Страница:
Но эту тактику первыми тоже применили гитлеровцы! Правда, на море — тактику «волчьих стай» в атаках подводных лодок на западные транспортные конвои. Стоило одной лодке засечь караван судов, как она передавала его координаты, курс и скорость другим лодкам-охотникам — и те устремлялись к жертве, атакуя ее с разных направлений. Никто не командовал отдельными субмаринами — в атаках их командиры получали полную свободу. Иногда неприятеля засекали самолеты-разведчики, но сути дела это не меняло. И особенно страшными атаки внешне неуправляемых «волков» становились тогда, когда им на помощь приходила и гитлеровская авиация — торпедоносцы и бомбардировщики. Возможности тогдашнего «роя» сильно сковывались примитивной связью, но в принципе то были вполне современные принципы организации боя!
Мы немножко забежали вперед. Но это продиктовано необходимостью. Главное вы поняли: Гитлер действительно опередил свое время. А потому вернемся к изучению его опыта.
Глава 3. «Бескровные победы» Гитлера или страх в действии: 1938-1939
Австрийский «кинобоевик»
Первой страной, на которой фюрер опробовал молниеносную триллер-стратегию, стала Австрия. Немцы практически бескровно поглотили ее в самом начале 1938 года, не обращая внимания на Англию и Францию.
Гитлер сам происходил из Австрии, и цель воссоединения всех немцев в одном Рейхе была для него такой же «идефикс», как и для Калашникова, скажем, воссоединение Белоруссии, Украины и РФ в новой Империи.
Но как Гитлер это сделал? Ведь Австрия и Германия никогда дотоле не находились в составе одной империи. Более того, они часто соперничали и в 1866 году даже воевали друг с другом. К тому же, аншлюс Германии и Австрии резко нарушал весь европейский порядок, созданный державами-победительницами Второго рейха в 1918-1919 годах. По логике вещей, любое движение Гитлера в этом направлении должно было закончится войной Англии и Франции против еще очень слабой Германии.
Поглощая Австрию, формально Гитлер рисковал нарваться на войну с целой коалицией стран. Ведь безопасность Альпийской республики гарантировалась договором, что в 1935 году заключили в итальянской Стрезе целых три стороны: Рим, Париж и Лондон. Но никто ему не помешал, лишний раз укрепив убеждение немецкого вождя: мне, де, противостоят безвольные куклы. Они настолько боятся решительных действий, что закроют глаза на резкие германские шаги, «проглотят» любые оскорбления. А значит, все подписанные ими договоры — так, пустые бумажки.
И Гитлер начал действовать совершенно нетривиально.
Нацисты с самого начала всячески поддерживали создание австрийской ветви своей партии. Ведь в Австрии после Первой мировой существовало сильное общественное течение, направленное на объединение двух германских государств — так же, как и на нынешней Украине. Австрийские наци вели объединительную пропаганду. И если нынешняя Москва бросает своих союзников-юнионистов на Украине на произвол судьбы, то Германия Гитлера поступала совершенно иначе. Пользуясь помощью из Берлина, австрийские члены НСДАП создали свои боевые структуры и местные отряды СС — и это при том, что тогдашняя Австрия, не в пример нынешней Украине, никак не зависела от Рейха экономически, не питалась ее газом. На территории Германии сформировали Австрийский легион, объединяющий австрийских наци, живущих в Рейхе и вовлекающий их в подпольную деятельность. То есть, планы Гитлера о создании прогерманской армии внутри выбранной страны неукоснительно воплощались в жизнь. И зубки эти силы отточили в феврале 1938 года, проведя серию диверсий.
В 1934 году ко власти в Австрии пришел канцлер Дольфус, который ориентировался на поддержку фашистской Италии и не хотел никакого слияния с Германией. В июле 1934-го он собрался ехать в Рим. Но в тот день около полудня 154 австрийских эсэсовца (из 89-го батальона СС), переодевшись в мундиры австрийской гражданской гвардии, внезапным нападением захватили здание парламента страны. В этом им помог майор Фэй из полиции. Дольфуса тяжело ранили — и потребовали от него добровольно подать в отставку. Он отказался, и его бросили без всякой медицинской помощи. Дольфус просил привести к нему врача и священника, но так и не дождался, умерев около шести вечера. Эсэсовцы надеялись на победу, постоянно поддерживая связь по телефону с посланником Германии в Вене, доктором Ритом. Однако попытка переворота кончилась провалом: австрийские войска и полиция окружили парламент, Муссолини двинул пять дивизий к границе. Заговорщики сдались вечером того же дня. Вместо Дольфуса к власти пришел Шушниг.
Неудача не сломила воли и упорства Гитлера. Теперь он поставил на разведку и подпольную деятельность по «размягчению тылов». Немцы искали и вербовали любого сторонника аншлюса в Австрии.
Шушниг понимал, что фюрер всерьез взялся за Австрию. Уже 11 июля 1936 года он подписал договор с Германией, где Австрия обязалась дружественно относиться к Германии и считать себя составной частью германского государства. Взамен Гитлер обязался не посягать на суверенитет Австрии и ее внешнюю политику. В общем, получилось нечто вроде нынешней россиянско-белорусской «союзной каракатицы». Однако Гитлер добился от Шушнига главного: австрийские нацисты оказались выпущенными из тюрем, получили назначения на административные посты, а некоторые их организации вошли в тогдашнюю австрийскую проправительственную «партию «Единство» — Патриотический фронт. Иными словами, Гитлер смог пронизать своими кадрами австрийскую государственно-политическую структуру.
Нацистская партия и гитлеровская разведка продолжили работу. Негласным вождем австрийских товарищей по борьбе сделали инженера Рейнталера, которому ежемесячно переводили из Берлина по 200 тысяч марок. Очень быстро нацистские агенты наводнили Австрию, а полицейские службы страны оказались парализованными. Полицейские и судьи попросту боялись преследовать местных наци, потому что боялись их мести тогда, когда Австрия попадет под власть гитлеровцев. Со своей стороны Берлин всячески давил на Вену, добиваясь назначения своего человека на пост главы полиции.
