Страница:
Лихо развернувшись в центре зала, робот подкатил к Блуму и, когда тот уже приготовился к неизбежному столкновению, замер на месте, как вкопанный.
— Добрый день, господин! Что желаете? Завтрак, обед, ужин, легкая закуска? У нас в ассортименте все только самое свежее, только что приготовленное, с пылу, с жару! Не желаете ли ознакомиться?
Блум даже понять не успел, каким образом в руках у него оказалась большая, обтянутая искусственной красной кожей папка с причудливо закрученной витками и петлями, выдавленной золотом надписью «Меню».
— О, нет! Гостя следует вначале усадить! Прошу простить мне мою оплошность!
Робот снова спрятал непонятно куда папку с меню и, подхватив Блума под руку, вежливо, но настойчиво, повлек его за собой в зал.
Ошарашенный такой энергией и напором, Блум даже и не помышлял о сопротивлении.
— А, может быть, лучше на воздухе?
Неожиданно и резко робот развернул Блума на сто восемьдесят градусов и начал подталкивать его в сторону двери, без умолку напевая:
— Конечно же, на воздухе, на природе, на прохладном, славном ветерке!..
— Нет, в зале, — неожиданно для себя самого возразил Блум.
— Как скажете! — тут же согласился робот. — Желание клиента — закон для меня! Прошу вас, господин!
Заведя сзади под Блума стул, робот заставил его сесть. Вопреки опасениям Блума, стул оказался прочным и уверенно держал его вес. Сняв с плеча рюкзачок, Блум положил его на соседний стул, который предварительно пододвинул к себе поближе.
— Я уберу ваш багаж, дабы он не мешал вам наслаждаться отдыхом и вкушать пищу!
Робот подцепил было рюкзачок за лямку, но Блум успел перехватить его манипулятор.
— Положи на место! — протестующе закричал он.
— За сохранность своих вещей можете не беспокоиться! — попытался заверить его не в меру услужливый робот.
— Немедленно! — ещё громче заорал Блум.
— Если у вас там столовый прибор, то вы совершенно напрасно волнуетесь, — мы подаем свои! — продолжал увещевать его робот.
Не найдя более веских аргументов, Блум занес кулак, готовясь нанести удар по видеосенсору своего механического оппонента.
— Все! Понял! — тут же сдался робот и, отпустив лямку рюкзачка, вскинул вверх все свои манипуляторы. — Желание клиента — закон для меня! Хотя уверяю вас, мною двигала исключительно забота о вашем удобстве!
Положив руку на рюкзак, Блум устало откинулся на спинку стула.
— Может быть, для начала подать что-нибудь прохладительное? — продолжал суетиться вокруг него робот. — Например, лимонад со льдом?
— Черный кофе без сахара и булочку с орехами и изюмом, — громко и внятно произнес Блум, у которого от безостановочного мельтешения робота уже начало рябить в глазах.
— Великолепный выбор! Сразу же чувствуется вкус гурмана и стиль знатока! Но я бы ещё рекомендовал вам попробовать восхитительный зеленый салат!…
— Кофе и булочку! — громче и уже с долей раздражения произнес Блум.
Робот четко уловил перемену обертонов в его голосе.
— Один момент! — произнес он уже на ходу, и на предельной скорости, чудом не сбивая встречающиеся на пути столы и стулья, унесся за музыкальный шкаф.
Вернулся робот, как и обещал, буквально через мгновение.
— Прошу вас! — На столик перед Блумом опустился серебристый поднос с чашечкой кофе, над которым вился легкий ароматный дымок, и булочкой, которая, казалось, дышала всеми порами своего мягкого сдобного тела. — Приятного аппетита! Если пожелаете что-нибудь еще, — я всегда рядом!
Робот деликатно отъехал за спину Блума.
Блум, в свою очередь, переместился вместе со стулом так, чтобы сидеть лицом к входу. Робот, оказавшийся по левую руку от клиента, попытался было вновь исчезнуть за спиной Блума, но тот жестом велел ему оставаться на месте.
Вытянув губы трубочкой, Блум осторожно попробовал обжигающе горячий кофе и убедился, что приготовлен он безупречно. Булочка так же показалась Блуму гораздо вкуснее тех, что он обычно ел дома на завтрак. Возможно, причиной тому была непривычная для него физическая усталость, заработанная отнюдь не в тренажерном зале. А, может быть, все дело было в том, что он просто впервые попробовал пищу, приготовленную в другом месте, не там, откуда он получал её ежедневно. Или вкусоимитаторы в этом кафе были лучшего качества?
— Послушай-ка, — обратился Блум к неподвижно замершему роботу.
— Да, господин? — с готовностью отозвался тот. Похоже было, что только строгие правила, к которым он был приучен, и огромное желание угодить клиенту заставляли его сохранять вынужденное молчание и неподвижность.
— Что ты стоишь возле меня? Тебе что, больше нечем заняться?
— Мои функции сводятся к наиполнейшему и максимально быстрому удовлетворению потребностей посетителя. Как вы можете убедиться, кроме вас, других посетителей нет, — робот сделал красноречивый жест одним из манипуляторов. — Таким образом, местоположение, которое я занимаю в данный момент, соответствует наилучшему выполнению возложенных на меня обязанностей.
— А когда посетителей совсем нет, что ты делаешь?
—Жду.
Блум вспомнил про фигуру в черном, не то увиденную, не то померещившуюся ему на улице.
— Скажи-ка, а из кафе ты не выходишь?
— Не дальше этого дворика, — робот указал на столики за стеклянной стеной.
— И на улицу не выглядываешь?
— Нет.
— И тебя не интересует, что там?
— Это не входит в мои обязанности.
— Ну, а помимо обязанностей?
— Нет. Я все время должен находиться на своем рабочем месте, — в любой момент в кафе может зайти посетитель.
— Понятно.
Значит, неизвестный в черном, если он существует на самом деле, никак не мог быть одним из покинувших свое рабочее место роботов, поскольку правила запрещали им это делать. Но, возможно, что существует другой тип роботов, чья деятельность связана с перемещением по Городу?
— А что тебе известно о других роботах? — задал новый вопрос Блум.
— Ничего, — ответил робот. — Я здесь совершенно один. Ясно. Нужно будет попытаться разузнать что-нибудь на этот счет. Но для начала следует придумать, как сделать это, минуя прямой контакт с инфором?
Блум покачал на дне чашки остатки кофе.
— Гадаете на кофейной гуще? — спросил робот.
