Иванов Андрей Юрьевич. Разбой на Фонтанке

   – Это уже кое-что.
   Ларин достал сигареты.
   – Вот что, Толян, – сказал он, закуривая, – ты оставайся здесь, а я позвоню и съезжу в эту «Юсту». Встретимся вечером в «конторе».
   – Хорошо, Андрей.
   Калинин снял золотую цепь с шеи покойного и показал оперативникам.
   – Из-за нее он стрелу в грудь получил, – произнес Ларин.
   – Лучше бы отдал бандитам, – заметил Дукалис.

8

   В шестнадцать часов тридцать минут в кабинете Петренко собрались Соловец, Ларин, Дукалис, Волков и Калинин,
   – Давайте по порядку, – сказал Myxoмop. – Что у нас с делом о разбое на Фонтанке?
   Слово взял Соловец.
   – Последнее время, – сказал майор, – произошло несколько нападений на прогулочные катера в черте города.
   – Сколько в общей сложности?
   – Четыре.
   – Кто их расследовал?
   – Наши коллеги из Двадцать четвертого и Сорокового отделений. Положительных результатов, к сожалению, им добиться не удалось. Но в эпизодах, с которыми они имели дело, не было убийства. Сопоставив показания свидетелей, я пришел к выводу, что преступники не собирались никого убивать. Их целью было изъятие денег и ценностей. Однако при оказании потерпевшим сопротивления один из грабителей застрелил его из арбалета.
   – Что говорят свидетели?
   – Во время ограбления на катере, кроме убитого, были трое, – сказал Соловец. – Это продавщицы салона «Наследие» Валентина Скоробогатова и Екатерина Самойлова, а также катерщик Андрей Боренко. С девушками пострадавший познакомился в клубе незадолго до прогулки по Фонтанке.
   – Как они описывают грабителей?
   – На преступниках были маски пиратов.
   – Маскарад устроили?
   – Выходит, так. Свидетели утверждают, что одним из преступников была женщина, возможно, даже девушка. Таким образом, приблизительно понятен состав банды.
   Петренко покачал головой:
   – Какие еще проведены оперативные мероприятия?
   – Я поговорил со Скоробогатовой, Самойловой и Боренко, – сказал Соловец. – Выяснилось, что вокруг этих причалов и катеров полным-полно подозрительных личностей.
   – Мне удалось встретиться с двумя постоянными обитателями яхт-клуба, – доложил Волков. – Ничего о пиратах они не слышали.
   – Пираты, значит, – произнес подполковник.
   – Убийцы, Юрий Саныч, – сказал Соловец.
   – Выяснили личность погибшего?
   – Сегодня утром в Мойке был обнаружен труп со стрелой в груди. При нем были эти визитки, – сказал Ларин, кладя на стол карточки. – Лопушанский Сергей Максимович. Работал юристом в фирме «Юста». Я поговорил с его сослуживцами, по их словам, Лопушанский вел широкий образ жизни, посещал дорогие рестораны и казино.
   – Что показала экспертиза? – Петренко посмотрел на Калинина.
   – Смерть наступила в результате попадания арбалетной стрелы в сердце, . – ответил криминалист.
   – Что вы намерены предпринять?
   – Считаю, надо продолжить поиск свидетелей, – сказал Волков.
   – Мне удалось узнать в «Юсте» номер мобильного телефона Лопушанского, – произнес Ларин. – Во время налета среди прочих вещей преступники забрали у убитого трубку.
   – Что это нам дает? – спросил Петренко.
   – Если преступники пользуются трубкой Лопушанского, мы через телефонную компанию сможем выяснить набранные ими номера.
   – Дельная мысль, – согласился подполковник. – Какие еще будут соображения?
   – Пока никаких, – ответил Соловец. – Будем работать.
   – Хорошо, работайте. Встретимся после выходных.

9

   Вечером оперативники засиделись в кафе «Три медведя» на углу Семнадцатой линии и Большого проспекта. Это было демократичное заведение со щадящими ценами и нехитрым ассортиментом. Одну из стен украшала выполненная маслом иллюстрация к сказке «Маша и три медведя». Мохнатый мишка входил в избу, где на кровати спала девочка в красном платке и платье в горошек.
