Страница:
Время быстро пролетело. Ларри, я, Марти и Терри (чья наружность значительно улучшилась под воздействием акапулькского солнца) довольно скромно встретили Новый год, и в первые ранние его часы Ларри и я, очевидно, смешали и поделили пополам наши годы, потому что обнаружили, что лежим в позе «б9».
В Акапулько на встречу Нового года съехалось много народу. Мы попали на сказочную вечеринку, где было полно всякого рода знаменитостей, — я даже встретила там несколько крошек, которые работали на меня во время моего царствования на Манхэттене. Однако, когда я улыбнулась одной из них в знак признания и собралась сказать ей дружеское «хэлло», эта девушка, аргентинка по национальности, отвела глаза в сторону и полностью проигнорировала меня.
Слева от нее шествовал молодой, приятной наружности мужчина, и я сразу поняла ситуацию. Когда она наконец улучила момент и оказалась без него, она шепнула мне:
— Па-ажалуйста, Кса-авьера, не называй меня настоящим именем. Сейчас меня зовут Рахиль Голдберг, и я родом из Нью-Йорка. Так что, па-ажалуйста, не проговорись, что я из Аргентины и работала у тебя девушкой по вызовам… ла-адно?
Так вот, это была очень приятная девушка из Южной Америки, которая не смогла расстаться со своим своеобразным акцентом и, естественно, даже издалека не походила на еврейку, поэтому я никак не могла представить, как она выкрутится из положения, выдавая себя за Рахиль Голдберг. То, что возбуждающе действует на нее, оставляет меня спокойной. Я подозревала, что она охотилась за богатым мужем, и знала, что он не попадется в капкан, узнав, что она была американской шлюхой!
Хотя посмотрите на меня. Я никогда не скрывала своего прошлого и, за исключением моих осложнений с иммиграционными властями, утверждаю, что честность самая лучшая линия поведения. По крайней мере, она не причинила мне никакого вреда.
С началом нового года Ларри должен был вернуться в Манхэттен, и мы с ним не испытывали особого сожаления.
51. МОЯ МЕКСИКАНСКАЯ РОЗА
52. САЛОН МАССАЖА
В Акапулько на встречу Нового года съехалось много народу. Мы попали на сказочную вечеринку, где было полно всякого рода знаменитостей, — я даже встретила там несколько крошек, которые работали на меня во время моего царствования на Манхэттене. Однако, когда я улыбнулась одной из них в знак признания и собралась сказать ей дружеское «хэлло», эта девушка, аргентинка по национальности, отвела глаза в сторону и полностью проигнорировала меня.
Слева от нее шествовал молодой, приятной наружности мужчина, и я сразу поняла ситуацию. Когда она наконец улучила момент и оказалась без него, она шепнула мне:
— Па-ажалуйста, Кса-авьера, не называй меня настоящим именем. Сейчас меня зовут Рахиль Голдберг, и я родом из Нью-Йорка. Так что, па-ажалуйста, не проговорись, что я из Аргентины и работала у тебя девушкой по вызовам… ла-адно?
Так вот, это была очень приятная девушка из Южной Америки, которая не смогла расстаться со своим своеобразным акцентом и, естественно, даже издалека не походила на еврейку, поэтому я никак не могла представить, как она выкрутится из положения, выдавая себя за Рахиль Голдберг. То, что возбуждающе действует на нее, оставляет меня спокойной. Я подозревала, что она охотилась за богатым мужем, и знала, что он не попадется в капкан, узнав, что она была американской шлюхой!
Хотя посмотрите на меня. Я никогда не скрывала своего прошлого и, за исключением моих осложнений с иммиграционными властями, утверждаю, что честность самая лучшая линия поведения. По крайней мере, она не причинила мне никакого вреда.
С началом нового года Ларри должен был вернуться в Манхэттен, и мы с ним не испытывали особого сожаления.
51. МОЯ МЕКСИКАНСКАЯ РОЗА
Хаймс и я начали флиртовать друг с другом еще на пляже Пьер Маркес, но поскольку поблизости находились Марти и Ларри, то дело тогда дальше легкого флирта не зашло. Но буквально через несколько часов после отлета Марти в Торонто Хаймс очень вежливо пригласил меня провести несколько дней в компании его друзей в Мехико Сити.
Он был молод, красив и имел хорошие связи в обществе. Ему было около тридцати; его привлекательность заключалась в коротко подстриженных вьющихся волосах, хорошо загоревшем лице, черты которого свидетельствовали о сильном характере, напряженно глядевших карих глазах, которые, казалось, проникали в самую душу, и прекрасных белых зубах.
У него было крепкое и стройное тело, и когда он сопровождал меня по Мехико Сити, девушки и юноши уважительно глядели на него.
Хаймс был довольно известным писателем и находился на короткой ноге со многими мексиканскими знаменитостями и влиятельными людьми, включая членов кабинета министров и других правительственных чиновников. Как мне хотелось, чтобы он был в таких же хороших отношениях с высокопоставленными чиновниками в США и Канаде! Уверена, человек с такими связями мог бы облегчить мои проблемы, связанные с разрешением проживать в этих странах.
Помимо всего, Хаймса знали, как серьезного коллекционера старинных настенных и карманных часов. У него их были дюжины, и он весьма гордился этим, каждый день вытаскивая из кармана новый шедевр своей коллекции.
Что за необыкновенный человек! К нему мгновенно проникаешься симпатией, настолько он приятен и внимателен. Ему от меня не нужно было ничего, и все-таки он постоянно беспокоился, чтобы я чувствовала себя в его родном городе желанной и не знала ни в чем отказа. Это была форма великодушия и дружелюбия, к которой я не привыкла, и она доставляла мне огромное удовольствие.
Он и его приятель Эдуарде — богатый банкир одного с Хаймсом возраста и темперамента — однажды вечером «силком» провезли меня по самому старому городу западного полушария.
Мы начали поездку с Площади Гарибальди, находящейся в тени сорокачетырехэтажного здания «Тарре Латиноамерикано» («Латиноамериканской башни»). Поскольку город располагается на высоте 7200 футов над уровнем моря, мексиканцы утверждают, что это самое высокое здание в мире.
Когда мы подъезжали к площади, воздух был пронизан музыкой. Это были марьячос, сотни их, все в сомбреро, черных, расшитых золотом костюмах, выглядевшие весьма и весьма экстравагантно. Они играли на трубах, скрипках и гитарах — от самых маленьких до самых больших.
