Хокинс Карен. Роковой поцелуй

   — Ты еще пушку под подушку засунь. — Лорд Брендон был склонен к грубым шуткам. Граф Грейли уныло произнес: — Я с тобой и без пушки справлюсь. Давно приехал?
   — Утром.
   — Надолго?
   — На день, не более.
   — Идиот!
   — Я тоже тебя люблю. Собственно, заехал оставить у тебя Сатану, если ты не возражаешь. Я приехал по делам, и он мне будет мешать.
   — Снова пропадешь на неделю? Хотя бы говори, куда едешь.
   — Я потрясен твоей заботливостью.
   — При чем здесь заботливость? Я просто не хочу попасть впросак, если Маркус спросит, куда пропал мой маленький непутевый братец.
   — Я уже устал от его постоянной опеки.
   — Он глава семьи и несет за вас ответственность, нравится тебе это или нет.
   — Он слишком серьезно относится к своим обязанностям. Впрочем, как и ты, — рассмеялся Брендон. — Тяжело приходится с Эллиотами?
   — Среди них тоже есть нормальные люди, — заметил граф.
   — В семье не без урода. И кто же этот нормальный человек?
   — Хотя бы Руперт. Граф Грейли скривился.
   — Кто? Да он хуже их всех. Даже его мать терпеть его не может.
   — Вот именно поэтому он мне и нравится. Ты же знаешь, что представляет собой его мамаша.
   — Да уж. За те полчаса, что я пробыл в доме, она успела мне надоесть. Кстати, ты наглый грубиян.
   — Это она тебе сказала?
   — Нет, это у тебя на лбу написано. — Брендон вытянул ноги. — Почему ты еще терпишь ее в своем доме?
   — Из-за детей. Они почему-то привязаны к ней, и я не хочу делать ее мученицей в их глазах.
   — Забавная ситуация. Если ты ее выкинешь, скажут, что ты дьявол, а она святая. Если не выкинешь, она будет продолжать науськивать этих бесенят. Даже и не знаю, что лучше.
   Граф Грейли встал и ополоснул лицо водой.
   — Вот поэтому я и нанял мисс Тракстон.
   — Милашку Тракстон?
   — Почему милашку? — удивился Грейли.
   — Где были твои глаза? Осиная талия, длинные ноги, грудь чего стоит. — Лорд Брендон притворно вздохнул и прижал руку к сердцу. — Ни в сказке сказать, ни пером описать. Но берегись — у нее острый язык.
   — Оставь мисс Тракстон в покое. Она моя гувернантка, и ничего более.
   Брендон сразу посерьезнел.
   — Меня меньше всего интересуют женщины в твоем доме.
   — Извини, но я сегодня не в состоянии беседовать, — признался граф Грейли.
   — Благодаря мисс Тракстон?
   — Упрямая, как не знаю кто, — сказал граф. — Похожа на своего деда.
   Брендон усмехнулся:
   — Это тот пройдоха, что за завтраком пытался всучить мне пару сотен французских презервативов?
   Грейли только нахмурился.
   — Дженкинс говорит, что он всучивал их горничным. Самое забавное, что горничные вообразили, что это новый вид напальчников. Я бы сто фунтов отдал, чтобы посмотреть, как они их используют.
   — Я молю Бога, чтобы ему не пришло в голову рассылать их по почте, — сказал граф Грейли.
   В дверь деликатно постучали. Вошел камердинер, держа на вытянутых руках аккуратно сложенный костюм.
   — Ваш костюм, милорд. Я вычистил его. — Он положил его на край кровати и прошел в гардеробную. Оттуда он вышел с обильно украшенным золотым шитьем темно-красным муаровым жилетом.
   Увидев его, граф скривился:
   — Что это за гадость?
   — Это вы купили, ваша светлость, когда были в Лондоне.
   — Пьян был, не иначе, — махнул рукой граф. — Выбрось!
   Ледбетер заупрямился:
   — Но, милорд, это очень хорошая вещь.
   — Я ношу синие жилеты.
   — Сейчас в моде красные жилеты.
