Ирвин Ян. Темная луна (Сказания трех миров - 3)

   Джеви тоже решил отправиться с ними. Когда они ушли, Карана собрала сумку и стала ждать страшных известий.
   От постоялого двора, где остановился Надирил, до крепости было совсем недалеко. Когда они подошли к воротам, старик предупредил своих спутников:
   - Ничего не говорите, когда мы будем внутри, и ни в коем случае не упоминайте ухо.
   - Хорошо, - сказала Лилиса, сжимая руку отца. - Думаешь, тебе удастся помочь бедняжке Лиану?
   - Не знаю, дитя, - ответил старый библиотекарь, тяжело вздыхая. Вначале надо его найти.
   Надирил отправился прямиком в покои Мендарка и рассказал о том, что произошло.
   - Что? - воскликнул Мендарк, вскакивая со стула. - Оссейон и Торгстед мертвы? Иггур зашел слишком далеко!
   - Страх перед Рульком доводит его до безумия, - сказал Надирил.
   - Лиан нужен мне, но я ничем не могу ему помочь. У Иггура целые армии, а у меня лишь горстка телохранителей.
   - Устрой диверсию, чтобы отвлечь его внимание, а я попытаюсь найти Лиана.
   - Хорошая идея, - ответил Мендарк. - Я все сделаю, иди. - Когда Надирил вышел, Мендарк достал черный опал и головоломку из семи колец, с помощью которых проник в Хависсард. Он пробудил камень и, глубоко задумавшись, стал вертеть в пальцах кольца.
   Выйдя из крепости, Надирил обернулся. Темные окна Мендарка внезапно озарились радужным светом; библиотекарь улыбнулся и двинулся дальше.
   Через несколько минут над штаб-квартирой Иггура взвились рыжие языки пламени, затем огонь перекинулся на бараки Первой армии, пожар начался в одной из башен крепости, а потом еще на дюжине стратегически важных объектов. На улицы высыпали испуганные люди, однажды уже пережившие нашествие гаршардов, и солдаты Иггура не везде сразу смогли восстановить порядок.
   Еще до рассвета Лиан услышал скрежет засова, на этот раз пришла Вартила или кто-то очень на нее похожий, она казалась немного выше и двигалась гораздо медленнее. Лиан уже не ощущал страха, он равнодушно наблюдал, как вельмиха снимает с него кандалы. Юноша попытался подняться, но тут же упал.
   - Ты пришла повесить меня? - прохрипел он. Вартила подставила ему плечо.
   - Нет! - ответила она, в свете фонаря ее лицо казалось еще более мрачным, чем всегда.
   - Тогда куда...
   Она скривилась в подобие улыбки:
   - Ты свободен. Я отведу тебя к Каране, она ждет у городских ворот.
   - Это отсрочка? - спросил Лиан. - Что за гнусные шутки?
   - Ничего себе шутки. Отыскать тебя было непросто. Надень плащ и надвинь капюшон пониже.
   Больше она не сказала ни слова; они беспрепятственно вышли из крепости и направились по запруженным испуганными людьми улицам. Все солдаты Иггура знали Вартилу в лицо, и никто их не останавливал. Лиан даже не удивился происходящему. К тому времени как они добрались до западных ворот, его страх перерос в гнев, какого юноша еще никогда не испытывал.
   Карана задремала у камина, но вскоре проснулась оттого, что кто-то тряс ее за плечо.
   - Карана, вставай, - сказала Лилиса, - ты готова?
   - Да. Лиан свободен?
   - Не знаю. Мы должны проводить тебя к западным воротам. На улицах неспокойно, полгорода в огне. Ходят слухи, что вернулись гаршарды. Надо быть осторожными.
   Карана, Лилиса и Джеви вышли на темную улицу. "Ненавистное место!" подумала Карана, тосковавшая по Готриму. Лилиса довела их до ворот целыми и невредимыми. Там они еще час прождали на холодном ветру. Наконец в сером утреннем свете они заметили приближавшуюся к ним высокую фигуру. За ним шел кто-то пониже ростом, закутанный в плащ.
