Страница:
Так что первый из педагогических и юридических уроков при изучении истории фармации состоит в осознании повышенной ответственности провизора перед обществом, его законом и моралью.
Изучение развития идей и методов, касающихся лекарств, а также эволюции профессии их изготовителей и продавцов, позволяет нынешним фармацевтам более убедительно представить значение своей работы для широкой публики. Полная мировая история того, как сложились и росли знания о лекарствах, какова была их связь с общим прогрессом медицины, производственной технологии, формами быта и промышленности, коммерцией, взятыми вместе, позволяет составить реалистичное представление о месте и роли фармации в мировой цивилизации и составляющих ее отдельных национально-региональных культурах.
В истории фармации можно выделить два взаимосвязанных аспекта:
• как концепция лекарства эволюционировала с течением времени;
• как приготовление и применение лекарств стали самостоятельной профессией.
На протяжении истории человечества лекарства играли широкий спектр социальных ролей. Они сопутствовали научным открытиям; вдохновляли на творчество художников слова, кисти, резца, музыкантов; опосредовали коммерческие сделки; использовались в политических интригах; помогали на поле брани и в дальних странствиях; а главное, они напрямую влияли на повседневную жизнь миллионов людей. Такие лекарства, как хинин, инсулин, нитроглицерин помогли выжить многим заболевшим, казалось бы, обречённым на преждевременную смерть; антибиотики и химиотерапевтические агенты продолжают спасать миллионы людей, не так уж давно, несколько десятков лет назад приговорённых бы врачами к мучительной кончине от страшных заболеваний. Разного рода медицинские снадобья не только продляли земные дни, отодвигали мрак смерти, но и облегчали, разнообразили саму жизнь; сообщали людскому существованию вкус и аромат и в будни, и в праздники, и при совершении разного рода ритуалов. Лекарство, таким образом, суть универсальный медиатор культуры. А изобретатели, изготовители, продавцы лечебных снадобий, т. е. все те, кого потом стали называть провизорами, – своего рода культурные герои (наравне с политическими вождями, военными стратегами, искусными художниками, техниками-изобретателями и т. п. лидерами человечества). Отношение к врачу и провизору в том или ином социуме характерно для общего строя его культуры, ее места на шкале развития мировой цивилизации.
Все лекарства, напомним, стали действительно полезными, относительно безопасными и доступными посредством аптеки. Формально говоря, аптека (от греч. apotheke – склад, кладовая) представляет собой место, помещение для приготовления, хранения и отпуска лекарств и прочих медицинских товаров; учреждение, осуществляющее указанные функции. В более общем же, культурологическом плане аптекой именуется накопленный тем или иным сообществом арсенал лекарственных знаний и практических средств врачевания недугов. В этом смысле аптечная составляющая столь же важна для характеристики любой культуры, как ее религиозные, экономические, художественно-эстетические и прочие традиции.
Именно эффективное использование лекарственных препаратов и иных целительных методик стало содержанием отдельной профессии фармацевта, чей возраст можно определять по-разному. Если фармация как домашнее ремесло стара, как изготовление орудий из дерева, камня и кости, то фармацевтической практике как особому искусству или специализации исполнилось «всего» несколько тысяч лет. Фармация как профессия – ровесница древнейших цивилизаций Земли и спутница всех тех культур, которые шли им на смену по мере исторического прогресса человечества. Однако превратиться из достаточно шаблонизированного ремесла в наукоемкую практику, стоящую на уровне передовых биотехнологий и остальных достижений современной медицины, фармации удалось только в недавно истекшем XX столетии. Знакомство с основными историческими вехами развития фармацевтического дела должно помочь молодому пополнению профессиональной когорты провизоров укрепиться в своем жизненном выборе, повысить свое корпоративное самоуважение и, значит, трудиться в аптечном бизнесе с большей отдачей.
Первый выпуск нашего учебного пособия, опубликованный в 2005 г., был посвящён рождению фармации в условиях первобытного общества и самых ранних цивилизаций Земли. Это издание оказалось довольно быстро распродано, разошлось по библиотекам медицинских вузов центра России и получило одобрительные отзывы студентов и коллег-преподавателей.
В настоящем, втором выпуске изложение историкофармацевтического материала продолжается в хронологическом порядке:
• рассматриваются эпохи и регионы греко-римской Античности;
• раннего и зрелого Средневековья как на Европейском Западе, так и на Ближнем Востоке, в арабском мире;
• затем у восточных славян и в Древней Руси;
• наконец, изложение (правда, уже конспективно) доводится до адаптации западноевропейской медицины в России XVII–XIX вв.
Авторы выражают свою признательность коллективу редакционноиздательского отдела Курского государственного медицинского университета во главе с Игорем Ивановичем Бобынцевым и Валерием Ивановичем Колосовым за их редакторское, корректорское и полиграфическое мастерство, с которым ими печатаются наши работы.
ГЛАВА I
«Греческое чудо»: его причины и медико-фармакологические слагаемые
До Гиппократа: архаичная медицина Эллады
Первые европейские фармацевты: во дворцах микенских царей
Первые врачи литературной Европы – на Троянской войне
Изучение развития идей и методов, касающихся лекарств, а также эволюции профессии их изготовителей и продавцов, позволяет нынешним фармацевтам более убедительно представить значение своей работы для широкой публики. Полная мировая история того, как сложились и росли знания о лекарствах, какова была их связь с общим прогрессом медицины, производственной технологии, формами быта и промышленности, коммерцией, взятыми вместе, позволяет составить реалистичное представление о месте и роли фармации в мировой цивилизации и составляющих ее отдельных национально-региональных культурах.
