Страница:
Вот будет дело, если твоя первая настоящая операция окажется и последней!
Но другого выхода нет. Никто тебя не неволил примыкать к экстроперам. Брел бы себе дальше по выжженной пустыне в поисках чего-то лучшего. Пока не сдох бы от всяких излучений или от самонаводящегося лазерного луча, выпущенного спрятанным под землей или на околоземной орбите боевым модулем превенторов.
Тебе все равно некуда было идти на этой планете.
И тебе есть за что рваться в бой против этих гнусных суперменчиков, узурпировавших право диктовать, что можно, а чего нельзя человечеству. Это они заперли человечество под купола Оазисов, чтобы сначала раздавить тех, что посмели вступить с ними в единоборство, а затем установить на Земле свою безграничную диктатуру!
Это они испоганили поверхность планеты, превратив ее в сплошную Мертвую зону, зараженную смертоносными излучениями!
Это из-за них погибли твои односельчане, вышедшие против своей воли за Горизонт!
Значит, им и следует предъявить счет за все беды, которые терпело по их милости человечество, а сделать это можно лишь воюя против них.
На лобовом экране менялись в бешеном темпе картинки, графики, таблицы и бежали сухие строки информации о предстоящем задании. Командир старался успеть проинструктировать подчиненных за время полета.
Ворон сообщал, что на Плоскогорье удалось обнаружить тщательно спрятанные подземные сооружения, явно принадлежащие превенторам. Правда, сканирование во всех диапазонах ничего не дало, так что трудно было сделать вывод, чем же является этот объект: боевым модулем, автономной пусковой установкой, центром управления или каким-нибудь складом. В любом случае, следовало провести разведку боем, а потом, в зависимости от того, что это будет за объект, захватить, вывести из строя или полностью уничтожить его.
Иначе, как это бывало уже много раз, через некоторое время на этом месте может оказаться только пустая яма, а объект объявится где-нибудь на другом конце земного шара.
Сначала Гарс старался воспринять этот информационный поток в полном объеме, но потом, поняв, что его мозг, захлестываемый массой нужных и ненужных сведений, просто не справляется с этой задачей, расслабился и стал оглядывать своих спутников. Кроме него, новичков в антиграве не было. Все остальные считались ветеранами, и на счету многих из них было уже по нескольку уничтоженных врагов.
И опять у Гарса возник невольный вопрос: кто же эти люди и за что они жертвуют собой в борьбе с превосходящим их по всем параметрам противником? Он уже не раз приставал к своим товарищам с этим вопросом, но удовлетворительного ответа так и не дождался. В основном они либо отмалчивались, либо отшучивались, некоторые несли какую-то неискреннюю чушь, а Кут Зоркий пообещал: «Когда-нибудь ты сам поймешь, Гарс. Что толку тебе что-то объяснять, когда ты у нас — без году неделя?!»
Вот он, Кут, сидит смирно рядышком, и такое впечатление, будто он дремлет. Ему поручено опекать тебя, а он и думать о тебе забыл, стервец.
Словно услышав мысли Гарса, Зоркий повернул к нему в шлеме лицо и оказался вовсе не спящим.
— Ты чего? — спросил он, по-своему расценив взгляд своего подопечного. — Мандражируешь, что ли? Не дрейфь, Гарс, держись со мной рядом — и все будет нормально!
Голос его был каким-то чужим. Наверное, его искажали микрофоны и аудиоприемники. Не мог же ветеран бояться очередного десантирования!
Ответить своему наставнику Гарс не успел.
Антиграв наконец набрал нужную скорость и, затрясшись, будто в ознобе, провалился в субспейс. Если бы он так и летел до самого объекта на высоте нескольких десятков метров, то полетное время составило бы не менее часа. Подпространство не только делало машину с десантом невидимой для превенторов, но и позволяло сэкономить время прыжка к цели.
Жаль только, что нельзя вынырнуть у самой цели, чтобы свалиться противнику как снег на голову. Геометрия подпространства такова, что выход из него происходит в радиусе до нескольких километров от намеченной точки.
И плохо, что ни окон, ни иллюминаторов в антиграве нет. Только щели, которые почему-то именуются смотровыми, хотя смотреть через них невозможно, а можно только стрелять… "Посмотреть бы хоть одним глазком, что представляет из себя субспейс. Ладно, после надо будет спросить у пилотов-водителей — уж они-то должны видеть на лобовых экранах, что творится в подпространстве. Обязательно спрошу, когда вернемся. Если, конечно, вернемся. И если не забуду.
Слушай, а ведь ты, братец, трусишь, раз пытаешься отвлечь себя на всякую ерунду вроде пейзажа подпространства! Ну конечно, ты сдрейфил, прав был Кут. Хотя это естественно, и ты в этом не виноват. Просто еще не приходилось мчаться в бой против кого-то. Против Горизонта ты, конечно, ходил и даже оружием размахивал… каким-то несчастным ручным атомайзером. Ты даже Прага отправил на тот свет, когда тебя вынудили к тому обстоятельства. Но чтобы вот так атаковать вооруженных людей, которых абсолютно не интересует, кто ты и ради чего это делаешь — такого еще в твоей жизни не было. Перестань, жалкий трус! Уж если у тебя сейчас коленки дрожат, то представляю, что будет с тобой, когда ты окажешься лицом к лицу с превентором, и надо будет выстрелить первым, потому что иначе выстрелит он! Между прочим, в робокомбе есть всё, и даже устройства для обработки ран, но конструкторы бронекостюма не предусмотрели возможности того, что бравый боец обдрищется от страха. Позора тогда не оберешься!"
Противно заныл зуммер: приготовиться. «Значит, сейчас вынырнем. Вывалимся. Десантируемся из подпространства».
Антиграв сильно тряхнуло, словно он прыгнул с огромного трамплина, но машина тут же выровнялась, а на дисплее в шлеме появилась картинка. Молодцы, пилоты-водители, что поняли: всем интересно посмотреть, что там вокруг, а не только им.
Местность была угрюмой. Вокруг — сплошная голая степь, а впереди, на горизонте, — горы. По данным засечки, объект находился где-то в начале Плоскогорья. Туда антиграв и мчался, прижимаясь почти вплотную к равнине, как напуганный малыш жмется к матери.
