К великому сожалению, большинство открывающихся современных обителей, как и приходских храмов, ориентировано на пожертвования спонсоров. То, что, может быть, неизбежно для приходов, недопустимо для монастырей. Доходит до того, что монахи или монахини стоят с ящиками для пожертвований на улицах городов, вызывая всеобщее презрение, служа соблазном для мирян, позоря этим иноческий чин и получая сильнейший душевный вред. Современные, большей частью далекие от Церкви и порой совсем не верующие «спонсоры» не очень-то расположены расставаться со своими кошельками. Да и насколько нравственно восстанавливать храмы на такие средства? Есть канонические запрещения принимать пожертвования от некоторых лиц. Участие в восстановлении храмов Божиих есть великая честь. Понимающие это благочестивые люди сами охотно принесут свои пожертвования.
 
   Изначала монашествующие кормили себя трудом своих рук, как заповедали нам преподобные и богоносные Отцы. Это заложено в отеческие уставы, чаще всего со ссылкой на св. ап. Павла, говорившего: Нуждам моим и находящихся со мною послужили вот эти мои руки (Деян. 20; 34). Типикон, между прочим, вообще запрещает принимать что-либо на содержание монастырей: «От праведных трудов и от своего делания дневную пищу получим себе и прочее, потребное для тела. Стяжание же от чужих трудов вносить как-либо отнюдь нам не на пользу, и тем более, поскольку мы страстные и душою немощные,– принимать в обители. Но, как яда смертоносного, до'лжно отбегать и отгонять его собравшимся в единое братство, как мы приняли от Божественных Писаний, по разуму соглашающему и утверждающему, который мы возлюбили»..
 
   Древние Отцы так и поступали. Монахи были всеми уважаемыми тружениками.
 
   На такой основе существовали все без исключения православные монастыри в языческом окружении. Запрещалось также вступающему в обитель вкладывать в нее какую-либо собственность. Впоследствии, во времена христианские, монастыри имели многих благотворителей из числа знатных и богатых людей. Благотворить обителям считалось почетным делом, и монастыри по большей части ни в чем не нуждались. Наше же положение больше похоже на то, какое было в древности. Мы живем в нехристианском, и порой враждебном окружении. Во всех отношениях будет лучше, если мы будем кормить себя и восстанавливать руины трудами своих рук. Только так мы сможем быть независимыми от прихотей мира.
 
   Преподобный Нил Синайский жестко порицает попрошайничество в монашеской среде: «Они так же неотступно, как тунеядцы, стоят при дверях богачей, подобно невольникам, бегают пред ними на площадях, расталкивая подходящих к ним близко, разгоняя встречных, стараются доставить им удобнейший проход. И делают это по нужде к трапезе, не научившись удерживать сластолюбия при лакомых яствах». «А мы, когда имеем в чем надобность, подобно молодым псам, которые, весело махая хвостом, ласкаются к бросающим голую, может быть, кость или крошки, сбегаемся к богатым. Называем их благодетелями и попечителями христиан и, одним словом, приписываем им всякую добродетель, хотя они до крайности порочны, только бы успеть нам в желаемом; не любопытствуем узнать, как жили святые, соревновать добродетели которых, конечно, и мы предполагали»..
 
   Знаем, что многие будут не согласны с нами, особенно в разоренной провинции. Но, братия, где вера ваша? Есть способы воздвигать храмы и обители без унизительного хождения по банкам и фирмам с протянутой рукой, унизительного не для нас, а для Церкви.
 
   Существуют многочисленные примеры, когда в наше полуголодное время восстанавливаются храмы и монастыри, практически без всякого участия в этом светских властей и капитала «новых русских». Необходим только труд и некоторая смекалка. Самый дорогой капитал любой обители и храма – это люди. Если их организовать, с Божией помощью, они свернут горы. Есть случаи, когда в целом разоренном районе, где все предприятия стоят и население питается исключительно тем, что выращивает на своих огородах, строится только один объект – православный храм.
 