В истории фармации можно выделить два взаимосвязанных аспекта:
• как концепция лекарства эволюционировала с течением времени;
• как приготовление и применение лекарств стали самостоятельной профессией.
На протяжении истории человечества лекарства играли широкий спектр социальных ролей. Они сопутствовали научным открытиям; вдохновляли на творчество художников слова, кисти, резца, музыкантов; опосредовали коммерческие сделки; использовались в политических интригах; помогали на поле брани и в дальних странствиях; а главное, они напрямую влияли на повседневную жизнь миллионов людей. Такие лекарства, как хинин, инсулин, нитроглицерин помогли выжить многим заболевшим, казалось бы, обречённым на преждевременную смерть; антибиотики и химиотерапевтические агенты продолжают спасать миллионы людей, не так уж давно, несколько десятков лет назад приговорённых бы врачами к мучительной кончине от страшных заболеваний. Разного рода медицинские снадобья не только продляли земные дни, отодвигали мрак смерти, но и облегчали, разнообразили саму жизнь; сообщали людскому существованию вкус и аромат и в будни, и в праздники, и при совершении разного рода ритуалов. Лекарство, таким образом, суть универсальный медиатор культуры. А изобретатели, изготовители, продавцы лечебных снадобий, т. е. все те, кого потом стали называть провизорами, – своего рода культурные герои (наравне с политическими вождями, военными стратегами, искусными художниками, техниками-изобретателями и т. п. лидерами человечества). Отношение к врачу и провизору в том или ином социуме характерно для общего строя его культуры, ее места на шкале развития мировой цивилизации.
Все лекарства, напомним, стали действительно полезными, относительно безопасными и доступными посредством аптеки. Формально говоря, аптека (от греч. apotheke – склад, кладовая) представляет собой место, помещение для приготовления, хранения и отпуска лекарств и прочих медицинских товаров; учреждение, осуществляющее указанные функции. В более общем же, культурологическом плане аптекой именуется накопленный тем или иным сообществом арсенал лекарственных знаний и практических средств врачевания недугов. В этом смысле аптечная составляющая столь же важна для характеристики любой культуры, как ее религиозные, экономические, художественно-эстетические и прочие традиции.
Именно эффективное использование лекарственных препаратов и иных целительных методик стало содержанием отдельной профессии фармацевта, чей возраст можно определять по-разному. Если фармация как домашнее ремесло стара, как изготовление орудий из дерева, камня и кости, то фармацевтической практике как особому искусству или специализации исполнилось «всего» несколько тысяч лет. Фармация как профессия – ровесница древнейших цивилизаций Земли и спутница всех тех культур, которые шли им на смену по мере исторического прогресса человечества. Однако превратиться из достаточно шаблонизированного ремесла в наукоемкую практику, стоящую на уровне передовых биотехнологий и остальных достижений современной медицины, фармации удалось только в недавно истекшем XX столетии. Знакомство с основными историческими вехами развития фармацевтического дела должно помочь молодому пополнению профессиональной когорты провизоров укрепиться в своем жизненном выборе, повысить свое корпоративное самоуважение и, значит, трудиться в аптечном бизнесе с большей отдачей.
Первый выпуск нашего учебного пособия, опубликованный в 2005 г., был посвящён рождению фармации в условиях первобытного общества и самых ранних цивилизаций Земли. Это издание оказалось довольно быстро распродано, разошлось по библиотекам медицинских вузов центра России и получило одобрительные отзывы студентов и коллег-преподавателей.
В настоящем, втором выпуске изложение историкофармацевтического материала продолжается в хронологическом порядке:
• рассматриваются эпохи и регионы греко-римской Античности;
• раннего и зрелого Средневековья как на Европейском Западе, так и на Ближнем Востоке, в арабском мире;
• затем у восточных славян и в Древней Руси;
• наконец, изложение (правда, уже конспективно) доводится до адаптации западноевропейской медицины в России XVII–XIX вв.
Авторы выражают свою признательность коллективу редакционноиздательского отдела Курского государственного медицинского университета во главе с Игорем Ивановичем Бобынцевым и Валерием Ивановичем Колосовым за их редакторское, корректорское и полиграфическое мастерство, с которым ими печатаются наши работы.
Профессор И. М. Раздорская, профессор С. П. Щавелёв.1 сентября 2010 г.
ГЛАВА I
ДРЕВНЯЯ ГРЕЦИЯ: РОЖДЕНИЕ ПРОФЕССИИ ВРАЧА-ФАРМАЦЕВТА В ЕВРОПЕ
«Греческое чудо»: его причины и медико-фармакологические слагаемые
Та культура, которую сегодня называют западной, берёт свое начало в Древней Греции. К тому времени, когда греки заявили о себе всему окружающему миру, т. е. около середины I тысячелетия до новой эры, в бассейне Средиземноморья уже давным-давно, несколько тысячелетий, существовали более ранние и, несомненно, интеллектуально мощные цивилизации. Философские доктрины и религии Индии и Китая; монументальное искусство (пирамиды, статуи богов) и технология мумификации в Египте; ступенчатые храмы-зиккураты и астрономия Вавилона; мореходные навыки и маршруты финикийцев до сих пор поражают воображение. Тем не менее основы западной науки, в том числе медицины и фармации, оказались заложены сравнительно молодой греческой цивилизацией. При этом налицо как культурная преемственность, так и революционный переворот, радикальные инновации жителей Эллады по сравнению с их предшественниками и соседями по тогдашней ойкумене – достижимой для древних путешественников части Земли.
