Страница:
Все было точно так, как и в былые времена — дикий спуск, разрушение, упоецие на его лице. Она видела это выражение лица раньше, видела слишком много раз, и оно вызывало у нее отвращение. Постепенно она успокоилась, но продолжала сидеть с закрытыми глазами, погруженная в воспоминания, которые вставали перед ее мысленным взором. На протяжении двух лет они вот так же носились по Галактике, неделями, месяцами замурованные в чреве корабля, брошенные в беспредельную тьму ночи, чтобы потом в реве двигателей пикировать к древним мирам человечества, пролетать над развалинами мертвых городов, оставляя за собой разрушение и стонущий воздух. Проснулась к жизни новая федерация, всколыхнулась мощная волна возрождения, прогресса. Они вдвоем были одной из лучших команд разведчиков — надежные, быстрые и главное всегда живые, всегда невредимые после каждого выполненного задания. Компьютеры, выбравшие и создавшие эту комбинацию из двух человек, заслуживали всяческой похвалы. Спокойная, хитрая Кэт. И Монтейлер, воплощение напора и натиска, автократ, чудовище с твердым взглядом холодных глаз и обманчивым безрассудством. По правде говоря, это было неплохое время, но когда оба получили повышение, они оставили космическую разведку и расстались друг с другом без особого сожаления. Два года — достаточный, даже более чем достаточный срок; они знали друг друга слишком хорошо после многомесячной совместной работы то на корабле, то на мертвых планетах, где они подолгу ожидали прибытия основных сил медлительных, громоздких экспедиций. Интимная близость, ставшая ритуалом, объединяла их на некоторое время, но то было желание без любви, защитная реакция на вынужденное бездействие и одиночество, дань человеческим потребностям. В глубине души они ненавидели друг друга.
Кэт сжала губы, ее лицо окаменело. Корабль на бреющем полете несся над горными хребтами, над пустынными равнинами, над дремлющими лесами и безжизненными городами, рассыпавшимися в пыль за кормой. Они летели навстречу утру. Охваченные пламенем облака отражались в глади вод, в осколках еще блестящего металла. Там, внизу, пели птицы, и темные фигуры пробуждались ото сна в теплом брожении джунглей. И где-то были мужчина и женщина и что-то еще, не похожее ни на того, ни на другого. Все, что осталось от разведывательного патруля, — одинокие, наполненные страхом, смотрящие в глаза смерти. Загадка сфинкса: человек в детстве, зрелости, старости. Порочный, замкнутый круг, у которого нет конца, — это и есть полный, неизбежный конец.
Кэт вздрогнула, когда корабль ринулся к посадочной площадке древнего космодрома. В лучах разгорающейся зари развалины колебались и мерцали подобно туману и постепенно обретали новые устойчивые формы под серебристым днищем опускающегося корабля.
Туман осел на землю, засверкав бриллиантовыми капельками росы в зеленой траве. На поляне появились важные павлины в окружении скворцов, синиц и лебедей, за ними прыгали кролики, пушистые котята с белой шерсткой и розовыми мордочками. Воздух был напоен летними ароматами былых веков, в нем плыли отзвуки былых времен.
Чуть в стороне, на невысоком, поросшем травой холме, стоял домик, подобного которому нельзя было сыскать ни в каком другом месте. На крыше из кроличьего меха торчали две трубы, удивительно похожие на кроличьи уши. А в тени дерева перед домиком был накрыт большой стол, на нем стояли чайник, блюдца и чашки. В дальнем конце стола, тесно прижавшись друг к другу, сидели Кролик, мышь Соня и маленький человечек в черной шляпе. Они и внимания не обратили на корабль, когда он с ревом спустился из облаков к земле, испепеляя траву и вырывая с корнями вековые деревья.
Корабль остановился в сотне метров от диковинного домика и беззвучно замер, повиснув над самой поверхностью земли. Монтейлер, подавшись вперед, изучал видеоэкран.
— Ты только взгляни на этот чертов мираж, — сказал он. — Любой может поклясться, что он видит перед собой что-то реальное, существующее в действительности. Ничего удивительного, что Джослин и Марта поддались этому впечатлению.
— Если видения настолько реальны, что они способны обмануть корабельные компьютеры, — сказала Кэт, — то почему бы им не ввести в заблуждение и нас, людей?
— Ты что, рехнулась? Что с тобой? Неужели ты думаешь, что все это и впрямь существует?
— Все может быть.
— Ты сошла с ума. Где это ты видела существа, подобные этим?
Монтейлер широко улыбнулся.
— А впрочем, если они реальны, то это только к лучшему. Я в состоянии справиться со всем, что реально, что существует на самом деле, будь то разнаряженный заяц или что угодно другое.
Он протянул руку и включил электронный мозг корабля.
— Мне нужна проба почвы, — сказал он. — Сделай анализ и сообщи результаты. Не надо никаких подробностей, скажи только — это металл, камень или что там еще может быть.
Монтейлер обернулся к Кэт.
— Вот теперь мы посмотрим…
Они сидели молча и ждали, пока корабль брал пробу и производил анализ.
— Простейший анализ показывает, — бесстрастно начал корабль, — что поверхностный слой состоит из обычного чернозема, весьма плодородного и содержащего много микроорганизмов. Поверхность покрыта растительностью вида Graminae, более известной под названием…
— Достаточно, — прервала Кэт и обернулась к Монтейлеру: — Он имеет в виду траву.
— Траву?
— Вот именно. А ты чего ждал?
Монтейлер круто развернул кресло и резко поднялся.
— Ну и дела! И этот проклятый корабль чудит, и у него в мозгу короткое замыкание! Послушай, ведь это самое место всего десять минут назад было космодромом, я видел это собственными глазами! Какая же, к дьяволу, тут может быть трава?!
— Но ведь трава есть, — улыбнулась Кэт.
— Это невозможно. Я выйду и посмотрю сам.
Люк выходного шлюза скользнул вверх. Перед кораблем до самого горизонта расстилалась свежая зелень, на фоне которой маячили громады старых деревьев и виднелся удивительный домик. Монтейлер скорчил гримасу.
