Игнатова Наталья Владимировна. Змея в тени орла

   – Ну, раз уж у вас тут все в порядке, – сказал Финрой, усаживаясь, – можно и о делах поговорить. И о богах, которых вы демонами считаете.
   Справедливо считаете, не спорю, но по местным меркам и они за богов сойдут. Тебя в лагере помнят. – Бог бросил тяжелый взгляд на Йорика. – Мне пока судить трудно, но, надо думать, командир ты правильный. Я верну вас ко времени вечерней поверки, так лучше будет, и там уж ты сам разберешься, кто выжил, кого убили, что дальше делать. Подготовлены твои парни неплохо, так что, будем надеяться, войну они переживут. Тем более что всей войны – одна большая драка.
   Финрой сделал паузу. Йорик отдал трубку Трессе.
   – Теперь о тебе, воин из воинов. – Бог пригладил усы. – Сама понимаешь, что в лагере остаешься либо ты, либо Сорхе, и скорее она, чем ты. От вашего желания тут ничего не зависит. Так что тебе придется драться в другом месте, и, в отличие от сотника, там шансов выжить почти нет. Помолчи, желтоглазый, – рыкнул он на подобравшегося орка. – Помолчи и вспомни, что твоя женщина еще и мужчина. Шафут, властитель дум, согласился принять тебя, шефанго. Он тоже боится. Но он сильнее остальных. Я предупредил его сразу, что любая попытка влиять на тебя его методами закончится смертью. Не твоей, ясное дело. Рассказал о Пожирателе, Сорхе тоже от себя добавила, так что он поверил и в душу тебе лезть не станет. Остальное – твое дело.
   – Я вижу, что у меня больше вопросов, чем у тебя ответов, – заметил Йорик, глянув на девушку. – Скажи сразу, имеет ли смысл о чем-то спрашивать?
   Тресса покачала головой.
   – Ясно. – Орк кивнул. – Забудем.
   – Войска будут разбиты на две неравные группы, – как ни в чем не бывало продолжил Финрой. – Одна примет участие в основном сражении. Армия на армию, все честно, никакой магии. Командовать буду я, так что там все будет как надо. Вторая группа, в полсотни бойцов, будет штурмовать царский дворец. Там хранится Кристалл, и оборотни попытаются вынести его. Ваша задача, – бог ткнул в Трессу узловатым пальцем, – перехватить эту штуку.
   – Всего пятьдесят бойцов, – жестко повторил Йорик. – Сколько оборотней будет с царем?
   – Много, – поморщился Финрой. – Но зато с солдатами Шафута будут маги. И больше полусотни им туда не перебросить. Просто сил не хватит.
   – Дворец нельзя взять без магии?
   – Во дворец без магии не попасть. Никак. Он чуть сдвинут во времени. Какие-то доли секунды, но... сам понимаешь.
   – Я-то понимаю. – Орк скрипнул зубами. – Но кому здесь под силу сделать такое? Финрой пожал плечами.
   – Даже я не помню, кто это учинил. Но в какой-то степени это на руку штурмующим, потому что попасть во дворец не может и большинство оборотней. Лишь члены царского рода. Поскольку они немножко маги. Их, конечно, тоже хватит с лихвой, но это лучше, чем столкнуться со всей армией, не находишь?
   – Нет, – отрезал Йорик.
   – Правильно, в общем-то, – вздохнул бог, – Но для Трессы там будет безопаснее всего.
   – Неужели?
   – Представь себе. И поумерь праведное негодование, если бы тебя не угораздило подохнуть в Лесу сотто, ей не пришлось бы... – Сказал, как отрезал.
   В глубине янтарных глаз орка загорелись темные огоньки.
   – Продолжай, бог, – мягко произнес сотник. – Продолжай. У тебя есть что сказать, а мне интересно послушать.
   – Обойдешься, – отмахнулся Финрой. – Вроде я все объяснил. Да, последний штрих: Легенде лучше идти с тобой, девочка. Знаю, что чужим советам никто и никогда не следует, но все-таки постарайся, став мужчиной, поменьше думать о ее безопасности и побольше о своей собственной. Потому что если погибнет эльфийка – это просто погибнет эльфийка. А вот если тебя убьют раньше времени, я не знаю, что будет, и не хочу знать.
