Страница:
Неожиданно Кейн Хорн вступил в разговор:
— Ваша светлость, я хотел бы поговорить с вами о деньгах, которые Джейн намерена передать своей мачехе после свадьбы.
Герцог приподнял брови.
— Вы хотите сказать, что муж графини не оставил ей состояния?
— Не совсем так, — быстро вставила графиня, не желавшая просто слушать. — Кейт любил меня и оставил мне все, что мог, но дом и большая часть денег перешли к Джейн. Разумеется, теперь ей все это ни к чему, поэтому она просила передать вам, что хотела бы выделить мне некоторую сумму в знак благодарности за мои заботы.
Герцог заметил, как напряженно ждут ответа его собеседники, но тянул время. Медленно, словно размышляя над услышанным, он спросил:
— И какую же сумму вы хотите получить?
Графиня взглянула на Кейна Хорна из-под накрашенных ресниц, и ее спутник ответил:
— Джейн сочла, что будет честным выделить из своего огромного состояния двести тысяч фунтов для своей любимой мачехи.
Герцогу было очевидно, что графиня и этот человек, которому он не доверил бы даже лошадь, затеяли какое-то мошенничество, и он едва удержался от смеха. Сохраняя серьезность, герцог заметил:
— Это немалые деньги.
— По сравнению с состоянием Джейн это немного, — выпалила графиня. — Если говорить начистоту, мой муж был скуповат, и я платила за наряды Джейн и за подарки для нее из своего кармана — а у меня почти нет собственных денег. Кроме того, я помогала моему мужу в расходах на ремонт дома — Кейт хотел порадовать Джейн новой обстановкой, когда она вернется из Италии.
— Я понимаю, понимаю, — ответил герцог, — но мне надо подумать, прежде чем обещать что-либо. Вы ведь знаете, прежде всего мне следует обсудить этот вопрос с поверенными и адвокатами моей будущей жены. Кроме того, вскоре я буду нести ответственность за ее состояние.
Гости вновь обменялись взглядами, и графиня произнесла:
— Я была бы очень рада, если бы вы одобрили ее порыв. На бумажную волокиту уходит всегда столько времени, я была бы очень признательна, если бы вы отдали распоряжение поверенным Джейн как можно скорее.
— Я буду иметь это в виду.
— Прошу прощения, — вмешался Кейн Хорн, — но после того, как моя кузина вышла замуж за ныне покойного графа, у нее почти не осталось денег. Ей хотелось бы получить ваше согласие сразу же после того, как деньги Джейн перейдут в ваше распоряжение.
С этими словами Кейн Хорн достал из кармана какие-то бумаги.
— Будет гораздо проще, если вы подпишете этот документ. Так мы избежим кучу проблем.
— Как вы предусмотрительны, — заметил герцог, не скрывая сарказма. Кейн Хорн показывал ему бумаги, но герцог даже не протянул за ними руки. Посмотрев в глаза гостю, он заявил:
— Боюсь, вы забыли, мистер Хорн, что я шотландец, а шотландцы осторожны. Я считаю предусмотрительность и сдержанность замечательными качествами и не намерен поступиться ими.
— Но ведь это деньги Джейн! — упорствовала графиня. — Она не раз говорила, скольким обязана мне, и уверяла, что очень хочет помочь своей второй матери. Только вчера вечером мое сокровище обнимало меня и говорило:
» Дорогая матушка, вам никогда больше не придется ни о чем тревожиться. Мы с мужем позаботимся о вас «.
С этими словами графиня поднесла к глазам надушенный, отделанный кружевом платок. Это выглядело весьма трогательно, но герцог подметил, что графиня старается не касаться густо накрашенных ресниц, чтобы не смазать тушь.
— Я слышал это своими ушами, — подтвердил Кейн Хорн. — Позвольте сказать вам, герцог, что Джейн очень любит мачеху и вряд ли сможет ужиться с человеком, который не будет добр и чуток к несчастной женщине.
Герцог ожидал напора от Хорна. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— Вы должны простить меня, — слабым голосом произнес он. — Все это так утомило меня… Через день-другой я смогу разобраться с документами, но сейчас…
Его голос стал слабеть, словно у больного совсем не осталось сил говорить. Однако герцог успел уловить выжидающий взгляд графини, обращенный к Кейну Хорну.
— Я понимаю, — нашелся тот. — Мне всегда говорили, что малярия — чертовски неприятная штука. Позвольте предложить вам просто подписать эту бумагу, а я поддержу вам руку. Тогда вам больше ни о чем не придется беспокоиться.
Герцог уже начал придумывать ответ, который никого бы не обидел, но в этот момент дверь гостиной открылась и вошел Росс. Камердинер нес серебряный поднос, на котором стоял стакан с какой-то жидкостью. Подойдя к герцогу, Росс напомнил хозяину:
— Вам пора принимать лекарство, ваша светлость. Вы выглядите усталым — вам бы сейчас отдохнуть.
Герцог с трудом удержался от смеха. Он знал, что Росс подслушивал у двери весь разговор и пришел на помощь господину в самую критическую минуту.
— Спасибо, Росс, — пробормотал герцог, дрожащей рукой принимая стакан.
Камердинер негромко сказал графине:
— Боюсь, что его светлость переутомился. Это может повредить ему, ведь он еще очень слаб.
— Да, конечно, — согласилась графиня, бросив разочарованный взгляд на Кейна Хорна.
Признав свое поражение, тот убрал в карман бумаги и неохотно поднялся на ноги. Потом, видимо, решив, что слова Джейн послужат более веским доказательством, он предложил:
— Мы оставляем вас, милорд, но вам, вероятно, следовало бы поговорить с будущей женой. Ее сердце будет разбито, если она уедет, не повидавшись с вами.
— Да, конечно, — чуть слышно произнес герцог, — я должен увидеться с ней, если она сможет простить меня за то, что я не сойду вниз.
— О, она не будет против! — возразила графиня. — Мы пришлем ее к вам и велим не задерживаться более нескольких минут.
Росс проводил графиню до двери, и уже в коридоре повторил:
— Прошу вас, миледи, не более нескольких минут. Его светлость совсем плох. Что скажет доктор!
Не отвечая, графиня быстро зашагала вперед. Только в конце коридора, где ее не было слышно, она взяла под руку Кейна Хорна и стала шептать ему что-то на ухо.
Росс вернулся в комнату и увидел герцога, подозрительно рассматривающего содержимое стакана.
— Не бойтесь, ваша светлость, — рассмеялся Росс, — это просто виски.
Герцог отпил глоток.
— Как раз то, что нужно! — похвалил он.