   - Забирайте его и уходите, - сказал Надирил голосом Вартилы, подтолкнув вперед своего спутника.
   - Как тебе удалось бежать? - тихо спросила Карана. Лиан был не в состоянии говорить.
   - Что теперь предпримет Иггур? - задала она вопрос Вартиле, постепенно превращавшейся в Надирила.
   - После пожара, который устроил этой ночью Мендарк, ему какое-то время будет не до Лиана. Вас ждут лошади, поторопитесь.
   Карана подумала, что им еще придется заплатить за этот побег. Но сейчас это было неважно. Главное, Лиан на свободе! Она поблагодарила Надирила, Лилису и Джеви, и они тронулись в путь.
   Лиан, пережив в Туркаде ужасные страдания, полностью ушел в себя. Его снедала ненависть ко всему миру. Карана много раз пыталась разговорить его, но он упорно продолжал молчать.
   - Никто мне не верит, так почему я должен о чем-то рассказывать?
   - Если бы не мы с Надирилом, тебя бы уже не было в живых! - в сердцах воскликнула Карана.
   - Лучше бы я умер.
   Карана не знала, что делать. Ее тоже терзали сомнения: а что, если он действительно перешел на сторону Рулька или заключил сделку с Феламорой? Эти подозрения сидели в ее мозгу, словно занозы.
   Лиан чувствовал в Каране эту неуверенность и поэтому не мог ей довериться. Преграда, разделившая их, стала почти непреодолимой.
   После нескольких дней бешеной скачки, когда они чуть не каждую минуту в страхе оглядывались через плечо в ожидании погони, Карана и Лиан наконец добрались до Готрима. Там почти ничего не изменилось. Только теперь слухи о Каркароне расползлись по всему Баннадору. Многие видели гаршардов, переносивших из Шазмака в Каркарон тяжелые корзины. Гаршарды к чему-то готовились, но к чему?
   43
   РАБСТВО
   Аркимы многое успели сделать за время их отсутствия. Три комнаты были отремонтированы, осталось закончить лишь кое-что из отделки.
   - Мне нужна тихая комната, где я смогу работать, - сказал Лиан, когда они приехали.
   Карана кивнула и, несмотря на тесноту, предоставила ему две комнатки в мансарде наиболее пострадавшего флигеля, где кроме этих комнатушек уцелела только гостиная. Сюда редко заглядывали слуги и почти не доносился стук молотков.
   Комнаты были отделаны деревом, потемневшим от времени. Узкое окно кабинета выходило в сад, а в спальне было темно и холодно. Такое жилье как нельзя лучше отвечало нынешнему настроению Лиана, и он проводил там все время, трудясь над своим сказанием.
   Карана неоднократно заходила проведать его и приносила еду, потому что юноша не спускался на кухню обедать с остальными. Всегда она заставала его сидящим ссутулившись у потухшего очага. Он не принимал участия в жизни Готрима, и все шло так, словно его там и не было. Мрачное присутствие Лиана несколько подавляло остальных, но вскоре о нем почти забыли. И следующие несколько недель прошли спокойно и мирно для всех, кроме Караны.
   Каждый раз, закрывая глаза, она видела перед собой Лиана, замерзавшего в своей холодной келье. Он выглядел изможденным и несчастным. Юноша действовал словно автомат, - возможно, Рульк и в самом деле подчинил его волю. Лиан писал, зачеркивал и снова писал сутки напролет. Карана мучилась, не зная, как ей поступить. Связь, которую она установила с ним в Туркаде, высосала из нее все силы - физические и эмоциональные. Наконец она заблокировала канал и разорвала звено.
   Лиан лежал в ледяной кровати, он то забывался беспокойным сном, то снова просыпался от холода и ужаса. В полночь его разбудил знакомый голос, это был лишь легкий шепот, звучавший в голове:
   - Здравствуй, летописец! Рад снова поговорить с тобой. Приготовься. Скоро я позову...