   Тресса молча накручивала на палец кончик косы.
   Финрой ждал.
   – Не обещаю, – вздохнула шефанго, – но попробую.
   – Лучше так, чем ничего. Дыши ровнее, сотник. Я погорячился. Ты погорячился. Это бывает. До вечера еще есть время, наслаждайтесь жизнью, пока можно. Сотто там, – бог кивнул в глубь Леса, – отравы всякой приволокли. Ягоды, грибы, дрянь какая-то безалкогольная. Оружие твое, желтоглазый, там же лежит. В общем, вас ждут. А меня выгнали. Я им, понимаете ли, мешаю. Так что идите. Ближе к вечеру здесь встретимся. Да, кстати, все веселье начнется через день, Шафут за тобой, Тресса, завтра с утра явится. Будьте готовы.
   Йорик и Тресса кивнули молча. Потом поднялись и побрели неспешно, обходя высоченные толстые стволы.
   – Ты обещал забыть, – напомнила шефанго, глядя, как Дхис, соскользнув с запястья, ползет в сторону ближайшего дерева.
   – Я забыл. Пойдем к твоим сотто, раз ждут. Сказок, поди, хотят. Ты помнишь еще сказки-то?
   – Я помню замечательную сказку про орка-полукровку, хулигана и беспризорника, который из ничего стал всем.
   – Банальный сюжет.
   – Зато жизненный.
   – Не правда. В жизни так не бывает.
   – Да ну?
   – Представь себе. В жизни он обязательно женится на принцессе. Ну, в крайнем случае, на потенциальной принцессе. У вас еще не изменились законы престолонаследия?
   Это официальное предложение?
   – Руки и сердца. – Йорик упал на колено, вскинул голову, ловя взгляд Трессы. Глаза его смеялись, но в солнечной желтизне пряталась, не таяла льдинка-тревога.
   – А вы обеспечены? – строго спросила шефанго. – Хватит ли у вас средств содержать жену? Ваше общественное положение отвечает моим запросам? Хороший ли вы семьянин?
   – Да. Да. Нет. Не знаю.
   – Ах, как вы убедительны! Могу ли я устоять?
   – Вы согласны?
   – Согласна.
   – У вас так принято, да? – спросил из-за дерева скрипучий голосок.
   Йорик вскочил на ноги, нашаривая отсутствующие мечи. Тресса бросила руку к ножу. Сотто вышел из-за ствола и смотрел на них с искренним любопытством.
   – Дожили, – вздохнула шефанго. – Скоро на сотто кидаться начнем.
   – Это будет интересно, – заверил их маленький дух Больших Деревьев. – Пойдемте, я покажу куда.
 
   ***
 
   Йорик придирчиво осмотрел оба своих клинка. Оружие выглядело нетронутым, но обычные кожаные ножны оказались оплетены узорной сеткой изумрудно-золотых нитей.
   – Так красивее, – простодушно объяснил Говорящий-с-людьми. – Тебе не нравится?
   – Мне все нравится, – растерянно ответил орк. – Особенно нравится то, что я живой. За это я вам безмерно признателен.
   – Почему нам? Тебя спасла Сказочница.
   – Ей отдельное спасибо. С церемонным целованием стоп.
   – Да, у вас странные обычаи, – кивнул дух. Тресса хмыкнула:
   – И бриться не понадобилось, – напомнила она Йорику. – Я совсем недавно оценила это в полной мере. Просыпаешься, а бриться не надо.
   Сотник коснулся подбородка тыльной стороной ладони.
   – Гм. Действительно. В воскрешении есть масса маленьких приятных моментов. По крайней мере, некоторые обычаи приобретают реальный смысл. Перед смертью же как принято: побриться, умыться, белье чистое надеть... что еще?
   – Последний стакан водки, сигарета и женщина.
   – Вот чего я был лишен! – Орк закатил глаза. – Надо наверстывать. Сигарету заменим трубкой. Водку вообразим...
   – А женщину?
   – Ты меня просто смущаешь.
