Пересечь Девисов пролив было нехитрым делом для тех, кто ходил за полторы тысячи миль из Гренландии через океан в Норвегию.
   Вспомним, что норманны жили в Гренландии около пятисот лет; они просто не могли не открыть Северную Америку. Мы были бы вправе это утверждать, даже если бы не располагали письменными источниками.
   Но нам посчастливилось, у нас есть источники, повествующие о плаваниях норманнов из Гренландии в неведомую страну на западе. В некоторых источниках сведения о плаваниях отрывочны и случайны, но то, что главное в них вовсе не плавания в Винланд, как раз делает эти сообщения особенно ценными. Эти источники – исландские саги, которые записаны лет через двести после самого события, в них достаточно подробно рассказывается о походах в новые земли.
   Сперва остановлюсь на важнейших отрывочных сведениях, потом скажу о сагах.
   Древнейшее сообщение (около 1070 г.) мы находим у немца Адама Бременского. Он почерпнул сведения в Дании, вероятно, при дворе Свейна Эстридссона. Адам Бременский рассказывает про открытый в океане остров, который называют Винландом, потому что там растет дикий виноград, дающий превосходное вино, растут также дикие злаки.
   Первый исландский рассказ о Винланде содержится в «Ислендингабуке», написанном славным Ари Фроди. Ари Фроди родился в 1067 году в стране, где мог получить наиболее верные сведения о краях на западе. Ему рассказывал о них его дядя Торкель Геллисон, который сам побывал в Гренландии. Ари пишет, как Эрик Рыжий открыл и освоил Гренландию, и затем продолжает: «На востоке и на западе страны они находили стоянки, остатки лодок и каменные орудия, из чего следует, что там побывали люди, которые обитают в Винланде и которых гренландские норманны называют скрелингами...».
   Здесь мы узнаём, во-первых, что во времена Эрика Рыжего в той части Гренландии, где поселились норманны, коренных жителей не было. Примечательно, кроме того, что Ари Фроди, объясняя, каким людям принадлежали стоянки, вынужден был обратиться к тому, что он знал о жителях другой страны – Винланда. Причем скупое объяснение он явно считает вполне достаточным и понятным для своих современников; значит, можно предполагать, что люди были хорошо осведомлены о Винланде.
   В исландском «Ландномабуке», первая редакция которого, как полагают, появилась в XI веке (до нас дошел поздний вариант), рассказывается о том, что корабль Ари Морссона пригнало штормом к берегам Витманналанда, иногда называемого Великой Ирландией. «Эта страна лежит в океане на Западе, недалеко от благодатного Винланда. Туда шесть суток ходу под парусом». В «Ландномабуке» в одной генеалогии есть и другое важное сообщение: «Торд Лошадиная Голова, отец Карлсефни, открывшего благодатный Винланд».
   В «Кристнисаге» (записана в XIII в.) есть короткий рассказ о том, как Лейв Эрикссон открыл Винланд; сходный рассказ читаем в «Хеймскрингле» Снорри, в саге об Олаве Трюгвассоне и в «Хауксбуке». Вот отрывок из «Кристнисаги»: «В то лето король Олав покинул страну и отправился на Юг. Тогда же он послал Лейва Эрикссона в Гренландию, чтобы тот внедрял там веру. И тогда Лейв открыл «благодатный Винланд». Он нашел также в море людей на разбитом корабле. Поэтому его прозвали Лейвом Счастливым».
   В «Эйрбюггья-саге» (записана около 1250 г.) говорится, что Снорри Турбрандссон ходил в благодатный Винланд вместе с Торфинном Карлсефни и в боях со скрелингами погиб его сын Турбранд Сноррисон.
   В «Греттис-саге» (записана около 1300 г.) Торхалла Гамлессона называют «винландцем» и «видландцем».
   В исландских анналах, дошедших до нас в списках XIV века, под 1121 (23) годом сообщается примечательный факт: «Эрик, епископ Гренландии, отправился разыскивать Винланд».