Вдалеке справа виднелись развалины каких-то древних построек. А слева уходила к горизонту вереница поваленных и косо торчащих ржавых металлических башенок — видимо, когда-то тут проходила энергомагистраль.
И на самом горизонте, почти неразличимая отсюда и заметная только при многократном увеличении, в Небо вздымалась призрачная стена Купола. Интересно, что за Оазис скрывается за ним? Большой город или маленький, как родной Очаг, поселок?..
Внутри тут же что-то сжалось при воспоминании об Очаге, о матери и о других односельчанах, заныло сердце, и Гарс поспешно изменил ракурс «картинки» так, чтобы были видны только горы, и ничего, кроме гор.
"Знать бы, засекли нас уже или еще не успели?
А может, пронесет и мы так и домчимся незамеченными до самой цели, а? А там мы еще посмотрим, кто из нас боги, а кто — нет. Но просто так, за здорово живешь, угробить себя я тоже никому не позволю!.. Помнится, простой смертный по имени Геракл тоже обладал способностью разить бессмертных олимпийцев. Ничего их не брало, кроме обыкновенных стрел, смазанных ядом лернейской гидры. Откуда это у меня выплыло, интересно? Вроде бы никогда мифами Древней Греции я не увлекался".
Антиграв опять содрогнулся, и сперва Гарс подумал, что пилоты спятили, раз решили нырнуть в субспейс перед самой целью. Но на дисплее, заменявшем сейчас собой окно кабины или экран лобового обзора, вспыхнул справа огненный столб, слева — еще один, и Гарс понял, что по ним бьет энергоимпульсник превенторов, зависший на стационарной орбите.
Антиграв проделал сложный зигзаг, во что бы то ни стало пытаясь избежать попадания. А горы стали вдруг надвигаться медленно-медленно.
В наушнике послышался чей-то голос: «Вот гады!» — и Гарс, развернув изображение на дисплее, увидел, что второй антиграв, несшийся за ними справа и чуть сзади, вспыхнул ослепительным пламенем и перестал существовать, только сизый туман некоторое время еще стелился над степью.
Самое скверное, что ничего нельзя было сделать, чтобы спастись. Оставалось только сидеть истуканом на жесткой скамье, пялиться в последний раз на мертвый пейзаж на дисплее и ждать, когда и тебя накроет энергоимпульс невообразимой мощности. Единственное, чем будет хорош такой исход, — это мгновенная, практически безболезненная смерть без агонии и мучений.
Но им повезло: они успели ворваться в узкое ущелье, имевшееся между двумя горными гребнями, и пошли над его каменистым дном, следуя петлистым извивам. Видимо, спутник там их уже не мог достать, потому что огненные столбы перестали вздыматься вокруг них.
Но для них был приготовлен другой, не менее неприятный сюрприз в непосредственной близости от того места, где должен был скрываться подземный объект.
Видимо, где-то в толще скал у противника был спрятан ракетный комплекс — хорошо, что ракетный, а не лазерный, иначе он сжег бы антиграв дотла.
А ракета лишь разворотила корпус антиграва, разнося его на куски, и десантники в момент взрыва вылетели из кабины.
Костюм и в самом деле оказался прочной защитой. Гарс даже не потерял сознания — все перегрузки смягчили противоударные демпферы, а броня выдержала и попадание разлетевшихся осколков, и удары о камни на большой скорости… Только ориентацию в пространстве на несколько секунд он потерял, потому что за стеклом шлема все кувыркалось и переворачивалось, как бывает, когда смотришь фильм, снятый камерой, сброшенной с большой высоты в пропасть.
Поднимаясь, он еще успел краем глаза заметить силуэты своих товарищей, разбросанных по дну ущелья в радиусе нескольких десятков метров (в основном все уже были на ногах и готовы к бою, не хватало двоих-троих, но и они могли быть живы, только занесло их в какую-нибудь расщелину), а потом в его робокомбе сработали датчики обнаружения целей, и начался бой.
И откуда они только взялись, эти превенторы, да еще в таком количестве? Словно просочились сквозь скалы из-под земли… Хотя уже давно ходили слухи, будто превенторы . имеют устройство, позволяющее проходить сквозь стены и иные материальные объекты. Что ж, неплохая штука, такую пожелает иметь любой боец, и не только боец.
На дисплей сыпались команды старшего, и кто-то что-то кричал, наплевав на возможность посылать телепатические команды и распоряжения. Привычка…
В отличие от экстроперов, превенторы никогда не носили на себе броню. И это было понятно: какой смысл напяливать на себя скафандры весом в сто с лишним килограммов, если для обычного оружия ты в принципе неуязвим, а от иммобилов и трансляторов никакой защитный костюм не спасет! Только на голове у них были легкие каски, оснащенные фильтрами от всякой дряни, которая витала в воздухе.
Силуэты в серых комбинезонах почти полностью сливались с фоном, и если полагаться только на свое зрение, засечь их было очень сложно. Только по вспышкам выстрелов, которые появлялись то тут, то там.
И сразу стало не до размышлений, потому что надо было перемещаться, уходя от попаданий, и самому огрызаться в ответ.
Надеяться на свою реакцию было бесполезно — это с пулями еще можно тягаться, но не с энергоимпульсами и плазменными сгустками. Оставалось лишь уповать на системы безопасности да на ускорители робокомба.
А вот и прекрасный повод убедиться в их надежности. Что-то швырнуло Гарса в сторону, и на том месте, где он только что стоял, вспух огненный шар и разлетелся осколками с фиолетовыми прожилками, похожими на молнии. Гарс не сразу сообразил, что его спас сработавший предохранитель, отреагировавший на выстрел превентора. Связь между мозгом носителя костюма и интеллектором была двусторонней, и в случае опасности человек становился роботом, подчиняющимся мгновенным командам электронной начинки робокомба. Иначе не уцелеть.
Потом Гарс обнаружил, что в руках его произошла удивительная перемена. Пульсатор куда-то делся (впоследствии он обнаружился в специальном гнезде на правом бедре), а вместо него появились откуда ни возьмись иммобил и транслятор, и, оказывается, на дисплее давно уже мигает засечка цели — фигура в сером комбинезоне, стоящая вполоборота к Гарсу.
Гарс вскинул левую руку, и парализующий луч иммобила превратил превентора в живую статую. Потом Гарс ударил с правой руки — и «статуя» исчезла, будто ее никогда здесь не было.
