Страница:
Поэтому майор Федорчук был непоколебимо уверен в себе и нисколько не сомневался в том, что он имеет право скоробчить себе лишнюю копеечку. При всем этом, он не стеснялся тащить все, что только попадалось ему под руку. Он даже умудрился спереть машину оконных блоков, завезенных для ремонта офицерского общежития и потом долго сокрушенно качал головой: "Как же это, злодеи покусились на милицейское добро! Совсем страх потеряли, мерзавцы окаянные".
Под утро на Михалыча навалились какие-то жуткие кошмары. Майор-десантник, с которым он разговаривал вчера утром, с мольбой протягивал к нему свои окровавленные руки и что-то пытался сказать ему. Глаза его были полны ужаса и слез, но самым страшным было то, что Михалыч все никак не мог разобрать, что именно он ему говорит. Он прекрасно понимал что спит, как понимал и то, что майору Сереге и его жене грозит смертельная опасность, но в то же время никак не мог проснуться. Сон крепко сковал его своими мягкими, теплыми, но непреодолимыми оковами, приглушившими все звуки и властно увлекал его прочь от окровавленного майора-десантника, для которого случайная встреча с Михалычем оказалась столь роковым событием.
В пять часов десять минут утра семеро плечистых, крепко накачанных молодых людей с короткими стрижками, бандитов из Смоленска, приехавших в Москву по своим бандитским делам, которых секьюрити не пустили в ночной клуб "Мономах", бесцельно покружив по улицам, заметенным снегом, вдруг помчались обратно к клубу. Правда, всего за полчаса до этого, лихо преодолевая снежные заносы, они столкнулись друг с другом на скользкой дороге и слегка помяли свои новенькие, шикарные "Мерседесы". В итоге они сочли, что всему виною было вовсе не спиртное, которым они загрузились весьма изрядно, и даже не их лихачество в метель, а негостеприимность ночного клуба. Ведь если бы они сейчас оттягивались в клубе, оба мерина были теперь бы целыми и невредимыми.
Поэтому, нисколько не сомневаясь в своей правоте, они решили возместить свой ущерб бандитским налетом на ночной клуб и вооруженным грабежом. Эта интернациональная банда, состоящая из трех чеченцев, одного украинца, одного молдованина и двух русских, быстро достала автоматы из багажников и решительно двинулась к входу в ночной клуб, который только что покинул милицейский патруль. Как раз именно в это время клуб собирались покинуть спутники Олега Кораблева, которым так понравилось в нем, что они пробыли в клубе несколько дольше намеченного времени.
Первыми, смеясь, направились к выходу сэр Харальд Светлый и его подруга, синеволосая русалочка Олеся. Но не успели они дойти до дверей большого кинозала, превращенного в танцевальный зал с красивыми декорациями в псевдорусском стиле, как в это помещение ворвались семеро вооруженных бандитов. Охрана на входе, вооруженная электрошоковыми дубинками и газовыми пистолетами, не смогла этому никак воспрепятствовать. Выпустив потолок длинную очередь, один из них весело заорал:
— Всем стоять, суки! Это налет, так что приготовьте деньги, козлы драные, если не хотите получить пулю в живот.
Сэр Харальд Светлый, мгновенно оценив ситуацию, двинулся прямо на бандитов, которые уже намеревались частой цепью пройтись по залу, чтобы собрать свой урожай, и стал громко отдавать команды, перекрыв своим могучим ревом музыку и истошный женский визг:
— На пол! Все ложитесь на пол! Ко мне, мой мальчик, ко мне доблестный рыцарь Роже де-Турневиль! Князь Добромир, заходи с Ослябей с левого фланга! Ротмистр, Мишель, отрежьте им путь к отступлению! Бирич, быстро заходи с братьями справа. Вперед, друзья мои, вперед во имя Иисуса Христа! Зададим трепку этим нечестивым тварям!