Даже сегодня можно нанять ансамбль марьячос, отвезти их к дому вашей возлюбленной, и они, стоя под окном, исполнят в ее честь серенаду. Если она любит вас и ей дорого ваше внимание, она включит свет, а затем выключит его. Если же свет не включился, то ваш знак любви проигнорирован. Впрочем, возможно, она уже лежала в постели с другим мужчиной и даже не удосужилась протянуть руку, чтобы нажать выключатель!
Поскольку это занятие не может дать порядочного заработка марьячос, им приходится заниматься элементарным вымогательством. Они выбирают подходящего туриста или влюбленную парочку независимо от того, путешествуют те пешком или в автомобиле, окружают их, а вожак настоятельно выражает горячее желание усладить их слух серенадой.
От маленького музыкального удовольствия трудно отказаться. Одна песня стоит всего пятнадцать песо (1,2 доллара США), поэтому Хаймс и Эдуарде заказали для меня приветственную серенаду. Это было великолепно!
С самого раннего утра и до поздней ночи площадь Гарибальди заполнена людьми. Вокруг площади располагаются многочисленные кантины — мексиканский эквивалент французских бистро.
Марьячос собираются на площади, чтобы утолить жажду и обменяться последними новостями. Если дела идут плохо, они садятся у кантон и играют просто для себя. Популярными напитками являются текила, пульке и мезкаль.
Моей любимой кантиной стала «Ла Тенампа». Атмосфера была типично мексиканской, а состав клиентов весьма интересным. Старые морщинистые мексиканцы медленно надирались с помощью своего любимого пойла, иногда заскакивали первоклассные манекенщицы, сопровождаемые богатыми молодыми людьми, заваливались на удивление опрятно выглядящие хиппи.
Мы приятно проводили время в «Ла Тенампа» — Хаймс, Эдуарде и я. Особенно привлек наше внимание одноногий старик, передвигавшийся по кафе в коляске. На коленях у него лежала доска для рисования, и он сделал великолепный рисунок с меня и Хаймса. Кроме этого, там был один мексиканский индеец лет шестидесяти, который носил с собой какой-то прибор, вырабатывающий электрические разряды. Он обходил столы и предлагал следующее: кто выдержит разряд тока напряжением в сто вольт, тот докажет, что он настоящий мужчина, и не платит ничего. Если же мужчина будет реагировать на разряд (а кто не среагирует на сто вольт?), то заплатит три песо. Подумать только!
К площади Гарибальди с одной стороны примыкает церковь святой Сесилии, а с другой — огромная рыночная площадь. Хаймс и Эдуарде познакомили меня с разнообразными мексиканскими яствами: тако, яичницей по-мексикански, острыми соусами чили. Там же были мясные блюда (отдавалось предпочтение свинине), овощи и фрукты, но они выглядели не слишком аппетитно, и я бы дважды подумала прежде, чем съесть их. В одном из ларьков мы приметили чувственную, средних лет женщину, которая в молодости была красавицей и весьма известной певицей и актрисой. Она торговала различными сортами кофе и иногда, будучи в настроении, читала псалмы или пела песни. Видеть и слышать ее было истинным наслаждением! Мы уговорили ее спеть несколько песен, сильный голос зазвучал над рынком, и тут же к ней присоединились все окружающие. Великолепный импровизированный концерт среди живописных разноцветных игровых кабинок, стоявших поблизости, напоминал маленький карнавал. Игровая кабина это то место, где можно протыкать стрелами воздушные шары и всякое такое, а призом служат мягкие игрушки или куклы из мультфильмов Диснея.
Были и другие интересные рынки. Подобно знаменитому «чреву Парижа», в Мехико Сити имелся так называемый «Воровской рынок». Профессиональные воры, занимавшиеся кражей серебра, фарфора, белья, драгоценностей и тому подобных вещей, продавали их перекупщикам, которые в свою очередь торговали на этом рынке. Как мне сообщили мои гостеприимные друзья, богатые мексиканцы, которые лишились своих сокровищ, обычно посещали это место, чтобы найти их, а отыскав, просто выкупали.
Карманные кражи широко распространены в столице Мексики. И вообще город полон контрастов: богатые и бедные живут рядом, а ужасающие трущобы соседствуют с шикарными торговыми улицами. Воздух в городе сильно загрязнен, и в плохую погоду на такой большой высоте почти невозможно дышать.
Если туристы не знали десяток-другой испанских слов, с ними обращались как с «сифилитиками гринго». Но тех, кто пытался объясниться по-испански, если даже у них не получалось, с энтузиазмом приветствовали. Мексиканцы дружелюбные и щедрые хозяева.
Однажды, гуляя по улицам, Хаймс обратил мое внимание на группу крестьян. Это типичные новички в городе, объяснил он, они прибыли из провинции; у крестьян был пришибленный вид, они на все глядели широко открытыми, как у детей, глазами, не веря тому богатству и изобилию, которое предстало перед ними. Я почувствовала себя виноватой, когда Хаймс сказал, что на пятнадцать песо, которые я потратила утром на завтрак, можно было купить воскресный обед для целой крестьянской семьи.
И все же я хотела посмотреть торговые заведения, поэтому мы направились в «район Роз» (прошу не путать с «районом красных фонарей» в Акапулько), один из самых фешенебельных торговых и жилых районов столицы Мексики. Цены здесь баснословные, а качество товаров, особенно одежды, низкое. Наиболее предприимчивые мексиканцы шили одежду в Нью-Йорке или в Европе. По этой же причине многие богатые молодые мексиканцы покупают за границей не только костюмы. Большинство друзей Хаймса были женаты на девушках из Швеции, Дании, Германии, Голландии или США. В Мексике блондинки котируются очень высоко!
Хаймс свозил меня в клуб «LE CLUB POLO», дискотеку на окраинах Мехико, рассчитанную на извращенную молодежь. Поскольку, как я упомянула, мы не были физически близки, Хаймс вел себя очень сдержанно, когда мне понравился Педро, и вежливо удалился.
Я приметила Педро еще раньше на дискотеке в Акапулько, и мы иногда здоровались, но в эту ночь в Мехико Сити магическая обстановка сделала свое дело, и мы по-настоящему втрескались друг в друга, танцуя часами и возбуждаясь.
