Калашников Максим. Третий Проект. Том II "ТОЧКА ПЕРЕХОДА".

   Анализируя философию Ницше, заметим: при всем своем радикализме он все же писал не о следующей стадии эволюции человека, а всего лишь об особой породе людей. О породе, преодолевающей человеческое в себе самой. Причем «человеческое» у Ницще равно социальному, общественному. Его сверхчеловек не просто поднимается над обществом, но разрушает его и использует его для своих прихотей. Он — стиратель. Он уничтожает культуру и открывающей врата мира людей для Зла. Именно поэтому Ницше столь популярен и, по-видимому, почти вечен. Ломать ведь — не строить. Это всегда легче и нагляднее. Зло соблазнительно и притягательно, а Добро требует напряжения, усилия, а зачастую жертв и страданий.
   ( ПРИМЕЧАНИЕ: Именно поэтому ницшеанские идеалы почти в химически чистом виде воплотились в России начала 1990-х годов, и кроваво-садистскому, криминальному хаосу той поры предшествовало бурное издание работ Ницше в нашей стране, его популяризация в 1989-1990 годах. Именно тогда ницшеанские идеи в том или ином виде пропитали деятельность «реформаторских» СМИ, «демократических» политиков, героев приватизации, чиновников, политтехнологов «трехцветной» РФ и бандитских «бригад». Именно тогда молодым и энергичным подспудно внушались мысли о необходимости уничтожения «бесполезных стариков», выросших, де, «при Сталине» и «при совке», а также столь же бесполезных и глупых «совков» — прим. М.К).

Владимир Соловьев: предчувствие бессмертных

   Но о сверхчеловеке грезил не только Ницше. Приведем размышления русского философа Владимира Соловьева:

   «…Не создается историей и не требует никакой новой, сверхчеловеческой формы организма, потому что эта форма человеческая может беспредельно совершенствоваться и внутренне, и наружно, оставаясь при этом той же. Она способна по своему первообразу или типу вместить и связать в себе все, стать орудием и носителем всего, к чему только можно стремиться…
   Такая морфологическая устойчивость и законченность человека как органического типа нисколько не противоречит признаваемой нами истине — стремлению человека стать больше и лучше своей действительности, или стать сверхчеловеком, потому что истинность этого стремления относится не к тем или другим формам человеческого существа, а лишь к способу его функционирования в этих формах, что ни в какой необходимой связи с самими формами не находится. Мы можем, например, быть недовольными действительным состоянием человеческого зрения, но не тем, конечно, что у нас только два глаза, а лишь тем, что мы ими плохо видим. Но для того, чтобы видеть лучше, человеку нет никакой надобности в изменении морфологического типа своего зрительного органа. Ему вовсе не нужно вместо двух глаз иметь множество, потому что при тех же двух глазах слабость зрения в смысле буквальном устраняется посредством придуманных самим же человеком зрительных труб, телескопов и микроскопов, а в более высоком смысле при тех же двух глазах могут раскрыться «вещие зеницы, как у испуганной орлицы», при тех же двух глазах он может стать пророком и сверхчеловеком, тогда как при другой органической форме существа, хотя бы и снабженного сотней глаз, остается только мухой.
   Как наш зрительный орган, точно так же как и весь прочий организм человеческий ни в какой нормальной черте нашего морфологического строения не мешает нам подниматься над нашей дурной действительностью и становиться относительно ее сверхчеловеками. Препятствия тут могут идти лишь с функциональной стороны нашего существования, и при том не только в единичных и частных уклонениях патологических, но и в таких явлениях, которые обычно заставляют многих считать их нормальными.
   Таково прежде и более всего явление смерти…»