Те из посетителей ночного клуба, кто сразу не упал на пол, увидели, вслед за этим, весьма странную картину. Огромный, безоружный красавец-блондин, столкнувшийся с вооруженными бандитами чуть ли не нос к носу, вдруг, схватил свою миниатюрную, синеволосую подругу за талию и с силой метнул девушку в самого свирепого на вид бандита, стоявшего с краю. Эта импозантная красотка, которая удивляла публику, как своим совершенно невероятным внешним видом, так и своей энергией, долетев до здоровенного кавказца, с диким криком вцепилась в него, не обращая внимания на автоматную очередь, которую он выпустил в неё.
Пули угодили в пакет прожекторов, раздались громкие хлопки, вниз посыпались искры и осколки битого стекла. Бандиты, поначалу опешившие от столь неожиданного отпора, тут же открыли беспорядочную стрельбу. Молодежь, собравшаяся в ночном клубе, бросилась на пол, но стрельба не остановила четверку русоволосых, коренастых и мощных парней в черных смокингах и их друга, тоже русоволосого, но более высокорослого парня. Не испугали выстрелы и огромного черноволосого байкера и его друга, стройного, красивого атлета, одетого в элегантный белый костюм, которые сидели с двумя жеманными девицами, чьи волосы были выкрашены в яркие цвета, на втором этаже за столиком. Они тут же спрыгнули вниз и тоже бросились к бандитам.
Выстрелы не произвели никакого впечатления на огромного великана, похожего на скандинава и на его друга, высокого красавца-брюнета, которого он назвал бароном де-Турневилем, как не испугали они тех очаровательных, высоких девушек, что пришли вместе с этими молодыми людьми в ночной клуб "Мономах" и веселились в нем столь радостно и беззаботно, что это вызывало удивление. Все они, под грохот автоматных очередей, заметались по танцевальному залу и делали это вроде бы совершенно бессмысленно.
Однако, если кому-либо в голову пришлось спокойно понаблюдать за ними, то он смог бы увидеть, что всякий раз, когда бандиты открывали огонь, они принимали на себя все пули, словно им не были страшны выстрелы автоматов. Впрочем, как раз так оно и было, ведь спутники Олега Кораблева были заговорены от куда более серьезного оружия, чем какие-то бандитские автоматы. В результате пулями оказались иссечены стены и декорации, разбиты несколько прожекторов, но никто из посетителей не был даже ранен.
Когда бандиты расстреляли все патроны, все они оказались в кольце. Сэр Харальд Светлый и его друг, барон де-Турневиль, которые были от бандитов в нескольких метрах, уже собрались было вступить в рукопашную схватку, как их опередил молодой, худощавый, но крепкий парень, до этого спокойно лежащий на полу и внимательно наблюдавший за суетливыми и беспорядочными действиями налетчиков. Легко и пружинисто он вскочил на ноги и молниеносно бросился на ближайшего к нему бандита, нанося ему сокрушительный удар ногой в челюсть. Собственно, на этом активные действия бандитов закончились и им пришлось испытать не только всю горечь поражения, но и отведать крепких тумаков, посыпавшихся на них, буквально со всех сторон.
Неизвестно, чем бы для них все закончилось, если бы не подоспевший наряд милиции, а затем не приезд целого подразделения рубоповцев. Однако, по какой-то странной прихоти милицейского начальства, вместо того, чтобы разобравшись с инцидентом на месте, тут же отпустить посетителей ночного клуба, рубоповцы замели их всех вместе с бандитами. Молодых людей уже и так до полусмерти напуганных выстрелами, вновь начали стращать. Их грубо поставили к стене и начали обыскивать, пока другие крепкие лбы, одетые в камуфляж и бронежилеты, выволакивали бандитов, уже закованных в наручники секьюрити клуба. При этом с молодежью не церемонились и в случае малейшего неповиновения в ход шли резиновые дубинки. Харальд, становясь к стене, негромко поинтересовался у красивого брюнета, которого он назвал бароном:
— Роже, тебе не кажется, что эти грубые и наглые солдафоны облаченные в свои дурацкие каски и бронежилеты, ничуть не меньше заслуживают хорошей взбучки, чем те глупые и спесивые бандиты, которые хотели ограбить этих милых и веселых молодых людей?
