Хупер Кей. Две женщины и мужчина

   Фейт также хотела бы это понять. Но она не помнила, чтобы ее кто-то обижал – тем более муж.
   Хотя это могло бы объяснить несколько маленьких шрамов, которые она обнаружила у себя на теле.
   – Значит, вы мало знаете о моем прошлом? – спросила она, пытаясь сосредоточиться.
   – Мы здесь стараемся жить настоящим. Вы можете поговорить с другими женщинами, но наш приют считается временным убежищем, так что у нас редко задерживаются надолго. Боюсь, что сейчас здесь не много женщин, которые вас знают. Андреа, Кэти, может быть, Ева – больше никого не могу припомнить.
   – Полагаю, вы не можете дать мне имена и нынешние адреса женщин, с которыми я могла общаться несколько месяцев назад?
   – Сожалею, Фейт, но это против правил.
   – Да, понимаю. – Фейт вздохнула. – Я была бы вам очень признательна, если бы смогла поговорить с женщинами, которые меня знали. Но сначала я хотела бы спросить вас о Дайне Лейтон.
   Худое лицо Карен сразу напряглось.
   – Господи, эта история с ее исчезновением просто ужасна! Когда это случилось, мы грешили на человека, с которым у нее была связь. Конечно, мы все здесь пристрастны…
   Фейт впервые пришло в голову, что Кейна могли считать замешанным в исчезновении Дайны.
   – Полиция думала, что он мог… причинить ей вред? – медленно спросила она.
   – Обычные измышления прессы – я не верю, что полиция когда-либо всерьез его подозревала. Согласно газетам, у него было алиби на весь период, в течение которого Дайна могла исчезнуть, да и никто не мог обнаружить даже намека на мотив, по которому он мог хотеть от нее избавиться. К тому же и она его не боялась.
   – Откуда вы знаете?
   – По ее глазам. – Улыбка Карен была грустной. – Обиженную, затравленную женщину всегда выдает взгляд. У Дайны его не было. Теперь его нет и у вас.
   Это удивило Фейт.
   – В самом деле?
   – Именно поэтому я поняла, что вы действительно потеряли память. Вы не помните страха, унижений, стыда. Не помните, как вы страдали, когда мужчина использовал свою силу и свой гнев в качестве оружия.
   Фейт сознавала, что в ее прошлом существуют вещи, которые она надеялась забыть навсегда.
   – Дайна никогда такого не испытывала, – продолжала Карен. – И хотя она мало говорила о Кейне Макгрегоре, по ее словам было ясно, что она любит его.
   Фейт хотелось развить эту тему, но она хорошо понимала, что ею движет личное любопытство и что это не поможет им найти Дайну. А они должны это сделать – пока еще не поздно.
   – Насколько хорошо вы знаете Дайну? – спросила Фейт, сознательно используя настоящее время.
   Карен задумалась:
   – С одной стороны, я знала… знаю ее очень хорошо, а с другой – не уверена. Дайна была толковой, понимающей, поразительно щедрой. Ей можно было доверить любую тайну – она хранила бы ее так же тщательно, как свою собственную. Но я не могу ничего сообщить вам о ее прошлом или о том, чем она занималась и где бывала. – Карен сделала паузу. – Дайна впервые приехала сюда несколько месяцев назад, чтобы написать статью о нашем приюте, но, и закончив работу, продолжала приезжать и жертвовать ради нас своим временем и деньгами. Здесь она с вами и познакомилась.
   Фейт встрепенулась:
   – Неужели?
   – Да. Просто удивительно, как вы сразу друг другу понравились. Помню, в первые дни вы сидели на ступеньках и говорили часами. Потом я спросила вас об этом, и вы сказали, что впервые в жизни начали верить в реинкарнацию, так как хотя вы с Дайной никогда раньше не встречались, но, несомненно, были очень близки в какой-то иной стадии вашего существования. По вашим словам, она была единственным человеком, которому вы могли полностью доверять.