В феврале 1938 года военная разведка Рейха (абвер) провела весьма успешную операцию по психологическому подавлению и устрашению австрийской элиты. Эксперты этой спецслужбы имитировали войсковой радиообмен в приграничных с Австрией районах, создавая видимость стягивания частей вермахта в Баварию якобы для решительного броска на Вену. 13 февраля 1938-го изрядно запуганный австрийский канцлер фон Шушниг приехал к Гитлеру. Вождь немцев смог надавить на старика. Во время переговоров генерал Кейтель принес карту Австрии и нанесенными на ней целями для ударов с воздуха. Шушниг сломался и под диктовку Гитлера ввел в австрийское правительство ярого сторонника соединения Австрии и Германии в один рейх — адвоката Артура Зейсса-Инкварта. Типичному деятелю немецкой «пятой колонны» доверили силовое министерство — внутренних дел, державшее в руках полицию. Едва получив свой портфель, Зейсс-Инкварт уехал в Берлин — получать инструкции от самого Гитлера.
В это время в Австрии бурлили нацистские группы, поддержанные из Германии. Они громко требовали скорейшего аншлюса — вхождения Австрии в состав Германии. Поэтому 9 марта канцлер Шушниг объявил, что 13 марта 1938 года намерен провести всенародный опрос-плебисцит на тему: «Хотите ли вы, чтобы Австрия осталась независимым государством?».
И тогда немцы сработали молниеносно. 11 марта они предъявили Вене ультиматум: мол, плебисцит — отменить, старое правительство — распустить и сформировать новое. А во главе правительства — поставить того, кого укажет Берлин. Иначе — введем войска. Австрийцы согласились — и уже вечером 11 марта Зейсс-Инкварт сформировал свой кабинет, состав которого ему продиктовал по телефону рейхсмаршал Геринг. Тут же новый глава правительства отбил срочную телеграмму Гитлеру с просьбой о введении немецких военных частей.
Однако Миклас, федеральный президент Австрии, отказался утвердить новое правительство. И тогда в дело, повинуясь сигналу из Берлина, вступили местные нацисты. Недаром Национал-социалистическая рабочая партия действовала не только в Германии, но и в Австрии — и вообще везде, где жили немцы. Из партии отбирались самые смелые и решительные, которые составляли формирования партийных боевиков — отряды СС. Само собой, были они и у австрийских наци. Отряды СС назывались «штандартами», маскируясь под всякие туристические и спортивные общества. Именно местным эсэсовцам дали приказ: обезвредить президента Микласа.
Такой приказ получил венский «Гимнастический союз», а на самом деле — отряд СС. Тогда группу захвата возглавил молодой Отто Скорцени, который взял для этого двадцать бойцов, вооруженных револьверами и кастетами, грузовик и лимузин. И начался настоящий гангстерский боевик! Они с бешеной скоростью помчались к президентскому дворцу. Им удалось снять часовых и ворваться в президентский дворец. Им было преградила путь дворцовая стража во главе с лейтенантом — но Скорцени удалось обмануть его. Сказав офицеру о том, что они — посланцы нового правительства, Скорцени потребовал проводить его к президенту. Лейтенант поверил ему. Скорцени и двое его подручных двинулись за ним. Эсэсовцы тотчас же разоружили лейтенанта, едва переступив порог президентского кабинета. Пока товарищи держали всех на прицеле, Скорцени по телефону вызвал эсэсовские подкрепления, и те окружили дворец.
Тут же Скорцени помчался к резиденции австрийского канцлера. Люди Зейсса-Инкварта открыли боковые входы в здание, и в них хлынули боевики СС, нейтрализовав и прежнего канцлера фон Шушнига. За несколько последующих часов отряды СС захватили все правительственные учреждения и стратегические объекты. (Юлиус Мадер. «По следам человека со шрамом» — Москва, издательство политической литературы, 1964 г., с 26-28).
А утром 12 марта первые части немецкой армии вступили в Австрию. 13 марта 1938 года она уже вошла в состав Третьего рейха…
При этом на пути к Вене из Зальцбурга и Пассау на дорогах застряли из-за поломок ... 30 процентов двинувшихся из Германии танков.
Это был первый «триллер». Еще неполный — без участия военно-воздушных сил. Но уже несколько месяцев спустя, при расчленении и присоединении Чехословакии, появился и этот «психический» аргумент.
Мир замер в полном ошеломлении...
Конец Чехословакии
Захват Чехословакии выглядел в глазах немцев блестяще выигранной бескровной войной. И ее Гитлер смог провести в стиле гангстерского триллера-боевика.
Дело в том, что немцы презирали чехов, чье государство было искусственно создано по итогам Первой мировой за счет части немецких земель. В Чехословакии чехи собачились со словаками (их было 7 и 3 миллиона), а основное богатство страны создавала немецкая Судетская область с 2,9 миллионами жителей (а всего немцев в Чехословакии насчитывалось 3,6 млн.) Германия считала своим долгом присоединить Судеты к себе.
Как? С 1934 года в этой области действовал Германский патриотический фронт во главе с Конрадом Генлейном. В 1935-м фронт превратился в Германскую партию Судетов. Тогда же поддержку Генлейну стала оказывать могущественная СС — через организацию «Фольксдойче миттельштелле». Посольство Германии в Праге передавало судетскому фюреру деньги и шпионские инструкции.
И вот с 1937 года Генлейн выступает с требованием автономии Судетов. Его партийцы проникали во все региональные и местные организации — в спортивные общества, яхт-клубы, общества музыки и хорового пения, в ассоциации ветеранов Первой мировой войны и культурные объединения. Везде создавались нацистские очаги и сплоченные отряды сторонников отделения от Чехословакии. Генлейновцы вербовали в свои ряды управляющих заводами и банками, их ближайших сотрудников. Партийная служба безопасности (СД) и гестапо (немецкая тайная полиция) всемерно опекали судетских сепаратистов. Регион буквально кишел гитлеровскими агентами. В общем, немцы взялись возвращать себе свои области всерьез — не так, как Россияния в случае с Крымом.
