- Ну, Лючо, - веселое лицо обернулось к смуглому поджарому человеку, как я сегодня?
Очень неплохо! Жаль, тебя не увидят в Кер-Эрасти.
- И мне жаль, - засмеялся юноша, стаскивая промокшую Рубашку. - Только в танце и можно жить.
Старик нежно любил своего ученика, несмотря на то, что тот был сыном и наследником мирийского герцога. В глазах любого байланте это было страшным недостатком, но Рито Кэрна сломал предубеждение Лючо, так же как и сопротивление собственной семьи, воспринявшей его увлечение как оскорбление родовой чести. Хосе Рафаэль Николас Мартинес Кэрна ре Вальдец маркиз Гаэтано был упрям, как стадо быков, и смел, как свой легендарный родич Эрасти. Он решил стать байланте и стал им вопреки всему и всем.
- Ты стал бы великим байланте, Рито, - проворчал Лючо, - догадайся родиться в другой семье.
- Да я б душу Проклятому заложил, чтоб так и было, знал бы ты, как меня тошнит от того, что творится в Гвайларде. Если б не отец и не Даро, только б меня здесь и видели.
- Байла забыта по обе стороны Пролива, - покачал головой старик.
- Но со смертью можно играть и там. - Рито задумался, нахмурив темные брови. - Лючо, друг мой, моя жизнь - это моя жизнь, и я ее потрачу так, как хочу. Берег Бивней не худшее место в мире, а братец Тието сможет ползать на пузе перед капустницами куда лучше, чем я.
2879 год от В.И.
27-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Александр изо всех сил скрывал волнение: он был в Мунте, и он ехал вместе с братом, хоть и не рядом. У городских ворот к ним присоединился кортеж королевы, выехавшей навстречу мужу. Блестящие сигноры окружили Филиппа, и если Жоффруа умудрился остаться рядом с братом, то Александр, хоть и был куда лучшим наездником, чем большинство присоединившихся, а может быть, именно поэтому, не стал оттирать конем придворных дам и кавалеров, стремившихся пробиться поближе к Его Величеству. Сам же Филипп, похоже, видел только Элеонору, и она была именно такой, какой ее Александр и представлял.
Воистину, Элеонора Гризье была рождена для трона. Другое дело, что далеко не всем женщинам, отмеченным печатью небывалой красоты, удается взлететь так высоко, многие оканчивают свою жизнь женами купцов или мелких баронов, а то и становятся куртизанками... Красота это не все, нужен и соответствующий норов, и удача. Элеоноре повезло встретить Филиппа, но как же она была прекрасна!
Большие фиалковые глаза мельком скользнули по лицу Александра, и королева уже улыбалась супругу, а сзади и с боков напирало десятка полтора всадников. Александр придержал коня, толкаться среди чужаков ему не хотелось, пусть Филипп сначала расскажет своей королеве о братьях...
Между Александром и Его Величеством набивалось все больше народа, но младшего Тагэре это не огорчало. Более того, ему хотелось как можно дольше оттянуть знакомство с двором и неизбежные сочувственно-ироничные взгляды. Пока это ему удавалось: когда он был верхом и в плотном темном плаще, его уродство почти не бросалось в глаза.
- Сигнор в первый раз в столице?
Александр удивленно поднял глаза. С ним заговорил высокий молодой человек на пару лет старше его самого. У незнакомца было правильное лицо, которое могло показаться высокомерным и холодным, если б не открытая улыбка и живые темно-синие глаза. Сандер поймал себя на мысли, что слишком пристально разглядывает незнакомца, а это неприлично, и торопливо пробормотал:
- Да, я здесь впервые. Я из Эльты...
- И почему же вы не отстаивали права на место рядом с королем?
- Не знаю, - Александр пожал изуродованным плечом и по взгляду собеседника понял, что тот заметил его горб, - не хотелось толкаться...
- Вот и мне не хочется. Меня зовут Сезар. Сезар Малве.
- А я Александр.
- Вы надолго в Мунт?
- Не знаю, как получится...
- Это зависит от вас, - Сезар улыбнулся с неприкрытой теплотой, и Александр расплылся в ответной улыбке, - главное, не давайте тем "пуделям", которые топчутся впереди, поднимать на вас хвост. Уверяю вас, они весьма далеки от совершенства, хотя придерживаются о себе чрезвычайно высокого мнения.
Это я уже понял, - кивнул Александр.
- Вы уже знаете, где будете жить?
- И да, и нет... Я приехал к брату, но где он меня устроит, не знаю...
- Я сейчас покину сию блистательную процессию, - улыбнулся Сезар, - у меня есть более важные дела, чем подсчитывать, сколько драгоценных камней нашили себе на воротники милейшие Вилльо, но мне хотелось бы продолжить наше знакомство. По вечерам я тренируюсь на Охотничьем дворе, это не так далеко от королевской резиденции. Вам каждый покажет, я там бываю с седьмой по девятую ору.
- Я обязательно приду, - кивнул Александр.
2879 год от В.И.
27-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
- Филипп, зачем ты притащил сюда этого несчастного? - на прелестном личике королевы застыло самое искреннее недоумение.
- Элла, я же не спрашиваю, почему вокруг тебя столько родни.
- Это и твоя родня, и самые преданные твои слуги, но уверяю, если бы мой брат или сестра родились такими, как бедный Александр, я бы скрыла этот позор.
- Человек, победивший Мулана, не может быть позором, душа моя, - в голосе Филиппа послышалось раздражение, и Элеонора это поняла.
- Ну, что ж, ты поступил, как хороший брат, но вряд ли Александру здесь лучше, чем дома, где к его уродству привыкли. Если он такой замечательный воин, отправь его на эскотскую границу.
- Почему ты хочешь, чтобы я отослал Александра?
- Я боюсь...
- Чего?!
- Когда я на него смотрю, мне страшно, что наш сын родится таким же.
- Глупости. Всем известно, что матушка, когда была беременной, упала с лошади. Ей советовали избавиться от ребенка, но отец запретил... Александр родился таким из-за несчастного случая, но ты ведь не станешь скакать на лошади в грозу?
- Не стану. Но герцогиня Тагэре не любит младшего сына и стыдится его. Это знают все.
- Ты ошибаешься. Ей тяжело смотреть на Сандера, это правда, но только потому, что она винит в его несчастье себя и не может ему помочь.
- А, теперь я понимаю, почему ты забрал его. Но мой тебе совет: чем раньше он окажется при деле и среди воинов, тем будет лучше для всех.
- Я так и так собирался взять его с собой, в Эстре опять беспорядки, а он все же эстрийский герцог. Когда Сандер наберется опыта, я наверняка поручу ему какой-нибудь гарнизон, У него получится.
