Ильин Андрей. Одна сатана

   — Теперь сделайте вид, что вы целуетесь со мной.
   — С вами?! Ничего я не буду целоваться с вами!
   — Я сказал не целоваться, а делать вид, что целоваться.
   — И вид делать не буду! От вас чесноком пахнет!
   — Но мы не можем здесь стоять просто так! Привлекая внимание. Мы должны что-то делать!
   — Вот и давайте делать что-то. А не целоваться! Зачем обязательно целоваться!
   Охранники переглянулись. И покачали головами. Сергей неожиданно изменил свой маршрут и повернул к расположившейся возле стены троице. В руках его нервно дрожала сигарета.
   — Подскажите — это улица Северная? — крикнул он издалека. И, секунду помедлив, стал подходить ближе.
   — Ax! — ахнула Татьяна, бросилась на грудь ближайшего охранника и, обхватив руками, спрятала лицо куда-то в шею.
   — Не ко мне — к нему! — шепотом закричал тот. — Ваш муж знает мое лицо! — силой перебросил Татьяну на грудь своего напарника.
   Тот наклонил, спрятал свое лицо за лицо Татьяны. А она — за его.
   «Проститутка, наверное?» — механически подумал Сергей, подходя к двум мужчинам и поочередно виснущей у них на груди женщине.
   И больше ничего не подумал. Женщины в данный момент его внимания не привлекали. Он не ждал мужчин с женщинами. Он ждал только мужчин.
   Свободный охранник широко улыбнулся ему навстречу.
   — Ты что, заблудился? — совершенно спокойно, как будто ничего не произошло, спросил охранник.
   — Я что-то засомневался…
   — Северная это улица. Она и есть.
   Его лицо Сергею показалось знакомым. Как-то поверхностно знакомым.
   — Мне ваше лицо… — рассеянно сказал он.
   — Кажется знакомым? Сергей кивнул.
   — Я на одного киноактера похож. Вот всем и кажется.
   — А-а… Спасибо.
   Сергей быстро зашагал к месту встречи.
   — Не мешает чеснок? — спросил охранник, на котором висела Татьяна.
   — Что?
   — Вам запах чеснока не нравился. Татьяна оторвала лицо от чужого пальто. Увидела удаляющуюся фигуру мужа.
   — Извините, — сказала она. — Он подошел так близко…
   — Ничего. Я не против. Можете использовать меня. Сергей подошел к входу на стройку и остановился. Встреча должна была состояться через пять минут.
   Всего через пять минут!…
   Один из охранников наклонился к обшлагу пальто и негромко сказал:
   — Мы на месте.
   — Как обстановка? — негромко спросил голос из-под пальто.
   — Пока нормальная. Объект на месте. Мы на исходных. Ожидаем контакты. Сашка пошел за пивом.
   — Что? Куда пошел?
   — За пивом. Для маскировки.
   Сашка для маскировки принес десять литровых банок пива.
   — Держите, — вскрыл и протянул он одну банку Татьяне.
   — Я не пью.
   — Можете не пить. Но делайте вид, что пьете. Иначе зачем мы здесь.
   — А можно не пиво?
   — Тогда целоваться.
   Татьяна схватила банку с пивом.
   Охранники пили пиво, что-то друг другу рассказывали, хохотали, шептали что-то на ухо своей даме и одновременно очень внимательно смотрели по сторонам.
   По улице от остановок шли прохожие. Некоторые сворачивали к пивному киоску. Но никто — к объекту.
   — Что у вас? — спрашивала рация.
   — У нас тихо.
   Сергей поминутно поглядывал на часы и на идущих по тротуару людей. Он стоял уже лишних пять минут.
   Татьяна, наблюдая за мужем, тоже нервничала. Крутила во все стороны головой, вглядывалась в прохожих.
   — Перестаньте дергаться! Вы нас демаскируете! — шепотом приказал один из охраннников.
   — Что я делаю?
   — Привлекаете к себе внимание. Прекратите смотреть на мужа! Вы пришли сюда с нами. И должны заигрывать с нами!
   — Я? С вами?! За кого вы меня принимаете? — вспылила Татьяна.
