Итак, бравые парни, если мы пойдем дальше в Новую Англию, то не получим ничего. Люди там бедны. Они живут в маленьких хижинах. Дикие звери выходят из лесов и охотятся на них. Есть там львы или нет, я не знаю и не хочу знать. Я видел этих зверей. Это ужасное зрелище. В английских землях зимой холодно, как в аду. Они бедны. А англичане? — Они вечно борются с нищетой. А если мы пойдем на юг? О-о! Там земли Испании! Там солнце, жара, фрукты и пряности! Там горы золота, серебра и драгоценных камней. Пока англичане борются с нищетой, испанцы купаются в роскоши! В Новой Англии нам придется или есть соленую рыбу, или голодать, что одно и то же. Но на юге может так случится, что нам удастся взять галеон с несметными богатствами. — С этими словами он сел, убежденный в своей правоте.
— Да здравствует Джейкоб! Да здравствует Джейкоб! — восторженно закричали матросы. Захваченные его речью, они повторяли это снова и снова.
Пол Крэйг, лишившийся сил от обжорства, тем не менее кричал больше всех:
— Да здравствует Джейкоб!
Старик постукивал пальцами по столу и ухмылялся. Вместе с Джейкобом они избороздили не одно море. Филип Маршам, да и Вилли Конти, насторожились, услышав об испанских галеонах. О Карибских морях и островах в океане ходили легенды. Путешественники рассказывали, что невиданные богатства находятся в землях Китая и на берегах одной из четырех райских рек. А испанские корабли всегда были желанной добычей для английских моряков.
Гул голосов не стихал. Никто не сомневался в том, что нужно поворачивать прочь от мрачных северных берегов и отправляться на юг на поиски золотой фортуны. Но обсуждение вокруг было неожиданно прервано долгим, протяжным криком с палубы:
— Ко-рабль! Ко-рабль!
Старик вскочил и поднял руку.
— Корабль! Что вы на это скажете?
— Не будем упускать то, что Бог сам посылает нам в руки!
— Да здравствует Джейкоб!
— Наверх! В рулевую рубку! Наверх! Наверх!
Кто-то в пьяном онемении завалился на стол. Другие рванулись к двери, но споткнулись о спящего на пороге матроса и рухнули на пол.
— Как стоит корабль?
Они высыпали из каюты на палубу.
— С подветренной стороны!
— Не отпускать штурвал! Сменить рулевого! — гремел Старик. Время от времени он бросал быстрый взгляд в сторону моря. — Гарри! Сюда, на корму! Скажи мне, если это не кеч. Он то поднимается, то опускается. Устроим погоню!
Помощник ловко вскарабкался по лестнице.
— Держать по ветру! — закричал он. Рулевой вначале не расслышал его. — Держать по ветру! По ветру, парень! Ты что, оглох!? Течение скрывает его. Вот, появился! Да, это кеч. До захода солнца остался час. Если мы подойдем к нему с подветренной стороны и не будем упускать из виду, то уже вечером сможем взять его. Это будет самое подходящее время.
Его спокойная, рассудительная речь, так не похожая на мальчишеский пыл Старика, подействовала даже на самого капитана. Он был рад, что рядом с ним человек, не идущий на поводу чувств и отмечающий разумное зерно в любых действиях. Иной раз спокойный голос может привести команду в действие так же, как тусклый фитиль заставляет стрелять пушку.
— А теперь, ребята, — орал Мартин. — Поднимайтесь наверх и опустите паруса на грот-мачте! Что я вижу! Бизань-мачта уже на месте!
— Нет, нет! — закричал Гарри Мэлькольм. Теперь он повысил голос. — Твоя спешка, безмозглый дурак, погубит всех нас! Если они увидят, что мы спускаем все паруса, то приготовят пушки, расставят людей и будут ждать нашего приближения с запалом в руках! Нет, это всего лишь кеч. Так что мы будем спокойно кружить вокруг него до поры до времени.
— Правильно. И у каждого орудия должен лежать человек наготове так, чтобы его не заметили раньше времени. А когда мы подойдем с левого борта, то здесь-то и покажем, на что мы способны. — Это говорил Джейкоб. Он поднялся наверх и встал рядом с Гарри Мэлькольмом.
Старик посмотрел вниз на палубу и тронул помощника за руку.
— Да, я вижу. Что ты хочешь сделать?
— Сдается мне, — начал Старик, — что нашему боцману приглянулся этот парень.
— А этому парню приглянулся наш боцман. Ты это хотел сказать?
— И что теперь?
Джейкоб просунул свой длинный нос между ними:
— Я смотрю, вам это не очень нравится. То, что человек не пьет за несчастья Короля, еще ничего не доказывает.
Втроем они стояли высоко на корме и время от времени поглядывали на двух юношей, стоявших у шкафута и наблюдавших за кораблем вдали. Заходящее солнце окрасило его силуэт черным.
Море постепенно темнело. Солнце садилось, и его лучи играли на бортах преследуемого судна. Оно двигалось прямо к «Розе Девона» и, казалось, не подозревало никакой опасности. По палубе прокатился смех, когда матросы, поняли, что корабль поменял курс. Те, кто был трезв, приводили в чувства пьяных, окатывая их холодной водой и навлекая на себя проклятия с их стороны. Канониры, как тени, двигались между орудиями. А высоко на корме три тени снова слились в одну.
— Боцман, — негромко позвал Старик, — не возьмешь ли ты на себя такой труд, хотя это и не входит в твои обязанности, проверить, готов ли порох, ядра, ковши и пробойники?
Помощник Мэлькольм быстро и ловко спустился вниз по лестнице. Из оружейного ящика он достал мушкеты и ружья.
— Спускайтесь вниз, ребята, — раздался голос Старика. Он говорил так коротко и сдержанно, что его голос можно было спутать с голосом Гарри Мэлькольма.
Темные силуэты осторожно передвигались по палубе. И снова сверху до них донесся приглушенный голос:
— Выньте все оружие и пусть оно будет под рукой, когда раздастся приказ. Лево руля! Все по местам! А теперь, парни, приготовьтесь показать свою доблесть и мы возьмем этот кеч в сопровождение к нашей славной «Розе Девона».
На палубе засуетились. Руководил всем Гарри Мэлькольм.
— Кто у этого орудия? Нет, вас здесь слишком много. Сюда, парень! Встань здесь. Здесь не хватает человека. Эй ты, у пушки, ты хоть раз слышал, как лают эти псы? Знаешь, как эта пушка работает? Хорошо, хорошо! — И он пошел вверх по палубе.