— Я так и думал, ваша светлость. Не понравился мне этот тип, ох не понравился…
— Мне тоже. И не зря!
В объяснениях не было нужды. Герцог и Росс оба догадались, что графиня и Джейн сидят на крючке у Кейна Хорна. Герцог совсем не ожидал такого поворота событий и уже начал придумывать план разоблачения, когда Росс, ожидавший в коридоре, открыл дверь и объявил:
— Графиня Далбет!
Вошла Джейн. Выглядела она совсем не так, как в их предыдущую встречу. Девушка была одета в элегантное черное платье, сшитое дорогим портным, волосы под маленькой шляпкой были уложены очень просто, а на лице не было ни следа косметики. И губы, и ресницы, и кожа — все естественно.
К сожалению, герцог вынужден был признать, что без косметики девушка выглядит гораздо хуже. Когда она подошла ближе и оказалась на свету, герцог понял, что в одном она все-таки обманула природу — волосы у нее были обесцвечены.
Человек, менее искушенный в искусстве гримироваться, ни за что бы не увидел этого, но герцог, жизнь которого зачастую зависела от мельчайших деталей внешности, сразу же заметил обесцвеченные волосы.
Судя по ресницам, волосы Джейн должны были быть тускло-коричневого оттенка и выглядели бы более привлекательными, чем неживые бледно-золотые кудри.
Впрочем, у герцога не было времени долго рассматривать девушку. Она подбежала к его креслу и опустилась на колени.
— Вы заболели! — воскликнула она искренне нежным голосом, который тронул бы кого угодно. — Я так волновалась, так беспокоилась! Я молилась, чтобы вы поправились.
— Мне уже лучше, — ответил герцог. — Благодарю вас за заботу.
— О, как я переживала! — продолжала Джейн. — Я не поверила своим ушам, когда узнала, что вы уехали из Далбета к себе. Почему вы не разбудили меня? Почему не попросили помочь вам? Вы же знаете, что я сделала бы все ради вас.
— Вы очень добры, — заметил герцог. — Видите ли, я стыжусь своей болезни, а приступы у меня случаются непредсказуемо.
— Да, мне рассказывали о малярии, а вы ведь жили в Индии долго и не могли не заболеть. Вы покажете мне медали, когда у вас будет время?
— Мне кажется, нам следует поговорить о более важных вещах, — улыбнулся герцог.
— Да, конечно, — согласилась Джейн. — Я уверена, вы поймете мое желание помочь моей дорогой матушке. Она всегда была так добра ко мне.
— Если вы были счастливы здесь, то почему уехали в Италию? — поинтересовался герцог. — Вы могли бы отправиться в любую другую школу гораздо ближе К дому.
Девушка умолкла, вероятно, лихорадочно придумывая ответ. Наконец, ослепительно улыбнувшись, она произнесла:
— Папенька хотел, чтобы я узнала Побольше. Я научилась очень многому — подумайте, как нам будет интересно вдвоем!
Она бросила на герцога лукавый взгляд, в точности такой, как в день знакомства, и добавила:
— Впрочем, мне все равно будет страшно выходить за такого знаменитого человека!
Слушая ее, герцог не мог отделаться от мысли, что Джейн заранее подготовилась к встрече. Столь грубая лесть Странно звучала в устах юной девушки, которой следовало бы быть наивной и скромной.
Все еще стоя на коленях у кресла, Джейн взяла герцога за руку и спросила:
— Могу ли я повидать вас завтра? Мы поговорили бы обо всем, что будем делать вместе, а вы подсказали бы мне, как поступить с бумагами, которые меня просят подписать.
Герцог сжал ее руку.
— — Ничего не подписывайте, — быстро сказал он. — Ничего, пока не получите совета того, кому вы можете доверять, например, друга вашего отца.
— Но полковник Макбет и Макбет из Макбетов, мои поверенные, согласятся на все, что я предложу, — — возразила Джейн. — Матушка говорила с ними. Они так рады моему замужеству, что готовы все устроить.
— Постарайтесь ничего не подписывать, — настаивал герцог. Про себя он думал не о двух пожилых Макбетах, ничего не смысливших в делах, а о Кейне Хорне. Поддавшись любопытству, он попросил:
— Расскажите мне о мистере Хорне. Кто он такой, почему принимает участие в ваших делах?
Ему показалось, что глаза Джейн блеснули. Девушка ответила:
— Он очень добрый и умный. Матушка знает его уже много лет, она очень дружна с ним.
Джейн помолчала, но потом, словно вспомнив роль, добавила:
— Думаю, если бы вы захотели, он мог бы помочь нам заработать немало денег.
Герцог едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Так он и думал — Кейн Хорн строил своим знакомым планы скорого обогащения, а сам клал денежки себе в карман.
Вслух герцог произнес:
— Мы еще поговорим об этом интересном предложении, но нам надо будет обсудить еще кое-что. А сейчас ничего не предпринимайте, пока я не поправлюсь и не смогу вам помочь.
— Но вы ведь будете добры к матушке?
— Разумеется! — ответил герцог. — Я ничего против нее не имею.
Джейн встала и произнесла:
— Вы просто чудесный! Я таким вас и представляла. Поправляйтесь скорее — я хочу, чтобы все увидели, какой у меня замечательный муж!
С этими словами она наклонилась и поцеловала герцога в щеку. Не успел тот придумать прощальные слова, как на помощь хозяину пришел Росс.
— Миледи, — укоризненно произнес он, — вы обещали мне, что пробудете у него три минуты, а прошло уже по меньшей мере десять, или я негр!
Джейн рассмеялась.
— Вы шотландец, это сразу видно! Оставляю вам вашего господина, но завтра я вернусь, так и знайте!
— Хорошо, ваша светлость, — ответил Росс, распахивая перед ней дверь.
Джейн обернулась и послала герцогу воздушный поцелуй.
— Поскорее выздоравливайте! — улыбнулась она. — Ждите меня завтра.
Она помахала герцогу рукой и побежала вниз по лестнице. Росс тихонько последовал за ней.
В холле ее дожидались вдовствующая графиня и Кейн Хорн. Девушка спустилась к ним, а Росс отступил туда, где его не было видно, но откуда он мог слышать разговор.
— Все в порядке? — спросила графиня.
— Конечно! — заверила Джейн. — Куда он денется!
Гости прошествовали к дверям и сели в ожидавшую карету.
Росс вернулся в гостиную.
Герцог уже откинул плед и вновь стоял у окна. Не обращая внимания на красоту пейзажа, он думал о том, что все обернулось намного сложнее, чем он представлял себе.
Кейн Хорн оказался мошенником, да и графиня не лучше. Эта парочка твердо вознамерилась наложить лапу на все, до чего дотянется. Нужно было непременно помешать им, не сделав их своими врагами.