   – Наше здоровье, – сказал Дукалис, когда другие тосты иссякли.
   Подняв рюмки, милиционеры чокнулись.
   – Мужики, – обратился к коллегам Волков, – может, этим летом дружно махнем куда-нибудь в отпуск?
   – Куда? – спросил Ларин.
   – Ну, скажем, в Крым.
   – Почему в Крым?
   – У меня там знакомые опера в Ялте. В прошлом году познакомился.
   – Да, неплохо бы в Ялту махнуть, – согласился Ларин. – На солнышке погреться.
   – Сначала с делами покончить надо, – возразил Соловец.
   Дукалис с грустью посмотрел на опустевший графин.
   – Может, пивком отполируем? – предложил старший лейтенант.
   Оперативники переглянулись.
   – Почему бы нет, – сказал Волков.
   – Думаю, стоит, – кивнул Ларин.
   – Вы пейте, а я воздержусь, – произнес Соловец.
   – Почему, Георгич? – спросил Дукалис.
   – Мне сегодня еще на дачу ехать. Юля ждет.
   – Ну и поедешь на свою дачу.
   Соловец с сомнением посмотрел на коллег.
   – Ладно, давай по одной кружке, и все.
   Дукалис жестом подозвал к столу официантку, девушку лет двадцати пяти, в брюках и обтягивавшей талию блузке. Подойдя к оперативникам, работница кафе открыла блокнот.
   – Что-нибудь принести?
   – Да, – ответил Дукалис. – Принесите, пожалуйста, четыре кружки пива.
   – Темного или светлого?
   – Светлого.
   – И орешки, – сказал Ларин.
   Несколько минут спустя перед оперативниками появились пиво и орешки.
   – За твое дачное хозяйство, – произнес Ларин, глядя на Соловца.
   – Спасибо. .
   Милиционеры чокнулись кружками.
   – Эх, хорошо, – отхлебнув пива, выдохнул Дукалис.
   – Завидую тебе, Георгич, – сказал Волков.
   – Чему ты завидуешь?
   – Твоему подсобному хозяйству.
   Соловец усмехнулся:
   – Зря завидуешь, Слава.
   – Приедешь сегодня на дачу, вдохнешь свежий воздух, расслабишься.
   – С моей женой не очень-то расслабишься. Завтра с утра начнутся сельхозработы.
   Соловец сделал большой глоток.
   – Ничего, Георгич, – сказал товарищу Ларин. – На свежем воздухе полезно потрудиться.
   – Мужики, – вдруг оживился майор. – Поехали со мной.
   – Куда? – спросил Дукалис.
   – Как куда? На дачу ко мне.
   – Прямо сейчас?
   – Ну а когда же еще!
   Предложение было неожиданным.
   – Я не могу, – сказал Волков, – У меня завтра свидание.
   – Успеешь на свое свидание.
   – Нет, мужики, в следующий раз.
   – У твоей девушки телефон есть?
   – Есть.
   – Позвони, скажи, что задержишься.
   Соловцу не хотелось ехать одному, майор понимал, что жена будет его пилить за то, что он явится на дачу подшофе. Оперативник рассчитывал спрятаться за спины товарищей.
   – Поехали, мужики, я вас домашними грибочками угощу. С прошлого года остались.
   – Ну если грибочками… – произнес Дукалис.
   – Воздухом бы я подышал, – вздохнул Ларин.
   Оставалось уговорить Волкова.
   – Соглашайся, Слава, – сказал Соловец, – не разрушай компанию.
   Волков посмотрел на товарищей:
   – Если только до завтра.
   – Нет проблем, завтра вечером уедешь, – улыбнулся майор.
   Перспектива загородной прогулки вдохнула в компанию новые силы.
   – Надо бы затариться, Георгич, – сказал Дукалис.
   – Надо, – согласился майор.
   – Можно возле вокзала в магазин зайти, – заметил Волков.
