Король по семье скучал, но это ему не мешало брать от жизни все, тем паче любовные похождения старшего брата отвлекали внимание шпионов от того, чем занимался младший.
Как-то вышло, что из всех рыцарей и родичей, последовавших за Филиппом в изгнание, король доверился именно Александру Эстре. Молоденький герцог с серьезными серыми глазами не только мог предложить что-то дельное, но и спокойно и незаметно воплощал задуманное в жизнь. Филипп все больше и больше полагался на брата, и тот оправдывал ожидания. Именно ему король поручил найти корабли и капитанов, готовых за не столь уж большое вознаграждение (приходилось считать каждый аур) тайно доставить изгнанников в Арцию. Марк смотрел сквозь пальцы на то, что оргондцы, кто в поисках славы и приключений, а кто за полновесные ауры, готовы рискнуть головами ради дела Тагэре, но не желал, чтобы его обвинили в пособничестве шурину, буде тот проиграет. Именно поэтому корабли не должны принадлежать оргондской короне.
Подумав и посоветовавшись с Анри Мальвани, Александр решил наведаться в ближайший дарнийский порт и разузнать, какую цену заломят тамошние шкиперы. Брат и его окружение продолжали плясать на балах, и отсутствие горбуна, предпочитающего светским утехам книги или дальние прогулки, никого не удивило. И вот Александр Эстре и Сезар Мальвани второй день сидели в Альтпверде в знаменитом кабаке "Морской кот", куда приходят капитаны в поисках фрахта и те, кому нужны корабли.
Одолженных Марком денег хватало, чтобы перевезти семь сотен воинов с лошадьми, нужно было лишь не ошибиться в капитане. Тайна была нужна как воздух, а самым слабым звеном оставались именно моряки, которые могли случайно проболтаться, а то и продать доверенный им секрет. Мальвани уже имел дело с хозяином "Морского кота", одноногим хитрым человеком, разыгрывающим из себя бывалого моряка, хотя дальше прибрежной косы в море не ходил. Считалось, что хромому Полю до определенной степени можно было доверять, и Александр с Сезаром рискнули.
Трактирщик выслушал их молча и внимательно, без божбы, торговли и уверений, что у него "как раз есть то, что нужно", а затем изрек, что негоже покупать то, что и так вам принадлежит. Александр не успел спросить, что тот имеет в виду, а Поль уже лавировал между длинными деревянными столами, направляясь в дальний угол, где сидело четыре человека в платье из дорогой, но потрепанной материи. Двое из сидевших: настоящий богатырь с копной белых волос и худощавый благообразный человек с соболиными бровями выслушали то, что им нашептал хозяин, и без проволочек направились к арцийцам.
- Отто Свонберг, капитан "Небесной ласточки".
- Жозе Влозу, капитан "Сладости греха", к вашим услугам.
- Присаживайтесь, господа, - улыбнулся Александр. - Вина?
- Сначала - разговор, - прогудел Отто, к немалому удивлению Сезара, знавшего, что в Альтпверде принято подолгу кружить вокруг и около, а затем до одури торговаться.
- Сможете ли вы взять на борт семьсот человек и каковы ваши условия?
- Можем и тысячу, - махнул лапищей Отто, - а что до условий, то, как я понял, вам нужна тайна и скорость, они у вас будут.
- Благодарим вас, сигноры, - Александр вежливо наклонил голову, - но хотелось бы узнать вашу цену.
- Цену? - поднял бровь Жозе. - Впрочем, откуда вам знать? Вы нужны нам больше, чем мы вам. Корабль вы всегда найдете, а вот нам удачу без вас не вернуть. Мы должны вам помочь, и чем скорее, тем лучше... Тогда Скиталец простит нам нарушенную клятву...
- Не понимаю, - Тагэре озадаченно оглядел морских волков, - кто такой Скиталец и почему вы должны нам помочь? И может, все-таки принести вина?
- Принесите, - разрешил Отто, - а говорить Жозе будет, я-то не мастак по-ученому.
- Дело в том, - Влозу вздохнул, - что о Скитальце знают только моряки, а мы лишнего "сухопятым" не говорим. Но вы - другое дело... Скиталец, или Черный, - тот корабль, который спас вас у Сьенсы.
- Так там были вы?!
