Страница:
А из всего этого, читатель, следует весьма важный и злободневный вывод. Какой?
Войну будущего сможет победоносно вести тот, кто создаст цивилизацию будущего: сонм корпораций люденов-сверхчеловеков и необычайных квазиживых существ ИС — интегральных сообществ высокоразвитых людей-сапиенсов. Такая нейроцивилизация (она же — когнитивная) сможет создавать мощное психополе глобального радиуса действия. Нейромир плюс совершенное оружие следующей эпохи — вот что нужно нам для победы Русского мира в хаосе и судорогах XXI столетия. Ведь оно обещает быть не менее кровавым и жестоким, чем век двадцатый. Но — сила приносит свободу...
Любопытствующего читателя отошлю к нашей совместной с Родионом Русовым работе «Сверхчеловек говорит по-русски». На ее страницах мы дополняем «Третий проект» и весьма подробно говорим о реальности создания и люденов-русов, и ИСов. Тем паче, что обе эти ветви развития сапиенсов тесно переплетаются, усиливая друг друга.
Здесь же отметим: быстрое, укладывающееся в полтора десятилетия порождение следующей расы с помощью новейших когнитивных, информационно-компьютерных, педагогических и нанотехнологий должно стать главной программой в Сверхновой России. Новая раса, ведущая космические штурмовики, поражающая врага волнами психогенераторов и климатическим оружием, дирижирующая налетами крылатых ракет, операциями диверсионных групп и нашествиями боевых нанороботов — вот картина грядущего.
Иначе нам просто не выстоять в чудовищно безжалостной эпохе глобальной смуты! Иначе нас сомнут и завоюют!
Когда разум и воля врага отключаются
Гитлеровцы, выступив в роли «гостей из будущего», смогли преподать нам еще один важный урок психотриллеров. Он — в том, что противник, психология коего застряла в предыдущей эпохе, часто просто не верит в то, что готовит ему революционная сила, футуристически-корпоративный «гость из будущего». Сообщения разведки, «прослушки» и прочих спецслужб просто не срабатывают.
Вот очень важный для завтрашней Неороссии урок гитлеровских «блицев»: оказывается, можно сделать так, что твой противник не будет замечать даже очевидных фактов. Его разум может просто отказываться верить в то, что ты готовишься совершить. Для этого надо вести войну, разительно отличную от той, что ждет твой враг. Действовать так, чтобы твои операции не укладывались в его голове!
Для этого наши планы подготовки и ведения боевых действий должны представляться противнику просто безумием, ненаучной фантастикой, бредом. Тогда он не поверит даже донесениям собственной разведки, даже точным спутниковым снимкам.
История Второй мировой это прекрасно доказала. Например, Дональд Маклахлан в своем документальном труде «Тайны английской разведки» с горечью пишет: статьи танкиста Гудериана и подводника Деница о новых методах ведения войны появлялись в открытой печати. Задолго до катастрофического для Запада 1940 года. По ним можно было довольно точно спрогнозировать действия немцев. Но идеи танковых группировок Гудериана и «волчьих стай» Деница оказались настолько необычными и революционными, что на них попросту не обратили внимания ни в Англии, ни во Франции.
И та же слепота продолжалась, когда немцы приступили к своим сумасшедшим операциям. Помните пример с отправкой нескольких морских десантов в Норвегию, под самым носом у господствующего на море британского флота? Англичане тогда игнорируют все предупреждения разведки, все время оттягивая высадку своих сил в Нарвике. 7 апреля 1940 года (когда немецкие десанты уже шли к берегам Норвегии, командующий британским Флотом метрополии получил и адмиралтейства вот такую расплывчатую депешу:
Немудрено, что после такого сообщения английский флот даже не почесался. А ведь он мог оборвать Вторую мировую войну в самом ее начале, устроив разгром немецких десантных соединений на море — после чего антигитлеровский военный переворот в Германии становился почти неизбежным.
Второй пример — прорыв немецких танково-механизированных соединений через лесистые Арденны к Седану в мае 1940 года, удар под основание главных англо-французских сил, из-за чего те оказались окруженными в Бельгии. Втянувшись в бои на бельгийской земле, союзники были уверены в том, что немцы повторяют план Первой мировой войны — наступают на Францию с севера, через Бельгию (ну, и Голландию тоже, которая в Первую мировую была нейтральной). Немцы охотно поддержали эту иллюзию, устроив целое шоу.
Французские генералы оказались настолько плененными собственными представлениями о войне, что не поверили данным британской службы радиоконтроля, отмечавшей всплеск активности немецких радистов в Арденнах весной сорокового. Проигнорированными оказались предупреждение бельгийского короля Леопольда (8 марта) и британского-чешского агента А-54, офицера абвера Пауля Туммеля о том, что нападение на Бельгию и Голландию станет лишь приманкой, а подсекающий удар Гитлер нанесет именно через Арденны. 1 мая о том же самом сообщил французский военный атташе в Швейцарии, но французский главнокомандующий Морис Гамелен даже не удосужился отдать приказ провести воздушную разведку Арденн! (Джон Уоллер. «Невидимая война в Европе» — Смоленск, «Русич», 2001 г., сс. 141-144)
Уже в ночь на 11 мая 1940 года, в первые же сутки немецкой операции на Западе, французский пилот Гавуа, пролетая над Арденнами, обнаружил моторизованную колонну немцев, выдавшую себя светом фар. Однако командование объявило его доклад «ночным обманом зрения». Белым днем 11 мая французский самолет-разведчик привез данные о том, что на арденнских дорогах замечены не только грузовики, но и танковые колонны. И снова командование не поверило в очевидный факт. Его не убедили даже сделанные с воздуха фотографии. Лишь 13 мая, получив данные еще одной фоторазведки, союзники спохватились — но было уже поздно. (Г.Мэйсон, указ. соч., с.268-269).