   Фейт немного подумала, прежде чем сформулировать следующий вопрос.
   – А я никогда не претендовала на способности экстрасенса?
   Карен удивленно приподняла брови:
   – Никогда этого не замечала. В разговорах со мной вы тоже никогда не упоминали об этом. Вы всегда стояли обеими ногами на земле – даже посмеялись над собой из-за того, что допускали возможность реинкарнации.
   – А Дайна?
   – От нее я тоже никогда не слышала ничего подобного.
   «Это, – подумала Фейт, – не значит ровным счетом ничего». Дайна явно стремилась по возможности четко разделять различные области своей жизни. Но Фейт не была уверена, в какой из этих «областей» было ее место – в гуманитарной сфере, куда относился приют для женщин, которым Дайна, безусловно, сочувствовала, или же сфере профессиональной, куда относился материал для статьи, возможно, подвергший опасности их обеих.
   – Дайна много времени проводила здесь перед исчезновением? – спросила она наконец.
   – Нет, мы не видели ее несколько недель. Только после несчастного случая с вами она пришла рассказать о происшедшем. Мы хотели послать цветы или навестить вас, но Дайна нас отговорила.
   – Вот как?
   Карен кивнула:
   – Дайна сказала, что вы в коме, что врач возражает против лишних посетителей и что она будет держать нас в курсе дела. После этого она приходила еще несколько раз, и больше мы ее не видели. У нас было много дел, да и прошло время…
   Фейт поняла, что о ней просто забыли. Хотя это причинило ей боль, она постаралась улыбнуться.
   – Естественно.
   – Я очень сожалею, Фейт. Мы с вами не были особенно близки, но мне следовало быть более внимательной.
   – Не беспокойтесь об этом. Одна из положительных сторон потери памяти – то, что забываешь старые обиды. Карен, можно мне повидать тех женщин, с которыми, по вашим словам, я дружила?
   – Боюсь, что сегодня для этого не самый удачный день – сейчас здесь только Кэти. Это она пытается играть на фортепиано. Ее мать, Андреа, совершила глупость, встретившись пару дней назад со своим бывшим супругом, и сейчас она в больнице. Что касается Евы, то она уехала из города навестить родственников, но должна вернуться со дня на день.
   Фейт уже начинала привыкать к подстерегающим ее почти на каждом шагу разочарованиям. Несколько секунд она прислушивалась к отдаленным неуверенным звукам рояля.
   – Очевидно, Кэти мне действительно ничем не поможет. Сколько ей лет?
   – Семь, хотя она выглядит старше. – Карен снова печально улыбнулась. – В этом доме все взрослеют слишком быстро. Конечно, вы можете с ней поговорить. Насколько я помню, вы ей всегда нравились.
   – А Дайна тоже ей нравилась?
   – Да, очень.
   Девочка сидела одна в помещении, очевидно, служившем общей музыкальной и игровой комнатой. На ней были белые брюки и майка; длинные светлые волосы, зачесанные назад, придерживались розовыми пластмассовыми заколками. Она походила на куклу Барби. Кэти с серьезным видом выслушала объяснения Карен, что Фейт «была больна и теперь помнит все не так хорошо, как ей хотелось бы».
   Фейт на мгновение ощутила себя покинутой, когда Карен оставила ее с девочкой, но потом села рядом с ней на скамью и сказала:
   – Привет, малышка. Что ты играешь?
   Кэти окинула Фейт внимательным взглядом голубых глаз, потом снова посмотрела на клавиатуру, дважды нажала на белую клавишу и только потом ответила:
   – Что-то из «Прекрасного мечтателя», но мне это не нравится. Я не могу много играть одно и то же. Вас долго не было, и никто не может научить меня чему-нибудь новому. – Девочка явно постаралась, чтобы последняя фраза не звучала обвиняюще.
   – Я очень сожалею об этом, Кэти.
   Не раздумывая, Фейт положила руки на клавиатуру и сыграла несколько тактов.
