Арция. Эльтова скала.
Александр и сам не знал, зачем пришел сюда в эту ночь. Сейчас ему следовало или молиться, или пытаться уснуть, а его понесло на пользующуюся дурной славой скалу. Юноша улыбнулся одними губами: если ты завтра умрешь, если твой бой безнадежен, не все ли равно, как и где провести последние оры. [Ора - принятая в Благодатных землях мера времени, одна двадцать шестая суток (половина времени, за которое над горизонтом поднимается одно из созвездий Звездного Круга).] В конце концов, его жизнь оборвалась бы восемь лет назад, если бы не назвавшийся Романом золотоволосый и синеглазый бродяга, исчезнувший, как сон. Возможно, он и был сном, пригрезившимся измученному ребенку, заснувшему под грохот волн... Ни примятой травинки, ни сломанной ветки, ни следов от костра - не осталось ничего. Ум твердил одно, а сердце стояло на своем. На том, что таинственный красавец приходил на самом деле, и именно он заставил горбатого заморыша любить и ценить жизнь... С той встречи для Александра Эстре началась новая жизнь. Не было ночи, чтобы он сначала тайком от братьев и матери, а потом от родичей ре Фло не пробирался на оружейный двор, где его ждал капитан Дени Третье, неумолимо вколачивавший в сына покойного сюзерена воинские премудрости.
Это была их тайна. К шестнадцати годам Сандер весьма сносно обращался с самыми разными видами оружия, превосходно ездил верхом и стрелял из арбалета. Наблюдая за учебными поединками молодых нобилей [Дворянин.], он понимал, что с большинством из них мог схватиться на равных, а то и победить. Пожалуй, какое-то время он продержался бы и против старших братьев, но граф Мулан был слишком сильным противником.
Про бывшего циалианского рыцаря [Циалианские рыцари - Белые рыцари, рыцари Оленя - дворяне, добровольно давшие обет безбрачия и служения ордену святой Циалы (сестринства), в котором состояли исключительно женщины. Белые рыцари не принимали пострига и при желании могли отказаться от своих обетов, поставив об этом в известность сестринство и дав клятву не разглашать доверенных им тайн.] ходило множество слухов, один страшнее другого. Никто не знал, как и почему тот шесть лет назад покинул Фей-Вэйю [Главная резиденция циалианского ордена.] и стал странствующим рыцарем. Мулан по-прежнему носил цвета ордена, за ним не числилось никаких провинностей, он не женился и не поступил на королевскую службу. Оставался ли он рыцарем Оленя или же расстался с сестринством, не знал никто. У таких не спрашивают.
Белый Граф, как его обычно называли, слыл непобедимым и в бою, и в спорных поединках, в которых бойцы выходили без доспехов, лишь со старинными легкими шпагами и кинжалами. Он был беспощаден. Если большинство рыцарей охотно оставляло побежденным жизнь, Мулан убивал. Спокойно, равнодушно, безжалостно, словно выполняя нужную, но приевшуюся работу. Оттого-то последние четыре года он и не находил себе противников, вынужденно довольствуясь групповыми турнирами с их неизбежными ограничениями.
И все равно Александр не жалел, что вызвал страшного Мулана. Пусть и он, и его покровители знают: Тагэре можно убить, но не оскорбить и не испугать!
Юноша поднял глаза к низкому небу: ни звезд, ни луны... Жаль. Хотелось бы взглянуть на них еще разок. Может, к утру облака разойдутся? Тряхнув головой, словно отгоняя безрадостные мысли, младший сын Шарля Тагэре начал подниматься по узкой неровной тропе, петлявшей среди скал. Дорога кончалась на самой вершине скалы, неожиданно ровной и широкой. В погожие дни оттуда открывался прекрасный вид на Эльтскую бухту, но сегодня все было укутано угольной чернотой. Будь на месте Сандера кто-то другой, он бы уже десять раз сорвался в пропасть, но младший из Тагэре ходил по скалам, как корбутский архар. В этом он обошел даже своего учителя. Дени все же побаивался высоты, а для Александра стоять на краю бездны было верхом наслаждения. Он и в Эльте и во Фло, где провел шесть лучших лет своей жизни, выискивал самые крутые обрывы и самые высокие скалы.
В дом, почитавшийся родным, Александр вернулся без всякой радости, но Филипп поссорился с Раулем и велел младшим братьям покинуть Фло. Жоффруа был откровенно рад вырваться из слишком уж жестких рук Короля Королей и его капитанов, а вот Сандеру разлука далась с трудом. Юноша не мог взять в толк, как после гибели отца и Бетокской битвы брат-король мог рассориться со своим великим кузеном. Жоффруа намекал, что в этом замешана молодая королева, но разве может женщина сломать дружбу, закаленную великой бедой?
Тропа оборвалась, и юный герцог оказался на продуваемой всеми ветрами вершине, впрочем, в эту ночь ветра спали. Сунул руку под нависший камень. Запасенные несколько дней назад сухие ветки были на месте, да и кто мог их унести? Люди сюда не захаживают, боятся невесть чего, не понимая, что повседневная жизнь бывает куда страшнее призраков, по слухам, посещающих Эльтову скалу в новолуние. Нынче как раз новолуние, но даже свети луна в полную силу, ее лучи не пробили бы плотную завесу туч, раздумывавших, пролиться ли дождем здесь или подождать хорошего ветра и унестись вглубь Арции. Александр высек огонь. Костры он разводил хорошо, Даже лучше Филиппа, и вскоре рыжее пламя весело плясало, отгоняя бархатную тьму. Тагэре улыбнулся: скорее всего, это его последний костер, а значит, незачем беречь топливо...
- В прежние времена я бы поклялся, что ты указываешь путь контрабандистам, - юноша вздрогнул от неожиданности и рывком поднялся, хватаясь за кинжал.
Я пришел с миром, - голос из темноты явно принадлежал зрелому сильному мужчине, - любопытно стало, кто это жжет в новолуние костры на проклятой скале... Позволишь разделить твое одиночество?
- Конечно, - сердце Александра сжалось от охватившей его надежды, восемь лет назад он тоже прощался с жизнью... Может, и на этот раз сюда завернул его таинственный знакомец? Но надежда как вспыхнула, так и погасла - шагнувший в круг света человек на Романа не походил. Ночной гость был сед, как лунь, но лицо его отнюдь не было старым, а гибким, легким движениям позавидовал бы сам граф Мулан. Чужак опустился на камень и протянул руки к огню.
- Наверное, мне стоит представиться. Мое имя Аларик, я не здешний.
- Меня зовут Александр. Я здесь живу.
- Я догадался, - усмехнулся Аларик. А вот глаза у него и вправду напоминали глаза Романа, только были много светлее. - Но я полагаю, ты здесь проводишь далеко не каждую ночь. Ты взволнован, это очевидно. Может быть, тебе нужна помощь?
