Страница:
В дальнейшем речь будет идти, в основном, о контактах, которые можно назвать горизонтальными, т.е. о контактах между цивилизациями существ, физическая природа которых обусловила взаиморазличные пути их развития, В отличие от достаточно ясной ситуации в случае встречи цивилизаций в вертикальном контакте, последствия горизонтального контакта предсказать чрезвычайно трудно.
Характерной особенностью в этом случае будет неприятие контакта значительной частью интеллектуальной элиты, для которой вертикальный контакт не представлял бы особых трудностей. Это связано с тем, что, будучи самой динамичной и авангардной группой своей цивилизации, но находясь под давлением экстраполяций своих теорий на будущее, эти люди в. большинстве своем утрачивают способность восприятия качественно иных знаний и в истории науки известно много примеров удивительной консервативности ученых, сталкивающихся с принципиально неудобоваримыми явлениями, с фактами, не укладывающимися в рамки сложившихся парадигм, Главное, что характеризует горизонтальный контакт, - это почти полная невозможность сопоставления контактирующих цивилизаций из-за качественно разных уровней знания, которыми они обладают.
"Нет смысла в утверждениях о других "разумных" системах как о находящихся на "таком же" или "более высоком" уровне развития, - пишет Б.Н. Пановкин. Любой вариант направленной деятельности может быть сравним "по уровню развития" только с "самим собой" в плане его развития". Однако существует как минимум один фактор, который поддается ранжированию: это число реальностей, о которых данная цивилизация имеет максимально объективные и полные знания.
Человечество обладает некоторыми знаниями о мире обычном - мире масштабов, сопоставимых с собственными размерами человека, хотя и здесь, как известно, существует много белых пятен: я не буду приводить всем хорошо знакомые примеры из биологии, геологии, теории происхождения жизни и ее эволюции и т. д. и т. п. Даже сама "царица точных наук" - математика не избежала сегодня критики. Причем критикуются не какие-либо современные, сверхсложные построения, а изначальные постулаты и понятия. Вот что пишет, например, В.А.Успенский: "Хотя термин "доказательство" является едва ли не самым главным в математике, но не имеет точного определения. Понятие доказательства во всей его полноте принадлежит математике не более, чем психологии: ведь доказательство - это просто рассуждение, убеждающее нас настолько, что с его помощью мы готовы убеждать других".
Началось знакомство - я не могу подобрать более точного определения - с микромиром, само название которого, бытующее даже в специальной литературе "странный мир", показывает изумление человека перед чудом квантовых явлений и в какой-то степени отражает глубину этого знакомства.
Предпринимаются попытки понимания макромира, мира больших объектов и пространств, хотя здесь из-за естественного отсутствия экспериментальных возможностей вся теория сводится к привлечению приличествующих каждому данному случаю гипотез. Вот что говорят по этому поводу сами космологи: "Мы будем считать расширение Вселенной удобной, разумной и плодотворной рабочей гипотезой, помня при этом, что все это еще лишь гипотеза" (П. Пиблс) "Фридмановская модель большого взрыва... ни в каком пункте не вступает в прямое противоречие с наблюдениями. Но, сказать, что она определенно подтверждается наблюдениями, пока еще нельзя" (С. Вайнберг). Еще резче высказывается Т. Яаккола: "...концепция космических эволюционных процессов, принятая в стандартной космологии, представляется путаным нагромождением "к случаю" - предположений, касающихся ближайшего и далекого прошлого. Вся конструкция стандартной космологии вряд ли пройдет сквозь бритву Оккама".
Я не хочу огульно охаивать достигнутое невероятно тяжелым, самоотверженным трудом многих поколений ученых, но я решительно возражаю против царящей на научном Олимпе эйфории и душевного трепета перед своими собственными достижениями. Познание есть бесконечный динамический процесс, и заявления о том, что к зданию современной науки, может быть, следует добавить всего еще два-три лепных карнизика и работа будет завершена, по меньшей мере нескромны.
Здесь важно отметить еще одно обстоятельство. Я не абсолютизирую принципиальную невозможность горизонтального контакта исходя, во-первых, из философских представлений: это было бы тождественно признанию существования в природе непознаваемого. Качественную разницу между цивилизациями нельзя ни в коем случае рассматривать как некую абсолютную грань, которую не дано переступить,- эта грань является лишь характеристикой для той или иной эпохи, для того или иного уровня познания множества реальностей, и контакты, о которых дальше пойдет речь, должны рассматриваться именно как встречи лицом к лицу с чужим, нечеловеческим разумом, происходящие у этой грани.
Сообщения очевидцев и участников таких встреч появились задолго до эры современной уфологии, берущей начало, как известно, с наблюдения Кеннета Арнольда в 1947 году. Число сообщений о контактах постоянно росло, и когда собранный массив приобрел такой вес, что отмахнуться от него стало весьма затруднительно, начался процесс размежевания и поляризации научного сообщества по отношению к феномену НЛО и особенно контактов на отдельные группы, исповедующие принципиально разный подход к проблеме.
Первая группа представлена сравнительно небольшим отрядом "пресс-академиков", на которых, по-видимому, возложена функция государственных успокоителей общественного мнения, благодаря чему они имеют весьма легкий доступ к средствам массовой информации, где более или менее регулярно повторяют сакраментальное "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда". А если у кого-то все еще остаются вопросы, то и тут наука находится на высоте. Публику потрясают рассказами о жутких и непреодолимых межзвездных расстояниях, об установленном с абсолютной достоверностью отсутствии разумной жизни на планетах Солнечной системы, о совершенной недопустимости выполнения летательными аппаратами таких маневров, которые проделывают "так называемые НЛО" и еще о многом и многом другом. А специально для очевидцев сообщаются сведения из психопатологии.
Для поддержки этого "крупного калибра" используется многочисленная армия так называемых научных обозревателей, выступающих под лозунгом: "Народу не нужны нездоровые сенсации. Народу нужны здоровые сенсации". Терпимостью к чужим взглядам не отличаются и в выражениях не стесняются. Способны совершенно спокойно зарезать правду-матку.