   – Ты бы хотела это выучить? Это называется «Лунная соната». Красиво, правда?
   Музыка… До сих пор она не помнила, что знает ее.
   Кэти критически склонила голову набок:
   – Звучит грустно.
   Фейт перестала играть.
   – Так и есть. Я забыла, что это грустная пьеса. Тогда мы с тобой разучим что-нибудь другое. В следующий раз я принесу ноты, ладно?
   – Вы уже обещали, что принесете.
   Голос девочки звучал равнодушно, по ее виду можно было легко догадаться, что девочку так часто обманывали, что она не верит уже никому.
   Это вызвало у Фейт неприятное чувство, но она ограничилась фразой:
   – Теперь я не забуду.
   Кэти снова посмотрела на нее:
   – А где Дайна?
   Фейт была застигнута этим вопросом врасплох.
   – Не знаю, Кэти, – честно призналась она.
   – Почему же вы ее не спросите? – рассудительно осведомилась девочка.
   – Если я не знаю, где она, то едва ли могу это сделать.
   – А вы закройте глаза и спросите, – посоветовала Кэти, и теперь в ее голосе послышались нотки нетерпения. – Вы всегда так делали. Это была игра, в которую играли вы обе. Вы закрывали глаза и говорили: «Дайна, позвони мне», и телефон сразу же звонил.
   – Неужели? – ошеломленно спросила Фейт.
   – Конечно. Разве вы этого не помните?
   – Нет, – вздохнула Фейт. – Не помню.

Глава 5

   – Вы почти все время молчите с тех пор, как мы вернулись из приюта, – заметил Кейн.
   Это соответствовало действительности, но Фейт не хотелось говорить о том, что она узнала в Хейвн-Хаузе. Фейт рассказала только основное – что она и Дайна познакомились в приюте и часто проводили там время. Без лишних эмоций Фейт сообщила, что была замужем за человеком, который ее оскорблял, развелась с ним, но ничего об этом не помнит. Она не упомянула о разговоре с девочкой и о том, что, как выяснилось, и прежде, до аварии, поддерживала телепатическую связь с Дайной.
   Фейт все еще не могла до конца в это поверить.
   – Вы тоже что-то не слишком разговорчивы.
   Она беспокойно мерила шагами гостиную, пока не остановилась возле рояля, стоящего в углу у стеклянных дверей, выходящих на балкон. Снаружи было темно. Сейчас уже было слишком поздно что-либо предпринимать – куда-то идти, задавать вопросы, пытаться продвинуться хотя бы на дюйм к разгадке исчезновения Дайны, – и если это сводило с ума Фейт, то можно было хорошо себе представить, что испытывает Кейн.
   Впрочем, для него это продолжалось уже несколько недель, и теперь он должен понимать, что бессмысленно доводить себя до изнеможения, что еда и сон по-прежнему необходимы, что приходится мириться с моментами бездействия, как бы отчаянно ему ни хотелось продолжать поиски.
   – Похоже, сегодня нам обоим не слишком повезло, – сказал Кейн. – Ричардсон не смог сообщить ничего нового о вашем несчастном случае, а вам в приюте тоже не удалось выяснить ничего полезного.
   Фейт села на стул у рояля и начала рассеянно наигрывать одной рукой мелодию, глядя на скользящие по клавишам пальцы с алыми ногтями.
   – Ненавижу вынужденное бездействие, – пробормотала она.
   Теперь Фейт играла обеими руками – тихая музыка отвлекала ее от тиканья часов на стене, но не могла заглушить ощущения напрасной потери времени. Минуты и часы ускользали слишком быстро…
   Кейн пересек комнату и облокотился о рояль.
   – Вы хорошо играете.
   Погруженная в музыку и забывшая обо всем Фейт внезапно ощутила неуверенность. Ее пальцы начали спотыкаться, взяли несколько фальшивых нот и наконец застыли.
   – До сегодняшнего дня я даже не знала, что умею играть на рояле. А Дайна тоже играла?