— Трава! — презрительно бросил он.
Вокруг действительно была трава. Когда Монтейлер поднялся с колен, лицо его выражало растерянность.
— Черт знает что такое, — проворчал он и посмотрел на Кэт. — Я, верно, залетел не туда. Это не космодром.
Он обернулся к роботу, который вышел из люка вслед за людьми.
— Где мы находимся?
Робот ответил:
— На том же месте, где приземлился первый разведывательный корабль. Вы определили курс совершенно точно и не допустили никакой ошибки.
— Вот как! Где же тогда первый корабль, позвольте спросить?
— Согласно имеющимся данным, он находится там, — робот указал металлической рукой на домик с заячьими ушами.
Монтейлер устало вздохнул.
— Он рехнулся. Он думает, что дом — это космический корабль.
— Я вижу дом, — бесстрастно сказал робот. — Однако в соответствии с имеющимися в нашем распоряжении данными корабль должен находиться именно там.
Монтейлер уставился на домик. Он выглядел совершенно неестественно, словно сошел с картинки какой-нибудь детской книжки. К тому же все эти сельские окрестности, деревенские виды — и это там, где во все концы должны были разбегаться растрескавшиеся многотонные плиты и развалины сооружений бывшего космодрома!
Иллюзия, мираж, видение.
Безумный мир. Надежды, обернувшиеся кошмарами. Смятение. Спазмы первобытного страха, который, казалось, был забыт навсегда.
"Кто-то, — подумал Монтейлер, — шутит со мной эти шутки". Потом поправился: "С нами. Вот свиньи".
И он решительно, большими шагами направился к домику.
Три существа, сидевшие за столом, рассматривали Монтейлера с явным неудовольствием.
— Занято! Занято! Мест нет! — закричали они, когда он приблизился.
Не обращая внимания на крики, он уселся в большое кресло во главе стола, слегка удивившись тому, что кресло оказалось вещью вполне материальной. Оперев локти о стол, он обвел присутствующих взглядом.
— Места сколько угодно! — сказал он.
— Выпейте вина, — бодро предложил Кролик.
Монтейлер внимательно осмотрел стол, но на нем ничего не было, кроме чая.
— Я что-то не вижу вина, — сказал он.
— Еще бы! Его здесь и нет, — сказал Кролик.
— Зачем же вы его предлагаете? — растерянно спросил Монтейлер. — Это не очень-то вежливо.
— А зачем ты уселся без приглашения? Ты и твои странные друзья, — возразил Кролик. — Это тоже невежливо.
Монтейлер поднял брови.
— Но они не сидят за столом.
— Пусть бы только посмели! — воскликнул Кролик с возмущением.
— Что-то ты очень оброс, — сказал человечек в большой шляпе. Он с нескрываемым любопытством рассматривал Монтейлера, и это были его первые слова.
— Он существо фантастическое, — с умным видом сказал Кролик. — Они всегда так выглядят.
— Да, непричесанными.
— Совершенно непричесанными.
— А у одного из его друзей есть часы, они тикают в груди. Не могу сказать, чтобы это доставляло удовольствие, когда без приглашения являются к чаю да еще с часами в груди.
— Так всегда бывает с выдуманными, фантастическими существами, они совсем не умеют вести себя за столом, — сказал Кролик и неодобрительно посмотрел на робота.
— Соня опять спит, — заметил человечек и плеснул ей на нос горячего чая.
Соня досадливо помотала головой и, не открывая глаз, проговорила:
— Конечно, конечно, я как раз собиралась сказать то же самое.
— Чем ворон похож на конторку? — спросил человечек и пронзительно посмотрел на Монтейлера.
— Масло было самое свежее, — неуверенно сказал Кролик.
— Жили были три сестрички, — поспешно начала Соня, — звали их…
— Позвольте предложить чашечку чаю, — вежливо сказал человечек.
— …да, но туда, верно, попали крошки, — заметил Кролик едва слышно.
— …которые тикают в его груди!
— Какое сегодня число? Мои часы опять остановились.
— …не надо было мазать хлебным ножом…
Они начали кричать друг на друга и в пылу спора совсем забыли о посетителях. Монтейлер переводил взгляд с одного на другого и силился понять, не потерял ли он рассудок. Словесной перепалке не было конца. Тогда он поднялся из-за стола и возвратился к Кэт и роботу, которые стояли чуть поодаль и наблюдали за непонятной сценой.
— Ни о чем не спрашивай, — сказал он устало, — у меня нет даже малейшего намека на разумное объяснение.
— Ты не узнал этой сцены? — спросила Кэт.
— Я? Что ты имеешь в виду?
— Это же "безумное чаепитие" из старой сказки. Я читала ее когда-то, она называется "Алиса в Стране Чудес".
— Безумное — вот самое подходящее слово воистину, — пробурчал Монтейлер. — Ну и что же, по-твоему, это означает?
Она пошевелила губами, глядя мимо него.
— Это могут быть механические куклы, роботы.
— Да, конечно, роботы. — В его голосе звучало сомнение.
Кэт прошла мимо Монтейлера и приблизилась к столу, где три существа упрямо отказывались замечать ее присутствие. Они копались в огромных карманных часах, механизм которых был измазан желтым сливочным маслом, перемешанным с хлебными крошками.
— Я же говорил, нельзя их смазывать сливочным маслом, — сказал человечек и зло посмотрел на Кролика.
— Масло было самое свежее, — печально ответил Кролик.
— Они похожи на автоматы, которые устанавливаются для развлечения в парках, — задумчиво сказала Кэт, возвращаясь к Монтейлеру. — Быть может, мы сели именно в одном из таких гигантских парков. Тогда все становится понятным.
— Те, кто построил такой парк, должны обладать совершенно необычным чувством юмора, — пробурчал Монтейлер. — Особенно если иметь в виду сфинкса, который раздирает людей на куски.
— Не забывай, что все это существует уже пятьдесят тысяч лет, — заметила Кэт. — Машины не могут функционировать идеально до бесконечности.