   – Верно. Там на площади круглосуточный имеется, – кивнул Ларин.
   – Так и сделаем, – подытожил Соловец.
   Милиционеры допили пиво.
   – Может, еще по пятьдесят граммов, – предложил Дукалис, – на ход ноги.
   Соловец посмотрел на часы:
   – На последнюю электричку опоздаем.
   – Где у тебя расписание?
   – Я его наизусть помню. С прошлого года. Последняя электричка в двадцать три ноль пять.
   Офицеры сверили часы. До отъезда оставалось пятьдесят минут. Дукалис кивнул официантке, находившейся в углу зала.
   – Еще пива? – спросила девушка, подойдя к столу.
   – Нет, принесите счет, пожалуйста.
   Расплатившись, оперативники вышли на улицу и
   направились в сторону станции метро. Через полчаса компания оказалась на площади возле Финляндского вокзала.
   – Где твой магазин? – спросил Дукалис Ларина.
   – Там.
   – Пошли, – сказал Соловец,
   Милиционеры пересекли площадь и вошли в продолговатое зеленое здание постройки пятидесятых годов прошлого века.
   – Мужики, у нас мало времени, – предупредил майор.
   – Не волнуйся, Георгич, – успокоил коллегу Дукалис.
   – Сколько будем брать? – поинтересовался Волков.
   – Давайте с расчетом, что одну раскатаем в электричке, – предложил Ларин.
   – Согласен, – сказал Дукалис.
   Купив спиртное и закуску, милиционеры направились на вокзал.
   – Пошли сразу на платформу, – дал указание Соловец.
   Оперативники вышли на платформу, однако обещанного состава на Рощино не обнаружили.
   – Ну и где твоя электричка? – спросил Ларин.
   – Странно, – произнес Соловец. – Посмотрим расписание в зале.
   Офицеры вошли в помещение вокзала.
   – Здесь, – сказал майор, показывая на табло расписанием, висевшее на стене.
   – Рощино, – прочитал Дукалис. – Десять пятьдесят. – Оперативник посмотрел на часы. – Георгич, последняя ушла десять минут назад.
   – Вижу.
   – Надо было не рассиживаться в кабаке и в магазине не ковыряться, – сделал вывод Волков.
   – Кто знал, что они расписание поменяли? – возразил Соловец.
   Оперативники беспомощно оглянулись по сторонам.
   – Ну и куда мы теперь? – спросил Дукалис.
   – По домам, куда же еще, – ответил Ларин.
   – А с этим что делать? – Волков кивнул на зажатую в руке сетку, в которой время от времени позвякивали бутылки.
   – Не знаю, – вздохнул Соловец.
   – Не выливать же.
   – Мужики, пошли в сквер напротив вокзала, там скамейки удобные, – предложил Дукалис.
   – Не хватало еще, чтобы нас за распитие на улице привлекли, – возразил Соловец.
   – Так мы не все выпьем. Одну раскатаем, остальные на завтра оставим.
   – А закусывать чем будем? Не консервы же открывать.
   – Я бы и открыл, – сказал Волков.
   – Чем?
   – У меня перочинный нож.
   – Отставить разговоры, – произнес Соловец. – Пошли в буфет, возьмем минералку, чтобы запить, а консервы я завтра на дачу отвезу.
   Оперативники отправились в буфет и, взяв двухлитровую бутылку минеральной воды, тронулись в сквер, расположенный напротив вокзала. Устроившись на скамейке, милиционеры пустили по кругу бутылку водки, запивая минеральной водой. Бутылка опустела минут через десять.
   – Молодец, Георгич, что нас сюда вытащил, – произнес Дукалис, – а то все кабинет да кабинет.
   – Юля ругаться будет, – вздохнул Соловец.
   – А может, мы до твоей дачи на попутках доберемся? – неожиданно предложил Волков.
   – Ты что, шутишь? – отреагировал майор.
   – А что, я в юности часто автостопом путешествовал.
   Соловец пожал плечами.
   – А ведь Слава прав, – поддержал товарища Ларин. – Сколько до твоей дачи по шоссе?
