Холландер Ксавьера. Парижское Танго

   Стоит ли говорить, что атмосфера в ресторанчике была весьма непринужденной, и хотя он известен шатающимся по всему миру туристам, большинство находившихся здесь пар были парижанами. Пища оказалась отличной, а настроение, безусловно, подогревала окружающая атмосфера. Я никогда до этого не слышал столько смеха и не проводила так хорошо время в ресторане. За те два часа, что мы были там, я просто наслаждалась жизнью.
   Единственное исключение представляла чопорная пара, чинно сидевшая за столом и в полном Молчании поедавшая лягушачьи ножки с гарниром без всякого выражения на лице. Иногда к ним подходила официантка и пыталась шуткой развеселить их или даже пофлиртовать с мужчиной, но это совершенно не помогало. Как только им подали счет, они встали и пошли к выходу, но там у двери сгрудились все официантки с провокационно вытянутыми руками. Мужчине ничего не оставалось, как изобразить жалкое подобие улыбки и дать им на чай лишнюю горсть франков.
   На десерт я договорилась о свинге. Я надеялась, что смогу ввести Ларри в Шато Рошер, поскольку он уже слышал о моих приключениях в танцевальном зале, но, увы, клуб был недавно закрыт из-за фатального банкротства владельца.
   Однако, я знала о существовании еще одного свинг-клуба в VI округе, и оказалось, что он находится неподалеку от ресторана. Предполагалось, что это частный дом, но больше он походил на старомодный бордель. Наша хозяйка — идеальная в роли Мадам — и три хихикающих служанки осторожно попросили нас идентифицировать себя и извлекли из нас «членские взносы» в размере 200 франков или 50 долларов на всех. Нас провели в коктейль-бар, где одна из девушек попросила снять верхнюю одежду и оставить ей все ценные вещи на сохранение. После этого мы прошли наверх, а она сопровождала нас с подносом с напитками. Мы все предпочли фруктовый сок, чтобы иметь трезвые головы. Ларри описывает этот вечер, как он ему запомнился, в книге «Моя жизнь с Ксавьерой». Но поскольку он не принимал участие во всем происходящем, то позвольте мне поделиться с вами своими чувствами и впечатлениями.
   Наверху смешанный запах спермы и пота буквально висел в воздухе. Ларри не возбудился, насколько я ожидала. Вероятнее всего, он предпочел бы более узкий круг. Макс и Сесиль были, однако, настроены по-другому; а так как по натуре я была эксгибиционисткой и любила подглядывать, то была уверена, что получу гораздо больше удовольствия, если буду присутствовать на большом сборище трахающих друг друга людей.
   В клубе находилось много привлекательных мужчин и несколько воистину сногсшибательно выглядящих девушек. Несколько девушек, которых я встречала во Франции, были бисексуальными, и я знала, чувствовала это, что сегодня вечером получу удовольствие от свинга. Мы прошли в одну из комнат, где несколько людей небрежно раздевались, в то время как на кровати в углу четверо занимались любовью, трахаясь и обсасывая друг друга. Всего было три спальни, занятых счастливыми свингерами.
   Ларри и Макс стыдливо разделись до трусов, а я и Сесиль уже были абсолютно голыми. Наконец мы убедили мужчин раздеться до конца и вывалить все свое богатство наружу, и Ларри был очень смущен, демонстрируя застенчивый, сморщенный пенис. Макс, однако, гордо расхаживал вокруг, похваляясь хорошей эрекцией и готовностью заняться любовью с Сесиль. Все трое сбились на какое-то время в кучку, а я отправилась в путешествие, чтобы рассмотреть происходящее вокруг, обращая особое внимание на щекочущие воображение подробности.
   Как только я вошла в одну из спален, мое появление было замечено пожилым мужчиной (ему было далеко за пятьдесят), который сходу завалил меня на кровать и стал так неистово обрабатывать языком, что это отвратило меня. Тут же он плюхнулся поверх меня и стал сразу же горбатиться. Это безобразие продолжалось минут пять до прихода Ларри, который сразу же взревновал. Я оттолкнула от себя мужика, взяла Ларри за руку и вернулась с ним в комнату, где Макс и Сесиль обжимались на кушетке.