Великомученик Эрасти! Как же Александр ненавидел эти слова. Ему вечно предлагали помощь слуги, сестры, прочие родичи. Все, кроме не замечающей его матери... Сандеру едва сравнялось четыре, когда он в ответ на очередные причитания железным голосом произнес: "Я сам", потом это стало его негласным девизом. Но предложение ночного гостя отнюдь не казалось оскорбительным. Так же, как семь лет назад расспросы Романа. И Александр, удивляясь самому себе, вежливо ответил:
- Благодарю вас, сигнор [Сигнор (от сигна - родовой герб) потомственный дворянин.], но помочь мне нельзя.
- Я не спрашиваю, можно ли тебе помочь, - засмеялся седой, - я спрашиваю, НУЖНА ли тебе помощь?
Александр удивленно замолк, а потом с налету выпалил:
- Завтра я дерусь с графом Муланом... Теперь понимаете?
- Представь себе, нет, - Аларик покачал головой, - я так понимаю, что граф Мулан - это местная знаменитость. Что, он и вправду хороший боец?
- Нет более верного способа умереть, чем скрестить меч с великим Муланом!
- Великий Орел, какие глупости! - ночной гость зло сверкнул глазами. Лично я знаю с десяток способов куда более надежных. Уж поверь мне! Нет шпаги, на которую не нашлась бы лучшая, а что до вашего Мулана, сдается мне, не так уж он и велик...
- Но... Вы же его не знаете...
- Зато я знаю шпагу, - отмахнулся собеседник, - она не терпит громких слов. Я встречал немало воинов, фехтовавших, как боги, они не распускали слухи о собственной непобедимости и не дрались для их подтверждения с теми, кто слабее.
- Я сам его вызвал, - буркнул Александр, желая быть справедливым даже к недругу.
- Неважно. Будь Мулан настоящим воином, он бы сумел избежать ссоры. Из-за чего все произошло? - вопрос был задан таким тоном, что не ответить было невозможно. И Сандер ответил:
- Он издевался над нашим гербом.
- Не над тобой?
- Нет... Я знаю, что я урод, - юноша отважно взглянул собеседнику в глаза, - упоминанье об этом вряд ли бы заставило меня потерять голову...
- Ты был с этим Муланом один на один?
- Нет. Там был мой средний брат и двоюродный, затем...
- Хватит, - оборвал его Аларик, - вставай! - Что?
- Вставай, говорю, и доставай шпагу. Я покажу тебе пару приемов, о которые твой "непобедимый" обломает зубы...
2879 год от В.И.
Ночь на 13-й день месяца Лебедя.
Эр-Атэв. Эр-Иссар.
Глаза калифа Усмана перебегали с лица старшего сына на лицо младшего и обратно. Красавец Наджед преданно ловил отцовский взгляд, Яфе хмуро молчал. Владыка атэвов усмехнулся в шелковистые усы и слегка шевельнул рукой, подзывая пузатого каддара.[Каддар (атэв.) - придворная должность, равноценная министерской.]
- Я хочу знать все.
Каддар тяжело плюхнулся на колени, облобызав синие сапоги повелителя, и проникновенно произнес:
- О Лев Атэва, сколь счастлив ничтожный Камаль, к чьим речам склоняется алмазный слух владыки. Да прольются мои слова водой и оросят зерно его мыслей. Случилось так, что в невольничий квартал вбежала бешеная собака. И по прихоти шестихвостого садана [Садан (атэв.) - черт, дьявол.] некий торговец туда же привел караван черных рабов. Сам купец при виде огромного пса с хвостом, зажатым между ног, и мордой, покрытой пеной, бежал, оплакивая убытки. Бежали и слуги купца, и воины, и погонщики верблюдов, и охранники, а рабы бежать не могли, так как были в колодках. И бывает так, что путь осла пересекает дорогу благородного скакуна. Испуганный купец повстречал твоих сыновей, о Лев Атэва, покидавших дом мудреца Абуны, коего они посещали по твоему повелению.
Узнав о том, что вблизи рыщет бешеная собака, принц Наджед, да благословит Баадук его дорогу, вернулся в дом, повелев разыскать смотрителя дорог, дабы тот послал стражников с луками истребить опасную тварь и всех рабов, которых она покусала. А принц Яфе, да будут его пути подобны лучшим коврам, выхватил саблю и бросился туда, откуда все бежали. Я, недостойный, хотел его остановить, но принц не склонил свое ухо к моим устам. Мы услышали рычание, а затем вой, подобный вою злобного садана. Мы поспешили и увидели то, что увидели. Собака была рассечена надвое, и над ней стоял принц Яфе с окровавленной саблей.
- Я выслушал, - медленно произнес калиф, - Наджед, приблизься.
Старший принц исполненным изящества движением преклонил колени перед отцом.
- Я доволен, что мой сын вырос мудрым, - калиф снял с пальца перстень с квадратным изумрудом и бросил сыну, почтительно поцеловавшему отцовскую руку. Затем калиф все так же невозмутимо этой же рукой отвесил Наджеду пощечину: - Но я недоволен, что мой сын вырос трусом. Яфе, подойди.
Когда брат Наджеда встал на колени рядом с ним, Усман поднялся и, стремительно сорвав с пояса тяжелую плеть, вытянул сына по плечам. Тонкая материя лопнула, показалась кровь. Глаза Яфе неистово сверкнули, но он сдержался.
- Это за то, что ты сначала делаешь, а потом думаешь, - калиф отцепил роскошную саблю и протянул младшему принцу, - а это за то, что ты знаешь: сын калифа не показывает спину псам. Черные рабы твои - впрочем, купец может их выкупить. Тем, кто не заметил вовремя смертоносную тварь, по десять палок. И да не развяжется завязанное.
Усман поднял бровь, и все, пятясь, покинули покои повелителя. Младший принц уходил последним, и калиф еле слышно окликнул:
- Яфе!
Сын остановился.
Отец выждал, пока закроются тяжелые двери, и лишь после этого заговорил:
- Хорошо, что в твоей груди сердце льва, а не тушканчика, но я хотел бы видеть в нем не только отвагу, но и мудрость. Глуп тот, кто за медную монету отдаст золотой самородок. Голова бешеного пса не стоит головы принца. Когда придет время идти в огонь, тот, кому это предназначено, должен быть жив. То, что предначертано тебе, другому не свершить.
Яфе молчал, упрямо насупив черные брови, и Усман внезапно почувствовал немыслимое облегчение. Сегодня он наконец избрал наследника, но даже его подушка не узнает об этом, пока не придет срок. Пусть будущий калиф научится терпению и мудрости. Время еще есть.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта. Гостиница "Морской конь".
- Десять ауров на парнишку, - стройный голубоглазый человек в темном дорожном плаще небрежно подбросил объемистый кошелек.