— Что? — поднял на него удивленный взгляд Блум. Судя по тому, как суетно задергались его манипуляторы, робот испытал нечто, похожее на смущение.
— Когда-то давно существовал такой способ гадания, — мистическая попытка предсказать судьбу по тому, каким образом ляжет кофейная гуща на дне чашки.
— Откуда тебе это известно?
— Через сеть инфора.
— У тебя с инфором прямая связь?
— Конечно. Но о гадании на кофейной гуще я знаю уже давно. Меня вообще интересует всевозможные необычные истории и факты, так или иначе связанные с продуктами питания. Я мог бы рассказать вам про картофель…
— В другой раз, — перебил робота Блум. — Узнай-ка для меня у инфора, существуют ли роботы, служебные обязанности которых связаны с передвижением по улицам Города?
— Уже узнал. Такие роботы есть: уборщики, мусорщики, газонокосилки, роботы, обрезающие ветви деревьев… Всего двадцать три вида. Перечислить все?
— Не нужно. Кто-нибудь из них похож на тебя?
— Нет. Все они монофункциональные аппараты, внешне более похожие на автоэлы.
— Спасибо, — Блум одним глотком допил остававшийся в чашке кофе.
— Не за что, — ответил робот. — Рад был оказать вам услугу.
Блум посмотрел на робота, с надеждой и терпением ожидавшего нового проявления внимания к своей персоне со стороны случайного посетителя. Невежливо было бы уйти, не сказав ему на прощание хотя бы пару добрых слов.
— И часто у тебя бывают посетители? — спросил Блум первое, что пришло в голову.
— Увы! Увы! Увы! — вскинутые вверх манипуляторы красноречиво отобразили весь трагизм положения их обладателя. — Как это ни прискорбно для меня, крайне редко.
— И как давно заходил последний?
Робот в крайнем смущении втянул в себя все имевшиеся на его корпусе манипуляторы.
— Вынужден признаться, что вы — первый посетитель вверенного моим заботам кафе, — едва слышно произнес он.
— А как давно оно открыто?
— Вот уже тридцать три года.
— Тридцать три года? — отказываясь верить услышанному, переспросил Блум. — И за все это время ни одного посетителя?
— Ни одного, — все так же тихо, с прискорбием подтвердил робот.
— Да-а-а, — удивленно протянул Блум.
— Да, — уныло согласился с ним робот.
— Но ничего, не расстраивайся, — решил ободрить совсем упавшего духом робота Блум. — Пусть печалятся те, кто ни разу не заходил к тебе в кафе. Мне, например, здесь очень понравилось, — ничуть не покривив против истины, признался он. — Уютно и кормят вкусно… И обслуживание превосходное.
— Правда? — воспрянул духом робот. И пользуясь моментом, с робкой надеждой спросил: — Может быть, закажите что-нибудь еще?
— В другой раз, — ответил, поднимаясь из-за стола, Блум.
— Правда?! — снова, едва ли не с восторгом воскликнул робот. Если бы ему позволял двигательный аппарат, он, наверное, подпрыгнул бы на месте и расцеловал своего первого посетителя. — Вы зайдете к нам ещё раз?!
— Непременно, — пообещал Блум, направляясь к выходу.
— О! — только и смог произнести в ответ на это робот.
— И вот ещё что, — Блум остановился и достал из внутреннего кармана куртки бумажник. — Я дам тебе свою визитную карточку. Сам ты её не читай, даже не смотри на нее. Но, если кто-нибудь вдруг зайдет в твое кафе, отдай ему карточку.
— Непременно, господин! Сделаю все в точности, как вы сказали!
Робот взял визитную карточку Блума и спрятал её куда-то между сочленениями деталей своего корпуса.
Блум хотел засунуть бумажник обратно в карман, но тот, зацепившись за складку одежды, выскользнул у него из рук и упал. По полу разлетелся ворох разноцветных визитных карточек — как самого Блума, так и всех его многочисленных знакомых, большинство из которых были критиками, присылавшими отзывы на его произведения. С помощью расторопного робота Блум быстро собрал карточки и стукнул о край стола, выравнивая получившуюся плотную стопку.
— Надо же! — удивленно воскликнул Блум, взглянув на карточку, случайно оказавшуюся сверху. — Оказывается, в двух шагах отсюда живет мой хороший друг, — объяснил он насторожившемуся роботу.
— Я надеюсь, вы порекомендуете ему наше кафе, — не упустил своего интереса робот.
— Не сомневайся, — заверил его Блум и, махнув на прощание рукой, покинул гостеприимное кафе.
Заранее посмеиваясь, представляя себе недоумение Шейлиса, когда он, переступив порог, войдет в его квартиру, Блум уже знакомой тропинкой вышел на улицу, чтобы продолжить Я свой путь.
Глава 3
— Добрый день, господин! — бодро выкрикнул традиционное приветствие робот-привратник, открывший Блуму дверь парадного.
— Добрый, добрый, — согласился с ним, входя в вестибюль, Блум.
— Если господин сообщит, кому он собирается нанести визит…
— А что, если не скажу? — перебил робота Блум.
Робот как-то странно засипел и, непонятно для чего, снова распахнул дверь.
Блум вовсе не хотел обидеть робота, просто в данный момент им владело по-детски безудержное игривое настроение, — ожидание встречи с Шейлисом заранее заводило его. Что-то скажет Люц в ответ на его выходку? Наверное, назовет её безумной. А какое другое определение более уместно в устах врача-психокорректора?
— Ладно, не напрягайся, — смилостивился Блум. — Я иду к Люциусу Шейлису.
Робот перестал бессмысленно хлопать дверью.
— Восьмой этаж, по коридору налево, апартаменты номер 81, — торопливой скороговоркой, боясь, что его снова могут прервать, быстро выдал привратник.
— Апартаменты, — фыркнул Блум, входя в открывшуюся перед ним дверь лифта.
— Рад был оказаться вам полезен! — крикнул вслед ему робот.
— Апартаменты, — снова с усмешкой пробурчал Блум, нажимая кнопку звонка у двери Шейлиса.
За дверью приглушенно прозвенел колокольчик. Прождав пару минут, Блум снова надавил на кнопку.
И вновь на призывный звон колокольчика не последовало никакого ответа.
Блум нажал кнопку в третий раз и теперь уже не отпускал её до тех пор, пока ему самому не осточертел бесконечный однообразный перезвон.
От прежней веселости Блума не осталось и следа. Он проделал такой длинный путь только ради того, чтобы встретиться с другом, а его даже на порог пустить не желают!
