Холландер Ксавьера. Парижское Танго

   В целом, эта легализованная проституция является неплохой вещью. В то время, как сам факт того, что она действует открыто, снижает возбуждение, получаемое многими людьми от незаконного спорта, этот бизнес процветает. Или, следует сказать, громогласно заявляет о себе?
   Когда я возвращалась домой вместе с Лео и Марикой из района красных фонарей, мой ум был занят подсчетом того, сколько же траханий, сосаний и т.д. происходит вокруг меня в это самое время. И я была здесь, одна из наиболее знаменитых в мире дам для удовольствия, окруженная оргазмами и коитусами и лишенная всего этого.
   Лео, очевидно, прочитал мои мысли.
   — Завтра, Ксавьера, — сказал он мягко, — мы поедем в Париж.
   Париж! Город огней и любви. Где еще может быть лучшее место, чтобы избавиться от моей трехнедельной девственности!

4. ПЕРВОЕ ТАНГО В ПАРИЖЕ

   Париж! «Праздник, который всегда с тобой» Эрнеста Хемингуэя — это такое замечательное, элегантное место для любви и смеха!
   Марика и я прибыли туда без Лео — ему нужно было завершить какую-то сделку, и он собирался присоединиться к нам позднее в этот же день. Погода была чудесная и солнечная, гораздо приятнее, чем в Амстердаме, откуда мы уехали, и я была счастлива очутиться в этом городе, который выглядит точно так же, как в кино. Я не приезжала в Париж с тех пор, как была маленькой девочкой, и с удовольствием предвкушала хорошее времяпрепровождение.
   Вскоре мы прибыли в наш отель в Сен-Жермен де Пре, одном из районов Парижа. Застройка его производилась главным образом в начале XVIII века, хотя самые старые здания появились значительно раньше. Улицы здесь заполнены великолепными старинными постройками, элегантными антикварными магазинами и, конечно, ресторанами высшего класса,
   Поначалу мы с Марикой были довольно прохладно встречены администрацией отеля, в котором Лео нам заранее забронировал номера. Обслуживающий персонал, естественно, не знал нас, хотя Лео и был здесь широко известен, как большой транжира и свингер. Марика сказала, чтобы я не беспокоилась.
   — Таковы французы, — напомнила она мне. — Они склонны быть немного грубыми и довольно сдержанными, однако, когда они поближе узнают нас, особенно с приездом Лео, увидишь, как они изменятся.
   Она рассказала мне, что однажды Лео организовал здесь свинг-вечеринку с участием двадцати человек, и все это в своей единственной комнате в отеле. И никто не жаловался, более того, весь персонал отеля знал, что там творится, и с улыбкой проходил мимо дверей номера с видом конспираторов.
   Марика и я удалились в свои комнаты — она на шестой этаж, а я на третий, чтобы освежиться. Лео приезжал в восемь вечера, а в девять мы планировали пообедать — нас трое, да еще коллега Лео по работе — Джуп. Меня предупреждали заранее, что Джуп несколько старомоден и поэтому я должна вести себя прилично!
   Скоро подошло время обеда и мы вчетвером встретились в фойе. Джуп был и в самом деле старомоден — типичный голландский парень, правда, с хорошим чувством юмора. Хотя я и не пыталась шокировать Джупа, но все же иногда озадачивала его двусмысленными остротами. Во всем остальном я была совершенной леди, и мы весьма спокойно пообедали в ресторанчике поблизости.
   По возвращении в отель Джуп под каким-то предлогом задержался у стойки администратора, договариваясь о чем-то, т.к. должен был уезжать на следующий день. Я же подозреваю, что он задержался там из опасения, что я попытаюсь совратить его в лифте, прямо между этажами.
   В общем, как бы то ни было, Хоффманы и я вернулись в номера без него. Вспомните, что я еще не спала с ними и сгорала от нетерпения, кто же сделает первый шаг.
   Это был Лео. Когда я выходила из лифта, он как бы случайно сказал:
   — Почему бы тебе не подняться к нам, чтобы составить компашку, когда ты освежишься, но еще не облачишься в одежды?
   Марика подавила легкий зевок и сказала:
   — Но уже поздно и я устала. Я хочу завтра пораньше встать и пройтись по магазинам.
   Поэтому я возразила Лео:
   — Не думаю, что Марика сейчас в настроении для этого.
   — Не беспокойся о Марике, — решительно сказал он. — Если захочешь, поднимайся к нам.