- Вы с ума сошли, почтеннейший, - запротестовал худой нобиль в плаще с сигной в виде прыгающей лисицы, - это же сам граф Мулан!
- Ну и что, - пожал плечами незнакомец, - каждый, про кого говорят "сам", рано или поздно зарывается, так почему бы и не сегодня? Удача - дама капризная, ей надоедает, когда с ней обходятся, как с уличной девкой.
- Так-то оно так, - вздохнул толстяк в синем, - только уж больно силы неравны. Я видел Мулана на турнире, чистый кабан, право слово, а Александр... В чем душа держится, да еще калека. Он и меч-то в руках никогда не держал, все больше книжки.
- Я так рассуждаю, - вмешался в разговор человек с луком и с серебряным значком лесничего на зеленой суконной куртке, - что Мулан должен отказаться. Это не поединок. Это Убийство, чести оно ему не добавит.
- А ему честь нужна что мне девственность, - хмыкнула чернокудрая красотка в вызывающе обтягивающем ее прелести платье, - капустницы [Презрительная кличка циалианок, видимо, возникшая из-за белых с черной оторочкой одеяний рядовых сестер, напоминавших расцветку бабочек-капустниц. Сестры более высокого ранга ходили в белом, оторочка послушниц была голубой, а воспитанниц синей.] всех Тагэре под корень извести хотят, хоть больных, хоть здоровых... Видела я, как Мулан их задирал, из кожи вон лез. Старший-то сдержался, да и кузен их, уж на что боевой, только желваками играл. А Александр молчал, молчал, да как выплеснет вино тому в морду.
- Жаль его, - согласился толстяк, - хоть горбун, а душа отцовская! Не повезло. Может, оно и к лучшему, калекой жить и герцогу несладко.
- Да не хороните вы его раньше времени, - в голосе завязавшего разговор незнакомца прорезались властные нотки, - поживем - увидим. Я от своих слов не отказываюсь. Десять ауров! Нет, двадцать!
- Согласен, - вздохнул худой, - если тебе своих денег не жалко.
- И я согласен, - кивнул еще один толстяк с добродушным лицом и умными карими глазами, - мы тебя предупредили.
- Ваша совесть может быть чиста, сигноры, - отрезал голубоглазый, считайте, что и я вас предупредил...
- Твоими бы устами, - лесничий заметно нервничал, - если этот белозадый убьет маленького Тагэре...
- Ты с ним не справишься, Колен, - еще один нобиль лет тридцати покачал головой, - с ним никто не справится, разве что покойный герцог...
- В бою - да, - не стал спорить названный Коленом, - но за убийство заведомо слабейшего в старину отбирали шпагу и шпоры...
- Ну, вспомнила бабка, как девкой была, - нобиль с лисицей зло засмеялся. - Кодекс Розы [Кодекс чести, обязательный для дворянства Благодатных земель.] не для Белых, они отца повесят, а мать утопят.
- Все равно рыцарь, свершивший подобное, не рыцарь, а бешеный пес, и покарать его - долг любого. Если Мулан убьет Александра, говорить с ним нужно не с мечом в руке, а с арбалетом.
- И ты?.. - первый толстяк уставился на Колена с восхищенным недоверием.
- Клянусь святым Эрасти, я сделаю это. Вы все свидетели, - лесничий сжал губы, - малыша я им не прощу. А потом... Лес не выдаст, Циала не съест.
- Да прекратите вы панихиду играть, - взорвалась девица, - хуже нет приметы... Клянусь юбкой святой Циалы, будь он трижды горбун, а я сделаю его мужчиной, пусть только жив останется. И арга не возьму!
- Ты и вправду это сделаешь, голубка? - голубоглазый обнял прелестницу за соблазнительные плечи. - А ты, видать, добрая девушка.
- Злая, - она с вызовом глянула на чужака, - очень злая, но в малыше больше толку, чем в Жоффруа и Эдваре, вместе взятых.
- Луиза тебе скажет, - осклабился нобиль с лисицей.
- Я знаю, что говорю. Могу и про тебя рассказать, хочешь?
- Ну, уж нет!
- Что ж, - улыбнулся голубоглазый, - не забудь про свою клятву, Луиза...
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Площадь перед гостиницей "Морской конь" была чисто выметена, а обычно расхаживающие по ней свиньи и гуси с позором изгнаны. По краям толпилась чуть ли не половина Эльты, но на середину, отмеченную четырьмя натянутыми веревками с навязанными на них цветными лоскутами, не заходил никто. Граф Мулан появился за четверть оры до назначенного срока. Холодно оглядел толпящийся сброд. Люди под тяжелым взглядом привычно опускали глаза, однако на сей раз нашлись трое, ответивших вызовом. Трактирную девку в красном можно было в расчет не принимать, а вот высокого худого человека в зеленом, даже не потрудившегося скрыть свою ненависть, Мулан запомнил. Этот, наверняка, попытается его убить, так что на обратном пути придется надеть под доспехи атэвскую кольчугу. Рядом с лесничим стоял еще один, среднего роста, стройный, с седыми волосами. В его лице не было ни ненависти, ни вызова, лишь ирония и любопытство.
Белый рыцарь был опытным бойцом и умел с первого взгляда оценить возможного противника. Седой ему не понравился.. Мулан никогда его не видел, но спокойствие незнакомца, его непринужденная поза и что-то в небывало голубых глазах под темными бровями заставило рыцаря Оленя поскорее отвернуться. Если этот человек затеет ссору, что вполне возможно, придется держать ухо востро. Конечно, с талисманом Ее Иносенсии [Титул Предстоятельницы (главы) циалианского ордена.] он справится и с ним, и все же...
Но сначала - горбун. Смешная добыча, но после смерти щенка его толстый братец и кузен не могут не послать вызов убийце, иначе им никто руки не подаст. Ну а потом останутся только Филипп и его проклятый старший кузен. Но эти и так вот-вот друг другу в глотку вцепятся. Если так и дальше пойдет, с Тагэре вскоре будет покончено.
Граф небрежно сбросил молочно-белый плащ на руки оруженосцу, туда же полетела куртка из светло-серой замши, и Мулан остался в тонкой белоснежной рубашке, заправленной в темно-серые панталоны. Мягкие сапоги без каблуков были почти невесомы, но он мог драться и в полном боевом облачении. Увы. Публичный поединок все еще должен вестись по кодексу Розы - без брони, с ныне вышедшей из употребления легкой шпагой. Детские игрушки!
Мулан любил свои доспехи, тяжелое копье, двуручный меч и секиру, хоть и шпагой владел изрядно. В любом случае достаточно для того, чтобы прикончить горбатого хлюпика.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
- Жаль мне твоих денег, и парня жаль, - вздохнул кто-то в толпе.