Ничего не ускользнуло от его взгляда. Темнота скрывала его. В тишине они слышали его голос и быстрый стук шагов и знали, что он все ходит между орудиями.
«Роза Девона» уже подошла к незнакомому судну на расстояние окрика. В темноте из рулевой рубки появилась фигура и быстро приблизилась к Филипу Маршаму. Оба вздрогнули от неожиданности. Фил обернулся, и юноша зашептал ему:
— Слава Богу, это ты! Я думал кто-то другой. Пойдем к борту. Сюда, под ванты.
Двое тихо вышли из тени и двинулись к шкафуту. Здесь утром плотник прибил новые доски. В руках у них был какой-то мешок. Все это происходило у левого борта в то время, как все остальные столпились у правого и наблюдали за незнакомым судном. Этих двоих никто не заметил. Они услышали какое-то движение наверху и замерли. Потом послышались удалявшиеся шаги и негромкий голос Джейкоба. Когда он ушел, тот юноша, который принес мешок, прошептал:
— Выкинем его подальше. — И вдвоем они сбросили его за борт. Потом снова скрылись в тени юта, никем не замеченные. На одной стороне палубы быстро появился Гарри Мэлькольм, на другой — Джейкоб. Они прибежали посмотреть, что вызвало всплеск воды. Но на палубе уже никого не было и никто не мог ответить на их вопросы.
— Ты сделал то, о чем говорил? — спросил Фил шепотом, переводя дыхание.
— Да. — Это был голос Вилли Конти.
— Теперь нас скорее всего повесят. Но ты отважный парень, и я ценю тебя за это.
С воды послышался резкий голос:
— Откуда ваш корабль?
— Назад, к орудиям! — приказал помощник Малькольм. Он сказал это настолько громко, чтобы его услышали на палубе, но не расслышали на борту другого корабля.
— Из Англии, — ответил Старик с юта. — А ваш?
Наступило короткое молчание. Два корабля подошли ближе друг к другу. Даже самые храбрые сердца в эту минуту тревожно забились.
— А ваш? — закричал Старик во второй раз. На незнакомом судне послышались голоса и хриплый смех. Потом кто-то спросил:
— Вы торговцы или люди военные?
— Мы люди моря, — прогремел Старик раскатисто. С трудом можно было поверить, что из его худой груди может родиться такой крик. — Заряжай ружья, ребята! Пусть они стреляют первыми!
Сверху раздался чей-то крик, внизу его подхватили. Потом на носу раздались выстрелы. Ружья заговорили. Битва началась.
— Поверни штурвал! Стреляйте, ребята! Стреляйте! — кричал Старик.
Над беспокойным морем снова раздались голоса:
— Наш корабль называется «Дикобраз» и наши иглы смотрят прямо на вас!
Темное море волновалось и билось о борта кораблей. Ночь была пасмурная. С трудом можно было разобрать, что творится на палубах. Но свет от луны, падающей с неба, отражался в воде и резко выделял из темноты янтарно-черные силуэты кораблей. Ни одна искусная рука не смогла бы с большей точностью очертить каждую линию. С борта кеча прогремел выстрел, а за ним — дружный хор мушкетов.
— Вперед, ребята! — кричал Старик. — Огонь! Покончим с этим крепким орешком! Огонь!
С грот-палубы раздался пушечный выстрел. За ним — второй. Потом наступила пауза. Матросы еще не знали, как подстроиться друг к другу, запутались и потеряли время прежде, чем выстрелила третья пушка. Помощник Мэлькольм командовал на носу, Старик — на корме. В этот момент они услышали, как капитан другого судна скомандовал что-то своим канонирам. Матросы «Розы Девона» пребывали в полной уверенности, что их противник уступает им по силе и будет легкой добычей. Но тут к их величайшему изумлению с борта кеча ударила сразу дюжина орудий. Грохот от взрыва прокатился по морю. Ядра полетели в такелаж. Одно попало в баки и насквозь пробило нос корабля.
Кеч стал медленно разворачиваться, как будто хотел нанести удар с другого борта, но потом ловко вернулся назад. Прежде, чем Старик и Гарри Мэлькольм успели сообразить в чем дело, с кеча уже раздавались крики:
— Идем на сближение! Брать на абордаж! Приготовить канаты!
— Уходим! Уходим! — что есть мочи кричал Джейкоб. — Наш порох ни на что не годится. Да, это, и вправду, колючий дикобраз!
— Если мы запутаемся, рубите все, что можно! — кричал Старик. — Ослабить штурвал! Травить канаты! Ослабить наветренные паруса и брассы! На реях, очистить грот-рею! Распутать такелаж! Молодец, боцман, молодец!
На нок-рее Фил кинжалом разрезал тугой клубок веревок в том месте, где случайное ядро повредило снасти. Два судна раскачивались на волнах бок о бок друг с другом. Фил покосился на кеч и заметил на рее какого-то бородатого матроса.
Старик — надо отдать ему должное — умело обращался с кораблем. Держа «Розу Девона» с подветренной стороны, ему удавалось избегать многих ударов, которые один за другим сыпались с кеча. Было совершенно очевидно, что «Роза Девона» столкнулась с более сильным противником. Надо признать, что она больно укололась об иглы «Дикобраза». Кеч хоть и был меньше по размерам, но матросов на нем было столько же, если не больше, и каждый из них знал свое место и свои обязанности. Фил посмотрел на палубу другого корабля и увидел, как группы канониров ловко обращаются с запалами и прибойниками, перезаряжая орудия.
Это была их стихия. Стихия морских разбойников, жаждущих крови. В тех диких, далеких морях между пиратами не было братства. «Роза Девона» накренилась в сторону. Бородатый моряк ловким движением набросил веревку на ее нок-рею. Два корабля плыли вместе и скоро должны были столкнуться бортами.
Филип Маршам снова вытащил кинжал, сделанный для него Коллином Сэмсоном. Он наклонился вперед и попытался ударить бородатого, но тот вовремя увернулся и кинжал лишь слегка поцарапал его. Бородатый тоже выхватил нож. Другой рукой он затягивал узел на веревке. С победным криком он набросился на юношу. Фил отпрянул в сторону и в свою очередь опять попытался ударить матроса.