   Один из охранников сгреб ее в охапку, наклонился и, делая вид, что целуется, твердо сказал:
   — Если вы не будете нас слушать — мы уйдем отсюда! К чертовой бабушке! И делайте со своим мужем, что хотите. Ну?
   — Хорошо, я буду подчиняться вам. Сергей еще раз посмотрел на часы. И на прохожих. Никого! Прошло уже пятнадцать минут, и хоть бы один!..
   — Никого! — доложили охранники по рации. — Разрешите снять наблюдение? Нет. Думаю, не придут. Думаю, это была дурная шутка…
   Из-за ворот новостройки показались трое мужчин. Они шли, неуверенно переставляя ноги и шатаясь из стороны в сторону. Они были пьяными. Или делали вид, что были пьяными.
   Охранники насторожились.
   Пьяные мужики шли прямо к объекту.
   — Конец связи, — сказал один из охранников. И плотно налег на Татьяну, чтобы никто ничего не заподозрил.
   Пьяницы вплотную приблизились к Сергею, обступили его со всех сторон.
   — Слышь, у тебя закурить нет? А то мы свои где-то потеряли, — сказал один из них.
   Сергей полез в карман за сигаретами. Мужики, чтобы не упасть, придерживали друг друга руками. Или не придерживали, а блокировали объекту пути отступления.
   — Ну что же вы?! — напряженно прошептала Татьяна.
   — Цыц! Состава преступленния нет. Они просто стоят и просто разговаривают.
   — А что является составом преступления?
   — Мордобой.
   — С использованием огнестрельного или холодного оружия.
   — Что вы такое говорите?!
   — Цыц, я сказал! Мы не можем применять оружие. А вдруг они просто пьяницы?..
   — И еще спички. Их тоже где-то… — попросил один из пьяниц. — Перебрали, понимаешь… Праздник у нас. День этого, как его…
   — Агронома, — подсказал его приятель.
   — Во. День агронома.
   — Не… День агронома был вчера, — не согласился третий наотмечавшийся приятель.
   — Ну значит, день неагронома. Один хрен!
   — Действительно один, — весело согласился Сергей, протягивая сигареты и спички…
   — Нет, на разборку это не похоже, — уверенно заявили охранники.
   — Они же окружили его!
   — Ну и что?
   — Как что? Вы должны его охранять!
   — От кого?
   — От них!
   — Это просто пьяницы. Которые стрельнули сигареты. Пошли, Володя.
   — Как так пошли?!
   — Так и пошли. Ножками. Встречи не состоится. Встреча должна была состояться час назад.
   Перегрузившиеся пивом охранники отошли от дамы своего сердца…
   — Дай я тебя расцелую! — расчувствовался один из пьяниц, получивших вожделенную сигарету. И, раскинув руки, бросился на Сергея…
   — Они… он хватает его! — крикнула вдогонку охранникам Татьяна. И, не дожидаясь их реакции, бросилась в атаку.
   Она бежала, выставив вперед баллончик со слезоточивым газом и размахивая сумкой. Она видела, как мужчины хватали Сергея руками за одежду.
   — Отойдите от него! — заорала она издалека. Подбежала и прыснула в лицо ближайшего пьяницы струёй аэрозоли.
   — Ой! Блин! — охнул тот, хватаясь руками за глаза и от того падая. — Ты чего делаешь-то?
   — Отойдите!..
   — От кого? — удивились оставшиеся на ногах мужики, тараща глаза на даму и на баллончик со слезоточивым газом.
   — От него отойдите, — уже гораздо тише, постепенно теряя запал, повторила Татьяна.
   — Ну ты чего, чего?! Я стоял, а ты… — жаловался, плакал ползающий на коленях потерпевший.
   — Отпустите его. Пожалуйста, — попросила Татьяна. Пьяницы разжали руки. И, не стоя на ногах, попадали.
   — Ты откуда здесь? — тихо спросил все сразу понявший Сергей.
   — Я?.. Я мимо проходила. Тут. От подруги. У меня здесь недалеко подруга живет.
   — От подруги, говоришь?