- Если ставить, то на волчонка, а не на кабана. Эта белая скотина не так сильна, как ей кажется.
Сердце Александра забилось, он узнал голос.
Аларик! Он тут. Тагэре обвел глазами толпу и сразу же столкнулся со спокойным, уверенным взглядом. Ночной гость словно бы говорил: "Ничего страшного. Твой враг нагл и удачлив, но он не всемогущ!"
Отсалютовав шпагой зрителям, Александр бросил куртку на ограждающую импровизированное ристалище веревку и, глядя прямо перед собой, пошел к центру площади. Он не чувствовал ни страха, ни волнения, словно его седой знакомец забрал их с собой. Душу заполняли решимость и уверенность в том, что он может победить. Если не ошибется, не запаникует, не даст себя обмануть, он победит. Обязательно победит. Нужно только смотреть в эти холодные глаза, а не на кончик шпаги графа. Дени учил угадывать движения противника по взгляду, и у него это получалось. Получится и сейчас. Пусть Мулан удивится стойкости своего несерьезного соперника и начнет пробовать разные приемы, а он, Александр, будет лишь защищаться. Да. Именно так. Сначала защита, а потом - атака. Первая должна стать и последней.
Юноша прекрасно помнил, что ему показал Аларик. Приемы кажутся до смешного простыми, но противопоставить им практически нечего. Однако Александр отныне умел не только наносить такие удары, но и парировать. На тот случай, - сказал гость, - если кто-то, глядя на тебя, научится делать то же, хотя такое вряд ли возможно... "На тот случай", значит, Аларик полагает, что его жизнь не закончится на этой маленькой площади. И она не закончится, Проклятый побери!
Сандер, как затеявший ссору, первым поднял шпагу в освященном веками приветствии, и Мулан ответил тем же жестом. Противники шагнули друг к другу, раздался скрежет стали о сталь. Первый выпад графа был силен, но прост, чтобы не сказать примитивен, и Александр отбил его без труда.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Мулан начинал закипать - горбатый щенок оказался отнюдь не так прост, как казалось вначале. Он знал, что делать со шпагой, и к тому же дрался левой, что создавало кучу неудобств. Белый Граф фехтовал обеими руками примерно одинаково и нередко брал основное оружие в левую, зная, как тяжело отражать такие удары, теперь же ему пришлось переложить шпагу, чтобы уравнять шансы, и это было унизительно. Впрочем, неприятности начались раньше, когда первый удар - сильный и безотказный, горбун отбил, причем так, что Мулан с трудом удержал оружие. Проклятье! Он же знает, что Уроды обладают медвежьей силой, а слухи о том, что младший Тагэре ничем не интересуется, кроме книг, оказались лишь слухами. Чертов урод обвел вокруг пальца даже прознатчиков Ее Иносенсии.
Бой длился уже вторую десятинку [Десятая часть оры.], а Мулан ни на шаг не приблизился к победе. Он постепенно усложнял приемы, но нарывался на глухую оборону. Тагэре не пытался атаковать, но замыслы противника читал, как книгу. Взгляд горбуна не отрывался от лица Мулана, и серые внимательные глаза в очень темных ресницах, глаза покойного Шарля Тагэре, начинали действовать рыцарю Оленя на нервы. Пора было кончать! Как бы неприятно это ни было, но непобедимый боец, великий Мулан, Белый Граф потянулся мыслями к талисману. Теперь Анастазия узнает, что он не смог совладать с уродцем без помощи магии, и это весьма неприятно, но тянуть и дальше нельзя. Нужно убить паршивца одним ударом и немедленно, иначе репутация Мулана пострадает, вон сколько народа собралось поглазеть! Большинство пока считает, что он играет с мальчишкой, как кошка с мышкой, благо тот и не пытается нападать, но в толпе найдется и парочка опытных бойцов, которые поймут, если уже не поняли, в чем дело.
Мулан сосредоточился и мысленно произнес Слово. Оправленный в белый металл опал начал слабо пульсировать в такт биению сердца графа. Сейчас Тагэре подчинится. Не успеет Граф просчитать до шестидесяти, и щенок сам бросится на его шпагу. Стоит крови попасть на клинок, действие магии прекратится, а Ее Иносенсия узнает об очередной победе и о том, что одержана она с ее помощью. Жаль, конечно, но лучше не рисковать.
Камень пульсировал все сильнее. Двадцать... двадцать два... Тридцать...
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Александр почувствовал, что у него не хватает сил и дальше смотреть в страшные чужие глаза. Сердце сбилось с ритма и начало стучать с перебоями, хотя раньше ничего подобного не случалось. Младший Тагэре мог подолгу танцевать с клинком в два раза тяжелее этого, а сейчас вряд ли прошло больше двух десятинок. А ведь сначала все шло так хорошо. Александр сжал зубы и, старательно отгоняя подступающее отчаянье, попытался поднять глаза.
"Ты свободен, Сандер. Нет ничего, кроме свободы и чести. Все в твоих руках", - странным образом эти слова возникли в его мозгу, давление начало стремительно слабеть и исчезло. Сердце вновь застучало ровно, да и в глазах противника не было ничего ужасного. Напротив! В них бился страх! Что-то у Великого Мулана пошло не так! А на Александра снизошли спокойствие и уверенность. Он должен победить, и он победит. Для начала слегка отступим. Пусть атакует. Отлично! Такой выпад нам и нужен...
Многочисленные зрители так и не поняли, что произошло у них на глазах. Только Аларик заметил, как клинок юноши стремительно отвел оружие графа вправо. Эфес шпаги Александра оказался рядом с его правой рукой, заведенной назад. Следующим ходом бойца-левши было бы ударить наотмашь, целясь противнику, скажем, в шею. Сандер так и поступил. Предвидевший это Мулан, вывернув кисть, увел шпагу влево, легко парируя удар, которого не было. Оружия в руке Сандера не оказалось, сам же он, продолжая разворачивать корпус вправо, вынес ногу вперед и нанес резкий колющий удар правой в подставленный противником левый бок.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Оруженосец и еще какой-то человек в фиолетовом унесли то, что только что было Великим Муланом, а Александр все еще стоял с окровавленной шпагой в руках, глядя перед собой. Он сделал это! Мулан мертв, а он жив. Теперь никто не посмеет назвать его заморышем и ничтожеством. Может быть, даже мать посмотрит на него другими глазами, так, как она смотрит на Филиппа, как она смотрела на Эдмона...
Чьи-то руки обхватили его за шею, и Сандер вздрогнул от неожиданности, а чернокудрая красотка в алом, низко вырезанном платье властно и весело поцеловала победителя в губы. Александр растерялся, а Луиза, прижавшись к нему, заговорщически прошептала:
- Пойдем поговорим.
- Поговорим? А почему не тут? - он непонимающе уставился на собеседницу.