А потом вокруг все смешалось, и он потерял ориентацию —так бросал его из стороны в сторону интеллектор, уводя от поражения. Огненные шары вспучивались и распадались то слева, то справа, то перед глазами, то за спиной. Тесное пространство ущелья перечеркивали светящиеся трассы. Их было много. Слишком много.
И они делали свое дело.
На дисплее было специальное окошечко, где указывались потери своих.
В какой-то момент Гарс краем глаза увидел его показания и содрогнулся. От их отряда оставалось в строю шесть человек! А ведь они еще даже не преодолели полосу внешнего охранения объекта!
— Сто третий, прикрой. Сто третий, ты что, уснул? — раздалось в его ушах, и он не сразу опознал в этом сердитом голосе Куга Зоркни.
Мигнул индикатор, выделяя за соседней грудой каменных обломков неуклюжий силуэт робокомба. Вот он где окопался.
— Что ты задумал, Кут? — спросил Гарс. Мысленно — связь голосом в бою не рекомендовалась.
— Надо пробиваться к объекту, — высветилось на дисплее: Зоркни тоже перешел на ментограммы. — Иначе они нас перещелкают здесь, как орехи… Как старший принимаю решение: мы с тобой проникаем в объект, а остальные отвлекают на себя охрану… За мной!
Он с неожиданной легкостью и даже грациозностью вскочил и устремился куда-то вбок, в нагромождение скал. Гарс последовал за ним.
Откуда ни возьмись, справа по ним ударила целая очередь плазменных зарядов, и камни под ногами расплавились от чудовищной температуры, превращаясь в магму. Если бы не рывок робокомба в сторону с ускорением в несколько десятков «же», то сейчас от них с Кутом остались бы только дымящиеся ямки в каменистом грунте. Кут, не останавливаясь, очень метко ударил из транслятора в направлении выстрелов, и стрелявшего превентора унесло в никуда.
«Правильно, как это я сам не сообразил, — мелькнуло в голове Гарса. — Когда вокруг столько целей, нет смысла одновременно действовать и иммобилом, и транслятором. Достаточно чего-то одного, чтобы вывести противника из строя».
Слева из-за большой глыбы высунулась серая фигура, и Гарс, еще не успев понять, кто это и что надо делать, в упор вдарил по нему парализатором. А Кут докончил ликвидацию превентора транслятором.
…На занятиях по боевой подготовке он никак не мог уразуметь, в чем заключается принцип действия того странного оружия, которое состояло на вооружении экстроперов. Впрочем, ему это было и не нужно, как считали инструкторы. Главное было знать — как целиться и как нажимать кнопку спуска, а все остальное насчет невидимого потока нейтронных лучей, проникающих сквозь любую броню и парализующих живую биомассу, скрывающуюся за этой броней, а также насчет мгновенного переброса любого объекта весом до двухсот килограммов в подпространство, где он будет висеть вечно, в целости и сохранности, не имея возможности вернуться в обычный мир, было, по мнению наставников, лишней информацией для рядового бойца.
Необходимость применения именно такого оружия против превенторов была обусловлена тем, что убить их было просто невозможно. Было в их мозгу какое-то крошечное устройство, которое бдительно следило за состоянием своего «хозяина» и в момент его смерти автоматически отбрасывало превентора на несколько мгновений назад. Среди экстроперов ходили легенды о первых стычках с превенторами, которые тогда еще назывались хардерами. Находились тогда неверующие, которые не могли представить, насколько эффективно работает «искейп» — так называлось это устройство, и которые пытались уничтожить противника выстрелом из плазмера почти в упор. Понять, что они были не правы в своем неверии, несчастные скептики уже не успевали.
Иногда Гарс пытался представить себе, каково приходится жертвам транслятора, обреченным сначала на вечное парение — или падение, это уж кто как воспринимает — в безликом пространстве без верха и низа, без начала и конца, а потом, когда этот человек будет умирать от голода, жажды или от того, что с ним столкнется субспейсер (хотя это ничтожная вероятность), — на тысячекратную смерть, потому что «искейп» будет безжалостно возвращать умирающего назад во времени, чтобы он испускал дух снова и снова. Довольно страшная смерть. Не случайно превенторы, если верить данным разведчиков, чувствуя неминуемое приближение естественной смерти от старости или болезни, ложились на операционный стол, чтобы нейрохирурги удалили из их мозга чип, способный быть и спасителем, и мучителем.
Но жалости к ним Гарс все равно не испытывал. Они заслужили такую мучительную смерть, считал он.
Он почти не помнил, как они с Кутом добрались до объекта. В памяти остались лишь отрывочные эпизоды, напоминающие кошмарный сон.
Как Кут пробивал пульсатором дыру в скале, за которой, как показывали сканеры-интроскопы, было большое пустое пространство, а он прикрывал напарника, непрерывно нажимая кнопки спуска и транслятора, и иммобила и уже никуда особо не целясь.
Как Кут пропустил его вперед в импровизированный вход, а сам остался прикрывать, потому что больше некому было вести бой с наседавшими охранниками.
Как он пробирался по какому-то туннелю, и что-то толкнуло его в спину, придав ускорение, и он подумал, что это конец, и с мыслью об этом пришло облегчение беспамятства.
Когда Гарс очнулся, то ему потребовалось довольно много времени, чтобы окончательно прийти в себя. Робокомба на нем уже почему-то не было, но в памяти совершенно не отложилось, как и когда он сумел из него выбраться. Или удар от попадания чего-то был таким сильным, что в первую очередь от костюма отвалился шлем, а потом в отверстие горловины выбросило и его самого, или же броня просто-напросто развалилась на множество составных частей.
Теперь это было невозможно установить, да и незачем. Главное — он был жив и даже чувствовал себя вполне сносно, если не считать гула в голове и режущей боли в разных местах тела. «Да, здорово мне все-таки врезали, — подумал он сквозь гул. — Интересно чем? На плазму это не похоже, если только энергоимпульсом…»
Он ощупал конечности, ребра, шею, пошевелил осторожно руками и ногами, испытывая их функциональность. Просто везет. Кажется, ничего не сломано, только сильно ушиблено. На ощупь покопавшись в карманах комбинезона-подложки, он достал шарик стимулятора и отправил его в желудок. Подождал немного. Когда гул в голове стих и утихомирилась боль в теле, он вновь открыл глаза.