Это была жестокая схватка. Соперники походили на борющихся пауков. Они кружились высоко в воздухе, раскачивались и бросались друг на друга. Но Фил был немного моложе и изворотливее, и его кинжал нанес врагу удар в бок. Он уже не в первый раз благодарил про себя кузнеца за его подарок. Он свесился с реи и видел, как его противник повис на канатах и корчился от боли. В это время ему на помощь подоспел другой матрос с «Розы Девона» и обрезал веревку.
— Мы свободны! Мы свободны! Бог не оставил нас! — закричал Старик.
Матросам с «Розы Девона» удалось сделать несколько метких выстрелов с левого борта. По милости Провидения они причинили большой ущерб кечу. Команде одного пиратского судна удалось избежать возмездия от рук таких же бандитов. На судне противника рухнул фок и в то же мгновение обрушился фал. Все смешалось. Чтобы распутать паруса нужно было время и дневной свет. Матросы отчаянно пытались наладить такелаж и пуститься в погоню за «Розой Девона». А она тем временем плавно отходила от кеча. Корабль постепенно удалялся от судна, на которое до этого намеревался напасть, и скрылся в ночи. «Роза Девона» не зажигала огней и, распустив паруса, полным ходом шла вперед, скрываемая туманом и тучами. Так ей удалось избежать погони, но с палубы доносились недовольные голоса. За борт нужно было сбросить еще одно мертвое тело.
Филип Маршам в той схватке на нок-рее выиграл гораздо больше, чем мог предположить. Несмотря на темную ночь, ничто не ускользнуло от бдительного взора Старика. Том Джордан сейчас был зол и рассержен, но он никогда не забывал отдать должное тому, кто это заслужил.
Фил вытер кровь с кинжала и с благодарностью вспомнил славного кузнеца Коллина Сэмсона. Потом он подумал о пожилой паре из гостиницы, о Нелли Энтик и о грубовато-добродушном сэре Джоне. Он бы с большой радостью расстался с «Розой Девона». Но, хотел он того или нет, а сейчас его судьба была связана именно с ней. Ему не нравился тот разбойный путь, который выбрал корабль, но бежать было некуда. Кругом расстилалось безбрежное море.
До рассвета никто не сомкнул глаз. Стояли на страже. Только с восходом солнца, убедившись, что на горизонте нет ни одного корабля, Старик спустился к себе в каюту.
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
— Да здравствует Джейкоб! Да здравствует Джейкоб! — восторженно закричали матросы. Захваченные его речью, они повторяли это снова и снова.
Пол Крэйг, лишившийся сил от обжорства, тем не менее кричал больше всех:
— Да здравствует Джейкоб!
Старик постукивал пальцами по столу и ухмылялся. Вместе с Джейкобом они избороздили не одно море. Филип Маршам, да и Вилли Конти, насторожились, услышав об испанских галеонах. О Карибских морях и островах в океане ходили легенды. Путешественники рассказывали, что невиданные богатства находятся в землях Китая и на берегах одной из четырех райских рек. А испанские корабли всегда были желанной добычей для английских моряков.
Гул голосов не стихал. Никто не сомневался в том, что нужно поворачивать прочь от мрачных северных берегов и отправляться на юг на поиски золотой фортуны. Но обсуждение вокруг было неожиданно прервано долгим, протяжным криком с палубы:
— Ко-рабль! Ко-рабль!
Старик вскочил и поднял руку.
— Корабль! Что вы на это скажете?
— Не будем упускать то, что Бог сам посылает нам в руки!
— Да здравствует Джейкоб!
— Наверх! В рулевую рубку! Наверх! Наверх!
Кто-то в пьяном онемении завалился на стол. Другие рванулись к двери, но споткнулись о спящего на пороге матроса и рухнули на пол.
— Как стоит корабль?
Они высыпали из каюты на палубу.
— С подветренной стороны!
— Не отпускать штурвал! Сменить рулевого! — гремел Старик. Время от времени он бросал быстрый взгляд в сторону моря. — Гарри! Сюда, на корму! Скажи мне, если это не кеч. Он то поднимается, то опускается. Устроим погоню!
Помощник ловко вскарабкался по лестнице.
— Держать по ветру! — закричал он. Рулевой вначале не расслышал его. — Держать по ветру! По ветру, парень! Ты что, оглох!? Течение скрывает его. Вот, появился! Да, это кеч. До захода солнца остался час. Если мы подойдем к нему с подветренной стороны и не будем упускать из виду, то уже вечером сможем взять его. Это будет самое подходящее время.
Его спокойная, рассудительная речь, так не похожая на мальчишеский пыл Старика, подействовала даже на самого капитана. Он был рад, что рядом с ним человек, не идущий на поводу чувств и отмечающий разумное зерно в любых действиях. Иной раз спокойный голос может привести команду в действие так же, как тусклый фитиль заставляет стрелять пушку.
— А теперь, ребята, — орал Мартин. — Поднимайтесь наверх и опустите паруса на грот-мачте! Что я вижу! Бизань-мачта уже на месте!
— Нет, нет! — закричал Гарри Мэлькольм. Теперь он повысил голос. — Твоя спешка, безмозглый дурак, погубит всех нас! Если они увидят, что мы спускаем все паруса, то приготовят пушки, расставят людей и будут ждать нашего приближения с запалом в руках! Нет, это всего лишь кеч. Так что мы будем спокойно кружить вокруг него до поры до времени.
— Правильно. И у каждого орудия должен лежать человек наготове так, чтобы его не заметили раньше времени. А когда мы подойдем с левого борта, то здесь-то и покажем, на что мы способны. — Это говорил Джейкоб. Он поднялся наверх и встал рядом с Гарри Мэлькольмом.
Старик посмотрел вниз на палубу и тронул помощника за руку.
— Да, я вижу. Что ты хочешь сделать?
— Сдается мне, — начал Старик, — что нашему боцману приглянулся этот парень.
— А этому парню приглянулся наш боцман. Ты это хотел сказать?
— И что теперь?
Джейкоб просунул свой длинный нос между ними:
— Я смотрю, вам это не очень нравится. То, что человек не пьет за несчастья Короля, еще ничего не доказывает.
Втроем они стояли высоко на корме и время от времени поглядывали на двух юношей, стоявших у шкафута и наблюдавших за кораблем вдали. Заходящее солнце окрасило его силуэт черным.
Море постепенно темнело. Солнце садилось, и его лучи играли на бортах преследуемого судна. Оно двигалось прямо к «Розе Девона» и, казалось, не подозревало никакой опасности. По палубе прокатился смех, когда матросы, поняли, что корабль поменял курс. Те, кто был трезв, приводили в чувства пьяных, окатывая их холодной водой и навлекая на себя проклятия с их стороны. Канониры, как тени, двигались между орудиями. А высоко на корме три тени снова слились в одну.