   Есть что-то загадочное в этом человеке и его жизни. Согласно летописям, он прибыл в Гренландию в 1112 году и, вероятно, был первым епископом там. Однако вряд ли он обладал официальным титулом епископа, который Сигурд Ёрсалфар пожаловал в 1124 году Арнальду, поселившемуся в Гардаре, в Аустербюгдене. Многое говорит за то, что епископ Эрик жил в Вестербюгдене, в усадьбе Санднес, прежде принадлежавшей Торфинну Карлсефни, который ходил в Винланд. Больше мы ничего не знаем об Эрике, ибо имя его затем не встречается в хрониках.
   Зачем этот епископ плавал в Винланд? Принято считать, что он направился в Северную Америку миссионером, хотел обратить в истинную веру туземцев; однако сомнительно, чтобы в те годы норманн без подготовки взялся бы за столь опасное дело в стране, где коренное население многочисленно. Вполне вероятно, что в Винланде тогда жили норманны и Эрик собирался проповедовать им.
   В исландских летописях под 1347 годом есть запись, ясно показывающая, что некоторые части Северной Америки были тогда хорошо известны. Вот выдержка: «И прибыло также судно из Гренландии, которое было меньше малых судов, ходивших в Исландию. Оно зашло в крайнюю часть Страумсфьорда. Оно было без якоря. На борту было семнадцать человек (некоторые говорят, восемнадцать), они ходили в Маркланд, но потом шторм пригнал их сюда».
   В рукописях XV века есть немало заслуживающих внимания землеописаний. В одной из них, возможно, составленной много поездившим аббатом Николасом из Мунка-Тверо (умер в 1159 г.), говорится: «От Бьярмеланда на север вплоть до Гренландии простирается безлюдный край. Южнее Гренландии лежит Хеллюланд, дальше идет Маркланд, а оттуда недалеко до благодатного Винланда, который, как полагают некоторые, соединяется с Африкой, а если это так, то внешнее море должно заходить между Винландом и Маркландом».
   Здесь ясно сказано, что в Новом Свете были открыты три страны; особенно интересно сообщение о том, что от Маркланда недалеко до Винланда.
   Эти землеописания, кроме того, в картину мира, известного норманнам, включают новые открытые земли. Сперва сплошная арктическая земля от Бьярмеланда ( у Белого моря) до Гренландии. Здесь, на крайнем Севере, обитали бесовские создания. На крайнем западе и к югу – Хеллюланд, Маркланд и Винланд. Весь мир окаймляет внешнее море, но между Маркландом и Винландом, есть пролив, и этот кусочек Mare Oceanum назывался Гиннунгагап[1].
   Норвегия дает нам примечательный документ, так называемый «Хёненстейн» – камень высотой около 1,25 м с рунической надписью, найденный в Рингерике в прошлом столетии. Сам камень исчез, но сохранилась копия надписи. Известный руновед Софус Бюгге полагает, что в тексте встречается слово «Винланд» и что камень был памятником одному уроженцу Рингерике, погибшему во льдах где-то у Винланда. Магнус Ульсен считает, что слова «Винланд» в тексте нет и камень был поставлен в память родича Олава Святого, Финна Фегина, погибшего у восточного берега Гренландии. Пока «Хёненстейн» не найден вновь, нельзя сказать, кто прав.
   В заключение назову древние карты Сигурдура Стефанссона (1590 г.) и Ханса Поульсона Резена (1605 г.), а также еще одну, сходную с ними карту (1599 г.), обнаруженную в Венгрии. На них помечены Хеллюланд, Маркланд и Винланд, причем Винланд находится на мысе, который, вероятно, соответствует северной оконечности Ньюфаундленда.