- Да, - стукнул кулачищем Отто, - Проклятый попутал магистрат взять авирские денежки, а мы отдувайся. И ведь говорили же уродам, что нельзя поднимать лапу на рыбачьи лоханки, кто бы в них ни плыл. Так ведь нет, уперлись. Да еще и клирика пригнали, чтоб нам грехи отпустил. Вот и отпустил, жаба зеленая! Если б не вы, не видать бы нам удачи, как своих ушей, Черный таких дел не прощает...
- Отто хотел сказать, - улыбнулся Жозе, - что нас вынудили нарушить морскую клятву, а тот, кого мы называем Скитальцем, такого не любит. Если мы вам поможем, то искупим эту ошибку, и море нас не отринет.
- Я понял, почему вы взялись нам помочь и не хотите платы. Я никогда не забуду этот корабль. Если это не заставит вас еще раз нарушить клятву, расскажите о Скитальце все. что знаете...
- Да Проклятый меня побери, если про него хоть кто-то что-то ЗНАЕТ, буркнул Отто, - болтовни много, это точно...
- Отто прав, - Жозе разлил вино по стаканам, - Скиталец появляется и исчезает, когда и где хочет. Ему не страшны ни бури, ни мели, ни огонь, ни проклятья клириков. Говорят, он пройдет над любыми рифами, ветер для него всегда попутный, его никто не догонит, и никто от него не уйдет. Заметьте, я только повторяю чужие слова, а мое знакомство с Черным не длиннее вашего.
- Вы его видели впервые?
- Да, - кивнул капитан, - говорят, дважды его никто не I видит, разве что в смертный час, Скиталец кажется призраком, но он рассечет любой корабль, как ножом разрежет, и даже не замедлит хода.
- А откуда и когда он появился?
- Ничего дельного об этом я не слышал, - покачал головой Жозе.
- Болтают всякий вздор то про проклятье, то, наоборот, про благодать какую-то, - вмешался Отто, - но что именно он раздолбал ортодоксов, которые не пускали уцелевших эландцев за Запретную Черту, точно. Ой, мало умоленных уцелело, - заржал великан, - всего один кораблишко, да и тот, видать, потому, что Скиталец захотел, чтоб знали, кто святош к кэргорам пустил...
- Это правда, - согласился Жозе, - ортодоксы погнались за переселенцами, те решили принять бой, но этого не понадобилось. Скиталец отправил преследователей на дно. Тогда Он появился в первый раз. Потом его долго не видели, а лет сто назад он вернулся. Сначала думали, он приносит несчастье, но потом поняли, что несчастья мы себе сами приносим, а чёрный о них предупреждает.
- Предупреждает?
- Именно. Вы же поняли, чего он хотел у Сьенсы, и мы поняли. Он не велел нам вас трогать, мы послушались и вернулись в порт живыми и здоровыми. Бывало, он останавливал эскадры или караваны. Те, кто его слушался, жили и плавали долго, а упрямцев никто не видел. Порой он кого-то подбирает в море... Так те просыпаются на берегу и понять не могут, как там оказались. Пытаются вспомнить, да куда там, что-то в голове вроде бы и крутится, а за хвост не схватишь...
- Ну, некоторые, видно, вспоминали, раз об этом говорят, - Александр пригубил вина, не почувствовав его вкуса - рассказанная моряками легенда пугала и завораживала.
- Скорее те помнят, у кого из-под носа добычу утащили. Догнать Скитальца нельзя, а потопить тем более...
- И все равно он последнее время что-то зачастил...
- Верно, раньше про него хорошо коли раз в десять лет вспоминали, а теперь то и дело слышишь: то один его видел, то другой. Появится, пронесется мимо, только его и видели. Нам-то он по делу явился, а вот остальным...
- Верно, что-то готовится, - Отто залпом выпил вино и налил еще, - не к добру это...
- Кто знает, - пожал плечами Жозе, - Скиталец не зло, хоть и бывает злым... Клириков не любит, это точно, да за что их любить-то... Одно слово, упыри. Если он по их души приходит, то и карты ему в руки...
- Ты про берег скажи, - подсказал Отто, - пусть уж все знают...
- Это вовсе на воде мечом написано, - Жозе словно бы извинялся, - хотя может и правдой быть. Говорят, на корабле этом Скиталец ходит в одиночку. Капитан, и больше никого. Смерти ему не дано, но и живым его не назовешь, однако случается, спускается он на берег. То ли ищет кого, то ли ждет...И вроде человек как человек, а что-то в нем не то. Болтают, есть какая-то примета, по которой его узнаешь наверняка, но никто не знает какая.