   – Километров пятьдесят…
   – Доберемся за сорок минут.
   Выпитая водка придала оперативникам уверенности.
   – Ладно, поехали, – сказал Соловец. – Если что, пеняйте на себя.
   Через полчаса милиционеры добрались до шоссе, ведущего в Рощино.
   – Разобьемся по парам? – обратился к товарищам Волков.
   – Зачем? – поинтересовался Дукалис.
   – Легче ловить будет.
   – Погоди-ка, Слава, вон грузовик идет.
   Из-за поворота на шоссе вывернул грузовой фургон.
   – Тормози его, Толян, – сказал Соловец.
   Оперативники перекрыли дорогу машине.
   – В чем дело, мужики? – Из кабины высунулась усатая голова водителя.
   – Уголовный розыск. – Соловец показал шоферу удостоверение.
   – Кто вам нужен?
   – В какую сторону вы направляетесь?
   – В сторону границы.
   – Какой границы?
   – Финской, какой же еще?
   – Мимо Рощино проезжать будете?
   – Буду.
   – Подбросьте, пожалуйста.
   – На задержание собрались?
   – Срочная операция, – уклончиво ответил Соловец.
   – Я вообще-то мебель перевожу. Ладно, садитесь в кузов, там место найдется.
   – Спасибо, друг.
   Выйдя из кабины, шофер открыл кузов, где находились матрацы и диваны. Расположившись на них, компания приняла решение продолжить нехитрое застолье. Минутчерез пятнадцать опустела вторая бутылка.
   – Долго нам ехать, Георгич? – поинтересовался Дукалис.
   – Через полчаса будем на месте.
   Дукалис уютно развалился на упакованном в целлофан диване. В грузовике было душно. Усталость прошедшего дня и выпитая водка давали себя знать. Постепенно глаза оперативника начали слипаться. Старший лейтенант сделал над собой усилие, чтобы не заснуть, но вскоре туманная пелена заволокла его глаза.
   Дукалис проснулся оттого, что грузовик резко затормозил. Открыв глаза, оперативник увидел только что проснувшихся товарищей.
   – Сморило, – произнес Волков.
   – Где мы, Георгич? – спросил Ларин.
   – Сейчас выясним, – произнес Соловец.
   – Должны бы уже приехать, – заметил Дукалис.
   В этот момент дверь фургона отворилась.
   – Выходите, ребята, – сказал водитель.
   Оперативники встали и вышли на шоссе. Соловец начал вглядываться в окружавший милиционеров пейзаж, пытаясь узнать в нем родное Рощино.
   – Я и забыл про вас, – улыбнулся шофер.
   – Что значит – забыл? – возмутился Дукалис. – Где Рощино?
   – Рощино давно проехали.
   – То есть как проехали?
   – Проехали, когда еще на нашей территории были.
   – А сейчас мы на чьей?
   – Известно на чьей, на финской. Я же говорил, что в Финляндию еду.
   Оперативники приняли заявление водителя за шутку.
   – Ладно, мужик, кончай балагурить, – сказал Волков.
   – Я не балагурю. Граница там. – Шофер махнул рукой за поворот. – Мы ее пятнадцать минут назад пересекли.
   На мгновение милиционеры потеряли дар речи.
   – Что же ты нас не разбудил, мать твою! – закричал Дукалис
   – Я не старшина, чтобы будить вас, – резонно заметил водитель.
   – Как же нам теперь в Россию попасть? – спросил Ларин.
   Шофер пожал плечами:
   – Попробуйте обратиться в посольство.
   – А где оно расположено? – спросил Волков.
   – Думаю, в Хельсинки. Только я вас туда не повезу, мне нужно на север, в Лапландию.
   – Ну и дела… – произнес Дукалис.
   – Черт знает что! – плюнул Соловец.
   Оперативники приуныли. Оказаться ночью без документов и загранпаспортов на чужбине – такой удар вынести было тяжело. Хмурые седые тучи занавесили небо над работниками правопорядка.
