Глава 10. Град обречённых.
Клонившееся к закату солнце бросало яркие блики на воды Фии, омывающие западные бастионы Железного холма. Защитники с горечью наблюдали, как в долину отряд за отрядом втекают войска врага. Из пяти дорог, связывающих Железный холм с внешним миром, три были перегорожены аванпостами гоблинов, по двум другим двигались вражеские армии. Многочисленность обозов и величина армии явно указывали: гоблины пришли не с простым набегом.
Их передовые отряды выплеснулись в долину два дня назад. Весь вечер и всю ночь они полноводным потоком шли с севера. Вдоль берега реки, словно грибы после дождя, выросли грубые серые палатки. С гоблинами был огромное количество обозов. Маленькие лохматые пони тащили на себе огромные вязанки хвороста, палатки, строительный материал для лестниц и части сложных осадных машин. Участь самих лошадок была незавидна, гоблины крайне рационально подходили к вопросам снабжения: зачем тащить с собой еду? Пусть еда сама тащит себя и поклажу.
Остатки надежды покидали защитников. Прошедшим вечером с западного тракта выплеснулась новая армия врагов. Все знали: именно туда ушёл Железный легион. Теперь стало понятно странное молчание западных провинций.
Судный день подгорного народа.
Последняя надежда - эльфийская армия, но продержится ли город до подхода "союзников"? Придут ли они?
Железный холм дымил подобно раскалённому вулкану. В многочисленных подгорных кузницах день и ночь не смолкал перезвон кузнечных молотов. Все запасы стали превращались в наконечники арбалетных болтов, лезвия секир и метательных топоров. Безбородые юнцы и седые старики, получив доспехи и оружие, занимали места на крепостных стенах. За два дня удалось собрать почти пятьдесят тысяч…
Всего пятьдесят тысяч…
Две трети войска взялись за оружие впервые за много лет или впервые в жизни.
Город готовился к осаде. На башни носили запасы стрел и камней для баллист и катапульт, из-за зубцов крепостных стен выглянули хищные носы тяжёлых арбалетов и бриколий (многозарядные стреломёты, использующие энергию упругой доски). В надвратных башнях суетились гномы, проверяя огромные установки для стрельбы "гномьим огнём".
Гоблины подобно муравьям суетились в долине, готовясь к штурму. Распределялось по отрядам захваченное в приграничных крепостях оружие и доспехи, вырастали огромные основы дальнобойных требушетов, готовились длинные осадные лестницы, точились короткие кривые мечи.
Первый собранный требушет послал защитникам города приветственный подарок в виде огромного каменного булыжника. Снаряд ударился о каменистую почву в двадцати ярдах перед стеной и раскололся.
Внимание стражников на западной надвратной башне привлекло неожиданное оживление гоблинов на западном тракте. Из-за гребня небольшого холма, скрывающего вход в соседнюю долину, показался летящий во весь опор всадник. Большой отряд гоблинов устремился ему наперерез, однако даже неискушённому наблюдателю было ясно, что они не успеют. Всадник припустил коня в сторону каменного моста, перекинутого через небольшую, но бурную горную речку.
– Открыть ворота! - распорядился начальник стражи. - Арбалетчикам приготовиться!
Стрелки рассыпались по стенам, со скрежетом заработал механизм отпирания ворот, створки вздрогнули и медленно открылись, поднялась тяжёлая кованая решетка. Напротив открытых ворот выстроили стену щитов стражники.
Взмыленный скакун, выбивая копытами искры, пролетел мост и влетел за ворота. Решётка мгновенно упала вниз, створки стали медленно закрываться. Наиболее шустрые преследователи влетели на мост и устремились к сходящимся створкам. Их встретили арбалетные болты стражи. Потеряв десяток убитыми, гоблины отступили.
Всадник пустил хрипящего жеребца по кругу, постепенно замедляя ход и переходя на шаг. Подождав, пока жеребец отойдёт от скачки, всадник, а точнее - всадники, покинули седло. Один из них, коренастый и широкоплечий, с длинной белой бородой, был хорошо знаком начальнику стражи. Второй оказался молодым полукровкой: зеленоватый оттенок кожи указывал на наличие оркской крови. Он был одет в дорогую, но изрядно потрепанную одежду и тёплый чёрный плащ. У его бедра был пристёгнут короткий меч в искусных украшенных серебром ножнах, за спиной виднелся небольшой круглый щит.
В звенящей тишине прозвучал голос Бальдора:
– Добро пожаловать в Железный холм, принц Леклис.
Остановившись около больших, богато украшенных золотом дверей, Бальдор повернулся ко мне:
– Подождите меня здесь, Ваше высочество.
Стражники, в доспехах сделавших честь и королю, открыли тяжёлые створки, пропуская гнома в зал совета.
Размеренным шагом прогуливаюсь вдоль стены и с любопытством разглядываю мозаичные фрески. На них изображены сцены из наиболее значимых битв в истории подгорного народа. Фрески были искусно выполнены, но не отличались оригинальностью. Почти на всех преисполненные храбрости и величия гномы давали по башке своим врагам, менялись только враги и их количество. Тут гномы врубаются в запаниковавший кулак орков, там безжалостно гонят эльфов или гоблинов. Судя по этим картинкам, история гномов состояла из одних побед. Впрочем, было бы странно увидеть на этих стенах картину Пилостской бойни или Веленского мятежа. Гобелены, изображающие эти поражения, гномов висели в тронном зале Восточного королевства.
Прогулявшись вдоль стен, я остановился у последней мозаики. На фоне восходящего солнца стояли гном, эльф, орк и человек.
"Навеки вместе", - гласила изящная, выложенная горным хрусталём надпись. Проведя рукой по холодным камням, грустно усмехаюсь:
– Навеки вместе…
За те тысячелетия, что существовала Рассветная империя, мир между расами был скорее исключением, чем правилом. Пожалуй, только для последнего столетия, написанное утверждение было верно.
Было…
Двери вторично открылись, я прошел в зал старейшин. Вышедший гном-стражник провозгласил:
– Совет ждёт вас, Ваше высочество.
Критично оглядев свой помятый вид, следую в палаты старейшин Железного холма. Переступив порог святая святых подгорного народа, замираю в восхищении.
От открывшегося зрелища захватывает дух. Я оказался в огромной пещере, под высоким сводом которой сияло искусственное солнце - светящийся кристалл просто немыслимых размеров - Сердце горы. На противоположной от входа стене пещеры вились разноцветные переплетения драгоценных рудных жил. Зелёные, красные, синие изломы образовывали рисунок огромного молота и наковальни.