- Он все больше по портовым кабакам ходит, сядет в углу, молчит, слушает... Хотя бывало, что вмешивался, уж больно не любит, когда шестеро сзади на одного. И брехня это, что за помощь он душу забирает...
- Да и зачем ему чужие души, - тонко улыбнулся Жозе. -Ну что еще? Ну а дальше вовсе ерунда получается. Вроде пока тот, кого Скиталец благословил, ведет себя по-людски, будет ему удача, а как нос драть начнет да пакости другим делать, так на ровном месте все потеряет... Ну, Жозе, что там еще?
- Как будто все, мы и так утомили монсигнора... Разве что еще одно: вроде знает Капитан про какую-то большую беду и ищет тех, кто вместе с ним против нее пойдет, да найти не может...
2884 год от В.И.
27-й день месяца Вепря.
Арция. Мунт.
Жоффруа был зол: еще бы, ему, принцу из рода Тагэре, навязали в няньки какого-то мерзкого рыцаришку, который даже вина ему не дает. Считается, что ведет армию он, Жоффруа, а на деле командует этот Карне, у которого есть бумага, подписанная ифранкой и Раулем.
Герцог Ларрэн с негодованием уставился в матерчатую стенку своей палатки. Это же надо, как все мерзко и нелепо получается. Он женился на белобрысой корове Изо, хотя ему всегда нравились брюнетки, рассорился с матерью и братом, который худо-бедно, но все же сделал его герцогом и дал неплохое содержание. И что? Вместо короны - насмешки и унижения! Да, Генеральные Штаты провозгласили его наследником Филиппа Лумэна, но и что из этого! Этот общипанный гусенок женился на Жаклин, и та наплодит ему десяток сыновей, женщины рода ре Фло рожают чуть ли не каждый год. А он? Он стал никому не нужен. Лумэновские прихвостни умильно поглядывают на его владенья и нашептывают ифранке, что Ларрэну нельзя доверять, от жены его тошнит, а тесть помыкает им, как мальчишкой-пажом... Даже выпить и то не дают.
Дверь приоткрылась, и вошел сигурант [Сигурант - изначально личный охранник знатного сигнора, позднее дворянин, состоящий в свите титулованной особы.] с золотыми нарциссами Лумэнов на плече (Жоффруа дважды ненавидел этот символ, отнявший у него сначала отца, а потом хоть и призрачную, но корону). Герцог капризно выпятил губу:
- Ну, что там такое?
- Монсигнор, - сигурант, похоже, тоже был не восторге от необходимости прислуживать Тагэре, - к вам клирик с благословением.
- Этого еще не хватало, - набычился герцог, - не хочу никого видеть.
- Прикажете так и передать?
- Так и передай, - Жоффруа было отвернулся, но потом подумал, что вредный клирик наверняка нажалуется Раулю и тот устроит зятю очередную оскорбительную выволочку. - Ладно уж, пусть войдет.
Сигурант, в глазах которого мелькнула насмешка, вышел, и вскоре в шатер, переваливаясь, вступил упитанный священник. Ларрэн ожидал благословений, проповедей и просьб, однако гость, неодобрительно окинув маленькими темными глазками помятую физиономию герцога, молча протянул ему письмо. Жоффруа вздрогнул, узнав решительный почерк Филиппа. Следовало позвать стражу и передать толстяка в ее руки, но Жоффруа отчего-то развернул лист.
"Не буду тратить время на дурацкие расшаркивания, - писал Филипп, то, что ты натворил, - дело твоей совести, но ты, надеюсь, уже понял, что на предательстве не наживешься. Над тобой смеется вся Арция, корону ты не получил и не получишь, а носить хвост лумэновскому ублюдку тебе вряд ли приятно. С Раулем я говорить не собираюсь, нам на одной земле не жить, но ты все же мой брат, хоть и дурак. Если ты перейдешь на нашу сторону, я забуду обо всем, что ты натворил. Твои угодья, равно как и приданое (и наследство) твоей жены, останутся при тебе, королем ты не будешь, но быть братом короля лучше, чем мужем сестры королевы. Подумай об этом. Скоро я высажусь в Арции. Если ты к этому времени избавишься от нянек, которых, я не сомневаюсь, к тебе приставил тесть, и перейдешь на сторону Тагэре, считай, нашей ссоры просто не было. На случай, если ты попытаешься выдать того, кто тебе передаст это письмо: он ничего не знает о моих дальнейших планах, но если он по твоей милости погибнет, твоя башка украсит Новый Мост рядом с головами Рауля и мужа второй его дочери. Решай, и поскорее. Пока еще твой брат Филипп..."