Если бы герцог прогнал их, это было бы плохим началом сватовству. Обсуждать возникшую проблему ему не хотелось даже с Россом, хотя камердинер наверняка понимал заботы своего господина.
В тот же день к герцогу заглянул сэр Иэн Мак-Кэрон.
Хозяин замка распорядился, чтобы его провели наверх.
— Вам лучше, Талбот? — спросил гость.
— Гораздо лучше, — ответил герцог, — но после таких приступов мне всегда нужен день-другой, чтобы прийти в себя.
— Понимаю, понимаю, — согласился сэр Иэн.
— Но я хотел видеть вас, чтобы попросить об услуге.
— О какой же?
— Во-первых, спросить, что за человек этот Кейн Хор», которого графиня привела сюда этим утром.
— Прямо сюда, да? Ну, если вы желаете узнать о нем побольше, вам придется спросить саму графиню.
— Я думал, вы что-нибудь знаете.
— Я знаю только, что она называет его своим кузеном и что он разбирается в бизнесе. Я слышал, он встречался с поверенными Джейн, поэтому он наверняка в курсе ее дел.
И еще я знаю, что он американец.
— Это я понял. Есть ли что-то, чего он не знает о ее состоянии, но пытается выяснить?
Сэр Иэн вопросительно посмотрел на герцога.
— Вы предполагаете… — начал он.
— Я ничего не предполагаю, — прервал его герцог. — Я только хотел бы выяснить, что это за человек, прежде чем он начнет распоряжаться деньгами моей будущей жены или станет указывать ей, куда их вложить.
— А что, он пытается? — догадался сэр Иэн. — Не позволяйте ему!
— Я и не собираюсь, — ответил герцог, — но мне кажется, что не стоит ссориться с Джейн еще до свадьбы.
— Да, конечно, — согласился сэр Иэн. — Я всегда считал, что с женщиной нельзя обсуждать денежные вопросы.
— Вы абсолютно правы, но сделать это будет особенно трудно.
— Если у вас есть подозрения, я попытаюсь выяснить что-нибудь об этом типе.
— Я не говорил, что у меня есть подозрения, — быстро поправил его герцог, — я просто интересуюсь им и стараюсь быть осторожным.
— Это очень мудро с вашей стороны. Но в любом случае вам следует беречь состояние Джейн.
— Разумеется! — согласился герцог. — А теперь расскажите мне о графине. Что она представляла собой до замужества?
Сэр Иэн рассмеялся.
— Вы задаете тот же вопрос, что и все остальные, но никто не знает на него ответа.
— Почему?
— Потому что о ней ничего не известно. Насколько я понимаю, они с Далбетом познакомились в Эдинбурге, а потом он привез ее в Далбет-Хаус, или скорее она сама привезла себя туда, — и не успел он оглянуться, как уже был женат!
— Все было так быстро?
Сэр Иэн только развел руками.
— Далбет был сам не свой после смерти жены — ходил бледный, исхудал — и, чтобы забыться, делал то, чем обычно страдают в таких ситуациях мужчины.
— Он пил?
— Прикладывался к бутылке, причем весьма основательно. Я-то сам не пью, но подозреваю, что для него это был единственный способ забыть о случившемся.
— Теперь ясно, — тихо проговорил герцог.
Он словно наяву представил себе, как хорошенькая женщина увидела возможность стать графиней Далбет и воспользовалась ею.
— Был ли граф счастлив с нею? — спросил он.
— Если и был, то я этого не замечал, — ответил сэр Иэн. — Я даже склоняюсь к мысли, что он сожалел о поспешности. Ну а Джейн не поладила с мачехой, и девочку отослали в Неаполь, где жила ее бабушка по матери, леди Синклер.
— Вы ее знали?
— Да, конечно, — очаровательная женщина! Но она очень ослабела после смерти мужа и часто болела, поэтому доктора рекомендовали ей более теплый климат.
— Вы уверены, что Джейн не уживалась со своей мачехой?
— Судя по тому, что я слышал — правда, это лишь слухи, — девочке очень не нравилась повторная женитьба отца. Ну а мачеха не хотела мириться с присутствием в доме еще одной женщины.
«Невероятно, — подумал герцог, — как может Джейн после всего случившегося поделиться своим состоянием с мачехой?»
Герцог решил, что на следующий день непременно поговорит об этом с невестой. Пока же он продолжал расспрашивать сэра Иэна, хотя тот мог рассказать очень немного — после второй женитьбы соседи редко видели графа Далбета.
— Но ведь графине наверняка хотелось развлечений? — спросил герцог.
— О да! Она ведь из тех женщин, которые живут балами и приемами Она много праздников устраивала и у себя.
Но когда я бывал там, хозяин обычно не спускался к гостям. Да и не так часто меня приглашали — у графини все больше бывали ее друзья с юга страны.
— Так она англичанка? — предположил герцог.
— Понятия не имею. Они с Далбетом познакомились в Эдинбурге, но я подозреваю, что в ней нет ни капли шотландской крови.
Больше сэр Иэн не знал ничего. Когда он уехал, герцог отправился повидаться с Джиованной, которая, как ему сообщили, большую часть дня спала.
Девушка встретила его улыбкой.
— Я очень рада, что вы пришли, — сказала она. — Я чувствовала себя одиноко, когда проснулась, и мне хотелось поговорить с кем-нибудь.
Герцог присел на край кровати.
— Вы можете поговорить со мной, — предложил он. — Я многое мечтаю узнать о вас.
Джиованна покачала головой.
— Нет, я лучше послушаю вас.
Стараясь хоть немного развлечь девушку, герцог стал рассказывать ей об истории замка, о привидениях, которых здесь когда-то видели, и о битвах с соседними кланами, в том числе и с Далбетами.
Джиованна слушала его очень внимательно, и герцог был польщен — женщина слушала его, не перебивая, хотя разговор шел совсем не о ней.
— А теперь расскажите мне историю водопада, — попросил герцог.
— Он существовал с незапамятных времен, — начала девушка. — Говорили, что возник он словно по волшебству. Когда люди страдали от недостатка воды, один из старейшин ударил посохом о землю, и оттуда забил ручей, который становился все больше и наконец превратился в водопад.
Девушка увлеклась рассказом, но потом поняла, что выдала себя знанием местных легенд, и быстро добавила:
— Так мне говорили.
— Кто?
— Люди, которых я когда-то знала.
При этих словах Джиованна отвела взгляд»а потом, желая исправить ошибку, спросила:
— Ведь обо мне… никто не спрашивал?
