Камерон Стелла. Нежданная любовь

   Горячие волны наслаждения захлестывали ее, она слышала тяжелое дыхание Росса, чувствовала напряжение его тела и знала, что он тоже возбужден.
   – Возьми меня! – громко взывала к своему «любовнику» Пламя. – Я хочу навсегда стать твоей рабой!
   Стоявший позади нее Бесстыжий завел назад ее локти и одним движением распахнул платье до талии, обнажив большие округлые груди. Мужская часть публики ахнула. У женщины была тонкая талия, а когда платье распахнулось до конца, зрители увидели плоский живот и черный треугольник волос. Швырнув ее на пол, Бесстыжий стал поспешно срывать с себя одежду. У него тоже оказалось совершенно восхитительное тело, на котором отчетливо выделялся каждый мускул. Волосы на груди и на животе были такими же темными, как и на голове, а когда показался его напряженный член, ахнула уже женская часть аудитории.
   Нырнув в широкий лиф платья, рука Росса отвлекла Финч от происходившего на сцене.
   – У тебя груди лучше, – тихо сказал он. – Очень чувствительные. Они доводят меня до безумия.
   – Росс, только не здесь! – сказала она.
   – Но почему? – расслабленным голосом возразил он. – Нас тут никто не видит. То, что ты видишь снаружи, возбуждает тебя, а то, что я вижу здесь, возбуждает меня.
   – Нет! – слабо запротестовала Финч.
   – Да, – настаивал на своем Росс. – Что ты думаешь о Бесстыжем? Какой мужчина, а?
   – Он... ну да, конечно. – В этот момент мужчина, о котором шла речь, натянул юбки своей «новобрачной» ей на голову, закрыв лицо, но выставив на всеобщее обозрение все остальное. Она делала вид, что сопротивляется. Нагнув Пламя над стулом, Бесстыжий пустил в ход губы, да так, что Финч стыдливо отвела глаза, а одобрительные крики публики повергли ее в ужас.
   Ощутив прикосновение свежего воздуха, Финч посмотрела вниз. Раздвинув лиф платья, Росс вытащил наружу ее груди и принялся их целовать. В перерывах между поцелуями он водил по ним языком, на миг прикасаясь к соску и тут же начиная все сначала. Это было невозможно вытерпеть.
   Покачиваясь из стороны в сторону от неудовлетворенного желания, Финч вскоре придумала, как можно ему отплатить. Скользнув между бедер, ее рука вскоре достигла своей цели. Застонав, Росс приостановил свою игру.
   В зале поднялся шум, и Финч снова посмотрела на сцену. Двое «актеров», уже совершенно обнаженные, как раз начинали совокупляться. Фантастическим образом изогнув свое тело, Пламя делала «мостик», в то время как Бесстыжий медленно двигался взад-вперед.
   Финч поймала себя на том, что ее бедра тоже непроизвольно двигаются. Задыхаясь, она беспомощно хватала ртом воздух.
   Взяв ее за руку, Росс засунул ее себе в брюки – так, чтобы Финч могла почувствовать его разгоряченную плоть.
   – Это не для тебя, моя милая девочка, но ты по натуре страстное создание и всегда будешь так реагировать. Ты доставляешь мне радость, но увы – не здесь я хотел бы провести с тобой столь интимные мгновения.
   Финч по-прежнему не могла оторваться от представления.
   И вот тогда Росс дал ей то, что она хотела. Обхватив губами сосок, он принялся теребить его языком. Перестав его ласкать, Финч дугой выгнула спину и вскоре почувствовала, как по телу побежали волны облегчения.
   – Боже мой! – сказал он. – Ты просто удивительная! Я никогда не встречал такой женщины.
   В этот момент «брачная ночь» подошла к концу. Голые «жених» и «невеста» кланялись публике, в то время как люди, очевидно, специально поставленные для этой цели, не давали никому взобраться на сцену. В конце концов под крики одобрения Бесстыжий и Пламя спрыгнули в зал, чтобы позабавиться то с одним, то с другим пьяным распутником.