   Под моим общим руководством Сесиль начала сосать член Макса, который теребил ее груди, а я занялась деликатесной вагиной. Ее треугольник был густо покрыт не знавшей ножниц растительностью, однако, клитор можно было легко найти, и она была идеально чистой. Лицом я чувствовала мягкость и гладкость ее тела, а белая с молочным отливом кожа пахла клевером и медом. Я сосредоточилась, оказывая все внимание и любовь только ей; мы были вдвоем во всем мире, однако, вскоре я поняла, что мы привлекли внимание публики. По меньшей мере дюжина мужчин и женщин собрались вокруг нас, жадно наблюдая и наслаждаясь нашей любовью. Некоторые мужчины держали в руках свои члены, а другие в это время забавлялись, дразня своих подружек. Вскоре число зевак удвоилось, а затем вообще перевалило за сорок, и все они наблюдали за нашим выступлением. Сесиль, закрыв глаза, упивалась каждой секундой, издавая стоны и охая под воздействием моего волшебного рта. Чем больше и громче она стонала, тем возбужденнее делались наблюдающие за нами, и вот они уже начали трогать себя, меня или Сесиль, а вскоре можно было видеть, как они мастурбируют и лезут друг на друга.
   Ларри был несколько не в себе от этого зрелища и досадовал, что я устроила такое шоу. Но Макс был в восторге от него, точно так же, как и я, и прошептал на ухо:
   — Ты та же великая Ксавьера, которую я когда-то знал. Ты вызвала настоящий экстаз, и именно поэтому ты всегда будешь лучшей, крошка!
   Мой моторчик во рту мягко работал во всю силу, я занималась восхитительной вагиной Сесиль уже минут пятнадцать, когда почувствовала, что ко мне прижимается женское тело, а ее горячая штучка трется о мое бедро, орошая его соками. В этот момент я повернула Сесиль к Максу, чтобы он закончил своим членом то, что я начала, и бережно подтолкнула их друг к другу, пододвинувшись, чтобы освободить место для вновь появившейся дамы. Это была сказочная брюнетка с восхитительным телом, и я страстно хотела угостить ее хорошим лизанием. Ларри все еще дулся и ходил с поникшим членом, поэтому я ухитрилась усадить брюнетку к нему на колени и предложила ему поиграть с ее грудями или заняться чем-либо другим в то время, как я буду обсасывать ее вагину. Я надеялась, что это возбудит его. Однако, все было напрасно. Он расстроился еще больше и в конце концов вскочил, ругаясь, что я просто чертова эксгибиционистка, готовая устроить дешевое представление на потеху сексуально изголодавшихся зевак. Я объяснила ему на вежливом английском языке, чтобы он убирался к такой-то матери, и залезла головой между бедер моей красавицы брюнетки. Кое-кто из стоявших рядом и наблюдавших за нами девушек даже выразил желание занять очередь к моему быстро работающему языку, но в тот момент мне нужна была только брюнетка. Она настолько распалилась, что встала на четвереньки, по-собачьи.
   — Ешь меня, ешь меня, — упрашивала она по-французски. А я уже сосала в это время ее вагину и облизывала маленькую розовую попку, но ей явно хотелось чего-то большего. Я глубоко просунула язык во влагалище, затем встала позади и почти инстинктивно вдавила свой пах в ее влагалище и бедра.
   Боже, почему у меня нет члена, думала я, а она как будто прочитала мои мысли.
   — Трахни меня, трахни меня, — кричала она. — Будь моим мужчиной, взорви меня!
   К счастью, одна из девиц, наблюдавших за нами, нагнулась, пошарила под кроватью и извлекла огромный резиновый член с ремешком. Она передала мне его и помогла привязать к талии.
   Моя чудо-брюнетка уже была хорошо смазана и задрала вверх свою попку, так что я легко вставила дилдо сзади в ее вагину, как мне самой очень нравится трахаться. Я начала работать тазом взад-вперед, вколачивая в нее искусственный фаллос, одновременно лаская клитор одной рукой и работая пальцами в ее заднем проходе.
   Эта тройная операция привлекла еще большее количество зевак, но сейчас Ларри был уже вне себя от гнева и, как пробка, выскочил из комнаты. Какой неисправимый дурак! Своей ревностью он почти совсем оттолкнул меня от себя. Это заставило меня работать еще энергичнее, что довело мою возлюбленную брюнетку до экстаза, и она кончила со стоном, который, казалось, исходил из самой ее глубины.
