Иванов Андрей Юрьевич. Последняя загадка

   – Спасибо за доверие, – отреагировал Волков.
   – Дело не в доверии. Моя цель – поставить пьесу «Жизнь». Нет, к Мопассану это отношения иметь не будет. Совсем другая жизнь, другая пьеса и другие исполнители.
   – У Леонида необычный взгляд на театральный процесс, – заметил Заславский.
   – Театральный процесс должен перемешаться с процессом жизни. Одно должно питать другое. И вы, Вячеслав, можете в этом поучаствовать.
   – Поучаствовать в чем? – поинтересовался Волков.
   – В процессе взаимопроникновения театра и жизни.
   – Почему я?
   – Во-первых, я еще ни разу прежде не имел дела с милиционерами. Ваше участие внесло бы новые краски в наше дело….
   – А во-вторых?
   – Вы же сами пришли к нам. Наш театр – самый необычный театр в городе. Необычно даже его название «Театр». Театр «Театр». Пьеса, которую мы репетируем, называется «Пьеса». Мы создаем ее сами, актеры приходят на репетицию, и материал рождается путем импровизации. Убежден, общение нас взаимно обогатит.
   Волков затушил и бросил в консервную банку окурок.
   – Леонид, я пришел к вам по другому поводу.
   Попов-Белоцерковский с удивлением посмотрел на оперативника.
   – К сожалению, музыка, используемая вами на ре петициях, мешает работать вашим соседям.
   – Кому?
   – Консульству Норвегии.
   Режиссер поморщился:
   – Чепуха какая-то.
   – Это не чепуха. Меня, как представителя власти, уполномочили разобраться в возникшем конфликте.
   – Я ни с кем не конфликтую, – заявил Попов-Белоцерковский.
   – Мне кажется, я знаю, как поступить, – вступил в разговор Заславский. – Скоро у нас будет премьера во Дворце молодежи, надо пригласить туда этих норвежцев.
   – Думаю, лучше будет убавить звук магнитофона.
   Руководитель проекта вздохнул:
   – Не волнуйтесь, Вячеслав Александрович, раз надо, так надо.
   – Что значит раз надо, так надо?! – неожиданно взорвался режиссер.
   – Успокойтесь, Леонид, думаю, речь идет лишь о незначительном уменьшении звука, – попытался успокоить партнера Заславский.
   – Боюсь, незначительного уменьшения будет не достаточно, – возразил Волков.
   – Не волнуйтесь, Вячеслав Александрович, мы сделаем все, что надлежит, – обратился к оперативнику Заславский.
   – Не буду вас больше отрывать от дела, – сказал Волков.
   Собеседники встали.
   – Всего доброго. – Режиссер протянул руку Волкову.
   – До свидания.
   – Я провожу вас, – сказал Заславский.
   Пожав руку Попову-Белоцерковскому, оперативник направился к выходу. Заславский последовал за ним. Они вновь оказались в пыльном коридоре.
   – С людьми искусства трудно общаться, – сказал Заславский.
   – Мне кажется, вы это делаете добровольно.
   – Вы правы, но порой мне хочется все бросить. Впрочем, я вас уверяю, успех будущему спектаклю театра «Театр» и его пьесе «Пьеса» обеспечен.
   – Буду очень рад за вас. Я понимаю, что Леонид, как творческий человек, далек от действительности, поэтому призываю вас серьезно отнестись к моему предупреждению.
   – Не волнуйтесь, я буду начеку. Что касается пригласительных билетов на премьеру, они за мной.
   Вдруг Волкова осенило:
   – Пришлите их в отделение на имя подполковника Юрия Петренко.
   – Юрия Саныча?
   – Совершенно верно.
   – С удовольствием.
   Простившись с Заславским, Волков побрел обратно в сторону станции метро. Оперативнику показалось, что погода слегка смягчилась. Вдруг он ощутил резкий приступ голода.
   «Надо будет проглотить что-нибудь на проспекте», – решил милиционер.