Тот же автор рассказывает, что французы могли бы предвидеть многие действия немцев, если бы внимательно изучили обстоятельства молниеносного разгрома Польши. Самое интересное, что у них был ценный и умный наблюдатель, подлинный очевидец катастрофы, генерал Арменго. Возвратившись из Польши, он написал подробный отчет, где верно обрисовал действия немецкой авиации и танков, отметив при этом особую роль Люфтваффе в поражении поляков. Он докладывал, что гитлеровцы умелыми ударами с воздуха нарушили связь, а потому управление войсками из Варшавы и штабов оказалось потерянным. Но высшее военное руководство словно не заметило выводов Арменго!
Удивительно, но почти так же поступил в 1940 году начальник советского Генерального штаба товарищ Жуков (да, да, тот самый!), когда ГРУ отправило ему подробнейший отчет о ходе немецкого блицкрига во Франции. Жуков наложил на материалы разведки надменную резолюцию: мне этого, мол, не надо. Единственное, что заинтересовало советского военачальника, так это число заправок на одну колесную автомашину, израсходованных немцами.
Обычно, комментируя поступок Жукова, нынешние «аналисты» хают Сталина. Мол, тиран расстрелял в 1938 году умнейших маршалов и генералов, расставив на руководящие посты пролетарских хамов, сплошь выродков и тупиц. Они были верными Вождю, но полностью некомпетентными и не способными брать ответственность на себя. Но почему такими же слепцами и кретинами оказались французские генералы? Им-то чистку не устраивали! И были они сплошь лощеными аристократами, выпускниками элитных школ и военных училищ, да еще и с громадным опытом Первой мировой. Какого Сталина они боялись?
Аристократы и пролетарии среди генералов вели себя одинаково идиотски совершенно по другой причине: они столкнулись с неведомым. С тем, что не укладывалось в их сознании. Все понятно? Создай свою картину мира, которая совершенно не вяжется к мировоззрением твоего врага — и тот ослепнет, превратится в ничего не понимающего болвана с замедленной реакцией.
Нечто подобное случилось с американцами в 2001-м. Они ждали чего угодно (попытки ударить по ним баллистическими ракетами, одиночных террористов-подрывников, хакерской атаки на свою информационную инфраструктуру), но только не того, что неведомый противник превратит в крылатые ракеты пассажирские самолеты и отправит их на самоубийственные тараны. Да и в декабре сорок первого американские военные и в кошмарном сне увидеть не могли, что японцы решатся атаковать их линейный флот в его собственной базе на Гавайях, причем торпедоносцами — вопреки устоявшемуся мнению о том, будто авиационные торпеды нельзя применять в гаванях (где для этого слишком мелководно). В сорок первом американцы тоже не обратили внимания на то, что годом раньше британцы все-таки смогли применить торпедоносцы в портовом мелководье, атакуя итальянскую базу ВМФ в Таранто.
Ну, а если переводить все в воображаемую ситуацию будущего… Представьте себе, что Запад нападает на русских без применения атомных бомб, пребывая в уверенности, будто столь Москва бессильна и труслива, что не дерзнет отдать приказ на пуск ракет с ядерными БЧ. Но русские вдруг используют свои лодки оригинально — скрытно высаживая на американском побережье группы спецназа с ядерными ранцевыми фугасами. А потом — шантажируют Вашингтон…
В общем, важный урок психологических «блицев» прошлого — будь безумным и фантастическим в глазах врага.
Но можно посмотреть на феномен странной слепоты и глухоты противников Гитлера намного шире. Скажем, с 1931 года французская разведка завербовала шифровальщика немецкой армии Ганса-Тило Шмидта. С 1934 года Шмидт работал в шифровальном подразделении «Форшунгсамт» у Германа Геринга. Именно он дал французам ключ к чтению посланий, зашифрованных с помощью знаменитой машинки «Энигма». Шмидт загодя переправил своим кураторам во Францию точные сведения о подготовке Гитлером наглого входа в Рейнскую область в 1936 году. И чего? А ничего! 6 ноября 1937-го он предупредил французскую разведку о секретном совещании у Гитлера, где излагался план поглощения Австрии и Чехословакии. И опять — все даром. 9 июня Шмидт сообщил о готовящемся вторжении Германии в Польшу, указав срок: конец августа. Опять даром! Неужели Лондон и Париж запугал Сталин, не веривший в вероломное нападение Гитлера?
Идем далее: накануне захвата Праги Гитлером в марте 1939-го английское правительство буквально тонуло в потоках предупреждений о грядущей акции немцев... И — не верило им! То же самое было и с Польшей, когда пошел целый вал донесений о подготовке немцев к войне весной 1939-го. Особенно отличился ценнейший агент англичан, офицер абвера Пауль Туммель. Он точно предсказывал сроки расправы с чехами, нападения на Польшу и Францию. И что? Никакой реакции англо-французов не последовало. Они словно отдались на волю Гитлера.
И так далее. Не будем продолжать список примеров. Принцип ясен. Будь непредсказуем, корпоративен, одержим сильной идеей и футуристичен — и тогда твой враг словно лишится зрения и разума. А если ты еще и подавишь его волю психополем и припасешь на случай войны Новое Оружие, то успех обеспечен. Без всяких чаш Грааля или копья Лонгина, тибетской мистики или заклинаний над рунами. Вот вам пример из наших дней: США оказались неготовыми к самолетной атаке 11 сентября 2001 года. Она казалась плодом больного воображения. И неважно, кто провел ее: арабы или Сообщество Тени внутри самих Соединенных Штатов. Главное в другом: власти оказались умственно парализованными накануне теракта, не замечая потока тревожных сообщений спецслужб.
О преимуществе «объемного зрения»
Гитлер одержал блистательные победы над Голландией, Бельгией и Францией вопреки мнению своих генералов и разведчиков. Почему? Потому что смотрел на мир своим взглядом, который резко отличался от мировоззрения обычных людей. А немецкие военные видели положение в том же свете, что и их английские, французские и другие коллеги. Образно говоря, их картина мира представлялась плоской, двумерной, тогда как Гитлер видел ее объемной, в трех измерениях.
«Если бы Гитлер прислушался к утверждениям своих советников по разведке, то он ни за что бы не предпринял бы агрессии против Франции, Бельгии и Голландии. Но решения Гитлера носили скорее политический, а не военный характер, они основывались на догадках, касающихся морального духа противников, а не военного соотношения сил. Поскольку эти догадки принесли ему успех, Гитлер перенес их и на военные действия…» — писал Дональд Маклахлан (Указ. соч., с. 334).