   С точки зрения Соловьева, смерть отвратительна для всех: и для эгоистов, и для альтруистов. Для одних невыносима мысль о собственном конце, для вторых — мысль о смерти любимых ими людей. Перерождение смертного и страдающего человека в бессмертного и блаженного сверхчеловека — вот истинная цель. (Мы цитировали: Вл. Соловьев. «К идее сверхчеловека». Сочинения в 2-х томах — том 2-й, Москва, 1988 г.)
   Ницше и Соловьев — две стороны одной медали, добро и зло в рамках понимания сверхчеловека, как человека, преодолевающего свою ограниченность. Впрочем, Соловьев делает это куда как радикальнее немца. Признавая, что природной формы человека вполне достаточно для великих свершений, для самых чудесных возможностей. Даже для бессмертия.
   В человеке потенциально заключены безграничные способности и возможности — этот соловьевский завет и стал, как нам кажется, прологом к изысканиям русской фантастики ХХ века, посвященной феномену следующей за человеком расы. Позицию Соловьева приняли и принципиально отстаивали русские эзотерики Гурджиев и Успенский. Именно во взгляде Соловьева на сверхчеловека лежат истоки воззрений братьев Стругацких и Андрея Столярова на природу «грядущих за нами».
   Еще раз обратимся к нашему досье. К братьям Стругацким. Откроем «Волны гасят ветер»…

«Волны гасят ветер»