   Я поняла, что именно так они действуют: Марика часто играла подчиненную роль, позволяя ему принимать решения.
   Через пятнадцать минут, после быстрой ванны и душа, я, чувствуя себя несколько неловко, постучалась к ним в дверь. Но мне не нужно было беспокоиться. Лео крикнул: «Входи!». Когда я открыла дверь, то увидела, что Марика лежит в постели совершенно голая, чуть прикрывшись простыней. Лео же стоял, опоясавшись полотенцем с галстуком на шее. Он явно командовал парадом в таких случаях.
   На мне был пляжный халатик — полностью голая спина и большое декольте спереди. Из этого халата можно было выскользнуть буквально за секунду.
   Марика вопросительно посмотрела на меня, поэтому я сделала вот что: сбросила одежду и стянула с Марики простыню, которая едва-едва прикрывала ее.
   До этого я еще не видела их голыми (только на фотографиях и, конечно, я была в восторге от гипсового члена Лео).
   Марика без одежды неожиданно поразила меня, мне показалось, что у нее совершенно отсутствует растительность на лобке. Я предпочитаю в этом месте короткую аккуратную стрижку, а не гладко скошенное поле. Однако, я скоро обнаружила, что она не прибегала к бритве. Ее растительность была светлого оттенка, и Марика подстригла ее ножницами очень коротко. Когда через несколько минут я стала обрабатывать ее, то щетина от бритья и не раздражала мой подбородок. О нет, ощущение было мягким и приятным, и для меня не составило трудности найти ее потрясающий клитор. Похоже, что Марика много мастурбировала, потому что губы ее вагины были гораздо больше развиты, чем у женщин, не балующих лаской своих «кошечек».
   Пока я с головой ушла в Марику, Лео сбросил полотенце, и вскоре мы погрузились в групповой секс. Лео «вкушал» меня, я «вкушала» Марику, а она «ела» Лео. Затем мы поменялись местами: я сосала Лео, он трахал языком Марику, а Марика занималась моей вагиной. Но мне не очень-то нравилось подобное распределение обязанностей. Я обычно предпочитаю сама обрабатывать ртом женщину, а не наоборот. Марика была немного расстроена тем, что я хотела обрабатывать ее и не хотела быть обработанной ею. Чтобы успокоить и утешить ее, мы опять поменялись местами, и я снова стала «вкушать» ее, крепко целуя соски и нежно дуя в уши, в то время, как Лео тоже играл с ней. Мне Марика нравилась, но эмоционально не возбуждала, поэтому достичь оргазма для меня было трудно. Но она, между тем, наслаждалась каждой секундой, не переставая издавать стоны и вздохи. Понимая, что делаю свое дело хорошо, я тоже возбудилась.
   Затем Лео добрался до меня. Его пенис был тверд, как стальной прут, и я решила, что после того, как Марика пососет его в свое удовольствие, я покажу, что можно сделать с ним при быстрой работе языком.
   Я стала жадно пожирать его член, дразня головку круговыми движениями языка и быстрыми прикосновениями к чувствительной области сразу же под головкой, а затем стала сосать член по всей его длине, возвращаясь назад к кончику. Все время, пока я обрабатывала ее мужа, Марика с удовольствием следила за нами и играла сама с собой. В отличие от смеха и болтовни, которые сопровождали нас всю предыдущую неделю, сейчас мы молчали. Мы в тишине наслаждались друг другом, без слов отдаваясь обоюдному обожанию.
   Марика продолжала мастурбировать, хотя и без оргазма, но на грани его. Что же касается Лео, то он демонстрировал удивительную выдержку. Уже пятнадцать минут я занималась его членом, а он все еще с легкостью держался и даже решил доставить мне удовольствие. Мы приняли позу «69», и он просунул свои усы и козлиную бородку в мое влажное влагалище. Сначала было щекотно, но по мере того, как я привыкала к ощущению, оно становилось все более возбуждающим. Как говорят голландцы: «Поцелуй без усов, что яйцо без соли».
   Лео старался изо всех сил, однако с трудом нашел нужное местечко в моем клиторе. У Марики я сразу обнаружила точку, где нужно поработать, чтобы немедленно завести ее. Женщины обычно лучше знают, как быстрее стимулировать друг друга. Что же касается мужчин, то, как я обнаружила, требуется некоторое время, чтобы достичь обоюдного удовольствия. Но Лео действительно старался на совесть, и хотя он и не приближал меня к оргазму, мне очень нравилось то, что он делал.