Он был распростерт на полу какой-то мрачной пещеры, погруженной в полумрак. Откуда-то сверху сочился тусклый свет — не то сквозь трещины в скалах сюда проникали солнечные лучи, не то там был источник искусственного света.
За его спиной был зев туннеля, через который его, видимо, и занесло сюда. Туннель должен был быть очень длинным и извилистым, потому что через него в пещеру не попадал свет с поверхности.
Больше никаких входов и выходов в пещере не было видно. Она была закрыта со всех сторон, как камера-одиночка для смертника.
И стены, и пол, и потолок — все было каменным, но холодно здесь почему-то не было. Нормальная, почти комнатная температура. Словно где-то за стеной работали невидимые системы отопления.
Гарс сел — при этом движении в теле вновь плеснулась боль, но тут же, словно испугавшись, исчезла — и огляделся получше.
Какого черта они ее так охраняли, эту ничем не примечательную дыру? Будто тут хранятся какие-то несметные сокровища типа тех, что достались сказочному Али-Бабе. Нет здесь ни пультов, ни приборов, ни экранов, которые должны иметься в подземном пункте управления. Нет здесь ни штабелей ящиков, ни стеллажей с тюками и коробками, которые бывают обычно в складских помещениях. И нет ни единой души, кроме него самого.
Впрочем, нет, какая-то штуковина у противоположной стены все-таки виднеется.
Кряхтя и морщась, Гарс с трудом поднялся на ноги и доковылял, прихрамывая, до странного усеченного конуса высотой метр с лишним и полметра диаметром. Конус напоминал миниатюрную египетскую пирамиду и был явно искусственным. Об этом свидетельствовали его правильная геометрическая форма и неизвестный, очень прочный на ощупь материал, из которого конус был изготовлен.
Что же это такое? Недостроенный постамент для какой-нибудь статуи? Модель ораторской трибуны? Или какой-то прибор, наглухо закрытый со всех сторон защитным кожухом?
Гарс провел рукой по крышке и стенкам конуса, пытаясь найти какие-нибудь кнопки или сенсоры. Но на конус это никак не повлияло.
«Долбануть бы по нему сейчас импульсом помощнее, — мелькнула мысль. — Жаль, что я остался без оружия. Кстати, а как там дела снаружи? Не заявятся ли сюда вот-вот превенторы? Теперь я против них — все равно что голый против танка. Делай со мной что хочешь, потому как способен я лишь на то, чтобы плюнуть им на ботинок перед смертью».
Гарс покосился на черную пасть туннеля, но там было тихо.
"Может, нужно выбираться из этой дыры, пока не поздно? Если на поверхности никого не осталось в живых, есть шанс убраться подальше от объекта, спрятаться в скалах и ждать, когда прибудут наши. Должны же они хватиться нашего отряда и выслать кого-нибудь на подмогу! .
Все, что от нас зависело, мы сделали. Мы нашли этот проклятый объект, и вот я внутри — а что толку? Ничего, кроме этого непонятного конуса, здесь нет. Может, это вообще было ловушкой со стороны превенторов, чтобы заманить нас в засаду? Выдолбили в скалах пещеру, окружили ее мощным охранением, понавтыкали вокруг всяких пусковых установок, повесили на орбиту спутник — и все ради того, чтобы экстроперы посылали сюда одну группу за другой, пытаясь проникнуть в эту пустышку…"
Гарс в сердцах пнул изо всех сил «постамент» и скорчился от боли в ступне. Проклятье, после того как побываешь в робокомбе, совсем забываешь, что такие удары могут причинить боль тебе самому!
Но он тут же забыл и про боль, и про свое намерение побыстрее покинуть пещеру.
Конус все-таки отреагировал на пинок, причем совершенно неожиданным образом. Его боковые грани разошлись в стороны, как лепестки раскрывающегося каменного цветка, а верхняя крышка откинулась вертикально, и то, что скрывалось под ней, заставило Гарса оцепенеть.
Это было что-то вроде панели. Только кнопка на ней была одна. Она была большой и серебристой. Как шарик ртути. Время от времени по ней как бы пробегала волна, покрывающая ее мутным налетом и муаровыми разводами, но тут же кнопка снова делалась блестящей.
Гарс машинально протянул к ней руку и тут же отдернул обратно.
В голове его сработал какой-то тайный переключатель, и он вспомнил все то, что до этой поры хранилось в его памяти тщательно замаскированным грузом.
Это было воспоминание о том времени, которое он провел в подземном центре Когниции. О тех испытаниях, которым его подвергли безжалостные вивисекторы, препарирующие его разум и подсознание. О том, как ему удалось добраться, после долгих блужданий по пустыне, до дозорного пункта экстроперов.
И о том, что за кнопка была перед ним. Он впервые узнал о ней еще тогда, когда проходил подготовительный цикл, готовясь стать когнитором. Правда, знание это существовало лишь в форме легенды. Этакого современного мифа, потому что никто не имел точных доказательств существования такой кнопки. Или все-таки такие сведения у руководства Когниции имелись — хотя бы от своих информаторов, работающих в . стане превенторов, — но их предпочитали распространять среди рядовых членов организации именно в виде мифа, которому при желании можно верить, а можно и относить к разряду ненаучной фантастики.
Но сейчас Гарс был здесь, и кнопка была реальной, и достаточно было нажать ее, чтобы убедиться, правда ли то, что о ней рассказывали. Но такая проверка была слишком страшным испытанием, чтобы он мог отважиться предпринять ее.
Глава 3
Но другого выхода нет. Никто тебя не неволил примыкать к экстроперам. Брел бы себе дальше по выжженной пустыне в поисках чего-то лучшего. Пока не сдох бы от всяких излучений или от самонаводящегося лазерного луча, выпущенного спрятанным под землей или на околоземной орбите боевым модулем превенторов.
Тебе все равно некуда было идти на этой планете.
И тебе есть за что рваться в бой против этих гнусных суперменчиков, узурпировавших право диктовать, что можно, а чего нельзя человечеству. Это они заперли человечество под купола Оазисов, чтобы сначала раздавить тех, что посмели вступить с ними в единоборство, а затем установить на Земле свою безграничную диктатуру!
Это они испоганили поверхность планеты, превратив ее в сплошную Мертвую зону, зараженную смертоносными излучениями!
Это из-за них погибли твои односельчане, вышедшие против своей воли за Горизонт!