10

   На следующий день ударил суровый мороз. Последний раз температура опускалась так низко в январе девяносто два года назад. Утром Соловец, поеживаясь от холода, вышел во двор и подошел к своей видавшей виды «Волге». Замерзший замок отказался открываться, пришлось воспользоваться баллончиком с антифризом, который оперативник зимой всегда носил в кармане.
   Наконец дверь машины открылась, Соловец сел, вставил ключ зажигания и попытался завести мотор. Опасения оперативника сбылись: мотор не завелся.
   «Чтоб тебя!» – выругался он.
   Оставив машину во дворе, Соловец направился на трамвайную остановку.
   Тридцать пять минут спустя оперативник переступил порог «конторы». Ему сразу бросился в глаза новый набор мебели, стоявший в вестибюле. Шесть стульев и стол были упакованы в целлофан. В воздухе витал запах свежего дерева.
   Поднявшись в кабинет, Соловец обратил внимание, что в помещении необычно холодно. Подойдя к окну и положив ладонь на батарею, оперативник понял, что кабинет не отапливался. Он снял было куртку, но, подумав, накинул ее обратно на плечи.
   Раздался телефонный звонок.
   – Слушаю, – сказал Соловец, взяв трубку.
   – Здравствуй, Олег.
   – Здравствуйте, Юрий Саныч, – ответил Соловец, узнав голос шефа.
   – Как твои дела?
   – Холодно, товарищ подполковник.
   – Знаю, об этом мы еще поговорим. Сейчас я тебя попрошу организовать переноску мебели по установленному плану.
   – К вам в кабинет?
   – Да, но сначала старую надо вынести.
   – Понял, Юрий Саныч.
   – Постарайтесь управиться до обеда. После обеда будет совещание. Успеете?
   – Успеем, Юрий Саныч.
   – Ну добро.
   Соловец вздохнул. Предстояло решить непростую стратегическую задачу. Куда девать мебель из своего кабинета, если в нем разместить мебель Мухомора? Поразмышляв над этим несколько минут, майор принял единственно возможное решение. Он позвонил в кабинет Ларина.
   – Але, – ответил капитан.
   – Привет, Андрей.
   – Здорово, Георгич.
   – Как дела?
   – Мерзну.
   – Я тоже.
   – Не знаешь, что случилось?
   – Думаю, авария где-нибудь.
   – Только этого не хватало.
   – Вот что, Андрюха, надо твои стулья и стол в кабинет Дукалиса и Волкова вынести.
   – Зачем?
   – Затем, что в твой принесем мои.
   Ларин понял ход мысли Соловца.
   – А куда денем то, что стоит у Дукалиса с Волковым?
   – Поставим пока в коридор, потом что-нибудь придумаем.
   – Хорошо.
   – Позвони им, скажи, чтобы место освободили.
   – Сделаем.
   Через сорок минут мебель из кабинета Дукалиса и Волкова перекочевала в коридор, на ее месте расположились стулья и стол Ларина, а Ларин получил обстановку из помещения, занимаемого Соловцом,
   Оперативники пришли в кабинет Петренко и перенесли его мебель к майору. Настал ответственный момент. Мухомор, стоя в опустевшем кабинете, сказал подчиненным напутственное слово:
   – Еще раз напоминаю, мебель, стоящая внизу, доставлена нам из-за границы. С импортными вещами надо обращаться очень аккуратно. Следите за тем, чтобы ни одна царапина не повредила полировку.
   – Не волнуйтесь, Юрий Саныч, – сказал Дукалис.
   – Сделаем все, как надо, – заверил шефа Волков.
   – Я в академии грузчиком подхалтуривал, – произнес Ларин. – Опыт есть.
   – И не с такими тяжестями приходилось сталкиваться, – поддержал коллег Соловец.
   Мухомор посмотрел на майора:
   – Будешь ответственным за это дело.
   – Слушаюсь, Юрий Саныч.
   Оперативники направились на лестницу.
   – Я не знал, что ты грузчиком халтурил, – сказал Соловец Ларину.