- Я вовсе не имела в виду давать ему армию, - королева раздраженно отбросила за спину роскошную золотую косу, - у тебя достаточно преданных слуг. Фернан хоть сейчас готов привести в покорность любого мятежника. Уверена, он не откажется приглядеть и за твоим братом.
- Нет, дорогая, - Филипп ласково коснулся щеки жены, но голос его не допускал возражений, - пока Сандер останется со мной, а потом... Проклятый! Ставлю коня против дохлой кошки, что лет через пять малыш сам за кем хочешь приглядит!
2879 год от В.И.
27-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Им с Жоффруа отвели комнаты в восточном крыле. Апартаменты были большими и пышными, но Сандеру они показались чужими и ужасно неуютными. Вышколенные слуги предоставили королевским братьям все, что нужно, и исчезли. Жоффруа старательно приоделся и куда-то ушел, даже не взглянув на младшего брата. Александр остался один. Он просидел у окна несколько ор, но, за исключением лакеев, подававших обед, о нем никто не вспомнил. Разумеется, у Филиппа было множество важных дел.
Александр и не надеялся, что брат все бросит и будет с ним нянчиться, но отчего-то было грустно. Когда перевалило за шестую ору, Сандер решился. Одевшись как можно более неприметно - привлекать к себе внимание он никогда не любил, - младший из Тагэре вышел из своих комнат и спросил слугу, как пройти к Охотничьему двору. Это действительно оказалось рядом. Лакей предложил проводить монсигнора [Обращение к особе королевской крови или главе независимого герцогства, в остальных случаях - лесть.], но Александр, чувствовавший себя рядом с рослым красавцем, одетым в роскошную расшитую золотом ливрею, уродливым заморышем, отказался. Слуга принял отказ с королевской невозмутимостью и сообщил пароли и отзывы для выхода и входа во дворец. Александр, мысленно себя обругав (мог бы догадаться и сам, но в Эльте и Фло все знают всех в лицо), выскользнул на лестницу.
Вокруг толпились разряженные люди, никто из них даже не взглянул на молоденького горбуна, и младший из Тагэре, так никем и не узнанный, покинул дворец своего брата. В глубине души Сандер боялся, что Сезара не будет или он постарается побыстрее отделаться от гостя из провинции. Брат короля догадывался, что Мунт жесток и равнодушен, но увидеть брезгливую жалость в глазах так понравившегося ему молодого нобиля было бы особенно больно.
Сезар оказался на месте. Он о чем-то разговаривал с четырьмя рослыми красавцами, трое из которых были белокурыми, а один - темно-русым. Больше на утоптанной площадке никого не было. Александр хотел было незаметно уйти, так как знакомство со столь блистательными кавалерами отнюдь не входило в его планы, но Сезар увидел его и приветственно замахал рукой. Отступать было поздно, пришлось подойти.
Когда Сандер под насмешливыми взглядами четырех незнакомцев пересекал площадь, он готов был провалиться сквозь землю, но дрессировка, которой подвергал его Дени, взяла свое. Юноша шел спокойно, слегка приподняв подбородок, и лицо его оставалось совершенно невозмутимым. Того, что над ним сейчас будут подтрунивать, он не боялся, но думать, что Сезар найдет эту травлю забавной и с легкостью к ней присоединится, было очень больно. Александр лихорадочно придумывал фразы, которые должны показать, что он относится к себе не более серьезно, чем его веселые собеседники, но этого не понадобилось.
- Рад тебя видеть, Александр, - улыбка Сезара была такой же теплой, как и утром, - а я уж начал бояться, что ты не придешь...
- Кажется, виконт Малве наконец-то нашел себе друга, - лениво заметил белокурый красавец в синем, богато украшенном платье.
- Надеюсь, что так, - улыбнулся в ответ Сезар, но что-то в его тоне заставило Александра насторожиться. - Вы же знаете, как трудно нынче встретить благородного человека.
- Да, Мальвани слишком значительные персоны, чтобы искать общества при дворе. Им нужно нечто совершенно особенное, - вступил в разговор темно-русый. - И откуда же прибыл твой новый знакомый?
- Насколько мне известно, из Эльты, - невозмутимо ответил Сезар, сдувая пушинку с рукава своей темно-серой куртки.
- Значит, наш молодой и красивый гость - земляк короля? Уж не означает ли это, что Сезар Малве сменил наконец гнев на милость и решил добиваться расположения Его Величества?
- Отнюдь нет, Мальвани никогда не нуждались ни в чьем расположении, а вот королям расположение Мальвани бывало весьма полезным. Особенно в военное время...
- Да, но теперь войны не предвидится, - заверил еще один блондин, одетый в зеленое с черным и оранжевым.
- Действительно, - задумчиво согласился Сезар, - судя по тому, какими воинами окружает себя король, воевать он в ближайшие сто лет не намерен. Другое дело, если кто-то вздумает воевать с ним... При взгляде на таких молодцов, как вы, у Жозефа или Джакомо вполне может возникнуть такое желание.
- Жозеф - трус, - усмехнулся первый из вступивших в разговор.
- Да ведь и я о том же, - не стал спорить Мальвани. Александр уже понял, что Сезар и четверка разряженных красавцев отнюдь не были друзьями, скорее наоборот. Он слушал малопонятный разговор, не имея возможности вмешаться и досадуя на свою провинциальность. Евтихий недаром ел свой хлеб, вколачивая в ученика азы риторики и диалектики, но Сандер слишком мало знал придворную жизнь, чтобы оценить всю иронию и уловить все намеки. Однако было очевидно, что разряженная четверка Сезара Мальвани ненавидела, а он их презирал и не скрывал этого. Во дворе по-прежнему не было ни души, и Эстре понял, что исход у этого дикого разговора может быть только один.
- Все знают, что Мальвани горды, как Проклятый, - ввернул русый, - но и на Проклятого нашлась управа.
- Из того, что вы сказали, видимо, следует, что найти управу на меня вы можете лишь с помощью женщины? - невинно осведомился Сезар.
- Это переходит уже всякие границы, - взорвался зелено-черно-оранжевый.
- Какие именно? - изысканно улыбнулся Мальвани. - Есть ли в этом королевстве границы, которые я мог бы переступить и которые еще не переступило ваше многочисленное семейство?
- Это оскорбление, - тут уже загомонили все трое, а четвертый, в черно-розовом, старательно сделал вид, что его тут нет.
- Разве? - поднял бровь Сезар. - А мне кажется, дорогие виконты и бароны, что оскорбить вас невозможно.
- Хватит! - отрезал сине-серебряный. - Мы долго терпели, и наше терпение лопнуло. Сейчас нам никто не помешает.
- Да, ваше терпение лопнуло в удивительно подходящий момент, засмеялся Сезар, - четверо против одного. Своей храбростью вы явно перещеголяли милейшего Паука...