   — Плевать на моду. Я ношу только то, что мне нравится. Кроме того, я терпеть не могу блестящую одежду — чувствуешь себя в ней дикарем Нового Света. Сожги его.
   Камердинер разинул рот:
   — Милорд, но это очень дорогой жилет. Золотое шитье, пуговицы
   — Я же сказал — плевать. Избавься от него.
   Брендон рассмеялся.
   — Ледбетер, будь снисходителен к моему брату. У него нет никакого понятия о моде.
   — Где уж мне, милорд.
   — Ты же единственный денди в нашей семье! — едко заметил граф Грейли.
   В самом деле, умение одеваться было у лорда Брендона в крови.
   — Милорд, — камердинер чуть не плакал, — не заставляйте меня сжигать его. Я этого не вынесу.
   — Тогда отдай его кому-нибудь из лакеев.
   — Такие растраты!
   — Делай с ним, что хочешь, но чтобы я его больше не видел.
   — Да, милорд. — Ледбетер бережно свернул жилет и исчез с ним в гардеробной. Через мгновение он вернулся, неся два жилета: один синего цвета, другой зеленый с жемчужными пуговицами. Лорд Брендон подскочил в кресле, увидев зеленый жилет.
   — Господи, это же настоящий жемчуг!
   — Не знаю. Да и какая разница. — Грейли пожал плечами. — Ледбетер, давай синий. Другой убери.
   — Милорд… — завел песню Ледбетер. В душе он был щеголь.
   — Я сказал — синий!
   — Не перечь ему, Ледбетер, — ухмыльнулся лорд Брендон, — он сегодня не в духе.
   — Как скажете, милорд. — Камердинер кивнул с убитым видом, положил синий жилет на кровать и, сгорбившись от отчаяния, вышел из комнаты.
   Лорд Брендон проследил за ним глазами.
   — Надо бы переманить у тебя Лсдбетера. Думаю, он получит больше удовольствия, одевая человека со вкусом, нежели деревенского простофилю.
   — Попробуй. Он не пойдет.
   — Конечно. Я не смогу платить ему, как ты.
   — Дело не в деньгах. Для него это дело чести. — Граф Грейли выбрал темно-синий галстук и небрежно завязал его — По-моему, он поклялся исправить меня или умереть.
   — Завяжи нормально узел, — поморщился лорд, указывая на свой галстук, узел которого был на удивление щегольским.
   — Ну ладно, — согласился граф. — И как это называется?
   — Сент-Джон. Мое изобретение.
   — Сколько времени ты его завязывал?
   — Два часа.
   — Ты с ума сошел. Я вообще без галстука буду ходить. Лорд Брендон изучал свои безупречно выглаженные манжеты.
   — Ты хоть видел, в чем люди ходят?
   В обществе Брендона Септ-Джона считали ни на что не способным бездельником, которого, кроме моды, ничего не интересовало. Грейли подозревал, что подобным поведением брат отвлекал внимание света от своих личных дел.
   — Когда уедешь?
   — Я тебе уже надоел?
   — Не говори глупостей. Я все же надеюсь, что под этим диковинным жилетом скрывается человек, которого я с гордостью называю своим братом.
   — Этот жилет — последний крик моды.
   — Несомненно. Или станет криком, когда ты появишься в городе. Странно, что ты приехал утром, а не как обычно, на ночь глядя.
   — Мне нравится играть. А если допустить, что у меня есть знакомая дама, которая также любит играть, то не исключен роман
   Слушая о похождениях брата, граф Грейли думал, что скорее всего дама замужем, и брату не следует ее компрометировать.
   — Что бы ты ни делал, не теряй головы. Я не хочу из-за тебя объясняться с Маркусом.
   — При малейшем намеке на скандал Маркус из меня кровь по капле выпьет. Он в последнее время очень щепетилен.
   — Это потому, что ты приносишь одни неприятности.
   — Чейз тоже отбился от рук.
   — Представляю, каково сейчас Маркусу, — заметил граф.
   — Пусть меня минует чаша сия. Маркус сам выбрал себе судьбу. Впрочем, как и ты. А я дорожу собственной свободой.
