Хокинс Карен. Роковой поцелуй

   — Будет сделано!
   Сквозь упавшие на лицо волосы Анна видела, как дети с удивлением наблюдают за ней и графом. В таком положении они ее еще не видели. Селена, по своему обыкновению, посасывала палец, а Десфорд и Ричард самодовольно улыбались.
   — He делайте глупостей, Грсйли! На нас же все смотрят! — отчаянно крикнула она.
   — Плевать!
   Он был сам не свой.
   — Если вы поставите меня на землю, я обещаю вам прийти в библиотеку.
   — С вашим дорогим дедушкой? Или Рупертом? Или окруженная этими несносными детьми? Я вижу вас всегда занятой. А может, еще и леди Патни с собой прихватите? Всякий раз, когда я хочу поговорить с вами, нам кто-нибудь мешает! Надоело!
   Отдуваясь, он начал подниматься по лестнице, и Анна закрыла глаза, моля Бога, чтобы Грейли не споткнулся.
   — Я вас прошу, отпустите меня!
   — Нет! — Он пошел по длинному коридору. — Еще рано.
   Подойдя к дверям спальни, он пинком открыл их и вошел в темную комнату. Анна завертела головой, пытаясь определить, где же она оказалась, как вдруг почувствовала, что падает. Падение казалось ей бесконечно долгим. У нее замерло сердце, но не от испуга. Чувство, которое она испытала, более всего походило на ожидание.
   — Ох! — Она замерла, приземлившись на что-то мягкое, ожидая, что же будет дальше.
   Грейли отдернул шторы, и она увидела себя лежащей посреди огромной кровати под красным балдахином.
   — Грейли, вы с ума сошли! Это ваша спальня!
   — Какая проницательность! — съязвил граф, предусмотрительно запирая дверь и пряча ключ в карман. Он подошел к кровати и, подбоченившись, уставился на нее сверху вниз.
   Анна пулей соскочила с кровати и дрожащими руками стала лихорадочно поправлять платье.
   — Вы ненормальный!
   — Конечно! — Его глаза странно заблестели. — Из-за вас!
   Кровать за спиной странным образом поглощала все ее внимание. Ей показалось, что она давно ждала этого момента.
   — Вы делаете ошибку! — Анна двинулась к двери. — Откройте!
   — И не подумаю! — Грейли шагнул вперед и прижал ее к спинке кровати. — Я хочу выяснить наконец наши отношения. Раз и навсегда.
   Анна изо всех сил оттолкнула его. Не ожидавший подобного Грейли отшатнулся назад, и она бросилась к выходу. Но, едва успев добежать до середины комнаты, взмыла в воздух, схваченная сильными руками, и со всего маху снова шлепнулась на кровать. Грейли тут же оказался на ней, придавив всей своей массой.
   Она забилась под ним, но он схватил ее за руки.
   — Не дергайся!
   — В вашей спальне мы ничего обсуждать не будем! — полузадушенно прошипела Анна.
   — Правильно. Спальня — не место для разговоров. — Его взгляд блуждал по ее лицу, постоянно задерживаясь на губах. — Будем искать согласия другими способами.
   — Какого согласия?
   — Я испытываю к тебе странное влечение. Вот и давай подумаем, что нам с этим делать.
   — Зато я не испытываю.
   — Совсем? — Он склонился к ее уху. — Совсем-совсем?
   Анна повернула голову и быстро укусила его за губу, чувствуя, как где-то глубоко внутри нее стремительно разворачивается туго свернутая струна, которую она всегда удерживала.
   — Совсем!
   Он тяжело задышал.
   — Что ты делаешь?
   — Пытаюсь найти тему для разговора, — ответила Анна, ворочаясь под ним, как большая кукла.
   — Разговора? — Он случайно коснулся губами ее щеки. — Хорошая идея. Я только что вернулся от Шарлотты.
   «Шарлотта! « — мелькнуло у нее в голове. Разговор на эту тему ее не устраивал.
   — Она последнее время крайне занята, — продолжал он, покрывая ее шею легкими, почти неощутимыми поцелуями. — Читает!
   Анна выгибалась под ним, стараясь вырваться.