В раздражении то ли на Шейлиса, за то, что тот не желал отозваться на его призыв, то ли на себя самого за то, что решил, будто можно вот так, запросто, по старой дружбе заскочить к приятелю в гости, Блум принялся колотить в дверь кулаком.
— Открой же, черт возьми, дверь, Люц! — заорал он что было мочи. — Все равно я никуда отсюда не уйду, пока не увижу тебя!
Над дверью моргнула диафрагма глазка видеосенсора. Повернувшись в гнезде, объектив чуть искоса взглянул на визитера.
— Вот он я! — Блум сделал шаг назад и широким жестом раскинул руки в стороны. — Весь!
— Блум? — раздался из динамика под глазком озадаченный голос Шейлиса. — Стили Блум?
— Да, Стили Блум! Можно подумать, что ты знаешь какого-нибудь другого Блума! — Блум опустил руки, мило улыбнулся глазку и с разбега засадил ногой по двери. — Открывай же, черт возьми, Люц! — снова заорал он. — Открывай, или я вышибу эту чертову дверь!
Дверь содрогнулась от нового удара, нанесенного по ней каблуком Блума.
— Сейчас, секундочку, подожди, Блум, — всполошенно затараторил Шейлис.
За дверью послышалась суетливая возня.
Блум устало привалился к двери плечом и медленно, сквозь сложенные трубочкой губы, выдул из легких воздух, не успевший вырваться с криком.
— Ну, что там у тебя? — спросил он, слегка стукнув по двери кулаком.
— Да замок… — ответил из-за двери раздраженный голос Шейлиса. — Заел… Чтоб его…
— Когда ты открывал его в последний раз? — усмехнулся Блум. — Наверное, забыл, как это делается?
Дверь неожиданно распахнулась, и Блум, потеряв опору, едва не упал. Сделав несколько торопливых шагов, он ввалился в квартиру, едва не сбив с ног хозяина.
— Да что с тобой? — испуганно отшатнулся в сторону Шейлис.
Физиономия Блума расплылась в наиглупейшей самодовольной улыбке. Он все-таки добился того, что хотел!
— Привет, Люц! — радостно произнес Блум.
— Ну и видок у тебя, — разглядывая Блума, пробормотал в ответ Шейлис. — Где отыскал такой наряд?
— Не наряд, а костюм отважного путешественника и воина, — с некоторой обидой, но все же одновременно и с гордостью, поправил друга Блум. — А если хочешь покритиковать мой костюм, то для начала сам оденься надлежащим образом. В нижнем белье гостей не встречают.
Шейлис что-то смущенно пробормотал и схватился рукой за ворот майки, на котором у него был закреплен имитатор. Он переключил его несколько раз, выбирая подходящую позицию. Сначала он облачился в темно-синий смокинг, с отливающими серебром отворотами, затем быстро сменил его на голубой медицинский халат и наконец остановился на мягких вельветовых брюках и домашней курточке из темно-коричневого плюша.
— Это все из-за тебя, — оправдываясь, произнес Шейлис, обращаясь при этом куда-то в пустоту за спиной Блума. — Ты так неожиданно появился…
Блум глупо хохотнул, вспомнив подходящую к данному случаю пословицу из словаря, который он недавно листал. Но цитировать её не стал. И без того у Люциуса был вид, словно его среди ночи выволокли из постели, накинули полусонному на голову мешок, окунули в ледяную воду, а после всего этого заставили бодрым голосом читать стихи о любви к родине.
— Так и останемся стоять в прихожей или все же пригласишь меня пройти в комнату? — как можно непринужденнее спросил Блум.
— Да-да, конечно! — засуетился Шейлис, вспомнив, что он, все же, здесь хозяин. — Конечно, проходи!
— А где Лиза? — светским тоном осведомился Блум.
— В клубе с подружками, — Шейлис кивнул в сторону закрытой двери напротив той, куда он вел Блума.
Войдя в небольшую комнату, добрую половину которой занимали пульт и экран инфора, Блум остановился на пороге и неприязненно поморщился.
Выключи это, — он сделал брезгливый жест рукой в сторону горящего экрана.
— Это глупо, Блум, — попытался образумить друга Шейлис.
Он вновь почувствовал себя врачом и, окунувшись в привычную атмосферу, ощутил прилив уверенности.
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Блум. — Я знаю, что у инфора имеется в запасе еще, как минимум, десяток других средств подслушивания и подсматривания. Но, если ты выключишь этот нахально глазеющий на меня экран, я буду чувствовать себя спокойнее, — Блум мило улыбнулся, склонив голову к плечу. — И как гость, и как пациент. В каком качестве я тебя больше устраиваю?
Шейлис тяжело вздохнул и безнадежно покачал головой.
— Пациентов я на дому не принимаю, — с показным недовольством проворчал он и, стукнув пальцем по выключателю, заставил экран погаснуть.
— Огромное тебе спасибо! — демонстрируя переполняющие его чувства, Блум приложил обе ладони к груди.
— Огромное тебе пожалуйста, — язвительно отозвался Шейлис, в точности повторив его жест. — Садись. Если тебя больше ничто не смущает.
Кресло в комнате было только одно. Шейлис вышел и принес себе стул. Заодно он прикатил и сервировочный столик с бутербродами и чаем.
— Ну, рассказывай, что там у тебя стряслось? — сказал он, усаживаясь напротив Блума. — Пожар или наводнение?
Блум непринужденно откинулся на спинку кресла и кистью руки начертил в воздухе какой-то замысловатый знак.
— Да, собственно, ничего не случилось, — самым что ни на есть объеденным тоном произнес он. — Просто вышел прогуляться.
— В каком смысле «прогуляться»? — поправив очки, переспросил Шейлис.
— В смысле подышать воздухом.
— У тебя дома не в порядке кондиционер?
— Нет, кондиционер у меня в полном порядке. Я просто решил пройтись по улице.
— Ты шел пешком?
— Да. Не спеша прогулялся, выпил кофе в очаровательном маленьком кафе и вдруг подумал, не зайти ли мне к моему другу Люцу? Должно быть, он будет рад меня видеть, решил я.
Сняв очки, Шейлис долго тер пальцами переносицу.
— Ты все врешь, — произнес он негромко, но с непоколебимой уверенностью.
— По большей части — да, — не стал спорить Блум.
— А почему?
Блум пожал плечами.
— Наверное, хочу сам себе казаться героем. Мне ведь на самом деле было жутко страшно.
— Что тебя напугало?
— Город.
— Раньше тебя пугал инфор, а теперь ещё и Город.