   Святейший Патриарх Алексий II однажды сказал, что Церковь для своего благотворительного служения нуждается в средствах, для этого приходам необходимо самим создавать экономическую базу; будущее за теми приходами и монастырями, которые сумеют это сделать.
 
   Экономические вопросы решаются очень просто, если монастырь займется собственным производством. При использовании современной техники, грамотном ведении хозяйства и некотором знании основ экономики, в этом нет ничего сложного и трудоемкого. Можно пригласить на работу сведущих мирян, чтобы организовать небольшое производство или сельское хозяйство. Если пользоваться современными методами и современной техникой, при небольших трудозатратах можно иметь стабильный доход, которого вполне хватит на восстановление и содержание обители. Это позволит быть независимыми от прихотей «спонсоров» и избавит братию от тяжкой обязанности посещать мир, не говоря уже о том, что у иноков появится больше времени для занятия молитвой и душеполезным чтением.
 
   Печально видеть почти повсеместное отношение к паломникам как к неким доходным «православным туристам» или бесплатной рабочей силе. В редких и очень редких православных обителях заботятся о том, чтобы паломникам, этим «гостям Божией Матери»., были предоставлены удобные условия для проживания, достаточное питание и возможность присутствовать за богослужениями, не говоря уже о том, что в иных монастырях принимать паломников отказываются вовсе. Не так было в лучших обителях дореволюционной России.
 
   Допустимо просить паломников разделить некоторые труды насельников обители. Да паломники большей частью и сами желают внести свою трудовую лепту. Но нехорошо и даже греховно спекулировать на этом святом желании. Например, поручая паломникам самую тяжелую и грязную работу или под предлогом того, что «послушание выше поста и молитвы», не позволять им посещать богослужения, ради которых они в основном и приезжают в обитель. Необходимо также учитывать физические силы и здоровье паломников,– большей частью, людей пожилых, чтобы не быть нам, братья, истязанным на мытарстве убийства, где, между прочим, истязается и такой грех, как принуждение работать больного человека с вредом для его здоровья.
 
   Поощряется тенденция при женских монастырях устраивать богадельни, детские приюты, широко поставленную патронажную службу. Порой это делается с целью привлечь спонсоров, иногда – по другим побуждениям. Сестры, которым не хватает ни сил, ни времени на работы по восстановлению и содержанию монастыря, должны заниматься также и деятельностью, более свойственной благочестивым мирянам. А ведь они еще регулярно посещают длительные монастырские службы. Бескорыстные труженицы ухаживают за больными, воспитывают беспризорных детей, работают в больницах, посещают на дому пожилых людей, порой из последних сил, почти всегда ценою собственного здоровья, тогда как древние Отцы считали, что настоящее монашество должно приводить к душевному и телесному здравию..

6. Устав должна начертать жизнь

   Очевидно, что устав в обители должно вводить постепенно, с большим рассуждением. Он не должен быть плодом кабинетных измышлений, а должен рождаться из жизни, отвечать требованиям обстоятельств и силам, душевным и телесным, новоначальных послушников, кои в современных обителях составляют большинство. «Правило должно быть для человека, а не человек для правила» (свт. Игнатий). Содержание должно предшествовать форме, а не форма содержанию. Необходимо осознать, что и «Общежительный устав» игумена Серафима (Кузнецова) во всей своей полноте для современных монастырей, к сожалению, тоже уже не приемлем, хотя из него с пользой для обители могут быть взяты общий принцип и отдельные положения.
 
   Чтобы монашество восстановилось во всей своей красоте, необходимо очень многое. Прежде всего – чтобы некоторые из тех, кому дана Богом власть в Церкви, те, от кого зависит благостояние св. Божиих обителей, поняли, что к делу возрождения монашества нужно подходить осторожно и терпеливо. Монашество разнообразно в своих формах и проявлениях. Косное, стандартное отношение к духовной жизни монастырей недопустимо; оно погубит монашество. Каждый монастырь, как и каждый человек, имеет свои индивидуальные особенности; это относится также к монастырскому уставу.
 