Следующую группу составляет ученый люд, которому охота и открытие свершить, и невинность соблюсти. Программа этой группы носит, как показано в первом разделе этой главы, ортодоксально-антропоцентристский характер; в НЛО, в большинстве своем, не верят, а заняты, главным образом, разработкой чудовищных многовековых программ радиопоисков "братьев по разуму".
Еще одна группа исследователей, больше всего на свете стремящаяся своей деятельностью не прогневать пресс-академиков, контакты не признает вовсе, считая их бредом свихнувшихся маньяков, и занимается исключительно НЛО, изобретая для объяснения оных довольно-таки унылые гипотезы, в которых самый осторожный чиновник от науки не найдет даже намека на безумие. Термина "НЛО" они, впрочем, тоже стыдятся, называя "все это" аномальными атмосферными явлениями.
Дальше идут группы, занимающиеся, не без инспирированного противодействия, изучением собственно НЛО и контактов, то есть уфологи, большинство из которых в своих попытках построения гипотез, объясняющих феномен НЛО, идет от собственных априорных и заведомо субъективистских классификаций, не обращая особого внимания на случаи, в эти классификации не укладывающиеся.
Обычно процедура классификации предполагает некоторое понимание природы классифицируемых объектов или явлений. Классификация же контактов проводится на основе весьма условных и субъективных посылок исследователя, что имеет прямым следствием появление заведомо узких и частных гипотез. Так, все контакты, связанные с НЛО, автоматически включаются в сферу интересов уфологии, откуда чаще всего следует вывод об инопланетном происхождении контактирующих существ и далее, естественно, об исследовательской деятельности этих существ на Земле. Но контактами с участием НЛО феномен далеко не исчерпывается: большое число контактов происходит в самой что ни на есть обыденной обстановке, с полным отсутствием каких бы то ни было светящихся шаров или летающих тарелок. Контакты такого рода считает предметом своих исследований парапсихология. Случаи же, которые в силу их высочайшей степени странности, абсурдности и даже мистики являются неприемлемыми и для самых экстремистски настроенных уфологов или парапсихологов, включают в сферу своих интересов оккультисты.
Подобные систематики мало чем по сути дела отличаются от средневековых, где контакты, которые сейчас относят к уфологическим, считались проявлением божественных сил, шли от Бога, а парапсихологические - телекинез, телепортация и прочие - от дьявола.
Вышесказанным я вовсе не хочу подвергать преждевременным сомнениям какую-либо из гипотез. "Выделенные" гипотезы, базирующиеся на произвольной классификации, должны пользоваться полным равноправием и не могут быть отвергнуты на основании чьих-либо личных симпатий или антипатий, тем более, что приближение к пониманию природы феномена происходит очень медленно; и пока нет никаких оснований для того, чтобы отдать предпочтение какой-то из гипотез, необходим широкий и непредвзятый поиск во всем диапазоне предлагаемых теорий.
Сами по себе гипотезы не могут вызывать возражений: смущает создавшаяся вокруг некоторых из них обстановка оголтелой пропаганды и нетерпимости к инакомыслящим.
Особенно много споров ведется вокруг гипотезы о возможном инопланетном происхождении феномена НЛО, чему еще большую остроту придает максимальная доступность этой гипотезы для понимания широкой публики. Ультраправые исследователи "аномальных явлений" заявляют, что "мы не можем допустить только одного: прилет из другой галактики пресловутой "летающей тарелки" инопланетян... Утверждение о том, что к нам прилетают инопланетяне, которые якобы за нами наблюдают (не вступая в контакт), совершенно необоснованно..." Ультралевые в свою очередь все и вся склонны объяснять вмешательством пришельцев.
Пресс-академики воспринимают создавшуюся ситуацию с нескрываемым удовлетворением и ходят со сданной им козырной карты: "мы же говорили - НЛО могут интересоваться только психически неуравновешенные люди...", "урбанистическая религия космического века...", "заполнение освобожденной институциональной церковью идеологической ниши..." и т.д. и т.п. И в завершение требуют все закрыть и запретить.
Вред, наносимый ультраправыми, очевиден и не требует особых разъяснений; последствия же деятельности ультралевых более многоплановы. Во-первых, шумиха, обстановка сенсационности, создаваемая ими вокруг феномена, мало способствует серьезному изучению
НЛО и, вдобавок, дискредитирует очевидцев и контактеров, чем лишает уфологию множества добротных свидетельских показаний. Еще больший вред наносят представления ультралевых о целях визитов на Землю, то есть их понимание идеологической стороны контактов. По мнению ультралевых, инопланетяне ведут непрерывное, на протяжении многих веков, наблюдение за земной цивилизацией для того, чтобы в некий критический момент в истории Земли прийти землянам на помощь - с точки зрения оптимистов, или завоевать и поработить Землю как считают пессимисты. Здесь уже происходит смыкание с правым ортодоксальным мировоззрением - с религией, с религиозным учением о мессии, о "хороших парнях", с явлением которых на Земле чудесным образом наступит Золотой Век.
Это содержание неминуемо выливается в соответствующие формы религиозных "космических сект", отличающихся от традиционных церквей разве что объектом и процедурой поклонения.
Для иллюстрации происходящего приведу взятый из книги Ж. Валле отрывок из монолога члена одной из американских "космических сект": "Я шел долгим путем. Я отказался от всего. Я разрубил все узлы. Я сжег мосты. Я повернулся спиной ко всему миру. Я не могу позволить себе усомниться. Я должен верить. И никакой другой правды не существует... Ты переживаешь сейчас период сомнений, но держись, парень. Это трудное время, но мы знаем, что ребята сверху позаботятся о нас". Далее Ж. Валле пишет: "Путающий взгляд, взгляд, который в будущем, может быть, примет новые формы и подчинит еще большее число людей".
В уфологии существует еще одно направление, представители которого, подходя с максимально доступной им непредвзятостью, пытаются найти нечто общее в природе феноменов, а не в их крайне изменчивой структуре и проявлениях. Признавая и рассматривая весь массив наблюдений, они стремятся выработать единую, синтетическую теорию феномена.