   Финч неловко теребила подол платья.
   – Не понимаю, – слабым голосом наконец сказала она. – Я не смогла... Что ты обо мне подумаешь? Я просто в ужасе!
   – Тогда мы оба должны ужасаться, так как оба поддались низменному возбуждению. Ты в своей невинности, я... ну, как-то по-другому. Но я не могу не прикасаться к тебе, Финч, – это выше моих сил.
   – Я больше не хочу об этом говорить. – Водворив на место платок, Финч попыталась снова собраться с мыслями. – Твоя идея насчет Зебедии и Артемида не лишена смысла, но я могу предложить кое-что получше.
   Если бы она не ожидала этой покровительственной улыбки, то пришла бы в бешенство.
   – Выслушай меня внимательно, Росс, и скажи, в чем я ошибаюсь. Если похищение удастся, то сразу станет ясно, кто его устроил. Они узнают, что ты раскрыл их замыслы и их роль в той игре, в которую играешь. Но если ты хочешь действовать эффективно, то должен оставаться вне подозрений.
   – Продолжай! – нахмурившись, сказал он. Финч почувствовала прилив гордости.
   – Если твоя попытка схватить З'ебедию не удастся, ты утратишь свой последний шанс – последний шанс для Латимера. Артемид вполне может оставить тебе Зебедию, покончить с Латимером и бежать. Нет, пусть они считают, что ты о них ничего не знаешь. С другой стороны, меня они вряд ли даже узнают. В такой одежде, особенно если прикрыть лицо платком, я могу прийти к ним и сказать, что меня послала леди Эванджелина, чтобы предупредить, что ты уже в пути и они должны сейчас же исчезнуть.
   – Ни в коем случае!
   – Но послушай! Скорее всего они уедут вместе и...
   – Ничего подобного ты не сделаешь. Я ясно выразился?
   – Милорд! – прошептал в этот момент Дженнингс. – Простите, что прерываю, милорд.
   Финч поспешила проверить, в порядке ли ее одежда.
   – Ну что там такое? – произнес Росс. – Входите же быстрее, пока не привлекли к себе внимания.
   – Они вон там, – сказал, войдя, Дженнингс. – Видите? Зебедия смотрит на что-то, чего я не вижу, а у Артемида женщина... гм... на коленях.
   – Я их вижу.
   – Дженнингс, – проговорила, наклонившись, Финч, – я хочу пойти к ним и сказать, чго принесла предупреждение от леди Эванджелины.
   – Об этом не может быть и речи! – сказал Росс.
   Финч отчаянно пыталась найти удовлетворяющее его решение.
   – Мы сделаем так. Я пойду к ним с сообщением, они поспешат скрыться, а вы будете ждать в засаде и схватите их обоих, отказываясь освободить до тех пор, пока они не отдадут вам Латимера. Думаю, это единственное решение.
   – Об этом не может быть и речи, – повторил Росс.
   – Нет, может, и я так и сделаю. Я должна попытаться. – И она встала на ноги.
   – Ба! – вдруг с изумлением сказал Дженнингс. – Вы только посмотрите! Глазам своим не верю.
   Финч вытянула шею, чтобы увидеть то, о чем он говорил.
   – Что такое?
   – Будь оно все проклято! – пробормотал Росс. – Откуда он взялся?
   Этой таинственной личностью был не кто иной, как мистер Эдвин Оук. Финч ошеломленно смотрела на седого старика с согбенной спиной и скрюченными ногами, который оживленно беседовал с Зебедией и Артемидом с таким видом, будто не замечает сидящей на Артемиде женщины.
   Вскочив на ноги, Зебедия поднял Артемида, женщина свалилась на пол. Мистер Оук продолжал что-то убежденно им доказывать, затем сделал шаг назад и пригладил волосы.
   Зебедия и Артемид в одно мгновение вскарабкались на сцену и, подбежав к находившейся за ней двери, тут же растворились в темноте.