То есть, Гитлер понял, что война — слишком сложное дело, чтобы доверять ее одним генералам. Он понял, что нужно отойти от привычного генералам взгляда на мир, приобретя «многомерное» зрение. Психозрение, можно сказать.
Этот урок имеет огромное значение и сегодня. В первую очередь, психологическая оценка противостоящей тебе страны. Пусть она не ждет твоих ошеломительных ударов — тем страшнее для нее окажется их действие. Особенно если эти удары окажутся безумными и нетривиальными. Как атака матерчато-деревянных планеров на крепость из бетона и стали!
Когда разум балансирует на грани помешательства
Еще одна разгадка невероятных побед немцев в начале войны лежит в интуитивно нащупанном Гитлере эффекте психокатастрофы в стане противника. Явления, которое как бы утраивает силу наступающего.
Воюя с высокоразвитым противником, нужно прежде всего поражать его сознание. И состояние войны во многом облегчает эту задачу. Ведь она погружает массы населения в пограничное психическое состояние, делает людей легкой добычей всяческих воздействий и запугиваний. Проще говоря, война вызывает «сдвиг по фазе», особенно — на сытом, изнеженном, трусливом Западе.
«Начало войны влечет за собой возникновение сильного страха у большинства людей. Никто в точности не знает, какие неожиданности может принести ему война. Сама жизнь человека находится под угрозой. Он может оказаться убитым в бою или серьезно раненным в ходе воздушного налета. Он может потерять родственников и друзей. Привычная повседневная жизнь внезапно и резко нарушается. Человек стоит перед угрозой неотвратимой и непостижимой катастрофы. Какое оружие применит противник? Все, что начиная с юных лет читал или слышал человек об ужасах войны, о сражениях с применением огнеметов, о бактериях и «лучах смерти» — все это всплывает в памяти и грозит затопить сознание. Трудно справиться с таким страхом. Трудно представить, какое конкретное несчастье тебе угрожает, какое именно бедствие свалится на твою голову…» — писал Луи де Йонг в уже далекие 1950-е годы (Указ. соч., с 378-379).
Война изменяет восприятие всего окружающего мира.
«Перед лицом опасности автономная нервная система действует таким образом, что выделение адреналина и других эндокринных веществ в кровь обостряет сознание, ускоряет пульс, стимулирует работу воображения и повышает чувствительность...» — написал видный американский психолог по горячим следам катастрофы 11 сентября 2001 года. (Лоуренс Лешан. «Психология войны» — Москва, «Астрель-АСТ», 2004 г., с. 36). Как пишет Лешан, с началом войны мировосприятие людей мгновенно меняется с нормального на мифическое.
В обычном состоянии человеки видят не только добро и зло, но и множество оттенков. В мифическом — картина мира меняется на черно-белую. Итак, мы — добро, а враг — абсолютно черное зло. Нет случайных невиновных наблюдателей: есть либо те, кто за нас, либо те, кто гад и против нас! В обычной жизни настоящее время не кажется каким-то особым по сравнению с прошлыми эпохами. Во время же войны современность представляется Особой Эпохой, Последней Битвой Добра и Зла. Если в мирную пору мы не спорим о таких высочайших материях, как Бог или эволюция, то в войну люди говорят «С нами Бог!», пишут «Манифест судьбы» или выбрасывают лозунг «История сражается на нашей стороне». Если в спокойное время люди заняты множеством дел, то во время войны на первый план выдвигается одна проблема: победить! Противник кажется демоном, чудовищем, коим движут лишь жажда власти, а свои — исключительно благородными людьми, сражающимися за свою жизнь, за человеколюбие и мораль. Резко упрощается мышление. Люди без войны понимают, что проблемы возникают на разных уровнях: политики, экономики, личности. Они сознают, что решать такие проблемы нужно на разных уровнях и по-разному. Но как только проливается первая кровь, источником всех проблем кажется только враг. Причиной войны уже никто не интересуется: важны только ее результаты. Уничтожить врага — источник всех проблем, и точка! Никаких переговоров, как во время спокойствия! Поскольку враг — зло и лжец, переговоры с ним невозможны по определению. Только сила может с ним справиться. Поскольку есть хорошие «мы» и совершенно плохие «они», то «они» отличаются от «нас» качественно. «Они» — никоим образом не люди, похожие на «нас». И так далее. А от нелюдей можно ждать любого, даже самого страшного и бесчеловечного шага, применения самого сатанинского оружия. (Там же, сс. 42-43).
Немудрено, что людям начинает мерещиться черт знает что. Даже привычные вещи кажутся зловещими. Вот всего одна любопытная иллюстрация. Казалось бы, веками над сельскими пространствами ветер носил паутинки. Издревле это было народной приметой: если летают такие серебристые ниточки над полями — то быть ясным и теплым дням впереди. Однако в Англии после побед Гитлера накал психоза достиг такого уровня, что люди стали видеть в этих паутинках свидетельство применения немцами какого-то неизвестного химического оружия. «Зоолога доктора Бристоу как знатока всевозможной паутины пригласили в Британское военное министерство для консультации. И только после этого аннулировали заготовленный циркуляр службе наблюдения», — писал в 1969 году выдающийся советский биолог-популяризатор Игорь Акимушкин (Сборник «На суше и на море» — Москва, издательство «Мысль», 1969 г., с.550).
Ну что ж, все верно и для дней нынешних. Состояние войны и сегодня потрясет население Северной Америки и Европы. Вот только страхи несколько изменятся. Теперь ужас станут вселять ядерные заряды, атаки баллистических ракет, слухи о возможном применении отравляющих веществ и биологического оружия, диверсии на экологически опасных объектах, вывод из строя систем энергоснабжения, кибернетическое нападение. Разве кинопродукция Голливуда, поставившая на поток «страшилки» и фильмы-катастрофы о применении самых экзотических средств нападения, уже не подготовила благодатную почву для проведения триллер-операций? Начнись война — и все эти посеянные страхи оживут. Погодите: люди станут бояться и климатического, и тектонического, и психотронного оружия.