   — Если ты приехал сюда злорадствовать, тебе лучше уехать.
   Лорд Брендон задумчиво посмотрел в окно.
   — Не хочешь прокатиться? Замечательная погода.
   — Пожалуй. — Граф подумал, что прогулка выветрит из него хмель.
   Внезапно двери распахнулись, и в комнату ворвался камердинер.
   — Боже, милорд, ваши туфли! — Он приложил руку к груди и перевел дыхание. — Этого не может быть!
   — Черт возьми, Ледбетер, объясни толком! Что с моими туфлями?
   — Они исчезли!
   — Исчезли? — нахмурился граф Грейли.
   камердинер скорбно кивнул.
   — Все!
   — Как все? — У графа екнуло сердце.
   — Может, просто забыл, куда их поставил? — предположил Брендон.
   Ледбетер был просто убит горем.
   — Они всегда стояли в шкафу на полке. К тому же, когда я вчера чистил сапоги его светлости, они все были на месте. А сейчас их нет! — Он был близок к истерике.
   — Странно. — Лорд Брендон посмотрел на Грейли. — Кому они могли понадобиться?
   Граф Грейли только сжал кулаки.
   — Я догадываюсь. Проделки моих сорванцов.
   — Ты детей имеешь в виду? Вероятно. А вдруг это мисс Тракстон?
   — Что? — удивился граф Грейли.
   — Вдруг она тайно пылает к тебе страстью и похитила твои башмаки, чтобы проливать над ними слезы где-нибудь в укромном уголке?
   Грейли хмуро посмотрел на брата. Он не знал, смеяться ему над шуткой или нет.
   — Тебе пора уезжать!
   — Нет. Впрочем, даже если и пора, я все равно не пропустил бы этого представления.
   Граф Грейли вышел из себя
   — Я тебе уже повторил… — Он замолчал, увидев стоящего с отрешенным взглядом камердинера. — Ледбетер, хоть какие-нибудь туфли остались?
   — Да, сэр.
   — Неси сюда!
   — Да, но, сэр…
   — Я сказал, неси!!!
   Ледбетер побежал выполнять приказание.
   — А зачем им твои туфли?
   — Чтобы довести меня до белого каления!
   — Тогда успокойся. Милые у тебя детки!
   — Черт меня побери, если я позволю им смеяться надо мной! Я сейчас пойду к ним и потребую туфли, а если они не отдадут… — Граф вдруг запнулся.
   — Что ты сделаешь? — спросил Брендон.
   — Я лишу их конных прогулок! — Грейли ухмыльнулся, довольный собственной находчивостью.
   Ему пришла в голову мысль, что, лишенная возможности ездить с детьми, Анна вынуждена будет принять его предложение.
   Вернулся Ледбетер, неся в руках бархатные комнатные туфли с изящно заостренными носками, обильно украшенные золотой вышивкой, с кокетливыми кисточками по бокам.
   Граф Грейли застонал, а лорд Брендон зашелся в беззвучном смехе.
   — Они мне достались от тетушки Дельфи. — Граф с отвращением рассматривал их. — Она уверяла, что во Франции это последний крик моды.
   — А мне она подарила блестящие чулки, — с деланной серьезностью заметил лорд Брендон. — Не вздумай надевать.
   — Не босиком же мне идти, — резонно заметил Грейли. — Пойду разыщу мисс Тракстон. Пусть порадуется собственной нерадивости.
   Он с раздражением взял у Ледбетера туфли, бросил их на пол и, обреченно вздохнув, сунул в них ноги. Туфли оказались малы. Графу пришлось ступать на цыпочках. Он был похож на неуклюжую балерину.
   — Черт возьми!
   Лорд Брендон поморщился.
   — Очень смешно. Пойду в конюшню, посмотрю, как там Сатана. Найдешь сапоги — присоединяйся. — Он сочувственно посмотрел на брата и вышел.
   Как только за ним закрылась дверь, камердинер возмущенно фыркнул.
   — Простите, милорд, но я не вижу причин для смеха. — Он взглянул на ноги хозяина. — Кто бы ни взял вашу обувь, надеюсь, он не оставит ее в сыром месте.