* * *
   Итак, мы назвали важнейшие источники, в которых лишь косвенно упоминается о плаваниях в Винланд. Дальше идут саги, всецело посвященные походам в новые страны на Западе. Я подразумеваю «Сагу о гренландцах» и «Сагу об Эрике Рыжем». До нас дошли поздние списки саг, точный возраст более древних рукописей трудно установить.
   «Сага о гренландцах» сохранилась как часть «большой» саги об Олаве Трюгвассоне и вошла в знаменитый свод «Флатэйярбук», который написан в конце XIV века почти целиком рукой исландского священника Юна Тордарсона.
   «Сага об Эрике Рыжем» дошла в двух рукописях. Одна представляет собой часть большого свода «Хауксбук», составленного по велению Хаука Эрлендссона до 1334 года Хаук Эрлендссон родился около 1265 года, постоянно жил в Бергене, где стал судьей, рыцарем и членом норвежского государственного совета. Он принадлежал к роду Торфинна Карлсефни, чем немало гордился; это нужно помнить, когда исследуешь сагу.
   Вторая рукопись – «Сколхолтсбук» – датируется второй половиной XV века. В ней повествуется о тех же событиях, что и в «Хауксбуке», но рассказы во многом различаются как по форме изложения, так и по существу. Шведский исследователь Свейн Б. Ф. Янссон убедительно показал, что различия обусловлены поправками, которые сам Хаук Эрлендссон внес в свой список. Наиболее надежным источником следует считать «Сколхолтсбук».
   Названные саги во многом отличаются друг от друга. «Сага о гренландцах» преимущественно говорит о роде Эрика Рыжего и о том, что могло интересовать гренландцев. Скорее всего, как указывает Гэйтэрн-Харди, в ее основе лежит какой-то гренландский источник. Описано несколько самостоятельных походов в новую страну. Сначала рассказывается про Бьярне, которого шторм отнес далеко на запад, и о чужих берегах, которые он увидел. Далее следует плавание Лейва Эрикссона – специально подготовленная экспедиция в страну, виденную Бьярне.
   Позднее братья Лейва – Торвальд и Торстейн – и сестра Фрёйдис снаряжают каждый свою экспедицию. Торвальд и Фрёйдис достигают Винланда и поселяются там в домах Лейва. Затем описан поход Торфинна Карлсефни.
   «Сага об Эрике Рыжем» рассказывает в основном о Торфинне Карлсефни и уделяет больше внимания тому, что было интересно для исландцев. Лишь несколько строк посвящено открытию Лейва Эрикссона, оно привязано к его плаванию из Трондхейма в Гренландию, жителей которой Олав Трюгвассон поручил ему крестить. Рассказ о Бьярне вовсе отсутствует. О неудачном плавании Торстейна сообщается, но несколько иначе. Самостоятельные походы Торвальда и Фрёйдис в Винланд выпали из саги, брат и сестра показаны в ней как участники экспедиции Карлсефни.
   Расхождение этих саг можно объяснить соперничеством двух именитых родов, оспаривающих право называться первооткрывателями; такие случаи бывают, когда речь идет о крупных открытиях. Преимущество явно было на стороне рода Карлсефни, среди его потомков оказалось много влиятельных лиц, в том числе епископов, а Исландия была родиной саг. Род же гренландца Лейва Эрикссона исчезает из истории вместе с его сыном. Видно, исландцы постепенно сосредоточили повествование о Винланде вокруг своего героя и соотечественника Торфинна Карлсефни. А далекие гренландцы и их подвиги отошли на второй план. Фольклорная передача неизбежно отражает национальные и родовые чувства; в конце концов сага о Торфинне Карлсефни вобрала в себя другие рассказы о походах в Винланд, и вклад Лейва Эрикссона был умален, то есть как будто бы не умышленно была искажена истина. Доказать, что так и было, трудно, но если Хаук Эрлендссон, подчеркивающий свое родство с Торфинном Карлсефни, уже в XIV веке позволил себе улучшить сагу, то можно догадываться, как обращались с ней в предшествующие века его могущественные родичи в Исландии.
