Страница:
– Открылась вакансия. Родители моей жены живут здесь. Это был хороший шанс для дочери проводить больше времени с бабушкой и дедушкой.
Принесли салаты, и следом подошел член Торгового дома Мус, который хотел напомнить Митчу, что тот обещал выступить у них на ленче в пятницу. Митч представил Меган. Мужчина посмотрел на нее и усмехнулся, как бы говоря: «Отличная шутка, Митч!» Он пожал протянутую ему руку, сопроводив пожатие снисходительной улыбкой.
– Ты – замена Лео? И милая замена, правда же?
Меган прикусила язык, сдерживая готовый сорваться с него едкий ответ, и напомнила себе, что она сама хотела этого назначения.
Мистер Мус ушел, но его место тут же занял один из организаторов факельного парада на Снежном оцеплении, который уточнил детали относительно перекрытия улиц, по которым это шествие пойдет. Ритуал знакомства был почти точным повторением предыдущего. «Она – замена Лео? Ну, на глазок она полегче будет, чем он, а?»
Меган стиснула зубы. Митч дипломатично воздержался от комментария. Принесли мясной рулет, и организатор парада откланялся, подмигнув ей на прощание.
Меган уставилась в свою тарелку.
– Если еще хоть один человек назовет меня милой, честное слово, я укушу его! Сейчас 1994-й, или я провалилась во времени?
Митч усмехнулся.
– И то, и другое. Это – провинциальная Миннесота, агент О’Мэлли. Вы не в большом городе.
– Я понимаю, но здесь – университетский город. Я ожидала, что отношения будут более прогрессивными.
– О, они такие и есть, – сказал Митч, сбрасывая перец с горы печеного картофеля. – Мы больше не требуем, чтобы женщины прикрывали лица и ходили на три шага позади мужчин.
– Очень смешно! – Меган разрезала рулет и подумала, что аромат трав и специй мог бы запросто заставить ее плюхнуться лицом в тарелку и вдыхать этот сказочный запах.
– Серьезно, Оленье Озеро очень прогрессивный город среди небольших. Но мужчины, которых вы, вероятно, встретите при исполнении служебных обязанностей, будут старой школы. Есть еще много парней вокруг, которые полагают, что маленькая женщина должна сидеть дома и штопать их дырявые носки, в то время как они будут орать на митингах Национальной стрелковой ассоциации. И не говорите мне, что вы не сталкивались с тем же в департаментах, где вы работали.
– Конечно, сталкивалась, но в большом городе угроза судебных исков кое-что значит, – ответила Меган. – Но вам, кажется, удалось привести город в порядок без особых проблем. В чем ваш секрет? Помимо наличия пениса, я имею в виду.
– Ну и дела, милая! Я польщен, вы заметили, – протянул Митч.
Боже! Что за чушь ты несешь, O’Мэлли!
– Было трудно не заметить, особенно если учесть, во что вы были одеты, когда мы встретились!
Я чувствую себя дешевкой.
Она совершила ошибку, взглянув на Митча. Ее взгляд как магнитом притянуло к нему снова. Боже! Какая сомнительная удача. Притяжение. Редкое явление в жизни Меган О’Мэлли. Естественно, все происходило, когда она меньше всего ожидала, меньше всего нуждалась в этом. И, конечно же, это вызвано человеком, к которому она и прикоснуться-то не могла. Старина Мерфи и его законы подлости явно отыгрываются на ней.
Митч Холт почувствовал то же самое. Химия. Он мог смотреть только на ее рот, а пауза явно затянулась.
– Мне кажется, вы говорили, что не будете одним из них, – пробормотала она, собирая все силы для обороны.
– Одним из кого?
– Из вооруженных пистолетами, размахивающих флагами неандертальских жлобов, которые считают всех в лифчиках законной добычей для их бренда «Я-божий-подарок-женщинам».
Митч расслабил плечи и вздохнул, сбрасывая напряжение. Он готов был возражать, но, казалось, не было ни одного спорного пункта в ее словах в данный момент.
– Вы правы, – признал он неохотно. – Я позволил тестостерону управлять мною в течение целой минуты. Это был временный психоз. На самом деле, я достаточно опытен, чтобы притвориться, что вы не зацепили меня, если это то, чего вы хотите.
– Отлично. Это именно то. – Меган возвратилась к своему мясному рулету и обнаружила, что аппетит почти пропал. – Потому что мое правило номер один – «я не встречаюсь с полицейскими».
– Мудрая политика.
Вопрос жизни и смерти – вот что это было, но Меган оставила эту информацию при себе. В любом случае она не могла позволить себе быть уязвимой. Особенно в полицейской работе. Шеренги из мужчин были слишком плотные, и сильный пол не хотел видеть ее в своих рядах. Ее же пол выступал против нее. Ее рост также был не на ее стороне. Если бы она позволила использовать еще и свою сексуальность как оружие против себя, она бы проиграла. Это было бы концом ее карьеры, а ее карьера была всем, что имела Меган.
– Э-э-х! – Минутное безумие отступило, и чувство юмора возвращалось к Митчу. – Определенно, есть мудрость в том, чтобы не позволять людям, с которыми ты работаешь, видеть тебя голым.
– Нижнее белье было достаточно закрытое, – сухо возразила Меган.
– Но вы поставили меня в неловкое положение теперь, – заметил Митч. – Вы видели меня в моем нижнем белье. Было бы честно, если бы вы вернули свою благосклонность. Тогда мы были бы равны.
– Забудьте про это, Шеф! Я все равно воспользуюсь всеми преимуществами, которые смогу получить.
– Гммм…
В другом конце зала Митч заметил одного из своих офицеров патрульной службы, неловко пробирающегося через лабиринт столов. Тот изо всех сил старался не задеть затылки ничего не подозревающих посетителей револьвером у своего бедра. Офицер замедлил шаги, когда увидел Митча.
– Привет, Шеф! Жаль прерывать ваш обед, – Лонни Дитц придвинул свободный стул к стенке кабинки и оседлал его, – но я подумал, что вы захотите узнать последние новости о том несчастном случае на Олд Сидар-роуд.
– Я – замена Лео, – попыталась обратить на себя внимание Меган и протянула руку. Но Дитц проигнорировал ее. Его брови исчезли под черным париком «а-ля Мэй Говард», который сполз вниз на лоб. На вид Дитцу было лет пятьдесят. Нетерпимый, с дряблыми мышцами, и к тому же у него был огромный пивной живот.
– Я думал, что все полевые агенты всегда были мужчинами.
– Были, – сказала она ласково. – До меня.
– Так, и какие новости? – вклинился Митч с полным ртом картофеля.
Дитц оторвал взгляд от Меган и полистал записную книжку, которую он вытащил из кармана рубашки.