Не успел Роже ответить ему, как здоровенный рубоповец моментально нанес Харальду жестокий удар резиновой дубинкой по почкам, сопровождаемый грубой руганью:
— …! Заткнись, козел! Ставь шире ноги и не гавкай!
Тот парень, который после автоматной стрельбы первым бросился на бандитов, стоя у стены с широко раздвинутыми ногами, тихо шепнул Харальду:
— Послушай, мужик, стой тихо и не дергайся, а не то загремишь в обезьянник на тридцать дней. Ничего, они малость поиграют с нами и успокоятся. Потерпи немного.
Однако Харальд не успокоился. Наоборот, он повернул голову и глядя на здоровенного амбала в черной, вязаной маске, громко сказал ему:
— Милейший, я предсказываю тебе, что уже сегодня к вечеру ты будешь горько раскаиваться в своей наглости, грубости и свинстве, которые ты проявляешь по отношению к нам. Клянусь Иисусом, ты очень горько пожалеешь об этом!
В ответ на Харальда обрушился град ударов, но он даже не шелохнулся, а его друг Роже сказал:
— Да, мой друг, эти ублюдки, хотя они и служат закону в этом городе, ничем не лучше бандитов. Их действия были мне хотя бы понятны, но я не нахожу объяснения поступкам этих людей, которые беспричинно издеваются над безоружными молодыми людьми, подобно тем негодяям, которые во время штурма Константинополя, вместо того, чтобы идти на приступ, грабили и убивали беззащитных поселян.
На барона де-Турневиля так же обрушился град ударов и он уже был готов взорваться, как вдруг раздался громкий окрик:
— Сержант, хватит заниматься херней, иди сюда, ты мне нужен! Потом будем разбираться с этими мудаками.
Парень, стоявший рядом с Харальдом, все так же шепотом сказал обоим друзьям:
— Все ребята, теперь вы точно влипли. Если у вас не хватит денег на хорошего адвоката, то менты повесят на вас всех собак и загремите вы по этапу.
Харальд, которого очень интересовал дальней ход событий, негромко поинтересовался у шустрого парня:
— Друг мой, мы впервые в этом городе и не знаем местных порядков. Скажи мне, что будут делать дальше эти нерадивые слуги закона и к чему нам готовиться?
Парень, лихо вырубивший бандита-чеченца, искоса глядя на Харальда, тихонько сказал:
— Нет, ребята, вы точно с Луны свалились. Да, то же, что и в любом другом городе. Отвезут нас в отделение милиции и все запротоколируют. Нам-то, простым зрителям, ничего не будет, мы прокатим как свидетели, а вот вам, похоже, придется отдуваться вместе с этими придурками, которые устроили налет. Вас обыщут, отберут деньги и драгоценности, а потом засунут в обезьянник, уж это как пить дать. Слушай, парень, запомни номер моего мобильника…
Молодой парень быстро продиктовал Харальду длинный номер. Тот кивнул ему в ответ головой и, предупреждая друзей, крикнул на одном из диалектов древнешумерского языка:
— Ребята, нас сначала обыщут, а затем бросят в застенок, поэтому быстро наложите магические чары на все свое барахло и особенно на Кольца Творения. И чтобы никакой магии, иначе мы только осложним задачу Защитника Александра.
Рубоповцы, которых в первую очередь интересовала кислотная молодежь, так и не смогли ни у кого найти ни наркотиков, ни оружия, хотя на полу валялось некоторое количество пакетиков, спичечных коробков, таблеток и даже несколько ножей. Они принялись шмонать более приличную публику, но ни денег, ни драгоценностей пока что ни у кого не отбирали. Быстро покончив с этим, рубоповцы стали выгонять публику из зала и заталкивать всех в автобусы, которые уже успели подогнать к ночному клубу.
Через полчаса, к шести двадцати утра, все было закончено и милицейский полковник принялся бодрым голосом докладывать начальству по чьему-то сотовому телефону, что им проведена сложная и опасная операция, предотвратившая очередную бандитскую разборку. В это же время метель, отбесившись, выбросила на город свои последние запасы снега, внезапно утихла и, в предрассветных сумерках, с одной из подмосковных баз ОМОНа, на очередную милицейскую операцию, отправились в путь два неприметных, помятых пазика, в которых седели в полной экипировке сосредоточенные бойцы, три уазика и джип "Форд-Бронко". В джипе сидел, улыбающийся и довольный майор Федорчук, у которого уже все было просчитано наперед и крепко схвачено.