Значит, им и следует предъявить счет за все беды, которые терпело по их милости человечество, а сделать это можно лишь воюя против них.
На лобовом экране менялись в бешеном темпе картинки, графики, таблицы и бежали сухие строки информации о предстоящем задании. Командир старался успеть проинструктировать подчиненных за время полета.
Ворон сообщал, что на Плоскогорье удалось обнаружить тщательно спрятанные подземные сооружения, явно принадлежащие превенторам. Правда, сканирование во всех диапазонах ничего не дало, так что трудно было сделать вывод, чем же является этот объект: боевым модулем, автономной пусковой установкой, центром управления или каким-нибудь складом. В любом случае, следовало провести разведку боем, а потом, в зависимости от того, что это будет за объект, захватить, вывести из строя или полностью уничтожить его.
Иначе, как это бывало уже много раз, через некоторое время на этом месте может оказаться только пустая яма, а объект объявится где-нибудь на другом конце земного шара.
Сначала Гарс старался воспринять этот информационный поток в полном объеме, но потом, поняв, что его мозг, захлестываемый массой нужных и ненужных сведений, просто не справляется с этой задачей, расслабился и стал оглядывать своих спутников. Кроме него, новичков в антиграве не было. Все остальные считались ветеранами, и на счету многих из них было уже по нескольку уничтоженных врагов.
И опять у Гарса возник невольный вопрос: кто же эти люди и за что они жертвуют собой в борьбе с превосходящим их по всем параметрам противником? Он уже не раз приставал к своим товарищам с этим вопросом, но удовлетворительного ответа так и не дождался. В основном они либо отмалчивались, либо отшучивались, некоторые несли какую-то неискреннюю чушь, а Кут Зоркий пообещал: «Когда-нибудь ты сам поймешь, Гарс. Что толку тебе что-то объяснять, когда ты у нас — без году неделя?!»
Вот он, Кут, сидит смирно рядышком, и такое впечатление, будто он дремлет. Ему поручено опекать тебя, а он и думать о тебе забыл, стервец.
Словно услышав мысли Гарса, Зоркий повернул к нему в шлеме лицо и оказался вовсе не спящим.
— Ты чего? — спросил он, по-своему расценив взгляд своего подопечного. — Мандражируешь, что ли? Не дрейфь, Гарс, держись со мной рядом — и все будет нормально!
Голос его был каким-то чужим. Наверное, его искажали микрофоны и аудиоприемники. Не мог же ветеран бояться очередного десантирования!
Ответить своему наставнику Гарс не успел.
Антиграв наконец набрал нужную скорость и, затрясшись, будто в ознобе, провалился в субспейс. Если бы он так и летел до самого объекта на высоте нескольких десятков метров, то полетное время составило бы не менее часа. Подпространство не только делало машину с десантом невидимой для превенторов, но и позволяло сэкономить время прыжка к цели.
Жаль только, что нельзя вынырнуть у самой цели, чтобы свалиться противнику как снег на голову. Геометрия подпространства такова, что выход из него происходит в радиусе до нескольких километров от намеченной точки.
И плохо, что ни окон, ни иллюминаторов в антиграве нет. Только щели, которые почему-то именуются смотровыми, хотя смотреть через них невозможно, а можно только стрелять… "Посмотреть бы хоть одним глазком, что представляет из себя субспейс. Ладно, после надо будет спросить у пилотов-водителей — уж они-то должны видеть на лобовых экранах, что творится в подпространстве. Обязательно спрошу, когда вернемся. Если, конечно, вернемся. И если не забуду.
Слушай, а ведь ты, братец, трусишь, раз пытаешься отвлечь себя на всякую ерунду вроде пейзажа подпространства! Ну конечно, ты сдрейфил, прав был Кут. Хотя это естественно, и ты в этом не виноват. Просто еще не приходилось мчаться в бой против кого-то. Против Горизонта ты, конечно, ходил и даже оружием размахивал… каким-то несчастным ручным атомайзером. Ты даже Прага отправил на тот свет, когда тебя вынудили к тому обстоятельства. Но чтобы вот так атаковать вооруженных людей, которых абсолютно не интересует, кто ты и ради чего это делаешь — такого еще в твоей жизни не было. Перестань, жалкий трус! Уж если у тебя сейчас коленки дрожат, то представляю, что будет с тобой, когда ты окажешься лицом к лицу с превентором, и надо будет выстрелить первым, потому что иначе выстрелит он! Между прочим, в робокомбе есть всё, и даже устройства для обработки ран, но конструкторы бронекостюма не предусмотрели возможности того, что бравый боец обдрищется от страха. Позора тогда не оберешься!"
Противно заныл зуммер: приготовиться. «Значит, сейчас вынырнем. Вывалимся. Десантируемся из подпространства».
Антиграв сильно тряхнуло, словно он прыгнул с огромного трамплина, но машина тут же выровнялась, а на дисплее в шлеме появилась картинка. Молодцы, пилоты-водители, что поняли: всем интересно посмотреть, что там вокруг, а не только им.
Местность была угрюмой. Вокруг — сплошная голая степь, а впереди, на горизонте, — горы. По данным засечки, объект находился где-то в начале Плоскогорья. Туда антиграв и мчался, прижимаясь почти вплотную к равнине, как напуганный малыш жмется к матери.
Вдалеке справа виднелись развалины каких-то древних построек. А слева уходила к горизонту вереница поваленных и косо торчащих ржавых металлических башенок — видимо, когда-то тут проходила энергомагистраль.
И на самом горизонте, почти неразличимая отсюда и заметная только при многократном увеличении, в Небо вздымалась призрачная стена Купола. Интересно, что за Оазис скрывается за ним? Большой город или маленький, как родной Очаг, поселок?..
Внутри тут же что-то сжалось при воспоминании об Очаге, о матери и о других односельчанах, заныло сердце, и Гарс поспешно изменил ракурс «картинки» так, чтобы были видны только горы, и ничего, кроме гор.
"Знать бы, засекли нас уже или еще не успели?
А может, пронесет и мы так и домчимся незамеченными до самой цели, а? А там мы еще посмотрим, кто из нас боги, а кто — нет. Но просто так, за здорово живешь, угробить себя я тоже никому не позволю!.. Помнится, простой смертный по имени Геракл тоже обладал способностью разить бессмертных олимпийцев. Ничего их не брало, кроме обыкновенных стрел, смазанных ядом лернейской гидры. Откуда это у меня выплыло, интересно? Вроде бы никогда мифами Древней Греции я не увлекался".