Прохожу к небольшому возвышению и останавливаюсь перед десятью расположенными полукругом тронами. Совет старейшин состоял из глав десяти гномьих кланов, общим голосованием они выбирали одного из старейшин королём.
– Принц Леклис Эльфиниил из Восточного королевства, - представил меня стоящий неподалёку Бальдор.
Пройдя вперёд, встав в центр полукруга и отвесив учтивый поклон, внимательно разглядываю правителей гномов. Старейшины обычно ассоциируется со старыми, дряхлыми гномами с длинными, до пола, и седыми как лунь бородами. На самом деле, старейшиной назывался правитель гномьего клана, стариком он был далеко не всегда. Так что открывшаяся картина меня не удивила: под определение старика попадал лишь один из старейшин, остальные, по меркам гномов, были молоды, двумя старейшинами оказались женщины.
Почему-то многие считают, что гномихи мало отличаются от гномов - низкорослы, бородаты и широкоплечи. Подобные утверждения исходили от тех, кто ни разу в жизни не видел женщин гномов. Гномихи действительно не отличались высоким ростом, как и всё подгорное племя, но у них не было бороды. Сложение не отличалось хрупкостью, но я бы назвал его, скорее, пышным.
Один из старейшин, чем-то напоминающий Бальдора, обратился ко мне:
– От лица подгорного народа приветствуем вас, принц Леклис. Вы пришли в смутное время, но мы готовы вас выслушать. Вы можете пролить хоть луч правды, на тьму лжи, окутавшую поход на драконов.
– Почему произошёл мятеж? - задала прямой вопрос одна из старейшин.
Под присмотром десяти пар внимательных глаз я начал свой рассказ:
– Не было мятежа. Весь поход был огромной, хорошо спланированной ловушкой.
По возможности кратко я описал обстоятельства похода и битву, появление драконов, предательство эльфов. Никто меня не перебивал, старейшины задумчиво внимали рассказу единственного очевидца. Когда я закончил историю, в комнате повисла гнетущая тишина.
– Драконы договорились с эльфами и уничтожили союзные армии, - крутя в руках шлем, пробормотал один из старейшин. Похоже, он пришёл на совет прямо с крепостных стен. - Расскажи мне эту историю кто-то другой, я бы не поверил.
Другой старейшина гномов горестно вздохнул:
– А если эльфы договорились и с гоблинами? Тогда наш народ обречён.
– Но зачем эльфам это понадобилось? - вмешалась в разговор одна из женщин.
Повисло задумчивое молчание.
– Вы принесли тяжёлые вести, принц, - обратился ко мне старый гном. - Нам надо их обсудить. Вы можете отдохнуть и покинуть город через подземный туннель.
– Я отдохну и займу место на стенах, - поклонился я. - Между нашими королевствами договор о помощи. Пусть со мной нет армии, но на стенах я могу принести пользу.
Похоже, своим заявлением я их удивил:
– Мы с благодарностью примем вашу помощь, - бросая на меня благодарный взгляд, очнулся затянутый в кольчугу гном. - Бальдор проводит вас в комнаты для гостей и подберёт доспехи.
Поклонившись в очередной раз, покидаю зал совета.
ЗАЧЕМ ТЫ ОСТАЛСЯ? - думал я, наслаждаясь краткими минутами покоя.
Гоблинов надо остановить здесь! Если их не остановить у Железного холма, они саранчой расползутся по землям империи. Сколько крови прольётся, прежде чем их остановят?
КАКОЕ ТЕБЕ ДЕЛО ДО ЭЛЬФИЙСКОЙ И ГНОМЬЕЙ КРОВИ?
Лекс! Ты прекрасно понимаешь, что гоблины доберутся и до Восточного королевства. Сможешь ли ты остановить их там без союзников?
ОСТАНЕШЬСЯ ИЛИ УЙДЁШЬ - ЧТО ИЗМЕНИТ НА СТЕНАХ ОДИН МЕЧ?
С этими невесёлыми мыслями я покинул бассейн и прошел в отведённую мне комнату. На огромной двуспальной кровати была разложена чистая одежда, надев её, я, по привычке, застегнул на предплечье браслет Эйвилин.
В дверь моих апартаментов постучали.
– Входите, - проговорил я, справедливо предполагая, что это Бальдор.
Белобород пришел не один: зло сопя, за ним вошли два гнома, несущие с собой большой сундук. Сам Белобород нёс в руках мой почищенный плащ, в который был завёрнут какой-то длинный предмет. Положив его на кровать, Бальдор обратился ко мне:
– Я подобрал вам доспехи, принц, как вы и просили.
Один из гномов открыл сундук, и я извлек из него великолепный хауберг, сделанный из странного чёрного металла. В ровном свете светящихся кристаллов по кольцам кольчуги играли радужные блики.
– Откуда такое чудо? - завороженно спросил я гнома. - Ограбил главную сокровищницу?
– Вы почти угадали, принц, - усмехнулся Бальдор. - Кольчуга лежала в сокровищнице моего клана. Отец просил передать её вам.
– Отец?
– Вы его видели в палате старейшин. Эта кольчуга сделана из недавно полученного нами сплава, он в два раза прочнее стали и гораздо легче.
Надев на себя поддоспешник, я натянул кольчужные штаны и хауберг. Плечи охватила приятная тяжесть. Затянув на себе широкий кожаный пояс чёрного цвета, я вопросительно перевёл взгляд на лежащий на кровати плащ. Бальдор сделал приглашающий жест:
– Этот дар лично от меня.
Аккуратно разворачиваю ткань плаща: на моих руках, словно новорождённый ребёнок, покоится прекрасный меч, в искусных, украшенных гравировкой ножнах. Гарда - в виде изогнутого несколько раз драконьего хвоста, навершие выполнено в виде трех голов, смотрящих в разные стороны - коза, лев и дракон. Я перевёл взгляд на Бальдора, он кивнул головой:
– Этот меч мой клан готовил в подарок вашему дяде, её зовут Химера.
– Её? - я изумленно вскинул бровь.
– Так говорим мы, гномы. Секиры и мечи - она, механизмы и горы - он.
Мои пальцы ласкающее обхватили рукоять, из ножен подобно змее поползло изящное чёрное лезвие.
Отличный баланс!
Делаю легкий взмах сверху вниз - клинок молнией устремляется к полу: не подчиняясь моим рукам, он сам ускоряет своё движение. Приходится напрячь руки, гася его инерцию.