ОКВ (главный штаб вермахта) 20 мая представил Гитлеру античехословацкий план «Грюн». Здесь впервые делался упор на пропагандистскую и экономическую войну. Ставились ясные цели: запугать Чехословакию и подорвать ее силы сопротивления, одновременно дав национальным меньшинствам (немцам и словакам) стимул к поддержке Германии. И в то же самое время — повлиять на нейтральные страны в нужном для Берлина направлении. Экономической же войной — задействовать все рычаги экономического характера, чтобы ускорить развал Чехословакии [5].
Гитлер умело обострял обстановку. На территории Рейха стал формироваться Добровольческий корпус судетских немцев со штабом в замке Донндорф под Байрейтом — армия вторжения. Гейнлейновцы в самой Чехословакии стали вести себя вызывающе. В ответ чехословацкие власти провели аресты среди актива судетских наци. Гитлер в долгу не остался и 15-16 сентября 1938 года арестовал в Германии полторы сотни чехословацких подданных. Чуть позже границу Чехословакии пересекли отряды Добровольческого корпуса. Небольшие группы по 12 бойцов совершили более трехсот рейдов на чешскую территорию, захватив полторы тысячи пленных, убив много чехов и взяв как трофеи много стрелкового оружия. Немецкая разведка прекрасно использовала ненависть к центральной власти со стороны национальных меньшинств Чехословакии — не только немцев, но и словаков, поляков, венгров. «Информационный материал оказался настолько обширным, что начиная с июля 1938 года на германо-чешской границе в двух местах были проложены кабели прямой связи, чтобы как можно быстрее передавать в Берлин поступающие сообщения». (Вальтер Шелленберг. Мемуары. — Москва, «Прометей», 1991 г., с. 51). Великолепный пример для нынешних дней! Тем паче, что современные средства связи и шифрования донесений позволяют обойтись без прокладки кабелей.
Иными словами, Гитлер действовал хитро. Формально не объявляя войну Праге и даже сохраняя с нею дипломатические отношения, он смог начать против соседней страны партизанскую войну, организовав внутри Чехословакии сильную пятую колонну. Но дело шло к открытой войне. Казалось, за Чехословакию заступятся Англия и Франция — и тогда слабую Германию просто сомнут. В этом были уверены немецкие генералы, составившие заговор против Гитлера.
В 1938-м Гитлер, отторгая Судеты у чехов, шел на безумный риск. В то время французская армия ровно вдвое превосходила немецкую по численности. «…Генерал-полковник фон Браухич, ставший в феврале 1938 года главнокомандующим сухопутными войсками, и начальник генштаба Бек считали предложенный Гитлером план решения судетского вопроса силой отчаянно смелым. В проведенной Беком штабной игре, в которой учитывалось вмешательство Англии и Франции в чешско-германский конфликт, была выдвинута теория о том, что, пока немцы будут заняты прорывом чешских укреплений, французы успеют занять всю Рурскую область. Результаты этой игры были обобщены в известной памятной записке, переданной Гитлеру. Изложенные в ней соображения Гитлер не без основания воспринял как нежелание генералитета считаться с его мнениями — и дал Беку отставку.
Преемник Бека генерал Гальдер, также отрицательно относившийся к Гитлеру, пошел еще дальше и даже подготовил план ареста Гитлера и всего правительства в том случае, если бы Гитлер отдал приказ о наступлении на Прагу…» — писал в книге «Внимание, парашютисты» Алькмар Гове еще в 1954 году.
Но … Англия и Франция пошли на переговоры с фюрером в Мюнхене и во всем ему уступили. Почему? Почему уже в сентябре 1938 года перед слабой в военном отношении Германией капитулируют Англия, Франция и Чехословакия, которые превосходили немцев во всех отношениях? Немцы требуют, чтобы чехи отдали Германии свое промышленное «сердце» — Судетскую область, населенную в основном немцами. Это грубо нарушает все условия капитуляции Германии после Первой мировой войны и грозит войной между немцами с одной, и франко-английским блоком — с другой стороны. Но только одна вероятность такой войны вызывает всплеск дикой паники на Западе — перед виртуальной угрозой немецких воздушных налетов. Все это называется Мюнхенским кризисом 1938 года.
Психоудары по Англии и Франции — накануне Мюнхена
Немцы умело провели серию виртуозных ударов по психике Запада. Прежде всего — Англия! Гитлеровцы распространяют слухи: мол, наши подводные лодки уже заняли боевые позиции в Южной Атлантике, на основных торговых путях Британии, а однажды вообще запустили «дезу» о том, что две субмарины тайно крейсируют в районе Портсмута, Плимута и даже в устье Темзы. Это было полной ложью, немецкий подводный флот тогда пребывал почти в зачаточном состоянии. Но это блеф сработал! Панике поддался даже Черчилль.
Незадолго до пасхальных праздников, 3 апреля 1938 года, английский посланник в Берлине телеграфировал в Лондон: внимание, возможна неожиданная атака страшных немецких Люфтваффе на боевые корабли британского Флота метрополии!
Эту «дезу» запустил англичанам шеф абвера адмирал Канарис. И ведь как сработало! Зенитная артиллерия британского флота пришла в полную боевую готовность. Первый лорд адмиралтейства Стэнхоуп, посетив 4 апреля авианосец «Арк Ройял», заявил о том, что корабельная ПВО активизирована, и что «задолго до того, как гости прибыли на борт этого корабля, шестнадцать его зенитных пушек были приведены в готовность оказать «теплый» прием любому, кто попытался бы напасть на нас внезапно». Слова адмирала слышала толпа журналистов. Господи, да ведь это же канун войны! Британское правительство Чемберлена схватилось за голову и, дабы не допустить паники, потребовало от газет не публиковать речь Стэнхоупа. Но было уже поздно: слова флотского начальника успели прозвучать в записи в передаче «Би-би-си» на всю Британскую империю. А поскольку слово вылетело, то его повторили и газеты. Немцы достигли серьезного успеха в «войне нервов»! (Только после этого случая по предложению начальника разведки британских ВМС был, наконец, создан информационный центр по изучению и анализу неотложной развединформации, поступающей из-за рубежа — чтобы защитить правительство от воздействия умело сфабрикованных слухов).