— Если и спрашивали, то я не слышал, — ответил герцог. — Сегодня приезжала графиня.
Он сказал это намеренно, хотя и понимал, что напугает Джиованну.
— Сюда?! — прошептала Джиованна.
— Да, она приезжала ко мне сразу после того, как я навестил вас, — подтвердил герцог. — Она привезла с собой некоего Кейна Хорна.
Он внимательно следил за реакцией Джиованны, но было ясно, что имя не произвело на нее никакого впечатления, девушка лишь вся дрожала от страха после слов герцога.
— И Джейн, моя невеста, тоже приезжала, — продолжал он. — Но мы с ней говорили недолго. Она так любит свою матушку, что хочет пожертвовать ей громадную сумму от своего состояния.
Джиованна издала какой-то странный звук и закрыла глаза.
— Я устала, — сказала она. — Я… я больше не могу говорить.
— Но я должен поговорить с вами, — возразил герцог. — Не знаете ли вы, почему Джейн была так несчастна после второй женитьбы своего отца? Почему ее отослали к бабушке в Неаполь и не оставили дома, в Шотландии?
— Я… мне ничего не известно, — слабым голосом отпиралась Джиованна, но герцог даже не сомневался, что она лжет.
— Вы ведь знаете Далбетов и были у них в доме. Может быть, вы в курсе, почему Джейн вдруг так полюбила свою мачеху?
Наступило молчание. Герцог уже не надеялся, что Джиованна ответит ему, но девушка вдруг открыла глаза и затараторила:
— Отдайте ей деньги… отдайте… тогда она, может быть, и уедет. Если она останется… она сломает вам жизнь, вы будете несчастны! Отдайте ей все, пусть она только уедет!
Герцог устроился на краю кровати, где сидел прежде, и взял руку Джиованны.
— Пожалуйста, — попросил он, — помогите мне. Я ничего не понимаю и боюсь ошибиться. Мне очень трудно отделить правду от лжи, ведь я не знаю фактов и никто не может мне ничего подсказать.
Ему показалось, что тонкие пальцы Джиованны невольно стиснули его руку. Девушка сказала:
— Наверняка есть люди, которые могли бы помочь вам… если бы вы их попросили.
— Кто же?
Джиованна задумалась, и герцог уже приготовился услышать имена, но девушка покачала головой.
— Я не могу сказать вам, — прошептала она. — Я… не могу…
— Могли бы, если бы хотели, — возразил герцог. — Вы будто специально запутываете ситуацию, Джиованна, а ведь мне надо не только разобраться с требованиями Далбетов, но еще и спасти вас.
Глаза Джиованны расширились.
— Вы хотите сказать, что… устали… что я должна уйти?
На этот раз в ее голосе прозвучало отчаяние, и герцог поспешно ответил:
— Нет, конечно! Вы же знаете, что я не брошу вас. Я сделаю все, что в моей власти, с вами никогда больше не будут обращаться плохо. Но вы не помогаете мне, а только усложняете задачу.
— — Я… я хотела бы помочь, — пробормотала Джиованна, — но я… не могу… иначе будет плохо одному человеку… которого я люблю;
Герцог внимательно посмотрел на нее и спросил:
— Это мужчина?
— Нет… но прошу вас, не надо вопросов.
— Почему?
— Потому что от них может пострадать самое дорогое, что у меня есть… Я не могу сказать больше… мне так трудно… я так боюсь!
В этот момент Джиованна больше всего походила на ребенка, который вот-вот расплачется.
— Я не буду принуждать вас, — смягчился герцог. — Надеюсь, когда мы с вами познакомимся получше, вы поймете, что можете доверять мне, ведь я хочу помочь вам, но мне нужно разобраться в обстановке.
От таких добрых и искренних слов на глаза Джиованны навернулись слезы, и девушка жалобно попросила:
— Простите меня… пожалуйста, простите…
— Мне нечего вам прощать, — ответил герцог. — Я просто чувствую себя беспомощным и растерянным, и такое состояние мне очень не нравится.
— Но вы ведь все равно не оставите меня?..
Ее голос звучал так безнадежно, что герцог ответил:
— Думаю, ответ вам известен. Обещаю, что сделаю для вас все возможное.
С этими словами он поднес руку Джиованны к губам и коснулся ими мягкой бархатистой кожи.
Джиованна затаила дыхание.
Глава 4
— Ваша светлость, я хотел бы поговорить с вами о деньгах, которые Джейн намерена передать своей мачехе после свадьбы.
Герцог приподнял брови.
— Вы хотите сказать, что муж графини не оставил ей состояния?
— Не совсем так, — быстро вставила графиня, не желавшая просто слушать. — Кейт любил меня и оставил мне все, что мог, но дом и большая часть денег перешли к Джейн. Разумеется, теперь ей все это ни к чему, поэтому она просила передать вам, что хотела бы выделить мне некоторую сумму в знак благодарности за мои заботы.
Герцог заметил, как напряженно ждут ответа его собеседники, но тянул время. Медленно, словно размышляя над услышанным, он спросил:
— И какую же сумму вы хотите получить?
Графиня взглянула на Кейна Хорна из-под накрашенных ресниц, и ее спутник ответил:
— Джейн сочла, что будет честным выделить из своего огромного состояния двести тысяч фунтов для своей любимой мачехи.
Герцогу было очевидно, что графиня и этот человек, которому он не доверил бы даже лошадь, затеяли какое-то мошенничество, и он едва удержался от смеха. Сохраняя серьезность, герцог заметил:
— Это немалые деньги.
— По сравнению с состоянием Джейн это немного, — выпалила графиня. — Если говорить начистоту, мой муж был скуповат, и я платила за наряды Джейн и за подарки для нее из своего кармана — а у меня почти нет собственных денег. Кроме того, я помогала моему мужу в расходах на ремонт дома — Кейт хотел порадовать Джейн новой обстановкой, когда она вернется из Италии.
— Я понимаю, понимаю, — ответил герцог, — но мне надо подумать, прежде чем обещать что-либо. Вы ведь знаете, прежде всего мне следует обсудить этот вопрос с поверенными и адвокатами моей будущей жены. Кроме того, вскоре я буду нести ответственность за ее состояние.
Гости вновь обменялись взглядами, и графиня произнесла:
— Я была бы очень рада, если бы вы одобрили ее порыв. На бумажную волокиту уходит всегда столько времени, я была бы очень признательна, если бы вы отдали распоряжение поверенным Джейн как можно скорее.
— Я буду иметь это в виду.
— Прошу прощения, — вмешался Кейн Хорн, — но после того, как моя кузина вышла замуж за ныне покойного графа, у нее почти не осталось денег. Ей хотелось бы получить ваше согласие сразу же после того, как деньги Джейн перейдут в ваше распоряжение.