Он был красивым восемнадцатилетним юношей с фантастическим телом, мягким выражением глаз и почти детскими чертами лица. Его грудь была твердой, живот плоским, а зад поджарым.
Когда мы вернулись в мой номер в гостинице, то начали страстно целоваться и обниматься, а затем я натерла его широкую спину душистой туалетной водой, одновременно целуя шею и мочки ушей. Педро лежал на животе, расслабившись под моими руками, и хотя я не касалась еще его хозяйства, внезапно почувствовала, как он напрягся, поднял в воздух свой зад и судорожно дернулся раз шесть. Он был настолько возбужден, что уже начал пачкать простыню!
Его ягодицы были теплыми и тугими, и я начала осторожно сжимать его яички одной рукой, одновременно массажируя и возвращая к жизни его пенис другой. Ох уж эти восемнадцатилетние! Они просто милые, робкие кролики, спускающие даже от звука упавшей на пол шляпы. Но в этом возрасте они могут кончать бесконечно.
Именно это он и сделал. Мы трижды трахнулись, страстно и по всем правилам, прежде чем он оделся и ушел домой. Он все еще посещал университет и не хотел, чтобы его матушка заподозрила, как он проводит вечера.
С запахом спермы, которым была пропитана кровать, я заснула, крепко обхватив подушку руками и воображая, что это Педро, мой прекрасный юный любовник.
Через два дня позвонила его мать — к моему огромному удивлению — и пригласила меня отобедать вместе с нею, ее другом и Педро. Ее сын тактично упомянул, что познакомился с автором «Счастливой Шлюхи», зная, что мать читала эту книгу и была моей поклонницей. Уверена, она и не подозревала, что в один прекрасный день ее сын появится на страницах одной из моих книг!
Назову ее Анна. Была она чрезвычайно элегантной женщиной лет сорока. Ее. дом отличался вкусом, а стены комнат были украшены великолепными картинами. Ее приятель был молодым преуспевающим бизнесменом, и мы все вместе поехали в один из самых фешенебельных мексиканских ресторанов, устроенный в прекрасной усадьбе XVIII века.
За мясом с острым чилийским соусом, овощами и фаршированным перцем мы разговаривали о той громадной пропасти, которая разделяет аристократию и крестьянство в Мексике.
— Сегодня правительство, — сказала мне Анна, — наконец что-то делает в этом направлении — как официально, так и неофициально. После сорока лет политической стабильности страна процветает. Валовой национальный продукт значительно вырос, и в землю, и в людей, ее обрабатывающих, вкладываются большие средства.
Она также объяснила, что многие богатые и влиятельные семейства активно участвуют в кампаниях по борьбе с бедностью, собирая деньги по подписным листам. Но бедность все еще ужасающая, и, несмотря на оптимизм, требуется нечто большее, чем дилетантская благотворительность. Надо создать приличный уровень жизни для большинства населения страны, составляющего пятьдесят миллионов человек.
Анна была очень заботливой матерью, и хотя наш вечер прошел замечательно, я предпочла бы наслаждаться с ее сыном «десертом для двоих». Она сделала так, что Педро стал недосягаемым. Когда после ресторана меня отвезли в отель, Педро в безопасности сидел в машине рядом со своей мамочкой.
Он был молод, красив и имел хорошие связи в обществе. Ему было около тридцати; его привлекательность заключалась в коротко подстриженных вьющихся волосах, хорошо загоревшем лице, черты которого свидетельствовали о сильном характере, напряженно глядевших карих глазах, которые, казалось, проникали в самую душу, и прекрасных белых зубах.
У него было крепкое и стройное тело, и когда он сопровождал меня по Мехико Сити, девушки и юноши уважительно глядели на него.
Хаймс был довольно известным писателем и находился на короткой ноге со многими мексиканскими знаменитостями и влиятельными людьми, включая членов кабинета министров и других правительственных чиновников. Как мне хотелось, чтобы он был в таких же хороших отношениях с высокопоставленными чиновниками в США и Канаде! Уверена, человек с такими связями мог бы облегчить мои проблемы, связанные с разрешением проживать в этих странах.
Помимо всего, Хаймса знали, как серьезного коллекционера старинных настенных и карманных часов. У него их были дюжины, и он весьма гордился этим, каждый день вытаскивая из кармана новый шедевр своей коллекции.
Что за необыкновенный человек! К нему мгновенно проникаешься симпатией, настолько он приятен и внимателен. Ему от меня не нужно было ничего, и все-таки он постоянно беспокоился, чтобы я чувствовала себя в его родном городе желанной и не знала ни в чем отказа. Это была форма великодушия и дружелюбия, к которой я не привыкла, и она доставляла мне огромное удовольствие.
Он и его приятель Эдуарде — богатый банкир одного с Хаймсом возраста и темперамента — однажды вечером «силком» провезли меня по самому старому городу западного полушария.
Мы начали поездку с Площади Гарибальди, находящейся в тени сорокачетырехэтажного здания «Тарре Латиноамерикано» («Латиноамериканской башни»). Поскольку город располагается на высоте 7200 футов над уровнем моря, мексиканцы утверждают, что это самое высокое здание в мире.
Когда мы подъезжали к площади, воздух был пронизан музыкой. Это были марьячос, сотни их, все в сомбреро, черных, расшитых золотом костюмах, выглядевшие весьма и весьма экстравагантно. Они играли на трубах, скрипках и гитарах — от самых маленьких до самых больших.
Даже сегодня можно нанять ансамбль марьячос, отвезти их к дому вашей возлюбленной, и они, стоя под окном, исполнят в ее честь серенаду. Если она любит вас и ей дорого ваше внимание, она включит свет, а затем выключит его. Если же свет не включился, то ваш знак любви проигнорирован. Впрочем, возможно, она уже лежала в постели с другим мужчиной и даже не удосужилась протянуть руку, чтобы нажать выключатель!
Поскольку это занятие не может дать порядочного заработка марьячос, им приходится заниматься элементарным вымогательством. Они выбирают подходящего туриста или влюбленную парочку независимо от того, путешествуют те пешком или в автомобиле, окружают их, а вожак настоятельно выражает горячее желание усладить их слух серенадой.