- С тобой твой несравненный приятель, - буркнул русый, - всего-то два жалких виконта на одного Сезара Малве, разве это много?
- Да мне и четверых таких маловато, - отрезал Сезар, - но Александра не трогать. Он мой гость, а не секундант, и я приглашал его не для драки.
- Что ж, - подвел итог синий, бывший, видимо, за главного, - горбун может и не драться, но он останется здесь. Нам совсем не нужно, чтоб он притащил сюда твоего дядюшку с дюжиной гвардейцев.
- Я буду драться, - услышал собственный голос Александр., - ваше предложение, уж не знаю, барон вы или виконт, весьма любезно, но, как вы тонко подметили, двое на одного лучше, чем четверо, к тому же вы назвали меня другом Сезара, не хотелось бы вас разочаровывать.
- Браво, красавчик, - хохотнул зеленый, - так уж и быть, мы тебя не убьем.
- Александр, - впервые лицо Сезара утратило свою безмятежность, предоставь мне самому уладить это дело.
- Нет, - на сердце младшего Тагэре внезапно стало легко и весело, и он сам не заметил, как тоже перешел на "ты", - я привык отвечать за себя перед Богом и людьми сам. Надеюсь, я тебя не подведу.
- Тогда, - ввернул темно-русый, - задело.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Мария. Гвайларда.
В дверь постучали настойчиво и резко, и настроение владыки Мирии сразу же испортилось. Так стучала лишь его супруга, и ее визит означал очередной неприятный разговор. Женщина, которую он когда-то любил, не только изгнала радость из собственного сердца, но и старательно портила жизнь другим, полагая себя при этом всеобщей спасительницей. Энрике давно устал проклинать себя за опрометчивую женитьбу, но отступать было некуда, и он приготовился выслушать очередное назидательное сетование, перемежающееся доносами. На сей раз гнев Эвфразии вызвал воистину святотатственный поступок. Кто-то запер бланкиссиму Дафну на всю ночь в комнате для наказаний.
- Я не сомневаюсь, что это сделал ваш сын, монсигнор, - герцогиня обличающе смотрела на супруга, и Энрике не выдержал:
- Если я не ошибаюсь, Рафаэль вышел из вашего чрева!
- Но он был зачат во грехе, - отпарировала Эвфразия, - в страшном грехе, ибо я легла на ваше ложе вопреки родитель--кой воле и без благословения божьего. Наш сын - это небесная кара, вы должны это понять. Только покаянием и молитвой мы можем искупить наш грех.
- Эвфразия, - герцог чувствовал, что закипает, - ваша последующая жизнь столь безупречна и богоугодна, что я могу с чистой совестью заниматься делами герцогства, а Рафаэль - плясать с быками..
- Ни у кого, зачатого и рожденного в грехе, не может быть чистой совести, - поджала губы супруга. - Лишь осознание собственной скверны, пост и молитва открывают перед людскими душами райские врата. Я молюсь за себя и за вас, вы же ежечасно отягощаете себя все новыми прегрешениями.
От необходимости отвечать Энрике избавило появление Рафаэля. Юноша вбежал в комнату, задорно блестя глазами.
- Вы звали меня, отец?
- Да, Рафаэль, у меня к тебя дело, но сначала ответь. Это ты запер бланкиссиму Дафну?
- Я? - Огромные черные глаза непонимающе уставились на герцога. Слишком непонимающе. - Первый раз об этом слышу.
- Вы лжете, сын мой, - вступила герцогиня, - только вы могли совершить столь неподобающий поступок.
- Я? - Глаза Рафаэля стали еще больше и безмятежнее. - Да, я не люблю и не уважаю бланкиссиму Дафну, считаю ее лгуньей и ханжой, но я никуда ее не запирал. Весь вечер и всю ночь я провел с байланте, при необходимости они это подтвердят.
- Эти грешники, оскверняющие собой вверенное вашему попечению герцогство, - Эвфразия предпочла говорить не с сыном, а с мужем, подтвердят любое слово, направленное против истины и во вред бланкиссиме.
- Рафаэль, - в голосе герцога слышалось раздражение, хотя было не ясно, против кого оно направлено, - кто-нибудь может подтвердить ваши слова, кроме байланте, которые действительно не являются подходящим обществом для наследника короны?
- Меня видели слуги, и когда я уходил, и когда возвращался, - пожал плечами ничуть не смущенный наследник, - а по дороге в Кер-Эрасти я встретил кортеж графини Ллуэва и помог Ее Светлости сорвать приглянувшуюся ей горную розу.
- Что ж, - вздохнул Энрике, поняв, что его наследник вступил в сговор с его возлюбленной, и Рената не моргнув глазом засвидетельствует, что Рафаэль пребывал в ее обществе, - человек не может находиться в двух местах одновременно. Видимо, вы, сигнора, и ваша наперсница ошиблись в своих выводах. Бланкиссиму не любят многие.
- Но ни у кого, кроме вашего сына, не хватит наглости нанести святой сестре такое неслыханное оскорбление.
Энрике собрался сказать что-то примиряющее и отпустить жену и сына, но Рафаэль его опередил.
- Матушка, - голос паршивца удивительно верно передал интонации самой герцогини, - вы учили меня, что нет кары, которая бы не была заслуженной. Видимо, бланкиссима была наказана за свое злонравие.
- Рафаэль! Вы забываетесь.
- Отнюдь нет, матушка, - Рито был сама кротость, - нет сомнения, что святая равноапостольная Циала покарала бланкиссиму за жестокое обращение с Дариоло, заставив ее пережить то же, что по ее милости почти каждый день переживает невинное дитя. То, что никто не видел и не знает, как сие произошло, равно как и то, что волею небес, - Рафаэль старательно закатил глаза, - я имею свидетелей своей невиновности, доказывает, что ночь в комнате наказаний есть кара Господня и предупреждение.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Александру достались местный трус и зелено-черно-оранжевый - видимо, эта пара в компании красавцев почиталась более слабой, но юноша не обиделся. В конце концов, он в Мунте первый день, а по его внешнему виду не подумаешь, что он путный боец. Ну да репутация дело наживное! Александр улыбнулся и, выхватив шпагу, принял стойку, сделав упор на левую ногу. Так, понятно, левша для нашей парочки в диковинку. С гонором-то у них все в порядке, но вот об уме этого не скажешь! Красавцы ударили одновременно, целясь чуть ли не в одну и ту же точку. Эк их!