– Два смертельных исхода. Этель Кунц умерла по дороге в медицинский центр округа Хеннепин от массивной травмы головы и груди. Ида Берген скончалась от остановки сердца в больнице Оленьего Озера, куда ее доставили с диагнозом «мелкие травмы и ушибы». Миссис Марвель Штеффен в тяжелом, но стабильном состоянии – она также в Хеннепине. Клару Вегорн осмотрели и отпустили. Майк Чемберлен, парень, который был за рулем и потерял управление, с ним все будет в порядке. Пэт Стивенс снял показания, а я был на месте происшествия.
– И?
– Все, похоже, так, как рассказал парень. Дорога была чистой, но только до того поворота около дома Джеффа Лексволда. А там есть участок гололеда, приблизительно три метра длиной, идет через обе полосы дороги. И именно это кажется мне странным, – признался Дитц, и вправду выглядя обеспокоенным. – Мне думается, что не было никакой причины для льда там, так? Погода была хорошая. Бог свидетель, тогда не было достаточно тепло, чтобы что-то растаяло и стекло по холму от Лексволда. Поэтому я пошел взглянуть. Вы знаете, что Джефф и Миллисент уехали в Корпус-Кристи на зиму, как всегда, значит, дома никого нет. Но мне показалось, что там кто-то протянул садовый шланг вниз к дороге от крана на передней стене гаража.
Митч положил вилку и с недоумением посмотрел на полицейского.
– Это безумие! Вы говорите, что кто-то пустил воду через дорогу и сделал ту ледянку нарочно?
– Похоже на то. И я думаю, это дети, Шеф. Они там везде играют.
– Доигрались! Два человека погибли.
– Могло быть и хуже, – заметил Дитц. – Сегодня вечером в Университете какое-то музыкальное мероприятие. Похоже, этой дорогой многие пользуются чаще, чем главной, чтобы попасть в кампус. Мы могли получить сегодня полную свалку разбитых машин.
– Вы расспросили соседей? – поинтересовалась Меган.
Дитц посмотрел на нее, как будто она была просто любопытным посетителем ресторана, высунувшимся из соседнего кабинета.
– Там рядом нет никого. И вот еще что, у Лексволдов вдоль их участка так разрослись ели, что нужно оказаться прямо у поворота, чтоб увидеть хоть что-нибудь.
– Господи Иисусе! – воскликнул Митч с негодованием. – Я поручу Натали написать во все завтрашние средства информации просьбу позвонить нам, если у кого-то есть хоть какая-нибудь информация.
Меган во второй раз попыталась вклиниться в разговор:
– Был ли какой-нибудь признак взлома?
Дитц косо взглянул на нее и нахмурился:
– Нет. Все заперто наглухо. – Он поднялся со стула и повернулся к Шефу: – Мы направили команду уборщиков из транспортного департамента, чтобы очистили участок ото льда и посыпали его песком. И отбуксировали машины, одну к Майку Финке, другую – к Паттерсону. Вот так.
– Хорошо. Спасибо, Лонни.
Митч наблюдал, как офицер прокладывал путь мимо столиков к выходу. То немногое, что он успел проглотить за ужином, камнем легло на желудок.
– О чем, черт побери, думают дети, когда творят такое дерьмо, как это?
Меган посчитала вопрос риторическим. Как будто какие-то колесики закрутились в ее голове, запуская мозг в работу… Она пристально смотрела на фигурки Микки-Мауса на галстуке Митча, пока они не поплыли у нее перед глазами.
Митч остановил взгляд на дверях зала, куда все еще продолжали входить люди из просторного холла, переделанного из бывшего складского помещения. Полдюжины мужчин из подготовительного комитета театрализованного представления Дня снега остановились у входа. Они с нетерпением ждали, когда освободится какой-нибудь стол, чтобы насладиться после заседания заслуженным пирогом и чашечкой кофе. В дверях появилась Ханна Гаррисон и, не замечая очереди, прошла мимо. Странно!
Она выглядела измотанной. Ее пальто расстегнулось и съехало с одного плеча. Светлые волосы были в беспорядке, вьющиеся пряди падали на лицо. Ханна диким взглядом буквально сканировала зал, продолжая пробираться сквозь море стульев и столов и натыкаясь на людей. Она чуть не сбила с ног Дарлин Холлстрём. Хозяйка, смущенно улыбаясь, протянула ей руку и попыталась остановить, но Ханна оттолкнула ее и бросилась вперед к столику, где Джон Олсен и его подруга пили кофе. Чертовски странно.
Митч, стягивая салфетку с колен, не спускал с нее глаз, как охотничья собака на стойке. Он скомкал тяжелую зеленую ткань и, не глядя, швырнул ее на стол.
– Тогда где же шланг? – бормотала Меган. Она подняла глаза, когда Митч начал подниматься.
– Извините, – бросил он и выскользнул из кабины.
Он не смог услышать беседу, которая происходила за столом Джона Олсена. Шум в ресторане заглушал слова. Но он мог видеть выражение лица Ханны, дикие жесты ее длинных, изящных рук. Он мог видеть тревожный взгляд Джона, потрясенного услышанным, наблюдал, как тот качал головой. Митч спустился по ступенькам с подиума и направился прямо к столу. Необъяснимая тревога отозвалась болью в желудке
Ханна была одной из первых, кого Митч встретил, когда он и Джесси переехали в Оленье Озеро. Ханна и ее муж, Пол Кирквуд, и их сын жили тогда через дорогу. Ханна, беременная вторым ребенком, заскочила к ним в тот первый день по пути на работу, чтобы поприветствовать их по-соседски с кастрюлей шоколадных пирожных с орехами. Она была одной из самых способных, невозмутимых людей, которых он знал. Героиня «Грейс в огне», собственной персоной. Она руководила отделением неотложной помощи в больнице Сообщества Оленьего Озера со знанием дела, добровольно занималась многими делами сообщества и по-прежнему отлично справлялась с домашними делами, с мужем, сыном и маленькой дочкой. Все с ослепительной улыбкой, лаской и отличным чувством юмора.
Но сейчас Ханна не выглядела спокойной или невозмутимой. Она была на грани истерики.
– Что вы имеете в виду, чего вы не знаете? – выкрикивала она вопросы. Ее голос звучал громко и резко. Она хлопнула кулаком по столу. Подруга Джона взвизгнула и вскочила со стула, спасаясь от кофейных брызг, летящих из чашки.
– Доктор Гаррисон, успокойтесь! – умолял Джон Олсен, также вставая со стула. Он попытался дотронуться до ее руки, но Ханна резко отдернула ее, сверкая глазами.
– Успокойтесь? – вопила она. – Не буду я успокаиваться!
Все замерли, наблюдая скандал. Воздух в ресторане казался наэлектризованным.
– Ханна? – окликнул Митч, приближаясь к столику. – Что-то не так?