— Инфора я никогда не боялся. Я просто ненавижу его. А Город действительно напугал меня. Но я знаю, что этот страх создан мною самим. Моим воображением. И поэтому я могу бороться с ним.
Блум сам удивился тому, что говорил спокойно, без ставшего для него в последнее время почти привычным раздражения. Усмехнувшись, легко и непринужденно, он наклонился вперед и налил себе чаю.
— Город пугает только своей непознанностью, — сказал он.
— Так, — Шейлис встал и прошелся по комнате. Ладони он держал на уровне груди, соединив пальцы рук и чуть покачивая ими. — Идя по улице, ты видел что-то необычное, удивившее или напугавшее тебя?
— Нет. Но меня удивило то, что я никого не увидел. Ни единого человека. Правда, один раз на перекрестке мелькнула какая-то тень, но я не могу поручиться за то, что это не было всего лишь игрой моего воображения.
— А когда ты только собирался выйти из дома, тебе разве не было страшно?
— Как раз самым страшным оказалось сделать первый шаг за порог.
— Так что же все-таки заставило тебя сделать этот шаг?
— Я должен был убедиться в том, что Город существует на самом деле, а не только в сети инфора.
— Ну вот, — Шейлис улыбнулся, словно наконец-то нашел ответ сразу на все интересующие его вопросы. — Все снова свелось к инфору.
— Нет, дорогой Люц, — Блум, как пистолет, направил на друга указательный палец. — Это ты пытаешься свести все к инфору, в то время как я говорю только о Городе.
— Да неужели? — Шейлис остановился на месте и удивленно взглянул на собеседника.
Человек, сидевший в кресле, был только внешне похож на известного ему Блума. Куда девались его нервозность, неуравновешенность и неуверенность? Похоже, сейчас он сам готов был давать советы своему психокорректору.
Шейлис пока ещё не мог понять, являлось ли это признаком улучшения в состоянии психического здоровья пациента или же, наоборот, симптомом обострения невроза. Он попытался припомнить похожие случаи из своей практики, но в голове у него все путалось. Для того, чтобы прийти к правильному решению, ему необходимо было посоветоваться с инфором. Хотя бы просто сесть перед включенным экраном и положить руки на клавиши. Он так привык работать, — постоянно ощущая рядом с собой присутствие никогда не ошибающегося советчика, специалиста более высокой квалификации, нежели он сам, всегда готового подсказать либо поправить. А как иначе?..
— Ты знаешь, Люц, почему, говоря об одних и тех же понятиях, мы подразумеваем под ними совершенно разные вещи? — неожиданно прервал его размышления Блум.
— Ну-ну? — изображая интерес, а на самом деле, — пытаясь скрыть растерянность, посмотрел на собеседника Шейлис.
— Потому что для меня реальностью является сам Город. Да, теперь я уверен в его реальности, хотя пока ещё не знаю её степени и в чем же конкретно она заключается. Для тебя же единственная реальность — это инфор. Ты даже сейчас, когда он выключен, жмешься к нему, словно только он и способен спасти тебя от твоих же собственных страхов. Сядь на стул и налей себе чаю!
— Послушай, Блум, это уж слишком!..
Не закончив фразу, Шейлис резко оттолкнулся рукой от панели инфора, быстро перенес свое тело на стул и раздраженно закинул ногу на ногу. Сделав глубокий вдох, он, чтобы успокоиться, на короткое время задержал дыхание.
Из-за чего он, собственно, так разволновался? Что такого сказал Блум, что заставляет его так нервничать? Почему он сказал «это уж слишком»? Что слишком?.. Да какой же он тогда, к дьяволу, психокорректор, если даже самого себя не может понять! Что-то мешает, что-то выбивает его из привычной колеи… Конечно, — посторонний человек в комнате! Вот что его раздражает, — настоящий, живой человек, которого невозможно убрать простым нажатием клавиши на пульте инфора!..
Шейлис ужаснулся сделанному открытию. Неужели он настолько привык общаться с созданными инфором фантомами, что одно только присутствие рядом живого человека способно вызвать у него нервный срыв?!
Чтобы успокоиться, Шейлис попытался мысленно проделать несколько психотехнических упражнений, которые обычно рекомендовал в подобных случаях своим пациентам. Между делом он взял в руку чайник и начал наливать себе в чашку чай.
Еще не успев наполнить чашку до краев, Шейлис понял, что вовсе не хочет пить. Он совершенно автоматически сделал то, что велел ему Блум!
— Ч-черт!..
Крышка слетела с чайника и плюхнулась в чашку, забрызгав белую скатерть бурыми чайными пятнами.
Поставив чайник, Шейлис нащупал на углу скатерти имитатор, слегка надавил на него, и скатерть вновь сделалась белоснежной.
— Иллюзия чистоты, — усмехнулся Блум.
— Что? — вскинул голову Шейлис.
— Ты создал видимость чистоты.
— Тебе было бы приятнее сидеть за столом, покрытом грязной скатертью?
— Нет, — качнул головой Блум. — Но мы ведь оба знаем, что на самом-то деле скатерть запачкана. Кого, в таком случае, ты пытаешься обмануть?
Шейлису, как психокорректору, было прекрасно известно, что отсутствие веских аргументов, — попробуй объясни слепому, что такое красный свет! — необходимо компенсировать агрессивностью и напором. Главное, самому быть уверенным в своей правоте. Не сумев полностью подавить в себе раздражение, Шейлис набычился и ринулся в бой.
— Хорошо, Блум, ты можешь не признавать реалий и специфических особенностей мира, в котором мы существуем, — это твое право. Но ответь мне, как в таком случае ты собираешься жить дальше?
— Добрый день, господин! Что желаете? Завтрак, обед, ужин, легкая закуска? У нас в ассортименте все только самое свежее, только что приготовленное, с пылу, с жару! Не желаете ли ознакомиться?
Блум даже понять не успел, каким образом в руках у него оказалась большая, обтянутая искусственной красной кожей папка с причудливо закрученной витками и петлями, выдавленной золотом надписью «Меню».
— О, нет! Гостя следует вначале усадить! Прошу простить мне мою оплошность!
Робот снова спрятал непонятно куда папку с меню и, подхватив Блума под руку, вежливо, но настойчиво, повлек его за собой в зал.
Ошарашенный такой энергией и напором, Блум даже и не помышлял о сопротивлении.
— А, может быть, лучше на воздухе?
Неожиданно и резко робот развернул Блума на сто восемьдесят градусов и начал подталкивать его в сторону двери, без умолку напевая:
— Конечно же, на воздухе, на природе, на прохладном, славном ветерке!..