Вспоминается эпизод из одного голливудского шедевра конца 1990-х. На Нью-Йорк обрушивается метеоритный дождь. Черные шлейфы падающих камней перечеркивают небеса. Метеориты врезаются в башни небоскребов, срезают вершину «Эмпайр Стейт Билдинга». На улицах — паника и ужас. И какой-то негр орет: «Саддам Хусейн напал на нас!» Вот вам картинка полного отключения логики и царства всеобщего страха.
«…С самого начала в душу человека закрадывается не только страх.
Наступает враг, который развязал войну. По его вине расстроен весь порядок мирной жизни. Это он несет с собой разорение и разрушение. У людей возникает и нарастает чувство ненависти к агрессору. С какой охотой они схватили бы его, смяли, раздавили, уничтожили!
Наряду со страхом и ненавистью появляется и чувство беспомощности. Начинает работать гигантская военная машина, которая подчиняет себе деятельность простых людей. Продолжать заниматься тем, чем человек занимался в мирное время, кажется бесполезным. Ко всему примешивается неопределенность; никто не представляет себе, что происходит или уже произошло на фронтах; информации мало, а та, что имеется, сводится к несущественным деталям…» — считает де Йонг.
Со многими поправками это — верно и для наступившего века. Вместо дефицита информации наступит ее переизбыток. Благо, у нас окажутся мощные средства коммуникации врага, которые мы сможем использовать в своих интересах — и Интернет, и сетевое телевидение: цифровое, с высокой четкостью картинки. С началом боевых действий население противника потонет в потоке сообщений о всевозможных диверсиях, катастрофах и страшных явлениях. Плазменные экраны с пугающей реалистичностью покажут картины случившегося, возьмут их крупным планом. Интернет выдаст ворохи самых диких слухов и домыслов, угроз страшных русских, тучу противоречивых сводок: официальных и неофициальных. Паника, которая во мгновение ока распространялась в сороковом году, в современных условиях приобретет скорость света. Телекоммуникации нынче сжали мир, свели почти на нет факторы места и времени. Диверсия или смелая акция, совершенная в сегодняшнем мире всего в одной точке Европы или Америки, кажется остальным «цивилизованным странам» чем-то близким. Неминуемо столкнутся разные потоки информации: официальной, процеженной через фильтры военной цензуры — и неофициальной. От сотен стрингеров-репортеров, всяких западных неформалов и альтернативщиков и… от нас. Все это породит дикую панику и сумасшедший разброд в головах. Время будет: ведь властители Запада не пойдут на ядерную войну, постаравшись уничтожить нас высокоточным и психологическим оружием. Но они должны нарваться на нашу триллер-стратегию!
А раз так, то и в так называемом постиндустриальном мире триллер-операции, поражая сознание, неминуемо вызовут разрушительные эффекты, знакомые нам по ранней истории Второй мировой.
Поиск внутреннего врага: военная паранойя
«…Под влиянием сильного, но безотчетного чувства страха, под влиянием раздражения, в обстановке беспомощности и неуверенности нарастает внутреннее напряжение. Возможность разрядить такое напряжение появляется в том случае, если люди могут найти в своей собственной среде тех, кого можно заклеймить словом «враги». Тогда страх обычно теряет свой таинственный и неоформленный характер; вместо беспомощности и неуверенности возникает непосредственная задача: бить врага в своих собственных рядах. Нанося такие удары, каждый начинает думать, что он «что-то делает», что он «помогает довести войну до победного конца».
В подобной обстановке у очень многих людей появляется склонность найти отдушину, чтобы освободиться от внутреннего перенапряжения, воспринимая без особых рассуждений мысль о том, что надо искать врага в своих собственных рядах. Теперь дело лишь за тем, чтобы кто-то первым назвал врага «по имени». Возглас отдельного человека подхватывается тысячами и быстро передается из уст в уста. Пресса и радио заботятся о том, чтобы он оказался доведенным до миллионов людей. В подобном процессе возбуждение, как искра, перескакивает от одного человека к другому. Однако значительно более важную роль играет то, что большинство людей находится (как оно и было в действительности) в состоянии такого напряжения, что достаточно малейшего толчка, чтобы вся их злоба и ненависть прорвались наружу. В связи с этим искры возбуждения возникают во многих местах сразу, их распространение становится исключительно быстрым, и то, что один человек подозревает, следующий передает как достоверный факт. Когда о подобном предположении или подозрении сообщают на страницах газет или радио, они приобретают черты неопровержимой истины. У большинства людей нет потребности в том, чтобы критически и хладнокровно оценить доходящие до них известия. К тому же проверка зачастую оказывается невозможной: связь прервана, и ни у одного человека нет правильных представлений о ходе боев…» (Лю де Йонг, указ. соч., с 380-381).
Отлично сказано! И ни чуточки не устарело. Более того, становится год от года все более актуальным.
Что такое нынешнее «постиндустриальное общество» на Западе? Это — отсутствие единого общества. Оно уже расколото на группы, которые чужды друг другу. Эти группы разнообразны. Есть те, кто вписался в глобализацию и процветает, живя в роскошных, огороженных от всего мира жилых комплексах. Это — члены Сообщества Тени, мирового Голема (по данному нами в «Третьем проекте» определению). Можно сказать, уже не Золотой миллиард человечества, а платиновые сто миллионов. Как отметил в своей книге «Мировой кризис и общая теория глобализации» наш большой друг, один из выдающихся умов современности Михаил Делягин, эта часть человечества живет уже в так называемом информационном мире, глядя на остальное человечество как на сырье для своих опытов и проектов, как на серую массу. Это — люди сверхбогатые, мировые пираты, способные в любой момент найти для воплощения своих проектов и удовлетворения собственных прихотей любую сумму денег, любой ресурс — именно благодаря тому, что они владеют мощными средствами влияния на сознание миллиардов людей. Больше всего таких людей «новой расы» господ-глобализаторов — в США.