Быстрый рост населения и нехватка продовольствия на юге Балканского полуострова, где основалась Эллада, вызвали постоянную и широкую колонизацию. Корабли с переселенцами периодически бороздили моря в поисках бухт и побережий, пригодных для земледелия, ремесла и торговли. На новых землях эллины, с одной стороны, копировали устройство своих малых родин – полисов, их культуры, а с другой – активно взаимодействовали с носителями других культур. Какие-то их достижения греки перенимали, но всегда с радикальным переосмыслением, переработкой.
Яркий пример – письменность – «генетический код» мало-мальски высокой культуры. Археологически доказано, что письменность – в виде клинописи, оттисков маленьких фигурок на сырой глине – придумали древние шумеры. Египтяне на основе клинописи разработали свои сложные иероглифы. Финикийцы упростили эти громоздкие письмена до более удобного и информативного алфавита семитского типа. Его-то и заимствовали веке в IX до н. э. греки, доведя до совершенства.
Есть филологическая версия о том, что греческий термин «фармация» происходит от египетского слова, означавшего «дарующий безопасность, исцеление». Якобы так были подписаны послания египетского бога Тота, одной из функций которого считалось врачевание. Другая этимология сближает тот же термин с магией, колдовством, т. е. тайным искусством, которое может принести как пользу, так и вред человеку. Как бы там ни было, название своей отрасли знания и практики аптечные работники всего мира получили от древних греков. И это вполне закономерно.
Историки и философы давно обсуждают причины «греческого чуда» – исторически внезапного расцвета науки и искусства в Древней Элладе. Несколько соображений на сей счёт выглядят правдоподобными. Во-первых, конечно, природа. Залитые щедрым средиземноморским солнцем каменистые ландшафты полуострова Пелопоннеса, островов и островков (Ионических, Спорад, Киклад, Крита) Средиземноморья. Изрезанные морским прибоем заливы, средней величины горы. Климат не слишком суров, не слишком мягок. Отсюда, между прочим, знаменитая теперь (как самая антиишемическая) диета – виноград, оливковое масло, козий сыр, ячменные лепёшки, ключевая вода, обеззараженная небольшим количеством виноградного вина.
Сравнив свои обычаи, своих богов и героев с теми, которых чтили другие народы, эллины едва ли не впервые в древнем мире осознали, что взгляды и убеждения могут быть разными. Тогда греки поняли, что основа познания – сомнение. Ни одно повествование, никакой рецепт не может претендовать ни абсолютную истинность. Надо искать, думать, решать. Так на место непререкаемому авторитету жреца, фараона, царя пришла мыслящая личность свободного гражданина полиса.
Мифология греков, в отличие от поверий прочих средиземноморских народов, была целиком антропоморфной. Терриоморфные – звериные, чудовищные боги Древнего Востока отражали особое представление о мире как о чем-то непостижимом для человеческого сознания, а явления этого мира в принципе не могут быть переведены на человеческий язык. А у греков боги, живущие на Олимпе, очень похожи на людей, только, так сказать, масштабированных. Зевс – отец всех отцов; Гера – мать всех матерей; Афродита – модель, лучшая любовница; Афина – доктор наук; Гефест – лучший механик на всю округу; Арес – лучший офицер во всей армии и т. п., т. п. Греческие боги находятся между собой в тех же взаимоотношениях, что и люди. Хотя и сами греческие мыслители, и особенно потом христианские богословы не раз критиковали этот подход к миропониманию как наивный, именно он открыл принципиально новое восприятие универсума как в принципе доступного человеческому сознанию.
Боги Древней Греции обладали, несмотря на своё бессмертие, человеческими качествами, так что мифы о них действительно до странности напоминают содержание мыльной оперы. Греческий Зевс стоял во главе очень беспокойной и многочисленной семьи, склонной к интригам и различным пакостям. Люди с удовольствием слушали и рассказывали забавные истории из жизни богов, вроде той, в которой Гефест, бог-кузнец, застал свою жену Афродиту, богиню любви, в объятиях бога войны Ареса. Те же люди совершали торжественные храмовые обряды в честь этих самых богов, их многочисленных идолов и оракулов. Но в конце концов стало ясно, что мыльная опера и религиозное чувство плохо сочетаются друг с другом (Не потому ли греки и приняли потом христианство?).
Структуры внешнего мира впервые и уже навсегда для Европы оказались согласованы со структурами мышления. Мир «говорит» на человеческом языке, и люди должны его «расколдовать», изучить и понять… Разумеется, этот познавательный оптимизм распространился и на охрану здоровья, и на врачевание недугов.