   – Нет. – Кейн печально улыбнулся. – Она утверждала, что ей медведь на ухо наступил и что музыка для нее просто набор звуков. Поэтому я считал великодушным с ее стороны, что она не уходила из комнаты, когда я играл.
   Фейт подумала, что на месте Дайны она мирилась бы с чем-то и более серьезным, чем звуки фортепиано, если бы это позволяло проводить время с Кейном. «Но ведь в него влюблена не ты, а Дайна, – напомнила она себе. – Ты ощущаешь ее воспоминания и ее эмоции, а не свои собственные».
   Пытаясь переключить ее на что-то другое, Фейт вспомнила сон, который видела днем.
   – Разве не может случиться, – осведомилась она, – что исчезновение Дайны не связано ни с ее работой, ни с моим прошлым, что она просто оказалась в неподходящем месте в неподходящее время и поэтому попала в переделку?
   – Конечно, может, – кивнул Кейн. – Именно так считает полиция, потому что ей не удалось добыть доказательства противоположного. Но я в это не верю – и вы, по-моему, тоже.
   Поколебавшись, Фейт спросила:
   – На Дайну когда-нибудь нападала собака?
   – Насколько я знаю, нет, – с удивлением отозвался Кейн. – Напротив, животные ее любили. А почему вы спрашиваете?
   – Я… сегодня я видела еще один сон. Когда вздремнула после ленча. Как была одета Дайна в день своего исчезновения? В джинсы и голубой свитер?
   – Да. – Кейн выпрямился, беспокойно барабаня пальцами по полированной поверхности рояля. – Что именно вам снилось, Фейт?
   – Ничего полезного для поисков Дайны – поэтому я вам и не рассказывала раньше. Было слишком темно, чтобы догадаться, где это происходит. Дайна припарковала джип возле какого-то здания и стала к нему осторожно подбираться. Она была очень возбуждена и настороженна – возможно, даже испугана. А потом откуда-то выскочила большая собака и бросилась на нее.
   – Вы уверены, что собака на нее напала?
   Фейт припомнила горячее дыхание животного, острые зубы, раздирающие ее плоть, и несколько раз кивнула:
   – Да, уверена.
   Лицо Кейна стало мрачным.
   – Вчера вы были уверены, что ее пытали.
   – Кейн, все эти вспышки воспоминаний о Дайне обрывочны и непоследовательны. Я не могу сказать вам, в каком порядке все происходило, случилось ли это несколько месяцев назад или только вчера. Но я уверена, что сегодня видела во сне происходившее в ту ночь, когда она исчезла. Дайна подверглась нападению, и, если бы такое случилось раньше, вы бы об этом знали. Думаю, эпизод с собакой был частью того, что привело к ее исчезновению.
   – А пытки? – Кейн с трудом произнес это слово.
   – Я по-прежнему уверена, что ее пытают… или пытали. Очевидно, похитителям нужны какие-то сведения, которые она не желает им сообщать.
   – Как вы можете быть в этом настолько уверены?
   Фейт собрала всю силу воли, чтобы, не дрогнув, выдержать его взгляд.
   – Не знаю. В приюте мне сказали, что после нашего знакомства мы с Дайной вели себя как сестры. Я не могу объяснить странные ощущения, которые испытываю после выхода из комы. Но я убеждена, что все, виденное мной во время этих непонятных вспышек, происходило в реальности. Между мной и Дайной существует тесная телепатическая связь.
   – Тогда почему вы не в состоянии сказать, где она?
   – Не знаю. Мне очень жаль…
   Кейн склонился к ней:
   – А вы пытались связаться с ней непосредственно?
   Фейт припомнила слова Кэти о том, как легко ей удавалось это делать. Но что, если попытка окончится неудачей и оборвет существующую хрупкую связь?
   – Ну? – настаивал Кейн.
   Фейт чувствовала себя загнанной в угол.