Страх перед таинственным маньяком Гитлером, способным неожиданно обрушить на цивилизованный мир жестокие и беспощадные Люфтваффе, в дни Мюнхенского кризиса сработал на все сто! Призраки несуществующих бомбардировщиков и подлодок повергли сынов туманного Альбиона в трепет.
По психике французов гитлеровцы ударили иначе. Не имея на самом деле несметного военно-воздушного флота, немцы делали все, дабы показать: у нас есть суперВВС! Они не прятали свою боевую технику, а каждый раз стремились показать ее вероятному противнику, сея страх в его душах. Так было и с французами перед Мюнхеном.
Всего через полгода после аншлюса Австрии, в августе 1938-го, шеф Люфтваффе Геринг пригласил нескольких генералов французской авиации посетить некоторые объекты немецких ВВС. Во главе делегации стоял начальник штаба военно-воздушных сил Франции Вюймелен, которого Геринг хотел запугать до потери пульса. Французов провезли по авиационным заводам и авиабазам, а под конец устроили отлично поставленный спектакль — на новеньком тогда промышленном комплексе Хейнкеля в Ораниенбурге под Берлином.
Итак, иностранных гостей встретили Хейнкель и отчаянный ас, генерал Эрнст Удет. Французам показали истребитель Хе-100, который к тому времени уже проиграл конкурс знаменитому «Мессершмитту-109». То была особая модель, оснащенная не 1100-сильным, а форсированным 1800-сильным двигателем «Даймлер-Бенц-601» и, к тому же, имеющая систему водяного охлаждения в крыльях. (По этой причине самолет совершенно не годился для войны — любая пулевая пробоина в плоскостях разрушала трубки охладительной системы.) В общем, перед французами стояла лишь вылизанная, собранная вручную гоночная машина в виде истребителя, которая развивала фантастическую по тем временам скорость — около 640 километров в час. Французам, конечно, подали эту штуку как серийный «истребитель Хе-112У». (О его принятии на вооружении накануне трубило рейхсминистерство пропаганды доктора Геббельса.) И немцы разыграли перед французами целое представление!
Сначала Удет с Хейнкелем поводили дорогих гостей по заводу, показав десятки новеньких бомбардировщиков Хе-111, ангары и даже прекрасно оборудованные бомбоубежища. После Удет пригласил Вюймелена полетать с ним над Ораниенбургом на личном самолете — полюбоваться общей панорамой комплекса. И началась психическая атака! Когда Удет с французом летели на легком самолетике над объектом, наперерез им пронесся Хе-100. Вюймелен даже не смог разглядеть его, услышав лишь гул, подобный раскатам грома. «Что это был за самолет?» — спросил он, едва оказавшись на земле. Немцы с нарочитой небрежностью сказали ему, что это — знаменитый истребитель Хе-112У и даже подвели гостя к новейшей машине. И там же в разговоре Удет заявил, что вот-вот будет пущена третья линия для поточного производства этого суперистребителя. Вюймелен оторопел.
Потом Геринг устроил роскошный завтрак в честь французской делегации и на нем поинтересовался у Вюймелена: а что, мол, будет делать Париж в случае войны между Германией и Чехословакией? Вюймелен, стараясь казаться хладнокровным, заявил: «Франция выполнит взятые на себя обязательства!». Он имел в виду то, что французы придут на помощь Праге. Но уже на обратном пути, когда французский воздушный генерал ехал в автомобиле с послом Франсуа-Понсе, то обреченно вымолвил: «Если война начнется, как вы полагаете, в конце сентября, ни одного французского самолета не останется через две недели». (Г.Мэйсон. «Прорыв в небо. История Люфтваффе» — Москва, «Вече», 2004 г., с. 190-191).
Вот так немцы смогли запугать не только британцев, но и французов. Плоды творческого военно-психологического давления Берлина в Мюнхенском кризисе себя ждать не заставили.
«…В среду 28 сентября война казалась неизбежной. Во Франции основные дороги, ведущие из Парижа на запад, были забиты автомобилями, которые двигались непрерывным потоком. Треть жителей покидала французскую столицу.
В Англии населению раздавали противогазы, в парках рыли щели, которые при воздушных налетах служили бы убежищами, началась эвакуация детей. Первые зенитные орудия вытянули к небу длинные стволы, чтобы защищать девять миллионов лондонцев от нападения с воздуха; по официальным расчетам, такое нападение должно было в первые же дни унести пятнадцать тысяч человеческих жизней…» — писал в своей замечательной книге «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне» Луи де Йонг (Чикаго, 1956 г.).
Мы немножко забежали вперед. Но это продиктовано необходимостью. Главное вы поняли: Гитлер действительно опередил свое время. А потому вернемся к изучению его опыта.
Глава 3. «Бескровные победы» Гитлера или страх в действии: 1938-1939
Австрийский «кинобоевик»
Первой страной, на которой фюрер опробовал молниеносную триллер-стратегию, стала Австрия. Немцы практически бескровно поглотили ее в самом начале 1938 года, не обращая внимания на Англию и Францию.
Гитлер сам происходил из Австрии, и цель воссоединения всех немцев в одном Рейхе была для него такой же «идефикс», как и для Калашникова, скажем, воссоединение Белоруссии, Украины и РФ в новой Империи.