Греки – прирожденные спортсмены. Их понятие «агон» – борьба, состязание изначально сопоставимых по силе и воле противников атлетов – открыло Олимпийские игры. Канализация природной агрессивности – замена изничтожающей и врагов, и друзей войны, кровавой междоусобицы. Долгие и мучительные тренировки тела, волевая закалка духа рождает великих чемпионов-олимпиоников. Им не платят за победу призовых денег, но их статуи воздвигают на родине, все сограждане рады видеть их в своем доме, готовы дать им в долг на неопределённый срок любую сумму. Разные виды спорта – состязания колесниц, бег на короткие и длинные (марафон) дистанции, прыжки в длину (с гантелями в руках), классическая борьба, «панкратий» (прообраз нынешнего рукопашного боя), метание диска, копья; стрельба из лука – выбирайте, сограждане, пробуйте свои силы. Если слабо – рукоплещите с трибун, торгуйте мороженым в рядах стадиона. Всем найдется занятие.
Греческие полисы были самые разные по своему политическому устройству. Как в своего рода исторической лаборатории здесь опробовали и тиранию, и олигархию, и – заметим особо – впервые в мировой истории – демократию. Когда устанавливалась эта последняя, то законы дальнейшей жизни всех сограждан принимало общее собрание всех граждан – взрослых женатых свободных урожденных в этом городе мужчин. Это сборище на центральной площади полиса – агоре – в принципе невозможно было подкупить. Оставался один путь для того, чтобы отстоять и провести в жизнь свои интересы – привести логические аргументы, опровергнуть контрпредложения оппонентов. Так возник особый способ передачи информации, дотоле не слишком распространенный – доказательство, апелляция к разуму. Отсюда же появилось новое, принципиально небывалое в прежней истории знание – теоретическое. Которое не учит, как лучше сделать нечто утилитарно полезное, а объясняет скрытые сущности и универсальные принципы, закономерные стороны бытия.
Для появления этого – умозрительного, теоретического знания необходимо представление о стабильных (постоянных) элементах мышления. Такое представление далеко от обычной человеческой психики, которая чаще всего напоминает непрерывный поток разноцветных, переливчатых впечатлений. Они меняются желаниями, а те в свою очередь – первыми попавшимися словами. Уловить четкую грань между этими элементами нашего сознания практически невозможно. Так что внутри архаичной психики человеческие мнения не постоянны и не проверяемы на истинность. Греки же установили наличие стабильных структур мышления по мере широкого распространения письменности, ибо записанное постоянно и неизменно.
Таким образом, греческая культура впервые в мировой истории представила знание как доказательное, умопостигаемое, основанное на предварительной проверке любых данных (принцип сомнения), а окружающий нас мир как сущностно постигаемый.
Ниже мы увидим, как в условиях эллинской культуры общие для самых разных народов Земли приёмы знахарского врачевания переросли в объективный подход к организму как одному из природных объектов. Только среди древних греков мог появиться Гиппократ с его пытливым умом, который, например, разрезая глаз быка, стремился понять, как устроено человеческое зрение…
Какую же роль играли навыки лечения и предназначенные для этого лекарства, приемы врачевания в этой судьбоносной для нашей европейской культуры эллинской цивилизации? Поначалу не слишком большую. Как и все прочие варвары, древние греки довольно долгое время использовали обычные для всех древних народов способы врачевания.
Быстрый рост населения и нехватка продовольствия на юге Балканского полуострова, где основалась Эллада, вызвали постоянную и широкую колонизацию. Корабли с переселенцами периодически бороздили моря в поисках бухт и побережий, пригодных для земледелия, ремесла и торговли. На новых землях эллины, с одной стороны, копировали устройство своих малых родин – полисов, их культуры, а с другой – активно взаимодействовали с носителями других культур. Какие-то их достижения греки перенимали, но всегда с радикальным переосмыслением, переработкой.
Яркий пример – письменность – «генетический код» мало-мальски высокой культуры. Археологически доказано, что письменность – в виде клинописи, оттисков маленьких фигурок на сырой глине – придумали древние шумеры. Египтяне на основе клинописи разработали свои сложные иероглифы. Финикийцы упростили эти громоздкие письмена до более удобного и информативного алфавита семитского типа. Его-то и заимствовали веке в IX до н. э. греки, доведя до совершенства.
Есть филологическая версия о том, что греческий термин «фармация» происходит от египетского слова, означавшего «дарующий безопасность, исцеление». Якобы так были подписаны послания египетского бога Тота, одной из функций которого считалось врачевание. Другая этимология сближает тот же термин с магией, колдовством, т. е. тайным искусством, которое может принести как пользу, так и вред человеку. Как бы там ни было, название своей отрасли знания и практики аптечные работники всего мира получили от древних греков. И это вполне закономерно.
Историки и философы давно обсуждают причины «греческого чуда» – исторически внезапного расцвета науки и искусства в Древней Элладе. Несколько соображений на сей счёт выглядят правдоподобными. Во-первых, конечно, природа. Залитые щедрым средиземноморским солнцем каменистые ландшафты полуострова Пелопоннеса, островов и островков (Ионических, Спорад, Киклад, Крита) Средиземноморья. Изрезанные морским прибоем заливы, средней величины горы. Климат не слишком суров, не слишком мягок. Отсюда, между прочим, знаменитая теперь (как самая антиишемическая) диета – виноград, оливковое масло, козий сыр, ячменные лепёшки, ключевая вода, обеззараженная небольшим количеством виноградного вина.