Александр и сам не знал, зачем пришел сюда в эту ночь. Сейчас ему следовало или молиться, или пытаться уснуть, а его понесло на пользующуюся дурной славой скалу. Юноша улыбнулся одними губами: если ты завтра умрешь, если твой бой безнадежен, не все ли равно, как и где провести последние оры. [Ора - принятая в Благодатных землях мера времени, одна двадцать шестая суток (половина времени, за которое над горизонтом поднимается одно из созвездий Звездного Круга).] В конце концов, его жизнь оборвалась бы восемь лет назад, если бы не назвавшийся Романом золотоволосый и синеглазый бродяга, исчезнувший, как сон. Возможно, он и был сном, пригрезившимся измученному ребенку, заснувшему под грохот волн... Ни примятой травинки, ни сломанной ветки, ни следов от костра - не осталось ничего. Ум твердил одно, а сердце стояло на своем. На том, что таинственный красавец приходил на самом деле, и именно он заставил горбатого заморыша любить и ценить жизнь... С той встречи для Александра Эстре началась новая жизнь. Не было ночи, чтобы он сначала тайком от братьев и матери, а потом от родичей ре Фло не пробирался на оружейный двор, где его ждал капитан Дени Третье, неумолимо вколачивавший в сына покойного сюзерена воинские премудрости.
Это была их тайна. К шестнадцати годам Сандер весьма сносно обращался с самыми разными видами оружия, превосходно ездил верхом и стрелял из арбалета. Наблюдая за учебными поединками молодых нобилей [Дворянин.], он понимал, что с большинством из них мог схватиться на равных, а то и победить. Пожалуй, какое-то время он продержался бы и против старших братьев, но граф Мулан был слишком сильным противником.
Про бывшего циалианского рыцаря [Циалианские рыцари - Белые рыцари, рыцари Оленя - дворяне, добровольно давшие обет безбрачия и служения ордену святой Циалы (сестринства), в котором состояли исключительно женщины. Белые рыцари не принимали пострига и при желании могли отказаться от своих обетов, поставив об этом в известность сестринство и дав клятву не разглашать доверенных им тайн.] ходило множество слухов, один страшнее другого. Никто не знал, как и почему тот шесть лет назад покинул Фей-Вэйю [Главная резиденция циалианского ордена.] и стал странствующим рыцарем. Мулан по-прежнему носил цвета ордена, за ним не числилось никаких провинностей, он не женился и не поступил на королевскую службу. Оставался ли он рыцарем Оленя или же расстался с сестринством, не знал никто. У таких не спрашивают.
Белый Граф, как его обычно называли, слыл непобедимым и в бою, и в спорных поединках, в которых бойцы выходили без доспехов, лишь со старинными легкими шпагами и кинжалами. Он был беспощаден. Если большинство рыцарей охотно оставляло побежденным жизнь, Мулан убивал. Спокойно, равнодушно, безжалостно, словно выполняя нужную, но приевшуюся работу. Оттого-то последние четыре года он и не находил себе противников, вынужденно довольствуясь групповыми турнирами с их неизбежными ограничениями.
И все равно Александр не жалел, что вызвал страшного Мулана. Пусть и он, и его покровители знают: Тагэре можно убить, но не оскорбить и не испугать!
Юноша поднял глаза к низкому небу: ни звезд, ни луны... Жаль. Хотелось бы взглянуть на них еще разок. Может, к утру облака разойдутся? Тряхнув головой, словно отгоняя безрадостные мысли, младший сын Шарля Тагэре начал подниматься по узкой неровной тропе, петлявшей среди скал. Дорога кончалась на самой вершине скалы, неожиданно ровной и широкой. В погожие дни оттуда открывался прекрасный вид на Эльтскую бухту, но сегодня все было укутано угольной чернотой. Будь на месте Сандера кто-то другой, он бы уже десять раз сорвался в пропасть, но младший из Тагэре ходил по скалам, как корбутский архар. В этом он обошел даже своего учителя. Дени все же побаивался высоты, а для Александра стоять на краю бездны было верхом наслаждения. Он и в Эльте и во Фло, где провел шесть лучших лет своей жизни, выискивал самые крутые обрывы и самые высокие скалы.
В дом, почитавшийся родным, Александр вернулся без всякой радости, но Филипп поссорился с Раулем и велел младшим братьям покинуть Фло. Жоффруа был откровенно рад вырваться из слишком уж жестких рук Короля Королей и его капитанов, а вот Сандеру разлука далась с трудом. Юноша не мог взять в толк, как после гибели отца и Бетокской битвы брат-король мог рассориться со своим великим кузеном. Жоффруа намекал, что в этом замешана молодая королева, но разве может женщина сломать дружбу, закаленную великой бедой?
Тропа оборвалась, и юный герцог оказался на продуваемой всеми ветрами вершине, впрочем, в эту ночь ветра спали. Сунул руку под нависший камень. Запасенные несколько дней назад сухие ветки были на месте, да и кто мог их унести? Люди сюда не захаживают, боятся невесть чего, не понимая, что повседневная жизнь бывает куда страшнее призраков, по слухам, посещающих Эльтову скалу в новолуние. Нынче как раз новолуние, но даже свети луна в полную силу, ее лучи не пробили бы плотную завесу туч, раздумывавших, пролиться ли дождем здесь или подождать хорошего ветра и унестись вглубь Арции. Александр высек огонь. Костры он разводил хорошо, Даже лучше Филиппа, и вскоре рыжее пламя весело плясало, отгоняя бархатную тьму. Тагэре улыбнулся: скорее всего, это его последний костер, а значит, незачем беречь топливо...
- В прежние времена я бы поклялся, что ты указываешь путь контрабандистам, - юноша вздрогнул от неожиданности и рывком поднялся, хватаясь за кинжал.
Я пришел с миром, - голос из темноты явно принадлежал зрелому сильному мужчине, - любопытно стало, кто это жжет в новолуние костры на проклятой скале... Позволишь разделить твое одиночество?
- Конечно, - сердце Александра сжалось от охватившей его надежды, восемь лет назад он тоже прощался с жизнью... Может, и на этот раз сюда завернул его таинственный знакомец? Но надежда как вспыхнула, так и погасла - шагнувший в круг света человек на Романа не походил. Ночной гость был сед, как лунь, но лицо его отнюдь не было старым, а гибким, легким движениям позавидовал бы сам граф Мулан. Чужак опустился на камень и протянул руки к огню.
- Наверное, мне стоит представиться. Мое имя Аларик, я не здешний.
- Меня зовут Александр. Я здесь живу.
- Я догадался, - усмехнулся Аларик. А вот глаза у него и вправду напоминали глаза Романа, только были много светлее. - Но я полагаю, ты здесь проводишь далеко не каждую ночь. Ты взволнован, это очевидно. Может быть, тебе нужна помощь?