Усмехнувшись, Сандер перенес центр тяжести с левой ноги на правую и небрежным поворотом клинка отвел оба выпада. Шпаги красавцев позорно ушли вниз и влево. Ну и удары у вас, господа! За такое во Фло уши дерут! Вновь сменив опорную ногу, Эстре бросился вперед, демонстративно целясь в шею оказавшемуся справа зелено-черному. При другом раскладе песенка красавчика была бы спета, но Сандер не был уверен, что противников нужно убить, да и пикировка перед дуэлью вызвала острое желание подурачиться. Атака была показной, как говаривал Дени - "петушиной", но зелено-черный этого не знал и, не рискнув парировать якобы смертельный удар, отшатнулся, сбив труса, который грохнулся на землю.
Надо отдать ему справедливость, вскочил он быстро, но желание продолжать схватку у него стало еще меньше. Добить обоих казалось легче легкого, но стоит ли?
- Александр, - голос Сезара долетел словно бы издалека - "пуделей" нужно пинать, но не убивать.
Ага! Значит, он правильно промедлил. На всякий случай Сандер сделал в сторону вставшего косой выпад, "поймав солнце на клинок", как учил его Третье. Солнечный зайчик попал трусу в глаз, что его окончательно сломало. Бедняга как-то по-рачьи отступил и исчез с глаз долой. Теперь можно было спокойно заняться вторым, на лице которого читалось искреннее недоумение.
Краем глаза Сандер заметил, как Сезар со злой улыбкой на лице теснит своих соперников. Юноша даже уловил обрывки разговора. Что-то про собак... "Пудели"? Ладно, потом спросим.
Весело подмигнув зелено-черному, Сандер провел несколько стремительных атак на разных уровнях, словно бы перетекая из одной позиции в другую. "Это как музыка, - сказал ему Аларик, - ты становишься туго натянутой струной, и вокруг тебя такие же струны. Важно одно - чтобы твоя струна звучала дольше".
Красавец за ним не успевал. Не успевал до такой степени, что, возьмись Сандер за дело всерьез, по зелено-черному можно было бы заказывать панихиду. Опять говорят... Эстре прислушался, не забывая дразнить соперника.
- Ну, что, "пудель"? Будешь еще на тигров тявкать?
Опять собаки... И тигры... Тагэре переместился так, чтобы видеть Малве. Ага! Тот уже разобрался с одним из противников, потерявшим шпагу и получившим изрядную царапину на щеке, но второй, в синем, держится неплохо.
Отчего-то ужасно захотелось закончить бой первым. Хотя бы потому, что противники у виконта куда приличнее, чем у него. Стыдно будет провозиться со своим одним дольше, чем Сезару с обоими. Выждав, когда черно-зеленый попытался перейти в атаку, Сандер, сощурившись, обвел его шпагу своей, и рывком увел в сторону. Виконт, или барон, невольно шагнул вперед, и сам загнал себя в ловушку. Правая рука Александра Эстре, ничуть не более слабая, чем левая, сомкнулась на правом предплечье оторопевшего черно-зеленого, а Сандер резким движением высвободил свою шпагу из сплетения и приставил к горлу соперника.
Счастливо улыбнувшись, он обернулся к Сезару.
- Не вздумай мне помогать, - крикнул виконт, - я быстро! Ну что, уроды, хорошего друга нашел себе Сезар Мальвани? Жаль, убивать вас нельзя... Ну, хоть выпорем...
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Мария. Гвайларда.
Разгневанная герцогиня ушла, шурша тяжелыми благочестивыми юбками. Сын и отец молчали. Герцог по-прежнему сидел за своим рабочим столом, Рито пристроился на ручке кресла. Шестнадцать лет - самое время делать глупости, большие и маленькие. Энрике смотрел на наследника, словно видел его впервые. Рафаэль вырос необузданным, добрым и веселым, качества, подходящие для байланте, но не для герцога. Нужно ему как-то втолковать, что на свете есть вещи, на которые не стоит замахиваться, и что злить циалианок опаснее, чем быков. Антонио это понимает, а вот Рито и Рената нет, и вряд ли поймут, за что он их и любит. Сегодня им все сошло с рук, потому что их школярская каверза оказалась полной неожиданностью, но Дафна злопамятна, как десять элефантов, и она владеет магией.
- А теперь, когда мы одни, может быть, ты скажешь мне правду? Это сделал ты или, может, наш святой родственник? [Имеется в виду сподвижник императора Анхеля Эрасти Церна (Кэрна), причисленный клику святых.]
- Я, - вздохнул Рафаэль, - не могу смотреть, как эта дохлая рыбина издевается над Даро! Отец, - юноша одним движением оказался на полу у отцовского кресла, как когда-то в раннем детстве, когда хотел спросить о чем-то важном, - отец, почему в замке всем заправляет Дафна? Почему Даро обещали циалианкам? Мать сошла с ума, я это понимаю, но малявка в этом не виновата. Она боится и не хочет. Да и какая из нее капустница при ее-то красоте? Давай ее просватаем...
- Нет, - вздохнул Энрике и сказал сыну то же, что и задавшей те же вопросы Ренате, - государи не должны нарушать слово, тем более данное тому, кто сильнее.
- Эта бледная тварь сильнее тебя? - Рафаэль схватил отца за руку. Капустница сильнее герцога?!
- Да, - уронил тот тяжело и безнадежно, - однажды я попытался отобрать у них Даро. Избави тебя Боже испытать то, что пережил тогда я. Дафна очень сильна в магии, она не часто показывает зубы, но, можешь мне поверить, я не пойду против нее. Даро не столь уж высокая цена, она могла попросить и больше.
- Отец, но ведь магия не может преступать некий предел?! Есть кардинал, есть Архипастырь, у капустниц тоже есть самая главная. В конце концов, напиши антонианцам.
- Ты хочешь сменить волка на медведя? - махнул рукой герцог. Рафаэль, я надеюсь, что это наш первый и последний разговор на эту тему. Не смей трогать Дафну. Не смей вмешиваться в воспитание Даро. Если бы бланкиссима не была наперсницей твоей матери, девочка уже была бы в обители на правах воспитанницы. Пока она с нами, радуйся хотя бы этому.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Арция. Мунт.
- Матушка, - Сезар радостно приветствовал немолодую, но все еще изумительно красивую женщину, - знакомься, это Александр, он только сегодня утром приехал из Эльты.
- Это замечательно, сын мой, - светловолосая сигнора с тонкой иронией посмотрела на обоих, - но, похоже, твой друг проделал этот путь бегом, а ты его сопровождал.
- Да нет же, - Сезар рассмеялся, - просто мы немножко поговорили на Охотничьем дворе со всякими братьями и кузенами.
- И что? - Смех исчез из глаз женщины.
- Их было четверо, нас двое. В прихожей лежат четыре шпаги и три кинжала. Да не волнуйся же, - Сезар улыбался, но немного виновато. - Никто из "пуделей" не пострадал, Жорес немножко ранен, но ничего страшного.