   — Тебе ни о чем не говорит фамилия Уоллстонкрафт?
   — Это я дала ей эту книгу. — Она зажмурилась, чувствуя себя, как на угольях.
   — Зачем?
   — Нужно же было кому-то о ней позаботиться, — храбро заявила Анна, решив, что хуже уже не будет. — Она не готова к замужеству. Это очевидно.
   — А ты хотела ей помочь?
   — Вроде того. Я учила ее постоять за себя.
   — Что теперь с ней делать? Ты все испортила. Она теперь никуда не годится! Ты лишь пробудила спавшее в ней упрямство.
   — Это не упрямство. Это уважение к себе. — Вспомнив о Шарлотте, она уже не могла отделаться от мысли, что скоро Грейли будет принадлежать другой женщине. Возникшее чувство горечи на мгновение вытеснило все остальные чувства. В ней поднялось острое желание отомстить сопернице. Любым способом. Пусть даже так: она с пылом обреченной впилась Грейли в губы, чувствуя, как по телу растекается пульсирующая волна.
   Это была не слабость. Это была месть. И он отпустил ее руки. Она выгнулась дугой, позволяя его пальцам добраться до застежек платья, и рывками, словно гусеница, выползала из него.
   Потом обхватила графа за талию, со вздохом прижимаясь к нему все крепче и крепче.
   — Не так, не так, — шептала она, помогая ему.
   Она даже не почувствовала, что обнажена. Сознание не зафиксировало этот момент. Куда делся ее холодный разум и осмотрительность. Она вмиг сожгла все мосты.
   — Сейчас, сейчас. — Граф Грейли шепотом чертыхался, одной рукой стягивая бриджи, а другой удерживая Анну, словно боясь, что она передумает. Она бесстрастно, как показалось ему, наблюдала за его действиями. Наконец он освободился от одежды, и бриджи присоединились к жилету, галстуку и ее платью, разбросанным вокруг кровати.
   — Не спеши, не спеши, — шептала Анна, обхватывая его спину и прижимая к себе.
   Его удивила ее пылкость. В любовных историях граф не привык быть героем второго плана. Чувствуя смутное неудовлетворение от того, что не владеет инициативой, на мгновение он остановился, и она, взглянув в его глаза, все поняла и прошептала:
   — Милый…
   И эти ее слова решили все. Он понял, что в постели Анна такая же, как и вне ее, что ее чувства сильны и естественны и что она никогда не лицемерила и не лицемерит. «Стоило для этого лечь с ней в постель», — лихорадочно подумал он и со всей опытностью любовника обрушился на нее. Ее руки то обнимали его, то рвали одеяло и простыню. И он бездумно отдался тому, чего так желал все эти месяцы, оставив на потом все свои сомнения и мысли. Ее тело было прекрасно. Он не мог насытиться им. Он был, как путник в пустыне. И жажда его была безмерна. Он даже не понимал, что делает, потому что Анна возвела его чувства на такую высоту, от которой у него, как на горках, кружилась голова, и он знал, что до этого момента ничего подобного не испытывал. Его переполняла давно забытая нежность — нежность, которую он испытывал только к первой своей женщине. И пожалуй, это было то единственное, чего он хотел в жизни.
   Потом они лежали рядом, лаская друг друга кончиками пальцев, и граф сказал:
   — Ты прекрасна!
   — Ты тоже, — ответила Анна.
   Она была переполнена чувством благодарности. В ней родилось новое, доселе незнакомое ощущение переполненности, словно она была сосудом, до краев наполненным любовью, и вокруг не было ни комнаты, ни мрачного дома, ни парка, и они вдвоем парили в вышине. Она положила руку на широкую грудь Грейли, и ее пальцы скользили вверх вдоль шеи к подбородку, смягченному любовью и страстью. Вглядываясь сбоку в лицо графа, она поняла, что еще не видела его таким и вряд ли увидит еще где-то, кроме спальни. Таким был граф Грейли, который, однако, умел говорить и глупости:
   — Ты моя страсть!
   — Я еще хочу — прижалась к нему Анна, проверяя рукой то, что давало им обоим ощущение падения в бездну.
   Но граф был целомудреннее.