   — От подруги!
   — Ну ладно. Пошли домой. Раз от подруги. Сергей обнял Татьяну одной рукой и, переступив через пытающихся встать пьяниц, повел к остановке.
   Значит, не было ничего. Пригрезилось все — нападающие на мужа бандиты, пахнущие чесноком охранники… — расслабленно думала Татьяна. И наверное, не должно было быть ничего. Наверное, ее просто мучают страхи. Как в кошмарном, который утром кончится, сне…
   — А я когда тебя увидела, подумала, что на тебя напали. Бандиты напали. И побежала.
   — Ну что ты, кто на меня нападет? Кому я нужен?.. Таня и Сергей шли к остановке. Просто шли. И шли в тонком, пунктирном перекрестье оптического прицела снайперской винтовки.
   — Объект вижу! Сообщите, когда работать объект?
   — Объект не работать. Приказ — объект не работать! Обстоятельства изменились.
   — Повторите.
   — Объект не работать.
   — Понял тебя. Объект не работать. Выпускаю объект. Отбой!
   — На сегодня — отбой.
   — Понял тебя. На сегодня отбой…
 

Глава 19

   — Положить еще? — спросила Татьяна, пододвигая поближе к мужу тарелку с салатом.
   — Я больше не хочу.
   — Ну еще немножечко.
   — Я наелся.
   — Тогда, может, пюре?
   — Ты меня уговариваешь, как ребенка.
   — Ты и есть ребенок. Большой и глупый ребенок. За которым надо следить, чтобы он не попал в какую-нибудь дурацкую историю.
   — Не было никакой истории.
   — Ну значит, не было…
   В коридоре зазвонил телефон.
   — Я отвечу, — быстро вставая, сказал Сергей. — А ты мне пока положи пюре. С котлетой.
   Татьяна смотрела вслед уходящему мужу. В руке у нее нелепо застыла ложка с пюре.
   — Я слушаю, — громко сказал муж в коридоре.
   — Вот и слушай. Слушай и запоминай, — ответил ему голос в телефонной трубке.
   — Кто это? — изменившимся, напряженным тоном спросил Сергей.
   Татьяна, уронив ложку на стол, бросилась в коридор.
   «Что?» — спросила она глазами.
   «Все нормально», — попытался улыбнуться муж.
   Но Татьяна не поверила. Она схватила мужа за руку и сильно, повиснув на ней телом, потянула вниз. Она прижалась ухом к обратной стороне трубки.
   — Эй! Ты слышишь меня?
   — Слышу. Кто это говорит?
   — Твои хорошие знакомые. С которыми ты вчера не встретился.
   — Не по моей вине. Я был на месте. Но вы не пришли.
   — Не по твоей. По вине твоей жены. Она притащила с собой охрану.
   — Вы ошибаетесь.
   — Мы не ошибаемся. Ты играешь краплеными картами. Предупреди свою жену, что если еще раз…
   — Она ни в чем не виновата. Вы слышите!
   — Она сорвала встречу.
   — Я готов встретиться… Я готов встретиться еще раз.
   — Встреча переносится на послезавтра. В то же время. В парке. Где развалины санатория. Знаешь?
   — Знаю. Но послезавтра я не могу. Меня не будет в городе.
   — Можешь. И будешь. В городе будешь. Потому что в деревне тебе делать нечего. Там все в порядке.
   — Что вы говорите?.. — почти прошептал Сергей.
   — Мы говорим, что в деревне все в порядке. Мы проверяли.
   Татьяна взглянула на мужа широко раскрытыми глазами и зажала себе рот рукой.
   — Стойте! Не бросайте трубку! — закричал Сергей.
   — Ждем послезавтра. На этот раз без жены. И без охранников.
   И сразу гудки. Бесконечные, безнадежные гудки. Татьяна вырвала у Сергея трубку и лихорадочно, ломая ногти в диске, набрала номер.
   — Але, — после долгой паузы ответил голос.
   — Извините. Это родственники вашей соседки. Той, что живет через дом от вас. Не могли бы вы пригласить ее к телефону. Нам очень нужно!