2884 год от В.И.
27-й день месяца Сирены.
Оргонда. Бухта Сапо.
Бухта Сапо почиталась тайной. Затерянная среди живописных скал, поросших густым кустарником, она была логовом контрабандистов и рыбаков, браконьерствующих в рыбных угодьях дарнийских городов, но при желании здесь могли разойтись несколько больших кораблей. Вниз вела укрытая в зарослях тропа, по которой сводили к морю тяжело нагруженных коней, а с пятнистой скалы, прозванной Пьяной Жабой, можно было перекинуть сходни на борт хоть бы и сторожевика, который мог подойти к Жабе вплотную - глубина позволяла.
Гуго Фаржи узнал о том, что здесь происходит нечто любопытное, от красномордого вояки, зашедшего отдать должок трактирщику. Нет, тот языком не болтал, но Гуго был стреляным воробьем и знал обычай наемников, уходя на войну, раздавать долги - считалось, что нечестные должники погибают первыми. Вербовщики всегда платили вперед, даже пословица бытовала "первая монетка - в отдачу".
Прознатчик Анастазии вертелся в Альтпверде и Лиарэ с осени, полагая, что если Филипп решится на возвращение, корабли он станет искать в ближайшем к оргондской границе порту. Однако при всем своем упорстве ни сам толстяк, ни три нанятых им головореза не узнали ничего, кроме того, что зимой в город заезжал младший Тагэре и его приятель, сын нынешнего маршала Оргонды. Молодые люди посидели вечерок-другой в таверне "Морской кот" и уехали. И все. Это до такой степени не походило на то, как нанимают дарнийские корабли, что Гуго решил, что Филипп в этом году никуда не собирается. Правду сказать, за наемником, отдавшим долги, он послал людей из вредности. Йозеф, Людвиг и Клаус получили за свои услуги немало, но дело пошло так, что деньги Ее Иносенсии казались брошенными на ветер, а тут какой-никакой, но след. Йозеф с Клаусом хоть и с ворчанием, но последовали за разбогатевшим воякой. Гуго проводил их взглядом, выпил пива и отправился спать, а ранним утром к нему на квартиру заявился сияющий Йозеф, сообщивший, что в бухте Сапо грузятся два сторожевика.
Ее Иносенсия всегда расспрашивала очень подробно, и Гуго решил проверить все лично. Несмотря на свою тучность и кажущуюся неповоротливость, прознатчик умел ходить быстро и бесшумно, да и Клаус с Йозефом не первый год занимались ремеслом, где тайна была одним из залогов успеха. Они подобрались к кораблям чуть ли не вплотную и прекрасно разглядели и обоих шкиперов - белокурого гиганта и стройного темноволосого южанина, и их нанимателей. Не узнать Филиппа Тагэре было невозможно, а вот Александр за четыре года, которые Гуго его не видел, изрядно возмужал. Похоже, горбун пользуется полным доверием брата и тянет на себе неинтересные, но нужные дела.
На всякий случай Фаржи запоминал все. Кто знает, какой вопрос придет в голову Анастазии. Но сначала он отправит голубей в Ифрану и Арцию, чтобы и Лумэны, и Жозеф приготовились к вторжению, которое будет не так уж и сложно отбить. У Филиппа не больше тысячи воинов. Еще пару тысяч он наскребет в Арции, не абы что! Конечно, стой во главе этой армии покойный Шарль или же Анри Мальвани, с ней бы пришлось считаться, но эти мальчишки... Филипп удался в отца лишь статью, но не головой, а Анри Мальвани на границе с Ифраной. Нет, Тагэре проиграют, Рауль победит, а он, Гуго, получит аж три награды. От Паука, Агнесы и Ее Иносенсии.
Прознатчик впитывал виденное, как губка. Он славился своей памятью и понимал, что в его ремесле следует поменьше доверять людям и бумаге и побольше собственной голове. Так... На одном корабле пойдут Филипп, родичи королевы и оргондцы, на другом - Александр, молодой Мальвани, несколько арцийцев и дарнийские наемники.