Войну будущего сможет победоносно вести тот, кто создаст цивилизацию будущего: сонм корпораций люденов-сверхчеловеков и необычайных квазиживых существ ИС — интегральных сообществ высокоразвитых людей-сапиенсов. Такая нейроцивилизация (она же — когнитивная) сможет создавать мощное психополе глобального радиуса действия. Нейромир плюс совершенное оружие следующей эпохи — вот что нужно нам для победы Русского мира в хаосе и судорогах XXI столетия. Ведь оно обещает быть не менее кровавым и жестоким, чем век двадцатый. Но — сила приносит свободу...
Любопытствующего читателя отошлю к нашей совместной с Родионом Русовым работе «Сверхчеловек говорит по-русски». На ее страницах мы дополняем «Третий проект» и весьма подробно говорим о реальности создания и люденов-русов, и ИСов. Тем паче, что обе эти ветви развития сапиенсов тесно переплетаются, усиливая друг друга.
Здесь же отметим: быстрое, укладывающееся в полтора десятилетия порождение следующей расы с помощью новейших когнитивных, информационно-компьютерных, педагогических и нанотехнологий должно стать главной программой в Сверхновой России. Новая раса, ведущая космические штурмовики, поражающая врага волнами психогенераторов и климатическим оружием, дирижирующая налетами крылатых ракет, операциями диверсионных групп и нашествиями боевых нанороботов — вот картина грядущего.
Иначе нам просто не выстоять в чудовищно безжалостной эпохе глобальной смуты! Иначе нас сомнут и завоюют!
Когда разум и воля врага отключаются
Гитлеровцы, выступив в роли «гостей из будущего», смогли преподать нам еще один важный урок психотриллеров. Он — в том, что противник, психология коего застряла в предыдущей эпохе, часто просто не верит в то, что готовит ему революционная сила, футуристически-корпоративный «гость из будущего». Сообщения разведки, «прослушки» и прочих спецслужб просто не срабатывают.
Вот очень важный для завтрашней Неороссии урок гитлеровских «блицев»: оказывается, можно сделать так, что твой противник не будет замечать даже очевидных фактов. Его разум может просто отказываться верить в то, что ты готовишься совершить. Для этого надо вести войну, разительно отличную от той, что ждет твой враг. Действовать так, чтобы твои операции не укладывались в его голове!
Для этого наши планы подготовки и ведения боевых действий должны представляться противнику просто безумием, ненаучной фантастикой, бредом. Тогда он не поверит даже донесениям собственной разведки, даже точным спутниковым снимкам.
История Второй мировой это прекрасно доказала. Например, Дональд Маклахлан в своем документальном труде «Тайны английской разведки» с горечью пишет: статьи танкиста Гудериана и подводника Деница о новых методах ведения войны появлялись в открытой печати. Задолго до катастрофического для Запада 1940 года. По ним можно было довольно точно спрогнозировать действия немцев. Но идеи танковых группировок Гудериана и «волчьих стай» Деница оказались настолько необычными и революционными, что на них попросту не обратили внимания ни в Англии, ни во Франции.
И та же слепота продолжалась, когда немцы приступили к своим сумасшедшим операциям. Помните пример с отправкой нескольких морских десантов в Норвегию, под самым носом у господствующего на море британского флота? Англичане тогда игнорируют все предупреждения разведки, все время оттягивая высадку своих сил в Нарвике. 7 апреля 1940 года (когда немецкие десанты уже шли к берегам Норвегии, командующий британским Флотом метрополии получил и адмиралтейства вот такую расплывчатую депешу:
«Имеющиеся данные показывают, что немцы готовятся к высадке десанта. Из Копенгагена сообщают, что Гитлер приказал перебросить на десяти судах одну дивизию для высадки в Нарвике и одновременного занятия Ютландского полуострова. Швецию пока оставляют в покое. Некоторые круги в Германии возражают против этого плана ( шеф абвера адмирал Канарис и целая группа антигитлеровски настроенного генералитета — прим. авт.). Высадка в Нарвике якобы назначена на 8 апреля. Все эти сведения сомнительны и, возможно, являются лишь новым шагом в войне нервов…»
(Д.Маклахлан, указ. соч., с.330-331).
Немудрено, что после такого сообщения английский флот даже не почесался. А ведь он мог оборвать Вторую мировую войну в самом ее начале, устроив разгром немецких десантных соединений на море — после чего антигитлеровский военный переворот в Германии становился почти неизбежным.
Второй пример — прорыв немецких танково-механизированных соединений через лесистые Арденны к Седану в мае 1940 года, удар под основание главных англо-французских сил, из-за чего те оказались окруженными в Бельгии. Втянувшись в бои на бельгийской земле, союзники были уверены в том, что немцы повторяют план Первой мировой войны — наступают на Францию с севера, через Бельгию (ну, и Голландию тоже, которая в Первую мировую была нейтральной). Немцы охотно поддержали эту иллюзию, устроив целое шоу.
Французские генералы оказались настолько плененными собственными представлениями о войне, что не поверили данным британской службы радиоконтроля, отмечавшей всплеск активности немецких радистов в Арденнах весной сорокового. Проигнорированными оказались предупреждение бельгийского короля Леопольда (8 марта) и британского-чешского агента А-54, офицера абвера Пауля Туммеля о том, что нападение на Бельгию и Голландию станет лишь приманкой, а подсекающий удар Гитлер нанесет именно через Арденны. 1 мая о том же самом сообщил французский военный атташе в Швейцарии, но французский главнокомандующий Морис Гамелен даже не удосужился отдать приказ провести воздушную разведку Арденн! (Джон Уоллер. «Невидимая война в Европе» — Смоленск, «Русич», 2001 г., сс. 141-144)
Уже в ночь на 11 мая 1940 года, в первые же сутки немецкой операции на Западе, французский пилот Гавуа, пролетая над Арденнами, обнаружил моторизованную колонну немцев, выдавшую себя светом фар. Однако командование объявило его доклад «ночным обманом зрения». Белым днем 11 мая французский самолет-разведчик привез данные о том, что на арденнских дорогах замечены не только грузовики, но и танковые колонны. И снова командование не поверило в очевидный факт. Его не убедили даже сделанные с воздуха фотографии. Лишь 13 мая, получив данные еще одной фоторазведки, союзники спохватились — но было уже поздно. (Г.Мэйсон, указ. соч., с.268-269).