   — Может, лучше завтра?
   — Нет, сегодня! Сейчас! У нас очень важное дело. Я очень прошу вас! Мы бы не стали вас беспокоить…
   — Ну хорошо. Перезвоните через десять минут. Через десять минут трубку взяла мать Сергея.
   — Мария Григорьевна. Это я, Татьяна.
   — Таня, ты? Что случилось?
   — Ничего. Я просто хотела узнать, как там у вас?
   — У нас? У нас все хорошо. Дети здоровы. Вчера приезжали ваши друзья, передали от вас привет. И гостинцы.
   — Какие гостинцы?! Какие друзья?!
   — Ваши друзья. Те, которых вы просили передать гостинцы. Конфеты и игрушки. Детям они очень понравились.
   Татьяна побелела и испуганно взглянула на мужа.
   — Они были там! Они привезли детям конфеты! — зашептала она, прикрыв микрофон ладонью. — Они были у детей!..
   — Спокойно! — Сергей прижал жену к себе, вытащил из ее руки трубку. — Спокойно, Таня. Спокойно… В наушнике уже радостно кричали детские голоса.
   — Мама, Папа, это вы?
   — Мы, мы.
   — Спасибо тебе, папочка. Они такие красивые.
   — Что красивые?
   — Игрушки. Которые ваши друзья привезли. Дядя Павел и дядя Миша. Они такие хорошие.
   — Игрушки?
   — Нет, дядя Павел и дядя Миша. Они с нами в прятки играли. И качели починили.
   — Ну и хорошо, что починили, — сказал, стараясь не менять голоса, Сергей. — Очень хорошо, что починили На руки его с лица Татьяны стекали слезы.
   — А вы когда с мамой приедете?
   — Мы скоро приедем. Скоро…
   Сергей положил трубку на рычаги и еще крепче прижал к себе уже в голос рыдающую Татьяну.
   Но она высвободилась, отступила от него на шаг, взглянула прямо в глаза.
   — Пойдешь?
   — Пойду, Таня. Не могу не пойти. Ты же сама слышала. Про детей…
   — Может, лучше обратиться в милицию?
   — Нам никто не поверит. И потом… Нельзя мне в милицию.
   — Почему?
   — Потому что я уже один раз исполнил их просьбу. Маленькую. Но все равно подсудную. И теперь я у них на крючке.
   — На каком крючке?
   — На железном. Это они так говорят — на крючке. Вначале идешь на малую уступку, потом заставляют соглашаться на большую. Шантажируя малой.
   — Ты взял деньги?
   — Нет. Просто помог одному старинному приятелю уйти от штрафа. Сдуру помог. А он рассказал об этом своему приятелю. Тот — своему. После чего приятели последнего пришли ко мне, прося подчистить поступившие ко мне документы. И если теперь все это выплывет, то я могу пойти под суд.
   — Но так они тебя просто могут… Могут убить.
   — Нет, вряд ли. Это же не кино. Я думаю, смогу с ними договориться. Объяснить, что то, что они просят, сделать невозможно. И что, даже если они меня убьют, дело передадут другому инспектору.
   — Они не станут тебя слушать.
   — Эти, может быть, и не станут. А их хозяева станут. Зачем им финансовое преступление усугублять уголовным? Тем более когда это не сулит никакой выгоды Они не станут меня убивать, потому что живой я им нужен больше, чем мертвый.
   — Я пойду с тобой.
   — Нет. Ты останешься здесь. Потому что, если ты пойдешь со мной, они действительно могут что-нибудь сделать. Ты поедешь к детям. Отведешь их куда-нибудь к знакомым матери и будешь находиться с ними до тех пор, пока я тебя не найду. Обещай мне это.
   — Но они могут…
   — Обещай мне выполнить мою просьбу!
   — Но…
   — Таня!
   — Хорошо. Я поеду к детям и буду ждать тебя там.
 

Глава 20

   В кафе, за столиком, сидело пять человек. Четыре мужчины и женщина.
   — Зачем ты нас собрала? — спросил один из мужчин.
   — Вы друзья Сергея.
   — И что?