Но как Гитлер это сделал? Ведь Австрия и Германия никогда дотоле не находились в составе одной империи. Более того, они часто соперничали и в 1866 году даже воевали друг с другом. К тому же, аншлюс Германии и Австрии резко нарушал весь европейский порядок, созданный державами-победительницами Второго рейха в 1918-1919 годах. По логике вещей, любое движение Гитлера в этом направлении должно было закончится войной Англии и Франции против еще очень слабой Германии.
Поглощая Австрию, формально Гитлер рисковал нарваться на войну с целой коалицией стран. Ведь безопасность Альпийской республики гарантировалась договором, что в 1935 году заключили в итальянской Стрезе целых три стороны: Рим, Париж и Лондон. Но никто ему не помешал, лишний раз укрепив убеждение немецкого вождя: мне, де, противостоят безвольные куклы. Они настолько боятся решительных действий, что закроют глаза на резкие германские шаги, «проглотят» любые оскорбления. А значит, все подписанные ими договоры — так, пустые бумажки.
И Гитлер начал действовать совершенно нетривиально.
Нацисты с самого начала всячески поддерживали создание австрийской ветви своей партии. Ведь в Австрии после Первой мировой существовало сильное общественное течение, направленное на объединение двух германских государств — так же, как и на нынешней Украине. Австрийские наци вели объединительную пропаганду. И если нынешняя Москва бросает своих союзников-юнионистов на Украине на произвол судьбы, то Германия Гитлера поступала совершенно иначе. Пользуясь помощью из Берлина, австрийские члены НСДАП создали свои боевые структуры и местные отряды СС — и это при том, что тогдашняя Австрия, не в пример нынешней Украине, никак не зависела от Рейха экономически, не питалась ее газом. На территории Германии сформировали Австрийский легион, объединяющий австрийских наци, живущих в Рейхе и вовлекающий их в подпольную деятельность. То есть, планы Гитлера о создании прогерманской армии внутри выбранной страны неукоснительно воплощались в жизнь. И зубки эти силы отточили в феврале 1938 года, проведя серию диверсий.
В 1934 году ко власти в Австрии пришел канцлер Дольфус, который ориентировался на поддержку фашистской Италии и не хотел никакого слияния с Германией. В июле 1934-го он собрался ехать в Рим. Но в тот день около полудня 154 австрийских эсэсовца (из 89-го батальона СС), переодевшись в мундиры австрийской гражданской гвардии, внезапным нападением захватили здание парламента страны. В этом им помог майор Фэй из полиции. Дольфуса тяжело ранили — и потребовали от него добровольно подать в отставку. Он отказался, и его бросили без всякой медицинской помощи. Дольфус просил привести к нему врача и священника, но так и не дождался, умерев около шести вечера. Эсэсовцы надеялись на победу, постоянно поддерживая связь по телефону с посланником Германии в Вене, доктором Ритом. Однако попытка переворота кончилась провалом: австрийские войска и полиция окружили парламент, Муссолини двинул пять дивизий к границе. Заговорщики сдались вечером того же дня. Вместо Дольфуса к власти пришел Шушниг.
Неудача не сломила воли и упорства Гитлера. Теперь он поставил на разведку и подпольную деятельность по «размягчению тылов». Немцы искали и вербовали любого сторонника аншлюса в Австрии.
«…В то время Гитлер так объяснял Раушнингу свое понимание работы разведывательной службы: «Мы не достигнем ничего, пока не будем иметь фалангу людей, которые целиком отдаются своему делу и находят в этом удовольствие». Чиновники питали отвращение к этой работе, и надо было использовать женщин, особенно вращающихся в свете, пресыщенных искательниц приключений, любительниц острых ощущений. Можно было также использовать ненормальных, одержимых, извращенцев.
Гитлер взял на себя труд составить примерный вопросник, на который должны были отвечать специальные службы. По его собственным словам, он хотел получать «только полезные сведения». Модно ли человека подкупить, можно ли его подкупить не только деньгами, тщеславен ли он, например. Надо знать, склонен ли он к эротизму, какой тип женщин предпочитает, не гомосексуалист ли он (чрезвычайно важный пункт), а также покопаться в прошлом. Скрывает ли человек что-нибудь? Можно ли его шантажировать каким-либо способом? Не алкоголик ли он? Не игрок ли? То есть, знать все о каждом более или менее важном человеке вплоть до его привычек, маний, излюбленных видах спорта, склонности к путешествиям, художественных вкусах и претензиях. Нужен был полный перечень человеческих пороков и слабостей. «С помощью этого я делаю настоящую политику, завоевываю людей на сторону моего дела, заставляю их работать на меня, обеспечиваю мое проникновение и мое влияние в каждой стране»…»
(Жак Деларю. «История гестапо» — Смоленск, «Русич», 1993 г., с. 219).
Шушниг понимал, что фюрер всерьез взялся за Австрию. Уже 11 июля 1936 года он подписал договор с Германией, где Австрия обязалась дружественно относиться к Германии и считать себя составной частью германского государства. Взамен Гитлер обязался не посягать на суверенитет Австрии и ее внешнюю политику. В общем, получилось нечто вроде нынешней россиянско-белорусской «союзной каракатицы». Однако Гитлер добился от Шушнига главного: австрийские нацисты оказались выпущенными из тюрем, получили назначения на административные посты, а некоторые их организации вошли в тогдашнюю австрийскую проправительственную «партию «Единство» — Патриотический фронт. Иными словами, Гитлер смог пронизать своими кадрами австрийскую государственно-политическую структуру.
Нацистская партия и гитлеровская разведка продолжили работу. Негласным вождем австрийских товарищей по борьбе сделали инженера Рейнталера, которому ежемесячно переводили из Берлина по 200 тысяч марок. Очень быстро нацистские агенты наводнили Австрию, а полицейские службы страны оказались парализованными. Полицейские и судьи попросту боялись преследовать местных наци, потому что боялись их мести тогда, когда Австрия попадет под власть гитлеровцев. Со своей стороны Берлин всячески давил на Вену, добиваясь назначения своего человека на пост главы полиции.