– Он что, зачарован? - бросаю на Бальдора удивлённый взгляд.
Гном продолжает усмехаться в бороду:
– Нет, Ваше высочество. Вы знакомы со "слезами дракона"?
– Слеза дракона… Слеза дракона… Кажется, именно так вы называете ядовитый жидкий металл, - покопавшись в памяти, выдаю я.
– Вы совершенно правы! - уважительно кивает гном. - В лезвии меча есть пустота со "слезой дракона" внутри. Когда меч держишь лезвием вверх, центр тяжести смещен к рукояти: оружие становится более вертким, им легче двигать, управлять, защищаться. Когда вы совершаете удар, капля металла смещает центр тяжести к острию, делая удар более сильным.
Полюбовавшись её совершенной формой, возвращаю меч в ножны и пристёгиваю их к поясу. Накидываю на плечи плащ, один из гномов, выглянув за двери моей комнаты, приносит треугольный щит с пахнущим свежей краской гербом - вздыбленной химерой.
– Пойдёмте, Чёрный принц, на северной стене вас ждёт ваш отряд.
Обстрел продолжался в течение двух часов, стены покрылись рядами трещин, но устояли. Волна гоблинов с лестницами и веревками, вопя и воя, пошла на приступ. Первыми их встретили камни башенных баллист и болты тяжёлых настенных арбалетов.
Я стоял за одним из зубцов широкой северной стены, в пятидесяти ярдах от огромных башен надвратных ворот. На вершинах башен по наступающим гоблинам работали баллисты. Бальдор подыскал мне неплохой арбалет. Не короткий, которым гномы любят вооружать свою пехоту, а более массивный вариант, предназначенный для гарнизонов крепостей.
В зависимости от способа взведения тетивы, арбалеты делятся на три основных типа. У наиболее простого тетиву натягивали с помощью приставного железного рычага, называвшегося "козья нога" (иногда называется крючком). У более мощного арбалета тетиву натягивали зубчатым механизмом. А самым грозным и дальнобойным был арбалет, снабжённый воротом - блочным устройством с двумя рукоятками. Типичный спусковой механизм состоит из спускового рычага, ореха (шайба с зацепом для тетивы) и фиксирующей пружины. Более короткое плечо спускового рычага упиралось в выступ ореха, пружина давила на длинное плечо и удерживала механизм во взведённом положении.
– Приготовиться! - скомандовал я, наводя на несущийся вал арбалет.
По стене прошел крик сотников, продублировавших мою команду. Гномы вскинули арбалеты.
Гоблины были на расстоянии восьмидесяти ярдов.
– Стрельба по готовности! - скомандовал я и нажал спусковой рычаг. Короткое плечо вышло из зацепления с орехом, который, в свою очередь, под действием тетивы прокрутился вокруг оси и освободил её из зацепа.
Плечо тряхнуло, арбалетный болт сверкающей молнией ушёл в накатывающий вал. Ему вслед понеслись сотни его стальных собратьев. С восьмидесяти ярдов арбалетный болт могла остановить не каждая кольчуга. С пятидесяти не спасал и полный доспех. Большинство гоблинов не носило доспехов. Со свистом рассекая воздух, болты прошивали низкие худые тела насквозь, гоблины падали. Но остальные неудержимой приливной волной стремились к стенам.
Укладываю арбалетный болт в направляющий пазл. "Козьей ногой" цепляю тетиву, ногой упираюсь в стремя на конце ложи, за луком и, откидывая корпус назад, взвожу арбалет в боевое положение. От случайных выстрелов избавляет предохранитель, а специальная защёлка не позволяет болту выпадать. Иногда можно услышать, что арбалет требует от стрелка меньшей физической силы, чем лук. Это чушь: крючные и рычажные арбалеты взводятся очень тяжело.
Навожусь на цель и нажимаю спусковой рычаг. Я - плохой стрелок, лук и арбалет не давались мне с детства, но тут трудно промахнуться. Гоблины всё ближе, с их стороны уже полетели лёгкие стрелы из простых коротких луков.
Справа от меня заработал механический камнемёт - эта машина могла вести непрерывную стрельбу небольшими каменными ядрами, подающимися из небольшого желоба, расположенного над направляющим ложем. Цепная передача, приводившаяся в действие вращением заводного ворота, одновременно взводила камнемёт, натягивая тетиву, подавала в ложе ядро из желоба и, на очередном обороте, спускала тетиву. Пара гномов хлопотала над механизмом, заводя камнемёт и пополняя запас камней.
А вал нападающих все катился вперед, захлестывая раненых и убитых.
Всё-таки зря гномы пренебрегают лучниками, так как при своих достоинствах, мощности и точности, арбалеты обладали существенным недостатком: малой скоростью стрельбы. Скорострельность лёгкого рычажного арбалета не превышала четырёх выстрелов в минуту. Тяжёлый арбалет, даже будучи снабженный воротом, редко выпускал больше двух болтов. Особняком стояли магазинные арбалеты. Болты с утопленным оперением в количестве восьми - десяти штук располагались в верхнем магазине и скатывались в жёлоб под собственным весом. Скорострельность с прицеливанием достигала восьми выстрелов в минуту. Но из-за слабой мощности они не пользовались у гномов популярностью.
Между тем гоблины уже достигли стен.
Из бойницы одной из надвратных башен выплеснулся фонтан огня, заработала установка с "гномьим огнём". Крики сгорающих гоблинов потонули в хаосе битвы.
На стену взлетели стальные крючья, потянулись длинные лестницы. Один из гномов залез меж зубцов стены, стараясь сбить приставленную лестницу. В него тут же впился десяток арбалетных болтов, пошатнувшись, он сорвался в море кипящих яростью гоблинов.
Часть гномов, бросив заряжать арбалеты, взялась за секиры.
– Сбивайте крючья! - проорал Бальдор, обухом топора выбивая впившийся в камень крюк. Роняя искры, крюк скользнул по зубцу и сорвался со стены.
На стену уже лезли самые храбрые или самые глупые гоблины. По периметру стены закипели яростные схватки. Большинство гоблинов не имели лат и были одеты в грубые кожаные куртки, щиты были довольно редки. Из оружия преобладали короткие кривые мечи и грубые булавы, у некоторых виднелись гномьи топоры. Гоблины испускали почти звериные клики - слова были непонятны, но ненависть чувствовалась в каждом звуке.