Антиграв опять содрогнулся, и сперва Гарс подумал, что пилоты спятили, раз решили нырнуть в субспейс перед самой целью. Но на дисплее, заменявшем сейчас собой окно кабины или экран лобового обзора, вспыхнул справа огненный столб, слева — еще один, и Гарс понял, что по ним бьет энергоимпульсник превенторов, зависший на стационарной орбите.
Антиграв проделал сложный зигзаг, во что бы то ни стало пытаясь избежать попадания. А горы стали вдруг надвигаться медленно-медленно.
В наушнике послышался чей-то голос: «Вот гады!» — и Гарс, развернув изображение на дисплее, увидел, что второй антиграв, несшийся за ними справа и чуть сзади, вспыхнул ослепительным пламенем и перестал существовать, только сизый туман некоторое время еще стелился над степью.
Самое скверное, что ничего нельзя было сделать, чтобы спастись. Оставалось только сидеть истуканом на жесткой скамье, пялиться в последний раз на мертвый пейзаж на дисплее и ждать, когда и тебя накроет энергоимпульс невообразимой мощности. Единственное, чем будет хорош такой исход, — это мгновенная, практически безболезненная смерть без агонии и мучений.
Но им повезло: они успели ворваться в узкое ущелье, имевшееся между двумя горными гребнями, и пошли над его каменистым дном, следуя петлистым извивам. Видимо, спутник там их уже не мог достать, потому что огненные столбы перестали вздыматься вокруг них.
Но для них был приготовлен другой, не менее неприятный сюрприз в непосредственной близости от того места, где должен был скрываться подземный объект.
Видимо, где-то в толще скал у противника был спрятан ракетный комплекс — хорошо, что ракетный, а не лазерный, иначе он сжег бы антиграв дотла.
А ракета лишь разворотила корпус антиграва, разнося его на куски, и десантники в момент взрыва вылетели из кабины.
Костюм и в самом деле оказался прочной защитой. Гарс даже не потерял сознания — все перегрузки смягчили противоударные демпферы, а броня выдержала и попадание разлетевшихся осколков, и удары о камни на большой скорости… Только ориентацию в пространстве на несколько секунд он потерял, потому что за стеклом шлема все кувыркалось и переворачивалось, как бывает, когда смотришь фильм, снятый камерой, сброшенной с большой высоты в пропасть.
Поднимаясь, он еще успел краем глаза заметить силуэты своих товарищей, разбросанных по дну ущелья в радиусе нескольких десятков метров (в основном все уже были на ногах и готовы к бою, не хватало двоих-троих, но и они могли быть живы, только занесло их в какую-нибудь расщелину), а потом в его робокомбе сработали датчики обнаружения целей, и начался бой.
И откуда они только взялись, эти превенторы, да еще в таком количестве? Словно просочились сквозь скалы из-под земли… Хотя уже давно ходили слухи, будто превенторы . имеют устройство, позволяющее проходить сквозь стены и иные материальные объекты. Что ж, неплохая штука, такую пожелает иметь любой боец, и не только боец.
На дисплей сыпались команды старшего, и кто-то что-то кричал, наплевав на возможность посылать телепатические команды и распоряжения. Привычка…
В отличие от экстроперов, превенторы никогда не носили на себе броню. И это было понятно: какой смысл напяливать на себя скафандры весом в сто с лишним килограммов, если для обычного оружия ты в принципе неуязвим, а от иммобилов и трансляторов никакой защитный костюм не спасет! Только на голове у них были легкие каски, оснащенные фильтрами от всякой дряни, которая витала в воздухе.
Силуэты в серых комбинезонах почти полностью сливались с фоном, и если полагаться только на свое зрение, засечь их было очень сложно. Только по вспышкам выстрелов, которые появлялись то тут, то там.
И сразу стало не до размышлений, потому что надо было перемещаться, уходя от попаданий, и самому огрызаться в ответ.
Надеяться на свою реакцию было бесполезно — это с пулями еще можно тягаться, но не с энергоимпульсами и плазменными сгустками. Оставалось лишь уповать на системы безопасности да на ускорители робокомба.
А вот и прекрасный повод убедиться в их надежности. Что-то швырнуло Гарса в сторону, и на том месте, где он только что стоял, вспух огненный шар и разлетелся осколками с фиолетовыми прожилками, похожими на молнии. Гарс не сразу сообразил, что его спас сработавший предохранитель, отреагировавший на выстрел превентора. Связь между мозгом носителя костюма и интеллектором была двусторонней, и в случае опасности человек становился роботом, подчиняющимся мгновенным командам электронной начинки робокомба. Иначе не уцелеть.
Потом Гарс обнаружил, что в руках его произошла удивительная перемена. Пульсатор куда-то делся (впоследствии он обнаружился в специальном гнезде на правом бедре), а вместо него появились откуда ни возьмись иммобил и транслятор, и, оказывается, на дисплее давно уже мигает засечка цели — фигура в сером комбинезоне, стоящая вполоборота к Гарсу.
Гарс вскинул левую руку, и парализующий луч иммобила превратил превентора в живую статую. Потом Гарс ударил с правой руки — и «статуя» исчезла, будто ее никогда здесь не было.
А потом вокруг все смешалось, и он потерял ориентацию —так бросал его из стороны в сторону интеллектор, уводя от поражения. Огненные шары вспучивались и распадались то слева, то справа, то перед глазами, то за спиной. Тесное пространство ущелья перечеркивали светящиеся трассы. Их было много. Слишком много.
И они делали свое дело.
На дисплее было специальное окошечко, где указывались потери своих.
В какой-то момент Гарс краем глаза увидел его показания и содрогнулся. От их отряда оставалось в строю шесть человек! А ведь они еще даже не преодолели полосу внешнего охранения объекта!
— Сто третий, прикрой. Сто третий, ты что, уснул? — раздалось в его ушах, и он не сразу опознал в этом сердитом голосе Куга Зоркни.
Мигнул индикатор, выделяя за соседней грудой каменных обломков неуклюжий силуэт робокомба. Вот он где окопался.
— Что ты задумал, Кут? — спросил Гарс. Мысленно — связь голосом в бою не рекомендовалась.