В феврале 1938 года военная разведка Рейха (абвер) провела весьма успешную операцию по психологическому подавлению и устрашению австрийской элиты. Эксперты этой спецслужбы имитировали войсковой радиообмен в приграничных с Австрией районах, создавая видимость стягивания частей вермахта в Баварию якобы для решительного броска на Вену. 13 февраля 1938-го изрядно запуганный австрийский канцлер фон Шушниг приехал к Гитлеру. Вождь немцев смог надавить на старика. Во время переговоров генерал Кейтель принес карту Австрии и нанесенными на ней целями для ударов с воздуха. Шушниг сломался и под диктовку Гитлера ввел в австрийское правительство ярого сторонника соединения Австрии и Германии в один рейх — адвоката Артура Зейсса-Инкварта. Типичному деятелю немецкой «пятой колонны» доверили силовое министерство — внутренних дел, державшее в руках полицию. Едва получив свой портфель, Зейсс-Инкварт уехал в Берлин — получать инструкции от самого Гитлера.
В это время в Австрии бурлили нацистские группы, поддержанные из Германии. Они громко требовали скорейшего аншлюса — вхождения Австрии в состав Германии. Поэтому 9 марта канцлер Шушниг объявил, что 13 марта 1938 года намерен провести всенародный опрос-плебисцит на тему: «Хотите ли вы, чтобы Австрия осталась независимым государством?».
И тогда немцы сработали молниеносно. 11 марта они предъявили Вене ультиматум: мол, плебисцит — отменить, старое правительство — распустить и сформировать новое. А во главе правительства — поставить того, кого укажет Берлин. Иначе — введем войска. Австрийцы согласились — и уже вечером 11 марта Зейсс-Инкварт сформировал свой кабинет, состав которого ему продиктовал по телефону рейхсмаршал Геринг. Тут же новый глава правительства отбил срочную телеграмму Гитлеру с просьбой о введении немецких военных частей.
Однако Миклас, федеральный президент Австрии, отказался утвердить новое правительство. И тогда в дело, повинуясь сигналу из Берлина, вступили местные нацисты. Недаром Национал-социалистическая рабочая партия действовала не только в Германии, но и в Австрии — и вообще везде, где жили немцы. Из партии отбирались самые смелые и решительные, которые составляли формирования партийных боевиков — отряды СС. Само собой, были они и у австрийских наци. Отряды СС назывались «штандартами», маскируясь под всякие туристические и спортивные общества. Именно местным эсэсовцам дали приказ: обезвредить президента Микласа.
Такой приказ получил венский «Гимнастический союз», а на самом деле — отряд СС. Тогда группу захвата возглавил молодой Отто Скорцени, который взял для этого двадцать бойцов, вооруженных револьверами и кастетами, грузовик и лимузин. И начался настоящий гангстерский боевик! Они с бешеной скоростью помчались к президентскому дворцу. Им удалось снять часовых и ворваться в президентский дворец. Им было преградила путь дворцовая стража во главе с лейтенантом — но Скорцени удалось обмануть его. Сказав офицеру о том, что они — посланцы нового правительства, Скорцени потребовал проводить его к президенту. Лейтенант поверил ему. Скорцени и двое его подручных двинулись за ним. Эсэсовцы тотчас же разоружили лейтенанта, едва переступив порог президентского кабинета. Пока товарищи держали всех на прицеле, Скорцени по телефону вызвал эсэсовские подкрепления, и те окружили дворец.
Тут же Скорцени помчался к резиденции австрийского канцлера. Люди Зейсса-Инкварта открыли боковые входы в здание, и в них хлынули боевики СС, нейтрализовав и прежнего канцлера фон Шушнига. За несколько последующих часов отряды СС захватили все правительственные учреждения и стратегические объекты. (Юлиус Мадер. «По следам человека со шрамом» — Москва, издательство политической литературы, 1964 г., с 26-28).
А утром 12 марта первые части немецкой армии вступили в Австрию. 13 марта 1938 года она уже вошла в состав Третьего рейха…
При этом на пути к Вене из Зальцбурга и Пассау на дорогах застряли из-за поломок ... 30 процентов двинувшихся из Германии танков.
Это был первый «триллер». Еще неполный — без участия военно-воздушных сил. Но уже несколько месяцев спустя, при расчленении и присоединении Чехословакии, появился и этот «психический» аргумент.
Мир замер в полном ошеломлении...
Конец Чехословакии
Захват Чехословакии выглядел в глазах немцев блестяще выигранной бескровной войной. И ее Гитлер смог провести в стиле гангстерского триллера-боевика.
Дело в том, что немцы презирали чехов, чье государство было искусственно создано по итогам Первой мировой за счет части немецких земель. В Чехословакии чехи собачились со словаками (их было 7 и 3 миллиона), а основное богатство страны создавала немецкая Судетская область с 2,9 миллионами жителей (а всего немцев в Чехословакии насчитывалось 3,6 млн.) Германия считала своим долгом присоединить Судеты к себе.
Как? С 1934 года в этой области действовал Германский патриотический фронт во главе с Конрадом Генлейном. В 1935-м фронт превратился в Германскую партию Судетов. Тогда же поддержку Генлейну стала оказывать могущественная СС — через организацию «Фольксдойче миттельштелле». Посольство Германии в Праге передавало судетскому фюреру деньги и шпионские инструкции.
И вот с 1937 года Генлейн выступает с требованием автономии Судетов. Его партийцы проникали во все региональные и местные организации — в спортивные общества, яхт-клубы, общества музыки и хорового пения, в ассоциации ветеранов Первой мировой войны и культурные объединения. Везде создавались нацистские очаги и сплоченные отряды сторонников отделения от Чехословакии. Генлейновцы вербовали в свои ряды управляющих заводами и банками, их ближайших сотрудников. Партийная служба безопасности (СД) и гестапо (немецкая тайная полиция) всемерно опекали судетских сепаратистов. Регион буквально кишел гитлеровскими агентами. В общем, немцы взялись возвращать себе свои области всерьез — не так, как Россияния в случае с Крымом.