Очень неплохо! Жаль, тебя не увидят в Кер-Эрасти.
- И мне жаль, - засмеялся юноша, стаскивая промокшую Рубашку. - Только в танце и можно жить.
Старик нежно любил своего ученика, несмотря на то, что тот был сыном и наследником мирийского герцога. В глазах любого байланте это было страшным недостатком, но Рито Кэрна сломал предубеждение Лючо, так же как и сопротивление собственной семьи, воспринявшей его увлечение как оскорбление родовой чести. Хосе Рафаэль Николас Мартинес Кэрна ре Вальдец маркиз Гаэтано был упрям, как стадо быков, и смел, как свой легендарный родич Эрасти. Он решил стать байланте и стал им вопреки всему и всем.
- Ты стал бы великим байланте, Рито, - проворчал Лючо, - догадайся родиться в другой семье.
- Да я б душу Проклятому заложил, чтоб так и было, знал бы ты, как меня тошнит от того, что творится в Гвайларде. Если б не отец и не Даро, только б меня здесь и видели.
- Байла забыта по обе стороны Пролива, - покачал головой старик.
- Но со смертью можно играть и там. - Рито задумался, нахмурив темные брови. - Лючо, друг мой, моя жизнь - это моя жизнь, и я ее потрачу так, как хочу. Берег Бивней не худшее место в мире, а братец Тието сможет ползать на пузе перед капустницами куда лучше, чем я.
2879 год от В.И.
27-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Александр изо всех сил скрывал волнение: он был в Мунте, и он ехал вместе с братом, хоть и не рядом. У городских ворот к ним присоединился кортеж королевы, выехавшей навстречу мужу. Блестящие сигноры окружили Филиппа, и если Жоффруа умудрился остаться рядом с братом, то Александр, хоть и был куда лучшим наездником, чем большинство присоединившихся, а может быть, именно поэтому, не стал оттирать конем придворных дам и кавалеров, стремившихся пробиться поближе к Его Величеству. Сам же Филипп, похоже, видел только Элеонору, и она была именно такой, какой ее Александр и представлял.
Воистину, Элеонора Гризье была рождена для трона. Другое дело, что далеко не всем женщинам, отмеченным печатью небывалой красоты, удается взлететь так высоко, многие оканчивают свою жизнь женами купцов или мелких баронов, а то и становятся куртизанками... Красота это не все, нужен и соответствующий норов, и удача. Элеоноре повезло встретить Филиппа, но как же она была прекрасна!
Большие фиалковые глаза мельком скользнули по лицу Александра, и королева уже улыбалась супругу, а сзади и с боков напирало десятка полтора всадников. Александр придержал коня, толкаться среди чужаков ему не хотелось, пусть Филипп сначала расскажет своей королеве о братьях...
Между Александром и Его Величеством набивалось все больше народа, но младшего Тагэре это не огорчало. Более того, ему хотелось как можно дольше оттянуть знакомство с двором и неизбежные сочувственно-ироничные взгляды. Пока это ему удавалось: когда он был верхом и в плотном темном плаще, его уродство почти не бросалось в глаза.
- Сигнор в первый раз в столице?
Александр удивленно поднял глаза. С ним заговорил высокий молодой человек на пару лет старше его самого. У незнакомца было правильное лицо, которое могло показаться высокомерным и холодным, если б не открытая улыбка и живые темно-синие глаза. Сандер поймал себя на мысли, что слишком пристально разглядывает незнакомца, а это неприлично, и торопливо пробормотал:
- Да, я здесь впервые. Я из Эльты...
- И почему же вы не отстаивали права на место рядом с королем?
- Не знаю, - Александр пожал изуродованным плечом и по взгляду собеседника понял, что тот заметил его горб, - не хотелось толкаться...
- Вот и мне не хочется. Меня зовут Сезар. Сезар Малве.
- А я Александр.
- Вы надолго в Мунт?
- Не знаю, как получится...
- Это зависит от вас, - Сезар улыбнулся с неприкрытой теплотой, и Александр расплылся в ответной улыбке, - главное, не давайте тем "пуделям", которые топчутся впереди, поднимать на вас хвост. Уверяю вас, они весьма далеки от совершенства, хотя придерживаются о себе чрезвычайно высокого мнения.
Это я уже понял, - кивнул Александр.
- Вы уже знаете, где будете жить?
- И да, и нет... Я приехал к брату, но где он меня устроит, не знаю...
- Я сейчас покину сию блистательную процессию, - улыбнулся Сезар, - у меня есть более важные дела, чем подсчитывать, сколько драгоценных камней нашили себе на воротники милейшие Вилльо, но мне хотелось бы продолжить наше знакомство. По вечерам я тренируюсь на Охотничьем дворе, это не так далеко от королевской резиденции. Вам каждый покажет, я там бываю с седьмой по девятую ору.
- Я обязательно приду, - кивнул Александр.
2879 год от В.И.
27-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
- Филипп, зачем ты притащил сюда этого несчастного? - на прелестном личике королевы застыло самое искреннее недоумение.
- Элла, я же не спрашиваю, почему вокруг тебя столько родни.
- Это и твоя родня, и самые преданные твои слуги, но уверяю, если бы мой брат или сестра родились такими, как бедный Александр, я бы скрыла этот позор.
- Человек, победивший Мулана, не может быть позором, душа моя, - в голосе Филиппа послышалось раздражение, и Элеонора это поняла.
- Ну, что ж, ты поступил, как хороший брат, но вряд ли Александру здесь лучше, чем дома, где к его уродству привыкли. Если он такой замечательный воин, отправь его на эскотскую границу.
- Почему ты хочешь, чтобы я отослал Александра?
- Я боюсь...
- Чего?!
- Когда я на него смотрю, мне страшно, что наш сын родится таким же.
- Глупости. Всем известно, что матушка, когда была беременной, упала с лошади. Ей советовали избавиться от ребенка, но отец запретил... Александр родился таким из-за несчастного случая, но ты ведь не станешь скакать на лошади в грозу?
- Не стану. Но герцогиня Тагэре не любит младшего сына и стыдится его. Это знают все.
- Ты ошибаешься. Ей тяжело смотреть на Сандера, это правда, но только потому, что она винит в его несчастье себя и не может ему помочь.
- А, теперь я понимаю, почему ты забрал его. Но мой тебе совет: чем раньше он окажется при деле и среди воинов, тем будет лучше для всех.
- Я так и так собирался взять его с собой, в Эстре опять беспорядки, а он все же эстрийский герцог. Когда Сандер наберется опыта, я наверняка поручу ему какой-нибудь гарнизон, У него получится.
- Я вовсе не имела в виду давать ему армию, - королева раздраженно отбросила за спину роскошную золотую косу, - у тебя достаточно преданных слуг. Фернан хоть сейчас готов привести в покорность любого мятежника. Уверена, он не откажется приглядеть и за твоим братом.