Кто окажется прав, покажет только время. Однако уже сейчас необходим поворот от полемики в стиле "а кто ты такой?" к рассмотрению всего множества гипотез, включая самые экзотические. Нужна спокойная, в рамках хотя бы элементарных приличий, дискуссия, где могли бы быть высказаны любые "еретические" взгляды. И не надо никакой "непримиримой борьбы", никому не надо "давать решительный отпор" и никого не надо объявлять ничьим врагом. История науки, кстати, учит, что давала "решительный отпор" и вела "непримиримую борьбу" вовсе не гелиоцентрическая система против своих противников, а мракобесие, инквизиция яростно боролись против ученых, осмелившихся утверждать новые и невиданные взгляды. А правы-то оказались Бруно и Коперник! К сожалению, уроки истории обычно не усваиваются, и забыто совсем уж недавнее прошлое, когда кто-то боролся с "заразой материализма", кто-то - с "буржуазными идеалистическими концепциями", а в результате целые национальные научные школы оказывались вне мировой науки. И что совсем уж поразительно, иные "борцы", видимо, перековавшись, как-то внезапно становились "отцами" национальных научных направлении, бегущих за ушедшим давно поездом.
Что же касается инопланетной гипотезы, то она, повторяю, имеет несомненное и неоспоримое право на разработку, поскольку нельзя исключать возможность того, что пусть очень маленький процент наблюдений мог действительно зафиксировать тайную деятельность землеподобных пришельцев. Ведь имеется множество явных физических наблюдений, в частности, посадок, после которых оставались отчетливые следы на земле, и других свидетельств того, что объекты являются вроде бы совершенно реальными машинами. Но если это так, если все эти случаи - результат присутствия на Земле реальных, созданных умом и руками разумных существ космических кораблей, то тогда имеющиеся в нашем распоряжении данные заставляют предполагать наличие у пришельцев продуманного плана действий. Незнание этого плана может оставить нас неготовыми во всех отношениях к потенциально возможной ситуации - факту всеобъемлющего, ставшего всеобщим достоянием контакта, когда у нас может остаться слишком мало времени для того, чтобы решать - с какой миссией прибыли пришельцы? И какое наступило время - "обнимать или уклоняться от объятий"? Ошибка в оценке и выборе стратегии поведения может дорого стоить нашей цивилизации - вспомним хотя бы судьбу аборигенов, которые испытали на себе ярость мести за капитана Кука.
Приводимые мной ниже очень немногочисленные примеры контактных ситуаций также собраны в какие-то определенные группы, в которых можно проследить внешнее сходство. Однако здесь я не преследовал цели установления какой-либо системы, желая лишь облегчить чтение и - для себя - изложение материала.
Существует громадное количество очень странных, невероятных рассказов людей об их встречах с чуждым, нечеловеческим разумом.
Эти рассказы нелогичны, абсурдны, но, тем не менее, коррелируют между собой самым удивительным образом. Эта корреляция, это сходство самых невероятных деталей в самых неправдоподобных сообщениях участников контактов самых различных частей света и является одним из критериев для оценки их истинности. За недостатком места я не всегда буду подтверждать этот тезис. Однако такие корреляции, и порой весьма впечатляющие, можно найти, пожалуй, к любому случаю.
В то же время закон Гверина, о котором говорилось в первой главе, также, а возможно, и в большей степени, может быть распространен на контакты. Этот закон в применении к контактным ситуациям может звучать так: "Любая закономерность, установленная по некоторому числу контактов, немедленно фальсифицируется последующими фактами, и именно так скоро, как они установлены". Это создает затруднения для инопланетной гипотезы, так как фантастическое разнообразие "визитеров" существенно усложняет понимание смысла самих визитов. Можно, конечно, предположить, что Земля является этаким космическим заповедником, или местом паломничества, или сверхмодным курортом для рас, населяющих Вселенную. Такие гипотезы есть, но, насколько мне известно, никто всерьез их не рассматривает.
Ранее я уже упоминал о древнейших мифах, в которых рассказывается о ситуациях, понимаемых нами сегодня как контактные. И Ветхий, и Новый заветы, и древние восточные и американские мифы заполнены свидетельствами контактов внеземных существ с людьми.
Однако эти предания настолько перемешаны с религиозными догмами, что современному исследователю очень сложно дать объективную оценку библейским событиям. Этим я вовсе не хочу заявить о полной бесперспективности и тщетности изучения древних источников - напротив, даже те очень немногочисленные источники, с которыми мне удалось познакомиться, поражают весьма странными деталями; но изучение древних источников в уфологическом смысле - колоссальнейшая, очень трудоемкая и специфичная работа, требующая участия ученых самых разных специальностей, способных к непредвзятой оценке получаемых фактов, сколь бы они не противоречили общепринятым схемам.
Здесь мы обратимся к более близким к нашему времени событиям, рассказы о которых несут на себе минимум наслоений от последующих интерпретаций.
В первой главе этой рукописи уже говорилось о волне наблюдений НЛО в 1896-1897 гг. Этот период, по-видимому, может считаться самым замечательным в истории уфологии, поскольку огромному числу наблюдений НЛО сопутствовало невиданное количество контактов с существами, которые воспринимались как экипажи летательных аппаратов. НЛО, наблюдавшиеся в те годы, описывались, практически без исключений, как сигарообразные темные объекты, несущие множество огней, и обычно отождествлялись наблюдателями с дирижаблями, что вполне понятно, потому что в 1896 году каждый уже хотя бы слышал об управляемых летательных аппаратах легче воздуха. В Европе первые неуклюжие дирижабли делали первые попытки подняться в воздух, и их фотографии нередко появлялись в американской прессе.
В качестве примера приведу несколько наиболее полно документированных контактов того времени.