   Ошибкой будет безрассудно копировать без изменений устав никогда не закрывавшегося Псково-Печерского монастыря или открытых в годы гонений обителей, например, Троице-Сергиевой Лавры или Пюхтицкого монастыря. Материальное положение новооткрытых обителей, количество насельников, их дух, настрой, духовная опытность, возраст, образование и т. д.– все это уже совсем иное. Даже времена сейчас иные. Иное и положение Церкви, по сравнению с тем, когда в 1943 году была возобновлена, например, Троице-Сергиева Лавра, и с теми годами, когда она возрастала. Во вновь открытых монастырях есть свои положительные стороны и свои проблемы: больше, конечно, проблем. Нельзя этого не учитывать.
 
   Нельзя требовать от новоначальных послушников подвига преуспевших иноков; ошибочно спешить постригать насельников ради того, чтобы возрастало их количество. Образцово-показательные монастыри обернутся, в конце концов, позором для монашества и соблазном для мирян. Вместо проповеди Евангелия и возрождения Церкви они только оттолкнут от нее малых сих.
 
   Еще на Первом Всероссийском монашеском съезде шел разговор об уменьшении количества монастырей в России с той целью, чтобы в них возрос уровень духовной жизни. В епархиях, где открывается большое количество монастырей, духовная жизнь в них, как правило, низка, не успевает развиться, на что, между прочим, влияет и материальная нужда. Есть случаи, правда, немногочисленные, когда насельники новооткрытых монастырей расходятся кто куда, и обитель просто закрывается. Возрождение монастырей должно проходить естественным, а не искусственным путем. Люди приходят в них все же не для того, чтобы строить только стены и восстанавливать памятники архитектуры, а прежде всего – для духовного возрастания.
 
   В последнее время получила развитие следующая практика: монашеская обитель открывается не сразу, а вначале при храме организуется община, с некоторыми элементами монашеской жизни. Она даже не называется и не считает себя монастырем, тем более что вначале много приходится заниматься восстановительными работами и организацией хоть какой-то экономической основы будущей обители. Постепенно при храме образуется братство, естественным образом складывается устав. Со временем, когда члены общины духовно подрастают и является материальный достаток, встает вопрос об открытии монастыря. Должно признать такую практику очень разумной и наиболее соответствующей традиционным принципам создания большинства православных обителей. Община при храме может существовать сколь угодно долго, не принимая на себя никаких обязательств и не возлагая непосильного бремени на насельников.
 
   Открытие монастыря – великое и сложное дело. Прежде всего необходимо, чтобы на это была воля Божия. Затем от устроителей потребуется решение множества задач: организационных, материальных и духовных. Поэтому не нужно спешить придавать общине формы монастыря, а насельникам – вид монахов. Попытки сделать это преждевременно приведут к тому, что форма только разрушит с таким трудом собранное содержание и приложит насельникам скорби, которых и так хватает. Устроение монастыря должно произойти само собой в предназначенное Богом время.
 
   Не нужно также спешить создавать при такой общине детский приют или богадельню, духовное училище, гимназию или другие благотворительные организации. Все это само по себе неплохо и в наше время особенно необходимо, но вначале нужно устроить монастырь, собрать братию, организовать прочную материальную базу. И уже со временем, накопив достаточно сил и средств, начинать при обители миссионерскую и благотворительную деятельность.
 