- Нет, дорогая, - Филипп ласково коснулся щеки жены, но голос его не допускал возражений, - пока Сандер останется со мной, а потом... Проклятый! Ставлю коня против дохлой кошки, что лет через пять малыш сам за кем хочешь приглядит!
2879 год от В.И.
27-й день месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Им с Жоффруа отвели комнаты в восточном крыле. Апартаменты были большими и пышными, но Сандеру они показались чужими и ужасно неуютными. Вышколенные слуги предоставили королевским братьям все, что нужно, и исчезли. Жоффруа старательно приоделся и куда-то ушел, даже не взглянув на младшего брата. Александр остался один. Он просидел у окна несколько ор, но, за исключением лакеев, подававших обед, о нем никто не вспомнил. Разумеется, у Филиппа было множество важных дел.
Александр и не надеялся, что брат все бросит и будет с ним нянчиться, но отчего-то было грустно. Когда перевалило за шестую ору, Сандер решился. Одевшись как можно более неприметно - привлекать к себе внимание он никогда не любил, - младший из Тагэре вышел из своих комнат и спросил слугу, как пройти к Охотничьему двору. Это действительно оказалось рядом. Лакей предложил проводить монсигнора [Обращение к особе королевской крови или главе независимого герцогства, в остальных случаях - лесть.], но Александр, чувствовавший себя рядом с рослым красавцем, одетым в роскошную расшитую золотом ливрею, уродливым заморышем, отказался. Слуга принял отказ с королевской невозмутимостью и сообщил пароли и отзывы для выхода и входа во дворец. Александр, мысленно себя обругав (мог бы догадаться и сам, но в Эльте и Фло все знают всех в лицо), выскользнул на лестницу.
Вокруг толпились разряженные люди, никто из них даже не взглянул на молоденького горбуна, и младший из Тагэре, так никем и не узнанный, покинул дворец своего брата. В глубине души Сандер боялся, что Сезара не будет или он постарается побыстрее отделаться от гостя из провинции. Брат короля догадывался, что Мунт жесток и равнодушен, но увидеть брезгливую жалость в глазах так понравившегося ему молодого нобиля было бы особенно больно.
Сезар оказался на месте. Он о чем-то разговаривал с четырьмя рослыми красавцами, трое из которых были белокурыми, а один - темно-русым. Больше на утоптанной площадке никого не было. Александр хотел было незаметно уйти, так как знакомство со столь блистательными кавалерами отнюдь не входило в его планы, но Сезар увидел его и приветственно замахал рукой. Отступать было поздно, пришлось подойти.
Когда Сандер под насмешливыми взглядами четырех незнакомцев пересекал площадь, он готов был провалиться сквозь землю, но дрессировка, которой подвергал его Дени, взяла свое. Юноша шел спокойно, слегка приподняв подбородок, и лицо его оставалось совершенно невозмутимым. Того, что над ним сейчас будут подтрунивать, он не боялся, но думать, что Сезар найдет эту травлю забавной и с легкостью к ней присоединится, было очень больно. Александр лихорадочно придумывал фразы, которые должны показать, что он относится к себе не более серьезно, чем его веселые собеседники, но этого не понадобилось.
- Рад тебя видеть, Александр, - улыбка Сезара была такой же теплой, как и утром, - а я уж начал бояться, что ты не придешь...
- Кажется, виконт Малве наконец-то нашел себе друга, - лениво заметил белокурый красавец в синем, богато украшенном платье.
- Надеюсь, что так, - улыбнулся в ответ Сезар, но что-то в его тоне заставило Александра насторожиться. - Вы же знаете, как трудно нынче встретить благородного человека.
- Да, Мальвани слишком значительные персоны, чтобы искать общества при дворе. Им нужно нечто совершенно особенное, - вступил в разговор темно-русый. - И откуда же прибыл твой новый знакомый?
- Насколько мне известно, из Эльты, - невозмутимо ответил Сезар, сдувая пушинку с рукава своей темно-серой куртки.
- Значит, наш молодой и красивый гость - земляк короля? Уж не означает ли это, что Сезар Малве сменил наконец гнев на милость и решил добиваться расположения Его Величества?
- Отнюдь нет, Мальвани никогда не нуждались ни в чьем расположении, а вот королям расположение Мальвани бывало весьма полезным. Особенно в военное время...
- Да, но теперь войны не предвидится, - заверил еще один блондин, одетый в зеленое с черным и оранжевым.
- Действительно, - задумчиво согласился Сезар, - судя по тому, какими воинами окружает себя король, воевать он в ближайшие сто лет не намерен. Другое дело, если кто-то вздумает воевать с ним... При взгляде на таких молодцов, как вы, у Жозефа или Джакомо вполне может возникнуть такое желание.
- Жозеф - трус, - усмехнулся первый из вступивших в разговор.
- Да ведь и я о том же, - не стал спорить Мальвани. Александр уже понял, что Сезар и четверка разряженных красавцев отнюдь не были друзьями, скорее наоборот. Он слушал малопонятный разговор, не имея возможности вмешаться и досадуя на свою провинциальность. Евтихий недаром ел свой хлеб, вколачивая в ученика азы риторики и диалектики, но Сандер слишком мало знал придворную жизнь, чтобы оценить всю иронию и уловить все намеки. Однако было очевидно, что разряженная четверка Сезара Мальвани ненавидела, а он их презирал и не скрывал этого. Во дворе по-прежнему не было ни души, и Эстре понял, что исход у этого дикого разговора может быть только один.
- Все знают, что Мальвани горды, как Проклятый, - ввернул русый, - но и на Проклятого нашлась управа.
- Из того, что вы сказали, видимо, следует, что найти управу на меня вы можете лишь с помощью женщины? - невинно осведомился Сезар.
- Это переходит уже всякие границы, - взорвался зелено-черно-оранжевый.
- Какие именно? - изысканно улыбнулся Мальвани. - Есть ли в этом королевстве границы, которые я мог бы переступить и которые еще не переступило ваше многочисленное семейство?
- Это оскорбление, - тут уже загомонили все трое, а четвертый, в черно-розовом, старательно сделал вид, что его тут нет.
- Разве? - поднял бровь Сезар. - А мне кажется, дорогие виконты и бароны, что оскорбить вас невозможно.
- Хватит! - отрезал сине-серебряный. - Мы долго терпели, и наше терпение лопнуло. Сейчас нам никто не помешает.
- Да, ваше терпение лопнуло в удивительно подходящий момент, засмеялся Сезар, - четверо против одного. Своей храбростью вы явно перещеголяли милейшего Паука...