— Нет, в зале, — неожиданно для себя самого возразил Блум.
— Как скажете! — тут же согласился робот. — Желание клиента — закон для меня! Прошу вас, господин!
Заведя сзади под Блума стул, робот заставил его сесть. Вопреки опасениям Блума, стул оказался прочным и уверенно держал его вес. Сняв с плеча рюкзачок, Блум положил его на соседний стул, который предварительно пододвинул к себе поближе.
— Я уберу ваш багаж, дабы он не мешал вам наслаждаться отдыхом и вкушать пищу!
Робот подцепил было рюкзачок за лямку, но Блум успел перехватить его манипулятор.
— Положи на место! — протестующе закричал он.
— За сохранность своих вещей можете не беспокоиться! — попытался заверить его не в меру услужливый робот.
— Немедленно! — ещё громче заорал Блум.
— Если у вас там столовый прибор, то вы совершенно напрасно волнуетесь, — мы подаем свои! — продолжал увещевать его робот.
Не найдя более веских аргументов, Блум занес кулак, готовясь нанести удар по видеосенсору своего механического оппонента.
— Все! Понял! — тут же сдался робот и, отпустив лямку рюкзачка, вскинул вверх все свои манипуляторы. — Желание клиента — закон для меня! Хотя уверяю вас, мною двигала исключительно забота о вашем удобстве!
Положив руку на рюкзак, Блум устало откинулся на спинку стула.
— Может быть, для начала подать что-нибудь прохладительное? — продолжал суетиться вокруг него робот. — Например, лимонад со льдом?
— Черный кофе без сахара и булочку с орехами и изюмом, — громко и внятно произнес Блум, у которого от безостановочного мельтешения робота уже начало рябить в глазах.
— Великолепный выбор! Сразу же чувствуется вкус гурмана и стиль знатока! Но я бы ещё рекомендовал вам попробовать восхитительный зеленый салат!…
— Кофе и булочку! — громче и уже с долей раздражения произнес Блум.
Робот четко уловил перемену обертонов в его голосе.
— Один момент! — произнес он уже на ходу, и на предельной скорости, чудом не сбивая встречающиеся на пути столы и стулья, унесся за музыкальный шкаф.
Вернулся робот, как и обещал, буквально через мгновение.
— Прошу вас! — На столик перед Блумом опустился серебристый поднос с чашечкой кофе, над которым вился легкий ароматный дымок, и булочкой, которая, казалось, дышала всеми порами своего мягкого сдобного тела. — Приятного аппетита! Если пожелаете что-нибудь еще, — я всегда рядом!
Робот деликатно отъехал за спину Блума.
Блум, в свою очередь, переместился вместе со стулом так, чтобы сидеть лицом к входу. Робот, оказавшийся по левую руку от клиента, попытался было вновь исчезнуть за спиной Блума, но тот жестом велел ему оставаться на месте.
Вытянув губы трубочкой, Блум осторожно попробовал обжигающе горячий кофе и убедился, что приготовлен он безупречно. Булочка так же показалась Блуму гораздо вкуснее тех, что он обычно ел дома на завтрак. Возможно, причиной тому была непривычная для него физическая усталость, заработанная отнюдь не в тренажерном зале. А, может быть, все дело было в том, что он просто впервые попробовал пищу, приготовленную в другом месте, не там, откуда он получал её ежедневно. Или вкусоимитаторы в этом кафе были лучшего качества?
— Послушай-ка, — обратился Блум к неподвижно замершему роботу.
— Да, господин? — с готовностью отозвался тот. Похоже было, что только строгие правила, к которым он был приучен, и огромное желание угодить клиенту заставляли его сохранять вынужденное молчание и неподвижность.
— Что ты стоишь возле меня? Тебе что, больше нечем заняться?
— Мои функции сводятся к наиполнейшему и максимально быстрому удовлетворению потребностей посетителя. Как вы можете убедиться, кроме вас, других посетителей нет, — робот сделал красноречивый жест одним из манипуляторов. — Таким образом, местоположение, которое я занимаю в данный момент, соответствует наилучшему выполнению возложенных на меня обязанностей.
— А когда посетителей совсем нет, что ты делаешь?
—Жду.
Блум вспомнил про фигуру в черном, не то увиденную, не то померещившуюся ему на улице.
— Скажи-ка, а из кафе ты не выходишь?
— Не дальше этого дворика, — робот указал на столики за стеклянной стеной.
— И на улицу не выглядываешь?
— Нет.
— И тебя не интересует, что там?
— Это не входит в мои обязанности.
— Ну, а помимо обязанностей?
— Нет. Я все время должен находиться на своем рабочем месте, — в любой момент в кафе может зайти посетитель.
— Понятно.
Значит, неизвестный в черном, если он существует на самом деле, никак не мог быть одним из покинувших свое рабочее место роботов, поскольку правила запрещали им это делать. Но, возможно, что существует другой тип роботов, чья деятельность связана с перемещением по Городу?
— А что тебе известно о других роботах? — задал новый вопрос Блум.
— Ничего, — ответил робот. — Я здесь совершенно один. Ясно. Нужно будет попытаться разузнать что-нибудь на этот счет. Но для начала следует придумать, как сделать это, минуя прямой контакт с инфором?
Блум покачал на дне чашки остатки кофе.
— Гадаете на кофейной гуще? — спросил робот.
— Что? — поднял на него удивленный взгляд Блум. Судя по тому, как суетно задергались его манипуляторы, робот испытал нечто, похожее на смущение.
— Когда-то давно существовал такой способ гадания, — мистическая попытка предсказать судьбу по тому, каким образом ляжет кофейная гуща на дне чашки.
— Откуда тебе это известно?
— Через сеть инфора.
— У тебя с инфором прямая связь?
— Конечно. Но о гадании на кофейной гуще я знаю уже давно. Меня вообще интересует всевозможные необычные истории и факты, так или иначе связанные с продуктами питания. Я мог бы рассказать вам про картофель…
— В другой раз, — перебил робота Блум. — Узнай-ка для меня у инфора, существуют ли роботы, служебные обязанности которых связаны с передвижением по улицам Города?
— Уже узнал. Такие роботы есть: уборщики, мусорщики, газонокосилки, роботы, обрезающие ветви деревьев… Всего двадцать три вида. Перечислить все?
— Не нужно. Кто-нибудь из них похож на тебя?
— Нет. Все они монофункциональные аппараты, внешне более похожие на автоэлы.