   – Было дело. Но долго не выдержал, через месяц сломался.
   – Ничего, надеюсь, следующий раз придется этим заниматься не скоро.
   Милиционеры спустились в вестибюль и приступили к транспортировке белорусской мебели. Двадцать минут спустя шесть стульев и стол заняли место в кабинете Петренко. За работой оперативники согрелись и уже не замечали царившего в отделении холода. Мухомор между тем продолжал оставаться в пальто. Подполковник велел снять со стульев целлофан и поставить в привычном порядке. Когда указание было выполнено, подполковник прошелся по кабинету, любовно поглаживая стулья по спинкам.
   – Хорошо, – сказал Петренко, – до обеда все свободны. Напоминаю, в пятнадцать часов совещание.
   – Помним, Юрий Саныч, – кивнул Дукалис.
   Оперативники направились к выходу.
   – Олег, задержись, – обратился Мухомор к Соловцу. – Вот какое дело, – сказал подполковник, когда они остались вдвоем, – сегодня к нам заедет Федор Степаныч, мне нужно с ним кой-какие вопросы обсудить. Я подготовил для него квартальный отчет.
   – Так.
   – У тебя в кабинете есть новая папка?
   – Найдется, Юрий Саныч.
   – Дам тебе отчет, подшей его в папку нового образна, а то эта совсем некрасиво смотрится. – Мухомор вынул из сейфа и передал Соловцу квартальный отчет.
   – Хорошо, товарищ подполковник.
   Выйдя из кабинета, майор направился выполнять задание шефа. В кабинете Соловец нашел в шкафу новую папку, подшил в нее квартальный отчет и положил в сейф. Ключ от сейфа майор сунул в карман брюк.
   В кабинет заглянул Дукалис:
   – Пошли пожуем, Георгич.
   – Пошли.
   Соловец и Дукалис вышли в коридор, где находились Ларин и Волков.
   – Куда пойдем? – обратился к коллегам Соловец.
   – На угол, куда же еще, – сказал Волков.
   – Пошли, – согласился майор.
   На углу находилась столовая, куда милиционерьь обычно заходили в обеденный перерыв. Они вышли на улицу. Морозный воздух волной накатил на офицеров.
   – Холодина! – поежился Дукалис.
   Легче всех был одет Ларин, черное осеннее пальто едва согревало оперативника. Стуча зубами, он поднял воротник и ускорил шаг.
   – Дай сигарету, Георгич, – сказал Волков.
   Соловец полез за пачкой в карман. То, что случилось дальше, он впоследствии назовет несчастным случаем. Вынимая из кармана сигареты, майор уронил ключ от сейфа в глубокий сугроб.
   – Черт подери! – выругался Соловец.
   – В чем дело, Георгич? – спросил Дукалис.
   – Ключ уронил.
   – Какой ключ? – поинтересовался Волков.
   – От сейфа.
   – От нашего?
   – От какого же еще?!
   Соловец окинул глазами сугроб и начал шарить в нем руками. Коллеги присоединились к майору. Один Ларин, стоя в стороне, молча наблюдал за товарищами.
   – Ты чего стоишь, Андрюха? – спросил Соловец.
   – У меня перчаток нет.
   – Вечно у тебя отговорки.
   Несколько минут поисков ничего не дали.
   – Да… – произнес Соловец, стряхивая снег с колен.
   – Вот что, Георгич, бросай это дело, – сказал Ларин, – надо сходить к Чердынцеву за металлоискателем.
   Оперативники переглянулись.
   – А ведь Андрей прав, – заметил Дукалис.
   – Да, без металлоискателя здесь делать нечего, – согласился Волков.
   – Пошли, – сказал Соловец.
   Оперативники вернулись в отделение и подошли к вахте, где сидел майор Чердынцев. Он уплетал бутерброд, запивая чаем из термоса.
   – Боря, где у тебя металлоискатель? – спросил Соловец.
   – А зачем он вам?
   – Потеряли кое-что в сугробе, – объяснил Дукалис.