Ханна резко повернулась на звук его голоса. Ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Жар накрыл ее, как невидимое одеяло, обжигая кожу, не давая воздуха. Что-то не так? Да все не так! Она почувствовала на себе сотни пар глаз и кожей ощутила темноту, сползающую вниз со стропил и через высокие арочные окна.
Это ночной кошмар поймал ее! Наяву! Как будто заживо хоронят. Мысли и яркие картинки закрутились в мозгу, слишком много, слишком быстро. Господи, Господи! О, Господи!
– Ханна? – шептал Митч, мягко скользя пальцами по ее плечу. Оно немного обмякло. – Милая, поговори со мной. Что случилось?
Ханна уставилась на него, замечая искреннее беспокойство в его глазах. Он придвинулся ближе. Что случилось? Что-то взорвалось внутри, и слова бурным потоком хлынули наружу.
– Я не могу найти сына!
Глава 4
Принесли салаты, и следом подошел член Торгового дома Мус, который хотел напомнить Митчу, что тот обещал выступить у них на ленче в пятницу. Митч представил Меган. Мужчина посмотрел на нее и усмехнулся, как бы говоря: «Отличная шутка, Митч!» Он пожал протянутую ему руку, сопроводив пожатие снисходительной улыбкой.
– Ты – замена Лео? И милая замена, правда же?
Меган прикусила язык, сдерживая готовый сорваться с него едкий ответ, и напомнила себе, что она сама хотела этого назначения.
Мистер Мус ушел, но его место тут же занял один из организаторов факельного парада на Снежном оцеплении, который уточнил детали относительно перекрытия улиц, по которым это шествие пойдет. Ритуал знакомства был почти точным повторением предыдущего. «Она – замена Лео? Ну, на глазок она полегче будет, чем он, а?»
Меган стиснула зубы. Митч дипломатично воздержался от комментария. Принесли мясной рулет, и организатор парада откланялся, подмигнув ей на прощание.
Меган уставилась в свою тарелку.
– Если еще хоть один человек назовет меня милой, честное слово, я укушу его! Сейчас 1994-й, или я провалилась во времени?
Митч усмехнулся.
– И то, и другое. Это – провинциальная Миннесота, агент О’Мэлли. Вы не в большом городе.
– Я понимаю, но здесь – университетский город. Я ожидала, что отношения будут более прогрессивными.
– О, они такие и есть, – сказал Митч, сбрасывая перец с горы печеного картофеля. – Мы больше не требуем, чтобы женщины прикрывали лица и ходили на три шага позади мужчин.
– Очень смешно! – Меган разрезала рулет и подумала, что аромат трав и специй мог бы запросто заставить ее плюхнуться лицом в тарелку и вдыхать этот сказочный запах.
– Серьезно, Оленье Озеро очень прогрессивный город среди небольших. Но мужчины, которых вы, вероятно, встретите при исполнении служебных обязанностей, будут старой школы. Есть еще много парней вокруг, которые полагают, что маленькая женщина должна сидеть дома и штопать их дырявые носки, в то время как они будут орать на митингах Национальной стрелковой ассоциации. И не говорите мне, что вы не сталкивались с тем же в департаментах, где вы работали.
– Конечно, сталкивалась, но в большом городе угроза судебных исков кое-что значит, – ответила Меган. – Но вам, кажется, удалось привести город в порядок без особых проблем. В чем ваш секрет? Помимо наличия пениса, я имею в виду.
– Ну и дела, милая! Я польщен, вы заметили, – протянул Митч.
Боже! Что за чушь ты несешь, O’Мэлли!
– Было трудно не заметить, особенно если учесть, во что вы были одеты, когда мы встретились!
Я чувствую себя дешевкой.
Она совершила ошибку, взглянув на Митча. Ее взгляд как магнитом притянуло к нему снова. Боже! Какая сомнительная удача. Притяжение. Редкое явление в жизни Меган О’Мэлли. Естественно, все происходило, когда она меньше всего ожидала, меньше всего нуждалась в этом. И, конечно же, это вызвано человеком, к которому она и прикоснуться-то не могла. Старина Мерфи и его законы подлости явно отыгрываются на ней.
Митч Холт почувствовал то же самое. Химия. Он мог смотреть только на ее рот, а пауза явно затянулась.
– Мне кажется, вы говорили, что не будете одним из них, – пробормотала она, собирая все силы для обороны.
– Одним из кого?
– Из вооруженных пистолетами, размахивающих флагами неандертальских жлобов, которые считают всех в лифчиках законной добычей для их бренда «Я-божий-подарок-женщинам».
Митч расслабил плечи и вздохнул, сбрасывая напряжение. Он готов был возражать, но, казалось, не было ни одного спорного пункта в ее словах в данный момент.
– Вы правы, – признал он неохотно. – Я позволил тестостерону управлять мною в течение целой минуты. Это был временный психоз. На самом деле, я достаточно опытен, чтобы притвориться, что вы не зацепили меня, если это то, чего вы хотите.
– Отлично. Это именно то. – Меган возвратилась к своему мясному рулету и обнаружила, что аппетит почти пропал. – Потому что мое правило номер один – «я не встречаюсь с полицейскими».
– Мудрая политика.
Вопрос жизни и смерти – вот что это было, но Меган оставила эту информацию при себе. В любом случае она не могла позволить себе быть уязвимой. Особенно в полицейской работе. Шеренги из мужчин были слишком плотные, и сильный пол не хотел видеть ее в своих рядах. Ее же пол выступал против нее. Ее рост также был не на ее стороне. Если бы она позволила использовать еще и свою сексуальность как оружие против себя, она бы проиграла. Это было бы концом ее карьеры, а ее карьера была всем, что имела Меган.
– Э-э-х! – Минутное безумие отступило, и чувство юмора возвращалось к Митчу. – Определенно, есть мудрость в том, чтобы не позволять людям, с которыми ты работаешь, видеть тебя голым.
– Нижнее белье было достаточно закрытое, – сухо возразила Меган.
– Но вы поставили меня в неловкое положение теперь, – заметил Митч. – Вы видели меня в моем нижнем белье. Было бы честно, если бы вы вернули свою благосклонность. Тогда мы были бы равны.
– Забудьте про это, Шеф! Я все равно воспользуюсь всеми преимуществами, которые смогу получить.
– Гммм…
В другом конце зала Митч заметил одного из своих офицеров патрульной службы, неловко пробирающегося через лабиринт столов. Тот изо всех сил старался не задеть затылки ничего не подозревающих посетителей револьвером у своего бедра. Офицер замедлил шаги, когда увидел Митча.
– Привет, Шеф! Жаль прерывать ваш обед, – Лонни Дитц придвинул свободный стул к стенке кабинки и оседлал его, – но я подумал, что вы захотите узнать последние новости о том несчастном случае на Олд Сидар-роуд.