   «ДОКУМЕНТ 19
   КОНФИДЕНЦИАЛЬНО!
   ТОЛЬКО ДЛЯ ЧЛЕНОВ
   ПРЕЗИДИУМА ВСЕМИРНОГО СОВЕТА!
   Экз. N 115
   Содержание: запись собеседования, состоявшегося В «Доме Леонида» (Краслава, Латвия) 14 мая 99 года.
   Участники: Л.А. Горбовский, член Всемирного Совета, Г.Ю. Комов, член Всемирного Совета, ВРИО Президента секции «Урал – Север» КК-2. Д.А. Логовенко, зам. директора Харьковского филиала ИМИ.
   КОМОВ: То есть вы фактически ничем не отличаетесь от обыкновенного человека?
   ЛОГОВЕНКО: Отличие огромно, но… Сейчас, когда я сижу здесь и разговариваю с вами, я отличаюсь от вас только сознанием, что я не такой, как вы. Это один из моих уровней… Довольно утомительный, кстати. Это дается мне не без труда, но я-то как раз привык, а большинство из нас от этого уровня уже отвыкло навсегда… Так вот, на этом уровне отличие можно обнаружить только с помощью специальной аппаратуры.
   КОМОВ: Вы хотите сказать, что на других уровнях…
   ЛОГОВЕНКО: Да. На других уровнях все другое. Другое сознание, другая физиология… Другой облик даже…
   КОМОВ: То есть на других уровнях вы уже не люди?
   ЛОГОВЕНКО: Мы вообще не люди. Пусть вас не сбивает с толку, что мы рождены людьми и от людей…
   ГОРБОВСКИЙ: Прошу прощения, Даниил Александрович. А вы не могли бы нам что-нибудь продемонстрировать… Поймите меня правильно, я не хотел бы вас обидеть, но пока… Все это одни слова… А? Какой-нибудь другой уровень, если не трудно, а?
   ЛОГОВЕНКО (со смешком): Извольте…
   (Слышны негромкие звуки, напоминающие переливчатый свист, чей-то невнятный возглас, звон бьющегося стекла.)
   ЛОГОВЕНКО: Простите, я думал, он небьющийся.
   (Пауза около десяти секунд.)
   ЛОГОВЕНКО: Это он?
   ГОРБОВСКИЙ: Н-нет… Кажется… Нет-нет, это не тот. Этот – вон стоит, на подоконнике…
   ЛОГОВЕНКО: Минуточку…
   ГОРБОВСКИЙ: Не надо, не трудитесь, вы меня убедили. Спасибо.
   КОМОВ: Я не понял, что произошло. Это фокус? Я бы…
   (В фонограмме лакуна: 12 минут 23 секунды.)
   ЛОГОВЕНКО:…совершенно другой.
   КОМОВ: А причем здесь фукамизация?
   ЛОГОВЕНКО: Растормаживание гипоталамуса приводит к разрушению третьей импульсивной. Мы не могли этого допустить, пока не научились ее восстанавливать.
   КОМОВ: И вы провели кампанию по введению поправки…
   ЛОГОВЕНКО: Строго говоря, кампанию провели вы. Но по нашей инициативе, конечно.
   КОМОВ: А «синдром пингвина»?
   ЛОГОВЕНКО: Не понял.
   КОМОВ: Ну, фобии эти, которые вы наводили своими экспериментами… Космофобии, ксенофобии…
   ЛОГОВЕНКО: А, понимаю, понимаю. Видите ли, существует несколько способов и методик выявления у человека третьей импульсной. Сам я — приборист, но мои коллеги…
   КОМОВ: То есть это ваших рук дело?
   ЛОГОВЕНКО: Разумеется! Ведь нас же очень мало, свою расу мы создаем собственными руками, прямо сейчас, на ходу. Допускаю, что некоторые наши приемы представляются вам аморальными, даже жестокими… но вы должны признать, что мы ни разу не допустили действий с необратимыми результатами.
   КОМОВ: Предположим. Если не считать китов.
   ЛОГОВЕНКО: Прошу прощения. Не «предположим», а именно не допустили. Что же касается китообразных…
   (В фонограмме лакуна: 2 минуты 12 секунд.)
   КОМОВ:…интересовало не это. Заметьте, Леонид Андреевич, наши ребята шли по неверному пути, но во всем, кроме интерпретации, оказались правы.
   ЛОГОВЕНКО: Почему же «кроме»? Я не знаю, кто эти «ваши ребята», но Максим Каммерер вычислил нас абсолютно точно. Я так и не узнал, каким образом в его руках оказался список всех люденов, инициированных за последние три года…
   ГОРБОВСКИЙ: Простите, вы сказали «люденов»?
   ЛОГОВЕНКО: У нас еще нет общепринятого самоназвания. Большинство пользуется термином «метагом», так сказать «за-человек». Кое-кто называет себя «мизитом». Я предпочитаю называть нас люденами. Во-первых, это перекликается с русским словом «люди», во-вторых, одним из первых люденов был Павел Люденов, это наш Адам. Кроме того, существует полушутливый термин «гомо люденс»…
   КОМОВ: «Человек играющий»…
   ЛОГОВЕНКО: Да. «Человек играющий. И есть еще антишутка: «люден» — анаграмма слова «нелюдь». Тоже кто-то пошутил… Так вот, Максим список люденов заполучил и очень ловко продемонстрировал его мне, дав понять, что мы для вас уже не тайна. Откровенно говоря, я испытал облегчение. Это был прямой повод вступить наконец в переговоры. Ведь я уже больше месяца чувствовал у себя на пульсе чью-то руку, пытался прощупать Максима…
   КОМОВ: То есть мысли читать вы не умеете? Ведь ридеры…
   (В фонограмме лакуна: 9 минут 44 секунды.)
   ЛОГОВЕНКО:…мешать. И не только поэтому. Мы полагали, что тайну надо хранить прежде всего в ваших интересах, в интересах человечества. Я хотел бы, чтобы в этом вопросе у вас была полная ясность. Мы — не люди. Мы — людены. Не впадите в ошибку. Мы — не результат диологической революции.
   Мы появились потому, что человечество достигло определенного уровня социотехнологической организации. Открыть в человеческом организме третью импульсную систему могли бы и сотню лет назад, но инициировать ее оказалось возможным только в начале нашего века, а удержать людена на спирали психофизиологического развития, провести его от уровня к уровню до самого конца… то есть в ваших понятиях, воспитать людена — это стало возможным совсем недавно…
   ГОРБОВСКИЙ: Минуточку, минуточку! Значит, эта самая третья импульсная присутствует все-таки в каждом человеческом организме?
