприимства хозяйка, — сейчас угощу вас котлетками. В прошлый раз Эльжуне очень понравились мои вареники, уж она их ела, ела, посмотрим, как на этот раз. Да садитесь же!
Клепа протянул хозяйке бутылку вина, Эльжбета — мороженое. И предложила свою помощь. Пани Богуслава отказалась — она умела быстро и со вкусом накрыть стол без посторонней помощи. Котлеты были ещё горячими, даже шкворчали на сковороде. Тадеуша хозяйка не замечала, но тарелку и приборы перед ним тоже поставила.
И тут парень проявил чудеса дипломатии. Пока Клепа собирался с духом, готовясь провозгласить тост, Тадик встал и, перекрикивая общий шум, громогласно потребовал внимания.
— Разрешите, пани Богуслава, — начал он и немного умерил громкость, слишком уж мощно прозвучали первые слова. — Я тут специально пришёл в таком большом обществе, чтобы при свидетелях сделать официальное заявление.
Вдова замерла с бокалом в руке, её лицо стало наливаться багровым румянцем, рука задрожала от гнева. Она открыла уже рот, но парень опередил её, вдохновенно заявив:
— Чтобы не было никаких сомнений. Вот я и решил сказать честно и открыто. При свидетелях. Мой отец умер, это был его дом, в нем остались его жена и дети, так что я никаких претензий к наследству не имею. То есть того.., не претендую на наследство. Если пани Богуслава пожелает, готов данное заявление сделать в письменной форме. Но тут сидят.., раз, два, три.., три совершеннолетних свидетеля, пока ещё совсем трезвые. И я не претендую ни на часть дома, ни на какие деньги, и вообще ни на что! Машина отца пока у меня, так и её могу вернуть по первому требованию или продать и вернуть деньги, хотя предупреждаю — денег дадут всего ничего, не машина, а металлолом, я проверил…
Насчёт этого пани Богуслава как раз не сомневалась, сама считала мужнину машину кучей ржавого железа, так что гнев её наполовину улёгся. А Тадеуш продолжал:
— У меня лишь одно желание. Хотелось бы на память об отце взять семейные реликвии. Принадлежавшие ему и деду. Коллекции всякие, рыболовные принадлежности и прочие мелочи, которые пани все равно выбросит, потому что они ничего не стоят, а для меня дороги как память. Скажем, пуговицы…
— Что? — вырвалось у жулика, который слушал с открытым ртом неожиданную речь парня.
— Пуговицы! — охотно повторил Тадеуш. — Ещё дед собирал, а отец продолжил. В основном металлические. Ещё старые словари. Старые атласы. Очень прошу вас, пани Богуслава, не выбрасывать эти вещи, а отдать мне, ведь должно же у сына что-то остаться на память об отце. И ещё одно. Знаю, вы даже вспоминать об этом не любите, рискую вызвать ваш гнев на свою голову, ну да все равно скажу. Удочки. Хочу взять принадлежавшие моему отцу удочки. И больше ничего. Я уже человек взрослый, сумею заработать на жизнь, а дом и все в нем должно остаться жене и малолетним детям. Вот и решил раз и навсегда поставить вопрос ребром. То есть того… Ну да. Чтобы пани не считала меня врагом или какой пиявкой. Ага, вот что ещё. Считаю своим долгом помочь пани привести в порядок то, чего не успел сделать отец. Ну, скажем, навесить дверь шкафа в прихожей или ещё что. Присутствующих прошу быть свидетелями моих слов. Предлагаю тост за здоровье хозяйки и её деток!
В молчании выслушала пани Богуслава пламенную речь молодого человека. Помимо своей воли бросила взгляд на «пока ещё совсем трезвых» свидетелей — все ли слушают с должным вниманием? И не знала, верить — не верить. Вроде бы уши её не обманывают, но чтобы кто-то добровольно отказался от своей законной доли имущества… Хотя что с этого кретина взять? Весь в папочку, такой же растяпа. А она дурой будет, если не воспользуется. Выходит — в её интересах помириться с пасынком.
Опять обвела взглядом молчащих гостей. Вино выпили, теперь на неё уставились. Раньше с Тадеуша глаз не сводили, теперь вот с неё. Должно быть, надо ей что-то сказать. Минутку, что он такое о двери шкафа говорил? При свидетелях. Проше бардзо, пусть забирает барахло, которым Северин весь дом захламил, и ещё ту пакость, всю эту рыбацкую мерзость, баночки идиотские, коробочки и прочие ёмкости с крючками или чем там ещё. Она только рада будет, ей даже прикасаться к этому свинству противно. А вот относительно ремонта…
И заявила с присущим ей тактом:
— Надеюсь, все слышали? И если Тадик мне кое-что в доме отремонтирует, так пусть и машину себе оставляет, я о ней и слышать не желаю, взял без спросу, так пусть и держит. А все эти мелочи на память.., да пусть забирает, мне не жалко, вместе посмотрим, и пусть берет. Да, удочки… Тут со Стасем поговорить надо, поделятся, надеюсь. А когда за дверь от шкафа примешься?
Тадеуш оказался на высоте.
— Когда пани пожелает. Да хоть и сегодня же. Пан Хенрик мне о ней тоже сказал. У отца, помнится, был нужный инструмент, если найдём — я вот хоть и сейчас примусь.