ОКВ (главный штаб вермахта) 20 мая представил Гитлеру античехословацкий план «Грюн». Здесь впервые делался упор на пропагандистскую и экономическую войну. Ставились ясные цели: запугать Чехословакию и подорвать ее силы сопротивления, одновременно дав национальным меньшинствам (немцам и словакам) стимул к поддержке Германии. И в то же самое время — повлиять на нейтральные страны в нужном для Берлина направлении. Экономической же войной — задействовать все рычаги экономического характера, чтобы ускорить развал Чехословакии [5].
Гитлер умело обострял обстановку. На территории Рейха стал формироваться Добровольческий корпус судетских немцев со штабом в замке Донндорф под Байрейтом — армия вторжения. Гейнлейновцы в самой Чехословакии стали вести себя вызывающе. В ответ чехословацкие власти провели аресты среди актива судетских наци. Гитлер в долгу не остался и 15-16 сентября 1938 года арестовал в Германии полторы сотни чехословацких подданных. Чуть позже границу Чехословакии пересекли отряды Добровольческого корпуса. Небольшие группы по 12 бойцов совершили более трехсот рейдов на чешскую территорию, захватив полторы тысячи пленных, убив много чехов и взяв как трофеи много стрелкового оружия. Немецкая разведка прекрасно использовала ненависть к центральной власти со стороны национальных меньшинств Чехословакии — не только немцев, но и словаков, поляков, венгров. «Информационный материал оказался настолько обширным, что начиная с июля 1938 года на германо-чешской границе в двух местах были проложены кабели прямой связи, чтобы как можно быстрее передавать в Берлин поступающие сообщения». (Вальтер Шелленберг. Мемуары. — Москва, «Прометей», 1991 г., с. 51). Великолепный пример для нынешних дней! Тем паче, что современные средства связи и шифрования донесений позволяют обойтись без прокладки кабелей.
Иными словами, Гитлер действовал хитро. Формально не объявляя войну Праге и даже сохраняя с нею дипломатические отношения, он смог начать против соседней страны партизанскую войну, организовав внутри Чехословакии сильную пятую колонну. Но дело шло к открытой войне. Казалось, за Чехословакию заступятся Англия и Франция — и тогда слабую Германию просто сомнут. В этом были уверены немецкие генералы, составившие заговор против Гитлера.
В 1938-м Гитлер, отторгая Судеты у чехов, шел на безумный риск. В то время французская армия ровно вдвое превосходила немецкую по численности. «…Генерал-полковник фон Браухич, ставший в феврале 1938 года главнокомандующим сухопутными войсками, и начальник генштаба Бек считали предложенный Гитлером план решения судетского вопроса силой отчаянно смелым. В проведенной Беком штабной игре, в которой учитывалось вмешательство Англии и Франции в чешско-германский конфликт, была выдвинута теория о том, что, пока немцы будут заняты прорывом чешских укреплений, французы успеют занять всю Рурскую область. Результаты этой игры были обобщены в известной памятной записке, переданной Гитлеру. Изложенные в ней соображения Гитлер не без основания воспринял как нежелание генералитета считаться с его мнениями — и дал Беку отставку.
Преемник Бека генерал Гальдер, также отрицательно относившийся к Гитлеру, пошел еще дальше и даже подготовил план ареста Гитлера и всего правительства в том случае, если бы Гитлер отдал приказ о наступлении на Прагу…» — писал в книге «Внимание, парашютисты» Алькмар Гове еще в 1954 году.
Но … Англия и Франция пошли на переговоры с фюрером в Мюнхене и во всем ему уступили. Почему? Почему уже в сентябре 1938 года перед слабой в военном отношении Германией капитулируют Англия, Франция и Чехословакия, которые превосходили немцев во всех отношениях? Немцы требуют, чтобы чехи отдали Германии свое промышленное «сердце» — Судетскую область, населенную в основном немцами. Это грубо нарушает все условия капитуляции Германии после Первой мировой войны и грозит войной между немцами с одной, и франко-английским блоком — с другой стороны. Но только одна вероятность такой войны вызывает всплеск дикой паники на Западе — перед виртуальной угрозой немецких воздушных налетов. Все это называется Мюнхенским кризисом 1938 года.
Психоудары по Англии и Франции — накануне Мюнхена
Немцы умело провели серию виртуозных ударов по психике Запада. Прежде всего — Англия! Гитлеровцы распространяют слухи: мол, наши подводные лодки уже заняли боевые позиции в Южной Атлантике, на основных торговых путях Британии, а однажды вообще запустили «дезу» о том, что две субмарины тайно крейсируют в районе Портсмута, Плимута и даже в устье Темзы. Это было полной ложью, немецкий подводный флот тогда пребывал почти в зачаточном состоянии. Но это блеф сработал! Панике поддался даже Черчилль.
Незадолго до пасхальных праздников, 3 апреля 1938 года, английский посланник в Берлине телеграфировал в Лондон: внимание, возможна неожиданная атака страшных немецких Люфтваффе на боевые корабли британского Флота метрополии!
«Из достоверных источников мне стало известно, что три цитаты из речи в Вильгельмсхафене, приводимые в моей следующей телеграмме и опубликованные в вечернем выпуске газеты «Ангриф», полностью отражают взгляды Гитлера. Источник, поддерживающий контакт с военным министерством, заявил, что первым признаком немецких намерений, которые будут сохраняться в тайне до последнего момента, явится внезапное нападение на английский флот с целью нанесения сокрушительного удара. Не будет ни ультиматума, ни объявления войны. Официальные лица военного министерства заявляют, что Гитлер сам примет решение о времени действий и отдаст приказ без консультации с компетентными военными советниками.
Я понимаю, что это — сенсационное сообщение, и у меня нет доказательств тому, что это произойдет в ближайшее время. Но поскольку нам приходится иметь дело с маньяком, настроенным исключительно враждебно по отношению к Великобритании, вам следует учитывать подобную возможность».