   Много было горячих споров о том, какую из двух саг считать более достоверной. Новейшие исследования выявили ценную информацию в каждой из них. И характерны для саг не расхождения и некоторые неясности, а достоверные сообщения о важных событиях тысячелетней давности.
   Таким образом, отрывочные сведения в сочетании с сагами свидетельствуют о том, что походы в Винланд – исторический факт, что норманны плавали в Северную Америку лет за пятьсот до Колумба.
   Но одно дело установить этот факт, совсем другое – определить, в каких именно частях Нового Света они побывали, где строили свои дома и где находился Винланд, упоминаемый в сагах.
   Правда, саги содержат множество мореходных, географических, астрономических, этнографических, зоологических и ботанических сведений, но толковать их трудно. Особенно потому, что речь идет о народных преданиях, а не о научных трактатах, и нужно понять мышление самих обитателей Винланда и их потомков.
   Перед нами рассказы, передававшиеся из поколения в поколение молодыми мореходами у открытых очагов в домах из камня и дёрна.
Море и корабли
   Дальние океанские плавания стали возможными благодаря морским традициям, которые уходили своими корнями в глубокую старину. На почве этих традиций выросло кораблестроение высокого класса. Уинстон Черчилль писал: «В кораблях викингов была заключена их душа».
   Показателен Гокстадский корабль, извлеченный из кургана эпохи викингов в Южной Норвегии. Острый рвущийся вверх форштевень, легкий элегантный корпус; длина корабля 23,33 м, наибольшая ширина 5,25 м, материал – дуб. Высота от нижней грани киля до борта в средней части судна 1,95 м. Осадка 85 см – корабль мог проходить и по мелководью. Он был оснащен веслами и прямым парусом.
   Мореходные качества Гокстадского корабля стали очевидными, когда норвежец Магнус Андерсен в 1893 году пересек Атлантику на «Викинге», сделанном по подобию этого драккара. Судно развивало неожиданно хороший ход и отлично держалось на большой волне. «Викинг» делал в среднем пять-шесть узлов, а иногда и больше. Магнус Андерсен писал о своем походе: «Мы шли замечательно. Северное сияние озаряло океан волшебным бледным светом; сквозь ночной сумрак чайкой скользил по гребням волн «Викинг». С восхищением смотрели мы, как изящно идет корабль, и с гордостью отмечали его ход, который порой достигал одиннадцати узлов».
   Вот так же не раз ходили в океане гренландские норманны. Впрочем, бывало и другое: шторм бросал открытое судно, как игрушку, и волны захлестывали его, а иззябшие усталые моряки не успевали вычерпывать воду...
   На первых порах знатные люди располагали большими кораблями. Это были построенные в Норвегии суда, на которых они пересекли море. Нам неизвестны точные данные, но, вероятно, это было что-нибудь вроде тех торговых судов, которые у норманнов назывались кнаррами. В основе их, очевидно, лежала та же конструкция, что и в основе Гокстадского корабля.
   Во времена плаваний в Винланд норманны еще не знали компаса, он стал известен в Скандинавии только в XIII веке. Норманны определяли положение судна по солнцу и звездам; где можно было, прибегали к так называемой широтной навигации, ориентировались по берегам. Впрочем, если берег был чужой, скандинавы предпочитали идти подальше от него.
   Суда викингов выдерживали довольно сильные штормы, но не могли ложиться в дрейф – ветер подчас относил их далеко в сторону от курса. Так было с Бьярне, когда он попал к берегам Северной Америки.
   Очевидно, гренландские норманны внимательно изучали течения; быть может, именно течения определили выбор маршрута в Северную Америку. На пути в Винланд течение почти все время было попутным. Сначала они шли с мощным током воды, который из Ледовитого океана устремляется вдоль берегов Восточной Гренландии на юг, огибает южную оконечность острова и сворачивает вдоль западного берега на север; потом Лабрадорское течение влекло их на юг в Винланд.