Тот же автор рассказывает, что французы могли бы предвидеть многие действия немцев, если бы внимательно изучили обстоятельства молниеносного разгрома Польши. Самое интересное, что у них был ценный и умный наблюдатель, подлинный очевидец катастрофы, генерал Арменго. Возвратившись из Польши, он написал подробный отчет, где верно обрисовал действия немецкой авиации и танков, отметив при этом особую роль Люфтваффе в поражении поляков. Он докладывал, что гитлеровцы умелыми ударами с воздуха нарушили связь, а потому управление войсками из Варшавы и штабов оказалось потерянным. Но высшее военное руководство словно не заметило выводов Арменго!
Удивительно, но почти так же поступил в 1940 году начальник советского Генерального штаба товарищ Жуков (да, да, тот самый!), когда ГРУ отправило ему подробнейший отчет о ходе немецкого блицкрига во Франции. Жуков наложил на материалы разведки надменную резолюцию: мне этого, мол, не надо. Единственное, что заинтересовало советского военачальника, так это число заправок на одну колесную автомашину, израсходованных немцами.
Обычно, комментируя поступок Жукова, нынешние «аналисты» хают Сталина. Мол, тиран расстрелял в 1938 году умнейших маршалов и генералов, расставив на руководящие посты пролетарских хамов, сплошь выродков и тупиц. Они были верными Вождю, но полностью некомпетентными и не способными брать ответственность на себя. Но почему такими же слепцами и кретинами оказались французские генералы? Им-то чистку не устраивали! И были они сплошь лощеными аристократами, выпускниками элитных школ и военных училищ, да еще и с громадным опытом Первой мировой. Какого Сталина они боялись?
Аристократы и пролетарии среди генералов вели себя одинаково идиотски совершенно по другой причине: они столкнулись с неведомым. С тем, что не укладывалось в их сознании. Все понятно? Создай свою картину мира, которая совершенно не вяжется к мировоззрением твоего врага — и тот ослепнет, превратится в ничего не понимающего болвана с замедленной реакцией.
Нечто подобное случилось с американцами в 2001-м. Они ждали чего угодно (попытки ударить по ним баллистическими ракетами, одиночных террористов-подрывников, хакерской атаки на свою информационную инфраструктуру), но только не того, что неведомый противник превратит в крылатые ракеты пассажирские самолеты и отправит их на самоубийственные тараны. Да и в декабре сорок первого американские военные и в кошмарном сне увидеть не могли, что японцы решатся атаковать их линейный флот в его собственной базе на Гавайях, причем торпедоносцами — вопреки устоявшемуся мнению о том, будто авиационные торпеды нельзя применять в гаванях (где для этого слишком мелководно). В сорок первом американцы тоже не обратили внимания на то, что годом раньше британцы все-таки смогли применить торпедоносцы в портовом мелководье, атакуя итальянскую базу ВМФ в Таранто.
Ну, а если переводить все в воображаемую ситуацию будущего… Представьте себе, что Запад нападает на русских без применения атомных бомб, пребывая в уверенности, будто столь Москва бессильна и труслива, что не дерзнет отдать приказ на пуск ракет с ядерными БЧ. Но русские вдруг используют свои лодки оригинально — скрытно высаживая на американском побережье группы спецназа с ядерными ранцевыми фугасами. А потом — шантажируют Вашингтон…
В общем, важный урок психологических «блицев» прошлого — будь безумным и фантастическим в глазах врага.
Но можно посмотреть на феномен странной слепоты и глухоты противников Гитлера намного шире. Скажем, с 1931 года французская разведка завербовала шифровальщика немецкой армии Ганса-Тило Шмидта. С 1934 года Шмидт работал в шифровальном подразделении «Форшунгсамт» у Германа Геринга. Именно он дал французам ключ к чтению посланий, зашифрованных с помощью знаменитой машинки «Энигма». Шмидт загодя переправил своим кураторам во Францию точные сведения о подготовке Гитлером наглого входа в Рейнскую область в 1936 году. И чего? А ничего! 6 ноября 1937-го он предупредил французскую разведку о секретном совещании у Гитлера, где излагался план поглощения Австрии и Чехословакии. И опять — все даром. 9 июня Шмидт сообщил о готовящемся вторжении Германии в Польшу, указав срок: конец августа. Опять даром! Неужели Лондон и Париж запугал Сталин, не веривший в вероломное нападение Гитлера?
Идем далее: накануне захвата Праги Гитлером в марте 1939-го английское правительство буквально тонуло в потоках предупреждений о грядущей акции немцев... И — не верило им! То же самое было и с Польшей, когда пошел целый вал донесений о подготовке немцев к войне весной 1939-го. Особенно отличился ценнейший агент англичан, офицер абвера Пауль Туммель. Он точно предсказывал сроки расправы с чехами, нападения на Польшу и Францию. И что? Никакой реакции англо-французов не последовало. Они словно отдались на волю Гитлера.
И так далее. Не будем продолжать список примеров. Принцип ясен. Будь непредсказуем, корпоративен, одержим сильной идеей и футуристичен — и тогда твой враг словно лишится зрения и разума. А если ты еще и подавишь его волю психополем и припасешь на случай войны Новое Оружие, то успех обеспечен. Без всяких чаш Грааля или копья Лонгина, тибетской мистики или заклинаний над рунами. Вот вам пример из наших дней: США оказались неготовыми к самолетной атаке 11 сентября 2001 года. Она казалась плодом больного воображения. И неважно, кто провел ее: арабы или Сообщество Тени внутри самих Соединенных Штатов. Главное в другом: власти оказались умственно парализованными накануне теракта, не замечая потока тревожных сообщений спецслужб.
О преимуществе «объемного зрения»
Гитлер одержал блистательные победы над Голландией, Бельгией и Францией вопреки мнению своих генералов и разведчиков. Почему? Потому что смотрел на мир своим взглядом, который резко отличался от мировоззрения обычных людей. А немецкие военные видели положение в том же свете, что и их английские, французские и другие коллеги. Образно говоря, их картина мира представлялась плоской, двумерной, тогда как Гитлер видел ее объемной, в трех измерениях.