   — У тебя нет ни стыда ни совести, — заявил он шутливо. — Но я люблю бесстыдных женщин.
   Он склонился над ней, и Анна с печальным вздохом отвернулась — все было кончено.
   — Я думаю о завтрашнем дне.
   — И что же будет завтра? — игриво поинтересовался он, покусывая ее за ухо.
   — На завтра намечено представление. — В ее голосе прозвучал едва различимый укор. Она не смотрела ему в лицо.
   — Что дальше? — Он ждал продолжения, но она, приподнявшись на локте и натягивая на себя измятое одеяло, с отрешенным видом сказала:
   — Я должна одеться. Вдруг кто-нибудь войдет.
   — Сюда? — удивился граф. — Сюда никто не войдет. Мы ведь еще не поговорили.
   — Я думаю, мы уже достаточно сказали друг другу, — возразила Анна.
   — Недостаточно. Ты нужна мне навсегда.
   Она недоверчиво улыбнулась, не веря высокопарным речам графа.
   — Правда? — В ее словах прозвучала ирония.
   Но граф ничего не заметил. С этой минуты он стал прежним графом Грейли.
   — Навсегда!
   Он подумал, что, если ему не удастся заставить Шарлотту расторгнуть помолвку, слово «навсегда» будет означать нечто другое. Но думать об этом он сейчас не хотел.
   — Мне нужно немного времени, — сказал зачем-то он, словно действительно верил в свои слова.
   Она с тем долготерпением, которое свойственно женщинам, закрыла ему рот ладонью, быть может, надеясь, что этот жест что-то исправит.
   — Это замечательный момент, Энтони. Не порть его словами.
   Но все было напрасно. Она видела это.
   — Подожди. — Он встал с постели, сложенный, как греческий герой, и она залюбовалась им. Грейли прошелся по комнате, пытаясь поймать ускользавшую мысль. Затем ринулся к лежащему на полу вороху одежды и, нетерпеливо разбрасывая ее в разные стороны, начал в ней копаться. — Вот!
   — Что это? — Она с удивлением посмотрела на массивное серебряное кольцо.
   — Семейная реликвия. Предание гласит, что обладающий им обретет любовь на всю жизнь.
   — Тогда это не для меня!
   Она не хотела быть игрушкой в его руках.
   — Анна, я тебя люблю! — сказал граф Грейли и коснулся губами ее руки. — Возьми его. Ради меня. Ради нас.
   Она подержала кольцо в руке и вернула ему.
   — Не могу!
   — Ты уже взяла.
   — Бессмысленно, — покачала она головой. — Ты не сможешь переступить через свою честь, а я не менее дорожу своею.
   — Я хочу, чтобы ты всегда была со мной. Ты и твой дед никогда не будете ни в чем нуждаться.
   Теперь она не питала иллюзий.
   — Нет!
   Он осыпал поцелуями ее глаза, губы, щеки.
   — Я все устрою, как ты хочешь! Вот увидишь!
   Его глаза зажглись, словно он действительно уверовал в свои слова. Он строил радужные картины, которым не суждено было сбыться. Недоверчиво покачав головой, Анна прильнула к нему, зажав кольцо в кулаке. К чему пустые обещания? Они были созданы друг для друга, но не понимали этого. Или, быть может, обстоятельства были сильнее любящих сердец. Она долго размышляла об этом. Они так и лежали, тесно прижавшись друг к другу, пока не стемнело. Слушая ровное дыхание спящего Грейли, она перебирала события последних дней и думала, что, наверное, это лучшее, что было в ее жизни. Когда взошла луна, осветив спальню призрачным светом, Анна тихонько выскользнула из постели, медленно оделась. Затем, постояв над графом, она положила на столик кольцо и неслышно вышла.
 
   Едва занялась заря, Анна, одетая в плотное дорожное платье, вышла на крыльцо дома. Она оставила сэру Финеасу письмо, в котором просила тотчас же выехать в Лондон. Зайдя напоследок в детскую, она с щемящим чувством тоски посмотрела на посапывающих детей, разбудила, обняла каждого. Девочки тихо плакали, мальчики сумрачно молчали. Слезы душили Анну. Поняв, что, еще немного, и она сама глупо разрыдается, выскочила из комнаты.