— Боцман, — негромко позвал Старик, — не возьмешь ли ты на себя такой труд, хотя это и не входит в твои обязанности, проверить, готов ли порох, ядра, ковши и пробойники?
Помощник Мэлькольм быстро и ловко спустился вниз по лестнице. Из оружейного ящика он достал мушкеты и ружья.
— Спускайтесь вниз, ребята, — раздался голос Старика. Он говорил так коротко и сдержанно, что его голос можно было спутать с голосом Гарри Мэлькольма.
Темные силуэты осторожно передвигались по палубе. И снова сверху до них донесся приглушенный голос:
— Выньте все оружие и пусть оно будет под рукой, когда раздастся приказ. Лево руля! Все по местам! А теперь, парни, приготовьтесь показать свою доблесть и мы возьмем этот кеч в сопровождение к нашей славной «Розе Девона».
На палубе засуетились. Руководил всем Гарри Мэлькольм.
— Кто у этого орудия? Нет, вас здесь слишком много. Сюда, парень! Встань здесь. Здесь не хватает человека. Эй ты, у пушки, ты хоть раз слышал, как лают эти псы? Знаешь, как эта пушка работает? Хорошо, хорошо! — И он пошел вверх по палубе.
Ничего не ускользнуло от его взгляда. Темнота скрывала его. В тишине они слышали его голос и быстрый стук шагов и знали, что он все ходит между орудиями.
«Роза Девона» уже подошла к незнакомому судну на расстояние окрика. В темноте из рулевой рубки появилась фигура и быстро приблизилась к Филипу Маршаму. Оба вздрогнули от неожиданности. Фил обернулся, и юноша зашептал ему:
— Слава Богу, это ты! Я думал кто-то другой. Пойдем к борту. Сюда, под ванты.
Двое тихо вышли из тени и двинулись к шкафуту. Здесь утром плотник прибил новые доски. В руках у них был какой-то мешок. Все это происходило у левого борта в то время, как все остальные столпились у правого и наблюдали за незнакомым судном. Этих двоих никто не заметил. Они услышали какое-то движение наверху и замерли. Потом послышались удалявшиеся шаги и негромкий голос Джейкоба. Когда он ушел, тот юноша, который принес мешок, прошептал:
— Выкинем его подальше. — И вдвоем они сбросили его за борт. Потом снова скрылись в тени юта, никем не замеченные. На одной стороне палубы быстро появился Гарри Мэлькольм, на другой — Джейкоб. Они прибежали посмотреть, что вызвало всплеск воды. Но на палубе уже никого не было и никто не мог ответить на их вопросы.
— Ты сделал то, о чем говорил? — спросил Фил шепотом, переводя дыхание.
— Да. — Это был голос Вилли Конти.
— Теперь нас скорее всего повесят. Но ты отважный парень, и я ценю тебя за это.
С воды послышался резкий голос:
— Откуда ваш корабль?
— Назад, к орудиям! — приказал помощник Малькольм. Он сказал это настолько громко, чтобы его услышали на палубе, но не расслышали на борту другого корабля.
— Из Англии, — ответил Старик с юта. — А ваш?
Наступило короткое молчание. Два корабля подошли ближе друг к другу. Даже самые храбрые сердца в эту минуту тревожно забились.
— А ваш? — закричал Старик во второй раз. На незнакомом судне послышались голоса и хриплый смех. Потом кто-то спросил:
— Вы торговцы или люди военные?
— Мы люди моря, — прогремел Старик раскатисто. С трудом можно было поверить, что из его худой груди может родиться такой крик. — Заряжай ружья, ребята! Пусть они стреляют первыми!
Сверху раздался чей-то крик, внизу его подхватили. Потом на носу раздались выстрелы. Ружья заговорили. Битва началась.
— Поверни штурвал! Стреляйте, ребята! Стреляйте! — кричал Старик.
Над беспокойным морем снова раздались голоса:
— Наш корабль называется «Дикобраз» и наши иглы смотрят прямо на вас!
Темное море волновалось и билось о борта кораблей. Ночь была пасмурная. С трудом можно было разобрать, что творится на палубах. Но свет от луны, падающей с неба, отражался в воде и резко выделял из темноты янтарно-черные силуэты кораблей. Ни одна искусная рука не смогла бы с большей точностью очертить каждую линию. С борта кеча прогремел выстрел, а за ним — дружный хор мушкетов.
— Вперед, ребята! — кричал Старик. — Огонь! Покончим с этим крепким орешком! Огонь!
С грот-палубы раздался пушечный выстрел. За ним — второй. Потом наступила пауза. Матросы еще не знали, как подстроиться друг к другу, запутались и потеряли время прежде, чем выстрелила третья пушка. Помощник Мэлькольм командовал на носу, Старик — на корме. В этот момент они услышали, как капитан другого судна скомандовал что-то своим канонирам. Матросы «Розы Девона» пребывали в полной уверенности, что их противник уступает им по силе и будет легкой добычей. Но тут к их величайшему изумлению с борта кеча ударила сразу дюжина орудий. Грохот от взрыва прокатился по морю. Ядра полетели в такелаж. Одно попало в баки и насквозь пробило нос корабля.
Кеч стал медленно разворачиваться, как будто хотел нанести удар с другого борта, но потом ловко вернулся назад. Прежде, чем Старик и Гарри Мэлькольм успели сообразить в чем дело, с кеча уже раздавались крики:
— Идем на сближение! Брать на абордаж! Приготовить канаты!
— Уходим! Уходим! — что есть мочи кричал Джейкоб. — Наш порох ни на что не годится. Да, это, и вправду, колючий дикобраз!
— Если мы запутаемся, рубите все, что можно! — кричал Старик. — Ослабить штурвал! Травить канаты! Ослабить наветренные паруса и брассы! На реях, очистить грот-рею! Распутать такелаж! Молодец, боцман, молодец!
На нок-рее Фил кинжалом разрезал тугой клубок веревок в том месте, где случайное ядро повредило снасти. Два судна раскачивались на волнах бок о бок друг с другом. Фил покосился на кеч и заметил на рее какого-то бородатого матроса.