Под утро на Михалыча навалились какие-то жуткие кошмары. Майор-десантник, с которым он разговаривал вчера утром, с мольбой протягивал к нему свои окровавленные руки и что-то пытался сказать ему. Глаза его были полны ужаса и слез, но самым страшным было то, что Михалыч все никак не мог разобрать, что именно он ему говорит. Он прекрасно понимал что спит, как понимал и то, что майору Сереге и его жене грозит смертельная опасность, но в то же время никак не мог проснуться. Сон крепко сковал его своими мягкими, теплыми, но непреодолимыми оковами, приглушившими все звуки и властно увлекал его прочь от окровавленного майора-десантника, для которого случайная встреча с Михалычем оказалась столь роковым событием.
В пять часов десять минут утра семеро плечистых, крепко накачанных молодых людей с короткими стрижками, бандитов из Смоленска, приехавших в Москву по своим бандитским делам, которых секьюрити не пустили в ночной клуб "Мономах", бесцельно покружив по улицам, заметенным снегом, вдруг помчались обратно к клубу. Правда, всего за полчаса до этого, лихо преодолевая снежные заносы, они столкнулись друг с другом на скользкой дороге и слегка помяли свои новенькие, шикарные "Мерседесы". В итоге они сочли, что всему виною было вовсе не спиртное, которым они загрузились весьма изрядно, и даже не их лихачество в метель, а негостеприимность ночного клуба. Ведь если бы они сейчас оттягивались в клубе, оба мерина были теперь бы целыми и невредимыми.
Поэтому, нисколько не сомневаясь в своей правоте, они решили возместить свой ущерб бандитским налетом на ночной клуб и вооруженным грабежом. Эта интернациональная банда, состоящая из трех чеченцев, одного украинца, одного молдованина и двух русских, быстро достала автоматы из багажников и решительно двинулась к входу в ночной клуб, который только что покинул милицейский патруль. Как раз именно в это время клуб собирались покинуть спутники Олега Кораблева, которым так понравилось в нем, что они пробыли в клубе несколько дольше намеченного времени.
Первыми, смеясь, направились к выходу сэр Харальд Светлый и его подруга, синеволосая русалочка Олеся. Но не успели они дойти до дверей большого кинозала, превращенного в танцевальный зал с красивыми декорациями в псевдорусском стиле, как в это помещение ворвались семеро вооруженных бандитов. Охрана на входе, вооруженная электрошоковыми дубинками и газовыми пистолетами, не смогла этому никак воспрепятствовать. Выпустив потолок длинную очередь, один из них весело заорал:
— Всем стоять, суки! Это налет, так что приготовьте деньги, козлы драные, если не хотите получить пулю в живот.
Сэр Харальд Светлый, мгновенно оценив ситуацию, двинулся прямо на бандитов, которые уже намеревались частой цепью пройтись по залу, чтобы собрать свой урожай, и стал громко отдавать команды, перекрыв своим могучим ревом музыку и истошный женский визг:
— На пол! Все ложитесь на пол! Ко мне, мой мальчик, ко мне доблестный рыцарь Роже де-Турневиль! Князь Добромир, заходи с Ослябей с левого фланга! Ротмистр, Мишель, отрежьте им путь к отступлению! Бирич, быстро заходи с братьями справа. Вперед, друзья мои, вперед во имя Иисуса Христа! Зададим трепку этим нечестивым тварям!
Те из посетителей ночного клуба, кто сразу не упал на пол, увидели, вслед за этим, весьма странную картину. Огромный, безоружный красавец-блондин, столкнувшийся с вооруженными бандитами чуть ли не нос к носу, вдруг, схватил свою миниатюрную, синеволосую подругу за талию и с силой метнул девушку в самого свирепого на вид бандита, стоявшего с краю. Эта импозантная красотка, которая удивляла публику, как своим совершенно невероятным внешним видом, так и своей энергией, долетев до здоровенного кавказца, с диким криком вцепилась в него, не обращая внимания на автоматную очередь, которую он выпустил в неё.