Сравнив свои обычаи, своих богов и героев с теми, которых чтили другие народы, эллины едва ли не впервые в древнем мире осознали, что взгляды и убеждения могут быть разными. Тогда греки поняли, что основа познания – сомнение. Ни одно повествование, никакой рецепт не может претендовать ни абсолютную истинность. Надо искать, думать, решать. Так на место непререкаемому авторитету жреца, фараона, царя пришла мыслящая личность свободного гражданина полиса.
Мифология греков, в отличие от поверий прочих средиземноморских народов, была целиком антропоморфной. Терриоморфные – звериные, чудовищные боги Древнего Востока отражали особое представление о мире как о чем-то непостижимом для человеческого сознания, а явления этого мира в принципе не могут быть переведены на человеческий язык. А у греков боги, живущие на Олимпе, очень похожи на людей, только, так сказать, масштабированных. Зевс – отец всех отцов; Гера – мать всех матерей; Афродита – модель, лучшая любовница; Афина – доктор наук; Гефест – лучший механик на всю округу; Арес – лучший офицер во всей армии и т. п., т. п. Греческие боги находятся между собой в тех же взаимоотношениях, что и люди. Хотя и сами греческие мыслители, и особенно потом христианские богословы не раз критиковали этот подход к миропониманию как наивный, именно он открыл принципиально новое восприятие универсума как в принципе доступного человеческому сознанию.
Боги Древней Греции обладали, несмотря на своё бессмертие, человеческими качествами, так что мифы о них действительно до странности напоминают содержание мыльной оперы. Греческий Зевс стоял во главе очень беспокойной и многочисленной семьи, склонной к интригам и различным пакостям. Люди с удовольствием слушали и рассказывали забавные истории из жизни богов, вроде той, в которой Гефест, бог-кузнец, застал свою жену Афродиту, богиню любви, в объятиях бога войны Ареса. Те же люди совершали торжественные храмовые обряды в честь этих самых богов, их многочисленных идолов и оракулов. Но в конце концов стало ясно, что мыльная опера и религиозное чувство плохо сочетаются друг с другом (Не потому ли греки и приняли потом христианство?).
Структуры внешнего мира впервые и уже навсегда для Европы оказались согласованы со структурами мышления. Мир «говорит» на человеческом языке, и люди должны его «расколдовать», изучить и понять… Разумеется, этот познавательный оптимизм распространился и на охрану здоровья, и на врачевание недугов.
Греки – прирожденные спортсмены. Их понятие «агон» – борьба, состязание изначально сопоставимых по силе и воле противников атлетов – открыло Олимпийские игры. Канализация природной агрессивности – замена изничтожающей и врагов, и друзей войны, кровавой междоусобицы. Долгие и мучительные тренировки тела, волевая закалка духа рождает великих чемпионов-олимпиоников. Им не платят за победу призовых денег, но их статуи воздвигают на родине, все сограждане рады видеть их в своем доме, готовы дать им в долг на неопределённый срок любую сумму. Разные виды спорта – состязания колесниц, бег на короткие и длинные (марафон) дистанции, прыжки в длину (с гантелями в руках), классическая борьба, «панкратий» (прообраз нынешнего рукопашного боя), метание диска, копья; стрельба из лука – выбирайте, сограждане, пробуйте свои силы. Если слабо – рукоплещите с трибун, торгуйте мороженым в рядах стадиона. Всем найдется занятие.
Греческие полисы были самые разные по своему политическому устройству. Как в своего рода исторической лаборатории здесь опробовали и тиранию, и олигархию, и – заметим особо – впервые в мировой истории – демократию. Когда устанавливалась эта последняя, то законы дальнейшей жизни всех сограждан принимало общее собрание всех граждан – взрослых женатых свободных урожденных в этом городе мужчин. Это сборище на центральной площади полиса – агоре – в принципе невозможно было подкупить. Оставался один путь для того, чтобы отстоять и провести в жизнь свои интересы – привести логические аргументы, опровергнуть контрпредложения оппонентов. Так возник особый способ передачи информации, дотоле не слишком распространенный – доказательство, апелляция к разуму. Отсюда же появилось новое, принципиально небывалое в прежней истории знание – теоретическое. Которое не учит, как лучше сделать нечто утилитарно полезное, а объясняет скрытые сущности и универсальные принципы, закономерные стороны бытия.
Для появления этого – умозрительного, теоретического знания необходимо представление о стабильных (постоянных) элементах мышления. Такое представление далеко от обычной человеческой психики, которая чаще всего напоминает непрерывный поток разноцветных, переливчатых впечатлений. Они меняются желаниями, а те в свою очередь – первыми попавшимися словами. Уловить четкую грань между этими элементами нашего сознания практически невозможно. Так что внутри архаичной психики человеческие мнения не постоянны и не проверяемы на истинность. Греки же установили наличие стабильных структур мышления по мере широкого распространения письменности, ибо записанное постоянно и неизменно.
Таким образом, греческая культура впервые в мировой истории представила знание как доказательное, умопостигаемое, основанное на предварительной проверке любых данных (принцип сомнения), а окружающий нас мир как сущностно постигаемый.