   Важную роль в этих плаваниях играла и ледовая обстановка. Течения несут с собой много льда, и порой даже летом из-за льдов невозможно плавать у берегов Гренландии и особенно у Лабрадора. Если условия тогда были примерно такими же, как сейчас, то вин-ландцы выходили в море довольно поздно, вероятно, в августе.
   В рассказах о походах в Винланд особенно важны сведения о продолжительности плаваний. Единицей измерения служил дёгр; очевидно, подразумевались полные сутки, то есть 24 часа. За среднюю скорость корабля викингов можно принять шесть узлов; в сутки получается примерно 150 морских миль (морская миля равна 1852 м). Эти цифры позволяют вычислить путь, который проходили винландцы.
   Согласно сагам, переход до Винланда длился недолго. Но поскольку в них упоминается о винограде, многие были склонны считать сроки, указанные в сагах, недостоверными, так как нельзя было быстро дойти до страны дикого винограда. Финнюр Юнссон сделал заключение, что в саги вкралась описка; но ведь время указано в цифрах и короткие сроки приведены в обеих сагах, и в «Саге о гренландцах», и в «Саге об Эрике Рыжем».
   Есть все основания полагать, что как раз данные о навигации в основном верны. Что-что, а факты, касающиеся судов и морских путей, народ мореплавателей, конечно же, старался возможно точнее излагать в своих преданиях.
   Наверно, в гренландской колонии быстро образовался постоянный круг людей, связанных с мореходством. Кормчие, моряки, владельцы усадеб собирались вместе и делились опытом дальних плаваний. Со знанием дела говорили они о ветрах, течениях, льдах, о дальних водах и голубеющих берегах. Знания копились, принимали характер определенных указаний, складывалась традиция.
   Рассказы о походах в новые земли составляли славную главу истории гренландской общины. Они передавались из поколения в поколение, их знали даже дети.
   Прежде чем рассматривать отдельные походы в Винланд, коротко напомню, что говорят об этом «Сага о гренландцах» и «Сага об Эрике Рыжем».

САГА О ГРЕНЛАНДИИ

   Бьярне Херьольфссон видит новую землю.
   Херьольв был сыном Борда Херьольвссона. Он был родичем Инголфа, одного из первых поселенцев в Исландии.
   Инголф даровал Херьольву и его людям землю между Богом и Рейкьянесом. Херьольв сначала жил в Дрепстокке, жену его звали Тургерд, сына – Бьярне. Бьярне был добрый молодец, смолоду его влекли дальние странствия. Одну зиму он проводил в чужих землях, другую – дома, у отца; он приобрел богатство и славу.
   Скоро у Бьярне был уже свой торговый корабль. В последнюю зиму, которую Бьярне провел в Норвегии, Херьольв вместе с Эриком Рыжим ушел в Гренландию, оставив свой хутор.
   На корабле Херьольва был один норманн с Гебридских островов, исповедовавший христианскую веру. Он сочинил «Песнь о чудо-волне». Там есть такой стих:
 
Прошу праведного
Бога, чтобы мое плавание
прошло хорошо. Высочайший
владыка небесный,
простирай свою руку
надо мной.
 
   Херьольв построил дом на Херьольвовом мысе, он был знатный человек. Эрик Рыжий жил в Братталиде, все его уважали и слушали. У Эрика были дети Лейв, Торвальд и Торстейн. Дочь звали Фрёйдис. Она была замужем за человеком по имени Торвард, они жили в Гар-даре, где теперь резиденция епископа. Фрёйдис была властная женщина, а Торвард ничего собой не представлял. Она вышла замуж за него ради богатства.
   Тогда люди в Гренландии были язычники.