   Когда же он наконец взобрался на меня и глубоко вошел в меня толстым, правильной формы членом, я почувствовала подлинное возбуждение. Ощущение его сильного тела на мне, мягкое дыхание и поцелуи, которыми он покрывал мою шею, его прекрасные, спокойные манеры — все это потрясающе возбудило меня и довело до оргазма, который так долго нарастал. Оргазм был потрясающим. Вдруг, как будто бы сведенное судорогой, все мое тело начало трястись и содрогаться от страсти. Я обхватила Лео за широкие плечи и уверена, что оставила на его спине следы от ногтей. Я испытывала фантастический оргазм, снова и снова выгибаясь дугой и ощущая, как великолепный член Лео, врезаясь и вколачиваясь, заполняет меня. Для мужчины в возрасте пятидесяти одного года он был весьма активным и неутомимым любовником. Казалось, он и не думал спустить, продолжая бесконечно трахать меня. Когда я изнемогла, он выскользнул из меня и заменил два пальца Марики в ее вагине на свой еще сильный член. В то время, как он трахал ее, я проползла между его ногами и начала сосать его тестикулы. Затем каким-то образом ухитрилась просунуть голову между влагалищем Марики и членом . Лео — а еще говорите, что я не акробатка! В этот момент Лео стоял на коленях, а мне пришлось потянуть на себя зад Марики, что позволило добраться до ее клитора и поиграть с ним, пока Лео ее трахал. В таком положении я не опасалась, что Лео размозжит мне голову своим сверхзаряженным энергией, движущимся как таран телом. Мы объединились для того, чтобы Марика получила оргазм с удвоенным наслаждением.
   И действительно оргазм ее был поистине неистов. Я все еще сосала ее клитор, а Лео вколачивал в нее свой невероятный стержень, когда она неожиданно забилась под нами, дыхание ее прерывалось короткими, горячими удушьями, а тело судорожно изгибалось.
   Доведя с моей помощью Марику до состояния полнейшей удовлетворенности, Лео вынул из нее свой член (он все еще не спустил), и вставил его — блестящий от секреции, розовый и по-прежнему неутомимый — в мою отдохнувшую и снова томимую голодом «кошечку», но в этот раз уже сзади, по-собачьему. Он все еще находился в великолепной форме, и неожиданно я ощутила себя мазохисткой. Он вламывался в меня сзади, он был так силен, мужественен и дик, что я прямо умирала от желания, чтобы он сделал мне больно и отстегал меня. Я умоляла его: «Отстегай меня, Лео, ударь меня. Давай, давай, сделай мне больно». Я едва успела вымолвить эти слова, как он начал стегать меня по ягодицам.
   Теперь он трахал меня еще резче и сильнее, удары стали жалить, а сочетание всего этого довело меня до неистовства. Горячее, обжигающее ощущение члена внутри меня и умелые удары по ягодицам — все это было слишком много, и я очень быстро достигла второго супероргазма.
   Мы продолжали развлекаться в таком же духе до тех пор, пока не ощутили страшную усталость и закончили этот вечер очень нежно, просто лежа в объятиях друг друга, очень тихо, почти без движений. И мы получали наслаждение от этого. «Carrera» по-итальянски означает нежное поглаживание, ласку и не предполагает траханье.
   Эта «carrera» с Лео явилась самым прекрасным моментом во время всего свинга. Забавно получить порцию порки и восхитительно быть так прекрасно трахнутой, здорово принять участие в любви втроем. Но этот нежный, эмоционально тихий момент любви был наиболее чудесным. И только когда мы тихонько лежали рядышком друг с другом, Лео, хотя он и был активен почти в течение часа, наконец-то достиг оргазма — со мной. Это случилось очень мягко. Мы просто обнимали друг друга, совершенно замерев, за исключением почти неощутимых движений его твердого, как камень, члена в моей полностью выдохшейся вагине, как вдруг с негромким стоном удовлетворения бедра Лео выгнулись дугой, и он снова и снова вливал в меня свою драгоценную горячую влагу.
   И даже тогда, когда окончились самые последние взрывы его хорошо заслуженного оргазма, и член стал терять твердость, мы все еще лежали крепко обнявшись, а его уставший член отдыхал в моей вагине.