От маленького музыкального удовольствия трудно отказаться. Одна песня стоит всего пятнадцать песо (1,2 доллара США), поэтому Хаймс и Эдуарде заказали для меня приветственную серенаду. Это было великолепно!
С самого раннего утра и до поздней ночи площадь Гарибальди заполнена людьми. Вокруг площади располагаются многочисленные кантины — мексиканский эквивалент французских бистро.
Марьячос собираются на площади, чтобы утолить жажду и обменяться последними новостями. Если дела идут плохо, они садятся у кантон и играют просто для себя. Популярными напитками являются текила, пульке и мезкаль.
Моей любимой кантиной стала «Ла Тенампа». Атмосфера была типично мексиканской, а состав клиентов весьма интересным. Старые морщинистые мексиканцы медленно надирались с помощью своего любимого пойла, иногда заскакивали первоклассные манекенщицы, сопровождаемые богатыми молодыми людьми, заваливались на удивление опрятно выглядящие хиппи.
Мы приятно проводили время в «Ла Тенампа» — Хаймс, Эдуарде и я. Особенно привлек наше внимание одноногий старик, передвигавшийся по кафе в коляске. На коленях у него лежала доска для рисования, и он сделал великолепный рисунок с меня и Хаймса. Кроме этого, там был один мексиканский индеец лет шестидесяти, который носил с собой какой-то прибор, вырабатывающий электрические разряды. Он обходил столы и предлагал следующее: кто выдержит разряд тока напряжением в сто вольт, тот докажет, что он настоящий мужчина, и не платит ничего. Если же мужчина будет реагировать на разряд (а кто не среагирует на сто вольт?), то заплатит три песо. Подумать только!
К площади Гарибальди с одной стороны примыкает церковь святой Сесилии, а с другой — огромная рыночная площадь. Хаймс и Эдуарде познакомили меня с разнообразными мексиканскими яствами: тако, яичницей по-мексикански, острыми соусами чили. Там же были мясные блюда (отдавалось предпочтение свинине), овощи и фрукты, но они выглядели не слишком аппетитно, и я бы дважды подумала прежде, чем съесть их. В одном из ларьков мы приметили чувственную, средних лет женщину, которая в молодости была красавицей и весьма известной певицей и актрисой. Она торговала различными сортами кофе и иногда, будучи в настроении, читала псалмы или пела песни. Видеть и слышать ее было истинным наслаждением! Мы уговорили ее спеть несколько песен, сильный голос зазвучал над рынком, и тут же к ней присоединились все окружающие. Великолепный импровизированный концерт среди живописных разноцветных игровых кабинок, стоявших поблизости, напоминал маленький карнавал. Игровая кабина это то место, где можно протыкать стрелами воздушные шары и всякое такое, а призом служат мягкие игрушки или куклы из мультфильмов Диснея.
Были и другие интересные рынки. Подобно знаменитому «чреву Парижа», в Мехико Сити имелся так называемый «Воровской рынок». Профессиональные воры, занимавшиеся кражей серебра, фарфора, белья, драгоценностей и тому подобных вещей, продавали их перекупщикам, которые в свою очередь торговали на этом рынке. Как мне сообщили мои гостеприимные друзья, богатые мексиканцы, которые лишились своих сокровищ, обычно посещали это место, чтобы найти их, а отыскав, просто выкупали.
Карманные кражи широко распространены в столице Мексики. И вообще город полон контрастов: богатые и бедные живут рядом, а ужасающие трущобы соседствуют с шикарными торговыми улицами. Воздух в городе сильно загрязнен, и в плохую погоду на такой большой высоте почти невозможно дышать.
Если туристы не знали десяток-другой испанских слов, с ними обращались как с «сифилитиками гринго». Но тех, кто пытался объясниться по-испански, если даже у них не получалось, с энтузиазмом приветствовали. Мексиканцы дружелюбные и щедрые хозяева.
Однажды, гуляя по улицам, Хаймс обратил мое внимание на группу крестьян. Это типичные новички в городе, объяснил он, они прибыли из провинции; у крестьян был пришибленный вид, они на все глядели широко открытыми, как у детей, глазами, не веря тому богатству и изобилию, которое предстало перед ними. Я почувствовала себя виноватой, когда Хаймс сказал, что на пятнадцать песо, которые я потратила утром на завтрак, можно было купить воскресный обед для целой крестьянской семьи.
И все же я хотела посмотреть торговые заведения, поэтому мы направились в «район Роз» (прошу не путать с «районом красных фонарей» в Акапулько), один из самых фешенебельных торговых и жилых районов столицы Мексики. Цены здесь баснословные, а качество товаров, особенно одежды, низкое. Наиболее предприимчивые мексиканцы шили одежду в Нью-Йорке или в Европе. По этой же причине многие богатые молодые мексиканцы покупают за границей не только костюмы. Большинство друзей Хаймса были женаты на девушках из Швеции, Дании, Германии, Голландии или США. В Мексике блондинки котируются очень высоко!
Хаймс свозил меня в клуб «LE CLUB POLO», дискотеку на окраинах Мехико, рассчитанную на извращенную молодежь. Поскольку, как я упомянула, мы не были физически близки, Хаймс вел себя очень сдержанно, когда мне понравился Педро, и вежливо удалился.
Я приметила Педро еще раньше на дискотеке в Акапулько, и мы иногда здоровались, но в эту ночь в Мехико Сити магическая обстановка сделала свое дело, и мы по-настоящему втрескались друг в друга, танцуя часами и возбуждаясь.
Он был красивым восемнадцатилетним юношей с фантастическим телом, мягким выражением глаз и почти детскими чертами лица. Его грудь была твердой, живот плоским, а зад поджарым.
Когда мы вернулись в мой номер в гостинице, то начали страстно целоваться и обниматься, а затем я натерла его широкую спину душистой туалетной водой, одновременно целуя шею и мочки ушей. Педро лежал на животе, расслабившись под моими руками, и хотя я не касалась еще его хозяйства, внезапно почувствовала, как он напрягся, поднял в воздух свой зад и судорожно дернулся раз шесть. Он был настолько возбужден, что уже начал пачкать простыню!
Его ягодицы были теплыми и тугими, и я начала осторожно сжимать его яички одной рукой, одновременно массажируя и возвращая к жизни его пенис другой. Ох уж эти восемнадцатилетние! Они просто милые, робкие кролики, спускающие даже от звука упавшей на пол шляпы. Но в этом возрасте они могут кончать бесконечно.