   – Я не знаю, как этого добиться, – прошептала она.
   – Должен существовать какой-то способ, – настойчиво продолжал Кейн, воодушевленный надеждой. – Сосредоточьтесь, Фейт. Закройте глаза и думайте о Дайне.
   Ей не хотелось этого делать. С закрытыми глазами мрак, окутывающий ее память, становился еще более жутким. Но она не могла отказать Кейну.
   Фейт закрыла глаза и попыталась сконцентрировать внимание на Дайне, не думать ни о чем, кроме того, где она может находиться…
   – У нас нет доказательств, – покачала головой Дайна.
   – Тогда мы должны их добыть, – отозвалась Фейт. Несколько секунд она задумчиво грызла ноготь. – Только надо действовать осторожно. Эти ребята играют всерьез.
   – Можешь меня не предупреждать. Если то, что мы подозреваем, правда, значит, они уже убивали, чтобы сохранить свою тайну, и не станут колебаться, чтобы убить снова.
   – Я уверена, что это правда. Так что нам понадобится страховка – что-нибудь, чем мы могли бы воспользоваться, если нас прижмут к стене.
   – Фейт… – На секунду Дайна заколебалась. – Я знаю, чего ты лишилась, и понимаю твои чувства…
   – Ничего ты не знаешь. – Ее голос звучал резко. – Эти чертовы ублюдки отобрали у меня абсолютно все, Дайна, и вышли сухими из воды.
   – Тем более нам следует быть осмотрительными, – предостерегла подругу Дайна. – Мы должны твердо во всем убедиться, Фейт. Должны иметь доказательства, с которыми можно обратиться в суд. Иначе ты никогда не добьешься справедливости.
   – Справедливости? – На губах Фейт мелькнула странная улыбка. – Да, конечно…
   – Фейт…
   Внезапно лицо Дайны стало зыбким, расплылось и исчезло. На смену ему пришло другое видение.
   Она снова оказалась в сырой и темной комнате, с привязанными к подлокотникам стула запястьями. Ее руки онемели, и, посмотрев на них, она увидела, что проволока разрезала плоть почти до кости. Кровь мерно капала на пол. Интересно, сколько у нее еще осталось крови…
   – Говори…
   Мужской голос звучал удивительно спокойно, почти мягко. Она пыталась посмотреть на него, но темнота и опухшие веки позволяли разглядеть только нависающий над ней силуэт.
   – Все, что ты должна сделать, чтобы прекратить боль, это сообщить мне то, что я хочу знать, Дайна.
   Она молча покачала головой.
   Кулак снова обрушился на нее. Удар был таким жестоким, что отбросил голову назад, едва не сломав шею. «Еще один такой удар, – с безразличием подумала она, – и он уже никогда не узнает то, что ему нужно».
   В темноте прозвучало ругательство, свидетельствующее, что невидимый наблюдатель согласен с ней.
   – Осторожнее! – проворчал он. – От мертвой мы уже точно ничего никогда не узнаем.
   Она хотела сказать, что это всего лишь вопрос времени, что ее жизнь по капле вытекает на холодный цементный пол, но знала, что если откроет рот, то начнет кричать, а этого нельзя допустить.
   – Только скажи нам, Дайна, где это искать, и мы тебя отпустим.
   Если бы ей хватило сил, она бы рассмеялась. Отпустят? Она знала, что на своих ногах уже никогда не покинет сырую и холодную комнату, что больше никогда не увидит солнечного света, никогда не увидит Кейна…
   Неужели им непонятно, что она это знает!
   Еще один удар – возможно, чуть менее жестокий, но в тот момент она была не в состоянии об этом судить, так как боль постоянно пронизывала ее тело обжигающими волнами. Они уже практически убили ее – садистские удары лишь довершали дело.
   – Это не сработает, – равнодушно заметил палач, обращаясь к наблюдателю. – Я тебя предупреждал.
   – Тогда начни ломать ей пальцы.
   – Она не почувствует боли. У нее онемели руки.