   Росс собрался бежать за ними, но Дженнингс схватил его за рукав:
   – Постойте, милорд! В темноте вы их не поймаете. А вот с этим седовласым мы должны поговорить как можно скорее.
   Отодвинув занавески, Росс быстро направился к мистеру Оуку, который смотрел на него и Дженнингса с таким видом, будто все время знал, что они здесь.
   – Как вы сюда попали? – резко спросил Росс. – И зачем? Что такого вы сказали тем двоим, что они сразу ударились в бегство?
   – Зачем? – повторил мистер Оук. За спиной Росса он увидел Финч, и лицо его сразу приняло крайне неодобрительное выражение. – Ну, я услышал, о чем недавно говорили эти бандиты в конюшне, – и решил последовать за ними.
   – И отправились на склад, – сказал Росс. – Да, конечно, Хайден об этом говорил.
   – Конечно, – с безмятежным видом отозвался мистер Оук. – То, о чем они говорили в конюшне, подтвердилось в Уайтчепеле. А теперь я сказал им, что с радостью стану их партнером. Это предложение они встретили с огромным энтузиазмом.
   – И тут же убежали, – сказал Росс.
   – С разъяренным видом, – добаэил Дженнингс.
   – И что же они ответили, когда вы сказали, что готовы стать их партнером и помогать им? – спросил Росс.
   – Они сказали, что это прекрасно, иначе они бы меня убили. Очень милые ребята!
   – Так почему же они убежали? – снова спросил Росс. Мистер Оук пожал плечами:
   – Я сказал им, что виконт Килруд сегодня ждет у себя дома прибытия неких важных грузов – всех важных грузов – и собирается тут же покинуть с ними страну.

Глава 19

   Вы все-таки смотрели, не правда ли? Хотя я вас и предупреждал – все-таки смотрели.
   Нет-нет, меня это не удивляет. Я уже привык к неподчинению. Те немногие из нас, кто стоит выше всего этого, вряд ли могут ожидать признания от низших существ.
   Дела приняли весьма неприятный оборот. Если бы я заранее знал, с какими интригами предстоит столкнуться, то с самого начала действовал бы более агрессивно. Но теперь я совершенно точно знаю, что нужно делать. Не может быть и речи о том, чтобы предоставить этим людям возможность самим принимать решения. О, они, конечно, будут убеждены, что сами все решают, но на самом деле хозяином положения буду я.
   То, что я собираюсь сделать, может оказаться опасным, даже смертельно опасным. Но я никогда не был трусом. А сейчас я решил, против своих правил, оказать помощь тому, кто, возможно, и не заслуживает моего внимания. Некоторые из вас могут, правда, сказать, что я делаю это исходя лишь из собственных интересов. Думайте что хотите – я давно привык к человеческой низости.
   Как вы можете заметить, для некоторых ставки стали неправдоподобно высоки. И снова я вынужден считаться с желаниями других. То, что можно было бы сделать относительно просто, приходится невероятно усложнять.
   Что же, терпите – как терплю я.
   Но не отрицайте – вы все-таки смотрели!

Глава 20

   Лошадку никак не удавалось заставить бежать быстрее. Может, это и к лучшему, подумал Росс. Прибытие на Мейфэр-сквер сулит только новые тревоги и волнения.
   – Жать, что леди побоялась нас подождать, – сказал Джен-нингс.
   Надув щеки, Росс медленно выпустил из них воздух. Хорошо, что дождь заметно ослаб, но все равно они здорово промокли и продрогли. Сейчас ему очень хотелось оказаться у огня со стаканом бренди в руке и немного отдохнуть.
   – Хайден – хороший мальчик, – сказала Финч. – Он слишком мал, чтобы устоять перед тем, кто гораздо старше и хитрее его – вроде меня. Надо бы его найти.
   – Ты, кажется, забыла, – бесцеремонно заявил Росс, – что мы не знаем, где его искать. И потом – он сбежал сам, никто его не заставлял.