— Надо пробиваться к объекту, — высветилось на дисплее: Зоркни тоже перешел на ментограммы. — Иначе они нас перещелкают здесь, как орехи… Как старший принимаю решение: мы с тобой проникаем в объект, а остальные отвлекают на себя охрану… За мной!
Он с неожиданной легкостью и даже грациозностью вскочил и устремился куда-то вбок, в нагромождение скал. Гарс последовал за ним.
Откуда ни возьмись, справа по ним ударила целая очередь плазменных зарядов, и камни под ногами расплавились от чудовищной температуры, превращаясь в магму. Если бы не рывок робокомба в сторону с ускорением в несколько десятков «же», то сейчас от них с Кутом остались бы только дымящиеся ямки в каменистом грунте. Кут, не останавливаясь, очень метко ударил из транслятора в направлении выстрелов, и стрелявшего превентора унесло в никуда.
«Правильно, как это я сам не сообразил, — мелькнуло в голове Гарса. — Когда вокруг столько целей, нет смысла одновременно действовать и иммобилом, и транслятором. Достаточно чего-то одного, чтобы вывести противника из строя».
Слева из-за большой глыбы высунулась серая фигура, и Гарс, еще не успев понять, кто это и что надо делать, в упор вдарил по нему парализатором. А Кут докончил ликвидацию превентора транслятором.
…На занятиях по боевой подготовке он никак не мог уразуметь, в чем заключается принцип действия того странного оружия, которое состояло на вооружении экстроперов. Впрочем, ему это было и не нужно, как считали инструкторы. Главное было знать — как целиться и как нажимать кнопку спуска, а все остальное насчет невидимого потока нейтронных лучей, проникающих сквозь любую броню и парализующих живую биомассу, скрывающуюся за этой броней, а также насчет мгновенного переброса любого объекта весом до двухсот килограммов в подпространство, где он будет висеть вечно, в целости и сохранности, не имея возможности вернуться в обычный мир, было, по мнению наставников, лишней информацией для рядового бойца.
Необходимость применения именно такого оружия против превенторов была обусловлена тем, что убить их было просто невозможно. Было в их мозгу какое-то крошечное устройство, которое бдительно следило за состоянием своего «хозяина» и в момент его смерти автоматически отбрасывало превентора на несколько мгновений назад. Среди экстроперов ходили легенды о первых стычках с превенторами, которые тогда еще назывались хардерами. Находились тогда неверующие, которые не могли представить, насколько эффективно работает «искейп» — так называлось это устройство, и которые пытались уничтожить противника выстрелом из плазмера почти в упор. Понять, что они были не правы в своем неверии, несчастные скептики уже не успевали.
Иногда Гарс пытался представить себе, каково приходится жертвам транслятора, обреченным сначала на вечное парение — или падение, это уж кто как воспринимает — в безликом пространстве без верха и низа, без начала и конца, а потом, когда этот человек будет умирать от голода, жажды или от того, что с ним столкнется субспейсер (хотя это ничтожная вероятность), — на тысячекратную смерть, потому что «искейп» будет безжалостно возвращать умирающего назад во времени, чтобы он испускал дух снова и снова. Довольно страшная смерть. Не случайно превенторы, если верить данным разведчиков, чувствуя неминуемое приближение естественной смерти от старости или болезни, ложились на операционный стол, чтобы нейрохирурги удалили из их мозга чип, способный быть и спасителем, и мучителем.
Но жалости к ним Гарс все равно не испытывал. Они заслужили такую мучительную смерть, считал он.
Он почти не помнил, как они с Кутом добрались до объекта. В памяти остались лишь отрывочные эпизоды, напоминающие кошмарный сон.
Как Кут пробивал пульсатором дыру в скале, за которой, как показывали сканеры-интроскопы, было большое пустое пространство, а он прикрывал напарника, непрерывно нажимая кнопки спуска и транслятора, и иммобила и уже никуда особо не целясь.
Как Кут пропустил его вперед в импровизированный вход, а сам остался прикрывать, потому что больше некому было вести бой с наседавшими охранниками.
Как он пробирался по какому-то туннелю, и что-то толкнуло его в спину, придав ускорение, и он подумал, что это конец, и с мыслью об этом пришло облегчение беспамятства.
Когда Гарс очнулся, то ему потребовалось довольно много времени, чтобы окончательно прийти в себя. Робокомба на нем уже почему-то не было, но в памяти совершенно не отложилось, как и когда он сумел из него выбраться. Или удар от попадания чего-то был таким сильным, что в первую очередь от костюма отвалился шлем, а потом в отверстие горловины выбросило и его самого, или же броня просто-напросто развалилась на множество составных частей.
Теперь это было невозможно установить, да и незачем. Главное — он был жив и даже чувствовал себя вполне сносно, если не считать гула в голове и режущей боли в разных местах тела. «Да, здорово мне все-таки врезали, — подумал он сквозь гул. — Интересно чем? На плазму это не похоже, если только энергоимпульсом…»
Он ощупал конечности, ребра, шею, пошевелил осторожно руками и ногами, испытывая их функциональность. Просто везет. Кажется, ничего не сломано, только сильно ушиблено. На ощупь покопавшись в карманах комбинезона-подложки, он достал шарик стимулятора и отправил его в желудок. Подождал немного. Когда гул в голове стих и утихомирилась боль в теле, он вновь открыл глаза.
Он был распростерт на полу какой-то мрачной пещеры, погруженной в полумрак. Откуда-то сверху сочился тусклый свет — не то сквозь трещины в скалах сюда проникали солнечные лучи, не то там был источник искусственного света.
За его спиной был зев туннеля, через который его, видимо, и занесло сюда. Туннель должен был быть очень длинным и извилистым, потому что через него в пещеру не попадал свет с поверхности.
Больше никаких входов и выходов в пещере не было видно. Она была закрыта со всех сторон, как камера-одиночка для смертника.
И стены, и пол, и потолок — все было каменным, но холодно здесь почему-то не было. Нормальная, почти комнатная температура. Словно где-то за стеной работали невидимые системы отопления.
Гарс сел — при этом движении в теле вновь плеснулась боль, но тут же, словно испугавшись, исчезла — и огляделся получше.