   Граф повернулся и вышел, оставив камердинера без ответа.

Глава 16

   Самое неприятное в азартных играх то, что выигрыши всегда сопровождаются проигрышами.
   Мистер Кембл — лорду Алвани, на ежегодной благотворительной ярмарке в Ханингтоне.

   — Элизабет, прочти нам следующую главу. Мы хотим знать, доехал ли домой бедный рыцарь. — Анна улеглась на одеяло, подставив лицо солнечному свету.
   Погода была замечательная: ярко светило солнце, на небе ни облачка, легкий ветерок тихо играл листвой. Единственной диссонирующей нотой в этом аккорде счастья и безмятежности был Грейли-Хаус, своими строгими линиями напоминавший тюрьму.
   Анна думала, что это была замечательная идея — взять книги, одеяла и выйти в парк. Вообще-то, она предпочитала заниматься в детской, но после вчерашнего скандала ни ей, ни детям не хотелось там находиться. Кроме того, она все время думала, как бы занять детей, ведь они отличались совсем не детской замкнутостью. Анна подозревала что в этом были виноваты их родители и что именно в этом крылась причина антипатии детей к графу. Хотя она давно заметила, что он питает к детям своеобразную привязанность.
   Она наблюдала за Ричардом, который сидел на краю одеяла и внимательно смотрел на Элизабет. Девочка старательно читала, водя пальцем по строчкам и по-детски проглатывая звуки. Когда она не могла выговорить слово, то поднимала голову и вопросительно смотрела на Анну. Но Анна не спешила ей на помощь, терпеливо ожидая, пока она справится сама. Мариан и Селена, как и Ричард, были поглощены сказкой. Зато Десфорд равнодушно смотрел вдаль. Он, казалось, совсем не слушает, но Анна заметила, что каждый раз, когда Элизабет запиналась, по его лицу пробегала тень раздражения.
   Натянув юбку на лодыжки, Анна осторожно вытянула ноги. Ей стало жарко, и она подумывала пойти в дом и надеть что-нибудь полегче. К примеру, платье из сиреневого муслина. Это, собственно, было ее единственное летнее платье. Она с трепетом думала о том, что приближается день выплаты денег, и планировала обновить гардероб. Селена подобралась к ней и залезла на колени. Десфорд нахмурился, но девочка не обратила на брата никакого внимания. Анна обняла ее и прижалась щекой к ее волосам, размышляя, какую же пакость задумали дети в очередной раз. Уж больно обманчивым было их спокойствие. Все утро они шептались. Она потерлась щекой о мягкие кудри девочки, раздумывая, а не спросить ли ей самой у Гелены, но тут же отказалась от этой затеи — не стоило ссорить детей.
   Селена поерзала, устраиваясь поудобнее, и положила голову на руку Анне, собираясь спать, как вдруг подскочила и уставилась на что-то за ее спиной. Анна обернулась. По лугу гордо вышагивал граф Грейли, и, судя по его хмурой физиономии, намерения у него были самые серьезные По мере его приближения дети сбивались в кучку. У Элизабет задрожал голос, и она замолкла. Граф подошел, подбоченился и с суровым видом воззрился на детей. Анна села и увидела у него на ногах кокетливые домашние туфли из красного бархата. Они до такой степени не вязались с его грозным видом, что она закусила губу, чтобы не рассмеяться.
   — Доброе утро, граф. Что это вы в тапочках вышли? — с невинным видом произнесла она.
   — У меня пропала обувь, — мрачно ответил он. — Где, черт возьми, все мои туфли?
   Анна зажала ладонями уши Селене.
   — Я бы просила вас не употреблять при детях подобных слов.
   — Почему бы, черт возьми, и нет? — встрял Десфорд.
   — Десфорд! — Она укоризненно посмотрела на него. — Если ты позволяешь себе забывать в присутствии твоего опекуна о том, что ты джентльмен, то хотя бы помни об этом перед своими сестрами.
   — Ну тогда пусть и он не забывает! — мальчик указал пальцем на графа.