   – Он, должно быть, направился в Уайтчепел, – сказала Финч. – В это ужасное место, где он живет в доме с заколоченными окнами, и...
   – Хватит! – оборвал ее Росс.
   – Странный тип этот мистер Оук, – заметил Дженнингс, сидевший сзади, – он настоял на этом, чтобы Финч заняла место рядом с Россом. – То ему некуда податься, то он хватает кеб, чтобы поехать в Хэмпстед.
   – С ним действительно надо разобраться. – По правде говоря, Росс был даже рад, что Эдвин Оук уехал – по крайней мере одной проблемой меньше. – Я собираюсь выяснить у него, почему он предпринял этот шаг. Неизвестно, удался бы наш план или нет, но он не дал нам даже попробовать. Но пока что нам надо забыть о мистере Оуке – у нас есть дела поважнее. Можно себе представить удивление этих типов, когда они не обнаружат меня дома, готовящимся к отъезду из страны. Нужно быть готовыми ко всему.
   Он украдкой взглянул на Финч, которая упорно смотрела прямо перед собой. Да, то, что произошло в «Петухе и кувшинах», не так-то просто забыть. Будь оно все проклято! Он подхлестнул лошадь. Финч Мор создавала трудности, с которыми он не мог справиться. И не хотел.
   – Как вы думаете, милорд, Артемид не посмеет показаться?
   – Нет, но я предвижу встречу с Зебедией Свифтом, который будет достаточно осторожен – по крайней мере сначала, – в надежде заполучить то, что ему не принадлежит. – Он остановил лошадь. – Финч, могу я рассчитывать, что ты не расскажешь о том, что сегодня видела или слышала? Никогда и никому?
   – Ты можешь быть уверен, что я никогда не сделаю ничего такого, что может тебе повредить.
   – Да, ну... спасибо.
   – Я очень боюсь за Латимера. И он тоже.
   – Предоставь это мне. Его освобождение для меня – первейшая задача.
   – Я не могу этого сделать.
   – Что ты сказала?
   – Пожалуйста, отвезите меня на Мейфэр-сквер, ваша светлость. Мне не терпится узнать, что сделают эти люди. Очевидно, они предложат обменять Латимера на те сокровища, что они ищут.
   Взяв поводья, он тронул лошадь с места. Надо успокоиться, хотя трудно сдержать свой гнев – Финч ему здорово мешает. А он не привык к чьему-либо вмешательству, не привык нести за кого-то ответственность. Он уже давно решил, что любые привязанности только на руку его врагам.
   Но сейчас он заколебался. Да, следует признать, что Финч с ее умом и искренностью, с ее храбростью, ее честностью... Пропади все пропадом! Просто он мучился от скуки, спрашивая себя, как жить дальше, и инстинктивно его потянуло к нормальной жизни, к более серьезным отношениям с женщиной. Тут ему как раз подвернулась Финч – только и всего.
   Если нужны какие-то подтверждения насчет того, что ему лучше оставаться одному, сегодня он их получил.
   – Я привезу тебя в номер семь, и ты прямиком отправишься в свои комнаты, где будешь оставаться до тех пор, пока я не извещу.
   – Так не получится.
   Предвидя неизбежную вспышку гнева, Дженнингс предостерегающе закашлялся.
   – Вы, мисс Мор, сделаете то, что вам говорят! Я ясно выразился?
   Финч не ответила.
   – Ну? Ты меня поняла?
   – Я поняла, что ты грубый, самоуверенный тип, который ждет рабской покорности от тех, кто, как он считает, не заслуживает его внимания. Однако вы, милорд, безусловно, ожидаете, что я буду иметь собственное мнение – даже расходящееся с вашим. Я не собираюсь сидеть в своей комнате, оставив судьбу брата в ваших руках.
   – Финч!
   – Не кричите на меня! Вы злитесь, а значит, не владеете собой. В данный момент это совершенно недопустимо.