Отбросив арбалет, обнажаю Химеру и срубаю высунувшуюся из-за зубцов голову гоблина, на его месте появляются сразу двое. Громко заорав, привлекаю их внимание к себе. Гоблины спрыгивают на стену и разворачиваются в мою сторону, не обратив внимание на здорового гнома с непокрытой головой за своей спиной.
На это я и рассчитывал.
Взмах тяжёлого двуручного топора сделал из одного гоблина двух. Его товарищ, обернувшись к новой опасности, обнаружил, что мой меч помог его голове отделиться от тела.
Схватка кипит уже по всей длине стены, у входов в башни гномы построили стену щитов и начинают медленно теснить гоблинов дальше от входа. Часть гномов длинными рогатинами пытаются сбить лестницы, другие защищают их от нападающих гоблинов. Пробежав по стене несколько ярдов, щитом сбрасываю во внутренний двор зазевавшегося гоблина и присоединяюсь к одному из таких отрядов. За мной неотступно следует незнакомый гном с двуручным топором.
Начинаем очищать стену от нападающих. Какое-то время спустя вал гоблинов сокращается. С удивлением оглядываю обстановку.
Всё крючья и часть лестниц были уже скинуты со стены. Оставшиеся лестницы были пусты. Укрывшиеся за зубьями арбалетчики лениво расстреливали суетящихся под стенами гоблинов. Им отвечали стрелки гоблинов, впрочем, без особого успеха. Часть гномов поджигали тряпочные фитили, торчащие из небольших глиняных кувшинов, и метали их в гоблинов. Короткая стрела разбила кувшин в руках у приготовившегося к броску гнома - его мгновенно охватило пламя. Горящим факелом он с криком сорвался со стены и разбился о камни внутреннего двора.
Сквозь хаос битвы прорезались хриплые звуки сигнальных рогов. Услышав их, гоблины стали откатываться назад. Арбалеты гномов защёлкали ещё яростней, стремясь собрать как можно больший кровавый урожай.
Сняв шлем и скинув на спину кольчужный капюшон, я тяжело привалился к стене и закрыл глаза. Тело тут же скрутила предательская усталость. Рядом со мной, прислонив к стене топор, тяжело дышал незнакомец.
– Кто ты? - утирая пот, спросил я.
– Янвир, - послышался совсем юный голос. - Клан Подземного огня.
Открыв глаза, внимательно осматриваю гнома. Для подгорного племени он был высок, но в хаосе битвы я мало обращал внимание на его лицо.
Совсем юное лицо.
Бороды ещё не было - подбородок и щёки покрывал едва пробивающийся светлый юношеский пушок.
Мальчишка, совсем ещё мальчишка. По гномьим законам он ещё не должен браться за оружие…
ЛЕКС!!! НА ВОЙНЕ НЕТ ЗАКОНОВ, ВОЙНА САМА ИХ ПИШЕТ, И ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ.
Ты славно сражался, Явир. Твой Клан будет гордиться тобой, - хлопаю по плечу гнома, произнося единственную известную мне гномью похвалу
ТЕБЕ ЭТА ПОХВАЛА НИЧЕГО НЕ СТОИТ, А МАЛЬЧИШКЕ БУДЕТ ПРИЯТНО.
Мысленно приказываю внутреннему голосу заткнуться.
– Благодарю, Чёрный принц, - голос гнома дрожит от волнения и усталости. - Сражаться рядом с вами - честь для меня!
Мои губы перекашивает ухмылка, больше похожая на болезненную гримасу.
ЧЕСТЬ. Всюду эта глупая ЧЕСТЬ.
Гномы деловито добивают раненых гоблинов и сбрасывают их со стены. Ко мне подходит Бальдор, его белая борода снова залита кровью.
– Это была ложная атака, - произносит он, вытирая лезвие своей секиры. - У башни я перехватил гонца. Гоблины знали о подземных проходах и попытались пробраться через них. К счастью, охрана их вовремя заметила. Они обороняли туннели, пока…
Голос гнома сорвался на хрип, зло сплюнув, Бальдор продолжил:
– …пока смотрители шлюзов, открыв русло подземной реки, не затопили нижние ярусы. Две сотни гномов… - Бальдор замолчал, нервно полируя лезвие секиры. - Завтра будет тяжёлый день.
– Сегодняшний день тоже не лёгкий, - проговорил я, глядя на лежащие тела.
– А вы верите, что мы сможем продержаться до прихода эльфов? - смущённо влез в разговор Явир.
– Конечно, верю! - не моргнув глазом, соврал я. - Иначе бы я тут не остался. Бальдор, ты веришь в приход эльфов?
– Всем сердцем! - усмехнулся в бороду гном.
Свист летящих камней прервал наш разговор.
Их передовые отряды выплеснулись в долину два дня назад. Весь вечер и всю ночь они полноводным потоком шли с севера. Вдоль берега реки, словно грибы после дождя, выросли грубые серые палатки. С гоблинами был огромное количество обозов. Маленькие лохматые пони тащили на себе огромные вязанки хвороста, палатки, строительный материал для лестниц и части сложных осадных машин. Участь самих лошадок была незавидна, гоблины крайне рационально подходили к вопросам снабжения: зачем тащить с собой еду? Пусть еда сама тащит себя и поклажу.
Остатки надежды покидали защитников. Прошедшим вечером с западного тракта выплеснулась новая армия врагов. Все знали: именно туда ушёл Железный легион. Теперь стало понятно странное молчание западных провинций.
Судный день подгорного народа.
Последняя надежда - эльфийская армия, но продержится ли город до подхода "союзников"? Придут ли они?
Железный холм дымил подобно раскалённому вулкану. В многочисленных подгорных кузницах день и ночь не смолкал перезвон кузнечных молотов. Все запасы стали превращались в наконечники арбалетных болтов, лезвия секир и метательных топоров. Безбородые юнцы и седые старики, получив доспехи и оружие, занимали места на крепостных стенах. За два дня удалось собрать почти пятьдесят тысяч…
Всего пятьдесят тысяч…
Две трети войска взялись за оружие впервые за много лет или впервые в жизни.
Город готовился к осаде. На башни носили запасы стрел и камней для баллист и катапульт, из-за зубцов крепостных стен выглянули хищные носы тяжёлых арбалетов и бриколий (многозарядные стреломёты, использующие энергию упругой доски). В надвратных башнях суетились гномы, проверяя огромные установки для стрельбы "гномьим огнём".