— Гениально, — усмехнулся Монтейлер и направился к домику. — Не забудь поделиться со мной новыми светлыми мыслями, если они у тебя появятся. И пошевеливайся, где-то тут неподалеку наши друзья ждут помощи.
Кэт пошла за ним.
— Ты думаешь, их корабль находится там? — спросила она недоверчиво.
— Как я могу это знать? Он может быть там точно так же, как и в любом другом месте.
Она вздохнула, но ничего не сказала.
Они вошли в дом. Кругом царил поистине величественный беспорядок: на полке для головных уборов стояли ботинки; столы были перевернуты, на их беспомощно поднятых кверху ножках чудом держались чайные чашки; в птичьих клетках сидели какие-то странные существа, которые менее всего походили на птиц. Вместе с тем в доме было покойно и безмятежно, и обстановка была до того абсурдна, что Кэт не могла сдержать улыбки.
— Мон, — начала она, — это не напоминает тебе…
Ее прервал стук двери, резко захлопнувшейся перед роботом. Она обернулась, и от того, что предстало ее взору, у нее захватило дух.
Воздух вокруг них наполнился мерцанием, из стен поплыли волны тумана, сквозь который ничего нельзя было рассмотреть. Комната как будто раздвинулась, и уютное тепло помещения сменилось промозглым холодом. Идиллические сельские звуки смолкли, в наступившей грозной тишине откуда-то издалека доносился стук падающих капель. Бормоча проклятия, Монтейлер пытался сквозь клубы тумана нащупать какую-нибудь опору, какой-нибудь выход; его башмаки звучно ступали по твердому камню.
Неожиданно туман стал редеть и вскоре бесследно исчез. Монтейлер и Кэт обнаружили, что находятся в гигантском слабо освещенном сталактитовом гроте. Вокруг поднимались сверкающие колонны, они величественно поддерживали потолок, незримо простершийся высоко над их головами. Кэт сделала несколько шагов назад и уперлась спиной во влажную гранитную стену. Монтейлер застыл, пригнувшись, с пистолетом в руке и неотрывно смотрел на предмет, видневшийся в центре пещеры.
Черный космический корабль-разведчик неподвижно покоился в полуметре от земли, окруженный решеткой из гранитных столбов, испускавших хрустальное сияние. Его орудийные стволы были спрятаны в корпусе, люк шлюза плотно задраен. Корабль — всесильный, непобедимый, фантастический корабль Джослина и Марты — висел безжизненно и молчаливо, смирившись со своим пленом.
8
9
Кэт сжала губы, ее лицо окаменело. Корабль на бреющем полете несся над горными хребтами, над пустынными равнинами, над дремлющими лесами и безжизненными городами, рассыпавшимися в пыль за кормой. Они летели навстречу утру. Охваченные пламенем облака отражались в глади вод, в осколках еще блестящего металла. Там, внизу, пели птицы, и темные фигуры пробуждались ото сна в теплом брожении джунглей. И где-то были мужчина и женщина и что-то еще, не похожее ни на того, ни на другого. Все, что осталось от разведывательного патруля, — одинокие, наполненные страхом, смотрящие в глаза смерти. Загадка сфинкса: человек в детстве, зрелости, старости. Порочный, замкнутый круг, у которого нет конца, — это и есть полный, неизбежный конец.
Кэт вздрогнула, когда корабль ринулся к посадочной площадке древнего космодрома. В лучах разгорающейся зари развалины колебались и мерцали подобно туману и постепенно обретали новые устойчивые формы под серебристым днищем опускающегося корабля.
Туман осел на землю, засверкав бриллиантовыми капельками росы в зеленой траве. На поляне появились важные павлины в окружении скворцов, синиц и лебедей, за ними прыгали кролики, пушистые котята с белой шерсткой и розовыми мордочками. Воздух был напоен летними ароматами былых веков, в нем плыли отзвуки былых времен.
Чуть в стороне, на невысоком, поросшем травой холме, стоял домик, подобного которому нельзя было сыскать ни в каком другом месте. На крыше из кроличьего меха торчали две трубы, удивительно похожие на кроличьи уши. А в тени дерева перед домиком был накрыт большой стол, на нем стояли чайник, блюдца и чашки. В дальнем конце стола, тесно прижавшись друг к другу, сидели Кролик, мышь Соня и маленький человечек в черной шляпе. Они и внимания не обратили на корабль, когда он с ревом спустился из облаков к земле, испепеляя траву и вырывая с корнями вековые деревья.
Корабль остановился в сотне метров от диковинного домика и беззвучно замер, повиснув над самой поверхностью земли. Монтейлер, подавшись вперед, изучал видеоэкран.
— Ты только взгляни на этот чертов мираж, — сказал он. — Любой может поклясться, что он видит перед собой что-то реальное, существующее в действительности. Ничего удивительного, что Джослин и Марта поддались этому впечатлению.
— Если видения настолько реальны, что они способны обмануть корабельные компьютеры, — сказала Кэт, — то почему бы им не ввести в заблуждение и нас, людей?
— Ты что, рехнулась? Что с тобой? Неужели ты думаешь, что все это и впрямь существует?
— Все может быть.
— Ты сошла с ума. Где это ты видела существа, подобные этим?
Монтейлер широко улыбнулся.
— А впрочем, если они реальны, то это только к лучшему. Я в состоянии справиться со всем, что реально, что существует на самом деле, будь то разнаряженный заяц или что угодно другое.
Он протянул руку и включил электронный мозг корабля.
— Мне нужна проба почвы, — сказал он. — Сделай анализ и сообщи результаты. Не надо никаких подробностей, скажи только — это металл, камень или что там еще может быть.
Монтейлер обернулся к Кэт.
— Вот теперь мы посмотрим…
Они сидели молча и ждали, пока корабль брал пробу и производил анализ.
— Простейший анализ показывает, — бесстрастно начал корабль, — что поверхностный слой состоит из обычного чернозема, весьма плодородного и содержащего много микроорганизмов. Поверхность покрыта растительностью вида Graminae, более известной под названием…
— Достаточно, — прервала Кэт и обернулась к Монтейлеру: — Он имеет в виду траву.