Старик — надо отдать ему должное — умело обращался с кораблем. Держа «Розу Девона» с подветренной стороны, ему удавалось избегать многих ударов, которые один за другим сыпались с кеча. Было совершенно очевидно, что «Роза Девона» столкнулась с более сильным противником. Надо признать, что она больно укололась об иглы «Дикобраза». Кеч хоть и был меньше по размерам, но матросов на нем было столько же, если не больше, и каждый из них знал свое место и свои обязанности. Фил посмотрел на палубу другого корабля и увидел, как группы канониров ловко обращаются с запалами и прибойниками, перезаряжая орудия.
Это была их стихия. Стихия морских разбойников, жаждущих крови. В тех диких, далеких морях между пиратами не было братства. «Роза Девона» накренилась в сторону. Бородатый моряк ловким движением набросил веревку на ее нок-рею. Два корабля плыли вместе и скоро должны были столкнуться бортами.
Филип Маршам снова вытащил кинжал, сделанный для него Коллином Сэмсоном. Он наклонился вперед и попытался ударить бородатого, но тот вовремя увернулся и кинжал лишь слегка поцарапал его. Бородатый тоже выхватил нож. Другой рукой он затягивал узел на веревке. С победным криком он набросился на юношу. Фил отпрянул в сторону и в свою очередь опять попытался ударить матроса.
Это была жестокая схватка. Соперники походили на борющихся пауков. Они кружились высоко в воздухе, раскачивались и бросались друг на друга. Но Фил был немного моложе и изворотливее, и его кинжал нанес врагу удар в бок. Он уже не в первый раз благодарил про себя кузнеца за его подарок. Он свесился с реи и видел, как его противник повис на канатах и корчился от боли. В это время ему на помощь подоспел другой матрос с «Розы Девона» и обрезал веревку.
— Мы свободны! Мы свободны! Бог не оставил нас! — закричал Старик.
Матросам с «Розы Девона» удалось сделать несколько метких выстрелов с левого борта. По милости Провидения они причинили большой ущерб кечу. Команде одного пиратского судна удалось избежать возмездия от рук таких же бандитов. На судне противника рухнул фок и в то же мгновение обрушился фал. Все смешалось. Чтобы распутать паруса нужно было время и дневной свет. Матросы отчаянно пытались наладить такелаж и пуститься в погоню за «Розой Девона». А она тем временем плавно отходила от кеча. Корабль постепенно удалялся от судна, на которое до этого намеревался напасть, и скрылся в ночи. «Роза Девона» не зажигала огней и, распустив паруса, полным ходом шла вперед, скрываемая туманом и тучами. Так ей удалось избежать погони, но с палубы доносились недовольные голоса. За борт нужно было сбросить еще одно мертвое тело.
Филип Маршам в той схватке на нок-рее выиграл гораздо больше, чем мог предположить. Несмотря на темную ночь, ничто не ускользнуло от бдительного взора Старика. Том Джордан сейчас был зол и рассержен, но он никогда не забывал отдать должное тому, кто это заслужил.
Фил вытер кровь с кинжала и с благодарностью вспомнил славного кузнеца Коллина Сэмсона. Потом он подумал о пожилой паре из гостиницы, о Нелли Энтик и о грубовато-добродушном сэре Джоне. Он бы с большой радостью расстался с «Розой Девона». Но, хотел он того или нет, а сейчас его судьба была связана именно с ней. Ему не нравился тот разбойный путь, который выбрал корабль, но бежать было некуда. Кругом расстилалось безбрежное море.
До рассвета никто не сомкнул глаз. Стояли на страже. Только с восходом солнца, убедившись, что на горизонте нет ни одного корабля, Старик спустился к себе в каюту.
ГЛАВА 13
ТЕМНАЯ ЛОШАДКА
Мало кто удостаивался чести быть вызванным на совет самим Томом Джорданом. Но уж если такое случалось, то человек мог поздравить себя с успехом. Ему было чем похвалиться. Филип Маршам, судя по всему, приглянулся Старику и пришелся ему по сердцу. Это случилось с самой первой встречи, когда Фил ловко уличил Мартина во вранье. Том Джордан ценил смелость Фила и его умение обращаться с оружием. Но, как гласит старинная английская поговорка, «тот, кто льстит своему соседу, часто расставляет сети за его спиной».
В то утро Том Джордан окликнул Фила.
— Эй, боцман, помозгуй-ка вместе с нами. Четыре головы принесут больше пользы, чем три. — С этими словами он взял Фила за плечо и проводил в свою каюту.
Там Джейкоб и помощник оживленно разбирали события прошлой ночи.
— Говорю тебе, — объяснял Джейкоб. — Ястреб зорок и смел, потому что знает, что орел может всегда напасть на него. Без ощущения опасности он зачахнет. Так же и с человеком! Так же и с кораблем!
— Зорок и смел, говоришь, — повторил его слова Старик. В его голосе явно звучала злость и раздражение. — Так что же ты тогда, скажи на милость, не разнес их в щепки одним-двумя бортовыми ударами? — Он повернулся к Гарри Мэлькольму, как бы обвиняя и его тоже.
— Во-первых, — начал Мэлькольм. Говорил он тоже раздраженно, поскольку, как и все, был недоволен исходом сражения. — Мы не дали времени нашим канонирам освоиться с орудиями. Во-вторых, нас подвел порох. В-третьих, коль уж зашел этот разговор, будь он проклят, это была глупая и сумасбродная затея преследовать незнакомое судно, когда у нас на борту всего половина команды, а корабль требует ремонта. И, наконец, последнее — вспомни нашу старую пословицу: «мы знаем то, что знаем». И от этого никуда не деться. — Он еще больше нахмурил брови и глаза его засверкали недобрым блеском. — Мы знаем то, что знаем: среди нас есть такие, которые прямо заявили, что они присоединяются к нам, но в душе они, все равно, остаются против нас.
Голос его был по обыкновению ровный и быстрый, но в нем появились жесткие нотки. Трое переглянулись и все вместе посмотрели на Фила. Он сидел чуть поодаль от них. Их подозрительные взгляды заставили его поежиться.
— Что касается пороха, — холодно заговорил Джейкоб, — то я взял на пробу по щепотке из каждой бочки. — Он выложил на стол семь пакетиков, обернутых страницами из старой книги, внимательно изучил пометки на каждом из свертков и разложил в ряд. — Вот этот, — продолжал он, — из той бочки, которую по приказу Гарри Мэлькольма использовали наши ребята и из которой, без сомнения, в свое время брал порох и сам Кэндл. Он испортился от долгого лежания. Потрите его и вы увидите, какой он мягкий. Я кладу его эту бумажку. А вот другой порох, — он развернул второй пакет, — из новой, только что открытой бочки. Потрите его и увидите, что каждая крупинка твердая и сухая. Так же и с этим. И с этим. Но вот этот, — он поднес каждый из оставшихся пакетиков к глазам, разбирая надписи. Потом отвел далеко руку, чтобы лучше разглядеть написанное. — Этот ни на что не годится, потому что отсырел. Причина в этом, и я покажу вам это наглядно.