   Все это время Марика следила за нами, и я могла видеть, что хотя она, с одной стороны, и получала наслаждение от всего виденного и фактически довела себя до еще одного оргазма, все же в ее глазах была заметна некая объяснимая ревность. Я думаю, что она интуитивно понимала, что происходит что-то большее, чем просто свинг. Возможно, она осознавала, что Лео и я были в начале пути к длительным отношениям, что между нами случилось нечто особенное.
   Я не хотела задеть ее чувства, поэтому тихо спустилась с кровати, почти ошарашенная этими последними мгновениями с Лео и нашим общим смягченным оргазмом. Я обмылась, надела пляжный халат и шепотом пожелала им доброго утра, поблагодарив за великолепный вечер и за то, что они привезли меня в Париж в качестве своей гостьи.

5. Я ЛЮБЛЮ ПАРИЖ ВЕСНОЙ

   Следующее утро оказалось солнечным, и одно сознание того, что я нахожусь в Париже, привело меня в приподнятое настроение. После утреннего туалета я легко позавтракала в баре отеля.
   Мой любимый напиток, апельсиновый сок, не является столь обычным питьем в Европе, как в Северной Америке, но я заказала и его, к счастью, скоро принесли. Он был из свежевыжатых фруктов, восхитителен на вкус вместе с горячими, только что выпеченными рогаликами, полными масла и варенья. Сила воли велела мне воздержаться от рогаликов с маслом, но моя сила воли не в лучшей кондиции по утрам, и поэтому я не могла удержаться от соблазна. А если ты еще и любительница поесть, то становится очевидно: после первого вкусного куска следует еще один, а затем еще и еще!
   После той чудесной ночи я чувствовала себя очень близкой к Лео и Марике, но зная, что нельзя полностью занимать время друг друга, мы провели этот день врозь. В Париже так много красоты и очарования, здесь трудно чувствовать себя одинокой или заскучать, поэтому я действительно не скучала без них и провела время, как благодарная туристка.
   Около моего отеля в районе Сен-Жермен де Пре на каждом шагу ожидают восхитительные сюрпризы. Дом, в котором жил Вольтер, аббатство Сен-Жермен де Пре (основанное в VI веке), уютные ресторанчики и кафе, часто посещаемые парижской артистической и литературной богемой и кинозвездами, аптека в американском стиле… все это было частью того великолепного коллажа, который делает Париж таким динамичным городом, каким он есть на деле.
   Стараясь не выглядеть типичной разевающей рот туристкой, хотя нередко посматривая в туристический справочник, я блуждала по Латинскому кварталу, который примыкает к Сен-Жермен де Пре, а возник еще в то время, когда студенты действительно разговаривали на латыни. Там же находятся Сорбонна и знаменитый бульвар Сан-Мишель. Но я женщина, а не учащийся на грамотея, поэтому не могла удержаться от соблазна завернуть в салоны авангардной моды, антикварные лавки и кафе, расположенные на Сен-Жерменском бульваре.
   Недалеко от этого места есть прекрасный особняк XVIII века, называемый отелем «Бирон», однако больше известный, как музей Родена — это дом великого скульптора Огюста Родена. Отсюда видно усыпальницу Наполеона и Эйфелеву башню. Я испытывала волшебное чувство в тот день в Париже, стоя в саду, в окружении великолепных скульптур Родена и старых могучих деревьев, и зная, что вокруг меня на много миль простирались история и красота, жизнь и любовь.
   Если фамилия скульптора вам ничего не говорит, то тогда известна его репутация. Вы, наверняка, знакомы с его работами «Мыслитель» и когда-то спорным «Поцелуем». Это две из наиболее знаменитых в мире скульптур. Я помню, что меня очень возбудило чтение книги «Голая игра-I», основанная на жизни Родена. И вот, в этот весенний день, я нахожусь в такой близости от его великолепных работ!
   Этот невероятный человек имел способность с помощью резца превращать бесформенную глыбу мрамора в самую прекрасную вещь, которую можно себе представить. Его произведения буквально потрясали своим изяществом, и я провела около часа среди них, будучи так далека от плотских страстей прошлой ночи. И все же, по-своему, это была подлинная оргия высеченной в мраморе красоты, отражающая человеческую страсть и желание.
   Только позднее — черт возьми! — я узнала: если обратиться в соответствующее министерство с просьбой о выдаче специального пропуска «для познавательных целей», можно ознакомиться с подлинно эротическими работами Родена, которые не выставляются для публичного обозрения.