   Анна посмотрела на Грейли. Он ответил ей испепеляющим взглядом, но она лишь осуждающе покачала головой — граф сам виноват.
   — Хорошо, — сказал он, — ты воздерживаешься от бранных слов, если и я сделаю то же самое? Идет? — И протянул Десфорду руку. Тот перевел взгляд с лица Грейли на его руку, но не спешил ее пожать. Настал решающий момент, и Анна решила помочь.
   — Десфорд, это очень важно для остальных. Подумай, какой пример вы показываете.
   После небольшой паузы, в течение которой Десфорд соображал, что ему выгоднее: пожать протянутую руку или демонстративно отвернуться, он наконец выбрал первое.
   — Ладно. Я слежу за своей речью, если и вы будете следить за своей.
   — Согласен. — У Грейли прояснилось лицо.
   Анна про себя похвалила его. Если неделю назад он просто осыпал бы Десфорда проклятиями, то сегодня он продемонстрировал готовность к сотрудничеству. Граф был полон достоинства, которое не умаляли даже дурацкие туфли на ногах.
   Анна подумала, что, если и в дальнейшем он будет столь же благоразумен, дело с воспитанием пойдет на лад.
   Грейли вернулся к делу:
   — Где мои туфли, Десфорд? Мальчик пожал плечами:
   — Не знаю. Я голосовал против того, чтобы спрятать вашу обувь.
   — Голосовал?
   Казалось, что граф поражен.
   — Мы всегда голосуем, — вставила Мариан. — Как веселые ребята Робина.
   — Десфорд говорит, что у нас демократия, как в колониях? — добавила Элизабет. у графа на лице была написана растерянность.
   — Боже, вы голосовали, чтобы решить, кому красть мои туфли?
   — Красть? — Элизабет была совершенно серьезна. — Нет, что вы. Мы их не крали.
   — Точно. — Мариан, наклонив набок голову, рассматривала его ноги. — Мы просто нашли им новое место.
   Приложив ладонь ко рту, Анна беззвучно смеялась.
   — Хорошо, — сказал граф Грейли. — Где они?
   Дети посмотрели на Селену. Анна наклонилась и заглянула ей в глаза:
   — Селена, ты брала обувь графа Грейли?
   Селена безмятежно улыбнулась:
   — Да. Я и Ричард.
   При ее словах Ричард, хоть и старался держаться стоически, побледнел от страха. Анна вздохнула:
   — Где они, Селена?
   — Там. — Девочка неопределенно махнула рукой. Грейли проследил за ее жестом.
   — Пруд! — констатировал он и побагровел от ярости. Элизабет уронила книгу:
   — Селена, их нужно было просто спрятать!
   — Я спрятала, — невозмутимо заявила она, — в воду.
   — Ты что, бросила все туфли графа в пруд? — Анна была в ужасе.
   — Не все, — безмятежно ответила Селена, посасывая палец.
   — Ну хоть что-то осталось? — с облегчением спросил Грейли. — Где остальные?
   Селена указала на ноги графа:
   — Вот. Мариан сказала, что они ей не нравятся, и мы их оставили.
   «Замечательно, — подумал граф Грейли, — мало того, что солнце выжгло посевы, что лучшего жеребца украли цыгане, так теперь еще и ходи, как рождественский гусь со связанными лапами».
   — Зачем вы сделали это? — спросила Анна.
   — Нам хотелось узнать, покраснеет ли он, когда узнает об этом. — Селена посмотрела на графа и констатировала: — Покраснел!
   Невинное замечание девочки стало той самой каплей, что переполняет чашу терпения. Грейли взъярился. Он открыл было рот, чтобы с проклятиями обрушиться на детей, как мгновенно вскочившая на ноги Анна прижала к его губам ладонь.
   — Не забывайте о своем договоре с Десфордом, — мягко сказала она. — Никаких ругательств.
   Граф только машинально кивнул. Анна ободряюще улыбнулась ему и повернулась к детям:
   — Сколько туфель вы спрятали?
   — Сорок две.
   — Что?! Вы что, шутите? — Она умоляюще посмотрела на Грейли, который возмущенно пожал плечами.