Он взял по щепотке из каждого пакетика и каждую щепотку положил на стол на кусок бумаги недалеко друг от друга. Потом взял сухую палочку, обмотал ее конец веревкой, обильно смоченной в селитре, зажег ее с одного конца и поднес к пороху. Раздался легкий взрыв и вспышка. На месте хорошего пороха не осталось и следа. Он сгорел быстро и без дыма, не задев бумагу. Испорченный порох горел медленно, сильно дымил и в некоторых местах прожег бумагу.
Старик выругался про себя.
— Получается, у нас только три бочки хорошего пороха? — спросил он.
— Нет, больше. Последнюю бочку они просто забывали переворачивать. Вся селитра осела вниз. Так что внизу порох хороший. Мы будем переворачивать ее вверх-вниз и восстановим весь порох.
— Я возьмусь восстановить тот порох, который испортился от долгого лежания, — произнес Филип Маршам.
— Ты лучше смотри за парусами и такелажем, боцман, — криво усмехнулся Джейкоб. — Ты будешь перемалывать порох. С этим ты справишься. Но селитру буду класть я. Я научу тебя делать такой порох, какой пожелаешь — белый, красный, синий или зеленый.
Трое склонились над столом, разглядывая порох. Джейкоб был единственным, кто спокойно воспринял события прошлой ночи. Капитан и помощник кидали друг на друга недовольные взгляды. От них недовольство распространялось на всю команду.
Половина матросов проснулись на утро с головной болью. В этом они могли винить только собственную глупость. У других было такое настроение, как будто они засыпали с надеждой заполучить огромные сокровища, а вместо этого нашли под подушкой только морскую гальку. «Дикобраз» не обогатил их, зато они изрядно пострадали от его игл. На корабле начались раздоры. В трудной ситуации пираты забывают о дружбе. Неудачи разобщают их.
— Покончим с этим, — сказал, наконец, Старик. Он отодвинул в сторону пакеты с порохом и скрестил на груди руки. — Мы теряем время. Среди нас есть вор.
— Вор? — Лицо боцмана покраснело от ярости, потому что все трое разом уставились на него.
Старик и Гарри Мэлькольм обменялись быстрыми взглядами, а Джейкоб плотно сжал тонкие губы и нахмурил брови.
— Итак, — возмутился Фил, — вы обвиняете меня в воровстве!?
— Кто-то, — начал Старик, тщательно подбирая каждое слово, — задумал хитрый заговор против нас.
— Продолжай, продолжай!
— У меня нет сомнений в том, что у этого человека рубашка трещит по швам от злости.
В каюте наступило тягостное молчание. Джейкоб хмуро переводил взгляд с одного на другого. Фил невольно занял оборонительную позицию. Он отступил назад и смотрел на них не отрываясь.
— Без сомнения, он очень хитрый малый, — прервал молчание Гарри Мэлькольм, — и здорово замаскировался. Но ему стоит помнить, что он может погубить себя собственными же руками.
Капитан и помощник переглянулись, и Старик едва заметно улыбнулся. И опять его улыбка появилась так же быстро, как и исчезла.
— Нет, Филип, тебя мы ни в чем плохом не подозреваем. Но тебе следует повнимательнее присмотреться к своей команде. Кто-то что-то подстроил, чтобы вывести корабль из строя. Теперь мы должны как можно быстрее добраться до ближайшего берега, чтобы все трусливые предатели смогли покинуть нас. Но тебя, Фил, мы ни в чем плохом не подозреваем.
Говорил он мягко, но все трое смотрели на Филипа Маршама, как коты на мышь. Юноша был не так глуп и знал, откуда этот взгляд.
Лица у них были суровые. У одного — проницательное и даже красивое, но в какой-то дьявольской манере. У другого — более простое, но вдумчивое и с печалью скрытого эгоизма. У третьего — немолодое, мудрое и корыстное. Глаза капитана и помощника смотрели холодно и жестко. Лицо Джейкоба не выражало ничего. Он был слишком поглощен своими мыслями.
Весь этот день Джейкоб сидел на корточках на палубе и возился с досками и инструментами. Он выбирал крепкое, добротное, просушенное дерево без сучков и зарубок. Плотник по его указанию тщательно обстругивал доски. Под рукой у Джейкоба лежали линейки, небольшой угольник и циркуль. С особенной тщательностью он начал что-то вырезать на доске, действуя по одному ему ведомому плану. Так он проработал до самой ночи. Время от времени он хмурил брови, лицо его принимало сосредоточенное выражение и он что-то тщательно высчитывал. Потом приказал принести ему уголь и ступку. Уголь он тщательно потолок в мелкий порошок и перемешал с льняным маслом. Полученной смесью он намазал доску, над которой до этого долго трудился. Он внимательно смотрел на нее, то и дело трогая рукой. Масло он перелил в чашку, которую нашел в шкафу в главной каюте, и этим маслом начисто протер доску. На дереве черным рельефом осталось то изображение, которое он так жаждал получить — цифры и деления.
Он взял свое изделие и ушел с ним в каюту. Там при свете фонаря он разложил свои инструменты и просидел до поздней ночи. Дверь была открыта и проходившие мимо видели, как он низко склонился над столом. Наконец, он выпрямился, откинулся назад и вздохнул с облегчением. Он был, как всегда, серьезен. Работа была сделана — грамотно и умело. На столе перед ним лежали пассажный инструмент и масштабная линейка.
— Вот с этим, — сказал он, обращаясь к Старику. Старик сидел напротив него, спокойно курил трубку и потягивал вино. — И с тем, что вор все-таки нам оставил, мы можем вести корабль, куда захотим.
Старик внимательно изучил пассажный инструмент. На нем причудливо и замысловато красовались какие-то цифры и пометки. Не обращая внимания на слова Джейкоба, Старик пробормотал:
— И все-таки я подрежу крылышки этой пташке.
— Хоть он и хитер, но у меня такое чувство, что он попадется в силки, — произнес Джейкоб как всегда спокойно и серьезно.