   — Прикажете подавать карету, мисс? — прозвучал сзади голос Дженкинса, который, похоже, так и не ложился спать этой ночью.
   — Да. Спасибо, Дженкинс.
   Однако в этот момент из-за угла дома показался фаэтон. На переднем сиденье с вожжами в руках сидел бледный как мел Руперт. Анна кивнула на прощание дворецкому и, сбежав по ступенькам, уселась рядом с ним.
   — Что случилось?
   Руперт посмотрел на нее безумными глазами.
   — Я только что от Шарлотты. Она… — Он запнулся и, обхватив голову руками, уставился в землю.
   Анна догадалась — состояние Руперта совпало с ее чувствами.
   — Это и к лучшему, — твердо сказала она, зная, что жизнь не всегда складывается так, как тебе хочется.
   — Как вы можете жить дальше! — воскликнул он с юношеской патетикой, но она закрыла ему рукой рот.
   — Тише! Всех разбудите! Моей вины в этом нет.
   — Да-да, — опомнился он. — Извините. Просто она сказала, что между нами все кончено!
   Анна кивнула. Как она в этот момент понимала Руперта!
   — Вы тоже отвергнуты? — спросил он. Она покачала головой:
   — У меня нет выбора…
   Руперт кивнул:
   — Понимаю. У меня тоже нет желания здесь оставаться. Если хотите, я отвезу вас в Лондон. Это будет много быстрее, чем на колымаге Грейли.
   — Было бы замечательно, — равнодушно сказала Анна. Мысль о том, что ей предстоит долгая поездка, совершенно не радовала ее.
   — Я домчу вас быстрее ветра! — Руперт в отчаянии пришпорил лошадей.
   Они не заметили, как в окне леди Патни опустилась штора и как сама леди Патни с торжествующим видом вернулась в теплую постель. Она обрадовалась, что ее затея, похоже, удалась. С этой торжествующей мыслью она повернулась на бок и заснула безмятежным сном человека, которому не о чем больше беспокоиться.
   Но, кроме нее, была еще одна пара глаз, с интересом наблюдавших за происходящим.
   У окна в коридоре, яростно пыхтя сигарой, стоял сэр Финеас Тракстон. Проводив фаэтон взглядом, он неторопливо заковылял в свою комнату. Уж кто-кто, а он не собирался отказываться от своих планов. Одевшись, он направился в детскую. Ему необходимо было поговорить с детьми.

Глава 26

   Из всего того, что мне наговорила сестра, я понял только одно Энтони Эллиот и Анна Тракстон просто созданы друг для друга.
   Чеиз Сент-Джон — своему брату, Брендону Сент-Джону, встретившись с ним по дороге в Лондон.

   — Грейли, пьеса начинается. Не желаете поприсутствовать? Ждут только вас!
   Граф Грейли с тоской посмотрел на сэра Финеаса:
   — Кто ждет?
   — Леди Патни и Мелтоны с Шарлоттой.
   — Что здесь делают Мелтоны?
   — Вы у меня спрашиваете?
   — Странно. А где Руперт?
   — Не знаю, — пожал плечами Тракстон. — С утра его не видел.
   — Великолепно!
   Граф поднялся из-за стола. Проснувшись утром, он обнаружил, что Анна исчезла. Он бросился на поиски, но, узнав от дворецкого, что Анна уехала, впал в мрачное расположение духа. Он представлял себе, как поедет в Лондон, как уговорит Анну. Господи, какой это будет разговор! Он приведет сотни доводов в свою пользу. Он даже упадет к ее ногам! Но дальше порога своей комнаты не шагнул.
   Все было кончено! К тому же надо было идти развлекать гостей, говорить им о чем-то. Он не был расположен общаться даже с Шарлоттой, которую до недавнего времени почти боготворил. И разумеется, совершенно не подозревал, что все его несчастья произошли из-за интриг старой леди Патни.
   Он удрученно последовал за сэром Финеасом в гостиную. За огромной, ведущей в холл аркой висел раскрашенный кусок парусины. Перед импровизированным занавесом в два ряда стояли стулья. Семейство Мелтонов сидело в первом ряду.