   – Я вам дам один совет, – сказал водитель.
   – Валяй, – мрачно отреагировал Дукалис:
   – Идите в ту сторону, там за поворотом есть железнодорожные пути и насыпь. Это граница. Переходите через насыпь и следуйте по шоссе строго на юг.
   Водитель закрыл дверь фургона и направился к кабине. Вскоре взревел мотор, и машина тронулась по шоссе, оставив оперативников одних посреди теплой июньской ночи.
   – Это дело надо перекурить, – произнес Дукалис.
   – Чего курить, пошли, – возразил Соловец.
   Оперативники тронулись в сторону, указанную шофером. Минут через пять они увидели железнодорожное полотно.
   – Вон насыпь, – сказал Волков.
   – А где граница? – спросил Ларин.
   – Здесь где-нибудь, – вздохнул Соловец.
   – Мужики, смотрите, пограничник! – сказал Дукалис.
   – Где?
   – Вон. – Дукалис показал на появившийся в сумерках силуэт человека.
   – Ложись! – скомандовал Соловец.
   Оперативники кинулись на землю.
   – Может, это наш? – шепотом предположил Волков.
   – Откуда здесь наш? – возразил Соловец. – Я финнов за версту чую.
   – Ты бы лучше чуял, когда Рощино проезжали, – огрызнулся Волков.
   – Тихо, мужики, – сказал Ларин.
   Милиционеры молча стали наблюдать за человеком, шедшим вдоль путей.
   – Да это обходчик, – догадался Соловец.
   – Может, поговорим с ним? – предложил Ларин.
   – Объясним ситуацию, попросим, чтобы он нас через границу перевел, – поддержал Дукалис.
   – Надо ему водку оставшуюся предложить, говорят, в Финляндии с ней тяжело, – сказал Волков.
   – На каком языке ты с ним разговаривать собираешься? – поинтересовался Соловец.
   – Слава немецкий знает, – сообщил Дукалис.
   – При чем тут немецкий, лучше уж с ним на английском.
   – Толян, у тебя какая оценка в школе по английскому была?
   – Твердая четверка, – махнул рукой Дукалис.
   – Тебе и карты в руки.
   – Ладно, хватит базарить, – подытожил Соловец. – Пошли, начнешь ты, Толян, на английском, если он не поймет, ты, Слава, попробуешь на немецком.
   Оперативники поднялись и направились по насыпи навстречу обходчику, пожилому сухому человеку лет шестидесяти двух. Увидев в сумерках четыре фигуры, тот остановился.
   – Гуд ивнинг, – робко произнес Дукалис, когда милиционеры приблизились к обходчику.
   В ответ последовало молчание.
   – Не понимает, – шепнул старший лейтенант Со – ловцу.
   – Попробуй еще раз.
   – Гуд ивнинг. Ду ю спик инглиш?
   Обходчик молчал.
   – Слава, давай, – сказал Соловец Волкову.
   – Шпрехен зи дойч? – спросил старший лейтенант.
   – Вы что, иностранцы? – неожиданно отреагировал обходчик.
   Оперативники переглянулись.
   – Понимает по-нашему, наверное, эмигрант, – догадался Ларин.
   – Вы говорите по-русски? – спросил Соловец.
   – А по какому же мне еще говорить? – вопросом на вопрос ответил обходчик.
   – Вы русский?
   – По маме русский, по папе карел.
   – Все ясно, – кивнул Соловец, – Скажите, вы бы не могли провести нас в Россию?
   – Куда?
   Дукалис приблизился вплотную к обходчику.
   – Папаша, нам нужно на родину, – полушепотом произнес оперативник.
   Обходчик уловил перегар, исходивший от милиционера.
   – Ребята, закусывать надо, – сказал железнодорожник.
   – Если вы нас проводите в Россию, – сказал Соловец, – мы дадим вам бутылку.
   Обходчик задумался.
   – Хорошо, я согласен, – произнес он. – Давайте водку.
   Волков нехотя вынул из сумки бутылку и протянул железнодорожнику.
   – Вам куда в России-то нужно? – спросил тот.