Ниже мы увидим, как в условиях эллинской культуры общие для самых разных народов Земли приёмы знахарского врачевания переросли в объективный подход к организму как одному из природных объектов. Только среди древних греков мог появиться Гиппократ с его пытливым умом, который, например, разрезая глаз быка, стремился понять, как устроено человеческое зрение…
Какую же роль играли навыки лечения и предназначенные для этого лекарства, приемы врачевания в этой судьбоносной для нашей европейской культуры эллинской цивилизации? Поначалу не слишком большую. Как и все прочие варвары, древние греки довольно долгое время использовали обычные для всех древних народов способы врачевания.
До Гиппократа: архаичная медицина Эллады
Самые древние и авторитетные медицинские школы в Греции сложились не на её исходной материковой территории (полуострове Пелопоннесе), а на противоположном берегу Эгейского моря, вдоль малоазийского побережья. Их было несколько:
• на острове Родос (в северо-восточной части Эгейского моря);
• в городе Кирене в Северной Африке;
• на острове Кос (из числа Спорад, как и Родос, первые сведения -584 г. до н. э… основатели – Неброс и его сын Хрисос. Расцвет школы – Гиппократ II Великий);
• на полуострове Книд (расположенном рядом с Косом, VI век до н. э., основатель – Эврифон);
• в городе Кротоне на юге Италии (VI век до н. э., основатель – Алкмеон);
• на острове Сицилии (V век до н. э., основатель – Эмпедокл).
Три самых крупных и славных центра ранней греческой медицины – Родос, Книд и Кос – расположены на путях с Балкан к африканско-азиатскому юго-востоку. Вряд ли такая топология случайна. Это географическое расположение заставляет предполагать влияние на древнегреческую медицину и фармацию соответствующих достижений более древних народов Востока. Но определить более конкретно размеры такого заимствования трудно. А вот разницу общекультурного контекста медикофармацевтических знаний мы уже упоминали, она читается без труда. Религия Эллады не имела такого «зомбирующего» влияния на массы населения, как в Египте или, допустим, в Персии. Жреческая каста, святилища у греков не были столь могущественны, как на Востоке. Это и облегчало прогресс греческой мысли – её проникновение в сущность вещей. Потому же и народная, сугубо прикладная и в сущности примитивная медицина с ранних времён дополнилась у греков медициной профессиональной, особым сословием врачей, получавших достойное вознаграждение за свои услуги.
• на острове Родос (в северо-восточной части Эгейского моря);
• в городе Кирене в Северной Африке;
• на острове Кос (из числа Спорад, как и Родос, первые сведения -584 г. до н. э… основатели – Неброс и его сын Хрисос. Расцвет школы – Гиппократ II Великий);
• на полуострове Книд (расположенном рядом с Косом, VI век до н. э., основатель – Эврифон);
• в городе Кротоне на юге Италии (VI век до н. э., основатель – Алкмеон);
• на острове Сицилии (V век до н. э., основатель – Эмпедокл).
Три самых крупных и славных центра ранней греческой медицины – Родос, Книд и Кос – расположены на путях с Балкан к африканско-азиатскому юго-востоку. Вряд ли такая топология случайна. Это географическое расположение заставляет предполагать влияние на древнегреческую медицину и фармацию соответствующих достижений более древних народов Востока. Но определить более конкретно размеры такого заимствования трудно. А вот разницу общекультурного контекста медикофармацевтических знаний мы уже упоминали, она читается без труда. Религия Эллады не имела такого «зомбирующего» влияния на массы населения, как в Египте или, допустим, в Персии. Жреческая каста, святилища у греков не были столь могущественны, как на Востоке. Это и облегчало прогресс греческой мысли – её проникновение в сущность вещей. Потому же и народная, сугубо прикладная и в сущности примитивная медицина с ранних времён дополнилась у греков медициной профессиональной, особым сословием врачей, получавших достойное вознаграждение за свои услуги.
Первые европейские фармацевты: во дворцах микенских царей
Первой заговорившей с историками на языке письменности из раннегреческих культур оказалась микенская. Кроме собственно города Микен с их знаменитыми «львиными воротами», археологи изучили ещё несколько городищ, где в промежутке 1700–1200 гг. до н. э. возвышались мощные укрепления тогдашних правителей материковой и островной Греции. Знаменитому археологу-самоучке Генриху Шлиману посчастливилось откопать в Микенах скальные гробницы нескольких царей с богатейшим, из золота и серебра заупокойным инвентарём (включая посмертные маски-портреты из золотой фольги).
Но ещё больше потрясла научный мир расшифровка первого для Европы не иероглифического, а линейного слогового письма типа Б (XIV–XIII вв. до н. э.). Несколько тысяч глиняных табличек, заполненных этими письменами, археологи обнаружили на Крите, а также в нескольких центрах материковой Греции. В 1953 г. англичане М. Вентрис и Дж. Чедвик разгадали все 88 знаков этого архаичного алфавита. Все глиняные документы оказались хозяйственно-административными записями, образовывали архивы местных царьков (вроде гомеровских предводителей кораблей, осаждавших Трою). В архивах накапливались сведения об их земельных владениях, натуральных податей с крестьян и ремесленников, о составе дворцовой администрации и т. п. Среди множества ремесленных профессий (каменщиков, плотников, корабелов, ткачей, кузнецов, оружейников, ювелиров, пекарей и т. д.) и соответствующей продукции встречаются упоминания о врачах. Повторим, это веков XV до новой эры. Самые ранние письменные упоминания о медиках в истории Европы. Так что именно в Микенах, Пилосе, Орхомене, Фивах, Тиринфе, откуда происходят документы, впервые появились профессиональные целители. Они встречаются среди тех современников, кто на самом деле носил имена гомеровских героев – Ахиллов, Аяксов, Касторов, Гекторов, Тезеев и т. п. Как именно лечили людей тогдашние врачи, каким был состав их аптек, из лапидарных табличек много не узнать.