«Если бы Гитлер прислушался к утверждениям своих советников по разведке, то он ни за что бы не предпринял бы агрессии против Франции, Бельгии и Голландии. Но решения Гитлера носили скорее политический, а не военный характер, они основывались на догадках, касающихся морального духа противников, а не военного соотношения сил. Поскольку эти догадки принесли ему успех, Гитлер перенес их и на военные действия…» — писал Дональд Маклахлан (Указ. соч., с. 334).
То есть, Гитлер понял, что война — слишком сложное дело, чтобы доверять ее одним генералам. Он понял, что нужно отойти от привычного генералам взгляда на мир, приобретя «многомерное» зрение. Психозрение, можно сказать.
Этот урок имеет огромное значение и сегодня. В первую очередь, психологическая оценка противостоящей тебе страны. Пусть она не ждет твоих ошеломительных ударов — тем страшнее для нее окажется их действие. Особенно если эти удары окажутся безумными и нетривиальными. Как атака матерчато-деревянных планеров на крепость из бетона и стали!
Когда разум балансирует на грани помешательства
Еще одна разгадка невероятных побед немцев в начале войны лежит в интуитивно нащупанном Гитлере эффекте психокатастрофы в стане противника. Явления, которое как бы утраивает силу наступающего.
Воюя с высокоразвитым противником, нужно прежде всего поражать его сознание. И состояние войны во многом облегчает эту задачу. Ведь она погружает массы населения в пограничное психическое состояние, делает людей легкой добычей всяческих воздействий и запугиваний. Проще говоря, война вызывает «сдвиг по фазе», особенно — на сытом, изнеженном, трусливом Западе.
«Начало войны влечет за собой возникновение сильного страха у большинства людей. Никто в точности не знает, какие неожиданности может принести ему война. Сама жизнь человека находится под угрозой. Он может оказаться убитым в бою или серьезно раненным в ходе воздушного налета. Он может потерять родственников и друзей. Привычная повседневная жизнь внезапно и резко нарушается. Человек стоит перед угрозой неотвратимой и непостижимой катастрофы. Какое оружие применит противник? Все, что начиная с юных лет читал или слышал человек об ужасах войны, о сражениях с применением огнеметов, о бактериях и «лучах смерти» — все это всплывает в памяти и грозит затопить сознание. Трудно справиться с таким страхом. Трудно представить, какое конкретное несчастье тебе угрожает, какое именно бедствие свалится на твою голову…» — писал Луи де Йонг в уже далекие 1950-е годы (Указ. соч., с 378-379).
Война изменяет восприятие всего окружающего мира.
«Перед лицом опасности автономная нервная система действует таким образом, что выделение адреналина и других эндокринных веществ в кровь обостряет сознание, ускоряет пульс, стимулирует работу воображения и повышает чувствительность...» — написал видный американский психолог по горячим следам катастрофы 11 сентября 2001 года. (Лоуренс Лешан. «Психология войны» — Москва, «Астрель-АСТ», 2004 г., с. 36). Как пишет Лешан, с началом войны мировосприятие людей мгновенно меняется с нормального на мифическое.
В обычном состоянии человеки видят не только добро и зло, но и множество оттенков. В мифическом — картина мира меняется на черно-белую. Итак, мы — добро, а враг — абсолютно черное зло. Нет случайных невиновных наблюдателей: есть либо те, кто за нас, либо те, кто гад и против нас! В обычной жизни настоящее время не кажется каким-то особым по сравнению с прошлыми эпохами. Во время же войны современность представляется Особой Эпохой, Последней Битвой Добра и Зла. Если в мирную пору мы не спорим о таких высочайших материях, как Бог или эволюция, то в войну люди говорят «С нами Бог!», пишут «Манифест судьбы» или выбрасывают лозунг «История сражается на нашей стороне». Если в спокойное время люди заняты множеством дел, то во время войны на первый план выдвигается одна проблема: победить! Противник кажется демоном, чудовищем, коим движут лишь жажда власти, а свои — исключительно благородными людьми, сражающимися за свою жизнь, за человеколюбие и мораль. Резко упрощается мышление. Люди без войны понимают, что проблемы возникают на разных уровнях: политики, экономики, личности. Они сознают, что решать такие проблемы нужно на разных уровнях и по-разному. Но как только проливается первая кровь, источником всех проблем кажется только враг. Причиной войны уже никто не интересуется: важны только ее результаты. Уничтожить врага — источник всех проблем, и точка! Никаких переговоров, как во время спокойствия! Поскольку враг — зло и лжец, переговоры с ним невозможны по определению. Только сила может с ним справиться. Поскольку есть хорошие «мы» и совершенно плохие «они», то «они» отличаются от «нас» качественно. «Они» — никоим образом не люди, похожие на «нас». И так далее. А от нелюдей можно ждать любого, даже самого страшного и бесчеловечного шага, применения самого сатанинского оружия. (Там же, сс. 42-43).
Немудрено, что людям начинает мерещиться черт знает что. Даже привычные вещи кажутся зловещими. Вот всего одна любопытная иллюстрация. Казалось бы, веками над сельскими пространствами ветер носил паутинки. Издревле это было народной приметой: если летают такие серебристые ниточки над полями — то быть ясным и теплым дням впереди. Однако в Англии после побед Гитлера накал психоза достиг такого уровня, что люди стали видеть в этих паутинках свидетельство применения немцами какого-то неизвестного химического оружия. «Зоолога доктора Бристоу как знатока всевозможной паутины пригласили в Британское военное министерство для консультации. И только после этого аннулировали заготовленный циркуляр службе наблюдения», — писал в 1969 году выдающийся советский биолог-популяризатор Игорь Акимушкин (Сборник «На суше и на море» — Москва, издательство «Мысль», 1969 г., с.550).
Ну что ж, все верно и для дней нынешних. Состояние войны и сегодня потрясет население Северной Америки и Европы. Вот только страхи несколько изменятся. Теперь ужас станут вселять ядерные заряды, атаки баллистических ракет, слухи о возможном применении отравляющих веществ и биологического оружия, диверсии на экологически опасных объектах, вывод из строя систем энергоснабжения, кибернетическое нападение. Разве кинопродукция Голливуда, поставившая на поток «страшилки» и фильмы-катастрофы о применении самых экзотических средств нападения, уже не подготовила благодатную почву для проведения триллер-операций? Начнись война — и все эти посеянные страхи оживут. Погодите: люди станут бояться и климатического, и тектонического, и психотронного оружия.