   – Деньги, что ли? – Чердынцев откусил бутерброд и отхлебнул чай.
   – Боря, кончай разговоры, давай прибор, – сказал Соловец.
   Вздохнув, Чердынцев поставил кружку на стол.
   – Сейчас поищем, – произнес он и, нагнувшись, начал рыться под столом. – Был где-то здесь.
   Наконец металлоискатель нашелся, Чердынцев положил его на стол перед оперативниками.
   – Только с возвратом, – сказал он.
   – Вернем через пять минут, – заверил коллегу Дукалис.
   Милиционеры направились на улицу.
   – С металлоискателем мы его быстро найдем, – сказал Волков.
   – Это точно, – согласился Соловец.
   Оказавшись на улице, оперативники зашагали в сторону сугроба, где был потерян ключ. То, что милиционеры увидели минуту спустя, заставило их замереть и молча переглянуться. Там, где еще недавно находился сугроб, тянулись следы снегоуборочной машины.
   – Вон он! – крикнул Дукалис, показывая рукой на грузовик, поворачивавший на Большой проспект Васильевского острова.
   – Черт побери! – выругался Соловец.
   Пока милиционеры ходили за металлоискателем, снегоуборочная машина убрала сугробы возле «конторы». Снег перекочевал в грузовик, шедший следом.
   – Все из-за тебя, Андрюха. – Соловец посмотрел на Ларина.
   – Я, как всегда, крайний, – махнул рукой Ларин.
   – Что теперь делать? – обратился к коллегам Дукалис.
   – Надо догонять, – сказал Волков.
   Соловец моментально принял решение.
   – Значит, так, – сказал он. – Слава, дуй за машиной, а мы пойдем сообщим с дежурного пульта по всем постам.
   Сказано – сделано. Через пять минут оперативная бригада рванулась в погоню за злополучным грузовиком. Со включенной мигалкой и сиреной милицейский «уазик» помчался по морозным улицам Санкт-Петербурга. За рулем был шофер Витя.
   – Ничего, Георгич, не расстраивайся, – приговаривал Дукалис.
   – Через пару кварталов мы его сделаем, – поддержал товарища Волков.
   – И не таких догоняли, – согласился Ларин.
   – Следите за дорогой, – посоветовал коллегам Соловец.
   С Большого проспекта погоня переметнулась на Смоленскую набережную, а затем на улицу Кораблестроителей. Наконец спустя пятнадцать минут милицейский «уазик» перегородил путь грузовику со снегом. Оперативники подбежали к кабине машины.
   – ткрывай! – крикнул Соловец, показывая удостоверение.
   Водитель, мужчина лет тридцати пяти, с крупным лицом, коротко стриженными черными волосами и сигаретой во рту, испуганно посмотрел на воинственно настроенных офицеров.
   – Вы чего, мужики? – спросил он.
   – Открывай! – повторил Соловец.
   Водитель открыл дверь кабины.
   – Майор Олег Соловец, Уголовный розыск, – представился милиционер.
   – Евгений Качанов, – сказал человек за рулем.
   – Вот что, Евгений, в снег, который вы убрали, попала ценная вещь.
   – Что?
   – Необходимая нам вещь. Мы должны ее найти.
   Качанов поморщился, пытаясь понять, что происходит.
   – Какая вещь?
   – Ключ от сейфа.
   – Да вы что, издеваетесь? – возмутился водитель.
   Соловец решил ничего не объяснять человеку за рулем.
   – Евгений, снег придется вывалить.
   – Вы с ума сошли!
   Раньше всех терпение лопнуло у Дукалиеа. Оперативник выхватил пистолет и потряс им перед лицом Качанова.
   – Делай, что тебе говорят! – рявкнул старший лейтенант.
   – Хорошо, хорошо,
   Соловец оглянулся по сторонам. Вокруг лежал заснеженный спальный район.
   – Поезжайте за нами, – сказал майор водителю.
   – Ты что задумал? – спросил его Волков.
   – Я знаю один пустырь на соседней улице, там и вывалим.