   – Ну хорошо, я не буду кричать, – мягко сказал он. – Я самым рассудительным тоном говорю тебе, что ты отправишься домой.
   – К тебе домой, – задрав свой маленький острый нос, заявила она. – Пока я снова не увижу брата, я с тобой не расстанусь!
   – Дьявольщина, да о чем ты только думаешь, женщина? – Лишь большим усилием воли он заставил себя не останавливать телегу. – Ты не можешь оставаться со мной. Это тебя скомпрометирует!
   – Меня это не волнует, – непокорно вздернув плечи, заявила она. – Плевать я на это хотела!
   – Это, конечно, меняет дело! А ты забыла, в каком положении мы сейчас находимся? О том, как мы одеты? Ты предлагаешь в таком вот виде войти в мой дом?
   – Меня не волнует...
   – Будь так добра, не повторяй этого больше.
   – Ладно. Придумай объяснение – насчет одежды и телеги.
   – Ну... – О нет, ей не удастся навязать ему свою волю! – Об этом не может быть и речи.
   – На нас напали грабители, которые украли нашу одежду и оставили свою. А еще забрали экипаж, который ты нанял на вечер, оставив взамен телегу.
   Дженнингс прыснул со смеху.
   – Я не пойду домой, – сказала Финч. – Так что если тебе не нравится мое объяснение, придумай свое.
   – Ни за что!
   – Если ты попытаешься отвести меня в дом номер семь, я начну кричать, порву на себе эти замечательные одежды и обвиню тебя во всевозможных гнусных преступлениях, направленных против моей особы.
   – Ты победила. – Лошадь остановилась. – Я верю, что ты вполне способна на подобное двуличие.
   – Абсолютно!
   – У тебя нет ни стыда, ни совести.
   – Сейчас нет. – Закутавшись в старый, насквозь промокший платок, она дрожала от холода.
   – Так ты не передумаешь?
   – Нет.
   Поняв глаза к небу, он вздохнул.
   – С женщиной невозможно спорить, – сказал он. – Если бы ты была мужчиной, мы пришли бы к вполне разумному решению. Спокойно, без всяких эмоций и манипуляций.
   – Ну да, сплошная поза и полный обман, – безразличным тоном заметила она. – А решение выносится в пользу того, у кого голос громче. Мы будем действовать вместе, милорд.
   Он ждал от Финч еще какого-нибудь язвительного замечания. Если она это сделает, он привезет ее к дому номер семь и оставит прямо на крыльце.
   Она промолчала.
   Вообще-то он вряд ли смог бы так ее бросить.
   – Ну хорошо. – Он снова тронул лошадь с места. – Ты не оставила мне выбора. Мне просто придется прорываться с боем.
   – Нам придется прорываться с боем, – уточнила Финч. – Мы с Дженнингсом поддержим любое твое решение. Ты будешь не один.
   – Да? Это придает мне уверенности.
   Теперь она скажет, что его слова звучат слишком саркастично, и он все прекратит. Она вновь промолчала. Черт побери, она все время вызывает у него раздражение!
   – Мы были на бале-маскараде. Приглашение пришло в последнюю минуту, и чтобы не беспокоить весь дом, я воспользовался помощью Дженнингса. Он и придумал эти замечательные костюмы.
   – Как же, – возразил Дженнингс, – я бы сделал получше этого...
   – Таково мое объяснение. Пожалуйста, не прерывайте. Почему со мной поехала Финч? Потому что требовалось приехать туда с леди, а мне некогда было искать кого-то еще.
   – Ты мне льстишь, – сказала Финч.
   – Лучшего было сделать нельзя, – не без удовлетворения заметил Росс. – А Дженнингс был в роли сопровождающего.
   – Сопровождающего?! – воскликнул Дженнингс.
   – Приходится быть изобретательным.
   – Станут интересоваться насчет Латимера, – сказала Финч. – Возможно, не сегодня, когда в номере седьмом все спят. Но завтра потребуется дать ответ на этот вопрос.