История судьи Лоуренса А.Бирна была опубликована газетой "Дейли Тексарана", Арканзас, 25 апреля 1897 года: "Я инспектировал заболоченные участки Маккини после их передачи округу и, пройдя через заросли, увидел на поляне странно выглядевший объект. Подойдя ближе, я обнаружил стоящий на якоре дирижабль вроде тех, о которых так много писали газеты. Экипаж его состоял из трех человек, говорящих на иностранном языке и похожих на японцев. Заметив мое изумление, они пригласили меня к себе и провели по дирижаблю". Далее Бирн рассказал, что "двигатель дирижабля был сделан из алюминия, а газ, регулирующий высоту полета этого монстра, подавался насосами из алюминиевой цистерны". Других подробностей в газетном отчете не имеется. Интересно, что Бирн принял пилотов за японцев, вероятно, из-за их маленького роста и восточного разреза глаз, что перекликается со многими современными сообщениями, в частности, с показаниями супругов Хилл, о которых речь пойдет дальше.
И это был далеко не единственный случай контактов в 1897 году.
Их была масса, правда, никто не описывал экипажи кораблей как "японцев". Большинство людей, видевших пилотов дирижаблей, указывали на то, что они были бородатыми.
16 апреля 1897 года газета "Карье Геральд", Мичиган, писала: "Граждане Лайн Гроув заявили, что у них не осталось больше сомнений в том, что таинственные дирижабли действительно существуют.
Вчера утром большой объект наблюдался в тот момент, когда он медленно проплыл в небе на север, готовясь, как показалось, к посадке.
Джемс Эванс, кэбмен, Ф.Ж. Эллис и Бен Баланд - владельцы магазинов, а также Дэвид Эван и Джо Кроски бросились к лошадям и начали преследование. Они обнаружили дирижабль на земле в четырех милях от города, но когда всадники приблизились примерно на 700 ярдов, воздушный корабль, выпустив 4 огромных крыла, взлетел, взяв курс на север. В момент взлета дирижабль сбросил на землю два больших цилиндра из неизвестного материала, которые привезены в город и выставлены для всеобщего обозрения... Удалось заметить, что на борту находились две странно выглядевшие личности, делавшие отчаянные попытки остаться незамеченными. По словам Эванса и Кроски, у обоих были длинные бакенбарды. Почти все жители Лайн Гроува видели пролетающий дирижабль, и в городе царит сильное возбуждение".
Одним из наиболее знаменитых случаев того периода был случай с телкой Гамилтона. Поздним вечером 19 апреля 1897 года канзасский фермер Александр Гамилтон и его семья увидели странный сигарообразный объект, который снижался над коровьим загоном в 200 метрах от дома. Когда корабль сел, то оказалось, что его экипаж, по словам Гамилтона, состоял "из наиболее странных существ, которых я когда-либо видел. Они тараторили что-то все вместе, но мы не могли понять ни звука". Объект был 100 метров в длину и имел гондолу из прозрачного стекла в нижней части. "Гондола была ярко освещена изнутри. Корабль нес три огня: один большой мощный прожектор и два огня поменьше - красный и зеленый. Прожектор постоянно вращался во все стороны... Непрозрачные части дирижабля были выкрашены в темно-красный цвет... Огромное колесо, около 10 метров в диаметре, вращалось в его нижней части".
Пока все, разинув рты, наблюдали за дирижаблем, тот завибрировал, переместился и повис прямо над трехлетней телкой. "Кинувшись к ней, рассказывал Гамилтон, - мы увидели аркан из какого-то красного материала, закрепленный одним концом на дирижабле, он был наброшен на шею телки, которую стали втягивать на борт, до предела натянув веревку, которой телка была привязана в загоне". Гамилтон пытался перерезать красный аркан, но ему это не удалось, и тогда он перерезал собственную веревку и беспомощно наблюдал, как корабль и телка медленно поднялись в воздух и исчезли из виду. На следующий день опаленная шкура, ноги и голова телки были обнаружены на ферме Томаса, жившего в четырех милях.
Не меньшую известность получил случай с Джоном М. Беркли, который 22 апреля 1897 года разговаривал с человеком, появившимся из овальной машины с крыльями и с ослепительно яркими огнями.
Пришелец, который выглядел, как "обычный смертный", попросил Беркли принести "немного машинного масла, пару напильников и медного купороса". Когда Беркли принес почти все требуемое - он не нашел купороса, - пришелец, назвавшийся "Смитом", пожал Джону руку и поблагодарил. После этого он взобрался внутрь объекта, раздался свистящий звук и, по словам Беркли, объект взлетел, "как будто им выстрелили из пушки".
В ту же ночь другой фермер, Френк Николе, был разбужен около полуночи шумом какого-то двигателя. Выйдя из дома, он был ошеломлен потоком света, бьющего из огромного корабля, "отдыхающего на его ячменном поле". Николе пошел в поле, чтобы узнать, в чем дело. Он встретил двух незнакомцев с ведрами, которые попросили у него разрешения набрать воды из его колодца. Николе показал им дорогу к колодцу, а те в свою очередь пригласили Френка на корабль.
На дирижабле, как рассказывал Николе, он беседовал с шестью или семью лицами, показавшими ему все помещения корабля и в том числе машину, которая выглядела "такой сложной, что было невозможно понять принцип ее работы".
Американский уфолог Д. Киль, исследовавший эти и громадное число других случаев, проделал колоссальную работу, роясь в архивах провинциальных газет Америки того времени, и собранный им богатейший материал однозначно доказывает, что многие тысячи людей видели эти дирижабли, а многие десятки вступали в контакт с их экипажами.
Резонно предположить в таком случае возможность того, что это были действительно экспериментальные полеты дирижаблей, построенных на Земле и управляемых людьми. Но только через три года после описываемых событий, 2 июля 1900 года, граф Цеппелин поднялся в воздух на своем первом жестком дирижабле и успел пролететь 3,5 мили со скоростью 18 миль в час, прежде чем выход из строя рулевого управления не вынудил его приземлиться.
Крупнейший английский авторитет в истории авиации Чарльз Ч. Гиббс-Смит заявляет: "Как историк аэронавтики, специализирующийся на периоде до 1910 года, я могу с уверенностью сказать, что единственным летательным аппаратом, способным брать на борт людей в 1897 году на территории Соединенных Штатов, были воздушные шары, которые невозможно спутать с чем-нибудь еще. Никакого вида дирижаблей, т.е. наполненного газом баллона, управляемого пропеллерами, а тем более аппаратов тяжелее воздуха, которые летали или могли летать, в то время в Америке не было".