   ЛОГОВЕНКО: К сожалению, нет, Леонид Андреевич. В этом и заключается трагедия. Третья импульсная обнаруживается с вероятностью не более одной стотысячной. Мы пока не знаем, откуда она взялась и почему. Скорее всего, это результат какой-то древней мутации.
   КОМОВ: Одна стотысячная — это не так уж мало в пересчете на наши миллиарды…
   ЛОГОВЕНКО: И отсюда — тайна. Поймите меня правильно. Девяносто процентов люденов совершенно не интересуются судьбами человечества и вообще человечеством. Но есть группа таких, как я. Мы не хотим забыть, что мы – плоть от плоти вашей и что у нас одна родина, и уже много лет мы ломаем голову, как смягчить последствия… Ведь фактически все выглядит так, будто человечество распадается на два вида. И никуда вам не деться от ощущения унижения при мысли о том, что один из вас ушел далеко за предел, непреодолимый для ста тысяч. А этому одному никуда не уйти от чувства вины за это. И самое страшное, что трещина проходит через семьи, через дружбы…
   КОМОВ: Значит, метагом теряет прежние привязанности?
   ЛОГОВЕНКО: Это очень индивидуально. И не так просто, как вы думаете.
   Наиболее типичная модель отношения людена к человеку — это отношение многоопытного и очень занятого взрослого к симпатичному, но донельзя докучному малышу. Вот и представьте себе отношения в парах: люден и его отец, люден и его закадычный друг, люден и его Учитель…
   ГОРБОВСКИЙ: Люден и его подруга…
   ЛОГОВЕНКО: Это трагедии, Леонид Андреевич. Самые настоящие трагедии.
   КОМОВ: Я вижу, вы принимаете ситуацию близко к сердцу. Тогда, может быть, проще все это прекратить? В конце концов, это же в ваших руках…
   ЛОГОВЕНКО: А вам не кажется, что это было бы аморально?
   КОМОВ: А вам не кажется, что аморально повергать человечество в состояние шока? Создавать в массовой психологии комплекс неполноценности, поставить молодежь перед фактом конечности ее возможностей!
   ЛОГОВЕНКО: Вот я и пришел к вам — чтобы искать выход.
   КОМОВ: Выход один. Вы должны покинуть Землю.
   ЛОГОВЕНКО: Простите. Кто именно «мы»?
   КОМОВ: Вы, метагомы.
   ЛОГОВЕНКО: Геннадий Юрьевич, я повторяю: в подавляющем большинстве своем людены на Земле не живут. Все их интересы, вся их жизнь – вне Земли.
   Черт побери, не живете же вы в кровати! А постоянно связаны с Землей только акушеры вроде меня и гомопсихологи… да еще несколько десятков самых несчастных из нас – те, что не могут оторвать себя от родных и любимых!
   ГОРБОВСКИЙ: А!
   ЛОГОВЕНКО: Что вы сказали?
   ГОРБОВСКИЙ: Ничего, ничего, я внимательно слушаю.
   КОМОВ: Значит, вы хотите сказать, что интересы метагомов и землян по сути не пересекаются?
   ЛОГОВЕНКО: Да.
   КОМОВ: Возможно ли сотрудничество?
   ЛОГОВЕНКО: В какой области?
   КОМОВ: Вам виднее.
   ЛОГОВЕНКО: Боюсь, что вы нам полезны быть не можете. Что же касается нас… Знаете, есть старая шутка. В наших обстоятельствах она звучит довольно жестоко, но я ее приведу. «Медведя можно научить ездить на велосипеде, но будет ли медведю от этого польза и удовольствие?» Простите меня, ради бога. Но вы сами сказали: наши интересы нигде не пересекаются. (Пауза.) Конечно, если допустить, что Земле и человечеству будет угрожать какая-нибудь опасность, мы придем на помощь не задумываясь и всей своей силой.
   КОМОВ: Спасибо и на этом.
   Длительная пауза, слышно, как булькает жидкость, позвякивает стекло о стекло, глухие глотки, кряхтенье.
   ГОРБОВСКИЙ: Да-а, это серьезный вызов нашему оптимизму. Но если подумать, человечество принимало вызовы и пострашнее… И вообще я не понимаю вас, Геннадий. Вы так странно ратовали за вертикальный прогресс. Так вот он вам — вертикальный прогресс! В чистейшем виде! Человечество, разлившееся по цветущей равнине под ясными небесами, рванулось вверх. Конечно, не всей толпой, но почему это вас так огорчает? Всегда так было. И будет так всегда, наверное… Человечество всегда уходило в будущее ростками лучших своих представителей. Мы всегда гордились гениями, а не горевали, что вот, не принадлежим к их числу. А что Даниил Александрович талдычит нам, что он не человек, а люден, так это все терминология… Все равно вы — люди, более того — земляне, и никуда вам от этого не деться. Просто молодо-зелено.
   КОМОВ: Вы, Леонид Андреевич, иногда просто поражаете меня своим легкомыслием.
   ГОРБОВСКИЙ: Экий вы, голубчик… горячий. Это же прогресс. Во всей своей красе. Где это вы видели прогресс без шока, без горечи, без унижения? Без тех, кто уходит далеко вперед, и тех, кто остается позади?..
   КОМОВ: Ну, еще бы! «И тех, кто меня уничтожит, встречаю приветственным гимном»..
   ГОРБОВСКИЙ: Здесь уж скорее подошло бы что-нибудь вроде… э-э… «И тех, кто меня обгоняет, провожаю приветственным гимном»…
   ЛОГОВЕНКО: Геннадий Юрьевич, разрешите, я попытаюсь вас утешить. Кроме третьей импульсной в организме гомо сапиенса мы обнаружили четвертую низкочастотную и пятую… пока безымянную. Что может дать инициация этих систем, мы — даже мы! — и предположить не можем. И не можем мы предположить, сколько их еще там в человеке… (Пауза.) Что поделаешь! За спиной — шесть НТР, две технологические контрреволюции, два кризиса… поневоле начнешь эволюционировать.
   ГОРБОВСКИЙ: Вот именно. Сидели бы мы себе тихо, как тагоряне или леонидяне, — горя бы не знали. Вольно же нам было пойти по технологии!
   КОМОВ: Хорошо, хорошо. А что же все-таки такое — метагом? Каковы его цели, Даниил Александрович? Стимулы? Интересы? Или это секрет?
   ЛОГОВЕНКО: Никаких секретов.
   (На этом фонограмма прерывается. Все дальнейшее — тридцать четыре минуты одиннадцать секунд — необратимо стерто.)…»