   – Мы уже почти приехали, – сказал Росс. – Надо подготовиться к тому, что нас может ждать. Все объяснения насчет Латимера я придумаю сам.
   – Но...
   – Вам нужен провожатый, мисс? Чтобы добраться до своего дома?
   Оно отвернулась, но, к счастью, не стала спорить.
   – Я рад, что мы наконец пришли к соглашению. Кажется, она фыркнула?
   Возможно, это от простуды. Вон как она вся дрожит.
   Черт подери! Как он мог об этом забыть? Женщины не зря нуждаются в покровительстве мужчин. Они чересчур хрупкие создания, неспособные выдержать эмоциональное и физическое потрясение.
   Стараясь не обращать внимания на Дженнингса, он неловко похлопал Финч по спине.
   – Ты слишком много испытала, – сказал он и, не удержавшись, добавил: – И боюсь, что по моей вине. Именно я втянул в это вас с Латимером.
   Она слегка повернулась и положила голову ему на плечо.
   – Со мной все в порядке, не беспокойся.
   В конце концов, немного сочувствия не повредит. Это не может поставить под сомнение его мужское превосходство.
   – Ну-ну, – обронил он, свободной рукой прижимая ее к себе. – Все будет хорошо.
   Когда показался Мейфэр-сквер, Росса вновь охватило привычное чувство возбуждения, которое он всегда испытывал перед схваткой с врагом.
   – Я буду говорить за всех нас, – сказал Росс, когда повозка остановилась перед домом. – Где вы взяли эту клячу, Дженнингс?
   – Не берите в голову, милорд. Ведите в дом молодую леди, а я скоро приду.
   Кивнув, Росс спрыгнул на землю и повернулся, чтобы подхватить на руки Финч. Не удержавшись, он быстро обнял ее за плечи.
   – Мы все сделаем как надо, – пообещал Росс. – Доверься мне.
   Она кивнула и двинулась вперед, словно собираясь идти одна. Росс проворно заставил ее взять его под руку.
   – Мы идем вместе, – сказал он. – Помни – мы были на балу.
   – О да! Разумеется, им ничего не остается делать, кроме как нам поверить.
   – Поверят они или нет, на самом деле не важно. Это просто игра, в которую мы играем, опасная игра, в которой побеждает тот, кто сильнее и изобретательнее. Мы обязательно выиграем.
   Росс не ожидал, что дверь откроет именно Бессинджер. Наиболее беспокойные из своих обязанностей – например, встречать хозяина, когда тот поздно возвращается домой, – дворецкий уже давно перепоручил более молодым подчиненным. Сегодня, однако, маленькие темные глаза Бессинджера светились неподдельным интересом, никаких признаков сонливости не отмечалось. Отступив назад, чтобы впустить в дом Росса и Финч, он сделал движение, чтобы взять у хозяина несуществующий плащ, но, быстро оправившись, тут же скрестил руки на груди.
   – Все спокойно, Бессинджер? – спросил Росс. – Простите, что не даю вам спать.
   – Нелегко заснуть, когда столько народу ходит туда-сюда, милорд, – сказал дворецкий. – Простите за смелость, но я хотел бы как можно скорее обсудить с вами пару вопросов.
   Господи, подумал Росс, теперь еще и дома какие-то неприятности!
   – Постараюсь найти для этого время. – Войдя в красный салон, он остановился. Перед камином в его любимом кресле сидел Зебедия с бокалом мадеры в руке. Увидев Росса и Финч, он вскочил на ноги.
   – Что случилось, Свифт? – закрыв дверь, поинтересовался Росс. – Что-нибудь с леди Эванджелиной?
   Зебедия ответил ему задумчивым взглядом.
   – Ну-ну. – Забрав у Финч промокший платок, Росс швырнул его возле камина и принялся объяснять то, что объяснить было, вероятно, невозможно.
   Если Зебедия ему и не поверил, то ничем этого не показал. Во время рассказа он периодически вежливо кивал, а когда Росс закончил, направился к подносу с напитками.