   Лиан резко сел в постели, прислушиваясь, но шепот смолк на середине фразы. Дрожащими пальцами Лиан зажег стоявшую у кровати свечу, но в комнате никого не было.
   Заснуть снова он не смог. Лиан сел за стол и начал писать, но ему не удавалось сосредоточиться. Его преследовали мысли о Рульке.
   Лиан боялся, что Карана узнает об этом ночном кошмаре, увидит ужас в его глазах и снова осудит, но девушка была слишком занята собственными заботами и не появилась в тот день.
   Через две ночи Рульк снова заговорил с ним, на этот раз связь была такой прочной, что юноша мог различить в темноте лицо карона.
   - Приготовься, летописец. Возобнови контакт с Караной и приведи ее ко мне.
   - Я не приду, - громко крикнул Лиан. - И она тоже, никогда.
   - Придешь...
   Голос смолк. У Лиана начали стучать зубы. Ему стало страшно в темноте, он боялся, что Рульк вернется. Больше всего ему хотелось кинуться к Каране, но он не решился, опасаясь снова возбудить ее подозрения. Он попытался раздуть затухшие угли в очаге. Внезапно Лиан осознал, насколько Рульку необходима Карана, и от этой мысли у него замерло сердце. С тех пор как она бежала из Ночной Страны, Рульк использовал Лиана, чтобы заполучить ее снова.
   Они жили в Готриме уже две недели. Карана постучалась к Лиану, но никто не ответил. Было раннее утро. Она открыла дверь - юноша сидел за письменным столом. Вчерашний обед стоял нетронутым. Он так исхудал, что, казалось, от него остались лишь кожа да кости.
   Карана стояла в дверном проеме и наблюдала за ним; Лиан наконец поднял на нее глаза, полные самого черного отчаяния. Карана больше не могла этого выносить, она была готова броситься к нему, но в этот момент юноша сгреб одной рукой бумаги, встал и захлопнул дверь прямо перед ней. Она пошла обратно в гостиную.
   Через несколько дней после этого Карана работала на крыше, прилаживая отлетевшую во время ночной бури черепицу. Внезапно она заметила приближающихся к дому людей. Ее охватила паника, она всегда знала, что за побег Лиана им придется дорого заплатить - Иггур не прощает подобных вещей. Карана вытерла перепачканные в растворе руки и стала поспешно спускаться по лестнице. Снова посмотрев в даль, она узнала Таллию и Мендарка.
   Теперь Магистр выглядел намного лучше, чем во время их последней встречи в Туркаде, но в его глазах сверкали злобные огоньки.
   - Мы приехали выяснить, что происходит в Каркароне, - сказал он.
   - Это Мендарк, - вставила Таллия. - А я приехала, как и обещала, чтобы ты показала мне свою страну.
   - Лиан здесь, - нервно сказала Карана. Она уже не была уверена в расположении Мендарка к своему подопечному.
   - Я знаю! - ответил Мендарк, хищно улыбаясь. - Не волнуйся об этом, все, что случилось, просто недоразумение.
   "Ничего себе недоразумение!" - подумала Карана. Это еще больше уверило ее в неискренности Мендарка. Против Лиана были выдвинуты слишком серьезные обвинения, чтобы так легко от них отмахнуться. Но Мендарк был Магистром, поэтому Карана вежливо улыбнулась и пригласила их к столу. Мендарк больше не расспрашивал про Лиана. На рассвете он встал и отправился в Каркарон.
   - Что происходит? - спросила она Таллию, когда Мендарк уехал. - Я ждала Иггура со дня на день.
   - У него появились более неотложные дела - в южных провинциях восстание, скоро он выведет остатки войск из Баннадора, так что ему сейчас не до Лиана.
   Карана была искренне рада видеть Таллию, за время путешествия по Сухому Морю они очень сблизились. Теперь, когда Лиан совсем замкнулся в себе, ей не хватало подруги. Таллия, как всегда, была добра, жизнерадостна, и, главное, на нее во всем можно было положиться.
   Стояла оттепель, так что все светлое время суток они разъезжали по окрестностям и Карана показывала Таллии красоты Готрима.