Как-то вышло, что из всех рыцарей и родичей, последовавших за Филиппом в изгнание, король доверился именно Александру Эстре. Молоденький герцог с серьезными серыми глазами не только мог предложить что-то дельное, но и спокойно и незаметно воплощал задуманное в жизнь. Филипп все больше и больше полагался на брата, и тот оправдывал ожидания. Именно ему король поручил найти корабли и капитанов, готовых за не столь уж большое вознаграждение (приходилось считать каждый аур) тайно доставить изгнанников в Арцию. Марк смотрел сквозь пальцы на то, что оргондцы, кто в поисках славы и приключений, а кто за полновесные ауры, готовы рискнуть головами ради дела Тагэре, но не желал, чтобы его обвинили в пособничестве шурину, буде тот проиграет. Именно поэтому корабли не должны принадлежать оргондской короне.
Подумав и посоветовавшись с Анри Мальвани, Александр решил наведаться в ближайший дарнийский порт и разузнать, какую цену заломят тамошние шкиперы. Брат и его окружение продолжали плясать на балах, и отсутствие горбуна, предпочитающего светским утехам книги или дальние прогулки, никого не удивило. И вот Александр Эстре и Сезар Мальвани второй день сидели в Альтпверде в знаменитом кабаке "Морской кот", куда приходят капитаны в поисках фрахта и те, кому нужны корабли.
Одолженных Марком денег хватало, чтобы перевезти семь сотен воинов с лошадьми, нужно было лишь не ошибиться в капитане. Тайна была нужна как воздух, а самым слабым звеном оставались именно моряки, которые могли случайно проболтаться, а то и продать доверенный им секрет. Мальвани уже имел дело с хозяином "Морского кота", одноногим хитрым человеком, разыгрывающим из себя бывалого моряка, хотя дальше прибрежной косы в море не ходил. Считалось, что хромому Полю до определенной степени можно было доверять, и Александр с Сезаром рискнули.
Трактирщик выслушал их молча и внимательно, без божбы, торговли и уверений, что у него "как раз есть то, что нужно", а затем изрек, что негоже покупать то, что и так вам принадлежит. Александр не успел спросить, что тот имеет в виду, а Поль уже лавировал между длинными деревянными столами, направляясь в дальний угол, где сидело четыре человека в платье из дорогой, но потрепанной материи. Двое из сидевших: настоящий богатырь с копной белых волос и худощавый благообразный человек с соболиными бровями выслушали то, что им нашептал хозяин, и без проволочек направились к арцийцам.
- Отто Свонберг, капитан "Небесной ласточки".
- Жозе Влозу, капитан "Сладости греха", к вашим услугам.
- Присаживайтесь, господа, - улыбнулся Александр. - Вина?
- Сначала - разговор, - прогудел Отто, к немалому удивлению Сезара, знавшего, что в Альтпверде принято подолгу кружить вокруг и около, а затем до одури торговаться.
- Сможете ли вы взять на борт семьсот человек и каковы ваши условия?
- Можем и тысячу, - махнул лапищей Отто, - а что до условий, то, как я понял, вам нужна тайна и скорость, они у вас будут.
- Благодарим вас, сигноры, - Александр вежливо наклонил голову, - но хотелось бы узнать вашу цену.
- Цену? - поднял бровь Жозе. - Впрочем, откуда вам знать? Вы нужны нам больше, чем мы вам. Корабль вы всегда найдете, а вот нам удачу без вас не вернуть. Мы должны вам помочь, и чем скорее, тем лучше... Тогда Скиталец простит нам нарушенную клятву...
- Не понимаю, - Тагэре озадаченно оглядел морских волков, - кто такой Скиталец и почему вы должны нам помочь? И может, все-таки принести вина?
- Принесите, - разрешил Отто, - а говорить Жозе будет, я-то не мастак по-ученому.
- Дело в том, - Влозу вздохнул, - что о Скитальце знают только моряки, а мы лишнего "сухопятым" не говорим. Но вы - другое дело... Скиталец, или Черный, - тот корабль, который спас вас у Сьенсы.
- Так там были вы?!