Борис Поршнев и его «неоантроп»

   А теперь самое время от литературы перейти к науке. И здесь мы, русские, имеем все основания для гордости. Еще в советские годы о том, что человечество стоит на пороге появления новой расы, заговорил выдающийся русский историк и философ Борис Поршнев.

   «…Имя профессора Бориса Федоровича Поршнева хорошо известно ученому миру и в нашей стране, и за рубежом. Б. Ф. Поршнев (1905 — 1972) родился в Ленинграде. Он окончил факультет общественных наук МГУ и аспирантуру Института истории РАНИОН. В 1940 г. защитил докторскую диссертацию по истории, а в 1966 г. — докторскую диссертацию по философии. С 1943 г. Б. Ф. Поршнев работал в Институте истории АН СССР (с 1968 г. — Институт всеобщей истории) старшим научным сотрудником, заведующим сектором новой истории, а затем сектором истории развития общественной мысли.
   Работы Б. Ф. Поршнева были переведены на многие иностранные языки. Он имел звание почетного доктора Клермон-Ферранского университета…»

   (Из предисловия к книге Б.Поршнева «О начале человеческой истории (Проблемы палеопсихологии)» — Москва, «Мысль», 1974 г.)
   Приведем сжатое изложение революционной теории Бориса Поршнева из романа «Странник» одного из самых интересных современных писателей — Олега Маркеева:

   «…Предок человека — не самая «умная» из обезьян, а самая мерзкая, слабая, приспособленчески хитрая и коварная тварь из всех, что имела Природа в своем распоряжении. Мало того, что Прачеловек питался падалью и трупами, для разделки которых и использовал пресловутые «орудия труда»: все эти кремневые тесала, ковырялки и скребки, на которые молятся до сих пор палеантропологи. Но он еще и был адельфагом — пожирал себе подобных.
   Именно систематическое убийство и пожирание соплеменников стало коренными преимуществом этой слабой твари в жизненной борьбе с другими, более «благородными» хищниками. Свой резерв мяса и костей племя всегда несло с собой и могло не бояться бескормицы. Кончатся коренья и трупы животных, пустим под кремневый нож своих. Вот такая убийственная логика… До такого не додумался ни один зверь, а Прачеловек, «мысля» таким образом, сделал шаг к Человеку Разумному.
   Убийство своих стало нормой, фактором выживания вида. И протостадо стало оформляться в первичное сообщество со строго закрепленными функциями по линии «пожиратель-жертва». Одни от рождения имели «волю к власти» — способность направлять агрессию на своих, видя в них потенциальный кусок мяса. Другие, имевшие «власть над волей», удачно имитировали повадки сильных и «разъясняли» слабым, обреченным на заклание, почему мир устроен так, а не иначе. Из первых, агрессоров и хищников, впоследствии выросли цари и тираны. Вторые составили цвет жречества и идеологического аппарата: от журналистов до светил общественных наук. А основная масса приспособленцев-диффузников стала народом, людишками, быдлом и электоратом.
   Вся биологическая эволюция в рамках социума шла по линии выбраковки непокорных. На ранних этапах их просто поедали, позже морили голодом и сажали на цепь… А способы промывки мозгов? От массовых добровольных жертвоприношений ацтеков — по двадцать тысяч зараз! — до двадцати миллионов в ходе четырехлетней войны двух тиранов.
   Выжить в условиях общества, которое хуже стаи волков, можно было, либо лучше всех ползая на брюхе перед сильными, либо став сильным, сбросив с себя оковы страха и чуждого внушения. Так появились неоантропы — «новые люди». Они способны к абстрактному мышлению и созданию убедительных образов не хуже, чем самые изощренные профессиональные и прирожденные суггесторы (способные внушать). Их воля не уступает бешеной жажде агрессора. Но она — не разрушающая, а созидающая сила. Сила, направленная на обретение и удержание баланса жизни, а не на организацию вечных встрясок и потрясений, до которых так охочи все правители.
   С момента появления прослойки неоантропов расколотый вид хомо сапиенс обрел шаткое равновесие. Треугольник «хищник-суггестор-жертва» обрел балансир в лице четвертого элемента системы, — речь идет о тех, кто знает законы жизни, но не живет по ним, ощущая всю их противоестественность…»

   По Поршневу, следующая ступень эволюции — сильный, добрый и созидательный неоантроп, новый человек. Кстати, некоторые современные последователи Поршнева приходят к выводу, что именно русские и есть предтечи неоантропов. (Об этой теории Константина Крылова мы расскажем попозже). Замените «неоантроп» на «люден» — и вы увидите всю ту же картину будущего.
 