— Тот ли он, о ком мы думаем, или нет, — продолжал Старик. — Но я устрою ему такую западню, в которую попадется самая хитрая лисица. — При этих словах его худое лицо исказила злобная гримаса, а на губах появилась жестокая улыбка.
В то утро Том Джордан окликнул Фила.
— Эй, боцман, помозгуй-ка вместе с нами. Четыре головы принесут больше пользы, чем три. — С этими словами он взял Фила за плечо и проводил в свою каюту.
Там Джейкоб и помощник оживленно разбирали события прошлой ночи.
— Говорю тебе, — объяснял Джейкоб. — Ястреб зорок и смел, потому что знает, что орел может всегда напасть на него. Без ощущения опасности он зачахнет. Так же и с человеком! Так же и с кораблем!
— Зорок и смел, говоришь, — повторил его слова Старик. В его голосе явно звучала злость и раздражение. — Так что же ты тогда, скажи на милость, не разнес их в щепки одним-двумя бортовыми ударами? — Он повернулся к Гарри Мэлькольму, как бы обвиняя и его тоже.
— Во-первых, — начал Мэлькольм. Говорил он тоже раздраженно, поскольку, как и все, был недоволен исходом сражения. — Мы не дали времени нашим канонирам освоиться с орудиями. Во-вторых, нас подвел порох. В-третьих, коль уж зашел этот разговор, будь он проклят, это была глупая и сумасбродная затея преследовать незнакомое судно, когда у нас на борту всего половина команды, а корабль требует ремонта. И, наконец, последнее — вспомни нашу старую пословицу: «мы знаем то, что знаем». И от этого никуда не деться. — Он еще больше нахмурил брови и глаза его засверкали недобрым блеском. — Мы знаем то, что знаем: среди нас есть такие, которые прямо заявили, что они присоединяются к нам, но в душе они, все равно, остаются против нас.
Голос его был по обыкновению ровный и быстрый, но в нем появились жесткие нотки. Трое переглянулись и все вместе посмотрели на Фила. Он сидел чуть поодаль от них. Их подозрительные взгляды заставили его поежиться.
— Что касается пороха, — холодно заговорил Джейкоб, — то я взял на пробу по щепотке из каждой бочки. — Он выложил на стол семь пакетиков, обернутых страницами из старой книги, внимательно изучил пометки на каждом из свертков и разложил в ряд. — Вот этот, — продолжал он, — из той бочки, которую по приказу Гарри Мэлькольма использовали наши ребята и из которой, без сомнения, в свое время брал порох и сам Кэндл. Он испортился от долгого лежания. Потрите его и вы увидите, какой он мягкий. Я кладу его эту бумажку. А вот другой порох, — он развернул второй пакет, — из новой, только что открытой бочки. Потрите его и увидите, что каждая крупинка твердая и сухая. Так же и с этим. И с этим. Но вот этот, — он поднес каждый из оставшихся пакетиков к глазам, разбирая надписи. Потом отвел далеко руку, чтобы лучше разглядеть написанное. — Этот ни на что не годится, потому что отсырел. Причина в этом, и я покажу вам это наглядно.
Он взял по щепотке из каждого пакетика и каждую щепотку положил на стол на кусок бумаги недалеко друг от друга. Потом взял сухую палочку, обмотал ее конец веревкой, обильно смоченной в селитре, зажег ее с одного конца и поднес к пороху. Раздался легкий взрыв и вспышка. На месте хорошего пороха не осталось и следа. Он сгорел быстро и без дыма, не задев бумагу. Испорченный порох горел медленно, сильно дымил и в некоторых местах прожег бумагу.
Старик выругался про себя.
— Получается, у нас только три бочки хорошего пороха? — спросил он.
— Нет, больше. Последнюю бочку они просто забывали переворачивать. Вся селитра осела вниз. Так что внизу порох хороший. Мы будем переворачивать ее вверх-вниз и восстановим весь порох.
— Я возьмусь восстановить тот порох, который испортился от долгого лежания, — произнес Филип Маршам.
— Ты лучше смотри за парусами и такелажем, боцман, — криво усмехнулся Джейкоб. — Ты будешь перемалывать порох. С этим ты справишься. Но селитру буду класть я. Я научу тебя делать такой порох, какой пожелаешь — белый, красный, синий или зеленый.
Трое склонились над столом, разглядывая порох. Джейкоб был единственным, кто спокойно воспринял события прошлой ночи. Капитан и помощник кидали друг на друга недовольные взгляды. От них недовольство распространялось на всю команду.
Половина матросов проснулись на утро с головной болью. В этом они могли винить только собственную глупость. У других было такое настроение, как будто они засыпали с надеждой заполучить огромные сокровища, а вместо этого нашли под подушкой только морскую гальку. «Дикобраз» не обогатил их, зато они изрядно пострадали от его игл. На корабле начались раздоры. В трудной ситуации пираты забывают о дружбе. Неудачи разобщают их.
— Покончим с этим, — сказал, наконец, Старик. Он отодвинул в сторону пакеты с порохом и скрестил на груди руки. — Мы теряем время. Среди нас есть вор.
— Вор? — Лицо боцмана покраснело от ярости, потому что все трое разом уставились на него.
Старик и Гарри Мэлькольм обменялись быстрыми взглядами, а Джейкоб плотно сжал тонкие губы и нахмурил брови.
— Итак, — возмутился Фил, — вы обвиняете меня в воровстве!?
— Кто-то, — начал Старик, тщательно подбирая каждое слово, — задумал хитрый заговор против нас.
— Продолжай, продолжай!
— У меня нет сомнений в том, что у этого человека рубашка трещит по швам от злости.
В каюте наступило тягостное молчание. Джейкоб хмуро переводил взгляд с одного на другого. Фил невольно занял оборонительную позицию. Он отступил назад и смотрел на них не отрываясь.
— Без сомнения, он очень хитрый малый, — прервал молчание Гарри Мэлькольм, — и здорово замаскировался. Но ему стоит помнить, что он может погубить себя собственными же руками.
Капитан и помощник переглянулись, и Старик едва заметно улыбнулся. И опять его улыбка появилась так же быстро, как и исчезла.
— Нет, Филип, тебя мы ни в чем плохом не подозреваем. Но тебе следует повнимательнее присмотреться к своей команде. Кто-то что-то подстроил, чтобы вывести корабль из строя. Теперь мы должны как можно быстрее добраться до ближайшего берега, чтобы все трусливые предатели смогли покинуть нас. Но тебя, Фил, мы ни в чем плохом не подозреваем.