С этими словами Кейн Хорн достал из кармана какие-то бумаги.
— Будет гораздо проще, если вы подпишете этот документ. Так мы избежим кучу проблем.
— Как вы предусмотрительны, — заметил герцог, не скрывая сарказма. Кейн Хорн показывал ему бумаги, но герцог даже не протянул за ними руки. Посмотрев в глаза гостю, он заявил:
— Боюсь, вы забыли, мистер Хорн, что я шотландец, а шотландцы осторожны. Я считаю предусмотрительность и сдержанность замечательными качествами и не намерен поступиться ими.
— Но ведь это деньги Джейн! — упорствовала графиня. — Она не раз говорила, скольким обязана мне, и уверяла, что очень хочет помочь своей второй матери. Только вчера вечером мое сокровище обнимало меня и говорило:
» Дорогая матушка, вам никогда больше не придется ни о чем тревожиться. Мы с мужем позаботимся о вас «.
С этими словами графиня поднесла к глазам надушенный, отделанный кружевом платок. Это выглядело весьма трогательно, но герцог подметил, что графиня старается не касаться густо накрашенных ресниц, чтобы не смазать тушь.
— Я слышал это своими ушами, — подтвердил Кейн Хорн. — Позвольте сказать вам, герцог, что Джейн очень любит мачеху и вряд ли сможет ужиться с человеком, который не будет добр и чуток к несчастной женщине.
Герцог ожидал напора от Хорна. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза.
— Вы должны простить меня, — слабым голосом произнес он. — Все это так утомило меня… Через день-другой я смогу разобраться с документами, но сейчас…
Его голос стал слабеть, словно у больного совсем не осталось сил говорить. Однако герцог успел уловить выжидающий взгляд графини, обращенный к Кейну Хорну.
— Я понимаю, — нашелся тот. — Мне всегда говорили, что малярия — чертовски неприятная штука. Позвольте предложить вам просто подписать эту бумагу, а я поддержу вам руку. Тогда вам больше ни о чем не придется беспокоиться.
Герцог уже начал придумывать ответ, который никого бы не обидел, но в этот момент дверь гостиной открылась и вошел Росс. Камердинер нес серебряный поднос, на котором стоял стакан с какой-то жидкостью. Подойдя к герцогу, Росс напомнил хозяину:
— Вам пора принимать лекарство, ваша светлость. Вы выглядите усталым — вам бы сейчас отдохнуть.
Герцог с трудом удержался от смеха. Он знал, что Росс подслушивал у двери весь разговор и пришел на помощь господину в самую критическую минуту.
— Спасибо, Росс, — пробормотал герцог, дрожащей рукой принимая стакан.
Камердинер негромко сказал графине:
— Боюсь, что его светлость переутомился. Это может повредить ему, ведь он еще очень слаб.
— Да, конечно, — согласилась графиня, бросив разочарованный взгляд на Кейна Хорна.
Признав свое поражение, тот убрал в карман бумаги и неохотно поднялся на ноги. Потом, видимо, решив, что слова Джейн послужат более веским доказательством, он предложил:
— Мы оставляем вас, милорд, но вам, вероятно, следовало бы поговорить с будущей женой. Ее сердце будет разбито, если она уедет, не повидавшись с вами.
— Да, конечно, — чуть слышно произнес герцог, — я должен увидеться с ней, если она сможет простить меня за то, что я не сойду вниз.
— О, она не будет против! — возразила графиня. — Мы пришлем ее к вам и велим не задерживаться более нескольких минут.
Росс проводил графиню до двери, и уже в коридоре повторил:
— Прошу вас, миледи, не более нескольких минут. Его светлость совсем плох. Что скажет доктор!
Не отвечая, графиня быстро зашагала вперед. Только в конце коридора, где ее не было слышно, она взяла под руку Кейна Хорна и стала шептать ему что-то на ухо.
Росс вернулся в комнату и увидел герцога, подозрительно рассматривающего содержимое стакана.
— Не бойтесь, ваша светлость, — рассмеялся Росс, — это просто виски.
Герцог отпил глоток.
— Как раз то, что нужно! — похвалил он.
— Я так и думал, ваша светлость. Не понравился мне этот тип, ох не понравился…
— Мне тоже. И не зря!
В объяснениях не было нужды. Герцог и Росс оба догадались, что графиня и Джейн сидят на крючке у Кейна Хорна. Герцог совсем не ожидал такого поворота событий и уже начал придумывать план разоблачения, когда Росс, ожидавший в коридоре, открыл дверь и объявил:
— Графиня Далбет!
Вошла Джейн. Выглядела она совсем не так, как в их предыдущую встречу. Девушка была одета в элегантное черное платье, сшитое дорогим портным, волосы под маленькой шляпкой были уложены очень просто, а на лице не было ни следа косметики. И губы, и ресницы, и кожа — все естественно.
К сожалению, герцог вынужден был признать, что без косметики девушка выглядит гораздо хуже. Когда она подошла ближе и оказалась на свету, герцог понял, что в одном она все-таки обманула природу — волосы у нее были обесцвечены.
Человек, менее искушенный в искусстве гримироваться, ни за что бы не увидел этого, но герцог, жизнь которого зачастую зависела от мельчайших деталей внешности, сразу же заметил обесцвеченные волосы.
Судя по ресницам, волосы Джейн должны были быть тускло-коричневого оттенка и выглядели бы более привлекательными, чем неживые бледно-золотые кудри.
Впрочем, у герцога не было времени долго рассматривать девушку. Она подбежала к его креслу и опустилась на колени.
— Вы заболели! — воскликнула она искренне нежным голосом, который тронул бы кого угодно. — Я так волновалась, так беспокоилась! Я молилась, чтобы вы поправились.
— Мне уже лучше, — ответил герцог. — Благодарю вас за заботу.
— О, как я переживала! — продолжала Джейн. — Я не поверила своим ушам, когда узнала, что вы уехали из Далбета к себе. Почему вы не разбудили меня? Почему не попросили помочь вам? Вы же знаете, что я сделала бы все ради вас.
— Вы очень добры, — заметил герцог. — Видите ли, я стыжусь своей болезни, а приступы у меня случаются непредсказуемо.
— Да, мне рассказывали о малярии, а вы ведь жили в Индии долго и не могли не заболеть. Вы покажете мне медали, когда у вас будет время?
— Мне кажется, нам следует поговорить о более важных вещах, — улыбнулся герцог.
— Да, конечно, — согласилась Джейн. — Я уверена, вы поймете мое желание помочь моей дорогой матушке. Она всегда была так добра ко мне.