   – Значит, сломай ей что-нибудь, что она почувствует… – посоветовал из мрака безликий голос.
   Тень вновь нависла над ней. Дайна отчаянно пыталась думать о чем-нибудь другом…
   Словно бы для того, чтобы пощадить ее, видение снова сменилось. Теперь она быстро шла по смутно знакомому коридору.
   – Фейт! – Дайна догнала ее и обеспокоенно нахмурилась. – Тебе удалось узнать что-нибудь?
   – Нет, – ответила Фейт. – Ничего. Но, рано или поздно, нам представится еще один шанс.
   Обе женщины говорили тихо и не позволяли себе расслабиться, пока не добрались до лестницы и не начали спускаться.
   – У нас слишком мало времени, – заметила Дайна.
   – По-моему, мой телефон прослушивают, – сказала Фейт.
   – Что? – Дайна даже остановилась на ступеньке, не в силах сразу совладать с охватившей ее тревогой.
   – Это просто неясное ощущение, но я уверена, что права.
   Дайна молчала, а когда они спустились в гараж, схватила Фейт за руку.
   – У меня тоже неясное ощущение, и притом скверное, – призналась она. – В одиночку мы не справимся, Фейт. Нам нужна помощь.
   – Ты ведь знаешь, Дайна, что я не доверяю копам.
   – Знаю. Но есть один сотрудник ФБР, на которого я могу положиться.
   – Сотрудникам ФБР я доверяю еще меньше.
   – Но мне ты доверяешь? А я доверяю ему, – заявила Дайна.
   Фейт поколебалась несколько мгновений, затем покачала головой:
   – Пожалуйста, не надо. Я хочу еще раз попробовать найти доказательства. Это очень важно для меня.
   Теперь настала очередь колебаться Дайне. Наконец она кивнула:
   – О'кей, подождем еще несколько дней.
   – Неделю. Мне нужна минимум неделя.
   – Хорошо, пусть будет неделя, – неохотно согласилась Дайна. – Но после этого я обращусь в полицию. Понятно?
   – Договорились, – кивнула Фейт. – А сейчас давай убираться отсюда, пока кое-кто не увидел нас вместе.
   Они быстро направились каждая к своему автомобилю. Фейт завела мотор и подождала, пока джип Дайны выедет из гаража. Место казалось ей слишком темным, и она поспешно заперла дверцы машины.
   Посмотрев на лежащую рядом с ней на переднем сиденье большую сумку, Фейт пробормотала:
   – Прости, Дайна. Но ты бы попыталась меня остановить, а я не могу позволить им ускользнуть и на этот раз…
   Вздрогнув, Фейт открыла глаза, обнаружив, что лежит на диване в гостиной, укрытая одеялом. Она смутно ощущала, что прошло немало времени…
   – Фейт!
   Кейн присел на краешек дивана и коснулся ее щеки. Его лицо было бледным и напряженным.
   – Господи, больше никогда этого не делайте!
   – Чего не делать? – переспросила она. – Что произошло?
   – Вы отключились и так напугали меня. Я попросил вас сосредоточиться на попытке связаться с Дайной, и в следующий момент вы соскользнули со стула. Вы ни на что не реагировали, и если бы не нормальный пульс и ровное дыхание, я бы сразу же вызвал «Скорую помощь».
   – И надолго я отключилась?
   – Больше чем на час. Уже почти полночь. – Вздохнув, Кейн убрал руку от ее лица и откинулся назад. – Ной рассказывал мне о таких вещах. Некоторые экстрасенсы, которых он встречал, впадали в состояние транса, не подавая видимых признаков жизни, как будто мобилизуя всю энергию на использование «шестого чувства». Нечто подобное происходило с вами, поэтому я не стал вмешиваться. Как вы себя чувствуете?
   Оценив свое физическое состояние, Фейт пришла к выводу, что чувствует себя нормально, только немного устала. Однако к эмоциональному состоянию это не относилось. «Состояние транса» походило на падение в бездонную черную яму, и этот опыт ей очень не хотелось больше повторять.