Пули угодили в пакет прожекторов, раздались громкие хлопки, вниз посыпались искры и осколки битого стекла. Бандиты, поначалу опешившие от столь неожиданного отпора, тут же открыли беспорядочную стрельбу. Молодежь, собравшаяся в ночном клубе, бросилась на пол, но стрельба не остановила четверку русоволосых, коренастых и мощных парней в черных смокингах и их друга, тоже русоволосого, но более высокорослого парня. Не испугали выстрелы и огромного черноволосого байкера и его друга, стройного, красивого атлета, одетого в элегантный белый костюм, которые сидели с двумя жеманными девицами, чьи волосы были выкрашены в яркие цвета, на втором этаже за столиком. Они тут же спрыгнули вниз и тоже бросились к бандитам.
Выстрелы не произвели никакого впечатления на огромного великана, похожего на скандинава и на его друга, высокого красавца-брюнета, которого он назвал бароном де-Турневилем, как не испугали они тех очаровательных, высоких девушек, что пришли вместе с этими молодыми людьми в ночной клуб "Мономах" и веселились в нем столь радостно и беззаботно, что это вызывало удивление. Все они, под грохот автоматных очередей, заметались по танцевальному залу и делали это вроде бы совершенно бессмысленно.
Однако, если кому-либо в голову пришлось спокойно понаблюдать за ними, то он смог бы увидеть, что всякий раз, когда бандиты открывали огонь, они принимали на себя все пули, словно им не были страшны выстрелы автоматов. Впрочем, как раз так оно и было, ведь спутники Олега Кораблева были заговорены от куда более серьезного оружия, чем какие-то бандитские автоматы. В результате пулями оказались иссечены стены и декорации, разбиты несколько прожекторов, но никто из посетителей не был даже ранен.
Когда бандиты расстреляли все патроны, все они оказались в кольце. Сэр Харальд Светлый и его друг, барон де-Турневиль, которые были от бандитов в нескольких метрах, уже собрались было вступить в рукопашную схватку, как их опередил молодой, худощавый, но крепкий парень, до этого спокойно лежащий на полу и внимательно наблюдавший за суетливыми и беспорядочными действиями налетчиков. Легко и пружинисто он вскочил на ноги и молниеносно бросился на ближайшего к нему бандита, нанося ему сокрушительный удар ногой в челюсть. Собственно, на этом активные действия бандитов закончились и им пришлось испытать не только всю горечь поражения, но и отведать крепких тумаков, посыпавшихся на них, буквально со всех сторон.
Неизвестно, чем бы для них все закончилось, если бы не подоспевший наряд милиции, а затем не приезд целого подразделения рубоповцев. Однако, по какой-то странной прихоти милицейского начальства, вместо того, чтобы разобравшись с инцидентом на месте, тут же отпустить посетителей ночного клуба, рубоповцы замели их всех вместе с бандитами. Молодых людей уже и так до полусмерти напуганных выстрелами, вновь начали стращать. Их грубо поставили к стене и начали обыскивать, пока другие крепкие лбы, одетые в камуфляж и бронежилеты, выволакивали бандитов, уже закованных в наручники секьюрити клуба. При этом с молодежью не церемонились и в случае малейшего неповиновения в ход шли резиновые дубинки. Харальд, становясь к стене, негромко поинтересовался у красивого брюнета, которого он назвал бароном:
— Роже, тебе не кажется, что эти грубые и наглые солдафоны облаченные в свои дурацкие каски и бронежилеты, ничуть не меньше заслуживают хорошей взбучки, чем те глупые и спесивые бандиты, которые хотели ограбить этих милых и веселых молодых людей?
Не успел Роже ответить ему, как здоровенный рубоповец моментально нанес Харальду жестокий удар резиновой дубинкой по почкам, сопровождаемый грубой руганью:
— …! Заткнись, козел! Ставь шире ноги и не гавкай!