— Траву?
— Вот именно. А ты чего ждал?
Монтейлер круто развернул кресло и резко поднялся.
— Ну и дела! И этот проклятый корабль чудит, и у него в мозгу короткое замыкание! Послушай, ведь это самое место всего десять минут назад было космодромом, я видел это собственными глазами! Какая же, к дьяволу, тут может быть трава?!
— Но ведь трава есть, — улыбнулась Кэт.
— Это невозможно. Я выйду и посмотрю сам.
Люк выходного шлюза скользнул вверх. Перед кораблем до самого горизонта расстилалась свежая зелень, на фоне которой маячили громады старых деревьев и виднелся удивительный домик. Монтейлер скорчил гримасу.
— Трава! — презрительно бросил он.
Вокруг действительно была трава. Когда Монтейлер поднялся с колен, лицо его выражало растерянность.
— Черт знает что такое, — проворчал он и посмотрел на Кэт. — Я, верно, залетел не туда. Это не космодром.
Он обернулся к роботу, который вышел из люка вслед за людьми.
— Где мы находимся?
Робот ответил:
— На том же месте, где приземлился первый разведывательный корабль. Вы определили курс совершенно точно и не допустили никакой ошибки.
— Вот как! Где же тогда первый корабль, позвольте спросить?
— Согласно имеющимся данным, он находится там, — робот указал металлической рукой на домик с заячьими ушами.
Монтейлер устало вздохнул.
— Он рехнулся. Он думает, что дом — это космический корабль.
— Я вижу дом, — бесстрастно сказал робот. — Однако в соответствии с имеющимися в нашем распоряжении данными корабль должен находиться именно там.
Монтейлер уставился на домик. Он выглядел совершенно неестественно, словно сошел с картинки какой-нибудь детской книжки. К тому же все эти сельские окрестности, деревенские виды — и это там, где во все концы должны были разбегаться растрескавшиеся многотонные плиты и развалины сооружений бывшего космодрома!
Иллюзия, мираж, видение.
Безумный мир. Надежды, обернувшиеся кошмарами. Смятение. Спазмы первобытного страха, который, казалось, был забыт навсегда.
"Кто-то, — подумал Монтейлер, — шутит со мной эти шутки". Потом поправился: "С нами. Вот свиньи".
И он решительно, большими шагами направился к домику.
Три существа, сидевшие за столом, рассматривали Монтейлера с явным неудовольствием.
— Занято! Занято! Мест нет! — закричали они, когда он приблизился.
Не обращая внимания на крики, он уселся в большое кресло во главе стола, слегка удивившись тому, что кресло оказалось вещью вполне материальной. Оперев локти о стол, он обвел присутствующих взглядом.
— Места сколько угодно! — сказал он.
— Выпейте вина, — бодро предложил Кролик.
Монтейлер внимательно осмотрел стол, но на нем ничего не было, кроме чая.
— Я что-то не вижу вина, — сказал он.
— Еще бы! Его здесь и нет, — сказал Кролик.
— Зачем же вы его предлагаете? — растерянно спросил Монтейлер. — Это не очень-то вежливо.
— А зачем ты уселся без приглашения? Ты и твои странные друзья, — возразил Кролик. — Это тоже невежливо.
Монтейлер поднял брови.
— Но они не сидят за столом.
— Пусть бы только посмели! — воскликнул Кролик с возмущением.
— Что-то ты очень оброс, — сказал человечек в большой шляпе. Он с нескрываемым любопытством рассматривал Монтейлера, и это были его первые слова.
— Он существо фантастическое, — с умным видом сказал Кролик. — Они всегда так выглядят.
— Да, непричесанными.
— Совершенно непричесанными.
— А у одного из его друзей есть часы, они тикают в груди. Не могу сказать, чтобы это доставляло удовольствие, когда без приглашения являются к чаю да еще с часами в груди.
— Так всегда бывает с выдуманными, фантастическими существами, они совсем не умеют вести себя за столом, — сказал Кролик и неодобрительно посмотрел на робота.
— Соня опять спит, — заметил человечек и плеснул ей на нос горячего чая.
Соня досадливо помотала головой и, не открывая глаз, проговорила:
— Конечно, конечно, я как раз собиралась сказать то же самое.
— Чем ворон похож на конторку? — спросил человечек и пронзительно посмотрел на Монтейлера.
— Масло было самое свежее, — неуверенно сказал Кролик.
— Жили были три сестрички, — поспешно начала Соня, — звали их…
— Позвольте предложить чашечку чаю, — вежливо сказал человечек.
— …да, но туда, верно, попали крошки, — заметил Кролик едва слышно.
— …которые тикают в его груди!
— Какое сегодня число? Мои часы опять остановились.
— …не надо было мазать хлебным ножом…
Они начали кричать друг на друга и в пылу спора совсем забыли о посетителях. Монтейлер переводил взгляд с одного на другого и силился понять, не потерял ли он рассудок. Словесной перепалке не было конца. Тогда он поднялся из-за стола и возвратился к Кэт и роботу, которые стояли чуть поодаль и наблюдали за непонятной сценой.
— Ни о чем не спрашивай, — сказал он устало, — у меня нет даже малейшего намека на разумное объяснение.
— Ты не узнал этой сцены? — спросила Кэт.
— Я? Что ты имеешь в виду?
— Это же "безумное чаепитие" из старой сказки. Я читала ее когда-то, она называется "Алиса в Стране Чудес".
— Безумное — вот самое подходящее слово воистину, — пробурчал Монтейлер. — Ну и что же, по-твоему, это означает?
Она пошевелила губами, глядя мимо него.
— Это могут быть механические куклы, роботы.
— Да, конечно, роботы. — В его голосе звучало сомнение.
Кэт прошла мимо Монтейлера и приблизилась к столу, где три существа упрямо отказывались замечать ее присутствие. Они копались в огромных карманных часах, механизм которых был измазан желтым сливочным маслом, перемешанным с хлебными крошками.