   Сотто собрались вокруг и слушали с таким интересом, что Тресса сама начала смущаться. Дхис, видимо нагулявшись вдоволь, свалился откуда-то сверху прямо на стол и принялся заглатывать ягоды. Этот маленький змей был прожорлив сверхъестественно.
   – Расскажи нам, – попросил Говорящий-с-людьми, – что было дальше? Если, конечно, там нет тайн.
   – Тайны есть. Но кое-что рассказать можно.
   И снова, как тогда, когда жив был Тэмор и Йорик не успел еще погибнуть, а Тресса была Эфой, не помнившей прошлого, не думавшей о будущем, сотто слушали, собравшись в круг. Внимательно слушали. Таращились огромными, даже днем чуть светящимися глазами. Тихо поскрипывали в самые напряженные моменты сказки-были.
   Йорик тоже слушал. И тоже внимательно. Он обещал забыть, но обещать и выполнять обещанное – это разные вещи. Сотник ждал оговорки. Хотя бы один намек или полунамек, чтобы понять, что же было на самом деле. О чем начал говорить и замолчал тут же взъярившийся Финрой? Что отказалась рассказать шефанго? Важно было, он не знал толком зачем, но очень важно было понять, как же сумела спасти его, воскресить из мертвых эта девочка.
   Тошно было сотнику. Не Легенда, а он должен был быть с Трессой или с Эльриком, какая, к бесам, разница, там, на склонах Цошэн. Не валяться мертвым в Лесу, под опекой глазастых духов, а подниматься к жилищу Вэйше. Защищать, а не ждать, пока спасут его самого.
   Должен. Должен. Никакой пользы от переживаний не было. Что сделано, то сделано, а что не сделано... то можно наверстать. Правда, очень хотелось верить, что возможности наверстать упущенное не будет. Уж лучше чувствовать себя должником, чем подвергать свою любимую опасности. Да, через день начнется бой. Бойня. И опять он ничего не сможет сделать для девочки-шефанго. Сотня бойцов, за которых он отвечает. Да наплевать на них! Нет. Нельзя.
   – ...и отдала мне меч, – задумчиво закончила Тресса.
   Сотто возбужденно заскрипели.
   – Ты принесла его? – приподнимаясь, спросил Говорящий-с-людьми. – Ты его принесла? Хочешь, мы сделаем его таким же красивым, как у твоего мужчины?
   – Я оставила его в лагере. – Шефанго покачала головой. – Это хороший меч, но ему не место в вашем Лесу.
   – Почему?
   – Если б я сама знала. – Она вздохнула и намотала на палец свисающий хвост Дхиса. – В нем сила. Сила злая. Зачем такая здесь?
   – Тебе не нравится твой меч?
   – Нравится. Но не так, как ваш Лес. Кто-то должен убивать, а кто-то лечить. Вы лечите. А он убивает. Понимаете?
   Глухой шум, не то в кронах деревьев-великанов, не то сотто прогудели, соглашаясь. Они понимали. Все они понимали, духи Больших Деревьев.
   – Волшебный меч, отданный богиней, – пробормотал Йорик, разглядывая узоры на ножнах своих клинков. – Чем дальше, тем интереснее.
   – Как в сказке, – согласилась Тресса. – Чем дальше, тем страшнее. На самом деле я понятия не имею, чем он волшебный. Магию чувствую, но вот какую? Она не похожа ни на одну из четырех основных.
   – Есть еще и пятая. И даже шестая, по слухам. Основными я бы их не назвал, скорее исключением из общего ряда.
   – Это какие?
   – Ну, о магии богов, я полагаю, ты знаешь.
   – Слышала. Встречалась даже. Финрой тот же или Вэйше... Нет, меч на них не похож. А шестая какая?
   – Это из области легенд, – честно предупредил Йорик. – В Холлангском университете существовала когда-то кафедра изучения Закона. Потом ее прикрыли.
   – В связи с неперспективностью?
   – Ладно бы так. В связи с отсутствием материала для изучения. А разговоры продолжают ходить. Что есть, мол, некая вселенская Сила, воплощенная... Нет, воплощенная, это вряд ли. Скажем так – абсолютная справедливость. И якобы эта Сила время от времени проявляется. В основном чтобы дать по мозгам и правым и виноватым.
   – Разговоры ведь не бывают на пустом месте.