   По ночам Лиан ощущал на себе пристальный взгляд, который жег его, как огонь. Он метался в постели, судорожно глотая воздух. Ему показалось, что он услышал вздох облегчения "Ааах!". Лиан нащупал огниво, но не сумел высечь ни единой искры.
   Юноша ощущал чье-то присутствие, и тут раздался голос:
   - Оставь свечу, мальчик. Я твой свет. И тебе не нужно иного.
   Свеча вспыхнула, и комнату залило сияние, становившееся все ярче и ярче, так что в конце концов Лиан был вынужден зажмуриться.
   - Время пришло, мой друг. Разбуди Карану, восстанови с ней связь. Быстрее, говорить с тобой на расстоянии очень трудно.
   - Я не могу, - прошептал Лиан.
   - Не можешь или не хочешь?
   Лиан понял, что Рульк ничего не знает о том, что произошло между ним и Караной.
   - Твой визит в Туллине едва не стоил мне жизни.
   - Я тоже пострадал, летописец. После того как Карана так резко разорвала звено, я не мог двигаться целую неделю.
   - Никто больше мне не верит, даже Карана. Иггур убьет меня, как только отыщет, он уже пытался это сделать.
   Наступила тишина, словно Рульк задумался. Затем голос послышался снова:
   - Приведи ее в Каркарон! Поспеши!
   - Я этого не сделаю, - твердо сказал Лиан. Чего бы это ему ни стоило, он защитит Карану от Рулька. - Я не буду исполнять твою волю.
   - Так, значит, ты до сих пор не понял, какие негодяи твои друзья? Мне очень жаль, но придется тебя заставить.
   Лиан уже почти пожалел о своем решении, когда его голову пронзила адская боль, он издал дикий вопль и свалился с кровати.
   Лиан пришел в чувство лишь через несколько часов. В отчаянии он принялся собирать вещи, чтобы бежать из Готрима. Но теперь он оказался в таком же безвыходном положении, как тогда, в Чантхеде, год назад. У него не было ни гринта, а своим искусством он сейчас ничего не заработает. Никто в Баннадоре не станет тратить деньги на такую роскошь посредине голодной зимы. К кому он может обратиться? Надирил в свое время предлагал помощь, но он теперь далеко, в Туркаде, если еще не вернулся в Великую Библиотеку.
   На рассвете приступ начался снова, боль пульсировала в голове, доводя юношу до безумия. Потом наступило кратковременное облегчение. И опять Рульк звал его. Это был один из тех ночных кошмаров, которые стали теперь явью.
   - Спокойной ночи, летописец, - услышал он вечером голос Рулька. - Ты готов? Ты сделал то, о чем я просил? Заставь Карану возобновить связь. Остальное предоставь мне.
   Из груди Лиана вырвался стон.
   - Ты отказываешься! - стучало у него в голове. - Неужели мой голос потерял силу? Или ты глупее, чем я думал. Пусть это убедит тебя быть более покладистым.
   Лиан забился в конвульсиях, прикусив язык.
   - Почему ты противишься мне? - спросил Рульк. - В этом нет смысла. Приведи ее в Каркарон, если понадобится - притащи силой. Не заставляй меня посылать гаршардов. Подумай о том, что станется с вашими новыми друзьями в Готриме.
   Мендарк несколько часов карабкался по горам, чтобы узнать, что происходит в Каркароне. Рульк явно что-то готовил там, но что именно? Мендарк ощущал страх и собственное бессилие, обновленное тело быстро уставало.
   Дрожа, он вошел в заднюю дверь и направился к кухне, чтобы согреться чашкой горячего чая перед сном. Было уже начало третьего. В доме стояла абсолютная тишина. Мендарк выпил кружку горького травяного настоя и отправился в свою комнату.
   Проходя мимо комнаты Лиана, он услышал странный звук, а затем раздался вопль ужаса. Мендарк замер. Под дверью виднелась полоска света более яркого, чем от свечи или лампы.