— Я же говорил, нельзя их смазывать сливочным маслом, — сказал человечек и зло посмотрел на Кролика.
— Масло было самое свежее, — печально ответил Кролик.
— Они похожи на автоматы, которые устанавливаются для развлечения в парках, — задумчиво сказала Кэт, возвращаясь к Монтейлеру. — Быть может, мы сели именно в одном из таких гигантских парков. Тогда все становится понятным.
— Те, кто построил такой парк, должны обладать совершенно необычным чувством юмора, — пробурчал Монтейлер. — Особенно если иметь в виду сфинкса, который раздирает людей на куски.
— Не забывай, что все это существует уже пятьдесят тысяч лет, — заметила Кэт. — Машины не могут функционировать идеально до бесконечности.
— Гениально, — усмехнулся Монтейлер и направился к домику. — Не забудь поделиться со мной новыми светлыми мыслями, если они у тебя появятся. И пошевеливайся, где-то тут неподалеку наши друзья ждут помощи.
Кэт пошла за ним.
— Ты думаешь, их корабль находится там? — спросила она недоверчиво.
— Как я могу это знать? Он может быть там точно так же, как и в любом другом месте.
Она вздохнула, но ничего не сказала.
Они вошли в дом. Кругом царил поистине величественный беспорядок: на полке для головных уборов стояли ботинки; столы были перевернуты, на их беспомощно поднятых кверху ножках чудом держались чайные чашки; в птичьих клетках сидели какие-то странные существа, которые менее всего походили на птиц. Вместе с тем в доме было покойно и безмятежно, и обстановка была до того абсурдна, что Кэт не могла сдержать улыбки.
— Мон, — начала она, — это не напоминает тебе…
Ее прервал стук двери, резко захлопнувшейся перед роботом. Она обернулась, и от того, что предстало ее взору, у нее захватило дух.
Воздух вокруг них наполнился мерцанием, из стен поплыли волны тумана, сквозь который ничего нельзя было рассмотреть. Комната как будто раздвинулась, и уютное тепло помещения сменилось промозглым холодом. Идиллические сельские звуки смолкли, в наступившей грозной тишине откуда-то издалека доносился стук падающих капель. Бормоча проклятия, Монтейлер пытался сквозь клубы тумана нащупать какую-нибудь опору, какой-нибудь выход; его башмаки звучно ступали по твердому камню.
Неожиданно туман стал редеть и вскоре бесследно исчез. Монтейлер и Кэт обнаружили, что находятся в гигантском слабо освещенном сталактитовом гроте. Вокруг поднимались сверкающие колонны, они величественно поддерживали потолок, незримо простершийся высоко над их головами. Кэт сделала несколько шагов назад и уперлась спиной во влажную гранитную стену. Монтейлер застыл, пригнувшись, с пистолетом в руке и неотрывно смотрел на предмет, видневшийся в центре пещеры.
Черный космический корабль-разведчик неподвижно покоился в полуметре от земли, окруженный решеткой из гранитных столбов, испускавших хрустальное сияние. Его орудийные стволы были спрятаны в корпусе, люк шлюза плотно задраен. Корабль — всесильный, непобедимый, фантастический корабль Джослина и Марты — висел безжизненно и молчаливо, смирившись со своим пленом.
8
…Монтейлер застыл в пилотском кресле. Вдруг он стукнул кулаком по подлокотнику, растопырил пальцы и уставился на них, словно пульсирующая боль могла дать ему какой-то ответ.
— Корабль настоящий, — проговорил он медленно, — и его никто не тронул. Но пещера…
Он посмотрел на видеоэкран. В нем отражалась внутренность огромного грота, озаренная бледным светом, который, казалось, струился со всех сторон, но изображение дрожало и мигало, как будто аппаратура не могла решить окончательно, существует ли этот грот в действительности. Иногда сквозь гранитные стены можно было различить размытые очертания зеленых холмов, на мгновение — за ними появлялись тени рощ над заросшими травой полянами, но все эти картины вспыхивали неожиданно и тут же как бы нехотя растворялись и исчезали. Глаза, чувства согласно убеждали, заставляли сделать закономерный вывод о реальном существовании пещеры, во всей ее каменной громадности, жестокой неотвратимости, но телекамеры все еще, видимо, сомневались, колебались, искали подтверждения.
— Это конец, — с горечью сказал Монтейлер. — Мы в плену у галлюцинаций, из которого нет выхода.
Он повернул кресло так, что оказался лицом к лицу с Кэт — она сидела на месте второго пилота.
— Появились у тебя какие-нибудь светлые идеи?
Она ответила:
— Можно было бы попытаться пробить стены нашей тюрьмы. На корабле есть лазерные пушки, стоит…
— …стоит пустить их в дело, и каменный потолок обрушится на нас всей своей громадой. Нет уж, уволь.
Он протестующе поднял руку, едва она открыла рот, и не дал ей заговорить.
— Знаю, знаю, все это только мираж, галлюцинации, но можешь не сомневаться, как только мы откроем огонь, потолок рухнет и раздавит нас, каким бы эфемерным он ни был. На такой риск я не пойду.
Он опять повернулся к экрану.
— У тебя есть другие предложения? — спросила Кэт.
— М-м… пожалуй, нет, — помедлил он с ответом. — Но я не собираюсь сидеть здесь сложа руки. Ты тоже побывала там, снаружи, и сама убедилась, какие невероятные вещи происходят вокруг. Поначалу можно и запутаться во всем этом, потерять голову, но в конце концов мы найдем выход. Всему должно быть логическое объяснение.
Кэт встала со стула и подошла к выходному люку. Прислонившись к изогнутой металлической поверхности, она выглянула наружу.
— Но ведь это не чуждый нам мир, — сказала она… — Это Земля.
— Разумеется. — Монтейлер смотрел на ее силуэт поверх мерцающего цветного изображения на экране. — Разумеется, Земля. Но никто не был на этой Земле в течение пятидесяти тысяч лет, а это очень долгий срок. Какая-то часть человечества должна была остаться здесь, когда остальные покинули планету. За это время могло произойти всякое.