Вспоминается эпизод из одного голливудского шедевра конца 1990-х. На Нью-Йорк обрушивается метеоритный дождь. Черные шлейфы падающих камней перечеркивают небеса. Метеориты врезаются в башни небоскребов, срезают вершину «Эмпайр Стейт Билдинга». На улицах — паника и ужас. И какой-то негр орет: «Саддам Хусейн напал на нас!» Вот вам картинка полного отключения логики и царства всеобщего страха.
«…С самого начала в душу человека закрадывается не только страх.
Наступает враг, который развязал войну. По его вине расстроен весь порядок мирной жизни. Это он несет с собой разорение и разрушение. У людей возникает и нарастает чувство ненависти к агрессору. С какой охотой они схватили бы его, смяли, раздавили, уничтожили!
Наряду со страхом и ненавистью появляется и чувство беспомощности. Начинает работать гигантская военная машина, которая подчиняет себе деятельность простых людей. Продолжать заниматься тем, чем человек занимался в мирное время, кажется бесполезным. Ко всему примешивается неопределенность; никто не представляет себе, что происходит или уже произошло на фронтах; информации мало, а та, что имеется, сводится к несущественным деталям…» — считает де Йонг.
Со многими поправками это — верно и для наступившего века. Вместо дефицита информации наступит ее переизбыток. Благо, у нас окажутся мощные средства коммуникации врага, которые мы сможем использовать в своих интересах — и Интернет, и сетевое телевидение: цифровое, с высокой четкостью картинки. С началом боевых действий население противника потонет в потоке сообщений о всевозможных диверсиях, катастрофах и страшных явлениях. Плазменные экраны с пугающей реалистичностью покажут картины случившегося, возьмут их крупным планом. Интернет выдаст ворохи самых диких слухов и домыслов, угроз страшных русских, тучу противоречивых сводок: официальных и неофициальных. Паника, которая во мгновение ока распространялась в сороковом году, в современных условиях приобретет скорость света. Телекоммуникации нынче сжали мир, свели почти на нет факторы места и времени. Диверсия или смелая акция, совершенная в сегодняшнем мире всего в одной точке Европы или Америки, кажется остальным «цивилизованным странам» чем-то близким. Неминуемо столкнутся разные потоки информации: официальной, процеженной через фильтры военной цензуры — и неофициальной. От сотен стрингеров-репортеров, всяких западных неформалов и альтернативщиков и… от нас. Все это породит дикую панику и сумасшедший разброд в головах. Время будет: ведь властители Запада не пойдут на ядерную войну, постаравшись уничтожить нас высокоточным и психологическим оружием. Но они должны нарваться на нашу триллер-стратегию!
А раз так, то и в так называемом постиндустриальном мире триллер-операции, поражая сознание, неминуемо вызовут разрушительные эффекты, знакомые нам по ранней истории Второй мировой.
Поиск внутреннего врага: военная паранойя
«…Под влиянием сильного, но безотчетного чувства страха, под влиянием раздражения, в обстановке беспомощности и неуверенности нарастает внутреннее напряжение. Возможность разрядить такое напряжение появляется в том случае, если люди могут найти в своей собственной среде тех, кого можно заклеймить словом «враги». Тогда страх обычно теряет свой таинственный и неоформленный характер; вместо беспомощности и неуверенности возникает непосредственная задача: бить врага в своих собственных рядах. Нанося такие удары, каждый начинает думать, что он «что-то делает», что он «помогает довести войну до победного конца».
В подобной обстановке у очень многих людей появляется склонность найти отдушину, чтобы освободиться от внутреннего перенапряжения, воспринимая без особых рассуждений мысль о том, что надо искать врага в своих собственных рядах. Теперь дело лишь за тем, чтобы кто-то первым назвал врага «по имени». Возглас отдельного человека подхватывается тысячами и быстро передается из уст в уста. Пресса и радио заботятся о том, чтобы он оказался доведенным до миллионов людей. В подобном процессе возбуждение, как искра, перескакивает от одного человека к другому. Однако значительно более важную роль играет то, что большинство людей находится (как оно и было в действительности) в состоянии такого напряжения, что достаточно малейшего толчка, чтобы вся их злоба и ненависть прорвались наружу. В связи с этим искры возбуждения возникают во многих местах сразу, их распространение становится исключительно быстрым, и то, что один человек подозревает, следующий передает как достоверный факт. Когда о подобном предположении или подозрении сообщают на страницах газет или радио, они приобретают черты неопровержимой истины. У большинства людей нет потребности в том, чтобы критически и хладнокровно оценить доходящие до них известия. К тому же проверка зачастую оказывается невозможной: связь прервана, и ни у одного человека нет правильных представлений о ходе боев…» (Лю де Йонг, указ. соч., с 380-381).
Отлично сказано! И ни чуточки не устарело. Более того, становится год от года все более актуальным.
Что такое нынешнее «постиндустриальное общество» на Западе? Это — отсутствие единого общества. Оно уже расколото на группы, которые чужды друг другу. Эти группы разнообразны. Есть те, кто вписался в глобализацию и процветает, живя в роскошных, огороженных от всего мира жилых комплексах. Это — члены Сообщества Тени, мирового Голема (по данному нами в «Третьем проекте» определению). Можно сказать, уже не Золотой миллиард человечества, а платиновые сто миллионов. Как отметил в своей книге «Мировой кризис и общая теория глобализации» наш большой друг, один из выдающихся умов современности Михаил Делягин, эта часть человечества живет уже в так называемом информационном мире, глядя на остальное человечество как на сырье для своих опытов и проектов, как на серую массу. Это — люди сверхбогатые, мировые пираты, способные в любой момент найти для воплощения своих проектов и удовлетворения собственных прихотей любую сумму денег, любой ресурс — именно благодаря тому, что они владеют мощными средствами влияния на сознание миллиардов людей. Больше всего таких людей «новой расы» господ-глобализаторов — в США.