   Он тихонько приоткрыл дверь. Лиан стоял на коленях, простирая к кому-то руки. В дальнем углу сияла незажженная свеча. Свет был слишком ярким, и Мендарк не мог разглядеть все хорошенько, да в этом и не было необходимости. В комнате ощущалось присутствие Рулька.
   Распахнув дверь, он вошел, ему пришлось прикрыть рукой глаза от слепящего сияния. Мендарк попытался вспомнить какое-нибудь заклятие. Вспомнив, он напрягся так, что, казалось, мозг задымился, а глаза начали кипеть. Он ощутил удивление на другом конце звена и напрягся сильнее, свет внезапно погас.
   Мендарк очнулся на полу рядом с лежавшим без сознания юношей. Магистр попытался подняться, тело словно разбил паралич, а боль в глазах усилилась. Почти вслепую он доковылял до кровати и, несмотря на страх, не смог встать раньше полудня.
   Лязгнула задвижка. Лиан не поднял глаз. Кто бы это ни был, он не хотел никого видеть. Дверь заскрипела, и только тут Лиан сообразил, что был заперт снаружи. Волоски на его шее поднялись дыбом. Он со страхом ждал. В глубине души юноша надеялся, что это Карана пришла навестить его, как вчера.
   - Что предложил тебе Рульк? - холодно спросил Мендарк. Выглядел он ужасно.
   Лиан чуть не повалился на кровать. Он даже не знал о приезде Магистра.
   - Что тебе надо? - спросил он срывающимся голосом. Тонкие губы Мендарка растянулись в подобие улыбки.
   - Я хочу знать, что ты делал в Ночной Стране. О чем на самом деле вы говорили с Рульком и что произошло сегодня ночью.
   - Я...
   - Даже не пытайся мне лгать. Старик Вистан неоднократно предостерегал меня, когда писал о твоих успехах. "Гений без всяких моральных принципов страшное зло", - говорил он. Я спас тебе жизнь. И теперь ты расскажешь мне, что замышляет Рульк. Я вытяну из тебя это, даже если придется расколоть твой череп.
   Мендарк приблизил к лицу Лиана ладонь и начал считывать информацию из его мозга. Боль в груди юноши разрослась, поднялась по шее к голове.
   - Скажи мне правду, и я сумею тебя защитить. Ты знаешь, я держу свое слово в отличие от Великого Предателя.
   Мендарк пытался пробиться сквозь защиту, установленную Рульком, и узнать правду. Это было слишком. Лиан не выдержал и рухнул без сознания.
   Лиан проснулся оттого, что кто-то тряс его за плечо. Ему так не хотелось открывать глаза: снилось, что он свободен и больше не чувствует боли. Наконец он все же взглянул на своего мучителя.
   - Нет, - простонал юноша, натягивая на лицо одеяло. - Р-р-рульк... - На губах у Лиана выступила пена, и он откинулся на подушку.
   Мендарк решил, что таким образом Рульк наказывает своего нерадивого раба, и стал бормотать еще более сильные заклинания, которые должны заставить юношу сказать правду. Лицо Магистра было словно вырезано изо льда.
   - Что ты от меня хочешь? Неужели я никогда не освобожусь от тебя?
   - Я пятнадцать лет платил за твое обучение и содержание. Пришло время возвращать долги.
   Лиан начал извиваться. Мендарк посмотрел в его пустые глаза:
   - Я не дам тебе погасить светильник моего правления, Лиан.
   Он стал водить руками перед лицом юноши и бормотать заклинания, но так и не продвинулся дальше. Наконец, измучившись почти так же, как Лиан, Мендарк поплелся к себе. Он позвал Таллию, но ему сообщили, что она уехала вместе с Караной на верховую прогулку и вернется поздно.
   Лиан проспал весь день, если, конечно, его состояние можно было назвать сном. Ночью Мендарк вернулся. Лиан запер дверь, но тот залез в окно.
   Лиан забился в дальний угол, однако Мендарк мгновенно нашел его, и пытка возобновилась.