– Я – замена Лео, – попыталась обратить на себя внимание Меган и протянула руку. Но Дитц проигнорировал ее. Его брови исчезли под черным париком «а-ля Мэй Говард», который сполз вниз на лоб. На вид Дитцу было лет пятьдесят. Нетерпимый, с дряблыми мышцами, и к тому же у него был огромный пивной живот.
– Я думал, что все полевые агенты всегда были мужчинами.
– Были, – сказала она ласково. – До меня.
– Так, и какие новости? – вклинился Митч с полным ртом картофеля.
Дитц оторвал взгляд от Меган и полистал записную книжку, которую он вытащил из кармана рубашки.
– Два смертельных исхода. Этель Кунц умерла по дороге в медицинский центр округа Хеннепин от массивной травмы головы и груди. Ида Берген скончалась от остановки сердца в больнице Оленьего Озера, куда ее доставили с диагнозом «мелкие травмы и ушибы». Миссис Марвель Штеффен в тяжелом, но стабильном состоянии – она также в Хеннепине. Клару Вегорн осмотрели и отпустили. Майк Чемберлен, парень, который был за рулем и потерял управление, с ним все будет в порядке. Пэт Стивенс снял показания, а я был на месте происшествия.
– И?
– Все, похоже, так, как рассказал парень. Дорога была чистой, но только до того поворота около дома Джеффа Лексволда. А там есть участок гололеда, приблизительно три метра длиной, идет через обе полосы дороги. И именно это кажется мне странным, – признался Дитц, и вправду выглядя обеспокоенным. – Мне думается, что не было никакой причины для льда там, так? Погода была хорошая. Бог свидетель, тогда не было достаточно тепло, чтобы что-то растаяло и стекло по холму от Лексволда. Поэтому я пошел взглянуть. Вы знаете, что Джефф и Миллисент уехали в Корпус-Кристи на зиму, как всегда, значит, дома никого нет. Но мне показалось, что там кто-то протянул садовый шланг вниз к дороге от крана на передней стене гаража.
Митч положил вилку и с недоумением посмотрел на полицейского.
– Это безумие! Вы говорите, что кто-то пустил воду через дорогу и сделал ту ледянку нарочно?
– Похоже на то. И я думаю, это дети, Шеф. Они там везде играют.
– Доигрались! Два человека погибли.
– Могло быть и хуже, – заметил Дитц. – Сегодня вечером в Университете какое-то музыкальное мероприятие. Похоже, этой дорогой многие пользуются чаще, чем главной, чтобы попасть в кампус. Мы могли получить сегодня полную свалку разбитых машин.
– Вы расспросили соседей? – поинтересовалась Меган.
Дитц посмотрел на нее, как будто она была просто любопытным посетителем ресторана, высунувшимся из соседнего кабинета.
– Там рядом нет никого. И вот еще что, у Лексволдов вдоль их участка так разрослись ели, что нужно оказаться прямо у поворота, чтоб увидеть хоть что-нибудь.
– Господи Иисусе! – воскликнул Митч с негодованием. – Я поручу Натали написать во все завтрашние средства информации просьбу позвонить нам, если у кого-то есть хоть какая-нибудь информация.
Меган во второй раз попыталась вклиниться в разговор:
– Был ли какой-нибудь признак взлома?
Дитц косо взглянул на нее и нахмурился:
– Нет. Все заперто наглухо. – Он поднялся со стула и повернулся к Шефу: – Мы направили команду уборщиков из транспортного департамента, чтобы очистили участок ото льда и посыпали его песком. И отбуксировали машины, одну к Майку Финке, другую – к Паттерсону. Вот так.
– Хорошо. Спасибо, Лонни.
Митч наблюдал, как офицер прокладывал путь мимо столиков к выходу. То немногое, что он успел проглотить за ужином, камнем легло на желудок.
– О чем, черт побери, думают дети, когда творят такое дерьмо, как это?
Меган посчитала вопрос риторическим. Как будто какие-то колесики закрутились в ее голове, запуская мозг в работу… Она пристально смотрела на фигурки Микки-Мауса на галстуке Митча, пока они не поплыли у нее перед глазами.
Митч остановил взгляд на дверях зала, куда все еще продолжали входить люди из просторного холла, переделанного из бывшего складского помещения. Полдюжины мужчин из подготовительного комитета театрализованного представления Дня снега остановились у входа. Они с нетерпением ждали, когда освободится какой-нибудь стол, чтобы насладиться после заседания заслуженным пирогом и чашечкой кофе. В дверях появилась Ханна Гаррисон и, не замечая очереди, прошла мимо. Странно!
Она выглядела измотанной. Ее пальто расстегнулось и съехало с одного плеча. Светлые волосы были в беспорядке, вьющиеся пряди падали на лицо. Ханна диким взглядом буквально сканировала зал, продолжая пробираться сквозь море стульев и столов и натыкаясь на людей. Она чуть не сбила с ног Дарлин Холлстрём. Хозяйка, смущенно улыбаясь, протянула ей руку и попыталась остановить, но Ханна оттолкнула ее и бросилась вперед к столику, где Джон Олсен и его подруга пили кофе. Чертовски странно.
Митч, стягивая салфетку с колен, не спускал с нее глаз, как охотничья собака на стойке. Он скомкал тяжелую зеленую ткань и, не глядя, швырнул ее на стол.
– Тогда где же шланг? – бормотала Меган. Она подняла глаза, когда Митч начал подниматься.
– Извините, – бросил он и выскользнул из кабины.
Он не смог услышать беседу, которая происходила за столом Джона Олсена. Шум в ресторане заглушал слова. Но он мог видеть выражение лица Ханны, дикие жесты ее длинных, изящных рук. Он мог видеть тревожный взгляд Джона, потрясенного услышанным, наблюдал, как тот качал головой. Митч спустился по ступенькам с подиума и направился прямо к столу. Необъяснимая тревога отозвалась болью в желудке
Ханна была одной из первых, кого Митч встретил, когда он и Джесси переехали в Оленье Озеро. Ханна и ее муж, Пол Кирквуд, и их сын жили тогда через дорогу. Ханна, беременная вторым ребенком, заскочила к ним в тот первый день по пути на работу, чтобы поприветствовать их по-соседски с кастрюлей шоколадных пирожных с орехами. Она была одной из самых способных, невозмутимых людей, которых он знал. Героиня «Грейс в огне», собственной персоной. Она руководила отделением неотложной помощи в больнице Сообщества Оленьего Озера со знанием дела, добровольно занималась многими делами сообщества и по-прежнему отлично справлялась с домашними делами, с мужем, сыном и маленькой дочкой. Все с ослепительной улыбкой, лаской и отличным чувством юмора.
Но сейчас Ханна не выглядела спокойной или невозмутимой. Она была на грани истерики.
– Что вы имеете в виду, чего вы не знаете? – выкрикивала она вопросы. Ее голос звучал громко и резко. Она хлопнула кулаком по столу. Подруга Джона взвизгнула и вскочила со стула, спасаясь от кофейных брызг, летящих из чашки.