   — Ему нужна ваша помощь.
   — Если ему нужна помощь, почему он не обратился к нам сам?
   — Он не обратится к вам. Он не хочет втягивать вас в это дело.
   — В какое дело?
   — Я не могу сказать, в какое. Я могу лишь сказать, что оно связано с его работой.
   — Что ты хочешь, чтобы мы сделали?
   — Защитили его. Защитили от очень опасных людей.
   — Ты не преувеличиваешь? Насчет опасности?
   — Нет. Несколько дней назад они избили его. Очень сильно избили. А вчера… А вчера они угрожали нашим детям. Если он не придет на встречу. Я боюсь… Я боюсь, они его убьют.
   — А ты предлагаешь, чтобы мы подставили свои головы вместо его. В деле, о котором ты даже ничего не хочешь рассказать?
   — Но вы же его друзья.
   — Дружба, она, конечно, дружбой. А крематорий врозь…
   — Ты пас? — спросил один из друзей другого.
   — Я не пас, но хочу знать расклад. И желательно знать прикуп. И лишь после этого принимать решение. Ведь, как я понимаю, дело идет не об обсуждении программы ближайшего уик-энда, а о потасовке. Могу я хотя бы узнать, во имя чего мне расквасят рожу?
   — Его требуют исправить финансовые документы. Чтобы уйти от налоговых штрафов.
   — Это уже гораздо приятнее. Для моей рожи. Пострадать во имя блага государства — это почетная обязанность всякого проживающего в нем гражданина.
   — Где и когда назначена встреча?
   — Послезавтра. В парке. Там какие-то руины.
   — Знаю. Я там с сыном на лыжах катаюсь.
   — Как думаешь, они будут вооружены?
   — Наверное. Наверное, будут.
   — Значит, разговор идет не о драке. А о вооруженном столкновении…
   И все повернулись в сторону одного из присутствовавших.
   — Вы что на меня уставились? Все?
   — Потому что вопрос идет не о драке.
   — Ну и что?
   — Ты, Федор, из нас единственный имеешь доступ к оружию.
   — Вы что, с ума спятили? У нас оружие по счету. Склады опечатываются…
   — Брось свистеть. Ты же как-то притаскивал на вылазку карабин. И «Макарова» тоже. По мишеням стрелял. Говорил, что в любой момент… Вплоть до установки «Град».
   — Что, точно говорил?
   — Говорил, говорил.
   — Значит, пьяный был.
   — Что у пьяного на языке, то у трезвого на подотчете.
   — Да вы что! То вылазка. А то…
   — Вот именно. По мишеням можно рогаткой обойтись. А здесь требуются аргументы повесомее.
   — А если вы кого завалите? Из моих «стволов».
   — А если нас завалят? Без твоих «стволов»!
   — Ты пойми, Федор, нам оружие не для стрельбы нужно. Оружие это в первую очередь фактор сдерживания. Палить из него необходимости нет. Надо только показать.
   — Главное дело — никто ничего не заметит! Днем ты возьмешь пару «стволов» на своем складе, а вечером тихо положишь обратно.
   — Нет, мужики, «стволы» не дам.
   — Ну тогда хоть пару гранат. Для острастки. Федор отрицательно покачал головой.
   — Жмот ты, Федька. Одной гранаты жалеешь. Имея, можно сказать, тысячи.
   — Это не мои гранаты. Это гранаты армии.
   — А, между прочим, армия призвана оберегать спокойный сон граждан. То есть нас. А лично мне с гранатой под подушкой спится лучше.
   — Ладно, брось его уламывать, Игорь. Он же прапорщик! Лучше прикинем, что у нас есть в распоряжении, кроме его арсенала.
   — «Вертикалка», 12-й калибр, — поднял руку Михаил.
   — Газовый пистолет. Который при необходимости может стрелять боевыми. Но недолго, — сказал Семен.
   — Плюс моя пневматическая винтовка, — добавил Игорь.
   — Кому нужна твоя пневматика?
   — Это не та пневматика. Это та пневматика, которая с тридцати шагов бутылку разбивает. Бьет практически бесшумно. И в отличие от ваших гладкостволок никаких разрешений не требует.