- Да, - стукнул кулачищем Отто, - Проклятый попутал магистрат взять авирские денежки, а мы отдувайся. И ведь говорили же уродам, что нельзя поднимать лапу на рыбачьи лоханки, кто бы в них ни плыл. Так ведь нет, уперлись. Да еще и клирика пригнали, чтоб нам грехи отпустил. Вот и отпустил, жаба зеленая! Если б не вы, не видать бы нам удачи, как своих ушей, Черный таких дел не прощает...
- Отто хотел сказать, - улыбнулся Жозе, - что нас вынудили нарушить морскую клятву, а тот, кого мы называем Скитальцем, такого не любит. Если мы вам поможем, то искупим эту ошибку, и море нас не отринет.
- Я понял, почему вы взялись нам помочь и не хотите платы. Я никогда не забуду этот корабль. Если это не заставит вас еще раз нарушить клятву, расскажите о Скитальце все. что знаете...
- Да Проклятый меня побери, если про него хоть кто-то что-то ЗНАЕТ, буркнул Отто, - болтовни много, это точно...
- Отто прав, - Жозе разлил вино по стаканам, - Скиталец появляется и исчезает, когда и где хочет. Ему не страшны ни бури, ни мели, ни огонь, ни проклятья клириков. Говорят, он пройдет над любыми рифами, ветер для него всегда попутный, его никто не догонит, и никто от него не уйдет. Заметьте, я только повторяю чужие слова, а мое знакомство с Черным не длиннее вашего.
- Вы его видели впервые?
- Да, - кивнул капитан, - говорят, дважды его никто не I видит, разве что в смертный час, Скиталец кажется призраком, но он рассечет любой корабль, как ножом разрежет, и даже не замедлит хода.
- А откуда и когда он появился?
- Ничего дельного об этом я не слышал, - покачал головой Жозе.
- Болтают всякий вздор то про проклятье, то, наоборот, про благодать какую-то, - вмешался Отто, - но что именно он раздолбал ортодоксов, которые не пускали уцелевших эландцев за Запретную Черту, точно. Ой, мало умоленных уцелело, - заржал великан, - всего один кораблишко, да и тот, видать, потому, что Скиталец захотел, чтоб знали, кто святош к кэргорам пустил...
- Это правда, - согласился Жозе, - ортодоксы погнались за переселенцами, те решили принять бой, но этого не понадобилось. Скиталец отправил преследователей на дно. Тогда Он появился в первый раз. Потом его долго не видели, а лет сто назад он вернулся. Сначала думали, он приносит несчастье, но потом поняли, что несчастья мы себе сами приносим, а чёрный о них предупреждает.
- Предупреждает?
- Именно. Вы же поняли, чего он хотел у Сьенсы, и мы поняли. Он не велел нам вас трогать, мы послушались и вернулись в порт живыми и здоровыми. Бывало, он останавливал эскадры или караваны. Те, кто его слушался, жили и плавали долго, а упрямцев никто не видел. Порой он кого-то подбирает в море... Так те просыпаются на берегу и понять не могут, как там оказались. Пытаются вспомнить, да куда там, что-то в голове вроде бы и крутится, а за хвост не схватишь...
- Ну, некоторые, видно, вспоминали, раз об этом говорят, - Александр пригубил вина, не почувствовав его вкуса - рассказанная моряками легенда пугала и завораживала.
- Скорее те помнят, у кого из-под носа добычу утащили. Догнать Скитальца нельзя, а потопить тем более...
- И все равно он последнее время что-то зачастил...
- Верно, раньше про него хорошо коли раз в десять лет вспоминали, а теперь то и дело слышишь: то один его видел, то другой. Появится, пронесется мимо, только его и видели. Нам-то он по делу явился, а вот остальным...
- Верно, что-то готовится, - Отто залпом выпил вино и налил еще, - не к добру это...
- Кто знает, - пожал плечами Жозе, - Скиталец не зло, хоть и бывает злым... Клириков не любит, это точно, да за что их любить-то... Одно слово, упыри. Если он по их души приходит, то и карты ему в руки...
- Ты про берег скажи, - подсказал Отто, - пусть уж все знают...
- Это вовсе на воде мечом написано, - Жозе словно бы извинялся, - хотя может и правдой быть. Говорят, на корабле этом Скиталец ходит в одиночку. Капитан, и больше никого. Смерти ему не дано, но и живым его не назовешь, однако случается, спускается он на берег. То ли ищет кого, то ли ждет...И вроде человек как человек, а что-то в нем не то. Болтают, есть какая-то примета, по которой его узнаешь наверняка, но никто не знает какая.