Гоблины подобно муравьям суетились в долине, готовясь к штурму. Распределялось по отрядам захваченное в приграничных крепостях оружие и доспехи, вырастали огромные основы дальнобойных требушетов, готовились длинные осадные лестницы, точились короткие кривые мечи.
Первый собранный требушет послал защитникам города приветственный подарок в виде огромного каменного булыжника. Снаряд ударился о каменистую почву в двадцати ярдах перед стеной и раскололся.
Внимание стражников на западной надвратной башне привлекло неожиданное оживление гоблинов на западном тракте. Из-за гребня небольшого холма, скрывающего вход в соседнюю долину, показался летящий во весь опор всадник. Большой отряд гоблинов устремился ему наперерез, однако даже неискушённому наблюдателю было ясно, что они не успеют. Всадник припустил коня в сторону каменного моста, перекинутого через небольшую, но бурную горную речку.
– Открыть ворота! - распорядился начальник стражи. - Арбалетчикам приготовиться!
Стрелки рассыпались по стенам, со скрежетом заработал механизм отпирания ворот, створки вздрогнули и медленно открылись, поднялась тяжёлая кованая решетка. Напротив открытых ворот выстроили стену щитов стражники.
Взмыленный скакун, выбивая копытами искры, пролетел мост и влетел за ворота. Решётка мгновенно упала вниз, створки стали медленно закрываться. Наиболее шустрые преследователи влетели на мост и устремились к сходящимся створкам. Их встретили арбалетные болты стражи. Потеряв десяток убитыми, гоблины отступили.
Всадник пустил хрипящего жеребца по кругу, постепенно замедляя ход и переходя на шаг. Подождав, пока жеребец отойдёт от скачки, всадник, а точнее - всадники, покинули седло. Один из них, коренастый и широкоплечий, с длинной белой бородой, был хорошо знаком начальнику стражи. Второй оказался молодым полукровкой: зеленоватый оттенок кожи указывал на наличие оркской крови. Он был одет в дорогую, но изрядно потрепанную одежду и тёплый чёрный плащ. У его бедра был пристёгнут короткий меч в искусных украшенных серебром ножнах, за спиной виднелся небольшой круглый щит.
В звенящей тишине прозвучал голос Бальдора:
– Добро пожаловать в Железный холм, принц Леклис.
* * *
Я шел за Бальдором по огромному искусственному туннелю. Светящиеся кристаллы под его высокими сводами давали ровный свет, по покрытым мрамором и малахитом стенам гуляли причудливые тени. Мы остановились в большой пещере, больше похожей на огромный пиршественный зал. Стены пещеры украшали изящные мозаичные фрески.Остановившись около больших, богато украшенных золотом дверей, Бальдор повернулся ко мне:
– Подождите меня здесь, Ваше высочество.
Стражники, в доспехах сделавших честь и королю, открыли тяжёлые створки, пропуская гнома в зал совета.
Размеренным шагом прогуливаюсь вдоль стены и с любопытством разглядываю мозаичные фрески. На них изображены сцены из наиболее значимых битв в истории подгорного народа. Фрески были искусно выполнены, но не отличались оригинальностью. Почти на всех преисполненные храбрости и величия гномы давали по башке своим врагам, менялись только враги и их количество. Тут гномы врубаются в запаниковавший кулак орков, там безжалостно гонят эльфов или гоблинов. Судя по этим картинкам, история гномов состояла из одних побед. Впрочем, было бы странно увидеть на этих стенах картину Пилостской бойни или Веленского мятежа. Гобелены, изображающие эти поражения, гномов висели в тронном зале Восточного королевства.
Прогулявшись вдоль стен, я остановился у последней мозаики. На фоне восходящего солнца стояли гном, эльф, орк и человек.
"Навеки вместе", - гласила изящная, выложенная горным хрусталём надпись. Проведя рукой по холодным камням, грустно усмехаюсь:
– Навеки вместе…
За те тысячелетия, что существовала Рассветная империя, мир между расами был скорее исключением, чем правилом. Пожалуй, только для последнего столетия, написанное утверждение было верно.
Было…
Двери вторично открылись, я прошел в зал старейшин. Вышедший гном-стражник провозгласил:
– Совет ждёт вас, Ваше высочество.
Критично оглядев свой помятый вид, следую в палаты старейшин Железного холма. Переступив порог святая святых подгорного народа, замираю в восхищении.
От открывшегося зрелища захватывает дух. Я оказался в огромной пещере, под высоким сводом которой сияло искусственное солнце - светящийся кристалл просто немыслимых размеров - Сердце горы. На противоположной от входа стене пещеры вились разноцветные переплетения драгоценных рудных жил. Зелёные, красные, синие изломы образовывали рисунок огромного молота и наковальни.
Прохожу к небольшому возвышению и останавливаюсь перед десятью расположенными полукругом тронами. Совет старейшин состоял из глав десяти гномьих кланов, общим голосованием они выбирали одного из старейшин королём.
– Принц Леклис Эльфиниил из Восточного королевства, - представил меня стоящий неподалёку Бальдор.
Пройдя вперёд, встав в центр полукруга и отвесив учтивый поклон, внимательно разглядываю правителей гномов. Старейшины обычно ассоциируется со старыми, дряхлыми гномами с длинными, до пола, и седыми как лунь бородами. На самом деле, старейшиной назывался правитель гномьего клана, стариком он был далеко не всегда. Так что открывшаяся картина меня не удивила: под определение старика попадал лишь один из старейшин, остальные, по меркам гномов, были молоды, двумя старейшинами оказались женщины.
Почему-то многие считают, что гномихи мало отличаются от гномов - низкорослы, бородаты и широкоплечи. Подобные утверждения исходили от тех, кто ни разу в жизни не видел женщин гномов. Гномихи действительно не отличались высоким ростом, как и всё подгорное племя, но у них не было бороды. Сложение не отличалось хрупкостью, но я бы назвал его, скорее, пышным.
Один из старейшин, чем-то напоминающий Бальдора, обратился ко мне:
– От лица подгорного народа приветствуем вас, принц Леклис. Вы пришли в смутное время, но мы готовы вас выслушать. Вы можете пролить хоть луч правды, на тьму лжи, окутавшую поход на драконов.
– Почему произошёл мятеж? - задала прямой вопрос одна из старейшин.
Под присмотром десяти пар внимательных глаз я начал свой рассказ:
– Не было мятежа. Весь поход был огромной, хорошо спланированной ловушкой.
По возможности кратко я описал обстоятельства похода и битву, появление драконов, предательство эльфов. Никто меня не перебивал, старейшины задумчиво внимали рассказу единственного очевидца. Когда я закончил историю, в комнате повисла гнетущая тишина.