   – Именно что на пустом. Ты по Дороге никогда не ходила?
   – Я еще маленькая, – сердито напомнила Тресса, – нам нельзя заниматься магией до двадцати одного года. А мне всего шестнадцать.
   – Кто-то недавно рычал “мне уже шестнадцать”. Ладно, опустим. А бродя по Дороге без особой цели, время от времени случается натыкаться на... Как бы это назвать... В общем, есть такой термин “постмировая каверна”. То есть был мир. И нет мира. Целой Вселенной как не бывало. И воняет из этих самых каверн очень странной Силой. Ну, ты сама понимаешь, наверное, что мир не может просто взять и исчезнуть. Мир уничтожить – это не всякому богу дано. А каверны тем не менее есть. Кто-то ходит и грохает вселенные, как елочные шарики.
   – И это назвали абсолютной справедливостью? Бред какой-то.
   – Если бы, – вздохнул орк. – На одну каверну я когда-то сам натолкнулся.
   – И как?
   – Страшно, – признался Йорик. – Очень. Похоже на чисто отмытый морг. Трупы уже убраны, дезинфекцией воняет, пол блестит... Пусто. И мертво.
   – А всех перемен – только новые трупы, так?
   – Ты мило продолжаешь ассоциативные цепочки. В общем, да. Хотя гипотезы выдвигаются самые разные. В том числе и такие, что убитый мир – это шанс для Творцов попробовать еще.
   – Для Творцов? – Тресса улыбнулась. – Ты поганый поклонник Темного бога, командор. Разве не доказано, что наш мир создан Флайфетом?
   – Разве не доказано, что оскорбительным именем Флайфет именуют Светлого Владыку только еретеки-шефанго? Даже орки и те зовут его Сияющим.
   Сотто, услышав о богах, навострили уши. И пришлось рассказывать им старые-старые легенды эльфов и орков. Легенды о сотворении мира, о любви и ненависти, дружбе и предательстве. О богине с именем Двуликая, воплощавшей в себе Смерть и Жизнь, Свет и Тьму, Зло и Добро. О том, как брат обрек на муки брата, бог предал бога, о войне, что разразилась потом, залив кровью целый материк.
   А потом пришло время возвращаться. Потому что небо над Лесом стало по-вечернему светлым. Темнело здесь быстро, а Финрой просил вернуться до темноты.
   Над поляной, где дожидался их Финрой, горел неяркий огонек. Бог сидел на траве, поджав ноги, курил трубочку и читал толстую книгу, судя по картинкам, совершенно неприличную.
   – Явились, – кивнул он, не отрываясь от чтения, – сейчас... Эк он ее, а! И ведь не хотела, дурочка.
   – Ты о ком? – настороженно поинтересовалась шефанго.
   – Да здесь одна, – Финрой захлопнул книгу, она исчезла, и огонек погас. – Ну что, в лагерь?
   – Угу, – без особого, – энтузиазма буркнул Йорик. – В лагерь.
 
   ***
 
   – С ума сойти! – ахнула Тресса, узрев выстроившихся на плацу бойцов.
   Сотник строго приподнял бровь и недоверчиво оглядел строй, заглядывая через головы первой шеренги.
   – Парад, сэр, – унылым голосом объяснил Гоблин, – в честь вашего возвращения... сэр. Они сами, я тут ни при чем.
   – Отчеты? – бросил Йорик, не отрывая глаз от своих солдат.
   – На столе, сэр.
   – Можно я тоже в строй? – Тресса высмотрела свой десяток. – Я тоже чистенькая и гладковыбритая. Общего вида не испорчу.
   – Испортишь, – пробормотал орк. – Ты погляди, а! Даже воротники и манжеты чистые!
   – У меня тоже!
   – Стой, где стоишь.
   – На меня смотрят.
   – Еще бы!
   – Я стесняюсь.
   Орк наконец оторвался от созерцания принарядившихся вояк и уставился на Трессу.
   – Безрукавку зашнуруй потуже, – посоветовал Йорик, – меньше будут смотреть.
   И развернулся к строю, уже деловой, строгий и чуть пугающий, каким был всегда, до тех пор, пока не звучала для солдат команда “вольно”.