- Он все больше по портовым кабакам ходит, сядет в углу, молчит, слушает... Хотя бывало, что вмешивался, уж больно не любит, когда шестеро сзади на одного. И брехня это, что за помощь он душу забирает...
- Да и зачем ему чужие души, - тонко улыбнулся Жозе. -Ну что еще? Ну а дальше вовсе ерунда получается. Вроде пока тот, кого Скиталец благословил, ведет себя по-людски, будет ему удача, а как нос драть начнет да пакости другим делать, так на ровном месте все потеряет... Ну, Жозе, что там еще?
- Как будто все, мы и так утомили монсигнора... Разве что еще одно: вроде знает Капитан про какую-то большую беду и ищет тех, кто вместе с ним против нее пойдет, да найти не может...
2884 год от В.И.
27-й день месяца Вепря.
Арция. Мунт.
Жоффруа был зол: еще бы, ему, принцу из рода Тагэре, навязали в няньки какого-то мерзкого рыцаришку, который даже вина ему не дает. Считается, что ведет армию он, Жоффруа, а на деле командует этот Карне, у которого есть бумага, подписанная ифранкой и Раулем.
Герцог Ларрэн с негодованием уставился в матерчатую стенку своей палатки. Это же надо, как все мерзко и нелепо получается. Он женился на белобрысой корове Изо, хотя ему всегда нравились брюнетки, рассорился с матерью и братом, который худо-бедно, но все же сделал его герцогом и дал неплохое содержание. И что? Вместо короны - насмешки и унижения! Да, Генеральные Штаты провозгласили его наследником Филиппа Лумэна, но и что из этого! Этот общипанный гусенок женился на Жаклин, и та наплодит ему десяток сыновей, женщины рода ре Фло рожают чуть ли не каждый год. А он? Он стал никому не нужен. Лумэновские прихвостни умильно поглядывают на его владенья и нашептывают ифранке, что Ларрэну нельзя доверять, от жены его тошнит, а тесть помыкает им, как мальчишкой-пажом... Даже выпить и то не дают.
Дверь приоткрылась, и вошел сигурант [Сигурант - изначально личный охранник знатного сигнора, позднее дворянин, состоящий в свите титулованной особы.] с золотыми нарциссами Лумэнов на плече (Жоффруа дважды ненавидел этот символ, отнявший у него сначала отца, а потом хоть и призрачную, но корону). Герцог капризно выпятил губу:
- Ну, что там такое?
- Монсигнор, - сигурант, похоже, тоже был не восторге от необходимости прислуживать Тагэре, - к вам клирик с благословением.
- Этого еще не хватало, - набычился герцог, - не хочу никого видеть.
- Прикажете так и передать?
- Так и передай, - Жоффруа было отвернулся, но потом подумал, что вредный клирик наверняка нажалуется Раулю и тот устроит зятю очередную оскорбительную выволочку. - Ладно уж, пусть войдет.
Сигурант, в глазах которого мелькнула насмешка, вышел, и вскоре в шатер, переваливаясь, вступил упитанный священник. Ларрэн ожидал благословений, проповедей и просьб, однако гость, неодобрительно окинув маленькими темными глазками помятую физиономию герцога, молча протянул ему письмо. Жоффруа вздрогнул, узнав решительный почерк Филиппа. Следовало позвать стражу и передать толстяка в ее руки, но Жоффруа отчего-то развернул лист.
"Не буду тратить время на дурацкие расшаркивания, - писал Филипп, то, что ты натворил, - дело твоей совести, но ты, надеюсь, уже понял, что на предательстве не наживешься. Над тобой смеется вся Арция, корону ты не получил и не получишь, а носить хвост лумэновскому ублюдку тебе вряд ли приятно. С Раулем я говорить не собираюсь, нам на одной земле не жить, но ты все же мой брат, хоть и дурак. Если ты перейдешь на нашу сторону, я забуду обо всем, что ты натворил. Твои угодья, равно как и приданое (и наследство) твоей жены, останутся при тебе, королем ты не будешь, но быть братом короля лучше, чем мужем сестры королевы. Подумай об этом. Скоро я высажусь в Арции. Если ты к этому времени избавишься от нянек, которых, я не сомневаюсь, к тебе приставил тесть, и перейдешь на сторону Тагэре, считай, нашей ссоры просто не было. На случай, если ты попытаешься выдать того, кто тебе передаст это письмо: он ничего не знает о моих дальнейших планах, но если он по твоей милости погибнет, твоя башка украсит Новый Мост рядом с головами Рауля и мужа второй его дочери. Решай, и поскорее. Пока еще твой брат Филипп..."