Великомученик Эрасти! Как же Александр ненавидел эти слова. Ему вечно предлагали помощь слуги, сестры, прочие родичи. Все, кроме не замечающей его матери... Сандеру едва сравнялось четыре, когда он в ответ на очередные причитания железным голосом произнес: "Я сам", потом это стало его негласным девизом. Но предложение ночного гостя отнюдь не казалось оскорбительным. Так же, как семь лет назад расспросы Романа. И Александр, удивляясь самому себе, вежливо ответил:
- Благодарю вас, сигнор [Сигнор (от сигна - родовой герб) потомственный дворянин.], но помочь мне нельзя.
- Я не спрашиваю, можно ли тебе помочь, - засмеялся седой, - я спрашиваю, НУЖНА ли тебе помощь?
Александр удивленно замолк, а потом с налету выпалил:
- Завтра я дерусь с графом Муланом... Теперь понимаете?
- Представь себе, нет, - Аларик покачал головой, - я так понимаю, что граф Мулан - это местная знаменитость. Что, он и вправду хороший боец?
- Нет более верного способа умереть, чем скрестить меч с великим Муланом!
- Великий Орел, какие глупости! - ночной гость зло сверкнул глазами. Лично я знаю с десяток способов куда более надежных. Уж поверь мне! Нет шпаги, на которую не нашлась бы лучшая, а что до вашего Мулана, сдается мне, не так уж он и велик...
- Но... Вы же его не знаете...
- Зато я знаю шпагу, - отмахнулся собеседник, - она не терпит громких слов. Я встречал немало воинов, фехтовавших, как боги, они не распускали слухи о собственной непобедимости и не дрались для их подтверждения с теми, кто слабее.
- Я сам его вызвал, - буркнул Александр, желая быть справедливым даже к недругу.
- Неважно. Будь Мулан настоящим воином, он бы сумел избежать ссоры. Из-за чего все произошло? - вопрос был задан таким тоном, что не ответить было невозможно. И Сандер ответил:
- Он издевался над нашим гербом.
- Не над тобой?
- Нет... Я знаю, что я урод, - юноша отважно взглянул собеседнику в глаза, - упоминанье об этом вряд ли бы заставило меня потерять голову...
- Ты был с этим Муланом один на один?
- Нет. Там был мой средний брат и двоюродный, затем...
- Хватит, - оборвал его Аларик, - вставай! - Что?
- Вставай, говорю, и доставай шпагу. Я покажу тебе пару приемов, о которые твой "непобедимый" обломает зубы...
2879 год от В.И.
Ночь на 13-й день месяца Лебедя.
Эр-Атэв. Эр-Иссар.
Глаза калифа Усмана перебегали с лица старшего сына на лицо младшего и обратно. Красавец Наджед преданно ловил отцовский взгляд, Яфе хмуро молчал. Владыка атэвов усмехнулся в шелковистые усы и слегка шевельнул рукой, подзывая пузатого каддара.[Каддар (атэв.) - придворная должность, равноценная министерской.]
- Я хочу знать все.
Каддар тяжело плюхнулся на колени, облобызав синие сапоги повелителя, и проникновенно произнес:
- О Лев Атэва, сколь счастлив ничтожный Камаль, к чьим речам склоняется алмазный слух владыки. Да прольются мои слова водой и оросят зерно его мыслей. Случилось так, что в невольничий квартал вбежала бешеная собака. И по прихоти шестихвостого садана [Садан (атэв.) - черт, дьявол.] некий торговец туда же привел караван черных рабов. Сам купец при виде огромного пса с хвостом, зажатым между ног, и мордой, покрытой пеной, бежал, оплакивая убытки. Бежали и слуги купца, и воины, и погонщики верблюдов, и охранники, а рабы бежать не могли, так как были в колодках. И бывает так, что путь осла пересекает дорогу благородного скакуна. Испуганный купец повстречал твоих сыновей, о Лев Атэва, покидавших дом мудреца Абуны, коего они посещали по твоему повелению.
Узнав о том, что вблизи рыщет бешеная собака, принц Наджед, да благословит Баадук его дорогу, вернулся в дом, повелев разыскать смотрителя дорог, дабы тот послал стражников с луками истребить опасную тварь и всех рабов, которых она покусала. А принц Яфе, да будут его пути подобны лучшим коврам, выхватил саблю и бросился туда, откуда все бежали. Я, недостойный, хотел его остановить, но принц не склонил свое ухо к моим устам. Мы услышали рычание, а затем вой, подобный вою злобного садана. Мы поспешили и увидели то, что увидели. Собака была рассечена надвое, и над ней стоял принц Яфе с окровавленной саблей.
- Я выслушал, - медленно произнес калиф, - Наджед, приблизься.
Старший принц исполненным изящества движением преклонил колени перед отцом.
- Я доволен, что мой сын вырос мудрым, - калиф снял с пальца перстень с квадратным изумрудом и бросил сыну, почтительно поцеловавшему отцовскую руку. Затем калиф все так же невозмутимо этой же рукой отвесил Наджеду пощечину: - Но я недоволен, что мой сын вырос трусом. Яфе, подойди.
Когда брат Наджеда встал на колени рядом с ним, Усман поднялся и, стремительно сорвав с пояса тяжелую плеть, вытянул сына по плечам. Тонкая материя лопнула, показалась кровь. Глаза Яфе неистово сверкнули, но он сдержался.
- Это за то, что ты сначала делаешь, а потом думаешь, - калиф отцепил роскошную саблю и протянул младшему принцу, - а это за то, что ты знаешь: сын калифа не показывает спину псам. Черные рабы твои - впрочем, купец может их выкупить. Тем, кто не заметил вовремя смертоносную тварь, по десять палок. И да не развяжется завязанное.
Усман поднял бровь, и все, пятясь, покинули покои повелителя. Младший принц уходил последним, и калиф еле слышно окликнул:
- Яфе!
Сын остановился.
Отец выждал, пока закроются тяжелые двери, и лишь после этого заговорил:
- Хорошо, что в твоей груди сердце льва, а не тушканчика, но я хотел бы видеть в нем не только отвагу, но и мудрость. Глуп тот, кто за медную монету отдаст золотой самородок. Голова бешеного пса не стоит головы принца. Когда придет время идти в огонь, тот, кому это предназначено, должен быть жив. То, что предначертано тебе, другому не свершить.
Яфе молчал, упрямо насупив черные брови, и Усман внезапно почувствовал немыслимое облегчение. Сегодня он наконец избрал наследника, но даже его подушка не узнает об этом, пока не придет срок. Пусть будущий калиф научится терпению и мудрости. Время еще есть.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта. Гостиница "Морской конь".
- Десять ауров на парнишку, - стройный голубоглазый человек в темном дорожном плаще небрежно подбросил объемистый кошелек.