Характерной особенностью в этом случае будет неприятие контакта значительной частью интеллектуальной элиты, для которой вертикальный контакт не представлял бы особых трудностей. Это связано с тем, что, будучи самой динамичной и авангардной группой своей цивилизации, но находясь под давлением экстраполяций своих теорий на будущее, эти люди в. большинстве своем утрачивают способность восприятия качественно иных знаний и в истории науки известно много примеров удивительной консервативности ученых, сталкивающихся с принципиально неудобоваримыми явлениями, с фактами, не укладывающимися в рамки сложившихся парадигм, Главное, что характеризует горизонтальный контакт, - это почти полная невозможность сопоставления контактирующих цивилизаций из-за качественно разных уровней знания, которыми они обладают.
"Нет смысла в утверждениях о других "разумных" системах как о находящихся на "таком же" или "более высоком" уровне развития, - пишет Б.Н. Пановкин. Любой вариант направленной деятельности может быть сравним "по уровню развития" только с "самим собой" в плане его развития". Однако существует как минимум один фактор, который поддается ранжированию: это число реальностей, о которых данная цивилизация имеет максимально объективные и полные знания.
Человечество обладает некоторыми знаниями о мире обычном - мире масштабов, сопоставимых с собственными размерами человека, хотя и здесь, как известно, существует много белых пятен: я не буду приводить всем хорошо знакомые примеры из биологии, геологии, теории происхождения жизни и ее эволюции и т. д. и т. п. Даже сама "царица точных наук" - математика не избежала сегодня критики. Причем критикуются не какие-либо современные, сверхсложные построения, а изначальные постулаты и понятия. Вот что пишет, например, В.А.Успенский: "Хотя термин "доказательство" является едва ли не самым главным в математике, но не имеет точного определения. Понятие доказательства во всей его полноте принадлежит математике не более, чем психологии: ведь доказательство - это просто рассуждение, убеждающее нас настолько, что с его помощью мы готовы убеждать других".
Началось знакомство - я не могу подобрать более точного определения - с микромиром, само название которого, бытующее даже в специальной литературе "странный мир", показывает изумление человека перед чудом квантовых явлений и в какой-то степени отражает глубину этого знакомства.
Предпринимаются попытки понимания макромира, мира больших объектов и пространств, хотя здесь из-за естественного отсутствия экспериментальных возможностей вся теория сводится к привлечению приличествующих каждому данному случаю гипотез. Вот что говорят по этому поводу сами космологи: "Мы будем считать расширение Вселенной удобной, разумной и плодотворной рабочей гипотезой, помня при этом, что все это еще лишь гипотеза" (П. Пиблс) "Фридмановская модель большого взрыва... ни в каком пункте не вступает в прямое противоречие с наблюдениями. Но, сказать, что она определенно подтверждается наблюдениями, пока еще нельзя" (С. Вайнберг). Еще резче высказывается Т. Яаккола: "...концепция космических эволюционных процессов, принятая в стандартной космологии, представляется путаным нагромождением "к случаю" - предположений, касающихся ближайшего и далекого прошлого. Вся конструкция стандартной космологии вряд ли пройдет сквозь бритву Оккама".
Я не хочу огульно охаивать достигнутое невероятно тяжелым, самоотверженным трудом многих поколений ученых, но я решительно возражаю против царящей на научном Олимпе эйфории и душевного трепета перед своими собственными достижениями. Познание есть бесконечный динамический процесс, и заявления о том, что к зданию современной науки, может быть, следует добавить всего еще два-три лепных карнизика и работа будет завершена, по меньшей мере нескромны.
Здесь важно отметить еще одно обстоятельство. Я не абсолютизирую принципиальную невозможность горизонтального контакта исходя, во-первых, из философских представлений: это было бы тождественно признанию существования в природе непознаваемого. Качественную разницу между цивилизациями нельзя ни в коем случае рассматривать как некую абсолютную грань, которую не дано переступить,- эта грань является лишь характеристикой для той или иной эпохи, для того или иного уровня познания множества реальностей, и контакты, о которых дальше пойдет речь, должны рассматриваться именно как встречи лицом к лицу с чужим, нечеловеческим разумом, происходящие у этой грани.
Сообщения очевидцев и участников таких встреч появились задолго до эры современной уфологии, берущей начало, как известно, с наблюдения Кеннета Арнольда в 1947 году. Число сообщений о контактах постоянно росло, и когда собранный массив приобрел такой вес, что отмахнуться от него стало весьма затруднительно, начался процесс размежевания и поляризации научного сообщества по отношению к феномену НЛО и особенно контактов на отдельные группы, исповедующие принципиально разный подход к проблеме.
Первая группа представлена сравнительно небольшим отрядом "пресс-академиков", на которых, по-видимому, возложена функция государственных успокоителей общественного мнения, благодаря чему они имеют весьма легкий доступ к средствам массовой информации, где более или менее регулярно повторяют сакраментальное "этого не может быть, потому что этого не может быть никогда". А если у кого-то все еще остаются вопросы, то и тут наука находится на высоте. Публику потрясают рассказами о жутких и непреодолимых межзвездных расстояниях, об установленном с абсолютной достоверностью отсутствии разумной жизни на планетах Солнечной системы, о совершенной недопустимости выполнения летательными аппаратами таких маневров, которые проделывают "так называемые НЛО" и еще о многом и многом другом. А специально для очевидцев сообщаются сведения из психопатологии.
Для поддержки этого "крупного калибра" используется многочисленная армия так называемых научных обозревателей, выступающих под лозунгом: "Народу не нужны нездоровые сенсации. Народу нужны здоровые сенсации". Терпимостью к чужим взглядам не отличаются и в выражениях не стесняются. Способны совершенно спокойно зарезать правду-матку.
Следующую группу составляет ученый люд, которому охота и открытие свершить, и невинность соблюсти. Программа этой группы носит, как показано в первом разделе этой главы, ортодоксально-антропоцентристский характер; в НЛО, в большинстве своем, не верят, а заняты, главным образом, разработкой чудовищных многовековых программ радиопоисков "братьев по разуму".