Именно это он и сделал. Мы трижды трахнулись, страстно и по всем правилам, прежде чем он оделся и ушел домой. Он все еще посещал университет и не хотел, чтобы его матушка заподозрила, как он проводит вечера.
С запахом спермы, которым была пропитана кровать, я заснула, крепко обхватив подушку руками и воображая, что это Педро, мой прекрасный юный любовник.
Через два дня позвонила его мать — к моему огромному удивлению — и пригласила меня отобедать вместе с нею, ее другом и Педро. Ее сын тактично упомянул, что познакомился с автором «Счастливой Шлюхи», зная, что мать читала эту книгу и была моей поклонницей. Уверена, она и не подозревала, что в один прекрасный день ее сын появится на страницах одной из моих книг!
Назову ее Анна. Была она чрезвычайно элегантной женщиной лет сорока. Ее. дом отличался вкусом, а стены комнат были украшены великолепными картинами. Ее приятель был молодым преуспевающим бизнесменом, и мы все вместе поехали в один из самых фешенебельных мексиканских ресторанов, устроенный в прекрасной усадьбе XVIII века.
За мясом с острым чилийским соусом, овощами и фаршированным перцем мы разговаривали о той громадной пропасти, которая разделяет аристократию и крестьянство в Мексике.
— Сегодня правительство, — сказала мне Анна, — наконец что-то делает в этом направлении — как официально, так и неофициально. После сорока лет политической стабильности страна процветает. Валовой национальный продукт значительно вырос, и в землю, и в людей, ее обрабатывающих, вкладываются большие средства.
Она также объяснила, что многие богатые и влиятельные семейства активно участвуют в кампаниях по борьбе с бедностью, собирая деньги по подписным листам. Но бедность все еще ужасающая, и, несмотря на оптимизм, требуется нечто большее, чем дилетантская благотворительность. Надо создать приличный уровень жизни для большинства населения страны, составляющего пятьдесят миллионов человек.
Анна была очень заботливой матерью, и хотя наш вечер прошел замечательно, я предпочла бы наслаждаться с ее сыном «десертом для двоих». Она сделала так, что Педро стал недосягаемым. Когда после ресторана меня отвезли в отель, Педро в безопасности сидел в машине рядом со своей мамочкой.
52. САЛОН МАССАЖА
На следующий день Хаймс и Эдуарде повезли меня избавлять от обволакивающей ленью, расслабляющей мексиканской жары в китайскую баню. В отличие от «голубых» бань с паром и причудливых массажных салонов, которые можно найти повсюду, это был просто минеральный источник в старом доме на окраине города.
Обычно мужчины и женщины купались отдельно, но взятка, кажется, является неотъемлемой частью образа жизни в Мехико, и служителя удалось очень легко склонить к тому, чтобы он дал нам отдельную сауну, душ и парилку. Мы разделись и, вооруженные полотенцами, вошли в насыщенное паром помещение.
Нас приветствовал огромный мужчина, словно вышедший из мексиканского фильма о кунг-фу, если такое можно вообразить, одетый в шорты и тапочки. Его звали Эмилио, он был весьма немногословен, но этот недостаток вполне компенсировался горой мускулов. Он массажировал мужчин, и я была у него первой клиенткой женского пола. Взгляд, которым он меня наградил, свидетельствовал, что он более чем доволен такой переменой.
Однако, первым на массаж попал Хаймс. Он лег на спину, и когда Эмилио начал массажировать живот, я в шутку стала дразнить член Хаймса. Член моментально встал, и Эмилио не знал, куда глядеть — на одеревеневший член своего клиента или на мои голые груди.
Чтобы спасти Эмилио от необходимости делать выбор, я решила пойти под душ вместе с Эдуарде. Под горячей струёй мы намылили друг друга и стали целоваться в струях воды. Он крепко прижал меня к себе, и я почувствовала, как дрожь пробегает по его телу. Его член к этому времени уже был тверд и велик. Когда он старательно мыл меня, мыло выскользнуло у него из рук, а я, естественно, нагнулась поднять его. И тут Эдуарде обхватил меня сзади за бедра и, приподняв вверх мой зад, проскользнул в мою сочную «кисеньку».
В потоке воды, льющейся в глаза, уши и рты, мы великолепно потрахались!
Горячая вода смешалась с его семенем, и тогда мы пустили прохладную, чтобы немного остыть.
Затем наступило время моего массажа. Эмилио никак не мог дождаться, когда доберется до меня. От массажного стола были хорошо видны душевые кабинки, поэтому он наблюдал мою маленькую авантюру с Эдуарде и здорово распалился.
Было очень приятно лежать и позволять пальцам этого гиганта делать свое дело! Он смазал кремом тело и стал растирать меня с ног до головы, и, хотя временами казалось, что он переломает мне все кости, было приятно. Когда его сильные руки начали мять ноги и бедра, их движения несколько замедлились, а затем он стал очень нежно гладить внутреннюю поверхность бедер, почти ласкать их.
Хаймс и Эдуарде с удовольствием наблюдали за похотливым выражением глаз Эмилио. Массажист прекрасно видел мою мокрую промежность и с трудом владел собой. На его шортах возникла большая выпуклость, а изо рта буквально текли слюни.
В нем просыпался зверь, дыхание учащалось. Его лицо почти погрузилось в мою вагину, и он терся пахом о край стола. Простодушное сладострастие еще раз распалило меня, и я подстрекнула Эмилио снять шорты. Хотя все остальные уже были голыми, он виновато посмотрел на обоих мужчин, опасаясь, что они не одобрят этот поступок. Но они быстро поговорили с ним по-испански, обещая поддержку.
Затем они тихонько удалились и стали дежурить у дверей, чтобы управляющий не застал массажиста со спущенными штанами. Это конечно, разительным образом отличалось от порядков в массажном заведении Андреаса.
Его руки были огромны; примерно таким же я представляла себе и его член, но действительность превзошла все ожидания. Пенис был так велик, что Эмилио с трудом стащил штаны!
Прибор Эмилио, как и все его тело, оказался оливкового цвета, а головка была темной и блестящей. Она уставилась на меня с очень зовущим видом, и я даже представила, что она вот-вот подмигнет мне. Так как член Эмилио не был обрезан, хотя от напряжения крайняя плоть сдвинулась, я пригласила массажиста в душ. Пока он стоял под струёй, я втерла крем в свои ноги и груди, а затем в лобок.