— Ну, не совсем сейчас, — возразила хозяйка, — сейчас вы котлеток моих отведаете. Интересно, что скажет Эльжуня.
Услышав своё имя, девушка вздрогнула и отвела восхищённый взгляд от парня. Надо же, как он гениально взялся за дело! Как тонко все провернул! Теперь можно ненавязчиво приступить к просмотру кое-каких укромных местечек в доме, разыскивая необходимый инструмент. А котлеты.., да она готова расхвалить что угодно!
Ответить ей помешал шурин, который наконец прорвался:
— При чем тут Эльжуня, истинную оценку еде способны дать только мужчины! О, да ,это же райское наслаждение! Где найти слова, достойные вашего шедевра? О.., язык проглотишь! Нет, послушайте, мне ещё никогда не приходилось есть такие потрясающие котлеты. Хотя — какие это котлеты? Изумительно, потрясающе! Песня, поэма! Какой у вас талант! Разрешите поцеловать эти ручки.., уммм.., слов нет!
— Ив самом деле, отличные котлеты! — поддержал бывшего родственника Карпинский, неуверенно потянувшись за добавкой. — Даже не знаю, что вкуснее — они или те вареники?
Похвалы мужчин пани Богуся пропустила мимо ушей, машинально протянув руку для целования. А сама не спускала глаз с Эльжбеты, ожидая её просвещённого мнения.
Эльжбета не торопясь съела кусочек котлетки, тщательно прожевав. Съела второй. И глянула в глаза хозяйке. Притворяться не было необходимости. Котлеты просто таяли во рту.
— Невероятно! Как вы их делаете? Понятно, котлеты рыбные, это я различаю, но мне приходилось в жизни неоднократно есть рыбные котлеты, так никакого сравнения. И крокеты. Поначалу просто трудно поверить, что они из простой картошки.
— Кто сказал «картошка»? — оторвался от тарелки Хенрик Карпинский. — Где здесь картошка?
— Да крокеты, они ведь картофельные. Ты что, папочка, не понял?
— Нет, конечно. Может, дело в моей дефективной памяти, но ведь я в последнее время часто ел картошку, так ничего общего.
За столом поднялся галдёж, все без исключения гости принялись горячо обсуждать блюдо, превознося кулинарные таланты хозяйки. Вряд ли той приходилось когда выслушивать сразу столько комплиментов. Они бальзамом залили её сердце.
— К тому же дёшево! — вырвалось у неё.
— А что я говорила! — вскричала Эльжбета. — Если вы, пани Богуслава, не увеличите масштабов своей кулинарной деятельности, человечество вам не простит!
В хозяйке пробудилось природное ехидство.
— Вот интересно, ведь ты, Эльжуня, с детства знаешь мою стряпню, а только теперь как следует распробовала.
— Так что взять с несмышлёной девчонки! Теперь я повзрослела и, надеюсь, поумнела. Да и в детстве всегда с удовольствием уплетала все, что на стол ставилось, только вот выразить своё впечатление не умела.
Проглотив последнюю котлету, Клепа словно проснулся, уловив, о чем говорят за столом.
— Эля, ты упомянула о масштабах? Слушайте, прекрасная идея! Мне и самому не раз приходило в голову. А вы бы согласились, пани Богуслава?
И разговор пошёл о том, что пора Хлюпихе выплывать на широкие кулинарные воды, жаль такой талант зарывать в землю. Клепе передали прежние рассуждения на эту тему, и он тоже горячо поддержал идею сделать из милой хозяйки шеф-повариху столичного ресторана. За общим шумом возвращение детей прошло незаметно, одна Эльжбета обратила внимание на них. Улизнув потихоньку из-за стола, она в коридоре перехватила молодое поколение, затащила его в кухню, где и вручила припрятанные до поры шоколадные батончики, проинформировав и о мороженом, к сожалению уже спрятанном Богусей в морозилку. Дети не только с восторгом приняли сообщение гостьи, но даже успели выразить свою признательность.
Девушка вернулась на место за столом и застала конец Клепиной речи:
— Итак, решено. И я лично берусь все устроить. У меня такие связи, столько знакомых, как среди состоятельных личностей, так и среди целых фирм! Правда, действовать надо в Варшаве, не в провинции же, так я на какое-то время ради вас, пани Богуслава, готов переехать сюда из своего Щецина. Правда, с жильём определённые трудности…
Видя, что растроганная Хлюпиха уже открывает рот, чтобы предложить благодетелю кров, Эльжбета поспешила вмешаться:
— Какие трудности? Ведь всю дорогу у нас живёшь, когда в Варшаву приезжаешь. Живи, пожалуйста, ты нам не мешаешь. А если и в самом деле организуешь для пани Богуславы выгодные заказы, глядишь, и мы будем с этого что-то иметь. Может, на какой приём пригласят, поедим в своё удовольствие.
Карпинский поддержал дочь.
— Ты знаешь, я рад каждому твоему приезду, — искренне сказал он. — Живи на здоровье. И мне тоже страсть как хочется получить приглашение на один из приёмов. Учти, специально прослежу за этим! А если бы Богуся решилась возглавить какой ресторан, так я бы каждый день ходил туда обедать.