– Доктор Гаррисон, успокойтесь! – умолял Джон Олсен, также вставая со стула. Он попытался дотронуться до ее руки, но Ханна резко отдернула ее, сверкая глазами.
– Успокойтесь? – вопила она. – Не буду я успокаиваться!
Все замерли, наблюдая скандал. Воздух в ресторане казался наэлектризованным.
– Ханна? – окликнул Митч, приближаясь к столику. – Что-то не так?
Ханна резко повернулась на звук его голоса. Ей показалось, что пол уходит у нее из-под ног. Жар накрыл ее, как невидимое одеяло, обжигая кожу, не давая воздуха. Что-то не так? Да все не так! Она почувствовала на себе сотни пар глаз и кожей ощутила темноту, сползающую вниз со стропил и через высокие арочные окна.
Это ночной кошмар поймал ее! Наяву! Как будто заживо хоронят. Мысли и яркие картинки закрутились в мозгу, слишком много, слишком быстро. Господи, Господи! О, Господи!
– Ханна? – шептал Митч, мягко скользя пальцами по ее плечу. Оно немного обмякло. – Милая, поговори со мной. Что случилось?
Ханна уставилась на него, замечая искреннее беспокойство в его глазах. Он придвинулся ближе. Что случилось? Что-то взорвалось внутри, и слова бурным потоком хлынули наружу.
– Я не могу найти сына!
Глава 4
20.26
– 7 °C
– Что вы говорите? Как это не можете найти Джоша? – Митч старался говорить как можно спокойнее.
Ханну усадили в кресло, она непроизвольно вздрагивала всем телом. Из ее больших голубых глаз неудержимо текли слезы. Митч вынул чистый носовой платок из заднего кармана и предложил ей. Она взяла его автоматически, но не сделала ни единого усилия использовать по назначению, просто стала мять, как лист бумаги.
– Я и-имею в виду… Я н-не могу найти его, – запинаясь, ответила Ханна. Она не могла найти Джоша, а никто, казалось, не понимал, что она пыталась сказать им, как будто с трудом выдавливаемые слова не имели никакого смысла. – П-п-помоги м-мне. П-пожалуйста, Митч!
Ханна попыталась встать, но Митч задержал ее, прижав к спинке кресла.
– Я сделаю все, что смогу, Ханна, но ты должна успокоиться.
– Успокоиться?! – вдруг закричала она, вцепившись в подлокотники. – Я не могу поверить в это!
– Ханна…
– Бог мой! У тебя же есть дочь, ты должен понять! Вы все люди…
– Ханна! – рявкнул он резко. Она вздрогнула и взглянула на него. – Да, я помогу, но ты должна успокоиться и рассказать все с самого начала.
Меган наблюдала сцену, стоя у дверей офиса. Это было тесное, вызывающее приступ клаустрофобии помещение, с темными, обитыми дешевыми панелями стенами. Сертификат торгово-промышленной палаты и отзывы различных общественных организаций в пластмассовых рамках криво развесили по ним, как если бы это сделал слегка подвыпивший человек. Ни по виду шкафа, забитого документами, ни по старому, со вмятинами, металлическому столу невозможно было предположить, что это офис успешного, с необъяснимым шармом ресторана.
Ханна съежилась в кресле, плотно зажмурилась и прижала руку ко рту, стараясь успокоиться. Даже сейчас, заплаканная и растрепанная, она была поразительно привлекательна. Высокая, тонкая, с внешностью модели с обложки модного журнала. Митч пристроился прямо перед ней спиной к столу, слегка подался вперед и полностью сконцентрировал взгляд на молодой женщине, терпеливо ожидая, когда она успокоится. Не говоря ни слова, он протянул ей руку. Она взяла ее и сильно сжала с выражением нестерпимой боли на бледном лице.
Меган наблюдала за ним с восхищением и легкой завистью. Работа с жертвами никогда не была ее сильной стороной. Для нее общение с пострадавшим означало необходимость взять часть его боли на себя. Она всегда считала более умным, более безопасным держать некоторую дистанцию в эмоциях. Она называла это «быть объективной». Митч Холт, однако, не смущаясь, устанавливал контакт…
– Я должна была заехать за ним после хоккейной тренировки, – почти шепотом, как будто собиралась признаться в ужасном грехе, начала Ханна. – Я уже шла к выходу из больницы, но как раз прибыла машина «Скорой помощи», и я не смогла уйти вовремя. Я попросила, чтобы кто-нибудь позвонил на каток и предупредил сына, что я немного опоздаю. Но затем у одного пациента произошла остановка сердца и…
И я потеряла пациента, а теперь я потеряла своего сына.
Чувство потери и вины нахлынуло на нее, и Ханна была вынуждена остановиться и подождать, пока боль снова не станет более терпимой. Она продолжала крепко сжимать большую теплую руку Митча. Но боль только усиливалась, пока в конце концов страшные слова не слетели с губ.
– Я забыла. Я забыла, что он ждал.
Новая волна слез хлынула по ее щекам. Как капли дождя, слезинки падали на колени, увлажняя ее длинную шерстяную юбку. Ханна согнулась вдвое, как будто хотела свернуться в клубок, в то время как эмоции рвались наружу. Митч наклонился и погладил ее волосы, пытаясь хоть как-то успокоить ее. Полицейский внутри него оставался спокойным в ожидании фактов или вероятных объяснений. Но еще глубже в нем притаился родитель, отец, который испытывал острый страх.
– К-когда я п-приехала на к-каток, его уж-же не б-было.
– Ну, дорогая, Пол, вероятно, заехал за ним и…
– Нет! Среда – моя очередь.
– Ты звонила Полу, что он сказал?
– Я попыталась, но его не было в офисе.
– Тогда Джош, вероятно, уехал с кем-нибудь из ребят. И сейчас он дома у какого-нибудь друга…
– Не-ет! Я обзвонила всех, кого вспомнила. Я заехала и к няне дочери, Сью Бартц. Я подумала, что он, может, будет там ждать, когда я приеду за Лили, но Сью не видела его. – «А Лили все еще там ждет свою маму и, вероятно, задает вопросы, почему мама приезжала, но не забрала ее». – Я проверила и дома, на всякий случай, если он просто решил погулять. Я звонила мамам других хоккеистов. Я ездила на каток еще раз… Я возвращалась и в больницу. Я не могу найти его!
– У вас есть фотография сына? – спросила Меган.