- С тобой твой несравненный приятель, - буркнул русый, - всего-то два жалких виконта на одного Сезара Малве, разве это много?
- Да мне и четверых таких маловато, - отрезал Сезар, - но Александра не трогать. Он мой гость, а не секундант, и я приглашал его не для драки.
- Что ж, - подвел итог синий, бывший, видимо, за главного, - горбун может и не драться, но он останется здесь. Нам совсем не нужно, чтоб он притащил сюда твоего дядюшку с дюжиной гвардейцев.
- Я буду драться, - услышал собственный голос Александр., - ваше предложение, уж не знаю, барон вы или виконт, весьма любезно, но, как вы тонко подметили, двое на одного лучше, чем четверо, к тому же вы назвали меня другом Сезара, не хотелось бы вас разочаровывать.
- Браво, красавчик, - хохотнул зеленый, - так уж и быть, мы тебя не убьем.
- Александр, - впервые лицо Сезара утратило свою безмятежность, предоставь мне самому уладить это дело.
- Нет, - на сердце младшего Тагэре внезапно стало легко и весело, и он сам не заметил, как тоже перешел на "ты", - я привык отвечать за себя перед Богом и людьми сам. Надеюсь, я тебя не подведу.
- Тогда, - ввернул темно-русый, - задело.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Мария. Гвайларда.
В дверь постучали настойчиво и резко, и настроение владыки Мирии сразу же испортилось. Так стучала лишь его супруга, и ее визит означал очередной неприятный разговор. Женщина, которую он когда-то любил, не только изгнала радость из собственного сердца, но и старательно портила жизнь другим, полагая себя при этом всеобщей спасительницей. Энрике давно устал проклинать себя за опрометчивую женитьбу, но отступать было некуда, и он приготовился выслушать очередное назидательное сетование, перемежающееся доносами. На сей раз гнев Эвфразии вызвал воистину святотатственный поступок. Кто-то запер бланкиссиму Дафну на всю ночь в комнате для наказаний.
- Я не сомневаюсь, что это сделал ваш сын, монсигнор, - герцогиня обличающе смотрела на супруга, и Энрике не выдержал:
- Если я не ошибаюсь, Рафаэль вышел из вашего чрева!
- Но он был зачат во грехе, - отпарировала Эвфразия, - в страшном грехе, ибо я легла на ваше ложе вопреки родитель--кой воле и без благословения божьего. Наш сын - это небесная кара, вы должны это понять. Только покаянием и молитвой мы можем искупить наш грех.
- Эвфразия, - герцог чувствовал, что закипает, - ваша последующая жизнь столь безупречна и богоугодна, что я могу с чистой совестью заниматься делами герцогства, а Рафаэль - плясать с быками..
- Ни у кого, зачатого и рожденного в грехе, не может быть чистой совести, - поджала губы супруга. - Лишь осознание собственной скверны, пост и молитва открывают перед людскими душами райские врата. Я молюсь за себя и за вас, вы же ежечасно отягощаете себя все новыми прегрешениями.
От необходимости отвечать Энрике избавило появление Рафаэля. Юноша вбежал в комнату, задорно блестя глазами.
- Вы звали меня, отец?
- Да, Рафаэль, у меня к тебя дело, но сначала ответь. Это ты запер бланкиссиму Дафну?
- Я? - Огромные черные глаза непонимающе уставились на герцога. Слишком непонимающе. - Первый раз об этом слышу.
- Вы лжете, сын мой, - вступила герцогиня, - только вы могли совершить столь неподобающий поступок.
- Я? - Глаза Рафаэля стали еще больше и безмятежнее. - Да, я не люблю и не уважаю бланкиссиму Дафну, считаю ее лгуньей и ханжой, но я никуда ее не запирал. Весь вечер и всю ночь я провел с байланте, при необходимости они это подтвердят.
- Эти грешники, оскверняющие собой вверенное вашему попечению герцогство, - Эвфразия предпочла говорить не с сыном, а с мужем, подтвердят любое слово, направленное против истины и во вред бланкиссиме.
- Рафаэль, - в голосе герцога слышалось раздражение, хотя было не ясно, против кого оно направлено, - кто-нибудь может подтвердить ваши слова, кроме байланте, которые действительно не являются подходящим обществом для наследника короны?
- Меня видели слуги, и когда я уходил, и когда возвращался, - пожал плечами ничуть не смущенный наследник, - а по дороге в Кер-Эрасти я встретил кортеж графини Ллуэва и помог Ее Светлости сорвать приглянувшуюся ей горную розу.
- Что ж, - вздохнул Энрике, поняв, что его наследник вступил в сговор с его возлюбленной, и Рената не моргнув глазом засвидетельствует, что Рафаэль пребывал в ее обществе, - человек не может находиться в двух местах одновременно. Видимо, вы, сигнора, и ваша наперсница ошиблись в своих выводах. Бланкиссиму не любят многие.
- Но ни у кого, кроме вашего сына, не хватит наглости нанести святой сестре такое неслыханное оскорбление.
Энрике собрался сказать что-то примиряющее и отпустить жену и сына, но Рафаэль его опередил.
- Матушка, - голос паршивца удивительно верно передал интонации самой герцогини, - вы учили меня, что нет кары, которая бы не была заслуженной. Видимо, бланкиссима была наказана за свое злонравие.
- Рафаэль! Вы забываетесь.
- Отнюдь нет, матушка, - Рито был сама кротость, - нет сомнения, что святая равноапостольная Циала покарала бланкиссиму за жестокое обращение с Дариоло, заставив ее пережить то же, что по ее милости почти каждый день переживает невинное дитя. То, что никто не видел и не знает, как сие произошло, равно как и то, что волею небес, - Рафаэль старательно закатил глаза, - я имею свидетелей своей невиновности, доказывает, что ночь в комнате наказаний есть кара Господня и предупреждение.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Арция. Мунт.
Александру достались местный трус и зелено-черно-оранжевый - видимо, эта пара в компании красавцев почиталась более слабой, но юноша не обиделся. В конце концов, он в Мунте первый день, а по его внешнему виду не подумаешь, что он путный боец. Ну да репутация дело наживное! Александр улыбнулся и, выхватив шпагу, принял стойку, сделав упор на левую ногу. Так, понятно, левша для нашей парочки в диковинку. С гонором-то у них все в порядке, но вот об уме этого не скажешь! Красавцы ударили одновременно, целясь чуть ли не в одну и ту же точку. Эк их!