Этот великолепный образчик мужской породы, намыливающий себя под душем, по-настоящему распалил меня. То, как он растирал пену в волосатых подмышках, по широкой, заросшей волосами груди и затем дошел до могучего члена и крепких ягодиц, почти вызвало во мне оргазм. Мой клитор разбух в два раза больше обычного, но я удержала себя в руках.
Эмилио подошел, отряхиваясь и выглядя еще более похотливо. Он положил меня спиной на массажный стол, затем, расставив ноги, наклонился и всунул член мне в рот. Я всосала головку и начала двигать взад-вперед крайнюю плоть. Вены на стволе напряглись и налились кровью, а в мошонке прощупывались два огромных, твердых, будто сваренных вкрутую, яйца.
Какая огромная разница между Эдуарде или Педро и этим суперменом! Они были напыщенными невеждами с миниатюрными приборами в сравнении с этим мужчиной. Та женщина, которая говорит, что размер члена не имеет значения, не знает, чего она лишена. Я согласна, что величина члена это еще не все, и физически это не может так уж сильно влиять на результат, но ухххх!… только один вид громадного толстого члена, не говоря уже о физическом ощущении его, заставляет меня дрожать от вожделения.
Я не была тогда в состоянии замерить этот великолепный член, но уверена, что в нем было не менее девяти дюймов. Я легко могла поместить на него три ладони. (Сравните:
длина обычного формата страницы равна семи дюймам, и это порядочная длина по любым стандартам). Я знаю, некоторые утверждают: все, что не умещается во рту или в руках является ненужным, но если правильно использовать такой член — он восхитителен. Я никогда не говорю «нет» большим пенисам.
Эмилио потер свой могучий член в ложбинке между моими грудями, и прикосновение его темной тугой плоти к моим слегка розовым напряженным соскам заставило меня содрогнуться, а по всему телу побежали мурашки. Я почувствовала, как закипает моя вагина и не могла дождаться, когда же он ворвется в меня.
Эмилио трахнул меня иначе, чем Эдуарде. Он положил меня животом вниз, широко расставив мои ноги, чтобы вагина находилась на краешке стола. Затем он встал у меня между ног, глубоко вонзил свое орудие и трахал меня так, что посыпались звезды из глаз. Он с силой вколачивался в меня, левой рукой снизу теребил клитор, а пальцами обрабатывал анус.
Но он совсем не был заинтересован в скором окончании акта. Вся забава была еще впереди!
Эмилио перевернул меня на спину, но так, чтобы я. по-прежнему свисала со стола, и немножко потрахал меня спереди. Открыв глаза, я могла наблюдать на его лице выражение крайнего наслаждения.
Потом он вспрыгнул ко мне на стол, лег на спину и, подняв меня, усадил на свой огромный вертикально торчащий член. Я расставила ноги и начала летать вверх и вниз, в результате чего похудела, наверное, на десять фунтов.
Все это время я держалась за его сильные, как у быка, плечи, и с удовольствием видела его закатившиеся глаза, искаженный от страсти рот, капли пота, выступившие на лбу и стекавшие по волосатой груди струйками. Вот это мужчина! Я закрыла глаза и стала двигаться не только сверху вниз, но взад и вперед, стимулируя клитор. Все еще сидя на его громадном члене, я наклонилась и поцеловала его в жаждущие губы, не теряя при этом фантастического ритма.
Эмилио ломился в меня с невероятной силой, и мы по-настоящему трахались, когда он внезапно закричал что-то по-испански и так сильно дернулся, что я соскочила с него. Верьте или не верьте, подпрыгнув, я приземлилась точно на цель, и член снова вонзился в меня. Мы повторили этот трюк еще несколько раз до тех пор, пока не изошли потом от этой неистовой работы и возбуждения. У меня достаточный опыт, поэтому я могу регулировать свои оргазмы, и нам обоим удалось продержаться еще какое-то время. Но когда я почувствовала приближение грозы в его чреслах, то поняла: настало время. И мы выжали из оргазма все, что было можно. Я теснее прижалась к нему лобковой костью, и он начал закачивать в меня сперму. Это было такое длительное траханье, что мне уже казалось, будто мы поменялись ролями: я была мужчиной и это был мой член. Все смешалось, все перепугалось.
Когда я глядела вниз, между наших ног, его двигающийся член и в самом деле казался продолжением моего тела.
У-ф-ф! Что за сексуальная фантазия! Иногда я сожалею, что это не реальность.
Мы с Эмилио здорово устали и, поддерживая друг друга, пошли в душ. Потом Эмилио стал готовиться к приему нового клиента, но я уверена, что он долго еще не получит такого удовольствия от своей работы, как со мной.
Хаймс и Эдуарде отвезли меня обратно в гостиницу, и я сразу же заснула, только дотронувшись до кровати. Мне нужно было отдохнуть, потому что это был последний вечер в Мехико Сити.
Мы начали мое прощание с городом с «Вилла Флоренсия», изумительного, похожего на дворец заведения в «районе Роз», где за вкусными закусками делились планами на будущее. И Хаймс, и Эдуарде были великодушны и щедры, их общество было приятно, но я так и не добралась до их сути — мне не было позволено заглянуть им в душу и узнать, чем они живут на самом деле. И наша беседа носила довольно легкий характер.
Мы бросили прощальный взгляд на Гапультепский лесопарк. Это оазис буйно растущей зелени в центре города, где находилась резиденция правителей этого края, начиная с ацтеков. Тут расположены официальный дом — резиденция президента страны, а также несколько музеев, один из которых находится в замке XVIII века. В этом замке жил во время своего кратковременного правления император Максимилиан из династии Габсбургов.
История Мексики весьма колоритна, и Хаймс познакомил меня с некоторыми фактами из нее, которые мне раньше не довелось знать.
— Можешь себе представить, Ксавьера, что американский штат Техас находился в составе Мексики, пока его население не восстало и не выразило желание присоединиться к Соединенным Штатам… помалу, в 1846 году. Мексика, естественно, негодовала, и это привело к вторжению североамериканцев. Вот так мы потеряли земли в Аризоне, Нью-Мексико и Калифорнии. Они даже построили крепость-форт прямо здесь, в Чапультепеке!