   Завидев графа, они встали, приветствуя его. Граф Грейли пожал руку сэру Мелтону, сказал пару дежурных любезностей леди Мелтон, коснулся губами ручки Шарлотты.
   — Садитесь. — Сэр Финеас указал на свободный стул подле Шарлотты.
   Грейли уселся на предложенное место и с отсутствующим видом уставился на парусину. В следующий момент занавес поехал в сторону, и появилась Элизабет, одетая в голубое платье и колпак с вуалью.
   — Добрый вечер, леди и джентльмены. — Она сделала неуклюжий реверанс. — Позвольте вкратце ознакомить вас с содержанием этой пьесы.
   Слушая монотонно бубнящую Элизабет, граф Грейли скосил глаза на Шарлотту. Она сидела неподвижно, глядя прямо перед собой отсутствующим взглядом.
   «Сказать ей, что я храплю по ночам? — с иронией подумал граф. — Может, хоть это заставит ее от меня отказаться».
   Перед глазами зрителей тянулась бесконечная вереница достославных предков рода Грейли. Пьеса казалась бесконечной. Граф с тоской смотрел на сцену, надеясь, что пьеса не затянется. Сэр Финеас и старшие Мелтоны оживленно хлопали, смеясь с преувеличенной веселостью.
   — Господи, что это? — В наступившей тишине голос леди Мелтон прозвучал особенно отчетливо. Граф посмотрел на сцену. Посреди искусно сымитированной детской стояли Десфорд и Элизабет.
   — Мисс Тракстон, — Десфорд скрестил руки на груди, — я пришел сказать, что выгоняю вас!
   — Граф Грейли! — ответствовала Элизабет. — Это верх неприличия!
   Графа прошиб холодный пот, когда Десфорд громко чмокнул «мисс Тракстон» в щеку. Залившись ярким румянцем, «Анна» с не меньшим энтузиазмом поцеловала его в ответ.
   — Что происходит, Грейли? — Возмущенный сэр Мел-тон повернулся к нему.
   — Дети! — ринулась на сцену леди Патни. — Прекратите!
   Однако сэр Финеас ловко схватил ее за рукав.
   — Поздно, леди. Что сделано, то сделано. — Он встал и, не обращая внимания на протесты, чуть ли не волоком оттащил ее на место.
   Несмотря на шум в «зале», пьеса продолжалась. Десфорд начал гоняться за Элизабет, бегая вокруг стола, когда на сцене появился Ричард.
   Десфорд остановился.
   — Это Руперт! — завопил он, тыча пальцем в новоприбывшего. — Что он здесь делает?
   Элизабет сцепила руки на груди:
   — Он приехал за мной, потому что любит меня больше жизни!
   — Да, моя любимая! — вдруг четко и ясно произнес Ричард.
   — Что?! — Шарлотта покрылась красными пятнами.
   Граф Грейли все понял. Ему оказали медвежью услугу. Он не знал, что делать: смеяться, протестовать или бежать вон.
   — Моя девочка! — закудахтала леди Мелтон, обнимая Шарлотту и свирепо глядя на графа поверх головы дочери. — Вы за это заплатите. Мы этого так не оставим.
   — Прошу прощения. — Граф не смел поднять глаза. — Я не знал.
   — Разумеется, — неожиданно поддержала его леди Патни. — Если кто в этом и виноват, так эта женщина, Анна Тракстон.
   В суете споров никто не обратил внимания, что Ричард заговорил. Лишь Лили, стоящая в глубине сцены, с удивлением и радостью смотрела на него.
   — Нет! — Шарлотта вырвалась из объятий матери и гневно воззрилась на нее. — Это ложь!
   Среди этой суматохи только сэр Финеас Тракстон сохранял спокойствие, заинтересованно наблюдая за происходящим. Казалось, что он все знает наперед.
   «Ах ты, старая лиса. — Граф поймал его веселый взгляд. — Ты-то наверняка все знал! «
   Леди Патни притворно вздохнула:
   — Я же предупреждала вас, моя дорогая, что это сущие дьяволята. Вы еще наплачетесь с ними, когда выйдете за Грейли. Поэтому-то я и предлагаю забрать их к себе.