Еще одна группа исследователей, больше всего на свете стремящаяся своей деятельностью не прогневать пресс-академиков, контакты не признает вовсе, считая их бредом свихнувшихся маньяков, и занимается исключительно НЛО, изобретая для объяснения оных довольно-таки унылые гипотезы, в которых самый осторожный чиновник от науки не найдет даже намека на безумие. Термина "НЛО" они, впрочем, тоже стыдятся, называя "все это" аномальными атмосферными явлениями.
Дальше идут группы, занимающиеся, не без инспирированного противодействия, изучением собственно НЛО и контактов, то есть уфологи, большинство из которых в своих попытках построения гипотез, объясняющих феномен НЛО, идет от собственных априорных и заведомо субъективистских классификаций, не обращая особого внимания на случаи, в эти классификации не укладывающиеся.
Обычно процедура классификации предполагает некоторое понимание природы классифицируемых объектов или явлений. Классификация же контактов проводится на основе весьма условных и субъективных посылок исследователя, что имеет прямым следствием появление заведомо узких и частных гипотез. Так, все контакты, связанные с НЛО, автоматически включаются в сферу интересов уфологии, откуда чаще всего следует вывод об инопланетном происхождении контактирующих существ и далее, естественно, об исследовательской деятельности этих существ на Земле. Но контактами с участием НЛО феномен далеко не исчерпывается: большое число контактов происходит в самой что ни на есть обыденной обстановке, с полным отсутствием каких бы то ни было светящихся шаров или летающих тарелок. Контакты такого рода считает предметом своих исследований парапсихология. Случаи же, которые в силу их высочайшей степени странности, абсурдности и даже мистики являются неприемлемыми и для самых экстремистски настроенных уфологов или парапсихологов, включают в сферу своих интересов оккультисты.
Подобные систематики мало чем по сути дела отличаются от средневековых, где контакты, которые сейчас относят к уфологическим, считались проявлением божественных сил, шли от Бога, а парапсихологические - телекинез, телепортация и прочие - от дьявола.
Вышесказанным я вовсе не хочу подвергать преждевременным сомнениям какую-либо из гипотез. "Выделенные" гипотезы, базирующиеся на произвольной классификации, должны пользоваться полным равноправием и не могут быть отвергнуты на основании чьих-либо личных симпатий или антипатий, тем более, что приближение к пониманию природы феномена происходит очень медленно; и пока нет никаких оснований для того, чтобы отдать предпочтение какой-то из гипотез, необходим широкий и непредвзятый поиск во всем диапазоне предлагаемых теорий.
Сами по себе гипотезы не могут вызывать возражений: смущает создавшаяся вокруг некоторых из них обстановка оголтелой пропаганды и нетерпимости к инакомыслящим.
Особенно много споров ведется вокруг гипотезы о возможном инопланетном происхождении феномена НЛО, чему еще большую остроту придает максимальная доступность этой гипотезы для понимания широкой публики. Ультраправые исследователи "аномальных явлений" заявляют, что "мы не можем допустить только одного: прилет из другой галактики пресловутой "летающей тарелки" инопланетян... Утверждение о том, что к нам прилетают инопланетяне, которые якобы за нами наблюдают (не вступая в контакт), совершенно необоснованно..." Ультралевые в свою очередь все и вся склонны объяснять вмешательством пришельцев.
Пресс-академики воспринимают создавшуюся ситуацию с нескрываемым удовлетворением и ходят со сданной им козырной карты: "мы же говорили - НЛО могут интересоваться только психически неуравновешенные люди...", "урбанистическая религия космического века...", "заполнение освобожденной институциональной церковью идеологической ниши..." и т.д. и т.п. И в завершение требуют все закрыть и запретить.
Вред, наносимый ультраправыми, очевиден и не требует особых разъяснений; последствия же деятельности ультралевых более многоплановы. Во-первых, шумиха, обстановка сенсационности, создаваемая ими вокруг феномена, мало способствует серьезному изучению
НЛО и, вдобавок, дискредитирует очевидцев и контактеров, чем лишает уфологию множества добротных свидетельских показаний. Еще больший вред наносят представления ультралевых о целях визитов на Землю, то есть их понимание идеологической стороны контактов. По мнению ультралевых, инопланетяне ведут непрерывное, на протяжении многих веков, наблюдение за земной цивилизацией для того, чтобы в некий критический момент в истории Земли прийти землянам на помощь - с точки зрения оптимистов, или завоевать и поработить Землю как считают пессимисты. Здесь уже происходит смыкание с правым ортодоксальным мировоззрением - с религией, с религиозным учением о мессии, о "хороших парнях", с явлением которых на Земле чудесным образом наступит Золотой Век.
Это содержание неминуемо выливается в соответствующие формы религиозных "космических сект", отличающихся от традиционных церквей разве что объектом и процедурой поклонения.
Для иллюстрации происходящего приведу взятый из книги Ж. Валле отрывок из монолога члена одной из американских "космических сект": "Я шел долгим путем. Я отказался от всего. Я разрубил все узлы. Я сжег мосты. Я повернулся спиной ко всему миру. Я не могу позволить себе усомниться. Я должен верить. И никакой другой правды не существует... Ты переживаешь сейчас период сомнений, но держись, парень. Это трудное время, но мы знаем, что ребята сверху позаботятся о нас". Далее Ж. Валле пишет: "Путающий взгляд, взгляд, который в будущем, может быть, примет новые формы и подчинит еще большее число людей".
В уфологии существует еще одно направление, представители которого, подходя с максимально доступной им непредвзятостью, пытаются найти нечто общее в природе феноменов, а не в их крайне изменчивой структуре и проявлениях. Признавая и рассматривая весь массив наблюдений, они стремятся выработать единую, синтетическую теорию феномена.