   – Десятники.
   Десятеро, хвала богам, подтянулись, хотя, казалось бы, дальше уже некуда.
   – Доклады о новичках перед отбоем.
   – Да, сэр. – В один голос. Едят глазами. Костьми лягут за сотника.
   – Рансо!
   – Да!
   – Дежурство по лагерю!
   – Понял.
   – Дельмек. Техтиер. Даур.
   – Да, сэр!
   – Охрана периметра.
   – Понял! – привычно слаженно.
   – Гоблин!
   – Да. – Пауза тянется... И вместо унылого поскуливания Гоблин рявкнул вдруг:
   – Сэр!
   Йорик вздрогнул. Строй тоже.
   – Скотина.
   – Так точно, сэр.
   – Благодарность от лица командования, – мрачно буркнул Йорик. – Ты молодец. Спасибо. И прекрати выпендриваться.
   – Да пожалуйста. – Гоблин умудрился пожать плечами, продолжая стоять “смирно”.
   – Вольно. Разойтись.
 
   ***
 
   Легенда сидела в сторонке, строгала ножом тонкий прутик и наблюдала за лагерем. Тресса сидела рядышком. Шила себе маску из куска черного шелка и тоже наблюдала за лагерем.
   Лагерь кипел и бурлил.
   Бойцы старых наборов разрывались между шефанго и Йориком, хотелось поговорить, но сотник исчезал и появлялся в самых неожиданных местах, устраивая периодически выволочки, и поймать его было сложно. А Эфа, которая Тресса и которая еще и Эльрик... к ней подходить было как-то боязно. Кто она сейчас? Как с ней разговаривать? Да и неудобно как-то расспрашивать девчонку... Была бы Эфа – ее можно, а Трессу эту... А ну как засмущается. И в зубы даст.
   Новички отирались в сторонке, брошенные и десятниками, и инструкторами. Взирали на суматоху с легким недоверием. Про Йорика они слышали. Сотник стал легендой еще до того, как ушел в безнадежный поход на Цошэн. А уж когда вернулся, его только что не обожествили. Новобранцам слабо верилось в то, что сказочный герой, орк-полукровка, действительно существует. Тем более не верилось, что он может явиться во плоти.
   Явился однако же. И сам того не желая, нагнал страху.
   – Тебя здесь все равно Эфой зовут, – заметила Легенда, высматривая сотника.
   – Пускай зовут, – пожала плечами Тресса. – Прозвище так и так нужно заслужить.
   – Зачем?
   – У нас так принято. Имя, ну там, наследный конунг Эльрик де Фокс или просто Эльрик сын Оттона – это для детей. А у воина должно быть прозвище. “Наследный конунг Тресса де Фокс, прозванный Эфой”. Неплохо звучит, по-моему. Не слишком претенциозно?
   – Эфа же умерла.
   – Эфа умерла. А прозвище осталось. – Тресса сделала последний стежок. Подергала шнурки маски. – Вроде держится.
   – Надоело в бурнусе ходить? Шефанго вздохнула:
   – Бурнус – это одежда. А на голове я ношу юкколь. Но в ней не всегда удобно.
   – Да? Тебе вроде нравилось.
   – Нравилось. Но маска тоже хорошо.
   – Для этого... орка стараешься?
   – Для кого же больше? – Тресса сверкнула улыбкой. Легенда поежилась. Все-таки у шефанго жуткие лица.
   – Не связывалась бы ты с ним, – в который уже раз посоветовала эльфийка.
   – Поздно. – Тресса завязала шнурки маски. В черных прорезях алые глаза сверкали, как драгоценные камни. – Он сделал мне официальное предложение, и я его официально приняла.
   – Дура, – констатировала Легенда.
   – Зато в девицах не засижусь, – безмятежно мурлыкнула Тресса. И вытянулась на травке, созерцая звездное небо.
   – Дура.
   – Это ты уже говорила.
   – И еще раз скажу. – Легенда раздраженно бросила оструганную веточку. – Открой глаза, девочка. Присмотрись ты к нему повнимательнее.
   Дело ведь даже не в том, что этот твой... что он орк. В конце концов, вы можете быть равнодушны к вере. Но он же трус, жалкое ничтожество, раб, счастливый тем, что он раб, неужели ты этого не видишь?