- Вы с ума сошли, почтеннейший, - запротестовал худой нобиль в плаще с сигной в виде прыгающей лисицы, - это же сам граф Мулан!
- Ну и что, - пожал плечами незнакомец, - каждый, про кого говорят "сам", рано или поздно зарывается, так почему бы и не сегодня? Удача - дама капризная, ей надоедает, когда с ней обходятся, как с уличной девкой.
- Так-то оно так, - вздохнул толстяк в синем, - только уж больно силы неравны. Я видел Мулана на турнире, чистый кабан, право слово, а Александр... В чем душа держится, да еще калека. Он и меч-то в руках никогда не держал, все больше книжки.
- Я так рассуждаю, - вмешался в разговор человек с луком и с серебряным значком лесничего на зеленой суконной куртке, - что Мулан должен отказаться. Это не поединок. Это Убийство, чести оно ему не добавит.
- А ему честь нужна что мне девственность, - хмыкнула чернокудрая красотка в вызывающе обтягивающем ее прелести платье, - капустницы [Презрительная кличка циалианок, видимо, возникшая из-за белых с черной оторочкой одеяний рядовых сестер, напоминавших расцветку бабочек-капустниц. Сестры более высокого ранга ходили в белом, оторочка послушниц была голубой, а воспитанниц синей.] всех Тагэре под корень извести хотят, хоть больных, хоть здоровых... Видела я, как Мулан их задирал, из кожи вон лез. Старший-то сдержался, да и кузен их, уж на что боевой, только желваками играл. А Александр молчал, молчал, да как выплеснет вино тому в морду.
- Жаль его, - согласился толстяк, - хоть горбун, а душа отцовская! Не повезло. Может, оно и к лучшему, калекой жить и герцогу несладко.
- Да не хороните вы его раньше времени, - в голосе завязавшего разговор незнакомца прорезались властные нотки, - поживем - увидим. Я от своих слов не отказываюсь. Десять ауров! Нет, двадцать!
- Согласен, - вздохнул худой, - если тебе своих денег не жалко.
- И я согласен, - кивнул еще один толстяк с добродушным лицом и умными карими глазами, - мы тебя предупредили.
- Ваша совесть может быть чиста, сигноры, - отрезал голубоглазый, считайте, что и я вас предупредил...
- Твоими бы устами, - лесничий заметно нервничал, - если этот белозадый убьет маленького Тагэре...
- Ты с ним не справишься, Колен, - еще один нобиль лет тридцати покачал головой, - с ним никто не справится, разве что покойный герцог...
- В бою - да, - не стал спорить названный Коленом, - но за убийство заведомо слабейшего в старину отбирали шпагу и шпоры...
- Ну, вспомнила бабка, как девкой была, - нобиль с лисицей зло засмеялся. - Кодекс Розы [Кодекс чести, обязательный для дворянства Благодатных земель.] не для Белых, они отца повесят, а мать утопят.
- Все равно рыцарь, свершивший подобное, не рыцарь, а бешеный пес, и покарать его - долг любого. Если Мулан убьет Александра, говорить с ним нужно не с мечом в руке, а с арбалетом.
- И ты?.. - первый толстяк уставился на Колена с восхищенным недоверием.
- Клянусь святым Эрасти, я сделаю это. Вы все свидетели, - лесничий сжал губы, - малыша я им не прощу. А потом... Лес не выдаст, Циала не съест.
- Да прекратите вы панихиду играть, - взорвалась девица, - хуже нет приметы... Клянусь юбкой святой Циалы, будь он трижды горбун, а я сделаю его мужчиной, пусть только жив останется. И арга не возьму!
- Ты и вправду это сделаешь, голубка? - голубоглазый обнял прелестницу за соблазнительные плечи. - А ты, видать, добрая девушка.
- Злая, - она с вызовом глянула на чужака, - очень злая, но в малыше больше толку, чем в Жоффруа и Эдваре, вместе взятых.
- Луиза тебе скажет, - осклабился нобиль с лисицей.
- Я знаю, что говорю. Могу и про тебя рассказать, хочешь?
- Ну, уж нет!
- Что ж, - улыбнулся голубоглазый, - не забудь про свою клятву, Луиза...
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Площадь перед гостиницей "Морской конь" была чисто выметена, а обычно расхаживающие по ней свиньи и гуси с позором изгнаны. По краям толпилась чуть ли не половина Эльты, но на середину, отмеченную четырьмя натянутыми веревками с навязанными на них цветными лоскутами, не заходил никто. Граф Мулан появился за четверть оры до назначенного срока. Холодно оглядел толпящийся сброд. Люди под тяжелым взглядом привычно опускали глаза, однако на сей раз нашлись трое, ответивших вызовом. Трактирную девку в красном можно было в расчет не принимать, а вот высокого худого человека в зеленом, даже не потрудившегося скрыть свою ненависть, Мулан запомнил. Этот, наверняка, попытается его убить, так что на обратном пути придется надеть под доспехи атэвскую кольчугу. Рядом с лесничим стоял еще один, среднего роста, стройный, с седыми волосами. В его лице не было ни ненависти, ни вызова, лишь ирония и любопытство.
Белый рыцарь был опытным бойцом и умел с первого взгляда оценить возможного противника. Седой ему не понравился.. Мулан никогда его не видел, но спокойствие незнакомца, его непринужденная поза и что-то в небывало голубых глазах под темными бровями заставило рыцаря Оленя поскорее отвернуться. Если этот человек затеет ссору, что вполне возможно, придется держать ухо востро. Конечно, с талисманом Ее Иносенсии [Титул Предстоятельницы (главы) циалианского ордена.] он справится и с ним, и все же...
Но сначала - горбун. Смешная добыча, но после смерти щенка его толстый братец и кузен не могут не послать вызов убийце, иначе им никто руки не подаст. Ну а потом останутся только Филипп и его проклятый старший кузен. Но эти и так вот-вот друг другу в глотку вцепятся. Если так и дальше пойдет, с Тагэре вскоре будет покончено.
Граф небрежно сбросил молочно-белый плащ на руки оруженосцу, туда же полетела куртка из светло-серой замши, и Мулан остался в тонкой белоснежной рубашке, заправленной в темно-серые панталоны. Мягкие сапоги без каблуков были почти невесомы, но он мог драться и в полном боевом облачении. Увы. Публичный поединок все еще должен вестись по кодексу Розы - без брони, с ныне вышедшей из употребления легкой шпагой. Детские игрушки!
Мулан любил свои доспехи, тяжелое копье, двуручный меч и секиру, хоть и шпагой владел изрядно. В любом случае достаточно для того, чтобы прикончить горбатого хлюпика.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
- Жаль мне твоих денег, и парня жаль, - вздохнул кто-то в толпе.
- Если ставить, то на волчонка, а не на кабана. Эта белая скотина не так сильна, как ей кажется.