   Ну и черт с ним, одним больше — одним меньше, меня и так тронуло и, более того, возбудило все, что я там увидела, и, возможно, это было к лучшему, что осталось что-то неувиденное, на потом.
   Через Сену, за Иенским мостом, лежали сады Трокадеро, и я решила, что подошло время познакомиться с парижским метро. Я сверилась с планом города у входа на станцию и, держа в голове план маршрута, спустилась вниз и стала ждать поезда. Я очень удивилась, когда он подошел. Двери не открывались автоматически — входящие или выходящие пассажиры должны были сами открывать их. Я почти пропустила первый поезд, но, к счастью, дружелюбно настроенный молодой парень, заметив мою растерянность, открыл дверь изнутри.
   В метро есть и другие интересные правила относительно того, кто может сидеть в часы пик — предпочтение отдается женщинам в положении и инвалидам войны. В объявлении не упоминались отставные шлюхи, поэтому я не решилась испытывать судьбу и проехала весь путь стоя.
   Поезда — чистые, высокоскоростные и тихие (Париж первым начал использовать резиновые шины в подземке, а затем его примеру последовали Монреаль и Мехико), совсем не такие, как эти ужасно грохочущие, забитые мусором подземные нью-йоркские грузовики. Без каких-либо затруднений я закончила свое путешествие на площади Этуаль (буквально — «Площадь Звезды», потому что она имеет форму звезды, от которой отходят, как лучи, улицы) или, как ее сейчас называют, площадь Шарля де Голля. Парижане, вероятно, отдают предпочтение своим старым традициям, потому что на многих табличках было зачеркнуто имя Шарля де Голля и сверху написано «Площадь Этуаль».
   Можно, конечно, не знать эту площадь, но она знаменита по меньшей мере по двум причинам: там находится Триумфальная арка, и это один из концов Елисейских полей. Арка, действительно, впечатляет своими размерами и красотой. Наполеон построил ее как въезд в город, чтобы его овеянные славой и победами солдаты могли пройти под ней триумфальным маршем. И, разумеется, Елисейские поля это та громадная улица, на которой можно встретить замечательных и красивых людей. По бокам Елисейских полей располагаются ресторанчики, стилизованные шоу-балаганы, кинотеатры и самые элегантные офисные здания.
   Но я уже устала от прогулки пешком, и поэтому решила отдохнуть в ближайшем кафе. Потягивая лимонад, я откинулась в кресле и просто наблюдала за проходящим передо мной миром — прелестными парижскими девушками в своих сногсшибательных, по последней моде нарядах и тем специальным выводком парижан, которые похожи на Жана Поля Бельмондо.
   Я начала фантазировать, что вдруг один из них, прохожий в безукоризненно сшитом, без единого пятнышка белом костюме подсядет ко мне, бросит на стол пригоршню франков, чтобы заплатить за мою выпивку, затем молча возьмет меня за руку и поведет вниз по Елисейским полям, чтобы привести, допустим, в расположенный рядом «Отель Георга V». Затем, не говоря ни слова, мы проскользнем в холл и получим вежливые поклоны — знаки признания и уважения — от обслуживающего персонала. Мы войдем в лифт, а затем прошествуем вдоль ослепительно белого коридора и ступим в столь же ослепительно белую комнату.
   Там, возможно, под музыку Моцарта, мы займемся медленной, сверхвосхитительной, чувственной любовью, двигая наши тела со всей грацией фильма с замедленной съемкой. Затем мы — не будучи в силах выдержать хотя бы еще один миг — взорвались бы в помрачающем уме оргазме, и комната приняла бы желтый, как дыня, оттенок, а музыка почти поглотила бы нас, медленно переходя к теме из «Эльвиры Мэдиган».
   Позднее, все также безмолвно, мой любовник взял бы меня за руку и вывел обратно на теплый солнечный свет и вернул бы на Елисейские поля к моему лимонаду. И, не произнеся ни единого слова, обменявшись прощальным взглядом мы бы разжали руки, и он медленно ушел бы вверх по улице и из моей жизни.
   Глупая фантазия, полагаю я, но, очевидно, она просто витала в воздухе и посетила меня. Я едва могла поверить своим глазам, когда через несколько мгновений великолепно выглядящий мужчина в белом костюме приблизился к моему столику. Я была готова подпрыгнуть от радости и броситься к нему в объятия, но вдруг он прошел мимо меня и занял место за соседним столиком. Я замерла в ожидании его особенного взгляда, но он, казалось, не замечал меня.