   – Рассердиться, что ли? – нейтральным тоном проговорила Тресса.
   – Подожди ты сердиться! Вспомни лучше, что я тебе рассказывала там, на Цошэн. Про Йорика и Сорхе. Помнишь?
   – Ну? И что?
   – Сорхе, может, и любила его, но этот... Для него богиня была всего лишь возможностью стать командиром. Фаворит. Постельный полководец. Неужели же ты не видишь очевидных вещей?
   – Ты бредишь? – сочувственно поинтересовалась шефанго. – Легенда, что случилось? Голова не болит?
   – Не веришь, – в сердцах бросила эльфийка. – Да ты хоть знаешь, что Сорхе с ним делала, когда была не в духе? Вот просто так, от плохого настроения! Ни один мужчина, если он мужчина... да что там, никто, в ком есть хоть капля гордости, такого бы не потерпел. Помнишь этих, ты их назвала... назвал... в общем, пожирателей душ? Помнишь?
   – Ну?
   – Богиня точно так же развлекалась, чтобы успокоиться. Она твоего... этого... она его по частям разбирала. И снова собирала. Как ей заблагорассудится. И ты думаешь, он спорил?
   – Откуда ты это знаешь?
   – От Сорхе. Она рассказывала мне все. Вообще все, понимаешь? Она знает этого... лучше, чем он сам. Всю его мерзкую душонку. Действительно мерзкую, поверь мне, Тресса. Трусливую, подлую, честолюбивую... Он же смесок, чего ожидать от смесков?
   – Ну, допелись. – Шефанго перевернулась на живот. – Слушай, Легенда, извини, конечно, но ты себя сейчас ведешь как сука. Не в моих правилах защищать мужчин, когда я сама женщина, но ты попробуй подумать, а выбор у Йорика был?
   – Был. Но он боялся... А еще ему нравилось. Нравилось быть рабом. Сорхе сказала мне, что ему...
   – Сорхе много чего говорит. И сколько я ее знаю, она еще ни разу не сказала правду. Ты своей головой поработай. Йорик – командир. Я тебе могу сказать, что он прирожденный командир. Он отвечает не только за себя, и ты должна это понимать. Тебе ведь тоже приходилось быть наверху. А мы все здесь зависели от Сорхе, на самом-то деле. От этой самовлюбленной дуры. Ты знаешь, какие порядки в других лагерях? Там за разговор, вроде такого нас с тобой сожрали бы совершенно случайно этой же ночью. Здесь куда свободнее. И бойцы здесь лучше. И гибнут куда реже. Хотя должно было быть наоборот, потому что наша богиня самый тупой представитель высших демонов. Самый тупой и самый истеричный. Йорик... Он прикрывал нас всех. От нее. А еще, но об этом тебе Сорхе, разумеется, не говорила, он был единственным, кто мог поставить твою подружку на место. Не всегда. Но довольно часто.
   – Это он тебе сказал? – поинтересовалась Легенда.
   – Шутишь? – Тресса глянула на нее. – Мужчины не обсуждают женщин, это женщины обсуждают мужчин.
   – Тогда откуда...
   – У меня есть глаза и уши. И немножко мозгов между ушами, чтобы сложить два и два.
   – Не уверена, – задумчиво произнесла эльфийка. – У тебя есть глаза, но ты закрыла их, любуясь собственными фантазиями. Уши у тебя тоже есть, но ты не хочешь слышать. А мозги свои ты используешь, чтобы придумывать оправдания там, где оправданий нет и не может быть. Ты рассказала ему, чем пришлось платить за его жизнь?
   – Зачем?
   – А он спрашивал?
   – Зачем?
   – Да хотя бы из любопытства!
   Тресса рассматривала травинки, потеряв всякий интерес к разговору. Легенда поднялась и ушла не прощаясь.
 
   ***
 
   Йорика эльфийка поймала уже после отбоя, когда десятники, отчитавшись, разошлись, кто спать, кто дежурить. Вошла без стука. Йорик вздохнул разочарованно и поднялся из-за стола:
   – Вечер добрый. Садись.