Максимилиан сделал особенно много, чтобы столица стала прекрасной. В 1858 году .президент Мексики насмерть поссорился с консервативными силами в стране. Те запросили помощь у императора Франции Наполеона III, который и послал им в правители Максимилиана, брата австрийского императора Франца Иосифа. Максимилиан продержался у власти всего три года, однако за это время он хорошо потрудился для планового градостроительства и архитектуры столицы. В конце концов его казнили, а президент, которого он сменил, вернулся к власти.
Мы продолжали нашу последнюю экскурсию по городу, проезжая мимо десятков памятников, ацтекских развалин, впечатляющих дворцов и храмов. Эдуарде показал мне площадь, где проходили самые крупные в мире корриды. Зима является наиболее активным временем для боя быков, но Эдуарде и Хаймс не были фанатиками этого спорта. Меня это развлечение тоже не очень вдохновляет.
Что касается проституции в Мексике Сити, то она находится на таком же уровне, как и в большинстве городов США.
Последний час до моего отъезда мы провели в номере Хаймса, слушая музыку под вино и закуску. Затем мужчины подвезли меня к моему отелю, и мы распрощались. Их гостеприимство было на высшем уровне, и просто «спасибо» не могло выразить мою признательность. Они оценили мое состояние, поэтому мы сердечно обнялись и расцеловались.
Обычно мужчины и женщины купались отдельно, но взятка, кажется, является неотъемлемой частью образа жизни в Мехико, и служителя удалось очень легко склонить к тому, чтобы он дал нам отдельную сауну, душ и парилку. Мы разделись и, вооруженные полотенцами, вошли в насыщенное паром помещение.
Нас приветствовал огромный мужчина, словно вышедший из мексиканского фильма о кунг-фу, если такое можно вообразить, одетый в шорты и тапочки. Его звали Эмилио, он был весьма немногословен, но этот недостаток вполне компенсировался горой мускулов. Он массажировал мужчин, и я была у него первой клиенткой женского пола. Взгляд, которым он меня наградил, свидетельствовал, что он более чем доволен такой переменой.
Однако, первым на массаж попал Хаймс. Он лег на спину, и когда Эмилио начал массажировать живот, я в шутку стала дразнить член Хаймса. Член моментально встал, и Эмилио не знал, куда глядеть — на одеревеневший член своего клиента или на мои голые груди.
Чтобы спасти Эмилио от необходимости делать выбор, я решила пойти под душ вместе с Эдуарде. Под горячей струёй мы намылили друг друга и стали целоваться в струях воды. Он крепко прижал меня к себе, и я почувствовала, как дрожь пробегает по его телу. Его член к этому времени уже был тверд и велик. Когда он старательно мыл меня, мыло выскользнуло у него из рук, а я, естественно, нагнулась поднять его. И тут Эдуарде обхватил меня сзади за бедра и, приподняв вверх мой зад, проскользнул в мою сочную «кисеньку».
В потоке воды, льющейся в глаза, уши и рты, мы великолепно потрахались!
Горячая вода смешалась с его семенем, и тогда мы пустили прохладную, чтобы немного остыть.
Затем наступило время моего массажа. Эмилио никак не мог дождаться, когда доберется до меня. От массажного стола были хорошо видны душевые кабинки, поэтому он наблюдал мою маленькую авантюру с Эдуарде и здорово распалился.
Было очень приятно лежать и позволять пальцам этого гиганта делать свое дело! Он смазал кремом тело и стал растирать меня с ног до головы, и, хотя временами казалось, что он переломает мне все кости, было приятно. Когда его сильные руки начали мять ноги и бедра, их движения несколько замедлились, а затем он стал очень нежно гладить внутреннюю поверхность бедер, почти ласкать их.
Хаймс и Эдуарде с удовольствием наблюдали за похотливым выражением глаз Эмилио. Массажист прекрасно видел мою мокрую промежность и с трудом владел собой. На его шортах возникла большая выпуклость, а изо рта буквально текли слюни.
В нем просыпался зверь, дыхание учащалось. Его лицо почти погрузилось в мою вагину, и он терся пахом о край стола. Простодушное сладострастие еще раз распалило меня, и я подстрекнула Эмилио снять шорты. Хотя все остальные уже были голыми, он виновато посмотрел на обоих мужчин, опасаясь, что они не одобрят этот поступок. Но они быстро поговорили с ним по-испански, обещая поддержку.
Затем они тихонько удалились и стали дежурить у дверей, чтобы управляющий не застал массажиста со спущенными штанами. Это конечно, разительным образом отличалось от порядков в массажном заведении Андреаса.
Его руки были огромны; примерно таким же я представляла себе и его член, но действительность превзошла все ожидания. Пенис был так велик, что Эмилио с трудом стащил штаны!
Прибор Эмилио, как и все его тело, оказался оливкового цвета, а головка была темной и блестящей. Она уставилась на меня с очень зовущим видом, и я даже представила, что она вот-вот подмигнет мне. Так как член Эмилио не был обрезан, хотя от напряжения крайняя плоть сдвинулась, я пригласила массажиста в душ. Пока он стоял под струёй, я втерла крем в свои ноги и груди, а затем в лобок.
Этот великолепный образчик мужской породы, намыливающий себя под душем, по-настоящему распалил меня. То, как он растирал пену в волосатых подмышках, по широкой, заросшей волосами груди и затем дошел до могучего члена и крепких ягодиц, почти вызвало во мне оргазм. Мой клитор разбух в два раза больше обычного, но я удержала себя в руках.
Эмилио подошел, отряхиваясь и выглядя еще более похотливо. Он положил меня спиной на массажный стол, затем, расставив ноги, наклонился и всунул член мне в рот. Я всосала головку и начала двигать взад-вперед крайнюю плоть. Вены на стволе напряглись и налились кровью, а в мошонке прощупывались два огромных, твердых, будто сваренных вкрутую, яйца.
Какая огромная разница между Эдуарде или Педро и этим суперменом! Они были напыщенными невеждами с миниатюрными приборами в сравнении с этим мужчиной. Та женщина, которая говорит, что размер члена не имеет значения, не знает, чего она лишена. Я согласна, что величина члена это еще не все, и физически это не может так уж сильно влиять на результат, но ухххх!… только один вид громадного толстого члена, не говоря уже о физическом ощущении его, заставляет меня дрожать от вожделения.