   — Не так уж это и много. — Казалось, он взял себя в руки.
   — Да вы денди, милорд! — прыснула Анна.
   Граф смутился. Его называли по-всякому: и надменным, и самонадеянным, и даже жестоким. Но чтобы денди… Он насупился:
   — Я не денди. И не смейте меня так называть.
   — Тогда зачем вам столько обуви?
   Вопрос поставил Грейли в тупик.
   — Это только кажется, что много, — заметил он. — Просто там были еще и сапоги. И тапочки. — Он взглянул на ноги и скривился: — Кроме этих, конечно.
   Анна небрежно махнула рукой:
   — На их месте я бы и эти бросила.
   — Что вы имеете в виду? — насторожился граф. Ее губы дрогнули в усмешке.
   — В чем я вас не подозревала, так это в фатовстве. Похоже, я вас недооценила.
   Поднявшаяся волна раздражения заставила графа Грейли забыть о злосчастных туфлях, которые давно бы уже были в камине, если бы не опасение, что чудаковатой тетушке придет в голову полюбоваться на свой подарок.
   — Зато я вас переоценил, — прошептал он. — За что я только деньги вам плачу?
   — Не можем же мы за неделю сделать из них ангелов, — спокойно возразила Анна. — Давайте вначале найдем вашу обувь, а потом займемся детьми. Вот увидите, они еще пожалеют о своей выходке.
   Повернувшись, она махнула детям рукой и направилась к пруду.
   — Все равно им конец, — вслед ей крикнул он, не двинувшись с места.
   — Может быть. А может быть, нет, — размашисто шагая, бросила она через плечо.
   Раздражение графа сменилось апатией. «В конце концов, за детей отвечает она — вот и пусть ныряет». Он повернулся к галдящим детям:
   — С вами я позже разберусь, как только достану свою обувь.
   — Не достанете, — лучезарно улыбаясь, сообщила Селена. — Я их далеко забросила.
   — Правда? — не поверил граф.
   — Правда! — подтвердила девочка. — Дальше Ричарда. Мрачно покосившись на сестру, мальчик отвернулся и, ссутулившись, стал смотреть на стоящую у пруда Анну. Грейли почесал затылок. После всех детских шалостей известие о том, что обувь покоится в самом глубоком месте пруда, совершенно не удивило его. С видом полной покорности судьбе он направился к Анне, которая сняла туфли и стояла на берегу, задумчиво глядя на беседку подле воды. Порхали стрекозы, тихо шелестел камыш, под слоем неподвижной и прозрачной, как стекло, воды покачивались водоросли.
   — Как же здесь красиво, — прошептала она.
   — Да, — согласился граф. — Эту беседку я сделал для Сары. Она очень любит сидеть у воды.
   Анна улыбнулась:
   — Вы любящий брат. Я искренне завидовала Саре, когда была в пансионе. Она получала от братьев письма, и к ней приезжали гости. А у меня, кроме дедушки, никого не было, и я часто скучала.
   — Не очень-то она это и ценила, — заметил Грейли.
   — Ошибаетесь. Просто ваше покровительственное отношение невыносимо.
   — Я делал для нее все, что в моих силах.
   Анна не ответила. Подняв подол, она направилась к лежащему на отмели ялику.
   — В нем Десфорд ловит рыбу. Надеюсь, что он цел.
   — Я бы на вашем месте не надеялся, — нервно заметил граф Грейли.
   Анна шагнула в ялик, который закачался, но она тут же села на скамью и взялась за весла.
   — Осторожнее — обеспокоено сказал граф.
   — Не волнуйтесь, — засмеялась она. — Оставайтесь на берегу. Вряд ли они далеко их закинули.
   — Похоже, — согласился было Грейли, и Анна оттолкнулась от берега.
   «Черт бы побрал ее самонадеянность! « — с досадой подумал он, с удивлением прислушиваясь к поднявшемуся в груди чувству беспокойства, доселе ему неведомому.
   — Анна, возвращайтесь!
   — Сейчас, — беззаботно ответила она, подняв весла и осматривая воду за бортом. — Что-то я их не вижу. Надеюсь, их не засосало в ил.