— Если вы были счастливы здесь, то почему уехали в Италию? — поинтересовался герцог. — Вы могли бы отправиться в любую другую школу гораздо ближе К дому.
Девушка умолкла, вероятно, лихорадочно придумывая ответ. Наконец, ослепительно улыбнувшись, она произнесла:
— Папенька хотел, чтобы я узнала Побольше. Я научилась очень многому — подумайте, как нам будет интересно вдвоем!
Она бросила на герцога лукавый взгляд, в точности такой, как в день знакомства, и добавила:
— Впрочем, мне все равно будет страшно выходить за такого знаменитого человека!
Слушая ее, герцог не мог отделаться от мысли, что Джейн заранее подготовилась к встрече. Столь грубая лесть Странно звучала в устах юной девушки, которой следовало бы быть наивной и скромной.
Все еще стоя на коленях у кресла, Джейн взяла герцога за руку и спросила:
— Могу ли я повидать вас завтра? Мы поговорили бы обо всем, что будем делать вместе, а вы подсказали бы мне, как поступить с бумагами, которые меня просят подписать.
Герцог сжал ее руку.
— — Ничего не подписывайте, — быстро сказал он. — Ничего, пока не получите совета того, кому вы можете доверять, например, друга вашего отца.
— Но полковник Макбет и Макбет из Макбетов, мои поверенные, согласятся на все, что я предложу, — — возразила Джейн. — Матушка говорила с ними. Они так рады моему замужеству, что готовы все устроить.
— Постарайтесь ничего не подписывать, — настаивал герцог. Про себя он думал не о двух пожилых Макбетах, ничего не смысливших в делах, а о Кейне Хорне. Поддавшись любопытству, он попросил:
— Расскажите мне о мистере Хорне. Кто он такой, почему принимает участие в ваших делах?
Ему показалось, что глаза Джейн блеснули. Девушка ответила:
— Он очень добрый и умный. Матушка знает его уже много лет, она очень дружна с ним.
Джейн помолчала, но потом, словно вспомнив роль, добавила:
— Думаю, если бы вы захотели, он мог бы помочь нам заработать немало денег.
Герцог едва сдержался, чтобы не рассмеяться. Так он и думал — Кейн Хорн строил своим знакомым планы скорого обогащения, а сам клал денежки себе в карман.
Вслух герцог произнес:
— Мы еще поговорим об этом интересном предложении, но нам надо будет обсудить еще кое-что. А сейчас ничего не предпринимайте, пока я не поправлюсь и не смогу вам помочь.
— Но вы ведь будете добры к матушке?
— Разумеется! — ответил герцог. — Я ничего против нее не имею.
Джейн встала и произнесла:
— Вы просто чудесный! Я таким вас и представляла. Поправляйтесь скорее — я хочу, чтобы все увидели, какой у меня замечательный муж!
С этими словами она наклонилась и поцеловала герцога в щеку. Не успел тот придумать прощальные слова, как на помощь хозяину пришел Росс.
— Миледи, — укоризненно произнес он, — вы обещали мне, что пробудете у него три минуты, а прошло уже по меньшей мере десять, или я негр!
Джейн рассмеялась.
— Вы шотландец, это сразу видно! Оставляю вам вашего господина, но завтра я вернусь, так и знайте!
— Хорошо, ваша светлость, — ответил Росс, распахивая перед ней дверь.
Джейн обернулась и послала герцогу воздушный поцелуй.
— Поскорее выздоравливайте! — улыбнулась она. — Ждите меня завтра.
Она помахала герцогу рукой и побежала вниз по лестнице. Росс тихонько последовал за ней.
В холле ее дожидались вдовствующая графиня и Кейн Хорн. Девушка спустилась к ним, а Росс отступил туда, где его не было видно, но откуда он мог слышать разговор.
— Все в порядке? — спросила графиня.
— Конечно! — заверила Джейн. — Куда он денется!
Гости прошествовали к дверям и сели в ожидавшую карету.
Росс вернулся в гостиную.
Герцог уже откинул плед и вновь стоял у окна. Не обращая внимания на красоту пейзажа, он думал о том, что все обернулось намного сложнее, чем он представлял себе.
Кейн Хорн оказался мошенником, да и графиня не лучше. Эта парочка твердо вознамерилась наложить лапу на все, до чего дотянется. Нужно было непременно помешать им, не сделав их своими врагами.
Если бы герцог прогнал их, это было бы плохим началом сватовству. Обсуждать возникшую проблему ему не хотелось даже с Россом, хотя камердинер наверняка понимал заботы своего господина.
В тот же день к герцогу заглянул сэр Иэн Мак-Кэрон.
Хозяин замка распорядился, чтобы его провели наверх.
— Вам лучше, Талбот? — спросил гость.
— Гораздо лучше, — ответил герцог, — но после таких приступов мне всегда нужен день-другой, чтобы прийти в себя.
— Понимаю, понимаю, — согласился сэр Иэн.
— Но я хотел видеть вас, чтобы попросить об услуге.
— О какой же?
— Во-первых, спросить, что за человек этот Кейн Хор», которого графиня привела сюда этим утром.
— Прямо сюда, да? Ну, если вы желаете узнать о нем побольше, вам придется спросить саму графиню.
— Я думал, вы что-нибудь знаете.
— Я знаю только, что она называет его своим кузеном и что он разбирается в бизнесе. Я слышал, он встречался с поверенными Джейн, поэтому он наверняка в курсе ее дел.
И еще я знаю, что он американец.
— Это я понял. Есть ли что-то, чего он не знает о ее состоянии, но пытается выяснить?
Сэр Иэн вопросительно посмотрел на герцога.
— Вы предполагаете… — начал он.
— Я ничего не предполагаю, — прервал его герцог. — Я только хотел бы выяснить, что это за человек, прежде чем он начнет распоряжаться деньгами моей будущей жены или станет указывать ей, куда их вложить.
— А что, он пытается? — догадался сэр Иэн. — Не позволяйте ему!
— Я и не собираюсь, — ответил герцог, — но мне кажется, что не стоит ссориться с Джейн еще до свадьбы.
— Да, конечно, — согласился сэр Иэн. — Я всегда считал, что с женщиной нельзя обсуждать денежные вопросы.
— Вы абсолютно правы, но сделать это будет особенно трудно.
— Если у вас есть подозрения, я попытаюсь выяснить что-нибудь об этом типе.
— Я не говорил, что у меня есть подозрения, — быстро поправил его герцог, — я просто интересуюсь им и стараюсь быть осторожным.
— Это очень мудро с вашей стороны. Но в любом случае вам следует беречь состояние Джейн.