— Спасибо, — Блум одним глотком допил остававшийся в чашке кофе.
— Не за что, — ответил робот. — Рад был оказать вам услугу.
Блум посмотрел на робота, с надеждой и терпением ожидавшего нового проявления внимания к своей персоне со стороны случайного посетителя. Невежливо было бы уйти, не сказав ему на прощание хотя бы пару добрых слов.
— И часто у тебя бывают посетители? — спросил Блум первое, что пришло в голову.
— Увы! Увы! Увы! — вскинутые вверх манипуляторы красноречиво отобразили весь трагизм положения их обладателя. — Как это ни прискорбно для меня, крайне редко.
— И как давно заходил последний?
Робот в крайнем смущении втянул в себя все имевшиеся на его корпусе манипуляторы.
— Вынужден признаться, что вы — первый посетитель вверенного моим заботам кафе, — едва слышно произнес он.
— А как давно оно открыто?
— Вот уже тридцать три года.
— Тридцать три года? — отказываясь верить услышанному, переспросил Блум. — И за все это время ни одного посетителя?
— Ни одного, — все так же тихо, с прискорбием подтвердил робот.
— Да-а-а, — удивленно протянул Блум.
— Да, — уныло согласился с ним робот.
— Но ничего, не расстраивайся, — решил ободрить совсем упавшего духом робота Блум. — Пусть печалятся те, кто ни разу не заходил к тебе в кафе. Мне, например, здесь очень понравилось, — ничуть не покривив против истины, признался он. — Уютно и кормят вкусно… И обслуживание превосходное.
— Правда? — воспрянул духом робот. И пользуясь моментом, с робкой надеждой спросил: — Может быть, закажите что-нибудь еще?
— В другой раз, — ответил, поднимаясь из-за стола, Блум.
— Правда?! — снова, едва ли не с восторгом воскликнул робот. Если бы ему позволял двигательный аппарат, он, наверное, подпрыгнул бы на месте и расцеловал своего первого посетителя. — Вы зайдете к нам ещё раз?!
— Непременно, — пообещал Блум, направляясь к выходу.
— О! — только и смог произнести в ответ на это робот.
— И вот ещё что, — Блум остановился и достал из внутреннего кармана куртки бумажник. — Я дам тебе свою визитную карточку. Сам ты её не читай, даже не смотри на нее. Но, если кто-нибудь вдруг зайдет в твое кафе, отдай ему карточку.
— Непременно, господин! Сделаю все в точности, как вы сказали!
Робот взял визитную карточку Блума и спрятал её куда-то между сочленениями деталей своего корпуса.
Блум хотел засунуть бумажник обратно в карман, но тот, зацепившись за складку одежды, выскользнул у него из рук и упал. По полу разлетелся ворох разноцветных визитных карточек — как самого Блума, так и всех его многочисленных знакомых, большинство из которых были критиками, присылавшими отзывы на его произведения. С помощью расторопного робота Блум быстро собрал карточки и стукнул о край стола, выравнивая получившуюся плотную стопку.
— Надо же! — удивленно воскликнул Блум, взглянув на карточку, случайно оказавшуюся сверху. — Оказывается, в двух шагах отсюда живет мой хороший друг, — объяснил он насторожившемуся роботу.
— Я надеюсь, вы порекомендуете ему наше кафе, — не упустил своего интереса робот.
— Не сомневайся, — заверил его Блум и, махнув на прощание рукой, покинул гостеприимное кафе.
Заранее посмеиваясь, представляя себе недоумение Шейлиса, когда он, переступив порог, войдет в его квартиру, Блум уже знакомой тропинкой вышел на улицу, чтобы продолжить Я свой путь.
Стили Блум
«Прежде, набирая на клавиатуре инфор-терминала адреса знакомых, я никогда не задумывался о том, что адрес нужен не только для того, чтобы вызвать изображение нужного мне человека на экран монитора, но и чтобы помочь отыскать дом, в котором он живет.
Люц точно решит, что я окончательно спятил.
Представляю, какое будет у него лицо, когда он увидит меня на пороге своей квартиры. Интересно, что он при этом скажет?..
Скорее всего, ничего, — просто обомлеет от изумления… Я бы, например, на его месте не нашел, что сказать.
Потом Люц снимет очки и станет тщательно и долго протирать абсолютно чистые стекла фланелькой. Закончив, сунет очки в карман, близоруко прищурившись, посмотрит на меня и спросит голосом строгого, вечно всем недовольного школьного наставника: «Блум, что случилось?» А я ему в ответ: «Может быть, для начала пригласишь меня войти?»…
«Прежде, набирая на клавиатуре инфор-терминала адреса знакомых, я никогда не задумывался о том, что адрес нужен не только для того, чтобы вызвать изображение нужного мне человека на экран монитора, но и чтобы помочь отыскать дом, в котором он живет.
Люц точно решит, что я окончательно спятил.
Представляю, какое будет у него лицо, когда он увидит меня на пороге своей квартиры. Интересно, что он при этом скажет?..
Скорее всего, ничего, — просто обомлеет от изумления… Я бы, например, на его месте не нашел, что сказать.
Потом Люц снимет очки и станет тщательно и долго протирать абсолютно чистые стекла фланелькой. Закончив, сунет очки в карман, близоруко прищурившись, посмотрит на меня и спросит голосом строгого, вечно всем недовольного школьного наставника: «Блум, что случилось?» А я ему в ответ: «Может быть, для начала пригласишь меня войти?»…
Глава 3
Привет, Люд!
(4-й уровень, 63-я улица, дом 88)
— Добрый день, господин! — бодро выкрикнул традиционное приветствие робот-привратник, открывший Блуму дверь парадного.
— Добрый, добрый, — согласился с ним, входя в вестибюль, Блум.
— Если господин сообщит, кому он собирается нанести визит…
— А что, если не скажу? — перебил робота Блум.
Робот как-то странно засипел и, непонятно для чего, снова распахнул дверь.
Блум вовсе не хотел обидеть робота, просто в данный момент им владело по-детски безудержное игривое настроение, — ожидание встречи с Шейлисом заранее заводило его. Что-то скажет Люц в ответ на его выходку? Наверное, назовет её безумной. А какое другое определение более уместно в устах врача-психокорректора?
— Ладно, не напрягайся, — смилостивился Блум. — Я иду к Люциусу Шейлису.
Робот перестал бессмысленно хлопать дверью.
— Восьмой этаж, по коридору налево, апартаменты номер 81, — торопливой скороговоркой, боясь, что его снова могут прервать, быстро выдал привратник.