Какого черта они ее так охраняли, эту ничем не примечательную дыру? Будто тут хранятся какие-то несметные сокровища типа тех, что достались сказочному Али-Бабе. Нет здесь ни пультов, ни приборов, ни экранов, которые должны иметься в подземном пункте управления. Нет здесь ни штабелей ящиков, ни стеллажей с тюками и коробками, которые бывают обычно в складских помещениях. И нет ни единой души, кроме него самого.
Впрочем, нет, какая-то штуковина у противоположной стены все-таки виднеется.
Кряхтя и морщась, Гарс с трудом поднялся на ноги и доковылял, прихрамывая, до странного усеченного конуса высотой метр с лишним и полметра диаметром. Конус напоминал миниатюрную египетскую пирамиду и был явно искусственным. Об этом свидетельствовали его правильная геометрическая форма и неизвестный, очень прочный на ощупь материал, из которого конус был изготовлен.
Что же это такое? Недостроенный постамент для какой-нибудь статуи? Модель ораторской трибуны? Или какой-то прибор, наглухо закрытый со всех сторон защитным кожухом?
Гарс провел рукой по крышке и стенкам конуса, пытаясь найти какие-нибудь кнопки или сенсоры. Но на конус это никак не повлияло.
«Долбануть бы по нему сейчас импульсом помощнее, — мелькнула мысль. — Жаль, что я остался без оружия. Кстати, а как там дела снаружи? Не заявятся ли сюда вот-вот превенторы? Теперь я против них — все равно что голый против танка. Делай со мной что хочешь, потому как способен я лишь на то, чтобы плюнуть им на ботинок перед смертью».
Гарс покосился на черную пасть туннеля, но там было тихо.
"Может, нужно выбираться из этой дыры, пока не поздно? Если на поверхности никого не осталось в живых, есть шанс убраться подальше от объекта, спрятаться в скалах и ждать, когда прибудут наши. Должны же они хватиться нашего отряда и выслать кого-нибудь на подмогу! .
Все, что от нас зависело, мы сделали. Мы нашли этот проклятый объект, и вот я внутри — а что толку? Ничего, кроме этого непонятного конуса, здесь нет. Может, это вообще было ловушкой со стороны превенторов, чтобы заманить нас в засаду? Выдолбили в скалах пещеру, окружили ее мощным охранением, понавтыкали вокруг всяких пусковых установок, повесили на орбиту спутник — и все ради того, чтобы экстроперы посылали сюда одну группу за другой, пытаясь проникнуть в эту пустышку…"
Гарс в сердцах пнул изо всех сил «постамент» и скорчился от боли в ступне. Проклятье, после того как побываешь в робокомбе, совсем забываешь, что такие удары могут причинить боль тебе самому!
Но он тут же забыл и про боль, и про свое намерение побыстрее покинуть пещеру.
Конус все-таки отреагировал на пинок, причем совершенно неожиданным образом. Его боковые грани разошлись в стороны, как лепестки раскрывающегося каменного цветка, а верхняя крышка откинулась вертикально, и то, что скрывалось под ней, заставило Гарса оцепенеть.
Это было что-то вроде панели. Только кнопка на ней была одна. Она была большой и серебристой. Как шарик ртути. Время от времени по ней как бы пробегала волна, покрывающая ее мутным налетом и муаровыми разводами, но тут же кнопка снова делалась блестящей.
Гарс машинально протянул к ней руку и тут же отдернул обратно.
В голове его сработал какой-то тайный переключатель, и он вспомнил все то, что до этой поры хранилось в его памяти тщательно замаскированным грузом.
Это было воспоминание о том времени, которое он провел в подземном центре Когниции. О тех испытаниях, которым его подвергли безжалостные вивисекторы, препарирующие его разум и подсознание. О том, как ему удалось добраться, после долгих блужданий по пустыне, до дозорного пункта экстроперов.
И о том, что за кнопка была перед ним. Он впервые узнал о ней еще тогда, когда проходил подготовительный цикл, готовясь стать когнитором. Правда, знание это существовало лишь в форме легенды. Этакого современного мифа, потому что никто не имел точных доказательств существования такой кнопки. Или все-таки такие сведения у руководства Когниции имелись — хотя бы от своих информаторов, работающих в . стане превенторов, — но их предпочитали распространять среди рядовых членов организации именно в виде мифа, которому при желании можно верить, а можно и относить к разряду ненаучной фантастики.
Но сейчас Гарс был здесь, и кнопка была реальной, и достаточно было нажать ее, чтобы убедиться, правда ли то, что о ней рассказывали. Но такая проверка была слишком страшным испытанием, чтобы он мог отважиться предпринять ее.
Глава 3
Легенда о Кнопке гласила, что когда-то, когда распри между хардерами-превенторами и экстроперами, они же Союз Меча, только еще зарождались, Земля подверглась тайному нашествию пришельцев, которые в лучших традициях космических опер стремились не то захватить в целях дальнейшей эксплуатации, не то уничтожить совсем «колыбель человечества». Официальная история умалчивает, каким образом земляне сумели пресечь эти гнусные замыслы и не то вышвырнуть незваных гостей вон, не то перебить их всех до единого. Однако инопланетяне оказались более коварными злодеями, чем их описывали в художественной литературе на протяжении нескольких столетий, и им удалось перед самым своим крахомадожить на огромной глубине, до которой не могло дотянуться ни одно буровое устройство, существующее на Земле, страшное взрывное устройство.
Эта супербомбочка, оставленная человечеству Чужаками в качестве сувенира, была способна, не больше и не меньше, образовать в мантии Земли так называемую «область сверхплотного вещества» не очень больших размеров. Нечто вроде искусственной «черной дыры». Ее время существования было бы совсем коротким, но температура и энергия, которую она успела бы выделить за это время, были бы вполне достаточными, чтобы почти мгновенно разнести всю планету на сотни крупных и мелких обломков и уничтожить все живое гамма-излучением мощностью во много тысяч мегаватт.
Эта супербомбочка, оставленная человечеству Чужаками в качестве сувенира, была способна, не больше и не меньше, образовать в мантии Земли так называемую «область сверхплотного вещества» не очень больших размеров. Нечто вроде искусственной «черной дыры». Ее время существования было бы совсем коротким, но температура и энергия, которую она успела бы выделить за это время, были бы вполне достаточными, чтобы почти мгновенно разнести всю планету на сотни крупных и мелких обломков и уничтожить все живое гамма-излучением мощностью во много тысяч мегаватт.