Он нахмурился.
— Они могли превратиться в каннибалов или того хуже. Кто знает, не отсюда ли начинается дорога на их специализированную кухню?..
Кэт бросила на него взгляд из-под удивленно изогнувшихся бровей.
— И ты действительно веришь в это?
— Я больше не верю ни во что. Я только пытаюсь сохранить здравый смысл среди этого безумия.
Монтейлер встал и выключил экран. Мигающее изображение сжалось в яркую точку и погасло.
— Идем отсюда, — сказал он.
Кэт медленно повернула голову в его сторону.
— Каким образом?
— А как ты думаешь?
Он стал рыться в небольшом стенном шкафчике, выкидывая попадавшиеся под руку предметы прямо на пол. Наконец он вытащил два портативных ультракоротковолновых передатчика и один из них бросил Кэт. Она поймала маленький прибор в кожаной сумке и повесила его через плечо.
— Галлюцинации это или нет, — ворчал Монтейлер, — а убраться отсюда можно только одним способом — добрым, старым, испытанным.
Тем временем Кэт проверяла и настраивала свой. передатчик. Кончив, она пропустила Монтейлера к выходному люку. Он спрыгнул на землю и указал в дальний угол пещеры, где виднелись проходы в новые подземные пустоты, наполненные безжизненным светом.
— Да, добрым надежным способом — пешком.
Они покинули плененный корабль в окружении колонн, сверкавших рубинами, изумрудами и хризолитами. Перед ними возникли застывшие водопады под причудливыми арками мостов, которые вели в никуда. Что это было — творения, созданные за тысячелетия совместными усилиями камня и терпеливо капающей воды? Или плод вдохновения неизвестного творца, воздвигшего их за одно мгновение? Монтейлер не хотел задумываться; в глубине души он с пугающей отчетливостью сознавал, что боится ответа на эти вопросы.
Они углубились в окаменевший лес, где мощные деревья поднимали свои вершины к недосягаемому потолку, где почва была покрыта кустарником и травой из холодного блестящего камня. Узловатые ветви висели в воздухе, неся свою громадную ношу окаменевшей листвы; цветы светились хрустальным сиянием; волны травы навеки застыли под пролетевшим здесь когда-то порывом ветра. Среди стволов извивалась узенькая тропка, следуя берегом ручья с прозрачной сверкающей водой. Там и сям на каменистых уступах играли бойкие водопады. Тишину подземелья нарушало только журчание воды.
За лесом открылись новые пещеры; они становились ниже и уже по мере того, как все явственнее ощущался спуск куда-то вниз. Иногда Монтейлер и Кэт продвигались вперед на четвереньках по извилистым проходам, которым, казалось, не будет конца; а иногда они подолгу плутали в беспредельных залах, где шаги гулко отдавались под невидимыми сводами. Они уже начали терять надежду на то, что этому блужданию придет конец и они вновь смогут выбраться на поверхность, когда неожиданно за крутым поворотом увидели перед собой проблески серого света. Ошибиться было нельзя — там был выход из лабиринта, там занималось хмурое сумрачное утро. Снаружи доносился шум волн, равномерно набегавших на берег. Они подошли к выходу и увидели перед собой свинцовую морскую ширь.
Неподалеку от берега над поверхностью воды слегка выступал длинный гладкий корпус, отливавший черным металлом. На палубе виднелись башенка, маленькая мачта, открытый люк… Люк окружала группа людей в темно-синей форме, и у каждого слева на груди пылал огненно-красный знак. Среди них выделялся высокий человек с усталым выражением обрамленного бородой лица. Он стоял впереди, был одет во все черное, но и на его груди краснела та же эмблема.
Рядом с высоким человеком стояла светловолосая девочка, и ее яркое голубое платье контрастно выделялось на фоне общей довольно мрачной картины. Девочка держала в руках разноцветный мяч и смотрела на Монтейлера глубокими голубыми глазами.
Монтейлер вышел из туннеля словно бы не замечая направленных на него блестящих оружейных стволов.
— Что это значит? — спросил он. — Кто вы такие?
Человек в черном выпрямился и заложил руки за спину. В его темных глазах под плоской форменной фуражкой затаились веселые искорки.
— Можете называть меня капитаном Немо, — ответил он.
Рядом с ним смеялась маленькая девочка.
— Корабль настоящий, — проговорил он медленно, — и его никто не тронул. Но пещера…
Он посмотрел на видеоэкран. В нем отражалась внутренность огромного грота, озаренная бледным светом, который, казалось, струился со всех сторон, но изображение дрожало и мигало, как будто аппаратура не могла решить окончательно, существует ли этот грот в действительности. Иногда сквозь гранитные стены можно было различить размытые очертания зеленых холмов, на мгновение — за ними появлялись тени рощ над заросшими травой полянами, но все эти картины вспыхивали неожиданно и тут же как бы нехотя растворялись и исчезали. Глаза, чувства согласно убеждали, заставляли сделать закономерный вывод о реальном существовании пещеры, во всей ее каменной громадности, жестокой неотвратимости, но телекамеры все еще, видимо, сомневались, колебались, искали подтверждения.
— Это конец, — с горечью сказал Монтейлер. — Мы в плену у галлюцинаций, из которого нет выхода.
Он повернул кресло так, что оказался лицом к лицу с Кэт — она сидела на месте второго пилота.
— Появились у тебя какие-нибудь светлые идеи?
Она ответила:
— Можно было бы попытаться пробить стены нашей тюрьмы. На корабле есть лазерные пушки, стоит…
— …стоит пустить их в дело, и каменный потолок обрушится на нас всей своей громадой. Нет уж, уволь.
Он протестующе поднял руку, едва она открыла рот, и не дал ей заговорить.
— Знаю, знаю, все это только мираж, галлюцинации, но можешь не сомневаться, как только мы откроем огонь, потолок рухнет и раздавит нас, каким бы эфемерным он ни был. На такой риск я не пойду.
Он опять повернулся к экрану.
— У тебя есть другие предложения? — спросила Кэт.