Сердце Александра забилось, он узнал голос.
Аларик! Он тут. Тагэре обвел глазами толпу и сразу же столкнулся со спокойным, уверенным взглядом. Ночной гость словно бы говорил: "Ничего страшного. Твой враг нагл и удачлив, но он не всемогущ!"
Отсалютовав шпагой зрителям, Александр бросил куртку на ограждающую импровизированное ристалище веревку и, глядя прямо перед собой, пошел к центру площади. Он не чувствовал ни страха, ни волнения, словно его седой знакомец забрал их с собой. Душу заполняли решимость и уверенность в том, что он может победить. Если не ошибется, не запаникует, не даст себя обмануть, он победит. Обязательно победит. Нужно только смотреть в эти холодные глаза, а не на кончик шпаги графа. Дени учил угадывать движения противника по взгляду, и у него это получалось. Получится и сейчас. Пусть Мулан удивится стойкости своего несерьезного соперника и начнет пробовать разные приемы, а он, Александр, будет лишь защищаться. Да. Именно так. Сначала защита, а потом - атака. Первая должна стать и последней.
Юноша прекрасно помнил, что ему показал Аларик. Приемы кажутся до смешного простыми, но противопоставить им практически нечего. Однако Александр отныне умел не только наносить такие удары, но и парировать. На тот случай, - сказал гость, - если кто-то, глядя на тебя, научится делать то же, хотя такое вряд ли возможно... "На тот случай", значит, Аларик полагает, что его жизнь не закончится на этой маленькой площади. И она не закончится, Проклятый побери!
Сандер, как затеявший ссору, первым поднял шпагу в освященном веками приветствии, и Мулан ответил тем же жестом. Противники шагнули друг к другу, раздался скрежет стали о сталь. Первый выпад графа был силен, но прост, чтобы не сказать примитивен, и Александр отбил его без труда.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Мулан начинал закипать - горбатый щенок оказался отнюдь не так прост, как казалось вначале. Он знал, что делать со шпагой, и к тому же дрался левой, что создавало кучу неудобств. Белый Граф фехтовал обеими руками примерно одинаково и нередко брал основное оружие в левую, зная, как тяжело отражать такие удары, теперь же ему пришлось переложить шпагу, чтобы уравнять шансы, и это было унизительно. Впрочем, неприятности начались раньше, когда первый удар - сильный и безотказный, горбун отбил, причем так, что Мулан с трудом удержал оружие. Проклятье! Он же знает, что Уроды обладают медвежьей силой, а слухи о том, что младший Тагэре ничем не интересуется, кроме книг, оказались лишь слухами. Чертов урод обвел вокруг пальца даже прознатчиков Ее Иносенсии.
Бой длился уже вторую десятинку [Десятая часть оры.], а Мулан ни на шаг не приблизился к победе. Он постепенно усложнял приемы, но нарывался на глухую оборону. Тагэре не пытался атаковать, но замыслы противника читал, как книгу. Взгляд горбуна не отрывался от лица Мулана, и серые внимательные глаза в очень темных ресницах, глаза покойного Шарля Тагэре, начинали действовать рыцарю Оленя на нервы. Пора было кончать! Как бы неприятно это ни было, но непобедимый боец, великий Мулан, Белый Граф потянулся мыслями к талисману. Теперь Анастазия узнает, что он не смог совладать с уродцем без помощи магии, и это весьма неприятно, но тянуть и дальше нельзя. Нужно убить паршивца одним ударом и немедленно, иначе репутация Мулана пострадает, вон сколько народа собралось поглазеть! Большинство пока считает, что он играет с мальчишкой, как кошка с мышкой, благо тот и не пытается нападать, но в толпе найдется и парочка опытных бойцов, которые поймут, если уже не поняли, в чем дело.
Мулан сосредоточился и мысленно произнес Слово. Оправленный в белый металл опал начал слабо пульсировать в такт биению сердца графа. Сейчас Тагэре подчинится. Не успеет Граф просчитать до шестидесяти, и щенок сам бросится на его шпагу. Стоит крови попасть на клинок, действие магии прекратится, а Ее Иносенсия узнает об очередной победе и о том, что одержана она с ее помощью. Жаль, конечно, но лучше не рисковать.
Камень пульсировал все сильнее. Двадцать... двадцать два... Тридцать...
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Александр почувствовал, что у него не хватает сил и дальше смотреть в страшные чужие глаза. Сердце сбилось с ритма и начало стучать с перебоями, хотя раньше ничего подобного не случалось. Младший Тагэре мог подолгу танцевать с клинком в два раза тяжелее этого, а сейчас вряд ли прошло больше двух десятинок. А ведь сначала все шло так хорошо. Александр сжал зубы и, старательно отгоняя подступающее отчаянье, попытался поднять глаза.
"Ты свободен, Сандер. Нет ничего, кроме свободы и чести. Все в твоих руках", - странным образом эти слова возникли в его мозгу, давление начало стремительно слабеть и исчезло. Сердце вновь застучало ровно, да и в глазах противника не было ничего ужасного. Напротив! В них бился страх! Что-то у Великого Мулана пошло не так! А на Александра снизошли спокойствие и уверенность. Он должен победить, и он победит. Для начала слегка отступим. Пусть атакует. Отлично! Такой выпад нам и нужен...
Многочисленные зрители так и не поняли, что произошло у них на глазах. Только Аларик заметил, как клинок юноши стремительно отвел оружие графа вправо. Эфес шпаги Александра оказался рядом с его правой рукой, заведенной назад. Следующим ходом бойца-левши было бы ударить наотмашь, целясь противнику, скажем, в шею. Сандер так и поступил. Предвидевший это Мулан, вывернув кисть, увел шпагу влево, легко парируя удар, которого не было. Оружия в руке Сандера не оказалось, сам же он, продолжая разворачивать корпус вправо, вынес ногу вперед и нанес резкий колющий удар правой в подставленный противником левый бок.
2879 год от В.И.
13-й день месяца Лебедя.
Эльта.
Оруженосец и еще какой-то человек в фиолетовом унесли то, что только что было Великим Муланом, а Александр все еще стоял с окровавленной шпагой в руках, глядя перед собой. Он сделал это! Мулан мертв, а он жив. Теперь никто не посмеет назвать его заморышем и ничтожеством. Может быть, даже мать посмотрит на него другими глазами, так, как она смотрит на Филиппа, как она смотрела на Эдмона...
Чьи-то руки обхватили его за шею, и Сандер вздрогнул от неожиданности, а чернокудрая красотка в алом, низко вырезанном платье властно и весело поцеловала победителя в губы. Александр растерялся, а Луиза, прижавшись к нему, заговорщически прошептала:
- Пойдем поговорим.
- Поговорим? А почему не тут? - он непонимающе уставился на собеседницу.