   Она была настолько благодарна, что хотела отплатить мне тем же самым, но, как вы знаете, это не в моем вкусе, поэтому я поцеловала ее на прощание и вернула дилдо его владелице.
   Естественно, что я была распалена и мне хотелось большего, но ждать долго не пришлось. Около меня, когда я трахала подружку-брюнетку, постоянно крутились три мужика, толкая меня своими членами, обсасывая и теребя со всех сторон. Поэтому я опять легла на кровать, а они по очереди стали великолепно трахать меня — один, два, три раза — и все по очереди спустили. Каждый из них был опытным любовником, и хотя никто не обладал большим членом или крепким, красивым телом, они, безусловно, знали, как следует удовлетворить меня с помощью того, чем располагали. А это главное в любви. Количество, конечно, хорошо, но качество — всегда лучше. Хотя, должна заметить, сочетание этих двух вещей неотразимо!
   Я решила, что в последний раз хожу на оргии вместе с Ларри. Я присоединилась к Максу и Сесиль, которые, по всей видимости, тоже неплохо потрахались пару раз. Я спросила у Сесиль, не будет ли она так любезна принять опеку над Ларри, поскольку произвела сильное впечатление на него накануне вечером. Но ничто не помогало. Была я в комнате или нет, Ларри никак не мог поднять свой член.
   Меня это озаботило, и я уже почти собиралась уходить, когда увидела девицу — владелицу дилдо, которым она пользовалась. Она трахала с помощью пальцев прелестную блондинку… вообще-то, я бы даже сказала, что это было кулачное траханье. Она почти полностью засунула руку ей во влагалище, изредка поплевывая на нее для смазки, а второй рукой теребила ее клитор или слегка шлепала по заднице. Зрелище и звуки опять разожгли меня, я увлажнилась, и когда приблизилась к кровати, на которой протекало это действо, то ранее наблюдавшая за мной публика громкими одобрительными криками приветствовала меня, требуя, чтобы я продемонстрировала свое искусство на одной из лесбиянок. Как оказалось, владелицу дилдо интересовала только кулачная обработка подружки, она совсем не собиралась полакомиться ею. Поэтому мне опять пришлось поработать головой; моя знакомая пользовалась рукой, а я языком, чтобы усладить маленькую блондинку. На свет снова появился резиновый член, и я стала трахать ее спереди, привязав дилдо крепко-накрепко к верхней части бедер так, чтобы он возбуждал одновременно и мой клитор. Таким вот образом я оттрахала ее, и мы обе кончили.
   Затем кто-то притащил огромный вибратор и двойной дилдо — два больших резиновых члена, соединенных друг с другом. Откуда-то на кровати возникли четыре девицы, они трахались с помощью вибратора, рук, языков и всего, что существует — в любых комбинациях. Я ухитрилась завладеть одним концом дилдо и запихнуть его в себя, а другой конец вставить во влагалище симпатичной брюнетке. От слюны и естественных выделений мы были хорошо смазаны, и подпрыгивая вверх и вниз, мы как бы катались по приливно-отливной волне.
   К этому времени я уже порядочно устала. Последняя сцена, действительно, была стоящей, и будь я Ларри, обязательно бы завелась. Только вернувшись в гостиницу, он пришел в нормальное состояние и мы даже ухитрились энергично заняться любовью. Но мы были только вдвоем, наедине, в гостиничном номере.
   Рано утром мы покинули Париж: Ларри отправился к себе в Нью-Йорк, а я — в Амстердам, чтобы несколько дней провести с родителями до возвращения в Лондон.

38. СЧАСТЛИВАЯ ШЛЮХА НА ГОРЯЧЕЙ СКОВОРОДКЕ

   По возвращении в Лондон я вернулась к полностью удовлетворяющему меня образу жизни, когда вдруг мне позвонили по телефону из Канады.
   — Не хотите ли принять участие в телевизионном шоу под названием «На переднем крае»? — спросил незнакомый голос.
   — А что это такое? — осведомилась я.
   — Гость сидит в кресле, — объяснил звонивший, который, как я позднее узнала, был продюсером. — А его поджаривают. Студенты. Вопросами из зала.
   Тогда я вспомнила, что видела это шоу во время поездки в Канаду. Это было крутое зрелище. Задававшие вопросы не стеснялись, а те, кто находился под перекрестным обстрелом, должны были быстро соображать и реагировать соответствующим образом.