   – Позвольте предложить вам бокал вашего собственного бренди – чтобы согреться. И может быть, хересу для леди?
   – Да, спасибо, и то и другое, – подавив желание отказаться, сказал Росс. У Зебедии неожиданно обнаружились хорошие манеры, и вообще он дьявольски красив. – Чему я обязан честью оказаться в вашем обществе в столь поздний час?
   Зебедия пристально посмотрел на Росса, лицо его оставалось совершенно серьезным.
   – Собственно, я ждал не вас, – с видимой неловкостью произнес он. – Леди Эванджелина отправилась навестить некую леди, которая только что вернулась из Египта. Видимо, они там и познакомились. Но она уехала уже давно и до сих пор не вернулась. Я беспокоюсь за ее здоровье, тем более что не имею представления, где ее искать. Она заявила, что ее стесняет моя забота, и отказалась назвать имя и адрес своей знакомой.
   – Понятно, – нахмурившись, сказал Росс. – Да, это весьма неприятно.
   Несомненно, эта история полностью под стать той, которую сочинил он сам. Зебедия успел переодеться и вновь выглядит, как всегда, безупречно, но еще час назад он бежал из «Петуха и кувшинов» одетый так, чтобы привлечь там к себе как можно меньше внимания.
   В этот момент открылась входная дверь и послышался раздраженный женский голос. Зебедия сразу оживился.
   – Это она, – с хорошо разыгранным облегчением сказал он. – Убедите ее, что при таком состоянии здоровья нельзя исчезать так надолго... Может быть, вас она послушает, лорд Килруд?
   Росс в этом сомневался, да и вообще судьба леди Эванджелины его мало интересовала.
   – Бессинджер сказал, что вы только что вернулись, Росс, – войдя в комнату, начала она, но тут, заметив Финч, сразу помрачнела. – Мисс Мор? Что вы здесь делаете? И в таком виде?
   – Зебедия потом вам все объяснит, – изображая радость встречи, непринужденно произнес Росс. – Но что с вами, леди Эванджелина? По-моему, вы взволнованы.
   Она вскинула голову, качнув плюмажем из белых страусовых перьев:
   – Взволнована? Нисколько. Просто я рада тому, что снова оказалась в свете. Пьеса была замечательной.
   Росс почувствовал, что Зебедия пристально наблюдает за ним – ведь леди Эванджелина совсем по-другому объяснила свое отсутствие.
   – Садитесь, моя дорогая, – проговорил Росс. – Хотите чего-нибудь выпить?
   Она только махнула рукой.
   – Я стараюсь избегать крепких напитков. Они плохо влияют на цвет лица. – Ее глаза остановились на Финч, которая держала в руке бокал хереса. – Насчет неблагоприятного воздействия спиртного на веснушки точно не знаю, но такое вполне может быть. На вашем месте, мисс Мор, я соблюдала бы осторожность. Хотя, вероятно, уже слишком поздно?
   Росс с удовольствием заметил, что в ответ на эту колкость Финч лишь весело улыбнулась.
   – Ну-с, – сказала Эванджелина, – да-да. – Она слегка покачнулась, и Росс обратил внимание на ее ноги. Из-под сиреневого плаща высовывались атласные комнатные туфли – одна розовая, другая зеленая...
   Вздохнув, она склонила голову набок.
   Интересно!
   В конце концов усевшись, Эванджелина тщательно разгладила на коленях плащ. О том, что у нее разные туфли, она, очевидно, не подозревала.
   Из прихожей снова донесся шум, и на пороге появился Артемид с кучей шляпных коробок в руках.
   Визит к старой знакомой, вечер в театре, поход по магазинам – как, хотелось бы знать, все это ей удалось проделать одновременно?
   Артемид замешкался в дверях, не заходя в комнату – лучше бы ему этого не делать, наглецу! – и в то же время злобно глядел на Зебедию и Росса, а на Эванджелину и Финч – с вожделением, в первую очередь на Эванджелину.