(Д.Маклахлан, указ. соч., с. 254).
Эту «дезу» запустил англичанам шеф абвера адмирал Канарис. И ведь как сработало! Зенитная артиллерия британского флота пришла в полную боевую готовность. Первый лорд адмиралтейства Стэнхоуп, посетив 4 апреля авианосец «Арк Ройял», заявил о том, что корабельная ПВО активизирована, и что «задолго до того, как гости прибыли на борт этого корабля, шестнадцать его зенитных пушек были приведены в готовность оказать «теплый» прием любому, кто попытался бы напасть на нас внезапно». Слова адмирала слышала толпа журналистов. Господи, да ведь это же канун войны! Британское правительство Чемберлена схватилось за голову и, дабы не допустить паники, потребовало от газет не публиковать речь Стэнхоупа. Но было уже поздно: слова флотского начальника успели прозвучать в записи в передаче «Би-би-си» на всю Британскую империю. А поскольку слово вылетело, то его повторили и газеты. Немцы достигли серьезного успеха в «войне нервов»! (Только после этого случая по предложению начальника разведки британских ВМС был, наконец, создан информационный центр по изучению и анализу неотложной развединформации, поступающей из-за рубежа — чтобы защитить правительство от воздействия умело сфабрикованных слухов).
Страх перед таинственным маньяком Гитлером, способным неожиданно обрушить на цивилизованный мир жестокие и беспощадные Люфтваффе, в дни Мюнхенского кризиса сработал на все сто! Призраки несуществующих бомбардировщиков и подлодок повергли сынов туманного Альбиона в трепет.
По психике французов гитлеровцы ударили иначе. Не имея на самом деле несметного военно-воздушного флота, немцы делали все, дабы показать: у нас есть суперВВС! Они не прятали свою боевую технику, а каждый раз стремились показать ее вероятному противнику, сея страх в его душах. Так было и с французами перед Мюнхеном.
Всего через полгода после аншлюса Австрии, в августе 1938-го, шеф Люфтваффе Геринг пригласил нескольких генералов французской авиации посетить некоторые объекты немецких ВВС. Во главе делегации стоял начальник штаба военно-воздушных сил Франции Вюймелен, которого Геринг хотел запугать до потери пульса. Французов провезли по авиационным заводам и авиабазам, а под конец устроили отлично поставленный спектакль — на новеньком тогда промышленном комплексе Хейнкеля в Ораниенбурге под Берлином.
Итак, иностранных гостей встретили Хейнкель и отчаянный ас, генерал Эрнст Удет. Французам показали истребитель Хе-100, который к тому времени уже проиграл конкурс знаменитому «Мессершмитту-109». То была особая модель, оснащенная не 1100-сильным, а форсированным 1800-сильным двигателем «Даймлер-Бенц-601» и, к тому же, имеющая систему водяного охлаждения в крыльях. (По этой причине самолет совершенно не годился для войны — любая пулевая пробоина в плоскостях разрушала трубки охладительной системы.) В общем, перед французами стояла лишь вылизанная, собранная вручную гоночная машина в виде истребителя, которая развивала фантастическую по тем временам скорость — около 640 километров в час. Французам, конечно, подали эту штуку как серийный «истребитель Хе-112У». (О его принятии на вооружении накануне трубило рейхсминистерство пропаганды доктора Геббельса.) И немцы разыграли перед французами целое представление!
Сначала Удет с Хейнкелем поводили дорогих гостей по заводу, показав десятки новеньких бомбардировщиков Хе-111, ангары и даже прекрасно оборудованные бомбоубежища. После Удет пригласил Вюймелена полетать с ним над Ораниенбургом на личном самолете — полюбоваться общей панорамой комплекса. И началась психическая атака! Когда Удет с французом летели на легком самолетике над объектом, наперерез им пронесся Хе-100. Вюймелен даже не смог разглядеть его, услышав лишь гул, подобный раскатам грома. «Что это был за самолет?» — спросил он, едва оказавшись на земле. Немцы с нарочитой небрежностью сказали ему, что это — знаменитый истребитель Хе-112У и даже подвели гостя к новейшей машине. И там же в разговоре Удет заявил, что вот-вот будет пущена третья линия для поточного производства этого суперистребителя. Вюймелен оторопел.
Потом Геринг устроил роскошный завтрак в честь французской делегации и на нем поинтересовался у Вюймелена: а что, мол, будет делать Париж в случае войны между Германией и Чехословакией? Вюймелен, стараясь казаться хладнокровным, заявил: «Франция выполнит взятые на себя обязательства!». Он имел в виду то, что французы придут на помощь Праге. Но уже на обратном пути, когда французский воздушный генерал ехал в автомобиле с послом Франсуа-Понсе, то обреченно вымолвил: «Если война начнется, как вы полагаете, в конце сентября, ни одного французского самолета не останется через две недели». (Г.Мэйсон. «Прорыв в небо. История Люфтваффе» — Москва, «Вече», 2004 г., с. 190-191).
Вот так немцы смогли запугать не только британцев, но и французов. Плоды творческого военно-психологического давления Берлина в Мюнхенском кризисе себя ждать не заставили.
«…В среду 28 сентября война казалась неизбежной. Во Франции основные дороги, ведущие из Парижа на запад, были забиты автомобилями, которые двигались непрерывным потоком. Треть жителей покидала французскую столицу.
В Англии населению раздавали противогазы, в парках рыли щели, которые при воздушных налетах служили бы убежищами, началась эвакуация детей. Первые зенитные орудия вытянули к небу длинные стволы, чтобы защищать девять миллионов лондонцев от нападения с воздуха; по официальным расчетам, такое нападение должно было в первые же дни унести пятнадцать тысяч человеческих жизней…» — писал в своей замечательной книге «Немецкая пятая колонна во Второй мировой войне» Луи де Йонг (Чикаго, 1956 г.).