– Драконы договорились с эльфами и уничтожили союзные армии, - крутя в руках шлем, пробормотал один из старейшин. Похоже, он пришёл на совет прямо с крепостных стен. - Расскажи мне эту историю кто-то другой, я бы не поверил.
Другой старейшина гномов горестно вздохнул:
– А если эльфы договорились и с гоблинами? Тогда наш народ обречён.
– Но зачем эльфам это понадобилось? - вмешалась в разговор одна из женщин.
Повисло задумчивое молчание.
– Вы принесли тяжёлые вести, принц, - обратился ко мне старый гном. - Нам надо их обсудить. Вы можете отдохнуть и покинуть город через подземный туннель.
– Я отдохну и займу место на стенах, - поклонился я. - Между нашими королевствами договор о помощи. Пусть со мной нет армии, но на стенах я могу принести пользу.
Похоже, своим заявлением я их удивил:
– Мы с благодарностью примем вашу помощь, - бросая на меня благодарный взгляд, очнулся затянутый в кольчугу гном. - Бальдор проводит вас в комнаты для гостей и подберёт доспехи.
Поклонившись в очередной раз, покидаю зал совета.
* * *
Утром, отлично выспавшись на огромной двуспальной постели, я блаженно развалился в небольшом мраморном бассейне, до краёв наполненном горячей водой. Вода в бассейн подавалась через две странные изогнутые трубы с колёсиками, из одной трубы текла горячая вода из другой холодная. Вечно гномы что-то придумают.ЗАЧЕМ ТЫ ОСТАЛСЯ? - думал я, наслаждаясь краткими минутами покоя.
Гоблинов надо остановить здесь! Если их не остановить у Железного холма, они саранчой расползутся по землям империи. Сколько крови прольётся, прежде чем их остановят?
КАКОЕ ТЕБЕ ДЕЛО ДО ЭЛЬФИЙСКОЙ И ГНОМЬЕЙ КРОВИ?
Лекс! Ты прекрасно понимаешь, что гоблины доберутся и до Восточного королевства. Сможешь ли ты остановить их там без союзников?
ОСТАНЕШЬСЯ ИЛИ УЙДЁШЬ - ЧТО ИЗМЕНИТ НА СТЕНАХ ОДИН МЕЧ?
С этими невесёлыми мыслями я покинул бассейн и прошел в отведённую мне комнату. На огромной двуспальной кровати была разложена чистая одежда, надев её, я, по привычке, застегнул на предплечье браслет Эйвилин.
В дверь моих апартаментов постучали.
– Входите, - проговорил я, справедливо предполагая, что это Бальдор.
Белобород пришел не один: зло сопя, за ним вошли два гнома, несущие с собой большой сундук. Сам Белобород нёс в руках мой почищенный плащ, в который был завёрнут какой-то длинный предмет. Положив его на кровать, Бальдор обратился ко мне:
– Я подобрал вам доспехи, принц, как вы и просили.
Один из гномов открыл сундук, и я извлек из него великолепный хауберг, сделанный из странного чёрного металла. В ровном свете светящихся кристаллов по кольцам кольчуги играли радужные блики.
– Откуда такое чудо? - завороженно спросил я гнома. - Ограбил главную сокровищницу?
– Вы почти угадали, принц, - усмехнулся Бальдор. - Кольчуга лежала в сокровищнице моего клана. Отец просил передать её вам.
– Отец?
– Вы его видели в палате старейшин. Эта кольчуга сделана из недавно полученного нами сплава, он в два раза прочнее стали и гораздо легче.
Надев на себя поддоспешник, я натянул кольчужные штаны и хауберг. Плечи охватила приятная тяжесть. Затянув на себе широкий кожаный пояс чёрного цвета, я вопросительно перевёл взгляд на лежащий на кровати плащ. Бальдор сделал приглашающий жест:
– Этот дар лично от меня.
Аккуратно разворачиваю ткань плаща: на моих руках, словно новорождённый ребёнок, покоится прекрасный меч, в искусных, украшенных гравировкой ножнах. Гарда - в виде изогнутого несколько раз драконьего хвоста, навершие выполнено в виде трех голов, смотрящих в разные стороны - коза, лев и дракон. Я перевёл взгляд на Бальдора, он кивнул головой:
– Этот меч мой клан готовил в подарок вашему дяде, её зовут Химера.
– Её? - я изумленно вскинул бровь.
– Так говорим мы, гномы. Секиры и мечи - она, механизмы и горы - он.
Мои пальцы ласкающее обхватили рукоять, из ножен подобно змее поползло изящное чёрное лезвие.
Отличный баланс!
Делаю легкий взмах сверху вниз - клинок молнией устремляется к полу: не подчиняясь моим рукам, он сам ускоряет своё движение. Приходится напрячь руки, гася его инерцию.
– Он что, зачарован? - бросаю на Бальдора удивлённый взгляд.
Гном продолжает усмехаться в бороду:
– Нет, Ваше высочество. Вы знакомы со "слезами дракона"?
– Слеза дракона… Слеза дракона… Кажется, именно так вы называете ядовитый жидкий металл, - покопавшись в памяти, выдаю я.
– Вы совершенно правы! - уважительно кивает гном. - В лезвии меча есть пустота со "слезой дракона" внутри. Когда меч держишь лезвием вверх, центр тяжести смещен к рукояти: оружие становится более вертким, им легче двигать, управлять, защищаться. Когда вы совершаете удар, капля металла смещает центр тяжести к острию, делая удар более сильным.
Полюбовавшись её совершенной формой, возвращаю меч в ножны и пристёгиваю их к поясу. Накидываю на плечи плащ, один из гномов, выглянув за двери моей комнаты, приносит треугольный щит с пахнущим свежей краской гербом - вздыбленной химерой.
– Пойдёмте, Чёрный принц, на северной стене вас ждёт ваш отряд.
* * *
Как только солнце перевалило полдень, на бастионы гномьей цитадели обрушились камни требушетов. Огромные глыбы врезались в монолит стены, раскалывали зубцы, убивая и калеча защитников. Гномы искали укрытия, ложились на стену плашмя, прикрыв головы руками. Ужасающий грохот вселял страх даже в самые храбрые сердца.Обстрел продолжался в течение двух часов, стены покрылись рядами трещин, но устояли. Волна гоблинов с лестницами и веревками, вопя и воя, пошла на приступ. Первыми их встретили камни башенных баллист и болты тяжёлых настенных арбалетов.