   На следующий день, когда Карана принесла Лиану обед, она увидела, что завтрак остался нетронутым. Лиан спал, и Карана решила не будить его. Она знала, что он мог не есть целый день, и занялась своими многочисленными хозяйственными делами.
   В полночь вновь пришел Мендарк. Все было как в прошлый раз, только намного хуже.
   Наутро Карана и Таллия сидели в гостиной у камина. Это была маленькая, уютная комната с выходившими в сад узкими стрельчатыми окнами. В ясные дни отсюда были видны горы, но сегодня шел снег, застилая пейзаж белой пеленой. Все окна, кроме одного, через которое проникал свет, были закрыты ставнями, чтобы сберечь тепло. В саду уже навалило высокие сугробы.
   На коленях у Караны лежал блокнот, в руке она держала карандаш. Она то принималась что-то писать и подсчитывать, то задумчиво смотрела вдаль. Таллия сидела за маленьким столом и передвигала фигурки на семиугольной доске, играя в какую-то замысловатую игру. Кто-то закутанный в плащ прошел вдоль веранды. Раздался протяжный стон.
   - Что это? - спросила Карана, поднимая голову.
   - Просто ветер, - ответила Таллия. Тем не менее она резко встала и вышла.
   Карана никак не могла сосредоточиться на расчетах. С тех пор как она вернулась домой, всем приходилось трудиться, словно рабам, чтобы заготовить необходимое на зиму. Тогда она мечтала о том времени, когда сможет целиком уйти в работу над проектами по реконструкции имения. Теперь досуга у нее было хоть отбавляй, но ей не удавалось отделаться от страхов и мрачных предчувствий. Она не могла не думать о Лиане. Порой она слышала по ночам его стоны, окна их комнат были расположены друг над другом. Но он не звал ее, и она не решалась к нему прийти. Лежа без сна в постели, страдая по нему, она тщетно пыталась убить в своем сердце любовь.
   Неожиданно Карана поняла, что не видела Лиана бодрствующим с тех пор, как приехал Мендарк. Юноша все время спал. Последний раз они разговаривали три дня назад. С тех пор как приехал Мендарк! Карана выронила карандаш. Как она могла быть так слепа? А она еще разорвала связывавшее их звено.
   Раздался душераздирающий крик. Карана вскочила, блокнот упал на пол. В этот момент в комнату вбежала Таллия.
   - Пойдем скорее! - крикнула она. - Это Лиан! Кажется, ему плохо, но дверь заперта.
   Они навалились на дверь вдвоем, и засов не выдержал. Карана протиснулась вперед. Лиан лежал на боку, подтянув колени к груди, его кулаки были крепко сжаты. Над ним, словно коршун над жертвой, возвышался Мендарк. Карана сразу же ощутила присутствие Рулька.
   - Как ты посмел? - тихо спросила она Мендарка.
   - Ты даже не знаешь о том, что творится в твоем доме, - гневно ответил Мендарк. - Я чуть не погиб, пытаясь вырвать его из когтей Рулька.
   Карана переводила взгляд с одного на другого.
   - Почему ты не сказал мне?
   - Тебя здесь не было! Рульк приходил к нему две последние ночи, но это началось уже очень давно. Как ты могла допустить такое? Неужели ты не замечала, что происходит у тебя под носом?
   Карана была сражена.
   - Что ты делаешь с ним? - спросила она, со слезами глядя на Лиана.
   Мендарк опустился на стул.
   - Я пытался разорвать их связь с Рульком. Но мне не удалось, карон слишком силен.
   - Ты убьешь Лиана, - всхлипнула Карана.
   - Невелика потеря, - безжалостно ответил Мендарк.
   - Ты... - Задыхаясь от ярости, Карана одним прыжком оказалась у камина и, схватив чугунную кочергу, двинулась на Мендарка. Таллии с трудом удалось ее удержать. - Убирайся из моего дома и никогда больше не возвращайся сюда! - прошипела Карана. - Если ты еще когда-нибудь ступишь на мою землю, я тебя убью.
   Мендарк был слишком измучен, чтобы спорить. Он молча поднялся и вышел.