— М-м… пожалуй, нет, — помедлил он с ответом. — Но я не собираюсь сидеть здесь сложа руки. Ты тоже побывала там, снаружи, и сама убедилась, какие невероятные вещи происходят вокруг. Поначалу можно и запутаться во всем этом, потерять голову, но в конце концов мы найдем выход. Всему должно быть логическое объяснение.
Кэт встала со стула и подошла к выходному люку. Прислонившись к изогнутой металлической поверхности, она выглянула наружу.
— Но ведь это не чуждый нам мир, — сказала она… — Это Земля.
— Разумеется. — Монтейлер смотрел на ее силуэт поверх мерцающего цветного изображения на экране. — Разумеется, Земля. Но никто не был на этой Земле в течение пятидесяти тысяч лет, а это очень долгий срок. Какая-то часть человечества должна была остаться здесь, когда остальные покинули планету. За это время могло произойти всякое.
Он нахмурился.
— Они могли превратиться в каннибалов или того хуже. Кто знает, не отсюда ли начинается дорога на их специализированную кухню?..
Кэт бросила на него взгляд из-под удивленно изогнувшихся бровей.
— И ты действительно веришь в это?
— Я больше не верю ни во что. Я только пытаюсь сохранить здравый смысл среди этого безумия.
Монтейлер встал и выключил экран. Мигающее изображение сжалось в яркую точку и погасло.
— Идем отсюда, — сказал он.
Кэт медленно повернула голову в его сторону.
— Каким образом?
— А как ты думаешь?
Он стал рыться в небольшом стенном шкафчике, выкидывая попадавшиеся под руку предметы прямо на пол. Наконец он вытащил два портативных ультракоротковолновых передатчика и один из них бросил Кэт. Она поймала маленький прибор в кожаной сумке и повесила его через плечо.
— Галлюцинации это или нет, — ворчал Монтейлер, — а убраться отсюда можно только одним способом — добрым, старым, испытанным.
Тем временем Кэт проверяла и настраивала свой. передатчик. Кончив, она пропустила Монтейлера к выходному люку. Он спрыгнул на землю и указал в дальний угол пещеры, где виднелись проходы в новые подземные пустоты, наполненные безжизненным светом.
— Да, добрым надежным способом — пешком.
Они покинули плененный корабль в окружении колонн, сверкавших рубинами, изумрудами и хризолитами. Перед ними возникли застывшие водопады под причудливыми арками мостов, которые вели в никуда. Что это было — творения, созданные за тысячелетия совместными усилиями камня и терпеливо капающей воды? Или плод вдохновения неизвестного творца, воздвигшего их за одно мгновение? Монтейлер не хотел задумываться; в глубине души он с пугающей отчетливостью сознавал, что боится ответа на эти вопросы.
Они углубились в окаменевший лес, где мощные деревья поднимали свои вершины к недосягаемому потолку, где почва была покрыта кустарником и травой из холодного блестящего камня. Узловатые ветви висели в воздухе, неся свою громадную ношу окаменевшей листвы; цветы светились хрустальным сиянием; волны травы навеки застыли под пролетевшим здесь когда-то порывом ветра. Среди стволов извивалась узенькая тропка, следуя берегом ручья с прозрачной сверкающей водой. Там и сям на каменистых уступах играли бойкие водопады. Тишину подземелья нарушало только журчание воды.
За лесом открылись новые пещеры; они становились ниже и уже по мере того, как все явственнее ощущался спуск куда-то вниз. Иногда Монтейлер и Кэт продвигались вперед на четвереньках по извилистым проходам, которым, казалось, не будет конца; а иногда они подолгу плутали в беспредельных залах, где шаги гулко отдавались под невидимыми сводами. Они уже начали терять надежду на то, что этому блужданию придет конец и они вновь смогут выбраться на поверхность, когда неожиданно за крутым поворотом увидели перед собой проблески серого света. Ошибиться было нельзя — там был выход из лабиринта, там занималось хмурое сумрачное утро. Снаружи доносился шум волн, равномерно набегавших на берег. Они подошли к выходу и увидели перед собой свинцовую морскую ширь.
У центрального моря
Над песчаным берегом, где в бледном свете можно было различить окаменелые останки доисторических животных, круто вздымались отвесные скалы, соединяясь в купол на такой высоте, что под ним плыли тяжелые тучи. С невидимых гранитных плит свода, пронзая сырую, мрачную пелену, спускались огромные сталактиты — они вырисовывались над головой, словно вершины гор в перевернутом с ног на голову мире. Море тихо перекатывало величественные серо-голубые валы и казалось безжизненным. Берег, тянувшийся изогнутой линией от горизонта до горизонта, был пустынен, только перед выходом из туннеля, в котором находились Монтейлер и Кэт, стояла группа людей в форменной одежде.Неподалеку от берега над поверхностью воды слегка выступал длинный гладкий корпус, отливавший черным металлом. На палубе виднелись башенка, маленькая мачта, открытый люк… Люк окружала группа людей в темно-синей форме, и у каждого слева на груди пылал огненно-красный знак. Среди них выделялся высокий человек с усталым выражением обрамленного бородой лица. Он стоял впереди, был одет во все черное, но и на его груди краснела та же эмблема.
Рядом с высоким человеком стояла светловолосая девочка, и ее яркое голубое платье контрастно выделялось на фоне общей довольно мрачной картины. Девочка держала в руках разноцветный мяч и смотрела на Монтейлера глубокими голубыми глазами.
Монтейлер вышел из туннеля словно бы не замечая направленных на него блестящих оружейных стволов.
— Что это значит? — спросил он. — Кто вы такие?
Человек в черном выпрямился и заложил руки за спину. В его темных глазах под плоской форменной фуражкой затаились веселые искорки.
— Можете называть меня капитаном Немо, — ответил он.
Рядом с ним смеялась маленькая девочка.