   Легенда села на широкую лавку. Помолчала с минуту, разглядывая сотника. Тот, в свою очередь, смотрел на нее. Откровенно любовался, не слишком стараясь сдержать улыбку. Ухмылку. Паскудную, типично орочью похотливую ухмылку. Желтые противные глаза поблескивали в пламени светильников.
   – Я подумала, что тебе многое может быть любопытно, – сказала наконец Легенда. – И пришла ответить на незаданные вопросы. Вообще-то это должна была бы сделать Эфа. Но она не пожелала.
   Йорик молчал. Во взгляде его мелькнул неподдельный интерес, но хозяин не поощрил гостью ни словом, ни хотя бы кивком.
   – О том, что ты обязан жизнью Эфе, ты догадался и сам, полагаю. И с легкостью могу предположить, что такие, как ты, долгов не считают и обязанными себя чувствовать не умеют. Но ты хоть знаешь, какую цену назначила Сорхе за твою жизнь?
   Орк смотрел все так же молча. Только интерес в глазах стал напоминать интерес какого-нибудь садовода к особо колючему сорняку.
   – Тресса может становиться мужчиной, – сообщила Легенда. Что, если сотник не знает об этом потрясающем факте. – Пока еще не мужчиной, конечно. Так, мальчиком. И вот с этого мальчика Сорхе стребовала ночь и ребенка. Понимаешь, о чем я?
   Он понял. Он все прекрасно понял, и на какой-то миг эльфийка почувствовала себя виноватой, когда увидела его разом побелевшее лицо. Даже яркие тигриные глаза стали блеклыми и расширились, как от чудовищной боли, зрачки.
   – Да. – Она подавила мимолетное раскаяние. – Эльрик заплатил за твою никчемную жизнь. И этот долг тебе в жизни не отдать...
   – Заплатил? – хрипло переспросил Йорик. – Уже? Это уже... было?
   – Было, – бросила Легенда. – И поздно что-то менять.
   Сотник откинулся на стену и вздохнул, словно не дышал все время, пока эльфийка говорила.
   – Женщина. – Он прикрыл глаза. – Ты меня в могилу сведешь раньше срока. Неужели нельзя было выложить все это в обратном порядке?
   – Что? – Уже собравшись уходить, она остановилась, хмуря красивые брови.
   – Ничего. – Йорик махнул рукой. – Спасибо, конечно, за то, что рассказала, но любовь к драматическим эффектам тебя когда-нибудь погубит.
   – Что? – тупо переспросила Легенда и прокляла собственное косноязычие.
   – Иди. – Орк слабо улыбнулся. – Иди. Или я тебе голову отрежу. Брысь отсюда! – рявкнул он, когда увидел, что эльфийка даже не шевельнулась.
   – Скотина, – прошипела Легенда. И с достоинством вышла, захлопнув за собой тяжелую дверь.
   Дошло до нее только на улице. Йорик не хуже, чем она, а может, и лучше, знал, когда именно Сорхе нужны жизни мужчин. Ему ли не знать эти сроки? Он испугался того, что Эфе или Эл-рику, не важно... заплатить только предстоит. Если бы у Легенды хватило ума остановиться на этом. Какой бес дернул ее продолжать?
   – Дура, – констатировала эльфийка, в который уже раз за прошедший вечер. И отправилась спать. Почему с этим орком у нее все всегда выходит наперекосяк? Нет, от проклятых добра не бывает.
 
   ***
 
   Наконец-то наступила ночь. Ночные голоса перекликивались в ночном лесу. Ночные птицы пролетали на фоне ночного неба. И звезды смотрели по-ночному пронзительными взглядами.
   – Последняя, – промурлыкала Тресса, сладко потягиваясь на мягких шкурах, – совсем последняя ночь. И первая. Забавно.
   Йорик ничего забавного в этом не видел. Машинально попытался удержать девушку, но та выскользнула и подошла к окну:
   – Луна почти полная. О чем думаешь, командор?
   – О тебе.
   – Почему не “о нас”?
   – Не знаю.
   – Рассказывай. – Она вернулась обратно и снова улеглась рядышком. – Рассказывай, что ты думаешь. – И добавила, улыбнувшись: Люблю, когда меня хвалят.