О тех, кто грядет…

   Итак, на смену впавшему в глубочайший кризис человеку-сапиенсу должен придти люден.
   Дорогой читатель, вам понятно, что людены — это не вполне люди. А вернее, люди, у которых пробудили третью импульсную систему, после чего они превратились в нечто более совершенное, чем обычный «человек разумный». Во что-то такое, что нам и понять нельзя. Можно только намекнуть. У Стругацких людены превращаются в космический фактор. И наши проблемы их не интересуют. Значит, интересуют какие-то другие. Космологические, вероятно. Да и сами людены — это не финал эволюции, а всего лишь ее очередное звено. Помните: есть ведь еще две импульсные системы, низкочастотная и еще вовсе безымянная. Что-то там впереди…
   И все это оказалось в самом человеке! Вот что поразительно: такое впечатление складывается, что Создатель (Природа, Великий закон, Сверхразум) заложил в нас громадные, до сих пор неиспользованные возможности и «резервные мощности». Почему и зачем Он это сделал? Об этом Стругацкие не написали. А если и размышляли, то явно не решились рассказать о своих выводах нам, читатель. Но именно здесь научно-фантастическая литература о люденах-метагомах смыкается с философией Владимира Соловьева. Помните его знаменитую посылку: человек вообще-то смертен, но никто не сказал, что он не может стать бессмертным? Надо лишь, просим прощения за грубоватое выражение, хорошенько покопаться в человеке, изучить его и рассмотреть.
   Стругацкие говорят более определенно: в человеке уже наличествуют все сигнальные системы, все возможности для превращения в людена. Но активизируются эти спящие силы лишь со временем. То есть, сапиенс подобен куколке, из которой может развиться «бабочка»-люден. А почему — непонятно. Но это было и это есть!
   Теперь поразмышляем: а откуда взялся подход к человеку как к существу с огромными скрытыми возможностями? Как к «куколке», из которой может развиться метагом, «зачеловек», «послечеловек»?
   Простейший ответ лежит на поверхности. Всем вам, друзья, отлично известно, что есть на свете люди с удивительными способностями. Добрых полвека журналы рассказывают нам о тех, кто знает сотни языков, считает быстрее компьютера, играя с цифрами о десяти знаках, о тех, кто способен управлять телом и процессами в нем. А феномен глубокого гипноза — когда человек вспоминает языки, которых отродясь не знал, когда начинает рассуждать в логике других эпох и народов, перенимая внешность, мимику и жесты, свойственные другим культурам?
   Когда мы писали эту книгу, в самом конце 2003 г. газета «Известия» сообщила об уникальном даре 16-летней девушки из Саранска, Натальи Демкиной. Девочка обладает «двойным зрением». Она способна разглядеть внутреннее строение человеческого организма без рентгена и УЗИ. Наташа не раз оспаривала диагнозы медиков и ни разу не ошиблась. И ее способность подтверждена не одним экспериментом в республиканской детской поликлинике.
   Дар у ребенка открылся после не весьма удачного удаления аппендикса. Уже через месяц она могла видеть внутренние органы людей.
   Значит, человек может обладать и таким зрением! Это где-то сидит в нашем геноме!
   Иными словами, сверхспособности, причем весьма разнообразные, есть тысячекратно подтвержденные опытами факты. Благодаря им психологи и фантасты раз за разом высказываются, что у нас есть, если можно так сказать, сверхчеловеческий потенциал.
   Но есть еще один, более глубинный ответ. Уже давным-давно психология, психофизиология, биофизика и биохимия не могут ответить на вопрос: почему в процессе мышления используется лишь 4-6 процента клеток мозга? И почему остальные выключены из этого процесса? Ответа до сих пор нет. А недавно был получен другой ошеломительный результат. Он производит особое впечатление именно в сочетании с данными по человеческому мозгу. Оказалось, что примерно 95 процентов генома человека не содержит генетического текста! Выяснилось, что в структуре молекулы ДНК гены, отвечающие за те или иные особенности нашего организма, составляют не более пяти процентов. А все остальное — либо «белый шум», либо своего рода зашифрованные тексты. Отечественный ученый доктор П.П.Горяев высказал предположение, что именно в этих 95 процентах заключены генетические программы, реализующие нас как человека разумного. Это — стратегическое информационное содержание хромосом. А геном есть не что иное, как биокомпьютер, который читает и понимает эти тексты. 95 процентов — программа, 5 процентов — устройство для считывания. И на уровне генома, и применительно к мозгу…