   Я осведомилась у продюсера, можно ли ему перезвонить, и он дал согласие. Это было мероприятие, в которое нельзя было прыгать очертя голову. Поэтому я села, и, уставившись взглядом в стену, стала взвешивать все за и против.
   Аудитория, как сообщил продюсер, будет состоять из студентов колледжа, которые, я знала, будут симпатизировать мне. Вместе с приглашением я получу билет на бесплатный перелет через Атлантику и обратно, и это будет хорошей возможностью попутешествовать, что является моим любимым занятием.
   Если быть честной, то телевидение самый быстрый путь к славе и, кроме того, самый лучший способ сохранить эту славу, раз уж ты ее добился.
   Открытое выступление никак не может повредить моей карьере — подумала я, а наоборот, откроет предо мной новые горизонты. Кроме того, в свое время я обзавелась в Торонто хорошими друзьями. И в этом городе со мной обращались как со знаменитостью… не просто из-за моей книги, но и потому что я участвовала в телешоу вместе с Илейн Каллей. Она пригласила меня в свое шоу «Позвоните Каллей» для того, чтобы дать исчерпывающие ответы на сексуальные вопросы телезрителей. А я всегда была очень смела и откровенна! Я говорила то, что знала, и это взбаламутило воду. Я коснулась чего-то святого и запретного, и количество враждебных до истерики звонков было потрясающим.
   Я упомянула такие вещи, как «сосание члена мужа в ванне»; а когда одна женщина спросила меня по телефону:
   — Мисс Холландер, что у вас есть такое, чего нет у нас? — я сходу ответила:
   — У меня самый быстрый язык и самая лучшая защелка. — Хотите верьте, хотите нет, но она даже не знала, что означает «защелка».
   Я ожидала, что эти слова вырежут при показе шоу по телевидению. Но нет. Он прозвучали четко и громко. Так же, как и другие, которые я использовала: мастурбация, клитор, оргазм, членная зависть и перепихон в темноте.
   Последний термин я изобрела, чтобы описать те парочки, которые трахаются только при выключенном свете и надежно укрыты от взаимного разглядывания простыней или одеялом.
   Догадываюсь, что аудитория была весьма многочисленной, так как телефон не прекращал звонить с той самой минуты, как я начала говорить.
   Как же разгневанны они были!
   Пресса уцепилась за мои высказывания, и каждый счел своим долгом бросить камень в честную старушку Ксавьеру.
   И как будто первого шоу было недостаточно, Илейн на следующий день пригласила меня на вторую часть. К этому времени, однако, продюсер начал отрабатывать задний ход. Давление общественности было так велико, что он даже сделал предупреждение Илейн. Сердитые жалобы поступали еще целых две недели, и телестанция стала даже немножко нервничать.
   Позвонила женщина, злая как ведьма. Она сказала, что ее двенадцатилетняя дочь пришла на кухню и спросила у нее, что такое мастурбация и клитор.
   Мать бросилась в комнату, «увидела меня на экране, выключила телевизор и немедленно позвонила на станцию с жалобой на „грязную“ программу в эфире.
   Я сожалела об этом, потому что знала, что девочка услышала бы от меня больше здравых мыслей о сексе, чем от своей старомодной мамаши.
   После этих шоу моя карьера в Канаде в качестве знаменитости резко пошла в гору, и я был приглашена прочитать несколько лекций — более откровенного содержания — в колледжах и даже в мужских клубах.
   Мне не пришлось слишком долго раздумывать, чтобы убедить себя, что Канада будет приятным для меня местом, и я полетела в Торонто для участия в шоу «На переднем крае».
   Торонто, как я быстро обнаружила, был для меня в то время действительно самым лучшим местом. И не только потому, что там мне предложили интересную работу; оттуда можно было быстро связаться по телефону с моими издателями в Нью-Йорке, не платить бешеные деньги за трансатлантические переговоры из Лондона и избежать никуда не годной английской телефонной службы.
   Это также означало, что я буду находиться в нескольких часах полета от редактора, который сейчас работал над моей последней рукописью «Ксавьера!». Он прилетел из Нью-Йорка, и после моего успешного выступления в шоу мы провели несколько недель, внося последние поправки в книгу.
   После того, как книга была закончена, я чувствовала себя более чем обалделой. Мне нужен был отдых. Во время своих переездов я не прекращала работать, к тому же ТВ-шоу отняло у меня массу энергии.