Кто окажется прав, покажет только время. Однако уже сейчас необходим поворот от полемики в стиле "а кто ты такой?" к рассмотрению всего множества гипотез, включая самые экзотические. Нужна спокойная, в рамках хотя бы элементарных приличий, дискуссия, где могли бы быть высказаны любые "еретические" взгляды. И не надо никакой "непримиримой борьбы", никому не надо "давать решительный отпор" и никого не надо объявлять ничьим врагом. История науки, кстати, учит, что давала "решительный отпор" и вела "непримиримую борьбу" вовсе не гелиоцентрическая система против своих противников, а мракобесие, инквизиция яростно боролись против ученых, осмелившихся утверждать новые и невиданные взгляды. А правы-то оказались Бруно и Коперник! К сожалению, уроки истории обычно не усваиваются, и забыто совсем уж недавнее прошлое, когда кто-то боролся с "заразой материализма", кто-то - с "буржуазными идеалистическими концепциями", а в результате целые национальные научные школы оказывались вне мировой науки. И что совсем уж поразительно, иные "борцы", видимо, перековавшись, как-то внезапно становились "отцами" национальных научных направлении, бегущих за ушедшим давно поездом.
Что же касается инопланетной гипотезы, то она, повторяю, имеет несомненное и неоспоримое право на разработку, поскольку нельзя исключать возможность того, что пусть очень маленький процент наблюдений мог действительно зафиксировать тайную деятельность землеподобных пришельцев. Ведь имеется множество явных физических наблюдений, в частности, посадок, после которых оставались отчетливые следы на земле, и других свидетельств того, что объекты являются вроде бы совершенно реальными машинами. Но если это так, если все эти случаи - результат присутствия на Земле реальных, созданных умом и руками разумных существ космических кораблей, то тогда имеющиеся в нашем распоряжении данные заставляют предполагать наличие у пришельцев продуманного плана действий. Незнание этого плана может оставить нас неготовыми во всех отношениях к потенциально возможной ситуации - факту всеобъемлющего, ставшего всеобщим достоянием контакта, когда у нас может остаться слишком мало времени для того, чтобы решать - с какой миссией прибыли пришельцы? И какое наступило время - "обнимать или уклоняться от объятий"? Ошибка в оценке и выборе стратегии поведения может дорого стоить нашей цивилизации - вспомним хотя бы судьбу аборигенов, которые испытали на себе ярость мести за капитана Кука.
Приводимые мной ниже очень немногочисленные примеры контактных ситуаций также собраны в какие-то определенные группы, в которых можно проследить внешнее сходство. Однако здесь я не преследовал цели установления какой-либо системы, желая лишь облегчить чтение и - для себя - изложение материала.
Существует громадное количество очень странных, невероятных рассказов людей об их встречах с чуждым, нечеловеческим разумом.
Эти рассказы нелогичны, абсурдны, но, тем не менее, коррелируют между собой самым удивительным образом. Эта корреляция, это сходство самых невероятных деталей в самых неправдоподобных сообщениях участников контактов самых различных частей света и является одним из критериев для оценки их истинности. За недостатком места я не всегда буду подтверждать этот тезис. Однако такие корреляции, и порой весьма впечатляющие, можно найти, пожалуй, к любому случаю.
В то же время закон Гверина, о котором говорилось в первой главе, также, а возможно, и в большей степени, может быть распространен на контакты. Этот закон в применении к контактным ситуациям может звучать так: "Любая закономерность, установленная по некоторому числу контактов, немедленно фальсифицируется последующими фактами, и именно так скоро, как они установлены". Это создает затруднения для инопланетной гипотезы, так как фантастическое разнообразие "визитеров" существенно усложняет понимание смысла самих визитов. Можно, конечно, предположить, что Земля является этаким космическим заповедником, или местом паломничества, или сверхмодным курортом для рас, населяющих Вселенную. Такие гипотезы есть, но, насколько мне известно, никто всерьез их не рассматривает.
Ранее я уже упоминал о древнейших мифах, в которых рассказывается о ситуациях, понимаемых нами сегодня как контактные. И Ветхий, и Новый заветы, и древние восточные и американские мифы заполнены свидетельствами контактов внеземных существ с людьми.
Однако эти предания настолько перемешаны с религиозными догмами, что современному исследователю очень сложно дать объективную оценку библейским событиям. Этим я вовсе не хочу заявить о полной бесперспективности и тщетности изучения древних источников - напротив, даже те очень немногочисленные источники, с которыми мне удалось познакомиться, поражают весьма странными деталями; но изучение древних источников в уфологическом смысле - колоссальнейшая, очень трудоемкая и специфичная работа, требующая участия ученых самых разных специальностей, способных к непредвзятой оценке получаемых фактов, сколь бы они не противоречили общепринятым схемам.
Здесь мы обратимся к более близким к нашему времени событиям, рассказы о которых несут на себе минимум наслоений от последующих интерпретаций.
В первой главе этой рукописи уже говорилось о волне наблюдений НЛО в 1896-1897 гг. Этот период, по-видимому, может считаться самым замечательным в истории уфологии, поскольку огромному числу наблюдений НЛО сопутствовало невиданное количество контактов с существами, которые воспринимались как экипажи летательных аппаратов. НЛО, наблюдавшиеся в те годы, описывались, практически без исключений, как сигарообразные темные объекты, несущие множество огней, и обычно отождествлялись наблюдателями с дирижаблями, что вполне понятно, потому что в 1896 году каждый уже хотя бы слышал об управляемых летательных аппаратах легче воздуха. В Европе первые неуклюжие дирижабли делали первые попытки подняться в воздух, и их фотографии нередко появлялись в американской прессе.
В качестве примера приведу несколько наиболее полно документированных контактов того времени.
История судьи Лоуренса А.Бирна была опубликована газетой "Дейли Тексарана", Арканзас, 25 апреля 1897 года: "Я инспектировал заболоченные участки Маккини после их передачи округу и, пройдя через заросли, увидел на поляне странно выглядевший объект. Подойдя ближе, я обнаружил стоящий на якоре дирижабль вроде тех, о которых так много писали газеты. Экипаж его состоял из трех человек, говорящих на иностранном языке и похожих на японцев. Заметив мое изумление, они пригласили меня к себе и провели по дирижаблю". Далее Бирн рассказал, что "двигатель дирижабля был сделан из алюминия, а газ, регулирующий высоту полета этого монстра, подавался насосами из алюминиевой цистерны". Других подробностей в газетном отчете не имеется. Интересно, что Бирн принял пилотов за японцев, вероятно, из-за их маленького роста и восточного разреза глаз, что перекликается со многими современными сообщениями, в частности, с показаниями супругов Хилл, о которых речь пойдет дальше.