— Разумеется! — согласился герцог. — А теперь расскажите мне о графине. Что она представляла собой до замужества?
Сэр Иэн рассмеялся.
— Вы задаете тот же вопрос, что и все остальные, но никто не знает на него ответа.
— Почему?
— Потому что о ней ничего не известно. Насколько я понимаю, они с Далбетом познакомились в Эдинбурге, а потом он привез ее в Далбет-Хаус, или скорее она сама привезла себя туда, — и не успел он оглянуться, как уже был женат!
— Все было так быстро?
Сэр Иэн только развел руками.
— Далбет был сам не свой после смерти жены — ходил бледный, исхудал — и, чтобы забыться, делал то, чем обычно страдают в таких ситуациях мужчины.
— Он пил?
— Прикладывался к бутылке, причем весьма основательно. Я-то сам не пью, но подозреваю, что для него это был единственный способ забыть о случившемся.
— Теперь ясно, — тихо проговорил герцог.
Он словно наяву представил себе, как хорошенькая женщина увидела возможность стать графиней Далбет и воспользовалась ею.
— Был ли граф счастлив с нею? — спросил он.
— Если и был, то я этого не замечал, — ответил сэр Иэн. — Я даже склоняюсь к мысли, что он сожалел о поспешности. Ну а Джейн не поладила с мачехой, и девочку отослали в Неаполь, где жила ее бабушка по матери, леди Синклер.
— Вы ее знали?
— Да, конечно, — очаровательная женщина! Но она очень ослабела после смерти мужа и часто болела, поэтому доктора рекомендовали ей более теплый климат.
— Вы уверены, что Джейн не уживалась со своей мачехой?
— Судя по тому, что я слышал — правда, это лишь слухи, — девочке очень не нравилась повторная женитьба отца. Ну а мачеха не хотела мириться с присутствием в доме еще одной женщины.
«Невероятно, — подумал герцог, — как может Джейн после всего случившегося поделиться своим состоянием с мачехой?»
Герцог решил, что на следующий день непременно поговорит об этом с невестой. Пока же он продолжал расспрашивать сэра Иэна, хотя тот мог рассказать очень немного — после второй женитьбы соседи редко видели графа Далбета.
— Но ведь графине наверняка хотелось развлечений? — спросил герцог.
— О да! Она ведь из тех женщин, которые живут балами и приемами Она много праздников устраивала и у себя.
Но когда я бывал там, хозяин обычно не спускался к гостям. Да и не так часто меня приглашали — у графини все больше бывали ее друзья с юга страны.
— Так она англичанка? — предположил герцог.
— Понятия не имею. Они с Далбетом познакомились в Эдинбурге, но я подозреваю, что в ней нет ни капли шотландской крови.
Больше сэр Иэн не знал ничего. Когда он уехал, герцог отправился повидаться с Джиованной, которая, как ему сообщили, большую часть дня спала.
Девушка встретила его улыбкой.
— Я очень рада, что вы пришли, — сказала она. — Я чувствовала себя одиноко, когда проснулась, и мне хотелось поговорить с кем-нибудь.
Герцог присел на край кровати.
— Вы можете поговорить со мной, — предложил он. — Я многое мечтаю узнать о вас.
Джиованна покачала головой.
— Нет, я лучше послушаю вас.
Стараясь хоть немного развлечь девушку, герцог стал рассказывать ей об истории замка, о привидениях, которых здесь когда-то видели, и о битвах с соседними кланами, в том числе и с Далбетами.
Джиованна слушала его очень внимательно, и герцог был польщен — женщина слушала его, не перебивая, хотя разговор шел совсем не о ней.
— А теперь расскажите мне историю водопада, — попросил герцог.
— Он существовал с незапамятных времен, — начала девушка. — Говорили, что возник он словно по волшебству. Когда люди страдали от недостатка воды, один из старейшин ударил посохом о землю, и оттуда забил ручей, который становился все больше и наконец превратился в водопад.
Девушка увлеклась рассказом, но потом поняла, что выдала себя знанием местных легенд, и быстро добавила:
— Так мне говорили.
— Кто?
— Люди, которых я когда-то знала.
При этих словах Джиованна отвела взгляд»а потом, желая исправить ошибку, спросила:
— Ведь обо мне… никто не спрашивал?
— Если и спрашивали, то я не слышал, — ответил герцог. — Сегодня приезжала графиня.
Он сказал это намеренно, хотя и понимал, что напугает Джиованну.
— Сюда?! — прошептала Джиованна.
— Да, она приезжала ко мне сразу после того, как я навестил вас, — подтвердил герцог. — Она привезла с собой некоего Кейна Хорна.
Он внимательно следил за реакцией Джиованны, но было ясно, что имя не произвело на нее никакого впечатления, девушка лишь вся дрожала от страха после слов герцога.
— И Джейн, моя невеста, тоже приезжала, — продолжал он. — Но мы с ней говорили недолго. Она так любит свою матушку, что хочет пожертвовать ей громадную сумму от своего состояния.
Джиованна издала какой-то странный звук и закрыла глаза.
— Я устала, — сказала она. — Я… я больше не могу говорить.
— Но я должен поговорить с вами, — возразил герцог. — Не знаете ли вы, почему Джейн была так несчастна после второй женитьбы своего отца? Почему ее отослали к бабушке в Неаполь и не оставили дома, в Шотландии?
— Я… мне ничего не известно, — слабым голосом отпиралась Джиованна, но герцог даже не сомневался, что она лжет.
— Вы ведь знаете Далбетов и были у них в доме. Может быть, вы в курсе, почему Джейн вдруг так полюбила свою мачеху?
Наступило молчание. Герцог уже не надеялся, что Джиованна ответит ему, но девушка вдруг открыла глаза и затараторила:
— Отдайте ей деньги… отдайте… тогда она, может быть, и уедет. Если она останется… она сломает вам жизнь, вы будете несчастны! Отдайте ей все, пусть она только уедет!
Герцог устроился на краю кровати, где сидел прежде, и взял руку Джиованны.
— Пожалуйста, — попросил он, — помогите мне. Я ничего не понимаю и боюсь ошибиться. Мне очень трудно отделить правду от лжи, ведь я не знаю фактов и никто не может мне ничего подсказать.
Ему показалось, что тонкие пальцы Джиованны невольно стиснули его руку. Девушка сказала:
— Наверняка есть люди, которые могли бы помочь вам… если бы вы их попросили.
— Кто же?
Джиованна задумалась, и герцог уже приготовился услышать имена, но девушка покачала головой.