   – В Рощино.
   – Значит, так. Переходите пути, идите прямо, там будет шоссе, пройдете километров пять, а дальше сами увидите. – Сказав это, обходчик поспешил дальше по путям.
   – Что увидим-то? – крикнул вдогонку Дукалис.
   Однако железнодорожник уже скрылся в ночном тумане.
   Следуя указаниям обходчика, оперативники пересекли железнодорожное полотно и вскоре вышли на шоссе. Пройдя несколько километров пешком, милиционеры оказались возле железнодорожной платформы. Поднявшись на нее, офицеры увидели название станции, имевшееся на будке, в которой располагалась касса.
   – Костюково, – прочитал Дукалис.
   – Что это такое? – не понял Волков.
   – Где мы? – спросил Ларин.
   Соловец первый понял, в чем дело.
   – Это станция Костюково. Следующая после Рощино, – сказал Соловец.
   Оперативники переглянулись. Каждый из них по-своему расценил шутку водителя грузовика.
   – Да… – произнес Ларин. Волков грустно усмехнулся.
   – И далеко отсюда до твоей дачи? – поинтересовался Дукалис у Соловца.
   – Три километра. Пошли. Через полчаса будем на месте.

10

   В начале недели у Ольги Юшиной, новой подруги Волкова, должны были состояться экзамены. Девушка очень волновалась. Ольга могла завалить сессию из-за того, что потратила время подготовки на прогулки со старшим лейтенантом. Понимая волнение подруги, Волков решил ей помочь.
   – Какой у тебя завтра экзамен? – спросил оперативник.
   – Литература.
   – Есть ответы на билеты?
   – Конечно.
   – Сделаем так. Дашь мне текст ответов, я буду тебе подсказывать.
   Ольга недоуменно посмотрела на Волкова.
   – Сейчас объясню, – сказал он.
   И оперативник рассказал девушке, что с помощью оборудования, имевшегося в его «конторе», можно переговариваться в радиусе пятидесяти метров.
   – Вставим тебе в ухо микрофон, а на лацкан нацепим петличку. Я буду в коридоре. Когда ты прочитаешь мне вопрос билета, я по рации продиктую тебе ответ.
   – Я уже видела что-то подобное в одном старом фильме.
   – Тогда оборудование было несовершенным. Теперь – другое дело.
   Голос оперативника звучал убедительно. Ольга преданно посмотрела в глаза молодого человека.
   – Думаешь, получится? – спросила девушка.
   – Должно получиться;
   Успокоенная словами милиционера, студентка решила и в последний день перед экзаменами не сидеть за учебниками. Волков и Ольга вышли на вечернюю набережную и побрели от Летнего сада в сторону Дворцовой площади.
   – Расскажи о чем-нибудь, – попросила девушка.
   Волков пожал плечами:
   – О чем?
   – О твоей работе.
   – Ты же знаешь, какая у меня работа. Ловим жуликов.
   – Неужели у вас не происходит ничего интересного?
   – Происходит, Оля.
   – Вот и расскажи.
   Они проходили мимо кафе на набережной.
   – Может, посидим? – предложил Волков.
   – Давай.
   Молодые люди расположились за свободным столиком.
   – Выпьем пива? – сказал оперативник,
   – Выпьем.
   Старший лейтенант подошел к стойке и вернулся за столик, держа в руках два пластиковых стакана с пивом.
   – За твой завтрашний экзамен.
   – За успех не пьют.
   – Почему?
   – Плохая примета.
   – Тогда за тебя.
   Они чокнулись.
   – Помнишь, в день знакомства мы тоже пили пиво? – сказала Ольга.
   – Конечно, помню.
   – А хулигана в метро?
   – Благодаря ему мы познакомились.
   – Ловко ты тогда с ним разделался.
   – Это моя работа.
   – Ты, кстати, собирался рассказать о ней что-нибудь интересное.
   Волков задумался.
   – Есть у меня один сослуживец. Зовут его Толя Дукалис. Он тоже старший лейтенант.
   – Симпатичный?