И это был далеко не единственный случай контактов в 1897 году.
Их была масса, правда, никто не описывал экипажи кораблей как "японцев". Большинство людей, видевших пилотов дирижаблей, указывали на то, что они были бородатыми.
16 апреля 1897 года газета "Карье Геральд", Мичиган, писала: "Граждане Лайн Гроув заявили, что у них не осталось больше сомнений в том, что таинственные дирижабли действительно существуют.
Вчера утром большой объект наблюдался в тот момент, когда он медленно проплыл в небе на север, готовясь, как показалось, к посадке.
Джемс Эванс, кэбмен, Ф.Ж. Эллис и Бен Баланд - владельцы магазинов, а также Дэвид Эван и Джо Кроски бросились к лошадям и начали преследование. Они обнаружили дирижабль на земле в четырех милях от города, но когда всадники приблизились примерно на 700 ярдов, воздушный корабль, выпустив 4 огромных крыла, взлетел, взяв курс на север. В момент взлета дирижабль сбросил на землю два больших цилиндра из неизвестного материала, которые привезены в город и выставлены для всеобщего обозрения... Удалось заметить, что на борту находились две странно выглядевшие личности, делавшие отчаянные попытки остаться незамеченными. По словам Эванса и Кроски, у обоих были длинные бакенбарды. Почти все жители Лайн Гроува видели пролетающий дирижабль, и в городе царит сильное возбуждение".
Одним из наиболее знаменитых случаев того периода был случай с телкой Гамилтона. Поздним вечером 19 апреля 1897 года канзасский фермер Александр Гамилтон и его семья увидели странный сигарообразный объект, который снижался над коровьим загоном в 200 метрах от дома. Когда корабль сел, то оказалось, что его экипаж, по словам Гамилтона, состоял "из наиболее странных существ, которых я когда-либо видел. Они тараторили что-то все вместе, но мы не могли понять ни звука". Объект был 100 метров в длину и имел гондолу из прозрачного стекла в нижней части. "Гондола была ярко освещена изнутри. Корабль нес три огня: один большой мощный прожектор и два огня поменьше - красный и зеленый. Прожектор постоянно вращался во все стороны... Непрозрачные части дирижабля были выкрашены в темно-красный цвет... Огромное колесо, около 10 метров в диаметре, вращалось в его нижней части".
Пока все, разинув рты, наблюдали за дирижаблем, тот завибрировал, переместился и повис прямо над трехлетней телкой. "Кинувшись к ней, рассказывал Гамилтон, - мы увидели аркан из какого-то красного материала, закрепленный одним концом на дирижабле, он был наброшен на шею телки, которую стали втягивать на борт, до предела натянув веревку, которой телка была привязана в загоне". Гамилтон пытался перерезать красный аркан, но ему это не удалось, и тогда он перерезал собственную веревку и беспомощно наблюдал, как корабль и телка медленно поднялись в воздух и исчезли из виду. На следующий день опаленная шкура, ноги и голова телки были обнаружены на ферме Томаса, жившего в четырех милях.
Не меньшую известность получил случай с Джоном М. Беркли, который 22 апреля 1897 года разговаривал с человеком, появившимся из овальной машины с крыльями и с ослепительно яркими огнями.
Пришелец, который выглядел, как "обычный смертный", попросил Беркли принести "немного машинного масла, пару напильников и медного купороса". Когда Беркли принес почти все требуемое - он не нашел купороса, - пришелец, назвавшийся "Смитом", пожал Джону руку и поблагодарил. После этого он взобрался внутрь объекта, раздался свистящий звук и, по словам Беркли, объект взлетел, "как будто им выстрелили из пушки".
В ту же ночь другой фермер, Френк Николе, был разбужен около полуночи шумом какого-то двигателя. Выйдя из дома, он был ошеломлен потоком света, бьющего из огромного корабля, "отдыхающего на его ячменном поле". Николе пошел в поле, чтобы узнать, в чем дело. Он встретил двух незнакомцев с ведрами, которые попросили у него разрешения набрать воды из его колодца. Николе показал им дорогу к колодцу, а те в свою очередь пригласили Френка на корабль.
На дирижабле, как рассказывал Николе, он беседовал с шестью или семью лицами, показавшими ему все помещения корабля и в том числе машину, которая выглядела "такой сложной, что было невозможно понять принцип ее работы".
Американский уфолог Д. Киль, исследовавший эти и громадное число других случаев, проделал колоссальную работу, роясь в архивах провинциальных газет Америки того времени, и собранный им богатейший материал однозначно доказывает, что многие тысячи людей видели эти дирижабли, а многие десятки вступали в контакт с их экипажами.
Резонно предположить в таком случае возможность того, что это были действительно экспериментальные полеты дирижаблей, построенных на Земле и управляемых людьми. Но только через три года после описываемых событий, 2 июля 1900 года, граф Цеппелин поднялся в воздух на своем первом жестком дирижабле и успел пролететь 3,5 мили со скоростью 18 миль в час, прежде чем выход из строя рулевого управления не вынудил его приземлиться.
Крупнейший английский авторитет в истории авиации Чарльз Ч. Гиббс-Смит заявляет: "Как историк аэронавтики, специализирующийся на периоде до 1910 года, я могу с уверенностью сказать, что единственным летательным аппаратом, способным брать на борт людей в 1897 году на территории Соединенных Штатов, были воздушные шары, которые невозможно спутать с чем-нибудь еще. Никакого вида дирижаблей, т.е. наполненного газом баллона, управляемого пропеллерами, а тем более аппаратов тяжелее воздуха, которые летали или могли летать, в то время в Америке не было".