   - Таллия! - раздался из коридора его хриплый голос.
   - Я остаюсь, - крикнула она в ответ.
   Лиан лежал без движения с закрытыми глазами. Карана взяла его запястье, пульс едва прощупывался, кожа была мертвенно-холодна.
   - Я не знаю, что делать, - простонала она. - Что Мендарк сотворил с ним?
   Таллия опустилась на колени. Обхватив голову Лиана, она приложила ухо к виску, словно прислушиваясь к работе мозга.
   - Мендарк решил, что Лиан заключил в Ночной Стране сделку с Рульком, о которой тот заставил его забыть.
   - А ты этому веришь? - спросила Карана. Ее саму терзали сомнения, и она словно молила о поддержке.
   - Я... я не знаю, - сказала Таллия. - Здесь что-то не так. - Она снова склонилась над юношей. - Заклинания Мендарка не подействовали. - Она взглянула на побледневшую Карану.
   - Ты можешь что-нибудь сделать?
   - У меня не хватит силы.
   В городке не было лекаря, да и чем он поможет. Малиена, вернувшаяся из Туркада некоторое время назад, ушла на охоту в горы, порой она проводила там целую неделю. До ее возвращения ничего нельзя было предпринять.
   Лиан бился в конвульсиях, удар его кулака пришелся Каране в живот, так что девушка согнулась пополам.
   Он поднялся на колени и провел ногтями по лицу - на коже остались алые борозды. Другой рукой юноша принялся выдирать себе волосы. Рот его был широко раскрыт, но из груди вырывался только жуткий хрип. По подбородку потекла пена, ноги начали дергаться.
   Карана пыталась удержать его руки, но в своем безумии Лиан был гораздо сильнее и отбросил ее в угол комнаты. Он стал сжимать череп, так словно пытался запустить пальцы в мозг, чтобы избавиться от нечеловеческих мучений. Таллия приложила руки к основанию черепа Лиана и с силой надавила. Он тут же закрыл глаза и сник. Если бы они не поддержали его, он упал бы на пол. За дверью столпились челядинцы.
   - Возьмите его за ноги, - сказала Таллия одному из слуг. Натан, садовник, поднял Лиана за ноги, и они вдвоем понесли его в соседнюю комнату.
   - Здесь ему не станет лучше, - сказала Карана. - Отнесите его в мою спальню.
   Они подняли его этажом выше и положили на кровать Караны. Он был в ужасном состоянии. На щеках горели красные борозды, руки в крови, в кулаке Лиан все еще сжимал клок каштановых волос. Он прикусил язык в нескольких местах, и изо рта сочилась кровь, левую ногу свело судорогой.
   - Что же это? - прошептала Карана. - Он сошел с ума?
   - Не знаю, - сказала Таллия. - Лучше его связать. - Карана опустилась на кровать, обхватив голову руками.
   Как Лиан дошел до такого состояния, что его надо привязывать, словно бешеную собаку? Неужели в этом была и ее вина? Как она могла разорвать с ним связь? Если бы она этого не сделала, то уже давно поняла бы, что с ним творится что-то неладное.
   Она разжала его кулак и, вынув клок окровавленных на корнях волос, разрыдалась. Таллия нашла мягкую материю, разрезала ее на полосы и привязала руки Лиана к кровати. Он не шевельнулся. Карана перестала плакать и тихо сидела у его ног.
   - Сейчас не время предаваться отчаянию, - строго сказала Таллия. Делай что-нибудь полезное. Массируй ему ногу, пока не отпустит судорога.
   Карана была счастлива, что кто-то взял на себя руководство. Растирая твердые, словно камень, мышцы, она погрузилась в воспоминания о более счастливых днях, которые они провели вместе. Как она скучала по нему, как хотела снова лежать рядом с возлюбленным, согреть его теплом своего тела. Наконец ноги распрямились, и Таллия привязала их таким же манером.
   "Никогда раньше не видела ничего подобного, - подумала Таллия. - Чего же добивается от него Рульк?"