Я стоял за одним из зубцов широкой северной стены, в пятидесяти ярдах от огромных башен надвратных ворот. На вершинах башен по наступающим гоблинам работали баллисты. Бальдор подыскал мне неплохой арбалет. Не короткий, которым гномы любят вооружать свою пехоту, а более массивный вариант, предназначенный для гарнизонов крепостей.
В зависимости от способа взведения тетивы, арбалеты делятся на три основных типа. У наиболее простого тетиву натягивали с помощью приставного железного рычага, называвшегося "козья нога" (иногда называется крючком). У более мощного арбалета тетиву натягивали зубчатым механизмом. А самым грозным и дальнобойным был арбалет, снабжённый воротом - блочным устройством с двумя рукоятками. Типичный спусковой механизм состоит из спускового рычага, ореха (шайба с зацепом для тетивы) и фиксирующей пружины. Более короткое плечо спускового рычага упиралось в выступ ореха, пружина давила на длинное плечо и удерживала механизм во взведённом положении.
– Приготовиться! - скомандовал я, наводя на несущийся вал арбалет.
По стене прошел крик сотников, продублировавших мою команду. Гномы вскинули арбалеты.
Гоблины были на расстоянии восьмидесяти ярдов.
– Стрельба по готовности! - скомандовал я и нажал спусковой рычаг. Короткое плечо вышло из зацепления с орехом, который, в свою очередь, под действием тетивы прокрутился вокруг оси и освободил её из зацепа.
Плечо тряхнуло, арбалетный болт сверкающей молнией ушёл в накатывающий вал. Ему вслед понеслись сотни его стальных собратьев. С восьмидесяти ярдов арбалетный болт могла остановить не каждая кольчуга. С пятидесяти не спасал и полный доспех. Большинство гоблинов не носило доспехов. Со свистом рассекая воздух, болты прошивали низкие худые тела насквозь, гоблины падали. Но остальные неудержимой приливной волной стремились к стенам.
Укладываю арбалетный болт в направляющий пазл. "Козьей ногой" цепляю тетиву, ногой упираюсь в стремя на конце ложи, за луком и, откидывая корпус назад, взвожу арбалет в боевое положение. От случайных выстрелов избавляет предохранитель, а специальная защёлка не позволяет болту выпадать. Иногда можно услышать, что арбалет требует от стрелка меньшей физической силы, чем лук. Это чушь: крючные и рычажные арбалеты взводятся очень тяжело.
Навожусь на цель и нажимаю спусковой рычаг. Я - плохой стрелок, лук и арбалет не давались мне с детства, но тут трудно промахнуться. Гоблины всё ближе, с их стороны уже полетели лёгкие стрелы из простых коротких луков.
Справа от меня заработал механический камнемёт - эта машина могла вести непрерывную стрельбу небольшими каменными ядрами, подающимися из небольшого желоба, расположенного над направляющим ложем. Цепная передача, приводившаяся в действие вращением заводного ворота, одновременно взводила камнемёт, натягивая тетиву, подавала в ложе ядро из желоба и, на очередном обороте, спускала тетиву. Пара гномов хлопотала над механизмом, заводя камнемёт и пополняя запас камней.
А вал нападающих все катился вперед, захлестывая раненых и убитых.
Всё-таки зря гномы пренебрегают лучниками, так как при своих достоинствах, мощности и точности, арбалеты обладали существенным недостатком: малой скоростью стрельбы. Скорострельность лёгкого рычажного арбалета не превышала четырёх выстрелов в минуту. Тяжёлый арбалет, даже будучи снабженный воротом, редко выпускал больше двух болтов. Особняком стояли магазинные арбалеты. Болты с утопленным оперением в количестве восьми - десяти штук располагались в верхнем магазине и скатывались в жёлоб под собственным весом. Скорострельность с прицеливанием достигала восьми выстрелов в минуту. Но из-за слабой мощности они не пользовались у гномов популярностью.
Между тем гоблины уже достигли стен.
Из бойницы одной из надвратных башен выплеснулся фонтан огня, заработала установка с "гномьим огнём". Крики сгорающих гоблинов потонули в хаосе битвы.
На стену взлетели стальные крючья, потянулись длинные лестницы. Один из гномов залез меж зубцов стены, стараясь сбить приставленную лестницу. В него тут же впился десяток арбалетных болтов, пошатнувшись, он сорвался в море кипящих яростью гоблинов.
Часть гномов, бросив заряжать арбалеты, взялась за секиры.
– Сбивайте крючья! - проорал Бальдор, обухом топора выбивая впившийся в камень крюк. Роняя искры, крюк скользнул по зубцу и сорвался со стены.
На стену уже лезли самые храбрые или самые глупые гоблины. По периметру стены закипели яростные схватки. Большинство гоблинов не имели лат и были одеты в грубые кожаные куртки, щиты были довольно редки. Из оружия преобладали короткие кривые мечи и грубые булавы, у некоторых виднелись гномьи топоры. Гоблины испускали почти звериные клики - слова были непонятны, но ненависть чувствовалась в каждом звуке.
Отбросив арбалет, обнажаю Химеру и срубаю высунувшуюся из-за зубцов голову гоблина, на его месте появляются сразу двое. Громко заорав, привлекаю их внимание к себе. Гоблины спрыгивают на стену и разворачиваются в мою сторону, не обратив внимание на здорового гнома с непокрытой головой за своей спиной.
На это я и рассчитывал.
Взмах тяжёлого двуручного топора сделал из одного гоблина двух. Его товарищ, обернувшись к новой опасности, обнаружил, что мой меч помог его голове отделиться от тела.
Схватка кипит уже по всей длине стены, у входов в башни гномы построили стену щитов и начинают медленно теснить гоблинов дальше от входа. Часть гномов длинными рогатинами пытаются сбить лестницы, другие защищают их от нападающих гоблинов. Пробежав по стене несколько ярдов, щитом сбрасываю во внутренний двор зазевавшегося гоблина и присоединяюсь к одному из таких отрядов. За мной неотступно следует незнакомый гном с двуручным топором.
Начинаем очищать стену от нападающих. Какое-то время спустя вал гоблинов сокращается. С удивлением оглядываю обстановку.