— Апартаменты, — фыркнул Блум, входя в открывшуюся перед ним дверь лифта.
— Рад был оказаться вам полезен! — крикнул вслед ему робот.
— Апартаменты, — снова с усмешкой пробурчал Блум, нажимая кнопку звонка у двери Шейлиса.
За дверью приглушенно прозвенел колокольчик. Прождав пару минут, Блум снова надавил на кнопку.
И вновь на призывный звон колокольчика не последовало никакого ответа.
Блум нажал кнопку в третий раз и теперь уже не отпускал её до тех пор, пока ему самому не осточертел бесконечный однообразный перезвон.
От прежней веселости Блума не осталось и следа. Он проделал такой длинный путь только ради того, чтобы встретиться с другом, а его даже на порог пустить не желают!
В раздражении то ли на Шейлиса, за то, что тот не желал отозваться на его призыв, то ли на себя самого за то, что решил, будто можно вот так, запросто, по старой дружбе заскочить к приятелю в гости, Блум принялся колотить в дверь кулаком.
— Открой же, черт возьми, дверь, Люц! — заорал он что было мочи. — Все равно я никуда отсюда не уйду, пока не увижу тебя!
Над дверью моргнула диафрагма глазка видеосенсора. Повернувшись в гнезде, объектив чуть искоса взглянул на визитера.
— Вот он я! — Блум сделал шаг назад и широким жестом раскинул руки в стороны. — Весь!
— Блум? — раздался из динамика под глазком озадаченный голос Шейлиса. — Стили Блум?
— Да, Стили Блум! Можно подумать, что ты знаешь какого-нибудь другого Блума! — Блум опустил руки, мило улыбнулся глазку и с разбега засадил ногой по двери. — Открывай же, черт возьми, Люц! — снова заорал он. — Открывай, или я вышибу эту чертову дверь!
Дверь содрогнулась от нового удара, нанесенного по ней каблуком Блума.
— Сейчас, секундочку, подожди, Блум, — всполошенно затараторил Шейлис.
За дверью послышалась суетливая возня.
Блум устало привалился к двери плечом и медленно, сквозь сложенные трубочкой губы, выдул из легких воздух, не успевший вырваться с криком.
— Ну, что там у тебя? — спросил он, слегка стукнув по двери кулаком.
— Да замок… — ответил из-за двери раздраженный голос Шейлиса. — Заел… Чтоб его…
— Когда ты открывал его в последний раз? — усмехнулся Блум. — Наверное, забыл, как это делается?
Дверь неожиданно распахнулась, и Блум, потеряв опору, едва не упал. Сделав несколько торопливых шагов, он ввалился в квартиру, едва не сбив с ног хозяина.
— Да что с тобой? — испуганно отшатнулся в сторону Шейлис.
Физиономия Блума расплылась в наиглупейшей самодовольной улыбке. Он все-таки добился того, что хотел!
— Привет, Люц! — радостно произнес Блум.
— Ну и видок у тебя, — разглядывая Блума, пробормотал в ответ Шейлис. — Где отыскал такой наряд?
— Не наряд, а костюм отважного путешественника и воина, — с некоторой обидой, но все же одновременно и с гордостью, поправил друга Блум. — А если хочешь покритиковать мой костюм, то для начала сам оденься надлежащим образом. В нижнем белье гостей не встречают.
Шейлис что-то смущенно пробормотал и схватился рукой за ворот майки, на котором у него был закреплен имитатор. Он переключил его несколько раз, выбирая подходящую позицию. Сначала он облачился в темно-синий смокинг, с отливающими серебром отворотами, затем быстро сменил его на голубой медицинский халат и наконец остановился на мягких вельветовых брюках и домашней курточке из темно-коричневого плюша.
— Это все из-за тебя, — оправдываясь, произнес Шейлис, обращаясь при этом куда-то в пустоту за спиной Блума. — Ты так неожиданно появился…
Блум глупо хохотнул, вспомнив подходящую к данному случаю пословицу из словаря, который он недавно листал. Но цитировать её не стал. И без того у Люциуса был вид, словно его среди ночи выволокли из постели, накинули полусонному на голову мешок, окунули в ледяную воду, а после всего этого заставили бодрым голосом читать стихи о любви к родине.
— Так и останемся стоять в прихожей или все же пригласишь меня пройти в комнату? — как можно непринужденнее спросил Блум.
— Да-да, конечно! — засуетился Шейлис, вспомнив, что он, все же, здесь хозяин. — Конечно, проходи!
— А где Лиза? — светским тоном осведомился Блум.
— В клубе с подружками, — Шейлис кивнул в сторону закрытой двери напротив той, куда он вел Блума.
Войдя в небольшую комнату, добрую половину которой занимали пульт и экран инфора, Блум остановился на пороге и неприязненно поморщился.
Выключи это, — он сделал брезгливый жест рукой в сторону горящего экрана.
— Это глупо, Блум, — попытался образумить друга Шейлис.
Он вновь почувствовал себя врачом и, окунувшись в привычную атмосферу, ощутил прилив уверенности.
— Совершенно с тобой согласен, — кивнул Блум. — Я знаю, что у инфора имеется в запасе еще, как минимум, десяток других средств подслушивания и подсматривания. Но, если ты выключишь этот нахально глазеющий на меня экран, я буду чувствовать себя спокойнее, — Блум мило улыбнулся, склонив голову к плечу. — И как гость, и как пациент. В каком качестве я тебя больше устраиваю?
Шейлис тяжело вздохнул и безнадежно покачал головой.
— Пациентов я на дому не принимаю, — с показным недовольством проворчал он и, стукнув пальцем по выключателю, заставил экран погаснуть.
— Огромное тебе спасибо! — демонстрируя переполняющие его чувства, Блум приложил обе ладони к груди.
— Огромное тебе пожалуйста, — язвительно отозвался Шейлис, в точности повторив его жест. — Садись. Если тебя больше ничто не смущает.
Кресло в комнате было только одно. Шейлис вышел и принес себе стул. Заодно он прикатил и сервировочный столик с бутербродами и чаем.
— Ну, рассказывай, что там у тебя стряслось? — сказал он, усаживаясь напротив Блума. — Пожар или наводнение?
Блум непринужденно откинулся на спинку кресла и кистью руки начертил в воздухе какой-то замысловатый знак.
— Да, собственно, ничего не случилось, — самым что ни на есть объеденным тоном произнес он. — Просто вышел прогуляться.
— В каком смысле «прогуляться»? — поправив очки, переспросил Шейлис.