   В тот самый год, когда отец весной ушел в море, Бьярне летом прибыл на своем судне в Эйрар (Исландия). Новости об отце запали ему в душу, он даже не стал разгружать корабль. Тогда товарищи спросили его, что он задумал. Он ответил, что по обычаю хочет провести зиму у отца. «Пойду в Гренландию, если вы пойдете со мной». Все ответили, что сделают, как он решит. Тогда Бьярне сказал: «А не опасно ли нам туда идти, ведь никто из нас не бывал в Гренландском море». И все-таки они при первой возможности вышли в море и плыли трое суток, пока земля не пропала за кормой. Но тут попутный ветер кончился, подул норд, сгустился туман, и понесло их неведомо куда. Это длилось много суток.
   Наконец снова выглянуло солнце, и они смогли определить стороны света. Опять подняли парус и шли так сутки. Тут они увидели землю. Стали гадать, что же это за земля, но Бьярне сомневался, что это Гренландия. Они спросили его, собирается ли он подходить к берегу. Он ответил: «Мой совет такой – подойдем поближе к этой земле». Они так и сделали и увидели, что гор в этой стране нет, но есть леса и низкие увалы.
   Теперь они оставили землю слева по борту и стали удаляться в море. И шли они двое суток, пока не увидели новую землю. Команда спросила Бьярне, не Гренландия ли это. Он ответил, что этот край так же мало похож на Гренландию, как предыдущий, «потому что говорят, что в Гренландии должны быть большие ледники». Вскоре они приблизились к той земле и увидели, что она плоская, покрытая лесом.
   В это время попутный ветер ослаб. Команда заговорила о том, что надо бы сойти здесь на берег. Но Бьярне был против. Они твердили, что нужно запастись дровами и водой, но Бьярне ответил: «Нет у вас нехватки ни в том, ни в другом». Команда ругала его за это.
   Он велел поднять парус, и так и сделали. Они повернули в море и трое суток шли с попутным юго-западным ветром, пока не увидели третью землю. Она была высокая, гористая и с ледниками.
   Команда спросила Бьярне, может быть, он причалит здесь, но он ответил, что не причалит, «потому что я не вижу большого толка в этой стране». Они не спустили парус, а продолжали идти вдоль берега и увидели, что это остров.
   Они повернули в море и опять пошли с попутным ветром. Но ветер крепчал, и Бьярне велел зарифить парус, оставить не больше того, что могут выдержать судно и снасти.
   Шли они еще четверо суток и увидели четвертую землю. Спросили Бьярне, как он думает, это Гренландия или нет. Он ответил: «Это больше всего похоже на то, как мне описывали Гренландию, тут мы подойдем к берегу». Они сделали так, и под вечер пристали к мысу. У этого мыса стояло другое судно, а наверху жил Херьольв, отец Бьярне. Мыс с той поры называется Херьольвснес.
   Тут Бьярне поднялся в дом к своему отцу. Он больше не ходил на запад, жил у Херьольва до самой его смерти, и после него жил там сам.
   Так заканчивается эта глава саги.
Лейв Эрикссон открывает Винланд
   Дальше (после смерти короля Олава Трюгвассона в 1000 году) случилось то, что Бьярне Херьольвссон отправился из Гренландии к Эрику Ярлу (в Норвегию), и ярл очень хорошо его принял. Бьярне поведал о своих странствиях, перечислил края, которые видел, и люди говорили, что он был не больно-то любознателен, если ему больше нечего рассказать об этих землях, и крепко пеняли ему за это. Бьярне стал дружинником ярла и на следующее лето отплыл в Гренландию.
   Тогда много стали толковать о походах в новые земли. Лейв сын Эрика Рыжего из Братталида пришел к Бьярне Херьольвссону, купил его корабль и набрал команду, всего тридцать пять человек.