   Все хотящие видеть хорошо понимают состояние современного православного монашества. Не будем тешить себя иллюзиями: оно в глубоком упадке. Собственно, после семидесяти лет безбожия, кровавых гонений, расстрелов священнослужителей и разгонов монастырей, ничего другого не может быть. Но в соответствии с пророчествами Отцов, а также русских праведников последнего времени, непоколебимо веруем, что монашество в нашем Отечестве возродится. Оно уже и начало возрождаться, пусть в основном, пока со строительства стен. Достойно удивления уже то, что тысячи молодых людей, воспитанных большей частью в нецерковных, порой – в безбожных семьях, несмотря на многочисленные соблазны и возможности, которые предоставляет современное цивилизованное общество, неожиданно изъявляют желание избрать многотрудный путь монашеской жизни. Среди них есть люди как не очень образованные, так и с достаточно высоким, по меркам мира сего, уровнем образования.
 
   Будем надеяться, что милостью Божией монастыри будут восстановлены, откроются новые обители, а в уже открытых жизнь наладится. Немаловажно для этого – подобрать наиболее разумный, подходящий устав, чему призвана поспособствовать книга «Мужской общежительный устав», написанная в начале XX в. игуменом Серафимом (Кузнецовым).

Что должен знать желающий поступить в современный монастырь?

I. «О бедственное время, о бедственное состояние!»

1. Сияние святых Божиих

   Множество святых просияло на земле от сотворения мира. Особенно много было явлено их в первые века Христианства – времена апостольские, эпоху мучеников и «золотой век» монашества... Много способствовало этому наличие духоносных учителей, коими обиловали эти времена.
 
   Человек, попадавший в первохристианскую общину, оказывался в высоко-духовной атмосфере. Он видел многочисленные проявления благодати Духа Святаго в окружающих его христианах. Община почти всегда руководилась духоносным мужем, порой из самих апостолов или их близких учеников, которые либо были самовидцами Слова (Лк. 1; 2), либо передавали рассказы людей, непосредственно видевших Господа нашего Иисуса Христа. Это много способствовало укреплению веры слушающих. Кроме руководителя, среди христиан обязательно имелись другие духоносные мужи и жены. Даже в больших городах общины были немногочисленны и духовно едины. Составлявшие их христиане, в большинстве своем, были не новоначальными, а духовно преуспевающими. Поэтому Священное Писание вполне заслуженно именует их святыми: Всем находящимся в Риме возлюбленным Божиим, званым святым: благодать вам и мир (Рим. 1; 7).
 
   Святость, духовное совершенство являлись нормой духовной жизни первохристианских общин. Христиане были столь духоносны, столь устремлены в небесное царство, что ничто не удерживало их на земле. Большинство из них были готовы на мученичество и желали его. В таком окружении, при обилии многочисленных назидательных примеров, духовный рост совершался скоро и знаменовался обильным явлением духовных плодов. Когда вы сходитесь и у каждого из вас есть псалом, есть поучение, есть язык, есть откровение, есть истолкование,– все сие да будет к назиданию. Если кто говорит на незнакомом языке, говорите двое, или, много, трое, и то порознь, а один изъясняй. И пророки пусть говорят двое или трое, а прочие пусть рассуждают. Если же другому из сидящих будет откровение, то первый молчи. Ибо все один за другим можете пророчествовать, чтобы всем поучаться и всем получать утешение (1 Кор. 14; 26-27, 29-31). Удивительное, чудное было время!
 
   Первые монашеские общины по сути повторили общины первохристианские. Шли годы, многое менялось в мире. Оставалось неизменным одно – Истина. А те, кто жил по ее законам, во все века достигали святости. «Потомки имеют священный долг писать о божественных подвигах Святых Отцов их эпохи и о прилежном труде, который те подъяли, дабы приблизиться к Богу. Когда мы пишем о святых, мы, естественно, снова получаем пользу, потому что при этом мы их вспоминаем и стараемся им подражать, и тогда святые умиляются и помогают нам, чтобы и мы пришли к ним»,– так писал афонский старец схим. Паисий (Эзнепидис, љ1994)..
 