   Прошло несколько минут, я вся сгорала от предвкушения. Вот здесь, рядом, был любовник из моей фантазии, готовый разделить восхитительную любовь, как только невидимый дирижер подаст ему знак.
   Вдруг еще один красивый мужчина прошел мимо меня и присоединился к первому. Быстрый, но красноречивый обмен рукопожатиями, приглушенный разговор, который с головой выдавал их принадлежность к «голубым», — и моя фантазия лопнула, как мыльный пузырь.
   Вот сидит Ксавьера, устремленная к мужчине ее мечты, грезящая, чтобы он овладел ею, а он оказывается джентльменом гомосексуальных наклонностей!
   Да что там, я считаю такого случая вполне достаточно, чтобы удостовериться, что наши фантазии — остаются фантазиями.
   Время фантазий прошло, по крайней мере на сегодня, и я решила предаться одной из моих подлинных страстей — красивой одежде. С помощью своего неразлучного спутника и помощника — путеводителя и советов дружелюбных прохожих я нашла знаменитую Фобур Сент Оноре — улицу французских политических лидеров и законодателей мод. Там расположен президентский дворец, а также штаб-квартиры Ланван, Гермес, Сен-Лоран и Курреж. Неподалеку находятся Диор, Шанель и Кардэн, все легендарные имена в области моды. Это улица, на которой можно встретить Жаклин Онассис, делающую прическу у своей парикмахерши Александры. Или же любое количество мировых знаменитостей, заглянувших, возможно, в Роше и Гале за какой-нибудь безделушкой или же в одну из художественных галерей, чтобы купить «восхитительный маленький рисунок».
   Окруженная соблазнами, я, должно быть, забыла о своей обычной скупости, потому что буквально в считанные секунды выкинула несколько сотен долларов на пару замшевых панталон и подходящее к ним замшевое пальто.
   Затем я проследовала на прелестные галереи улицы Риволи, еще одну парижскую улицу с элегантными магазинами одежды около Лувра, хотя и не такими дорогими, как на Фобур Сент Оноре. Там я купила еще несколько неотразимых вещичек и решила на этом завязать, чтобы сохранить в кошельке несколько оставшихся «чеков путешественника». К этому моменту я поняла, что цены в Голландии и Франции были такими же высокими, как и в Америке. Париж, однако, является мировой столицей мод и качество работы великолепное.
   До смерти устав от прогулки, покупок и фантазий, я взяла такси до отеля и, по счастливой случайности, приехала туда в тот момент, когда Лео и Марика садились в такси. Даже вне постели мы двигались синхронно! Мы договорились встретиться в фойе в 8:30, чтобы успеть выспаться и помыться в ванной.

6. СТОЛИК НА ДВЕНАДЦАТЬ ПЕРСОН, ПОЖАЛУЙСТА

   Готовясь к обеду, я расслабилась к горячей, благоухающей ванне и с удовольствием вспоминала, как чудесно провела этот день. Затем, отдохнувшая и посвежевшая, я стала одеваться для обеда с Лео и Марикой. Я надела зеленое мини-платье с полностью открытой спиной и двумя тесемками вокруг шеи, на которых держался перед платья, слегка открывавший грудь. На глаза чуть-чуть нанесла подходящие по оттенку тени и, поскольку ночь обещала быть прохладной, накинула белое норковое пальто.
   Я, наверное, выглядела весьма странно в этом наряде: на ногах сандалии, в летнем платье и меховом пальто! Но Лео встретил комплиментами мое появление, а Марика, как эхо, разделила его чувства. Она сказала, что к нам присоединятся египетско-еврейский юноша по имени Ахмед и одна из его многочисленных подружек.
   Ахмед, я вспомнила, был юноша, о котором Марика мне однажды уже говорила. Она призналась, что они как любовники провели два месяца в Сен-Тропезе, когда она там отдыхала, а Лео в это время был занят бизнесом в Голландии. Он знал об этой интрижке, однако сносно отнесся к ней, говоря:
   «Можешь развлекаться в свое удовольствие, можешь даже жить с кем-нибудь, когда меня нет поблизости, но не забывай меня. Больше того, когда ты в отпуске, развлекайся и даже трахайся с кем тебе нравится, несмотря на то, здесь я или нет». Конечно, разительный контраст в сравнении с моим закомплексованным Лэрри.