9
Капитан Немо, невозмутимый, сдержанный, первым спустился по трапу в подводную лодку, в свою очередь предшествуемый златовласой девочкой, которая, радостно сияя глазами, не расставалась со своим мячом. Молчаливые члены команды замыкали процессию. Входной люк захлопнулся за ними с громким стуком, и тотчас же послышалось шипение воды, хлынувшей в открытые краны. Звякнул медный колокол, прозвучала боцманская дудка, морская вода с шумом наполняла корабельные резервуары. Пол под ногами слегка закачался. Подводный корабль опустился в спокойные глубины, оставив на поверхности центрального моря пенную полосу. Берег опять опустел, только следы на песке выдавали недавнее присутствие людей в этом неприветливом уголке.
Следуя за человеком в черном, Монтейлер и Кэт остановились перед тяжелой дверью из красного дерева, украшенной рельефными изображениями морских животных. Капитан Немо взялся за сверкавшую золотом ручку и обернулся к ним.
— Приветствую вас на борту «Наутилуса», — сказал он низким, хорошо поставленным голосом. Он говорил на языке Межпланетной федерации без малейшего акцента.
— Считайте себя моими гостями, — продолжал он, и на его губах мелькнула тень надменной улыбки.
Монтейлер бросил взгляд через плечо. Сзади стояли люди в форме, неподвижные и безразличные, — казалось, присутствие посторонних их не касается.
— Странный у вас обычай приглашать к себе гостей — с помощью оружия, — проговорил Монтейлер.
Немо слегка поклонился.
— Я здесь капитан и волен поступать так, как мне заблагорассудится. И тем не менее повторяю — вы мои гости.
Монтейлер промолчал.
— Я колебался, — продолжал капитал Немо. — Ничто не обязывает меня оказывать вам гостеприимство. Я мог бы попросту оставить вас на берегу центрального моря умирать голодной смертью. Мог бы поместить вас на палубе, забыть о вашем существовании и направить корабль в морскую бездну. Разве я не вправе был бы это сделать?
— Это право дикаря, а не цивилизованного человека, — ответил Монтейлер.
— Капитан Монтейлер! — в голосе Немо послышалась некоторая горячность. — Я не являюсь, как вы выразились, цивилизованным человеком. Я порвал с человечеством, с обществом по причинам, о которых я один имею право судить. Я не подчиняюсь общественным законам и прошу вас никогда не упоминать о них в моем присутствии.
Кэт негромко спросила:
— Почему же вы взяли нас на борт?
— Как вам объяснить? — на губах капитана Немо появилась легкая улыбка. — Я случайно оказался на этом месте — и позволил себе выполнить маленькую прихоть, вот и все. А кроме того, — он чуть поклонился, — кто же откажется предложить гостеприимство такой очаровательной даме?
Но его слова не произвели на Кэт никакого впечатления.
— Мы могли бы заставить вас освободить нас из плена.
— Заставить меня? На моем корабле, погруженном в глубины центрального моря?
Он засмеялся ей в лицо.
— Даже с помощью вашего оружия — а как видите, я настолько не боюсь его, что даже не потрудился отобрать его у вас, — даже с помощью вашего оружия вы ничего не можете мне сделать, иначе вам придется пожинать плоды собственного безрассудства и погибнуть вместе с нами. Подводные лодки, как вы, возможно, знаете, весьма уязвимы. Я склонен полагать, что вы проявите благоразумие, моя молодая дама. Прошу вас, забудьте всякую мысль о побеге и считайте себя пассажирами "Наутилуса".
Следуя за человеком в черном, Монтейлер и Кэт остановились перед тяжелой дверью из красного дерева, украшенной рельефными изображениями морских животных. Капитан Немо взялся за сверкавшую золотом ручку и обернулся к ним.
— Приветствую вас на борту «Наутилуса», — сказал он низким, хорошо поставленным голосом. Он говорил на языке Межпланетной федерации без малейшего акцента.
— Считайте себя моими гостями, — продолжал он, и на его губах мелькнула тень надменной улыбки.
Монтейлер бросил взгляд через плечо. Сзади стояли люди в форме, неподвижные и безразличные, — казалось, присутствие посторонних их не касается.
— Странный у вас обычай приглашать к себе гостей — с помощью оружия, — проговорил Монтейлер.
Немо слегка поклонился.
— Я здесь капитан и волен поступать так, как мне заблагорассудится. И тем не менее повторяю — вы мои гости.
Монтейлер промолчал.
— Я колебался, — продолжал капитал Немо. — Ничто не обязывает меня оказывать вам гостеприимство. Я мог бы попросту оставить вас на берегу центрального моря умирать голодной смертью. Мог бы поместить вас на палубе, забыть о вашем существовании и направить корабль в морскую бездну. Разве я не вправе был бы это сделать?
— Это право дикаря, а не цивилизованного человека, — ответил Монтейлер.
— Капитан Монтейлер! — в голосе Немо послышалась некоторая горячность. — Я не являюсь, как вы выразились, цивилизованным человеком. Я порвал с человечеством, с обществом по причинам, о которых я один имею право судить. Я не подчиняюсь общественным законам и прошу вас никогда не упоминать о них в моем присутствии.
Кэт негромко спросила:
— Почему же вы взяли нас на борт?
— Как вам объяснить? — на губах капитана Немо появилась легкая улыбка. — Я случайно оказался на этом месте — и позволил себе выполнить маленькую прихоть, вот и все. А кроме того, — он чуть поклонился, — кто же откажется предложить гостеприимство такой очаровательной даме?
Но его слова не произвели на Кэт никакого впечатления.
— Мы могли бы заставить вас освободить нас из плена.
— Заставить меня? На моем корабле, погруженном в глубины центрального моря?
Он засмеялся ей в лицо.
— Даже с помощью вашего оружия — а как видите, я настолько не боюсь его, что даже не потрудился отобрать его у вас, — даже с помощью вашего оружия вы ничего не можете мне сделать, иначе вам придется пожинать плоды собственного безрассудства и погибнуть вместе с нами. Подводные лодки, как вы, возможно, знаете, весьма уязвимы. Я склонен полагать, что вы проявите благоразумие, моя молодая дама. Прошу вас, забудьте всякую мысль о побеге и считайте себя пассажирами "Наутилуса".