   — Ладно. Пусть будет пневматика. Плюс для ближнего боя нунчаки и прочий подручный материал.
   — Пиротехнику на рынке прикупим.
   — Зачем нам пиротехника? Мы же не на карнавал собираемся.
   — Для создания свето-шумовых эффектов. Пиротехника в этом смысле незаменимая вещь.
   — А почему вы не спрашиваете, что есть у меня? У меня, между прочим, двустволка имеется… — влез в разговор Федор.
   — А ты со своей двустволкой знаешь куда бы шел?..
   — Куда?
   — Свой склад охранять…
 

Глава 21

   — Вы заходите или нет?..
   — Посторонитесь!..
   — Встали тут на дороге!..
   На платформе, перед раскрытой дверью электрички, держась друг за друга, стояли Татьяна и Сергей. Это их обтекал поток спешащих к пригородным поездам пассажиров. Это им раздраженно кричали:
   — Вы что, другого места не нашли стоять?
   — Делать вам нечего…
   Татьяна и Сергей не замечали проходящих мимо пассажиров. И не слышали их окриков.
   — Может, я все-таки останусь? — уже в который раз спрашивала Татьяна.
   — Нет. Это мое дело. Тебе надо быть возле детей.
   — Ну я тебя очень прошу!
   — Нет, езжай.
   Часы на платформе показали время отправления.
   — Все. Пора.
   Сергей подвел Татьяну к двери и почти силой втолкнул ее в вагон.
   — Смотри за детьми! Двери с шипеньем захлопнулись. Сергей увидел прижатое к стеклу лицо Татьяны. Она что-то шептала.
   «У тебя…» — понял Сергей.
   — Что? — спросил он.
   — У тебя все будет хорошо! — крикнула Татьяна.
   Электричка тронулась с места.
   Сергей дождался, когда мимо него простучал последний вагон, резко повернулся и решительно пошел по платформе…
   «Ну вот и все», — подумала Татьяна, видя пролетающие мимо пристанционные постройки.
   Через несколько минут электричка остановилась. Татьяна выскочила из вагона. Ей навстречу спешил средних лет мужчина. Добежал. Подхватил под руку. И теперь уже вместе они быстро пошли к спуску с платформы.
   — Смотри-ка! На вокзале прощалась, чуть не плакала, — заметил кто-то из пассажиров. — А на следующей остановке с другим!
   — Все они такие! На одну остановку!.. Татьяна сбежала по лестнице вниз.
   — Направо, к дороге, — скомандовал ее попутчик. Направо, метрах в пятидесяти от перрона, рядом с дорогой стояла машина. Возле нее прохаживался один из друзей Сергея.
   — Ну что, поехали? — спросила, подходя, Татьяна.
   — У тебя нормально?
   — Нормально.
   — Не догадался?
   — Нет.
   — А как у вас?
   — Тоже порядок. Детей перевезли на мою дачу. Сегодня с ними будет Сашкина жена, завтра — моя.
   — Ну тогда поехали, поехали…
 

Глава 22

   В квартире был разгром, как при сборах в отпуск. На столах, стульях, диване, подоконниках были разбросаны вещи. На полу лежали раскрытые спортивные сумки. По квартире туда-сюда сновали возбужденные люди.
   — Кто на мой плащ сапоги поставил?! — возмущенно кричал кто-нибудь. — Чьи это сапоги?
   — Мои сапоги!
   — Ты зачем их на мой плащ?!
   — А ты зачем его бросил?..
   В квартире царил ажиотаж отпускных сборов, но в этой квартире никто в отпуск не собирался.
   — Мой патронташ никто не видел?
   — Черный?
   — Да, черный.
   — Кажется, на кухне, на холодильнике.
   — Кто его туда положил?
   — За своими патронташами смотреть надо самому. Семен набивал патронами обойму газового пистолета.
   — Солидно, — оценил вид его оружия Игорь.
   — Ну да, если не знать, что боевых патронов только два. И летают они, как хотят.
   — Да… Мне бы сюда мой армейский «АК»!