Впрочем, один из микенских текстов содержит уникальное свидетельство, относящееся даже не прямо к медицинской клинике, а именно к фармацевтике: «…Вот каким образом дал Аксот варщику мазей Фиесту ароматы»[6] (фимиамы). Налицо два основных этапа аптечного дела: заготовка, получение сырья для дальнейшего приготовления окончательных лекарственных форм (мазей). Указан и способ приготовления, по всей видимости, самый древний и распространённый – варка. Если упомянутый Аксот мог быть просто господским кладовщиком, отвечавшим за хранение припасов, которые ему поставляли подданные, то некий Фиест уже явно специалист аптечного профиля – изготовитель лекарств. Препараты по его рецептам могли предназначаться как обитателям царских дворцов – властителю, его домочадцам и многочисленной челяди, так и жителям окрестного района, подвластного аппарату дворцового комплекса.
Судя по всему, приведённый выше отрывок служит первым из пока известных источников подтверждением предложенного авторами настоящего пособия подхода, предполагающего возможность относительно самостоятельной истории именно фармации при всей её закономерной взаимосвязи с прочими направлениями клинической медицины.
Кое-что об уровне микенской медицины проясняется со страниц поэм Гомера.
Но ещё больше потрясла научный мир расшифровка первого для Европы не иероглифического, а линейного слогового письма типа Б (XIV–XIII вв. до н. э.). Несколько тысяч глиняных табличек, заполненных этими письменами, археологи обнаружили на Крите, а также в нескольких центрах материковой Греции. В 1953 г. англичане М. Вентрис и Дж. Чедвик разгадали все 88 знаков этого архаичного алфавита. Все глиняные документы оказались хозяйственно-административными записями, образовывали архивы местных царьков (вроде гомеровских предводителей кораблей, осаждавших Трою). В архивах накапливались сведения об их земельных владениях, натуральных податей с крестьян и ремесленников, о составе дворцовой администрации и т. п. Среди множества ремесленных профессий (каменщиков, плотников, корабелов, ткачей, кузнецов, оружейников, ювелиров, пекарей и т. д.) и соответствующей продукции встречаются упоминания о врачах. Повторим, это веков XV до новой эры. Самые ранние письменные упоминания о медиках в истории Европы. Так что именно в Микенах, Пилосе, Орхомене, Фивах, Тиринфе, откуда происходят документы, впервые появились профессиональные целители. Они встречаются среди тех современников, кто на самом деле носил имена гомеровских героев – Ахиллов, Аяксов, Касторов, Гекторов, Тезеев и т. п. Как именно лечили людей тогдашние врачи, каким был состав их аптек, из лапидарных табличек много не узнать.
Впрочем, один из микенских текстов содержит уникальное свидетельство, относящееся даже не прямо к медицинской клинике, а именно к фармацевтике: «…Вот каким образом дал Аксот варщику мазей Фиесту ароматы»[6] (фимиамы). Налицо два основных этапа аптечного дела: заготовка, получение сырья для дальнейшего приготовления окончательных лекарственных форм (мазей). Указан и способ приготовления, по всей видимости, самый древний и распространённый – варка. Если упомянутый Аксот мог быть просто господским кладовщиком, отвечавшим за хранение припасов, которые ему поставляли подданные, то некий Фиест уже явно специалист аптечного профиля – изготовитель лекарств. Препараты по его рецептам могли предназначаться как обитателям царских дворцов – властителю, его домочадцам и многочисленной челяди, так и жителям окрестного района, подвластного аппарату дворцового комплекса.
Судя по всему, приведённый выше отрывок служит первым из пока известных источников подтверждением предложенного авторами настоящего пособия подхода, предполагающего возможность относительно самостоятельной истории именно фармации при всей её закономерной взаимосвязи с прочими направлениями клинической медицины.
Кое-что об уровне микенской медицины проясняется со страниц поэм Гомера.
Первые врачи литературной Европы – на Троянской войне
В гомеровском эпосе описаны причины, ход и последствия Троянской войны. Как показали раскопки предполагаемого места расположения исторической Трои – одного из множества малоазиатских полисов, её разрушали и отстраивали заново несколько раз. Так что эпическая поэзия, вероятно, как-то сочетала в себе историю не одной, а нескольких войн пелопонесских греков с троянцами. Кульминационный поход относился, по мнению некоторых историков, ко времени около 1260 г. до н. э.
В «Илиаде» Гомера представлена чаще всего народная медицина. Когда кто-то из ахейцев или троянцев заболевает или ранен, первую помощь ему оказывают свои же собратья. Подают подкрепляющие напитки при утомлении; накладывают перевязки, лубки при ранениях, переломах; мази для заживления ран. Так происходит в известных эпизодах с ранениями Ахилла или Патрокла. Натуральные, отобранные из самой природы охотниками, пастухами, земледельцами средства врачевания выглядят культурной основой будущей профессиональной медицины, которая в Европе впервые появляется именно среди эллинов.