   – Да, только поесть любит.
   – Так…
   – Недавно мы с ним в обеденный перерыв ходили обедать в «Макдональдс», рядом с нашей «конторой».
   – На Среднем?
   – Да.
   – И как пообедали?
   – Пообедали-то хорошо, только потом с Толяном неприятность случилась.
   – Какая?
   – У нас от обеда осталась коробочка со сладким соусом. Маленькая такая, Толя соус недоел и хотел оставить на столе, а я посоветовал с собой взять, зачем добру пропадать. Как говорится, копейка рубль бережет.
   – И что?
   – Толян положил соус в карман, да и забыл про него. Все бы хорошо, только в том кармане у него мобильный телефон лежал. Пластиковая коробочка лопнула, соус возьми и разлейся прямо в кармане.
   – Не повезло…
   – Еще как. В результате трубка испортилась, он пытался ее починить, отдал в мастерскую, но там сказали, сделать ничего нельзя.
   Ольга понимающе покачала головой:
   – Печальная история.
   От пива у молодых людей слегка кружились головы. Настроение было романтическим. По Неве тянулись баржи. Шпиль Петропавловской крепости пронзал светлое небо…
 

* * *

   На следующий день Волков и Ольга направились в университет, где на филологическом факультете должен был состояться экзамен по литературе. На лацкане пиджака девушки имелся небольшой микрофон. Маленький наушник она намеревалась вставить в ухо перед экзаменом, из-за длинных волос его невозможно было увидеть.
   – Волнуешься? – спросил Волков, когда они подошли к зданию, расположенному на Университетской набережной.
   Ольга пожала плечами. Молодые люди вошли в вестибюль. Волков глубоко вдохнул вольный студенческий воздух. Атмосфера университета напомнила оперативнику его студенческие годы. Старший лейтенант не был прилежным учеником. Случалось, он прогуливал лекции, случалось, приходил на экзамены неподготовленным.
   Взрослая жизнь закрутила и завертела оперативника. Студенческие годы уплывали дальше и дальше. Время окрашивало прошлое в радужные тона.
   – О чем задумался? – спросила Ольга.
   – Вспомнил юность.
   – Некогда предаваться воспоминаниям, экзамен уже начался.
   Молодые люди поднялись на второй этаж и подошли к сто четвертой аудитории, возле которой оживленно суетились студенты.
   – Здесь, – сказала Ольга.
   Волков осмотрелся, оценивая обстановку.
   – Где тут самое безлюдное место? – спросил оперативник.
   – Обычно мало народу в конце коридора.
   – Там?
   – Да.
   Окинув взглядом коридор, милиционер понял, что свободного места в нем не осталось.
   – Черт… – произнес Волков.
   – На третьем этаже есть курилка, – сказала Ольга.
   – Пошли туда.
   Однако, дойдя до курилки, молодые люди обнаружили, что и там полным-полно студентов. Волков задумался.
   – Подожди меня в коридоре, – сказал он.
   – Ты куда?
   – Зайду в туалет, может, удастся радировать оттуда.
   Оказавшись в туалете, оперативник обнаружил там кабинки с дверцами.
   – Ну как? – спросила Ольга, когда Волков вернулся.
   – Порядок. Буду передавать ответы из туалета. – Волков хлопнул ладонью по сумке, в которой лежали конспекты. – Можешь смело идти на экзамен.
   В ответ Ольга поцеловала оперативника в щеку.
   – Мне пора, пойду в сто четвертую, – сказала девушка.
   – Ни пуха ни пера.
   – К черту!
   Ольга направилась в кабинет, где шел экзамен. Заняв очередь, девушка некоторое время стояла в коридоре, пока наконец не была приглашена. Она вошла в помещение, где находились с десяток студентов и преподаватель Антонина Петровна Глазкова.
   Глазкова работала в университете двадцать лет, ее представления о литературе сформировались при советской власти. У педагога была непримечательная внешность, худая невысокая фигура, собранные в хвост волосы и глаза, внимательно вглядывавшиеся в собеседника сквозь толстые стекла очков.