   Шоу было заснято на пленку в университете недалеко от Торонто, при этом, что удивительно, аудитория состояла из консервативно настроенных студентов. На сцене сидели студенты, среди которых был девятнадцатилетний юноша, женатый два года, и псевдолиберальная крошка, которая покраснела и стала заикаться, когда я осведомилась у нее, девственница она или нет.
   Они начали свои нападки на меня с того, что стали использовать прилагательные «грязный» и, «деградирующий» во всех возможных вариациях для характеристики как моих книг, так и моего образа жизни. Они являли собой великолепный пример того, как пуританское воспитание подавляет сексуальную природу человека.
   Но, очевидно, я знала предмет гораздо лучше, чем они — я хорошо поработала над домашним заданием! — и довольно скоро завоевала несколько очков в пользу сексуальной свободы.
   Когда заканчивалось время, отведенное для вопросов и ответов, один симпатичный молодой человек спросил:
   — Мисс Холландер, раз уж вы здесь, не собираетесь ли вы открыть у нас в стране публичный дом?
   — Совершенно точно — нет, — ответила я ему. — Я поняла, что могу зарабатывать гораздо больше денег стоя, чем лежа. А почему вы у меня это спрашиваете?
   — Ну, по правде говоря, — признался он, — мне надоело каждый вечер заниматься любовью с помощью правой руки.
   Я хотела ему посоветовать для разнообразия иногда пользоваться левой, но меня бы ни за что не расслышали из-за того гомерического хохота, которым были встречены его слова.
   Помимо всего прочего, я соскучилась по солнцу и теплу после нескольких недель, проведенных в Лондоне и Канаде, и опять свою роль сыграл телефонный звонок, который освободил меня от принятия решения. Хозяева гостиницы в Нассау, в которой я несколько раз останавливалась, предложили мне свое двухнедельное гостеприимство в обмен на рекламу, которую я могу создать им после столь успешного пребывания в роли новой звезды. Понравится ли мне это предложение?
   Пердит ли венгр? Ест ли белка орешки?

39. ПОЕЗДКА НА КАТАМАРАНЕ

   Бесплатный отдых в Нассау!
   Я позвонила Ларри в Нью-Йорк, сообщила, куда я еду, пригласив его присоединиться. Затем я снова позвонила в Нью-Йорк знакомой девушке по имени Кирстен и попросила, чтобы она тоже приехала.
   Я собиралась активно отдыхать и прикинула, что Кирстен будет хорошо дополнять нашу компанию. Она была красавицей скандинавского типа, которой недавно сделали операцию на груди. Нет, не с помощью силикона, а просто ей приподняли груди. Это была не очень сложная и болезненная операция, но она считала, что ей нужно отдохнуть для восстановления здоровья, и мое приглашение приехать в Нассау идеально совпадало с ее планами. Она согласилась.
   Когда Ларри, Кирстен и я в конце концов встретились в Нассау, это напоминало встречу в теплом домашнем кругу. Мы сердечно приветствовали друг друга, и вскоре у нас выработался определенный распорядок дня: мы каждый день отправлялись на остров, принадлежащий отелю, и просто валялись под лучами солнца.
   Нет необходимости подробно описывать наш совместный отдых, достаточно сказать, что он был на уровне обычного для Ксавьеры стандарта. За исключением одного — Ларри снова стал занозой в заднице.
   Не знаю, ревновал ли он меня к Кирстен, или хотел, чтобы я принадлежала только ему одному, и поэтому чувствовал себя ущемленным? В любом случае я не очень огорчилась, когда он через несколько дней заявил, что ему необходимо вернуться в Нью-Йорк. Он начал следить за мной, как коршун, а я не выношу подобного обращения.
   Итак, Ларри уехал, а мы с Кирстен остались продолжать свою великолепную жизнь под солнцем.
   В Багамский архипелаг входят семьсот островов, которые начинаются к востоку от Майами и на протяжении шестисот миль буквально усыпают Атлантический океан к юго-востоку. Из них примерно двадцать, наиболее крупных, заселены. Почти половина 131-тысячного населения Багамских островов проживает на острове Новое Провидение, где находится столица Нассау. Остров не богат полезными ископаемыми, не имеет развитой промышленности или сельского хозяйства, поэтому основным источником является туризм.