— В смысле подышать воздухом.
— У тебя дома не в порядке кондиционер?
— Нет, кондиционер у меня в полном порядке. Я просто решил пройтись по улице.
— Ты шел пешком?
— Да. Не спеша прогулялся, выпил кофе в очаровательном маленьком кафе и вдруг подумал, не зайти ли мне к моему другу Люцу? Должно быть, он будет рад меня видеть, решил я.
Сняв очки, Шейлис долго тер пальцами переносицу.
— Ты все врешь, — произнес он негромко, но с непоколебимой уверенностью.
— По большей части — да, — не стал спорить Блум.
— А почему?
Блум пожал плечами.
— Наверное, хочу сам себе казаться героем. Мне ведь на самом деле было жутко страшно.
— Что тебя напугало?
— Город.
— Раньше тебя пугал инфор, а теперь ещё и Город.
— Инфора я никогда не боялся. Я просто ненавижу его. А Город действительно напугал меня. Но я знаю, что этот страх создан мною самим. Моим воображением. И поэтому я могу бороться с ним.
Блум сам удивился тому, что говорил спокойно, без ставшего для него в последнее время почти привычным раздражения. Усмехнувшись, легко и непринужденно, он наклонился вперед и налил себе чаю.
— Город пугает только своей непознанностью, — сказал он.
— Так, — Шейлис встал и прошелся по комнате. Ладони он держал на уровне груди, соединив пальцы рук и чуть покачивая ими. — Идя по улице, ты видел что-то необычное, удивившее или напугавшее тебя?
— Нет. Но меня удивило то, что я никого не увидел. Ни единого человека. Правда, один раз на перекрестке мелькнула какая-то тень, но я не могу поручиться за то, что это не было всего лишь игрой моего воображения.
— А когда ты только собирался выйти из дома, тебе разве не было страшно?
— Как раз самым страшным оказалось сделать первый шаг за порог.
— Так что же все-таки заставило тебя сделать этот шаг?
— Я должен был убедиться в том, что Город существует на самом деле, а не только в сети инфора.
— Ну вот, — Шейлис улыбнулся, словно наконец-то нашел ответ сразу на все интересующие его вопросы. — Все снова свелось к инфору.
— Нет, дорогой Люц, — Блум, как пистолет, направил на друга указательный палец. — Это ты пытаешься свести все к инфору, в то время как я говорю только о Городе.
— Да неужели? — Шейлис остановился на месте и удивленно взглянул на собеседника.
Человек, сидевший в кресле, был только внешне похож на известного ему Блума. Куда девались его нервозность, неуравновешенность и неуверенность? Похоже, сейчас он сам готов был давать советы своему психокорректору.
Шейлис пока ещё не мог понять, являлось ли это признаком улучшения в состоянии психического здоровья пациента или же, наоборот, симптомом обострения невроза. Он попытался припомнить похожие случаи из своей практики, но в голове у него все путалось. Для того, чтобы прийти к правильному решению, ему необходимо было посоветоваться с инфором. Хотя бы просто сесть перед включенным экраном и положить руки на клавиши. Он так привык работать, — постоянно ощущая рядом с собой присутствие никогда не ошибающегося советчика, специалиста более высокой квалификации, нежели он сам, всегда готового подсказать либо поправить. А как иначе?..
— Ты знаешь, Люц, почему, говоря об одних и тех же понятиях, мы подразумеваем под ними совершенно разные вещи? — неожиданно прервал его размышления Блум.
— Ну-ну? — изображая интерес, а на самом деле, — пытаясь скрыть растерянность, посмотрел на собеседника Шейлис.
— Потому что для меня реальностью является сам Город. Да, теперь я уверен в его реальности, хотя пока ещё не знаю её степени и в чем же конкретно она заключается. Для тебя же единственная реальность — это инфор. Ты даже сейчас, когда он выключен, жмешься к нему, словно только он и способен спасти тебя от твоих же собственных страхов. Сядь на стул и налей себе чаю!
— Послушай, Блум, это уж слишком!..
Не закончив фразу, Шейлис резко оттолкнулся рукой от панели инфора, быстро перенес свое тело на стул и раздраженно закинул ногу на ногу. Сделав глубокий вдох, он, чтобы успокоиться, на короткое время задержал дыхание.
Из-за чего он, собственно, так разволновался? Что такого сказал Блум, что заставляет его так нервничать? Почему он сказал «это уж слишком»? Что слишком?.. Да какой же он тогда, к дьяволу, психокорректор, если даже самого себя не может понять! Что-то мешает, что-то выбивает его из привычной колеи… Конечно, — посторонний человек в комнате! Вот что его раздражает, — настоящий, живой человек, которого невозможно убрать простым нажатием клавиши на пульте инфора!..
Шейлис ужаснулся сделанному открытию. Неужели он настолько привык общаться с созданными инфором фантомами, что одно только присутствие рядом живого человека способно вызвать у него нервный срыв?!
Чтобы успокоиться, Шейлис попытался мысленно проделать несколько психотехнических упражнений, которые обычно рекомендовал в подобных случаях своим пациентам. Между делом он взял в руку чайник и начал наливать себе в чашку чай.
Еще не успев наполнить чашку до краев, Шейлис понял, что вовсе не хочет пить. Он совершенно автоматически сделал то, что велел ему Блум!
— Ч-черт!..
Крышка слетела с чайника и плюхнулась в чашку, забрызгав белую скатерть бурыми чайными пятнами.
Поставив чайник, Шейлис нащупал на углу скатерти имитатор, слегка надавил на него, и скатерть вновь сделалась белоснежной.
— Иллюзия чистоты, — усмехнулся Блум.
— Что? — вскинул голову Шейлис.
— Ты создал видимость чистоты.
— Тебе было бы приятнее сидеть за столом, покрытом грязной скатертью?
— Нет, — качнул головой Блум. — Но мы ведь оба знаем, что на самом-то деле скатерть запачкана. Кого, в таком случае, ты пытаешься обмануть?
Шейлису, как психокорректору, было прекрасно известно, что отсутствие веских аргументов, — попробуй объясни слепому, что такое красный свет! — необходимо компенсировать агрессивностью и напором. Главное, самому быть уверенным в своей правоте. Не сумев полностью подавить в себе раздражение, Шейлис набычился и ринулся в бой.
— Хорошо, Блум, ты можешь не признавать реалий и специфических особенностей мира, в котором мы существуем, — это твое право. Но ответь мне, как в таком случае ты собираешься жить дальше?