Усмехнувшись, Сандер перенес центр тяжести с левой ноги на правую и небрежным поворотом клинка отвел оба выпада. Шпаги красавцев позорно ушли вниз и влево. Ну и удары у вас, господа! За такое во Фло уши дерут! Вновь сменив опорную ногу, Эстре бросился вперед, демонстративно целясь в шею оказавшемуся справа зелено-черному. При другом раскладе песенка красавчика была бы спета, но Сандер не был уверен, что противников нужно убить, да и пикировка перед дуэлью вызвала острое желание подурачиться. Атака была показной, как говаривал Дени - "петушиной", но зелено-черный этого не знал и, не рискнув парировать якобы смертельный удар, отшатнулся, сбив труса, который грохнулся на землю.
Надо отдать ему справедливость, вскочил он быстро, но желание продолжать схватку у него стало еще меньше. Добить обоих казалось легче легкого, но стоит ли?
- Александр, - голос Сезара долетел словно бы издалека - "пуделей" нужно пинать, но не убивать.
Ага! Значит, он правильно промедлил. На всякий случай Сандер сделал в сторону вставшего косой выпад, "поймав солнце на клинок", как учил его Третье. Солнечный зайчик попал трусу в глаз, что его окончательно сломало. Бедняга как-то по-рачьи отступил и исчез с глаз долой. Теперь можно было спокойно заняться вторым, на лице которого читалось искреннее недоумение.
Краем глаза Сандер заметил, как Сезар со злой улыбкой на лице теснит своих соперников. Юноша даже уловил обрывки разговора. Что-то про собак... "Пудели"? Ладно, потом спросим.
Весело подмигнув зелено-черному, Сандер провел несколько стремительных атак на разных уровнях, словно бы перетекая из одной позиции в другую. "Это как музыка, - сказал ему Аларик, - ты становишься туго натянутой струной, и вокруг тебя такие же струны. Важно одно - чтобы твоя струна звучала дольше".
Красавец за ним не успевал. Не успевал до такой степени, что, возьмись Сандер за дело всерьез, по зелено-черному можно было бы заказывать панихиду. Опять говорят... Эстре прислушался, не забывая дразнить соперника.
- Ну, что, "пудель"? Будешь еще на тигров тявкать?
Опять собаки... И тигры... Тагэре переместился так, чтобы видеть Малве. Ага! Тот уже разобрался с одним из противников, потерявшим шпагу и получившим изрядную царапину на щеке, но второй, в синем, держится неплохо.
Отчего-то ужасно захотелось закончить бой первым. Хотя бы потому, что противники у виконта куда приличнее, чем у него. Стыдно будет провозиться со своим одним дольше, чем Сезару с обоими. Выждав, когда черно-зеленый попытался перейти в атаку, Сандер, сощурившись, обвел его шпагу своей, и рывком увел в сторону. Виконт, или барон, невольно шагнул вперед, и сам загнал себя в ловушку. Правая рука Александра Эстре, ничуть не более слабая, чем левая, сомкнулась на правом предплечье оторопевшего черно-зеленого, а Сандер резким движением высвободил свою шпагу из сплетения и приставил к горлу соперника.
Счастливо улыбнувшись, он обернулся к Сезару.
- Не вздумай мне помогать, - крикнул виконт, - я быстро! Ну что, уроды, хорошего друга нашел себе Сезар Мальвани? Жаль, убивать вас нельзя... Ну, хоть выпорем...
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Мария. Гвайларда.
Разгневанная герцогиня ушла, шурша тяжелыми благочестивыми юбками. Сын и отец молчали. Герцог по-прежнему сидел за своим рабочим столом, Рито пристроился на ручке кресла. Шестнадцать лет - самое время делать глупости, большие и маленькие. Энрике смотрел на наследника, словно видел его впервые. Рафаэль вырос необузданным, добрым и веселым, качества, подходящие для байланте, но не для герцога. Нужно ему как-то втолковать, что на свете есть вещи, на которые не стоит замахиваться, и что злить циалианок опаснее, чем быков. Антонио это понимает, а вот Рито и Рената нет, и вряд ли поймут, за что он их и любит. Сегодня им все сошло с рук, потому что их школярская каверза оказалась полной неожиданностью, но Дафна злопамятна, как десять элефантов, и она владеет магией.
- А теперь, когда мы одни, может быть, ты скажешь мне правду? Это сделал ты или, может, наш святой родственник? [Имеется в виду сподвижник императора Анхеля Эрасти Церна (Кэрна), причисленный клику святых.]
- Я, - вздохнул Рафаэль, - не могу смотреть, как эта дохлая рыбина издевается над Даро! Отец, - юноша одним движением оказался на полу у отцовского кресла, как когда-то в раннем детстве, когда хотел спросить о чем-то важном, - отец, почему в замке всем заправляет Дафна? Почему Даро обещали циалианкам? Мать сошла с ума, я это понимаю, но малявка в этом не виновата. Она боится и не хочет. Да и какая из нее капустница при ее-то красоте? Давай ее просватаем...
- Нет, - вздохнул Энрике и сказал сыну то же, что и задавшей те же вопросы Ренате, - государи не должны нарушать слово, тем более данное тому, кто сильнее.
- Эта бледная тварь сильнее тебя? - Рафаэль схватил отца за руку. Капустница сильнее герцога?!
- Да, - уронил тот тяжело и безнадежно, - однажды я попытался отобрать у них Даро. Избави тебя Боже испытать то, что пережил тогда я. Дафна очень сильна в магии, она не часто показывает зубы, но, можешь мне поверить, я не пойду против нее. Даро не столь уж высокая цена, она могла попросить и больше.
- Отец, но ведь магия не может преступать некий предел?! Есть кардинал, есть Архипастырь, у капустниц тоже есть самая главная. В конце концов, напиши антонианцам.
- Ты хочешь сменить волка на медведя? - махнул рукой герцог. Рафаэль, я надеюсь, что это наш первый и последний разговор на эту тему. Не смей трогать Дафну. Не смей вмешиваться в воспитание Даро. Если бы бланкиссима не была наперсницей твоей матери, девочка уже была бы в обители на правах воспитанницы. Пока она с нами, радуйся хотя бы этому.
2879 год от В.И.
Вечер 27-го дня месяца Дракона.
Арция. Мунт.
- Матушка, - Сезар радостно приветствовал немолодую, но все еще изумительно красивую женщину, - знакомься, это Александр, он только сегодня утром приехал из Эльты.
- Это замечательно, сын мой, - светловолосая сигнора с тонкой иронией посмотрела на обоих, - но, похоже, твой друг проделал этот путь бегом, а ты его сопровождал.
- Да нет же, - Сезар рассмеялся, - просто мы немножко поговорили на Охотничьем дворе со всякими братьями и кузенами.
- И что? - Смех исчез из глаз женщины.
- Их было четверо, нас двое. В прихожей лежат четыре шпаги и три кинжала. Да не волнуйся же, - Сезар улыбался, но немного виновато. - Никто из "пуделей" не пострадал, Жорес немножко ранен, но ничего страшного.