– Его школьная фотокарточка. Это не самая лучшая, ему надо было бы подстричься, но не было времени, – Ханна положила сумку на колени. Ее руки дрожали, когда она вытаскивала из кожаной сумки бумажник. – Ему сделали замечание в школе, я записала, чтобы не забыть, но потом закрутилась и… забыла…
Последнее слово она произнесла уже шепотом, когда доставала фотографию Джоша. Я забыла. Такое простое, невинное оправдание. Забыла о фотографии. Забыла о его стрижке. Забыла его. Ее рука дрожала так сильно, что ей с трудом удалось вытащить фотографию из пластикового футляра. Ханна протянула ее темноволосой женщине и с запозданием сообразила, что и понятия не имеет, кто это.
– Простите, – шепнула она с легким намеком на улыбку, вспомнив о приличии. – Мы встречались?
Митч снова повернулся спиной к столу.
– Познакомьтесь. Это агент О’Мэлли из Бюро криминальных расследований. Меган, это – доктор Ханна Гаррисон, руководитель отделения неотложной помощи в нашей городской больнице. Один из лучших докторов, кто когда-либо держал в руках стетоскоп, – добавил он, улыбнувшись. – Нам очень повезло с ней.
Меган изучала фотографию, ее ум работал, и ей было не до политеса. Мальчик лет восьми-девяти, одетый в униформу бойскаута, смотрел на нее с широкой щербатой улыбкой. Веснушки, не много, разбежались по носу и щекам. Волосы – непослушная копна каштановых завитков. Его голубые глаза были полны жизни и… вредности.
– Он обычно достаточно ответственный мальчик? – спросила она. – Он знает, что надо позвонить вам, если собирается быть поздно, или спросить разрешения, когда идет к другу в гости?
Ханна кивнула.
– Джош очень рассудительный мальчик.
– В чем он сегодня был в школе?
Ханна потерла ладонью лоб, изо всех сил пытаясь вспомнить утро. Оно, так же, как и последние несколько часов, казалось ей сном, далеким и туманным… Лили, кричащая из-за того, что опустили ограничители на высоком стуле. Джош, скользящий по кухонному полу в носках. Разрешение на участие в экскурсии в Музей науки, которое надо было подписать. Делали домашнее задание? Запоминали по буквам правописание слов? Звонок из больницы. Французский тост, сгоревший в микроволновке. Пол бушует на кухне, огрызается на Джоша, жалуется на рубашки, которые надо погладить.
– Ммм… джинсы. Синий свитер. Зимние сапоги. Лыжная куртка с ярко-желтой и ярко-зеленой отделкой… Ммм… Шапочка, как у команды «Викинги», с желтой вставкой. Пол не позволил бы ему носить с фиолетовой из-за куртки. Он сказал, что так Джош будет похож на дальтоника-цыгана… А я бы не возражала, ему же только восемь лет…
Меган возвратила фотографию и посмотрела на Митча.
– Надо действовать прямо сейчас. – Она уже рассматривала в уме все возможные варианты и меры, которые они должны будут принять в соответствии с ними. – Пошлите ориентировку своим людям, отделу шерифа, патрульной службе…
Ханна выглядела пораженной.
– Уж не думаете ли вы…
– Нет, – мягко прервал ее Митч. – Нет, дорогая, конечно, нет. Это просто стандартная процедура. Мы разошлем ориентировку всем парням на патруле, чтобы, если они увидят Джоша, знали, кто это и куда его надо отвезти.
– Простите, мы только на минутку, – продолжил Митч, показывая один палец. Он повернулся спиной к Ханне и бросил на Меган разъяренный взгляд. – Мне надо кое в чем проинструктировать агента О’Мэлли.
Митч положил руку на ее плечо и бесцеремонно подтолкнул к двери, ведущей в узкий, слабо освещенный коридор. Круглоголовый человек в твидовой спортивной куртке и летних брюках из хлопчатобумажной ткани неодобрительно посмотрел на них. Заткнув пальцем свободное ухо, он попытался продолжить беседу по телефону-автомату рядом с дверями в мужской туалет, но Митч двумя пальцами ударил по плунжеру, прервав разговор. Он проигнорировал возмущенное «эй!» посетителя.
– Простите, – прорычал Митч, сверкнув значком. – Полиция.
Он оттеснил его от телефона плечом и заставил поторопиться уйти взглядом, от которого бросались врассыпную мелкие торговцы наркотиками и проститутки даже на самых неспокойных улицах Майами. Затем он устремил такой же угрюмый взгляд и на Меган.
– Что, черт возьми, с вами происходит? – перехватила инициативу Меган, зная, что нападение – лучшая защита.
– Что, черт возьми, происходит со мной? – В низком напряженном голосе Митча она услышала явную угрозу. – Это с вами, черт возьми, что происходит? Так напугать бедную женщину!
– У нее есть причина быть испуганной, Шеф. Ее сын пропал и…
– Ну это еще надо установить, – прервал ее на полуслове Митч. – Возможно, он играет в доме своего друга.
– Она говорит, что проверила всех друзей.
– Да, но она в панике. Как бывает, она, вероятно, не искала в самом очевидном месте.
– Или кто-то украл ребенка.
Хмурый взгляд Митча стал еще тяжелее. Он с усилием постарался отклонить ее предположение:
– Это – Оленье Озеро, О’Мэлли, а не Нью-Йорк.
Меган приподняла бровь.
– Разве в Оленьем Озере нет преступности? Есть полиция. Есть тюрьма. Или это все для показухи?
– Конечно, у нас бывают преступления, – проворчал Митч. – У нас есть студенты, которые воруют в магазинах, и рабочие сыродельни, которые напиваются в субботу вечером и пытаются подраться на автостоянке Американского легиона. Но у нас нет киднеппинга, слава богу!
– Ну тогда добро пожаловать в девяностые, Шеф! – съязвила Меган. – Теперь это может произойти где угодно.
Митч отступил на полшага и положил руки на талию. Президент торгового дома «Сыновья Норвегии» шел в мужской туалет. Он улыбнулся и кивнул Митчу. Облако удушливо-сладкого запаха освежителя воздуха вырвалось из туалета, когда дверь, качнувшись туда-сюда, закрылась. Митч задержал дыхание, чтобы блокировать запах, так же, как он попытался заблокировать, что говорила ему Меган.
– Люди в Сент-Джозефе тоже не думали, что это может случиться у них, – сказала Меган спокойно. – И пока они утешали себя словами, что это все неправда, кто-то сбежал с Джейкобом Веттерлингом.
Случай с Веттерлингом произошел в Сент-Джозефе раньше, чем Митч переехал в Миннесоту, однако он накрепко засел в сердцах и умах людей. Ребенок был украден, и его так и не нашли. Такого рода преступления были крайне редки в округе, и оно сильно затронуло души людей, как если бы кто-то из их собственной семьи был похищен. Оленье Озеро находится почти в трехстах километрах от Сент-Джозефа, но Митч знал нескольких человек из полиции и из департамента шерифа, которые работали по этому делу как добровольцы. Они говорили о нем мало, с осторожностью, вполголоса, словно боялись, что воспоминания могли бы снова вызвать того демона, который совершил преступление.