   — Черта с два! — сжав кулаки, спрыгнул с помоста Десфорд. — Ноги нашей в твоем доме не будет!
   — Мы это позже обсудим, Десфорд, — выдавила улыбку леди Патни. — Ты же видишь, что сейчас не до этого. Мисс Мелтон расстроена вашими проказами.
   — Она нам тоже не нужна! — не унимался мальчик — Это из-за нее уехала мисс Тракстон.
   — Уехала?! — вскочил Грейли.
   — Конечно, гувернантка для него важнее всего! — начала было леди Мелтон, но, наткнувшись на негодующий взгляд дочери, прикусила язык.
   — Куда она уехала? — Граф Грейли зловеще посмотрел на племянника.
   — Уехала! Из-за вас!
   Элизабет добавила:
   — Она не захотела смотреть, как вы будете жениться на мисс Мелтон.
   — Откуда вы это знаете? — простонал Грейли.
   — Он, — Десфорд указал пальцем на сэра Финеаса, — сказал нам об этом.
   — Я не говорил, — открестился сэр Финеас. — Впрочем, может быть. Не помню.
   — Она все равно приедет! — воскликнула Селена. — Вот увидите!
   Заметив вышедшую из-за занавеса Лили, Энтони повернулся к ней:
   — Отведите детей в детскую.
   После долгих уговоров Лили наконец увела детей. Взволнованные гости терпеливо ждали. Как только за ними закрылась дверь, Грейли повернулся к сэру Финеасу:
   — Я еду за ней!
   — Отлично! — одобрил сэр Финеас. — Если вы выедете сейчас, то догоните ее в пути. Но с ней Руперт.
   — Лжете! — выкрикнула Шарлотта.
   — Я видела их, — подтвердила леди Патни. — Эта потаскуха укатила в фаэтоне моего сына. Она так спешила, что даже оставила здесь свои вещи.
   — Негодяй! Подлец! — неожиданно закричала Шарлотта. — Еще сегодня утром он говорил мне, что любит только меня! А я прогнала его!
   — Кого? — удивился граф Грейли.
   — И правильно сделала, — чопорно оттопырил губу сэр Мелтон. — В нашем доме Руперту Эллиоту не место!
   — Я знаю все! — вскрикнула Шарлотта. — Он ничего не скрывал от меня. — Она с ненавистью посмотрела на отца: — С помощью этого брака вы хотели поправить наши дела, да?
   — Какие дела? — удивился сэр Мелтон. — О чем ты говоришь?
   — О том, что мы разорены!
   — Разорены? Что за чушь!
   Шарлотта повернулась к леди Патни, которая тут же заискивающе улыбнулась:
   — Я сказала только то, что слышала.
   — Вы сказали, что мама вам это говорила!
   На леди Патни было жалко смотреть.
   — Вы превратно меня поняли.
   — Превратно поняла? — едва проговорила Шарлотта. — Ах ты!..
   — Шарлотта! — Леди Мелтон с ужасом смотрела на дочь. — Леди не подобает так говорить. Кроме того, все и так ясно!
   — Я хочу вернуть Руперта! — заявила Шарлотта.
   — Браво, девочка! — зааплодировал сэр Финеас. — Только сначала найдите его. — Он повернулся к Грейли: — А вам надо торопиться.
   — Еду! — Граф откланялся. — Прошу прощения, но мне срочно надо уехать.
   Шарлотта схватила его за рукав:
   — Нет, подождите! Это и меня касается. Я еду с вами!
   У Энтони не было ни сил, ни желания спорить.
   — Я поеду верхом. Если хотите, езжайте в карете.
   Коротко кивнув всем на прощание, граф Грейли вышел.
 
   Руперт правил с таким отчаянием, что Анна поняла: они во что-нибудь врежутся. Недалеко от Бриджтона фаэтон, не вписавшись в поворот, задел колесом столб. Их обоих только здорово тряхнуло, а фаэтон съехал в канаву. Лишь через полчаса, с помощью проезжавших мимо рабочих, фаэтон удалось перетащить на дорогу. Стремясь наверстать упущенное время, Руперт погнал лошадей галопом.