2884 год от В.И.
27-й день месяца Сирены.
Оргонда. Бухта Сапо.
Бухта Сапо почиталась тайной. Затерянная среди живописных скал, поросших густым кустарником, она была логовом контрабандистов и рыбаков, браконьерствующих в рыбных угодьях дарнийских городов, но при желании здесь могли разойтись несколько больших кораблей. Вниз вела укрытая в зарослях тропа, по которой сводили к морю тяжело нагруженных коней, а с пятнистой скалы, прозванной Пьяной Жабой, можно было перекинуть сходни на борт хоть бы и сторожевика, который мог подойти к Жабе вплотную - глубина позволяла.
Гуго Фаржи узнал о том, что здесь происходит нечто любопытное, от красномордого вояки, зашедшего отдать должок трактирщику. Нет, тот языком не болтал, но Гуго был стреляным воробьем и знал обычай наемников, уходя на войну, раздавать долги - считалось, что нечестные должники погибают первыми. Вербовщики всегда платили вперед, даже пословица бытовала "первая монетка - в отдачу".
Прознатчик Анастазии вертелся в Альтпверде и Лиарэ с осени, полагая, что если Филипп решится на возвращение, корабли он станет искать в ближайшем к оргондской границе порту. Однако при всем своем упорстве ни сам толстяк, ни три нанятых им головореза не узнали ничего, кроме того, что зимой в город заезжал младший Тагэре и его приятель, сын нынешнего маршала Оргонды. Молодые люди посидели вечерок-другой в таверне "Морской кот" и уехали. И все. Это до такой степени не походило на то, как нанимают дарнийские корабли, что Гуго решил, что Филипп в этом году никуда не собирается. Правду сказать, за наемником, отдавшим долги, он послал людей из вредности. Йозеф, Людвиг и Клаус получили за свои услуги немало, но дело пошло так, что деньги Ее Иносенсии казались брошенными на ветер, а тут какой-никакой, но след. Йозеф с Клаусом хоть и с ворчанием, но последовали за разбогатевшим воякой. Гуго проводил их взглядом, выпил пива и отправился спать, а ранним утром к нему на квартиру заявился сияющий Йозеф, сообщивший, что в бухте Сапо грузятся два сторожевика.
Ее Иносенсия всегда расспрашивала очень подробно, и Гуго решил проверить все лично. Несмотря на свою тучность и кажущуюся неповоротливость, прознатчик умел ходить быстро и бесшумно, да и Клаус с Йозефом не первый год занимались ремеслом, где тайна была одним из залогов успеха. Они подобрались к кораблям чуть ли не вплотную и прекрасно разглядели и обоих шкиперов - белокурого гиганта и стройного темноволосого южанина, и их нанимателей. Не узнать Филиппа Тагэре было невозможно, а вот Александр за четыре года, которые Гуго его не видел, изрядно возмужал. Похоже, горбун пользуется полным доверием брата и тянет на себе неинтересные, но нужные дела.
На всякий случай Фаржи запоминал все. Кто знает, какой вопрос придет в голову Анастазии. Но сначала он отправит голубей в Ифрану и Арцию, чтобы и Лумэны, и Жозеф приготовились к вторжению, которое будет не так уж и сложно отбить. У Филиппа не больше тысячи воинов. Еще пару тысяч он наскребет в Арции, не абы что! Конечно, стой во главе этой армии покойный Шарль или же Анри Мальвани, с ней бы пришлось считаться, но эти мальчишки... Филипп удался в отца лишь статью, но не головой, а Анри Мальвани на границе с Ифраной. Нет, Тагэре проиграют, Рауль победит, а он, Гуго, получит аж три награды. От Паука, Агнесы и Ее Иносенсии.
Прознатчик впитывал виденное, как губка. Он славился своей памятью и понимал, что в его ремесле следует поменьше доверять людям и бумаге и побольше собственной голове. Так... На одном корабле пойдут Филипп, родичи королевы и оргондцы, на другом - Александр, молодой Мальвани, несколько арцийцев и дарнийские наемники.
Конец бесплатного ознакомительного фрагмента