Тот парень, который после автоматной стрельбы первым бросился на бандитов, стоя у стены с широко раздвинутыми ногами, тихо шепнул Харальду:
— Послушай, мужик, стой тихо и не дергайся, а не то загремишь в обезьянник на тридцать дней. Ничего, они малость поиграют с нами и успокоятся. Потерпи немного.
Однако Харальд не успокоился. Наоборот, он повернул голову и глядя на здоровенного амбала в черной, вязаной маске, громко сказал ему:
— Милейший, я предсказываю тебе, что уже сегодня к вечеру ты будешь горько раскаиваться в своей наглости, грубости и свинстве, которые ты проявляешь по отношению к нам. Клянусь Иисусом, ты очень горько пожалеешь об этом!
В ответ на Харальда обрушился град ударов, но он даже не шелохнулся, а его друг Роже сказал:
— Да, мой друг, эти ублюдки, хотя они и служат закону в этом городе, ничем не лучше бандитов. Их действия были мне хотя бы понятны, но я не нахожу объяснения поступкам этих людей, которые беспричинно издеваются над безоружными молодыми людьми, подобно тем негодяям, которые во время штурма Константинополя, вместо того, чтобы идти на приступ, грабили и убивали беззащитных поселян.
На барона де-Турневиля так же обрушился град ударов и он уже был готов взорваться, как вдруг раздался громкий окрик:
— Сержант, хватит заниматься херней, иди сюда, ты мне нужен! Потом будем разбираться с этими мудаками.
Парень, стоявший рядом с Харальдом, все так же шепотом сказал обоим друзьям:
— Все ребята, теперь вы точно влипли. Если у вас не хватит денег на хорошего адвоката, то менты повесят на вас всех собак и загремите вы по этапу.
Харальд, которого очень интересовал дальней ход событий, негромко поинтересовался у шустрого парня:
— Друг мой, мы впервые в этом городе и не знаем местных порядков. Скажи мне, что будут делать дальше эти нерадивые слуги закона и к чему нам готовиться?
Парень, лихо вырубивший бандита-чеченца, искоса глядя на Харальда, тихонько сказал:
— Нет, ребята, вы точно с Луны свалились. Да, то же, что и в любом другом городе. Отвезут нас в отделение милиции и все запротоколируют. Нам-то, простым зрителям, ничего не будет, мы прокатим как свидетели, а вот вам, похоже, придется отдуваться вместе с этими придурками, которые устроили налет. Вас обыщут, отберут деньги и драгоценности, а потом засунут в обезьянник, уж это как пить дать. Слушай, парень, запомни номер моего мобильника…
Молодой парень быстро продиктовал Харальду длинный номер. Тот кивнул ему в ответ головой и, предупреждая друзей, крикнул на одном из диалектов древнешумерского языка:
— Ребята, нас сначала обыщут, а затем бросят в застенок, поэтому быстро наложите магические чары на все свое барахло и особенно на Кольца Творения. И чтобы никакой магии, иначе мы только осложним задачу Защитника Александра.
Рубоповцы, которых в первую очередь интересовала кислотная молодежь, так и не смогли ни у кого найти ни наркотиков, ни оружия, хотя на полу валялось некоторое количество пакетиков, спичечных коробков, таблеток и даже несколько ножей. Они принялись шмонать более приличную публику, но ни денег, ни драгоценностей пока что ни у кого не отбирали. Быстро покончив с этим, рубоповцы стали выгонять публику из зала и заталкивать всех в автобусы, которые уже успели подогнать к ночному клубу.
Через полчаса, к шести двадцати утра, все было закончено и милицейский полковник принялся бодрым голосом докладывать начальству по чьему-то сотовому телефону, что им проведена сложная и опасная операция, предотвратившая очередную бандитскую разборку. В это же время метель, отбесившись, выбросила на город свои последние запасы снега, внезапно утихла и, в предрассветных сумерках, с одной из подмосковных баз ОМОНа, на очередную милицейскую операцию, отправились в путь два неприметных, помятых пазика, в которых седели в полной экипировке сосредоточенные бойцы, три уазика и джип "Форд-Бронко". В джипе сидел, улыбающийся и довольный майор Федорчук, у которого уже все было просчитано наперед и крепко схвачено.