   И в наши оскудевшие духом времена посылаются Богом святые в мир. Приходят они для того, чтобы вознести молитву к Престолу Божию за погрязший в грехах человеческий род, дабы он не погиб окончательно. Но прежде всего для того, чтобы своей жизнью явить людям величие Евангельских идеалов. Преподобный Варсонофий Оптинский говорил, что конец веков не наступит до тех пор, пока будет совершаться молитва святых за мир. «Токмо праведники Твоими мир сей стоит доселе, и ради святых Твоих, в мире живущих, даеши еще время и мне, грешному, покаятися, Неизследимый Боже»... Один из таких святых, которым Господь благословил наши времена, схим. Паисий Святогорец.
 
   Неслучайно святой человек является в мир в то или иное время в определенном месте. Неслучайно Божия благодать внушает ему совершить какие-либо дела и изречь или записать какие-либо слова. Глубокий смысл имеет и выбор темы написанной книги. Мир во все века вопрошает Христову Церковь о том, что есть Истина, и Церковь не остается безгласной. Ответ миру на его искания – Божии святые.
 
   Старческий подвиг схим. Паисия имеет особенное значение для христиан нашего времени, как впрочем, подвиг любого святого для своего времени. Будучи подлинным исихастом и одним из великих подвижников Афонской Горы, отец Паисий достиг опытных познаний в духовной жизни. Соединяя свой духовный опыт с глубоким знанием Свящ. Писания и святоотеческих творений, он сумел мудро передать его тысячам приходящих к нему. Его рассуждение простиралось на самые разнообразные стороны жизни, поэтому к нему шли за назиданием самые разные люди: от епископов и государственных сановников до простых мирян и даже людей, далеких от Церкви и совсем неверующих. На фоне повсеместного оскудения духовности, схим. Паисий – настоящий преподобный отец нашего времени. Его влияние благотворно сказалось не только на Св. Горе и всей Греции, где его имя известно каждому, но и в остальном православном мире. Может быть, среди наших современников и есть люди, равные ему по духовной высоте, но пока, по непостижимым судьбам Своим, Господь не благоволил явить их. Мы верим, что рано или поздно схимонах Паисий, святость которого несомненна и засвидетельствована различными благодатными дарованиями, будет прославлен в соборе преподобных Афонских Отцов.
 
   Святость – это не только и не столько результат трудов подвижника, но прежде всего действие Божией благодати. Если есть люди, которые от сердца ищут Истину, Господь для них воздвигнет святого, который и жизнью своей, и словом укажет им путь к Ней. Подвижники, стремящиеся всей жизнью своей угодить Богу, всегда были и будут. Но если миру не нужен их подвиг, мир не имеет к ним вопросов и не ищет общения с ними, Господь и не являет их миру. В беззвестности работают они Богу, имея общение с небольшим кругом единодушных братий. В одном из Патериков приведена следующая беседа. Старца спросили: «Почему ныне нет слова назидания?» Он ответил: «Раньше были исполнители слова, и Господь давал слово. А ныне нет творцов слова, поэтому Господь не дает слова и старцы молчат». Оскудение старцев и старчества в наши последние времена свидетельствует лишь о том, что мир не ищет Истины: Суд же состоит в том, что свет пришел в мир, но люди возлюбили более тьму, нежели свет, ибо дела их были злы (Ин. 3; 19).
 
   Когда первохристианский мир начал отступать от Бога, Божия благодать учредила святые обители. От того времени истинное Христианство хранится в недрах монашества и дух первых христиан пребывает в монастырях, благодатно изливаясь оттуда на вселенную. Когда же соблазны усилились еще больше, Господь благоволил, чтобы Св. Афонская Гора стала таким местом, где иноки были бы, насколько возможно, ограждены от соблазнов. Господь соделал ее светильником для светильников – обителей, рассеянных по христианскому миру,– своеобразной духовной столицей всех монастырей. Взоры всех иноков обращались на Святой Афон, так как слава о строгом жительстве тамошних отцов достигла пределов земли.
 