— Я не могу сказать вам, — прошептала она. — Я… не могу…
— Могли бы, если бы хотели, — возразил герцог. — Вы будто специально запутываете ситуацию, Джиованна, а ведь мне надо не только разобраться с требованиями Далбетов, но еще и спасти вас.
Глаза Джиованны расширились.
— Вы хотите сказать, что… устали… что я должна уйти?
На этот раз в ее голосе прозвучало отчаяние, и герцог поспешно ответил:
— Нет, конечно! Вы же знаете, что я не брошу вас. Я сделаю все, что в моей власти, с вами никогда больше не будут обращаться плохо. Но вы не помогаете мне, а только усложняете задачу.
— — Я… я хотела бы помочь, — пробормотала Джиованна, — но я… не могу… иначе будет плохо одному человеку… которого я люблю;
Герцог внимательно посмотрел на нее и спросил:
— Это мужчина?
— Нет… но прошу вас, не надо вопросов.
— Почему?
— Потому что от них может пострадать самое дорогое, что у меня есть… Я не могу сказать больше… мне так трудно… я так боюсь!
В этот момент Джиованна больше всего походила на ребенка, который вот-вот расплачется.
— Я не буду принуждать вас, — смягчился герцог. — Надеюсь, когда мы с вами познакомимся получше, вы поймете, что можете доверять мне, ведь я хочу помочь вам, но мне нужно разобраться в обстановке.
От таких добрых и искренних слов на глаза Джиованны навернулись слезы, и девушка жалобно попросила:
— Простите меня… пожалуйста, простите…
— Мне нечего вам прощать, — ответил герцог. — Я просто чувствую себя беспомощным и растерянным, и такое состояние мне очень не нравится.
— Но вы ведь все равно не оставите меня?..
Ее голос звучал так безнадежно, что герцог ответил:
— Думаю, ответ вам известен. Обещаю, что сделаю для вас все возможное.
С этими словами он поднес руку Джиованны к губам и коснулся ими мягкой бархатистой кожи.
Джиованна затаила дыхание.
Глава 4
Проснувшись с утра пораньше, герцог решил, что больше не будет разыгрывать из себя больного. Ему страстно хотелось очутиться на свежем воздухе и как следует размяться. Кроме того, он решил выяснить побольше о Кейне Хорне и о его влиянии на семью Далбетов, чтобы, при необходимости, вырвать из-под его власти графиню и Джейн.
Герцог был убежден, что этот человек никого не доведет до добра — мягко говоря, Хорн был не кто иной, как настоящий мошенник. Этот тип явно намеревался использовать юную наследницу в своих целях.
Хоть у герцога и не было доказательств, он подозревал, что большая часть денег, которые Джейн отдаст мачехе, пойдет в карман Кейна Хорна.
«От сидения в замке пользы не будет, — сердито сказал себе герцог. — Отправлюсь-ка я в Далбет-Хаус».
Он позвонил Россу и приказал ему послать к вдовствующей графине слугу с запиской. Записку он набросал тут же — в ней говорилось, что ему стало лучше, он страстно хочет повидаться с графиней и Джейн и надеется, что они великодушно пригласят его на обед.
Едва записка была отправлена, герцог оделся, позавтракал в столовой и приказал подать коня.
Миссис Сазерленд сообщила ему, что Джиованна спала хорошо. Пообещав зайти к девушке попозже, герцог отправился прокатиться по окрестностям замка.
Вначале он, как обычно, гнал коня во весь опор — надо сказать, что от этого получали удовольствие и всадник, и конь. Во время прогулки герцог, уже знакомый с длинным списком необходимых работ, размышлял о своем ближайшем будущем.
Он был уверен, что на хутора, разбросанные вверх по течению, придется потратить не меньше денег, чем на восстановление замка.
По дороге герцог увидел несколько выводков куропаток и обрадовался, решив двенадцатого августа устроить охоту.
От сэра Иэна и других членов клана он слышал, что они ждали этого события еще в прошлом году, но болезнь старого герцога нарушила их планы.
Герцог вернулся в замок отдохнувшим. Он был очень доволен и чувствовал себя значительно легче, чем прежде.
Секрет заключался в том, что герцог умел вживаться в исполняемую роль. Изображая больного, он чувствовал себя едва ли не по-настоящему заболевшим. Ну а участие в индийской «Большой игре» научило его внимательно прислушиваться к собственным чувствам.
Играл ли герцог брахмана высшей касты или презренного подметальщика, он так старательно заучивал роли, следовал советам своих наставников, что начинал верить в вымышленную историю и, как правило, не сразу возвращался в свой истинный образ.
Герцог был убежден, что этот человек никого не доведет до добра — мягко говоря, Хорн был не кто иной, как настоящий мошенник. Этот тип явно намеревался использовать юную наследницу в своих целях.
Хоть у герцога и не было доказательств, он подозревал, что большая часть денег, которые Джейн отдаст мачехе, пойдет в карман Кейна Хорна.
«От сидения в замке пользы не будет, — сердито сказал себе герцог. — Отправлюсь-ка я в Далбет-Хаус».
Он позвонил Россу и приказал ему послать к вдовствующей графине слугу с запиской. Записку он набросал тут же — в ней говорилось, что ему стало лучше, он страстно хочет повидаться с графиней и Джейн и надеется, что они великодушно пригласят его на обед.
Едва записка была отправлена, герцог оделся, позавтракал в столовой и приказал подать коня.
Миссис Сазерленд сообщила ему, что Джиованна спала хорошо. Пообещав зайти к девушке попозже, герцог отправился прокатиться по окрестностям замка.
Вначале он, как обычно, гнал коня во весь опор — надо сказать, что от этого получали удовольствие и всадник, и конь. Во время прогулки герцог, уже знакомый с длинным списком необходимых работ, размышлял о своем ближайшем будущем.
Он был уверен, что на хутора, разбросанные вверх по течению, придется потратить не меньше денег, чем на восстановление замка.
По дороге герцог увидел несколько выводков куропаток и обрадовался, решив двенадцатого августа устроить охоту.
От сэра Иэна и других членов клана он слышал, что они ждали этого события еще в прошлом году, но болезнь старого герцога нарушила их планы.
Герцог вернулся в замок отдохнувшим. Он был очень доволен и чувствовал себя значительно легче, чем прежде.
Секрет заключался в том, что герцог умел вживаться в исполняемую роль. Изображая больного, он чувствовал себя едва ли не по-настоящему заболевшим. Ну а участие в индийской «Большой игре» научило его внимательно прислушиваться к собственным чувствам.
Играл ли герцог брахмана высшей касты или презренного подметальщика, он так старательно заучивал роли, следовал советам своих наставников, что начинал верить в вымышленную историю и, как правило, не сразу возвращался в свой истинный образ.