   – Правильно, – согласился Ларин.
   – Я сяду к вам в кабину, – сказал Качанову Соловец.
   Майор сел рядом с водителем, оперативники погрузились в «уазик», грузовик последовал за милицейской машиной. Минут через семь «уазик» затормозил возле большого пустыря, за которым начинался Финский залив.
   – Вываливайте здесь. – Соловец показал рукой папустырь.
   – Прямо здесь?
   – Да.
   Качанов развернул грузовик, поднял кузов, и снег с шумом высыпался на пустырь.
   – Что дальше? – поинтересовался водитель.
   – Можете ехать, – ответил Соловец.
   Пожав плечами, Качанов завел мотор и покинул пустынную набережную.
   Оперативники остались одни с грудой снега, лежавшего перед ними. Холодный ветер гулял по набережной, пронизывая милиционеров до костей. Ледяная пустыня залива простиралась до горизонта.
   – Да, дела… – произнес Дукалис.
   – И как тебя угораздило, Георгии? – вздохнул Волков.
   – Задал ты всем работу, – грустно улыбнулся Ларин.
   – Отставить разговоры, – прервал коллег Соловец. – За дело.
   Оперативники принялись разгребать снег. Ларин держал в руках металлоискатель, пытаясь определить, где находится ключ. Несколько раз милиционерам попадались металлические предметы, не имевшие отношения к объекту их поиска. Дукалис вытащил из-под снега звонок от велосипеда.
   – Это еще откуда? – удивился оперативник.
   Волков нашел гаечный ключ.
   – Десять на двенадцать, – сказал старший лейтенант.
   – Ценная находка, – заметил Ларин.
   – Отдай Вите, – посоветовал Соловец.
   Волков протянул гаечный ключ шоферу Вите, стоявшему рядом и наблюдавшему за действиями оперативников.
   – Спасибо, – сказал водитель, – в хозяйстве пригодится.
   Ларин обнаружил в снегу старый механический будильник. Он потряс часы, пытаясь определить, работают ли они.
   – Сколько тут всякой дряни, – произнес капитан.
   – Выброси ты их, – посоветовал Соловец.
   – У моей бабушки такие были, – сказал Волков. – При переезде потерялись.
   Металлоискатель переходил из рук в руки. Оказавшись у Дукалиса, прибор отчаянно запикал.
   – Что-то есть, – сказал оперативник.
   – Давай посмотрим. – Соловец начал разгребать снег руками.
   – Смотри, кольцо. – Дукалис показал на кольцо, появившееся в снегу. – У тебя ключ на брелке сидел?
   – Да, только кольцо было поменьше.
   – Сейчас посмотрим.
   Дукалис с силой дернул кольцо, оно оказалось у него в руке после глухого щелчка. То, что увидел оперативник в следующее мгновение, заставило его похолодеть и на пару секунд потерять дар речи. В руке старшего лейтенанта было кольцо ручной гранаты. Еще секунда понадобилась офицеру, чтобы прийти в себя.
   – Атас, мужики! – крикнул Дукалис. – Граната!
   Милиционеры поняли, что произошло, и бросились
   врассыпную. Отскочив на несколько метров, они упали в снег. Мгновение спустя раздавшийся взрыв эхом прокатился по спальному району.
   Оперативники лежали в снегу, не решаясь поднять головы.
   – Твою мать… – наконец произнес Дукалис.
   – Откуда она там? – посмотрел на коллег Волков.
   – Подбросил кто-то, – произнес Ларин.
   – Вот что, мужики, на сегодня поиски ключа прекратим, – сказал Соловец.
   – Куда сейчас? – спросил Витя.
   – Давай в «контору», – ответил майор.
   – Оперативники поднялись и осмотрели место происшествия.
   – Хорошо, что граната была наступательная, – заметил Волков.
   – Почему? – поинтересовался Дукалис.
   – У наступательной гранаты в отличие от оборонительной меньше осколков. Она применяется при атаке, в то время как оборонительную метают из окопа.
   Оперативники оценили эрудицию коллеги.