Говорил он мягко, но все трое смотрели на Филипа Маршама, как коты на мышь. Юноша был не так глуп и знал, откуда этот взгляд.
Лица у них были суровые. У одного — проницательное и даже красивое, но в какой-то дьявольской манере. У другого — более простое, но вдумчивое и с печалью скрытого эгоизма. У третьего — немолодое, мудрое и корыстное. Глаза капитана и помощника смотрели холодно и жестко. Лицо Джейкоба не выражало ничего. Он был слишком поглощен своими мыслями.
Весь этот день Джейкоб сидел на корточках на палубе и возился с досками и инструментами. Он выбирал крепкое, добротное, просушенное дерево без сучков и зарубок. Плотник по его указанию тщательно обстругивал доски. Под рукой у Джейкоба лежали линейки, небольшой угольник и циркуль. С особенной тщательностью он начал что-то вырезать на доске, действуя по одному ему ведомому плану. Так он проработал до самой ночи. Время от времени он хмурил брови, лицо его принимало сосредоточенное выражение и он что-то тщательно высчитывал. Потом приказал принести ему уголь и ступку. Уголь он тщательно потолок в мелкий порошок и перемешал с льняным маслом. Полученной смесью он намазал доску, над которой до этого долго трудился. Он внимательно смотрел на нее, то и дело трогая рукой. Масло он перелил в чашку, которую нашел в шкафу в главной каюте, и этим маслом начисто протер доску. На дереве черным рельефом осталось то изображение, которое он так жаждал получить — цифры и деления.
Он взял свое изделие и ушел с ним в каюту. Там при свете фонаря он разложил свои инструменты и просидел до поздней ночи. Дверь была открыта и проходившие мимо видели, как он низко склонился над столом. Наконец, он выпрямился, откинулся назад и вздохнул с облегчением. Он был, как всегда, серьезен. Работа была сделана — грамотно и умело. На столе перед ним лежали пассажный инструмент и масштабная линейка.
— Вот с этим, — сказал он, обращаясь к Старику. Старик сидел напротив него, спокойно курил трубку и потягивал вино. — И с тем, что вор все-таки нам оставил, мы можем вести корабль, куда захотим.
Старик внимательно изучил пассажный инструмент. На нем причудливо и замысловато красовались какие-то цифры и пометки. Не обращая внимания на слова Джейкоба, Старик пробормотал:
— И все-таки я подрежу крылышки этой пташке.
— Хоть он и хитер, но у меня такое чувство, что он попадется в силки, — произнес Джейкоб как всегда спокойно и серьезно.
— Тот ли он, о ком мы думаем, или нет, — продолжал Старик. — Но я устрою ему такую западню, в которую попадется самая хитрая лисица. — При этих словах его худое лицо исказила злобная гримаса, а на губах появилась жестокая улыбка.
ГЛАВА 14
ЗАМЕЧАТЕЛЬНЫЙ, ПРЕВОСХОДНЫЙ КОК
Астрологи и прорицатели предсказывали судьбу во все времена. Они смотрели на звезды и говорили что-то в таком духе: «Опасайтесь того-то и того-то, ибо это Дьявол строит свои козни, чтобы погубить вас». Возможно, в этом был свой смысл. Когда же моряк обратится за помощью к астрологу, чтобы тот подсказал ему, куда плыть дальше, то он, вероятнее всего, наткнется на ученого дуралея, который, задумчиво почесав подбородок, важно произнесет: «Что же, давайте разберемся. Созвездие Козерога влияет на заболевания коленных суставов, лодыжек, проказу, чесотку и опухоли. Оно распространяет свое влияние на плодородные земли, неурожайные поля и загоны для скота, а также и на корабли и все, что с ними связано». Дальше он пустится в пространные рассуждения о неизменных углах и восходящей звезде, которая вот уже четвертую неделю занимает на небе свою точку. Но в это самое время может произойти как раз то неожиданное и вполне земное событие, которое и окажется роковой проделкой Дьявола и нарушит ваше спокойствие.
Вот о таких, на первый взгляд случайных событиях, и пойдет дальше речь. Они случаются внезапно, но способны в корне изменить весь дальнейший ход событий.
Спустя неделю после того, как «Роза Девона» взяла курс на юг, матросы заметили вдали судно. Был полдень. Неизвестный корабль, похоже, не желал встречи с «Розой Девона» и спешил скрыться из виду. Это была набольшая тихоходная пинка. «Розе Девона», несмотря на отсутствие бизань-мачты, удалось без труда нагнать ее. Еще за два часа до наступления темноты они взяли судно на абордаж. На его борту было всего двенадцать матросов. Все они ужасно перепугались, когда черный фрегат накрыл их своей тенью. Чтобы избежать еще более горькой участи, они сдались без сопротивления и все без промедления согласились перейти на борт «Розы Девона». Они сами перенесли весь свой скудный груз соленой рыбы с корабля на корабль и взяли с собой шлюпку. Рыбаки не проронили ни звука, когда их новый капитан и его люди грабили судно и самих матросов. Пираты забрали все — кольца, ножи, и даже сняли одежду с пленных. Итак, «Роза Девона» с грузом награбленного и новобранцами на борту вновь распустила паруса и продолжала свой путь.
Вот о таких, на первый взгляд случайных событиях, и пойдет дальше речь. Они случаются внезапно, но способны в корне изменить весь дальнейший ход событий.
Спустя неделю после того, как «Роза Девона» взяла курс на юг, матросы заметили вдали судно. Был полдень. Неизвестный корабль, похоже, не желал встречи с «Розой Девона» и спешил скрыться из виду. Это была набольшая тихоходная пинка. «Розе Девона», несмотря на отсутствие бизань-мачты, удалось без труда нагнать ее. Еще за два часа до наступления темноты они взяли судно на абордаж. На его борту было всего двенадцать матросов. Все они ужасно перепугались, когда черный фрегат накрыл их своей тенью. Чтобы избежать еще более горькой участи, они сдались без сопротивления и все без промедления согласились перейти на борт «Розы Девона». Они сами перенесли весь свой скудный груз соленой рыбы с корабля на корабль и взяли с собой шлюпку. Рыбаки не проронили ни звука, когда их новый капитан и его люди грабили судно и самих матросов. Пираты забрали все — кольца, ножи, и даже сняли одежду с пленных. Итак, «Роза Девона» с грузом награбленного и новобранцами на борту вновь распустила паруса и продолжала свой путь.