Всё крючья и часть лестниц были уже скинуты со стены. Оставшиеся лестницы были пусты. Укрывшиеся за зубьями арбалетчики лениво расстреливали суетящихся под стенами гоблинов. Им отвечали стрелки гоблинов, впрочем, без особого успеха. Часть гномов поджигали тряпочные фитили, торчащие из небольших глиняных кувшинов, и метали их в гоблинов. Короткая стрела разбила кувшин в руках у приготовившегося к броску гнома - его мгновенно охватило пламя. Горящим факелом он с криком сорвался со стены и разбился о камни внутреннего двора.
Сквозь хаос битвы прорезались хриплые звуки сигнальных рогов. Услышав их, гоблины стали откатываться назад. Арбалеты гномов защёлкали ещё яростней, стремясь собрать как можно больший кровавый урожай.
Сняв шлем и скинув на спину кольчужный капюшон, я тяжело привалился к стене и закрыл глаза. Тело тут же скрутила предательская усталость. Рядом со мной, прислонив к стене топор, тяжело дышал незнакомец.
– Кто ты? - утирая пот, спросил я.
– Янвир, - послышался совсем юный голос. - Клан Подземного огня.
Открыв глаза, внимательно осматриваю гнома. Для подгорного племени он был высок, но в хаосе битвы я мало обращал внимание на его лицо.
Совсем юное лицо.
Бороды ещё не было - подбородок и щёки покрывал едва пробивающийся светлый юношеский пушок.
Мальчишка, совсем ещё мальчишка. По гномьим законам он ещё не должен браться за оружие…
ЛЕКС!!! НА ВОЙНЕ НЕТ ЗАКОНОВ, ВОЙНА САМА ИХ ПИШЕТ, И ТЫ ЭТО ЗНАЕШЬ.
Ты славно сражался, Явир. Твой Клан будет гордиться тобой, - хлопаю по плечу гнома, произнося единственную известную мне гномью похвалу
ТЕБЕ ЭТА ПОХВАЛА НИЧЕГО НЕ СТОИТ, А МАЛЬЧИШКЕ БУДЕТ ПРИЯТНО.
Мысленно приказываю внутреннему голосу заткнуться.
– Благодарю, Чёрный принц, - голос гнома дрожит от волнения и усталости. - Сражаться рядом с вами - честь для меня!
Мои губы перекашивает ухмылка, больше похожая на болезненную гримасу.
ЧЕСТЬ. Всюду эта глупая ЧЕСТЬ.
Гномы деловито добивают раненых гоблинов и сбрасывают их со стены. Ко мне подходит Бальдор, его белая борода снова залита кровью.
– Это была ложная атака, - произносит он, вытирая лезвие своей секиры. - У башни я перехватил гонца. Гоблины знали о подземных проходах и попытались пробраться через них. К счастью, охрана их вовремя заметила. Они обороняли туннели, пока…
Голос гнома сорвался на хрип, зло сплюнув, Бальдор продолжил:
– …пока смотрители шлюзов, открыв русло подземной реки, не затопили нижние ярусы. Две сотни гномов… - Бальдор замолчал, нервно полируя лезвие секиры. - Завтра будет тяжёлый день.
– Сегодняшний день тоже не лёгкий, - проговорил я, глядя на лежащие тела.
– А вы верите, что мы сможем продержаться до прихода эльфов? - смущённо влез в разговор Явир.
– Конечно, верю! - не моргнув глазом, соврал я. - Иначе бы я тут не остался. Бальдор, ты веришь в приход эльфов?
– Всем сердцем! - усмехнулся в бороду гном.
Свист летящих камней прервал наш разговор.
Глава 11. Сумерки богов.
Тысячи горящих свечей освещали парадный зал императорского дворца Иллириена. Огромные беломраморные колонны поддерживали крышу, уходящую в небо, на стенах пестрели дорогие гобелены и фрески, в центре зала бил фонтан. Блестящие пары придворных кружились в танце по мозаичному полу. То одна, то другая пара прерывала танец и отходила к накрытым вдоль стен столам с вином и лёгким закусками. Через широкие дворцовые окна на великолепие Осеннего бала равнодушно взирали две луны.
Избавившись от очередного кавалера, Эйвилин скучала в тени мраморных колонн. Её изящную юную фигуру подчёркивало прекрасное зелёное платье, перехваченное на талии тонким серебряным поясом .Украшенная жемчугом сеточка поддерживала искусную высокую причёску, в ушах сверкали драгоценные камни серебряных серёжек.
– Пресветлая Леди, вы сегодня просто обворожительны! - около неё возникла фигура герцога Иллиса. - Не разбивайте моё израненное сердце и подарите мне следующий танец.
Девушка послала герцогу кокетливую улыбку:
– К сожалению, следующий танец я уже обещала графу Мируэлю.
Разочарованный герцог поспешил откланяться. Эйвилин проводила его победной улыбкой. Она вернулась в столицу всего пару дней назад, но лесть и одинаковые комплименты придворных ей уже порядком надоели.
– Пресветлая Леди, вы сегодня просто обворожительны! - около девушки остановился граф Мируэль. - Не разбивайте моё израненное сердце и подарите мне следующий танец.
– К сожалению, граф, вы опоздали: следующий танец я уже обещала герцогу Иллису, - она послала ещё одну кокетливую улыбку.
Разочарованный граф удалился. Эйвилин решила сменить убежище. Не торопясь, она пошла к одному из столов с закусками.
Избавившись от очередного кавалера, Эйвилин скучала в тени мраморных колонн. Её изящную юную фигуру подчёркивало прекрасное зелёное платье, перехваченное на талии тонким серебряным поясом .Украшенная жемчугом сеточка поддерживала искусную высокую причёску, в ушах сверкали драгоценные камни серебряных серёжек.
– Пресветлая Леди, вы сегодня просто обворожительны! - около неё возникла фигура герцога Иллиса. - Не разбивайте моё израненное сердце и подарите мне следующий танец.
Девушка послала герцогу кокетливую улыбку:
– К сожалению, следующий танец я уже обещала графу Мируэлю.
Разочарованный герцог поспешил откланяться. Эйвилин проводила его победной улыбкой. Она вернулась в столицу всего пару дней назад, но лесть и одинаковые комплименты придворных ей уже порядком надоели.
– Пресветлая Леди, вы сегодня просто обворожительны! - около девушки остановился граф Мируэль. - Не разбивайте моё израненное сердце и подарите мне следующий танец.
– К сожалению, граф, вы опоздали: следующий танец я уже обещала герцогу Иллису, - она послала ещё одну кокетливую улыбку.
Разочарованный граф удалился. Эйвилин решила сменить убежище. Не торопясь, она пошла к одному из столов с закусками.