   — А мне мой «Т-60».
   — Зачем?
   — Затем, что у тебя в армии «АК» был, а у меня «Т-60».
   Михаил вышел из кухни с патронташем в одной руке и кухонным топориком в другой.
   — А это тебе зачем? — спросил Игорь.
   — На всякий случай.
   — Мясо рубить?
   — Что придется рубить!..
   Семен развернул, накинул на плечи халат из белой, в мелкий рисунок материи.
   — Господи, а это что такое?
   — Маскировочная накидка.
   — Зачем?
   — Чтобы на снегу в глаза не бросаться. Если надо будет подкрадываться.
   — А цветочки для чего?
   — Белой ткани не было. Пришлось простыни распластать.
   — Тогда это маскхалат скорее для будуара. Чем для снега…
   — Ну все, пора! — скомандовал Игорь.
   В спортивные сумки посыпались разобранные охотничьи ружья, пистолеты, ножи, радиостанции и кухонный топорик.
   — Ну что, ни пуха, ни пера!
   К мужчинам с решительным видом подошла Татьяна.
   — Дайте мне пистолет, — попросила она.
   — Зачем тебе пистолет?
   — Надо!
   — Пистолет в руках женщины опасней атомной бомбы. В первую очередь для нее. Двинулись…
   Мужчина вскинули на плечи сумки и двинулись к двери. Они возбужденно улыбались и подмигивали друг другу.
   — Ничего, мы им покажем, где раки зимуют! «Мальчишки. Просто мальчишки! — подумала про себя Татьяна. — Мальчишки, играющие в войну».
   Зря она обратилась к ним за помощью. Наверное, все же зря…
 

Глава 23

   Сергей, часто оглядываясь, шел по парку. К известным в городе развалинам старого помещичьего дома.
   Он свернул на главную аллею, с нее на параллельную. В просветах между верхушками деревьев замелькали стены дома.
   Вот они, руины…
   Со скамейки встали, подошли к Сергею три парня.
   — Пришел все-таки.
   — Пришел.
   — Ну тогда топай за нами.
   Парни ухватили Сергея за руки, поволокли к руинам.
   — Руки! — возмутился Сергей. — Уберите руки!
   — Ничего, потерпишь.
   Сергей попытался вырваться, но его крепко обхватили со всех сторон. Чужие руки споро нырнули в карманы и вытянули табельный «Макаров».
   — Смотри, пистолет!
   — Вот гад!
   — Как же ты так? Идешь на встречу и вдруг с оружием!
   — Отдайте пистолет. Он служебный. Мне его надо вернуть. Если его не вернуть, начнется расследование!
   — Не беспокойся, отдадим. После встречи.
   — Без пистолета я не пойду!
   — Пойдешь как миленький! — парни толкнули Сергея в спину. Потащили к входу в здание. Втолкнули внутрь.
   — Трое, — повернув голову, тихо сказал Семен.
   — Вижу, — кивнул Михаил.
   Семен и Михаил лежали в снегу, накрывшись с головой маскнакидками в мелкий цветочек и осматривая окружающую местность через бинокли. Один через полевой, другой через театральный.
   — Четверо, — поправил его Михаил. — Еще один в окне второго этажа.
   — И еще один у другого выхода!
   — Да… А нас всего трое…
   Численное преимущество противника было очевидным.
   — И что теперь будем делать?
   — Теперь поздно что-либо делать, кроме того, что хотели делать. Игорь уже на месте. Пока мы будем бегать за помощью, они его в лапшу искрошат.
   — И что ты предлагаешь?
   — Предлагаю попробовать просочиться внутрь и продемонстрировать силу.
   — Какую силу? Трех идиотов и пневматическую винтовку?
   — Ну хорошо, не силу, но готовность к драке. Вряд ли они решатся «мочить» сразу четверых. Зачем им громкий скандал и последующее расследование? Максимум, на что они решатся, — это набить нам морды.
   — Тоже не лучшая перспектива.
   — Лучше три расквашенные физиономии, чем один хладный труп.
   — Согласен.
   — Я тоже.
   — Ну а раз согласны — пошли.