Ругаясь шепотом, Меган схватила телефонную трубку.
– Мы теряем время!
– Я позвоню! – Митч дотянулся через плечо Меган до трубки и грубо вырвал ее.
– Что, я нарушаю вашу телефонную субординацию, да? – спросила она сухо.
– Наш диспетчер не знает вас, – вместо извинения сказал он. – Дуглас? Это Митч Холт. Надо разослать ориентировку на сына Пола Кирквуда, Джоша. Да… Ханна приехала забрать его с катка, но он ушел куда-то. Может быть, он сейчас у кого-нибудь из друзей, сидят в подвале и играют в видеоигры, но вы знаете, как это. Ханна волнуется. Да, это то, что женщины умеют делать лучше всего.
– 7 °C
– Что вы говорите? Как это не можете найти Джоша? – Митч старался говорить как можно спокойнее.
Ханну усадили в кресло, она непроизвольно вздрагивала всем телом. Из ее больших голубых глаз неудержимо текли слезы. Митч вынул чистый носовой платок из заднего кармана и предложил ей. Она взяла его автоматически, но не сделала ни единого усилия использовать по назначению, просто стала мять, как лист бумаги.
– Я и-имею в виду… Я н-не могу найти его, – запинаясь, ответила Ханна. Она не могла найти Джоша, а никто, казалось, не понимал, что она пыталась сказать им, как будто с трудом выдавливаемые слова не имели никакого смысла. – П-п-помоги м-мне. П-пожалуйста, Митч!
Ханна попыталась встать, но Митч задержал ее, прижав к спинке кресла.
– Я сделаю все, что смогу, Ханна, но ты должна успокоиться.
– Успокоиться?! – вдруг закричала она, вцепившись в подлокотники. – Я не могу поверить в это!
– Ханна…
– Бог мой! У тебя же есть дочь, ты должен понять! Вы все люди…
– Ханна! – рявкнул он резко. Она вздрогнула и взглянула на него. – Да, я помогу, но ты должна успокоиться и рассказать все с самого начала.
Меган наблюдала сцену, стоя у дверей офиса. Это было тесное, вызывающее приступ клаустрофобии помещение, с темными, обитыми дешевыми панелями стенами. Сертификат торгово-промышленной палаты и отзывы различных общественных организаций в пластмассовых рамках криво развесили по ним, как если бы это сделал слегка подвыпивший человек. Ни по виду шкафа, забитого документами, ни по старому, со вмятинами, металлическому столу невозможно было предположить, что это офис успешного, с необъяснимым шармом ресторана.
Ханна съежилась в кресле, плотно зажмурилась и прижала руку ко рту, стараясь успокоиться. Даже сейчас, заплаканная и растрепанная, она была поразительно привлекательна. Высокая, тонкая, с внешностью модели с обложки модного журнала. Митч пристроился прямо перед ней спиной к столу, слегка подался вперед и полностью сконцентрировал взгляд на молодой женщине, терпеливо ожидая, когда она успокоится. Не говоря ни слова, он протянул ей руку. Она взяла ее и сильно сжала с выражением нестерпимой боли на бледном лице.
Меган наблюдала за ним с восхищением и легкой завистью. Работа с жертвами никогда не была ее сильной стороной. Для нее общение с пострадавшим означало необходимость взять часть его боли на себя. Она всегда считала более умным, более безопасным держать некоторую дистанцию в эмоциях. Она называла это «быть объективной». Митч Холт, однако, не смущаясь, устанавливал контакт…
– Я должна была заехать за ним после хоккейной тренировки, – почти шепотом, как будто собиралась признаться в ужасном грехе, начала Ханна. – Я уже шла к выходу из больницы, но как раз прибыла машина «Скорой помощи», и я не смогла уйти вовремя. Я попросила, чтобы кто-нибудь позвонил на каток и предупредил сына, что я немного опоздаю. Но затем у одного пациента произошла остановка сердца и…
И я потеряла пациента, а теперь я потеряла своего сына.
Чувство потери и вины нахлынуло на нее, и Ханна была вынуждена остановиться и подождать, пока боль снова не станет более терпимой. Она продолжала крепко сжимать большую теплую руку Митча. Но боль только усиливалась, пока в конце концов страшные слова не слетели с губ.
– Я забыла. Я забыла, что он ждал.
Новая волна слез хлынула по ее щекам. Как капли дождя, слезинки падали на колени, увлажняя ее длинную шерстяную юбку. Ханна согнулась вдвое, как будто хотела свернуться в клубок, в то время как эмоции рвались наружу. Митч наклонился и погладил ее волосы, пытаясь хоть как-то успокоить ее. Полицейский внутри него оставался спокойным в ожидании фактов или вероятных объяснений. Но еще глубже в нем притаился родитель, отец, который испытывал острый страх.
– К-когда я п-приехала на к-каток, его уж-же не б-было.
– Ну, дорогая, Пол, вероятно, заехал за ним и…
– Нет! Среда – моя очередь.
– Ты звонила Полу, что он сказал?
– Я попыталась, но его не было в офисе.
– Тогда Джош, вероятно, уехал с кем-нибудь из ребят. И сейчас он дома у какого-нибудь друга…
– Не-ет! Я обзвонила всех, кого вспомнила. Я заехала и к няне дочери, Сью Бартц. Я подумала, что он, может, будет там ждать, когда я приеду за Лили, но Сью не видела его. – «А Лили все еще там ждет свою маму и, вероятно, задает вопросы, почему мама приезжала, но не забрала ее». – Я проверила и дома, на всякий случай, если он просто решил погулять. Я звонила мамам других хоккеистов. Я ездила на каток еще раз… Я возвращалась и в больницу. Я не могу найти его!
– У вас есть фотография сына? – спросила Меган.
– Его школьная фотокарточка. Это не самая лучшая, ему надо было бы подстричься, но не было времени, – Ханна положила сумку на колени. Ее руки дрожали, когда она вытаскивала из кожаной сумки бумажник. – Ему сделали замечание в школе, я записала, чтобы не забыть, но потом закрутилась и… забыла…
Последнее слово она произнесла уже шепотом, когда доставала фотографию Джоша. Я забыла. Такое простое, невинное оправдание. Забыла о фотографии. Забыла о его стрижке. Забыла его. Ее рука дрожала так сильно, что ей с трудом удалось вытащить фотографию из пластикового футляра. Ханна протянула ее темноволосой женщине и с запозданием сообразила, что и понятия не имеет, кто это.
– Простите, – шепнула она с легким намеком на улыбку, вспомнив о приличии. – Мы встречались?
Митч снова повернулся спиной к столу.
– Познакомьтесь. Это агент О’Мэлли из Бюро криминальных расследований. Меган, это – доктор Ханна Гаррисон, руководитель отделения неотложной помощи в нашей городской больнице. Один из лучших докторов, кто когда-либо держал в руках стетоскоп, – добавил он, улыбнувшись. – Нам очень повезло с ней.