Я не была тогда в состоянии замерить этот великолепный член, но уверена, что в нем было не менее девяти дюймов. Я легко могла поместить на него три ладони. (Сравните:
длина обычного формата страницы равна семи дюймам, и это порядочная длина по любым стандартам). Я знаю, некоторые утверждают: все, что не умещается во рту или в руках является ненужным, но если правильно использовать такой член — он восхитителен. Я никогда не говорю «нет» большим пенисам.
Эмилио потер свой могучий член в ложбинке между моими грудями, и прикосновение его темной тугой плоти к моим слегка розовым напряженным соскам заставило меня содрогнуться, а по всему телу побежали мурашки. Я почувствовала, как закипает моя вагина и не могла дождаться, когда же он ворвется в меня.
Эмилио трахнул меня иначе, чем Эдуарде. Он положил меня животом вниз, широко расставив мои ноги, чтобы вагина находилась на краешке стола. Затем он встал у меня между ног, глубоко вонзил свое орудие и трахал меня так, что посыпались звезды из глаз. Он с силой вколачивался в меня, левой рукой снизу теребил клитор, а пальцами обрабатывал анус.
Но он совсем не был заинтересован в скором окончании акта. Вся забава была еще впереди!
Эмилио перевернул меня на спину, но так, чтобы я. по-прежнему свисала со стола, и немножко потрахал меня спереди. Открыв глаза, я могла наблюдать на его лице выражение крайнего наслаждения.
Потом он вспрыгнул ко мне на стол, лег на спину и, подняв меня, усадил на свой огромный вертикально торчащий член. Я расставила ноги и начала летать вверх и вниз, в результате чего похудела, наверное, на десять фунтов.
Все это время я держалась за его сильные, как у быка, плечи, и с удовольствием видела его закатившиеся глаза, искаженный от страсти рот, капли пота, выступившие на лбу и стекавшие по волосатой груди струйками. Вот это мужчина! Я закрыла глаза и стала двигаться не только сверху вниз, но взад и вперед, стимулируя клитор. Все еще сидя на его громадном члене, я наклонилась и поцеловала его в жаждущие губы, не теряя при этом фантастического ритма.
Эмилио ломился в меня с невероятной силой, и мы по-настоящему трахались, когда он внезапно закричал что-то по-испански и так сильно дернулся, что я соскочила с него. Верьте или не верьте, подпрыгнув, я приземлилась точно на цель, и член снова вонзился в меня. Мы повторили этот трюк еще несколько раз до тех пор, пока не изошли потом от этой неистовой работы и возбуждения. У меня достаточный опыт, поэтому я могу регулировать свои оргазмы, и нам обоим удалось продержаться еще какое-то время. Но когда я почувствовала приближение грозы в его чреслах, то поняла: настало время. И мы выжали из оргазма все, что было можно. Я теснее прижалась к нему лобковой костью, и он начал закачивать в меня сперму. Это было такое длительное траханье, что мне уже казалось, будто мы поменялись ролями: я была мужчиной и это был мой член. Все смешалось, все перепугалось.
Когда я глядела вниз, между наших ног, его двигающийся член и в самом деле казался продолжением моего тела.
У-ф-ф! Что за сексуальная фантазия! Иногда я сожалею, что это не реальность.
Мы с Эмилио здорово устали и, поддерживая друг друга, пошли в душ. Потом Эмилио стал готовиться к приему нового клиента, но я уверена, что он долго еще не получит такого удовольствия от своей работы, как со мной.
Хаймс и Эдуарде отвезли меня обратно в гостиницу, и я сразу же заснула, только дотронувшись до кровати. Мне нужно было отдохнуть, потому что это был последний вечер в Мехико Сити.
Мы начали мое прощание с городом с «Вилла Флоренсия», изумительного, похожего на дворец заведения в «районе Роз», где за вкусными закусками делились планами на будущее. И Хаймс, и Эдуарде были великодушны и щедры, их общество было приятно, но я так и не добралась до их сути — мне не было позволено заглянуть им в душу и узнать, чем они живут на самом деле. И наша беседа носила довольно легкий характер.
Мы бросили прощальный взгляд на Гапультепский лесопарк. Это оазис буйно растущей зелени в центре города, где находилась резиденция правителей этого края, начиная с ацтеков. Тут расположены официальный дом — резиденция президента страны, а также несколько музеев, один из которых находится в замке XVIII века. В этом замке жил во время своего кратковременного правления император Максимилиан из династии Габсбургов.
История Мексики весьма колоритна, и Хаймс познакомил меня с некоторыми фактами из нее, которые мне раньше не довелось знать.
— Можешь себе представить, Ксавьера, что американский штат Техас находился в составе Мексики, пока его население не восстало и не выразило желание присоединиться к Соединенным Штатам… помалу, в 1846 году. Мексика, естественно, негодовала, и это привело к вторжению североамериканцев. Вот так мы потеряли земли в Аризоне, Нью-Мексико и Калифорнии. Они даже построили крепость-форт прямо здесь, в Чапультепеке!
Максимилиан сделал особенно много, чтобы столица стала прекрасной. В 1858 году .президент Мексики насмерть поссорился с консервативными силами в стране. Те запросили помощь у императора Франции Наполеона III, который и послал им в правители Максимилиана, брата австрийского императора Франца Иосифа. Максимилиан продержался у власти всего три года, однако за это время он хорошо потрудился для планового градостроительства и архитектуры столицы. В конце концов его казнили, а президент, которого он сменил, вернулся к власти.
Мы продолжали нашу последнюю экскурсию по городу, проезжая мимо десятков памятников, ацтекских развалин, впечатляющих дворцов и храмов. Эдуарде показал мне площадь, где проходили самые крупные в мире корриды. Зима является наиболее активным временем для боя быков, но Эдуарде и Хаймс не были фанатиками этого спорта. Меня это развлечение тоже не очень вдохновляет.
Что касается проституции в Мексике Сити, то она находится на таком же уровне, как и в большинстве городов США.
Последний час до моего отъезда мы провели в номере Хаймса, слушая музыку под вино и закуску. Затем мужчины подвезли меня к моему отелю, и мы распрощались. Их гостеприимство было на высшем уровне, и просто «спасибо» не могло выразить мою признательность. Они оценили мое состояние, поэтому мы сердечно обнялись и расцеловались.