   Все гостиницы, начиная от скромных пансионов до гостиниц международного ранга соревнуются в борьбе за доллары, текущие к ним от американских и канадских туристов, ищущих отдыха от своего более сурового климата.
   Гостиница, в которой мы остановились, не являлась исключением. Она была первоклассной, обслуживание на высоте, а в результате моего посещения она приобрела дополнительную рекламу в прессе.
   Вскоре после отъезда Ларри, Кирстен и я познакомились с приятной англичанкой по имени Анни, которая с гордостью носила свой восьмимесячный беременный живот. Это была женщина определенного типа, которая безумно хочет иметь ребенка и которой наплевать на то, как она выглядит и что делает при этом.
   Она расхаживала вокруг в самом нескромном бикини, а ее разбухшие груди буквально вываливались из лифчика, почти касаясь неимоверно вздутого живота, который не умещался в трусиках размером не более носового платка.
   Я нашла ее поведение забавным и по-настоящему привязалась к ней. Ее парень, он же отец будущего ребенка, был банкир по имени Брайан, тоже англичанин. Они познакомились год назад в Лондоне, где Анни вела легкомысленный образ жизни. В течение шести лет она была шлюхой, зарабатывая деньги, чтобы содержать своего незаконнорожденного сына, которому исполнилось сейчас двенадцать лет.
   Она официально числилась замужем за кем-то и где-то, но муж давно бросил ее, и теперь она была вторично замужем — увы, без юридического оформления, — за Брайаном.
   С первой встречи Брайан и Анни полюбили друг друга.
   — Брось свое занятие, — сказал он, — уложи чемоданы и поехали со мной.
   Анни не потребовалось упрашивать. Ей надоела до чертиков жизнь проститутки, а Брайан предлагал ей тот образ жизни, о котором она всегда мечтала. Она упаковала чемоданы и сумки в рекордно короткий срок и, как принято выражаться в книгах, направила свои стопы за уходящим солнцем вместе с мужчиной ее мечты.
   Солнечный закат привел на Багамы, где у Брайана была куча деловых интересов, и примерно за восемь месяцев до нашей встречи их связь достигла той стадии, когда они решились заиметь ребенка. Первого у Брайана, второго у Анны. Они также пришли к выводу, что это, скорее всего, их последний ребенок — ей было уже тридцать три года.
   Брайан был предметом постоянного внимания Анни. Она по утрам привозила его в контору, заезжала за ним во время ленча, доставляла обратно и ждала вечером у конторы после работы.
   Однажды в порыве откровенности Анни рассказала мне, что они трахались все время, используя любую возможность. Сейчас, однако, она находилась в той стадии беременности, когда частота и напряженность половых актов должны быть ограничены.
   Я поверила ей: когда бы я ни звонила им, у меня создавалось впечатление, будто я что-то прерывала. Я сказала об этом Анни, она проболталась Брайану, и тот каждый раз, когда я звонила по телефону, разыгрывал меня.
   — Я занимаюсь с ней любовью, — со стоном и придыханиями заявлял он, услышав мой голос. — Мой Бог, я прижал ее к стене и трахаю… мы занимались этим же самым на кухонном столе, но так нам больше нравится… Мы только что вылезли из машины, где я обрабатывал ее языком… Послушай, не могла бы ты позвонить через часик-два?
   Когда он начал шутить подобным образом, я решила, что все это происходило на самом деле, настолько убедительно он говорил. Однако вскоре я поняла, что он разыгрывает меня, и это превратилось в шутку, понятную только нам троим.
   Кирстен и я наслаждались обществом Брайана и Анни, и мы много времени проводили на пляже… часто раздевшись догола, на виду у прохожих. В большинстве своем это были туристы обоего пола, и они прерывали свою прогулку, чтобы понаблюдать за тем, как три женщины (одна из них беременная) и мужчина кувыркались в набегающих на берег волнах, Кирстен, гордившаяся своими по-новому вздернутыми титьками, любила плескаться в воде, будто никого вокруг не было… просто, чтобы привести зевак в шоковое состояние. Возможно, это требовалось ей для самоутверждения.
   Однако, Нассау не отличался той степенью терпимости, которая была характерна для острова Иль дю Леван и Сен-Тропеза, и если бы во время нашего купания рядом оказался полицейский, нас бы арестовали и бросили в тюрьму за нарушение общественного порядка. Это был риск, и мы ему подвергались.