Меган изучала фотографию, ее ум работал, и ей было не до политеса. Мальчик лет восьми-девяти, одетый в униформу бойскаута, смотрел на нее с широкой щербатой улыбкой. Веснушки, не много, разбежались по носу и щекам. Волосы – непослушная копна каштановых завитков. Его голубые глаза были полны жизни и… вредности.
– Он обычно достаточно ответственный мальчик? – спросила она. – Он знает, что надо позвонить вам, если собирается быть поздно, или спросить разрешения, когда идет к другу в гости?
Ханна кивнула.
– Джош очень рассудительный мальчик.
– В чем он сегодня был в школе?
Ханна потерла ладонью лоб, изо всех сил пытаясь вспомнить утро. Оно, так же, как и последние несколько часов, казалось ей сном, далеким и туманным… Лили, кричащая из-за того, что опустили ограничители на высоком стуле. Джош, скользящий по кухонному полу в носках. Разрешение на участие в экскурсии в Музей науки, которое надо было подписать. Делали домашнее задание? Запоминали по буквам правописание слов? Звонок из больницы. Французский тост, сгоревший в микроволновке. Пол бушует на кухне, огрызается на Джоша, жалуется на рубашки, которые надо погладить.
– Ммм… джинсы. Синий свитер. Зимние сапоги. Лыжная куртка с ярко-желтой и ярко-зеленой отделкой… Ммм… Шапочка, как у команды «Викинги», с желтой вставкой. Пол не позволил бы ему носить с фиолетовой из-за куртки. Он сказал, что так Джош будет похож на дальтоника-цыгана… А я бы не возражала, ему же только восемь лет…
Меган возвратила фотографию и посмотрела на Митча.
– Надо действовать прямо сейчас. – Она уже рассматривала в уме все возможные варианты и меры, которые они должны будут принять в соответствии с ними. – Пошлите ориентировку своим людям, отделу шерифа, патрульной службе…
Ханна выглядела пораженной.
– Уж не думаете ли вы…
– Нет, – мягко прервал ее Митч. – Нет, дорогая, конечно, нет. Это просто стандартная процедура. Мы разошлем ориентировку всем парням на патруле, чтобы, если они увидят Джоша, знали, кто это и куда его надо отвезти.
– Простите, мы только на минутку, – продолжил Митч, показывая один палец. Он повернулся спиной к Ханне и бросил на Меган разъяренный взгляд. – Мне надо кое в чем проинструктировать агента О’Мэлли.
Митч положил руку на ее плечо и бесцеремонно подтолкнул к двери, ведущей в узкий, слабо освещенный коридор. Круглоголовый человек в твидовой спортивной куртке и летних брюках из хлопчатобумажной ткани неодобрительно посмотрел на них. Заткнув пальцем свободное ухо, он попытался продолжить беседу по телефону-автомату рядом с дверями в мужской туалет, но Митч двумя пальцами ударил по плунжеру, прервав разговор. Он проигнорировал возмущенное «эй!» посетителя.
– Простите, – прорычал Митч, сверкнув значком. – Полиция.
Он оттеснил его от телефона плечом и заставил поторопиться уйти взглядом, от которого бросались врассыпную мелкие торговцы наркотиками и проститутки даже на самых неспокойных улицах Майами. Затем он устремил такой же угрюмый взгляд и на Меган.
– Что, черт возьми, с вами происходит? – перехватила инициативу Меган, зная, что нападение – лучшая защита.
– Что, черт возьми, происходит со мной? – В низком напряженном голосе Митча она услышала явную угрозу. – Это с вами, черт возьми, что происходит? Так напугать бедную женщину!
– У нее есть причина быть испуганной, Шеф. Ее сын пропал и…
– Ну это еще надо установить, – прервал ее на полуслове Митч. – Возможно, он играет в доме своего друга.
– Она говорит, что проверила всех друзей.
– Да, но она в панике. Как бывает, она, вероятно, не искала в самом очевидном месте.
– Или кто-то украл ребенка.
Хмурый взгляд Митча стал еще тяжелее. Он с усилием постарался отклонить ее предположение:
– Это – Оленье Озеро, О’Мэлли, а не Нью-Йорк.
Меган приподняла бровь.
– Разве в Оленьем Озере нет преступности? Есть полиция. Есть тюрьма. Или это все для показухи?
– Конечно, у нас бывают преступления, – проворчал Митч. – У нас есть студенты, которые воруют в магазинах, и рабочие сыродельни, которые напиваются в субботу вечером и пытаются подраться на автостоянке Американского легиона. Но у нас нет киднеппинга, слава богу!
– Ну тогда добро пожаловать в девяностые, Шеф! – съязвила Меган. – Теперь это может произойти где угодно.
Митч отступил на полшага и положил руки на талию. Президент торгового дома «Сыновья Норвегии» шел в мужской туалет. Он улыбнулся и кивнул Митчу. Облако удушливо-сладкого запаха освежителя воздуха вырвалось из туалета, когда дверь, качнувшись туда-сюда, закрылась. Митч задержал дыхание, чтобы блокировать запах, так же, как он попытался заблокировать, что говорила ему Меган.
– Люди в Сент-Джозефе тоже не думали, что это может случиться у них, – сказала Меган спокойно. – И пока они утешали себя словами, что это все неправда, кто-то сбежал с Джейкобом Веттерлингом.
Случай с Веттерлингом произошел в Сент-Джозефе раньше, чем Митч переехал в Миннесоту, однако он накрепко засел в сердцах и умах людей. Ребенок был украден, и его так и не нашли. Такого рода преступления были крайне редки в округе, и оно сильно затронуло души людей, как если бы кто-то из их собственной семьи был похищен. Оленье Озеро находится почти в трехстах километрах от Сент-Джозефа, но Митч знал нескольких человек из полиции и из департамента шерифа, которые работали по этому делу как добровольцы. Они говорили о нем мало, с осторожностью, вполголоса, словно боялись, что воспоминания могли бы снова вызвать того демона, который совершил преступление.
Ругаясь шепотом, Меган схватила телефонную трубку.
– Мы теряем время!
– Я позвоню! – Митч дотянулся через плечо Меган до трубки и грубо вырвал ее.
– Что, я нарушаю вашу телефонную субординацию, да? – спросила она сухо.
– Наш диспетчер не знает вас, – вместо извинения сказал он. – Дуглас? Это Митч Холт. Надо разослать ориентировку на сына Пола Кирквуда, Джоша. Да… Ханна приехала забрать его с катка, но он ушел куда-то. Может быть, он сейчас у кого-нибудь из друзей, сидят в подвале и играют в видеоигры, но вы знаете, как это. Ханна волнуется. Да, это то, что женщины умеют делать лучше всего.