   – Со мной все в порядке, – ответила она. – Только, пожалуйста, никогда не просите меня делать это снова.
   Кейн кивнул.
   – Но это сработало? – осведомился он. – Вам удалось связаться с Дайной?
   Фейт не хотела сообщать Кейну подробности сцены пыток. Ему незачем это выслушивать. Лучше сосредоточиться на двух других сценах.
   – Ну?
   Она покачала головой:
   – Я не связалась с Дайной в том смысле, какой вы имели в виду. Это были… просто сцены из прошлого, но думаю, на сей раз более полезные, чем прежде.
   – В каком смысле? Что вы видели? – Кейн едва мог усидеть на месте от нетерпения.
   Фейт рассказала ему то, что помнила о двух сценах, которые как будто доказывали, что они с Дайной вместе проводили какое-то расследование. Она старалась припомнить детали, но сознавала, что в результате возникает еще больше вопросов – включая тот, который особенно не давал ей покоя. Что именно она скрывала от Дайны и каким образом вообще могла что-либо от нее скрывать, если они вступали в контакт так легко, как утверждала Кэти?
   «Она всего лишь маленькая девочка и, возможно, поняла это не совсем правильно…»
   На мгновение Фейт застыла, не понимая, принадлежит ли эта мысль ей или кому-то еще, но не нашла ответа.
   – Значит, это должно быть как-то связано с моим прошлым – с тем, что случилось в Сиэтле, – закончила она. – Вот почему я твердо решила, что на этот раз им не удастся ускользнуть. Мы искали доказательства, и я что-то нашла – что-то не слишком большое по размеру, что можно было спрятать в моей сумке, – но не сообщила об этом Дайне, по крайней мере, тогда.
   – И вы понятия не имеете, что это за доказательство?
   Фейт покачала головой:
   – Это походило на кино – как будто я смотрела и слушала, как они… как мы разговариваем. Не знаю, о чем думала Дайна, а о чем – я. Мне известно только то, что я что-то обнаружила, но по какой-то причине не хотела говорить об этом Дайне – во всяком случае, пока я не смогу…
   – Не сможете что?
   Фейт пыталась поймать ускользающее воспоминание, но потерпела неудачу.
   – Не знаю. Простите.
   – Подумайте как следует, Фейт. Может быть, это помогло бы нам узнать, где находится Дайна.
   Кейн смотрел на нее с такой мольбой, что она сдалась.
   Фейт нехотя представила себе холодное сырое помещение с цементным полом и двух мужчин, допрашивавших Дайну, один из которых пытал ее, не проявляя при этом никаких эмоций, а другой настойчиво требовал получить от нее информацию, прежде чем она умрет.
   «Она умирает – я знаю! Как мне сказать ему это?»
   И тотчас же в голове у нее послышался отдаленный шепот:
   «Ты не должна ему рассказывать!»
   – Фейт?
   – Не думаю, чтобы это нам помогло, – спокойно ответила она. – Коридор здания, где я искала доказательства, показался мне смутно знакомым, но я понятия не имею, где это находится. Я вообще не знаю, где происходили эти две сцены.
   – Но вы бы узнали эти места, если бы увидели их снова?
   – Коридор – да. А другое место… Трудно сказать. Но то здание, где находится коридор, кажется более важным. Если я искала там доказательства и что-то нашла, значит, это должно помочь нам отыскать Дайну, верно?
   – Хотел бы я знать.
   – Мы можем поискать его. Начнем с наиболее вероятных мест – здания, где я работала, и других, где я могла бывать. Для начала достаточно, не так ли?
   – Да, конечно…
   Глядя на Кейна, Фейт внезапно испытала острое чувство одиночества. Он был целиком и полностью сосредоточен на Дайне, думая лишь о способах найти ее. Это снова напомнило Фейт, что у нее нет никого и ничего…