   – Мухомору об этом не говорить, – предупредил Соловец.
   – А если он про отчет спросит, который в сейфе остался? – поинтересовался Ларин.
   – Будем тянуть время.
   Дукалис посмотрел на часы:
   – Что у нас с обедом, Георгич?
   – Придется отложить.
   – Как же так, Олег?
   – Не шуми, после смены поставлю всем пиво.
   – Тогда другое дело, – улыбнулся Дукалис.
   – Витя, заводи мотор, пора в «контору».
   Компания направилась к «уазику».

11

   В пятнадцать часов началось совещание. Собравшись в кабинете шефа, утомленные оперативники расселись на белорусской мебели. В кабинете было холодно, подполковник разрешил подчиненным присутствовать в верхней одежде.
   – На повестке дня несколько вопросов, – начал Мухомор. – Во-первых, возвращусь к стульям и столам. Еще раз настоятельно напоминаю о том, что мебель надо беречь. Нам эти стулья даны не на год и не на два. Давайте бережно относиться к тому, что предоставлено Управлением. Сегодня здесь будет Федор Степаныч, я от вашего имени заверю его, что мы будем действовать в этом на правлении и мебель сохраним надолго.
   – Не волнуйтесь, Юрий Саныч, – сказал Дукалис, – приложим все силы.
   – Я принесу из дома жидкость для чистки полировки, – произнес Соловей, – Жена в «Гостином дворе» купила.
   – Хорошо, – кивнул Мухомор. – Меня, кстати, предупредили, что эта мебель боится воды. – Подполковник посмотрел на графин с водой, стоявший на середине стола.
   Поняв мысль шефа, Дукалис переставил графин на тумбочку.
   – Перейдем ко второму вопросу, – продолжил Петренко. – Я позвонил сегодня на станцию, и мне сообщили, что произошла авария в теплосети.
   – И когда они ее исправят? – поинтересовался Соловец.
   – Боюсь, не скоро.
   – Значит, нам еще долго мерзнуть, – вздохнул Дукалис.
   – Ничего, синоптики обещают потепление, – сказал Ларин.
   – Через месяц, – добавил Волков.
   – Перед лицом неминуемого холода необходимо сплотиться, – продолжил Мухомор. Оперативники переглянулись.
   – Что вы имеете в виду? – спросил Соловец.
   – С завтрашнего дня приступим к самоутеплению.
   – В каком смысле? – поинтересовался Волков.
   – В том смысле, что прошу каждого принести из дома обогревательные приборы. Батареи, рефлекторы, одним словом, все, что работает от электричества.
   – У меня дома тоже холодно, – произнес Дукалис.
   – Ничего, дома можно и без обогревателя согреться.
   – Вы же сами говорили, мы должны бороться за здоровый образ жизни.
   – Я имею в виду не водку.
   – А что, Юрий Саныч?
   – Занимайся физкультурой. И хватит на эту тему, если нет вопросов, жду вас завтра с электроприборами.
   – Принесем, товарищ подполковник, – заверил шефа Соловей.
   Мухомор перевел дыхание.
   – Теперь главное, – сказал он, надев очки.
   – Слушаем, Юрий Саныч, – отреагировал Соловец.
   – Сегодня я получил запрос из тюрьмы, где отбывал срок Максимов. – Петренко вынул из ящика стола и положил перед собой документ. – Результат оказался одновременно и неожиданным, и ожидаемым.
   Оперативники внимательно слушали шефа.
   – Мне сообщили, – продолжил Мухомор, – что месяц назад Максимов сбежал из-под стражи.
   – Я так и думал, – сказал Соловец.
   – М-да… – произнес Дукалис.
   – Значит, это все-таки Максимов, – сделал вывод Волков.
   – Решил пойти проторенной дорожкой, – заметил Ларин.
   – Ну, это пока что наши предположения, – произнес Мухомор.
   Милиционеры задумались.
   – Я считаю, Юрий Саныч, надо распространить фотографию преступника по постам, – внес предложение Соловец.