   — А я надеюсь, что вы умеете плавать, — с тревогой прокричал граф. — Пруд не место для шуток. Он глубже, чем вы думаете.
   — Не беспокойтесь. Он не глубже нашего, в Милфорде.
   — Гребите, пожалуйста, к берегу!
   — И оставить ваши драгоценные туфли гнить в воде?! Да Ледбетер меня повесит.
   — А вы предпочитаете утонуть?
   — Не паникуйте. Я не собираюсь. — Она вдруг замерла, уставившись на дно лодки. — Боже!
   — Что случилось?
   — Лодка течет! — Что?!
   Девушка с ногами взобралась на скамью в лодке, и граф видел, что низ платья у нее уже мокрый.
   — Слишком большая течь!
   — Вычерпывайте!
   — Чем?! — Она осмотрелась.
   — Тогда гребите к берегу! — закричал граф, впервые обнаруживая, что и ему доступны простые человеческие чувства. — Быстрее!
   Анна схватила весла, собираясь развернуть лодку, но одно из них запуталось в длинных стеблях лилий, цветы которых плавали на поверхности воды.
   Со своего места на берегу граф видел, как быстро погружался ялик, — нос меньше чем на дюйм выступал над водой. Он шагнул в воду, увязая в илистом дне пруда.
   — Держитесь, Анна, я иду.
   Нос ялика черпнул воду. С испуганным криком Анна отпрыгнула на корму.
   — Не шевелитесь! — закричал Грейли, но было поздно. Лодка с всплеском перевернулась, и упавшая в воду Анна, вскрикнув, исчезла под водой.
   — А еще говорила, что умеет плавать, — раздался сзади голос Десфорда. Дети стояли на берегу, наблюдая за происходящим.
   Анна на мгновение показалась на поверхности и снова погрузилась в воду. Намокшее платье тянуло ее ко дну.
   — Может, она плывет под водой? — предположила Элизабет.
   Грейли сдернул в себя куртку и бросил ее на берег. Элизабет посмотрела ему вслед и высказала предположение:
   — Похоже, он на нее сердится.
   — Да, ему не позавидуешь, — согласился Десфорд. — Вода уже холодная. Эти женщины постоянно вляпываются в неприятности.
   — Она полезла из-за нас! — заступилась за Анну Элизабет. — Это ведь мы закинули туфли в пруд.
   — Просто она нашла их, — с досадой проговорила Селена. — Мы бросали их именно туда.
   Десфорд с раздражением выдохнул:
   — Мисс Тракстон не нашла их! Она тонет, потому что платье мешает ей плыть.
   — Она что, умрет? — заинтересовалась Селена.
   — Нет! — огрызнулся Десфорд.
   Его сердце бешено колотилось. Он и представить себе не мог, что гувернантка отважится залезть в пруд. Тем более в присутствии Грейли.
   Анна снова показалась из воды, шумно хватая ртом воздух. С ее головы свешивались стебли лилий. Она отчаянно замахала руками:
   — Помогите! — И снова скрылась под водой.
   Как раз в этот момент Грейли нырнул, чтобы поймать ее.
   Мариан сцепила руки на груди.
   — Он спасет ее. Как в сказке. Там тоже все хорошо заканчивается.
   Десфорд неотрывно смотрел в то место, где исчез граф. Он был уверен, что граф вытащит гувернантку. В конце концов, это не очень глубокий пруд. Окажись она на шаг левее, и вода вообще едва доходила бы ей до колена. Так что нет нужды волноваться.
   Вдруг чья-то рука опустилась на плечо мальчика. Он обернулся и встретился со смеющимися глазами сэра Финеаса Тракстона.
   — Я однажды проделал подобный фокус с моим братом, — сообщил он, — и нашему старшему груму, Роджерсу, пришлось лезть за ним в воду. Не волнуйся за мисс Анну. Грейли спасет ее.
   Десфорд не захотел выдавать свои чувства и отвернулся.
   В этот момент с гувернанткой на руках вынырнул Грейли.
   — Не бросайте меня! — обезумев от страха, просила Анна.