   Лейв просил своего отца Эрика возглавить этот поход. Эрик отказался – дескать, он слишком стар стал, силы не те, что прежде. Лейв напомнил, что он самый удачливый предводитель в их роду. Эрик уступил его уговорам, и, как только были закончены сборы, они сели на коней и поехали из дому. Когда до судна оставалось совсем немного, конь Эрика споткнулся, Эрик упал и повредил себе ногу. И он сказал: «Не судьба мне найти еще новую землю, кроме здешней. Видно, нам больше не плавать вместе».
   Эрик вернулся домой в Братталид, а Лейв поднялся на корабль со своими людьми, числом тридцать пять. С ними был один южный человек, его звали Тюркиром.
   И они стали готовиться к отплытию, и, как только все было сделано, вышли в море; сперва они достигли земли, которую Бьярне открыл последней. Подошли к берегу, бросили якорь, спустили на воду лодку и высадились, но нигде не увидели травы. Вдали начинались большие ледники, а между ледниками и морем был сплошной гладкий камень. Ничего-то доброго они тут не нашли.
   Тогда Лейв сказал: «Во всяком случае про нас никто не скажет, что мы, как Бьярне, даже не побывали на берегу. Я дам этой земле имя, пусть называется Хеллюланд (Земля плоских камней)». И они вернулись на борт корабля.
   Они вышли в море и обнаружили вторую землю. Снова приблизились к берегу, бросили якорь, спустили на воду лодку и высадились. Местность была плоская и лесистая, и куда бы они ни пошли, всюду был отлого спускающийся к воде белый песчаный берег. И Лейв сказал: «Какой тут край, такое имя ему дадим, – пусть называется Маркланд (Лесная страна)». Потом они не мешкая вернулись на судно.
   С попутным северо-восточным ветром они опять вышли в море и плыли двое суток, прежде чем увидели землю. Пошли к ней, и встретился им остров, лежащий к северу от той земли. Они высадились на него, осмотрелись. Погода была хорошая. Трава была покрыта росой, и некоторые, смочив ею руки, подносили их ко рту и говорили, что никогда не пробовали такой сладости.
   Потом они вернулись на корабль и вошли на нем в пролив, разделяющий остров и мыс, который протянулся от большой земли на север. Они поплыли западнее мыса. В отлив здесь было очень мелко. Корабль сел на мель, и море отступило далеко. Но им так не терпелось ступить на берег, что они не стали дожидаться прилива, а добежали до суши там, где из озера вытекала речка.
   Как только вода поднялась опять, они сели в лодку и завели корабль в речку, а по ней – в озеро. Здесь они бросили якорь, снесли на берег кожаные мешки и соорудили себе жилье. Потом решили зазимовать и построили большие дома.
   И в реке, и в озере было много лосося, притом такого крупного, какого они прежде не видели. Край был благодатный, и им явно не нужно было запасать еду на зиму. Зимой не было морозов, и трава почти не пожухла. Сутки были ровнее, чем в Гренландии и Исландии. В середине зимы у солнца был эйктарстад и дагмоластад (то есть в самый короткий день солнце светило и около трех дня, и утром во время завтрака).
   Когда они кончили строить дома, Лейв сказал: «Теперь я разделю команду на два отряда, и мы разведаем край. Один отряд останется дома, другой будет изучать страну; но далеко не уходить, чтобы к вечеру можно было вернуться домой, и всем держаться вместе». Так и повелось, причем Лейв то ходил с разведчиками, то оставался дома.
   Лейв был высокий, сильный, любо поглядеть. Он был умен, сдержан и всеми уважаем.
   Как-то вечером оказалось, что пропал один человек; это был южанин Тюркир. Лейв горевал, потому что Тюркир долго жил у его отца и очень любил Лейва, когда тот был еще ребенком. Лейв крепко побранил спутников Тюркира и отправился его искать, взяв с собой двенадцать человек. Только они отошли немного от домов, как увидели идущего им навстречу Тюркира. Они очень обрадовались ему. А Лейв сразу заметил, что Тюркир несет какую-то чепуху.