   Можно без сомнения сказать, что в силу природного местоположения Афона и строгости устава его обителей, монашество здесь сохранилось до наших дней в наименее поврежденном виде. Божия Матерь повелела насельникам Ее земного удела хранить, как величайшее сокровище, православную веру, а также Отеческие заветы и уставы монашеской жизни. Здесь все осталось так, как было много веков назад: соборное правление во главе с выборным Протом, строгие уставы монастырей, скиты и кельи, все три вида монашества: общежительное, скитское и отшельническое, дух исихазма, богатые духовные традиции, благоговейное отношение к святоотеческим писаниям, опытные духовники. Афонская Гора и монастырь прп. Саввы Освященного в Палестине остались единственными местами на земле, где до сих пор строго соблюдается каноническое запрещение допускать в мужские монастыри женщин; в других обителях по разным причинам это правило не выполняется..
 
   Нет такой православной страны, которая не испытала бы на себе благотворного влияния Афона. Выходцами со Святой Горы были основаны многие обители во всех концах мира: в Европе и Америке, Азии и Африке. Основателем русского общежительного монашества явился также афонский постриженник, преп. Антоний Киево-Печерский, именуемый в церковных песнопениях «обителей русских первоначальником». Поэтому можно сказать, что российское монашество получило благословение от Св. Горы и к ней восходят его истоки. В дальнейшем Православная Россия имела тесные связи с Афоном. В Афонском Свято-Пантелеимоновом монастыре и нескольких скитах подвизалось многочисленное российское братство, ежегодно многие тысячи паломников приезжали поклониться святыням Афонской Горы. Посланные оттуда за сбором становились проповедниками святогорской духовности во всех концах нашего Отечества. Некоторые из них основали здесь монастыри с афонским уставом.
 
   Когда в русской духовной литературе заходит речь о Святой Афонской Горе, особенно об Афоне XIX века, большей частью говорят о русском Афоне – т. е. Свято-Пантелеимоновом монастыре и связанных с ним подвижниках. По замыслу Божию на Святой Горе подвизаются представители всех народов, принявших Православие, поэтому исторически там находились, кроме греческих обителей, монастыри: русский – Пантелеимонов, сербский – Хилендарь, болгарский – Зограф, румынский – Кутлумуш, грузинский – Ивер, скит молдавский, а также другие многочисленные скиты и кельи. Кроме того, в братствах некоторых греческих монастырей было немало славян.
 
   Отношения греков с монахами других национальностей не всегда были мирными. Некоторые греческие иноки враждебно вели себя по отношению к инокам-славянам или грузинам, порой пытаясь даже изгнать их из принадлежащих им обителей и захватить эти монастыри. Печальные недоразумения настолько усилились, что Константинопольская Церковь вынуждена была в 1872 году анафематствовать филетизм – учение о национальном различии в церковной жизни. Но никак нельзя думать, что эти настроения присущи всем грекам. Напротив, очень многие из них с благодарностью вспоминают заслуги России в деле освобождения Греции от турецкого ига., и среди греков, как мирян, так и монахов, есть истинные друзья нашего Отечества, радушно встречающие паломников из России. Одним из таких людей был схим. Паисий Святогорец, воспитанный великим афонским старцем о. Тихоном-русским и всегда с большой любовью относившийся к русским.
 
   Ныне на Афоне спасаются представители почти всех народов. Многие, потрудившись там в духовном делании, возвращаются в свои страны, чтобы насадить там святогорские монашеские традиции. Ищущие спасения души не только из Греции, но и из далекой Америки, России и других стран стремятся на Афон, чтобы прикоснуться к духу древнего подвижничества, пережить великую тайну общения души с Богом. Исповедью у отшельника или монастырского духовника жаждут они очиститься от грехов, услышать опытное, живое слово о спасении. Многие на горных тропинках Афона встретили и пережили нечто такое, что заставило их в корне изменить свою жизнь, полностью посвятить себя служению единому Богу. Святая Гора гостеприимно принимает всех, раскрывает свои тайны пришедшим по зову сердца, не из праздного любопытства.