   – Это само собой, – отреагировал Мухомор.
   – Думаю, следует дополнительно поработать с пришедшими открытками, возможно, там есть ключ к разгадке дальнейших действий преступника, – сказал Ларин.
   – Согласен, – кивнул подполковник.
   – Следует еще раз поговорить со свидетелями, – заметил Волков.
   – Особенно с оставшимся в живых охранникои, – добавил Дукалис.
   Петренко снял очки.
   – Все правильно, – произнес подполковник. – Но я дам вам еще одну наводку на преступника.
   – Какую, Юрий Саныч? – спросил Дукалис.
   Мухомор задумался. Воспоминания семилетней давности пронеслись в его голове. Вздохнув, подполковник обвел взглядом подчиненных.
   – В свое время я неплохо знал женщину, с которой у Максимова был роман. Звали ее Вера Куликова, жила она на набережной канала Грибоедова, дом сорок четыре, квартира тридцать девять.
   – Вы считаете, Куликова до сих пор проживает поэтому адресу? – спросил Соловец.
   – Не знаю. Надо это проверить.
   – Может, поговорить с этой Куликовой? – произнес Дукалис.
   – Если Максимов вошел с ней в контакт, можем спугнуть, – возразил Ларин.
   – Верно, – согласился Мухомор.
   – Как же нам действовать? – спросил Волков.
   – Думаю, надо выяснить, где находится Куликова, и установить за ней наблюдение. Может быть, это поможет нам выйти на Максимова.
   – Вы правы, Юрий Саныч, – сказал Соловец.
   – Будьте осторожны, он опытный и хитрый преступник, на его руках кровь не одного человека.
   – Мобилизуем все силы, – заверил шефа Ларин.
   – И без геройства. Лишних жертв нам не нужно.
   – Хорошо, товарищ подполковник, – произнес Соловец.
   – Вопросы есть?
   – Как быть в случае обнаружения Максимова? – спросил Волков.
   – Действуйте по обстановке. Главное, помните: преступник вооружен и терять ему нечего. Еще вопросы?
   – Вопросов нет, – ответил за всех Соловец.
   – Тогда идите, работайте.
   Выйдя от шефа, оперативники разошлись по рабочим местам. Мухомор встал из-за стола и прошелся по кабинету. Тяжелые мысли одолевали подполковника. Телефонный звонок вывел его из задумчивости.
   – Слушаю, – сказал Петренко.
   – Здравствуй, Юрий Саныч.
   – Федор Степаныч, добрый день.
   – Рад тебя слышать.
   – Когда ждать?
   – Минут через пять-десять, я уже на подходе, звоню из машины.
   – Начальству всегда рады, – улыбнулся Мухомор.
   – До встречи.
   Положив трубку, Петренко подошел к окну. Глядя на улицу, подполковник увидел подъехавшую к зданию черную «Волгу», из которой вышел полковник Воронков. Мухомор с утра приготовился к визиту начальника и старого приятеля. Подполковник достал из сейфа бутылку коньяка, две рюмки и большую коробку конфет.
   Минут через пять в кабинет вошел полковник Воронков.
   – Рад видеть, – сказал он.
   Милиционеры пожали друг другу руки.
   – Вижу, вижу! – Воронков посмотрел на новые стулья и столы.
   – Спасибо, Федор Степаныч, за обновку.
   Полковник улыбнулся:
   – Должны же мы помогать нашим лучшим кадрам.
   – Надо обмыть.
   – Не возражаю.
   Петренко открыл бутылку и разлил коньяк.
   – Чтоб тебе хорошо работалось на новой мебели, – сказал Воронков.
   – Спасибо.
   Офицеры чокнулись и выпили.
   – Расскажи, что у тебя нового, – попросил Воронков.
   Петренко откусил кусок конфеты.
   – Работаем помаленьку, – сказал он.
   – Это хорошо.
   Хозяин кабинета вновь наполнил рюмки.
   – Завелся у нас тут один оригинал, открытки со стихами посылает.