Но не всегда собратья гомеровских персонажей могли оказать друг другу эффективную медицинскую помощь. Травмы и болезни случались ведь довольно сложные. Тут требовались уже профессиональные (по тем временам) медики. Врачи в составе эллинского либо троянского войска именовались «полифармакос», потому что могли оказать эффективную помощь при разных недугах – травмах, ранах, лихорадках, коликах, приступах прочих органов и т. д. «Ризотомами» именовали собирателей лекарственных растений и изготовителей снадобий из них. Кроме них лекарствами торговали так называемые «фармакополы», в чьём ассортименте кроме фитопрепаратов находились также противоядия и прочие препараты из минеральных и животных субстанций, а также всякие диковинки вроде зажигательных стёкол или игрушечных механизмов.
В олимпийской мифологии эллинов врачеванием заведовал врач богов Асклепий (у римлян Эскулап – в латинской транскрипции это имя навсегда стало синонимом того, кто лечит ближних).
Один из ахейских героев, Махаон – «славной рати врач, Асклепия мудрого сын» – был в дальнейшем обожествлён греками в качестве покровителя врачей-хирургов. Не уступал Махаону его родной брат Подалирий, специалист по внутренним болезням, в свою очередь превращённый в божество терапевтической медицины. Махаону удалось исцелить тяжело раненого Парисом Менелая, а Подалирий поставил правильный диагноз обезумевшему Аяксу (по его горящим глазам и беспокойному поведению).
Вместе братья останавливали кровотечения при боевых ранах и бытовых травмах, перевязывали их, дезинфицировали, наблюдали раненого по ходу исцеления. Вот типичная для троянской войны ситуация:
В гомеровском эпосе упоминаются эпидемии болезней, очень похожих на чуму или тому подобную инфекцию, использование окуривания серой в качестве противоэпидемического средства, лечение разнообразных ран и бытовых травм, противоядия при укусах ядовитых змей.
В «Илиаде» Гомера представлена чаще всего народная медицина. Когда кто-то из ахейцев или троянцев заболевает или ранен, первую помощь ему оказывают свои же собратья. Подают подкрепляющие напитки при утомлении; накладывают перевязки, лубки при ранениях, переломах; мази для заживления ран. Так происходит в известных эпизодах с ранениями Ахилла или Патрокла. Натуральные, отобранные из самой природы охотниками, пастухами, земледельцами средства врачевания выглядят культурной основой будущей профессиональной медицины, которая в Европе впервые появляется именно среди эллинов.
Но не всегда собратья гомеровских персонажей могли оказать друг другу эффективную медицинскую помощь. Травмы и болезни случались ведь довольно сложные. Тут требовались уже профессиональные (по тем временам) медики. Врачи в составе эллинского либо троянского войска именовались «полифармакос», потому что могли оказать эффективную помощь при разных недугах – травмах, ранах, лихорадках, коликах, приступах прочих органов и т. д. «Ризотомами» именовали собирателей лекарственных растений и изготовителей снадобий из них. Кроме них лекарствами торговали так называемые «фармакополы», в чьём ассортименте кроме фитопрепаратов находились также противоядия и прочие препараты из минеральных и животных субстанций, а также всякие диковинки вроде зажигательных стёкол или игрушечных механизмов.
В олимпийской мифологии эллинов врачеванием заведовал врач богов Асклепий (у римлян Эскулап – в латинской транскрипции это имя навсегда стало синонимом того, кто лечит ближних).
Один из ахейских героев, Махаон – «славной рати врач, Асклепия мудрого сын» – был в дальнейшем обожествлён греками в качестве покровителя врачей-хирургов. Не уступал Махаону его родной брат Подалирий, специалист по внутренним болезням, в свою очередь превращённый в божество терапевтической медицины. Махаону удалось исцелить тяжело раненого Парисом Менелая, а Подалирий поставил правильный диагноз обезумевшему Аяксу (по его горящим глазам и беспокойному поведению).
Вместе братья останавливали кровотечения при боевых ранах и бытовых травмах, перевязывали их, дезинфицировали, наблюдали раненого по ходу исцеления. Вот типичная для троянской войны ситуация:
Нетрудно видеть за поэтическим образом мифического кентавра Хирона и его последователей некую сумму знахарских средств и навыков, накопленных многими поколениями арийских племен, к которым принадлежали и будущие древние греки. Этот кентавр стал у греков и римлян символом их народной медицины. Однако в составе этой последней следует различать общедоступные народу и присущие лишь отдельным знахарям компоненты. Будучи едины по своей практической силе, общие и специальные приёмы врачевания различались в те архаические времена по объёму разного рода рецептов и инструментов врачебного воздействия.
Врач из плотного запона стрелу извлечь поспешает;
Но, когда он повлёк, закривились шипы у пернатой.
… Язвину врач осмотрел, нанесённую горькой стрелою;
Выжал кровь и, искусный, её врачевствами осыпал,
Силу которых отцу его Хирон открыл дружелюбный.
Илиада, IV, 213–214; 217–219.
В гомеровском эпосе упоминаются эпидемии болезней, очень похожих на чуму или тому подобную инфекцию, использование окуривания серой в качестве противоэпидемического средства, лечение разнообразных ран и бытовых травм, противоядия при укусах ядовитых змей.