   — Сбавьте темп, Руперт! — Анне совсем не улыбалось выпасть в придорожную канаву.
   — Сидите молча! — приказал он.
   — Не смейте так со мной разговаривать!
   — А вы не лезьте не в свое дело.
   С этого момента они изощрялись в остроумии, с каким-то непонятным удовольствием срывая друг на друге накопившееся раздражение. Тучи, с самого утра затянувшие небо, разрешились наконец проливным дождем. Дорога скрылась за пеленой льющейся с неба воды, и незадачливым путешественникам пришлось съехать на обочину. К счастью, дождь быстро закончился. Когда они, промокшие, выбрались на дорогу, земля под колесами превратилась в скользкое бурое месиво. В довершение всего Руперт извлек из кармана бутылку джина и принялся интенсивно заливать горе. Вокруг не было ни души, и, случись что-то, некому было бы и помочь. Руперта не заботили мелочи вроде раскисшей дороги, и он то и дело подгонял лошадей. Уже уставшая спорить с ним Анна вцепилась в поручни, моля Бога, чтобы все закончилось благополучно. Однако у провидения, очевидно, было иное мнение на этот счет. За поворотом дорога внезапно оказалась перегороженной перевернувшейся телегой. Впряженные в нее лошади рвались, пытаясь освободиться из упряжи. Рядом бестолково суетился фермер.
   Руперту чудом удалось объехать препятствие, впритирку пройдя около груды дров, вывалившихся из телеги. Не успела онемевшая от испуга Анна вздохнуть с облегчением, как фермерский битюг вырвался из разбитой телеги и понесся следом. В несколько прыжков он догнал фаэтон, пролетел мимо, задев колесо обломком оглобли. Подброшенная толчком, Анна вылетела из фаэтона и, ударившись о землю, лишилась чувств.
   Придя в сознание, Анна осторожно открыла глаза и обнаружила себя лежащей в какой-то комнате. Рядом суетился Руперт, его голову украшала залитая кровью повязка.
   — Где я?
   — Слава Богу! Я уж думал, вам конец. Грейли убил бы меня.
   — К черту Грейли! — Анна пошевелилась. — Где я?
   — На постоялом дворе, — ответил Руперт, направляясь к выходу. — Пойду поищу хозяйку. Вам нужна помощь.
   — Не надо! — Она села и ощупала туго замотанную голову.
   Шепча проклятия, она развязала повязку.
   — Мне нужно в Лондон!
   — Мне тоже, — сказал Руперт. — Не волнуйтесь.
   «Боже, — Анна нащупала на лбу повыше глаза огромную шишку. — На кого я сейчас похожа».
   — У вас зеркало есть?
   — Не знаю. — Он посмотрел на нее и улыбнулся. — Выпить не хотите? Здесь отличное бренди. Контрабандное, судя по качеству. Такого даже у Грейли нет.
   — Сделайте одолжение, Руперт, — поморщилась Анна. — Не упоминайте при мне его имени.
   Стиснув зубы, она встала с дивана. Голова закружилась, и, чтобы не упасть, она опустилась на диван. В ушах шумело. Закрыв глаза, Анна откинулась на спинку, чтобы переждать приступ дурноты. Руперт уселся на стуле перед ней и принялся вздыхать. Анну попеременно захлестывали то волны жалости к себе, то волны неприязни к Грейли. Она тихонько заплакала под аккомпанемент душераздирающих вздохов Руперта.
   — Это моя вина, — жаловался Руперт. — Не следовало так гнать…
   Анна всхлипнула:
   — Как мы теперь доберемся до Лондона?
   — Здесь есть карета, но эта колымага такая старая, что мы и за неделю не доедем. — Он уселся рядом и обнял ее за плечи: — Извините меня…
   Это было последней каплей. Анна зарыдала в голос. Она ненавидела себя за слабость, но ничего не могла с собой поделать. Всхлипывая, она уткнулась ему в плечо. Плечо Руперта было поуже, чем у Грейли, но, тем не менее, это было настоящее мужское плечо, и Анна понемногу успокоилась.